Ты надеялся потрясти широко распространенную религию до основания, тем более что золотые таблицы, согласно твоему плану, были бы найдены в еще не обнаруженной гробнице фараона. Разумеется, ты хотел поместить их в гробницу, затем вновь замуровать ее и на собрании мусульман в мечети объявить, что видел пророческий сон. Гробница была бы вскрыта, таблицы обнаружены и археологический мир призвал бы для их перевода Андраде, который перевел бы текст, таким образом, невольно став орудием в твоих руках. Все задумано так, чтобы не заронить подозрений: таблицы подлинные, гробница подлинная – не было бы сомнения в пришествии третьего пророка. Что и говорить, план разработан блистательно, причем во всех отношениях. Но, увы, отныне осуществить его невозможно.
Чу Санфу не отводил от Холмса свой немигающий взгляд. Являясь безмолвным слушателем проникновенного разоблачения Холмса, люди Китайца несколько раз порывались заткнуть ему рот, но каждый раз Чу Санфу останавливал их взмахом своей худой, даже костлявой руки. Затем он откликнулся деловым тоном, который внушил мне большие опасения, чем эмоциональный взрыв, ибо это означало, что великолепный мозг преступника работает вполне эффективно, не поддаваясь панике или замешательству.
– Ты создал определенные трудности, Холмс, но не предусмотрел моих возможностей. Гробница играла важную роль в моих планах, но и без нее вполне можно обойтись. Золотые таблички поместят в какое-нибудь другое место, хотя, признаюсь, это будет выглядеть не так убедительно.
Холмс покачал головой.
– Подумай хорошенько, прежде чем появиться в роли Мессии. Если ты и можешь выдать себя за кого-нибудь, то только за китайца. Магометанство в своем распространении достигло Индии, но так и не продвинулось дальше. Это будет говорить не в твою пользу.
– Холмс, твоя посылка неверна. Пророков рождает вера, а не доводы рассудка. Человек, появившийся со Священным Мечом, всецело завладеет вниманием мусульманского мира. После того как все убедятся, что это подлинный меч пророка Мухаммеда, различные секты ислама будут склонны сплотиться вокруг меня.
– Возможно, и так, – к моему удивлению, согласился Холмс. – С некоторых пор я не отрицаю важной роли меча в твоих планах, хотя и не знаю его конкретного предназначения. Ватсон и я видели, как твои люди украли его из Мейзвудской усадьбы.
Это заявление нанесло тяжелый удар по оправившемуся было от первого удара Чу Санфу.
– Я знал, что доктор Ватсон присутствовал в доме, но тебя там не было.
– Следует внести поправку в твои слова: я там был. Четверо твоих людей через балкон пробрались в потайной чулан, где хранился меч, и похитили его. Затем оружие отправили на товарном поезде в Лондон, а оттуда перевезли в трюм парохода «Хишури Каму», чтобы переправить сюда.
Каждая фраза Холмса била прямо в цель. Китаец полностью утратил самообладание, от изумления и страха у него отвисла челюсть.
– Если ты знаешь все это?..
– Наконец-то ты начинаешь соображать. Неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе завладеть мечом, чтобы впоследствии ты претендовал на роль предводителя восстания? За две ночи до твоего налета на Мейзвудскую усадьбу мои люди забрали подлинный меч и подложили на его место точную копию.
Пожалуй, я был ошарашен не менее Китайца. Чу, не пытаясь больше скрывать своего волнения, вскочил, подошел к тиковому ящику футов пяти длиной и торопливо раскрыл его. Только тут я понял, почему Тощий Гиллиган и Скользкий Стайлс побывали в сельской местности еще до моего приезда. Холмс все время на один шаг опережал своего противника. Если кого и провели, то это был сам Чу Санфу, в дураках оказался именно он.
Чу Санфу вынул из тикового футляра меч, который своей искривленной формой напоминал саблю. Рукоятку его украшали сверкающие каменья, выглядел он весьма впечатляюще.
– Посмотрите на эти камни, – предложил Холмс. – Неплохая работа, три довольно искусных мошенника работали больше двадцати четырех часов в сутки, чтобы изготовить эту подделку. Но это не настоящие камни, а всего лишь стекляшки. Чу. Осматривать реликвию наверняка будут люди знающие, и они очень быстро распознают подделку.
– Нет! – вскричал Чу Санфу, и в голосе его послышалась нестерпимая боль. – Этого не может быть!
– Похоже, ты не веришь своим глазам.
