– Хватит, Балдер! – сказала напарница тоном строгой учительницы. – Оставим это средство для экстренных случаев.
На следующее утро
Д-р Марк Померанец считался великим специалистом по регрессивному гипнозу, депрессивному психозу, параноидальному неврозу, алкогольному циррозу, розуэлльскому курьезу и аномальному энурезу. А также по внематочным беременностям.
Но к предложению спецагента Балдера, заявившегося к нему на прием с утра пораньше, Померанец отнесся без малейшего энтузиазма.
– Видите ли… э-э-э… батенька… принципы врачебной этики… э-э-э… батенька… э-э-э… особенно психоанализа… не позволяют… э-э-э… однако со своей стороны… э-э-э… мог бы предложить вам… э-э-э… батенька…
Он блеял и блеял, поминутно вставляя в речь «батеньку» – и явно пытался одновременно решить весьма сложную задачу: как бы исхитриться отказаться от предложения спецагента и в то же время не упустить гонорар?
Труженик психоаналитической кушетки понятия не имел, что, во-первых, Балдер давненько не получал инъекции. А во-вторых, после знакомства с псевдо-стоматологами слово «батенька» действует на спецагента, как красная тряпка на быка.
Балдер мрачно обвел взглядом кабинет. Развешанные по стенам абстрактные картины успокаивающих тонов лишь раздражали Призрака. Впрочем, сегодняшним утром его раздражало всё.
Померанец продолжал разливаться косноязычным соловьем. Или, скорее, токующим глухарем – полуприкрыв глаза и не замечая ничего вокруг. По крайней мере, поднесенный к своему лицу пистолет он заметил, лишь когда холодная сталь дула коснулась лба.
– А вот я сейчас шевельну этим пальчиком, – медленно и зловеще сказал Балдер, – и у тебя на стенке появится еще одна абстракция. «Мозги мозговеда», автор Фокс Уильям Балдер… Ты будешь делать, что тебе говорят, вонючка ты техасская???!!! – закончил он негромкую речь истошным воплем.
Через несколько минут спецагент удобно устроился на кушетке, так и не убрав пистолет. Из наушников в уши Балдеру лилась мягкая, успокаивающая музыка. Сквозь нее прорывался голос Померанца, бубнившего по принесенной агентом бумажке:
– Я не хочу курить. Смалли мой лучший друг. Рыбалка – пустое занятие. Я не хочу курить. Главное в жизни – искать истину. Смалли мой лучший друг…
Штаб-квартира ФБР
02 апреля, 10:11
– Ну как, Балдер, помогло? – настороженно спросила Смалли, пряча за спиной шприц, готовый к инъекции.
– А то! – бодро ответил спецагент. – На девушек смотрю спокойно, и на тебя спокойно, и на вывески баров спокойно, и с Померанцем распрощался спокойно…
«Опять чип глючит», – догадалась Смалли. И собралась было вновь применить старое доброе лекарство – смесь воды и спирта.
Но Балдер справился сам:
– Только курить немного хочется, – закончил он казавшуюся бесконечной тираду. – Начну чувствовать себя хуже – снова заскочу к Померанцу. К чертям наркотики! Даешь здоровый образ жизни!
– А у меня плохие новости, – сообщила Смалли.
– Выкладывай. После того как ты огорошила меня ночью, плохих новостей не может быть в принципе.
– Результаты твоих обследований забрали в отдел внутренних расследований. Прямо стихи какие-то получились. Оригинальная рифма, согласись?
– К черту рифмы! И ты всё отдала?
– А что я могла сделать? Когда пришли пять лбов с автоматами? Забаррикадироваться и устроить перестрелку? Кстати, куда ты задевал мой «парабеллум»?
– К черту «парабеллум»! Что было дальше?
– Балдер, не нервничай. Тебе надо себя беречь. Особенно теперь…
– Что. Было. Дальше, – отчеканил Балдер.
– Ничего, забрали – и тишина. По-моему, под наш отдел опять подкапываются.
– Переживем, под нас уже седьмой сезон подкапываются… Что с чипом?
