Страница:
После того как финляндский сейм 113 голосами против 46 принял условия, на которых Советский Союз соглашался на выход Финляндии из войны, перемирие 4 сентября вступило в силу. Финляндия должна была вновь признать границу 1940 г. и уступить Советскому Союзу область Петсамо (Печенги), в течение двух месяцев демобилизовать армию, порвать отношения с Германией и взять на себя обязательство разоружить и передать Советскому Союзу в качестве военнопленных все немецкие войска, которые после 15 сентября будут еще оставаться на финляндской территории.
Столь спешный вывод немецких войск из Финляндии технически был неосуществим, если, конечно, немцы не бросят все на произвол судьбы. Семь немецких дивизий располагались на фронте от Белого моря до полуострова Рыбачьего. Их более сильное южное крыло в течение столь короткого срока не могло быть переброшено ни через Рованиэми и Кусамо к портам Оулу, Кеми и Торнио на севере Ботнического залива, ни через всю область Лаппи к норвежской границе. В известной мере это, правда, объяснялось тем, что Гитлер, не желая уходить из Северной Финляндии, сознательно затягивал эвакуацию. Считаться с финнами, ставшими в его глазах изменниками, он не находил нужным, даже если бы немецкие интересы от этого совершенно не пострадали. Он приказал по-прежнему удерживать оборону по реке Западная Лица на Крайнем Севере и организовать постепенный отход на северо-запад остальных двух корпусов, которые должны были предварительно создать фланговое прикрытие фронтом на юг. Кроме того, он распорядился осуществить внезапное нападение на остров Сур-Сари в Финском заливе, с тем чтобы в дальнейшем использовать этот остров в качестве военно-морской базы. В ночь с 14 на 15 сентября на острове был высажен десант. Однако финны, вынужденные в силу условий перемирия оказать сопротивление, не допустили высадку второго эшелона и при поддержке русской авиации сбросили в море уже высадившиеся немецкие части. Этим и другими недружелюбными актами финны, пытавшиеся до сих пор по возможности не осложнять положение немецких войск, были глубоко оскорблены. В добавление ко всему 15 сентября вступало в силу принятое ими условие интернировать и передать русским все остававшиеся на их территории немецкие части. Осуществить это условие они практически были не в состоянии, тем не менее они должны были, по крайней мере, попытаться, дабы не стать нарушителями условий перемирия и избежать опасности превращения своей страны в поле битвы между немцами и русскими. Следствием этого явилось не только усиление напряженности в отношениях со штабом немецкой армии в Рованиеми, возглавлявшимся с июня после смерти Дитля генерал-полковником Рендуличем, но вскоре и открытый вооруженный конфликт между двумя бывшими собратьями по оружию.
Лишь после создания флангового прикрытия в Центральной Финляндии самый южный из немецких корпусов – 18-й горно-стрелковый корпус – начал в середине сентября отход, к которому затем присоединился и 36-й армейский корпус. Последний, однако, при отходе через Салла подвергся сильному нажиму со стороны русских и оказался в довольно критическом положении: одна из его дивизий попала в окружение и лишь с большим трудом снова соединилась с главными силами. В начале октября финны высадились в портах Ботнического залива, одновременно перейдя на широком фронте в наступление против немецкого флангового прикрытия с целью отрезать немецкие войска.
Гитлер продолжал упорствовать в своем стремлении удержать Северную Финляндию. Несмотря на заявление министра Шпеера о том, что германская промышленность может обойтись без петсамского никеля, он потребовал от 20-й горной армии создать оборону, включив в нее реку Западная Лица, озеро Инари и северо-западную оконечность Финляндии. Мощный удар, нанесенный русскими путем охватывающего маневра с юга по считавшейся непроходимой местности, опрокинул оборону на Западной Лице и расколол 19-й горно-стрелковый корпус на две части. В результате этого удара русские так далеко продвинулись в юго-западном направлении, что нависла угроза и над путями отхода оборонявшегося в центре корпуса. Грозившее 19-му корпусу уничтожение вынудило Гитлера дать, наконец, разрешение на отвод всех трех корпусов. На севере русские продвинулись только до Петсамо, на центральном участке они остановились западнее Салла. С юга продолжалось наступление финнов, неоднократно, особенно у Рованиеми, приводившее к напряженным боям с ними. Естественное в таких случаях уничтожение искусственных сооружении, предпринимавшееся немецкими войсками для прикрытия отхода, а также начавшаяся политическая травля привели к усилению антинемецких настроений в финских войсках и к довольно печальному концу боевого содружества.
Давление со стороны финских войск стало ослабевать лишь после того, как в начале ноября началась демобилизация финской армии. Из накопленных на Крайнем Севере запасов продовольствия и огромного количества военного имущества всех трех видов германских вооруженных сил лишь частица могла быть вывезена через северные порты. Отход осложнялся трудностями полярной ночи и зимы, к счастью, наступившей на этот раз необычно поздно. Частью сил армия продолжала удерживать северо-западную оконечность Финляндии вплоть до 1945 г. 19-й горно-стрелковый корпус отошел на Нарвик. Остальные дивизии после длительных маршей по Северной Норвегии были переброшены по железной дороге в Осло, а оттуда в Данию и впоследствии принимали участие в заключительных сражениях на немецкой земле.
