Послышался резкий свист. Вскоре из темноты на четвереньках показался Горлум, как провинившийся пес, которого позвали к ноге. Во рту он держал полусъеденную рыбу, другая рыба была у него в руке. Он подошел к Фродо, почти нос к носу, и обнюхал его. Его бледные глаза светились. Потом он взял рыбу изо рта и встал.
— Хороший хозяин! — прошептал он. — Хороший хоббит, вернулся к бедному Смеагорлу… Хороший Смеагорл ждет. А теперь идем, быстро идем, да. Под деревья, пока лиц нет. Идем!
— Да, скоро пойдем, — согласился Фродо. — Но не сейчас. Я пойду с тобой, как и обещал. Я снова обещаю. Но не теперь. И ты здесь в опасности. Я спасу тебя, но ты должен мне верить.
— Должны ли мы верить хозяину? — с сомнением произнес Горлум. — Почему? И почему не идти сейчас же? Где второй, сердитый, грубый хоббит? Где он?
— Он наверху, — сказал Фродо, указывая на водопад. — Я не пойду без него. Мы должны вернуться к нему. — Сердце его сжалось. Все это слишком походило на предательство. Он не боялся, что Фарамир позволит убить Горлума, но, вероятно, его сделают пленником и свяжут. И то, что делал Фродо, весьма походило на предательство по отношению к несчастному существу. Вероятно, тот даже не поймет, что Фродо спас ему жизнь единственно возможным путем. Что еще он может сделать? Как еще поладить с обеими сторонами? — Идем, — сказал он. — Или драгоценность рассердится. Мы должны подняться наверх. Иди вперед!
Горлум немного прополз вперед, потом подозрительно принюхался. Вдруг он остановился и поднял голову.
— Кто-то здесь есть! — сказал он. — И не хоббит. — Неожиданно он повернул назад. Зеленый свет вспыхнул в его выступающих глазах. — Хозяин, хозяин! — шипел он. — Злой! Предатель! Обманщик!
Он плюнул и протянул длинные руки с белыми согнутыми пальцами.
В это мгновение на него обрушилась темня фигура Анборна. Большая сильная рука схватила его за горло и пригвоздила к земле. Он повернулся, как молния, влажный и скользкий, извиваясь, как уж, кусаясь и царапаясь, как кошка. Но еще два человека выступили из тени.
— Лежи спокойно, — сказал один из них. — Или будешь утыкан стрелами, как еж иголками.
Горлум перестал сопротивляться и захныкал. Его связали, и не очень вежливо.
— Легче, легче, — сказал Фродо. — У него сил меньше, чем у вас. Не повредите ему чего-нибудь. Смеагорл! Они не сделают тебе вреда. Я иду с тобой. Они не сделают тебе ничего плохого, иначе вам сначала придется убить меня. Верь хозяину!
Горлум повернулся и плюнул в него. Люди подняли его, накинули на голову капюшон и понесли.
Фродо пошел за ними, чувствуя себя отвратительно. Они прошли в отверстие за кустами, потом по лестницам и переходу в пещеру. Зажгли два или три факела. Люди зашевелились. Сэм был здесь, он бросил странный взгляд на то, что несли люди.
— Поймали? — спросил он Фродо.
— Да. Точнее, нет, он сам пришел ко мне, потому что поверил мне. Я не хотел, чтобы его связывали. Надеюсь, что это к лучшему, но все это дело мне не нравится.
— Мне тоже, — сказал Сэм. — Мне вообще не нравится все связанное с этим жалким типом.
Подошел человек и отвел хоббитов в убежище в глубине пещеры. Здесь сидел Фарамир, в нише над его головой снова горела лампа. Он знаком показал хоббитам на табуретки.
— Принесите вина гостям, — сказал он. — И приведите сюда пленника.
Принесли вина, потом Анборн притащил Горлума. Он снял капюшон с головы Горлума и поставил его на ноги, стоя сзади, чтобы поддерживать его. Горлум замигал, скрывая злость в глазах под тяжелыми бледными веками. Выглядел он жалко, влажный, с каплями воды, с запахом рыбы (он все еще сжимал рыбу в руке); его редкие волосы прилипли ко лбу, нос морщился.
