Страница:
-- Два мальчика,-- кивнул он.-- А что?
-- Как их учили читать?
-- Сами знаете,-- скривился Пит.-- С помощью этих современных идиотских картинок и заданий типа "взгляните на форму всего слова", что бы эта чушь ни означала. Короче, когда Карлу исполнилось четыре, я купил в магазине подержанных книг старую азбуку и сам научил его читать так, как полагается. А через год повторил то же с его братом. Теперь они в своих классах считаются одними из лучших учеников.
-- Не сомневаюсь. Но как быть с детьми, чьим родителям все равно? Как они справятся, наткнувшись на незнакомое слово? Вы хороший автор фантастики -- экстраполируйте. Что станет с этими детьми, когда они вырастут? Когда некоторые из них сами станут учителями и попробуют научить читать своих детей? Пит подумал, и выводы ему не понравились.
-- Так, по-вашему, все так и будет?
-- Боюсь, что да. Можете заодно остерегаться и так называемой "новой математики", она столь же восхитительна, как и чтение с помощью картинок.
-- Тридцать с чем-то лет -- не такой уж и большой срок,-возразил Макгрегор.-- Когда Римская империя стала рушиться, потребовалось несколько поколений, чтобы неграмотность широко распространилась. А ведь мы начинаем с гораздо более высокого уровня, чем римляне.
-- Достаточно верно,-- согласилась Мишель,-- но ведь римляне изо всех сил старались сохранить то, что имели, даже когда у их ворот стояли варвары.
Она смолкла, предоставляя мужчинам логически завершить ее мысль.
-- Так мы что, этого не сделали?!
Пит сжал кулаки; одной мысли о том, что Соединенные Штаты, преодолев депрессию и трудности мировой войны, сумев снова поставить на ноги Западную Европу и сдержать красных в Корее, вдруг утратили волю к борьбе, хватило, чтобы привести его в ярость.
И тут Макгрегор, как это было для него характерно, задал вопрос, который следовало задать:
-- А что... пошло не так?
-- Я не очень-то далеко заглянула в прошлое, и не могу говорить наверняка,-- ответила Мишель,-- но две причины могу назвать. Одна из них, как я уже говорила, это образование. А другая -- похмелье после войны во Вьетнаме.
-- Где?-- спросил редактор, но память Пита услужливо напомнила ему о мыслях, возникших у него перед тем, как он начал читать "Реакции".-- Господи! "Наступление в канун праздника Тет"!-воскликнул он.
Макгрегор посмотрел на Пита, потом перевел взгляд на Мишель.
-- Что, и эта вещь основана на фактах?-- Когда Мишель кивнула, он горько рассмеялся.-- А знаете, я едва не отклонил эту повесть, когда прочитал ее. Решил, что читатели не поверят. И спасло ее только описание техники, да еще внутренняя самодостаточность. И неудивительно.-- Макгрегор все еще покачивал головой.
-- Ничего удивительного,-- подтвердила Мишель.-- Война и стала одной из причин, почему журнал стоит пять долларов. И на пушки, и на масло одновременно денег не хватило -- то есть, не хватит,-- и разницу возместил печатный станок.
-- Так было всегда,-- заметил Пит.
-- Верно, но я считаю это наименьшим ущербом. Как там говорил Хайнлайн: "Неважно, что гамбургер стоит десять долларов, пока гамбургеров хватает всем." Ущерб, нанесенный стране, был гораздо хуже.
-- Бунты, марши протеста и тому подобное?-- уточнил Пит. В повести они лишь упоминались, но составляли постоянный противовес боевым действиям, описанным как главные события.
-- Они лишь крайние проявления того, о чем я говорю. Я до сих пор не знаю, оправданной ли была та война, но другое свое дело она сделала. Люди стали весьма цинично оценивать любые действия правительства (Уотергейт также этому способствовал), и многие стали автоматически выступать против него или считать его действия дурацкими, когда правительство пыталось сделать хоть что-то.
А вместе с презрением к правительству пришло и презрение к любым организациям и стандартам. Боюсь, это также способствовало провалу в системе образования. И, естественно, в условиях, когда всячески выпячивалась важность личности, все, что не приводило к немедленной и очевидной выгоде, почти не получало поддержки. Забуксовала даже космическая программа -когда на орбиту были выведены метеорологические спутники и спутники связи, люди стали воспринимать их как должное и перестали думать о поддержке научных исследований и технологий, которые сделали их реальностью. Ну что я еще могу сказать? Интересы страны отвратились от науки и технологии. И в этом горькая истина.
