Противник со своей стороны имел, по существу, только одну цель - по мере возможности обеспечивать подводные лодки, преимущественно германские, которые направлялись в Средиземное море для операций против морской торговли союзников. Правда, время от времени появлялись сведения о намерении австрийского флота выслать в море свои линейные корабли, чтобы соединиться с турецкой эскадрой или с германским флотом, который должен был прорваться в Средиземное море; но это были возможности весьма мало вероятные, учитывая значительность тех сил, которые блокировали Дарданеллы и Северное море, и когда союзные адмиралы коснулись этих возможностей на конференции, состоявшейся на Мальте 2 марта 1916 г., они единогласно признали, что единственная новая мера, которую можно было бы провести, заключалась в приближении французского флота к Адриатике путем переноса его базирования на рейд Аргостолио. Эта мера была реализована во второй половине апреля.
К этому времени в Таранто пришел Andrea Doria, прибытие которого довело до шести число линейных кораблей типа дредноут 1-й итальянской эскадры; австрийцы имели их только четыре, но чтобы обеспечить еще более решительным образом превосходство союзников, итальянское адмиралтейство требовало, чтобы бригада из трех линейных кораблей типа Danton, постоянно находившаяся или в Аргостолио или на Корфу, была готова присоединиться к главным силам герцога Абруццкого в момент, когда последний признает это необходимым. Это предложение не было принято ввиду неудобств, которые могло бы повлечь рассредоточение французских линейных кораблей. Тем не менее, адмирал Дартиж де Фурнэ обещал, что по крайней мере одна из его дивизий будет находиться на Корфу, чтобы быстрее оказать содействие в случае выхода противника с большими силами. В действительности австрийцы и не думали выходить в море с линейными кораблями. Они ограничивались только высылкой время от времени в море легких крейсеров и миноносцев в поисках легких успехов. Их разведывательная служба была организована значительно лучше, чем у итальянцев, вследствие чего могли иметь место лишь редкие, совершенно случайные встречи между легкими силами обеих сторон. Поэтому случаи, заслуживающие быть отмеченными, относятся почти исключительно к области подводной войны.
Непрерывно поддерживаемое наблюдение за подходами к Бриндизи не смогло помешать противнику ставить перед портом минные заграждения; в начале марта на них погибли два английских траулера, а 16 марта UC-12 сама взорвалась на одной из мин, поставленных ею вблизи входного фарватера порта.
Со своей стороны, наши союзники ставили также много мин, как у берегов Албании, чтобы помешать австрийцам использовать албанские порты, так и у своих собственных побережий, чтобы сделать таковые более недоступными для кораблей противника; одновременно они устроили барражи перед Бари, Барлетта, Термоли, Ортоной, вокруг Валоны и в каналах Далматинского архипелага. Как итальянские, так и неприятельские мины{52} часто срывались с якорей и плавали по Адриатике, делая судоходство опасным, таким образом 17 мая погиб итальянский пароход Stura, экипаж которого был спасен Faulx.
18 марта, в 7 милях к юго-западу от Дураццо, подводная лодка U-6 торпедировала Renaudin, который находился в патруле и шел 25-узловым ходом с двумя другими французскими эскадренными миноносцами и тремя итальянскими; корабль, получивший попадание в машинное отделение, был разорван на две части; Commandant-Bory, под командой лейтенанта Карель, уклонился от двух других торпед того же противника и, маневрируя с ловкостью и решимостью, смог спасти командира дивизиона капитана 2 ранга де Буазанже, его помощника, капитана 3 ранга итальянского флота де Робиланта, и часть личного состава; однако лейтенант Гарди, командир Renaudin, два офицера и сорок пять матросов погибли. В тот же вечер Papin отправился в крейсерство на место катастрофы, а капитан 1 ранга де Какерэй произвел с шестью эскадренными миноносцами разведку, которая все же не обнаружила противника.
В мае произошли новые изменения в высшем командовании итальянского флота;{53} вице-адмирал Каньи сделался главным командиром в Бриндизи, вице-адмирал Милло - главным командиром в Валоне, контр-адмирал Пини командиром разведывательной дивизии; в сентябре последний был заменен контр-адмиралом Актоном.
Усилия адмирала Каньи с момента вступления в должность сосредоточились на максимально активном использовании входивших в строй торпедных катеров. 7 июня, во время первой ночной операции, два из них, шедшие до албанского берега на буксире миноносцев и прикрываемые с моря дивизионом французских эскадренных миноносцев, торпедировали на рейде Дураццо австрийский пароход; 15 июня, вследствие сообщения о происходящих, якобы, войсковых перевозках, эскадренные миноносцы были высланы в Сан-Джиовани-ди-Медуа, однако никого там не встретили; 25 июня после обнаружения воздушной разведкой в Дураццо двух больших пароходов, два торпедных катера ходили ночью их торпедировать: один из пароходов был потоплен, а другой поврежден, несмотря на беглый огонь установленных на берегу батарей.
В свою очередь, австрийская подводная лодка U-5 торпедировала 8 июня вблизи Лингетта транспорт Principe Umberto, на котором находилось 2800 итальянских солдат; 2000 из них утонули. 23-го числа австрийская подводная лодка U-15 потопила в 20 милях к востоку от Отранто вспомогательный крейсер Citta di Messina; наш эскадренный миноносец Fourche, который его эскортировал, сбросил бомбы и считал, что ему удалось потопить лодку, потому что на поверхности воды появились масляные пятна; затем командир миноносца лейтенант Бинос де Помбарат организовал спасение погибавших. Однако, в то время как Fourche маневрировал среди обломков, он был, в свою очередь, разорван надвое взрывом другой торпеды и пошел ко дну менее чем через минуту. Только по истечении трех часов прибыла помощь из Бриндизи и Валоны; девятнадцать человек с Fourche погибли; остальные продержались на воде и были спасены.