– С твоим? По-моему, его все-таки глючит.
– Да не с моим!
– А с каким?
– С тем!
– Не поняла…
– С тем, что я нашел в проклятом лобстере, в смысле – в проклятом лангусте! С тем, о который я сломал зуб! С тем, из-за которого я лишился мозга! – Балдер чувствовал, как благотворное влияние визита к мозгоправу улетучивается, как воздух из проколотого шарика.
– Ах, с тем…
– Да! Да!!! Да!!! С ТЕМ!!!
– Ничего утешительного. Пока ты там лежал на кушетке и слушал кантату для Померанца с оркестром, я осторожно вскрыла корпус чипа. Всё оказалось, как я и предполагала. Внутри он набит микроскопической электроникой – я смогла разглядеть ее лишь под электронным микроскопом. Смотри-ка, двойной каламбур получился… Я сегодня определенно в ударе.
– К черту каламбуры!
– Как скажешь… я хотела немного отвлечь тебя от мрачных мыслей.
Смалли обиделась и отвернулась от напарника к стене, увешанной фотографиями НЛО, бигфутов, монстров-мутантов и паранормальных личностей. Мельком подумала, что теперь и снимок Балдера будет вполне здесь уместен. Например, вот тут, слева, рядом с девочкой, умеющей сверлить взглядом бетонные стены… «Сейчас не выдержит, – думала Смалли. – Начнет мириться. Скажет, что погорячился…»
– Ладно, Смалли, – сказал Балдер. – Я немного погорячился…
Штаб-квартира ФБР, большой кабинет
Судьба специального агента Фокса У. Балдера решалась за закрытыми дверями.
Заодно в большом кабинете были плотно притворены все окна и форточки, заткнуты вентиляционные отверстия, и отправлена за пивом секретарша, имевшая обыкновение подслушивать у дверей. Два включенных на полную мощность постановщика помех исключали любую возможность электронного шпионажа.
Обсуждаемый вопрос был на редкость деликатным. Можно сказать, политическим.
Керш так и выразился:
– Это, господа, вопрос политический. Вы представляете, что может произойти, если информация об инциденте уйдет в СМИ? Если газеты и телевидение поднимут вой о том, что в центральном аппарате федерального ведомства – и не на последней должности – работает безмозглый служащий? Безмозглый в прямом смысле этого слова? Уверяю, скандал коснется самых высоких сфер, в том числе Белого Дома. Президента и без того обвиняют в том, что его администрация сформирована из безмозглых кретинов. И тогда всем нам придется несладко. Козлами отпущения назначат нас – как, дескать, мы просмотрели, допустили и не пресекли. Нам это надо? Предлагаю: Балдера немедленно отправить в отставку по состоянию здоровья. Получит пенсию по инвалидности, поселится на лоне природы, молоко по утрам будет пить…
Доводы Керша звучали логично и неопровержимо. Но Спиннер попытался-таки их опровергнуть:
– Я пересмотрел все приказы по ФБР и служебные инструкции: среди болезней, несовместимых с пребыванием в рядах Бюро, отсутствие мозга не значится. Мало ли какие мелкие физические недостатки могут быть у сотрудников? Когда проводилась операция по задержанию сухогруза «La Siesta», агенту Снейку отстрелили нос – и ничего, служит.
– Отстрелили? А мне казалось, что откусили…
– Да нет, откусили не Снейку, а Алексу Т., и не нос, а…
– NC-17! – перебил Керш.
Спиннер осекся. Дела, проходившие под этим шифром, в ФБР вслух не обсуждались. Даже при закрытых дверях, заткнутых вентиляционных отверстиях и отправленных за пивом секретаршах. Спиннер жестом продемонстрировал, какой именно части тела лишился незадачливый Алекс, и продолжил:
– И тоже служит! Более того, агент Алекс начал гораздо быстрее подниматься по служебной лестнице… Спецагенту Бразеру в ходе расследования по делу «Девушки с веслом» выбили глаз тухлым помидором – но и его в отставку мы не отправили. Еще примеры нужны? К тому же вы видели результаты тестов, проведенных доктором Смалли. Балдер вполне дееспособен. Ходит, разговаривает, думает…
Керш гнул свое:
– Не смеши, Уолтер… Ему НЕЧЕМ думать! В отставку – и точка! Создадим прецедент и внесем изменения в должностную инструкцию. А ты что думаешь? – обратился он за поддержкой к Курильщику.