-- Но не совсем же,-- возразил Пит.-- А как же эти штуковины?-- Он указал на телевизор, подключенный к нему загадочный ааппарат, и... как же она его назвала... текст-процессор.
-- Сделано в Тайване, сделано в Японии (никто в Штатах уже не делает видеомагнитофоны -- мы не можем конкурировать с ними), тоже сделано в Японии... микрокомпьютер американский, но японские не хуже, и становятся все лучше -- и дешевле.-Увидев их ошарашенные лица, она мягко добавила:-- Но в моем времени не все столь уж плохо. Черные -- нет, извините, теперь их вежливо называют неграми -- и женщины имеют гораздо больше возможностей, чем сейчас, и многие пользуются этим преимуществом. А тех, кто сейчас умер бы или остался инвалидом, стало возможно спасти.
-- Значит, "Пересадка сердца" тоже правда?-- спросил Макгрегор.
-- О, да, но это лишь самая впечатляющая из целого набора новых возможностей... Что еще? У нас до сих пор противостояние с русскими. Полагаю, оно некоторое время продолжится. И ничего плохого в этом нет; они не столь самонадеянны, как сейчас, но приятнее от этого не стали.
-- Не сомневаюсь, что все это очень интересно,-- нетерпеливо произнес редактор,-- но я так и не услышал ответ на главный вопрос: зачем вы здесь? -- А я полагала, что уже ответила на него. Разумеется, я пытаюсь изменить будущее.-- Ее голос вновь приобрел настойчивость, точно она стала адвокатом, пытающимся убедить судью в истинности своих доводов.-- Нам так не хватает дальнейшего продвижения там, где мы добились немалых успехов. Когда свернули лунную программу...
Макгрегор простонал, а Пит ощутил набежавшую волну ярости. Ему очень не хотелось ей верить, но эти слова, увы, очень хорошо вписывались во все уже сказанное.
Он заставил себя вслушиваться в то, что она говорила:
-- По сравнению с моим временем здесь все еще сильны образование, интересы и (быть может, самое важное) мотивации. А я пытаюсь лишь чуть-чуть подтолкнуть события и внушить мысль о том, что лучший способ решить проблему -- применить к ней знания, если использовать ваши слова, мистер Макгрегор. Это справедливо как для моих рассказов, так и для тех, что я позаимствовала у других авторов.
-- Кроме того, вы приправляете их своими знаниями,-- заметил редактор.
-- Разумеется. Среди тех, кто читает научную фантастику, поразительно много инженеров и ученых; ныне это утверждение гораздо справедливее, чем в мое время. И если из моих "рассказов о ближнем будущем" они позаимствуют идею-другую и воспользуются ими сейчас, а не... думаю, вы меня поняли. И я стараюсь как можно точнее описывать всевозможные устройства и технологии.
-- Используете фантастику для спасения мира?-- усмехнулся Макгрегор.-- Мне очень не хочется такое говорить, но вам не кажется, что это несколько наивно?
-- Если не сработают идеи, то что тогда?-- взорвалась Мишель. Редактор снова хмыкнул.
После затянувшейся паузы Пит набрался решимости и спросил:
-- Ну, и как?..
-- Я еще не потеряла надежду. Вы действительно желаете узнать больше?
-- Гм... пожалуй, нет,-- ответил Пит и задумался, насколько искренним стал его ответ. Скорее всего, да. Знание того, что ждет впереди, слишком напоминает утрату свободы воли, и он даже вздрогнул, представив, какую тяжесть Мишель Гордиан взвалила на свои плечи.
Должно быть, Макгрегор подумал о том же, потому что спросил ее:
-- Чем я могу вам помочь?
-- Лучше всего тем, если забудете, что вообще сюда приезжали,-- отрезала она.-- И еще, очень вас прошу, не проявляйте снисходительности к моим рассказам. Если они окажутся недостойными прочтения, то всем будет наплевать, содержат ли они нечто толковое.
