К сожалению ни имени вдовы, ни источников информации господин Перекрест не раскрывает.
Зато рассказывает, что потом убили еще одного жильца по имени Ашот, и об этом якобы была заметка в «Московском комсомольце».
Причем фамилию Ашота автор не называет, а конкретный номер «МК» не указывает.
В довершение всего таинственный Александр Сергеевич оказывается «высокопоставленным офицером Службы внешней разведки» (а может, его звали «Владимир Владимирович»?) – единственной кристально чистой организации, не связанной со зловредным «МЕНАТЕПом».
Вернитесь назад, уважаемый читатель, и освежите в памяти первую версию. Для сравнения.
Воистину, тайное рано или поздно становится явным.
В 2011-м после демонстрации фильма Караулова выяснилось, что Александр Степанович Кончатов действительно был убит.
Честь этого открытия принадлежит не мне, а блогеру velta_1[33]. Собственно velta_1 обнаружила в газете «Коммерсант» статью, посвященную убийству Александра Кончатова. Вот эту.[34]
На дату обратили внимание, уважаемый читатель? Поняли, почему ни Владимир Перекрест, ни Андрей Караулов не ссылаются на эту статью?
Да, именно так. Александр Кончатов был убит в конце сентября 1994-го за девять месяцев до неприятностей с квартирой Светланы Александровны, кои случились в году 1995-м.
Блогер velta_1, естественно, тут же посочувствовала госпоже Враговой. Как тут не перепугаться, когда является призрак соседа, убитого в прошлом году?
А в статье говорится следующее:
«Вчера прокуратура подмосковного города Люберцы возбудила уголовное дело по факту убийства коммерческого директора общества инвалидов московского территориального управления «Таганское» Александра Кончатова. Накануне неизвестные из пистолетов ТТ расстреляли г-на Кончатова возле подъезда его дома. Задержать убийц пока не удалось.
Как рассказали корреспонденту Ъ в ГУВД Московской области, около 10.00 вышедший из своего дома на Комсомольской улице Александр Кончатов был расстрелян с близкого расстояния двумя неизвестными из пистолетов ТТ. Когда на место происшествия подъехали милиционеры, г-н Кончатов был мертв. Рядом с ним валялись 12 стреляных гильз калибра 7,62 мм и четыре пули от ТТ.
Судмедэксперт заключил, что смерть коммерческого директора наступила от девяти огнестрельных ранений в голову и грудь. Сотрудники милиции заявили корреспонденту Ъ, что убийство было явно заказным, однако сообщить что-либо определенное о его мотивах не смогли.
Представители руководства общества инвалидов московского территориального управления «Таганское» сообщили, что убийство коммерческого директора, вероятно, связано с его прежним бизнесом. До недавнего времени он возглавлял одну из московских строительных фирм. У этой фирмы произошел конфликт с люберецкими бандитами, потребовавшими передать им арендованное Александром Кончатовым под офис здание в Люберцах. Представители общества инвалидов также рассказали, что в феврале неизвестные жестоко избили г-на Кончатова, и он в течение месяца лежал в больнице, а после этого «долгое время скрывался от неких преступников, преследовавших его». По их словам, Александр Кончатов намеревался создать сеть предприятий, в которых бы работали таганские инвалиды, и даже учредить банк».
То есть конфликт был с Люберецкими бандитами и тянулся еще с февраля того же 1994 года, когда «МЕНАТЕП» еще и не думал ремонтировать здание в Колпачном переулке. В аренду АО «Покровка» его передали в марте, а права на аренду «МЕНАТЕПу» «Покровка» передала и вовсе в мае.
А к Враговой, думаю, господин Кончатов действительно прибегал. Еще живым, тогда же, в 1994-м, когда прятался от Люберецкой ОПГ.
Просто Светлана Александровна перепутала год.
Но блогер velta_1 на этом не успокоилась и продолжила расследование:
«Некий оппонент предложил вариант, что в Люберцах в течение года однотипно грохнули двух Александров Кончатовых. Тем более, что отчество «коммерсантовского» – неизвестно. Отчество «карауловского» – Степанович.
Ну, я себе думаю – а вдруг? Там, типа, маньяк на кончатовых завелся? А потом меня за клевету притянут…
Ну, взяла я в яндексе телефонный справочник. Набрала Кончатов Александр. Книга отвечает – извините, нет таких. Тогда я Александра убрала, и оставила Кончатова. Любого. И, представьте, нашелся! И звать его – Степан Михайлович! И живет он по сей день в Люберцах, на улице… догадайтесь с трех раз, какой? Правильно, на Комсомольской!
Там еще дом, квартира, и телефон. Которые Караулову в его безуспешных поисках матери Кончатова даже в милиции сообщить не могли, а в Яндексе поискать он не догадался!
Правда, матери там нет. Ее нет ни по фамилии, ни по указанному адресу. Может быть, нет в живых. Но что искать-то было? У отца спросить не мог?»
Расследование этого детектива, начатое velta_1, подолжил другой блогер – quznez[35]. Он залез в базу ГИБДД, где обнаружил, что Кончатов Александр Степанович, прописанный по адресу МО, Люберецкий район, г. Люберцы, ул. Комсомольская, д. 15, кв. 54, незадолго до смерти 10 сентября 1994-го купил подержанный «Мерседес» 1988 года выпуска, который, собственно, и зарегистрировал.
Так что тот самый Кончатов. Сын Степана Михайловича. Все совпадает. Люберцы. Улица Комсомольская.
«Юкос»
Зато рассказывает, что потом убили еще одного жильца по имени Ашот, и об этом якобы была заметка в «Московском комсомольце».
Причем фамилию Ашота автор не называет, а конкретный номер «МК» не указывает.
В довершение всего таинственный Александр Сергеевич оказывается «высокопоставленным офицером Службы внешней разведки» (а может, его звали «Владимир Владимирович»?) – единственной кристально чистой организации, не связанной со зловредным «МЕНАТЕПом».
Вернитесь назад, уважаемый читатель, и освежите в памяти первую версию. Для сравнения.
Воистину, тайное рано или поздно становится явным.
В 2011-м после демонстрации фильма Караулова выяснилось, что Александр Степанович Кончатов действительно был убит.
