Страница:
— Он не убивал индейца. Это сделал я.
— О!
— Потом покажу тебе скальп, если захочешь.
— Вправду покажешь? Спасибо. — Джордж украдкой огляделся по сторонам. — Кстати, о скальпах — вы слышали новость, джентльмены?
— А какую? — спросил Шекспир.
— Насчет убийств?
— О чем ты?
— Здесь погибли три траппера, — понизив голос, сказал Джордж. — И все трое расстались с волосами.
Повернувшись в седле, Шекспир подозрительно уставился на приятеля:
— Это что, еще одна из твоих невероятных историй?
— Да когда я рассказывал невероятные истории? — возмутился Джордж.
— Не проходит и дня, чтобы ты чего-нибудь эдакого не рассказал!
— Назови хоть одну.
— Как насчет твоего рассказа о том, что ты, дескать, не так давно вернулся из Калифорнии с тремя французами?
— Так все и было. В точности! — Джордж вздернул подбородок.
— А еще ты однажды заявил, будто встретил новый вид дерева. Как ты его назвал, ну-ка, напомни!
— Испанцы придумали для него очень смешное название, а я называю эти деревья каменными, потому что древесина у них тверда как камень. Как ни пытайся срубить — ничего не выйдет.
— Каменные деревья, — саркастически повторил Шекспир. — И если память мне не изменяет, ты говорил, что на этих деревьях гнездятся каменные птицы, которые несут каменные яйца.
Джордж попытался принять смущенный вид:
— Ну, может, я слегка преувеличил, чтобы сделать историю поинтересней.
— Ты никогда не бывал в Калифорнии! Ты это сам прекрасно знаешь!
— Еще как бывал! — сердито заявил Джордж. — Я возьму тебя туда, чтобы доказать, что я прав!
— Возможно, когда-нибудь я и покину эти горы, но будь я проклят, если позволю чокнутому быть моим проводником!
— Ты обижаешь меня, МакНэйр! — В голосе Джорджа и впрямь прозвучала неподдельная обида.
— Извините, — перебил Нат. — Мне бы хотелось услышать поподробнее насчет убитых трапперов.
— А ты поверишь мне, если я о них расскажу? — спросил Джордж.
— Каждому слову.
— В самом деле?
— Только, пожалуйста, придерживайтесь фактов.
— Хорошо, договорились. Первый из троих, Кевин Нагс, был найден мертвым на второй день после начала встречи. Кто-то перерезал ему горло от уха до уха, а потом снял с него скальп. И это еще не все. За день до смерти Нагс продал четыреста десять шкурок, но ни на нем, ни в его пожитках не нашли денег.
— Естественно, их забрал убийца, — сделал вывод Нат.
— Скорее всего.
— Это не могли сотворить индейцы?
Вместо Джорджа ответил Шекспир, который слушал теперь с огромным интересом.
— Нет — потому что, насколько я понял, все пожитки Нагса остались нетронутыми.
— Никто к ним не прикоснулся, — подтвердил Джордж. — Оружие, одеяла, лошади и все остальное нашли там, где их оставил хозяин.
— Никакой индеец не удержался бы от искушения все это забрать, — задумчиво проговорил Шекспир. — Лошади и одеяла для индейца значат больше, чем пригоршня монет. Индейцы не понимают ценности денег, потому что предпочитают обмен. Когда им что-то нужно от белых, они предлагают не деньги, а товар.
— А что случилось с двумя другими? — спросил Нат.
— Их убили несколько дней спустя. Как и Нагс, они только что продали свои шкурки, и у каждого было около двух тысяч долларов.
— Кто именно погиб? — спросил Шекспир.
— Аарон Херш и Джимми О'Коннор.
— Проклятие! Я знал О'Коннора. Он был здешним старожилом, и такого порядочного человека еще надо было поискать, — расстроился траппер.
— Им тоже перерезали горло? — спросил Нат.
— Нет. О'Коннор получил удар ножом в спину, а у Херша была сломана шея.
— Нужно быть очень сильным человеком, чтобы сломать кому-то шею, — заметил Нат.
— Необязательно, — сказал Шекспир. — Для этого нужен всего один хороший рывок, если знаешь, как это делается. — Он помолчал, глядя на Джорджа. — Не осталось никаких улик, по которым можно было бы найти убийцу?
— Ни малейших. Конечно, смышленому человеку не так уж трудно замести следы. Некоторые трапперы думают, что Херш сопротивлялся, но недолго.
— Кто-нибудь слышал звуки борьбы? — осведомился Нат.
— Ни единая живая душа. Но, с другой стороны, эти двое разбили стоянки в стороне от остальных, обосновавшись среди деревьев рядом с типи банноков. Кто-то мне говорил, что они собирались купить пару индианок и отпраздновать заработок. — Джордж нахмурился. — Бедные парни.
Нат посмотрел на Шекспира:
— Что-нибудь подобное здесь уже случалось?
— Нет, насколько мне известно.
— Все трапперы взвинчены, — продолжил Джордж. — Все только и говорят, что об этих убийствах. Никто не расстается с заряженным карабином, и лучше не появляться у человека за спиной, заранее не дав ему знать о своем приближении, не то есть риск схлопотать пулю в голову.
Группа трапперов неподалеку взорвалась хриплым смехом.
— Что-то они не кажутся слишком озабоченными убийствами, — заметил Нат.
— Конечно нет, парень, ведь сейчас еще светло, — пояснил Джордж. — Кроме того, большинство из них привыкли к здешней жизни. Почти все провели в Скалистых горах хотя бы год, многие два-три, все время имея дело с индейцами и дикими зверями, поэтому их нелегко напугать.
— А вдруг убийца снова объявится?
Джордж пожал плечами:
— Ну и что же?
— Кто-нибудь подумал выставить на ночь охрану? А может, всем трапперам имеет смысл ночевать одним большим лагерем — тогда убийце будет труднее подобраться к жертве.
— Это ты только что придумал, верно? — засмеялся Джордж.
— Трапперы никогда на такое не согласятся, Нат, — пояснил Шекспир. — Они слишком независимы и любой из них предпочтет рискнуть жизнью, только бы не дать повода подумать, будто он боится.
— Мне это кажется очень неразумным. — Нат повернулся к Джорджу. — Ты сказал, что двое трапперов были убиты рядом с лагерем банноков. А где был убит третий?
Джордж растянул губы в озорной улыбке:
— На берегу озера, недалеко от тополевой рощи.
Нат и Шекспир переглянулись.
— Это случайно не то место, где ты предложил нам остановиться? — спросил старый охотник.