Макгрегор по-волчьи оскалился:
-- На сей счет не волнуйтесь. Если я начну печатать недостойные публикации рассказы, то мой журнал разорится, и мне придется или голодать, или отыскать себе честный способ зарабатывать на жизнь.
-- Что ж, честный ответ,-- скорчила она гримаску редактору, и, шагнув мимо Пита, открыла дверь, выводящую в обыденный мир 1953 года.
-- Извините,-- пробормотал Пит по дороге к дому, и, достав сигареты, жадно затянулся. Заметив неодобрение на лице Мишель, он продекламировал:
Из зелий всех страшней табак -
Опасней бешеных собак.
Тебя он сделает худым,
И улетит здоровье в дым,
Когда ты куришь молодым. Но я его люблю.
-- Значит, вы дурак,-- прокомментировала она, но все же дождалась, пока он не придавил окурок каблуком.
Едва они оказались в доме, Макгрегор с чувством произнес:
-- Надеюсь, никто не станет со мной спорить, если я скажу, что нам всем не помешает выпить. Мне очень сухой мартини, если у вас есть все необходимое.
-- Я перемешаю вермут, когда брошу в бокал вишенку,-пообещала она.-- А что вам, Пит?
-- Не откажусь от еще одного пива.
Она протянула ему пиво, смешала коктейль для редактора и джин с тоником для себя. Макгрегор осторожно отпил.
-- Ну, как, годится?-- спросила она.
-- Скажу, когда мои глаза разойдутся,-- выдохнул он, но бокал быстро опустел.
Покончив с этим, он торопливо попрощался с хозяйкой. Пит подумал было, что ему хочется обсудить с ним события столь поразительного дня, но Макгрегор по дороге к мотелю почти все время молчал. Наконец Пит не выдержал и спросил:
-- В чем дело, Джим? Никогда не видел, чтобы ты приканчивал стакан настолько быстро, да еще молчал так долго.
-- Ты ведь не очень-то приглядывался к ее книгам, верно?
-- Нет. А что?
-- Лучше бы я этого не делал.-- Макгрегор сделал долгую паузу.-- Одна из них называлась "Мемориальная антология Джеймса Макгрегора".
-- "Мемориальная..." О, Джим!
-- Вот именно. Приятно, наверное, знать, что тебя так высоко оценят.
Пит мог лишь восхищаться выдержкой редактора. Даже преступник, которому грозит газовая камера, может надеяться на отмену приговора; этот же приговор, хотя и с неопределенной датой исполнения, обжалованию не подлежал. Помедлив, он все же спросил:
-- А ты... не посмотрел на дату публикации?
-- Черта с два!-- буркнул Макгрегор и почти дословно повторил мысль, вертевшуюся в голове у Пита:-- Этот факт из будущего мне не очень-то хочется знать, спасибо большое.
-- И что ты теперь станешь делать?
-- А чего ты от меня ждешь? Разумеется, полечу обратно в Нью-Йорк и стану выпускать журнал дальше. Ничего другого я делать не намерен.-- Он выудил из кармана бумажник и порылся в нем.-- Где этот номер, по которому в "Транс уорлд" можно заказать билет? Ага, вот он... Мичиган 8141. Надо будет позвонить, когда вернемся в нашу хибару.
Они уже сворачивали на стоянку перед мотелем, когда Пит задумчиво произнес:
-- Судя по словам Мишель, в будущем все будет не столь просто -- или хорошо -- как я надеялся.
Макгрегор рассмеялся:
-- Помнишь фразу, которую де Камп вложил в уста одного из своих персонажей? Что-то вроде: "Если правдивый путешественник вернется из рая, то он обязательно скажет, что его привлекательность сильно преувеличена."
-- Что ж, может, и так. И все же мне не жаль, что она пытается немного подправить будущее. Представить только, добраться до Луны, а потом свернуть космические программы. Идиоты!
-- Я с тобой спорить не стану. Если бы я считал тебя неправым, то позвонил бы в ФБР, а не в "Транс уорлд".-- Пит выключил зажигание, они вышли из машины, и Макгрегор добавил:-- Давай собираться. Жены нас заждались.
-- Это точно,-- согласился Пит, но с тревогой поймал себя на том, что думает о Мишель Гордиан не меньше, чем о Кэтрин.