Холмс говорил так, точно стегал хлыстом. Факты с железной неумолимостью следовали один задругам и уже не осталось никого, кто бы сомневался в том, что в этой жестокой схватке победу одержал знаменитый сыщик с Бейкер-стрит.
– Ты мечтал основать и возглавить мусульманскую империю от Индии до Атлантического океана, но твои мечты растаяли, как видения курителя опиума. Ты все не хочешь признать, что мною сказанное – правда, требуешь доказательств. Что ж, ты их получишь. Уже спустилась ночь, но на улицах продается специальный выпуск газеты «Аль-Ахрам». В ней перепечатано сообщение агентства Рейтер, распространенное в Англии и других странах. В сообщении говорится, что недавно Священный Меч пророка Мухаммеда был украден из тайного хранилища, но возвращен усилиями сыщика-консультанта Шерлока Холмса: в настоящее время Меч находится под охраной Британского правительства. Сообщение точно пожар распространяется по всему Каиру, и те религиозные вожди, которые поддались твоим лживым призывам, уже готовятся вернуться к своим племенам. Театр, к несчастью, опустел, спектакль твой потерпел полный провал.
Рот Чу Санфу задергался в нервном тике, глаза засверкали таким диким отчаянием, что в затылке у меня неприятно отозвалось. Холмс, видимо, также заметил его ужасное состояние, ибо заговорил спокойнее:
– Ты знаешь, что я прав, но отказываешься смириться. Что ж, пусть один из твоих людей купил экстренный выпуск газеты, и ты получишь убедительное доказательство.
Чу Санфу с трудом переводил дух, затем сделал тайный знак рукой, какой именно, я не понял, но его люди вдруг схватили меня и Холмса и силой усадили на стулья. Грязный индиец в матросской форме принялся привязывать меня к стулу, одновременно один из великанов-маньчжуров взялся за Холмса. Чу подал еще сигнал и какой-то полукровка с мордочкой хорька ринулся к двери.
У главного входа стоял тучный китаец, который вынул из металлических скоб, надежно прикрепленных к прочной раме, служивший запором брус. Выглянув в глазок, тучный китаец открыл дверь и полукровка ринулся за газетой. Сторож снова закрыл дверь. Крепости брус был такой, что разломить его можно было разве что взрывом. В этой мысли, естественно, было мало утешительного. После того как слова Холмса подтвердятся, какова будет наша судьба? Уж не признал ли Чу в глубине души свое поражение? Возможно, как раз сейчас он смакует предстоящую расправу с нами. Я метнул быстрый взгляд на предводителя преступного мира. Чу откинулся на спинку кресла, подпер подбородок сжатым кулаком и уставился вдаль невидящими глазами. Похоже, он испытывает смертельный страх. Его приспешники на разных языках обменивались неприятным известием: все в большом смятении ожидали подтверждения новостей, сообщенных Холмсом.
Кто-то нетерпеливо постучал в парадную дверь. Тучный китаец-сторож вынул брус и хотел было уже отпереть, как в нем почему-то взяла верх осторожность и он посмотрел в глазок. В тот же момент его отбросило чудовищным ударом в дверь. Он упрямо двинулся вперед, но в этот момент дверь слетела с петель. В проходе появилось вечно ухмыляющееся детское личико Крошки, и как же я был рад видеть его! Рядом с коренастым колоссом с короткой дубиной в руке стоял Берлингтон Берти.
Все еще удерживая на весу дверь, которая весила никакие менее семи стоунов[14], Крошка вытянул вперед руки и китаец-сторож отлетел в сторону, с коротким шумом ударившись о стену. Затем Крошка поднял руки вверх и, словно некий тяжелый снаряд, метнул дверь в наполненную людьми комнату. Послышались вопли, человека три, а может быть, и больше упали. Братья-маньчжуры были единственными среди всех этих негодяев, кто не растерялся, ибо уже уродились бойцами.
Один из них устремился к Крошке, намереваясь нанести ему чувствительный удар в голову. Крошка открытой ладонью поймал кулак маньчжура, другой рукой схватил его за подбородок. Послышался хруст ломаемых костей, и в следующий миг Крошка раскрутил в воздухе тело толстяка, а затем отпустил его. Сбитые с ног, упали еще двое. Второй брат кинулся на Берлингтона Берти, но тот умело подставил ему подножку и он грохнулся на пол. Дубинка Берти описала полукруг, и со странным звуком, напоминающим треск лопнувшей дыни, второй маньчжур с окровавленным ртом отлетел к открытому дверному проему.