— Вообще-то оно самое, — ответил Безумный Джордж. — Но не беспокойтесь — кровь уже успела впитаться в землю.
С этими словами он запрокинул голову и разразился оглушительным смехом.
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
— О!
— Потом покажу тебе скальп, если захочешь.
— Вправду покажешь? Спасибо. — Джордж украдкой огляделся по сторонам. — Кстати, о скальпах — вы слышали новость, джентльмены?
— А какую? — спросил Шекспир.
— Насчет убийств?
— О чем ты?
— Здесь погибли три траппера, — понизив голос, сказал Джордж. — И все трое расстались с волосами.
Повернувшись в седле, Шекспир подозрительно уставился на приятеля:
— Это что, еще одна из твоих невероятных историй?
— Да когда я рассказывал невероятные истории? — возмутился Джордж.
— Не проходит и дня, чтобы ты чего-нибудь эдакого не рассказал!
— Назови хоть одну.
— Как насчет твоего рассказа о том, что ты, дескать, не так давно вернулся из Калифорнии с тремя французами?
— Так все и было. В точности! — Джордж вздернул подбородок.
— А еще ты однажды заявил, будто встретил новый вид дерева. Как ты его назвал, ну-ка, напомни!
— Испанцы придумали для него очень смешное название, а я называю эти деревья каменными, потому что древесина у них тверда как камень. Как ни пытайся срубить — ничего не выйдет.
— Каменные деревья, — саркастически повторил Шекспир. — И если память мне не изменяет, ты говорил, что на этих деревьях гнездятся каменные птицы, которые несут каменные яйца.
Джордж попытался принять смущенный вид:
— Ну, может, я слегка преувеличил, чтобы сделать историю поинтересней.
— Ты никогда не бывал в Калифорнии! Ты это сам прекрасно знаешь!
— Еще как бывал! — сердито заявил Джордж. — Я возьму тебя туда, чтобы доказать, что я прав!
— Возможно, когда-нибудь я и покину эти горы, но будь я проклят, если позволю чокнутому быть моим проводником!
— Ты обижаешь меня, МакНэйр! — В голосе Джорджа и впрямь прозвучала неподдельная обида.
— Извините, — перебил Нат. — Мне бы хотелось услышать поподробнее насчет убитых трапперов.
— А ты поверишь мне, если я о них расскажу? — спросил Джордж.
— Каждому слову.
— В самом деле?
— Только, пожалуйста, придерживайтесь фактов.
— Хорошо, договорились. Первый из троих, Кевин Нагс, был найден мертвым на второй день после начала встречи. Кто-то перерезал ему горло от уха до уха, а потом снял с него скальп. И это еще не все. За день до смерти Нагс продал четыреста десять шкурок, но ни на нем, ни в его пожитках не нашли денег.
— Естественно, их забрал убийца, — сделал вывод Нат.
— Скорее всего.
— Это не могли сотворить индейцы?
Вместо Джорджа ответил Шекспир, который слушал теперь с огромным интересом.
— Нет — потому что, насколько я понял, все пожитки Нагса остались нетронутыми.
— Никто к ним не прикоснулся, — подтвердил Джордж. — Оружие, одеяла, лошади и все остальное нашли там, где их оставил хозяин.
— Никакой индеец не удержался бы от искушения все это забрать, — задумчиво проговорил Шекспир. — Лошади и одеяла для индейца значат больше, чем пригоршня монет. Индейцы не понимают ценности денег, потому что предпочитают обмен. Когда им что-то нужно от белых, они предлагают не деньги, а товар.
— А что случилось с двумя другими? — спросил Нат.
— Их убили несколько дней спустя. Как и Нагс, они только что продали свои шкурки, и у каждого было около двух тысяч долларов.
— Кто именно погиб? — спросил Шекспир.
— Аарон Херш и Джимми О'Коннор.
— Проклятие! Я знал О'Коннора. Он был здешним старожилом, и такого порядочного человека еще надо было поискать, — расстроился траппер.
— Им тоже перерезали горло? — спросил Нат.
— Нет. О'Коннор получил удар ножом в спину, а у Херша была сломана шея.
— Нужно быть очень сильным человеком, чтобы сломать кому-то шею, — заметил Нат.
— Необязательно, — сказал Шекспир. — Для этого нужен всего один хороший рывок, если знаешь, как это делается. — Он помолчал, глядя на Джорджа. — Не осталось никаких улик, по которым можно было бы найти убийцу?
— Ни малейших. Конечно, смышленому человеку не так уж трудно замести следы. Некоторые трапперы думают, что Херш сопротивлялся, но недолго.
— Кто-нибудь слышал звуки борьбы? — осведомился Нат.
— Ни единая живая душа. Но, с другой стороны, эти двое разбили стоянки в стороне от остальных, обосновавшись среди деревьев рядом с типи банноков. Кто-то мне говорил, что они собирались купить пару индианок и отпраздновать заработок. — Джордж нахмурился. — Бедные парни.
Нат посмотрел на Шекспира:
— Что-нибудь подобное здесь уже случалось?
— Нет, насколько мне известно.
— Все трапперы взвинчены, — продолжил Джордж. — Все только и говорят, что об этих убийствах. Никто не расстается с заряженным карабином, и лучше не появляться у человека за спиной, заранее не дав ему знать о своем приближении, не то есть риск схлопотать пулю в голову.
Группа трапперов неподалеку взорвалась хриплым смехом.
— Что-то они не кажутся слишком озабоченными убийствами, — заметил Нат.
— Конечно нет, парень, ведь сейчас еще светло, — пояснил Джордж. — Кроме того, большинство из них привыкли к здешней жизни. Почти все провели в Скалистых горах хотя бы год, многие два-три, все время имея дело с индейцами и дикими зверями, поэтому их нелегко напугать.
— А вдруг убийца снова объявится?
Джордж пожал плечами:
— Ну и что же?
— Кто-нибудь подумал выставить на ночь охрану? А может, всем трапперам имеет смысл ночевать одним большим лагерем — тогда убийце будет труднее подобраться к жертве.
— Это ты только что придумал, верно? — засмеялся Джордж.
— Трапперы никогда на такое не согласятся, Нат, — пояснил Шекспир. — Они слишком независимы и любой из них предпочтет рискнуть жизнью, только бы не дать повода подумать, будто он боится.
— Мне это кажется очень неразумным. — Нат повернулся к Джорджу. — Ты сказал, что двое трапперов были убиты рядом с лагерем банноков. А где был убит третий?
Джордж растянул губы в озорной улыбке:
— На берегу озера, недалеко от тополевой рощи.
Нат и Шекспир переглянулись.