* * *
(окончание следует)
-- Как их учили читать?
-- Сами знаете,-- скривился Пит.-- С помощью этих современных идиотских картинок и заданий типа "взгляните на форму всего слова", что бы эта чушь ни означала. Короче, когда Карлу исполнилось четыре, я купил в магазине подержанных книг старую азбуку и сам научил его читать так, как полагается. А через год повторил то же с его братом. Теперь они в своих классах считаются одними из лучших учеников.
-- Не сомневаюсь. Но как быть с детьми, чьим родителям все равно? Как они справятся, наткнувшись на незнакомое слово? Вы хороший автор фантастики -- экстраполируйте. Что станет с этими детьми, когда они вырастут? Когда некоторые из них сами станут учителями и попробуют научить читать своих детей? Пит подумал, и выводы ему не понравились.
-- Так, по-вашему, все так и будет?
-- Боюсь, что да. Можете заодно остерегаться и так называемой "новой математики", она столь же восхитительна, как и чтение с помощью картинок.
-- Тридцать с чем-то лет -- не такой уж и большой срок,-возразил Макгрегор.-- Когда Римская империя стала рушиться, потребовалось несколько поколений, чтобы неграмотность широко распространилась. А ведь мы начинаем с гораздо более высокого уровня, чем римляне.
-- Достаточно верно,-- согласилась Мишель,-- но ведь римляне изо всех сил старались сохранить то, что имели, даже когда у их ворот стояли варвары.
Она смолкла, предоставляя мужчинам логически завершить ее мысль.
-- Так мы что, этого не сделали?!
Пит сжал кулаки; одной мысли о том, что Соединенные Штаты, преодолев депрессию и трудности мировой войны, сумев снова поставить на ноги Западную Европу и сдержать красных в Корее, вдруг утратили волю к борьбе, хватило, чтобы привести его в ярость.
И тут Макгрегор, как это было для него характерно, задал вопрос, который следовало задать:
-- А что... пошло не так?
-- Я не очень-то далеко заглянула в прошлое, и не могу говорить наверняка,-- ответила Мишель,-- но две причины могу назвать. Одна из них, как я уже говорила, это образование. А другая -- похмелье после войны во Вьетнаме.
-- Где?-- спросил редактор, но память Пита услужливо напомнила ему о мыслях, возникших у него перед тем, как он начал читать "Реакции".-- Господи! "Наступление в канун праздника Тет"!-воскликнул он.
Макгрегор посмотрел на Пита, потом перевел взгляд на Мишель.
-- Что, и эта вещь основана на фактах?-- Когда Мишель кивнула, он горько рассмеялся.-- А знаете, я едва не отклонил эту повесть, когда прочитал ее. Решил, что читатели не поверят. И спасло ее только описание техники, да еще внутренняя самодостаточность. И неудивительно.-- Макгрегор все еще покачивал головой.
-- Ничего удивительного,-- подтвердила Мишель.-- Война и стала одной из причин, почему журнал стоит пять долларов. И на пушки, и на масло одновременно денег не хватило -- то есть, не хватит,-- и разницу возместил печатный станок.
-- Так было всегда,-- заметил Пит.
-- Верно, но я считаю это наименьшим ущербом. Как там говорил Хайнлайн: "Неважно, что гамбургер стоит десять долларов, пока гамбургеров хватает всем." Ущерб, нанесенный стране, был гораздо хуже.
-- Бунты, марши протеста и тому подобное?-- уточнил Пит. В повести они лишь упоминались, но составляли постоянный противовес боевым действиям, описанным как главные события.
-- Они лишь крайние проявления того, о чем я говорю. Я до сих пор не знаю, оправданной ли была та война, но другое свое дело она сделала. Люди стали весьма цинично оценивать любые действия правительства (Уотергейт также этому способствовал), и многие стали автоматически выступать против него или считать его действия дурацкими, когда правительство пыталось сделать хоть что-то.
А вместе с презрением к правительству пришло и презрение к любым организациям и стандартам. Боюсь, это также способствовало провалу в системе образования. И, естественно, в условиях, когда всячески выпячивалась важность личности, все, что не приводило к немедленной и очевидной выгоде, почти не получало поддержки. Забуксовала даже космическая программа -когда на орбиту были выведены метеорологические спутники и спутники связи, люди стали воспринимать их как должное и перестали думать о поддержке научных исследований и технологий, которые сделали их реальностью. Ну что я еще могу сказать? Интересы страны отвратились от науки и технологии. И в этом горькая истина.
