Страница:
Некоторое время они упражнялись, а потом…
Иво потрясенно уставился на приемного отца. На мгновение он увидел нечто странное – словно облако вокруг слаш, повторяющее контур его тела, примерно на метр отходящее от него, с какими-то завихрениями, плотными образованиями, шариками внутри. Тело Силы было и снаружи и внутри организма, в нем просматривались органы Эддинга, они выглядели совсем не так, как у людей, – внутри приемный отец отличался от сына гораздо больше, чем внешне. Но вообще картинка получилась хотя и странной, но внутренне логичной и законченной.
– Не злоупотребляй, но в случае чего это может помочь тебе, – сказал слаш. – Дальше получится легче. Со временем ты начнешь разбираться, где в теле Силы чакры – они же энергетические центры. Как выглядят уплотнения, возникающие, если маг часто творит одно и то же заклинание. Сможешь с одного взгляда определять хронические болезни и только начинающиеся – что, как врачу, тебе будет очень кстати.
– Спасибо, – Иво почувствовал усталость, захотелось вздремнуть, но теперь для этого стоило подыскать другое место.
– Не за что. И – подарок от меня.
Слаш стоял с пустыми руками, Иво не сводил с него глаз, однако, в очередной раз моргнув, обнаружил, что в руках у приемного отца – сверток.
– Здесь книга одного давно умершего «коричневого» мага, немного денег и карта Санкт-Петербурга, по которой ты сможешь понять, где надо искать помощи. Книгу и карту постарайся изучить как можно быстрее, деньги не трать, пока не поймешь, как их пополнить. Книга для меня бессмысленна, а для тебя может стать очень полезной. Она непростая, и пока она в твоих руках, будет защищать не только себя, но и частично тебя. Большая часть магов увидит в ней простой фолиант, дорогой и интересный, но не раритетный. Принцип ясен?
– Ясен. Как ты исчезаешь и появляешься? – спросил Иво, настроенный разгадать эту тайну.
– «Отвод глаз», заклинание, – пояснил приемный отец. – Все, иди.
Иво вышел, затем обернулся и хотел спросить еще что-то, но дверь захлопнулась перед самым его носом. Восемь шагов по прямой, поворот налево, еще два шага, четыре ступеньки вниз – и парень вышел из дома, в котором провел большую часть своей жизни.
Глава 2
Иво потрясенно уставился на приемного отца. На мгновение он увидел нечто странное – словно облако вокруг слаш, повторяющее контур его тела, примерно на метр отходящее от него, с какими-то завихрениями, плотными образованиями, шариками внутри. Тело Силы было и снаружи и внутри организма, в нем просматривались органы Эддинга, они выглядели совсем не так, как у людей, – внутри приемный отец отличался от сына гораздо больше, чем внешне. Но вообще картинка получилась хотя и странной, но внутренне логичной и законченной.
– Не злоупотребляй, но в случае чего это может помочь тебе, – сказал слаш. – Дальше получится легче. Со временем ты начнешь разбираться, где в теле Силы чакры – они же энергетические центры. Как выглядят уплотнения, возникающие, если маг часто творит одно и то же заклинание. Сможешь с одного взгляда определять хронические болезни и только начинающиеся – что, как врачу, тебе будет очень кстати.
– Спасибо, – Иво почувствовал усталость, захотелось вздремнуть, но теперь для этого стоило подыскать другое место.
– Не за что. И – подарок от меня.
Слаш стоял с пустыми руками, Иво не сводил с него глаз, однако, в очередной раз моргнув, обнаружил, что в руках у приемного отца – сверток.
– Здесь книга одного давно умершего «коричневого» мага, немного денег и карта Санкт-Петербурга, по которой ты сможешь понять, где надо искать помощи. Книгу и карту постарайся изучить как можно быстрее, деньги не трать, пока не поймешь, как их пополнить. Книга для меня бессмысленна, а для тебя может стать очень полезной. Она непростая, и пока она в твоих руках, будет защищать не только себя, но и частично тебя. Большая часть магов увидит в ней простой фолиант, дорогой и интересный, но не раритетный. Принцип ясен?
– Ясен. Как ты исчезаешь и появляешься? – спросил Иво, настроенный разгадать эту тайну.
– «Отвод глаз», заклинание, – пояснил приемный отец. – Все, иди.
Иво вышел, затем обернулся и хотел спросить еще что-то, но дверь захлопнулась перед самым его носом. Восемь шагов по прямой, поворот налево, еще два шага, четыре ступеньки вниз – и парень вышел из дома, в котором провел большую часть своей жизни.
Глава 2
Небольшое кафе с вывеской «Валентина», расположенное у метро «Елизаровская», было настолько обычным, насколько это вообще возможно. Простенькие стулья из дешевого пластика, пластиковые же столы, полиэтиленовые скатерти наводили на мысль о том, что хозяева заведения не заботятся о постоянной клиентуре, рассчитывая на «самотек», которого около станции метро всегда с избытком.
Впрочем, в данный момент никого, кроме двух посетителей, здесь не было, что не слишком удивляло официантку – в середине рабочего дня такое случалось.
– Деньги принес? – поинтересовался сероглазый неприметный мужчина неопределенного возраста в белой футболке и таких же белых джинсах, сев за столик.
Напротив него располагался тип гораздо более яркий – мускулистый, ростом под два метра, с беловато-голубыми глазами. Одет он был в костюм, но пиджак и брюки из эластичного материала явно не сковывали движений владельца, и тот был готов к любому развитию событий.
– Как и договаривались, пятнадцать тысяч евро. Кстати, почему в евро?
– Евро стоят дороже, – усмехнулся сероглазый. – Ну, и Европа у нас близко, смысл брать доллары, чтобы потом переводить их в другую валюту?
– Информация с собой? – пресек эту тему мускулистый.
– Не вся, я столкнулся с некоторыми трудностями, – уклончиво ответил его собеседник, двигая через столик папку с бумагами. – Основную часть пришлю завтра или послезавтра на е-мейл, а здесь – структура «Ложи Петра и Павла» с комментариями и их связи в Москве и за границей. Наверняка не все, только то, что отслеживает наш орден.
– Ты обещал сегодня всю информацию, – мускулистый наклонился вперед, забирая папку со стола. – Не хочешь ли ты меня обмануть?
– Ты слышал о Наблюдателях, которые обманывали клиентов? – вопросом на вопрос ответил сероглазый. – И как у них после этого шли дела?
