Страница:
— Джарред… — с болью в голосе прошептала она.
— Келси… — Чувство вины тяжким грузом навалилось на него. — Ты должна мне сказать… теперь же. Я имею право знать правду.
Она боролась с собой, не в силах посмотреть ему в глаза.
— Погиб один человек, — наконец прошептала она. — Ченс Роуден. Мой друг. Я только что вернулась с его похорон.
Есть что-то на редкость неприятное и тревожное в той тишине, что воцаряется в больнице по ночам. Вот и сейчас большинство врачей и сестер уже разошлись по домам, в коридорах потушили свет, а Джарред все лежал без сна, раздираемый на части болью, отчаянием и чувством вины. Он лежал очень тихо, с широко открытыми глазами, не в силах забыться и смутно подозревая, что это и есть наказание ему.
То, что он узнал накануне вечером, превратило его жизнь в сущий ад. Мало того, что Келси была вынуждена бросить правду ему в лицо — при одном только воспоминании об этом сердце в его груди превращалось в ледяной ком, — так еще погибшим оказался не кто иной, как Ченс Роуден!
“Он погиб! Погиб из-за меня! ”
И хотя Келси ни в чем не обвиняла его, каждое ее слово жгло Джарреда огнем, будто она пытала его раскаленным железом. Она так старалась, чтобы он вспомнил свое прошлое, а он… он чувствовал себя полным идиотом, да к тому же еще и мерзавцем, потому что и так уже успел вспомнить многое. Как ни странно, саму авиакатастрофу он не помнил совершенно, однако слова Келси заставили его представить, как он падает… падает и летит куда-то вниз, описывая в воздухе длинную, бесконечную спираль.
И Ченс Роуден вместе с ним… любовник Келси. Вот это он помнил совершенно отчетливо. По нелепой иронии судьбы по его вине погиб единственный человек в мире, которого любила его жена!
И, как будто этого еще было мало, Джарред не мог вспомнить ничего из того, что случилось с ним в тот проклятый день. Ни единой детали! Ко всему прочему, он не помнил и того, что было с ним накануне. Как он вообще оказался в самолете, да еще вместе с Ченсом?! Сколько он ни напрягал свою память, копаясь в ней в попытке вспомнить хоть что-то, касающееся событий недавнего времени, увы, единственное, что он припомнил, была страшная ссора между ним и Келси, случившаяся, по всей видимости, дня за два до того, как разбился самолет.
Они вдвоем были в его офисе. “Я был страшно зол на нее — оскорбленные чувства, уязвленная гордость просто сводили меня с ума”, — вспомнил вдруг Джарред.
А она… она стояла перед ним, подбоченившись, глаза ее сверкали, губы дрожали, а в душе бушевали те же самые чувства, что ослепляли и его. И злилась она ничуть не меньше его самого.
— И к тому же меня не попросили прийти сюда! Мне было приказано явиться! Так что не смей говорить мне, что я обязана вести себя по-другому. В отличие от некоторых я не обращаюсь с другими так, словно они грязь на дороге!
— Замолчи! — рявкнул он. — И давай вернемся к делу! Нам многое нужно обсудить!
— Да что ты говоришь?! Мне лично нечего с тобой обсуждать! Между прочим, у меня полно работы.
— Учти, это касается одного из твоих близких друзей. Келси покачала головой, глядя на него так, точно имела дело с умственно отсталым ребенком.
— Из-за тебя, Джарред, у меня не осталось ни одного близкого друга. Прощай.
— Келси, только не вздумай уйти, пока не выслушаешь, что я хочу тебе сказать! — крикнул он, заметив, что она направилась к двери.
Обернувшись на пороге, Келси бросила ему на прощание один долгий взгляд.
— Ты понятия не имеешь, как обращаться с людьми! Никогда этого не знал и никогда не будешь знать. А если я останусь здесь, чтобы и дальше выслушивать твои словесные экзерсисы, то просто перестану себя уважать!
— Интересно, а что ты делаешь по ночам — размышляешь об уважении? — жестко бросил он ей в лицо.
— Да, именно так. А теперь прощай, Джарред.
— Проклятие, Келси! — Но она уже ушла, бесшумно прикрыв за собой дверь и оставив его кипеть от бешенства в пустом кабинете.
Теперь, когда Джарред вдруг вспомнил об этом, голова его, казалось, готова была вот-вот лопнуть от переполнявших ее вопросов. Был ли Ченс Роуден тем самым “близким другом”, о котором он хотел тогда поговорить? Сейчас он едва мог вспомнить лицо этого человека. Зато он совершенно отчетливо помнил, что именно Ченс стал его злым гением, ведь это он похитил у него, Джарреда, сердце Келси, завладел им, когда она была совсем еще девочкой и даже не понимала, каким сокровищем обладает. Естественно, Келси всегда убеждала его, что их с Ченсом юношеская любовь прошла давным-давно, не оставив ни малейшего следа в ее сердце. Но Джарред еще не забыл, как близки были она и Ченс еще даже в первые месяцы после их женитьбы. Помнил он и то, каким теплым и нежным становился ее голос всякий раз, когда речь заходила о ком-то из семейства Роуденов. Поразмышляв обо всем этом на досуге, сопоставив все факты, он пришел к единственно возможному выводу.
Но тогда каким образом Ченс очутился с ним в самолете? Конечно, Келси оказалась на высоте — она ни словом не упомянула об этом, но он-то понимал, что и она задает себе тот же самый вопрос, моля Бога о том, чтобы Джарред смог со временем все вспомнить. Впрочем, он и сам хотел бы это знать ничуть не меньше ее самой. Все эти дни он ломал себе голову, но мысли, казалось, просачивались сквозь стоявший в его голове густой туман, чтобы исчезнуть без следа. А Джарред снова упорно тянул каждую из них назад, пока не почувствовал, что все напрасно. К тому же он слишком устал.
Однако посетители не оставляли его надолго одного. Пока Джарред лежал, устало полуприкрыв глаза и прокручивая в голове те крупицы воспоминаний, которые ему удалось воскресить, дверь приоткрылась, в щель просунулась голова и через мгновение в палату протиснулся его сводный брат.
На лице его играла довольная усмешка.
— Привет, братишка. Рад, что ты наконец очнулся. Видел бы ты себя! Конечно, шрамы украшают лицо мужчины, однако ты рискуешь потерять свою репутацию.
— Мою репутацию?
— Шутка. — Улыбка медленно сползла с лица Уилла. — Ну ты же знаешь, что женщины всегда считали тебя красавцем. — Украдкой бросив взгляд на лицо брата, он вдруг осекся. — Так ты что же, совсем ничего не помнишь?
— Ничего, о чем бы следовало говорить, — отозвался Джарред, сам себя ненавидя в эту минуту за то, что приходится лгать. Однако что-то подсказывало ему, что он должен быть осторожен, а жизненный опыт Джарреда давным-давно приучил его доверять интуиции.