-- Но не совсем же,-- возразил Пит.-- А как же эти штуковины?-- Он указал на телевизор, подключенный к нему загадочный ааппарат, и... как же она его назвала... текст-процессор.
-- Сделано в Тайване, сделано в Японии (никто в Штатах уже не делает видеомагнитофоны -- мы не можем конкурировать с ними), тоже сделано в Японии... микрокомпьютер американский, но японские не хуже, и становятся все лучше -- и дешевле.-Увидев их ошарашенные лица, она мягко добавила:-- Но в моем времени не все столь уж плохо. Черные -- нет, извините, теперь их вежливо называют неграми -- и женщины имеют гораздо больше возможностей, чем сейчас, и многие пользуются этим преимуществом. А тех, кто сейчас умер бы или остался инвалидом, стало возможно спасти.
-- Значит, "Пересадка сердца" тоже правда?-- спросил Макгрегор.
-- О, да, но это лишь самая впечатляющая из целого набора новых возможностей... Что еще? У нас до сих пор противостояние с русскими. Полагаю, оно некоторое время продолжится. И ничего плохого в этом нет; они не столь самонадеянны, как сейчас, но приятнее от этого не стали.
-- Не сомневаюсь, что все это очень интересно,-- нетерпеливо произнес редактор,-- но я так и не услышал ответ на главный вопрос: зачем вы здесь? -- А я полагала, что уже ответила на него. Разумеется, я пытаюсь изменить будущее.-- Ее голос вновь приобрел настойчивость, точно она стала адвокатом, пытающимся убедить судью в истинности своих доводов.-- Нам так не хватает дальнейшего продвижения там, где мы добились немалых успехов. Когда свернули лунную программу...
Макгрегор простонал, а Пит ощутил набежавшую волну ярости. Ему очень не хотелось ей верить, но эти слова, увы, очень хорошо вписывались во все уже сказанное.
Он заставил себя вслушиваться в то, что она говорила:
-- По сравнению с моим временем здесь все еще сильны образование, интересы и (быть может, самое важное) мотивации. А я пытаюсь лишь чуть-чуть подтолкнуть события и внушить мысль о том, что лучший способ решить проблему -- применить к ней знания, если использовать ваши слова, мистер Макгрегор. Это справедливо как для моих рассказов, так и для тех, что я позаимствовала у других авторов.
-- Кроме того, вы приправляете их своими знаниями,-- заметил редактор.
-- Разумеется. Среди тех, кто читает научную фантастику, поразительно много инженеров и ученых; ныне это утверждение гораздо справедливее, чем в мое время. И если из моих "рассказов о ближнем будущем" они позаимствуют идею-другую и воспользуются ими сейчас, а не... думаю, вы меня поняли. И я стараюсь как можно точнее описывать всевозможные устройства и технологии.
-- Используете фантастику для спасения мира?-- усмехнулся Макгрегор.-- Мне очень не хочется такое говорить, но вам не кажется, что это несколько наивно?
-- Если не сработают идеи, то что тогда?-- взорвалась Мишель. Редактор снова хмыкнул.
После затянувшейся паузы Пит набрался решимости и спросил:
-- Ну, и как?..
-- Я еще не потеряла надежду. Вы действительно желаете узнать больше?
-- Гм... пожалуй, нет,-- ответил Пит и задумался, насколько искренним стал его ответ. Скорее всего, да. Знание того, что ждет впереди, слишком напоминает утрату свободы воли, и он даже вздрогнул, представив, какую тяжесть Мишель Гордиан взвалила на свои плечи.
Должно быть, Макгрегор подумал о том же, потому что спросил ее:
-- Чем я могу вам помочь?
-- Лучше всего тем, если забудете, что вообще сюда приезжали,-- отрезала она.-- И еще, очень вас прошу, не проявляйте снисходительности к моим рассказам. Если они окажутся недостойными прочтения, то всем будет наплевать, содержат ли они нечто толковое.