В ближайшее после этого время союзники понесли и другие потери. 28 июня итальянский миноносец Serpente пошел ко дну в результате столкновения с Citta di Bari; 9 июля Impetuoso во время крейсерства в Отрантском проливе вместе с Insidioso был торпедирован подводной лодкой, причем погибла половина его экипажа; 14 июля итальянская подводная лодка Balilla, кончавшая свои испытания, была уничтожена у мыса Планка после жаркого ночного боя с несколькими австрийскими миноносцами, причем ее командир, капитан 3 ранга Фаринати, подобно нашему Морилло, нашел в этом бою геройскую смерть со всей своей командой. 15 июля на мине около Каттаро взорвалась английская подводная лодка H-3. Наконец, 2 августа большой линейный корабль Leonardo da Vinci пошел ко дну в порту Таранто в результате возгорания в одном из его погребов, вызванного злоумышленником. Более двухсот человек, в том числе двадцать один офицер, погибли вместе с кораблем.
В этот же день дивизион эскадренных миноносцев в составе Commandant-Bory, Bisson, Ardito и Impavido, под командой капитана 2 ранга Фрошо, возвращался в Бриндизи с итальянским катером, произведшим атаку на приткнувшийся к мели в Дураццо пароход, который австрийцы использовали в качестве наблюдательного поста. Когда командир дивизиона узнал, что два неприятельских эскадренных миноносца (это были Wildfang и Warasdiner) обстреляли на рассвете Мольфетта, он взял курс на Меледа, чтобы отрезать им путь отступления. Адмирал Каньи выслал из Бриндизи Nino Bixio с тремя итальянскими эскадренными миноносцами, затем Liverpool с четырьмя французскими эскадренными миноносцами и, наконец, Abba и Ardente из флотилии Валоны, которые находились в море, эскортируя воздушную разведку, приняли участие в преследовании противника. Commandant-Bory и Abba открыли огонь на большой дистанции по австрийским кораблям, но Aspern, вышедший из Каттаро с двумя миноносцами на помощь, соединился с ними и прикрыл их ранее появления союзных крейсеров. Наши эскадренные миноносцы были вынуждены прекратить преследование в 15 милях от Каттаро. При возвращении они были безрезультатно атакованы подстерегавшей их подводной лодкой. Ввиду отсутствия в этот день союзной подводной лодки у Каттаро, противник вернулся в порт без потерь.
Немного спустя, 27 августа, Италия объявила войну Германии. Положение на Адриатическом море сделалось, таким образом, более определенным, и итальянские корабли получили с этого момента возможность вместе с союзными преследовать общего врага.
* * *
В течение 1916 г. разведывательная дивизия, базировавшаяся на Бриндизи, насчитывала в своем составе около двадцати подводных лодок: от шести до десяти итальянских, от восьми до двенадцати французских и от трех до пяти английских. Согласно инструкций морского министра главнокомандующему, число наших лодок на Адриатике было ограничено только потребностью, которая могла иметь место в них в других местах; морской министр адмирал Лаказ полагал, что их операции являлись особенно многообещающими именно на Адриатическом море.
Венеция без конца требовала подкреплений, и несколько подводных лодок трех держав были выделены туда в несколько приемов из Бриндизи; туда же была направлена большая часть из двадцати новых лодок, вошедших в строй в течение 1916 г. Вместе с тем напряженная служба лодок подвергала корабельный состав тяжелому испытанию. в особенности это относилось к кораблям, снабженным нефтяными двигателями, которые сами по себе не были вполне удачными; в результате невозможность их использования часто имела место. Наши паровые подводные лодки типа Pluviose, более старые, но более надежные, лучше выносили тяжелые условия службы; несмотря на ограниченность их района действия в подводном состоянии, который лимитировал продолжительность их операций, на них лежала основная нагрузка в операциях этого года. При таких условиях число союзных лодок, находившихся в состоянии, допускающем их использование, падало иногда в Нижней Адриатике до шести или семи.
Они использовались для позиционной службы в разных пунктах: на подходах к итальянскому побережью, в Далматинском архипелаге и особенно в районе мыса Планка для операций на сообщениях между Каттаро и Себенико; в непосредственной близости от этих двух портов, перед Дринским заливом и в районе Дураццо. Гибель Balilla и H-3 заставила прекратить эти операции, но по истечении шести недель они были возобновлены французскими лодками, по инициативе капитана 1 ранга де Какерэя. Командир нашего отряда добился также посылки подводных лодок в определенные районы в открытом море, в места, где, по его мнению, они имели более шансов встретить корабли противника при их переходах в ту и в другую сторону между Каттаро и Отрантским проливом.
Условия погоды и развертывание средств обороны противника делали эти операции исключительно трудными. Австрийцы организовали базу легких сил в Рагознице, около мыса Планка; расположили гидросамолеты в Дураццо и в Курцола, а сухопутные самолеты на мысе Лагги; поставили свои малые подводные лодки на позиции для борьбы с нашими. Приходилось держать блокаду очень близко от берега, и, не всплывая, вести непрерывное наблюдение. В летнее время частые штили и исключительная прозрачность воды облегчали задачу сторожевых кораблей и самолетов; последние видели подводные лодки в погруженном состоянии, как если бы они были на поверхности, и определяли даже их национальную принадлежность по расположению торпедных аппаратов. Риск от мин, неприятельских и своих, являлся не менее значительным; мины щедро расставлены вдоль всего побережья, а корабли, которые можно атаковать, выходят только ночью. Кроме того, жестокие течения в районе мыса Планка, песчаные банки, которые продолжают берега Албании, создавали дополнительные опасности сверх вышеперечисленных.