Атака была столь внезапной и неистовой, что я едва мог следить за ходом событий. Комната огласилась громкими воплями и стонами. Чу Санфу на мгновение окаменел, однако быстро очнулся и вскочил. С безумным взглядом пляшущего дервиша он подбежал к тиковому футляру и извлек из него меч, которым собирался проложить себе путь к грядущему величию.
Привязанный к стулу я тщетно пытался встать. В общей суматохе стул с Холмсом перевернули и мой друг безуспешно старался встать на колени. Тем временем Чу Санфу схватил меч двумя руками. Нетрудно было догадаться, что он хочет забрать с собой и виновника крушения всех его планов. Краешком глаза я заметил, как в этот момент войлок, закрывавший большое окно, упал в комнату, кто-то вскочил на подоконник. Размахивая зажатым в костлявой руке мечом, Чу ринулся к Холмсу. И вдруг послышался свист выпущенной из маузера пули. Меч переломился прямо в руке у Чу. Тот зашатался и пристально вгляделся в изукрашенную рукоять. От лезвия меча осталась лишь узкая полоска стали, которая все еще представляла собой смертельную опасность. Поняв это, Китаец с дико выпученными глазами вновь рванулся к моему злосчастному другу. Выкрикивая предупреждения Холмсу, я пытался остановить Чу, и тут вдруг, откинув войлок, появился Вейкфилд Орлов со смертоносной шляпой в руках. Нечеловечески быстро он оценил ситуацию. Легкое с виду, почти небрежное движение кистью – и вот уже его шляпа в воздухе. Остро заточенной кромкой полей она врезалась в затылок Чу Санфу, и Китаец упал прямо на обломок меча. Чуть слышный стон, последние конвульсии – обломок меча пронзил его насквозь и он испустил последний вздох. Меч и в самом деле проложил ему путь в мир иной.
Совместная атака Крошки, Берлингтона Берти и Орлова повергла собравшийся здесь сброд в безудержную панику. Отпихивая друг друга, все кинулись к выходу, одержимые одним желанием – спастись от этих грозных вершителей так неожиданно обрушившегося на них возмездия. В мгновение ока Орлов оказался рядом с Холмсом, несколькими ударами своего метательного ножа освободил Холмса из мерзких пут, затем вызволил и меня. Бежавшие в страхе преступники попали прямо в руки полицейским, которые вошли через черный ход здания. Увидев блюстителей порядка и впереди дома, я понял, что сражение закончено и победа осталась за нами.
В огромной толпе арестованных, полицейских и солдат я тщетно выискивал глазами Шади, ибо не забыл, что это именно он помешал Чу Санфу расправиться с Холмсом, пока не подоспел Орлов. Но Шади исчез, словно растворился в воздухе, в чем, однако, не было ничего удивительного, ведь этот человек умел лазать по стенам.
20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Чу Санфу не отводил от Холмса свой немигающий взгляд. Являясь безмолвным слушателем проникновенного разоблачения Холмса, люди Китайца несколько раз порывались заткнуть ему рот, но каждый раз Чу Санфу останавливал их взмахом своей худой, даже костлявой руки. Затем он откликнулся деловым тоном, который внушил мне большие опасения, чем эмоциональный взрыв, ибо это означало, что великолепный мозг преступника работает вполне эффективно, не поддаваясь панике или замешательству.
– Ты создал определенные трудности, Холмс, но не предусмотрел моих возможностей. Гробница играла важную роль в моих планах, но и без нее вполне можно обойтись. Золотые таблички поместят в какое-нибудь другое место, хотя, признаюсь, это будет выглядеть не так убедительно.
Холмс покачал головой.
– Подумай хорошенько, прежде чем появиться в роли Мессии. Если ты и можешь выдать себя за кого-нибудь, то только за китайца. Магометанство в своем распространении достигло Индии, но так и не продвинулось дальше. Это будет говорить не в твою пользу.
– Холмс, твоя посылка неверна. Пророков рождает вера, а не доводы рассудка. Человек, появившийся со Священным Мечом, всецело завладеет вниманием мусульманского мира. После того как все убедятся, что это подлинный меч пророка Мухаммеда, различные секты ислама будут склонны сплотиться вокруг меня.
– Возможно, и так, – к моему удивлению, согласился Холмс. – С некоторых пор я не отрицаю важной роли меча в твоих планах, хотя и не знаю его конкретного предназначения. Ватсон и я видели, как твои люди украли его из Мейзвудской усадьбы.
Это заявление нанесло тяжелый удар по оправившемуся было от первого удара Чу Санфу.
– Я знал, что доктор Ватсон присутствовал в доме, но тебя там не было.
