Тернер Колин. Подстрелите обезьянку! Секреты нового мышления в бизнесе

   В любом бизнесе есть неписаные законы, нарушить которые не позволяет страх: мы боимся, что, отреагировав «не как все», утратим расположение коллег, замедлим свое продвижение по служебной лестнице, иными словами, обречем себя на неудачу.
   Каковы бы ни были страхи, они будут одолевать нас до тех пор, пока мы не вступим с ними в открытое единоборство. Даже готовность бороться уже означает победу. Вы заблуждаетесь, полагая, что неудача в каком-нибудь деле или недовольство окружающих вашими поступками являются прямым доказательством вашей несостоятельности. Однако, упорствуя в этом заблуждении, вы делаете то, что существует лишь в вашем воображении, реальностью.

Боритесь и побеждайте!

   Преодолев страх, мы начинаем видеть вещи в новом свете, и дилеммы, прежде столь мучительные, перестают существовать. Опять-таки, в том, с чем бывает трудно смириться, на поверку подчас не оказывается ничего сложного. Ситуации, порожденные нашими страхами, следует воспринимать как благо; каждой из них отведена своя роль. Они предоставляют нам всё ту же возможность: научиться освобождаться от страха и впускать на его место любовь.
   Одерживая верх над страхом, вы увеличиваете силу своего сознания. Глубокое же осознание жизненных проблем позволяет не только находить оптимальные решения, но и извлекать ценные уроки. Люди с высокой самооценкой, свободные от постоянного страха оказаться неудачниками, как правило, хорошие друзья и прекрасные руководители.
   По мере преодоления страха вы начнете сознавать, что сложившаяся ситуация не столь уж болезненна. Вы не можете и не должны идти на поводу у других, если для этого необходимо принести в жертву идеалы и чувство собственного достоинства. Осознание этой истины позволит стоически перенести неодобрение окружающими вашего поведения. То, что вы принимаете за напряженность в отношениях с окружающими, в действительности отражает лишь нежелание совершать поступки, которых от вас ожидают. Однако ожидание окружающими определенного поведения – лишь кажущееся, поскольку на самом деле люди ценят естественность. Поэтому будьте самим собой; только вы сами способны оценить себя по-настоящему.
   Всякий раз, желая произвести на кого-то впечатление, заслужить чье-то одобрение, проявляя наигранный интерес к состоянию чьих-то дел, мы в той или иной мере нечестны с собой. Для самооправдания мы внушаем себе, что такое поведение улучшает отношения с окружающими. Но можете не сомневаться: вашу неискренность чувствуют все и вы никогда не завоюете сердца таким путем.
   Постоянно помня о том, что ваши страхи лишены основания, и о необходимости преодолеть их, вы коренным образом меняете свое отношение к жизненным ситуациям. Каждая маленькая победа над собой ослабляет страх; из могущественного диктатора он превращается в обычное чувство, которое никогда не заставит вас свернуть с правильного пути.
   Преуспев в этом, вы обнаружите, что соображения, связанные с карьерным ростом и финансовым благополучием, не являются для вас основными в принятии решения. Вы обретете веру в то, что, следуя правильным путем, вместо, например, сорвавшейся сделки вы заключите новую, более выгодную. Такой способ мышления может казаться непродуктивным, поскольку предполагает сознательный отказ от возможностей. Однако эти жертвы оправданы, поскольку, проявляя неуклонную решимость двигаться по верному пути, мы не только достигаем поставленных целей, но и, что не менее важно, сохраняем душевное равновесие. Осознание этого принципа подводит нас к следующему, третьему ключевому принципу освобождения энергии истинной совести.