Одна из атак, произведенных в этом районе, явилась результатом неприятного недоразумения:
Ampere торпедировала госпитальное судно Elektra, опознавательные знаки которого были плохо различимы; зато Archimede там же 5 апреля потопила транспорт, эскортировавшийся тремя миноносцами, которые ее преследовали, безрезультатно бросая бомбы. 4 мая Bernouilli, под командой лейтенанта Рэнэ Одри заметила перед входом в Каттаро, два эскадренных миноносца и торпедировала один из них на дистанции в 200 м, это был Czepel, корма которого оказалась разрушенной, причем 13 человек было убито и 6 ранено; Bernouilli была атакована другим эскадренным миноносцем и погрузилась на большую глубину (море было совершенно спокойно и прозрачность воды была исключительной); минут сорок спустя она снова поднялась и выпустила вторую торпеду, которая прошла мимо цели.
9 мая Archimede потопила еще транспорт в каналах Далматинских островов, вблизи острова Меледа, куда она рискнула глубоко проникнуть. Atalante, Artemis, Le Verrier и Gay-Lussac выпустили торпеды по неприятельским миноносцам и подводным лодкам, которым удалось от них уклониться. Gay-Lussac, а затем Cugnot, буксировавшиеся в подводном состоянии английскими траулерами Taits и Tea Rose, находились в противолодочном крейсерстве в Отрантском проливе; там они обнаружили несколько неприятельских подводных лодок, но атаковать их не смогли. Английские подводные лодки производили безрезультатные атаки подводных лодок и транспортов.
Деятельность противника, в свою очередь, выразилась в усилении наблюдения за подступами к угрожаемым пунктам. Ampere подверглась перед Рагузой воздушной атаке, но вернулась без повреждений; миноносцы атаковали Atalante; у мыса Планка Le Verrier под командой лейтенанта Мак Грата 26 июня дралась в течение четырех часов с удивительным упорством с несколькими сторожевыми кораблями, выпустив три торпеды, которые прошли под килем противника; сама же она подверглась только легким авариям; Gay-Lussac несколько часов преследовалась в Дринском заливе тремя миноносцами, от которых ей удалось все ж скрыться; неприятельские подводные лодки безрезультатно выпустили торпеды по Faraday и Artemis. Однако, кроме гибели H-3 и Balilla, о которых уже было сказано, нам пришлось сожалеть и о гибели Foucault.
15 сентября, находясь в позиционном положении, в 10 милях от Каттаро, при отличной погоде и совершенно спокойном море, она вдруг почувствовала несколько взрывов; один из них был очень сильным: это были бомбы самолета, который благодаря значительной прозрачности воды заметил ее корпус, не будучи сам обнаружен вахтенным офицером лодки.
Подводная лодка не пострадала бы, если бы, в результате проникновения во внутрь воды от взрыва, в электропроводке не произошло короткого замыкания, которое вызвало прекращение электрического освещения и начало пожара.
Тотчас после взрывов командир лодки, лейтенант Девэн, приказал погружаться, и лодка ушла до 75 м; однако ее корпус выдержал давление; выполненные с величайшим хладнокровием маневры заставили лодку подняться на глубину 25 м. В течение получаса личный состав бился над тем, чтобы потушить пожар, прекратить доступ воды и пустить в ход моторы; однако, все усилия в этом направлении оказались тщетными, и командир, видя бесполезность дальнейших усилий, поднял Foucault на поверхность.
Над лодкой оказалось уже три самолета, летавших на небольшой высоте и сбрасывавших новые бомбы, которые падали вблизи; однако пулеметы, установленные на ее палубе, заставили их удалиться. Тем не менее, лодка уже не имела возможности передвигаться. Командир отдал приказание взорвать корабль, выпустить голубей, которые впрочем в Бриндизи не вернулись, открыть доступ воды в лодку и ее покинуть. Сам он покинул ее последним; лодка же взорвалась и пошла ко дну. Личный состав был подобран австрийцами и доставлен на миноносце в Каттаро, где моряки Sankt Georg, почти все триестинцы или далматинцы, оказали им весьма сердечный прием.
Таким образом итог операций союзных подводных лодок в Нижней Адриатике за 1916 г. выразился тремя успешными операциями Archimede и Bernouilli и потерей трех лодок. Но, хотя многочисленные атаки наших подводных лодок были неудачны, все же, в результате, их операции сделали выходы неприятельских кораблей в море весьма редкими. Кроме того, они в значительной мере содействовали обеспечению безопасности Валоны. Наконец, наши подводные лодки выполнили, вместе с итальянскими торпедными катерами, ряд активных операций, весьма опасных для больших надводных кораблей. Во время этих операций они сами подвергались значительному риску; своеобразные условия, в которых им приходилось оперировать, были крайне трудными по сравнению с операциями германских подводных лодок на Средиземном море и более трудными, по оценке офицеров английских подводных лодок, чем операции в Мраморном море.
На конференции, которая имела место на Мальте в марте 1916 г., вопрос об Отрантском барраже был подробно разобран. Союзные адмиралы пришли к заключению, что этот барраж должен простираться в глубину примерно на 80 миль, чтобы подводные лодки, вынужденные его проходить в подводном положении, истощали бы энергию своих аккумуляторов и оказывались вынужденными затем продолжать свой путь в надводном положении, становясь легкой добычей сторожевых кораблей. Но для этого необходимо было значительно увеличить число последних, между тем ни один из союзников не располагал необходимыми ресурсами.
Впрочем, на этом отрезке времени, в связи с вооружением торговых судов, лучшей организацией охраны морских путей и, в особенности, с временным выходом из строя нескольких неприятельских подводных лодок, потери союзников на Средиземном море сократились; за первые четыре месяца 1916 г. средняя месячная цифра потопленного тоннажа не превышала 25000 тонн. Однако уже в июне цифра потерь поднялась до 85000 тонн и держалась на уровне свыше 100000 в течение шести следующих месяцев, достигнув даже 170000 в ноябре.{54} В то же время число германских подводных лодок, базирующихся на Пола, с шести в конце 1915 г. поднялось до двенадцати в середине 1916 г. и до двадцати трех к 31 декабря того же года. Около десяти австрийских подводных лодок, нередко укомплектованных германским личным составом, часто и на длительное время покидали Адриатическое море: так Curie, превращенная в U-14, совершила 27-дневное крейсерство в Ионическом море.
