Тихомиров Артем. Брачные игры чародеев

   – Во-первых! – грозно зарычал я. Пришлось вспомнить, каким я бываю во гневе. – Хоть мы и мужчины и, без сомнения, волшебники, мы не друзья! Мы не должны вести себя словно члены какой-нибудь шайки – плеваться и ходить, засунув руки в карманы. Понял?
   Юный Профитроль захлопал глазами, не понимая, что это я такое несу.
   – Во-вторых! Я не потерплю, чтобы ты поливал нехорошими словами Гермиону!
   – А хорошими?
   – Только посоветовавшись со мной!
   – Ладно.
   Он улыбался. Клянусь, этот демон в детской шкуре улыбался, точно василиск перед тем, как броситься на свою жертву.
   – В-третьих! Ты не будешь разрушать мой дом, ты не будешь этого делать ни сознательно, ни нечаянно, как это часто у вас бывает!
   – У нас?
   – Дети всегда так: я нечаянно, я нечаянно! В моем доме, запомни, я скармливаю таких детей гигантским крысам, которые живут в моем подвале!
   – Ух ты, а дашь посмотреть? Ну пожалуйста!
   Я рассвирепел, мое лицо стало похоже на сливу, что доставило Тристану большое удовольствие.
   – Не играй с огнем! – прошипел я. – Ты думаешь, ты самый умный?
   – Да.
   – Это возмутительно! Ты что себе позволяешь?
   – Не кипятись, Браул. Эти штучки все равно со мной не проходят, – заявил Тристан, кладя ногу на ногу.
   – Какие?
   Не могу я долго оставаться злым и мечущим молнии. Такова уж моя природа. Таковы мы, мокрые полотенца и сливовые пудинги.
   – Я бы сказал… воспитательные. Мне двенадцать лет, Браул, и с младых ногтей меня воспитывали все, кому не лень, понимаешь? Так что к сегодняшнему дню у меня выработался иммунитет!
   – Да?
   – Сто процентов!
   – И ты хочешь сказать, что разрушишь мой дом и превратишь мою жизнь в кошмар?
   – Постараюсь не разрушить, но гарантию не даю. Ты же знаешь современных детей. Избалованные, наглые, циничные. Им только удовольствия подавай. Возмутительно! Да?
   Я сел в другое кресло, чувствуя себя опустошенным, словно бутылка вина, выпитая одним махом.
   – Еще как возмутительно, – сказал Браул Невергор голосом, похожим на тот, каким говорит простудившееся умертвие.
   – Ну вот. Сколько со мной ни бьются, ничего не выходит. Я все такой же, – сказал Тристан. – Меня боятся даже мои старшие братья, хотя они сильнее, выше меня и, несомненно, более искушенные в Искусстве. Дашь посмотреть на гигантских крыс?
   – Нет. У меня нет крыс.
   – Жаль. Обманывать нехорошо. Дети все понимают и не прощают этого.
   Я помассировал виски и сообщил, что у меня болит голова. Это было правдой.
   – Еще бы – ты кипятишься, словно котелок с картошкой. Нервы надо беречь. Хотя мы и чародеи, но и у нас они не железные.
   Я уже не знал, кто в этом доме хозяин и кто к кому на самом деле поступил на попечение.
   Тристан Профитроль снова подмигнул.
   – И что ты намерен делать? – спросил я. – Когда ты планируешь сровнять мой дом с землей? Мне, понимаешь ли, хотелось бы упаковать кое-какие вещички. Так, мелочи, в основном речь идет о памятных предметах. Остальное можешь попирать ногами и превращать в пепел.
   – Да брось ты! Если я и пошалю, то совсем немного, – махнул рукой Тристан. – Надо же мне куда-то девать энергию. Чародействовать в полную силу мне не позволяется, к тому же за учебный год я столько раз это делал, что теперь не горю желанием колдовать на каждом шагу… Однако за мной нужен глаз да глаз. Согласен?
   Я замычал.
