Но как себя не убеждай, а тяга к «прекрасному», особливо исполненному из драгоценных металлов, живет в душе каждой женщины. И я не исключение…
   В общем, растеклась я жидкой лужицей при виде простой цацки. Расчувствовалась, растрогалась. Только что слезу умиления не пустила и драконью морду поцелуями слюнявить не полезла. Да и то лишь потому, что чешуйчатая зверюга уже успела на своем насесте взгромоздиться.
   Еще немного полюбовавшись брошкой, я сховала ее поближе к ведьмовскому телу, по принципу: «подальше положишь — ближе возьмешь». Не забыв попутно прикинуть ее удельную рыночную стоимость. Мало ли чего? Красота красотою, но прекрасным сыт не будешь. А за такую безделушку неплохой барыш в случае крайней надобности слупить можно.
   По ходу, промелькнула еще одна корыстная мыслишка — ежели чуток подольше подуться, глядишь, чего посущественней перепадет? Но одумалась. Все хорошо в меру. Если и дальше в обиде нос воротить, окружающие решат, что подарками меня не задобришь. И к чему тогда их преподносить? Нет уж, пусть они будут осведомлены об этой моей «маленькой слабости». Может когда пригодиться? К тому же, это ведь не совсем правда. Не реши я смилостивиться с самого начала, засветила бы этой брошкой дракону прямо в золотой глаз. Из принципа. Цацки — дело хорошее, но принцип — это святое!
   Еще раз, нащупав под одеждой свое новоприобретение, я преисполненная благодушия и любви к окружающим, соизволила присоединиться к мило беседующей компании. Как оказалось, дракон не ждал, затаив дыхания моего милостивого взгляда, а с дотошностью сыскаря тайной стражи, расспрашивал принцессу о ее родине. Причем сама информация его интересовала постольку поскольку. Но общение было построено с таким расчетом, чтобы заставить Алеиса понервничать, ибо драконья морда (с зубами и огненным дыханием в комплекте) зависла всего в локте от венценосной особы. И принцессиного телохранителя подобный расклад явно напрягал.
   Мне даже жалко стало лорда. И потом, изводить их благородие это моя привилегия. Долой конкурентов!
   Чем я и занялась. В своей обычной манере.
   Дождавшись краткой паузы в диалоге, я втиснула свою голову прямо промеж драконьей и принцессиной.
   — Уважаемый, а не соизволите ли вы представиться. А то прямо не знаю, как же к вам культурно обращаться?
   Дракон дернулся, узрев вместо милого Лининого личика, встрепанные вихры колдуньи и отпрянул на шаг. Пару раз моргнул и… снова почесался. Нет, ну никакого понятия о хорошем воспитании! Даже я знаю, что в обществе особ королевской крови чесаться, рыгать и ковырять в носу — признак дурного тона. И эти громилы еще мнят себя цивилизованными? Фи!
   Ящер слегка смущенно осклабился.
   — Прошу прощения. Конечно же. Исфройиифироошарэн.
   Та-а-ак… Это имя или он просто горло прочищает?
   — Это краткое имя. Так меня в племени звали друзья и родственники. Полное родовое именование слишком громоздко. К тому же, не рассчитано на человеческую дикцию.
   А это, значит, рассчитано? Да мое самое жутко произносимое заклинание не в пример проще.
   «Ничего, Ринка, ежели ты это имечко освоишь, то даже заклинание левитации будет детским стишком казаться. Тренируйся.»
   — Э-э-э… Очень приятно, господин э-э-э… Дракон. А меня зовут Рина. Вообще-то Элериниара. Но лучше Рина. Я маг-целитель. Это, — ткнула пальцем (верх неприличия, но с тайным умыслом). — Лорд Алеис Олланни. Телохранитель наследницы Андаррского престола.
   Кивок головой в сторону Лины.
   — Сама наследная принцесса Андарры — Лиален Тайли Севиран.
   — Просто Лина, пожалуйста. — Пролепетала потрясенная моей наглостью принцесса.