— Развяжите нас! Развяжите нас! — сказал он. — Веревка делает нам больно, да, нам больно, а мы ничего не сделали.
— Ничего? — спросил Фарамир, пронзительно глядя на жалкое существо, но на лице у него не было никакого выражения: ни гнева, ни жалости, ни удивления. — Ничего? Неужели ты никогда не совершал ничего, достойного связывания и наказания? К счастью, не мне судить об этом. Но сегодня ночью ты пришел в место, где тебя ждет смерть. Рыба в этом бассейне смертельно опасна.
Горлум выронил рыбу из рук.
— Не хотим рыбы, — сказал он.
— Дело не в рыбе, — сказал Фарамир. — Но тот, кто пришел сюда и увидел бассейн, должен быть наказан смертью. Пока я пощадил тебя по просьбе Фродо, который сказал мне, что ты ему служил. Но ты должен отвечать мне. Как тебя зовут? Откуда ты пришел? Куда идешь? В чем твоя цель?
— Мы потеряны, потеряны, — сказал Горлум. — Ни имени, ни цели, ни драгоценности — ничего. Одна пустота. Один голод. Да, мы голодны. Несколько маленьких рыбок, жалких костлявых рыбок для бедного голодного существа, и они говорят: смерть. Они так мудры, так справедливы.
— Не очень мудры, — сказал Фарамир, — но справедливы, насколько позволяет наш разум. Освободите мне его, Фродо! — Фарамир достал из-за пояса нож и протянул его Фродо. Горлум, не поняв его намерений, взвыл и упал на пол.
— Ну, Смеагорл! — сказал Фродо. — Ты должен мне верить. Отвечай точно и правдиво. Тебе не причинят вреда.
Он перерезал веревку и помог Горлуму встать.
— Иди сюда! — сказал Фарамир. — Смотри на меня! Ты знаешь название этого места? Ты был здесь раньше?
Горлум медленно поднял голову и неохотно взглянул в глаза Фарамиру. В его взгляде вспыхнул свет, его пустые бледные глаза на мгновение встретились с ясным немигающим взглядом человека из Гондора. Наступило молчание. Затем Горлум опустил голову и начал сгибаться, пока не оказался на полу, весь дрожа.
— Мы не знаем и не хотим знать, — бормотал он. — Никогда не были здесь, никогда не придем опять.
— В твоем мозгу есть закрытые двери и окна, а за ними темные комнаты, — сказал Фарамир. — Но в данном случае я считаю, ты говоришь правду. Это хорошо для тебя. Какой клятвой ты поклянешься не возвращаться и никогда ни одному живому существу ни словом, ни знаком не указывать этого места.
— Хозяин знает, — сказал Горлум, искоса взглянув на Фродо. — Да, он знает. Мы обещаем хозяину, если он спасет нас. Мы клянемся на ней, да. — Он подполз к ногам Фродо. — Спасите нас, хороший хозяин! — хныкал он. — Смеагорл клянется на драгоценности, клянется искренне. Никогда не возвращаться, никогда не говорить, никогда! Нет, моя прелесть, нет!
— Вы удовлетворены? — спросил Фарамир.
— Да, — ответил Фродо. — Можете удовлетвориться этим обещанием или исполнить ваш закон. Большего вы не добьетесь. Но я обещал ему, что если он подойдет ко мне, ему не причинят вреда. И не хотел бы оказаться обманщиком.
Фарамир некоторое время сидел задумавшись.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я предаю тебя твоему хозяину, Фродо, сыну Дрого. Пусть он объявит, что он собирается делать с тобой.
— Но, повелитель Фарамир, — сказал Фродо, кланяясь, — вы еще сами не сказали, что собираетесь делать с Фродо, а пока это неизвестно, я не могу строить планы, касающиеся меня и моих товарищей. Ваш суд был отложен на утро. Утро наступило.