Мускулистый откинулся на спинку стула и задумался. Ему явно было что сказать, но начинать конфликт он не хотел. Подошла официантка, замерла в ожидании заказа.
– Два американо, – не глядя на нее, сказал сероглазый. – За счет моего друга.
– И два эспрессо за счет моего собеседника, – добавил мускулистый. – И посчитайте нам сразу. Спасибо.
Сероглазый уставился на собеседника, затем улыбнулся:
– А тебе палец в рот не клади.
– Да уж, не рекомендую. – Мускулистый, похоже, что-то обдумал и решил продолжить диалог: – Как ты считаешь, у «Ложи» есть слабые места? Я принес всю сумму, а ты – только часть данных, так что, думаю, я имею право на несколько вопросов.
– Слабые места? Пожалуй, только Настя. В папке есть вся информация, но я отвечу так. В «Ложе» верховодит Креон, сатра. Есть костяк «Ложи», руководители территорий и служб, их около тридцати – дейвона, джинна, сатра. У каждого из них своя сфера ответственности и свой вес в «Ложе», но все они – профессионалы и добились положения потом, кровью и интригами. Между собой они иногда грызутся, но в случае внешней угрозы объединяются сразу. А если кто-то проявит нерешительность, его уберут свои же, снизу.
Однако есть структура, похожая на службу безопасности, что стоит ближе всего к трону и при этом особняком. Это четверо верог – двое старых, Анна и Александр, и двое молодых – Стас и Настя. Настя – дочь Анны и Александра – совсем молодая, потенциально она – один из сильнейших магов Петербурга, очень хорошие задатки, участвовала во всех конфликтах «Ложи» за последние пятнадцать лет. Но у нее есть недостаток, связанный с юным для вампира возрастом и тем, что она знает, насколько сильна.
Настя, скажем так, неосмотрительна в поступках. Не только по меркам вампиров, но и по людским. Под мудрым руководством старших она – отличное орудие. В свободное плавание ее не пускают, но иногда она проявляет инициативу… И тогда ее наказывают родители. Но все тщетно, эта барышня не обладает осмотрительностью и хладнокровием своих родичей. Креону Настя нужна. Через нее Глава «Ложи» рассчитывает влиять на «красных», если те вдруг затеют собственную игру в рамках объединения.
– С Настей понятно. Есть еще кто-нибудь или что-нибудь?
– Смотря для чего, – усмехнулся сероглазый. – Для войны – одни слабые места, для диверсий – другие, а если ты хочешь стать членом «Ложи» и сделать там карьеру – третьи. Сразу, правда, отмечу – элохим в «Ложе» нет. Будут задвигать на задний план. Так что тебя интересует?
Подошла официантка с подносом и поставила на стол четыре чашки кофе: перед одним посетителем два американо и два эспрессо – перед другим.
Мускулистый достал бумажник и выложил сотенную, затем жестом предложил собеседнику сделать так же. Тот нахмурился, но деньги достал, правда, отсчитал ровно за две чашки – восемьдесят восемь рублей.
– Меня интересуют слабости конкретных магов, где они живут и за что отвечают, – продолжил беседу мускулистый, как только официантка отошла от столика.
– Кое-что есть в папке. А то, чего там нет, мне все равно неизвестно.
Мускулистый достал из внутреннего кармана пиджака пачку банкнот по пятьсот евро, перевязанных резинкой, толкнул ее через стол, взял папку под мышку, а затем встал и вышел, даже не пригубив кофе.
Оставшийся в кафе сероглазый потянулся к своей чашке, всем видом показывая, что уж он-то оплаченное выпьет до последней капли. Но как только хлопнула дверь, решительно встал и подошел к официантке.
– Запасной выход есть?
– Да, – девушка почувствовала непреодолимое желание помочь клиенту. – Я провожу вас.
Вернувшись через минуту к стойке, официантка обнаружила там пятисотрублевую купюру. А еще она поймала себя на мысли, что никак не может вспомнить лицо мужчины.
Глаза вроде были светло-голубые. Или серые? Или зеленые?
Она помотала головой, спрятала купюру в карман фартука и обернулась на колокольчик в дверях – в кафе входила молодая пара. Парень явно красовался перед подругой – такой может дать хорошие чаевые.
А может и сбежать, оставив девушку оплачивать счет.
Куда идти дальше, Иво не знал, поэтому позволил ногам шагать куда угодно. Перемахнул через невысокую в этом месте ограду лютеранского кладбища, прошел немного, пару раз свернул, затем сел на покосившуюся лавочку рядом с широким серым надгробием и раскрыл сверток.
Сверху, как и обещал Эддинг, находилась книга.
«Феофан, или Искания и Находки» стандартным компьютерным шрифтом Arial было написано на сером томе, похожем скорее на большую коробку в коричневой подарочной бумаге. Ниже размашистым почерком добавлено: «Питербурхская Книга Мертвых».
Пара попыток показала, что книга просто так не откроется.
– Мне очень надо, – настойчиво произнес Иво и вновь потянул вверх обложку. – Очень!
Книгу это не впечатлило. Иво сосредоточился и попробовал по-смотреть на нее так, как учил приемный отец. Получилось не сразу, но через несколько минут настойчивость была вознаграждена.
Книга словно ждала этой попытки и сама раскрылась – но с другой стороны, как арабская. Он пытался читать ее с конца! Иво пробежал глазами содержание, отметил заинтересовавшие его разделы – «Основы», «Питербурх, житие и смертие», «Держание Силы», «Ангелы, демоны и иные», а также странные «Юшка и мистерии», «Держание Себя», «Зверь: вымыслы».
Открыл на первом попавшемся месте.
Если напрячь глаза, то буквы выстраивались странным порядком и показывались архаичным почерком «от руки». Однако если смотреть на книгу словно невзначай, появлялся обычный шрифт, и написано все было современным языком с вкраплениями старого стиля.
«Чтобы защититься от ненужного внимания, используйте морок – наложение этого заклинания не требует большого умения и доступно почти любому. Вариантов данного заклинания есть множество, и в зависимости от склонностей и таланта можно выбрать любой или придумать собственный. Я пользовался двумя. Примитивным, скрывающим меня без остатка от глаз простых смертных, и более сложным, помогающим при поединках с искушенным противником. Первый не рассматриваю по понятным причинам, а второй являет собой оригинальную мысль и потому интересен.