   – Все мои предыдущие наставники только и делали, что не спали ночами и ждали от меня очередной выходки!
   – Не спали ночами? – взвизгнул я.
   – Ну да. А что?
   – Ничего…
   Один из нас явно поставил другого на место. И это был не ваш покорный слуга.
   – Между прочим, неизвестно, что я сделаю в следующую минуту! – добавил Тристан.
   – А ты собираешься что-то сделать? – спросил я, начиная вжиматься в кресло.
   Так, мне нужно заклинание, чтобы смыться из дома. Срочно!
   Но ни одно не шло на ум. Попрятались, предатели!
   Впрочем, как всегда в нужный момент.
   Юный чародей рассмеялся. Должно быть, как я когда-то в детстве – весело и беззаботно. Когда-то и у меня вот так же дыбом стояли волосы.
   – Не дрейфь, чародей! Ничего не произошло. Я ничего делать не намерен…
   – Хотя стопроцентной гарантии нет…
   – Да. Не стони! Мы друзья, а потому ты можешь ничего не опасаться! Мы – мужчины, в нашей мужской компании можем делать что пожелаем.
   Во мне пробудились подозрения. В последнюю фразу можно было вложить много всяких смыслов.
   – Например?
   – Ну объедаться мороженым, сахарной ватой, пирожками, конфетами. Таскаться по ярмаркам и бродячим циркам. Вообще валять дурака.
   – Я вышел из этого возраста, – сказал я.
   – Гермиона говорила мне обратное.
   – Что? Она это говорила?
   – Первое, что она о тебе рассказала, Браул.
   – Быть не может! Чтобы она…
   – Ладно, я наврал. Но мне кажется, ты действительно валяешь дурака. Я о тебе слышал. В обществе о Брауле Невергоре бродят нелицеприятные слухи.
   Вот так. Этот сопляк уже вращается в обществе, где мне то и дело перемывают косточки.
   Печально, но, кажется, я настолько оторвался от реальности, что упустил из виду последние тенденции.
   – Ладно. Хватит обо мне!
   – Вот именно, – подхватил Тристан. – Пора взяться за дело. Я голоден. Я хочу развлекаться! Кстати, где твоя лаборатория?
   – Неважно. Тебе туда входить запрещено. Это второй категоричный запрет после жабы.
   – Ты невыносимо скучен, Браул. Каким ты был ребенком?
   – Старался не огорчать окружающих и не убивать в них веру, что дети – цветы жизни.
   – Чего?
   – Куда бы ты хотел пойти?
   – Не знаю. Подумай сам. Ты взрослый, поэтому твоя задача – всячески меня развлекать, – сказал Тристан.
   Я вздохнул, понимая, что попал в ловушку. И все из-за своего бескорыстного и доброго сердца. Оно постоянно выходит мне боком, а потому надо в срочном порядке пересмотреть свою альтруистическую политику. Заметили, мизантропам живется намного легче в этом мире!

9

   Первым делом я заставил Профитроля-младшего привести в порядок свой внешний вид. Мальчишка сопротивлялся, но недолго и в конце концов вернул иллюзию на место, вновь сделавшись богато одетым отпрыском богатых родителей.
   Увидев, что получилось, я скептически причмокнул. Лично мне его прилизанные соломенные волосы внушали отвращение. Теперь он походил уже не на хорька, а на гусеницу, которая проводит жизнь за пожиранием сочной листвы. Однако лишь в таком виде Тристана можно было вывести наружу, не опасаясь истерики со стороны блюстителей нравов.
   И тут же юный герцог мне отомстил.
   – Мы пойдем пешком. Обожаю ходить пешком!
   Оставалось плотно сжать зубы. Подпрыгивая, Тристан тащился рядом. Как все подростки, в свои годы он еще не овладел искусством медленного и чинного фланирования. И как всякий неугомонный попрыгун, действовал мне, взрослому, на нервы, потому что фланировать медленно и чинно я умел довольно хорошо.