Курильщик в разговоре не участвовал, быстро пролистывая какую-то многостраничную рукопись и внося карандашом правки.
– Я? Что? – недоуменно поднял он голову.
– Что думаешь?
– О чем?
– О Балдере! О Балдере, графоман ты несчастный!
– Ну-у-у… Я о нем редко думаю… У меня вообще-то другая ориентация… Хотя мужчина он видный, и, сложись все по-другому, может быть…
– Хватит юлить! – рявкнул Керш. – Говори прямо: увольняем Балдера или нет?
– Я бы не стал спешить… Наймет адвокатов, по судам затаскает… А законникам только дай повод, живо потребуют, чтобы все сотрудники Бюро прошли поголовную проверку на наличие мозгов. Ты так уверен во всех своих людях?
Керш смутился. И тогда в разговор вступил мужчина в черном плаще с поднятым воротником, в черных очках и низко надвинутой черной шляпе. Это был хозяин кабинета, до сих пор не произнесший ни слова. Поднеся ко рту искажающее голос устройство, он спросил:
– А вы не задумывались, что скажет по этому поводу КК?
Глухо прозвучавший вопрос заставил онеметь всех присутствующих. Повисла тяжелая пауза.
Штаб-квартира ФБР, кабинет Балдера, чуть позже
– Кис-кис-кис… – позвал Балдер и помахал возле норки сэндвичем с ветчиной.
– Ты с ума сошел, Балдер! – возмутилась Смалли. – Джерри же подумает, что здесь кошка – и до вечера не вылезет!
– Извини… Похоже, чип действительно глючит…
– Проехали… Попробуем по-другому… – И Смалли очень удачно изобразила собачий лай. – Теперь он решит, что кошку прогнала собака.
Блестящий экспромт мисс Жутик принес успех. Вскоре в норке показалась смышленая мордочка – и наружу выбрался симпатичный белый мышонок. Впрочем, на свет он появился, имея вполне серую шерстку – но поседел за полвека бурной и полной тревог жизни. Джерри был мутантом, мышонком-долгожителем, спасенным Балдером от бродячего кота неподалеку от места Розуэлльского инцидента.
– Ну как? – нетерпеливо спросил Балдер.
Джерри пожал плечами и протянул лапки к сэндвичу.
– Сначала доложи! – Спецагент поднял угощение повыше.
Мышонок вздохнул, поплелся к компьютеру и начал скакать по клавиатуре. По экрану поползли строчки стенограммы совещания в большом кабинете.
Писал Джерри с жуткими орфографическими ошибками, а знаков препинания не признавал вообще – но главное было ясно: руководство заняло выжидательную позицию. Балдера пока не уволят…
И то ладно.
– Надо действовать! – решительно объявил Балдер. – Немедленно приступаем к поискам!
– К поискам чего? – удивилась Смалли.
– Не чего, а кого!
– Кого?
– Донора, понятное дело.
– В смысле?
– Мне нужен мозг! Найдем кого-нибудь, умирающего от рака печени, предложим хорошие деньги…
– Зачем тебе чужой мозг? Ты просто подаришь свое тело и вторую жизнь раковому больному…
– Ну уж… Раз возможно записать всю информацию из мозга на микрочип – да еще и внести коррекцию, уродующую личность, – наверняка возможен и обратный процесс. Заодно при перезаписи внесем необходимые коррективы. Тошнит уже от сигарет…
– Ловко ты придумал… Может, заодно подскажешь, как подступиться к подобной операции? И где взять записывающую аппаратуру? Я, например, до сих пор не могу представить, как была проведена замена в твоей голове – так, что даже не осталось следов трепанации…
Балдер задумался. Потом вспомнил:
– Джули! Она идет по следу этой самой аппаратуры! Девушка талантливая, наверняка что-то уже выяснила…
Тут спецагент заметил, как при упоминании Джулии недоброжелательно поджались губы напарницы, – и льстиво добавил:
– А уж дальше ты сама все сделаешь. Ты ведь у нас гений – разберешься, на что нажать и за что дернуть…
Джулия Киллиан, похоже, владела телепатией. Потому что именно после этой реплики Балдера от практикантки пришла «эсемеска»: НАШЛА!!! МЯСОРУБКА.