— Тогда я объявляю вас свободными в королевстве Гондор до самых древних его границ. Но ни вы, ни ваши спутники не имеют права являться в это место незванными. Это решение действительно в течении года и одного дня, потом действие его прекращается, если только вы за это время не явитесь в Минас Тирит и не предстанете перед повелителем-наместником города. Тогда я испрошу его утвердить мое решение и сделать его пожизненным. Тем временем все, кого вы берете под свою защиту, находятся и под моей защитой и покровительством Гондора. Вы удовлетворены?
Фродо низко поклонился.
— Я удовлетворен, — ответил он, — и всецело отдаю себя в ваше распоряжение, если только могу чем-либо быть полезным такому благородному человеку.
— Можете, — подтвердил Фарамир. — А теперь скажите: берете ли вы под свою защиту этого Смеагорла?
— Я беру Смеагорла под свою защиту, — ответил Фродо. Сэм громко вздохнул.
— Теперь я скажу тебе, — Фарамир обернулся к Горлуму, — тебе грозит смерть. Но пока ты идешь с Фродо, ты в безопасности. Однако, если хоть какой-нибудь из людей Гондора застанет тебя одного, судьба твоя будет решена. А если ты будешь верно служить Фродо, все будет в порядке, иначе смерть быстро найдет тебя и за пределами Гондора. Теперь отвечай: куда ты пойдешь? Фродо сказал, что ты был его проводником. Так куда же ты его поведешь?
Горлум не ответил.
— Отвечай, или я изменю свое решение, — сказал Фарамир. Но Горлум продолжал молчать.
— Я отвечу за него, — вмешался Фродо. — Он провел меня к черным воротам, как я и просил, но они непроходимы.
— В неназываемую землю нет открытых дверей, — сказал Фарамир.
— Видя это, мы повернули и пошли по снежной дороге, — продолжал Фродо, — судя по тому, что он нам сказал, есть или может быть проход вблизи Минас Итила.
— Минас Моргула, — поправил Фарамир.
— Не знаю точно, — согласился Фродо, — но по-видимому, тропа поднимается в горы в северной части долины, где стоит старый город. Она поднимается на высокий утес и потом спускается на ту сторону гор.
— Вы знаете название этого перехода? — спросил Фарамир.
— Нет, — ответил Фродо.
— Его называют Кирит Унгол. — Горлум резко свистнул и что-то пробормотал про себя. Фарамир обернулся к нему и спросил. — Разве не так?
— Нет, — сказал Горлум и вдруг взвыл так, как будто кто-то ударил его. — Да, да, мы слышали однажды это название. Но какое вам дело до названия? Хозяин говорит, что он должен пройти. Поэтому мы должны найти проход. Другого пути нет.
— Нет другого пути? — спросил Фарамир. — Откуда ты это знаешь? И кто изучал все уголки темного королевства? — он долго задумчиво смотрел на Горлума. Потом снова заговорил. — Уведи это существо, Анборн. И обращайся с ним вежливо, но стереги его. А ты, Смеагорл, не пытайся нырнуть в водопады. Там внизу у скал такие зубы, что они убьют тебя раньше твоего часа. Уходи сейчас и возьми с собой свою рыбу!
Анборн ушел; перед ним согнувшись, шел Горлум. Занавес в убежище был задернут.
— Фродо, я считаю, что на этот раз вы поступаете неразумно, — сказал Фарамир. — И вы не должны идти с этим существом. Оно злое.
— Ну, не совсем злое, — возразил Фродо.
— Может быть, и не совсем, — согласился Фарамир, — но зло ест его, как язва, и зло это растет. Он не приведет вас к добру. Если вы согласитесь расстаться с ним, я дам ему охранную грамоту и прикажу отвести к любой точке границ Гондора, какую он назовет.
— Он не пойдет туда, — сказал Фродо. — Он последует за мной, как делает уже давно. И я много раз обещал взять его под защиту и идти туда, куда он ведет. Вы ведь не посоветуете мне нарушать обещания?