— Это случайно не то место, где ты предложил нам остановиться? — спросил старый охотник.
— Вообще-то оно самое, — ответил Безумный Джордж. — Но не беспокойтесь — кровь уже успела впитаться в землю.
С этими словами он запрокинул голову и разразился оглушительным смехом.
ГЛАВА 8
Нат нехотя позволил Шекспиру уговорить себя устроиться там, где предложил Джордж. Земля здесь была ровной, поросшей травой — идеальное местечко для лошадей. Ближайшими соседями Ната, Шекспира и Уиноны оказались ирландцы, пенсильванцы и Безумный Джордж, чей лагерь находился в сорока ярдах к северу.
Спустя несколько часов Нат и Шекспир как следует обустроились, а Уинона тем временем позаботилась о лошадях, сняв с них вьюки, напоив из озера и стреножив, чтобы не ушли далеко. После этого молодая женщина набрала хвороста и разожгла костер на том самом месте, где разводил его убитый траппер.
Нат решил не говорить Уиноне о случившихся тут убийствах, чтобы не тревожить ее понапрасну. Убийца, как видно, охотился за теми, кто продавал меха, а поскольку ни у Ната, ни у Шекспира не имелось ничего на продажу, можно было надеяться, что им не угрожает опасность.
Нат и Шекспир отправились в лагерь шошонов, где попытались найти того, кто согласился бы продать бизоньи шкуры, необходимые для постройки небольшого типи. Только у одного шошона оказались шкуры на продажу, но такие старые и рваные, что им наверняка пришел бы конец при первом же сильном дожде.
— И все же мне бы очень хотелось раздобыть для Уиноны шкуры, — заметил Нат, когда они поскакали обратно к озеру.
— Судя по всему, тебе придется убить нескольких бизонов.
— Мы сможем заняться этим сегодня?
— А куда спешить? Мне хотелось бы сперва поболтать с людьми, походить по торговым палаткам и все такое прочее.
— Вообще-то я тоже не прочь этим заняться, — признался Нат.
Они как раз обогнули толпу у торговых палаток, торопясь добраться до озера. Желание Ната окунуться в здешнюю бурную жизнь боролось в нем с чувством долга по отношению к жене, но он все же решил, что пара ночей, проведенных под открытым небом, не будет такой уж большой бедой.
— Уинону тоже возьмем с собой, — сказал он Шекспиру. — А поохотиться на бизонов я смогу и завтра.
Они миновали рощицу и увидели лагерь пенсильванцев, где бродили только вьючные лошади. Нат подивился, как это трапперы оставили свои пожитки без присмотра. В Нью-Йорке это было бы чистейшей глупостью — не успели бы хозяева отвернуться, как их тут же обчистили бы. На Западе все было по-другому — люди здесь подчинялись иным моральным принципам и честь не позволяла им унизиться до мелкого воровства. Во всяком случае, такими здесь были почти все, однако нет правил без исключений, которым и стал таинственный убийца.
— Какого черта?! — неожиданно воскликнул Шекспир и пришпорил коня.
Один лишь взгляд — и Нат с сильно бьющимся сердцем последовал за ним, крепко сжимая в руке «хоукен».
В их лагере были четыре всадника, и одного из них он сразу узнал. Лаклед!
«Зачем заявились сюда этот проныра и его подпевалы?» — удивленно подумал Нат.
Подскакав поближе, он увидел, что один из верховых, восседающий на гнедом жеребце, — настоящий гигант выше шести футов ростом, отличающийся к тому же могучим сложением. Из одежды на великане были только набедренник и ноговицы, из-за ремня торчал томагавк, а в руках незнакомец сжимал карабин.
Перед четырьмя всадниками стоял Безумный Джордж, за его спиной, рядом с костром, Уинона.
Волнуясь за жену, Нат поспешно последовал за Шекспиром; еще никогда он не видел траппера таким мрачным. Через несколько минут они уже были в лагере и резко осадили лошадей.
— Что вам здесь нужно? — хрипло спросил Шекспир.
Великан, спокойно следивший за их приближением, сказал низким голосом:
— Привет, Каркаджу.
— Ты не ответил на мой вопрос, Клеру.
— Мне не нравится твоя враждебность, МакНэйр.
Шекспир повернул лошадь так, чтобы ствол карабина смотрел в сторону незваных гостей и в то же время ни на кого конкретно.
— Я вас не приглашал. Помнится, в нашу последнюю встречу дело чуть не дошло до драки, поэтому, насколько я понимаю, ты явился вовсе не с визитом вежливости.
— Ты ошибаешься, — уверенно ответил Клеру. — Я пришел, чтобы поприветствовать вас и сказать — добро пожаловать на встречу! Если сейчас я не докажу, что не питаю к тебе враждебных чувств, топ ami, мне может больше не представится случай. Ты уже в таком возрасте, что можешь и не дожить до нашей следующей встречи.
— Не беспокойся о моем возрасте. И я скажу тебе то же самое, что недавно сказал Лакледу, — я тебе не друг и не хочу, чтобы ты болтал повсюду, будто мы друзья.
Клеру сощурился:
— Ты всегда был слишком вспыльчив, Каркаджу, в этом твоя беда.
Безумный Джордж шагнул к лошади Шекспира:
— Клеру сказал, будто пришел повидаться с Натом.
— В самом деле? — переспросил траппер.
Нат вдруг понял, что его пристально рассматривают все четверо чужаков, и, не дрогнув, в упор взглянул на Клеру.
— И зачем ты меня искал? — сурово спросил он.
— Насколько я понял, у тебя была стычка с моими друзьями. — В голосе великана прозвучала угроза.
Нат на мгновение заколебался, но, заметив, что и Шекспир, и Джордж тоже смотрят на него, понял, что от его ответа зависит многое. Еще он понял, что Клеру пытается запугать его, заставить выказать хотя бы тень страха. Лаклед ухмылялся, а человек, которого Нат недавно ударил, даже широко улыбался, несмотря на свою рассеченную губу.
Нат ответил спокойно, но твердо:
— Стычка, черт побери, вот как? Да они просто напрашивались, чтобы я их прикончил. Ты должен осторожнее выбирать себе приятелей.
Гастон Клеру расправил плечи и скривил губы:
— Ты знаешь, кто я?
— Слышал, — признался Нат. — Тебя прозвали Гигантом?
— Oui[12].
— А индейцы называют тебя Скверным.
— Oui, — повторил Клеру с ухмылкой.
— С моей точки зрения, это не комплимент, — усомнился Нат и с удовольствием увидел, как помрачнело лицо Гиганта.
— Индейцы любят преувеличивать.
