Страница:
Глава третья.
РАЗЪЯСНЕНИЕ ИИСУСОМ ЗНАЧЕНИЯ ИОАННА
(Мф. XI, 2, 3 /Лк. VI, 19/)
Иоанн в тюрьме услыхал про дела Иисусовы и чрез учеников сказал ему:
Ты ли тот, который должен был прийти, или станем ожидать другого?
Иоанн в пустыне проповедовал царство Божие и говорил, что за ним придет тот, кто сильнее его, и будет обновлять духом. Услыхав про дела Иисуса, Иоанн посылает узнать, тот ли он, или еще другой будет, т.е. исполняет ли Иисус два предсказания его: возвещение установления царства Божия и обновления духом.
(Мф. XI, 4-6 /Лк.VI , 22, 23/)
И на ответ сказал им Иисус: Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите:
Темные видят, хромые ходят, глухие слышат, нечистые очищаются, мертвые пробуждаются и нищие узнают о своем благе.
И счастлив тот, кто не откажется от меня.
У Луки и Матфея слова эти: «нищие благовествуют» стоят, последними. Везде, на других языках, эти слова переводятся: «нищим возвещается благая весть». Смысл этого перевода почти верен, но самый перевод не вполне верен.
Лк. XVI, 16. Не переводится: «царству благовествуется», а переводится: царство благовествуется.
Так и здесь должно быть переведено: «нищие благовествуются», Т.е. нищие получают весть о благе, так и надо перевести: нищие узнают о своем благе.
. Слова эти с другой стороны выражают то самое, что сказано в словах: блаженны нищие.
у Матфея, как и у Луки, слова эти стоят последними, указывая на то, что в них вся сущность дела. И не надо забывать того, что вся дальнейшая речь только развивает, объясняет эту мысль о блаженстве нищих в противоположность богатым фарисеям и законникам.
На вопрос Иоанна: «Ты ли тот, который придет и откроет царство небесное», он отвечает: «Скажите, что видите и что блаженны все те, кто не отвращается от меня».
Иоанн спрашивает: "Возвестил ли ты то царство Божие, которое проповедовал пророк Исаия (ХХХV, 5; LXI, 1) и о котором я сказал, что оно приблизилось и что для достижения его нужно только очищение духом; обновляются ли духом люди? "И Иисус отвечает: «Пойдите скажите, что видите: именно то, что люди теперь блаженны духом; совершилось то, что предсказывал Исаия: все люди блаженны духом. Нищие узнали блаженство».
(Мф. XI, 7-11 /Лк. VII, 24-28/)
Когда они ушли, начал Иисус толковать народу об Иоанне: Что ходили смотреть в пустыню? Как камыш ветром махается?
Или еще что ходили смотреть? Ходили смотреть на человека в богатой одежде? Вот ведь они перед вами, те, которые в богатых одеждах и живут в сластях, они. во дворцах живут.
Так чего же вы ходили глядеть? Пророка? Истинно скажу вам и про то, что больше пророка.
Он ведь тот, о котором писано: Вот я посылаю вестника моего перед лицо твое? он при готовит путь перед тобой.
Истинно говорю вам: Не рождался от жены человек больше Иоанна Крестителя. Самый ничтожный здесь, там, в царстве Бога, больше всех.
Обыкновенно переводят: «меньший в царстве Божием больше его». Перевод этот неправилен, потому что «меньший в царстве Божием» противополагается «большему в чем-либо другом». Должно бы быть так: Меньший в царствии небесном больше того, кто не в царствии. Главноеже, потому этот перевод неправилен, что он разрушает смысл всего предшествующего и последующего. Только что сказано, что Иоанн больше всех людей, и вдруг он меньше меньшего в царстве небесном, тогда как Иисус только и проповедует царство небесное для всех.
Иоанн меньше, ничтожнее всех, по людскому суждению, — он нищий. Но сказано, что самый ничтожный-то и бывает больший в царствии Божием; то же повторено в Евангелиях много раз, начиная с проповеди о том, что блаженны нищие; а не богатые. Кроме того, слова μίχρος; и μέγας;, как .они'
употребляются в Евангелии, надо переводить не «малый» и «большой», а ничтожный, низкий и важный, высокий.
(Лк. XVI, 16; Мф. XI, 13-15)
Закон и пророки до Иоанна. А с того времени возвещается благо царства Бога, и всякий входит в него по силе своей.
Потому что все пророки и закон до Иоанна высказывали волю Божию.
Если хотите, принимайте его за Илью, который должен был прийти.
Кто хочет понять, тот поймет.
Сказано, что и закон и все пророки высказывали волю Бога до Иоанна Все это кончилось со времени Иоанна. Со времени его царство Божие берется внутренним усилием, и потому все, что говорили о пришествии Ильи, все это надо оставить. Если вы верите, что Илье надо прийти перед самым пришествием Бога, так вот и считайте, что Иоанн пришел вместо Ильи.
Выражение «Кто хочет понять, — тот поймет» у Матфея повторено три раза и всякий раз в тех местах, где слова и могут иметь двоякий смысл. Выражение это есть предостережение о том, чтобы не понимать слова грубо, а понимать их в переносном смысле.
(Лк.У11, 29-31 ;Лк. VII, 32 /Мф. XI, 16, 17/;Лк. VII, 33 /Мф. XI, 18/; Лк. VII, 34 /Мф. XI, 19/;Лк. VII, 35)
И вся чернь слышала, и откупщики оправдали Бога, очистившись очищением Иоанна.
А фарисеи и законники совет Божий отложили от себя, не очистившись от Иоанна.
И Иисус сказал: К кому применить людей этой породы.
Похожи они на малых ребят. Ребята сидят на улице и болтают друг с дружкой. Они говорят: Мы играем, вы не пляшете; мы причитаем, вы не плачете.
Пришел Иоанн, ни пьет, ни ест, и говорят: в нем бес.
Пришел сын человеческий — ест и пьет, и говорят: он человек ядущий и пьяница, откупщикам друг и заблудшим.
И оправдалась мудрость по делам ее.
Темное место о ребятах становится ясным, когда отнести его к законникам и фарисеям, т.е. к богатым и властителям в противоположность черни и презренным откупщикам. Мысль та, что для того, чтобы познать Бога, фарисеи и законники друг от друга принимают учение. Та же мысль и у Ин. V, 43, 44: Я пришел во имя Отца моего, и не принимаете меня; а если иной придет во имя свое, его примете. Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете?