— Нет, — вздохнул Фарамир, — но на сердце у меня тяжело. Кажется, легче посоветовать другому нарушить обещание, чем самому это сделать. Но нет… Если он пойдет с вами, вам придется терпеть его присутствие. Но не нужно идти с ним к Кирит Унголу. Он сказал вам о нем меньше, чем знает. Это я ясно прочел в его мозгу. Не ходите к Кирит Унголу!
— Куда же мне идти? — спросил Фродо. — К черным воротам назад, чтобы добровольно сдаться их охране? Что вы имеете против этого места, почему его название вызывает ужас?
— Ничего определенного, — сказал Фарамир. — Мы, в Гондоре, не ходим восточнее дороги в эти дни, и никто из нас, более молодых, не ступал ногой на горы тени. Мы о них знаем лишь старые легенды и слухи давно ушедших дней. Но в переходах у Минас Моргула живет какой-то темный ужас. Когда произносится название Кирит Унгол, старики и знатоки сказаний бледнеют и замолкают.
Долина Минас Моргула очень давно оказалась во власти зла и была угрозой и ужасом и тогда, когда изгнанный Враг находился далеко, а Итилиен входила в наше королевство. Как вы знаете, этот город некогда был крепостью, гордой и прекрасной, Минас Итилом, близнецом нашего родного города. Но он был захвачен злыми людьми, которыми командовал Враг и которые после его поражения бродили бездомные и безначальные. Говорят, их господами были люди Нуменора, впавшие в тьму зла: им Враг дал Кольца власти и поработил их, они стали живыми привидениями, ужасными и злыми. После ухода Врага они захватили Минас Итил и жили в нем, наполнив город и всю долину гибелью и распадом: город казался пустым и в то же время не пустым, потому что в его разрушенных стенах жил бесформенный ужас. Здесь жили девять повелителей, и после возвращения их хозяина, которое они в тайне подготовили, они вновь стали сильны. Девять всадников выехали из ворот ужаса, и мы не могли противостоять им. Не приближайтесь к их крепости! Вас выследят. Это место бессонной злобы, полное несмыкающихся глаз. Не ходите туда!
— Но куда же вы направите меня? — спросил Фродо. — Вы говорите, что сами не можете привести меня к горам и тем более перевести через них. Но я дал торжественное обещание Совету найти путь через горы или погибнуть в поисках пути. И если я поверну назад, испугавшись опасностей на своем пути, как смогу я смотреть на людей и эльфов? Вы хотите, чтобы я пошел с этой вещью в Гондор? Ведь она свела с ума вашего брата. Что же она натворит в Минас Тирите? Неужели должно быть два Минас Моргула, скалящиеся друг другу через мертвые земли, полные гнилости?
— Я не хочу этого, — сказал Фарамир.
— Что же мне делать?
— Не знаю. Но я не хочу, чтобы вы шли на смерть или на пытки. И не думаю, чтобы Митрандир выбрал бы этот путь.
— Но он погиб, а я должен выбрать путь. И времени для долгих поисков нет, — сказал Фродо.
— Тяжкая судьба и безнадежное поручение у вас, — сказал Фарамир. — Но по крайней мере помните мое предупреждение: берегитесь этого проводника, Смеагорла. Он был убийцей. Я прочел это в нем…
Он вздохнул:
— Ну, мы встретились и теперь расстанемся, Фродо, сын Дрого. Вы не нуждаетесь в словах утешения: я не надеюсь снова увидеть вас под этим солнцем. Но вы пойдете с моим благословением на вас и на всем вашем народе. Отдохните немного, пока для вас готовится еда.
Я с радостью послушал бы, как этот ползучий Смеагорл стал обладателем вещи, о которой мы говорим, и как он потерял ее, но я не буду беспокоить вас сейчас. Если, вопреки всем опасениям, вы вернетесь в землю живых, и мы будем сидеть, греться на солнце и смеяться над старыми горестями, вы расскажете мне об этом. А до того времени или до другого времени, которое не увидишь даже в видящие камни Нуменора, прощайте!