— На этот раз, сдается мне, их суждение было здравым.
Клеру опустил взгляд на свой карабин, потом посмотрел на Шекспира и Джорджа и наконец снова уставился на Ната:
— Ты ударил Анри.
— Ему еще повезло, что я его не пристрелил. Я никому не позволю вольничать с моей женой и бросать на нее похотливые взгляды.
— Ты не можешь запретить людям думать!
— Что он думает — его дело, но пусть держит свои мысли при себе!
Гигант несколько секунд смотрел на Уинону.
— Она из племени шошонов, так?
Нат кивнул.
— Я полгода был женат на индианке из этого племени. Она чертовски плохо готовила, а спать с ней под одним одеялом было все равно что спать с бревном. — Клеру опять взглянул на Ната. — Я слышал, все женщины этого племени такие же.
Нат чуть не засмеялся при столь очевидной попытке его спровоцировать, однако ответил по-прежнему ровно:
— Откуда мне знать? Я никогда не спал с бревном.
Клеру смерил его гневным взглядом:
— Тебе еще многому предстоит научиться, Убивающий Бурундуков.
— Я — Убивающий Гризли.
— А мне без разницы. — Гигант повернул лошадь и поехал прочь, оглядываясь через плечо. — Je ne vous oublierai pas.
Лаклед, Анри и третий траппер круто развернули своих коней и последовали за Клеру.
— Что он сейчас сказал? — спросил Нат, когда незваные гости удалились.
— Что не забудет тебя, — перевел Джордж и захихикал. — Должно быть, он в тебя влюбился.
— Ты хорошо держался, Нат, — сказал Шекспир. — Я сам не смог бы держаться лучше.
— Удивительно, что он убрался, не попытавшись избить меня до полусмерти.
— Если бы он застал тебя одного, он бы так и поступил, — заверил Шекспир. — Ему просто не нравится рисковать.
— Теперь этот ублюдок не оставит тебя в покое, — заметил Джордж. — Он никому не желает уступать и наверняка вбил себе в голову, что должен отомстить. Все время будь начеку.
Вздохнув, Нат спешился:
— Я думал, что на этом сборище можно завести новых друзей.
— Так оно и есть, — улыбнулся Шекспир.
— Шутишь? Похоже, я только тем здесь и занимаюсь, что наживаю врагов.
Старый охотник соскользнул с седла:
— Будем беспокоиться о Клеру, когда настанет время. А сейчас пора прогуляться по торговым палаткам.
— Я — за! — согласился Нат.
Он подошел к Уиноне и показал ей, что найти шесты и шкуры ему не удалось. Уинона ответила, что нет особой нужды с этим спешить, она вполне может подождать.
Успокоившись, Нат начал расседлывать свою кобылу, потом привязал ее рядом с остальными лошадьми. Взяв Уинону за руку, он присоединился к Шекспиру и Джорджу, и все вместе они направились в гущу веселья.
Отовсюду доносились крики, играла музыка, время от времени раздавались ружейные выстрелы.
Безумный Джордж сделал глубокий вдох:
— Ах, вот это жизнь, джентльмены! Именно в такие минуты люди и чувствуют себя по-настоящему живыми!
— Кроме тех трех, которых недавно убили, — заметил Шекспир.
— И зачем все портить, вспоминая о таких вещах? — упрекнул его Джордж. — Этот день создан для веселья и забав!
— Просто помни, что я тебе говорил, и не пей слишком много, — попросил траппер.
— Я помню. Но ты, конечно, не поскупишься угостить меня стаканчиком или двумя.
— Не поскуплюсь.
— Или тремя-четырьмя, — продолжил Джордж, ухмыляясь.
— Я поставлю тебе ровно столько, насколько хорошо ты будешь себя вести.
Они прошли мимо других лагерей, в одном из них какой-то шотландец окликнул Шекспира и пригласил всех попозже зайти в гости. Траппер пообещал.
— Кто это? — спросил Нат, когда они продолжили путь.
— Сэр Уильям Драммонд Стюарт, — ответил Шекспир. — Шотландский джентльмен, который в прошлом году явился сюда забавы ради. Похоже, ему здесь так понравилось, что он захотел вернуться.
Вскоре они достигли торговых палаток, у которых толпились трапперы, индейцы, метисы. Повсюду были разложены товары — и для продажи, и обмена, проделавшие долгий путь из Сент-Луиса: ткани, табак, кофе, сахар, ружья и пистолеты, ножи и топоры, порох, а также то, что так привлекало индейцев, — набивной ситец, одеяла, сковородки, бусы и многое другое.
Нат водил Уинону от палатки к палатке, они разглядывали товары, приценивались. Натаниэль видел, как загорелись глаза жены при виде красного одеяла, и, хотя торговец завысил цену долларов на пять, Нат решил похвастаться своим богатством и купил его. Любовь, светившаяся в глазах Уиноны, с лихвой окупала затраты.
Время летело незаметно.
Лучше всего торговля шла в палатках, где продавали виски. Здесь стояли длинные очереди; люди, едва державшиеся на ногах, подходили, чтобы купить еще.
Миновав одну такую палатку, Нат остановился было, чтобы посмотреть на то, что происходит в поле позади нее, как вдруг его сильно хлопнули по плечу, а потом так резко развернули, что он выпустил руку Уиноны.
Перед ним стоял, задиристо задрав каштановую бородку, приземистый человек в одежде из оленьих шкур, с заткнутым за пояс пистолетом и с бутылкой в руке.
— Привет, друг, — отрывисто бросил незнакомец. От дыхания его опьянела бы даже лошадь, но Нат заставил себя вежливо улыбнуться:
— Кажется, мы не знакомы.
— — Эдвард Малхар. Но друзья зовут меня просто Эдди.
— Хорошо проводишь время, да? — вежливо поинтересовался Нат, оглядывая толпу.
Шекспира и Джорджа нигде не было видно.
— Замечательно! В Англии мы никогда не проворачивали таких крупных дел.
— Так ты родом из Англии?
— Да. Приехал в Америку лет пятнадцать назад и с тех пор живу то там, то здесь.
— Ну а меня зовут Нат Кинг. Рад познакомиться.
— Выпей со мной, Нат Кинг! — предложил Малхар.
— В другой раз.
— А почему не сейчас?
— Мы с женой прогуливаемся.
— Тоже мне причина, — обиженно заявил Малхар, сунув бутылку Нату под нос. — Тот, кто отказывается от выпивки, оскорбляет друга. Ну же, давай пропустим по глоточку!