   Прохожие за пределами Радужной улицы взирали на нас с умилением. Причину умиления я понял не сразу. Оказалось, они принимали нас за папашу и сыночка и, должно быть, думали, что мы образцовая семья. Вот так новость! Неужели можно отыскать в нас что-то похожее? Обливаясь холодным потом, я попробовал представить, что когда-нибудь я буду вот так же разгуливать по Мигонии со своим собственным отпрыском. Или даже не одним. Не-эт! Это почище любого ночного кошмара! Сначала спеленаться узами брака, а потом окружить себя кровожадными монстрами, своими уменьшенными копиями? Никогда! Браула Невергора они не получат.
   Пока я грезил страшными видениями, Тристан Профитроль сумел отделиться от меня и уже разговаривал с каким-то шпановатым мальчишкой, по виду сыном сапожника. Очевидно, эти двое неплохо понимали друг друга. Сын сапожника показывал крупные лошадиные зубы, а юный герцог демонстрировал свои, острые, полученные магическим путем.
   Не знаю, чем бы закончилось это непринужденное общение между двумя слоями общества: дракой или совместной оргией выбивания стекол. Я не стал дожидаться развязки. Схватил Тристана за руку и поволок дальше.
   – Тебе не пристало общаться с подобными субъектами, – прошипел я. – Ты – сын герцога Профитроля!
   – Не хочу быть сыном герцога, – пробурчал Тристан. – Это скучно. За двенадцать лет я в этом убедился!
   – Ладно. Тогда будешь зеленщиком. Но осваивать новую специальность начнешь, только когда мы расстанемся. – Я развил спринтерскую скорость. – Я в ответе за тебя перед Гермионой, ее мамашей, ее тетушкой и далее по восходящей. Вплоть до твоего родителя!
   – Подумаешь! А вот у меня много знакомых среди уличных мальчишек.
   – Много? Когда ж ты успел?
   – Во время своих странствий.
   – А, это когда ты убегал? Как сегодня от извозчика?
   – А ты не такой дурак, каким тебя описывала Гермиона.
   – Кажется, Гермиона напрашивается на большую взбучку!
   – Слушай, можно мне посмотреть, как ты будешь ее взбучивать?
   Я ощерился:
   – Это зрелище не для детей.
   Что из этого понял или не понял Тристан, осталось загадкой – он промолчал. Несколько минут подрастающий чародей позволял вести себя, но потом сердито вырвал свою руку из моей. Дескать, он уже достаточно взрослый. Я ответил, что и вести себя надо, как положено взрослому. Предсказуемой реакцией было громкое кошачье фырканье.
   Когда впереди показался ресторан, Тристан незамедлительно заныл, что его внутренности источают горечь и стоны, означающие последнюю стадию голода.
   Пришлось тащить «умирающего» Профитроля-младшего обедать. Мне и самому требовалось основательно подкрепиться, ибо мои мозги, я чувствовал, порядком усохли и напоминали сушеное яблоко.

10

   После хлеба всегда идут зрелища. Набив брюхо сластями и мороженым, Тристан сказал, что хочет посетить Ярмарку Десяти Чудес. По его словам, он всегда ходит туда с кем-нибудь из слуг и наслаждается диковинками. Я поглядел на мальчишку искоса, давая понять, что Ярмарка – не место для высокородных наследников, но Тристан тут же спросил, что с моим лицом и не пучит ли у меня живот. Вот так легко он отбивал не только мои словесные атаки, но и мимические. Вскоре стало ясно, что это герцогский отпрыск выгуливает меня, а не наоборот. Это я был маленьким мальчиком, который со всех ног бежит за громадным мастиффом и из последних сил цепляется за поводок. А мастиффу что? Ему бы утолить свои собачьи прихоти, на своего поводыря он плевать хотел. Точно так же поступил со мной Тристан.