– Следует внести поправку в твои слова: я там был. Четверо твоих людей через балкон пробрались в потайной чулан, где хранился меч, и похитили его. Затем оружие отправили на товарном поезде в Лондон, а оттуда перевезли в трюм парохода «Хишури Каму», чтобы переправить сюда.
Каждая фраза Холмса била прямо в цель. Китаец полностью утратил самообладание, от изумления и страха у него отвисла челюсть.
– Если ты знаешь все это?..
– Наконец-то ты начинаешь соображать. Неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе завладеть мечом, чтобы впоследствии ты претендовал на роль предводителя восстания? За две ночи до твоего налета на Мейзвудскую усадьбу мои люди забрали подлинный меч и подложили на его место точную копию.
Пожалуй, я был ошарашен не менее Китайца. Чу, не пытаясь больше скрывать своего волнения, вскочил, подошел к тиковому ящику футов пяти длиной и торопливо раскрыл его. Только тут я понял, почему Тощий Гиллиган и Скользкий Стайлс побывали в сельской местности еще до моего приезда. Холмс все время на один шаг опережал своего противника. Если кого и провели, то это был сам Чу Санфу, в дураках оказался именно он.
Чу Санфу вынул из тикового футляра меч, который своей искривленной формой напоминал саблю. Рукоятку его украшали сверкающие каменья, выглядел он весьма впечатляюще.
– Посмотрите на эти камни, – предложил Холмс. – Неплохая работа, три довольно искусных мошенника работали больше двадцати четырех часов в сутки, чтобы изготовить эту подделку. Но это не настоящие камни, а всего лишь стекляшки. Чу. Осматривать реликвию наверняка будут люди знающие, и они очень быстро распознают подделку.
– Нет! – вскричал Чу Санфу, и в голосе его послышалась нестерпимая боль. – Этого не может быть!
– Похоже, ты не веришь своим глазам.
Холмс говорил так, точно стегал хлыстом. Факты с железной неумолимостью следовали один задругам и уже не осталось никого, кто бы сомневался в том, что в этой жестокой схватке победу одержал знаменитый сыщик с Бейкер-стрит.
– Ты мечтал основать и возглавить мусульманскую империю от Индии до Атлантического океана, но твои мечты растаяли, как видения курителя опиума. Ты все не хочешь признать, что мною сказанное – правда, требуешь доказательств. Что ж, ты их получишь. Уже спустилась ночь, но на улицах продается специальный выпуск газеты «Аль-Ахрам». В ней перепечатано сообщение агентства Рейтер, распространенное в Англии и других странах. В сообщении говорится, что недавно Священный Меч пророка Мухаммеда был украден из тайного хранилища, но возвращен усилиями сыщика-консультанта Шерлока Холмса: в настоящее время Меч находится под охраной Британского правительства. Сообщение точно пожар распространяется по всему Каиру, и те религиозные вожди, которые поддались твоим лживым призывам, уже готовятся вернуться к своим племенам. Театр, к несчастью, опустел, спектакль твой потерпел полный провал.
Рот Чу Санфу задергался в нервном тике, глаза засверкали таким диким отчаянием, что в затылке у меня неприятно отозвалось. Холмс, видимо, также заметил его ужасное состояние, ибо заговорил спокойнее:
– Ты знаешь, что я прав, но отказываешься смириться. Что ж, пусть один из твоих людей купил экстренный выпуск газеты, и ты получишь убедительное доказательство.
Чу Санфу с трудом переводил дух, затем сделал тайный знак рукой, какой именно, я не понял, но его люди вдруг схватили меня и Холмса и силой усадили на стулья. Грязный индиец в матросской форме принялся привязывать меня к стулу, одновременно один из великанов-маньчжуров взялся за Холмса. Чу подал еще сигнал и какой-то полукровка с мордочкой хорька ринулся к двери.
У главного входа стоял тучный китаец, который вынул из металлических скоб, надежно прикрепленных к прочной раме, служивший запором брус. Выглянув в глазок, тучный китаец открыл дверь и полукровка ринулся за газетой. Сторож снова закрыл дверь. Крепости брус был такой, что разломить его можно было разве что взрывом. В этой мысли, естественно, было мало утешительного. После того как слова Холмса подтвердятся, какова будет наша судьба? Уж не признал ли Чу в глубине души свое поражение? Возможно, как раз сейчас он смакует предстоящую расправу с нами. Я метнул быстрый взгляд на предводителя преступного мира. Чу откинулся на спинку кресла, подпер подбородок сжатым кулаком и уставился вдаль невидящими глазами. Похоже, он испытывает смертельный страх. Его приспешники на разных языках обменивались неприятным известием: все в большом смятении ожидали подтверждения новостей, сообщенных Холмсом.