Начиная сердиться, но не желая провоцировать англичанина на драку, Нат нерешительно отхлебнул виски. Жгучая жидкость опалила его горло и взорвалась в желудке, как бочонок пороха; он поморщился и вернул бутылку владельцу:
— Спасибо. А теперь нам пора идти.
— Еще глоточек!
— Как-нибудь в другой раз, — твердо отказался Нат.
— Сдается, ты хочешь меня обидеть!
Нат вздохнул и огляделся по сторонам в поисках Шекспира. Меньше всего ему хотелось нажить себе еще одного врага. Решив вести себя дипломатично и не провоцировать ссору, он сказал:
— Хорошо. Еще один глоток.
Англичанин ухмыльнулся и протянул ему бутылку:
— Держи, друг.
Нат снова отхлебнул, на этот раз виски уже не показалось таким жгучим, вытер рот рукавом и протянул Малхару руку:
— Спасибо. А теперь мне и вправду пора.
— Еще глоточек!
Нат почувствовал, что англичанин не так прост, как кажется. Хотя от него разило виски, ничто в манерах не говорило о том, что он действительно пьян.
— Ну еще глоток, — уже требовал Малхар.
— Нет.
— Я настаиваю!
— А я отказываюсь, — отрезал Нат и приподнял «хоукен». — Поищи себе другого собутыльника.
— Я хочу выпить с тобой, и все тут! — заявил Малхар и сделал шаг в сторону. — Или пей, или…
— Ты ведешь себя глупо.
— Ах, вот как, значит, я глупец? — закричал Малхар. Он бросил бутылку на землю и поднял сжатые кулаки. — Давай посмотрим, что ты за мужчина, приятель! Положи свое чертово ружье, чтобы я мог проломить тебе череп!
— Нет.
— Ну, как знаешь! — Малхар пригнул голову и бросился в бой.
Спустя несколько часов Нат и Шекспир как следует обустроились, а Уинона тем временем позаботилась о лошадях, сняв с них вьюки, напоив из озера и стреножив, чтобы не ушли далеко. После этого молодая женщина набрала хвороста и разожгла костер на том самом месте, где разводил его убитый траппер.
Нат решил не говорить Уиноне о случившихся тут убийствах, чтобы не тревожить ее понапрасну. Убийца, как видно, охотился за теми, кто продавал меха, а поскольку ни у Ната, ни у Шекспира не имелось ничего на продажу, можно было надеяться, что им не угрожает опасность.
Нат и Шекспир отправились в лагерь шошонов, где попытались найти того, кто согласился бы продать бизоньи шкуры, необходимые для постройки небольшого типи. Только у одного шошона оказались шкуры на продажу, но такие старые и рваные, что им наверняка пришел бы конец при первом же сильном дожде.
— И все же мне бы очень хотелось раздобыть для Уиноны шкуры, — заметил Нат, когда они поскакали обратно к озеру.
— Судя по всему, тебе придется убить нескольких бизонов.
— Мы сможем заняться этим сегодня?
— А куда спешить? Мне хотелось бы сперва поболтать с людьми, походить по торговым палаткам и все такое прочее.
— Вообще-то я тоже не прочь этим заняться, — признался Нат.
Они как раз обогнули толпу у торговых палаток, торопясь добраться до озера. Желание Ната окунуться в здешнюю бурную жизнь боролось в нем с чувством долга по отношению к жене, но он все же решил, что пара ночей, проведенных под открытым небом, не будет такой уж большой бедой.
— Уинону тоже возьмем с собой, — сказал он Шекспиру. — А поохотиться на бизонов я смогу и завтра.
Они миновали рощицу и увидели лагерь пенсильванцев, где бродили только вьючные лошади. Нат подивился, как это трапперы оставили свои пожитки без присмотра. В Нью-Йорке это было бы чистейшей глупостью — не успели бы хозяева отвернуться, как их тут же обчистили бы. На Западе все было по-другому — люди здесь подчинялись иным моральным принципам и честь не позволяла им унизиться до мелкого воровства. Во всяком случае, такими здесь были почти все, однако нет правил без исключений, которым и стал таинственный убийца.
— Какого черта?! — неожиданно воскликнул Шекспир и пришпорил коня.
Один лишь взгляд — и Нат с сильно бьющимся сердцем последовал за ним, крепко сжимая в руке «хоукен».
В их лагере были четыре всадника, и одного из них он сразу узнал. Лаклед!
«Зачем заявились сюда этот проныра и его подпевалы?» — удивленно подумал Нат.
Подскакав поближе, он увидел, что один из верховых, восседающий на гнедом жеребце, — настоящий гигант выше шести футов ростом, отличающийся к тому же могучим сложением. Из одежды на великане были только набедренник и ноговицы, из-за ремня торчал томагавк, а в руках незнакомец сжимал карабин.
Перед четырьмя всадниками стоял Безумный Джордж, за его спиной, рядом с костром, Уинона.
Волнуясь за жену, Нат поспешно последовал за Шекспиром; еще никогда он не видел траппера таким мрачным. Через несколько минут они уже были в лагере и резко осадили лошадей.
— Что вам здесь нужно? — хрипло спросил Шекспир.
Великан, спокойно следивший за их приближением, сказал низким голосом:
— Привет, Каркаджу.
— Ты не ответил на мой вопрос, Клеру.
— Мне не нравится твоя враждебность, МакНэйр.
Шекспир повернул лошадь так, чтобы ствол карабина смотрел в сторону незваных гостей и в то же время ни на кого конкретно.
— Я вас не приглашал. Помнится, в нашу последнюю встречу дело чуть не дошло до драки, поэтому, насколько я понимаю, ты явился вовсе не с визитом вежливости.
— Ты ошибаешься, — уверенно ответил Клеру. — Я пришел, чтобы поприветствовать вас и сказать — добро пожаловать на встречу! Если сейчас я не докажу, что не питаю к тебе враждебных чувств, топ ami, мне может больше не представится случай. Ты уже в таком возрасте, что можешь и не дожить до нашей следующей встречи.
— Не беспокойся о моем возрасте. И я скажу тебе то же самое, что недавно сказал Лакледу, — я тебе не друг и не хочу, чтобы ты болтал повсюду, будто мы друзья.
Клеру сощурился:
— Ты всегда был слишком вспыльчив, Каркаджу, в этом твоя беда.
Безумный Джордж шагнул к лошади Шекспира:
— Клеру сказал, будто пришел повидаться с Натом.
— В самом деле? — переспросил траппер.
Нат вдруг понял, что его пристально рассматривают все четверо чужаков, и, не дрогнув, в упор взглянул на Клеру.
— И зачем ты меня искал? — сурово спросил он.
— Насколько я понял, у тебя была стычка с моими друзьями. — В голосе великана прозвучала угроза.