Отрантский барраж, несмотря на его несовершенство, все же нанес противнику некоторые потери. 13 мая 1916 г. U-6, которая в свое время потопила Renaudin, попав в сети, была вынуждена подняться на поверхность и затем была уничтожена артиллерийским огнем английских дрифтеров, взявших в плен ее экипаж. UB-44 была потоплена 30 июля при помощи противолодочных бомб. Две другие, в июле и в августе, не смогли выпутаться из сетей и были пущены бомбами ко дну; названия их не были установлены. На каждый из этих инцидентов противник отвечал ночной атакой: 1 июня два австрийских миноносца артиллерийским огнем потопили один дрифтер; 12-го числа подводная лодка в полупогруженном состоянии выпустила торпеду в другой, но не попала и подверглась преследованию итальянского контрминоносца Astore; 9 июля Novara потопила два дрифтера, взяла в плен девять английских моряков и удалилась до появления итальянских миноносцев; 26 августа три самолета сбросили бомбы, которыми потопили еще один дрифтер.
В июне 24 новых английских дрифтера усилили флотилию; в августе, для содействия им, из Англии прибыли несколько моторных катеров, вооруженных пушками и бомбами. Однако, прикрытие дрифтеров, несмотря на это, оставалось совершенно необеспеченным, и адмирал Керр, командовавший английскими морскими силами, после безуспешных просьб, обращенных к адмиралтейству о присылке эскадренных миноносцев, решил отнести барраж назад, с параллели Отранто на линию Леука - Фано, чтобы удалить его от противника. Командир, которому непосредственно подчинялся барраж, с этого времени имел штаб в Галлиполи, вдали от района операций своих кораблей. Что касается союзных эскадренных миноносцев, то они, более чем когда-либо, были загружены эскортированием: помимо обеспечения весьма оживленного сообщения между Бриндизи и Валоной, нужно было эскортировать транспорты, перевозившие итальянский экспедиционный корпус в Салоники; кроме того, наши союзники овладели Порто Палермо и Санти Каранта. Новые потоки судоходства установились между этими портами и итальянским берегом. Этим обстоятельством воспользовались подводные лодки противника. Транспорты Stompalia и Poldecera и нефтеналивное судно Marequita были торпедированы несмотря на эскортировавшие их эскадренные миноносцы. В ночь с 16 на 17 октября итальянский эскадренный миноносец Nembo, эскортировавший из Валоны в Санти Каранта транспорт Bormida, был торпедирован и пущен ко дну U-16 перед Порто Палермо; сорок человек из состава его экипажа, в том числе и командир, так же как восемьдесят моряков Bormida, начавших бросаться в море, погибли. Однако на палубе Nembo находились противолодочные бомбы, которые были поставлены на взрыв при достижении определенной глубины; когда он погружался и достиг соответствующей глубины, последовал взрыв, который вызвал у оставшейся поблизости U-16 течь, заставившую личный состав эвакуировать лодку. Экипаж лодки спасся на шлюпке, брошенной транспортом, и добрался до берега; однако спасшиеся с Nembo, которые отказались вместе с противником воспользоваться шлюпкой, ранее их достигли берега вплавь и подняли тревогу; все немцы были захвачены в плен.
Офицеры U-16 на допросе заявили, как это сделали и их товарищи с U-6, что проход Отрантским проливом являлся "немного изматывающим" для командиров подводных лодок, но не представлявшим серьезных затруднений. Часто, впрочем, они его проходили без каких бы то ни было помех. Однажды ночью Novara и три миноносца, пришедшие из Каттаро с целью атаковать дрифтеры, буксировавшие сети, не встретили ни одного из них на всем протяжении пролива. Часто, когда подводная лодка в подводном состоянии попадала в сети, отсутствие хорошо вооруженных кораблей не давало возможности завершить это начало успеха, и противник выпутывался из сетей без большого труда.
К деятельности сторожевых кораблей присоединялась и деятельность воздушных сил. С лета наши гидросамолеты из Корфу расширили зону наблюдения до Отрантского пролива и атаковали несколько подводных лодок. С 20 сентября по 20 октября они произвели не менее девяноста двух перелетов через Адриатику. В частности, они приняли участие в предпринятой 8 октября попытке задержать U-35, возвращавшуюся в Пола после успешного крейсерства в западной части Средиземного моря; попаданий в нее они не могли добиться, а один из них был сбит лодкой. На этот раз были развернуты и значительные морские силы: подводные лодки, траулеры, малые и большие миноносцы (последние только днем, потому что итальянское командование не желало их подвергать риску возможных ночных сюрпризов). Однако связь между отдельными звеньями этой западни была несовершенна, и противник прошел без помех.
В конце октября в Таранто, под председательством герцога Абруццкого, состоялась конференция и контр-адмирал Фату, командующий всеми патрулями Средиземноморского театра, доложил на ней новый проект организации, который был принят в его основных моментах.
Было решено, что дрифтеры будут держаться в зоне глубиною в пятнадцать миль, имеющей осью параллель Отранто; английские моторные катера, недостаточно мореходные, чтобы на них можно было бы рассчитывать на средине Адриатики в свежую погоду, должны были днем наблюдать за берегом между Отранто и Леука. К северу итальянцы выставляли 22 из 58 купленных ими для противолодочных патрулей траулеров и 18 миноносцев по 200 тонн; они не находили возможным использовать здесь эскадренные миноносцы, считая последние необходимыми для операций против австрийского флота, если бы таковой вышел в море. К югу, во французской зоне, моторные катера, траулеры, миноносцы и канонерские лодки бригады патрулей Ионического моря должны были нести охрану настолько регулярно, насколько это позволили бы их тяжелые задачи эскортирования и патрулирования. Эта организация должна была быть дополнена наблюдательными постами в Отранто и в Сазено, радиопеленгаторными станциями на обоих берегах пролива, позициями подводных лодок в зонах, которыми противник чаще всего пользовался для прохода пролива, постановкой минных заграждений вблизи побережий и постоянной, когда возможность ее не исключается погодой, воздушной разведкой самолетами: итальянцы должны были иметь в Бриндизи 22 аппарата и в Валоне 16, а наша авиационная станция на Корфу обладала 30-ю аппаратами.