Кто-то нетерпеливо постучал в парадную дверь. Тучный китаец-сторож вынул брус и хотел было уже отпереть, как в нем почему-то взяла верх осторожность и он посмотрел в глазок. В тот же момент его отбросило чудовищным ударом в дверь. Он упрямо двинулся вперед, но в этот момент дверь слетела с петель. В проходе появилось вечно ухмыляющееся детское личико Крошки, и как же я был рад видеть его! Рядом с коренастым колоссом с короткой дубиной в руке стоял Берлингтон Берти.
Все еще удерживая на весу дверь, которая весила никакие менее семи стоунов[14], Крошка вытянул вперед руки и китаец-сторож отлетел в сторону, с коротким шумом ударившись о стену. Затем Крошка поднял руки вверх и, словно некий тяжелый снаряд, метнул дверь в наполненную людьми комнату. Послышались вопли, человека три, а может быть, и больше упали. Братья-маньчжуры были единственными среди всех этих негодяев, кто не растерялся, ибо уже уродились бойцами.
Один из них устремился к Крошке, намереваясь нанести ему чувствительный удар в голову. Крошка открытой ладонью поймал кулак маньчжура, другой рукой схватил его за подбородок. Послышался хруст ломаемых костей, и в следующий миг Крошка раскрутил в воздухе тело толстяка, а затем отпустил его. Сбитые с ног, упали еще двое. Второй брат кинулся на Берлингтона Берти, но тот умело подставил ему подножку и он грохнулся на пол. Дубинка Берти описала полукруг, и со странным звуком, напоминающим треск лопнувшей дыни, второй маньчжур с окровавленным ртом отлетел к открытому дверному проему.
Атака была столь внезапной и неистовой, что я едва мог следить за ходом событий. Комната огласилась громкими воплями и стонами. Чу Санфу на мгновение окаменел, однако быстро очнулся и вскочил. С безумным взглядом пляшущего дервиша он подбежал к тиковому футляру и извлек из него меч, которым собирался проложить себе путь к грядущему величию.
Привязанный к стулу я тщетно пытался встать. В общей суматохе стул с Холмсом перевернули и мой друг безуспешно старался встать на колени. Тем временем Чу Санфу схватил меч двумя руками. Нетрудно было догадаться, что он хочет забрать с собой и виновника крушения всех его планов. Краешком глаза я заметил, как в этот момент войлок, закрывавший большое окно, упал в комнату, кто-то вскочил на подоконник. Размахивая зажатым в костлявой руке мечом, Чу ринулся к Холмсу. И вдруг послышался свист выпущенной из маузера пули. Меч переломился прямо в руке у Чу. Тот зашатался и пристально вгляделся в изукрашенную рукоять. От лезвия меча осталась лишь узкая полоска стали, которая все еще представляла собой смертельную опасность. Поняв это, Китаец с дико выпученными глазами вновь рванулся к моему злосчастному другу. Выкрикивая предупреждения Холмсу, я пытался остановить Чу, и тут вдруг, откинув войлок, появился Вейкфилд Орлов со смертоносной шляпой в руках. Нечеловечески быстро он оценил ситуацию. Легкое с виду, почти небрежное движение кистью – и вот уже его шляпа в воздухе. Остро заточенной кромкой полей она врезалась в затылок Чу Санфу, и Китаец упал прямо на обломок меча. Чуть слышный стон, последние конвульсии – обломок меча пронзил его насквозь и он испустил последний вздох. Меч и в самом деле проложил ему путь в мир иной.
Совместная атака Крошки, Берлингтона Берти и Орлова повергла собравшийся здесь сброд в безудержную панику. Отпихивая друг друга, все кинулись к выходу, одержимые одним желанием – спастись от этих грозных вершителей так неожиданно обрушившегося на них возмездия. В мгновение ока Орлов оказался рядом с Холмсом, несколькими ударами своего метательного ножа освободил Холмса из мерзких пут, затем вызволил и меня. Бежавшие в страхе преступники попали прямо в руки полицейским, которые вошли через черный ход здания. Увидев блюстителей порядка и впереди дома, я понял, что сражение закончено и победа осталась за нами.
В огромной толпе арестованных, полицейских и солдат я тщетно выискивал глазами Шади, ибо не забыл, что это именно он помешал Чу Санфу расправиться с Холмсом, пока не подоспел Орлов. Но Шади исчез, словно растворился в воздухе, в чем, однако, не было ничего удивительного, ведь этот человек умел лазать по стенам.