Он встал, низко поклонился Фродо и задернул занавес за собой.
7. ПУТЬ К ПЕРЕКРЕСТКУ ДОРОГ
Фродо и Сэм вернулись к своим кроватям, некоторое время отдыхая в молчании, пока люди в пещере не зашевелились и не занялись делами. Вскоре хоббитам принесли воду, а потом отвели к столу, где была поставлена еда для троих. Фарамир поел с ними. Он не спал со вчерашней битвы, но не выглядел усталым.
Закончив еду, они встали.
— Пусть голод не беспокоит вас в дороге, — сказал Фарамир. — У нас мало провизии, но я приказал приготовить для вас небольшие запасы пищи, годной для путешествий. В Итилиене вы не будете нуждаться в воде, но не пейте из ручьев, текущих из Имлад Моргул — долины живой смерти. И еще вот что я должен вам сказать. Вернулись все мои разведчики, даже те, что побирались к самому Мораннону. Они все обнаружили довольно странное явление. Земля пуста. Нет никого на дороге, не слышно топота ног, звука рога или звона тетивы. Выжидательная тишина опустилась на неназываемую землю. Не знаю, что это предвещает. Но приближается что-то значительное. Идет буря. Торопитесь! Если вы готовы, идемте. Скоро взойдет солнце.
Хоббитам принесли их мешки, (теперь они были несколько тяжелее, чем раньше), и два крепких посоха из полированного дерева, с железными наконечниками и резными рукоятями, от которых отходили плетеные кожаные ремни.
— У меня нет достойных вас подарков при расставании, — сказал Фарамир, но возьмите эти посохи. Они могут пригодиться тем, кто ходит в пустынной местности. Люди белых гор используют их. Эти посохи были подрезаны для вашего роста и заново оббиты железом. Они сделаны из прекрасного дерева лебетрон, излюбленного древоделами Гондора, и помогают возвращаться и не заблудиться. Пусть это их свойство не совсем исчезнет в тени, куда вы направляетесь!
Хоббиты низко поклонились.
— Благородный хозяин, — сказал Фродо. — Элронд полуэльф говорил, что на пути я встречу друзей, тайных и неожиданных. И я искал именно такой дружбы, которую вы показали. Такая дружба превращает любое зло в добро.
Теперь они были готовы к уходу. Из какого-то угла пещеры привели Горлума, и тот казался довольным, хотя старался держаться поближе к Фродо и избегал взгляда Фарамира.
— Вашему проводнику завяжут глаза, — заметил Фарамир, — но вас и вашего слугу Сэмвайса я освобождаю от этого.
Горлум завизжал и уцепился в Фродо, когда к нему подошли, чтобы завязать глаза. Фродо сказал:
— Завяжите глаза нам всем троим и мне первому — тогда, может быть, он поймет, что ему не причинят вреда.
Это было сделано, и их вывели из пещеры Хеннет Аннун. Пройдя по коридору и лестницам, они почувствовали холодный утренний воздух, свежий и ароматный. Все еще с завязанными глазами они шли некоторое время вверх, потом немного в них. Наконец голос Фарамира приказал снять повязки.
Они снова стояли в лесу. Водопадов не было слышно, между ними и ущельем, в котором текла река, находился длинный склон опускавшийся к югу. На западе сквозь деревья виднелся свет, как будто там земля внезапно обрывалась и видно было только небо.
— Здесь мы расстанемся, — сказал Фарамир. — Если вы последуете моему совету, то поверните на восток не сразу. Идите прямо: так вы на протяжении многих миль будете скрыты в лесу. К западу от вас земля обрывается в глубокие ущелья, иногда крутые, иногда пологие. Держитесь ближе к этому краю леса. Я думаю, что вначале вы можете идти днем. На некоторое время зло отступило, и землей овладел обманчивый мир. Прощайте!
Он обнял хоббитов по обычаю своего народа, наклонившись и положив руки им на плечи, поцеловав их в лоб.
— Идите с добрыми пожеланиями всех добрых людей! — сказал он.