К этому времени в Таранто пришел Andrea Doria, прибытие которого довело до шести число линейных кораблей типа дредноут 1-й итальянской эскадры; австрийцы имели их только четыре, но чтобы обеспечить еще более решительным образом превосходство союзников, итальянское адмиралтейство требовало, чтобы бригада из трех линейных кораблей типа Danton, постоянно находившаяся или в Аргостолио или на Корфу, была готова присоединиться к главным силам герцога Абруццкого в момент, когда последний признает это необходимым. Это предложение не было принято ввиду неудобств, которые могло бы повлечь рассредоточение французских линейных кораблей. Тем не менее, адмирал Дартиж де Фурнэ обещал, что по крайней мере одна из его дивизий будет находиться на Корфу, чтобы быстрее оказать содействие в случае выхода противника с большими силами. В действительности австрийцы и не думали выходить в море с линейными кораблями. Они ограничивались только высылкой время от времени в море легких крейсеров и миноносцев в поисках легких успехов. Их разведывательная служба была организована значительно лучше, чем у итальянцев, вследствие чего могли иметь место лишь редкие, совершенно случайные встречи между легкими силами обеих сторон. Поэтому случаи, заслуживающие быть отмеченными, относятся почти исключительно к области подводной войны.
Непрерывно поддерживаемое наблюдение за подходами к Бриндизи не смогло помешать противнику ставить перед портом минные заграждения; в начале марта на них погибли два английских траулера, а 16 марта UC-12 сама взорвалась на одной из мин, поставленных ею вблизи входного фарватера порта.
Со своей стороны, наши союзники ставили также много мин, как у берегов Албании, чтобы помешать австрийцам использовать албанские порты, так и у своих собственных побережий, чтобы сделать таковые более недоступными для кораблей противника; одновременно они устроили барражи перед Бари, Барлетта, Термоли, Ортоной, вокруг Валоны и в каналах Далматинского архипелага. Как итальянские, так и неприятельские мины{52} часто срывались с якорей и плавали по Адриатике, делая судоходство опасным, таким образом 17 мая погиб итальянский пароход Stura, экипаж которого был спасен Faulx.
18 марта, в 7 милях к юго-западу от Дураццо, подводная лодка U-6 торпедировала Renaudin, который находился в патруле и шел 25-узловым ходом с двумя другими французскими эскадренными миноносцами и тремя итальянскими; корабль, получивший попадание в машинное отделение, был разорван на две части; Commandant-Bory, под командой лейтенанта Карель, уклонился от двух других торпед того же противника и, маневрируя с ловкостью и решимостью, смог спасти командира дивизиона капитана 2 ранга де Буазанже, его помощника, капитана 3 ранга итальянского флота де Робиланта, и часть личного состава; однако лейтенант Гарди, командир Renaudin, два офицера и сорок пять матросов погибли. В тот же вечер Papin отправился в крейсерство на место катастрофы, а капитан 1 ранга де Какерэй произвел с шестью эскадренными миноносцами разведку, которая все же не обнаружила противника.
В мае произошли новые изменения в высшем командовании итальянского флота;{53} вице-адмирал Каньи сделался главным командиром в Бриндизи, вице-адмирал Милло - главным командиром в Валоне, контр-адмирал Пини командиром разведывательной дивизии; в сентябре последний был заменен контр-адмиралом Актоном.
Усилия адмирала Каньи с момента вступления в должность сосредоточились на максимально активном использовании входивших в строй торпедных катеров. 7 июня, во время первой ночной операции, два из них, шедшие до албанского берега на буксире миноносцев и прикрываемые с моря дивизионом французских эскадренных миноносцев, торпедировали на рейде Дураццо австрийский пароход; 15 июня, вследствие сообщения о происходящих, якобы, войсковых перевозках, эскадренные миноносцы были высланы в Сан-Джиовани-ди-Медуа, однако никого там не встретили; 25 июня после обнаружения воздушной разведкой в Дураццо двух больших пароходов, два торпедных катера ходили ночью их торпедировать: один из пароходов был потоплен, а другой поврежден, несмотря на беглый огонь установленных на берегу батарей.
В свою очередь, австрийская подводная лодка U-5 торпедировала 8 июня вблизи Лингетта транспорт Principe Umberto, на котором находилось 2800 итальянских солдат; 2000 из них утонули. 23-го числа австрийская подводная лодка U-15 потопила в 20 милях к востоку от Отранто вспомогательный крейсер Citta di Messina; наш эскадренный миноносец Fourche, который его эскортировал, сбросил бомбы и считал, что ему удалось потопить лодку, потому что на поверхности воды появились масляные пятна; затем командир миноносца лейтенант Бинос де Помбарат организовал спасение погибавших. Однако, в то время как Fourche маневрировал среди обломков, он был, в свою очередь, разорван надвое взрывом другой торпеды и пошел ко дну менее чем через минуту. Только по истечении трех часов прибыла помощь из Бриндизи и Валоны; девятнадцать человек с Fourche погибли; остальные продержались на воде и были спасены.
В ближайшее после этого время союзники понесли и другие потери. 28 июня итальянский миноносец Serpente пошел ко дну в результате столкновения с Citta di Bari; 9 июля Impetuoso во время крейсерства в Отрантском проливе вместе с Insidioso был торпедирован подводной лодкой, причем погибла половина его экипажа; 14 июля итальянская подводная лодка Balilla, кончавшая свои испытания, была уничтожена у мыса Планка после жаркого ночного боя с несколькими австрийскими миноносцами, причем ее командир, капитан 3 ранга Фаринати, подобно нашему Морилло, нашел в этом бою геройскую смерть со всей своей командой. 15 июля на мине около Каттаро взорвалась английская подводная лодка H-3. Наконец, 2 августа большой линейный корабль Leonardo da Vinci пошел ко дну в порту Таранто в результате возгорания в одном из его погребов, вызванного злоумышленником. Более двухсот человек, в том числе двадцать один офицер, погибли вместе с кораблем.