   — А эта винная бочка, — неопределенное движение локтя куда-то за спину, где, по моим расчетам дрых певун. — Наш гениальный менестрель Огалиус. В недавнем прошлом Огал. Гениальность заключается в способности потребить неимоверное количество вина в одну душу населения. Впрочем, насчет имен не знаю, а вот наш род деятельности вы еще там, на скальном карнизе определили. Если не секрет как? Маг — оно понятно, силу почуяли. Но вот если лорда и менестреля сравнивать, я бы за воина скорее барда приняла. Эдакая гора мышц. Не в обиду вам, лорд Олланни.
   В обиду, в обиду… Нечего было молчаливо поддерживать драконьи инсинуации супротив меня.
   Тем не менее, состряпав совершенно безобидную рожицу, я продолжила.
   — Так как же вы поняли? Или драконы и вправду суть вещей видят, и мысли читать умеют?
   Ошарашенный ящер, сдал еще немного назад. Но отмалчиваться не стал.
   — Мысли мы не читаем. С соплеменниками мысленно общаться можем, но сумбур в голове других рас для нас туманен и невнятен. А вот суть вещей разглядеть… Не то что суть, но драконы способны видеть многое. К примеру, отличить воина от барда. Здесь все значение имеет — взгляд, мускулатура, движения, одежда, оружие…
   — Ну так у Огала и кинжальчик имеется и туша не маленькая? Всю юность свою молом по наковальне простучал.
   — Чтобы молотом стучать и мечом махать, разные мышцы нужны. И для наметанного глаза различия очевидны. К тому же, менестрель ваш, давно уже в кузнице не работал, как я погляжу. Форму подрастерял. Да и лютня при нем явно не от врагов отбиваться. Он ее бессознательно своим телом загородил при моем появлении. А вот лорд первым делом к мечу потянулся. Сразу видно, кто, чем живет.
   — Понятненько.
   Я удовлетворенно покивала головой. И продолжила «исследования» представителя малоизученного (как выяснилось) драконьего народа. Не давая тому (представителю) возможности впасть в заблуждение, о низком уровне моей любознательности.
   — Извините, конечно, за любопытство, — развожу руками, дескать, такие мы колдуны неугомонные. — …но что вас в здешние края привело? Драконы, как я слышала, уже давненько всей гурьбой на архипелаг в Южном море перебрались. Он теперь так и называется — Драконий Архипелаг. Разве не лучше жить с соплеменниками? И поговорить было бы с кем.
   Золото глаз гигантского ящера вмиг потускнело. Отвернув от нас голову, чудище тяжко вздохнуло.
   — Изгнали меня… — Прошелестел дракон. Когда он повернулся, в его потухших глазах плыла тоска.
   — Ой. Извините.
   «Ну и гадина же ты, Ринка! К тебе с душой, а ты — обратной частью тела. Той, что голову заменяет…»
   Я ж не знала…
   «Бедняге от этого, конечно же, легче.»
   — К чему извиняться. Я сам в своих бедах виноват. Считал по юности, что лучше Предводителя и Совета Племени знаю, как жить и что делать. Других учил… Допорхался. Предводитель меня «за дверь» и выставил. Так, кажется, говорят у вас, у людей?
   — Но за что?
   Ох, Ринка, Ринка… Любопытные и несдержанные с Отмеряющим раньше срока встречаются. И карлики к ним усердие особливо прилагают. Вот как дыхнет на тебя эта ящерка, лично в сей мудрости убедишься.
   И впрямь, после моих слов Ис…Исфрой-как-его-там заметно оживился. В глазах снова стало разгораться пламя. Я уже даже загробную речь перед Отмеряющим заготавливать начала.
   Но не судьба. Дракон, как выяснилось, в братстве сторонников прописных истин не состоял. И испепелять дотошную колдунью не стал. Он встрепенулся, окинул нас ясным взором и… начал рассказ.