О вреде самооправдания

   – Вновь ты меня подвел, – упрекнул своего партнера Дань Лэ. – А ведь на прошлой неделе ты обещал впредь не опаздывать.
   – Неужели я опоздал? – удивился Яо Гоу. – Хотя моя пунктуальность не всегда безупречна, но моей вины здесь нет. Вечером я планировал встать пораньше, но, проснувшись утром, обнаружил, что идет дождь. Я решил выждать, поскольку опасался, что дождь размоет дорогу. К счастью, дорога не пострадала, и, отправившись в путь, я прибыл вовремя! И вообще я не помню за собой никаких обещаний.
   – Верно говорят, – задумчиво сказал Дань Лэ, – тот, кто неискренен с собой, не может быть искренним и с другими.
   – Всегда ты говоришь загадками, – вспылил Яо Гоу. – При чем здесь искренность? Дело просто в том, что иногда мое «я», которое, например, обещало подняться рано утром и прибыть в назначенное время, отличается от моего «утреннего я». И второе решительно отказывается выполнять обещания первого. Каждый из нас состоит из множества личностей; это, должно быть, объясняет, отчего так трудно бывает хранить тайны. Первое «я», поклявшись хранить секрет, и в мыслях не имеет нарушить слово. А второе «я», поддавшись действию рисовой водки, выбалтывает тайну.
   – Не хочешь ли ты сказать, что рассказал кому-то о планах, которые мы обсуждали и о которых условились никому не говорить? – спросил Дань Лэ.
   – Мы напились с торговцем Фу Ли, и я не сдержался. Но я жалею, что нарушил слово. Узнав о наших планах, Фу Ли высказал ряд дельных замечаний, которые нам необходимо обсудить. Как бы то ни было, моей вины в случившемся нет. Тебе следовало определеннее высказаться о необходимости держать в секрете наш план.
   – Боюсь, что высказаться яснее я не мог, – сказал Дань Лэ. – А твои рассуждения о множестве «я» убеждают меня, что с такой разбросанностью мыслей ты обречен постоянно оправдываться и перекладывать вину на окружающих или обстоятельства. Очевидно, на прошлой неделе мне повстречалось не самое лучшее из твоих «я», так что нам лучше расстаться. Всего доброго.
 
   Легко понять, что, не сплотив все стороны своей личности, не удастся полностью себя раскрыть. Возможности распыленного сознания всегда ограничены, и это подтверждает философский принцип, согласно которому результат объединения разрозненных частей всегда превосходит их простое суммирование. Отсутствие внутренней сосредоточенности вынуждает нас искать оправдания своим неверным поступкам, и наоборот: противясь соблазнам самооправдания, мы становимся более цельными.
   Сознание, формируемое запретами и ограничениями, может противиться укреплению внутренней сосредоточенности, усматривая в ней угрозу своей иллюзорной безопасности. Оно расщепляет вашу личность на множество изолированных частей, делая эмоции изменчивыми, а взаимосвязь с окружающей действительностью – зыбкой. В результате ваши чувства в отношении какого-либо предмета или явления могут разительным образом меняться. Всякий раз, решая предпринять то или иное действие, вы рискуете столкнуться с противодействием «я», заключенного в другой ячейке вашего сознания.
   Сознание, попавшее в зависимость от внешних факторов, представляет собой множество различных «я». Это обстоятельство мешает рассмотреть вещи в их целостности: воспринимаемые образы раскладываются по изолированным ячейкам. Материалом для изготовления перегородок между этими отсеками служат всевозможные устоявшиеся мнения и предрассудки, а также искаженные представления о самих себе. В результате паши суждения о любом предмете приобретают черты хамелеона: ведь каждая часть личности осмысливает их на свой манер.
   Иногда невозможность примирить противоречивые точки зрения ошибочно принимается нами за непредвзятость. Преломляясь в призме множественного восприятия, всякий предмет, о котором мы судим, оклеивается множеством различных ярлыков. Понимание этой особенности восприятия свидетельствует о гибкости вашего мышления.
   Каждый из нас в различные периоды жизни и в различных обстоятельствах играет множество ролей, составляющих в совокупности наше «я». С течением времени всякое очередное «я» передает свои обязанности другому, причем ни одно из них не признает авторитета «предшественника». Однако каждое из этих «я» действует от лица всех прочих, в совокупности составляющих целое. Например, одно дает обещания, выполнять которые предстоит «преемникам», другое принимает решения, с последствиями которых столкнутся также «преемники». Это объясняет, почему так трудно выполнить данное себе обещание.
   Предположим, одно из наших «я» решает пересмотреть на досуге жизненные ценности, полагая, что нынешний вечер вполне для этого подходит. Однако вечером власть переходит в руки другого «я», которому тема кажется слишком обширной; оно считает, что лучше отложить это занятие на выходные. В свою очередь, «воскресное я» также оказывает сопротивление, поскольку на воскресенье у него были совсем другие планы. В конце концов, кто в выходные решает важные вопросы? Иными словами, всякое новое «я» игнорирует решения предшествующего и совершенно не признает над собой его власти.