В этот же день дивизион эскадренных миноносцев в составе Commandant-Bory, Bisson, Ardito и Impavido, под командой капитана 2 ранга Фрошо, возвращался в Бриндизи с итальянским катером, произведшим атаку на приткнувшийся к мели в Дураццо пароход, который австрийцы использовали в качестве наблюдательного поста. Когда командир дивизиона узнал, что два неприятельских эскадренных миноносца (это были Wildfang и Warasdiner) обстреляли на рассвете Мольфетта, он взял курс на Меледа, чтобы отрезать им путь отступления. Адмирал Каньи выслал из Бриндизи Nino Bixio с тремя итальянскими эскадренными миноносцами, затем Liverpool с четырьмя французскими эскадренными миноносцами и, наконец, Abba и Ardente из флотилии Валоны, которые находились в море, эскортируя воздушную разведку, приняли участие в преследовании противника. Commandant-Bory и Abba открыли огонь на большой дистанции по австрийским кораблям, но Aspern, вышедший из Каттаро с двумя миноносцами на помощь, соединился с ними и прикрыл их ранее появления союзных крейсеров. Наши эскадренные миноносцы были вынуждены прекратить преследование в 15 милях от Каттаро. При возвращении они были безрезультатно атакованы подстерегавшей их подводной лодкой. Ввиду отсутствия в этот день союзной подводной лодки у Каттаро, противник вернулся в порт без потерь.
Немного спустя, 27 августа, Италия объявила войну Германии. Положение на Адриатическом море сделалось, таким образом, более определенным, и итальянские корабли получили с этого момента возможность вместе с союзными преследовать общего врага.
* * *
В течение 1916 г. разведывательная дивизия, базировавшаяся на Бриндизи, насчитывала в своем составе около двадцати подводных лодок: от шести до десяти итальянских, от восьми до двенадцати французских и от трех до пяти английских. Согласно инструкций морского министра главнокомандующему, число наших лодок на Адриатике было ограничено только потребностью, которая могла иметь место в них в других местах; морской министр адмирал Лаказ полагал, что их операции являлись особенно многообещающими именно на Адриатическом море.
Венеция без конца требовала подкреплений, и несколько подводных лодок трех держав были выделены туда в несколько приемов из Бриндизи; туда же была направлена большая часть из двадцати новых лодок, вошедших в строй в течение 1916 г. Вместе с тем напряженная служба лодок подвергала корабельный состав тяжелому испытанию. в особенности это относилось к кораблям, снабженным нефтяными двигателями, которые сами по себе не были вполне удачными; в результате невозможность их использования часто имела место. Наши паровые подводные лодки типа Pluviose, более старые, но более надежные, лучше выносили тяжелые условия службы; несмотря на ограниченность их района действия в подводном состоянии, который лимитировал продолжительность их операций, на них лежала основная нагрузка в операциях этого года. При таких условиях число союзных лодок, находившихся в состоянии, допускающем их использование, падало иногда в Нижней Адриатике до шести или семи.
Они использовались для позиционной службы в разных пунктах: на подходах к итальянскому побережью, в Далматинском архипелаге и особенно в районе мыса Планка для операций на сообщениях между Каттаро и Себенико; в непосредственной близости от этих двух портов, перед Дринским заливом и в районе Дураццо. Гибель Balilla и H-3 заставила прекратить эти операции, но по истечении шести недель они были возобновлены французскими лодками, по инициативе капитана 1 ранга де Какерэя. Командир нашего отряда добился также посылки подводных лодок в определенные районы в открытом море, в места, где, по его мнению, они имели более шансов встретить корабли противника при их переходах в ту и в другую сторону между Каттаро и Отрантским проливом.
Условия погоды и развертывание средств обороны противника делали эти операции исключительно трудными. Австрийцы организовали базу легких сил в Рагознице, около мыса Планка; расположили гидросамолеты в Дураццо и в Курцола, а сухопутные самолеты на мысе Лагги; поставили свои малые подводные лодки на позиции для борьбы с нашими. Приходилось держать блокаду очень близко от берега, и, не всплывая, вести непрерывное наблюдение. В летнее время частые штили и исключительная прозрачность воды облегчали задачу сторожевых кораблей и самолетов; последние видели подводные лодки в погруженном состоянии, как если бы они были на поверхности, и определяли даже их национальную принадлежность по расположению торпедных аппаратов. Риск от мин, неприятельских и своих, являлся не менее значительным; мины щедро расставлены вдоль всего побережья, а корабли, которые можно атаковать, выходят только ночью. Кроме того, жестокие течения в районе мыса Планка, песчаные банки, которые продолжают берега Албании, создавали дополнительные опасности сверх вышеперечисленных.
Одна из атак, произведенных в этом районе, явилась результатом неприятного недоразумения:
Ampere торпедировала госпитальное судно Elektra, опознавательные знаки которого были плохо различимы; зато Archimede там же 5 апреля потопила транспорт, эскортировавшийся тремя миноносцами, которые ее преследовали, безрезультатно бросая бомбы. 4 мая Bernouilli, под командой лейтенанта Рэнэ Одри заметила перед входом в Каттаро, два эскадренных миноносца и торпедировала один из них на дистанции в 200 м, это был Czepel, корма которого оказалась разрушенной, причем 13 человек было убито и 6 ранено; Bernouilli была атакована другим эскадренным миноносцем и погрузилась на большую глубину (море было совершенно спокойно и прозрачность воды была исключительной); минут сорок спустя она снова поднялась и выпустила вторую торпеду, которая прошла мимо цели.
