Томас Рид. Белая скво

   И он смело пошел за ними туда, где, как он считал, его ждала смерть.
   Индейцы, не обменявшись ни словом - ни друг с другом, ни с ним, направились к поселку Олуски.
   На ночь остановились в лесу.
   Не зажигая костра, чтобы не выдать себя врагам, они достали из сумок сушеное мясо и лепешки.
   Крис получил свою долю этой скромной еды и с завистью смотрел, как его захватчики запивают сухую пищу водой из бутылки. Но, справившись с собой, проглотил несколько кусков.
   Закончив ужин, двое индейцев завернулись в одеяла и мгновенно уснули. Другие двое остались стеречь пленника.
   Крис понял, что убежать не удастся.
   С одним, даже безоружный, он справился бы. Но двое - это слишком; к тому же он знал, что при малейшей тревоге проснутся остальные, и тогда будет четверо против одного.
   Будучи философом и стоиком, он лег на землю и очень скоро уснул.
   Проснулся он среди ночи один раз и увидел, что охрана поменялась. На освобождение по-прежнему никакой надежды.
   - Будь я проклят! Я теперь ясно вижу, что попался! Что я могу сделать? Только натру себе руки этими ремнями!
   Выругав себя еще раз за собственную глупость, он снова уснул.
   Глава XXXVII
   ПОД УГРОЗОЙ СМЕРТИ
   На рассвете Крис Кэррол и его захватчики продолжили путь. До самого поселка они больше не останавливались.
   Кэррол тщетно пытался узнать, почему они так неожиданно оказались далеко от своего племени. Индейцы ему ничего не объясняли.
   Однако он понял, что поручение, по которому их посылали, не выполнено, и считал, что его пленение должно, по мнению индейцев, смягчить гнев Вакоры.
   - Что ж, - рассуждал он, - наверно, я занял место какого-то бедняги. Может, мне доставило бы удовольствие, что я ему оказал услугу, только хотелось бы знать, кто это. У него; несомненно, нашлось бы кому поплакать, но некому плакать о Крисе Кэрроле. Насколько мне известно. Ну, хорошо! Пойдем вперед! Что бы меня ни ждало, вы, дикие кошки! Четверо на одного! Если бы было двое на одного, в крайнем случае трое, я попытался бы, хотя это могло мне стоить жизни. Как подумаешь, можно пожалеть, что не стал владельцем магазина!
   В дороге Крис непрерывно насмехался над индейцами, но они никак на это не реагировали и продолжали бдительно следить за ним.
   Около середины дня они добрались до цели.
   Когда пришли в индейский поселок, Криса затолкали в одну из хижин, где он должен был ожидать распоряжений Вакоры о своей судьбе. Охотника непрерывно караулили четверо стражников - два в доме и два снаружи.
   Он ожидал немедленной смерти, но до конца дня его оставили в покое, а вечером принесли ужин, состоявший из сушеного мяса, хлеба и воды. А потом позволили до утра проводить время так, как ему вздумается.
   Охотник сразу принял решение. Он закутался в одеяло, которое ему дали, и через несколько мгновений крепко уснул.
   Спал он до тех пор, пока кто-то не разбудил его, коснувшись плеча. Это был один из его вчерашних стражников.
   - Идем!
   - Это ты, старый приятель? - спросил Крис, узнав индейца. - Не могу сказать, что рад тебя видеть, потому что ты прервал очень приятный сон. Давно я таких не видел. Но неважно! Откуда тебе знать, бедняге? Ты ведь только и умеешь, что потрясать томагавком и хватать за волосы свои жертвы! Чего тебе от меня нужно?
   - Воины собрались!
   - Правда? Очень мило с их стороны, но им не стоило из-за меня так рано вставать. Я мог бы подождать.
   - Идем!
   - Что ж, иду. Думаешь, я боюсь? Думаешь, боюсь тебя, или всех воинов твоего племени, или даже твоего вождя Вакору?
   - Вакоры здесь нет!