20
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Уже вот-вот забрезжит утренняя заря, а мы еще только-только очутились в уютном покое гостиницы Шеперда. Остатки банды Чу Санфу были схвачены и заточены в тюрьму, в Лондон полетели соответствующие телеграммы. Окончательное завершение всего этого громкого дела поручили полковнику Грею, и он успешно оберегал нас от многочисленных поздравлений военных и гражданских властей. Кризис, по общему признанию, уже миновал, и мы смогли наконец устраниться от тяжкой необходимости принимать важные решения.
Когда Орлов присоединился для дружеского возлияния к нам с Холмсом, Крошка и Берлингтон Берти уже похрапывали в соседней комнате. Обычно почетную обязанность виночерпия исполнял я, но на этот раз за дело взялся Холмс. Что уж тут говорить, приятное это дело, – наслаждаясь царящим вокруг спокойствием, потягивать бренди с содовой.
Мы с Холмсом тщательно воздерживались от упоминания о том, с какой молниеносной быстротой, ворвавшись через занавешенное окно, Орлов спас моего друга, а возможно, и меня самого. Это, пожалуй, смутило бы тайного агента. Но оставались еще кое-какие вопросы, и Орлов не замедлил затронуть их.
– Как быть с Долиной царей?
– Думаю, самое разумное – умолчать, – тотчас откликнулся Холмс. – Кипение в котле прекратилось, и для того чтобы не обострять обстановку, пока, во всяком случае, желательно избегать всяких сенсационных открытий и не привлекать к этому месту внимания.
Орлов согласно кивнул.
– Люди Грея очень умело пустили слух о лжепророке и теперь, с исчезновением Чу Санфу, волнение постепенно уляжется.
– Да, конечно, – вмешался я, – газетное сообщение развеяло всевозможные домыслы. Поскольку меч находится в Англии…
Заметив, что оба моих собеседника смотрят на меня странным, я бы даже сказал, насмешливым взглядом, я тотчас осекся.
– Дорогой друг, – вздохнув, произнес Шерлок Холмс, – надеюсь, вы и впредь будете мне безоговорочно верить, но должен сознаться, никакого сообщения ни в «Аль-Ахрам», ни в какой-либо другой газете не было. Это была маленькая хитрость, преследовавшая одну-единственную цель – отправить одного из людей на улицу. По этому условному сигналу Крошке, Берти и Орлову вместе с местными силами следовало переходить к атаке. Я предвидел, что мы можем оказаться в затруднительном положении, и посему просил наших ребят быть рядом и в случае надобности выручить нас. Как оказалось, я поступил весьма предусмотрительно.
Только тогда наконец в мозгу моем что-то прояснилось.
– Так за нами следовали от самой гостиницы?
Холмс кивнул.
– Нас сопровождал целый эскорт, не только Шади. Мы отправились в район, где, как я полагал, укрывается Чу Санфу, и предоставили событиям развиваться своим чередом. Как только Орлов узнал о нашем местопребывании, он сразу же отправился за подкреплением.
– Я ожидал, когда выйдет один из людей Чу, прежде чем ворваться в здание.
– Совершенно верно. В этом плане были слабые места, но я не мог придумать ничего лучшего. Вы были правы, когда заподозрили, что я как будто стремлюсь попасть в плен, Ватсон. Надо же было каким-то образом разделаться с Чу. И нам повезло, что он так неловко упал на меч.
Я решил воздержаться от каких-либо комментариев. Да, Китаец упал на обломок меча, но ведь я видел, как его настигла смертоносная шляпа Орлова. Возможно, он умер еще до падения, но я не стал развивать эту мысль.
– Стало быть, обратно в Лондон? – поинтересовался Орлов.
– Через Берлин, – к моему удивлению, ответил Холмс. – У меня там остался небольшой должок.
Холмс не спеша подошел к окну и стал смотреть на улицу и усыпанное звездами ночное небо, где только что появились первые розовые проблески утренней зари.
Пока я переваривал очередную новость, Орлов вновь заговорил на уже затрагивавшуюся им тему.
– Вам, вероятно, опять будет предложен титул баронета. Примете ли вы его на этот раз?
– Вряд ли. Думаю, мой первый отказ произвел неблагоприятное впечатление. Во всяком случае, я уже щедро вознагражден за участие в этой необычайной истории.
Я хотел было расспросить Холмса о подоплеке, но он вдруг резко отвернулся от окна.