Нат на мгновение заколебался, но, заметив, что и Шекспир, и Джордж тоже смотрят на него, понял, что от его ответа зависит многое. Еще он понял, что Клеру пытается запугать его, заставить выказать хотя бы тень страха. Лаклед ухмылялся, а человек, которого Нат недавно ударил, даже широко улыбался, несмотря на свою рассеченную губу.
Нат ответил спокойно, но твердо:
— Стычка, черт побери, вот как? Да они просто напрашивались, чтобы я их прикончил. Ты должен осторожнее выбирать себе приятелей.
Гастон Клеру расправил плечи и скривил губы:
— Ты знаешь, кто я?
— Слышал, — признался Нат. — Тебя прозвали Гигантом?
— Oui[12].
— А индейцы называют тебя Скверным.
— Oui, — повторил Клеру с ухмылкой.
— С моей точки зрения, это не комплимент, — усомнился Нат и с удовольствием увидел, как помрачнело лицо Гиганта.
— Индейцы любят преувеличивать.
— На этот раз, сдается мне, их суждение было здравым.
Клеру опустил взгляд на свой карабин, потом посмотрел на Шекспира и Джорджа и наконец снова уставился на Ната:
— Ты ударил Анри.
— Ему еще повезло, что я его не пристрелил. Я никому не позволю вольничать с моей женой и бросать на нее похотливые взгляды.
— Ты не можешь запретить людям думать!
— Что он думает — его дело, но пусть держит свои мысли при себе!
Гигант несколько секунд смотрел на Уинону.
— Она из племени шошонов, так?
Нат кивнул.
— Я полгода был женат на индианке из этого племени. Она чертовски плохо готовила, а спать с ней под одним одеялом было все равно что спать с бревном. — Клеру опять взглянул на Ната. — Я слышал, все женщины этого племени такие же.
Нат чуть не засмеялся при столь очевидной попытке его спровоцировать, однако ответил по-прежнему ровно:
— Откуда мне знать? Я никогда не спал с бревном.
Клеру смерил его гневным взглядом:
— Тебе еще многому предстоит научиться, Убивающий Бурундуков.
— Я — Убивающий Гризли.
— А мне без разницы. — Гигант повернул лошадь и поехал прочь, оглядываясь через плечо. — Je ne vous oublierai pas.
Лаклед, Анри и третий траппер круто развернули своих коней и последовали за Клеру.
— Что он сейчас сказал? — спросил Нат, когда незваные гости удалились.
— Что не забудет тебя, — перевел Джордж и захихикал. — Должно быть, он в тебя влюбился.
— Ты хорошо держался, Нат, — сказал Шекспир. — Я сам не смог бы держаться лучше.
— Удивительно, что он убрался, не попытавшись избить меня до полусмерти.
— Если бы он застал тебя одного, он бы так и поступил, — заверил Шекспир. — Ему просто не нравится рисковать.
— Теперь этот ублюдок не оставит тебя в покое, — заметил Джордж. — Он никому не желает уступать и наверняка вбил себе в голову, что должен отомстить. Все время будь начеку.
Вздохнув, Нат спешился:
— Я думал, что на этом сборище можно завести новых друзей.
— Так оно и есть, — улыбнулся Шекспир.
— Шутишь? Похоже, я только тем здесь и занимаюсь, что наживаю врагов.
Старый охотник соскользнул с седла:
— Будем беспокоиться о Клеру, когда настанет время. А сейчас пора прогуляться по торговым палаткам.
— Я — за! — согласился Нат.
Он подошел к Уиноне и показал ей, что найти шесты и шкуры ему не удалось. Уинона ответила, что нет особой нужды с этим спешить, она вполне может подождать.
Успокоившись, Нат начал расседлывать свою кобылу, потом привязал ее рядом с остальными лошадьми. Взяв Уинону за руку, он присоединился к Шекспиру и Джорджу, и все вместе они направились в гущу веселья.
Отовсюду доносились крики, играла музыка, время от времени раздавались ружейные выстрелы.
Безумный Джордж сделал глубокий вдох:
— Ах, вот это жизнь, джентльмены! Именно в такие минуты люди и чувствуют себя по-настоящему живыми!
— Кроме тех трех, которых недавно убили, — заметил Шекспир.
— И зачем все портить, вспоминая о таких вещах? — упрекнул его Джордж. — Этот день создан для веселья и забав!
— Просто помни, что я тебе говорил, и не пей слишком много, — попросил траппер.
— Я помню. Но ты, конечно, не поскупишься угостить меня стаканчиком или двумя.
— Не поскуплюсь.
— Или тремя-четырьмя, — продолжил Джордж, ухмыляясь.
— Я поставлю тебе ровно столько, насколько хорошо ты будешь себя вести.
Они прошли мимо других лагерей, в одном из них какой-то шотландец окликнул Шекспира и пригласил всех попозже зайти в гости. Траппер пообещал.
— Кто это? — спросил Нат, когда они продолжили путь.
— Сэр Уильям Драммонд Стюарт, — ответил Шекспир. — Шотландский джентльмен, который в прошлом году явился сюда забавы ради. Похоже, ему здесь так понравилось, что он захотел вернуться.
Вскоре они достигли торговых палаток, у которых толпились трапперы, индейцы, метисы. Повсюду были разложены товары — и для продажи, и обмена, проделавшие долгий путь из Сент-Луиса: ткани, табак, кофе, сахар, ружья и пистолеты, ножи и топоры, порох, а также то, что так привлекало индейцев, — набивной ситец, одеяла, сковородки, бусы и многое другое.
Нат водил Уинону от палатки к палатке, они разглядывали товары, приценивались. Натаниэль видел, как загорелись глаза жены при виде красного одеяла, и, хотя торговец завысил цену долларов на пять, Нат решил похвастаться своим богатством и купил его. Любовь, светившаяся в глазах Уиноны, с лихвой окупала затраты.
Время летело незаметно.
Лучше всего торговля шла в палатках, где продавали виски. Здесь стояли длинные очереди; люди, едва державшиеся на ногах, подходили, чтобы купить еще.
Миновав одну такую палатку, Нат остановился было, чтобы посмотреть на то, что происходит в поле позади нее, как вдруг его сильно хлопнули по плечу, а потом так резко развернули, что он выпустил руку Уиноны.
Перед ним стоял, задиристо задрав каштановую бородку, приземистый человек в одежде из оленьих шкур, с заткнутым за пояс пистолетом и с бутылкой в руке.
— Привет, друг, — отрывисто бросил незнакомец. От дыхания его опьянела бы даже лошадь, но Нат заставил себя вежливо улыбнуться:
— Кажется, мы не знакомы.