   - Нет? Где же он?
   - Я не могу отвечать на вопросы бледнолицего. Я пришел, чтобы отвести тебя на совет.
   - Я готов.
   Но когда они уже собирались выйти из дома, Крису пришла в голову неожиданная мысль, и он остановил своего сопровождающего:
   - Послушай, друг, не скажешь ли мне одну вещь?
   - Говори.
   - Где мы?
   - Это поселок Олуски.
   Лицо Кэррола осветилось неожиданной радостью.
   - А его сын - Нелати? И это его дом?
   - Да.
   - Пошли быстрей. Ты, наверно, удивляешься, чему я обрадовался? Но скажу тебе, краснокожий - не обижайся, я не знаю твоего имени, - ты и твои трое друзей старались зря.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Только вот что: иди и скажи Нелати, что ты с друзьями захватил Криса Кэррола, а потом опасайтесь за свою жизнь.
   - Нелати?
   - Да, Нелати. Он мой друг и даст вам больше, чем вы рассчитывали.
   - Нелати здесь нет.
   - Нет здесь? Ты ведь только что сказал, что он в отцовском доме.
   - Сказал, но сейчас Нелати здесь нет.
   - Ну, хорошо, его сейчас нет, но, наверно, придет?
   - Его не будет несколько недель.
   Лицо Кэррола омрачилось.
   - Тогда, чтобы твоя шкура досталась псам, веди меня! Теперь, когда в моей колоде не осталось тузов, я ее выбрасываю. Такова моя удача, и худшей удачи я не видывал. Ничего тут не поделаешь. Наверно, надо смириться.
   Они вошли в дом для советов, где их ждали собравшиеся воины.
   Ступив через порог этого дома, Крис Кэррол совершенно преобразился. Поведение его лишилось легкой насмешливой веселости, он приобрел достоинство и серьезность.
   Крис сразу понял, что обречен.
   Об этом сказали ему безжалостно строгие лица судей.
   Последовала пародия на допрос, из него напрасно старались извлечь сведения о передвижении белых, особенно о количестве и расположении правительственных войск, которые к этому времени уже прибыли на полуостров.
   Презрительный отказ предавать собственную расу не принес ему никакой пользы. Правда, он и так был приговорен к смерти, но способ смерти варьировался.
   Охотник ничего не сообщил индейцам. Он, действительно, почти ничего не знал о передвижениях войск, но даже если бы командовал ими, вряд ли мог бы быть скрытнее.
   Разочарованные, воины пустили в ход последнее средство: попытались угрозами пыток добиться того, чего не позволяла ему честь. Напрасные усилия.
   Крис поморщился, когда они заговорили о пытках, но тут же оправился и повел себя еще более вызывающе.
   - Можете причинить моему старому телу страшную боль - я знаю, вы дьявольски изобретательны, но что-то во мне все равно не станет дрожать, как бы вы ни старались, черти из ада! Это моя душа Она в ваших жестоких пытках останется такой же спокойной, как сейчас, и последним моим чувством будет презрение к вам. Крис Кэррол не просто охотник, чтобы после сорока лет быть сожженным на костре или пробитым горячим свинцом. Он умрет, как и жил, - честным человеком!
   Смешанный гул восхищения и гнева пробежал по собравшимся, и было очевидно, что многие воины согласились бы отпустить пленника.
   Есть что-то в подлинном мужестве, вызывающее восхищение даже у врага.
   Вожди торопливо посовещались.
   Скоро совещание закончилось, встал старейший из вождей и произнес приговор.
   Смерть на костре у столба.
   Крис Кэррол не удивился, услышав это. Приговор уже потерял для него часть ужаса. Крис смирился со своей судьбой. Только одно слово сорвалось с его губ.
   - Когда?
   - Завтра! - ответил тот, кто произносил приговор.
   Не бросив взгляда на тех, кто положил конец его земной карьере, охотник спокойно и размеренно вышел из дома советов.
   Когда он выходил, толпа перед ним расступалась; на многих лицах отразилось восхищение, на некоторых - даже жалость.