— Черт, как же я рад видеть тебя снова, старина! — порывисто бросил Уилл, всем своим видом показывая, что был бы счастлив заключить Джарреда в братские объятия, да только не решается этого сделать. — Господи, нам с тобой столько всего нужно обсудить! Надеюсь только, что этот огнедышащий дракон, твой доктор Алистер, не заглянет сюда до того, как мне удастся в достаточной степени помешать твоему выздоровлению.
На губах Джарреда мелькнула слабая усмешка.
— Думаю, на какое-то время мы в безопасности.
В отличие от Келси Уилла не нужно было уговаривать — так же как перед тем Нола, он буквально засыпал Джарреда потоком новостей.
— Компания превратилась в сумасшедший дом. Везде царит хаос. Эх, хотел бы я, чтобы ты оказался там. Уж ты бы живо разобрался со всей этой галиматьей.
Затуманенное сознание Джарреда тщетно пыталось обнаружить в этом потоке слов хоть какие-то крупицы реальных сведений о том, что касалось его работы.
— А что все-таки случилось?
— Ты уверен, что и в самом деле хочешь об этом знать? То есть что твое состояние этому не помешает?
— Говори, Уилл. Я тебя слушаю.
— Ну и слава Богу! — с облегчением воскликнул тот. — Ты знаешь, я вот уже много дней ломаю над этим голову, но так и не решил, как же все-таки быть. — Сделав глубокий вдох, он постарался взять себя в руки. — Мы ведь так до сих пор и не знаем, кто же из наших сотрудников шпионит для них. Знаю, как тебе не хочется верить в то, что это Келси, но ведь у нее есть доступ к материалам, верно? И нужно смотреть правде в лицо, — пожал плечами Уилл, — у нее, ко всему прочему, есть и мотив. В конце концов, вряд ли можно надеяться, что она относится к тебе с симпатией, — с кривой усмешкой добавил Уилл.
Шпионит?!
В мозгу Джарреда вдруг будто что-то вспыхнуло, на него нахлынули воспоминания… Кто-то неизвестный — либо один из сотрудников “Брайант индастриз”, либо кто-нибудь из тех, кто так или иначе был связан с компанией, систематически снабжал основного конкурента Джарреда самой секретной информацией, касающейся основных направлений в работе фирмы. А главным конкурентом “Брайант индастриз” была компания “Таггарт инкорпорейтед”!
“Таггарт инкорпорейтед”, где под началом самого Тревора Таггарта работала Келси!
Джарред пристально всматривался в лицо своего сводного брата, пытаясь понять, догадывается ли тот о том, как он чувствует себя на самом деле.
— Ты можешь рассказать мне подробности?
— Э-э-э… видишь ли, меня просили этого не делать.
— Но ведь ты расскажешь мне, верно? Уилл неохотно кивнул.
— Наверное, мне не следовало бы этого делать, Джарред, ну да ладно. Думаю, и ты поступил бы точно так же, если бы оказался на моем месте.
— Что-то мне подсказывает, что это именно так, — сухо буркнул Джарред. Он уже успел сделать для себя некоторые выводы, и то, что он думал по этому поводу, ему очень не нравилось.
— Ладно, давай начнем с “Таггарт инкорпорейтед”. Надеюсь, ты их помнишь? — Заметив, как брови Джарреда сошлись на переносице, Уилл сделал нетерпеливый жест. — Слушай, давай обойдемся без вопросов, хорошо? Думаю, будет лучше, если я начну с самого начала, а ты, если вдруг вспомнишь что-нибудь или захочешь, чтобы я остановился и объяснил что-то поподробнее, просто дашь мне знать, идет?
— Согласен.
— А если устанешь, не стесняйся, ладно? Я могу прийти еще раз завтра, после обеда. Утром у меня назначена парочка деловых встреч — с городской администрацией Сиэтла. Нужно утрясти несколько вопросов, связанных с задержкой в работе. Но я рассчитываю улизнуть оттуда пораньше и попрошу Сару заняться остальным.
— Сару?..
— Ну да, Сару Аккерман. — Лицо Уилла потемнело. — Неужели ты забыл и ее? А ведь она работает на компанию чертову пропасть лет. Пришла на работу еще до того, как ты женился.
— Не помню, — совершенно искренне ответил Джарред.
— Зато она хорошо все помнит, можешь мне поверить. — Сцепив руки и хрустя пальцами, Уилл заметался по палате, оставив Джарреда ломать голову над этой таинственной фразой. Так ничего и не поняв, он решил подумать об этом позже, — Как бы там ни было, самая большая наша проблема — это отдел разработок. При этом, учти, Таггарту каждый раз удается выхватить у нас из-под носа самый лакомый кусок, а мы так и не можем вычислить, кто же снабжает его информацией. Ты никогда не хотел верить, что это Келси, однако, согласись, в этом есть определенная логика. Ну, ладно, ладно, молчу. Во всяком случае, — Уилл примирительным жестом вскинул руки, — мне бы очень не хотелось говорить с тобой на эту тему, тем более сейчас. Ты же знаешь, как я всегда относился к Келси. Но тут уж ничего не поделаешь. Так или иначе, но мы должны прекратить утечку информации и выяснить, кто шпион. А все остальные дела могут подождать до тех пор, пока тебе не станет лучше.
— Вижу, тебе не нравится Келси… — Уилл тяжело вздохнул.
— Не то чтобы не нравится… Видишь ли, просто я ей не доверяю. А это не одно и то же.
— Но она моя жена.
Уилл посмотрел на Джарреда с жалостью.
— Ну, знаешь ли, в этом можешь винить только самого себя, старина. Эта чертовка мигом тебя окрутила. Ты ведь совсем помешался на ней, верно? А теперь приходится расплачиваться, тут уж ничего не поделаешь!
Джарред молча переваривал информацию. “Забавно”, — внезапно подумал он. Он практически ничего не помнил из своего прошлого, однако интуиция ясно подсказывала ему, что он может доверять Келси. Только Келси и никому больше. И тем не менее Уилл до хрипоты твердит, что она, дескать, шпионит для Таггарта. Но хотя Джарред хорошо помнил, что Келси работала на Тревора Таггарта бог знает сколько лет, представить ее в роли этакой Маты Хари он не мог, хоть убей! Что-то подсказывало ему, что не в ее характере хитрить и изворачиваться.
— А почему я вдруг сказался на борту самолета, да еще с Ченсом Роуденом?
Уилл вздрогнул.
— Кто тебе сказал? — Повисло молчание. — Келси, наверное?
— А ты знал об этом?
— Нет. А хотел бы знать, черт побери. Это здорово могло бы нам помочь!
— Приходил детектив из полиции, сказал, что хочет побеседовать со мной, но доктор запретил.