– Где нашла? Что нашла? – недоумевал Балдер. – Хоть бы адрес написала…
– Та-а-ак… – зловеще протянула Смалли. – Она уже знает твой телефон…
– А что тут тако… – попытался возмутиться Балдер, но тут мобильник пискнул снова. Джулия, не иначе, и сама сообразила, что ее радостный доклад оказался чересчур лаконичен.
НАШЛА ЛЖЕ-СТОМАТОЛОГОВ. КЛИНИКА «LA SIESTA», ПЕНСИЛЬВАНИЯ-АВЕНЮ, 16. МЯСОРУБКА.
– Неплохо устроились… – пробормотал Балдер. – Опять клиника… Значит, охота за мозгами продолжается. И где-то я уже слышал это название, «La Siesta»…
– Хватит пустых дедукций, Балдер! Пора действовать. Выезжаем немедленно. Кстати, куда ты дел мой «парабеллум»? Мне он дорог как память…
– Он… Ну… В общем… Я дал его Джулии.
– Та-а-ак… Похоже, придется серьезно поговорить с этой твоей мисс Мясорубкой…
Вашингтон, федеральный округ Колумбия, Пенсильвания-авеню
Практикантка ФБР Джулия Киллиан – очевидно, в целях конспирации – смыла весь макияж, разом помолодев лет на пять, надела парик с девчоночьими косичками и костюм герл-скаута.
– Неплохо, неплохо… – оценил маскировку Балдер, оглядывая стройные ноги практикантки – короткие шорты сверху и белые гольфы снизу прикрывали от нескромных взглядов весьма малую толику упомянутой части тела.
– Знали бы вы, как я намучалась, пока нашла эти гольфы, – пожаловалась Джулия. – Нигде нет сорокового размера! Купила тридцать восьмой – выглядят как носки… Я тогда…
– Может, поговорим о деле? – недоброжелательно оборвала ее Смалли. И больно толкнула Балдера локтем в бок. Тот поморщился, с трудом оторвал взгляд от предмета своего созерцания, и решил, что ему всегда нравились высокие женщины, просто он об этом не догадывался.
Поговорили о деле.
Из доклада Джулии выяснялось: двухэтажный приземистый особняк, окруженный временным дощатым забором, – и есть пресловутая «LA SIESTA». Недавно в здании завершился долгий ремонт, оборудование уже завезено, – но пока клиника не открылась.
– Круто, Джули! Далеко пойдешь, киса! Я и сам лучше бы не сделал…
Тут Балдер снова получил локтем в бок от Смалли – теперь гораздо сильнее. Скривился и продолжил официальным тоном:
– Благодарю за службу, практикантка Киллиан!
Практикантка вытянулась по стойке смирно, распрямила плечи, выпятила грудь, рявкнула уставным голосом:
– Служу прогрессу и общечеловеческим ценностям, сэр!
– Вольно! – Балдер сглотнул слюну, видя, как натянулась на груди Джулии форменная герл-скаутская рубашка. И подумал: «Надо бы снова заскочить к Померанцу…»
– Значит, так, коллеги… Раз наши друзья пока не открылись, под видом больных туда не попасть. Но времени терять нельзя. Сделаем следующее… Подразделение, стройсь!!! Сми-и-ирна!
Напарницы выстроились в шеренгу. Смалли приподнялась на цыпочки, – и все равно доставала макушкой лишь до плеча Джулии.