   Стоицизм и храбрость индейцев известны, смерть им не страшна. Они по природе фаталисты. Но они понимают: то, чего не боятся они сами, пугает других. И поэтому они восхищались человеком, который встречает смерть так спокойно.
   В их глазах старый охотник превратился в великого воина.
   Но он враг - представитель расы, с которой они воюют. Поэтому он должен умереть.
   Так необычно цивилизация и варварство встретились на общей почве.
   Глава XXXVIII
   СОННЫЙ НАПИТОК
   Мужество не оставило Криса Кэррола, когда он снова оказался в своей тюрьме.
   Конечно, его не покидали мысли о том, что завтра он умрет. Потому что его ждала смерть, от которой может содрогнуться даже храбрый человек мучительная смерть.
   Охотник знал, что это значит.
   - Пуля - это ничто, - говорил он самому себе. - Она пробивает тело, так что не успеваешь почувствовать, а как только она у тебя внутри, тебе конец. Но стоять у горящего столба - для этого потребуется вся философия, какой я обладаю. Но не нужно об этом думать, не нужно! Даже если я буду гореть вечно, они не увидят, как больно Крису Кэрролу! Пусть стараются изо всех сил, и будь они прокляты!
   После этого монолога он спокойно принялся устраиваться поудобнее: постелил на голый пол одеяло, сделал изголовье из нескольких поленьев.
   Когда он взял в руки поленья, странное желание охватило его: ударить стражника по голове и попытаться вырваться на свободу. Но недолгое размышление убедило его, что такая попытка обречена на неудачу: стражники снаружи готовы помешать ему уйти. Он решил, что не стоит напрасно проливать кровь, поэтому удовлетворенно лег и закурил.
   Некоторое время он размышлял о своем положении, пуская клубы дыма в воздух и наблюдая, как они рассеиваются.
   Раз или два ему показалось, что кто-то скребется в углу комнаты, но как только он обращал на него внимание, звук прекращался. Наконец, поддавшись усталости, он решил уснуть, и вскоре громкий храп подсказал стражникам, что они могут ослабить свою бдительность.
   Поэтому они вышли из дома, предварительно убедившись, что сон не притворный.
   Их по-прежнему было четверо, и они принялись оживленно болтать, на время забыв о пленнике.
   Тот проснулся оттого, что его осторожно потянули за руку. Это повторялось несколько раз, прежде чем он почувствовал.
   Крис мгновенно сел.
   - А? Что? Клянусь вечностью!
   Его остановило предупреждение о необходимости молчать, и он с удивлением разглядел, кто его разбудил. В самом темном углу комнаты появилось отверстие, а в нем виднелось лицо девушки. Крису показалось, что он его узнает.
   - Тише! - шепотом сказала девушка. - Помните: за вами наблюдают. Ложитесь снова. Слушайте, но не отвечайте. Да, они возвращаются!
   При этих словах говорившая исчезла. И как раз вовремя: в следующее мгновение в комнату вошли два стражника.
   Но они надолго не задержались. Все их подозрения развеял громкий храп Криса.
   Как только они вышли, он посмотрел в сторону отверстия и прислушался.
   - Вы меня узнали? Ответьте жестом.
   Крис утвердительно кивнул.
   - Вы верите, что я хочу вас спасти?
   Опять кивок.
   - Тогда слушайте и точно выполните мои указания. Это отверстие ведет в соседний дом. Там тоже есть выход. Но, к несчастью, по пути к нему вы должны пройти через помещение, в котором всегда есть люди. Поэтому там вы столкнетесь с не меньшим риском, чем здесь. Вам придется выбраться через окно. Вы его видите?
   Крис поднял голову. Он, конечно, видел это окно и искал возможности выбраться через него, но пришел к заключению, что ничего не выйдет.
   И в ответ он отрицательно покачал головой.
   - Может, оно слишком высоко?
   Крис знаком показал, что трудность не в этом.