Уилл понимающе кивнул:
— Детектив Ньюкасл. Знаю. Он разговаривал и со мной, но я сказал, что и сам чуть не сломал себе голову, пытаясь понять, на кой черт тебе приспичило подниматься в воздух, да еще в компании Ченса Роудена. С ума сойти — с Роуденом! Мы все просто сгораем от нетерпения услышать, как ты это объяснишь. — Взгляд Уилла жадно прилип к лицу Джарреда. — Неужели ты и в самом деле ничего не помнишь?!
… должен вспомнить… должен прийти в себя… О Боже милостивый, что, если этого не случится?!
… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо…
Джарред молча посмотрел ему в глаза. Тяжело вздохнув, Уилл покачал головой и рассеянным жестом взъерошил волосы. На какое-то мгновение в мозгу Джарреда вспыхнула Уверенность в том, что сводный брат испытывает нечто вроде облегчения, считая, что он потерял память. Но так ли это на самом деле? Этого Джарред не знал.
— Так что же, выходит, детектив считает, что авария вовсе не была несчастным случаем? — спросил он.
— Видел бы ты его! Сидит, сцепив зубы, с таким видом, словно скорее умрет, чем проболтается. Думаю, он и дома-то рта не раскрывает! Но, готов держать пари на что угодно, у него что-то на уме! Верно, дело все-таки нечисто, иначе для чего бы ему говорить с тобой, верно?
В его голосе не было угрозы, скорее это была досада человека, у которого понапрасну отнимают время. Джарред немного расслабился. Может, его страхи ни на чем не основаны?
И вдруг ему на память пришло одно из его же собственных правил: никогда никому не доверяй. Особенно членам собственной семьи…
“Какой же ты все-таки циничный сукин сын! ” — подумал он о себе. В эту минуту Джарред ненавидел себя. Вернее, то в себе, что упорно твердило ему, что он в опасности.
— Ладно, будем надеяться, что ты скоро поправишься, — бросил Уилл, заставив себя улыбнуться брату. — Когда мы услышали о том, что произошло… ну, в общем, можешь себе представить, что мы пережили. Сара едва не грохнулась в обморок, а ты ведь сам знаешь, что это на нее не похоже.
Сара Аккерман… Джарред попытался припомнить все, что мог, об этой женщине, и ему пришло в голову, что сказанное Уиллом вполне может оказаться правдой. Перед его мысленным взором встал образ жесткой, решительной, деловой женщины, для которой работа стояла на первом месте. И хотя он чаще видел ее в юбке, чем в брюках, во всем ее облике присутствовало что-то неуловимо мужское, что невольно отталкивало Джарреда. И это при том, что она по делу и без дела являлась в его кабинет и частенько беззастенчиво давала ему понять, что желала бы, чтобы их отношения вышли за рамки чисто деловых.
Джарред вдруг сообразил, что Уиллу вряд ли об этом что-нибудь известно. “Впрочем, и Келси тоже”, — с внезапным чувством вины подумал он. Он никогда не говорил ни с кем из них о Саре, не пытался ничего объяснить. Наверняка Келси решила, что они с Сарой любовники.
Сердце Джарреда сжалось. А вдруг они на самом деле были ими? Перетряхнув сохранившиеся у него воспоминания, которым, однако, он все же не вполне доверял, Джарред тяжело вздохнул. Его не покидало чувство неуверенности. Кроме собственной убежденности в том, что ему никогда не доводилось забираться к Саре под одеяло, у него . — ничего не было. Джарред помнил только, что все ее попытки пробудить к ней интерес ничего, кроме скуки, в нем не вызывали. Скуки, доходящей порой до отвращения… Однако он помнил, что по какой-то причине предоставил Келси вообразить самое худшее — стоило ему только подумать об этом сейчас, как жгучий стыд судорогой скрутил ему внутренности. Теперь Джарред многое отдал бы, чтобы этого не было.
— Отец был просто убит горем, — продолжал Уилл. — И Нола, конечно, тоже, но папа был просто раздавлен. Знаешь, я здорово беспокоился за него, но сейчас ему как будто лучше. Словом, всем нам пришлось пережить тяжелые времена. — Пожав плечами, он вдруг словно спохватился. — Между прочим, после меня к тебе собиралась зайти Сара. Есть несколько вопросов, которые нужно срочно обсудить. К сожалению, откладывать больше нельзя.
Джарред едва не застонал вслух. Единственным человеком, которого он сейчас хотел бы видеть возле себя, была Келси, а сегодня, как он догадывался, она вряд ли придет. Он заранее предвкушал, как увидит ее завтра. “То есть, конечно, если она захочет прийти”, — подумал он, и сердце его невольно сжалось. Скорее всего она не придет. И неудивительно, учитывая, что Ченс Роуден погиб под обломками того самолета, которым управлял он, Джарред.
— Что такое? — встревожился Уилл, заметив, как омрачилось лицо Джарреда.
— Ничего. О делах мне уже немного рассказала Нола. Уилл в изумлении вытаращил глаза.
— Ты сказал “Нола”?! Джарред нахмурился.
— Ты всегда называл ее только “мама”. По-другому она бы никогда и не позволила.
Перед глазами Джарреда вновь возникла изысканно одетая, безупречно накрашенная женщина, и он поморщился, не представляя, чтобы мог обращаться к ней столь интимным образом. С ним явно происходило что-то странное. Он, конечно, понимал, что все это было правдой, но кроме фактов в голове его теснилось столько обрывков и кусочков его прошлого, что он невольно терялся.
— А ты не знаешь, почему я в тот день решил подняться в воздух? — спросил Джарред.
Уилл покачал головой.
— Это было в воскресенье. А в четверг перед этим ты что-то говорил про уик-энд. Однако почему-то проторчал в городе до воскресного вечера.
— И при этом изменил план полета?
— Угу. Во всяком случае, днем в воскресенье он уже был готов. Да и Мэри Хеннесси утверждает, что ты вел себя совершенно нормально, так что… — Уилл озадаченно пожал плечами.
— Мэри Хеннесси? — переспросил совершенно сбитый с толку Джарред.
— Проклятие! — выругался сквозь зубы Уилл. — Твоя кухарка! Она готовила для всех Брайантов чуть ли не со дня сотворения мира! Только не говори, что ты ее не помнишь, Джарред! Мэри — один из столпов Вселенной!
Внезапно вспыхнувшее воспоминание просверлило его мозг, словно пуля, — и отозвалось острой болью, будто ему и впрямь выстрелили в голову. Мэри Хеннесси. Далеко за пятьдесят. Ни малейшего чувства юмора. Суровая, мрачная и безупречно честная все двадцать четыре часа в сутки. Она готовила ему и была в его доме вроде экономки с того самого дня, как уволилась от Нолы.