– По порядку рассчитайсь!
– Первая! – доложила Джулия.
– Вторая! Расчет окончен! – шагнула вперед Смалли.
«Значит, у меня под началом всего двое… – понял Балдер. – Негусто. Без помощи не обойтись…»
– Значит, так… Смалли, отправляйся в штаб-квартиру, требуй у Спиннера подмогу. Роту фэбээровского спецназа, а лучше две. Если под рукой никого нет – пусть перезаймет сотню-другую спецназовцов в «Дельте», за ними должок после захвата Саддама… Мы с Джулией остаемся здесь. Если наши друзья что-то почуяли, аппаратуру вывезти я им не позволю.
– Почему ты с ней? – немедленно возмутилась Смалли. – Давай наоборот, как всегда: ты со мной… А она – за подмогой!
– Я с тобой уже семь сезонов… Ты уверена, что Спиннер прислушается к словам практикантки? Не пошлет ее подальше?
Смалли явно собиралась выдвинуть новое возражение, но Балдер гаркнул голосом отца-командира:
– Отставить разговорчики в строю! Приступить к выполнению!
– Есть, сэр! – Напарницы синхронным движением отдали честь. И приступили к выполнению.
Там же, позже
Балдер стоял у дощатого забора клиники и изображал кавалера, поджидающего запаздывающую девушку: вертел в руках букет цветов, украдкой сорванных на соседней клумбе, нервно поглядывал на часы…
Впрочем, все эти манипуляции он выполнял, лишь когда мимо проходили редкие прохожие. Когда же они исчезали из виду, спецагент вновь припадал к щели между досками. С другой стороны за объектом следила Джулия.
Кое-какие признаки жизни в здании наблюдались, но ничего важного Балдер не узрел. Машины не подъезжали и не отъезжали, пешком тоже никто не приходил и не уходил – лишь однажды из главного входа клиники вышел человек, быстро прошагал вдоль фасада и исчез в неприметной дверце пристройки.
Ростом и размахом плеч этот мужчина неприятно напомнил Призраку зубодера-садиста, похитившего мозг спецагента. Но без маски и белого халата Балдер опознать его не смог. Гораздо более ценной оказалась другая информация: подойдя к двери, рослый мужчина не стучал, не звонил, не возился с ключами, – просто потянул за ручку и вошел. Это стоило взять на заметку…
Прошел час ожидания, другой – Смалли не возвращалась. Звонить ей Балдер не хотел, опасаясь, что таинственные обитатели клиники весьма плотно сканируют эфир… Спугнуть дичь нельзя ни в коем случае. Смоются, взорвав аппаратуру, – так и прикажете жить потом с чипом вместо мозга?
Время шло, букет в руке безнадежно завял. От скуки Балдер начал изучать многочисленные граффити, густо покрывавшие забор. Некоторые выражения показались спецагенту забавными: он и понятия не имел, что от простонародных анатомических терминов возможны столь затейливые производные. Из рисунков особо привлекала внимание сценка, весьма своеобразно интерпретирующая сказку о трех поросятах: волк, вопреки сюжету, трех юных парнокопытных таки изловил, – но, очевидно будучи сыт, использовал отнюдь не в гастрономических целях…
Свободного места на заборе почти не оставалось, но Балдер отыскал небольшой чистый участок и вывел аккуратными буквами свой любимый афоризм: КЕРШ – СКОТИНА. Поразмыслив, спецагент приписал одно из затейливых прилагательных, пополнивших сегодня его словесный запас…
Скрип тормозов за спиной заставил резко обернуться. За рулем подкатившего джипа сидела Смалли в полной боевой амуниции. Камуфляж, громоздкий бронежилет, разгрузка, карманы которой оттопыривали запасные обоймы, гранаты, саперная лопатка, индивидуальная аптечка, противогаз и косметичка. Балдер подумал, что напарница – при ее росте – напоминает в этом наряде колобка-милитариста. Вздохнул, вспомнив о Джулии, и встретил Смалли весьма неприветливо:
– Ну где ты шляешься? Стою тут как дурак, даже в туалет не отойти… И где спецназ?