Они поклонились до земли. Он повернулся и, не оглядываясь, ушел в сопровождении двух стражников, ожидавших его поблизости. Хоббиты поразились скорости, с которой передвигались эти одетые в зеленое люди. Почти мгновенно они исчезли из вида. Лес, где только что стоял Фарамир, казался пустым и устрашающим, как будто все это им приснилось.
Фродо вздохнул и повернулся к югу. Как бы для того, чтобы выразить свое презрение к таким тонкостям, Горлум царапался в почве у подножия дерева. «Опять голоден», — подумал Сэм.
— Они наконец ушли? — спросил Горлум. — Отвратительные злые люди! Шея Смеагорла до сих пор болит, да, болит. Идемте!
— Да, идемте! — сказал Фродо. — Но если ты можешь говорить лишь злобно о тех, кто проявил к тебе милосердие, молчи!
— Хороший хозяин! — сказал Горлум. — Смеагорл только пошутил. Он все всегда прощает, да, даже маленькие хитрости хозяина. О, да, хороший хозяин, хороший Смеагорл!
Фродо и Сэм не ответили. Надев мешки и взяв в руки посохи, они двинулись по лесам Итилиена.
Дважды в этот день они отдыхали и ели немного пищи, которой снабдил их Фарамир; сухофруктов и соленого мяса хватило бы на много дней. Был и хлеб, который можно было съесть, пока он был свеж. Горлум ничего не ел.
Солнце взошло и, невидимое, прошло над головами и начало садиться; западная часть неба, видимая в просветах между деревьями, стала золотой — хоббиты шли в холодной зеленой тени, а все вокруг них молчало. Птицы, казалось, все улетели отсюда или онемели.
Тьма рано залила молчаливый мир, и перед наступлением ночи они остановились, усталые, потому что прошли больше семи лиг от Хеннет Аннуна. Фродо лег и проспал всю ночь под древним деревом; Сэм провел ночь более беспокойно: он просыпался много раз, но Горлума не видел. Тот исчез, как только они остановились. Спрятался ли он в какой-либо норе поблизости или беспокойно рыскал в ночи, он не сказал; но с первым светом утра он вернулся и поднял своих спутников.
— Должны идти, да, они должны! — сказал он. — Еще предстоит долгий путь на юг и восток. Хоббиты должны торопиться!
Следующий день прошел так же, как предыдущий, только тишина леса стала еще глубже. Воздух стал тяжелым, а под деревьями — спертым. Чувствовалось, что собирается гроза. Горлум часто останавливался и принюхивался, а затем начинал бормотать и требовать от хоббитов большей скорости.
После полудня лес поредел и деревья стали больше и разбросанней. Большие падубы с темными стволами стояли, толстые и торжественные, на широких полянах. Среди них виднелись седые ясени и гигантские дубы, только что выпустившие свои коричнево-зеленые почки. Под ними лежали зеленые лужайки, покрытые розами и анемонами, белыми и голубыми, сейчас закрывшимися для сна. Целые акры заросли лесным гиацинтом: его гладкие стебли пробивались сквозь почву. Ни зверя, ни птицы не было видно, но Горлум в этих открытых местах пугался, и они шли осторожно, перебегая от одной тени к другой.
Быстро темнело, когда они подошли к концу леса. Тут они сели под старым искривленным дубом, корни которого, как змеи спускались с откоса. Глубокая туманная долина лежала перед ними. На ее дальнем склоне вновь начинался лес; голубой и серый в сгущающихся сумерках, он уходил на юг. Справа, далеко на западе, под залитым огненным заревом небом, виднелись горы Гондора. Слева лежала тьма — возвышающиеся стены Мордора; и из этой тьмы выходила долина, извиваясь по направлению к Андуину. На дне ее тек торопливый ручей, Фродо слышал в тишине его журчание. По его берегу проходила дорога, извиваясь, как бледная лента, уходя в холодный серый туман, не затронутый лучами заката. Фродо показалось, что он различает как бы плывущие в туманном море вершины и зубцы старых башен.
Он повернулся к Горлуму.