9 мая Archimede потопила еще транспорт в каналах Далматинских островов, вблизи острова Меледа, куда она рискнула глубоко проникнуть. Atalante, Artemis, Le Verrier и Gay-Lussac выпустили торпеды по неприятельским миноносцам и подводным лодкам, которым удалось от них уклониться. Gay-Lussac, а затем Cugnot, буксировавшиеся в подводном состоянии английскими траулерами Taits и Tea Rose, находились в противолодочном крейсерстве в Отрантском проливе; там они обнаружили несколько неприятельских подводных лодок, но атаковать их не смогли. Английские подводные лодки производили безрезультатные атаки подводных лодок и транспортов.
Деятельность противника, в свою очередь, выразилась в усилении наблюдения за подступами к угрожаемым пунктам. Ampere подверглась перед Рагузой воздушной атаке, но вернулась без повреждений; миноносцы атаковали Atalante; у мыса Планка Le Verrier под командой лейтенанта Мак Грата 26 июня дралась в течение четырех часов с удивительным упорством с несколькими сторожевыми кораблями, выпустив три торпеды, которые прошли под килем противника; сама же она подверглась только легким авариям; Gay-Lussac несколько часов преследовалась в Дринском заливе тремя миноносцами, от которых ей удалось все ж скрыться; неприятельские подводные лодки безрезультатно выпустили торпеды по Faraday и Artemis. Однако, кроме гибели H-3 и Balilla, о которых уже было сказано, нам пришлось сожалеть и о гибели Foucault.
15 сентября, находясь в позиционном положении, в 10 милях от Каттаро, при отличной погоде и совершенно спокойном море, она вдруг почувствовала несколько взрывов; один из них был очень сильным: это были бомбы самолета, который благодаря значительной прозрачности воды заметил ее корпус, не будучи сам обнаружен вахтенным офицером лодки.
Подводная лодка не пострадала бы, если бы, в результате проникновения во внутрь воды от взрыва, в электропроводке не произошло короткого замыкания, которое вызвало прекращение электрического освещения и начало пожара.
Тотчас после взрывов командир лодки, лейтенант Девэн, приказал погружаться, и лодка ушла до 75 м; однако ее корпус выдержал давление; выполненные с величайшим хладнокровием маневры заставили лодку подняться на глубину 25 м. В течение получаса личный состав бился над тем, чтобы потушить пожар, прекратить доступ воды и пустить в ход моторы; однако, все усилия в этом направлении оказались тщетными, и командир, видя бесполезность дальнейших усилий, поднял Foucault на поверхность.
Над лодкой оказалось уже три самолета, летавших на небольшой высоте и сбрасывавших новые бомбы, которые падали вблизи; однако пулеметы, установленные на ее палубе, заставили их удалиться. Тем не менее, лодка уже не имела возможности передвигаться. Командир отдал приказание взорвать корабль, выпустить голубей, которые впрочем в Бриндизи не вернулись, открыть доступ воды в лодку и ее покинуть. Сам он покинул ее последним; лодка же взорвалась и пошла ко дну. Личный состав был подобран австрийцами и доставлен на миноносце в Каттаро, где моряки Sankt Georg, почти все триестинцы или далматинцы, оказали им весьма сердечный прием.
Таким образом итог операций союзных подводных лодок в Нижней Адриатике за 1916 г. выразился тремя успешными операциями Archimede и Bernouilli и потерей трех лодок. Но, хотя многочисленные атаки наших подводных лодок были неудачны, все же, в результате, их операции сделали выходы неприятельских кораблей в море весьма редкими. Кроме того, они в значительной мере содействовали обеспечению безопасности Валоны. Наконец, наши подводные лодки выполнили, вместе с итальянскими торпедными катерами, ряд активных операций, весьма опасных для больших надводных кораблей. Во время этих операций они сами подвергались значительному риску; своеобразные условия, в которых им приходилось оперировать, были крайне трудными по сравнению с операциями германских подводных лодок на Средиземном море и более трудными, по оценке офицеров английских подводных лодок, чем операции в Мраморном море.
На конференции, которая имела место на Мальте в марте 1916 г., вопрос об Отрантском барраже был подробно разобран. Союзные адмиралы пришли к заключению, что этот барраж должен простираться в глубину примерно на 80 миль, чтобы подводные лодки, вынужденные его проходить в подводном положении, истощали бы энергию своих аккумуляторов и оказывались вынужденными затем продолжать свой путь в надводном положении, становясь легкой добычей сторожевых кораблей. Но для этого необходимо было значительно увеличить число последних, между тем ни один из союзников не располагал необходимыми ресурсами.
Впрочем, на этом отрезке времени, в связи с вооружением торговых судов, лучшей организацией охраны морских путей и, в особенности, с временным выходом из строя нескольких неприятельских подводных лодок, потери союзников на Средиземном море сократились; за первые четыре месяца 1916 г. средняя месячная цифра потопленного тоннажа не превышала 25000 тонн. Однако уже в июне цифра потерь поднялась до 85000 тонн и держалась на уровне свыше 100000 в течение шести следующих месяцев, достигнув даже 170000 в ноябре.{54} В то же время число германских подводных лодок, базирующихся на Пола, с шести в конце 1915 г. поднялось до двенадцати в середине 1916 г. и до двадцати трех к 31 декабря того же года. Около десяти австрийских подводных лодок, нередко укомплектованных германским личным составом, часто и на длительное время покидали Адриатическое море: так Curie, превращенная в U-14, совершила 27-дневное крейсерство в Ионическом море.