Честь этого открытия принадлежит не мне, а блогеру velta_1[33]. Собственно velta_1 обнаружила в газете «Коммерсант» статью, посвященную убийству Александра Кончатова. Вот эту.[34]
На дату обратили внимание, уважаемый читатель? Поняли, почему ни Владимир Перекрест, ни Андрей Караулов не ссылаются на эту статью?
Да, именно так. Александр Кончатов был убит в конце сентября 1994-го за девять месяцев до неприятностей с квартирой Светланы Александровны, кои случились в году 1995-м.
Блогер velta_1, естественно, тут же посочувствовала госпоже Враговой. Как тут не перепугаться, когда является призрак соседа, убитого в прошлом году?
А в статье говорится следующее:
«Вчера прокуратура подмосковного города Люберцы возбудила уголовное дело по факту убийства коммерческого директора общества инвалидов московского территориального управления «Таганское» Александра Кончатова. Накануне неизвестные из пистолетов ТТ расстреляли г-на Кончатова возле подъезда его дома. Задержать убийц пока не удалось.
Как рассказали корреспонденту Ъ в ГУВД Московской области, около 10.00 вышедший из своего дома на Комсомольской улице Александр Кончатов был расстрелян с близкого расстояния двумя неизвестными из пистолетов ТТ. Когда на место происшествия подъехали милиционеры, г-н Кончатов был мертв. Рядом с ним валялись 12 стреляных гильз калибра 7,62 мм и четыре пули от ТТ.
Судмедэксперт заключил, что смерть коммерческого директора наступила от девяти огнестрельных ранений в голову и грудь. Сотрудники милиции заявили корреспонденту Ъ, что убийство было явно заказным, однако сообщить что-либо определенное о его мотивах не смогли.
Представители руководства общества инвалидов московского территориального управления «Таганское» сообщили, что убийство коммерческого директора, вероятно, связано с его прежним бизнесом. До недавнего времени он возглавлял одну из московских строительных фирм. У этой фирмы произошел конфликт с люберецкими бандитами, потребовавшими передать им арендованное Александром Кончатовым под офис здание в Люберцах. Представители общества инвалидов также рассказали, что в феврале неизвестные жестоко избили г-на Кончатова, и он в течение месяца лежал в больнице, а после этого «долгое время скрывался от неких преступников, преследовавших его». По их словам, Александр Кончатов намеревался создать сеть предприятий, в которых бы работали таганские инвалиды, и даже учредить банк».
То есть конфликт был с Люберецкими бандитами и тянулся еще с февраля того же 1994 года, когда «МЕНАТЕП» еще и не думал ремонтировать здание в Колпачном переулке. В аренду АО «Покровка» его передали в марте, а права на аренду «МЕНАТЕПу» «Покровка» передала и вовсе в мае.
А к Враговой, думаю, господин Кончатов действительно прибегал. Еще живым, тогда же, в 1994-м, когда прятался от Люберецкой ОПГ.
Просто Светлана Александровна перепутала год.
Но блогер velta_1 на этом не успокоилась и продолжила расследование:
«Некий оппонент предложил вариант, что в Люберцах в течение года однотипно грохнули двух Александров Кончатовых. Тем более, что отчество «коммерсантовского» – неизвестно. Отчество «карауловского» – Степанович.
Ну, я себе думаю – а вдруг? Там, типа, маньяк на кончатовых завелся? А потом меня за клевету притянут…
Ну, взяла я в яндексе телефонный справочник. Набрала Кончатов Александр. Книга отвечает – извините, нет таких. Тогда я Александра убрала, и оставила Кончатова. Любого. И, представьте, нашелся! И звать его – Степан Михайлович! И живет он по сей день в Люберцах, на улице… догадайтесь с трех раз, какой? Правильно, на Комсомольской!
Там еще дом, квартира, и телефон. Которые Караулову в его безуспешных поисках матери Кончатова даже в милиции сообщить не могли, а в Яндексе поискать он не догадался!
Правда, матери там нет. Ее нет ни по фамилии, ни по указанному адресу. Может быть, нет в живых. Но что искать-то было? У отца спросить не мог?»
Расследование этого детектива, начатое velta_1, подолжил другой блогер – quznez[35]. Он залез в базу ГИБДД, где обнаружил, что Кончатов Александр Степанович, прописанный по адресу МО, Люберецкий район, г. Люберцы, ул. Комсомольская, д. 15, кв. 54, незадолго до смерти 10 сентября 1994-го купил подержанный «Мерседес» 1988 года выпуска, который, собственно, и зарегистрировал.
Так что тот самый Кончатов. Сын Степана Михайловича. Все совпадает. Люберцы. Улица Комсомольская.
«Юкос»
«Приватизация «ЮКОСа» могла дать нам большой challenge, большую перспективу, но Михаил Борисович считал, что государство не пойдет на приватизацию нефтяных компаний, по крайней мере, в ближайшее время, – объясняет мне Леонид Невзлин. – До этого прошла только ваучерная приватизация и потом инвестиционные конкурсы для небольших предприятий, чем мы усиленно занимались».
Ситуация изменилась в марте 1995-го. Именно тогда президент ОНЭКСИМ-банка Владимир Потанин от имени консорциума коммерческих банков предложил правительству кредиты под залог акций крупнейших госпредприятий, и 31 августа Ельцин подписал соответствующий указ.
В ноябре-декабре пакеты акций 29 предприятий были выставлены на залоговые аукционы.
С залоговыми аукционами связан целый корпус мифов.
Правда же то, что их целью было не получение кредитов правительством, а очередной этап приватизации. Кредиты никто не собирался отдавать.
Правда и то, что этот этап приватизации был по сути раздачей борзых щенков в хорошие руки. Организатором каждого аукциона по поручению Госкомимущества выступал один из банков-участников, и по странному совпадению именно он и оказывался победителем, найдя предлог для того, чтобы снять с конкурса наиболее опасного конкурента.
Большую часть аукционов проводил «ОНЭКСИМ-банк», и на его же счетах хранились деньги участников, перечисляемые в качестве задатка.
Например, на залоговом аукционе по акциям одной из крупнейших нефтяных компаний «Сиданко» не была зарегистрирована заявка банка «Российский кредит», якобы за то, что он опоздал с переводом задатка на 23 минуты. А перевод был на счет в том же «ОНЭКСИМ-банке», который и принимал заявки, и одновременно был участником и претендовал на «Сиданко».
Но правда и то, что на некоторые предприятия вообще не было заявок. Например, по этой причине были сняты с аукциона акции Туапсинского морского торгового порта и АО «Киров-леспром».
Кредиты, которые банки давали государству в обмен на контроль над предприятиями, действительно были малы по сравнению со стоимостью их имущества, но банкам было архитрудно собрать и эти деньги. А долги предприятий, в частности перед бюджетом, десятикратно превышали залоговые суммы аукционов. Государство отдавало по дешевке акции предприятий, которыми все равно не могло эффективно управлять, но одновременно избавлялось и от долгов, перекладывая их на будущих владельцев.
К тому же текущая рыночная стоимость акций, по данным «Коммерсанта», зачастую очень ненамного превышала сумму кредита, а то и была ниже нее, как в случае «Челябинского металлургического комбината».
Наиболее разительное отличие было в случае «Лукойла», где рыночная стоимость акций превышала кредит более чем в пять раз. Но аукцион выиграл сам «Лукойл» и банк «Империал», близкий к «Газпрому». Заявки на аукцион принимал, само собой, банк «Империал».
Один из распространенных мифов заключается в том, что банки давали кредиты государству теми же деньгами, которое государство держало на их счетах. Это правда только отчасти. Да, в аукционах участвовали в основном уполномоченные банки, с которыми работало правительство и действительно держало деньги на счетах в этих банках. Но с этих счетов деньги не снимались, в том смысле, что обязательства перед государством никуда не девались.
Всякий банк, где мы держим деньги, естественно, их крутит и вкладывает в различные проекты, но это не освобождает его от обязанности вернуть наш вклад по первому требованию.
Например, представьте себе, что на вашем счету в банке лежит 100 тысяч долларов. И вы взяли кредит в банке еще на 100 тысяч долларов под залог, скажем, дачи. Отдавать кредит вы не собираетесь, платить по нему проценты – тоже. И где-то через год, в зависимости от вашего с банком договора, дача переходит в собственность банка, а у вас остаются сто тысяч плюс право снять со счета еще сто тысяч, даже если банк давал вам кредит вашими же 100 тысячами. Все деньги одинаковы.
Но вернемся к приватизации «ЮКОСа».
Аукцион состоялся 8 декабря 1995-го. Но еще в ноябре в банковской среде начался скандал, столь громкий, что «Коммерсант» назвал его «войной банков».
Одновременно с аукционом должен был состояться инвестиционный конкурс, на который выставили 33% акций, и 45% – на залоговый аукцион. Оба проекта как представитель Госкомимущества курировал, как вы думаете, кто? Правильно. Банк «МЕНАТЕП». Именно он и был основным претендентом на «ЮКОС».
Активы ЮКОСа на 1 июля 95-го года составляли 250 миллиардов рублей. А долг – 8 триллионов рублей (чуть меньше 2 миллиардов долларов)[36], в том числе 1,2 триллиона – госбюджету.
«Долг был огромный, – вспоминает Леонид Невзлин. – Я человек не цифровой и не помню количественных, но помню качественные показатели. Я помню, что в 1997 – 1998-м годах основная проблема была не в том, что есть этот долг, а в том, что его нечем отдавать. Цена нефти была в районе 7-8 долларов за баррель, и с этой нефти нельзя было рассчитаться ни с бюджетом, ни с государством, ни с работниками, и постоянно приходилось моделировать приоритеты: где-то отсрочить, где-то платить. Это был ужасно тяжелый период реструктуризации, пролонгации.
«ЮКОС», конечно, как промышленная компания абсолютно перекраивал ситуацию для нас. А потом Ходорковский впрягся в занятия «ЮКОСом», и вместе с залоговыми аукционами все это прошло. Не гладко, со скандалами, с врагами и так далее. И он как человек экономический и юридический просчитал, что эти долги отдаваемы. Естественно, если нефть не будет сильно падать или не останется на долгое время на семи долларах за баррель.
Против нас тогда работала не только цена на нефть, но и антиинфляционная политика, тогда рубль еще держали. Из-за искусственно сильного рубля были издержки развития производства, экспорт был неэкономичен, не выгоден, а продажа нефтепродуктов внутри страны – тем более».
Но все равно компания была очень перспективной и обладала наиболее крупными в России запасами углеводородного сырья[37] – свыше 2 миллиардов тонн. И потому на нее нашлись и другие претенденты.
Точнее, было две группы претендентов. «МЕНАТЕП» тоже был не одинок и выступал в союзе с еще несколькими банками помельче. А против них играли «Инкомбанк», «Альфа-банк» и банк «Российский кредит».
Последние обратили внимание на типичный конфликт интересов на залоговом аукционе по «ЮКОСу», то есть тот факт, что «МЕНАТЕП» и организует аукцион, и является его участником, забыв, что на остальных аукционах участники и организаторы другие, но ситуация ровно такая же.
«МЕНАТЕП» обвинил конкурентов в том, что они собираются перепродать акции иностранцам. Тройственный союз банков не остался в долгу и в специальном заявлении обвинил «МЕНАТЕП» в неисполнении инвестиционных обязательств по приватизационным сделкам и в том, что он набрал обязательств на 1,1 миллиард долларов, что в десять раз превышает его уставной капитал. В ответ Ходорковский подал иск в арбитраж о защите деловой репутации и компенсации морального вреда.
«Три банка, подписавшие заявление, утверждают, что денег для выполнения взятых обязательств у «МЕНАТЕПа» нет, – писал журнал «Деньги». – А есть ли они у самих членов «тройки»?
Судя по имеющимся у нас балансам, нет».[38]
Еще одним обвинением «МЕНАТЕПу» было использование для приватизации средств Минфина.
На это отвечал уже Минфин: «Банку «МЕНАТЕП» средства федерального бюджета ни в текущем, ни в прошлом году не выделялись. Напротив, банк «МЕНАТЕП» предоставляет краткосрочные кредиты правительству РФ».[39]
И Михаил Ходорковский: «Я был в шоке, когда ознакомился с письмом «Альфа-банка», «Инкомбанка» и «Российского Кредита». До сих пор мы были уверены, что идем с коллегами-банкирами по одной дороге в одном направлении. Но вышеупомянутое письмо противоречит не только общепринятым нормам общения между бизнесменами, но и основам человеческой морали».[40]
И дал эксклюзивное интервью «Коммерсанту»[41], где упрекнул тройственный союз банков в нарушении предварительных договоренностей. Поделили же все: «МЕНАТЕПу» – «ЮКОС», и за это «МЕНАТЕП» продает «Инкомбанку» пакет акций АО «Бабаевское». А тут такой скандал. И АО «Бабаевское» выступает на аукционе представителем конкурирующей тройки банков.
Словно в ответ на интервью, 29 ноября «Инкомбанк», «Альфа-банк» и «Российский кредит» пригрозили распродать все имеющиеся у них ГКО, чем обрушить рынок.
Центробанк ответил, что банки преувеличивают степень своего влияния на финансовые рынки, и пригрозил прекратить выдавать им рекомендательные письма для открытия филиалов за границей.
А «ЮКОС» и «МЕНАТЕП» уже устраивали совместные пресс-конференции. Первый вице-президент компании Виктор Иваненко заявил, что банк и «ЮКОС» давно присматриваются друг к другу и уже участвовали в совместных проектах, хотя, говорят, в кулуарах высказался куда более откровенно: «Если изнасилование неизбежно, лучше расслабиться и попробовать получить удовольствие».[42]
Еще один животрепещущий вопрос: на какой счет будет переводиться задаток для участия в инвестиционном конкурсе. Да, на счет Минфина. Но в каком банке будет открыт этот счет? Что, если в банке-кредиторе, как в случае с «ОНЭКСИМ-банком» Потанина?
Но то ли Ходорковский не был столь близок к власти, как Потанин, то ли скандал сыграл свою роль, но на этот раз это было неправдой. Деньги перечислялись на счет, открытый в ОПЕРУ Центробанка.
Зато «МЕНАТЕП» сумел договориться с государством о том, чтобы они после аукциона были перечислены «ЮКОСу», то есть «МЕНАТЕПу».
В «Узнике тишины» Панюшкина изложена красивая легенда:
«Это был закрытый аукцион, то есть свое коммерческое предложение банки должны были запечатать в конверт, а на аукционе конверты вскрывали, и компанию получал тот, чье предложение окажется больше. Говорят, будто из «Инкомбанка» звонили девушке-клерку, готовившей предложение Банка «МЕНАТЕП», и сулили 100 тысяч долларов, если девушка раскроет предлагаемую «МЕНАТЕПом» сумму.
Говорят, девушка эта пожаловалась совладельцу «МЕНАТЕПа» Владимиру Дубову, и Дубов посулил 50 тысяч долларов, чтобы, сообщая конкуренту сумму, девушка-клерк сократила один ноль.
Может быть, это легенда, но говорят еще, будто когда владелец «МЕНАТЕПа» Ходорковский выиграл на аукционе, владелец «Инкомбанка» Виноградов швырнул в стену стакан».
На самом деле все было проще и прозаичнее.
«Тройка» банков просила отложить аукцион. Видимо, настоящей причиной скандала было то, что «Альфа-банк», «Российский кредит» и «Инкомбанк» не смогли собрать требуемую сумму задатка в 350 миллионов долларов. К началу аукциона они перечислили на счета Минфина только 82 миллиона, остальное попытавшись внести ГКО. Но аукционная комиссия это платежом не признала, и «тройственный союз» сняли с аукциона.
После этого на «ЮКОС» претендовали только две фирмы: АОЗТ «Реагент» и АОЗТ «Лагуна», обе представлявшие «МЕНАТЕП», – и имя победителя уже ни у кого не вызывало сомнения. ««МЕНАТЕП» вышел победителем в соревновании с самом собой», – констатировал «Коммерсант». Победила «Лагуна». В результате залогового аукциона и инвестиционного конкурса группа «МЕНАТЕП» стала владельцем 78% акций компании.
Под залог акций «ЮКОСа» государству был выдан кредит в 159 миллионов долларов. Мало? Да. Но дороже был только «Норильский никель», который обошелся «ОНЭКСИМ-банку» Потанина в 170 миллионов.
По словам президента НК «ЮКОС» Сергея Муравленко[43], Ходорковский пришел к нему и попросил выделить отдельный кабинет для ознакомления с делами компании. Но «МЕНАТЕП» еще не был полноправным собственником, 45% акций были официально в залоге у банка, и теоретически государство могло их выкупить до 1 сентября 1996-го. Впрочем, никто в это не верил.
А 25 декабря того же 1995-го прошло собрание акционеров «ЮКОСа», принявшее с подачи новых владельцев изменения в устав: контрольный пакет компании запретили продавать иностранцам в течение 10 лет.
В декабре же журнал «Власть» разразился длинной статьей о переходе России на южнокорейский путь развития, где промышленные группы активно патронирует государство, и сравнил новорожденные промышленные империи с южнокорейскими концернами «чеболи». В Южной Корее «национальный бизнес был лишен какой-либо самостоятельности при выборе пути развития: компаниям, отобранным государством на рубеже 50—60-х годов, в приказном порядке поручалось диверсифицировать свою деятельность. Отказавшихся судили за разворовывание американской помощи (чем грешило большинство). Именно таким решением парфюмерной фабрике Lucky Goldstar было поручено заняться производством пластмасс, затем радиоприемников, что в конечном счете и предопределило выход компании на рынок бытовой электроники».[44]
И у нас государство разводит банки по сферам деловой активности: кому нефть, а кому никель. Пессимизм уходит в прошлое, и руководства страны уверено в будущем экономическом подъеме. И Чубайс заявил о том, что 10-процентного роста ВНП страна достигнет в 1997—1998 годах.
Забавно иногда читать старые журналы. Южнокорейский путь! А китайского не хотите? Откуда было знать умному и эрудированному автору «Власти», что спустя 10 лет за то, чем грешили все, будут судить вовсе не по причине экономической несговорчивости, а совсем по другой?..
Пройдет более 13 лет. «Лихие девяностые» сменят лживые двухтысячные. Наступит 2009-й. Генпрокуратура утвердит обвинительно заключение по второму делу Ходорковского и Лебедева и передаст дело в суд.
В 14 томах обвинительного заключения найдется место и для залоговых аукционов, хотя обвинение по ним так и не будет предъявлено.
«Также 8 декабря 1995 г. на залоговом аукционе на право заключения договора кредита под залог 45% акций ОАО НК «ЮКОС» в количестве 2.982.654 шт. Ходорковский и Лебедев, используя для прикрытия ЗАО «Лагуна», фактически получили в свое распоряжение и указанный пакет акций», – гласит обвинительное заключение.[45]
Ничего не скажешь! Здорово прикрывались! Так, что «Коммерсант» обсуждал событие в течение месяца. Так, что Ходорковский лично отвечал на претензии в интервью «Коммерсанту». Так, что тройственный союз конкурирующих банков скандалил месяца полтора, а потом полгода судился в арбитраже (и дело проиграл). И претензии почему-то предъявлялись «МЕНАТЕПу», а не «Лагуне».
Отличное прикрытие! Высший класс!
И ни слова о том, что по законам того времени банкам вообще запрещалось участвовать в инвестиционных конкурсах, и потому у всех было какое-нибудь АОЗТ «для прикрытия», которое они кредитовали.
И ни слова о том, что «Лагуну» кроме «МЕНАТЕПа» кредитовали еще два банка: «Токобанк» и «Столичный банк сбережений».
И ни слова о том, что за «полученный в распоряжение» пакет акций государству была заплачена кругленькая сумма.
Обвинение в хищении акций «ЮКОСа» ни Ходорковскому, ни Лебедеву ни предъявлено, то есть рассуждение о «Лагуне»-прикрытии является по сути беллетристикой (ну, или пропагандой).
Почему, интересно, не предъявлено? Не думаю, что причиной является то, что все залоговые аукционы проходили одинаково, и по логике вещей тогда обвинение пришлось бы предъявлять и, например, Потанину.
Логика здесь не работает. Предъявили же обвинения по приватизационным сделкам только менатеповцам. И ничего. И посадили. Хотя приватизация тоже проходила одинаково.
Не думаю, что причина в том, что кончился срок давности. Ну, присовокупили бы отмывание тех же акций. В период составления обвинительного заключения срок давности по этой статье был 15 лет[46]. Особо тяжкое преступление, вроде убийства.
И уж конечно, ни при чем тот факт, что Ходорковский невиновен, то есть действовал в рамках законов того времени. Вы о чем? Кого это вообще интересует?
Думаю, дело в том, что по предъявленным по второму делу статьям и так можно было посадить на 20 с лишним лет (по медведевским законам – на 15). То есть цель и так достигнута. Ну, пройдет 15 лет – еще что-нибудь придумают.
И еще один миф о залоговых аукционах. Он заключается в том, что собственность будущим олигархам была роздана Ельциным в обмен на поддержу на выборах в июне 1996-го.
Эта версия мне кажется малоубедительной. И до залоговых аукционов эти люди были достаточно богаты для того, чтобы приход к власти коммунистов стал для них катастрофой. Они могли потерять все. В результате национализации, возвращения советских порядков, запрета предпринимательства.
Их кандидатом был Ельцин, и только он.
В апреле 1996-го было опубликовано обращение тринадцати крупнейших предпринимателей под названием «Выйти из тупика!». Основные авторы: Владимир Гусинский и Борис Березовский. Вместе с другими подписал его и Михаил Борисович.
Год спустя сам Борис Абрамович рассказал историю письма в интервью газете «Коммерсант».[47]
Все началось в Давосе еще в феврале 1996-го. Выступал Зюганов, и западные бизнесмены слушали его как почти состоявшегося президента, всю его коммунистическую пропаганду вполне в духе Совка, и спрашивали о гарантиях инвестиций, проектов и контрактов. Они уже смирились с возвращением России в тоталитарное прошлое. Они все забыли и ничему не научились. Им уже все равно. Главное – инвестиции. Они-то знают, что рейтинг Ельцина не превышает нескольких процентов.
И вот Березовский возвращается в свой номер и, забыв былую вражду, звонит Гусинскому. Владимир Александрович тут же соглашается встретиться. «Это был тот самый момент, когда жесткая конкуренция, разделявшая нас, отошла на второй план перед той опасностью, которая, безусловно, нас сплачивала», – вспоминал Борис Абрамович.
Кроме Гусинского, он переговорил с главой «Инкомбанка» Виноградовым, Явлинским, Лужковым, Чубайсом и Михаилом Ходорковским.
Уже в Москве к альянсу присоединились Смоленский и Потанин.
В марте состоялась встреча с Ельциным Березовского, Виноградова, Гусинского, Потанина, Смоленского, Ходорковского и Чубайса. Ему говорили в глаза о его низком рейтинге, силе оппозиции и тяжести положения. Он был уверен в себе, говорил, что рейтинги занижены, но слушал.
На следующий день Борис Николаевич создал предвыборный штаб во главе с самим собой. Аналитическую группу возглавил Чубайс. Помощь визитеров была принята.
Потом СМИ окрестит участников «семибанкирщиной».
А в апреле появилось «Письмо тринадцати». То самое «Выйти из тупика!»
«Общество расколото, – гласит письмо. – Этот раскол катастрофически нарастает с каждым днем. И трещина, разделяющая нас на красных и белых, своих и чужих, проходит через сердце России».
И кто бы ни победил на выборах, он получит «мандат на реализацию правил жизни, категорически отвергаемых огромной частью общества».
А остальные останутся за бортом.
И будет гражданская война.
А потому нужен политический компромисс, поскольку «ни одна из сил не имеет права навязывать насильственно свою правду всему обществу».
Теперь многие либералы воспринимают это письмо как попытку договориться с коммунистами. Но тогда основным упреком авторам было то, что путь выхода из тупика ими так и не показан. Зато в письме звучит страх перед коммунистическим реваншем, апология политики реформ, которые наконец-то начали давать «определенные, хотя и слабо ощутимые результаты» и призыв к коммунистам не настаивать на «отказе общества от мучительных достижений последнего десятилетия».
Ситуация изменилась в марте 1995-го. Именно тогда президент ОНЭКСИМ-банка Владимир Потанин от имени консорциума коммерческих банков предложил правительству кредиты под залог акций крупнейших госпредприятий, и 31 августа Ельцин подписал соответствующий указ.
В ноябре-декабре пакеты акций 29 предприятий были выставлены на залоговые аукционы.
С залоговыми аукционами связан целый корпус мифов.
Правда же то, что их целью было не получение кредитов правительством, а очередной этап приватизации. Кредиты никто не собирался отдавать.
Правда и то, что этот этап приватизации был по сути раздачей борзых щенков в хорошие руки. Организатором каждого аукциона по поручению Госкомимущества выступал один из банков-участников, и по странному совпадению именно он и оказывался победителем, найдя предлог для того, чтобы снять с конкурса наиболее опасного конкурента.
Большую часть аукционов проводил «ОНЭКСИМ-банк», и на его же счетах хранились деньги участников, перечисляемые в качестве задатка.
Например, на залоговом аукционе по акциям одной из крупнейших нефтяных компаний «Сиданко» не была зарегистрирована заявка банка «Российский кредит», якобы за то, что он опоздал с переводом задатка на 23 минуты. А перевод был на счет в том же «ОНЭКСИМ-банке», который и принимал заявки, и одновременно был участником и претендовал на «Сиданко».
Но правда и то, что на некоторые предприятия вообще не было заявок. Например, по этой причине были сняты с аукциона акции Туапсинского морского торгового порта и АО «Киров-леспром».
Кредиты, которые банки давали государству в обмен на контроль над предприятиями, действительно были малы по сравнению со стоимостью их имущества, но банкам было архитрудно собрать и эти деньги. А долги предприятий, в частности перед бюджетом, десятикратно превышали залоговые суммы аукционов. Государство отдавало по дешевке акции предприятий, которыми все равно не могло эффективно управлять, но одновременно избавлялось и от долгов, перекладывая их на будущих владельцев.
К тому же текущая рыночная стоимость акций, по данным «Коммерсанта», зачастую очень ненамного превышала сумму кредита, а то и была ниже нее, как в случае «Челябинского металлургического комбината».
Наиболее разительное отличие было в случае «Лукойла», где рыночная стоимость акций превышала кредит более чем в пять раз. Но аукцион выиграл сам «Лукойл» и банк «Империал», близкий к «Газпрому». Заявки на аукцион принимал, само собой, банк «Империал».
Один из распространенных мифов заключается в том, что банки давали кредиты государству теми же деньгами, которое государство держало на их счетах. Это правда только отчасти. Да, в аукционах участвовали в основном уполномоченные банки, с которыми работало правительство и действительно держало деньги на счетах в этих банках. Но с этих счетов деньги не снимались, в том смысле, что обязательства перед государством никуда не девались.
Всякий банк, где мы держим деньги, естественно, их крутит и вкладывает в различные проекты, но это не освобождает его от обязанности вернуть наш вклад по первому требованию.
Например, представьте себе, что на вашем счету в банке лежит 100 тысяч долларов. И вы взяли кредит в банке еще на 100 тысяч долларов под залог, скажем, дачи. Отдавать кредит вы не собираетесь, платить по нему проценты – тоже. И где-то через год, в зависимости от вашего с банком договора, дача переходит в собственность банка, а у вас остаются сто тысяч плюс право снять со счета еще сто тысяч, даже если банк давал вам кредит вашими же 100 тысячами. Все деньги одинаковы.
Но вернемся к приватизации «ЮКОСа».
Аукцион состоялся 8 декабря 1995-го. Но еще в ноябре в банковской среде начался скандал, столь громкий, что «Коммерсант» назвал его «войной банков».
Одновременно с аукционом должен был состояться инвестиционный конкурс, на который выставили 33% акций, и 45% – на залоговый аукцион. Оба проекта как представитель Госкомимущества курировал, как вы думаете, кто? Правильно. Банк «МЕНАТЕП». Именно он и был основным претендентом на «ЮКОС».
Активы ЮКОСа на 1 июля 95-го года составляли 250 миллиардов рублей. А долг – 8 триллионов рублей (чуть меньше 2 миллиардов долларов)[36], в том числе 1,2 триллиона – госбюджету.
«Долг был огромный, – вспоминает Леонид Невзлин. – Я человек не цифровой и не помню количественных, но помню качественные показатели. Я помню, что в 1997 – 1998-м годах основная проблема была не в том, что есть этот долг, а в том, что его нечем отдавать. Цена нефти была в районе 7-8 долларов за баррель, и с этой нефти нельзя было рассчитаться ни с бюджетом, ни с государством, ни с работниками, и постоянно приходилось моделировать приоритеты: где-то отсрочить, где-то платить. Это был ужасно тяжелый период реструктуризации, пролонгации.
«ЮКОС», конечно, как промышленная компания абсолютно перекраивал ситуацию для нас. А потом Ходорковский впрягся в занятия «ЮКОСом», и вместе с залоговыми аукционами все это прошло. Не гладко, со скандалами, с врагами и так далее. И он как человек экономический и юридический просчитал, что эти долги отдаваемы. Естественно, если нефть не будет сильно падать или не останется на долгое время на семи долларах за баррель.
Против нас тогда работала не только цена на нефть, но и антиинфляционная политика, тогда рубль еще держали. Из-за искусственно сильного рубля были издержки развития производства, экспорт был неэкономичен, не выгоден, а продажа нефтепродуктов внутри страны – тем более».
Но все равно компания была очень перспективной и обладала наиболее крупными в России запасами углеводородного сырья[37] – свыше 2 миллиардов тонн. И потому на нее нашлись и другие претенденты.
Точнее, было две группы претендентов. «МЕНАТЕП» тоже был не одинок и выступал в союзе с еще несколькими банками помельче. А против них играли «Инкомбанк», «Альфа-банк» и банк «Российский кредит».
Последние обратили внимание на типичный конфликт интересов на залоговом аукционе по «ЮКОСу», то есть тот факт, что «МЕНАТЕП» и организует аукцион, и является его участником, забыв, что на остальных аукционах участники и организаторы другие, но ситуация ровно такая же.
«МЕНАТЕП» обвинил конкурентов в том, что они собираются перепродать акции иностранцам. Тройственный союз банков не остался в долгу и в специальном заявлении обвинил «МЕНАТЕП» в неисполнении инвестиционных обязательств по приватизационным сделкам и в том, что он набрал обязательств на 1,1 миллиард долларов, что в десять раз превышает его уставной капитал. В ответ Ходорковский подал иск в арбитраж о защите деловой репутации и компенсации морального вреда.
«Три банка, подписавшие заявление, утверждают, что денег для выполнения взятых обязательств у «МЕНАТЕПа» нет, – писал журнал «Деньги». – А есть ли они у самих членов «тройки»?
Судя по имеющимся у нас балансам, нет».[38]
Еще одним обвинением «МЕНАТЕПу» было использование для приватизации средств Минфина.
На это отвечал уже Минфин: «Банку «МЕНАТЕП» средства федерального бюджета ни в текущем, ни в прошлом году не выделялись. Напротив, банк «МЕНАТЕП» предоставляет краткосрочные кредиты правительству РФ».[39]
И Михаил Ходорковский: «Я был в шоке, когда ознакомился с письмом «Альфа-банка», «Инкомбанка» и «Российского Кредита». До сих пор мы были уверены, что идем с коллегами-банкирами по одной дороге в одном направлении. Но вышеупомянутое письмо противоречит не только общепринятым нормам общения между бизнесменами, но и основам человеческой морали».[40]
И дал эксклюзивное интервью «Коммерсанту»[41], где упрекнул тройственный союз банков в нарушении предварительных договоренностей. Поделили же все: «МЕНАТЕПу» – «ЮКОС», и за это «МЕНАТЕП» продает «Инкомбанку» пакет акций АО «Бабаевское». А тут такой скандал. И АО «Бабаевское» выступает на аукционе представителем конкурирующей тройки банков.
Словно в ответ на интервью, 29 ноября «Инкомбанк», «Альфа-банк» и «Российский кредит» пригрозили распродать все имеющиеся у них ГКО, чем обрушить рынок.
Центробанк ответил, что банки преувеличивают степень своего влияния на финансовые рынки, и пригрозил прекратить выдавать им рекомендательные письма для открытия филиалов за границей.
А «ЮКОС» и «МЕНАТЕП» уже устраивали совместные пресс-конференции. Первый вице-президент компании Виктор Иваненко заявил, что банк и «ЮКОС» давно присматриваются друг к другу и уже участвовали в совместных проектах, хотя, говорят, в кулуарах высказался куда более откровенно: «Если изнасилование неизбежно, лучше расслабиться и попробовать получить удовольствие».[42]
Еще один животрепещущий вопрос: на какой счет будет переводиться задаток для участия в инвестиционном конкурсе. Да, на счет Минфина. Но в каком банке будет открыт этот счет? Что, если в банке-кредиторе, как в случае с «ОНЭКСИМ-банком» Потанина?
Но то ли Ходорковский не был столь близок к власти, как Потанин, то ли скандал сыграл свою роль, но на этот раз это было неправдой. Деньги перечислялись на счет, открытый в ОПЕРУ Центробанка.
Зато «МЕНАТЕП» сумел договориться с государством о том, чтобы они после аукциона были перечислены «ЮКОСу», то есть «МЕНАТЕПу».
В «Узнике тишины» Панюшкина изложена красивая легенда:
«Это был закрытый аукцион, то есть свое коммерческое предложение банки должны были запечатать в конверт, а на аукционе конверты вскрывали, и компанию получал тот, чье предложение окажется больше. Говорят, будто из «Инкомбанка» звонили девушке-клерку, готовившей предложение Банка «МЕНАТЕП», и сулили 100 тысяч долларов, если девушка раскроет предлагаемую «МЕНАТЕПом» сумму.
Говорят, девушка эта пожаловалась совладельцу «МЕНАТЕПа» Владимиру Дубову, и Дубов посулил 50 тысяч долларов, чтобы, сообщая конкуренту сумму, девушка-клерк сократила один ноль.
Может быть, это легенда, но говорят еще, будто когда владелец «МЕНАТЕПа» Ходорковский выиграл на аукционе, владелец «Инкомбанка» Виноградов швырнул в стену стакан».
На самом деле все было проще и прозаичнее.
«Тройка» банков просила отложить аукцион. Видимо, настоящей причиной скандала было то, что «Альфа-банк», «Российский кредит» и «Инкомбанк» не смогли собрать требуемую сумму задатка в 350 миллионов долларов. К началу аукциона они перечислили на счета Минфина только 82 миллиона, остальное попытавшись внести ГКО. Но аукционная комиссия это платежом не признала, и «тройственный союз» сняли с аукциона.
После этого на «ЮКОС» претендовали только две фирмы: АОЗТ «Реагент» и АОЗТ «Лагуна», обе представлявшие «МЕНАТЕП», – и имя победителя уже ни у кого не вызывало сомнения. ««МЕНАТЕП» вышел победителем в соревновании с самом собой», – констатировал «Коммерсант». Победила «Лагуна». В результате залогового аукциона и инвестиционного конкурса группа «МЕНАТЕП» стала владельцем 78% акций компании.
Под залог акций «ЮКОСа» государству был выдан кредит в 159 миллионов долларов. Мало? Да. Но дороже был только «Норильский никель», который обошелся «ОНЭКСИМ-банку» Потанина в 170 миллионов.
По словам президента НК «ЮКОС» Сергея Муравленко[43], Ходорковский пришел к нему и попросил выделить отдельный кабинет для ознакомления с делами компании. Но «МЕНАТЕП» еще не был полноправным собственником, 45% акций были официально в залоге у банка, и теоретически государство могло их выкупить до 1 сентября 1996-го. Впрочем, никто в это не верил.
А 25 декабря того же 1995-го прошло собрание акционеров «ЮКОСа», принявшее с подачи новых владельцев изменения в устав: контрольный пакет компании запретили продавать иностранцам в течение 10 лет.
В декабре же журнал «Власть» разразился длинной статьей о переходе России на южнокорейский путь развития, где промышленные группы активно патронирует государство, и сравнил новорожденные промышленные империи с южнокорейскими концернами «чеболи». В Южной Корее «национальный бизнес был лишен какой-либо самостоятельности при выборе пути развития: компаниям, отобранным государством на рубеже 50—60-х годов, в приказном порядке поручалось диверсифицировать свою деятельность. Отказавшихся судили за разворовывание американской помощи (чем грешило большинство). Именно таким решением парфюмерной фабрике Lucky Goldstar было поручено заняться производством пластмасс, затем радиоприемников, что в конечном счете и предопределило выход компании на рынок бытовой электроники».[44]
И у нас государство разводит банки по сферам деловой активности: кому нефть, а кому никель. Пессимизм уходит в прошлое, и руководства страны уверено в будущем экономическом подъеме. И Чубайс заявил о том, что 10-процентного роста ВНП страна достигнет в 1997—1998 годах.
Забавно иногда читать старые журналы. Южнокорейский путь! А китайского не хотите? Откуда было знать умному и эрудированному автору «Власти», что спустя 10 лет за то, чем грешили все, будут судить вовсе не по причине экономической несговорчивости, а совсем по другой?..
Пройдет более 13 лет. «Лихие девяностые» сменят лживые двухтысячные. Наступит 2009-й. Генпрокуратура утвердит обвинительно заключение по второму делу Ходорковского и Лебедева и передаст дело в суд.
В 14 томах обвинительного заключения найдется место и для залоговых аукционов, хотя обвинение по ним так и не будет предъявлено.
«Также 8 декабря 1995 г. на залоговом аукционе на право заключения договора кредита под залог 45% акций ОАО НК «ЮКОС» в количестве 2.982.654 шт. Ходорковский и Лебедев, используя для прикрытия ЗАО «Лагуна», фактически получили в свое распоряжение и указанный пакет акций», – гласит обвинительное заключение.[45]
Ничего не скажешь! Здорово прикрывались! Так, что «Коммерсант» обсуждал событие в течение месяца. Так, что Ходорковский лично отвечал на претензии в интервью «Коммерсанту». Так, что тройственный союз конкурирующих банков скандалил месяца полтора, а потом полгода судился в арбитраже (и дело проиграл). И претензии почему-то предъявлялись «МЕНАТЕПу», а не «Лагуне».
Отличное прикрытие! Высший класс!
И ни слова о том, что по законам того времени банкам вообще запрещалось участвовать в инвестиционных конкурсах, и потому у всех было какое-нибудь АОЗТ «для прикрытия», которое они кредитовали.
И ни слова о том, что «Лагуну» кроме «МЕНАТЕПа» кредитовали еще два банка: «Токобанк» и «Столичный банк сбережений».
И ни слова о том, что за «полученный в распоряжение» пакет акций государству была заплачена кругленькая сумма.
Обвинение в хищении акций «ЮКОСа» ни Ходорковскому, ни Лебедеву ни предъявлено, то есть рассуждение о «Лагуне»-прикрытии является по сути беллетристикой (ну, или пропагандой).
Почему, интересно, не предъявлено? Не думаю, что причиной является то, что все залоговые аукционы проходили одинаково, и по логике вещей тогда обвинение пришлось бы предъявлять и, например, Потанину.
Логика здесь не работает. Предъявили же обвинения по приватизационным сделкам только менатеповцам. И ничего. И посадили. Хотя приватизация тоже проходила одинаково.
Не думаю, что причина в том, что кончился срок давности. Ну, присовокупили бы отмывание тех же акций. В период составления обвинительного заключения срок давности по этой статье был 15 лет[46]. Особо тяжкое преступление, вроде убийства.
И уж конечно, ни при чем тот факт, что Ходорковский невиновен, то есть действовал в рамках законов того времени. Вы о чем? Кого это вообще интересует?
Думаю, дело в том, что по предъявленным по второму делу статьям и так можно было посадить на 20 с лишним лет (по медведевским законам – на 15). То есть цель и так достигнута. Ну, пройдет 15 лет – еще что-нибудь придумают.
И еще один миф о залоговых аукционах. Он заключается в том, что собственность будущим олигархам была роздана Ельциным в обмен на поддержу на выборах в июне 1996-го.
Эта версия мне кажется малоубедительной. И до залоговых аукционов эти люди были достаточно богаты для того, чтобы приход к власти коммунистов стал для них катастрофой. Они могли потерять все. В результате национализации, возвращения советских порядков, запрета предпринимательства.
Их кандидатом был Ельцин, и только он.
В апреле 1996-го было опубликовано обращение тринадцати крупнейших предпринимателей под названием «Выйти из тупика!». Основные авторы: Владимир Гусинский и Борис Березовский. Вместе с другими подписал его и Михаил Борисович.
Год спустя сам Борис Абрамович рассказал историю письма в интервью газете «Коммерсант».[47]
Все началось в Давосе еще в феврале 1996-го. Выступал Зюганов, и западные бизнесмены слушали его как почти состоявшегося президента, всю его коммунистическую пропаганду вполне в духе Совка, и спрашивали о гарантиях инвестиций, проектов и контрактов. Они уже смирились с возвращением России в тоталитарное прошлое. Они все забыли и ничему не научились. Им уже все равно. Главное – инвестиции. Они-то знают, что рейтинг Ельцина не превышает нескольких процентов.
И вот Березовский возвращается в свой номер и, забыв былую вражду, звонит Гусинскому. Владимир Александрович тут же соглашается встретиться. «Это был тот самый момент, когда жесткая конкуренция, разделявшая нас, отошла на второй план перед той опасностью, которая, безусловно, нас сплачивала», – вспоминал Борис Абрамович.
Кроме Гусинского, он переговорил с главой «Инкомбанка» Виноградовым, Явлинским, Лужковым, Чубайсом и Михаилом Ходорковским.
Уже в Москве к альянсу присоединились Смоленский и Потанин.
В марте состоялась встреча с Ельциным Березовского, Виноградова, Гусинского, Потанина, Смоленского, Ходорковского и Чубайса. Ему говорили в глаза о его низком рейтинге, силе оппозиции и тяжести положения. Он был уверен в себе, говорил, что рейтинги занижены, но слушал.
На следующий день Борис Николаевич создал предвыборный штаб во главе с самим собой. Аналитическую группу возглавил Чубайс. Помощь визитеров была принята.
Потом СМИ окрестит участников «семибанкирщиной».
А в апреле появилось «Письмо тринадцати». То самое «Выйти из тупика!»
«Общество расколото, – гласит письмо. – Этот раскол катастрофически нарастает с каждым днем. И трещина, разделяющая нас на красных и белых, своих и чужих, проходит через сердце России».
И кто бы ни победил на выборах, он получит «мандат на реализацию правил жизни, категорически отвергаемых огромной частью общества».
А остальные останутся за бортом.
И будет гражданская война.
А потому нужен политический компромисс, поскольку «ни одна из сил не имеет права навязывать насильственно свою правду всему обществу».
Теперь многие либералы воспринимают это письмо как попытку договориться с коммунистами. Но тогда основным упреком авторам было то, что путь выхода из тупика ими так и не показан. Зато в письме звучит страх перед коммунистическим реваншем, апология политики реформ, которые наконец-то начали давать «определенные, хотя и слабо ощутимые результаты» и призыв к коммунистам не настаивать на «отказе общества от мучительных достижений последнего десятилетия».