На Джарреда вдруг навалилась неимоверная усталость. И, будто почувствовав это, на пороге бесшумно возник доктор Алистер. Бросив взгляд на посеревшее лицо Джарреда, он повернулся к Уиллу.
— Прошу вас ненадолго выйти, — резко бросил он. — Я хочу осмотреть своего пациента.
Уилл кивнул. Перед тем как уйти, он повернулся к брату.
— Когда появится Сара, скажи ей, что я сегодня допоздна буду в офисе. Пусть зайдет ненадолго. Мне нужно поговорить с ней.
Тонкие губы доктора Алистера неодобрительно поджались, но он промолчал, ожидая, пока Уилл скроется за дверью. Джарреду с трудом удалось сдержать улыбку, так забавно ему было видеть, как охраняет его покой доктор Алистер. Конечно, действовал он из самых лучших побуждений, но смотреть на это было довольно смешно.
— Я созвонился с одним из лучших специалистов в Нью-Йорке. Он очень заинтересовался вашим случаем.
Теперь Джарред с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Закрыв глаза, он сосчитал до пяти.
— Вы имеете в виду мою амнезию? — Алистер кивнул.
— Выяснилось, однако, что вопреки моему прямому распоряжению некоторые члены вашей семьи только и делают, что наперебой стараются побыстрее заполнить провалы в вашей памяти.
Джарред вздохнул.
— Не стоит волноваться из-за этого. К счастью, у меня сохранились и собственные воспоминания.
— Вот как?!
— Просто мне нужно какое-то время. — Открыв глаза, Джарред пристально посмотрел доктору в глаза. — Видите ли, док, у меня, скажем так, нет особого желания прыгать с парашютом, пока я не буду уверен, что страховочный блок в полном порядке. Вы меня понимаете?
— Боюсь, что не совсем.
— Пусть они говорят, пусть говорят как можно больше, — пояснил Джарред. — Никакого вреда от этого не будет. Позаботьтесь, чтобы я побыстрее поднялся на ноги, док, об остальном же позабочусь я сам.
— Вы хотите сказать, что память вернулась к вам?
— Да… по крайней мере частично.
— Но из каких-то своих соображений вам бы хотелось некоторое время держать это в тайне от вашей семьи и деловых партнеров, я вас правильно понял?
— Я знаю, что сюда, в больницу, приходил детектив Ньюкасл, чтобы поговорить со мной об аварии самолета. И у меня возникло подозрение, что в случившемся виноваты вовсе не неполадки в системе подачи топлива. Я человек недоверчивый, док, а сейчас вообще никому не верю.
— Лично у меня нет никакой причины лгать ради ваших планов, мистер Брайант, — насупился доктор Алистер.
— Поймите меня правильно, док, — в моей памяти до сих пор есть провалы. Так, например, я ничего не помню о самой аварии. Может быть, это придет позже. А может, и нет. Так что, если вы скажете, что я ничего не помню о том, что со мной произошло, это будет чистая правда.
Алистер немного подумал.
— Детектив Ньюкасл сказал, что хочет побеседовать с вами, как только вы будете в силах это сделать.
— Вот и отлично, — вздохнул Джарред. — Вряд ли ему удастся выудить из меня что-нибудь полезное, но я готов с ним встретиться.
Доктор Алистер кивнул. В глазах его промелькнуло легкое разочарование, и Джарреду вдруг стало смешно: он представил себе, каково ему будет докладывать именитому нью-йоркскому коллеге, что к его пациенту неожиданно вернулась память, причем без каких-либо усилий с его, доктора, стороны.
— Да, вот еще что. Мне бы очень хотелось, чтобы, когда сюда придет детектив, здесь была и моя жена, — добавил Джарред, видя, что доктор повернулся, чтобы уйти. — Не могли бы вы это устроить? Мне не хотелось бы просить об этом кого-то еще.
— Я ей позвоню.
— Джарред?
Высокая женщина с коротко стриженными светлыми волосами и решительным подбородком появилась на пороге. Коротким кивком поприветствовав доктора, она слегка улыбнулась Джарреду, но улыбка вышла такой холодной и натянутой, что тот мгновенно догадался, кто перед ним. Сара Аккерман.
Доктор Алистер бросил на Джарреда вопросительный взгляд. Видимо, усталость Джарреда была просто-таки написана у него на лице, потому что доктор тут же ринулся ему на помощь.
— Мистер Брайант попросил, чтобы какое-то время его не беспокоили. У него сегодня было много посетителей. Он устал.
— Я ненадолго.
Никакая сила в мире не могла остановить Сару Аккерман. Внезапно Джарреду вспомнились времена, когда она буквально вклинилась между ним и Келси, словно решив, что силой заставит его подчиниться своей воле. Ему было непонятно, почему он столько времени мирился с таким положением вещей. Ответ последовал незамедлительно — ему хотелось заставить Келси ревновать.
Мучительные воспоминания заставили Джарреда содрогнуться.
— Я… я чувствую себя… как-то странно, — пробормотал он.
— Но я ненадолго, — настаивала Сара.
— Думаю, будет лучше, если вы вернетесь завтра, — перехватив инициативу, вмешался доктор Алистер. Не слушая протестов Сары, он крепко взял ее под руку и чуть ли не силой выволок в коридор.
— Хорошо, я приду, — сказала Келси. — Завтра в два. Хорошо, спасибо. — Бросив трубку, она уставилась на нее с таким отвращением, словно перед ней была ядовитая змея. Что происходит? Джарред потребовал, чтобы она присутствовала при его разговоре с детективом Ньюкаслом…
Опустившись на диван, Келси обвела взглядом голые, выкрашенные в кремовый цвет стены своей маленькой квартирки. У нее так и не нашлось времени заняться обстановкой. Последние три года она работала как одержимая, возвращаясь сюда только для того, чтобы без сил рухнуть на кровать и погрузиться в сон. Ее нормальная жизнь, казалось, кончилась в тот самый день, когда она ушла от Джарреда.
И вот теперь он снова втягивал ее в свою жизнь.
Фелис, ее рыжая кошка, вспрыгнула к ней на колени и негодующе замурлыкала, требуя внимания. Почти механически Келси почесала ее за ушами. Мысли ее блуждали далеко, уходя в такие дебри, куда она давно не позволяла им забираться.
Выходит, она нужна Джарреду. Ее вдруг словно током ударило. Мысль о чем-то подобном казалась ей дикой… но, оказывается, она до смерти рада это слышать.
Глава 3
— Келси… — Чувство вины тяжким грузом навалилось на него. — Ты должна мне сказать… теперь же. Я имею право знать правду.
Она боролась с собой, не в силах посмотреть ему в глаза.
— Погиб один человек, — наконец прошептала она. — Ченс Роуден. Мой друг. Я только что вернулась с его похорон.