Любой, заинтересованный в вашей смерти или увечье, стремится уязвить вас и увидеть после удара поверженным, – а значит, готов обмануть себя с вашей помощью. При ударе противника надо отбить его или уклониться, и делано показать, что вы раскрылись и поражены.
Сделать это надо как можно более изящно, чтобы противник не заподозрил подвоха. Если обман вам удался, дальнейшее на себя возьмет противник – он сам придумает, как именно вы поражены, какие у вас раны и что с вами происходит далее. Обман этот продлится в зависимости от вашей силы и умения, но не дольше нескольких мгновений, которые надобно использовать для ретирады либо контратаки. Способ исполнения заклинания подбирайте на свой вкус и умение».
Дальше шло практическое описание чар, не совсем понятное, но четко прописанное…
Иво задумался. Совет Феофана выглядел разумно – даже в обычной драке иногда выгодно притвориться, что ты пропустил удар. Но заклинание? Магия? И как это вообще происходит?
Молодой человек захлопнул книгу, испытывая раздражение на себя, на отца, который оказался чужим и даже в какой-то мере чуждым, на Феофана, уверенного в том, что читатель знает достаточно, чтобы понять написанное им.
– Эй, пацанчик, телефона не будет позвонить? – парень чуть за двадцать незамеченным подошел почти вплотную к Иво, что при заросшем кустами кладбище сделать было несложно.
За ним стояли еще двое, причем все трое выглядели тертыми, не особо умными и привыкшими решать свои проблемы за счет более слабых. Заготовки таких типов Иво встречал в родной школе, и общение с ними было подчас болезненным и неприятным.
– Да, сейчас, – Иво отложил сверток и медленно поднялся.
Телефона у него, естественно, не было – вообще, в классе из тридцати двух человек мобильники имелись только у четверых, и показывали статус родителей своих владельцев четче, чем лакмусовая бумажка – кислоту.
Иво, делая вид, что шарит по карманам, осторожно осмотрелся. Можно было попробовать сбежать – с приличными шансами. Но тяжелая ноша помешает ему – значит, придется оставить сверток с подарками Эддинга, лишиться книги, карты и денег. Даже мысль об этом казалась неправильной.
Он ударил первым, и получилось удачно – хук снизу в подбородок слегка смазался, кулак угодил в нос противнику, и тот с мычанием упал.
Остальные двое тут же кинулись на Иво. Это были не сверстники, готовые захлебнуться от бурлящей внутри агрессии, а взрослые шакалы, привыкшие наносить подлые удары и нападать гуртом.
Иво бил беспорядочно и получал в ответ, пытался увернуться и снова напасть, а потом, когда его чуть не свалили с ног, вдруг решил использовать прием, описанный Феофаном. Это было мгновенное озарение – уйдя от подножки, воспитанник слаш вспомнил описание в книге (оно оказалось на этот раз четким и ясным, как химическая формула) и мысленно надавил на противника, уверяя его, что жертва упала.
Этот момент он запомнил надолго – словно совпали элементы головоломки, и беспорядочный хаос мыслей сменился четким, направленным усилием. Хулиган с криком пнул воздух в том месте, куда должен был упасть Иво. Второй растерянно смотрел то на стоящего противника, то на место, куда тот вроде бы свалился, а потом замотал головой, развернулся и побежал.
А несостоявшаяся жертва аккуратно подсекла увлеченно пинающего воздух агрессора, подхватила сверток и помчалась в другую сторону.
Отбежав на достаточное расстояние, Иво неожиданно почувствовал, что совсем недалеко происходит что-то странное. Ощущение было похоже на болезнь с высокой температурой, когда бросает то в жар, то в холод, но все это накатывало не изнутри, а снаружи, причем с определенного направления.
Сориентировавшись, парень осознал – что-то происходит в том месте, которое он до недавнего времени называл домом.
Не задержавшись ни на секунду, он побежал. Перемахнул с ходу ограду, увернулся от аккуратной старушки с двумя гвоздичками в руке, и через минуту вбежал в дом.
Эддинг лежал навзничь, вытянувшись на грязном полу. Между головой и шеей было пустое пространство, а из тела торчали шесть странных, изготовленных вроде бы из кости кинжалов.
Иво, чувствуя, что надо что-то сделать, но не понимая, что именно, выскочил на улицу. Жаркий, плавящий солнцем город июльский день казался спокойным и мирным. Это было обманом – Иво чувствовал, что убийство произошло совсем недавно, но понять, куда делись преступники, не мог.
Вернувшись в комнату, парень сел на колени около трупа и зарыдал. Между ним и Эддингом никогда не было особой близости, приемный отец не таскал маленького Иво на шее, не учил играть в футбол и не объяснял, как нужно вести себя с девчонками.
Они не смотрели вместе кино – да и телевизора-то у них не было. Эддинг просто время от времени, очень нечасто, говорил Иво, чего делать нельзя и еще реже жестко рекомендовал что-то делать именно так. Последние лет пять приемный отец не занимался уборкой, ел только то, что готовил Иво, а сам все больше сидел, потягивая из пиалы коньяк, и наблюдал за ним.
Но все это было неважно, потому что все эти годы Иво точно знал, что его тыл надежно прикрыт. Что надо решать проблемы самому, – но если вдруг появится что-то, с чем ему никак не справиться, то придет отец и поможет.
И вот «что-то» появилось, – а приемный отец, неожиданно костлявый и маленький, лежит в луже иссиня-черной крови и справиться уже ни с чем не сможет.
А значит, теперь именно на Иво лежит задача понять, что происходит, и отомстить за его смерть. Парень даже не подумал о том, что совсем недавно, буквально час назад, Эддинг выставил его из дома.
Он просто осознал, в чем его долг, и решил выполнить задуманное, даже не подозревая о том, что это логическое построение наверняка бы очень заинтересовало слаш, ставившего эксперимент на приемном сыне.
Тщательно осмотрев комнату, Иво нашел под матрасом восемьсот рублей и потрепанный паспорт на имя Эдуарда Фердинандовича Грабина, сорок второго года рождения. Отец не выглядел на шестьдесят лет, но это было отмечено вскользь, так как к делу не относилось.
Простучав на предмет тайников все стены, а затем и мебель, Иво не без труда обнаружил, что толстая столешница на самом деле гораздо изящнее – а там, где видится простой массив дерева, есть узкий и тонкий выдвижной ящик.
В нем лежали угрожающего вида инструменты, похожие на пыточные, несколько обычных грелок, наполненных чем-то жидким, два коричневых резных жезла и с десяток мелких склянок разной формы. В дальнем углу ящика Иво обнаружил телефон «Эрикссон», мигающий красным огоньком, а рядом – зарядное устройство.