5. Морская и воздушная война на Крайнем Севере
6. Катастрофа немецкой группы армий «Южная Украина» и выход Румынии из войны
Столь спешный вывод немецких войск из Финляндии технически был неосуществим, если, конечно, немцы не бросят все на произвол судьбы. Семь немецких дивизий располагались на фронте от Белого моря до полуострова Рыбачьего. Их более сильное южное крыло в течение столь короткого срока не могло быть переброшено ни через Рованиэми и Кусамо к портам Оулу, Кеми и Торнио на севере Ботнического залива, ни через всю область Лаппи к норвежской границе. В известной мере это, правда, объяснялось тем, что Гитлер, не желая уходить из Северной Финляндии, сознательно затягивал эвакуацию. Считаться с финнами, ставшими в его глазах изменниками, он не находил нужным, даже если бы немецкие интересы от этого совершенно не пострадали. Он приказал по-прежнему удерживать оборону по реке Западная Лица на Крайнем Севере и организовать постепенный отход на северо-запад остальных двух корпусов, которые должны были предварительно создать фланговое прикрытие фронтом на юг. Кроме того, он распорядился осуществить внезапное нападение на остров Сур-Сари в Финском заливе, с тем чтобы в дальнейшем использовать этот остров в качестве военно-морской базы. В ночь с 14 на 15 сентября на острове был высажен десант. Однако финны, вынужденные в силу условий перемирия оказать сопротивление, не допустили высадку второго эшелона и при поддержке русской авиации сбросили в море уже высадившиеся немецкие части. Этим и другими недружелюбными актами финны, пытавшиеся до сих пор по возможности не осложнять положение немецких войск, были глубоко оскорблены. В добавление ко всему 15 сентября вступало в силу принятое ими условие интернировать и передать русским все остававшиеся на их территории немецкие части. Осуществить это условие они практически были не в состоянии, тем не менее они должны были, по крайней мере, попытаться, дабы не стать нарушителями условий перемирия и избежать опасности превращения своей страны в поле битвы между немцами и русскими. Следствием этого явилось не только усиление напряженности в отношениях со штабом немецкой армии в Рованиеми, возглавлявшимся с июня после смерти Дитля генерал-полковником Рендуличем, но вскоре и открытый вооруженный конфликт между двумя бывшими собратьями по оружию.
Лишь после создания флангового прикрытия в Центральной Финляндии самый южный из немецких корпусов – 18-й горно-стрелковый корпус – начал в середине сентября отход, к которому затем присоединился и 36-й армейский корпус. Последний, однако, при отходе через Салла подвергся сильному нажиму со стороны русских и оказался в довольно критическом положении: одна из его дивизий попала в окружение и лишь с большим трудом снова соединилась с главными силами. В начале октября финны высадились в портах Ботнического залива, одновременно перейдя на широком фронте в наступление против немецкого флангового прикрытия с целью отрезать немецкие войска.
Гитлер продолжал упорствовать в своем стремлении удержать Северную Финляндию. Несмотря на заявление министра Шпеера о том, что германская промышленность может обойтись без петсамского никеля, он потребовал от 20-й горной армии создать оборону, включив в нее реку Западная Лица, озеро Инари и северо-западную оконечность Финляндии. Мощный удар, нанесенный русскими путем охватывающего маневра с юга по считавшейся непроходимой местности, опрокинул оборону на Западной Лице и расколол 19-й горно-стрелковый корпус на две части. В результате этого удара русские так далеко продвинулись в юго-западном направлении, что нависла угроза и над путями отхода оборонявшегося в центре корпуса. Грозившее 19-му корпусу уничтожение вынудило Гитлера дать, наконец, разрешение на отвод всех трех корпусов. На севере русские продвинулись только до Петсамо, на центральном участке они остановились западнее Салла. С юга продолжалось наступление финнов, неоднократно, особенно у Рованиеми, приводившее к напряженным боям с ними. Естественное в таких случаях уничтожение искусственных сооружении, предпринимавшееся немецкими войсками для прикрытия отхода, а также начавшаяся политическая травля привели к усилению антинемецких настроений в финских войсках и к довольно печальному концу боевого содружества.
Давление со стороны финских войск стало ослабевать лишь после того, как в начале ноября началась демобилизация финской армии. Из накопленных на Крайнем Севере запасов продовольствия и огромного количества военного имущества всех трех видов германских вооруженных сил лишь частица могла быть вывезена через северные порты. Отход осложнялся трудностями полярной ночи и зимы, к счастью, наступившей на этот раз необычно поздно. Частью сил армия продолжала удерживать северо-западную оконечность Финляндии вплоть до 1945 г. 19-й горно-стрелковый корпус отошел на Нарвик. Остальные дивизии после длительных маршей по Северной Норвегии были переброшены по железной дороге в Осло, а оттуда в Данию и впоследствии принимали участие в заключительных сражениях на немецкой земле.
5. Морская и воздушная война на Крайнем Севере
Одновременно с боевыми действиями на финляндской территории приостановилась, правда, лишь частично в связи с выходом Финляндии из войны, борьба, которую в течение ряда лет – вначале весьма успешно – вели во взаимодействии с авиацией германские военно-морские силы на Крайнем Севере.
С июня 1941 г. действовавшие под Мурманском соединения немецкой горной армии приходилось снабжать морским путем. Кроме того, все возрастало число конвоев с военными материалами, направлявшихся западными державами в русские порты Мурманск и Архангельск. Наконец, Гитлер никогда не мог отделаться от беспокойства относительно возможности высадки англичан в Северной Норвегии с целью воспрещения вывоза руды из Швеции. Все это были достаточно веские причины для использования в данном районе крупных немецких морских и воздушных сил.
Хотя подвоз для горно-стрелкового корпуса, действовавшего на мурманском участке фронта, осложнялся в значительной мере деятельностью флота и авиации русских и англичан и был сопряжен с серьезными потерями, тем не менее потребности сухопутных войск неизменно удовлетворялись.
Гораздо большее значение по сравнению с проблемой подвоза приобретала борьба с конвоями, доставлявшими военные материалы в Советский Союз. Западные державы осуществляли снабжение Советского Союза военными материалами тремя путями: через порты Северного Ледовитого океана, Иран и Владивосток. Направлявшиеся через Владивосток транспорты были вне досягаемости для немецких атак, на поставки через Иран можно было влиять лишь косвенно, в рамках общей подводной войны. Тем важнее было обеспечить уничтожение к тому же и наиболее многочисленных конвоев, направлявшихся в русские северные порты. Борьба на этих коммуникациях наряду с материальным ущербом, причинявшимся противнику, приносила существенную выгоду в стратегическом отношении, так как при этом сковывались крупные силы английского флота, которые союзникам постоянно приходилось выделять для прикрытия конвоев.