   Едва мы вышли к Часовой площади, по четырем сторонам которой торчали высокие башни с часами, мальчишка ринулся вперед. Для тех, кто никогда не бывал в Мигонии, поясню. Ярмарка Десяти Чудес базируется в этом славном местечке издавна. Историю свою она ведет из глубины веков, но только в нашем веке стала в высшей степени цивилизованной. Городская управа выделила на ее обустройство немалые средства, и теперь Ярмарка представляет собой не просто большую толпу торговых лотков и палаток с развлечениями, а целый комплекс крытых и застекленных стационарных павильонов, над которыми хорошо потрудились архитекторы и чародеи. В нынешние времена Ярмарка Десяти Чудес (кстати, чудес там стало гораздо больше) грохотала круглый год, без перерывов и каникул, и, по сути, превратилась в одну громадную лавку, где можно было найти какие угодно товары и развлечения (исключая незаконные).
   Но хотя Ярмарка стала местом чистым, ухоженным и цивилизованным, мы, аристократия, не очень-то ее жалуем. Ну просто по привычке. Снобизм и все такое прочее у нас в крови, и с этим ничего не поделаешь. При этом я не знаю среди своих друзей и знакомых тех, кто, фыркая, одновременно не превозносит чудеса Ярмарки. Если вы спросите мнение небезызвестного вам Браула Невергора, то он ответит: все хорошо в меру. Это значит, что я сам появляюсь тут не чаще двенадцати раз в году. Один раз в месяц.
   Тристан нарушил привычный порядок. Благодаря ему я должен был окунуться в круговорот Ярмарки уже второй раз за истекающий период.
   Мальчишка потянул меня вперед с такой силой, что я потерял равновесие, споткнулся и чуть не врылся носом в мостовую. Следующие несколько минут мы лавировали, словно мальки в стае взрослых рыб, и мчались к Ярмарке во весь опор. Южные ярмарочные ворота показались на горизонте, словно пилоны древней твердыни зла, и мне оставалось только протестующе запищать. Тристан не обратил на мой писк внимания. Его маленькая рука была жесткой, как коряга, и не знала милосердия.
   Избежать столкновения с парочкой дородных матрон мне не удалось. Увлекаемый юным чудовищем вперед, я смущенно лопотал извинения, за что вслед мне летело ворчание и возмущенные взгляды. Что я мог сделать?
   Через несколько секунд я наступил на чью-то собаку, которая тяпнула меня за правую ногу, а потом на кошку, которая тяпнула за левую. Хромая сразу на обе нижние конечности, Браул Невергор наконец влетел под стеклянные своды Ярмарки Десяти Чудес и врезался в будку, торгующую прохладительными напитками.
   Не успел я и глазом моргнуть, как Тристан разжился двумя стаканчиками и один вручил мне, сказав, что выгляжу я не очень свежо. Конечно! Если ты – измученный жизнью волшебник, да еще вынужден конкурировать в свежести с юным, пышущим здоровьем созданием, у тебя мало шансов произвести хорошее впечатление. Глотая нечто освежающее и безумно сладкое, я предал анафеме древнюю традицию поручать взрослым магам заботу о подрастающей смене. Мог бы, оторвал бы голову тому, кто это придумал. Должно быть, тот тип был помешан на детях.
   – А теперь, – сказал Тристан, плотоядно озираясь, – я хочу пирожок с крыжовником. Вон там. Идем.
   Мои мучения продолжились. Съев пять пирожков за раз, юный герцог вымазался в крыжовнике и помчался в сектор, где были сосредоточены увеселительные мероприятия. На заре времен, как гласила легенда, их было всего десять, десять чудес со всего света. Теперь ассортимент диковинок значительно расширился. Ценитель удовольствий мог торчать в «Волшебном уголке» хоть целый день, но и этого времени было бы мало, чтобы сполна удовлетворить жажду впечатлений. У меня такой жажды, само собой, не наблюдалось, и моей реакцией на стремительный бросок Тристана к павильончику с экзотическими животными стал громкий стон. За него я получил первый приз у одной сердобольной вдовы, которая решила, что я натер себе ноги и потому передвигаюсь с трудом. Призом был совет использовать очень эффективную мазь, которую можно купить тут же, причем со скидкой. Я поблагодарил вдову и под оханье: «Какой у вас милый мальчик!» – был утащен в неизвестном направлении. Неизвестном потому, что в этом сумрачном месте, пропитанном влагой и духотой, я ни разу не бывал.