Есть что-то на редкость неприятное и тревожное в той тишине, что воцаряется в больнице по ночам. Вот и сейчас большинство врачей и сестер уже разошлись по домам, в коридорах потушили свет, а Джарред все лежал без сна, раздираемый на части болью, отчаянием и чувством вины. Он лежал очень тихо, с широко открытыми глазами, не в силах забыться и смутно подозревая, что это и есть наказание ему.
То, что он узнал накануне вечером, превратило его жизнь в сущий ад. Мало того, что Келси была вынуждена бросить правду ему в лицо — при одном только воспоминании об этом сердце в его груди превращалось в ледяной ком, — так еще погибшим оказался не кто иной, как Ченс Роуден!
“Он погиб! Погиб из-за меня! ”
И хотя Келси ни в чем не обвиняла его, каждое ее слово жгло Джарреда огнем, будто она пытала его раскаленным железом. Она так старалась, чтобы он вспомнил свое прошлое, а он… он чувствовал себя полным идиотом, да к тому же еще и мерзавцем, потому что и так уже успел вспомнить многое. Как ни странно, саму авиакатастрофу он не помнил совершенно, однако слова Келси заставили его представить, как он падает… падает и летит куда-то вниз, описывая в воздухе длинную, бесконечную спираль.
И Ченс Роуден вместе с ним… любовник Келси. Вот это он помнил совершенно отчетливо. По нелепой иронии судьбы по его вине погиб единственный человек в мире, которого любила его жена!
И, как будто этого еще было мало, Джарред не мог вспомнить ничего из того, что случилось с ним в тот проклятый день. Ни единой детали! Ко всему прочему, он не помнил и того, что было с ним накануне. Как он вообще оказался в самолете, да еще вместе с Ченсом?! Сколько он ни напрягал свою память, копаясь в ней в попытке вспомнить хоть что-то, касающееся событий недавнего времени, увы, единственное, что он припомнил, была страшная ссора между ним и Келси, случившаяся, по всей видимости, дня за два до того, как разбился самолет.
Они вдвоем были в его офисе. “Я был страшно зол на нее — оскорбленные чувства, уязвленная гордость просто сводили меня с ума”, — вспомнил вдруг Джарред.
А она… она стояла перед ним, подбоченившись, глаза ее сверкали, губы дрожали, а в душе бушевали те же самые чувства, что ослепляли и его. И злилась она ничуть не меньше его самого.
— И к тому же меня не попросили прийти сюда! Мне было приказано явиться! Так что не смей говорить мне, что я обязана вести себя по-другому. В отличие от некоторых я не обращаюсь с другими так, словно они грязь на дороге!
— Замолчи! — рявкнул он. — И давай вернемся к делу! Нам многое нужно обсудить!
— Да что ты говоришь?! Мне лично нечего с тобой обсуждать! Между прочим, у меня полно работы.
— Учти, это касается одного из твоих близких друзей. Келси покачала головой, глядя на него так, точно имела дело с умственно отсталым ребенком.
— Из-за тебя, Джарред, у меня не осталось ни одного близкого друга. Прощай.
— Келси, только не вздумай уйти, пока не выслушаешь, что я хочу тебе сказать! — крикнул он, заметив, что она направилась к двери.
Обернувшись на пороге, Келси бросила ему на прощание один долгий взгляд.
— Ты понятия не имеешь, как обращаться с людьми! Никогда этого не знал и никогда не будешь знать. А если я останусь здесь, чтобы и дальше выслушивать твои словесные экзерсисы, то просто перестану себя уважать!
— Интересно, а что ты делаешь по ночам — размышляешь об уважении? — жестко бросил он ей в лицо.
— Да, именно так. А теперь прощай, Джарред.
— Проклятие, Келси! — Но она уже ушла, бесшумно прикрыв за собой дверь и оставив его кипеть от бешенства в пустом кабинете.
Теперь, когда Джарред вдруг вспомнил об этом, голова его, казалось, готова была вот-вот лопнуть от переполнявших ее вопросов. Был ли Ченс Роуден тем самым “близким другом”, о котором он хотел тогда поговорить? Сейчас он едва мог вспомнить лицо этого человека. Зато он совершенно отчетливо помнил, что именно Ченс стал его злым гением, ведь это он похитил у него, Джарреда, сердце Келси, завладел им, когда она была совсем еще девочкой и даже не понимала, каким сокровищем обладает. Естественно, Келси всегда убеждала его, что их с Ченсом юношеская любовь прошла давным-давно, не оставив ни малейшего следа в ее сердце. Но Джарред еще не забыл, как близки были она и Ченс еще даже в первые месяцы после их женитьбы. Помнил он и то, каким теплым и нежным становился ее голос всякий раз, когда речь заходила о ком-то из семейства Роуденов. Поразмышляв обо всем этом на досуге, сопоставив все факты, он пришел к единственно возможному выводу.
Но тогда каким образом Ченс очутился с ним в самолете? Конечно, Келси оказалась на высоте — она ни словом не упомянула об этом, но он-то понимал, что и она задает себе тот же самый вопрос, моля Бога о том, чтобы Джарред смог со временем все вспомнить. Впрочем, он и сам хотел бы это знать ничуть не меньше ее самой. Все эти дни он ломал себе голову, но мысли, казалось, просачивались сквозь стоявший в его голове густой туман, чтобы исчезнуть без следа. А Джарред снова упорно тянул каждую из них назад, пока не почувствовал, что все напрасно. К тому же он слишком устал.
Однако посетители не оставляли его надолго одного. Пока Джарред лежал, устало полуприкрыв глаза и прокручивая в голове те крупицы воспоминаний, которые ему удалось воскресить, дверь приоткрылась, в щель просунулась голова и через мгновение в палату протиснулся его сводный брат.
На лице его играла довольная усмешка.
— Привет, братишка. Рад, что ты наконец очнулся. Видел бы ты себя! Конечно, шрамы украшают лицо мужчины, однако ты рискуешь потерять свою репутацию.
— Мою репутацию?
— Шутка. — Улыбка медленно сползла с лица Уилла. — Ну ты же знаешь, что женщины всегда считали тебя красавцем. — Украдкой бросив взгляд на лицо брата, он вдруг осекся. — Так ты что же, совсем ничего не помнишь?
— Ничего, о чем бы следовало говорить, — отозвался Джарред, сам себя ненавидя в эту минуту за то, что приходится лгать. Однако что-то подсказывало ему, что он должен быть осторожен, а жизненный опыт Джарреда давным-давно приучил его доверять интуиции.
— Черт, как же я рад видеть тебя снова, старина! — порывисто бросил Уилл, всем своим видом показывая, что был бы счастлив заключить Джарреда в братские объятия, да только не решается этого сделать. — Господи, нам с тобой столько всего нужно обсудить! Надеюсь только, что этот огнедышащий дракон, твой доктор Алистер, не заглянет сюда до того, как мне удастся в достаточной степени помешать твоему выздоровлению.
На губах Джарреда мелькнула слабая усмешка.
— Думаю, на какое-то время мы в безопасности.
В отличие от Келси Уилла не нужно было уговаривать — так же как перед тем Нола, он буквально засыпал Джарреда потоком новостей.
— Компания превратилась в сумасшедший дом. Везде царит хаос. Эх, хотел бы я, чтобы ты оказался там. Уж ты бы живо разобрался со всей этой галиматьей.
Затуманенное сознание Джарреда тщетно пыталось обнаружить в этом потоке слов хоть какие-то крупицы реальных сведений о том, что касалось его работы.
— А что все-таки случилось?
— Ты уверен, что и в самом деле хочешь об этом знать? То есть что твое состояние этому не помешает?
— Говори, Уилл. Я тебя слушаю.
— Ну и слава Богу! — с облегчением воскликнул тот. — Ты знаешь, я вот уже много дней ломаю над этим голову, но так и не решил, как же все-таки быть. — Сделав глубокий вдох, он постарался взять себя в руки. — Мы ведь так до сих пор и не знаем, кто же из наших сотрудников шпионит для них. Знаю, как тебе не хочется верить в то, что это Келси, но ведь у нее есть доступ к материалам, верно? И нужно смотреть правде в лицо, — пожал плечами Уилл, — у нее, ко всему прочему, есть и мотив. В конце концов, вряд ли можно надеяться, что она относится к тебе с симпатией, — с кривой усмешкой добавил Уилл.
Шпионит?!
В мозгу Джарреда вдруг будто что-то вспыхнуло, на него нахлынули воспоминания… Кто-то неизвестный — либо один из сотрудников “Брайант индастриз”, либо кто-нибудь из тех, кто так или иначе был связан с компанией, систематически снабжал основного конкурента Джарреда самой секретной информацией, касающейся основных направлений в работе фирмы. А главным конкурентом “Брайант индастриз” была компания “Таггарт инкорпорейтед”!
“Таггарт инкорпорейтед”, где под началом самого Тревора Таггарта работала Келси!
Джарред пристально всматривался в лицо своего сводного брата, пытаясь понять, догадывается ли тот о том, как он чувствует себя на самом деле.
— Ты можешь рассказать мне подробности?
— Э-э-э… видишь ли, меня просили этого не делать.
— Но ведь ты расскажешь мне, верно? Уилл неохотно кивнул.
— Наверное, мне не следовало бы этого делать, Джарред, ну да ладно. Думаю, и ты поступил бы точно так же, если бы оказался на моем месте.
— Что-то мне подсказывает, что это именно так, — сухо буркнул Джарред. Он уже успел сделать для себя некоторые выводы, и то, что он думал по этому поводу, ему очень не нравилось.
— Ладно, давай начнем с “Таггарт инкорпорейтед”. Надеюсь, ты их помнишь? — Заметив, как брови Джарреда сошлись на переносице, Уилл сделал нетерпеливый жест. — Слушай, давай обойдемся без вопросов, хорошо? Думаю, будет лучше, если я начну с самого начала, а ты, если вдруг вспомнишь что-нибудь или захочешь, чтобы я остановился и объяснил что-то поподробнее, просто дашь мне знать, идет?
— Согласен.
— А если устанешь, не стесняйся, ладно? Я могу прийти еще раз завтра, после обеда. Утром у меня назначена парочка деловых встреч — с городской администрацией Сиэтла. Нужно утрясти несколько вопросов, связанных с задержкой в работе. Но я рассчитываю улизнуть оттуда пораньше и попрошу Сару заняться остальным.
— Сару?..
— Ну да, Сару Аккерман. — Лицо Уилла потемнело. — Неужели ты забыл и ее? А ведь она работает на компанию чертову пропасть лет. Пришла на работу еще до того, как ты женился.
— Не помню, — совершенно искренне ответил Джарред.
— Зато она хорошо все помнит, можешь мне поверить. — Сцепив руки и хрустя пальцами, Уилл заметался по палате, оставив Джарреда ломать голову над этой таинственной фразой. Так ничего и не поняв, он решил подумать об этом позже, — Как бы там ни было, самая большая наша проблема — это отдел разработок. При этом, учти, Таггарту каждый раз удается выхватить у нас из-под носа самый лакомый кусок, а мы так и не можем вычислить, кто же снабжает его информацией. Ты никогда не хотел верить, что это Келси, однако, согласись, в этом есть определенная логика. Ну, ладно, ладно, молчу. Во всяком случае, — Уилл примирительным жестом вскинул руки, — мне бы очень не хотелось говорить с тобой на эту тему, тем более сейчас. Ты же знаешь, как я всегда относился к Келси. Но тут уж ничего не поделаешь. Так или иначе, но мы должны прекратить утечку информации и выяснить, кто шпион. А все остальные дела могут подождать до тех пор, пока тебе не станет лучше.
— Вижу, тебе не нравится Келси… — Уилл тяжело вздохнул.
— Не то чтобы не нравится… Видишь ли, просто я ей не доверяю. А это не одно и то же.
— Но она моя жена.
Уилл посмотрел на Джарреда с жалостью.
— Ну, знаешь ли, в этом можешь винить только самого себя, старина. Эта чертовка мигом тебя окрутила. Ты ведь совсем помешался на ней, верно? А теперь приходится расплачиваться, тут уж ничего не поделаешь!
Джарред молча переваривал информацию. “Забавно”, — внезапно подумал он. Он практически ничего не помнил из своего прошлого, однако интуиция ясно подсказывала ему, что он может доверять Келси. Только Келси и никому больше. И тем не менее Уилл до хрипоты твердит, что она, дескать, шпионит для Таггарта. Но хотя Джарред хорошо помнил, что Келси работала на Тревора Таггарта бог знает сколько лет, представить ее в роли этакой Маты Хари он не мог, хоть убей! Что-то подсказывало ему, что не в ее характере хитрить и изворачиваться.
— А почему я вдруг сказался на борту самолета, да еще с Ченсом Роуденом?
Уилл вздрогнул.
— Кто тебе сказал? — Повисло молчание. — Келси, наверное?
— А ты знал об этом?
— Нет. А хотел бы знать, черт побери. Это здорово могло бы нам помочь!
— Приходил детектив из полиции, сказал, что хочет побеседовать со мной, но доктор запретил.
Уилл понимающе кивнул:
— Детектив Ньюкасл. Знаю. Он разговаривал и со мной, но я сказал, что и сам чуть не сломал себе голову, пытаясь понять, на кой черт тебе приспичило подниматься в воздух, да еще в компании Ченса Роудена. С ума сойти — с Роуденом! Мы все просто сгораем от нетерпения услышать, как ты это объяснишь. — Взгляд Уилла жадно прилип к лицу Джарреда. — Неужели ты и в самом деле ничего не помнишь?!