Они, как ребята на улице, болтают и потом удивляются, что их не слушают, и удивляются, что не понимают. А как же им понять, когда они свое только слушают. Им хочется веселиться, —
Иоанн требует покаяния, отвержения богатств. Им хочется посты, субботу соблюдать, отвергать грешников, — Иисус не велит ни поститься, ни субботы соблюдать, ни грешников отвергать.
Стихи Мф. XI, 20-24, Лк. X, 12-15 как они переведены не имеют не только учительного, но даже никакого смысла. Я пытался переводить иначе, но признаю, что и мои переводы не устраняют всех трудностей, и потому место это, как неясное и не заключающее в себе ни отрицания предшествующего и последующего, ни нового какого-либо смысла, остается непонятным.
За что он упрекает города? Если они не поверили его чудесам, то значит незачем было делать чудеса или мало и плохо он их делал.
Но если даже он упрекает за неверие чудесам, то что значит то, что если бы в Тире и Сидоне сделаны были те же чудеса, как в Хоразине и Капернауме, то они бы покаялись в рубище и пепле, а если бы сделаны были в Содоме такие, как в Капернауме, то он остался бы до сих пор?
Таков смысл или скорее отсутствие смысла.
Перевод для достижения этой бессмыслицы совершенно произволен.
Иоанн в тюрьме услыхал про дела Иисусовы и чрез учеников сказал ему:
Ты ли тот, который должен был прийти, или станем ожидать другого?
Иоанн в пустыне проповедовал царство Божие и говорил, что за ним придет тот, кто сильнее его, и будет обновлять духом. Услыхав про дела Иисуса, Иоанн посылает узнать, тот ли он, или еще другой будет, т.е. исполняет ли Иисус два предсказания его: возвещение установления царства Божия и обновления духом.
(Мф. XI, 4-6 /Лк.VI , 22, 23/)
И на ответ сказал им Иисус: Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите:
Темные видят, хромые ходят, глухие слышат, нечистые очищаются, мертвые пробуждаются и нищие узнают о своем благе.
И счастлив тот, кто не откажется от меня.
У Луки и Матфея слова эти: «нищие благовествуют» стоят, последними. Везде, на других языках, эти слова переводятся: «нищим возвещается благая весть». Смысл этого перевода почти верен, но самый перевод не вполне верен.
Лк. XVI, 16. Не переводится: «царству благовествуется», а переводится: царство благовествуется.
Так и здесь должно быть переведено: «нищие благовествуются», Т.е. нищие получают весть о благе, так и надо перевести: нищие узнают о своем благе.
. Слова эти с другой стороны выражают то самое, что сказано в словах: блаженны нищие.
у Матфея, как и у Луки, слова эти стоят последними, указывая на то, что в них вся сущность дела. И не надо забывать того, что вся дальнейшая речь только развивает, объясняет эту мысль о блаженстве нищих в противоположность богатым фарисеям и законникам.
На вопрос Иоанна: «Ты ли тот, который придет и откроет царство небесное», он отвечает: «Скажите, что видите и что блаженны все те, кто не отвращается от меня».
Иоанн спрашивает: "Возвестил ли ты то царство Божие, которое проповедовал пророк Исаия (ХХХV, 5; LXI, 1) и о котором я сказал, что оно приблизилось и что для достижения его нужно только очищение духом; обновляются ли духом люди? "И Иисус отвечает: «Пойдите скажите, что видите: именно то, что люди теперь блаженны духом; совершилось то, что предсказывал Исаия: все люди блаженны духом. Нищие узнали блаженство».
(Мф. XI, 7-11 /Лк. VII, 24-28/)
Когда они ушли, начал Иисус толковать народу об Иоанне: Что ходили смотреть в пустыню? Как камыш ветром махается?
Или еще что ходили смотреть? Ходили смотреть на человека в богатой одежде? Вот ведь они перед вами, те, которые в богатых одеждах и живут в сластях, они. во дворцах живут.
Так чего же вы ходили глядеть? Пророка? Истинно скажу вам и про то, что больше пророка.
Он ведь тот, о котором писано: Вот я посылаю вестника моего перед лицо твое? он при готовит путь перед тобой.
Истинно говорю вам: Не рождался от жены человек больше Иоанна Крестителя. Самый ничтожный здесь, там, в царстве Бога, больше всех.
Обыкновенно переводят: «меньший в царстве Божием больше его». Перевод этот неправилен, потому что «меньший в царстве Божием» противополагается «большему в чем-либо другом». Должно бы быть так: Меньший в царствии небесном больше того, кто не в царствии. Главноеже, потому этот перевод неправилен, что он разрушает смысл всего предшествующего и последующего. Только что сказано, что Иоанн больше всех людей, и вдруг он меньше меньшего в царстве небесном, тогда как Иисус только и проповедует царство небесное для всех.
Иоанн меньше, ничтожнее всех, по людскому суждению, — он нищий. Но сказано, что самый ничтожный-то и бывает больший в царствии Божием; то же повторено в Евангелиях много раз, начиная с проповеди о том, что блаженны нищие; а не богатые. Кроме того, слова μίχρος; и μέγας;, как .они'
употребляются в Евангелии, надо переводить не «малый» и «большой», а ничтожный, низкий и важный, высокий.
(Лк. XVI, 16; Мф. XI, 13-15)
Закон и пророки до Иоанна. А с того времени возвещается благо царства Бога, и всякий входит в него по силе своей.
Потому что все пророки и закон до Иоанна высказывали волю Божию.
Если хотите, принимайте его за Илью, который должен был прийти.
Кто хочет понять, тот поймет.
Сказано, что и закон и все пророки высказывали волю Бога до Иоанна Все это кончилось со времени Иоанна. Со времени его царство Божие берется внутренним усилием, и потому все, что говорили о пришествии Ильи, все это надо оставить. Если вы верите, что Илье надо прийти перед самым пришествием Бога, так вот и считайте, что Иоанн пришел вместо Ильи.
Выражение «Кто хочет понять, — тот поймет» у Матфея повторено три раза и всякий раз в тех местах, где слова и могут иметь двоякий смысл. Выражение это есть предостережение о том, чтобы не понимать слова грубо, а понимать их в переносном смысле.
(Лк.У11, 29-31 ;Лк. VII, 32 /Мф. XI, 16, 17/;Лк. VII, 33 /Мф. XI, 18/; Лк. VII, 34 /Мф. XI, 19/;Лк. VII, 35)
И вся чернь слышала, и откупщики оправдали Бога, очистившись очищением Иоанна.
А фарисеи и законники совет Божий отложили от себя, не очистившись от Иоанна.
И Иисус сказал: К кому применить людей этой породы.
Похожи они на малых ребят. Ребята сидят на улице и болтают друг с дружкой. Они говорят: Мы играем, вы не пляшете; мы причитаем, вы не плачете.
Пришел Иоанн, ни пьет, ни ест, и говорят: в нем бес.
Пришел сын человеческий — ест и пьет, и говорят: он человек ядущий и пьяница, откупщикам друг и заблудшим.
И оправдалась мудрость по делам ее.
Темное место о ребятах становится ясным, когда отнести его к законникам и фарисеям, т.е. к богатым и властителям в противоположность черни и презренным откупщикам. Мысль та, что для того, чтобы познать Бога, фарисеи и законники друг от друга принимают учение. Та же мысль и у Ин. V, 43, 44: Я пришел во имя Отца моего, и не принимаете меня; а если иной придет во имя свое, его примете. Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищете?
Они, как ребята на улице, болтают и потом удивляются, что их не слушают, и удивляются, что не понимают. А как же им понять, когда они свое только слушают. Им хочется веселиться, —
Иоанн требует покаяния, отвержения богатств. Им хочется посты, субботу соблюдать, отвергать грешников, — Иисус не велит ни поститься, ни субботы соблюдать, ни грешников отвергать.
Стихи Мф. XI, 20-24, Лк. X, 12-15 как они переведены не имеют не только учительного, но даже никакого смысла. Я пытался переводить иначе, но признаю, что и мои переводы не устраняют всех трудностей, и потому место это, как неясное и не заключающее в себе ни отрицания предшествующего и последующего, ни нового какого-либо смысла, остается непонятным.
За что он упрекает города? Если они не поверили его чудесам, то значит незачем было делать чудеса или мало и плохо он их делал.
Но если даже он упрекает за неверие чудесам, то что значит то, что если бы в Тире и Сидоне сделаны были те же чудеса, как в Хоразине и Капернауме, то они бы покаялись в рубище и пепле, а если бы сделаны были в Содоме такие, как в Капернауме, то он остался бы до сих пор?
Таков смысл или скорее отсутствие смысла.
Перевод для достижения этой бессмыслицы совершенно произволен.
О ПРИШЕСТВИИ ЦАРСТВИЯ БОЖИЯ
(Лк. XVII, 20,21,23,24)
И спросили у Иисуса фарисеи: Когда и как придет царство Бога? И он отвечал им: Царствие Божие не приходит так, чтобы его можно было видеть.
И нельзя сказать про него: вот оно здесь, или вот оно там, потому что вот оно царствие Божие, оно внутри вас.
И если скажут вам: вот оно пришло, или вот оно здесь, — не ходите, не бегайте за ним!
Потому что оно, как зарница, блестит с неба мгновенно; таков будет и сын человеческий в свое время.
Был один человек, фарисей, по имени Никодим — старшина еврейский.
Он пришел к Иисусу ночью и говорит ему: Господин, мы знаем, что ты от Бога пришел учить, потому что никто не мог бы так доказывать, если бы не был с ним Бог.
И на ответ сказал ему Иисус: Верно, говорю тебе, кто не зачат Богом с неба, только тот может не понимать, что такое царство Бога.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
На слова Никодима: «мы знаем, что ты от Бога» и т.д., Иисус отвечает о царстве Бога. Отсутствие связи между ответом Иисуса и словами Никодима замечено всеми. Но мне кажется, что если понимать так, как понимают обыкновенно всю беседу Никодима, то не только нет связи между словами Никодима и Иисуса, но слова Никодима ровно ничего не значат, ничего не говорят, не вызывают никакого ответа и должны быть опущены, как излишние.
Слова Никодима получают смысл только тогда, когда вспомним, что к словам Никодима следует прибавить: Как же ты говоришь, что не надо богослужения, не надо храма, а говоришь о царстве Божием.
Никодим видит, что учение справедливо и важно, но по всему тому, что прежде говорил Иисус, видит, что он отрицает богослужение, и не может понять, какое же может быть царство Бога без Бога еврейского, почитавшегося в храме. Он не понимает этого и ночью один на один приходит к Иисусу и спрашивает его: «Как же ты учишь о царстве Бога, а уничтожаешь всякое отношение к Богу?» Этот смысл вытекает из предшествующего — уничтожения храма и из последующего — ответа Иисуса, который говорит о том, какой его Бог и что он разумеет под словами «царство Бога».
Очевидно, что если слова об иудейском Боге, — связывающие речь Никодима с речью Иисуса, — и существовали, то они должны были быть выкинуты или переделаны переписчиками, верившими в еврейского Бога. Но и без этих слов связь речи очевидна, если понимать так, как написано предшествующее.
Учение Иисуса выражается тем, что он проповедует царство Бога и вместе с тем отвергает всякое исполнение закона и служение внешнему Богу.
Мысль Никодима та: Ты проповедуешь царство Бога, а отрицаешь еврейского Бога. Что же такое твое царство Бога и твой Бог?
И с первых слов Иисус говорит Никодиму о том, что сказано то, что царство Бога всегда есть, что оно внутри нас (Лк. XVII, 21), что нельзя не видеть царства Бога, что тогда только человек мог бы не видеть царства Бога, если бы он мог быть не зачат от Бога. Условная форма стиха 3-го и 5-го означает не то, что должно зачаться от Бога, что человек должен стараться возродиться свыше и от духа, как это понимает церковь, и что не имеет смысла, но то, что всякий человек, потому что он есть человек, уже неизбежно зачат свыше и от духа.
(Ин. III, 4)
И Никодим сказал: как можно человеку быть зачату, когда он состарился, не может он в утробу матери в другой раз влезть и зачаться.
Зачаться от Отца — подтверждается этими словами Никодима. Никодим говорит: человек уж зачат был прежде, чем родился плотью от отца, как же ему другой раз зачаться? Надо уничтожиться и опять из утробы матери зачаться Богом?
Никодим слово в слово в своем непонимании говорит то, что говорит церковь о зачатии Иисуса от Марии святым духом в смысле плотского отца.
(Ин. III, 5,6,8,7)
И Иисус отвечал ему: Верно, говорю тебе, кто не зачат от плоти и еще от духа, только тот не может войти в царство Бога.
То, что от тела зачато, тело и есть, а что зачато от духа, то дух.
дух дует, где и когда хочет, и голос его понимаешь, а не. знаешь, откуда он и куда. Так-то всякий, кто зачат от духа..
И потому не удивляйся, что Я сказал тебе: мы должны быть зачаты от Бога.
Стих этот имеет важное и глубокое значение. Глубокое и важное значение имеет и каждое слово этого стиха. И значение это, вовсе не таинственное и мистическое, а самое ясное, хотя и глубокое.
Прежде сказано в 3-м стихе; что человек должен быть зачат с неба, Т.е. от Бога. Когда Никодим понял это значение в смысле плотском, то Иисус сказал, что кроме плотского есть еще зачатие не от плоти. Чтобы выразить то, что есть не плоть, употребил слово дух.
Теперь (в 6 и 8 ст.) разъясняется, что в человеке есть плоть от плоти и дух от духа; здесь Иисус определяет, что есть начало жизни не плотской, и говорит: дух — т.е. то, что не плоть, дует, т.е. движется и живет, где и когда хочет, Т.е. свободно, независимо ни от чего, само от себя; и голос его понимаешь, т. е. оно разумно; но не знаешь, откуда он и куда, т.е.. вне причины и вне последствий, вне закона причинности.
Нужно сказать: Духовное начало живет свободно, разумно и вне причины и цели. Пускай скажут это так, чтобы всякий понял это, и нельзя сказать иначе, как так, как уже сказано.
(Ин. III, 9-13)
И на ответ сказал Никодим: Как же это может так быть?
И на ответ сказал ему Иисус: Ты учитель израильский и это самое не понимаешь.
Верно, говорю тебе: мы ведь про то, что знаем, толкуем и то показываем, что видели, а вы показания свидетельства нашего не принимаете я сказал вам то, что на земле — и не верите; как же, если стал бы. сказывать то, что на небе, вы поверите?
Никто ведь не входил на небо, а только сшедший с неба сын человеческий, тот, который и есть на небе.
Здесь впервые встречается выражение: сын человеческий в том особенном значении, которое приписывает ему Иисус.
В стихе о субботе, где сказано: суббота сделана сыном человеческим, «сын человеческий» имеет значение просто — «человек». Но здесь значение это точно определено в его особенном смысле.
Прежде сказано, что в человеке есть этот зачатый с неба от Бога дух, зачатый духом; теперь говорится, что на небе у Бога никто не бывал, никто не восходил до Бога, и потому про Бога мы не можем говорить; но от Бога с неба сошел, зачался сын духа, — дух человека, тот самый, который остается всегда на небе с Богом. И потому «сын человеческий» значит: дух, сын духа в человеке.
Для знающего Евангелие излишне приводить места, в которых употребляются выражения «сын человеческий» и «сын Божий», говоря о людях. Все места эти имеют только одно это значение.
(Ин. III, 14)
И как Моисей возвеличил змею в пустыне (чтобы люди не погибали), так надо возвеличить сына человеческого
Чтобы понять вполне выражение: вознести, как змея в пустыне, надо помнить то, что сказано про змея в пустыне. (Книга Чисел XXI, 5—8).
«Возвеличить сына человеческого, как возвеличил змея Моисей», значит: отнестись к сыну человеческому так, как иудеи отнеслись к змею в пустыне, т.е. чтобы люди на него полагались и в нем искали своего спасения и жизни.
И потому: «возвеличить сына Бога в человеке», как Моисей возвеличил змея, — значит дать образ спасения.
(Ин. III, 15, 16)
Затем, чтобы всякий, веря в него, не погибал, но имел жизнь невременную.
Потому, что так Бог любил мир людей, и для того дал сына своего, такого же, как он, чтобы всякий, полагаясь на него, не погибал, но имел жизнь невременную.
«Бог так любил, что дал сына» — как понимает это церковь, есть понятие невозможное по отношению к Богу. Можно сказать про человека: он так любил, что отдал последний рубль; но про бесконечное начало, про Бога, нельзя этого сказать. Нельзя мерить любовь Бога, нельзя говорить про жертвы Бога. Было сказано, что как Моисей возвеличил змею, так надо возвеличить сына человеческого, чтобы люди не умирали, но имели жизнь. Теперь говорится, что как Моисей, любя народ, сделал змею, чтобы люди спаслись, так же и Бог дал сына миру, чтобы люди спаслись.
Этот стих и последующий отвечают на ту мысль, которая должна была быть в Никодиме и которая живет во всех людях, когда они думают о значении
своей жизни: зачем кто-то сотворил меня для того, чтобы умереть? На это чувство всякого человека и отвечает Иисус. Он прежде еще сказал, что человек может не пропасть, не уничтожаться; теперь он подтверждает это и говорит: Бог не мог для погибели людей дать им сына своего — жизнь, а он любил мир и для блага его дал ему жизнь, не затем, чтобы она пропадала, а чтобы она была вечная. Надо помнить тоже, что под словом «Бог» в этом месте никак нельзя разуметь не только нашего или еврейского Бога, но никакое определенное существо.
Уже сказано, что Бога никто не знал и не знает; сказано, что на небе никто не бывал, а только есть сшедший с неба сын человеческий, и сказано, что человек рожден от духа, и потому здесь под словом «Бог» должно разуметь только источник — начало духа в человеке. Про начало это сказано только то, что оно любило мир, т.е. что все, что мы о нем знаем, есть то, что оно есть: субъективно — любовь, объективно — благо.
(Ин. III, 17)
Бог ведь послал сына в мир не для того, чтобы казнить мир, но для того, чтобы мир был жив им.
Бог послал — дал сына в мир, родил сына миру. Никто не входил на небо, а только сшедший сын человеческий. Всякий человек рожден от Бога. Стало быть, тот дух, который есть в человеке и который рожден от Бога, и сын человеческий, сошедший с неба, и сын Бога, данный миру, и свет, пришедший в мир, — все это одно и то же.
Свет же есть то, что в Введении, ст. 9, 10 и предшествующие, названо разумением — логос. То, что «свет» значит то же, что «сын Бога» и «сын человеческий» и «дух», подтверждается во всем дальнейшем.
И потому надо помнить, что все эти названия: 1) Бог, 2) дух,3) сын Божий, 4) сын человеческий, 5) свет и 6) разумение — имеют одно и то же значение и употребляются соответственно отношения, в котором находятся с предметами речи.
Когда говорится о том, что это есть начало всего, — оно называется Бог; когда говорится, что оно противоположно плоти, — оно называется дух; когда о нем говорится до отношению к его источнику, — оно называется сын Божий; когда говорится о проявлении его, — оно называется сын человеческий; когда говорится о соответственности его разуму, — оно называется свет и разумение.
(Ин. 111, 18-21)
Кто поверит в сына — не казнен; кто не верит, тот уже казнен тем, что не поверил в самое то, что есть сын, такой же, как Бог.
Казнь та и есть, что свет пришел в мир, а люди предпочли темноту свету, потому что были дурны их дела.
Потому кто плохое делает, пренебрегает светом, так что и не являются его дела.
Кто же в правде живет, тот идет к свету, так что являются его дела.
Беседа с Никодимом есть полное изложение всех основ учения Иисуса о царстве Бога на земле. Беседа эта есть объяснение того, что есть человек, что есть Бог, и что есть жизнь, и что есть царство Бога. Беседа эта есть, с одной стороны, развитие главных мыслей, выраженных в искушении в пустыне, с другой стороны, изложение от имени Иисуса тех самых основ учения, которые выражены от имени евангелиста Иоанна в вступлении.
В следующих главах Евангелия Иоанна, кроме прощальной беседы, в которой высказано не сказанное здесь, только с различных новых сторон разъясняется то же, но основные мысли все высказаны здесь.
Глава 5-я о случае исцеления в субботу, 6-я о хлебе небесном, беседы в храме и слова по случаю исцеления слепорожденного — разъясняют, освещают, подтверждают многое; но все они, сказанные на известные случаи, отрывчаты, повторяют то, что сказано прежде, неполны и иногда кажутся неясны, если не иметь в виду изложения беседы с Никодимом, разъясняющей мысли, выраженные, в искушении, и повторяющей мысли Введения.
Для полного понимания всех последующих бесед необходимо ясное понимание этих мыслей.
Иисус называет это непл6тское начало жизни Отцом, духом. Это та мысль, которая выражена Иисусом еще в детстве в храме, когда он называл Отцом своим Бога; та же мысль, с которой начинается искушение: Если ты сын Бога, и та же выражена в ответе: Не хлебом жив человек, но исходящим из уст Бога — духом. Та же мысль выражена в Введении: По началу было разумение... и т. д. (Ин. 1, 1); Все им рождено... и т.д. (Ин. 1, 3).
2. Стихи 7, 8 и 9 выражают то, что неплотское начало жизни — разумное и свободное — каждый человек знает в себе и понимает его, хотя и не знает его источника.
Во Введении та же мысль выражена в стихах 4 и 5.
3. В стихах 11, 12 и 13 сказано, что мы не можем, постигнуть того, что на небе это неплотское бесконечное начало, как начало в самом себе; но что мы знаем это бесконечное начало, потому что в нас, в человеке, находится этот дух, исшедший из бесконечного и сам бесконечный, и что этот дух в человеке и есть то, что мы должны считать началом всех начал.
Та же мысль выражена в Введении и в стихах: Ин. 1, 18; 1, 2.
4. В стихе 14 сказано, что этот-то дух в человеке, исшедший от бесконечного и относящийся к нему, как сын к Отцу, это бесконечное начало в человеке — есть то, что должно обоготворить, Т.е. заменить вымышленного Бога этим настоящим и единственным Богом.
То же сказано в словах Иоанна Крестителя о царстве Бога: Когда дух очистит людей; то же сказано Нафанаилу, когда сказано, что небо отверсто и человек в общении с Богом; то же сказано самарянке: Бог есть дух и служить ему надо в духе и делом.
5..В стихе 15 сказано, что вера в этого единственного истинного Бога избавляет людей от погибели и дает им жизнь не временную.
Эта же мысль выражена в стихах 10,11, 12 и в гл.20,ст.31.
В стихе 15 беседы Никодима сказано, что вера в сына человеческого дает жизнь не уничтожающуюся. Во Введении сказано, что вера сделает их сынами Бога. Верить в сына и иметь жизнь не временную — одно и то же. В искушении сказано то же, когда сказано, что Иисус, после искушения, познал могущество духа.
6. В стихах 16 и 17 сказано, что если мы имеем высшее для нас благо — жизнь, то то, что дало нам это благо, должно было желать нашего блага, Т.е. любить нас; и потому, хотя мы и не можем знать самого бесконечного начала, но мы знаем все-таки о нем то, что оно благо (любит нас) и отношение его к нам есть любовь и жизнь наша есть благо.
Если же Бог, любя нас, дал нам жизнь, как благо, то он и не казнит и не уничтожает нас, а дает нам жизнь настоящую, не временную, без всякого зла, как это сказано в Послании Иоанна: «Бог есть свет, и нет в нем ни малейшей тьмы». И эту-то жизнь мы и имеем, полагая свою жизнь в том духе — свете, Боге, который есть источник нашей жизни.
Мысль о том, что источник нашей жизни есть любовь, выражена подробно и ясно в притче о виноградарях и в прощальной беседе.
7. В стихе 18 сказано, что нам дана жизнь не временная в духе нашем и что, только отступая от источника жизни, мы уничтожаемся временно; не отступая же от него, мы имеем жизнь не временную.
Та же мысль выражена во Введении в стихах 4 и 5. И та же мысль выражена в искушении, когда после того, как Иисус решился работать одному Богу, сила Божия пришла служить ему.
8. В стихах 19, 20 и 21 сказано, что
то, что нам представляется казнью, смертью, уничтожением, не есть последствие чьей-нибудь воли вне нас, Бога, как мы себе представляем его, а уничтожение это есть последствие нашей воли.
Чтобы ясно понять эту мысль, надо хорошо помнить то, что Иисус ничего никогда не говорил о жизни загробной; напротив, прямо отрицая ее, говорил: Пускай мертвые хоронят мертвых, Бог есть Бог живых, а не мертвых. Он говорил только то, что жизнь имеет один источник временный — плоть, другой не временный ДУХ, сын Бога.
Полагаясь на источник жизни временной, веруя в него, человек уничтожается, умирает; полагаясь же только на источник жизни — ДУХ, веруя только в него, сына Бога, он имеет жизнь не временную, не уничтожающуюся.
Проявление в мире жизни разумения подобно проявлению света среди темноты. И отношение людей к жизни таково же, как и отношение людей к свету. Так же, как во власти каждого человека идти к свету или удаляться от него, так же и во власти каждого человека идти к разумению и жизни или удаляться от нее. Погибель — уничтожение людей, есть только произвольное удаление от разумения и жизни, точно также как темнота есть только следствие произвольного удаления людей от света.
Казнь состоит в том, что люди, делающие дурное, сами удаляются от разумения и жизни. И здесь сравнение уже делается тожеством: как люди, делающие дурные дела, не любят света и не идут к нему, чтобы не видны были их дела, что они злы, так точно и люди, делающие дурное, — не любят разумения и не идут к нему, чтобы не видно было, что дела их злы.
Быть в свете значит: жить в разумении — не временно; быть во тьме значит: жить вне разумения — погибать.
То же сказано в Введении в ст. 4, 5,9, 10, Ин. гл. 1: В нем была жизнь, и жизнь была свет людям, и свет в темноте светит, и тьма не обняла его. Был свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир. Был в мире и мир им рожден; но мир его не познал.
То же сказано и в искушении: когда Иисус сказал, что он работает только
Богу — и тем совсем победил дьявола.
9. Все эти мысли выражают то, что Иисус разумеет под словами «царство Божие», которое проповедовал Иоанн, и он проповедует.
Беседа началась с того,. что Иисус сказал, что всякий человек уже по зачатию от Бога находится в царстве Божием, и вся беседа излагает, что надо разуметь под царством Божиим и как вступить в него.
Возвеличить сына Бога в человеке, полагаться на него, жить в правде — значит жить в царстве Божием. Делать обратное — значит уничтожиться .или не быть в царстве Божием.
Беседа с Никодимом заканчивается следующими словами: Бог послал в мир своего сына, такого же, как он сам
жизнь разумения, и сделал этим то, что всякий человек может избавиться от погибели и быть живым не временно, быть сыном царства Божия.
И спросили у Иисуса фарисеи: Когда и как придет царство Бога? И он отвечал им: Царствие Божие не приходит так, чтобы его можно было видеть.
И нельзя сказать про него: вот оно здесь, или вот оно там, потому что вот оно царствие Божие, оно внутри вас.
И если скажут вам: вот оно пришло, или вот оно здесь, — не ходите, не бегайте за ним!
Потому что оно, как зарница, блестит с неба мгновенно; таков будет и сын человеческий в свое время.
БЕСЕДА С НИКОДИМОМ
(Ин. III, 1-3)Был один человек, фарисей, по имени Никодим — старшина еврейский.
Он пришел к Иисусу ночью и говорит ему: Господин, мы знаем, что ты от Бога пришел учить, потому что никто не мог бы так доказывать, если бы не был с ним Бог.
И на ответ сказал ему Иисус: Верно, говорю тебе, кто не зачат Богом с неба, только тот может не понимать, что такое царство Бога.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
На слова Никодима: «мы знаем, что ты от Бога» и т.д., Иисус отвечает о царстве Бога. Отсутствие связи между ответом Иисуса и словами Никодима замечено всеми. Но мне кажется, что если понимать так, как понимают обыкновенно всю беседу Никодима, то не только нет связи между словами Никодима и Иисуса, но слова Никодима ровно ничего не значат, ничего не говорят, не вызывают никакого ответа и должны быть опущены, как излишние.
Слова Никодима получают смысл только тогда, когда вспомним, что к словам Никодима следует прибавить: Как же ты говоришь, что не надо богослужения, не надо храма, а говоришь о царстве Божием.
Никодим видит, что учение справедливо и важно, но по всему тому, что прежде говорил Иисус, видит, что он отрицает богослужение, и не может понять, какое же может быть царство Бога без Бога еврейского, почитавшегося в храме. Он не понимает этого и ночью один на один приходит к Иисусу и спрашивает его: «Как же ты учишь о царстве Бога, а уничтожаешь всякое отношение к Богу?» Этот смысл вытекает из предшествующего — уничтожения храма и из последующего — ответа Иисуса, который говорит о том, какой его Бог и что он разумеет под словами «царство Бога».
Очевидно, что если слова об иудейском Боге, — связывающие речь Никодима с речью Иисуса, — и существовали, то они должны были быть выкинуты или переделаны переписчиками, верившими в еврейского Бога. Но и без этих слов связь речи очевидна, если понимать так, как написано предшествующее.
Учение Иисуса выражается тем, что он проповедует царство Бога и вместе с тем отвергает всякое исполнение закона и служение внешнему Богу.
Мысль Никодима та: Ты проповедуешь царство Бога, а отрицаешь еврейского Бога. Что же такое твое царство Бога и твой Бог?
И с первых слов Иисус говорит Никодиму о том, что сказано то, что царство Бога всегда есть, что оно внутри нас (Лк. XVII, 21), что нельзя не видеть царства Бога, что тогда только человек мог бы не видеть царства Бога, если бы он мог быть не зачат от Бога. Условная форма стиха 3-го и 5-го означает не то, что должно зачаться от Бога, что человек должен стараться возродиться свыше и от духа, как это понимает церковь, и что не имеет смысла, но то, что всякий человек, потому что он есть человек, уже неизбежно зачат свыше и от духа.
(Ин. III, 4)
И Никодим сказал: как можно человеку быть зачату, когда он состарился, не может он в утробу матери в другой раз влезть и зачаться.
Зачаться от Отца — подтверждается этими словами Никодима. Никодим говорит: человек уж зачат был прежде, чем родился плотью от отца, как же ему другой раз зачаться? Надо уничтожиться и опять из утробы матери зачаться Богом?
Никодим слово в слово в своем непонимании говорит то, что говорит церковь о зачатии Иисуса от Марии святым духом в смысле плотского отца.
(Ин. III, 5,6,8,7)
И Иисус отвечал ему: Верно, говорю тебе, кто не зачат от плоти и еще от духа, только тот не может войти в царство Бога.
То, что от тела зачато, тело и есть, а что зачато от духа, то дух.
дух дует, где и когда хочет, и голос его понимаешь, а не. знаешь, откуда он и куда. Так-то всякий, кто зачат от духа..
И потому не удивляйся, что Я сказал тебе: мы должны быть зачаты от Бога.
Стих этот имеет важное и глубокое значение. Глубокое и важное значение имеет и каждое слово этого стиха. И значение это, вовсе не таинственное и мистическое, а самое ясное, хотя и глубокое.
Прежде сказано в 3-м стихе; что человек должен быть зачат с неба, Т.е. от Бога. Когда Никодим понял это значение в смысле плотском, то Иисус сказал, что кроме плотского есть еще зачатие не от плоти. Чтобы выразить то, что есть не плоть, употребил слово дух.
Теперь (в 6 и 8 ст.) разъясняется, что в человеке есть плоть от плоти и дух от духа; здесь Иисус определяет, что есть начало жизни не плотской, и говорит: дух — т.е. то, что не плоть, дует, т.е. движется и живет, где и когда хочет, Т.е. свободно, независимо ни от чего, само от себя; и голос его понимаешь, т. е. оно разумно; но не знаешь, откуда он и куда, т.е.. вне причины и вне последствий, вне закона причинности.
Нужно сказать: Духовное начало живет свободно, разумно и вне причины и цели. Пускай скажут это так, чтобы всякий понял это, и нельзя сказать иначе, как так, как уже сказано.
(Ин. III, 9-13)
И на ответ сказал Никодим: Как же это может так быть?
И на ответ сказал ему Иисус: Ты учитель израильский и это самое не понимаешь.
Верно, говорю тебе: мы ведь про то, что знаем, толкуем и то показываем, что видели, а вы показания свидетельства нашего не принимаете я сказал вам то, что на земле — и не верите; как же, если стал бы. сказывать то, что на небе, вы поверите?
Никто ведь не входил на небо, а только сшедший с неба сын человеческий, тот, который и есть на небе.
Здесь впервые встречается выражение: сын человеческий в том особенном значении, которое приписывает ему Иисус.
В стихе о субботе, где сказано: суббота сделана сыном человеческим, «сын человеческий» имеет значение просто — «человек». Но здесь значение это точно определено в его особенном смысле.
Прежде сказано, что в человеке есть этот зачатый с неба от Бога дух, зачатый духом; теперь говорится, что на небе у Бога никто не бывал, никто не восходил до Бога, и потому про Бога мы не можем говорить; но от Бога с неба сошел, зачался сын духа, — дух человека, тот самый, который остается всегда на небе с Богом. И потому «сын человеческий» значит: дух, сын духа в человеке.
Для знающего Евангелие излишне приводить места, в которых употребляются выражения «сын человеческий» и «сын Божий», говоря о людях. Все места эти имеют только одно это значение.
(Ин. III, 14)
И как Моисей возвеличил змею в пустыне (чтобы люди не погибали), так надо возвеличить сына человеческого
Чтобы понять вполне выражение: вознести, как змея в пустыне, надо помнить то, что сказано про змея в пустыне. (Книга Чисел XXI, 5—8).
«Возвеличить сына человеческого, как возвеличил змея Моисей», значит: отнестись к сыну человеческому так, как иудеи отнеслись к змею в пустыне, т.е. чтобы люди на него полагались и в нем искали своего спасения и жизни.
И потому: «возвеличить сына Бога в человеке», как Моисей возвеличил змея, — значит дать образ спасения.
(Ин. III, 15, 16)
Затем, чтобы всякий, веря в него, не погибал, но имел жизнь невременную.
Потому, что так Бог любил мир людей, и для того дал сына своего, такого же, как он, чтобы всякий, полагаясь на него, не погибал, но имел жизнь невременную.
«Бог так любил, что дал сына» — как понимает это церковь, есть понятие невозможное по отношению к Богу. Можно сказать про человека: он так любил, что отдал последний рубль; но про бесконечное начало, про Бога, нельзя этого сказать. Нельзя мерить любовь Бога, нельзя говорить про жертвы Бога. Было сказано, что как Моисей возвеличил змею, так надо возвеличить сына человеческого, чтобы люди не умирали, но имели жизнь. Теперь говорится, что как Моисей, любя народ, сделал змею, чтобы люди спаслись, так же и Бог дал сына миру, чтобы люди спаслись.
Этот стих и последующий отвечают на ту мысль, которая должна была быть в Никодиме и которая живет во всех людях, когда они думают о значении
своей жизни: зачем кто-то сотворил меня для того, чтобы умереть? На это чувство всякого человека и отвечает Иисус. Он прежде еще сказал, что человек может не пропасть, не уничтожаться; теперь он подтверждает это и говорит: Бог не мог для погибели людей дать им сына своего — жизнь, а он любил мир и для блага его дал ему жизнь, не затем, чтобы она пропадала, а чтобы она была вечная. Надо помнить тоже, что под словом «Бог» в этом месте никак нельзя разуметь не только нашего или еврейского Бога, но никакое определенное существо.
Уже сказано, что Бога никто не знал и не знает; сказано, что на небе никто не бывал, а только есть сшедший с неба сын человеческий, и сказано, что человек рожден от духа, и потому здесь под словом «Бог» должно разуметь только источник — начало духа в человеке. Про начало это сказано только то, что оно любило мир, т.е. что все, что мы о нем знаем, есть то, что оно есть: субъективно — любовь, объективно — благо.
(Ин. III, 17)
Бог ведь послал сына в мир не для того, чтобы казнить мир, но для того, чтобы мир был жив им.
Бог послал — дал сына в мир, родил сына миру. Никто не входил на небо, а только сшедший сын человеческий. Всякий человек рожден от Бога. Стало быть, тот дух, который есть в человеке и который рожден от Бога, и сын человеческий, сошедший с неба, и сын Бога, данный миру, и свет, пришедший в мир, — все это одно и то же.
Свет же есть то, что в Введении, ст. 9, 10 и предшествующие, названо разумением — логос. То, что «свет» значит то же, что «сын Бога» и «сын человеческий» и «дух», подтверждается во всем дальнейшем.
И потому надо помнить, что все эти названия: 1) Бог, 2) дух,3) сын Божий, 4) сын человеческий, 5) свет и 6) разумение — имеют одно и то же значение и употребляются соответственно отношения, в котором находятся с предметами речи.
Когда говорится о том, что это есть начало всего, — оно называется Бог; когда говорится, что оно противоположно плоти, — оно называется дух; когда о нем говорится до отношению к его источнику, — оно называется сын Божий; когда говорится о проявлении его, — оно называется сын человеческий; когда говорится о соответственности его разуму, — оно называется свет и разумение.
(Ин. 111, 18-21)
Кто поверит в сына — не казнен; кто не верит, тот уже казнен тем, что не поверил в самое то, что есть сын, такой же, как Бог.
Казнь та и есть, что свет пришел в мир, а люди предпочли темноту свету, потому что были дурны их дела.
Потому кто плохое делает, пренебрегает светом, так что и не являются его дела.
Кто же в правде живет, тот идет к свету, так что являются его дела.
Беседа с Никодимом есть полное изложение всех основ учения Иисуса о царстве Бога на земле. Беседа эта есть объяснение того, что есть человек, что есть Бог, и что есть жизнь, и что есть царство Бога. Беседа эта есть, с одной стороны, развитие главных мыслей, выраженных в искушении в пустыне, с другой стороны, изложение от имени Иисуса тех самых основ учения, которые выражены от имени евангелиста Иоанна в вступлении.
В следующих главах Евангелия Иоанна, кроме прощальной беседы, в которой высказано не сказанное здесь, только с различных новых сторон разъясняется то же, но основные мысли все высказаны здесь.
Глава 5-я о случае исцеления в субботу, 6-я о хлебе небесном, беседы в храме и слова по случаю исцеления слепорожденного — разъясняют, освещают, подтверждают многое; но все они, сказанные на известные случаи, отрывчаты, повторяют то, что сказано прежде, неполны и иногда кажутся неясны, если не иметь в виду изложения беседы с Никодимом, разъясняющей мысли, выраженные, в искушении, и повторяющей мысли Введения.
Для полного понимания всех последующих бесед необходимо ясное понимание этих мыслей.
ЧТО СКАЗАНО В БЕСЕДЕ С НИКОДИМОМ
1. В стихах с 1-го по 5-й сказано: кроме той причины жизни, которую человек видит в зачатии ребенка в утробе матери от плотского отца, причина жизни человека есть еще другая — неплотская.Иисус называет это непл6тское начало жизни Отцом, духом. Это та мысль, которая выражена Иисусом еще в детстве в храме, когда он называл Отцом своим Бога; та же мысль, с которой начинается искушение: Если ты сын Бога, и та же выражена в ответе: Не хлебом жив человек, но исходящим из уст Бога — духом. Та же мысль выражена в Введении: По началу было разумение... и т. д. (Ин. 1, 1); Все им рождено... и т.д. (Ин. 1, 3).
2. Стихи 7, 8 и 9 выражают то, что неплотское начало жизни — разумное и свободное — каждый человек знает в себе и понимает его, хотя и не знает его источника.
Во Введении та же мысль выражена в стихах 4 и 5.
3. В стихах 11, 12 и 13 сказано, что мы не можем, постигнуть того, что на небе это неплотское бесконечное начало, как начало в самом себе; но что мы знаем это бесконечное начало, потому что в нас, в человеке, находится этот дух, исшедший из бесконечного и сам бесконечный, и что этот дух в человеке и есть то, что мы должны считать началом всех начал.
Та же мысль выражена в Введении и в стихах: Ин. 1, 18; 1, 2.
4. В стихе 14 сказано, что этот-то дух в человеке, исшедший от бесконечного и относящийся к нему, как сын к Отцу, это бесконечное начало в человеке — есть то, что должно обоготворить, Т.е. заменить вымышленного Бога этим настоящим и единственным Богом.
То же сказано в словах Иоанна Крестителя о царстве Бога: Когда дух очистит людей; то же сказано Нафанаилу, когда сказано, что небо отверсто и человек в общении с Богом; то же сказано самарянке: Бог есть дух и служить ему надо в духе и делом.
5..В стихе 15 сказано, что вера в этого единственного истинного Бога избавляет людей от погибели и дает им жизнь не временную.
Эта же мысль выражена в стихах 10,11, 12 и в гл.20,ст.31.
В стихе 15 беседы Никодима сказано, что вера в сына человеческого дает жизнь не уничтожающуюся. Во Введении сказано, что вера сделает их сынами Бога. Верить в сына и иметь жизнь не временную — одно и то же. В искушении сказано то же, когда сказано, что Иисус, после искушения, познал могущество духа.
6. В стихах 16 и 17 сказано, что если мы имеем высшее для нас благо — жизнь, то то, что дало нам это благо, должно было желать нашего блага, Т.е. любить нас; и потому, хотя мы и не можем знать самого бесконечного начала, но мы знаем все-таки о нем то, что оно благо (любит нас) и отношение его к нам есть любовь и жизнь наша есть благо.
Если же Бог, любя нас, дал нам жизнь, как благо, то он и не казнит и не уничтожает нас, а дает нам жизнь настоящую, не временную, без всякого зла, как это сказано в Послании Иоанна: «Бог есть свет, и нет в нем ни малейшей тьмы». И эту-то жизнь мы и имеем, полагая свою жизнь в том духе — свете, Боге, который есть источник нашей жизни.
Мысль о том, что источник нашей жизни есть любовь, выражена подробно и ясно в притче о виноградарях и в прощальной беседе.
7. В стихе 18 сказано, что нам дана жизнь не временная в духе нашем и что, только отступая от источника жизни, мы уничтожаемся временно; не отступая же от него, мы имеем жизнь не временную.
Та же мысль выражена во Введении в стихах 4 и 5. И та же мысль выражена в искушении, когда после того, как Иисус решился работать одному Богу, сила Божия пришла служить ему.
8. В стихах 19, 20 и 21 сказано, что
то, что нам представляется казнью, смертью, уничтожением, не есть последствие чьей-нибудь воли вне нас, Бога, как мы себе представляем его, а уничтожение это есть последствие нашей воли.
Чтобы ясно понять эту мысль, надо хорошо помнить то, что Иисус ничего никогда не говорил о жизни загробной; напротив, прямо отрицая ее, говорил: Пускай мертвые хоронят мертвых, Бог есть Бог живых, а не мертвых. Он говорил только то, что жизнь имеет один источник временный — плоть, другой не временный ДУХ, сын Бога.
Полагаясь на источник жизни временной, веруя в него, человек уничтожается, умирает; полагаясь же только на источник жизни — ДУХ, веруя только в него, сына Бога, он имеет жизнь не временную, не уничтожающуюся.
Проявление в мире жизни разумения подобно проявлению света среди темноты. И отношение людей к жизни таково же, как и отношение людей к свету. Так же, как во власти каждого человека идти к свету или удаляться от него, так же и во власти каждого человека идти к разумению и жизни или удаляться от нее. Погибель — уничтожение людей, есть только произвольное удаление от разумения и жизни, точно также как темнота есть только следствие произвольного удаления людей от света.
Казнь состоит в том, что люди, делающие дурное, сами удаляются от разумения и жизни. И здесь сравнение уже делается тожеством: как люди, делающие дурные дела, не любят света и не идут к нему, чтобы не видны были их дела, что они злы, так точно и люди, делающие дурное, — не любят разумения и не идут к нему, чтобы не видно было, что дела их злы.
Быть в свете значит: жить в разумении — не временно; быть во тьме значит: жить вне разумения — погибать.
То же сказано в Введении в ст. 4, 5,9, 10, Ин. гл. 1: В нем была жизнь, и жизнь была свет людям, и свет в темноте светит, и тьма не обняла его. Был свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир. Был в мире и мир им рожден; но мир его не познал.
То же сказано и в искушении: когда Иисус сказал, что он работает только
Богу — и тем совсем победил дьявола.
9. Все эти мысли выражают то, что Иисус разумеет под словами «царство Божие», которое проповедовал Иоанн, и он проповедует.
Беседа началась с того,. что Иисус сказал, что всякий человек уже по зачатию от Бога находится в царстве Божием, и вся беседа излагает, что надо разуметь под царством Божиим и как вступить в него.
Возвеличить сына Бога в человеке, полагаться на него, жить в правде — значит жить в царстве Божием. Делать обратное — значит уничтожиться .или не быть в царстве Божием.
Беседа с Никодимом заканчивается следующими словами: Бог послал в мир своего сына, такого же, как он сам
жизнь разумения, и сделал этим то, что всякий человек может избавиться от погибели и быть живым не временно, быть сыном царства Божия.