   - Вам помешает выйти решетка на окне?
   Крис качнул головой, словно китайский мандарин.
   - И все? Тогда я могу вам сказать... тише! Они идут!
   Один из часовых просунул голову в дверь. Убедившись, что все в порядке, тут же убрал ее. Как только голова исчезла, вернулась Загадочная посетительница Кэррола и возобновила разговор:
   - Вы думаете, вам помешает бежать решетка?
   Опять утвердительный кивок.
   - Вы ошибаетесь.
   Охотник, уже освоившийся со способом общения жестами, коротко, но энергично покачал головой в знак несогласия.
   - Говорю вам, вы ошибаетесь, - продолжала девушка, - прутья перепилены. Я вижу, вы хотите узнать, кто это сделал!
   Крис ответил губами "да", не произнеся ни слова вслух.
   - Я!
   - Вы? - знаком переспросил он.
   - Да, когда-то я была пленницей в этой самой комнате; за мной не следили, как за вами, но все же я была пленницей. Я разобрала свои часы, достала детали с зазубринами и, использовав их как пилочки, перепилила прутья, оставив совсем немного, только чтобы они держались на месте.
   Кэррол взглядом выразил изумление.
   - Да, это была тяжелая работа, и на нее потребовалась не одна неделя. Вы, наверно, удивляетесь, почему я не сбежала. Это слишком долгая история, чтобы рассказывать сейчас.
   Взгляд охотника был очень красноречив, а посетительница все понимала на лету. Он взглядом задавал вопрос.
   - Нет, сейчас я не пленница, - ответила она. - Вы воспользуетесь результатами моего труда. Но вы все должны проделать очень осторожно. И сначала избавьтесь от своих стражников.
   Как это сделать?
   Пленник задавал этот вопрос самому себе.
   - Вот бутылочка, - продолжала девушка, - в ней сонный напиток. Когда они вернутся, попросите напиться. Они дадут вам бутылку. Постарайтесь вылить туда содержимое этой бутылочки и попросите их выпить вместе с вами. Они послушаются: они никогда не отказывают осужденным на смерть. Через несколько минут зелье подействует. Тогда взбирайтесь к окну, бесшумно уберите прутья, тихо спуститесь с той стороны и уходите прямо в лес. Никаких благодарностей, пока не увидимся снова!
   С этими словами посетительница исчезла, отверстие в стене беззвучно закрылось, и Крис лежал, гадая, слышал ли он наяву или во сне этот негромкий, мягкий голос.
   Флакон в руке, однако, свидетельствовал, что это не сон. Посетительница не существо из иного мира, она принадлежит к реальности.
   Охотник удивленно почесал в затылке и принялся обдумывать положение.
   "Ну, ничего более странного мне не встречалось. Пусть заедят меня до смерти москиты, если я думал, что встречу что-нибудь подобное! И где? Я тут лежу, а это небесное создание ломает голову, как помочь старому грешнику. А, вот и вы! - продолжал он про себя, увидев двух входящих стражников. - У меня кое-что для вас есть. То-то удивитесь!"
   Ничего не подозревающие объекты его риторического обращения вошли в комнату и сели недалеко от пленника, продолжая разговаривать друг с другом. Тема их разговора не интересовала пленника, который думал, как получше осуществить свой план.
   Но вот настало время действовать.
   Сторожа перестали разговаривать и с трудом удерживались от сна.
   - Послушайте, краснокожие, - обратился к ним Крис, - не найдется ли у вас капли воды? Я умираю от жажды. Вижу, что вы сами меня не спросите, потому и спрашиваю вас.
   Один из индейцев добродушно вышел и вернулся с бутылкой, которую протянул пленнику.
   Крис поднес бутылку к губам и отпил, потом остановился, словно переводя дыхание.
   - Клянусь вечностью, - сказал он, - я видел, как один из ваших товарищей сунул голову в дверь. Чего ему нужно?
   Индейцы посмотрели на дверь.
   Содержимое флакона перешло в бутылку.