В аппарате был забит только один контакт, некто «11». Иво вздохнул и набрал номер. Ответили почти сразу – видимо, хозяин номера держал телефон гораздо ближе к себе, чем Эддинг.
– У тебя проблемы? – без приветствия спросил тихий, вкрадчивый голос.
– Меня зовут Иво Эдуардович, с кем я разговариваю? – вопросом на вопрос ответил парень.
– Тебе не понравится ответ… Хотя… Иво? Зверушка Эддинга? Можешь считать меня пресс-секретарем Петербургской черной сферы, хотя это совершенно не соответствует действительности. Что с Эддингом?
– Он мертв… Его убили…
– Ты уверен? Это не так-то просто, и если он лежит в луже крови с кучей ран и не дышит, это еще ничего не значит.
– В нем шесть костяных ножей и его голова отрезана.
– Тогда да. – Собеседник на мгновение задумался. – Уходи оттуда и не возвращайся ни в коем случае. О теле мы позаботимся. И еще. Иво, не хвастайся тем, что тебя воспитывал слаш. Одни будут тебя считать лжецом, другие отнесутся как к увечному.
Телефон протяжно пискнул и выключился. Иво подсоединил его к зарядке, сел на пол возле трупа и развернул небрежно замотанный сверток. Под книгой обнаружился конверт с пятью тысячами рублей. Деньги это были небольшие, едва снять комнату и кое-как прожить месяц, но Иво никогда в жизни не держал в руках даже такой суммы. Кроме того, получалось, что Эддинг отдал ему большую часть имеющейся наличности, оставив себе значительно меньше.
Карты, обещанной приемным отцом, в свертке не оказалось. Иво потряс книгу, затем, сосредоточившись, открыл ее и снова по-тряс – ничего из увесистого тома не выпало.
Это выглядело странным.
Иво встал, сунул в карман телефон, почти не успевший восполнить заряд, и в очередной раз за день вышел из дома. Оглянувшись, парень пристально посмотрел на него – неказистый, приземистый, с дырявой в нескольких местах крышей барак выглядел нежилым давно, но стал таковым только сейчас. Иво неожиданно остро понял – он сюда больше не вернется. Никогда.
И зашагал к Василеостровской. По дороге он несколько раз ловил на себе озадаченные взгляды прохожих, а задумчивый громадный мужик с белоснежными крыльями за спиной, куривший на козырьке над магазином, даже сделал Иво некий жест, словно бы смотрел в зеркальце и накрашивался.
Парень оглядел себя – да, вид у него был помятый, но ничего криминального не наблюдалось. Ощупал лицо – и обнаружил на щеке грязь, размазанную слезами. Отошел в сторону, тщательно вытерся рукавом, оглянулся и кивком поблагодарил крылатого. Впрочем, тот никак на это не отреагировал, только шагнул с козырька и полетел – но невысоко, едва-едва над проводами.
Купив пару жетонов, Иво спустился под землю и лишь в вагоне метро понял, что ехать ему некуда. Из рассказов одноклассников он знал, что в городе есть несколько мест, где собирается неформальная молодежь – по слухам, там можно было договориться о ночлеге, найти выпивку и якобы интересную компанию.
Из услышанного когда-то разговора двух бабушек на кладбище Иво также знал, что в православных церквях и соборах можно поговорить с батюшкой, прикинувшись паломником, и получить еду и койку.
Но он не доверял ни своему обаянию, ни актерскому таланту. Кроме того, надо было попробовать как-то выйти на убийц Эддинга.
Иво с тоской подумал о том, что мысль о поступлении в медицинский теперь точно придется отложить надолго – без дома, без работы, без возможности подготовиться шансов не было. Мелькнуло – а как же Ленка? Неужели он ее больше никогда не увидит? – и тут же парень переключился на размышления о более насущных проблемах.
Полупустой вагон тронулся, и в этот момент в голову Иво пришла мысль. Он раскрыл сверток, в котором осталась только книга, отложил ее в сторону и посмотрел на тряпку, в которую был завернут том.
Обычная серая ткань под пристальным взглядом словно подернулась пленкой, и на ней проявилась карта Петербурга и его окрестностей. Названий и рисунков не было, но то здесь, то там возникли небольшие пятна самых разных цветов.
Были здесь два оранжевых на севере города, несколько зеленых и белых. Большое пространство в центре, захватывающее Петро-градку и Васильевский остров, было испещрено пятнами, заштрихованными красными, серыми, оранжевыми и зелеными линиями. Но больше всего Иво заинтересовали коричневые пятна, которых на карте было не меньше десятка.
Эддинг сказал, что ему нужно обратиться к представителям коричневой сферы, своей, родной. Это имело смысл – и Иво по наитию выбрал не самые большие, но и не самые маленькие пятна неподалеку от центра. Одно находилось рядом с Сенной площадью, другое – неподалеку от Адмиралтейских верфей.
Иво выскочил из вагона в последний момент, обнаружив, что поезд стоит на станции «Гостиный двор», в одной руке у него была книга Феофана, в другой – карта. В переходе он аккуратно сложил тряпку и сунул ее в задний карман потрепанных и коротковатых джинсов, а книгу – в громадный внутренний карман ветровки, отчего куртку тут же перекосило – телефон с зарядкой, лежащий с другой стороны, был гораздо легче.
Перегон до «Сенной» он проехал стоя – мест не было. Поднимаясь на эскалаторе, Иво обдумывал тактику – надо было как-то найти пресловутых «коричневых», магов-людей. Проблема заключалась в том, что если чародеев других сфер искать было проще простого – они сильно отличались от людей, – то своих слабому и в теории, и в практике магии Иво было не отличить от обычных прохожих. А напрягаться, чтобы постоянно видеть тела Силы, парень не мог – ему для этого совершенно точно не хватало энергии.
Впрочем, как оказалось, проблемы в этом не было – сразу на выходе из метро к Иво подошел милиционер, грубо взял под локоть и спросил:
– Турист?
– Нет, я на Васильевском живу, – спокойно ответил Иво.
– «Ложа Петра и Павла»? – удивился сержант, и глаза его сузились.