– Должен сказать, что это был план Безумного Шляпника[15], вполне, однако, осуществимый.
– Да объяснитесь же, Холмс, – настойчиво попросил я.
– Вы почти все угадали, старина. Не важно, что вы думаете. Важно, что подумают лондонский портовый рабочий, парижский портной и немецкий булочник, если прочитают об открытии новой гробницы, которая впервые предстанет неприкосновенной перед глазами современного человека. Печати на внутренней двери нетронуты, а внутри находятся золотые таблички, которые дают новое представление о первом мусульманском пророке.
– И как это смог осуществить Чу? – полюбопытствовал Орлов.
– Внутренняя дверь сложена из камня. Чу вполне мог проделать в ней отверстие и сунуть таблицы внутрь. Для этого хватило бы и небольшого отверстия, которое тут же можно замуровать. Это открытие потрясло бы основание многих религий, не только ислама. Не забывайте, что эта страна обладает непостижимыми чарами. Вы уже упоминали, Ватсон, о Чарлзе Пьяцци Смите, человеке с достаточно впечатляющими верительными грамотами. Вы знаете, он был королевским астрономом Шотландии, так вот он был совершенно убежден и пытался внушить другим свое убеждение о том, что внутренние размеры Великой пирамиды предвосхищают всю историю человечества.
Подавив зевок, я поднялся на ноги.
– Послушайте, Холмс, вы уже разрешили эту проблему, поэтому не стоит тратить время на обсуждение того, что могло произойти. С этим делом покончено, и навсегда.
Когда Орлов присоединился для дружеского возлияния к нам с Холмсом, Крошка и Берлингтон Берти уже похрапывали в соседней комнате. Обычно почетную обязанность виночерпия исполнял я, но на этот раз за дело взялся Холмс. Что уж тут говорить, приятное это дело, – наслаждаясь царящим вокруг спокойствием, потягивать бренди с содовой.
Мы с Холмсом тщательно воздерживались от упоминания о том, с какой молниеносной быстротой, ворвавшись через занавешенное окно, Орлов спас моего друга, а возможно, и меня самого. Это, пожалуй, смутило бы тайного агента. Но оставались еще кое-какие вопросы, и Орлов не замедлил затронуть их.
– Как быть с Долиной царей?
– Думаю, самое разумное – умолчать, – тотчас откликнулся Холмс. – Кипение в котле прекратилось, и для того чтобы не обострять обстановку, пока, во всяком случае, желательно избегать всяких сенсационных открытий и не привлекать к этому месту внимания.
Орлов согласно кивнул.
– Люди Грея очень умело пустили слух о лжепророке и теперь, с исчезновением Чу Санфу, волнение постепенно уляжется.
– Да, конечно, – вмешался я, – газетное сообщение развеяло всевозможные домыслы. Поскольку меч находится в Англии…
Заметив, что оба моих собеседника смотрят на меня странным, я бы даже сказал, насмешливым взглядом, я тотчас осекся.
– Дорогой друг, – вздохнув, произнес Шерлок Холмс, – надеюсь, вы и впредь будете мне безоговорочно верить, но должен сознаться, никакого сообщения ни в «Аль-Ахрам», ни в какой-либо другой газете не было. Это была маленькая хитрость, преследовавшая одну-единственную цель – отправить одного из людей на улицу. По этому условному сигналу Крошке, Берти и Орлову вместе с местными силами следовало переходить к атаке. Я предвидел, что мы можем оказаться в затруднительном положении, и посему просил наших ребят быть рядом и в случае надобности выручить нас. Как оказалось, я поступил весьма предусмотрительно.
Только тогда наконец в мозгу моем что-то прояснилось.
– Так за нами следовали от самой гостиницы?
Холмс кивнул.
– Нас сопровождал целый эскорт, не только Шади. Мы отправились в район, где, как я полагал, укрывается Чу Санфу, и предоставили событиям развиваться своим чередом. Как только Орлов узнал о нашем местопребывании, он сразу же отправился за подкреплением.
– Я ожидал, когда выйдет один из людей Чу, прежде чем ворваться в здание.
– Совершенно верно. В этом плане были слабые места, но я не мог придумать ничего лучшего. Вы были правы, когда заподозрили, что я как будто стремлюсь попасть в плен, Ватсон. Надо же было каким-то образом разделаться с Чу. И нам повезло, что он так неловко упал на меч.
Я решил воздержаться от каких-либо комментариев. Да, Китаец упал на обломок меча, но ведь я видел, как его настигла смертоносная шляпа Орлова. Возможно, он умер еще до падения, но я не стал развивать эту мысль.