– Беда, Балдер! – Смалли не обратила внимания на суровый тон напарника. – Спиннер не дал людей! Сказал, что хоть от должности ты не отстранен, но потакать твоим капризам он не намерен. Я пошла тогда на склад, проставила литр медицинского – и умыкнула, что смогла унести. Придется проводить операцию втроем.
Спецагент тяжело вздохнул.
– Пробьемся, напарница… Не впервой.
Там же, чуть позже
Сумерки сгустились окончательно. Спецагенты и практикантка готовились к штурму.
– А где бронежилет для Джули? – поинтересовался Балдер.
– Ее размера с вытачками на складе не нашлось! – ехидно ответила Смалли.
– Ах так?!
– А вот так!
– Так, значит?! Ну ладно! Я тогда тоже пойду без броника! – Балдер с треском расстегнул липучки и сбросил тяжеленный бронежилет.
«Неужели действительно влюбился?» – растерянно подумала Смалли.
«Неужели действительно влюбился?» – с надеждой подумала Джулия.
Камуфляжа для Балдера и практикантки Смалли тоже не привезла – оставалось надеяться, что лучшей маскировкой станет сгустившаяся темнота.
Возможно, так оно и случилось, – по крайней мере, через забор все трое перемахнули, не подняв тревоги. И до здания клиники добрались в тишине и спокойствии.
– Смалли, – шепотом сказал Балдер, – становись здесь, у ворот, ведущих во внутренний дворик. Если кто-то попробует прорваться на грузовике – всади гранату прямо в двигатель! Не промахнись – если в кузове аппаратура, она должна уцелеть…
– Не промахнусь, – пообещала Смалли, ласково похлопав по прикладу штурмовой винтовки М-16 с подствольным гранатометом. – Эх, попадись мне сейчас тот дебил, что распускал слухи, будто я не умею обращаться с этой штучкой… Уж я бы ему показала, как я «не умею»…
Вторая М-16 досталась практикантке. Балдеру пришлось удовлетвориться верным и проверенным «зауэром». Они с Джулией осторожно двинулись вдоль стены дома – к той самой замеченной спецагентом дверце. Не заперто! «Подозрительно… – подумал Балдер. – Нас словно заманивают…» Но выбора не было. Они проскользнули внутрь – тишина и темнота, ни лучика света. Постояли, прислушиваясь – никакой реакции. Включили фонари. Прямоугольное помещение оказалось достаточно обширным – ярдов двадцать в длину, ярдов пятнадцать в ширину – и абсолютно пустым. Казенного вида обои, обычные для присутственных мест, покрытый линолеумом пол. И всё. Лишь дверь в противоположной стене…
– Пошли дальше, – прошептал Балдер. Джулия кивнула.
За второй дверью фэбээровцев ожидал сюрприз в виде толстенного броневого люка, со штурвалом и кодовым замком. Металл показался знакомым – точно из такого сплава с синеватым оттенком был изготовлен чип, стоивший Балдеру зуба.
– Заперто, – констатировал Балдер. – Будем взрывать.
Он достал из кармана одну из привезенных Смалли магнитных мин и начал изучать устройство ее таймера.
– Может, обойдемся без взрыва? Позвольте мне? – спросила девушка, кивнув на люк.
Балдер оценивающе оглядел ее атлетичную фигуру.
– Не стоит. Плечом не получится.
– А я не плечом. Нас в академии учили многому…
Джулия поколдовала над кодовым замком, и… И штурвал люка начал вращаться сам собой, медленно и бесшумно.
– Ловко… – похвалил спецагент с ноткой зависти.
– Кнопки, используемые при наборе кода, всегда чуть более потерты, чем остальные, – пояснила девушка.
«Хваткая молодежь подрастает…» – мысленно вздохнул Балдер.
«Сдают, сдают ветераны…» – мысленно вздохнула Джулия.
