очень распространенное имя для гетеры - Хрисида ("золотая", "золотко");
представительница той же профессии по имени Филотида отличается б_о_льшим
постоянством в своих привязанностях.
Рабы характеризуются либо по происхождению, либо по сценическим
функциям. По происхождению: Сир, Сириск, сводня Сира - из Сирии; Мисида - из
Мисии (в Малой Азии); Дав - из Дакии; Гета - обычное имя для рабов из
фракийского племени гетов. По сценическим функциям: Парменон - "постоянно
находящийся" при своем господине, Дромон - "бегущий" по его поручениям,
Сосия - "спасающий" его, "хранитель", Биррия - "рыжий".
Достаточно выразительны имена стариков: Демея, Демифон, Менедем связаны
со словом "дем" (так назывались административные единицы в Аттике), стало
быть, старики - исконные жители, постоянно находящиеся в своем деме; Хремет
- "кашляющий", "отхаркивающий" (правда, один раз так назван и молодой
человек); Фидипп - "берегущий коней"; Лахет - "вытянувший жребий", т. е.
"состоятельный"; Симон - вероятно, "курносый"; Критон - "рассуждающий",
"разрешающий" спор; Гегион - "ведущий" дело к концу. Иногда, впрочем, в эти
имена может быть вложен иронический смысл - таковы в "Формионе" "советники"
Гегион, Критон и Кратин ("имеющий силу"), после совещания с которыми Демифон
соображает еще меньше, чем раньше.
В именах пожилых женщин подчеркивается либо их надежность (хозяйка дома
Сострата и кормилица Софрона ассоциируются с понятием "сохранности",
"спасения"; Софрона - "благоразумная"), либо воинственность (Навсистрата -
здесь соединяются корни со значением "корабль" и "сражение", - т. е.
"готовая ринуться в морское сражение"). Повивальная бабка Лесбия,
любительница выпить, происходит с о-ва Лесбоса, известного хорошими сортами
винограда.
Наконец, воин Фрасон значит "дерзкий", его парасит Гнафон - "разевающий
челюсти", сводники Дорион - "получающий дары" от юношей, Саннион, вероятно,
"виляющий хвостом" перед ними же, т. е. заманивающий молодых людей.
Обращаясь непосредственно к тексту комедии, читатель должен иметь в
виду целый ряд обстоятельств формального и смыслового характера, общих для
всех комедий.
Во-первых, как указывалось во вступительной статье, Теренций пользуется
не одним, наиболее близким нашему слуху стихотворным размером - шестистопным
ямбом (по римской терминологии - ямбическим сенарием), но и семистопными
(сентенариями), и восьмистопными (октонариями) ямбами, а также семи- и
восьмистопными трохеями (-U). При этом размер меняется довольно часто
(иногда по нескольку раз в пределах одного монолога), и обозначение в
комментарии каждого такого случая не только сильно загромоздило бы аппарат,
но и без конца отвлекало бы читателя от содержания текста. Поэтому ниже
будут отмечены только два, редких для Теренция случая введения сольных арий,
для которых он пользуется так называемыми лирическими размерами. В остальном
читателю предлагается развить в себе необходимую восприимчивость к основным
стихотворным размерам теренциевской комедии, чтобы переход от одного к
другому не казался ему нарушением ритма.
Во-вторых, внешние условия римского театра в эпоху Теренция значительно
отличались от привычных современному зрителю и влекли за собой ряд
технических приемов, с которыми римская публика легко мирилась, вовсе не
сознавая их условного характера.
Постоянного театра в Риме во II в. не было, и подмостки для
представления возводились под открытым небом перед каждым праздником заново.
Достаточно широкая, но не глубокая сценическая площадка ограничивалась
невысоким задником с двумя или тремя дверями, обозначавшими вход в
расположенные по соседству дома, и место действия мыслилось как площадь или
улица перед этими домами. Занавеса не было, антрактов тоже; поэтому перемена
места действия была невозможна и обо всем, что происходило внутри домов, мог
только сообщить какой-нибудь из выходящих оттуда персонажей. Нередко при
этом они появлялись на сцене, обращаясь с несколькими словами в приоткрытую
дверь, - так создавалась иллюзия продолжения на сцене действия или
разговора, начавшегося за ее пределами. Если действующее лицо, покидая
сцену, должно было уйти в город - на рыночную площадь (форум), в гавань и т.
п., к его услугам были лесенки, приставленные к помосту. С их же помощью
перед зрителями появлялись персонажи, вернувшиеся из дальних странствий, из
другого города или с той же базарной площади.
Довольно значительная ширина помоста объясняет частое употребление
сценического приема, суть которого сводится к тому, что одновременно
находящиеся на нем действующие лица какое-то время не видят друг друга. То
раб, бегущий по внешней стороне площадки, "не замечает" находящегося у
своего дома хозяина; то один персонаж, выходящий из крайней правой двери, не
видит своих соседей, только что беседовавших у крайней левой двери; то
появление нового действующего лица остается не замеченным другими, уже
находящимися на сцене. Этот нехитрый прием сценической иллюзии обычно служил
в античной комедии источником достаточно комических ситуаций.
Переходя к содержанию комедий, мы прежде всего столкнемся с таким
своеобразным их элементом, как прологи. Как уже говорилось во вступительной
статье, Теренций заменил экспозиционные прологи (однажды он прямо обращает
на это внимание аудитории - "Братья", 22) полемикой по литературным
вопросам, направленной против достаточно известного драматурга Лусция
Ланувина, не называя его, впрочем, нигде по имени. Однако во всех случаях,
когда Теренций говорит о своем "враге, порте старом", который его "задел
первым", о "зложелателях" и "завистниках", имеется в виду Ланувин и его
окружение. Нападки на Теренция были двоякого рода и затрагивали как его
творческий метод, так и его творческие возможности.
По первому пункту расхождения касались права римского автора на
соединение в одной пьесе материала из двух разных греческих комедий. (Для
обозначения этого приема обычно пользовались термином "контаминация", но в
последнее время исследователи римской комедии, исходя из текста Теренция,
все больше приходят к выводу, что в глазах его противников слово
"контаминация" было не нейтральным понятием, обозначавшим прием как таковой,
а носило осуждающий характер и имело смысл "осквернение", "порча".) Ланувин,
как видно, был сторонником буквального перевода, но, не обладая достаточным
дарованием, из хороших греческих пьес делал, по словам Теренция, плохие
латинские ("Евнух", 7-8). Это, впрочем, не мешало ему обвинять Теренция в
нарушении единства его оригиналов. Отстаивая свои позиции, Теренций
ссылается либо на близкое сходство между собой греческих прототипов
("Девушка с Андроса", 8-14), либо на пример своих предшественников - Плавта,
Невия, Энния, творивших "с вольной небрежностью" (там же, 18-21;
"Самоистязатель", 20-21). Противники Теренция обвиняли его также в
использовании греческих комедий, уже обработанных до него для римской сцены,
- см. "Евнух", 23-29, хотя речь касалась только двух персонажей из комедии
"Льстец", заимствованных Теренцием для "Евнуха". Сознавая, однако, что
обращение римского поэта к греческим образцам, уже знакомым зрителям, может
быть истолковано как свидетельство его творческой несостоятельности,
Теренций однажды специально оговаривает, что взял в качестве образца
греческую комедию, "никем не обработанную" ("Самоистязатель", 7).
Еще более личный характер носили нападки Лусция Ланувина на мнимую
несамостоятельность Теренция в самом акте творчества. В "Самоистязателе"
(24-25) и в "Братьях" (15-21) Теренцию приходится отводить обвинения в том,
что он пишет, "не на свое надеясь дарование", а с помощью своих друзей,
знатных людей, известных всему Риму. Имелись в виду Сципион Младший и его
друг Лелий, к окружению которых принадлежал Теренций. Этих обвинений автор
не отвергает и не подтверждает, считая для себя лестными подобные намеки, и
нет необходимости отрицать возможность советов драматургу со стороны его
Знатных покровителей. Следует, впрочем, помнить, что Сципион (по принимаемой
нами дате рождения Теренция в 195 г.) был на десять лет его моложе, хотя и
успел уже зарекомендовать себя, отличившись под командованием отца в битве
при Пидне (168 г.).
Следующий раздел реалий, важных для понимания обстановки в комедиях
Теренция, касается места их действия в прямом и переносном смыслах этого
слова.
В прямом смысле речь идет о тех географических названиях, которые
упоминаются в его комедиях, создавая тем самым определенный пространственный
фон для деятельности его персонажей. Хотя само действие происходит, как
правило, в Афинах, встречается и целый ряд других географических пунктов. Из
них наиболее близкий к Афинам, примерно в 8 км на юг, - гавань Пирей; на
восточном побережье Аттики, напротив о-ва Евбеи, расположено поселение
Рампунт; южную оконечность Аттики занимает мыс и поселение Суний с
возвышающимся над ним храмом Посейдона, - в этих местах персонажи Теренция
либо когда-нибудь жили, либо несут там военную службу, либо отправляются
туда на базар. Следующую группу составляют острова Эгейского моря, с
которыми афинян издавна связывали хозяйственные и родственные отношения;
если перечислять их с севера на юг, назовем сначала Самофракию, где
справлялись известные по всей Греции мистерии (таинства) в честь местных
божеств плодородия; затем Имброс и Лемнос; на восток от Аттики - Андрос, еще
восточнее, ближе к Малой Азии, - Самос; у ее южного побережья - большой о-в
Родос. Из внутренних областей Малой Азии встретим упоминание Киликии и
Карий, служившей в IV в. местом постоянных войн между преемниками Александра
Македонского и потому привлекавшей к себе молодых людей, желавших поправить
свое состояние на наемной военной службе. Если прибавить к этому богатые
торговые города Коринф (на перешейке, соединяющем Среднюю Грецию с
Пелопоннесом), Милет (на восточном побережье Эгейского моря) и о-в Кипр с
его оживленным рынком рабов, особенно девушек, то мы охватим весь диапазон
торговых и хозяйственных интересов персонажей Теренция.
В переносном смысле местом действия комедий Теренция является семья, в
которой главное внимание сосредоточивается на любовных приключениях молодого
человека; девушки появляются на сцене крайне редко, но тем не менее всякого
рода матримониальные вопросы обсуждаются очень часто. Это заставляет нас
познакомиться с некоторыми подробностями афинского семейного права.
Одним из самых своеобразных его моментов следует признать то
обстоятельство, что даже свободнорожденная, полноправная по своему
гражданскому статусу женщина не являлась юридическим лицом, т. е. не могла
выступать защитницей своего достоинства и имущества. Представителем ее
интересов считался ближайший родственник мужского пола: у девушки - отец; у
замужней женщины - супруг; у вдовы - взрослый сын или, если такого нет, -
брат, дядя, родственник мужа и т. п. Соответственно и вступление в брак со
стороны девушки определялось волей ее "попечителя" - чаще всего,
естественно, отца, который и не думал интересоваться ее чувствами. Гарантию
прочности брака видели не во взаимном согласии, а в приданом жены, которое
считалось имуществом не мужа, а будущих детей и при разводе должно было
вернуться вместе с разведенной женщиной в ее прежнюю семью (ср. "Формион",
586; "Свекровь", 502).
Бесправное юридическое положение женщины находило выражение и в том,
что всякого рода претензии к молодому человеку, нарушившему обещание
жениться на ее дочери, несмотря на существующую между ними близость, должна
была предъявлять не вдова, а какой-нибудь ее родственник или свойственник
(см. роль Гегиона в "Братьях"). Поэтому и состояние несправедливо обиженного
сравнивают с положением беззащитной бедной вдовы ("Самоистязатель", 953).
Что касается кары за оскорбление женского достоинства, то насильник или
прелюбодей, застигнутый на месте преступления, мог быть тут же оскоплен (см,
"Евнух", 946), а доказанное обвинение в совращении девушки из свободной
семьи влекло за собой уголовное преследование вплоть до смертной казни.
Избежать суда можно было, только женившись на обесчещенной девушке
("Братья", 349, 491, 723).
Любопытной чертой афинского семейного права была своеобразная забота об
устройстве невесты, оставшейся сиротой: ближайший неженатый или вдовый
родственник обязан был жениться на ней или выдать замуж, снабдив необходимым
приданым. На этом строится, в частности, вся интрига в "Формионе", где
Антифона в отсутствие отца "вынуждают" жениться на Фании под тем предлогом,
что он приходится сироте-бесприданнице родственником. См. также "Братья",
652. С другой стороны, если девушке-сироте приходится встать на скользкий
путь, в этом видят вину ее родственников, не взявшихся обеспечить ее будущее
(ср. "Девушка с Андроса", 71).
Обратной стороной обязанности снабдить девушку приданым было признанное
в Греции право отца подкинуть новорожденную, если он считал себя
недостаточно обеспеченным, чтобы воспитать ее и выдать замуж (ср.
"Самоистязатель", 627). Впрочем, подбросить могли и мальчика, если возникали
сомнения в его отцовстве (см. "Свекровь", 399). Разумеется, в реальной жизни
подкидывание детей не практиковалось так широко, как в комедии, где оно
является одним из элементов интриги.
Говоря о семейных отношениях, следует отметить еще один серьезный
пункт, в котором комедийный стереотип приходит в противоречие не только с
жизнью, но и с собственной комедийной схемой. Молодые люди у Теренция редко
бывают старше 20-22 лет. О девушках прямо сказано, что им 14-16 лет, да и в
реальной жизни их выдавали замуж не старше 17 лет. Тем не менее матери этих
девушек изображены глубокими старухами (ср. "Братья", 930-939), - в комедии
используются только полярные противоположности: молодые - старики.
Наконец, несколько слов о "цене любви" в Древней Греции. Нормальным
приданым считались два таланта, составлявшие 52,4 кг серебра, или 60 мин
("Самоистязатель", 838, 940); приданое в 10 талантов, назначаемое "девушке с
Андроса" (951), - огромная сумма, которую можно объяснить скорее комическим
преувеличением, чем радостью отца, нашедшего потерянную дочь.
Однако даже самое крупное приданое, выплачиваемое один раз, обходилось
дешевле, чем бесконечные траты, производимые молодыми людьми на гетер:
Федрия дарит Фаиде евнуха стоимостью в 30 мин, т. е. 1/2 таланта ("Евнух",
984), Вакхида требует с Клитифона 10 мин ("Самоистязатель", 601). Выкупить у
сводника юную рабыню стоило, естественно, еще дороже: Формион должен
раздобыть для очередного Федрии 30 мин ("Формион", 557), Эсхин выплачивает
за арфистку для брата 20 мин ("Братья", 191-192) только потому, что насильно
отбивает ее у сводника "по себестоимости".
Эта комедия - первое сочинение Теренция. Она была поставлена в 166 г.
до н. э. на Мегалесийских играх; известно также о ее повторном представлении
между 143 и 134 г. Дидаскалия к комедии в рукописях не сохранилась, и
сведения о первой постановке заимствованы из комментария Доната.
В основе пьесы Теренция лежат две сходные по сюжету комедии Менандра:
"Девушка с Андроса" и "Девушка из Перинфа". От обеих дошли только
незначительные отрывки, и о содержании их мы знаем из комментария Доната к
Теренцию. Известно, в частности, что первая из комедий Менандра открывалась
монологом старика отца, а вторая - его диалогом с женой. Теренций предпочел
начать комедию диалогической сценой, но заменил жену старика на его верного
вольноотпущенника, Сосию, больше в действии не участвующего. Донат сообщает
также о том, что Теренций ввел в комедию второго любовника - Харина,
осложнив тем самым интригу: теперь затеваемая отцом Памфила свадьба угрожает
не только семейному счастью его собственного сына, но и лишает надежды на
желанный брак Харина, влюбленного в Филумену. Вместе с Харином в комедию
введен и его туповатый раб Биррия, составляющий контраст к хитрому Даву.
Ст. 9. "Перинфянка" - т. е. девушка из Перинфа, города во Фракии, на
сев. берегу Пропонтиды (Мраморного моря).
Ст. 18. Плавт, Невий, Энний - римские поэты, предшественники Теренция.
См. Приложение, с. 503 и коммент., с. 568, 572.
Ст. 56. ...держать коней, собак ли... - Увлечение молодежи из богатых
домов конным спортом и охотой - характерная черта афинского быта. Ср.
"Облака" Аристофана, где старик отец видит себя на грани разорения из-за
аристократических замашек своего сына.
Ст. 88. "Дал в складчину..." - Опять характерный для греческого быта
обычай устраивать совместные пирушки. Ср. "Евнух", 540-550.
Ст. 102. Порешили; по рукам... - В новой аттической комедии и в римской
паллиате обручение детей всегда представляется делом отцов; мнения самих
молодых не спрашивают. Ср. ниже, ст. 236-239, 248-260.
Ст. 129. ...И тело на огонь кладут. - Кремация покойника гораздо больше
соответствует римскому погребальному церемониалу, чем греческому.
Ст. 152. Чужою волей... - Памфил хочет сказать, что отец, решивший
женить сына, не сообразуясь с его чувствами, обрекает его на подчинение
характеру будущей жены.
Ст. 188. Года его на то влекли... - распространенная в комедиях мысль,
что до женитьбы молодому человеку позволительны увлечения. Ср. ниже,
440-445.
Ст. 194. ...Дав я, не Эдип. - Дав хочет сказать, что он не отличается
такой же способностью отгадывать загадки, как Эдип, который благодаря этому
спас от гибели фиванцев.
Ст. 199. ...сдам на мельницу... - Ссылка на мельницу, где приходилось
вручную ворочать тяжелые жернова, - одно из самых тяжких наказаний для
рабов.
Ст. 228. Слышала!.. - В оригинале Мисида говорит в дом некоей Архилиде,
как видно, бывшей кормилице Гликерии. К ней же относятся далее слова о
совместных выпивках с Лесбией. Пристрастие старых женщин к вину - частая
тема в греческой и римской комедии. Ср. Аристофан. "Богатство", 737; Плавт,
"Куркулион", 95-100. Любительницей выпить, как видно, была изображена
повивальная бабка и у Менандра, "Девушка из Перинфа", фр. 4 {Ссылки на
Менандра даются по изданию: Mенандр. Комедии. Фрагменты. М., Наука, 1982.
Комедии и сцены, сохранившиеся на папирусах, цитируются по названиям;
комедии, известные по цитатам у античных авторов, - по номерам фрагментов.}.
Ст. 360. Провианту маловато. - Ср. Менандр. "Девушка из Перинфа", фр.
2.
Ст. 392. Что делал, то и делай ты... - т. е. продолжай общаться с
Гликерией, чтобы Хремет не изменил своего решения отказать Памфилу в руке
дочери.
Ст. 406. В уединенье... - Ср. Менандр, фр. 131.
Ст. 431. Злом за зло. - Биррия уверен, что принесенная им злая весть
заставит хозяина выместить зло на нем.
Ст. 473. Юнона - верховная римская богиня. В оригинале она призывается
как Юнона Лицина, покровительница рожениц, и соответствует в греческом
оригинале Артемиде (Менандр, фр. 134).
Ст. 481-484. Маленькое ариозо Лесбии выдержано в четырехстопных бакхиях
(U--).
Ст. 483. ...ее искупайте. - Ср. Менандр, фр. 132-133.
Ст. 611. Коли сегодня... - Ср. там же, фр. 136.
Ст. 626-638. - Ария Харина, в которой преобладающим размером служат
четырехстопные кретики ('-U-). Необоснованные жалобы Харина напоминают
поведение юноши, несправедливо подозревающего друга в вероломстве, в
отрывках других комедий Менандра - см. "Двойной обман" и "Горанский
папирус".
Ст. 698. ...верней ответа Аполлона! - Имеются в виду прорицания,
которые давались грекам жрецами Аполлона от его имени в храме в Дельфах.
Истинность их не могла подвергаться сомнению.
Ст. 771. ...свидетельницы... есть, свободные. - В античном праве
заслуживающими доверия признавались лишь показания свободных граждан.
Показания рабов считались достоверными только в том случае, если они даны
под пыткой.
Ст. 779. "Афинская она гражданка". - Так как теперь Памфил вынужден
жениться на Гликерии, для Хремета это служит средством окончательно решить
вопрос: не выдавать же ему дочь за женатого!
Ст. 805. Как мажется... - поговорка, переведенная с греческого. Ср.
Менандр, фр. 139.
Ст. 809. ...владеет всем имуществом. - Критон как двоюродный брат
Хрисиды обладает большим правом на ее наследство, чем Гликерия, которая
считается ее сестрой, но в действительности ей чужая. Однако Критон не хочет
обращаться в суд - отчасти потому, что жалеет Гликерию, отчасти потому, что
в этом случае ему было бы предъявлено контробвинение в пренебрежении
интересами Хрисиды, когда она еще жила на Андросе.
Ст. 859-808. Угрозы Симона по адресу Дава значительно уступают попытке
хозяина сжечь нахального раба живьем на костре, как это было изображено у
Менандра в "Девушке из Перинфа", - см. Менандр, с. 264-265 и примеч.
Ст. 903. Для отца достаточно... - Мысль в духе Менандра, чуждая
зрителям Теренция: первое достоинство римского "отца семейства" - уметь
наказывать.
В. Ярхо
представительница той же профессии по имени Филотида отличается б_о_льшим
постоянством в своих привязанностях.
Рабы характеризуются либо по происхождению, либо по сценическим
функциям. По происхождению: Сир, Сириск, сводня Сира - из Сирии; Мисида - из
Мисии (в Малой Азии); Дав - из Дакии; Гета - обычное имя для рабов из
фракийского племени гетов. По сценическим функциям: Парменон - "постоянно
находящийся" при своем господине, Дромон - "бегущий" по его поручениям,
Сосия - "спасающий" его, "хранитель", Биррия - "рыжий".
Достаточно выразительны имена стариков: Демея, Демифон, Менедем связаны
со словом "дем" (так назывались административные единицы в Аттике), стало
быть, старики - исконные жители, постоянно находящиеся в своем деме; Хремет
- "кашляющий", "отхаркивающий" (правда, один раз так назван и молодой
человек); Фидипп - "берегущий коней"; Лахет - "вытянувший жребий", т. е.
"состоятельный"; Симон - вероятно, "курносый"; Критон - "рассуждающий",
"разрешающий" спор; Гегион - "ведущий" дело к концу. Иногда, впрочем, в эти
имена может быть вложен иронический смысл - таковы в "Формионе" "советники"
Гегион, Критон и Кратин ("имеющий силу"), после совещания с которыми Демифон
соображает еще меньше, чем раньше.
В именах пожилых женщин подчеркивается либо их надежность (хозяйка дома
Сострата и кормилица Софрона ассоциируются с понятием "сохранности",
"спасения"; Софрона - "благоразумная"), либо воинственность (Навсистрата -
здесь соединяются корни со значением "корабль" и "сражение", - т. е.
"готовая ринуться в морское сражение"). Повивальная бабка Лесбия,
любительница выпить, происходит с о-ва Лесбоса, известного хорошими сортами
винограда.
Наконец, воин Фрасон значит "дерзкий", его парасит Гнафон - "разевающий
челюсти", сводники Дорион - "получающий дары" от юношей, Саннион, вероятно,
"виляющий хвостом" перед ними же, т. е. заманивающий молодых людей.
Обращаясь непосредственно к тексту комедии, читатель должен иметь в
виду целый ряд обстоятельств формального и смыслового характера, общих для
всех комедий.
Во-первых, как указывалось во вступительной статье, Теренций пользуется
не одним, наиболее близким нашему слуху стихотворным размером - шестистопным
ямбом (по римской терминологии - ямбическим сенарием), но и семистопными
(сентенариями), и восьмистопными (октонариями) ямбами, а также семи- и
восьмистопными трохеями (-U). При этом размер меняется довольно часто
(иногда по нескольку раз в пределах одного монолога), и обозначение в
комментарии каждого такого случая не только сильно загромоздило бы аппарат,
но и без конца отвлекало бы читателя от содержания текста. Поэтому ниже
будут отмечены только два, редких для Теренция случая введения сольных арий,
для которых он пользуется так называемыми лирическими размерами. В остальном
читателю предлагается развить в себе необходимую восприимчивость к основным
стихотворным размерам теренциевской комедии, чтобы переход от одного к
другому не казался ему нарушением ритма.
Во-вторых, внешние условия римского театра в эпоху Теренция значительно
отличались от привычных современному зрителю и влекли за собой ряд
технических приемов, с которыми римская публика легко мирилась, вовсе не
сознавая их условного характера.
Постоянного театра в Риме во II в. не было, и подмостки для
представления возводились под открытым небом перед каждым праздником заново.
Достаточно широкая, но не глубокая сценическая площадка ограничивалась
невысоким задником с двумя или тремя дверями, обозначавшими вход в
расположенные по соседству дома, и место действия мыслилось как площадь или
улица перед этими домами. Занавеса не было, антрактов тоже; поэтому перемена
места действия была невозможна и обо всем, что происходило внутри домов, мог
только сообщить какой-нибудь из выходящих оттуда персонажей. Нередко при
этом они появлялись на сцене, обращаясь с несколькими словами в приоткрытую
дверь, - так создавалась иллюзия продолжения на сцене действия или
разговора, начавшегося за ее пределами. Если действующее лицо, покидая
сцену, должно было уйти в город - на рыночную площадь (форум), в гавань и т.
п., к его услугам были лесенки, приставленные к помосту. С их же помощью
перед зрителями появлялись персонажи, вернувшиеся из дальних странствий, из
другого города или с той же базарной площади.
Довольно значительная ширина помоста объясняет частое употребление
сценического приема, суть которого сводится к тому, что одновременно
находящиеся на нем действующие лица какое-то время не видят друг друга. То
раб, бегущий по внешней стороне площадки, "не замечает" находящегося у
своего дома хозяина; то один персонаж, выходящий из крайней правой двери, не
видит своих соседей, только что беседовавших у крайней левой двери; то
появление нового действующего лица остается не замеченным другими, уже
находящимися на сцене. Этот нехитрый прием сценической иллюзии обычно служил
в античной комедии источником достаточно комических ситуаций.
Переходя к содержанию комедий, мы прежде всего столкнемся с таким
своеобразным их элементом, как прологи. Как уже говорилось во вступительной
статье, Теренций заменил экспозиционные прологи (однажды он прямо обращает
на это внимание аудитории - "Братья", 22) полемикой по литературным
вопросам, направленной против достаточно известного драматурга Лусция
Ланувина, не называя его, впрочем, нигде по имени. Однако во всех случаях,
когда Теренций говорит о своем "враге, порте старом", который его "задел
первым", о "зложелателях" и "завистниках", имеется в виду Ланувин и его
окружение. Нападки на Теренция были двоякого рода и затрагивали как его
творческий метод, так и его творческие возможности.
По первому пункту расхождения касались права римского автора на
соединение в одной пьесе материала из двух разных греческих комедий. (Для
обозначения этого приема обычно пользовались термином "контаминация", но в
последнее время исследователи римской комедии, исходя из текста Теренция,
все больше приходят к выводу, что в глазах его противников слово
"контаминация" было не нейтральным понятием, обозначавшим прием как таковой,
а носило осуждающий характер и имело смысл "осквернение", "порча".) Ланувин,
как видно, был сторонником буквального перевода, но, не обладая достаточным
дарованием, из хороших греческих пьес делал, по словам Теренция, плохие
латинские ("Евнух", 7-8). Это, впрочем, не мешало ему обвинять Теренция в
нарушении единства его оригиналов. Отстаивая свои позиции, Теренций
ссылается либо на близкое сходство между собой греческих прототипов
("Девушка с Андроса", 8-14), либо на пример своих предшественников - Плавта,
Невия, Энния, творивших "с вольной небрежностью" (там же, 18-21;
"Самоистязатель", 20-21). Противники Теренция обвиняли его также в
использовании греческих комедий, уже обработанных до него для римской сцены,
- см. "Евнух", 23-29, хотя речь касалась только двух персонажей из комедии
"Льстец", заимствованных Теренцием для "Евнуха". Сознавая, однако, что
обращение римского поэта к греческим образцам, уже знакомым зрителям, может
быть истолковано как свидетельство его творческой несостоятельности,
Теренций однажды специально оговаривает, что взял в качестве образца
греческую комедию, "никем не обработанную" ("Самоистязатель", 7).
Еще более личный характер носили нападки Лусция Ланувина на мнимую
несамостоятельность Теренция в самом акте творчества. В "Самоистязателе"
(24-25) и в "Братьях" (15-21) Теренцию приходится отводить обвинения в том,
что он пишет, "не на свое надеясь дарование", а с помощью своих друзей,
знатных людей, известных всему Риму. Имелись в виду Сципион Младший и его
друг Лелий, к окружению которых принадлежал Теренций. Этих обвинений автор
не отвергает и не подтверждает, считая для себя лестными подобные намеки, и
нет необходимости отрицать возможность советов драматургу со стороны его
Знатных покровителей. Следует, впрочем, помнить, что Сципион (по принимаемой
нами дате рождения Теренция в 195 г.) был на десять лет его моложе, хотя и
успел уже зарекомендовать себя, отличившись под командованием отца в битве
при Пидне (168 г.).
Следующий раздел реалий, важных для понимания обстановки в комедиях
Теренция, касается места их действия в прямом и переносном смыслах этого
слова.
В прямом смысле речь идет о тех географических названиях, которые
упоминаются в его комедиях, создавая тем самым определенный пространственный
фон для деятельности его персонажей. Хотя само действие происходит, как
правило, в Афинах, встречается и целый ряд других географических пунктов. Из
них наиболее близкий к Афинам, примерно в 8 км на юг, - гавань Пирей; на
восточном побережье Аттики, напротив о-ва Евбеи, расположено поселение
Рампунт; южную оконечность Аттики занимает мыс и поселение Суний с
возвышающимся над ним храмом Посейдона, - в этих местах персонажи Теренция
либо когда-нибудь жили, либо несут там военную службу, либо отправляются
туда на базар. Следующую группу составляют острова Эгейского моря, с
которыми афинян издавна связывали хозяйственные и родственные отношения;
если перечислять их с севера на юг, назовем сначала Самофракию, где
справлялись известные по всей Греции мистерии (таинства) в честь местных
божеств плодородия; затем Имброс и Лемнос; на восток от Аттики - Андрос, еще
восточнее, ближе к Малой Азии, - Самос; у ее южного побережья - большой о-в
Родос. Из внутренних областей Малой Азии встретим упоминание Киликии и
Карий, служившей в IV в. местом постоянных войн между преемниками Александра
Македонского и потому привлекавшей к себе молодых людей, желавших поправить
свое состояние на наемной военной службе. Если прибавить к этому богатые
торговые города Коринф (на перешейке, соединяющем Среднюю Грецию с
Пелопоннесом), Милет (на восточном побережье Эгейского моря) и о-в Кипр с
его оживленным рынком рабов, особенно девушек, то мы охватим весь диапазон
торговых и хозяйственных интересов персонажей Теренция.
В переносном смысле местом действия комедий Теренция является семья, в
которой главное внимание сосредоточивается на любовных приключениях молодого
человека; девушки появляются на сцене крайне редко, но тем не менее всякого
рода матримониальные вопросы обсуждаются очень часто. Это заставляет нас
познакомиться с некоторыми подробностями афинского семейного права.
Одним из самых своеобразных его моментов следует признать то
обстоятельство, что даже свободнорожденная, полноправная по своему
гражданскому статусу женщина не являлась юридическим лицом, т. е. не могла
выступать защитницей своего достоинства и имущества. Представителем ее
интересов считался ближайший родственник мужского пола: у девушки - отец; у
замужней женщины - супруг; у вдовы - взрослый сын или, если такого нет, -
брат, дядя, родственник мужа и т. п. Соответственно и вступление в брак со
стороны девушки определялось волей ее "попечителя" - чаще всего,
естественно, отца, который и не думал интересоваться ее чувствами. Гарантию
прочности брака видели не во взаимном согласии, а в приданом жены, которое
считалось имуществом не мужа, а будущих детей и при разводе должно было
вернуться вместе с разведенной женщиной в ее прежнюю семью (ср. "Формион",
586; "Свекровь", 502).
Бесправное юридическое положение женщины находило выражение и в том,
что всякого рода претензии к молодому человеку, нарушившему обещание
жениться на ее дочери, несмотря на существующую между ними близость, должна
была предъявлять не вдова, а какой-нибудь ее родственник или свойственник
(см. роль Гегиона в "Братьях"). Поэтому и состояние несправедливо обиженного
сравнивают с положением беззащитной бедной вдовы ("Самоистязатель", 953).
Что касается кары за оскорбление женского достоинства, то насильник или
прелюбодей, застигнутый на месте преступления, мог быть тут же оскоплен (см,
"Евнух", 946), а доказанное обвинение в совращении девушки из свободной
семьи влекло за собой уголовное преследование вплоть до смертной казни.
Избежать суда можно было, только женившись на обесчещенной девушке
("Братья", 349, 491, 723).
Любопытной чертой афинского семейного права была своеобразная забота об
устройстве невесты, оставшейся сиротой: ближайший неженатый или вдовый
родственник обязан был жениться на ней или выдать замуж, снабдив необходимым
приданым. На этом строится, в частности, вся интрига в "Формионе", где
Антифона в отсутствие отца "вынуждают" жениться на Фании под тем предлогом,
что он приходится сироте-бесприданнице родственником. См. также "Братья",
652. С другой стороны, если девушке-сироте приходится встать на скользкий
путь, в этом видят вину ее родственников, не взявшихся обеспечить ее будущее
(ср. "Девушка с Андроса", 71).
Обратной стороной обязанности снабдить девушку приданым было признанное
в Греции право отца подкинуть новорожденную, если он считал себя
недостаточно обеспеченным, чтобы воспитать ее и выдать замуж (ср.
"Самоистязатель", 627). Впрочем, подбросить могли и мальчика, если возникали
сомнения в его отцовстве (см. "Свекровь", 399). Разумеется, в реальной жизни
подкидывание детей не практиковалось так широко, как в комедии, где оно
является одним из элементов интриги.
Говоря о семейных отношениях, следует отметить еще один серьезный
пункт, в котором комедийный стереотип приходит в противоречие не только с
жизнью, но и с собственной комедийной схемой. Молодые люди у Теренция редко
бывают старше 20-22 лет. О девушках прямо сказано, что им 14-16 лет, да и в
реальной жизни их выдавали замуж не старше 17 лет. Тем не менее матери этих
девушек изображены глубокими старухами (ср. "Братья", 930-939), - в комедии
используются только полярные противоположности: молодые - старики.
Наконец, несколько слов о "цене любви" в Древней Греции. Нормальным
приданым считались два таланта, составлявшие 52,4 кг серебра, или 60 мин
("Самоистязатель", 838, 940); приданое в 10 талантов, назначаемое "девушке с
Андроса" (951), - огромная сумма, которую можно объяснить скорее комическим
преувеличением, чем радостью отца, нашедшего потерянную дочь.
Однако даже самое крупное приданое, выплачиваемое один раз, обходилось
дешевле, чем бесконечные траты, производимые молодыми людьми на гетер:
Федрия дарит Фаиде евнуха стоимостью в 30 мин, т. е. 1/2 таланта ("Евнух",
984), Вакхида требует с Клитифона 10 мин ("Самоистязатель", 601). Выкупить у
сводника юную рабыню стоило, естественно, еще дороже: Формион должен
раздобыть для очередного Федрии 30 мин ("Формион", 557), Эсхин выплачивает
за арфистку для брата 20 мин ("Братья", 191-192) только потому, что насильно
отбивает ее у сводника "по себестоимости".
Эта комедия - первое сочинение Теренция. Она была поставлена в 166 г.
до н. э. на Мегалесийских играх; известно также о ее повторном представлении
между 143 и 134 г. Дидаскалия к комедии в рукописях не сохранилась, и
сведения о первой постановке заимствованы из комментария Доната.
В основе пьесы Теренция лежат две сходные по сюжету комедии Менандра:
"Девушка с Андроса" и "Девушка из Перинфа". От обеих дошли только
незначительные отрывки, и о содержании их мы знаем из комментария Доната к
Теренцию. Известно, в частности, что первая из комедий Менандра открывалась
монологом старика отца, а вторая - его диалогом с женой. Теренций предпочел
начать комедию диалогической сценой, но заменил жену старика на его верного
вольноотпущенника, Сосию, больше в действии не участвующего. Донат сообщает
также о том, что Теренций ввел в комедию второго любовника - Харина,
осложнив тем самым интригу: теперь затеваемая отцом Памфила свадьба угрожает
не только семейному счастью его собственного сына, но и лишает надежды на
желанный брак Харина, влюбленного в Филумену. Вместе с Харином в комедию
введен и его туповатый раб Биррия, составляющий контраст к хитрому Даву.
Ст. 9. "Перинфянка" - т. е. девушка из Перинфа, города во Фракии, на
сев. берегу Пропонтиды (Мраморного моря).
Ст. 18. Плавт, Невий, Энний - римские поэты, предшественники Теренция.
См. Приложение, с. 503 и коммент., с. 568, 572.
Ст. 56. ...держать коней, собак ли... - Увлечение молодежи из богатых
домов конным спортом и охотой - характерная черта афинского быта. Ср.
"Облака" Аристофана, где старик отец видит себя на грани разорения из-за
аристократических замашек своего сына.
Ст. 88. "Дал в складчину..." - Опять характерный для греческого быта
обычай устраивать совместные пирушки. Ср. "Евнух", 540-550.
Ст. 102. Порешили; по рукам... - В новой аттической комедии и в римской
паллиате обручение детей всегда представляется делом отцов; мнения самих
молодых не спрашивают. Ср. ниже, ст. 236-239, 248-260.
Ст. 129. ...И тело на огонь кладут. - Кремация покойника гораздо больше
соответствует римскому погребальному церемониалу, чем греческому.
Ст. 152. Чужою волей... - Памфил хочет сказать, что отец, решивший
женить сына, не сообразуясь с его чувствами, обрекает его на подчинение
характеру будущей жены.
Ст. 188. Года его на то влекли... - распространенная в комедиях мысль,
что до женитьбы молодому человеку позволительны увлечения. Ср. ниже,
440-445.
Ст. 194. ...Дав я, не Эдип. - Дав хочет сказать, что он не отличается
такой же способностью отгадывать загадки, как Эдип, который благодаря этому
спас от гибели фиванцев.
Ст. 199. ...сдам на мельницу... - Ссылка на мельницу, где приходилось
вручную ворочать тяжелые жернова, - одно из самых тяжких наказаний для
рабов.
Ст. 228. Слышала!.. - В оригинале Мисида говорит в дом некоей Архилиде,
как видно, бывшей кормилице Гликерии. К ней же относятся далее слова о
совместных выпивках с Лесбией. Пристрастие старых женщин к вину - частая
тема в греческой и римской комедии. Ср. Аристофан. "Богатство", 737; Плавт,
"Куркулион", 95-100. Любительницей выпить, как видно, была изображена
повивальная бабка и у Менандра, "Девушка из Перинфа", фр. 4 {Ссылки на
Менандра даются по изданию: Mенандр. Комедии. Фрагменты. М., Наука, 1982.
Комедии и сцены, сохранившиеся на папирусах, цитируются по названиям;
комедии, известные по цитатам у античных авторов, - по номерам фрагментов.}.
Ст. 360. Провианту маловато. - Ср. Менандр. "Девушка из Перинфа", фр.
2.
Ст. 392. Что делал, то и делай ты... - т. е. продолжай общаться с
Гликерией, чтобы Хремет не изменил своего решения отказать Памфилу в руке
дочери.
Ст. 406. В уединенье... - Ср. Менандр, фр. 131.
Ст. 431. Злом за зло. - Биррия уверен, что принесенная им злая весть
заставит хозяина выместить зло на нем.
Ст. 473. Юнона - верховная римская богиня. В оригинале она призывается
как Юнона Лицина, покровительница рожениц, и соответствует в греческом
оригинале Артемиде (Менандр, фр. 134).
Ст. 481-484. Маленькое ариозо Лесбии выдержано в четырехстопных бакхиях
(U--).
Ст. 483. ...ее искупайте. - Ср. Менандр, фр. 132-133.
Ст. 611. Коли сегодня... - Ср. там же, фр. 136.
Ст. 626-638. - Ария Харина, в которой преобладающим размером служат
четырехстопные кретики ('-U-). Необоснованные жалобы Харина напоминают
поведение юноши, несправедливо подозревающего друга в вероломстве, в
отрывках других комедий Менандра - см. "Двойной обман" и "Горанский
папирус".
Ст. 698. ...верней ответа Аполлона! - Имеются в виду прорицания,
которые давались грекам жрецами Аполлона от его имени в храме в Дельфах.
Истинность их не могла подвергаться сомнению.
Ст. 771. ...свидетельницы... есть, свободные. - В античном праве
заслуживающими доверия признавались лишь показания свободных граждан.
Показания рабов считались достоверными только в том случае, если они даны
под пыткой.
Ст. 779. "Афинская она гражданка". - Так как теперь Памфил вынужден
жениться на Гликерии, для Хремета это служит средством окончательно решить
вопрос: не выдавать же ему дочь за женатого!
Ст. 805. Как мажется... - поговорка, переведенная с греческого. Ср.
Менандр, фр. 139.
Ст. 809. ...владеет всем имуществом. - Критон как двоюродный брат
Хрисиды обладает большим правом на ее наследство, чем Гликерия, которая
считается ее сестрой, но в действительности ей чужая. Однако Критон не хочет
обращаться в суд - отчасти потому, что жалеет Гликерию, отчасти потому, что
в этом случае ему было бы предъявлено контробвинение в пренебрежении
интересами Хрисиды, когда она еще жила на Андросе.
Ст. 859-808. Угрозы Симона по адресу Дава значительно уступают попытке
хозяина сжечь нахального раба живьем на костре, как это было изображено у
Менандра в "Девушке из Перинфа", - см. Менандр, с. 264-265 и примеч.
Ст. 903. Для отца достаточно... - Мысль в духе Менандра, чуждая
зрителям Теренция: первое достоинство римского "отца семейства" - уметь
наказывать.
В. Ярхо