   Сумрак скрывал большую часть помещения, а пятна желтоватого света выявляли из него клетки и стеклянные короба. Из них таращились и лыбились посетителям экзотические животные. Твари были не только обыкновенными, но и магическими – таких ловят в иных мирах чародеи-трапперы. Спрос на зверушек довольно велик, ибо многие из них используются в магии. Еще на разных чудиках, многим из которых даже не дали научных названий, ставили волшебные опыты. Сам я никогда этим не занимался, но мои друзья были не прочь поэкспериментировать.
   Смотритель павильона потребовал с нас несколько монет за просмотр экспозиции. Я заплатил и сполз по стене на пол. Тристан и смотритель утекли в дальний конец помещения, оставив меня умирать в одиночестве. Я бы и умер, если бы не чья-то рука с когтями, высунувшаяся из сетчатой клетки над моей головой. Рука была длинной и без труда, с несомненной лаской, потрогала мою шляпу. Затем спустилась ниже и, пока я таращил глаза, пощекотала левое ухо. В тот же миг я взлетел вверх и завопил во все горло. Ретировавшись за колонну, я осторожно выглянул.
   В клетке сидело нечто размером с кошку, все в малиново-зеленых полосках. Оно дружелюбно смотрело на меня косенькими глазками и улыбалось зубастым ртом. Над ним висела табличка «Крагениггнус». Никогда не слышал о таком звере и не встречал его ни в одной книге по магии. Конечности у него и в самом деле были длинными, в два раза больше, чем длина всего туловища, включая куцый хвостик.
   – Приятный зверек, правда? – спросил у меня за спиной смотритель.
   Когда я убедился, что все-таки не умер от разрыва сердца, то смог выдавить из себя парочку звуков. Смотритель, длинноносый, словно присяжный поверенный, посмотрел недоверчиво и заметил, что у меня нездоровый цвет лица. И тут же посоветовал купить чудодейственные капли Береша, которые продаются недалеко от павильончика.
   Я не стал объяснять ему, что так выглядят и ведут себя все волшебники на грани помешательства, не то бы он посоветовал мне еще одно средство, на этот раз для успокоения нервов. И тут я заметил, что Тристан отсутствует. Целиком и полностью.
   – А где тот белокурый юноша, похожий на личинку колорадского жука? – спросил я.
   – Ушел, – ответил смотритель. – Сказал, что тут скукота. Я ему твержу, что нигде больше он не найдет такой сочной экзотики, как здесь, а он заявил, что видал такую экзотику, что…
   Конец сей увлекательной повести остался для меня неизвестным, ибо я уже вылетел из логова крагениггнусов как ошпаренный.
   И сразу окунулся в море посетителей «Волшебного уголка». Посетители были разные: толстые, худые, длинные, короткие, стройные и коренастые, старые, молодые и средние – и все они вознамерились помешать мне отыскать Профитроля-младшего. Вместо того чтобы стоять у павильона и зычно взывать к своему подопечному, надеясь на чудо, я бросился в толпу. Меня принимали за ненормального и так же обзывали. Я пихался локтями, извинялся на ходу, переворачивал разные вещи и налетал на почтенных мигонцев, которые почему-то выбрали именно этот день и час, чтобы собраться в «Волшебном уголке».
   Также я хватал соломенноволосых подростков, поворачивал лицом к себе, чтобы убедиться, что они не Тристан Профитроль, после чего бежал дальше. Кто-то предложил позвать стражу, другой тип, похожий на циркуль, выдвинул гипотезу, что лучшее средство успокоить хватателя детей – трость, что и продемонстрировал. Его увесистая палочка опустилась мне на голову, так что шляпа моя сползла ниже бровей, но я почти не обратил на это внимания. Я чесал дальше, представляя, что со мной сотворит Ойли Профитроль, когда узнает, что я потерял его любимого отпрыска. Самое меньшее, что мне грозит, – быть обмазанным в меде и вывалянном в перьях с последующим изгнанием из столицы. А уж моя родительница так и вовсе спустит с меня все шкуры.
   Соображая той частью мозга, которая еще была способна соображать, я остановился под навесом возле лавчонки гадальщика и перевел дух. Стража не появилась, толпа понемногу теряла ко мне интерес, и это было хорошо. Если меня сцапают и закуют в цепи, будет намного хуже. Я не найду Тристана, что позволит ему натворить таких дел, что город не забудет его во веки веков.
   Но куда идти? Повсюду грохочут и призывно сверкают развлечения – карусели, качалки и прочее. Акробаты и музыканты стараются изо всех сил. Бородатые женщины улыбаются. Мужчины-змеи шипят и сворачиваются кольцами. Глотатели огня глотают огонь, а выдыхатели огня выдыхают огонь. Наряду с этим, в закрытых павильонах для взрослых дамочки исполняют танец живота или демонстрируют «волнующие секреты», как сказано в объявлении. Тристан, учитывая его натуру, мог оказаться где угодно, в сотне мест!
   Я должен был предвидеть такой поворот событий. Маленькое чудовище обнажило свою гнусную сущность и посмеялось надо мной. Если после этого мне кто-нибудь скажет, что дети – цветы жизни и созданы приносить исключительно радость, я огрею его стулом.
   Так, поразмышляем, куда бы двинулся я, будь на месте Тристана Профитроля.
   Не помогло. Понятия не имею, в какую сторону способны течь мысли малолетнего изверга.
   Думай, думай, Браул. Думай, как если бы от этого зависела судьба вселенной. Ты ведь не желаешь, чтобы она погибла?
   Нет, не желаю. Хотя бы потому, что я в ней живу.
   «Хорошо, – сказал я себе. – Браул оказывался в разных неприятных ситуациях, но всегда, собрав волю в кулак, находил достойный выход! Вперед!»
   Я двинулся дальше и следующие сорок кошмарных минут посвятил прочесыванию местности. Было тихо, то есть ничего катастрофического, и я заключил, что пока (по неизвестной причине) Тристан не успел натворить никаких безобразий.
   Изнуренный морально и физически, я наконец добрался до павильона, где за приемлемую цену зрителям показывали виды иных измерений. Есть такое нехитрое развлечение. Чародей создает порталы, через которые, словно через окна, можно видеть, что творится в мирах не столь отдаленных, но доступных лишь при помощи магии. Картинки меняются, их ассортимент достаточно велик, и, как правило, от желающих приобщиться к неведомому нет отбоя.
   В общем, сунул я нос за дверь и услышал следующее:
   – …это разве чудеса? Это разве виды? Я видал такие чудеса и виды, которые вам и не снились!
   Перед плотной кучкой зевак, заплативших за вход, на дальней стене павильона мелькали красочные образы. Чародей, похожий на бочонок, с тяжелыми черепашьими веками, при помощи волшебной палочки управлял смотровым порталом. Видимо, я упустил не так уж много из этой сценки, и у меня отпали всякие сомнения. Спорщиком оказался Профитроль-младший. Он стоял в первом ряду и, скрестив руки на груди, критиковал чудеса, заявляя, что они не более чем халтура и он видел такие чу… Здесь я, протолкавшись через толпу потных мигонцев, схватил его за плечо.
   – Ух ты, Браул! А я-то думал, куда ты потерялся! – воскликнул мальчишка.
   – Я потерялся? Это ты потерялся… ты…
   Я не стал выносить сор из избы и подарил публике вымученную улыбку. Черепаховый чародей не стал скрывать вздоха облегчения. Он вытер пот со лба клетчатым платком и сказал:
   – Ваш сын на удивление самоуверен. Он утверждает, что он волшебник.
   – Я не утверждаю! – возмутился Тристан. – Слышали о Скелосе?
   Чародей, несомненно, слышал об этом достойнейшем учебном заведении, но не мог поверить, что неряшливо одетое чудовище с торчащими волосами имеет право даже приближаться к его стенам.
   – Извините, простите, – пробормотал я, оттаскивая брыкающегося мальчишку к выходу.
   – Он сказал, что это обман и халтура, – подал голос человек, по виду помощник мясника.
   – Да-да. Халтурная работа! – подхватила женщина, по виду кухарка, у которой выдался выходной. – Эй, чародей, мы за что платили деньги?
   – Этот мальчуган, похоже, знает, что говорит! – пропыхтел старикан, сжимая палку. – Каждый так и норовит облапошить! – И заполоскал губами, словно верблюд.
   – Конечно, знаю! Это надувательство! Это не портал, а просто картинки!
   Тут я закрыл Тристану рот, но изверг вывернулся и проорал что-то такое, что смахивало на заклинание.
   Ох и верткий был малец! Браулу пришлось применить всю свою силу. Толпа загудела, обращая свой ропот на чародея с тяжелыми веками, и тот побледнел от подобной несправедливости. Принялся было оправдываться и доказывать, что его магия высшего сорта, но тут Профитроль-младший завопил:
   – И я вам докажу! Видел я такие чудеса…
   Из его руки вырвался бледный шарик величиной с куриное яйцо. Я ничего не сумел сделать – ни нейтрализовать его магию, ни выпрыгнуть из павильона.
   Шарик просвистел над головами посетителей, ударился о стену, где был раскрыт портал в иные миры (я не сомневался, что настоящий), и произошел взрыв. Созданная ярмарочным чародеем магия лопнула, словно грелка с водой, сброшенная с высокой башни. Зрители взвизгнули все разом, а волшебника подняло в воздух, перевернуло и шмякнуло об пол. Пятясь и удерживая Профитроля-младшего, у самого выхода я запутался в своих ногах и упал навзничь.
   В павильоне воцарился хаос. Толпа бросилась бежать. Впереди скакал старикан, позабывший о своей хромоте, за ним галопировала кухарка, за ней несся помощник мясника. Следом дули остальные, и им было все равно, что мы с Тристаном разлеглись на самой дороге. Поняв, что сейчас произойдет большая неприятность, я успел накрыть себя и мальчишку защитным коконом. Уф! Сработало. Теперь по нам может пробежаться хоть стадо антилоп-гну в полмиллиона голов, и мы не получим ни единого синяка.
   Но все-таки странно. По мне еще никогда не скакала воющая толпа – впечатление довольно-таки незабываемое. Если когда-нибудь возьмусь за мемуары, обязательно посвящу этому случаю абзац-другой.
   На этом магическая катавасия не закончилась. Перекос в структуре смотрового портала немедленно вызвал стихийный выброс Силы. Просто не мог не вызвать, вот в чем дело. Уж я-то знаю: сам несколько раз был причиной подобного бардака в собственной лаборатории. Раздался треск, словно разорвали громадную холстину, и все содержимое павильона тут же полетело вверх тормашкам. Зрители успели выбраться наружу, разнося вопли и панику в толпе посетителей «Волшебного уголка», а внутри вовсю бушевали страсти.
   Вскочив, я устроил орущего Тристана под левой подмышкой и скакнул за дверь. Последствия разбушевавшейся Силы непредсказуемы, потому разумнее держаться от нее подальше. Словно в подтверждение этой мысли, Сила дала мне пинка, и я взлетел, приземлившись уже в толпе. Повсюду орали и требовали навести порядок. Хаос разрастался – и все благодаря кому? Паршивому малолетке, который уверен, что знает все лучше всех на свете! Эх, Гермиона наверняка бы не допустила этого…