   Когда индейцы снова посмотрели на пленника, он сделал вид, что наслаждается очередным глотком.
   Однако на этот раз не выпил ни капли.
   - Ах! - воскликнул он, как будто сделав глоток и с трудом сдерживая гримасу. - Нет ничего лучше воды, когда хочешь освежиться! Умирающий снова ощущает надежду. Удивительно, как я раньше этого не пробовал! Вкус свободы стоит многого! Попробуйте сами, и не смотрите на меня так, словно вот-вот проглотите!
   Скорее комическое выражение на лице пленника, чем его речь, заставило сторожей послушаться. Каждый сделал по нескольку глотков.
   Казалось, они не соглашаются с Крисом в оценке этого напитка.
   Старый охотник смеялся про себя, глядя на их лица.
   - Не нравится? Ну, вы еще сами не понимаете, что хорошо! Бедные, отсталые люди, откуда вам знать?
   Сказав это, он положил голову на свою "подушку" из поленьев и сделал вид, что засыпает.
   Если и до этого индейцы казались сонными, то теперь смешно было смотреть, какие отчаянные усилия они предпринимают, чтобы не заснуть.
   Напрасно разговаривали они друг с другом, напрасно вставали и расхаживали по комнате или пробовали стоять, не опираясь на стены.
   Борьба между сном и бодрствованием закончилась.
   Менее чем через десять минут оба сторожа лежали, вытянувшись, на полу и крепко спали.
   Охотник не стал терять времени. Проворными движениями поставив ноги в промежутки между бревнами, он дотянулся до окна.
   Потребовалось совсем легкое усилие, чтобы снять прутья решетки: они были очень искусно подпилены.
   Скоро вся рама оказалась в руках пленника.
   Он уже собирался осторожно опустить ее, когда увидел снаружи, под окном, какую-то фигуру.
   Это был индеец!
   Глава XXXIX
   СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
   Увидев индейца, Крис Кэррол понял, что перед ним возникла дилемма.
   Надо было быстро принимать решение.
   Он видел, что индеец следит не за ним, а внимательно смотрит на окна соседнего дома.
   Неслышно подтянув тяжелую раму - у него от ее тяжести уже начали уставать руки, - Крис осторожно опустил ее внутрь комнаты и снова поднялся к окну.
   Перед этим, однако, он забрал нож у одного из спящих часовых.
   Индеец за окном продолжал стоять неподвижно.
   Крис выглянул и увидел, что тот по-прежнему смотрит в одном направлении.
   Что делать?
   Охотнику оставалось только одно.
   Он бесшумно выбрался через окно. И сделал это так незаметно, что индеец обнаружил его присутствие, только когда Крис схватил его за горло и повалил на землю.
   Но когда он совершил этот подвиг, его поджидал сюрприз Кэррол посмотрел индейцу в лицо, узнал и обрадовался, что не ударил ножом:
   - Нелати!
   - Кэррол!
   - Тише, ты разбудишь всех краснокожих поблизости!
   - Что ты здесь делаешь?
   - Вылез из того окна.
   Он указал на открытое окно.
   - Но как ты здесь оказался?
   - Не по своей воле, можешь быть уверен. Я военнопленный.
   - Кто тебя захватил?
   - Четверо ваших индейцев.
   - Ты пленник?
   - Вот именно. Но долго бы им не был.
   - Что это значит?
   - Завтра я был бы мертв, как может быть мертв человек, когда сорок или пятьдесят парней будут прижигать ему тело.
   - Тебя приговорили к сожжению?
   - Да, парень, и я очень рад, что могу тебе об этом рассказать, а не просто думать взаперти.
   - Кто тебя приговорил?
   - Ну, если я и знал их имена, то они выскользнули у меня из памяти, но это воины твоей непросвещенной общины.
   - Почему ты не послал за мной?
   - Я думал об этом, но мне сказали, что ты ушел и не успеешь вернуться, чтобы присутствовать на церемонии.
   - Но как ты выбрался? Кто открыл тебе окно?