Повышение уровня сознания

   Восточная мудрость сравнивает человека с домом, который хозяин оставил в распоряжение многочисленной челяди. Если слуги забыли возложенные на них обязанности, а их действия утратили согласованность, дом погружается в хаос. Однако слуги могут избрать для себя старшего, и в этом единственный шанс спасения дома. Распределив среди подчиненных обязанности и контролируя их выполнение, старший слуга может поддерживать порядок в доме до возвращения хозяина. Хозяин – это ваше истинное «я», и его появление возможно лишь при достижении достаточно высокого уровня самоосознания. Когда истинное, объединяющее «я» начинает властвовать над разрозненными сторонами вашего сознания, непроницаемые перегородки между ними исчезают.
   Такой уровень сознания освобождает от необходимости оправдываться перед собой за совершенные действия. Достигнув цельности ума, вы делаете ближайшим советником собственное сердце и становитесь полновластным хозяином своих решений. В определении жизненного пути ваш голос становится определяющим, тогда как голоса других оттесняются на второй план. Подобная позиция может представляться эгоистичной. Но дело в том, что, не будучи искренни с собой, мы не можем быть правдивы с другими. В стремлении к личному развитию мы должны поставить себя на первое место, и альтернативы этому нет. Разумеется, это обстоятельство не может служить поводом к тому, чтобы тиранить окружающих. Более того, осознавая, что ваше счастье или несчастье не может зависеть ни от кого, кроме вас, вы получаете возможность делать счастливым не только себя, но и других. Вы не нуждаетесь более во внешних подтверждениях своей значимости, а обретя смысл собственного существования, начинаете видеть его и в окружающей действительности.
   Если вы придаете слишком большое значение мнению окружающих и ищете оправданий своим поступкам, то осознание этого позволит увидеть разрозненные части сознания как бы с высоты птичьего полета. Следующим шагом станет умение слышать голос истинной совести и следовать только ему.

Быть в ладах с совестью

   Каждому из нас случалось выходить из себя, поражаясь затем своей несдержанности. Всякий раз мы объясняем свое поведение действием какой-то силы, которая затмила сознание и с которой невозможно совладать. Мы восклицаем: «Не могу поверить, что это сказал я!» или «Я был не в себе». Такое поведение свидетельствует, что ваше «я» нуждается в постоянном контроле. Насколько же облегчится жизнь, если вверить сознание мудрому попечению истинной совести!
   Для того чтобы освободить энергию истинной совести, вы должны полностью понимать побудительные мотивы совершаемых поступков. Определив для себя истинные ценности, вы никогда на должны приносить их в жертву интересам других. За свои поступки вы отвечаете только перед собой, и нет необходимости оправдываться за них перед кем бы то ни было. Все, что вы запланировали – будь то продвижение по службе, налаживание отношений с родными или достижение материального благополучия, – должно находиться в гармонии с вашей истинной совестью. Отрицательные эмоции, которыми иногда сопровождается достижение такой гармонии, обусловлены ложными и, стало быть, преодолимыми страхами.
   Всякий раз, когда обстоятельства требуют компромисса, вам предоставляется возможность усовершенствоваться в технике преодоления страхов. Ситуацию, в которой необходимо жертвовать истинной совестью, следует воспринимать как указание изменить что-то в своей жизни – разорвать какие-то отношения, отказаться от планов. Не старайтесь во всем обнаружить подвох: поступая так, вы загоняете себя в угол, и вам придется тратить свою энергию на то, чтобы из него выбраться. И помните: рана, нанесенная совестью, бывает особенно болезненна. Ее угрызения могут обезобразить душу, поэтому главной целью должно стать достижение гармонии с истинной совестью.

Свиток шестой: Разглядите змею!

Секрет достижения осознанного восприятия и открытой сосредоточенности

   Ранним утром по дороге в Ханьдань тянулась цепочка путников. Каждый из них заметил лежащего на обочине человека. Остановившись, первый путник громко произнес:
   – Бьюсь об заклад, этот подлец проигрался в маджонг и напился с горя. Что ж, поделом ему, раз он не умеет вовремя остановиться.
   Продолжив путь, он бросил через плечо:
   – Воистину, канава – лучшее место для тебя!
   Шедший следом путник забеспокоился, увидев человека на обочине:
   – Не погиб ли он от укуса ядовитой змеи? Я слыхал, что в здешних местах они водятся.
   Ускорив шаг, он двинулся вслед за первым.
   Третий путник, увидев лежащего на обочине человека, отреагировал по-своему:
   – Бедняга! Он, должно быть, очень болен. Наверное, ему сейчас свет не мил. Увы, единственное, чем я могу помочь, – не беспокоить его.
   Четвертый лее путник произнес:
   – Мне повезло! Я встретил странствующего монаха. Этот человек столь высоко вознесся над мирскими заботами, что любое место может служить ему для медитации. Стоит лишь взглянуть на его одежду и посох, чтобы понять, что он одинаково хорошо чувствует себя в храме и в придорожной канаве. Однако не следует нарушать его просветленного уединения, – и, осторожно ступая, четвертый путник миновал спящего.
   Тем временем второй путник поравнялся с первым и в крайнем возбуждении делал какие-то знаки, пытаясь привлечь внимание к чему-то скрытому в придорожной траве.
   – Глядите, – прошептал он, – как я и думал, здесь водятся змеи. – Эта, судя по ее черно-желтой окраске, чрезвычайно ядовита.
   – А мне это кажется обычной веревкой, – возразил первый. – По этой дороге ходят коробейники; скорей всего кто-то из них и обронил ее.
   – И все же осторожность не помешает. Вдруг это все-таки змея? Давайте поищем тяжелый камень и убьем ядовитую тварь!
   Спустя полчаса остальные путники обнаружили на дороге два растерзанных тела. Пока путники рассуждали о причинах случившейся трагедии, их догнал человек, которого они видели спящим на обочине. Он задыхался от быстрой ходьбы:
   – Неужели я снова опоздал? Видел ли кто-то из вас, в каком направлении скрылся зверь?
   Напуганные путники всполошились:
   – О каком звере вы говорите? Скорее поведайте нам, что за чудовище обитает в этих краях!
   – Никакое это не чудовище, – отвечал тот, – а любимый леопард правителя провинции Чжао. Меня зовут Мо Гэб, а моя придворная должность – третий хранитель леопарда, принадлежащего правителю Ли Mу. Эта дикая кошка два дня назад сбежала, и теперь мы, хранители, пытаемся ее поймать. Прошлой ночью усталость свалила меня прямо у дороги. А сейчас я голоден, как волк! Нет ли у вас чего-нибудь съестного?
   – Можно ли думать о еде в подобных обстоятельствах? Как могли вы выпустить на волю дикого зверя? За что пострадали эти невинные люди?
   – Эти несчастные, вероятно, наткнулись на леопарда, пока тот спал. Странно, но прежде на людей он никогда не нападал. Возможно, они чем-то рассердили его? Несчастный я человек: если с леопардом что-нибудь случится – не сносить мне головы! Однако, – продолжил Мо Гэб, слегка успокоившись, – хвала предкам, что это – не тела первого и второго хранителей. Возможно, судьба не совсем от нас отвернулась, и мы все же найдем его.
 
   Воспринимаемая нами реальность представляет собой проекцию наших представлений о ней. Обычно мы видим лишь то, что хотели бы видеть. Все, что не вписывается в нашу систему представлений, мы попросту игнорируем, как если бы оно вовсе не существовало. В результате мы видим мир не таким, каков он есть, а таким, как мы его себе представляем.
   Это объясняет, почему подлец видит подлеца, пьяница – пьяницу, воин – воина, а святой – святого. При этом каждый совершает ошибку. То, что одному кажется змеей, а другому – веревкой, на самом деле – хвост опасного хищника. Если ад и рай – состояния сознания, то, внушая себе картины ада, не увидеть рая. И наоборот, отданное во власть райских видений сознание откажется замечать ад, даже если он разверзнется у ног.
   Косность представлений формирует предвзятое мнение обо всем, что не соответствует ожиданиям. Предубеждения могут искажать систему жизненных ценностей и вносить сумятицу в общение с окружающими. Воспринимай свои представления как единственно истинные, мы проявляем неоправданный скептицизм в отношении всего, что лежит за их пределами. Если мы слишком торопливы и склонны принимать скоропалительные решения, нам часто приходится восклицать: «Ах, если бы я знал истинное положение дел!» Однако с уст нерасторопного человека, постоянно упускающего удачные возможности, срываются те же слова. Это свидетельствует о том, что и упущенные возможности, и скороспелые решения являются следствием искаженного восприятия действительности.
   Осознание ограниченности восприятия – первый шаг на пути к достижению высшего осознания. Усилия, затраченные на это, будут вознаграждены. Широта восприятия позволяет достигать результатов при минимальных затратах энергии. Стремясь к развитию и преуспеванию, мы нередко продолжаем действовать в привычном ключе. Стоит ли удивляться, что результаты также не поражают воображение? Расширив восприятие, можно многократно повысить эффективность каждого действия. Ведь важно не то, сколько часов мы затрачиваем – важно, что мы вкладываем в эти часы. Этот принцип можно сформулировать иначе: одно внутреннее озарение позволяет решить тысячу проблем.
   Осознанное восприятие – ключ к выработке так называемой открытой сосредоточенности. Недостаточная сосредоточенность на решаемых задачах – наиболее распространенная причина несчастных случаев, поэтому способность сосредоточиться является важным условием благополучия. Но открытая сосредоточенность существенно отличается от обычной, поскольку позволяет фокусировать внимание на объекте действий и сохранять в то же время способность воспринимать окружающее.
   Многие полагают, что распространенные на Западе медитативные техники представляют собой разновидность сосредоточения. Следует, однако, понимать, что требующая внутренней сосредоточенности медитация закрывает сознание для внешних впечатлений. Другой пример закрытого сосредоточения – ученый, всецело поглощенный объектом исследований и не воспринимающий вследствие этого окружающую действительность. Такая позиция, хотя и дает возможность вникнуть в суть изучаемого предмета, затрудняет его глобальное понимание. Там, где ученый проявляет рассеянность (то есть во всем, что не имеет непосредственного отношения к изучаемой проблеме), мудрец демонстрирует открытую сосредоточенность. Фокусировка внимания, необходимая при обычной сосредоточенности, дорого обходится: вы вынуждены игнорировать все остальные аспекты жизни. Пребывая же в состоянии открытой сосредоточенности, нет нужды жертвовать впечатлениями.
   Концентрация фокусирует внимание на внешней форме объекта; размышление позволяет проникнуть в его суть; медитация повышает уровень сознания. Гармоничное объединение грех этих состояний позволяет достичь открытой сосредоточенности, которая требует минимальных энергетических затрат, но сочетает возможность ясно воспринимать окружающую действительность с глубокой сосредоточенностью на объекте внимания. Легко понять, что, обеспечивая эффективность решения текущих задач и адекватность реакции на благоприятные обстоятельства, такое состояние ума в любой ситуации оказывается наиболее выигрышным. Достижению же этого состояния способствуют описываемые ниже упражнения.

Наблюдение за самооценкой

   – Оказать вашей милости помощь в этом деле – величайшая честь для меня, – произнес, поклонившись, Чжи Бо.
   Советник Дан обернулся к своему секретарю и спросил:
   – Но в полной ли мере ты представляешь трудности, связанные с этим делом?
   – Из ваших речей я узнал все необходимое, – ответил Чжи Бо, подобострастно склонившись перед начальником, – вам следует лишь сказать, какой результат является в этом деле наиболее желательным, а я сделаю все возможное для его достижения.
   – Даже в том случае, если мои желания навлекут беду на других? – спросил советник Дан.
   – Будучи лишь скромным секретарем советника, – ответил Чжи Бо, – я, мой господин, еще и учитель и неплохо разбираюсь в людях. И мне нет нужды встречаться с теми, кого вы упомянули, чтобы составить о них мнение. Ведь их неспособность уберечь вашу милость от затруднений неопровержимо доказывает их вину. Поэтому можно считать, что ущерб, который они понесут вследствие моих действий либо действий кого-то другого, они причинили себе сами.
   – Я знаком с этими людьми, – произнес советник Дан, – и знаю, что они не так уж плохи.
   – Разумеется, ваша милость, – согласился Чжи Бо, – позвольте мне посетить их. Вникнув в обстоятельства дела, я смогу доложить…
   – Довольно! – вскричал советник Дан. – Способен ли ты оценивать людей, если демонстрируешь все восемь пороков и одержим каждым из четырех зол, служащих извечной преградой человеческим планам?
   Обратившись к своему второму секретарю, он произнес:
   – Чжан, напомни-ка этому «знатоку человеческих характеров» то, о чем должен знать всякий стремящийся к самопознанию.
   – Слушаюсь, господин советник, – ответил Чжан и стал перечислять: – Вмешательство не в свое дело – признак назойливости. Непрошеные комментарии – признак подобострастия. Раболепное повторение чужого мнения – признак подхалимства. Нежелание отличать добро от зла в угоду собеседнику – признак лести. Злорадное обсуждение чужих изъянов – признак нетерпимости. Нарушение обетов дружбы – признак непостоянства. Плетение интриг с целью причинения зла ближнему – признак злонравия. Готовность присвоить общий успех – признак ненадежности. Эти восемь пороков навлекают беду на окружающих и на того, кто ими обладает. Что же до четырех зол, то вот они: алчность, проявляемая в безрассудном стремлении к богатству; корыстолюбие, проявляемое в желании из всего извлечь пользу и готовности присвоить плоды чужих трудов; упрямство, проявляемое в нежелании исправить даже наиболее очевидные из своих ошибок, и чванливость, проявляемая в благосклонном отношении к льстецам и неприязни к обличителям.
   – Итак, – подытожил советник Дан, обращаясь к Чжи Бо, – лишь избавившись от перечисленных зол и пороков, ты оправдаешь свое учительское звание. Ибо, прежде чем судить других, ты должен научиться оценивать себя.
 
   Все без исключения оценивают окружающих, однако мало кто способен оценить самого себя. Поразмыслив здраво, можно прийти к выводу, что человек, неспособный к самооценке, не имеет права оценивать других, но мы нечасто вспоминаем об этом. Моральное право судить не дается ни старшинством, ни социальным статусом, хотя многие полагают, будто это право автоматически прилагается к их «положению». К себе, однако, «судьи» редко предъявляют те же требования, что к окружающим.
   Те, кто по долгу службы должен судить действия других людей, не могут не замечать парадоксальности ситуации, и многие из них признают, что не уделяют должного внимания оцениванию собственных поступков. Попробуйте вызвать в памяти образы своих соседей, родственников, коллег по работе п случайных знакомых и припомните, сколько времени вы ежедневно тратите на обдумывание их поведения, намерений и поступков. Теперь ответьте на вопрос: сколько времени сегодня потратили вы на то, чтобы подумать о себе?
   Без ежедневного оценивания себя невозможно пробудить самоосознание. О том, что это такое, можно говорить, лишь этого достигнув; попытаемся, однако, зайти с другой стороны и описать, как в нашей жизни проявляется отсутствие самоосознания. Например, мы полагаем, что, хотя завтрашний день будет отличаться от сегодняшнего, сами мы останемся неизменными. Между тем внешние изменения, как правило, влекут за собой внутренние, и лишь познав себя, мы способны управлять этими изменениями и обращать их себе во благо. Ведь невозможно ни воспользоваться возможностями, связанными со своими положительными качествами, ни исправить в себе что-то плохое, не зная о самом существовании этих достоинств и недостатков. При достижении достаточного уровня самоосознания привычный вопрос: «Что сделать, чтобы стать счастливым?» превратится в другой: «Какие поступки я не должен совершать, чтобы не чувствовать себя несчастным?»