… должен вспомнить… должен прийти в себя… О Боже милостивый, что, если этого не случится?!
… Забудь об этом. На такое счастье и надеяться глупо…
Джарред молча посмотрел ему в глаза. Тяжело вздохнув, Уилл покачал головой и рассеянным жестом взъерошил волосы. На какое-то мгновение в мозгу Джарреда вспыхнула Уверенность в том, что сводный брат испытывает нечто вроде облегчения, считая, что он потерял память. Но так ли это на самом деле? Этого Джарред не знал.
— Так что же, выходит, детектив считает, что авария вовсе не была несчастным случаем? — спросил он.
— Видел бы ты его! Сидит, сцепив зубы, с таким видом, словно скорее умрет, чем проболтается. Думаю, он и дома-то рта не раскрывает! Но, готов держать пари на что угодно, у него что-то на уме! Верно, дело все-таки нечисто, иначе для чего бы ему говорить с тобой, верно?
В его голосе не было угрозы, скорее это была досада человека, у которого понапрасну отнимают время. Джарред немного расслабился. Может, его страхи ни на чем не основаны?
И вдруг ему на память пришло одно из его же собственных правил: никогда никому не доверяй. Особенно членам собственной семьи…
“Какой же ты все-таки циничный сукин сын! ” — подумал он о себе. В эту минуту Джарред ненавидел себя. Вернее, то в себе, что упорно твердило ему, что он в опасности.
— Ладно, будем надеяться, что ты скоро поправишься, — бросил Уилл, заставив себя улыбнуться брату. — Когда мы услышали о том, что произошло… ну, в общем, можешь себе представить, что мы пережили. Сара едва не грохнулась в обморок, а ты ведь сам знаешь, что это на нее не похоже.
Сара Аккерман… Джарред попытался припомнить все, что мог, об этой женщине, и ему пришло в голову, что сказанное Уиллом вполне может оказаться правдой. Перед его мысленным взором встал образ жесткой, решительной, деловой женщины, для которой работа стояла на первом месте. И хотя он чаще видел ее в юбке, чем в брюках, во всем ее облике присутствовало что-то неуловимо мужское, что невольно отталкивало Джарреда. И это при том, что она по делу и без дела являлась в его кабинет и частенько беззастенчиво давала ему понять, что желала бы, чтобы их отношения вышли за рамки чисто деловых.
Джарред вдруг сообразил, что Уиллу вряд ли об этом что-нибудь известно. “Впрочем, и Келси тоже”, — с внезапным чувством вины подумал он. Он никогда не говорил ни с кем из них о Саре, не пытался ничего объяснить. Наверняка Келси решила, что они с Сарой любовники.
Сердце Джарреда сжалось. А вдруг они на самом деле были ими? Перетряхнув сохранившиеся у него воспоминания, которым, однако, он все же не вполне доверял, Джарред тяжело вздохнул. Его не покидало чувство неуверенности. Кроме собственной убежденности в том, что ему никогда не доводилось забираться к Саре под одеяло, у него . — ничего не было. Джарред помнил только, что все ее попытки пробудить к ней интерес ничего, кроме скуки, в нем не вызывали. Скуки, доходящей порой до отвращения… Однако он помнил, что по какой-то причине предоставил Келси вообразить самое худшее — стоило ему только подумать об этом сейчас, как жгучий стыд судорогой скрутил ему внутренности. Теперь Джарред многое отдал бы, чтобы этого не было.
— Отец был просто убит горем, — продолжал Уилл. — И Нола, конечно, тоже, но папа был просто раздавлен. Знаешь, я здорово беспокоился за него, но сейчас ему как будто лучше. Словом, всем нам пришлось пережить тяжелые времена. — Пожав плечами, он вдруг словно спохватился. — Между прочим, после меня к тебе собиралась зайти Сара. Есть несколько вопросов, которые нужно срочно обсудить. К сожалению, откладывать больше нельзя.
Джарред едва не застонал вслух. Единственным человеком, которого он сейчас хотел бы видеть возле себя, была Келси, а сегодня, как он догадывался, она вряд ли придет. Он заранее предвкушал, как увидит ее завтра. “То есть, конечно, если она захочет прийти”, — подумал он, и сердце его невольно сжалось. Скорее всего она не придет. И неудивительно, учитывая, что Ченс Роуден погиб под обломками того самолета, которым управлял он, Джарред.
— Что такое? — встревожился Уилл, заметив, как омрачилось лицо Джарреда.
— Ничего. О делах мне уже немного рассказала Нола. Уилл в изумлении вытаращил глаза.
— Ты сказал “Нола”?! Джарред нахмурился.
— Ты всегда называл ее только “мама”. По-другому она бы никогда и не позволила.
Перед глазами Джарреда вновь возникла изысканно одетая, безупречно накрашенная женщина, и он поморщился, не представляя, чтобы мог обращаться к ней столь интимным образом. С ним явно происходило что-то странное. Он, конечно, понимал, что все это было правдой, но кроме фактов в голове его теснилось столько обрывков и кусочков его прошлого, что он невольно терялся.
— А ты не знаешь, почему я в тот день решил подняться в воздух? — спросил Джарред.
Уилл покачал головой.
— Это было в воскресенье. А в четверг перед этим ты что-то говорил про уик-энд. Однако почему-то проторчал в городе до воскресного вечера.
— И при этом изменил план полета?
— Угу. Во всяком случае, днем в воскресенье он уже был готов. Да и Мэри Хеннесси утверждает, что ты вел себя совершенно нормально, так что… — Уилл озадаченно пожал плечами.
— Мэри Хеннесси? — переспросил совершенно сбитый с толку Джарред.
— Проклятие! — выругался сквозь зубы Уилл. — Твоя кухарка! Она готовила для всех Брайантов чуть ли не со дня сотворения мира! Только не говори, что ты ее не помнишь, Джарред! Мэри — один из столпов Вселенной!
Внезапно вспыхнувшее воспоминание просверлило его мозг, словно пуля, — и отозвалось острой болью, будто ему и впрямь выстрелили в голову. Мэри Хеннесси. Далеко за пятьдесят. Ни малейшего чувства юмора. Суровая, мрачная и безупречно честная все двадцать четыре часа в сутки. Она готовила ему и была в его доме вроде экономки с того самого дня, как уволилась от Нолы.
На Джарреда вдруг навалилась неимоверная усталость. И, будто почувствовав это, на пороге бесшумно возник доктор Алистер. Бросив взгляд на посеревшее лицо Джарреда, он повернулся к Уиллу.
— Прошу вас ненадолго выйти, — резко бросил он. — Я хочу осмотреть своего пациента.
Уилл кивнул. Перед тем как уйти, он повернулся к брату.