За люком оказался коридор – длинный, прямой, без единой двери. А может быть, двери были просто хорошо замаскированы под деревянными панелями облицовки.
С другого конца коридор перекрывал второй люк – точная копия первого. С таким же кодовым замком – он поддался усилиям Джулии еще быстрее.
– Даже другой код не поставили, растяпы, – прошептала девушка.
«Точно заманивают», – подумал Балдер. И скомандовал:
– Приготовились, напарница! На счет пять!
– Почему «на счет пять»? Во всех ведь фильмах на счет три?!
– Здесь вам не кино! Эти дебилы-сценаристы думают, что в копы идут недоумки, умеющие считать лишь до трех! Начинаю: раз… два…
При слове «пять!» они резко распахнули люк, ворвались внутрь, моментально уйдя с линии огня и направив оружие в разные стороны. Но стрелять и здесь оказалось не в кого…
Из многочисленных имевшихся тут осветительных приборов горели лишь некоторые, но их света хватало, чтобы понять: на сей раз они попали именно туда, куда стремились. Громадное помещение по высоте, похоже, занимало оба этажа особняка, – и все было уставлено агрегатами причудливого вида, Балдер смог опознать лишь нечто, отдаленно напоминающее дистиллятор, в просторечии – самогонный аппарат. На уровне второго этажа зал опоясывал широкий балкон, – там никаких агрегатов не виднелось.
Дело сделано. Желанная аппаратура по пересадке мозгов найдена. Теперь-то уж Спиннер пришлет подмогу, никуда не денется… Давненько Балдеру не попадался такой знатный улов.
– Посмотрите, агент Балдер! – позвала девушка, забравшаяся куда-то в лабораторные дебри.
– Можно просто Фокс, и на «ты», – сказал Балдер, подходя. – Ведь мы же одна коман…
Он осекся, разглядев находку Джулии.
На невысоком постаменте стоял предмет, внешне напоминающий шарообразный аквариум. Но у подобных аквариумов верхняя часть стеклянного шара обычно срезана. Этот же шар был полностью замкнут. И плавали внутри отнюдь не рыбки…
Человеческий мозг. Два полушария, извилины, – всё, как полагается.
– Вот садисты… – прокомментировала Джулия. – Поймали и замучили кого-то из наших. Надо забрать это отсюда – и с почетом похоронить на Арлингтонском кладбище.
И она примерилась разбить псевдо-аквариум рукояткой пистолета. Балдер схватил ее за запястье. Практикантка недоуменно обернулась – спецагент делал судорожные глотательные движения, по щеке катилась скупая мужская слеза.
– Н-не надо… Не надо, Джули… Это мой мозг… Видите вмятинку слева? Это я в детстве упал, катаясь на санках… Заспиртовали, гады…
Недоумение мисс Киллиан перешло в изумление – в спешке ее не успели ознакомить с удивительным открытием Смалли.
Балдер очень коротко рассказал ей о печальных последствиях визита к стоматологам.
– Вот это да… – восхищенно выдохнула Джулия. – Как я завидую вам, мистер Балдер… То есть тебе, Фокс… Остаться в строю, лишившись мозга – это настоящий подвиг! Как бы я хотела стать такой же мужественной и несгибаемой…
Фокс Балдер печально улыбнулся.
– Если нас здесь поймают – может быть, еще станешь.
Девушка вновь внимательно осмотрела аквариум.
– Знаешь, Фокс, – по-моему, он не заспиртован. Приглядись – какие-то тоненькие, почти незаметные прозрачные волокна идут от него вниз… Очевидно, в постаменте – источник питания и управляющий блок. А жидкость – физраствор. Твой мозг жив, Фокс!
Балдер долго вглядывался, прижавшись лицом к стеклу. Потом осторожно постучал пальцем по аквариуму. Ему показалось – или не показалось? – что по мозгу прошла легкая дрожь…
– Похоже, ты права… – согласился спецагент. – И о чем же, интересно, он там думает?
– Едва ли он о чем-то думает… Скорее, спит глубоким сном. Так и не очнулся от полученного у стоматологов наркоза.