Отрантский барраж, несмотря на его несовершенство, все же нанес противнику некоторые потери. 13 мая 1916 г. U-6, которая в свое время потопила Renaudin, попав в сети, была вынуждена подняться на поверхность и затем была уничтожена артиллерийским огнем английских дрифтеров, взявших в плен ее экипаж. UB-44 была потоплена 30 июля при помощи противолодочных бомб. Две другие, в июле и в августе, не смогли выпутаться из сетей и были пущены бомбами ко дну; названия их не были установлены. На каждый из этих инцидентов противник отвечал ночной атакой: 1 июня два австрийских миноносца артиллерийским огнем потопили один дрифтер; 12-го числа подводная лодка в полупогруженном состоянии выпустила торпеду в другой, но не попала и подверглась преследованию итальянского контрминоносца Astore; 9 июля Novara потопила два дрифтера, взяла в плен девять английских моряков и удалилась до появления итальянских миноносцев; 26 августа три самолета сбросили бомбы, которыми потопили еще один дрифтер.
В июне 24 новых английских дрифтера усилили флотилию; в августе, для содействия им, из Англии прибыли несколько моторных катеров, вооруженных пушками и бомбами. Однако, прикрытие дрифтеров, несмотря на это, оставалось совершенно необеспеченным, и адмирал Керр, командовавший английскими морскими силами, после безуспешных просьб, обращенных к адмиралтейству о присылке эскадренных миноносцев, решил отнести барраж назад, с параллели Отранто на линию Леука - Фано, чтобы удалить его от противника. Командир, которому непосредственно подчинялся барраж, с этого времени имел штаб в Галлиполи, вдали от района операций своих кораблей. Что касается союзных эскадренных миноносцев, то они, более чем когда-либо, были загружены эскортированием: помимо обеспечения весьма оживленного сообщения между Бриндизи и Валоной, нужно было эскортировать транспорты, перевозившие итальянский экспедиционный корпус в Салоники; кроме того, наши союзники овладели Порто Палермо и Санти Каранта. Новые потоки судоходства установились между этими портами и итальянским берегом. Этим обстоятельством воспользовались подводные лодки противника. Транспорты Stompalia и Poldecera и нефтеналивное судно Marequita были торпедированы несмотря на эскортировавшие их эскадренные миноносцы. В ночь с 16 на 17 октября итальянский эскадренный миноносец Nembo, эскортировавший из Валоны в Санти Каранта транспорт Bormida, был торпедирован и пущен ко дну U-16 перед Порто Палермо; сорок человек из состава его экипажа, в том числе и командир, так же как восемьдесят моряков Bormida, начавших бросаться в море, погибли. Однако на палубе Nembo находились противолодочные бомбы, которые были поставлены на взрыв при достижении определенной глубины; когда он погружался и достиг соответствующей глубины, последовал взрыв, который вызвал у оставшейся поблизости U-16 течь, заставившую личный состав эвакуировать лодку. Экипаж лодки спасся на шлюпке, брошенной транспортом, и добрался до берега; однако спасшиеся с Nembo, которые отказались вместе с противником воспользоваться шлюпкой, ранее их достигли берега вплавь и подняли тревогу; все немцы были захвачены в плен.
Офицеры U-16 на допросе заявили, как это сделали и их товарищи с U-6, что проход Отрантским проливом являлся "немного изматывающим" для командиров подводных лодок, но не представлявшим серьезных затруднений. Часто, впрочем, они его проходили без каких бы то ни было помех. Однажды ночью Novara и три миноносца, пришедшие из Каттаро с целью атаковать дрифтеры, буксировавшие сети, не встретили ни одного из них на всем протяжении пролива. Часто, когда подводная лодка в подводном состоянии попадала в сети, отсутствие хорошо вооруженных кораблей не давало возможности завершить это начало успеха, и противник выпутывался из сетей без большого труда.
К деятельности сторожевых кораблей присоединялась и деятельность воздушных сил. С лета наши гидросамолеты из Корфу расширили зону наблюдения до Отрантского пролива и атаковали несколько подводных лодок. С 20 сентября по 20 октября они произвели не менее девяноста двух перелетов через Адриатику. В частности, они приняли участие в предпринятой 8 октября попытке задержать U-35, возвращавшуюся в Пола после успешного крейсерства в западной части Средиземного моря; попаданий в нее они не могли добиться, а один из них был сбит лодкой. На этот раз были развернуты и значительные морские силы: подводные лодки, траулеры, малые и большие миноносцы (последние только днем, потому что итальянское командование не желало их подвергать риску возможных ночных сюрпризов). Однако связь между отдельными звеньями этой западни была несовершенна, и противник прошел без помех.
В конце октября в Таранто, под председательством герцога Абруццкого, состоялась конференция и контр-адмирал Фату, командующий всеми патрулями Средиземноморского театра, доложил на ней новый проект организации, который был принят в его основных моментах.
Было решено, что дрифтеры будут держаться в зоне глубиною в пятнадцать миль, имеющей осью параллель Отранто; английские моторные катера, недостаточно мореходные, чтобы на них можно было бы рассчитывать на средине Адриатики в свежую погоду, должны были днем наблюдать за берегом между Отранто и Леука. К северу итальянцы выставляли 22 из 58 купленных ими для противолодочных патрулей траулеров и 18 миноносцев по 200 тонн; они не находили возможным использовать здесь эскадренные миноносцы, считая последние необходимыми для операций против австрийского флота, если бы таковой вышел в море. К югу, во французской зоне, моторные катера, траулеры, миноносцы и канонерские лодки бригады патрулей Ионического моря должны были нести охрану настолько регулярно, насколько это позволили бы их тяжелые задачи эскортирования и патрулирования. Эта организация должна была быть дополнена наблюдательными постами в Отранто и в Сазено, радиопеленгаторными станциями на обоих берегах пролива, позициями подводных лодок в зонах, которыми противник чаще всего пользовался для прохода пролива, постановкой минных заграждений вблизи побережий и постоянной, когда возможность ее не исключается погодой, воздушной разведкой самолетами: итальянцы должны были иметь в Бриндизи 22 аппарата и в Валоне 16, а наша авиационная станция на Корфу обладала 30-ю аппаратами.