– Стало быть, обратно в Лондон? – поинтересовался Орлов.
– Через Берлин, – к моему удивлению, ответил Холмс. – У меня там остался небольшой должок.
Холмс не спеша подошел к окну и стал смотреть на улицу и усыпанное звездами ночное небо, где только что появились первые розовые проблески утренней зари.
Пока я переваривал очередную новость, Орлов вновь заговорил на уже затрагивавшуюся им тему.
– Вам, вероятно, опять будет предложен титул баронета. Примете ли вы его на этот раз?
– Вряд ли. Думаю, мой первый отказ произвел неблагоприятное впечатление. Во всяком случае, я уже щедро вознагражден за участие в этой необычайной истории.
Я хотел было расспросить Холмса о подоплеке, но он вдруг резко отвернулся от окна.
– Должен сказать, что это был план Безумного Шляпника[15], вполне, однако, осуществимый.
– Да объяснитесь же, Холмс, – настойчиво попросил я.
– Вы почти все угадали, старина. Не важно, что вы думаете. Важно, что подумают лондонский портовый рабочий, парижский портной и немецкий булочник, если прочитают об открытии новой гробницы, которая впервые предстанет неприкосновенной перед глазами современного человека. Печати на внутренней двери нетронуты, а внутри находятся золотые таблички, которые дают новое представление о первом мусульманском пророке.
– И как это смог осуществить Чу? – полюбопытствовал Орлов.
– Внутренняя дверь сложена из камня. Чу вполне мог проделать в ней отверстие и сунуть таблицы внутрь. Для этого хватило бы и небольшого отверстия, которое тут же можно замуровать. Это открытие потрясло бы основание многих религий, не только ислама. Не забывайте, что эта страна обладает непостижимыми чарами. Вы уже упоминали, Ватсон, о Чарлзе Пьяцци Смите, человеке с достаточно впечатляющими верительными грамотами. Вы знаете, он был королевским астрономом Шотландии, так вот он был совершенно убежден и пытался внушить другим свое убеждение о том, что внутренние размеры Великой пирамиды предвосхищают всю историю человечества.
Подавив зевок, я поднялся на ноги.
– Послушайте, Холмс, вы уже разрешили эту проблему, поэтому не стоит тратить время на обсуждение того, что могло произойти. С этим делом покончено, и навсегда.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я оказался не прав: еще не все было кончено с этим делом. Дела завершаются не так-то быстро, как представляется вначале. Мы с Холмсом вернулись на Бейкер-стрит через Берлин. В немецкой столице сыщик возвратил две золотые таблички их законному владельцу, знаменитому коллекционеру – герру Маннхайму. Промышленник получил их в первоначальном виде, ибо Холмс с помощью Грея убедил Феномена Макса стереть фальшивые надписи и восстановить подлинные. Холмс умеет убеждать людей. Герр Маннхайм решил отозвать обвинение против злосчастного Хайнриха Хублайна, и через шесть месяцев благодаря влиянию стального магната молодого Хублайна выпустили из заключения. Не знаю, примирился ли он со своим отцом, Шади. Иногда в ночной мгле я вздрагиваю при мысли о том, что мы с Холмсом способствовали освобождению двух людей, умеющих лазать по стенам. Но ведь тогда это казалось чем-то вроде забавной шутки.
Окончательно дело завершилось примерно в то же время, когда освободили Хублайна. Я искал нашу чековую книжку и, не раздумывая, открыл верхний левый ящик бюро, где Холмс обычно хранил свои бумаги. На самом верху, между двумя стеклами, я увидел какой-то листок. Кажется, он лежал на письме Ирен Адлер. В мои намерения никак не входило совать нос в личные дела моего друга, но я вдруг узнал почерк. Слова, что там были написаны, я помню наизусть.
Окончательно дело завершилось примерно в то же время, когда освободили Хублайна. Я искал нашу чековую книжку и, не раздумывая, открыл верхний левый ящик бюро, где Холмс обычно хранил свои бумаги. На самом верху, между двумя стеклами, я увидел какой-то листок. Кажется, он лежал на письме Ирен Адлер. В мои намерения никак не входило совать нос в личные дела моего друга, но я вдруг узнал почерк. Слова, что там были написаны, я помню наизусть.
Холмс, как только раздастся вой шакала, я атакую с тыла в сопровождении отряда легкой кавалерии.Теперь понятно, что имел в виду Холмс, говоря, что щедро вознагражден за это необыкновенное дело.
Победа будет за нами.
Искренне ваш Ватсон.