– Какая ложа? – Иво попытался вырвать руку – безуспешно, и тут же почувствовал мурашки, показывающие, что его осматривают – и не просто так, а с помощью магии. Такие, проникающие вглубь взгляды, он время от времени ловил – как правило, от нелюдей. – Послушайте, у меня есть к вам разговор…
– Пойдем, наговоришься еще, – сержант ловко вывернул руку Иво таким образом, что со стороны казалось, что они просто идут под руку, а на деле парень был вынужден шагать рядом с милиционером. – Васильевский остров – не лучшая рекомендация в наше время. Про «коричневых» в «Ложе» я не слышал, но подстраховаться надо.
В отделении милиции оказалось на удивление прохладно. Заперев парня в «обезьянник», сержант повесил на решетку изогнутый гвоздь и предупредил:
– Попытаешься выбраться – сработает сигнализация. Сиди без фокусов, жди старшого.
Иво сел в угол, достал книгу и принялся читать ее с самого начала. Из предисловия стало ясно, что написал ее Феофан Прокопович, один из сподвижников Петра Первого, сильный маг и видный деятель православной церкви. Конечно, про себя он мог и соврать, но по стилю чувствовалось, что автор действительно неглупый и уверенный в себе человек, который при этом заранее уважает любого, кто читает его книгу.
Время от времени Феофан ссылался на другие источники, о которых Иво никогда ничего не слышал: «Ораторий» Генсера, «Лють» Отрепьева, «Трижды сожженную рукопись» Игнатия Лойолы и другие.
Книга не была автобиографией, географическим справочником, приключенческим романом или учебником магии. Она совмещала в себе сразу все и являлась даже чем-то большим. Из фолианта Иво узнал, что люди – это всего лишь одна сфера из двенадцати, прочитал едкие описания десяти других и смутное, полное намеков упоминание одиннадцатой. С особым интересом одолел кусок, посвященный слаш:
«Черная сфера – источник страха, живут одиноко, внутренней злобы или доброты не имеют, умеют говорить с мертвыми. Телесной силы они необычайной, умирать не любят и терпят боль без судорог и метаний. Симпатий и антипатий в других сферах не имеют, праздного любопытства не терпят, чудеса творят страшные».
Сразу после сфер автор без всякой логики перешел к описанию трактиров на дороге из Москвы в Петербург: одни всячески рекомендовал, от других предлагал держаться как можно дальше.
Также иногда Феофан загадывал что-то вроде загадок – например, указывал, что у него есть источник мощи, но скрыт он ото всех, и даже пояснял, как его найти, но настолько путано и туманно, что сделать это было наверняка невозможно – «меж двух небесных элохим, на уровне глубокого подвала».
Впрочем, в данный момент никого, кроме двух посетителей, здесь не было, что не слишком удивляло официантку – в середине рабочего дня такое случалось.
– Деньги принес? – поинтересовался сероглазый неприметный мужчина неопределенного возраста в белой футболке и таких же белых джинсах, сев за столик.
Напротив него располагался тип гораздо более яркий – мускулистый, ростом под два метра, с беловато-голубыми глазами. Одет он был в костюм, но пиджак и брюки из эластичного материала явно не сковывали движений владельца, и тот был готов к любому развитию событий.
– Как и договаривались, пятнадцать тысяч евро. Кстати, почему в евро?
– Евро стоят дороже, – усмехнулся сероглазый. – Ну, и Европа у нас близко, смысл брать доллары, чтобы потом переводить их в другую валюту?
– Информация с собой? – пресек эту тему мускулистый.
– Не вся, я столкнулся с некоторыми трудностями, – уклончиво ответил его собеседник, двигая через столик папку с бумагами. – Основную часть пришлю завтра или послезавтра на е-мейл, а здесь – структура «Ложи Петра и Павла» с комментариями и их связи в Москве и за границей. Наверняка не все, только то, что отслеживает наш орден.
– Ты обещал сегодня всю информацию, – мускулистый наклонился вперед, забирая папку со стола. – Не хочешь ли ты меня обмануть?
– Ты слышал о Наблюдателях, которые обманывали клиентов? – вопросом на вопрос ответил сероглазый. – И как у них после этого шли дела?
Мускулистый откинулся на спинку стула и задумался. Ему явно было что сказать, но начинать конфликт он не хотел. Подошла официантка, замерла в ожидании заказа.
– Два американо, – не глядя на нее, сказал сероглазый. – За счет моего друга.
– И два эспрессо за счет моего собеседника, – добавил мускулистый. – И посчитайте нам сразу. Спасибо.
Сероглазый уставился на собеседника, затем улыбнулся:
– А тебе палец в рот не клади.
– Да уж, не рекомендую. – Мускулистый, похоже, что-то обдумал и решил продолжить диалог: – Как ты считаешь, у «Ложи» есть слабые места? Я принес всю сумму, а ты – только часть данных, так что, думаю, я имею право на несколько вопросов.
– Слабые места? Пожалуй, только Настя. В папке есть вся информация, но я отвечу так. В «Ложе» верховодит Креон, сатра. Есть костяк «Ложи», руководители территорий и служб, их около тридцати – дейвона, джинна, сатра. У каждого из них своя сфера ответственности и свой вес в «Ложе», но все они – профессионалы и добились положения потом, кровью и интригами. Между собой они иногда грызутся, но в случае внешней угрозы объединяются сразу. А если кто-то проявит нерешительность, его уберут свои же, снизу.
Однако есть структура, похожая на службу безопасности, что стоит ближе всего к трону и при этом особняком. Это четверо верог – двое старых, Анна и Александр, и двое молодых – Стас и Настя. Настя – дочь Анны и Александра – совсем молодая, потенциально она – один из сильнейших магов Петербурга, очень хорошие задатки, участвовала во всех конфликтах «Ложи» за последние пятнадцать лет. Но у нее есть недостаток, связанный с юным для вампира возрастом и тем, что она знает, насколько сильна.
Настя, скажем так, неосмотрительна в поступках. Не только по меркам вампиров, но и по людским. Под мудрым руководством старших она – отличное орудие. В свободное плавание ее не пускают, но иногда она проявляет инициативу… И тогда ее наказывают родители. Но все тщетно, эта барышня не обладает осмотрительностью и хладнокровием своих родичей. Креону Настя нужна. Через нее Глава «Ложи» рассчитывает влиять на «красных», если те вдруг затеют собственную игру в рамках объединения.
– С Настей понятно. Есть еще кто-нибудь или что-нибудь?