— — Эдвард Малхар. Но друзья зовут меня просто Эдди.
— Хорошо проводишь время, да? — вежливо поинтересовался Нат, оглядывая толпу.
Шекспира и Джорджа нигде не было видно.
— Замечательно! В Англии мы никогда не проворачивали таких крупных дел.
— Так ты родом из Англии?
— Да. Приехал в Америку лет пятнадцать назад и с тех пор живу то там, то здесь.
— Ну а меня зовут Нат Кинг. Рад познакомиться.
— Выпей со мной, Нат Кинг! — предложил Малхар.
— В другой раз.
— А почему не сейчас?
— Мы с женой прогуливаемся.
— Тоже мне причина, — обиженно заявил Малхар, сунув бутылку Нату под нос. — Тот, кто отказывается от выпивки, оскорбляет друга. Ну же, давай пропустим по глоточку!
Начиная сердиться, но не желая провоцировать англичанина на драку, Нат нерешительно отхлебнул виски. Жгучая жидкость опалила его горло и взорвалась в желудке, как бочонок пороха; он поморщился и вернул бутылку владельцу:
— Спасибо. А теперь нам пора идти.
— Еще глоточек!
— Как-нибудь в другой раз, — твердо отказался Нат.
— Сдается, ты хочешь меня обидеть!
Нат вздохнул и огляделся по сторонам в поисках Шекспира. Меньше всего ему хотелось нажить себе еще одного врага. Решив вести себя дипломатично и не провоцировать ссору, он сказал:
— Хорошо. Еще один глоток.
Англичанин ухмыльнулся и протянул ему бутылку:
— Держи, друг.
Нат снова отхлебнул, на этот раз виски уже не показалось таким жгучим, вытер рот рукавом и протянул Малхару руку:
— Спасибо. А теперь мне и вправду пора.
— Еще глоточек!
Нат почувствовал, что англичанин не так прост, как кажется. Хотя от него разило виски, ничто в манерах не говорило о том, что он действительно пьян.
— Ну еще глоток, — уже требовал Малхар.
— Нет.
— Я настаиваю!
— А я отказываюсь, — отрезал Нат и приподнял «хоукен». — Поищи себе другого собутыльника.
— Я хочу выпить с тобой, и все тут! — заявил Малхар и сделал шаг в сторону. — Или пей, или…
— Ты ведешь себя глупо.
— Ах, вот как, значит, я глупец? — закричал Малхар. Он бросил бутылку на землю и поднял сжатые кулаки. — Давай посмотрим, что ты за мужчина, приятель! Положи свое чертово ружье, чтобы я мог проломить тебе череп!
— Нет.
— Ну, как знаешь! — Малхар пригнул голову и бросился в бой.
ГЛАВА 9
Нат не ожидал атаки и не успел что-либо предпринять. Англичанин налетел на него, обхватил за талию и швырнул на землю. Нат тут же вскочил на ноги и увидел, что вокруг собираются зрители, которым хочется посмотреть на драку.
Эдвард Малхар снова принял боевую стойку, издевательски ухмыльнулся и закричал так, чтобы все вокруг могли слышать:
— Он меня оскорбил и я собираюсь преподать ему урок!
— Я тебя не оскорблял! — возразил Нат.
— А я говорю — оскорбил! Защищайся, приятель!
Малхар снова бросился в бой, размахивая кулаками, и снова Нат был застигнут врасплох. Он ухитрился отразить два быстрых удара, но третий угодил ему в левый висок, а четвертый — в подбородок. Натаниэль пошатнулся и упал на колени, слыша близкий гул голосов, но не в силах разобрать слова. Через несколько мгновений он пришел в себя и увидел англичанина в пяти шагах от себя: тот терпеливо дожидался, когда противник оправится.
— Готов? — язвительно спросил Малхар.
Нат с трудом встал и принял такую же позу, что и англичанин, подняв руки, чтобы защитить лицо и солнечное сплетение.
— Хорошо, — сказал Малхар. — Я покажу тебе парочку приемов.
— Преподай щенку урок! — взревел кто-то.
Голос показался Нату знакомым, он обернулся и увидел в толпе Гастона Клеру, Лакледа и двух их дружков. Все четверо явно наслаждались, видя, в какую передрягу он попал. Но где Уинона? Взглядом пытаясь отыскать жену, Нат перестал следить за англичанином и в следующее же мгновение расплатился за свою ошибку. Кулак врезался ему в живот, заставив согнуться, второй удар пришелся по затылку. Нат растянулся на животе.
— Врежь ему еще, Эдди! — крикнул еще кто-то.
Смущенный и злой, Нат вдохнул и потряс головой, стараясь прийти в себя. Все случилось так быстро! Только что он тихо-мирно занимался своими делами, и вот теперь этот дурацкий англичанин хочет втоптать его в землю — и за что? Только за то, что он отказался от выпивки?
— Вставай, Нат!
Этот приказ заставил Ната посмотреть влево, и он слегка приободрился при виде жены, Шекспира и Джорджа. Уинона держала его «хоукен».
— Вставай, Убивающий Гризли! — взревел Джордж. — Покажи этому выскочке, за что тебе дали такое имя!
Оттолкнувшись от поросшей травой земли, Нат встал и сердито посмотрел на Малхара.
— Хочешь снова попытать счастья? — спросил тот.
— С радостью!
На этот раз, вместо того чтобы неподвижно стоять на месте, Нат стал отступать и уворачиваться, отражая сыпавшиеся на него удары; потом отпрыгнул влево. Ловкость Малхара невольно произвела на него впечатление, и он подумал — а не был ли англичанин профессиональным боксером? Нат читал в газетах о школе бокса, открывшейся в Лондоне в 1719 году и выпустившей немало отличных бойцов…
Из-за этих размышлений он едва не пропустил сокрушительный удар в лицо, который наверняка уложил бы его на месте, если бы достиг цели.
Наблюдавшие за дракой трапперы разразились криками: каждый подбадривал одного из бойцов, но большинство восторженных криков было адресовано Малхару.
Нату с огромным трудом удавалось держаться. В детстве ему, конечно, приходилось драться, но, став взрослым, он никогда ни с кем не дрался на кулаках. Нат решил, что его единственная надежда заключается в непрерывном движении; если он будет постоянно двигаться и уворачиваться, его будет труднее ударить. После многих недель, проведенных в седле, его ноги были далеко не в лучшем состоянии, и все же он делал что мог.
Англичанин начал выходить из себя, видя, что ему не удается быстро уложить соперника. Чем дольше они дрались, тем злее становился Малхар, его удары были уже не такими точными. Он принялся бормотать под нос проклятия.