   Я была не права! Признаю! Запишите для истории, такое бывает не часто. Но всю ночь до рассвета слушать о злоключениях в родимом племени дракона-подвижника — это даже камень заставило бы раскаиваться. Гневные сетования борца за «передовые идеи» перемежались с лирическими отступлениями о красотах родины и подробными пересказами объемных диалогов с соплеменниками. Вот что бывает, когда длительное время лишен полноценного общения. И вот что случается, когда лезешь с расспросами к такому существу. Но делать нечего. Борясь со сном и подавляя зевоту, мы мужественно внимали повествованию.
   Ой, чувствую, ребята мне это еще припомнят. Хорошо хоть менестреля в их рядах не будет. Этот гад сладко похрапывает, заставляя нас умирать от зависти.
   А дело-то собственно состояло в различии взглядов нашего подвижника и остальной части драконьего сообщества. И сводилось все к тому, что наш гостеприимный хозяин настаивал на некотором изменении «внешней политики» и более тесному сотрудничеству драконов с другими расами населяющими этот мир. Мотивировалось все это единственной возможностью дальнейшего выживания всего их вида. Оказывается, популяция драконов снижалась с каждым веком. Но древний народ, погрязнув в своих не менее древних традициях, не захотел прислушаться к новаторским идеям. А самому идеологу, во избежание внутриплеменных конфликтов, было предложено на собственном опыте продемонстрировать ценность своей идеи. Подальше от Драконьего Архипелага.
   Поначалу, изгнанник воспринял такой поворот событий как счастливую возможность для осуществления свой задумки. И принялся активно ее реализовывать. Но все действия в данном направлении раз за разом терпели крах. Люди, при виде дракона или разбегались в панике или пытались продырявить его бедную шкурку всеми возможными колюще-режущими предметами, не взирая на всяческие заверения в драконьем дружелюбии. Дабы не доводить до крайностей, идейному новатору приходилось отступать. Что зачастую воспринималось как слабость с его стороны и резко повышало численность разного рода паладинов и драконоборцев, жаждущих истребить кровожадное чудовище. Устав от бесплодных действий, дракон стал склоняться к мысли, что соплеменники были, в общем-то, не так уж неправы. И вот тут его начала одолевать ностальгия, усугубленная, к тому же отсутствием хоть какой-то компании. Только пару десятилетий назад в нем снова зажегся огонек надежды — какой-то ученый драконовед, забрел к нему на свой страх и риск, в поисках знаний. Прожил в пещере несколько месяцев, исписал кучу бумаги и окрыленный отправился домой. Дракон был счастлив, считая, что теперь, когда известный ученый напишет правду о драконах — все пойдет на лад и к нему потянуться люди. Увы. Счастье его длилось ровно половину варда. Отправившись, спустя пять дней после отбытия драконоведа на охоту, он обнаружил останки бедолаги-ученого в дне пути от логова. Его просто-напросто растерзала горная кошка.
   Не смотря на весь пессимизм рассказчика, кое-каких результатов, на мой взгляд, ему добиться все же удалось. Во-первых, численность «героев» жаждущих его смерти за последние десятилетия сошла почти на нет. И это притом, что вся округа осведомлена о его проживании в здешних местах. Не думаю, что причина такого невнимания состоит в элементарной лени и нежелании лазить по горам. Герои — это такие существа, что пара косогрчиков и сотня верст им не помеха. Лишь бы подвиг совершить! Во-вторых, при личных встречах с крылатым чудовищем народ стал все реже разбегаться в панике и хвататься за колья. Они просто предлагают свалившемуся с небес ящеру взять то, что ему заблагорассудиться и мирно удалиться. Чем крылатый грабитель беззастенчиво пользуется. Когда охота не удается или просто лень, он слетает в долину, высматривает купеческий обоз и «залетает на огонек». Если купец местный или же знающий о положении вещей, он довольно буднично отдает дракону все, что тому приглянется, иногда даже торгуясь для приличия или рассказывая любимую сказку о десятке голодных отпрысков. В общем, по обвыклись местные с присутствием дракона. Кто знает, может даже гордятся эдакой диковинкой. Как андаррцы. Если бы этот идеолог еще платил за позаимствованное — как пить дать уже давно установил бы с кем-нибудь из купцов взаимовыгодное сотрудничество.
   Мне эту идейку, кстати, удалось заронить в чешуйчатую голову летуна. Он теперь думает, чтобы для обмена предложить. Вот же тоже идейный вдохновитель мирного сосуществования и выгодного обмена. Что подобное возможно, он придумал, а вот как это будет выглядеть — так пусть над этим другие голову ломают. Впрочем, это недостаток многих «вдохновителей» — задать цель, без четких указаний направления.
   Подложенная дракону свинка, в виде идеи о равноценном товарообмене, перекрыла таки полноводную реку его откровений. Он задумался. А мы, нагло воспользовавшись моментом, завалились спать.

Глава 2

   Как сладко понежиться в постельки, когда скупые рассветные лучи сумрачным светом обнимают мир…
   «Рассветные?»
   Ой, кажется это закат. Ну конечно же! Мы ведь спать как раз на восходе завалились. Так что сейчас вечер…
   Ух ты, проспала целый день! Благодать… И даже все конечности на месте.
   На всякий случай я подрыгала ногами и поднесла руки к лицу, дабы убедиться в их наличии.
   Все со мною, все при мне. Видимо дракон и впрямь пригласил нас не ради удовлетворения своих гастрономических пристрастий.
   А где, кстати, он сам?
   Я потянулась, зевнула и лениво выползла из-под плаща, оглядывая округу. Крылатого хозяина жилища в пределах прямой видимости не наблюдалось. Что и к лучшему. На мой взгляд, отсутствие под боком малознакомых огнедышащих ящеров благодатно воздействует на нервное спокойствие. Мало того, что появляется некая легкая уверенность в сохранности любимого тельца, так и собственная «незначительность» не столь остро в глаза кидается, если рядом нет всяких переростков. Менестрель не в счет. Его габариты вполне привычно вписываются в мое мироощущение… А вон, кстати, и он. Все еще сопит в две дырочки. Так умаялся, бедненький, челюстями работая, что за целые сутки не отоспался. Ладно, пусть дрыхнет. Когда еще такая возможность подвернется?
   Остальные тоже были тут, на месте. Факт весьма успокаивающий — не придется носиться сломя голову по округе и биться с «коварным» драконом.
   Алеис как всегда был «при исполнении». Другими словами — проверял вооружение, одним глазом посматривая по сторонам. А другим, наблюдая за принцессой. И как лорд еще не окосел при такой работе? Наверное, это талант. Наследственный. Не зря же куча его предков на королевской службе состояла? Приобретала навыки для потомков…
   Принцесса… Лина тоже уже проснулась и сейчас своим поведением дискредитировала всех венценосных особ — усердно исполняла роль служанки, перетряхивая наши мешки и аккуратно раскладывая наспех впихнутые в них вещи. И она еще считает себя самым бесполезным членом нашей команды? Да мы бы без нее уже давно в банду бродячих оборванцев превратились. Надо как-нибудь сказать ей об этом. Да и поблагодарить не помешает — от меня не убудет, а ей, какой никакой, но стимул. Не приведите боги, надоест ей нянчится с такими неблагодарными поросятами. И что тогда? Кому самоотверженность проявлять? На меня даже не смотрите! Погрязнуть в безднах рутины?! Лучше уж драконьим завтраком стать.
   Вид у принцессы был свежий и цветущий. Румяная мордашка сияла чистотой, равно как и новая смена белья. А волосы влажно поблескивали в косых лучах заката. Та-а-ак… Пока я тут дрыхну, она, выходит, уже и умыться успела.
   От этой мысли все тело тут же неимоверно зачесалось. Как бы дразня, рядом обнаружилась стопка чистого белья для меня. Н-да… Заботливая нам принцесса попалась. Даже домой возвращать не хочется…
   Я с сомнением взяла свежую рубашку. Одевать ее на грязное тело казалось кощунством. К тому же… Где тут схорониться, дабы нашего лорда лишний раз не нервировать? Ежели я тут переодеваться начну, он себе точно косоглазие наживет. При всем своем хорошем воспитании.