— Ты знаешь, где мы?
— Да, хозяин. Опасное место. Это дорога от башни Луны, хозяин, вниз, к разрушенному городу у берегов реки. Разрушенный город, да, отвратительное место, полное врагов. Не нужно было следовать совету людей. Хоббиты далеко ушли с правильного пути. Теперь нужно идти на восток, туда. — Он махнул тощей рукой в сторону темнеющих гор. — И мы не можем пользоваться этой дорогой. О нет! Жестокие люди ходят по этой дороге от башни.
Фродо посмотрел вниз на дорогу. Сейчас во всяком случае на ней ничего не двигалось. Но какое-то злое тревожное напряжение чувствовалось в воздухе, как будто действительно по дороге могли двигаться невидимые существа. Фродо содрогнулся, и снова взглянул на отдаленные башни, погруженные в ночь; звук ручья казался теперь холодным и жестоким — голос Моргулдуина, оскверненного ручья, вытекающего из долины Духов.
— Что нам делать? — спросил он. — Мы шли долго. Не поискать ли убежища на ночь?
— Не нужно прятаться в темноте, — ответил Горлум. — Днем хоббиты должны теперь прятаться, да, днем.
— Послушай, — сказал Сэм. — Мы должны немного отдохнуть, даже если нам придется встать среди ночи. Тогда еще останется достаточно темных часов, чтобы совершить длинный переход, если ты знаешь путь.
Горлум неохотно согласился с этим и снова пошел в лес. Он не хотел отдыхать на земле возле такой злой дороги, и после недолгого спора они все взобрались на большой дуб, чьи толстые ветви давали неплохое и сравнительно удобное убежище. И опустилась ночь, под кронами деревьев стало совершенно темно. Фродо и Сэм немного попили и поели хлеба с сухими фруктами, но Горлум немедленно свернулся в комок и уснул. Хоббиты не сомкнули глаз…
Было, должно быть, около полуночи, когда Горлум проснулся: неожиданно они поняли, что он смотрит на них своими бледными светящимися глазами. Он прислушался и принюхался, что, очевидно, было его обычным способом определять время ночью.
— Мы отдохнули? Мы хорошо поспали? — поинтересовался он. — Идемте!
— Мы не отдохнули и не поспали, — проворчал Сэм. — Но раз нужно, мы пойдем.
Горлум спрыгнул с ветки, упав на все четыре конечности; хоббиты более медленно последовали за ним.
Спустившись, они немедленно двинулись в путь вслед за Горлумом на восток, вверх по темному склону. Ночь была темная, и они с трудом различали стволы деревьев. Местность стала более неровной, идти было труднее, но Горлум, казалось, не беспокоился. Он вел их через чащобу и заросли ежевики, иногда огибал утес или темную яму, иногда спускался в заросшие кустарником овраги и выходил из них; но даже когда они спускались, противоположный склон оказывался длиннее и круче. Они постоянно поднимались. Когда они на первой остановке оглянулись назад, на лес, который только что прошли, то с трудом различили внизу кроны деревьев, лежащие темной тенью на фоне темной ночи. На востоке, казалось, медленно поднималась огромная чернота, поглощающая собой свет звезд. Позже из-за облака показалась луна, окруженная бледным зеленоватым ореолом.
Наконец Горлум повернулся к хоббитам.
— Скоро день, — сказал он. — Хоббиты должны торопиться. Плохо оставаться на открытых местах. Торопитесь!
Он пошел быстрее, и они устало потащились за ним. Скоро начался новый подъем. По большей части он зарос утесником, черникой и низкими колючими кустами; кое-где встречались поляны — следы лесных пожаров. Чем ближе они подходили к вершине, тем чаще и гуще рос утесник; кусты его были старыми и высокими, внизу торчали длинные голые стволы, а вверху — густое переплетение ветвей, на которых уже появились желтые цветы, издававшие слабый сладкий запах. Кусты были так высоки, что хоббиты могли пройти под ними, не сгибаясь. Они шли по длинным сухим проходам с сухой почвой.