Макгрегор по-волчьи оскалился:
-- На сей счет не волнуйтесь. Если я начну печатать недостойные публикации рассказы, то мой журнал разорится, и мне придется или голодать, или отыскать себе честный способ зарабатывать на жизнь.
-- Что ж, честный ответ,-- скорчила она гримаску редактору, и, шагнув мимо Пита, открыла дверь, выводящую в обыденный мир 1953 года.
-- Извините,-- пробормотал Пит по дороге к дому, и, достав сигареты, жадно затянулся. Заметив неодобрение на лице Мишель, он продекламировал:
Из зелий всех страшней табак -
Опасней бешеных собак.
Тебя он сделает худым,
И улетит здоровье в дым,
Когда ты куришь молодым. Но я его люблю.
-- Значит, вы дурак,-- прокомментировала она, но все же дождалась, пока он не придавил окурок каблуком.
Едва они оказались в доме, Макгрегор с чувством произнес:
-- Надеюсь, никто не станет со мной спорить, если я скажу, что нам всем не помешает выпить. Мне очень сухой мартини, если у вас есть все необходимое.
-- Я перемешаю вермут, когда брошу в бокал вишенку,-пообещала она.-- А что вам, Пит?
-- Не откажусь от еще одного пива.
Она протянула ему пиво, смешала коктейль для редактора и джин с тоником для себя. Макгрегор осторожно отпил.
-- Ну, как, годится?-- спросила она.
-- Скажу, когда мои глаза разойдутся,-- выдохнул он, но бокал быстро опустел.
Покончив с этим, он торопливо попрощался с хозяйкой. Пит подумал было, что ему хочется обсудить с ним события столь поразительного дня, но Макгрегор по дороге к мотелю почти все время молчал. Наконец Пит не выдержал и спросил:
-- В чем дело, Джим? Никогда не видел, чтобы ты приканчивал стакан настолько быстро, да еще молчал так долго.
-- Ты ведь не очень-то приглядывался к ее книгам, верно?
-- Нет. А что?
-- Лучше бы я этого не делал.-- Макгрегор сделал долгую паузу.-- Одна из них называлась "Мемориальная антология Джеймса Макгрегора".
-- "Мемориальная..." О, Джим!
-- Вот именно. Приятно, наверное, знать, что тебя так высоко оценят.
Пит мог лишь восхищаться выдержкой редактора. Даже преступник, которому грозит газовая камера, может надеяться на отмену приговора; этот же приговор, хотя и с неопределенной датой исполнения, обжалованию не подлежал. Помедлив, он все же спросил:
-- А ты... не посмотрел на дату публикации?
-- Черта с два!-- буркнул Макгрегор и почти дословно повторил мысль, вертевшуюся в голове у Пита:-- Этот факт из будущего мне не очень-то хочется знать, спасибо большое.
-- И что ты теперь станешь делать?
-- А чего ты от меня ждешь? Разумеется, полечу обратно в Нью-Йорк и стану выпускать журнал дальше. Ничего другого я делать не намерен.-- Он выудил из кармана бумажник и порылся в нем.-- Где этот номер, по которому в "Транс уорлд" можно заказать билет? Ага, вот он... Мичиган 8141. Надо будет позвонить, когда вернемся в нашу хибару.
Они уже сворачивали на стоянку перед мотелем, когда Пит задумчиво произнес:
-- Судя по словам Мишель, в будущем все будет не столь просто -- или хорошо -- как я надеялся.
Макгрегор рассмеялся:
-- Помнишь фразу, которую де Камп вложил в уста одного из своих персонажей? Что-то вроде: "Если правдивый путешественник вернется из рая, то он обязательно скажет, что его привлекательность сильно преувеличена."
-- Что ж, может, и так. И все же мне не жаль, что она пытается немного подправить будущее. Представить только, добраться до Луны, а потом свернуть космические программы. Идиоты!
-- Я с тобой спорить не стану. Если бы я считал тебя неправым, то позвонил бы в ФБР, а не в "Транс уорлд".-- Пит выключил зажигание, они вышли из машины, и Макгрегор добавил:-- Давай собираться. Жены нас заждались.
-- Это точно,-- согласился Пит, но с тревогой поймал себя на том, что думает о Мишель Гордиан не меньше, чем о Кэтрин.
* * *
(окончание следует)