   - Это сделал ангел.
   - Ангел? О чем ты?
   - Именно так: в углу комнаты есть дыра, и в ней появился ангел и показал мне дорогу на свободу.
   - Кто это был?
   - Ну, бесполезно скрывать от тебя...
   - Говори! Кто это был?
   - Я тебе скажу. Но сначала послушай кое-что другое. Нелати, парень, я однажды оказал тебе услугу.
   - Да. Я никогда этого не забуду.
   - Да черт побери, я не ради этого вспомнил! Посмотри мне в лицо и дай слово, что ты будешь на моей стороне. Скажи это, и я поверю тебе.
   - Клянусь словом индейского воина - я твой друг!
   - Правда, Нелати? Тогда прости, что я сомневался в тебе! Твою руку!
   Они обменялись дружеским рукопожатием.
   - Я доверяю тебе больше, чем свою жизнь, - доброе имя и судьбу самой замечательной, подобной ангелу девушки, какую я только видел...
   - Элис Роди?
   К удивлению охотника, Нелати сам произнес это имя.
   - Да, это была она. Но как ты смог догадаться?
   - Потому что я никогда о ней не забываю.
   Охотник издал странное восклицание.
   - Хо-хо! - произнес он негромко. - Вот в каком направлении дует ветер? Бедняга! Боюсь, у тебя нет ни одного шанса!
   - Я тоже боюсь этого, - заметил Нелати, услышавший слова охотника. Но пойдем! Я кончу то, что она начала. Несмотря на риск, я помогу тебе вернуть свободу.
   - Рад это слышать.
   - Тогда иди за мной!
   Индеец быстро пересек открытое пространство за домом и пошел к опушке леса. Освобожденный пленник молча шел за ним.
   Они остановились в тени виргинских дубов, и здесь Кэррол увидел лошадь.
   - Она твоя, - сказал Нелати. - Двигайся прямо по тропе, и ты свободен.
   - Нелати, - ответил охотник, - ты оказал мне большую услугу. В обмен на это хочу дать тебе совет: откажись от девушки, которая стала вашей пленницей, отправь ее назад, к ее народу, и забудь о ней.
   - Ты хочешь сказать, если я смогу забыть?
   - Ну, я сам не очень хорошо разбираюсь в таких вещах, но мой совет: откажись от нее. Ты будешь гораздо счастливее, - неожиданно страстно добавил он. - Эта девушка выше тебя и меня или таких, как мы. Она, как ангел небесный, выше смертных. Поэтому откажись от нее, парень, откажись!
   Снова пожав Нелати руку, старый охотник сел в седло, сжал ногами бока лошади и уехал свободным человеком.
   - Давай, семинольская животина, - обратился он к лошади, - унеси меня в открытые саванны. Будь я проклят, если снова вмешаюсь в дела людей. Те, что называют себя цивилизованными, нисколько не лучше этих дикарей, и наоборот.
   Эта проблема занимала умы многих, а не только Криса Кэррола.
   Глава XL
   РАССКАЗ ИНДЕЙСКОГО ВОЖДЯ
   Старый охотник исчез из поля зрения и вообще из нашего рассказа, а мы вернемся в индейский поселок, где в таких необычных условиях жила Элис Роди.
   Несчастную Сансуту похоронили среди развалин старой крепости.
   Полевые цветы, которые так любила девушка, расцвели над ее могилой.
   Вакора и Нелати присутствовали на похоронах, оба горевали.
   Сразу вслед за этим дела войны потребовали их отъезда. Вакора продолжал отсутствовать, но его двоюродный брат украдкой навещал поселок, как видно из предыдущей главы.
   Некоторое время энергично искали сбежавшего Кэррола, но наконец отказались от поисков.
   Тем временем жизнь пленницы проходила без перемен. Помощь, которую она оказала охотнику, принесла ей большое удовлетворение. Элис сразу узнала о том, что его схватили, и решила помочь ему бежать. И не подозревала о появлении Нелати и его своевременной поддержке.