В 1941 г. германское командование не придавало серьезного значения переброске военных материалов в русские порты. Гитлер тогда еще был убежден в быстром завершении русской кампании. Так, из семи конвоев, прибывших за период с августа по декабрь 1941 г. в русские порты и насчитывавших в среднем по девять кораблей каждый, было потоплено всего одно судно. Лишь после провала наступления на Москву, когда война против Советского Союза пошла по совершенно новому и неожиданному руслу, началась планомерная борьба с конвоями противника легкими силами флота, подводными лодками и авиацией. Эффективность ее была тем выше, чем продолжительнее были дни и короче спасительные для конвоев ночи, пока, наконец, в летние месяцы конвои вообще лишились всякой возможности укрываться от наблюдения противника.
Первый крупный успех был достигнут в начале мая, когда совместными усилиями подводных лодок и авиации, атаковавших один из конвоев, было потоплено несколько транспортов общим тоннажем 37 тыс. брт и два английских крейсера «Эдинбург» и «Тринидад». Еще более тяжелый удар был нанесен по другому крупному конвою, из состава которого между 25 и 29 мая было уничтожено в общей сложности 114 тыс. брт. Вдобавок авиация ударами по портовым сооружениям Мурманска и по Мурманской железной дороге нанесла серьезный ущерб грузам, доставленным в русские порты.
Следующий крупный конвой в составе 35 судов, отправленный англичанами в начале июля из Исландии и встретившийся в пути с возвращавшимся из русских портов караваном разгруженных судов, в течение нескольких дней также подвергался исключительно успешным атакам с немецкой стороны. Для прикрытия этих караванов англичане, которые обнаружили прибытие крупных немецких надводных кораблей в норвежские порты, направили в район Шпицбергена большое соединение кораблей: один английский и один американский линкоры, один авианосец, семь крейсеров и большое число эскадренных миноносцев. Немецкое военно-морское командование тем временем действительно сосредоточило в Норвегии свой Североморский флот, состоявший из линкора «Тирпиц», крейсера «Хиппер» и «карманных» линкоров «Шеер» и «Лютцов»; впоследствии он был еще усилен линкором «Принц Евгений» и большим количеством эскадренных миноносцев.
4 июля последовали первые удары немецких подводных лодок и самолетов по направлявшимся на восток судам, до отказа груженным оружием и другими военными материалами. Когда английский адмирал в тот же вечер получил донесение о приближении немецкой эскадры, английские корабли к этому времени уже несколько дней находились в море. Английское адмиралтейство в условиях опасной близости крупных сил немецкой авиации не решилось использовать линейные корабли для прикрытия конвоя и для борьбы с немецкими кораблями, у которых запасы топлива вследствие меньшего удаления от их баз были значительно больше, чем у англичан. Слишком велика была опасность понести серьезные потери. Поскольку в этом районе продолжали действовать «Тирпиц» и оба немецких «карманных» линкора, неудача в данном случае могла бы поставить под вопрос все английское морское господство в Атлантике, которое в результате потерь на других театрах было к этому времени весьма непрочным. Поэтому английский адмирал отдал конвою приказ рассредоточиться, так как при сложившейся обстановке одиночные, находящиеся на значительном удалении друг от друга суда имели больше шансов на спасение. В результате транспортные суда оказались предоставленными самим себе. Это было время, когда солнце на Крайнем Севере почти не заходит. В течение трех дней немецкие подводные лодки и авиация уничтожали этот крупный конвой. Из 35 судов 22 пошли ко дну вообще без какого бы то ни было вмешательства немецких надводных кораблей. После таких серьезных неудач англичане в течение последующих месяцев воздерживались от посылки конвоев и Советский Союз. Однако положение русских в течение этих месяцев, когда немецкие армии на Востоке продвигались к Сталинграду и выходили к Кавказу, представлялось настолько серьезным, что к сентябрю по военным и политическим соображениям уже невозможно было откладывать посылку новых военных грузов. Вновь -были снаряжены два конвоя, причем с таким расчетом, чтобы они в Северном Ледовитом океане встретились для обеспечения более эффективного прикрытия их от ударов противника. Между 10 и 18 сентября они неоднократно были атакованы немецкими подводными лодками и самолетами, которые потопили 17 транспортов, один эсминец и один тральщик, хотя сами, по английским данным, потеряли при этом 42 самолета я две подводные лодки. В следующие месяцы англичане посылали лишь одиночные суда, так как им и американцам нужны были транспорты для десантной операции в Северной Африке. Из 13 направлявшихся в русские порты судов лишь 3 смогли прибыть к месту назначения. Успехи этого лета явились кульминационной точкой борьбы с судоходством противника в этом районе.
Значительные потери в самолетах с немецкой стороны ясно указывали на изменение обстановки в воздухе, которое объяснялось гораздо более эффективным прикрытием истребителями с авианосцев противника и серьезным усилением средств противовоздушной обороны на самих кораблях. Помимо этого, в результате высадки западных союзников в Северной Африке перед немецкой авиацией встала новая трудная задача. Из всех районов, в том числе и с Крайнего Севера, все соединения, без которых хоть в какой-то мере можно было обойтись, перебрасывались в Сицилию для помощи в создании и обороне нового фронта в Тунисе. После этого борьба на Крайнем Севере легла почти исключительно на плечи немецкого флота, лишенного столь необходимой в современной войне на море достаточной поддержки с воздуха.
С удлинением полярных ночей англичане в широких масштабах возобновили посылку конвоев через Северный Ледовитый океан. 31 декабря 1942 г., когда немецкие корабли «Хиппер» и «Лютцов» в сопровождении шести эсминцев натолкнулись на конвой, прикрывавшийся вначале шестью английскими эсминцами, дело дошло до морского сражения. При тусклом свете этого еще более мрачного из-за разыгравшегося снежного бурана зимнего дня завязалась борьба с английскими эсминцами, из которых один затонул, а еще один получил тяжелые повреждения. Вскоре после полуночи появились два тяжелых английских крейсера, с которыми немецкие корабли ввязались лишь в кратковременную схватку, и, потеряв один эсминец, вышли из боя. Неудовлетворительный исход сражения, которое немецкие корабли не выиграли, имея, по мнению Гитлера, перед собою более слабые силы противника, привел к бурному объяснению между Гитлером и Редером. Последний оправдывал действия командующего немецкой эскадрой. Это, вероятно, послужило последним толчком и предлогом к смещению Редера.
С февраля по ноябрь 1943 г. движение конвоев вновь приостановилось. Англичане посылали лишь отдельные суда. Хотя число немецких подводных лодок в этом году по сравнению с предыдущим значительно возросло, они при собственных потерях, составивших 12 лодок, смогли потопить из 191 судна противника всего три. Причина этого заключалась в серьезном совершенствовании способов противолодочной борьбы.
Применение немецкого надводного флота тем временем в результате мероприятий противника и своих собственных значительно сократилось. Англичане направляли все свои усилия на то, чтобы вывести из строя «Тирпиц», находившийся в Альта-фьорде севернее Тромсё, так как этот крупный корабль при соответствующем прикрытии с воздуха мог легко наносить удары даже по хорошо прикрытым конвоям и причинять им огромный урон; кроме того, одним своим присутствием он постоянно сковывал крупные силы английского флота. 22 сентября 1943 г. смелой атакой английской двухместной подводной лодки корабль удалось повредить и вывести из строя на полгода. Эффективное взаимодействие немецкого флота и авиации прекратилось с осени 1942 г., так как авиация была обременена слишком большим кругом задач, а до планомерного строительства морской авиации, к которой должны были бы относиться столь необходимые в современной войне авианосцы, дело никогда не доходило. Флот со времени смещения Редера в январе 1943 г. все основные усилия перенес исключительно на подводную войну, успех которой Гитлер и преемник Редера Дёниц хотели обеспечить любой ценою, вплоть до разоружения значительной части надводного флота. Крупные корабли в течение 1943 г. были почти полностью выведены из северных вод и использовались впоследствии лишь в качестве учебных судов для подводного флота.
На Крайнем Севере оставался лишь «Шарнгорст». Он погиб 26 декабря 1943 г. во время нападения на вражеский конвой, охранявшийся тремя крейсерами и многочисленными эсминцами, которым удалось не допустить приближения его к конвою и войти с ним в соприкосновение, когда он попытался уйти. Не смог он ускользнуть и от атак подошедших позже английского линкора «Дьюк оф Йорк» и крейсера «Ямайка». Вражеский линкор нанес ему сильные повреждения, а после прямого попадания выпущенной с «Ямайки» торпеды «Шарнгорст» затонул.
Так как «Тирпиц», будучи поврежденным, по-прежнему не выходил из фиорда, а все другие линейные корабли находились в немецких портах, в норвежских водах не оставалось ни одного боеспособного корабля такого класса, в силу чего англичане могли в дальнейшем обеспечивать свои конвои лишь от атак с воздуха и от подводных лодок. Но «Тирпица» они все-таки не оставили в покое. Когда в середине марта 1944 г. стало известно, что его ремонт закончен, английские самолеты 3 апреля успешно атаковали этот мощный корабль. Затем такие удары были еще трижды повторены в течение июля и августа. 12 ноября специально сконструированными сверхтяжелыми бомбами «Тирпиц» был потоплен. Судьба «Тирпица» сложилась еще более неудачно, чем его близнеца «Бисмарка». Лишь несколько раз был он использован и ни разу не смог серьезно померяться с противником своей огромной силой.
С уничтожением «Тирпица» англичане устранили последнюю преграду для использования своих крупных кораблей на других театрах военных действий, главным образом в Восточной Азии.
Движение конвоев не было сколько-нибудь заметно нарушено контрмерами с немецкой стороны ни зимой 1943/44 г., ни в последнюю зиму войны. С августа 1944 по апрель 1945 г. более 250 судов достигли русских портов и только два из них были потоплены.
С июня 1941 г. действовавшие под Мурманском соединения немецкой горной армии приходилось снабжать морским путем. Кроме того, все возрастало число конвоев с военными материалами, направлявшихся западными державами в русские порты Мурманск и Архангельск. Наконец, Гитлер никогда не мог отделаться от беспокойства относительно возможности высадки англичан в Северной Норвегии с целью воспрещения вывоза руды из Швеции. Все это были достаточно веские причины для использования в данном районе крупных немецких морских и воздушных сил.
Хотя подвоз для горно-стрелкового корпуса, действовавшего на мурманском участке фронта, осложнялся в значительной мере деятельностью флота и авиации русских и англичан и был сопряжен с серьезными потерями, тем не менее потребности сухопутных войск неизменно удовлетворялись.
Гораздо большее значение по сравнению с проблемой подвоза приобретала борьба с конвоями, доставлявшими военные материалы в Советский Союз. Западные державы осуществляли снабжение Советского Союза военными материалами тремя путями: через порты Северного Ледовитого океана, Иран и Владивосток. Направлявшиеся через Владивосток транспорты были вне досягаемости для немецких атак, на поставки через Иран можно было влиять лишь косвенно, в рамках общей подводной войны. Тем важнее было обеспечить уничтожение к тому же и наиболее многочисленных конвоев, направлявшихся в русские северные порты. Борьба на этих коммуникациях наряду с материальным ущербом, причинявшимся противнику, приносила существенную выгоду в стратегическом отношении, так как при этом сковывались крупные силы английского флота, которые союзникам постоянно приходилось выделять для прикрытия конвоев.
В 1941 г. германское командование не придавало серьезного значения переброске военных материалов в русские порты. Гитлер тогда еще был убежден в быстром завершении русской кампании. Так, из семи конвоев, прибывших за период с августа по декабрь 1941 г. в русские порты и насчитывавших в среднем по девять кораблей каждый, было потоплено всего одно судно. Лишь после провала наступления на Москву, когда война против Советского Союза пошла по совершенно новому и неожиданному руслу, началась планомерная борьба с конвоями противника легкими силами флота, подводными лодками и авиацией. Эффективность ее была тем выше, чем продолжительнее были дни и короче спасительные для конвоев ночи, пока, наконец, в летние месяцы конвои вообще лишились всякой возможности укрываться от наблюдения противника.
Первый крупный успех был достигнут в начале мая, когда совместными усилиями подводных лодок и авиации, атаковавших один из конвоев, было потоплено несколько транспортов общим тоннажем 37 тыс. брт и два английских крейсера «Эдинбург» и «Тринидад». Еще более тяжелый удар был нанесен по другому крупному конвою, из состава которого между 25 и 29 мая было уничтожено в общей сложности 114 тыс. брт. Вдобавок авиация ударами по портовым сооружениям Мурманска и по Мурманской железной дороге нанесла серьезный ущерб грузам, доставленным в русские порты.
Следующий крупный конвой в составе 35 судов, отправленный англичанами в начале июля из Исландии и встретившийся в пути с возвращавшимся из русских портов караваном разгруженных судов, в течение нескольких дней также подвергался исключительно успешным атакам с немецкой стороны. Для прикрытия этих караванов англичане, которые обнаружили прибытие крупных немецких надводных кораблей в норвежские порты, направили в район Шпицбергена большое соединение кораблей: один английский и один американский линкоры, один авианосец, семь крейсеров и большое число эскадренных миноносцев. Немецкое военно-морское командование тем временем действительно сосредоточило в Норвегии свой Североморский флот, состоявший из линкора «Тирпиц», крейсера «Хиппер» и «карманных» линкоров «Шеер» и «Лютцов»; впоследствии он был еще усилен линкором «Принц Евгений» и большим количеством эскадренных миноносцев.
4 июля последовали первые удары немецких подводных лодок и самолетов по направлявшимся на восток судам, до отказа груженным оружием и другими военными материалами. Когда английский адмирал в тот же вечер получил донесение о приближении немецкой эскадры, английские корабли к этому времени уже несколько дней находились в море. Английское адмиралтейство в условиях опасной близости крупных сил немецкой авиации не решилось использовать линейные корабли для прикрытия конвоя и для борьбы с немецкими кораблями, у которых запасы топлива вследствие меньшего удаления от их баз были значительно больше, чем у англичан. Слишком велика была опасность понести серьезные потери. Поскольку в этом районе продолжали действовать «Тирпиц» и оба немецких «карманных» линкора, неудача в данном случае могла бы поставить под вопрос все английское морское господство в Атлантике, которое в результате потерь на других театрах было к этому времени весьма непрочным. Поэтому английский адмирал отдал конвою приказ рассредоточиться, так как при сложившейся обстановке одиночные, находящиеся на значительном удалении друг от друга суда имели больше шансов на спасение. В результате транспортные суда оказались предоставленными самим себе. Это было время, когда солнце на Крайнем Севере почти не заходит. В течение трех дней немецкие подводные лодки и авиация уничтожали этот крупный конвой. Из 35 судов 22 пошли ко дну вообще без какого бы то ни было вмешательства немецких надводных кораблей. После таких серьезных неудач англичане в течение последующих месяцев воздерживались от посылки конвоев и Советский Союз. Однако положение русских в течение этих месяцев, когда немецкие армии на Востоке продвигались к Сталинграду и выходили к Кавказу, представлялось настолько серьезным, что к сентябрю по военным и политическим соображениям уже невозможно было откладывать посылку новых военных грузов. Вновь -были снаряжены два конвоя, причем с таким расчетом, чтобы они в Северном Ледовитом океане встретились для обеспечения более эффективного прикрытия их от ударов противника. Между 10 и 18 сентября они неоднократно были атакованы немецкими подводными лодками и самолетами, которые потопили 17 транспортов, один эсминец и один тральщик, хотя сами, по английским данным, потеряли при этом 42 самолета я две подводные лодки. В следующие месяцы англичане посылали лишь одиночные суда, так как им и американцам нужны были транспорты для десантной операции в Северной Африке. Из 13 направлявшихся в русские порты судов лишь 3 смогли прибыть к месту назначения. Успехи этого лета явились кульминационной точкой борьбы с судоходством противника в этом районе.
Значительные потери в самолетах с немецкой стороны ясно указывали на изменение обстановки в воздухе, которое объяснялось гораздо более эффективным прикрытием истребителями с авианосцев противника и серьезным усилением средств противовоздушной обороны на самих кораблях. Помимо этого, в результате высадки западных союзников в Северной Африке перед немецкой авиацией встала новая трудная задача. Из всех районов, в том числе и с Крайнего Севера, все соединения, без которых хоть в какой-то мере можно было обойтись, перебрасывались в Сицилию для помощи в создании и обороне нового фронта в Тунисе. После этого борьба на Крайнем Севере легла почти исключительно на плечи немецкого флота, лишенного столь необходимой в современной войне на море достаточной поддержки с воздуха.
С удлинением полярных ночей англичане в широких масштабах возобновили посылку конвоев через Северный Ледовитый океан. 31 декабря 1942 г., когда немецкие корабли «Хиппер» и «Лютцов» в сопровождении шести эсминцев натолкнулись на конвой, прикрывавшийся вначале шестью английскими эсминцами, дело дошло до морского сражения. При тусклом свете этого еще более мрачного из-за разыгравшегося снежного бурана зимнего дня завязалась борьба с английскими эсминцами, из которых один затонул, а еще один получил тяжелые повреждения. Вскоре после полуночи появились два тяжелых английских крейсера, с которыми немецкие корабли ввязались лишь в кратковременную схватку, и, потеряв один эсминец, вышли из боя. Неудовлетворительный исход сражения, которое немецкие корабли не выиграли, имея, по мнению Гитлера, перед собою более слабые силы противника, привел к бурному объяснению между Гитлером и Редером. Последний оправдывал действия командующего немецкой эскадрой. Это, вероятно, послужило последним толчком и предлогом к смещению Редера.
С февраля по ноябрь 1943 г. движение конвоев вновь приостановилось. Англичане посылали лишь отдельные суда. Хотя число немецких подводных лодок в этом году по сравнению с предыдущим значительно возросло, они при собственных потерях, составивших 12 лодок, смогли потопить из 191 судна противника всего три. Причина этого заключалась в серьезном совершенствовании способов противолодочной борьбы.
Применение немецкого надводного флота тем временем в результате мероприятий противника и своих собственных значительно сократилось. Англичане направляли все свои усилия на то, чтобы вывести из строя «Тирпиц», находившийся в Альта-фьорде севернее Тромсё, так как этот крупный корабль при соответствующем прикрытии с воздуха мог легко наносить удары даже по хорошо прикрытым конвоям и причинять им огромный урон; кроме того, одним своим присутствием он постоянно сковывал крупные силы английского флота. 22 сентября 1943 г. смелой атакой английской двухместной подводной лодки корабль удалось повредить и вывести из строя на полгода. Эффективное взаимодействие немецкого флота и авиации прекратилось с осени 1942 г., так как авиация была обременена слишком большим кругом задач, а до планомерного строительства морской авиации, к которой должны были бы относиться столь необходимые в современной войне авианосцы, дело никогда не доходило. Флот со времени смещения Редера в январе 1943 г. все основные усилия перенес исключительно на подводную войну, успех которой Гитлер и преемник Редера Дёниц хотели обеспечить любой ценою, вплоть до разоружения значительной части надводного флота. Крупные корабли в течение 1943 г. были почти полностью выведены из северных вод и использовались впоследствии лишь в качестве учебных судов для подводного флота.
На Крайнем Севере оставался лишь «Шарнгорст». Он погиб 26 декабря 1943 г. во время нападения на вражеский конвой, охранявшийся тремя крейсерами и многочисленными эсминцами, которым удалось не допустить приближения его к конвою и войти с ним в соприкосновение, когда он попытался уйти. Не смог он ускользнуть и от атак подошедших позже английского линкора «Дьюк оф Йорк» и крейсера «Ямайка». Вражеский линкор нанес ему сильные повреждения, а после прямого попадания выпущенной с «Ямайки» торпеды «Шарнгорст» затонул.
Так как «Тирпиц», будучи поврежденным, по-прежнему не выходил из фиорда, а все другие линейные корабли находились в немецких портах, в норвежских водах не оставалось ни одного боеспособного корабля такого класса, в силу чего англичане могли в дальнейшем обеспечивать свои конвои лишь от атак с воздуха и от подводных лодок. Но «Тирпица» они все-таки не оставили в покое. Когда в середине марта 1944 г. стало известно, что его ремонт закончен, английские самолеты 3 апреля успешно атаковали этот мощный корабль. Затем такие удары были еще трижды повторены в течение июля и августа. 12 ноября специально сконструированными сверхтяжелыми бомбами «Тирпиц» был потоплен. Судьба «Тирпица» сложилась еще более неудачно, чем его близнеца «Бисмарка». Лишь несколько раз был он использован и ни разу не смог серьезно померяться с противником своей огромной силой.
С уничтожением «Тирпица» англичане устранили последнюю преграду для использования своих крупных кораблей на других театрах военных действий, главным образом в Восточной Азии.
Движение конвоев не было сколько-нибудь заметно нарушено контрмерами с немецкой стороны ни зимой 1943/44 г., ни в последнюю зиму войны. С августа 1944 по апрель 1945 г. более 250 судов достигли русских портов и только два из них были потоплены.
6. Катастрофа немецкой группы армий «Южная Украина» и выход Румынии из войны
После того как русские в результате стремительного прорыва на Львов вышли к реке Вислока, их наступление в Галиции приостановилось. Как и южнее Варшавы, в этом районе их усилия также были направлены в первую очередь на захват плацдармов на левом берегу Вислы, 4-я танковая армия в течение всего августа испытывала серьезные затруднения в районах Баранува и Сандомира, где русским удалось форсировать Вислу еще в ходе преследования. Несмотря на ожесточенное сопротивление и подтягивание дополнительных сил, 4-я танковая армия не смогла помешать планомерному расширению русских плацдармов, завершившемуся затем соединением их в один общий крупный плацдарм.
В предгорьях Карпат переброшенные из Крыма войска 4-го Украинского фронта оказывали давление в направлении горных перевалов. При исключительно серьезных трудностях, которые испытывали немецкие войска в связи с нехваткой горючего, весьма ощутительной была утрата Дрогобычско-Бориславского нефтяного района, оказавшегося 8 августа в руках русских. В середине месяца ощущался заметный нажим со стороны русских в верхнем течении реки Вислока. В целом, однако, северные склоны Карпат от района южнее Стрыя до Ясло по-прежнему оставались в руках немецких войск.
Зато решающими успехами, оказавшими влияние на обстановку в районе всего Балканского полуострова, ознаменовалось начавшееся 20 августа наступление русских против группы армий»Южная Украина».
Для обороны Румынии и жизненно важного нефтяного района Плоешти немецкой группе армий в составе двух немецких и двух румынских армий пришлось после окончания русского весеннего наступления закрепляться на трудно обороняемом рубеже. Входившая в состав группы армий румынская группа армий Димитреску формально включала в себя 6-ю немецкую и 3-ю румынскую армии и насчитывала в общей сложности двенадцать немецких пехотных и одну танковую дивизию, а также четыре румынские пехотные я одну кавалерийскую дивизии. Они располагались по Днестру от его устья до района северо-западнее Кишинева. Затем линия обороны резко поворачивала на запад, примыкая восточнее Прута у Корнешты к правому флангу 8-й армии. Однако группа армий Димитреску удерживала не весь западный берег широкого Днестра. В ходе весеннего наступления русские захватили плацдармы у Тирасполя и Григориополя и сумели отразить все попытки немецких войск ликвидировать эти плацдармы. С тех пор как осенью 1942 г. было приостановлено немецкое наступление на Дону, русские всякий раз с подлинным мастерством овладевали на всех водных рубежах такими плацдармами в качестве трамплинов для последующих наступательных операции и никогда не боялись удерживать их в любых условиях, не жалея сил на отражение немецких контратак. Если, следовательно, оборона Днестра и без того уже осложнялась плацдармами противника и не могла быть успешной без крупных резервов, то дополнительная угроза для оборонявшей Днестр 6-й армии существовала на ее северном фланге. Примыкавшая к ней у Корнешты оборона 8-й армии, насчитывавшей вместе с подчиненной ей румынской 4-й армией восемь немецких и одиннадцать румынских дивизий, а также четыре румынские горно-стрелковые бригады, проходила, пересекая простирающиеся в меридиональном направлении долины Молдавии, через Яссы в западном направлении и упиралась севернее Романа левым флангом в восточные склоны Карпат, которые оборонял один немецкий корпус.
С весны немецкая группа армий была значительно ослаблена. Пять из шести своих танковых дивизий ей пришлось передать группе армий «Северная Украина», откуда эти дивизии были взяты для ликвидации прорыва на фронте группы армий «Центр» и, наконец, частично оказались даже в Курляндии. Но, кроме этого, для усиления других фронтов из ее состава были изъяты четыре пехотные дивизии.
На боеспособность примерно двадцати использовавшихся здесь румынских дивизий, которые в большинстве своем были вкраплены в немецкую оборону, особых надежд возлагать не приходилось. Слишком большое превосходство русских и длинная цепь поражений, отбросивших их или их соотечественников с Дона и кубанского плацдарма через Крым назад в Румынию, подействовала на них так сильно, что теперь румынские войска не могла воодушевить даже идея защиты родины и сознание необходимости выполнить свой долг. Также мало привлекал большинство солдат и лозунг борьбы против большевизма. Тоталитарный режим, державшийся в стране лишь благодаря победам немецких войск и вытекавшим отсюда территориальным приобретениям, потерял всякую популярность.
Даже не располагая конкретными фактами, которые проливали бы свет на действительное положение вещей, германское высшее военное руководство должно было бы все-таки оценить обстановку в стране как совершенно аналогичную положению в Италии весной 1943 г. Вновь противник был у порога, а частично уже и на территории страны, лишь с большой неохотой терпевшей диктатуру, и не было никаких оснований надеяться, что реакция у румын будет иной, чем у итальянцев. В добавление ко всему общее положение Германии за истекший год значительно ухудшилось, что окончательно рассеяло веру в возможность немецкой победы. Но в 1943 г. германское командование еще располагало достаточными силами, чтобы иметь наготове резервы для подобных случаев. Теперь же, когда немецкие войска повсюду отступали, нельзя было высвободить ни одного соединения. Тем охотнее верил Гитлер заверениям Антонеску, ссылавшегося – прозрачно намекая на события 20 июля – на надежность своих генералов, и успокаивающим донесениям недальновидного немецкого посла в Бухаресте, который, полностью подтверждая вытекавшую из самого положения вещей личную союзническую верность Антонеску, верил также в политическую устойчивость режима в стране. Еще более поразительным было то, что и немецкая военная миссия в Бухаресте, находившаяся в стране уже почти четыре года, не замечала нарастания опасности изнутри. Напротив, новый командующий группой армий «Южная Украина» генерал-полковник Фриснер вскоре после вступления в должность предупредил 6 августа Берлин о критическом положении дел в румынских частях на фронте и о настроениях в тылу, предусмотрительно потребовав, чтобы ему были переподчинены многочисленные, рассредоточенные по территории Румынии формирования вооруженных сил, полиции и прочих германских органов для организации централизованной обороны в тылу. Но это предостережение было отвергнуто Гитлером, указавшим, что Фриснеру следует устремлять свой взор вперед, а не назад.
При такой позиции ставки не было ничего удивительного и в отклонении запроса командования группы армий относительно перенесения немецкой обороны еще до начала русского наступления на рубеж устье Дуная, Браила, Галац, Фокшаны, восточное предгорье Карпат; командование группы армий полагало, что занимаемую оборону, учитывая ненадежность румынских войск, собственными силами удержать не удастся.
Русскому командованию нетрудно было опрокинуть этот оборонявшийся недостаточными силами, непрочный в своей основе и имевший невыгодное с оперативной точки зрения начертание немецко-румынский фронт. Оно решило осуществить наступление по сходящимся направлениям, использовав для этой цели войска двух фронтов в составе 7 танковых корпусов и 90 стрелковых дивизий, 3-й Украинский фронт Толбухина получил задачу ударом с обоих плацдармов прорвать оборону 6-й армии, а затем во взаимодействии с 2-м Украинским фронтом Малиновского, который должен был наносить удар с севера через Яссы, окружить находившиеся в районе Кишинева немецко-румынские соединения.
В предгорьях Карпат переброшенные из Крыма войска 4-го Украинского фронта оказывали давление в направлении горных перевалов. При исключительно серьезных трудностях, которые испытывали немецкие войска в связи с нехваткой горючего, весьма ощутительной была утрата Дрогобычско-Бориславского нефтяного района, оказавшегося 8 августа в руках русских. В середине месяца ощущался заметный нажим со стороны русских в верхнем течении реки Вислока. В целом, однако, северные склоны Карпат от района южнее Стрыя до Ясло по-прежнему оставались в руках немецких войск.
Зато решающими успехами, оказавшими влияние на обстановку в районе всего Балканского полуострова, ознаменовалось начавшееся 20 августа наступление русских против группы армий»Южная Украина».
Для обороны Румынии и жизненно важного нефтяного района Плоешти немецкой группе армий в составе двух немецких и двух румынских армий пришлось после окончания русского весеннего наступления закрепляться на трудно обороняемом рубеже. Входившая в состав группы армий румынская группа армий Димитреску формально включала в себя 6-ю немецкую и 3-ю румынскую армии и насчитывала в общей сложности двенадцать немецких пехотных и одну танковую дивизию, а также четыре румынские пехотные я одну кавалерийскую дивизии. Они располагались по Днестру от его устья до района северо-западнее Кишинева. Затем линия обороны резко поворачивала на запад, примыкая восточнее Прута у Корнешты к правому флангу 8-й армии. Однако группа армий Димитреску удерживала не весь западный берег широкого Днестра. В ходе весеннего наступления русские захватили плацдармы у Тирасполя и Григориополя и сумели отразить все попытки немецких войск ликвидировать эти плацдармы. С тех пор как осенью 1942 г. было приостановлено немецкое наступление на Дону, русские всякий раз с подлинным мастерством овладевали на всех водных рубежах такими плацдармами в качестве трамплинов для последующих наступательных операции и никогда не боялись удерживать их в любых условиях, не жалея сил на отражение немецких контратак. Если, следовательно, оборона Днестра и без того уже осложнялась плацдармами противника и не могла быть успешной без крупных резервов, то дополнительная угроза для оборонявшей Днестр 6-й армии существовала на ее северном фланге. Примыкавшая к ней у Корнешты оборона 8-й армии, насчитывавшей вместе с подчиненной ей румынской 4-й армией восемь немецких и одиннадцать румынских дивизий, а также четыре румынские горно-стрелковые бригады, проходила, пересекая простирающиеся в меридиональном направлении долины Молдавии, через Яссы в западном направлении и упиралась севернее Романа левым флангом в восточные склоны Карпат, которые оборонял один немецкий корпус.
С весны немецкая группа армий была значительно ослаблена. Пять из шести своих танковых дивизий ей пришлось передать группе армий «Северная Украина», откуда эти дивизии были взяты для ликвидации прорыва на фронте группы армий «Центр» и, наконец, частично оказались даже в Курляндии. Но, кроме этого, для усиления других фронтов из ее состава были изъяты четыре пехотные дивизии.
На боеспособность примерно двадцати использовавшихся здесь румынских дивизий, которые в большинстве своем были вкраплены в немецкую оборону, особых надежд возлагать не приходилось. Слишком большое превосходство русских и длинная цепь поражений, отбросивших их или их соотечественников с Дона и кубанского плацдарма через Крым назад в Румынию, подействовала на них так сильно, что теперь румынские войска не могла воодушевить даже идея защиты родины и сознание необходимости выполнить свой долг. Также мало привлекал большинство солдат и лозунг борьбы против большевизма. Тоталитарный режим, державшийся в стране лишь благодаря победам немецких войск и вытекавшим отсюда территориальным приобретениям, потерял всякую популярность.
Даже не располагая конкретными фактами, которые проливали бы свет на действительное положение вещей, германское высшее военное руководство должно было бы все-таки оценить обстановку в стране как совершенно аналогичную положению в Италии весной 1943 г. Вновь противник был у порога, а частично уже и на территории страны, лишь с большой неохотой терпевшей диктатуру, и не было никаких оснований надеяться, что реакция у румын будет иной, чем у итальянцев. В добавление ко всему общее положение Германии за истекший год значительно ухудшилось, что окончательно рассеяло веру в возможность немецкой победы. Но в 1943 г. германское командование еще располагало достаточными силами, чтобы иметь наготове резервы для подобных случаев. Теперь же, когда немецкие войска повсюду отступали, нельзя было высвободить ни одного соединения. Тем охотнее верил Гитлер заверениям Антонеску, ссылавшегося – прозрачно намекая на события 20 июля – на надежность своих генералов, и успокаивающим донесениям недальновидного немецкого посла в Бухаресте, который, полностью подтверждая вытекавшую из самого положения вещей личную союзническую верность Антонеску, верил также в политическую устойчивость режима в стране. Еще более поразительным было то, что и немецкая военная миссия в Бухаресте, находившаяся в стране уже почти четыре года, не замечала нарастания опасности изнутри. Напротив, новый командующий группой армий «Южная Украина» генерал-полковник Фриснер вскоре после вступления в должность предупредил 6 августа Берлин о критическом положении дел в румынских частях на фронте и о настроениях в тылу, предусмотрительно потребовав, чтобы ему были переподчинены многочисленные, рассредоточенные по территории Румынии формирования вооруженных сил, полиции и прочих германских органов для организации централизованной обороны в тылу. Но это предостережение было отвергнуто Гитлером, указавшим, что Фриснеру следует устремлять свой взор вперед, а не назад.
При такой позиции ставки не было ничего удивительного и в отклонении запроса командования группы армий относительно перенесения немецкой обороны еще до начала русского наступления на рубеж устье Дуная, Браила, Галац, Фокшаны, восточное предгорье Карпат; командование группы армий полагало, что занимаемую оборону, учитывая ненадежность румынских войск, собственными силами удержать не удастся.
Русскому командованию нетрудно было опрокинуть этот оборонявшийся недостаточными силами, непрочный в своей основе и имевший невыгодное с оперативной точки зрения начертание немецко-румынский фронт. Оно решило осуществить наступление по сходящимся направлениям, использовав для этой цели войска двух фронтов в составе 7 танковых корпусов и 90 стрелковых дивизий, 3-й Украинский фронт Толбухина получил задачу ударом с обоих плацдармов прорвать оборону 6-й армии, а затем во взаимодействии с 2-м Украинским фронтом Малиновского, который должен был наносить удар с севера через Яссы, окружить находившиеся в районе Кишинева немецко-румынские соединения.