– Смотря для чего, – усмехнулся сероглазый. – Для войны – одни слабые места, для диверсий – другие, а если ты хочешь стать членом «Ложи» и сделать там карьеру – третьи. Сразу, правда, отмечу – элохим в «Ложе» нет. Будут задвигать на задний план. Так что тебя интересует?
Подошла официантка с подносом и поставила на стол четыре чашки кофе: перед одним посетителем два американо и два эспрессо – перед другим.
Мускулистый достал бумажник и выложил сотенную, затем жестом предложил собеседнику сделать так же. Тот нахмурился, но деньги достал, правда, отсчитал ровно за две чашки – восемьдесят восемь рублей.
– Меня интересуют слабости конкретных магов, где они живут и за что отвечают, – продолжил беседу мускулистый, как только официантка отошла от столика.
– Кое-что есть в папке. А то, чего там нет, мне все равно неизвестно.
Мускулистый достал из внутреннего кармана пиджака пачку банкнот по пятьсот евро, перевязанных резинкой, толкнул ее через стол, взял папку под мышку, а затем встал и вышел, даже не пригубив кофе.
Оставшийся в кафе сероглазый потянулся к своей чашке, всем видом показывая, что уж он-то оплаченное выпьет до последней капли. Но как только хлопнула дверь, решительно встал и подошел к официантке.
– Запасной выход есть?
– Да, – девушка почувствовала непреодолимое желание помочь клиенту. – Я провожу вас.
Вернувшись через минуту к стойке, официантка обнаружила там пятисотрублевую купюру. А еще она поймала себя на мысли, что никак не может вспомнить лицо мужчины.
Глаза вроде были светло-голубые. Или серые? Или зеленые?
Она помотала головой, спрятала купюру в карман фартука и обернулась на колокольчик в дверях – в кафе входила молодая пара. Парень явно красовался перед подругой – такой может дать хорошие чаевые.
А может и сбежать, оставив девушку оплачивать счет.
Куда идти дальше, Иво не знал, поэтому позволил ногам шагать куда угодно. Перемахнул через невысокую в этом месте ограду лютеранского кладбища, прошел немного, пару раз свернул, затем сел на покосившуюся лавочку рядом с широким серым надгробием и раскрыл сверток.
Сверху, как и обещал Эддинг, находилась книга.
«Феофан, или Искания и Находки» стандартным компьютерным шрифтом Arial было написано на сером томе, похожем скорее на большую коробку в коричневой подарочной бумаге. Ниже размашистым почерком добавлено: «Питербурхская Книга Мертвых».
Пара попыток показала, что книга просто так не откроется.
– Мне очень надо, – настойчиво произнес Иво и вновь потянул вверх обложку. – Очень!
Книгу это не впечатлило. Иво сосредоточился и попробовал по-смотреть на нее так, как учил приемный отец. Получилось не сразу, но через несколько минут настойчивость была вознаграждена.
Книга словно ждала этой попытки и сама раскрылась – но с другой стороны, как арабская. Он пытался читать ее с конца! Иво пробежал глазами содержание, отметил заинтересовавшие его разделы – «Основы», «Питербурх, житие и смертие», «Держание Силы», «Ангелы, демоны и иные», а также странные «Юшка и мистерии», «Держание Себя», «Зверь: вымыслы».
Открыл на первом попавшемся месте.
Если напрячь глаза, то буквы выстраивались странным порядком и показывались архаичным почерком «от руки». Однако если смотреть на книгу словно невзначай, появлялся обычный шрифт, и написано все было современным языком с вкраплениями старого стиля.
«Чтобы защититься от ненужного внимания, используйте морок – наложение этого заклинания не требует большого умения и доступно почти любому. Вариантов данного заклинания есть множество, и в зависимости от склонностей и таланта можно выбрать любой или придумать собственный. Я пользовался двумя. Примитивным, скрывающим меня без остатка от глаз простых смертных, и более сложным, помогающим при поединках с искушенным противником. Первый не рассматриваю по понятным причинам, а второй являет собой оригинальную мысль и потому интересен.
Любой, заинтересованный в вашей смерти или увечье, стремится уязвить вас и увидеть после удара поверженным, – а значит, готов обмануть себя с вашей помощью. При ударе противника надо отбить его или уклониться, и делано показать, что вы раскрылись и поражены.
Сделать это надо как можно более изящно, чтобы противник не заподозрил подвоха. Если обман вам удался, дальнейшее на себя возьмет противник – он сам придумает, как именно вы поражены, какие у вас раны и что с вами происходит далее. Обман этот продлится в зависимости от вашей силы и умения, но не дольше нескольких мгновений, которые надобно использовать для ретирады либо контратаки. Способ исполнения заклинания подбирайте на свой вкус и умение».
Дальше шло практическое описание чар, не совсем понятное, но четко прописанное…
Иво задумался. Совет Феофана выглядел разумно – даже в обычной драке иногда выгодно притвориться, что ты пропустил удар. Но заклинание? Магия? И как это вообще происходит?
Молодой человек захлопнул книгу, испытывая раздражение на себя, на отца, который оказался чужим и даже в какой-то мере чуждым, на Феофана, уверенного в том, что читатель знает достаточно, чтобы понять написанное им.
– Эй, пацанчик, телефона не будет позвонить? – парень чуть за двадцать незамеченным подошел почти вплотную к Иво, что при заросшем кустами кладбище сделать было несложно.
За ним стояли еще двое, причем все трое выглядели тертыми, не особо умными и привыкшими решать свои проблемы за счет более слабых. Заготовки таких типов Иво встречал в родной школе, и общение с ними было подчас болезненным и неприятным.
– Да, сейчас, – Иво отложил сверток и медленно поднялся.
Телефона у него, естественно, не было – вообще, в классе из тридцати двух человек мобильники имелись только у четверых, и показывали статус родителей своих владельцев четче, чем лакмусовая бумажка – кислоту.
Иво, делая вид, что шарит по карманам, осторожно осмотрелся. Можно было попробовать сбежать – с приличными шансами. Но тяжелая ноша помешает ему – значит, придется оставить сверток с подарками Эддинга, лишиться книги, карты и денег. Даже мысль об этом казалась неправильной.
Он ударил первым, и получилось удачно – хук снизу в подбородок слегка смазался, кулак угодил в нос противнику, и тот с мычанием упал.
Остальные двое тут же кинулись на Иво. Это были не сверстники, готовые захлебнуться от бурлящей внутри агрессии, а взрослые шакалы, привыкшие наносить подлые удары и нападать гуртом.
Иво бил беспорядочно и получал в ответ, пытался увернуться и снова напасть, а потом, когда его чуть не свалили с ног, вдруг решил использовать прием, описанный Феофаном. Это было мгновенное озарение – уйдя от подножки, воспитанник слаш вспомнил описание в книге (оно оказалось на этот раз четким и ясным, как химическая формула) и мысленно надавил на противника, уверяя его, что жертва упала.
Этот момент он запомнил надолго – словно совпали элементы головоломки, и беспорядочный хаос мыслей сменился четким, направленным усилием. Хулиган с криком пнул воздух в том месте, куда должен был упасть Иво. Второй растерянно смотрел то на стоящего противника, то на место, куда тот вроде бы свалился, а потом замотал головой, развернулся и побежал.
А несостоявшаяся жертва аккуратно подсекла увлеченно пинающего воздух агрессора, подхватила сверток и помчалась в другую сторону.
Отбежав на достаточное расстояние, Иво неожиданно почувствовал, что совсем недалеко происходит что-то странное. Ощущение было похоже на болезнь с высокой температурой, когда бросает то в жар, то в холод, но все это накатывало не изнутри, а снаружи, причем с определенного направления.
Сориентировавшись, парень осознал – что-то происходит в том месте, которое он до недавнего времени называл домом.
Не задержавшись ни на секунду, он побежал. Перемахнул с ходу ограду, увернулся от аккуратной старушки с двумя гвоздичками в руке, и через минуту вбежал в дом.
Эддинг лежал навзничь, вытянувшись на грязном полу. Между головой и шеей было пустое пространство, а из тела торчали шесть странных, изготовленных вроде бы из кости кинжалов.
Иво, чувствуя, что надо что-то сделать, но не понимая, что именно, выскочил на улицу. Жаркий, плавящий солнцем город июльский день казался спокойным и мирным. Это было обманом – Иво чувствовал, что убийство произошло совсем недавно, но понять, куда делись преступники, не мог.
Вернувшись в комнату, парень сел на колени около трупа и зарыдал. Между ним и Эддингом никогда не было особой близости, приемный отец не таскал маленького Иво на шее, не учил играть в футбол и не объяснял, как нужно вести себя с девчонками.
Они не смотрели вместе кино – да и телевизора-то у них не было. Эддинг просто время от времени, очень нечасто, говорил Иво, чего делать нельзя и еще реже жестко рекомендовал что-то делать именно так. Последние лет пять приемный отец не занимался уборкой, ел только то, что готовил Иво, а сам все больше сидел, потягивая из пиалы коньяк, и наблюдал за ним.
Но все это было неважно, потому что все эти годы Иво точно знал, что его тыл надежно прикрыт. Что надо решать проблемы самому, – но если вдруг появится что-то, с чем ему никак не справиться, то придет отец и поможет.
И вот «что-то» появилось, – а приемный отец, неожиданно костлявый и маленький, лежит в луже иссиня-черной крови и справиться уже ни с чем не сможет.
А значит, теперь именно на Иво лежит задача понять, что происходит, и отомстить за его смерть. Парень даже не подумал о том, что совсем недавно, буквально час назад, Эддинг выставил его из дома.
Он просто осознал, в чем его долг, и решил выполнить задуманное, даже не подозревая о том, что это логическое построение наверняка бы очень заинтересовало слаш, ставившего эксперимент на приемном сыне.
Тщательно осмотрев комнату, Иво нашел под матрасом восемьсот рублей и потрепанный паспорт на имя Эдуарда Фердинандовича Грабина, сорок второго года рождения. Отец не выглядел на шестьдесят лет, но это было отмечено вскользь, так как к делу не относилось.
Простучав на предмет тайников все стены, а затем и мебель, Иво не без труда обнаружил, что толстая столешница на самом деле гораздо изящнее – а там, где видится простой массив дерева, есть узкий и тонкий выдвижной ящик.
В нем лежали угрожающего вида инструменты, похожие на пыточные, несколько обычных грелок, наполненных чем-то жидким, два коричневых резных жезла и с десяток мелких склянок разной формы. В дальнем углу ящика Иво обнаружил телефон «Эрикссон», мигающий красным огоньком, а рядом – зарядное устройство.
В аппарате был забит только один контакт, некто «11». Иво вздохнул и набрал номер. Ответили почти сразу – видимо, хозяин номера держал телефон гораздо ближе к себе, чем Эддинг.
– У тебя проблемы? – без приветствия спросил тихий, вкрадчивый голос.
– Меня зовут Иво Эдуардович, с кем я разговариваю? – вопросом на вопрос ответил парень.
– Тебе не понравится ответ… Хотя… Иво? Зверушка Эддинга? Можешь считать меня пресс-секретарем Петербургской черной сферы, хотя это совершенно не соответствует действительности. Что с Эддингом?
– Он мертв… Его убили…
– Ты уверен? Это не так-то просто, и если он лежит в луже крови с кучей ран и не дышит, это еще ничего не значит.
– В нем шесть костяных ножей и его голова отрезана.
– Тогда да. – Собеседник на мгновение задумался. – Уходи оттуда и не возвращайся ни в коем случае. О теле мы позаботимся. И еще. Иво, не хвастайся тем, что тебя воспитывал слаш. Одни будут тебя считать лжецом, другие отнесутся как к увечному.
Телефон протяжно пискнул и выключился. Иво подсоединил его к зарядке, сел на пол возле трупа и развернул небрежно замотанный сверток. Под книгой обнаружился конверт с пятью тысячами рублей. Деньги это были небольшие, едва снять комнату и кое-как прожить месяц, но Иво никогда в жизни не держал в руках даже такой суммы. Кроме того, получалось, что Эддинг отдал ему большую часть имеющейся наличности, оставив себе значительно меньше.
Карты, обещанной приемным отцом, в свертке не оказалось. Иво потряс книгу, затем, сосредоточившись, открыл ее и снова по-тряс – ничего из увесистого тома не выпало.
Это выглядело странным.
Иво встал, сунул в карман телефон, почти не успевший восполнить заряд, и в очередной раз за день вышел из дома. Оглянувшись, парень пристально посмотрел на него – неказистый, приземистый, с дырявой в нескольких местах крышей барак выглядел нежилым давно, но стал таковым только сейчас. Иво неожиданно остро понял – он сюда больше не вернется. Никогда.
И зашагал к Василеостровской. По дороге он несколько раз ловил на себе озадаченные взгляды прохожих, а задумчивый громадный мужик с белоснежными крыльями за спиной, куривший на козырьке над магазином, даже сделал Иво некий жест, словно бы смотрел в зеркальце и накрашивался.
Парень оглядел себя – да, вид у него был помятый, но ничего криминального не наблюдалось. Ощупал лицо – и обнаружил на щеке грязь, размазанную слезами. Отошел в сторону, тщательно вытерся рукавом, оглянулся и кивком поблагодарил крылатого. Впрочем, тот никак на это не отреагировал, только шагнул с козырька и полетел – но невысоко, едва-едва над проводами.
Купив пару жетонов, Иво спустился под землю и лишь в вагоне метро понял, что ехать ему некуда. Из рассказов одноклассников он знал, что в городе есть несколько мест, где собирается неформальная молодежь – по слухам, там можно было договориться о ночлеге, найти выпивку и якобы интересную компанию.
Из услышанного когда-то разговора двух бабушек на кладбище Иво также знал, что в православных церквях и соборах можно поговорить с батюшкой, прикинувшись паломником, и получить еду и койку.
Но он не доверял ни своему обаянию, ни актерскому таланту. Кроме того, надо было попробовать как-то выйти на убийц Эддинга.
Иво с тоской подумал о том, что мысль о поступлении в медицинский теперь точно придется отложить надолго – без дома, без работы, без возможности подготовиться шансов не было. Мелькнуло – а как же Ленка? Неужели он ее больше никогда не увидит? – и тут же парень переключился на размышления о более насущных проблемах.
Полупустой вагон тронулся, и в этот момент в голову Иво пришла мысль. Он раскрыл сверток, в котором осталась только книга, отложил ее в сторону и посмотрел на тряпку, в которую был завернут том.
Обычная серая ткань под пристальным взглядом словно подернулась пленкой, и на ней проявилась карта Петербурга и его окрестностей. Названий и рисунков не было, но то здесь, то там возникли небольшие пятна самых разных цветов.
Были здесь два оранжевых на севере города, несколько зеленых и белых. Большое пространство в центре, захватывающее Петро-градку и Васильевский остров, было испещрено пятнами, заштрихованными красными, серыми, оранжевыми и зелеными линиями. Но больше всего Иво заинтересовали коричневые пятна, которых на карте было не меньше десятка.
Эддинг сказал, что ему нужно обратиться к представителям коричневой сферы, своей, родной. Это имело смысл – и Иво по наитию выбрал не самые большие, но и не самые маленькие пятна неподалеку от центра. Одно находилось рядом с Сенной площадью, другое – неподалеку от Адмиралтейских верфей.
Иво выскочил из вагона в последний момент, обнаружив, что поезд стоит на станции «Гостиный двор», в одной руке у него была книга Феофана, в другой – карта. В переходе он аккуратно сложил тряпку и сунул ее в задний карман потрепанных и коротковатых джинсов, а книгу – в громадный внутренний карман ветровки, отчего куртку тут же перекосило – телефон с зарядкой, лежащий с другой стороны, был гораздо легче.
Перегон до «Сенной» он проехал стоя – мест не было. Поднимаясь на эскалаторе, Иво обдумывал тактику – надо было как-то найти пресловутых «коричневых», магов-людей. Проблема заключалась в том, что если чародеев других сфер искать было проще простого – они сильно отличались от людей, – то своих слабому и в теории, и в практике магии Иво было не отличить от обычных прохожих. А напрягаться, чтобы постоянно видеть тела Силы, парень не мог – ему для этого совершенно точно не хватало энергии.
Впрочем, как оказалось, проблемы в этом не было – сразу на выходе из метро к Иво подошел милиционер, грубо взял под локоть и спросил:
– Турист?
– Нет, я на Васильевском живу, – спокойно ответил Иво.
– «Ложа Петра и Павла»? – удивился сержант, и глаза его сузились.
– Какая ложа? – Иво попытался вырвать руку – безуспешно, и тут же почувствовал мурашки, показывающие, что его осматривают – и не просто так, а с помощью магии. Такие, проникающие вглубь взгляды, он время от времени ловил – как правило, от нелюдей. – Послушайте, у меня есть к вам разговор…
– Пойдем, наговоришься еще, – сержант ловко вывернул руку Иво таким образом, что со стороны казалось, что они просто идут под руку, а на деле парень был вынужден шагать рядом с милиционером. – Васильевский остров – не лучшая рекомендация в наше время. Про «коричневых» в «Ложе» я не слышал, но подстраховаться надо.
В отделении милиции оказалось на удивление прохладно. Заперев парня в «обезьянник», сержант повесил на решетку изогнутый гвоздь и предупредил:
– Попытаешься выбраться – сработает сигнализация. Сиди без фокусов, жди старшого.
Иво сел в угол, достал книгу и принялся читать ее с самого начала. Из предисловия стало ясно, что написал ее Феофан Прокопович, один из сподвижников Петра Первого, сильный маг и видный деятель православной церкви. Конечно, про себя он мог и соврать, но по стилю чувствовалось, что автор действительно неглупый и уверенный в себе человек, который при этом заранее уважает любого, кто читает его книгу.
Время от времени Феофан ссылался на другие источники, о которых Иво никогда ничего не слышал: «Ораторий» Генсера, «Лють» Отрепьева, «Трижды сожженную рукопись» Игнатия Лойолы и другие.
Книга не была автобиографией, географическим справочником, приключенческим романом или учебником магии. Она совмещала в себе сразу все и являлась даже чем-то большим. Из фолианта Иво узнал, что люди – это всего лишь одна сфера из двенадцати, прочитал едкие описания десяти других и смутное, полное намеков упоминание одиннадцатой. С особым интересом одолел кусок, посвященный слаш:
«Черная сфера – источник страха, живут одиноко, внутренней злобы или доброты не имеют, умеют говорить с мертвыми. Телесной силы они необычайной, умирать не любят и терпят боль без судорог и метаний. Симпатий и антипатий в других сферах не имеют, праздного любопытства не терпят, чудеса творят страшные».
Сразу после сфер автор без всякой логики перешел к описанию трактиров на дороге из Москвы в Петербург: одни всячески рекомендовал, от других предлагал держаться как можно дальше.
Также иногда Феофан загадывал что-то вроде загадок – например, указывал, что у него есть источник мощи, но скрыт он ото всех, и даже пояснял, как его найти, но настолько путано и туманно, что сделать это было наверняка невозможно – «меж двух небесных элохим, на уровне глубокого подвала».