   В тот вечер индейский юноша проехал много миль, чтобы просто постоять под ее окном.
   Ощущение близости к ней приносило ему счастье. Он уехал, так и не увидев ее.
   Прошли недели с тех пор, как Сансуту похоронили в развалинах старой крепости. Ее белокожая подруга часто навещала ее могилу.
   И Вакора, вернувшийся в поселок, увидел Элис именно там.
   Она сидела на том же самом камне, на котором когда-то Сансута опустила голову ей на грудь. Заметив приближающегося вождя, Элис встала, словно собиралась уходить.
   - Ты уходишь из-за меня? - спросил он.
   - Нет. Становится поздно, и я должна вернуться в свою тюрьму.
   - В твою тюрьму?
   - Разве это не тюрьма?
   - Это не тюрьма, и ты не пленница. Ты давно уже свободна.
   В голосе девушки звучала печаль, тронувшая сердце вождя индейцев:
   - Свобода хороша для тех, кто может ей радоваться.
   - Ты несчастна?
   - Как ты можешь это спрашивать - ты, который сделал так много... Она, заколебавшись, замолчала, не решаясь причинить боль.
   - Сделал так много, чтобы ты стала несчастной. Ты права, я был орудием в руках судьбы, и ты своим несчастьем обязана мне. Но ведь я только инструмент, а не причина. Моя воля не имеет голоса в моих действиях, и двигало мною только одно - долг!
   - Долг? - переспросила она, скривив губы.
   - Да, долг! Я могу это доказать, если захочешь меня выслушать.
   Она снова села и негромко ответила:
   - Я слушаю тебя.
   - Представь себе индейского вождя, сына испанки. Отцом его был семинол. Теперь и мать и отец его мертвы. Он вырос среди народа своего отца и выучился всему, чему индейцы обучают свою молодежь. Тогда у семинолов существовали школы. Их основали белые миссионеры и по-прежнему их возглавляли. У них было и желание и умение учить. От них Вакора узнал все, чему учат детей бледнолицых. Ум его принадлежал народу матери, сердцем он склонялся к народу отца.
   - Но почему такая разница? - спросила девушка.
   - Потому что чем больше он узнавал, тем больше убеждался, что все века существовало жестокое угнетение. История свидетельствует о нем. География показывает его распространение. Образование доказывает, что цивилизация распространяется за счет чести и права. Вот чему он научился в школе.
   - Но это лишь одна сторона вопроса.
   - Ты права. Поэтому он решил познакомиться и со второй стороной. История прошлого может быть неприменима к событиям настоящего. Поверив в это, он оставил школу и ушел в саванны и леса. И что он нашел там? Ничего, кроме повторения прошлого, о котором читал в книгах, но только усиленного беззаконием и алчностью настоящего. Краснокожие невежественны. Но помогли ли им бледнолицые стать образованными? Нет! Они пытались и до сих пор пытаются оставить их в невежестве, потому что это невежество дает им преимущество.
   - В этом вся вина нашей расы? - спросила Элис, заметив, как лицо говорящего вспыхнуло от благородного негодования.
   - Нет, не вся. Были и другие. Краснокожие возвышали голос, видя, что их лишают возможности загладить несправедливость. Их инстинкт призывал их к мести, с ее помощью они хотели избавиться от угнетения. Но это были тщетные усилия. Обнаружив это, краснокожий человек обратился к жестокости. Так разгоралась вражда, и сегодня в любом белом индейцы видят только врага.
   - Но ты? Ты ведь не такой?
   - Я вождь индейцев, что и попытался показать. Прими это как мой ответ.
   Девушка молчала.
   - Если сердце мое обливается кровью от страданий, это просыпается природа моей матери. Но я сдерживаю ее, потому что это недостойно воина и предводителя воинов. Буря началась. И она несет меня с собой! - Произнося это, он стал словно выше ростом. Слушательница была поражена.
   После паузы Вакора продолжал спокойней, но по-прежнему взволнованным голосом: