Тихомиров Артем. Оруженосец

   – Вы справились, – сказала Эмма, хлопнув мельника по плечу.
   – А?
   – Вы силач, все сами сделали.
   – А?
   Чрезвычайно довольная собой, Эмма подмигнула и направилась к Буцефалу. Мельник смотрел ей вслед, пытаясь понять, откуда у него вдруг взялось столько силы. Тщательное исследование своих рук никаких результатов не дало. Когда толстяк поднял голову, странного юноши и след простыл. Был ли он вообще? Мельник резво вскочил на козлы, прикрикнул на задремавшую лошадь. Он все еще опасался разбойников.
   Отъехав по лесной дороге примерно на милю, принцесса остановилась и вытащила из сумки карту. Пора было принимать какое-то решение. Невозможно все время ехать бесцельно. Впечатлений ей уже достаточно, и освоилась со своей ролью Эмма вроде неплохо. Никто ни разу за все время не бросил на нее даже косого взгляда, что не могло не радовать. Маскировка работала.
   Принцесса разглядывала карту. Лесная дорога извивалась ужом, огибая холмы и распадки, и примерно через пять миль выбегала из чащи, чтобы влиться в большак, протянувшийся с востока на запад. Эмма проследила, где именно заканчивается эта дорога. Оказалось, что в конечном итоге большак соединяется с хорошей мощеной дорогой, самым настоящим трактом.
   – Таратай, столица Меспении, – прочитала Эмма надпись. – Меспения… крупнейшее и богатейшее королевство региона, население которого…
   Она могла дать полную справку по всем странам Трехсот королевств и знала о Таратае все, спасибо хорошей библиотеке во дворце. Место было подходящим. Всякий путник, стремящийся чего-нибудь достичь, направляется в Таратай. И куда еще податься принцессе, чьи амбиции простираются далеко за пределы установленных за многие века патриархальных порядков?
   Убрав карту, Эмма ударила Буцефала пятками. Если они поторопятся, то в городе городов будут завтра к полудню. Конек, привыкший быть все время в дороге и даже немало окрепший от физических упражнений на воздухе, весело помчался по лесной дороге.
   Так, спустя совсем непродолжительное время, Эмма Шеридонская и очутилась в Таратае. Город поразил ее пестротой, веселым шумом, богатством убранства, строгостью линий планировки и даже просто размерами. Вспомнив справку в «Большом географическом справочнике», принцесса поняла, что Таратай по площади превосходит ее родное королевство целиком. Едва ли не каждая крыша, башенка или башня была украшена каким-нибудь цветастым флагом или вымпелом. Самые же большие и красочные развевались над роскошным зданием магистрата и особняками аристократов-богачей. Принцесса с восхищением разглядывала эти полощущиеся на ветру тряпицы, пока у нее перед глазами не заплясали цветные точки.
   «С ума сойти можно, – подумалось Эмме. – И я ничего про это не знала. И мои родители о таком даже представления не имеют. Остается их только пожалеть…»
   Эмма въехала в восточные ворота Таратая на рассвете, и в ее распоряжении был целый день. Как большинство ошеломленных туристов, принцесса кружила по городу, не переставая восхищаться и удивляться. Воистину Таратай был средоточием чудес со всего света. На его Главном рынке Эмма видела такое, от чего долго не могла прийти в себя. В прямом смысле слова одурев от впечатлений, эмоциональной и интеллектуальной перегрузки, принцесса в конце концов очутилась рядом с улицей Героев, о чем ее извещал красочный щит с надписью. Не замечая сутолоки, криков, песен и того, что тут выдавалось за музыку, Эмма завороженно разглядывала надпись. Ей советовали взять назад вместе со своим тупоумным животным и не перегораживать дорогу. Лишь когда позади Эммы образовалась приличная пробка и кто-то в отчаянии стал грозиться стражей, принцесса оглянулась и поняла, что причиной шума стала она. Выход был один – ретироваться поскорее, что она и сделала, взяв трусцой вниз по улице Героев.
   Улица была именно такой, какой описывали ее в журналах. Принцесса помнила иллюстрации, изображающие дома с вывесками, где красовались имена тех или иных рыцарей, и дома оказались такими же, и вывески ничуть не изменились.
   – Уйди с дороги, молокосос! – какой-то здоровый всадник на здоровом коне пронесся мимо. Эмма и Буцефал едва успели посторониться, избегая столкновения и логичных неприятностей.
   Принцесса нахмурилась. Пожалуй, пора прекратить считать ворон, иначе это может кончиться плохо. Тут большой город, а не чистое поле, где можно не бояться столкнуться с кем-нибудь лбом.
   Эмма пристроилась с правой стороны улицы, по которой двигалось большинство народу. Дома с вывесками проплывали перед ней, и принцесса вспоминала все, что ей было известно о том или ином герое. У дверей толпился разный, но, как правило, богато одетый народ. Стояли экипажи, кое-где они образовывали длинную цепь, уходящую, кажется, за горизонт. Представители знатных и даже королевских семейств из дальних краев съезжались в Таратай для переговоров с героями. Именно сейчас под этими кровлями агенты составляли договора на спасение принцесс и освобождение земель, на поиски фамильных реликвий, украденных злыми колдунами, и даже урегулирование спорных пограничных ситуаций – случалось, знаете ли, и такое. Авторитет рыцарей-спасителей был настолько высок, что их слово иной раз было не менее весомо, чем королевское.
   Зная обо всем этом в теории, Эмма не имела представления, как же все на самом деле. Суета, пышность, обилие значительных фигур, вращающихся по орбитам вокруг рыцарей, ее несколько пугали. Неужели если и она станет героем, то будет вынуждена жить так же? Да еще разбогатеет на своем благородном ремесле… Мысль о гонорарах Эмме не очень нравилась. Героизм нынче поставлен на коммерческую основу, так хорошо ли это? Разумеется, даже принцу хочется кушать и одеваться, но гонорары, на взгляд Эммы, были запредельными. Они убивали сам дух профессии.
   Улицу Героев наводнял народ, и вскоре у принцессы стала болеть голова. Она уже хотела уехать, когда увидела толпу перед одним из домов по левой стороне. Толпа отличалась от всех прочих, ибо особ королевской крови и знати в ней Эмма не разглядела. В основном тут были молодые люди лет восемнадцати-двадцати, одетые ни богато, ни бедно. Правда, встречались экземпляры достаточно расфуфыренные. Они держались подчеркнуто отстраненно от собратьев по очереди, словно знали что-то, что другим было знать не положено. Шума от массы соискателей неизвестного блага было порядочно.
   Ощутив острый укол любопытства, Эмма двинула Буцефала в сторону толпы и только сейчас заметила торчащий на длинном шесте деревянный щит с надписью: «Кай Рыцарь Льва ищет нового оруженосца. Возраст от шестнадцати до двадцати одного. Наличие профессиональных навыков обязательно». Эмма не успела переварить информацию, когда услышала гнусавый голосок:
   – В очередь! В очередь! Вертай назад, рыжий!
   Она не сразу поняла, что обращаются к ней, а когда посмотрела, увидела внизу прыщавого юнца, размахивающего руками.
   – Я просто читал, – ответила Эмма, важно надувшись.
   Нельзя было забывать, кто она здесь.
   – Хе, грамотей выискался… В конец очереди! – фыркнул прыщавый, провожая ее, точнее Седрика, враждебным взглядом.
   Эмма повернула Буцефала и последовала совету прыщавого. Не сразу сообразив, что делает, принцесса спешилась, взяла конька под уздцы и заняла место в хвосте очереди.
   И тут в ее голове вспыхнуло.
   Что она, собственно, делает?
   Кай Рыцарь Льва ищет оруженосца, ничего, всякое бывает, оруженосцы не бессмертные… Количество желающих занять вакансию тоже понятно, ведь принц Керузии – один из лучших и самых популярных. Красавчик… Идеал…
   Эмма, поднявшись на цыпочки, бросила взгляд на дом с вывеской. Ее сердце отчаянно билось, голова на миг пошла кругом.
   Ну разве не сама судьба положила длань ей на плечо? Ведь и она может попробовать – что в конечном итоге теряет?
   Принцесса сделала несколько вдохов, чтобы избавиться от комка в горле.
   Стать оруженосцем у Кая – это отличный шанс войти в мир рыцарства на законных (ну, почти) основаниях и увидеть жизнь героев в максимальном приближении. Это раз. А там, поднаторев и набравшись опыта, можно сделать и следующий шаг, мечта станет гораздо ближе, чем сейчас. Это два. Завоевав доверие героя, можно даже, наверное, помогать ему совершать подвиги. Это три…
   Такие или почти такие мысли крутились в голове принцессы. И хотя она понимала, что шансы получить место невелики, радость переполняла ее. Эмма уже видела себя в компании с Каем путешествующей по дорогам Трехсот королевств.
   Принцессины радужные мечты прервали. Позади нее к массе соискателей пристроилось еще несколько типов. Эти были форменными бродягами, которые определенно страдали от недостатка тяжелого физического труда, что мог бы вымести дурь из их голов. От них несло выпивкой, один размахивал бурдюком с какой-то гадостью, из которого компания из четырех уродов отпивала время от времени и все больше хмелела. Эмма поморщилась, так как вопли били ей в уши. Но это было еще не самое противное. Громогласная четверка рассуждала о девушках, причем в таком ключе, что покраснел бы, наверное, и пьяный сапожник, не то что благородная особа королевских кровей. За пять минут Эмма услышала столько скабрезностей и пошлостей на тему собственного пола, что ее волосы под беретом поднялись дыбом. Кровь бросилась в лицо, к горлу подкатил ком тошноты. Раньше принцесса не имела представления ни о чем таком и большинство слов просто не поняла, хотя и догадывалась, что они обозначают.
   Неужели мужчины такие пошляки? Эмму так и подмывало повернуться и высказать этой компании все, что она думает, но тогда возникли бы вопросы. Принцесса попыталась переместиться чуть дальше, но очередь не позволяла. К счастью, производимый выпивохами шум привлек внимание других, настоящих мужчин, которым быстро надоела поднятая компанией буза. Староста толпы соискателей, стихийно выбранный несколько минут назад для поддержания порядка, появился в конце очереди в сопровождении двух амбалов.
   – Заткнитесь! Мы тут все стараемся соблюдать тишину, – сказал он, встав перед выпивохами словно утес. – Мы не хотим, чтобы господин рыцарь, точнее, его высочество, дурно о нас думал.
   Компания радостно завопила. Один идиот взмахнул бурдюком, часть выпивки выплеснулась Эмме на плащ. Впрочем, попало и на других. Очередь потеряла свою структуру, будущие оруженосцы принялись закатывать рукава.
   Принцесса осознала, что пахнет мордобоем, спешно натянула берет на самые брови и переместилась в сторону вместе с нервничающим Буцефалом. В отличие от других лошадей он не бил копытами о мостовую и не раздувал ноздри, стремясь показать свою крутизну. В этой толчее коньку было неуютно, но бедолага терпел ради хозяйки.
   Между тем выпивохи расхрабрились и высказали старосте и его амбалам все, что они о них думают. То, что последовало за этим, оставило в памяти Эммы неизгладимое впечатление. Амбалы бросились на наглецов, через секунду к амбалам присоединилась еще дюжина горячих парней, которым давно не терпелось начистить кому-нибудь физиономию и выпустить пар. Возник комок из вопящих тел, звуки ударов и смачная ругань поколебали на миг само основание Таратая. Или шокированной принцессе, не привыкшей ни к чему такому, лишь так показалось. Побоище длилось несколько секунд, сопротивление выпивох сломили быстро, хорошенько отмассировали каждую часть тела кулаками, коленями и мысиками сапог, после чего подняли над головой и торжественно, под улюлюканье и аплодисменты понесли к ближайшей канаве. Туда, в грязь и нечистоты, источавшие благоухание под жарким солнцем, всю компанию и швырнули.
   Эмма стиснула зубы, сдерживая приступ тошноты. Она не могла смотреть в сторону канавы, но глаза сами стремились туда. Выпивохи стонали, сыпали проклятиями и грозились отомстить. В ответ раздавался громогласный хохот. Бузотеры кое-как выбрались из канавы, грязные и страшные, как водяные. В них плевались и бросали объедками, давали советы в дорогу, от которых уши Эммы сворачивались в трубочку.
   За эти несколько минут она сделала для себя два важных вывода. Первый: мир мужчин куда более груб и жесток, чем ей представлялось. Второй: толпа безжалостна и дика и лучше с ней не спорить и тем более не провоцировать.
   Староста призвал всех к тишине. Толпа вернулась к прежнему виду, и Эмме понадобилось время, чтобы немного прийти в себя.
   Прошло, наверное, не меньше четырех часов, прежде чем она и Буцефал добрались до крыльца принца Керузии. Принцесса несколько раз порывалась бросить все и уехать, но разум брал верх над эмоциями. Да, неприятно и неудобно находиться в толпе мужланов, изображая из себя такого же мужлана, но что поделать? Никто не говорил, что будет легко, и это, если разобраться, еще цветочки. Если Эмма намерена идти по выбранному пути до конца, ей надо быть готовой и не к такому.
   Но намерена ли она?
   Успев познакомиться с полудюжиной коллег-соискателей и наплетя про себя кучу небылиц, Эмма вдруг обнаружила, что с нее требуют плату за постой коня.
   – За ним присмотрят здесь, друг, пока ты будешь внутри, – объяснил староста. За лошадьми в стороне следили его помощники.
   Принцесса заплатила, и в тот же миг из дверей вышел очередной претендент. Плюнув себе под ноги, он с мрачной миной нахлобучил шапку, взвалил на плечо сумку и, никому ничего не говоря, зашагал прочь.
   – Не свезло, – прокомментировал староста. – Ну, теперь ты, Седрик.
   – А? – от страха у Эммы пересохло во рту.
   – Не задерживай, – посоветовали сзади. – Нам надоело здесь торчать.
   Принцесса спешно заплатила серебряную монету, передала поводья Буцефала одному из амбалов и прыгнула на крыльцо. Дверь была распахнута, Эмма вошла в дом.
   – Следующий! – послышался из гостиной голос. – Не тратьте мое время, молодой человек.
   На миг Эмма зажмурилась, потом вздохнула и, выпятив грудь, развязной походкой отправилась навстречу судьбе.

Глава 5

   В эти серые глаза нельзя было не влюбиться – и Кай влюбился. Справедливости ради надо отметить, так он делал, увидев любые красивые девичьи глаза. Это стало частью его профессии.
   Незнакомка, которую, оказывается, звали Лорена, достаточно пришла в себя после стаканчика освежающего сидра и начала свою печальную повесть.
   Принц устроился удобнее в кресле напротив.
   – Мое королевство невелико, совсем крошечное. Может, вы слышали о нем? Салазария.
   – Нет, – подумав, вежливо улыбнулся Рыцарь Льва. – Но, уверен, это прекрасное место.
   Карамболь, занявший стратегическую позицию в углу возле двери, что вела из гостиной в холл, тихо кашлянул.
   – И вовсе не прекрасное, – возразила Лорена. – То есть когда-то мы процветали и были вполне довольны жизнью. Но не теперь… Тень зла накрыла Салазарию, и королевство медленно, но верно погибает.
   – В чем именно выражается… погибель? – спросил Кай.
   – Земля чахнет и перестает плодоносить, народ мрет от болезней, леса наполняются страшными дикими зверями. Зло витает в воздухе. Призраки и ночные демоны рыщут по дорогам королевства, выискивая неосторожных путников.
   – Ого, – сказал принц. – А дельце-то и впрямь серьезное.
   Лорена кивнула.
   – Я – старшая дочь короля Вермунда. Мою мать зовут Изабелла. Так вот, пять лет назад с отцом произошло несчастье: он поехал на охоту, но конь его взбесился и понес. Отец пытался спрыгнуть, но неудачно. В результате падения король повредил шею и скончался спустя четыре дня невероятных мучений… – Принцесса подпустила слезу, скромно утирая ее платочком. Этого было достаточно, чтобы Кай немедленно возжелал воздать той паршивой скотине (коню) по заслугам. – Три года я и мама были в трауре. Казалось, наша жизнь, а равно и жизнь Салазарии закончилась. Более того, наши подданные, которые очень любили папу, скорбели вместе с нами и не снимали черных одежд.
   – Соболезную, – сказал принц.
   Гном ничего не сказал, сидя с каменным лицом.
   – И вот, однажды при дворе появляется путник из далекой земли. Представился герцогом, путешествующим по миру в поисках чудес. Очаровал маму, наплел ей всяких глупостей… Нельзя сказать, что он был нагл и груб, наоборот, галантен сверх меры…
   Кай слушал.
   – И вот – продолжила Лорена, – мы с сестрой в один прекрасный день узнаем…
   – Постойте, сестры не было, – возразил Карамболь.
   Принцесса вытаращилась на него, словно только что заметила:
   – Как это не было? Что вы такое говорите? Далия, моя младшая сестра, красавица, каких свет не видывал…
   – Я имел в виду, ваше высочество, что вы забыли про нее упомянуть.
   – Да, видимо, забыла, – согласилась гостья. – Но это немудрено после перенесенных мною потрясений. Так вот. В один прекрасный день мы с сестрой узнаем, что мама, вдовствующая королева, собирается за этого бродячего герцога замуж. Что он будет нашим отчимом, а заодно и принцем-консортом при нашей матери! Можете себе представить?!
   Кай кивнул. Он мог.
   – И как вы думаете, принц, нас с Далией стал кто-нибудь слушать? Я имею в виду наши возражения… Никто! Нас поставили перед фактом. Дескать, вот ваш новый папочка и король! – Лорена фыркнула. – Большей низости и вообразить нельзя.
   – Но ваша матушка еще молода. – Гном скорее утверждал, чем спрашивал.
   – Да. Но это не повод…
   – Разве королева не имеет право на счастье? – перебил Лорену дотошный Карамболь. – Три года она носила траур. По-моему, достаточно.
   – Вам-то откуда знать? – подскочила принцесса. – Что вы лезете?
   – Меня интересует только истина, – заметил агент.
   – Он хочет сказать, что почему бы вашей матушке не выйти замуж за хорошего человека, – сказал Кай. – И, по-моему, это здравая мысль. Не вижу проблемы.
   Лорена сжала кулачки, слезы моментально высохли на ее серых очах:
   – А я вижу! Дайте мне договорить и не давайте глупых советов!
   Рыцарь Льва переглянулся с гномом.
   – Продолжайте, прошу.
   – Мы с Далией заявили, что категорически возражаем против Гийома, а матушка рассмеялась нам в лицо. С той поры, как этот проходимец завлек ее в ловушку, она совершенно изменилась. Королева сама не своя, уж поверьте.
   – Этот Гийом ее терроризирует? – спросил Кай. – Угрожает?
   – Нет. Во всяком случае, ничего этого не происходит на глазах у публики. Наоборот, воркуют как два голубка, никого не стесняются. Смотреть тошно!
   – Кажется, это называется любовь, – сказал Кай.
   – Не говорите глупостей, принц, – возразила девица. – Гийом чистой воды проходимец, никакой он не знатный, он просто проклятый мошенник, которому нужны наши деньги. И, кажется, он уже победил. Я здесь только благодаря удаче.
   – Так переходите к главному, – произнес гном с явным нетерпением.
   – О своей свадьбе королева объявила две недели назад, в торжественной официальной обстановке. Присутствовали придворные, наша местная аристократия, гости из-за границы. Гийом был представлен по всей форме, чтобы ни у кого ни в чем не осталось сомнений. Разумеется, его талант очаровывать всех вокруг сыграл свою роль и здесь. Он сразу стал всеобщим любимцем. Мы с сестрой ничего не могли сделать. Все способы повлиять на мать мы испробовали. Она стала для нас чужой. – Лорена устремила полный праведного гнева взгляд в окно и добавила: – Это и было началом конца…
   – Мне кажется, вы излишне драматизируете, ваше высочество, – заметил Кай, оторвавшись от созерцания ее красивой шеи. Она (шея) могла бы стать украшением любого из Трехсот королевств. – Что, собственно, страшного случилось? Ваша мать обрела свое счастье. Вы чувствуете, что память об отце предана, вы обделены, вы ревнуете к вашему будущему отчиму. Все просто. Дело в психологии.
   Лорена окинула Кая царственным взглядом:
   – Не думайте, что если я красивая, то я дура.
   – Что вы, я и не…
   – Думали, принц, думали. Особенно преуспел в этом ваш агент, который сверлит меня глазами с того момента, как я начала свой рассказ. Он должен уйти.
   – Нет. Правила таковы, что я обязан присутствовать, – заявил Карамболь.
   – Так вот, я не дура, – с нажимом произнесла Лорена, и принц отметил, что нервы ее взвинчены куда сильнее, чем он полагал. – Я понимаю, что такое психология. Если бы все ограничилось только нашим с Далией недовольством, мы бы со временем смирились, но все куда серьезнее и страшнее.
   Кай превратился в слух.
   – Гийом оказался злым чародеем, – сказала девица, и ее глаза снова наполнились слезами. – Настолько злым, насколько возможно.
   – Э… он мучает зверушек?
   – Да. Он привез в замок несколько ящиков с несчастными созданиями и принялся издеваться над ними.
   – Прискорбно, – сказал Карамболь.
   – Какие-то странные типы, которых мы никогда раньше не видели, нагрянули поутру с целым караваном. Там было несколько больших, до отказа набитых повозок с добром для злой чародейской лаборатории.
   – О! – обронил Кай. – Постойте, мы, кажется, слегка перескочили.
   – Извините, принц, я плохо соображаю. Я не сказала, что была свадьба?
   – Мы с Карамболем догадались.
   – Гийом и моя мать поженились через четыре дня после того торжественного приема. Все было честь по чести, на праздник не пожалели средств, чтобы пустить пыль соседям в глаза. А после… в общем, уже через два дня, когда все гости наконец разъехались, случилось страшное. Гийом собрал всех нас в замковой столовой и объявил, что отныне в Салазарии все меняется. Он становится полноправным хозяином всего и вся. И если кто попробует пикнуть, то горько об этом пожалеет.
   – Типично для чернокнижников у власти, – кивнул принц, посмотрев на гнома.
   – Ваш седьмой подвиг, – заметил тот и пояснил девице: – Зунсар Белоглазый узурпировал власть в Калингерии. Его коньком было варить из младенцев суп и есть его, мотивируя свой извращенный интерес к подобной кулинарии желанием жить вечно. Правда, прожил он недолго. Кай укоротил негодяя ровно на голову.
   Лорена закрыла глаза, но потом восхищение победило, и девица уставилась на героя.
   Кай выдержал. Он привык к подобным взглядам.
   – Короче, Гийом раскрыл свое истинное лицо. Сорвал маску, показав, что он не так красив, как представлялось окружающим.
   – Сорвал? – спросил принц. – Это интересно.
   – Ну, он же колдун, – сказала Лорена, – ему ничего не стоит притвориться. И вот мы с Далией стоим, как два столба, и смотрим на это скособоченное горбатое чудовище, ничем не похожее на прежнего приторного франта. Придворные так вообще все разом завопили и бросились бежать. Но Гийом махнул своей волшебной палочкой – и они превратились в мышей. Теперь бедняги обретаются где-то в подвалах замка, пытаясь выжить в жестоком мире грызунов.
   Кай мрачно потер подбородок. Ситуация, на его взгляд профессионала, была сложной.
   – А ваша мать королева?
   – Изабелла сидела словно истукан. То ли чернокнижник ее опоил, то ли заколдовал – она совершенно перестала быть собой. Словно кукла. Сидит и смотрит в пустоту. Ничего не говорит, даже не моргает. Ее приводят новые страшные слуги Гийома.
   Принцесса промокнула глаза.
   – Ясно. Ваша мать во власти зла, – сказал Рыцарь Льва. – Что дальше?
   – С того дня жизнь обитателей дворца становилась все хуже и хуже. Гийом начал колдовать в своей лаборатории, он повесил тучи над замком и закрыл солнце, а потом и всю Салазарию накрыл куполом вечных сумерек. Смрадный дым из его печей и злые чары начали расползаться от нашего замка по землям Салазарии. Они стали отравлять почву и воздух. Народ мрет и чахнет. Кто еще способен, бежит в дальние края без оглядки. Все наши соседи привели свои войска в состояние боевой готовности. Гийом угрожает и им полным уничтожением, планирует поработить окружающие народы, превратив их в рабов…
   – Комплекс Черного Властелина, – прокомментировал гном. – Довольно типично. А ваш замок, очевидно, теперь похож на Логово Тьмы?
   – Еще как похож, – тихо всхлипнула Лорена. – Тьма так и лезет теперь изо всех щелей.
   – Ясно, ясно, – пробормотал герой. – И что же, никто до сих пор не изъявил желание победить зло? Никто не брался?
   – Нет.
   – Не совсем ясно. Обычно в таких случаях от желающих отбоя нет. Уничтожить Логово Тьмы и Темного Властелина – это засчитывается за три обычных подвига. Какой же рейтинговый рыцарь пройдет мимо?
   Принцесса пожала плечами, разглядывая подол своего платья.
   – Ладно. Тогда расскажите, как вы очутились здесь?
   – Мы с Далией оставались в замке, ибо деваться нам было некуда. Гийом до поры не обращал на нас внимания, а мы старались не попадаться ему и его аколитам на глаза. Но всему приходит конец, верно? И вот мы с сестрой оказались почти единственными, кого Гийом еще не превратил во что-нибудь отвратительное или не употребил для своих жутких опытов.
   – Почему?
   – Что?
   – Он к вам особо благоволил?
   – В какой-то степени. Мы узнали страшную правду слишком поздно. Когда я и Далия пришли к нему и потребовали показать нам нашу мать, которую уже несколько дней никто не видел, он рассмеялся. Сказал, что покажет, это нетрудно, и повел нас в одну из комнат замка. Там, среди прочих кошмаров наподобие чучела ехидны, была и королева Изабелла. Чернокнижник превратил ее в цветок и посадил в горшок. Но этот цветок уже был почти завядший, он умирал. Гийом пояснил, что был вынужден пойти на такой шаг, ибо ему требовалась магическая сила. Дескать, поддерживать могучую колдовскую ауру вокруг замка довольно непросто. Поначалу он тянул силу из придворных и слуг, исчезавших день ото дня, а потом в его силки попала и наша мать. Комната стала целой оранжереей мертвых растений. На наших глазах прислужники Гийома бросали в камин те из них, которые окончательно умерли и превратились в сухой гербарий. И эти жуткие аколиты еще смеялись! Словно грифы, приступающие к трапезе! – Принцесса разрыдалась.