   Сомнения разрешила Лина. Узрев краем глаза мое пробуждение, она оторвалась от сортировки менестрельского исподнего и улыбнулась.
   — Доброе утро. — Тут же ее улыбка стала шире. — Точнее, добрый вечер.
   И она кивнула на вход в пещеру.
   — Солнце почти село… Выспалась?
   — Угу. Доброе… вечер. И вам лорд Олланни тоже.
   Алеис четким движением склонил голову. Если бы стоял, наверное, еще и каблуками на левеорский манер щелкнул.
   «Пижон…»
   — Как только вода закипит, завтракать будем. — Продолжала развивать бурную деятельность Лина. — Надо Огала разбудить.
   — Попробуй. — Некультурно почесываясь, промычала заспанная колдунья. — Лучше прямо сейчас начни. Дело то нелегкое. Впрочем… Не стоит тратить зря усилий. Лишь только едой запахнет, наш соловей первый у стола окажется.
   Лина задумчиво посмотрела на обнявшегося с бочонком менестреля. За всю ночь он его так из рук и не выпустил. И вот же чудо — даже не перевернул.
   — Пожалуй ты права. — Принцесса кинула мне кусок полотна, заменявший нам полотенце. — В двух десятках шагов от входа в пещеру есть ручеек. Ты могла бы пока умыться. Правда, вода там несколько прохладная.
   Предложение больше похожее на приказ. Но упираться я не стала. Видок у меня как после варда землекопных работ, с ночевкой тут же, на объекте.
   Сгребла вещички и потопала искать источник телесной чистоты.
   И нашла. Неподалеку, в небольшой нише стояло маленькое озерцо трех шагов в поперечнике и где-то по пояс глубиной. В него, пеня воду, с задорным журчанием впадал горный ручеек.
   «Ванна!»
   Ага, как же! Содержимое водоема было не просто прохладным, а исключительно студеным. Только что льдины по поверхности не плавали. Любое прикосновение кристальной жидкости вызывало ощущения, схожие по своей «приятности» с ожогом.
   И как Лина смогла здесь умыться? Совсем нечувствительная что ли? Впрочем, ей монаршее достоинство ронять никак нельзя, ради чего приходиться на жертвы великие идти. А мне чего ронять то? Может ну его?
   Но чистейшая вода манила к себе россыпью хрустальных брызг, обещая освобождение от слоя пыли и грязи уже ставшего мне второй кожей.
   И чего это я? Чай не магичка? Воду подогреть не смогу?
   Еще как смогу! Не зря же я, пока постель в поселке плющила, Диолмаровский труд от нечего делать пролистывала. Было там подходящее заклинание. Как сейчас помню… было!
   Еще раз, сверившись с записями, я твердо убедилась, что мне это по силам. Сосредоточилась. Пробурчала словесную формулу. Нацелила ладошки на водоем. И отпустила заклинание…
   Фух! Бам! Пш-ш-ш-ш…
   «Ой!»
   Хорошо, что я в пяти шагах от озерца стояла. Не то ходить бы мне ближайший вард с обваренной рожицей. А то и вовсе внесла бы свой вклад в историю кулинарии как изобретательница нового блюда — ведьма-недоучка приготовленная на пару. Соль и специи по вкусу.
   Не рассчитала малость. С кем не бывает? И потом, я следовала советам мамы. Она мне постоянно талдычит, что в заклинание надо душу вкладывать, только тогда все получиться.
   Вот я и вложила! И что? Или душа у меня такая, дюже большая, или с заклинанием что-то не то?
   «А может с головой?»
   Похоже на то. Даже, скорее всего. Совсем из виду упустила, что заклинание-то количественное. Тут силу отмерять надо для достижения нужного результата. А я со всей дури шарахнула. Не удивительно, что от озерца даже капли не осталось — все паром изошло.
   Пришлось ждать, пока вода снова набежит. Когда водоем наполнился до половины, я предприняла вторую попытку. И опять перестаралась. Нет, пароизвержения больше не было, но в водичке той можно было яйца вкрутую варить.
   Не беда. Наполнившись до краев, озеро достигло, наконец, нужного мне уровня комфортности. С помощью простенького заклинания воздушной пелены, я отвела поступающую из ручейка воду в сторону и бултыхнулась в «ванну».
   Благодать! Как пол часа пролетели, даже не заметила. Я, наверное, могла бы еще столько же плюхаться, не почудься мне сбоку шорох. Ну и кто там?
   Алеис. Усиленно жмуря глаза, наш доблестный страж на ощупь пробирался в моем направлении. Я замерла, любуясь картиной медленно ползущего с протянутой рукой лорда.
   Уловив мою заинтересованность, их благородие остановилось.
   — Рина?
   Я промолчала. Любопытство одолело: что же наш лорд сделает, если я не отзовусь?
   — Рина?
   В его интонациях проскользнули тревожные нотки.
   — Прекращай дурачится. Я ведь сейчас глаза открою.
   «Ой, испугал! Когда повязку накладывал, глазки, небось, не щурил?»
   Но на всякий случай придвинулась поближе к берегу.
   — Смотри, я предупреждал…
   И открыл глаза. Чтобы тут же залиться краской. А ведь ничего предосудительного не было. Мало того, что все самое ценное скрывал каменистый бортик, так на мне еще и рубашка была. Это я здраво рассудила что, во-первых, стирка моему белью лишней не будет, а во-вторых, помимо «благовоспитанного» лорда тут еще и дракон с менестрелем появиться могут. Оценил бы крылатик мои прелести или нет, о том не ведаю, а вот певун как пить дать пару «ценных» мнений выдал бы.
   Нет, все-таки пора нашему доблестному телохранителю вносить изменения в свой гардероб. Пора! Побольше красного! Пурпурный — цвет победы. К тому же, не плохо оттеняет пунцовый окрас физиономии.
   — Р-рина, зачем?
   Голос Алеиса звенел легкой обидой и непонимание?
   — Что именно? — Невинно улыбаюсь.
   — Зачем ты надо мной издеваешься?
   — И в мыслях не было. Я просто немного увлеклась, вот и не заметила твоего появления.
   — И не услышала? Я несколько раз тебя звал. Глухота прогрессирует?
   Сарказм? Кажись, лорд уже отходит от потрясения вызванного лицезрением моей чистой особы…
   — И не надейся, просто вода в уши попала… — И похлопала для убедительности по одному из своих органов слуха. — Ты своей очереди ждешь?
   — Нет… Лина беспокоится. Ты тут уже час… плаваешь.
   Лина… Только она обо мне и печется. А лорду, похоже, все равно. Даже если я тут тонуть буду… Конечно! Ему и принцессы довольно для проявления своей заботы.
   Настроение упало.
   — Передай Лине… — Я нарочито выделила имя принцессы голосом. — Что скоро буду. Только оденусь…
   Наверное, лорд почувствовал изменение моего настроя, поскольку от дальнейших дискуссий воздержался. Он лишь замялся на мгновение. Может, чего сказать хотел? Видать передумал, только головой кивнул и ушел.
   Топайте, ваша светлость. Топайте. А то принцесса без вашего присмотра еще пальчик, не дай боги, поранит.
   Фыркнув, я выбралась на берег.
   Мне только-только удалось натянуть на мокрое тело свежую рубашку и штаны, как раздалось громкое шуршание перепончатых крыльев. Резкий порыв ветра поднял тучу пыли.
   И зачем, спрашивается, мылась? Хорошо волосы в полотенце завернуты, не то весь моцион насмарку пошел бы.
   О причинах подобного «природного» катаклизма долго гадать не пришлось. С темнеющего небесного свода быстро падала гигантская тень.
   Дракон заходил на посадку. Перед самым входом в логово, ящер резко затормозил, распахнув гигантские полотнища крыльев, и грузно шлепнулся на задние лапы. Свернув свои махалки, дракон укрепился на всех четырех конечностях и потрусил… Но не в пещеру, а в мою сторону.
   — Приветствую тебя, магичка. — Не останавливаясь, пробубнил летун и жадно припал к воде, почти утопив голову в недавно покинутом мной водоеме.
   Пил ящер долго и жадно. А после, зачерпнув воду лапой, стал поливать себе живот.
   Меня разобрало любопытство.
   — Это что ж, — говорю, — драконы не только пастью, но и пузом воду пьют?
   Монстр повернул ко мне один глаз и, не прерывая поливки, ответил.
   — Чешется.
   И сказал он это так грустно и обреченно, что в моей ведьмовской душе зашевелился малюсенький червячок сострадания. Крохотный такой. Но свое дело он сделал. Я подошла к зеленоватому животу поближе. На всей его обширной площади виднелись следы, оставленные когтями монстра.
   — Конечно, будет чесаться, вся кожа расцарапана. Ранки заживают и зудят. Когти подстригать надо. И нечего чухаться как блохастая собака. Особенно в присутствии гостей.
   — Так я ж не от бескультурья. Просто… чешется.
   Так, так, так… Ну ка, посмотрим.
   Я склонилась ближе, почти вперив нос в драконью чешую. Все равно ничего не видно. Темно.
   — Ты не против, если я поколдую? — Так спрошу на всякий случай, а то еще поймет меня не правильно. Собирай потом пепел по всей горе, чтоб в родных краях земле придать.
   — А что сделать хочешь?
   — Посветить.
   — А, ну это и я могу…
   «Ну конечно, огнедышащий как никак. Щас ка-а-ак плюнет… Может стоит подальше отойти?»
   Увы, пламенных фейерверков на мою долю не перепало. Дракон просто вытянул вперед переднюю лапу, клацнул ноготочками и… на самом кончике его когтя затеплился золотистый шарик. Ин-те-рес-но… Я ведь даже магического всплеска не почувствовала… Раз! И… Да будет свет! Не зря, знать, крылатых детьми магии называют. Так просто, без бормотания заклинаний… Даже завидно.
   — Здорово. — Одобрила я. — А теперь к животу его поближе поднеси.
   Долго разглядывать не пришлось. Вся кожица на пузе ящера была покрыта меленькими бороздками. Знакомая картина… Вот уж не думала, что и драконам может так «повезти».
   — Червицы. — Вынесла я свой вердикт.
   — Это что? — Выказал свою неосведомленность гигант, с некоторой опаской пятясь назад.
   И это драконы, коих мы люди, почитаем мудрейшими и всезнающими… Фигня! Уровнем «дремучести» они даже с некой магичкой-недоучкой посостязаться могут.
   Что ж, не дам себя обскакать.
   — Паразиты.
   После этого заявления дракон отшатнулся от меня, как от чумной. Ничего себе финты! Это кто от кого еще отскакивать должен?!
   — Какие еще паразиты?
   — Мелкие, такие букашки, — начала я просветительскую деятельность. — Что селятся на чьем то теле и ЖРУТ ЕГО! В основном на тех, кто элементарные правила гигиены не соблюдает.
   — Я моюсь… В море. Когда возможность подворачивается.
   — Я сказала в основном. Но это не тот случай. Если червицы завелись — мойся не мойся все без толку. Хорошо, что они у людей не приживаются. Все больше чешуйчатых предпочитают. В последнее время в Гарлионе, это моя родина, пошла среди знатных мода — ящериц домашних держать. Экзотика, как же. Но у нас большие не водятся. Так, мелочь лесная с ладонь размером — наступишь и не заметишь. Потому то, с юга и везут покрупнее, чтобы владельцам своих питомцев по всем щелям разыскивать не пришлось. Так вот среди этих домашних любимцев по началу эпидемия была. Мерли толпами. Они ж глупые, мозгов нет, пузо чесаться начинает они его до внутренностей и раздирают. Жуть. У себя на родине они наверняка с этим как-то боролись. Животные порой чуют, что делать надо. В отличие от людей… А в Гарлионе, да в неволе… Дохли и все. А деньги то за них уплачены о-го-го какие. Вот хозяева и запереживали. Созвали кучу коновалов, аптекарей, ну и лекарей ясное дело. А такой толпой те быстро средство отыскали.