— Когда появится Сара, скажи ей, что я сегодня допоздна буду в офисе. Пусть зайдет ненадолго. Мне нужно поговорить с ней.
Тонкие губы доктора Алистера неодобрительно поджались, но он промолчал, ожидая, пока Уилл скроется за дверью. Джарреду с трудом удалось сдержать улыбку, так забавно ему было видеть, как охраняет его покой доктор Алистер. Конечно, действовал он из самых лучших побуждений, но смотреть на это было довольно смешно.
— Я созвонился с одним из лучших специалистов в Нью-Йорке. Он очень заинтересовался вашим случаем.
Теперь Джарред с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Закрыв глаза, он сосчитал до пяти.
— Вы имеете в виду мою амнезию? — Алистер кивнул.
— Выяснилось, однако, что вопреки моему прямому распоряжению некоторые члены вашей семьи только и делают, что наперебой стараются побыстрее заполнить провалы в вашей памяти.
Джарред вздохнул.
— Не стоит волноваться из-за этого. К счастью, у меня сохранились и собственные воспоминания.
— Вот как?!
— Просто мне нужно какое-то время. — Открыв глаза, Джарред пристально посмотрел доктору в глаза. — Видите ли, док, у меня, скажем так, нет особого желания прыгать с парашютом, пока я не буду уверен, что страховочный блок в полном порядке. Вы меня понимаете?
— Боюсь, что не совсем.
— Пусть они говорят, пусть говорят как можно больше, — пояснил Джарред. — Никакого вреда от этого не будет. Позаботьтесь, чтобы я побыстрее поднялся на ноги, док, об остальном же позабочусь я сам.
— Вы хотите сказать, что память вернулась к вам?
— Да… по крайней мере частично.
— Но из каких-то своих соображений вам бы хотелось некоторое время держать это в тайне от вашей семьи и деловых партнеров, я вас правильно понял?
— Я знаю, что сюда, в больницу, приходил детектив Ньюкасл, чтобы поговорить со мной об аварии самолета. И у меня возникло подозрение, что в случившемся виноваты вовсе не неполадки в системе подачи топлива. Я человек недоверчивый, док, а сейчас вообще никому не верю.
— Лично у меня нет никакой причины лгать ради ваших планов, мистер Брайант, — насупился доктор Алистер.
— Поймите меня правильно, док, — в моей памяти до сих пор есть провалы. Так, например, я ничего не помню о самой аварии. Может быть, это придет позже. А может, и нет. Так что, если вы скажете, что я ничего не помню о том, что со мной произошло, это будет чистая правда.
Алистер немного подумал.
— Детектив Ньюкасл сказал, что хочет побеседовать с вами, как только вы будете в силах это сделать.
— Вот и отлично, — вздохнул Джарред. — Вряд ли ему удастся выудить из меня что-нибудь полезное, но я готов с ним встретиться.
Доктор Алистер кивнул. В глазах его промелькнуло легкое разочарование, и Джарреду вдруг стало смешно: он представил себе, каково ему будет докладывать именитому нью-йоркскому коллеге, что к его пациенту неожиданно вернулась память, причем без каких-либо усилий с его, доктора, стороны.
— Да, вот еще что. Мне бы очень хотелось, чтобы, когда сюда придет детектив, здесь была и моя жена, — добавил Джарред, видя, что доктор повернулся, чтобы уйти. — Не могли бы вы это устроить? Мне не хотелось бы просить об этом кого-то еще.
— Я ей позвоню.
— Джарред?
Высокая женщина с коротко стриженными светлыми волосами и решительным подбородком появилась на пороге. Коротким кивком поприветствовав доктора, она слегка улыбнулась Джарреду, но улыбка вышла такой холодной и натянутой, что тот мгновенно догадался, кто перед ним. Сара Аккерман.
Доктор Алистер бросил на Джарреда вопросительный взгляд. Видимо, усталость Джарреда была просто-таки написана у него на лице, потому что доктор тут же ринулся ему на помощь.
— Мистер Брайант попросил, чтобы какое-то время его не беспокоили. У него сегодня было много посетителей. Он устал.
— Я ненадолго.
Никакая сила в мире не могла остановить Сару Аккерман. Внезапно Джарреду вспомнились времена, когда она буквально вклинилась между ним и Келси, словно решив, что силой заставит его подчиниться своей воле. Ему было непонятно, почему он столько времени мирился с таким положением вещей. Ответ последовал незамедлительно — ему хотелось заставить Келси ревновать.
Мучительные воспоминания заставили Джарреда содрогнуться.
— Я… я чувствую себя… как-то странно, — пробормотал он.
— Но я ненадолго, — настаивала Сара.
— Думаю, будет лучше, если вы вернетесь завтра, — перехватив инициативу, вмешался доктор Алистер. Не слушая протестов Сары, он крепко взял ее под руку и чуть ли не силой выволок в коридор.
— Хорошо, я приду, — сказала Келси. — Завтра в два. Хорошо, спасибо. — Бросив трубку, она уставилась на нее с таким отвращением, словно перед ней была ядовитая змея. Что происходит? Джарред потребовал, чтобы она присутствовала при его разговоре с детективом Ньюкаслом…
Опустившись на диван, Келси обвела взглядом голые, выкрашенные в кремовый цвет стены своей маленькой квартирки. У нее так и не нашлось времени заняться обстановкой. Последние три года она работала как одержимая, возвращаясь сюда только для того, чтобы без сил рухнуть на кровать и погрузиться в сон. Ее нормальная жизнь, казалось, кончилась в тот самый день, когда она ушла от Джарреда.
И вот теперь он снова втягивал ее в свою жизнь.
Фелис, ее рыжая кошка, вспрыгнула к ней на колени и негодующе замурлыкала, требуя внимания. Почти механически Келси почесала ее за ушами. Мысли ее блуждали далеко, уходя в такие дебри, куда она давно не позволяла им забираться.
Выходит, она нужна Джарреду. Ее вдруг словно током ударило. Мысль о чем-то подобном казалась ей дикой… но, оказывается, она до смерти рада это слышать.
Глава 3
Дззииннь! Дззииннь!
В противоположном конце коридора настойчиво зазвонил телефон. Келси рванула ручку двери и помчалась на звонок. Массивная железная дверь, выкрашенная в зеленый цвет, отъехала в сторону с пронзительным скрежетом, являвшимся одной из прелестей этого дома, перестроенного из бывшего склада и расположенного в двух кварталах от залива Элиот.
В противоположном конце коридора настойчиво зазвонил телефон. Келси рванула ручку двери и помчалась на звонок. Массивная железная дверь, выкрашенная в зеленый цвет, отъехала в сторону с пронзительным скрежетом, являвшимся одной из прелестей этого дома, перестроенного из бывшего склада и расположенного в двух кварталах от залива Элиот.