Уворачиваясь от кулаков Малхара, Нат не замечал ничего вокруг и даже не подозревал, что опасность может поджидать с другой стороны. И вдруг кто-то поставил ему подножку, заставив упасть на четвереньки. Молодой человек, мельком заметив стоящего в первых рядах зрителей Гиганта, сразу все понял, но не успел ничего предпринять: Малхар быстро шагнул вперед и попытался пнуть его в голову.
Этот номер у него не прошел: Нат нырнул под мокасин англичанина, перекатился на бок, поймав другую ногу Малхара, и, дернув что было сил, опрокинул его навзничь. Тот быстро вскочил, но Нат тут же нанес противнику два мощных удара в лицо, справа и слева, заставив Малхара распластаться на земле.
— Хорошо сработано, Нат! — закричал Шекспир.
— А теперь откуси ему нос! — добавил Безумный Джордж.
Ната так и подмывало пнуть лежащего англичанина, но он справился с собой и шагнул в сторону, позволяя Малхару встать.
— Ты заплатишь за это, дьявол! — прорычал тот.
— Ты сам начал драку, — заметил Нат. — А я собираюсь ее закончить.
— Мечтать не вредно, мальчик!
Это презрительное замечание заставило Ната безрассудно ринуться в бой. Ему удалось еще дважды ударить англичанина, но недостаточно сильно, чтобы уложить на месте, зато сам он в ответ получил выворачивающий внутренности удар в живот. Следующий удар был направлен ему в лицо, однако Нат сумел увернуться.
— Проклятие! Стой на месте и дерись как мужчина!
— Может, мне еще дать себя связать? — с издевкой спросил Нат.
Отбросив всякую осторожность, Малхар снова устремился в атаку; издевательская усмешка исказила его лицо, пот выступил на лбу, крепкие руки так и мелькали.
Нат проворно уклонялся, подставляя под его кулаки предплечья, надеясь, что противник откроется, а он воспользуется этим. И вот наконец англичанин замахнулся правой рукой, держа левую у талии, и оставил открытым подбородок. Нат сделал правый хук, вложив в удар весь вес своего тела. Малхар тяжело рухнул на спину.
Эдвард Малхар снова принял боевую стойку, издевательски ухмыльнулся и закричал так, чтобы все вокруг могли слышать:
— Он меня оскорбил и я собираюсь преподать ему урок!
— Я тебя не оскорблял! — возразил Нат.
— А я говорю — оскорбил! Защищайся, приятель!
Малхар снова бросился в бой, размахивая кулаками, и снова Нат был застигнут врасплох. Он ухитрился отразить два быстрых удара, но третий угодил ему в левый висок, а четвертый — в подбородок. Натаниэль пошатнулся и упал на колени, слыша близкий гул голосов, но не в силах разобрать слова. Через несколько мгновений он пришел в себя и увидел англичанина в пяти шагах от себя: тот терпеливо дожидался, когда противник оправится.
— Готов? — язвительно спросил Малхар.
Нат с трудом встал и принял такую же позу, что и англичанин, подняв руки, чтобы защитить лицо и солнечное сплетение.
— Хорошо, — сказал Малхар. — Я покажу тебе парочку приемов.
— Преподай щенку урок! — взревел кто-то.
Голос показался Нату знакомым, он обернулся и увидел в толпе Гастона Клеру, Лакледа и двух их дружков. Все четверо явно наслаждались, видя, в какую передрягу он попал. Но где Уинона? Взглядом пытаясь отыскать жену, Нат перестал следить за англичанином и в следующее же мгновение расплатился за свою ошибку. Кулак врезался ему в живот, заставив согнуться, второй удар пришелся по затылку. Нат растянулся на животе.
— Врежь ему еще, Эдди! — крикнул еще кто-то.
Смущенный и злой, Нат вдохнул и потряс головой, стараясь прийти в себя. Все случилось так быстро! Только что он тихо-мирно занимался своими делами, и вот теперь этот дурацкий англичанин хочет втоптать его в землю — и за что? Только за то, что он отказался от выпивки?
— Вставай, Нат!
Этот приказ заставил Ната посмотреть влево, и он слегка приободрился при виде жены, Шекспира и Джорджа. Уинона держала его «хоукен».
— Вставай, Убивающий Гризли! — взревел Джордж. — Покажи этому выскочке, за что тебе дали такое имя!
Оттолкнувшись от поросшей травой земли, Нат встал и сердито посмотрел на Малхара.
— Хочешь снова попытать счастья? — спросил тот.
— С радостью!
На этот раз, вместо того чтобы неподвижно стоять на месте, Нат стал отступать и уворачиваться, отражая сыпавшиеся на него удары; потом отпрыгнул влево. Ловкость Малхара невольно произвела на него впечатление, и он подумал — а не был ли англичанин профессиональным боксером? Нат читал в газетах о школе бокса, открывшейся в Лондоне в 1719 году и выпустившей немало отличных бойцов…
Из-за этих размышлений он едва не пропустил сокрушительный удар в лицо, который наверняка уложил бы его на месте, если бы достиг цели.
Наблюдавшие за дракой трапперы разразились криками: каждый подбадривал одного из бойцов, но большинство восторженных криков было адресовано Малхару.
Нату с огромным трудом удавалось держаться. В детстве ему, конечно, приходилось драться, но, став взрослым, он никогда ни с кем не дрался на кулаках. Нат решил, что его единственная надежда заключается в непрерывном движении; если он будет постоянно двигаться и уворачиваться, его будет труднее ударить. После многих недель, проведенных в седле, его ноги были далеко не в лучшем состоянии, и все же он делал что мог.
Англичанин начал выходить из себя, видя, что ему не удается быстро уложить соперника. Чем дольше они дрались, тем злее становился Малхар, его удары были уже не такими точными. Он принялся бормотать под нос проклятия.
Уворачиваясь от кулаков Малхара, Нат не замечал ничего вокруг и даже не подозревал, что опасность может поджидать с другой стороны. И вдруг кто-то поставил ему подножку, заставив упасть на четвереньки. Молодой человек, мельком заметив стоящего в первых рядах зрителей Гиганта, сразу все понял, но не успел ничего предпринять: Малхар быстро шагнул вперед и попытался пнуть его в голову.
Этот номер у него не прошел: Нат нырнул под мокасин англичанина, перекатился на бок, поймав другую ногу Малхара, и, дернув что было сил, опрокинул его навзничь. Тот быстро вскочил, но Нат тут же нанес противнику два мощных удара в лицо, справа и слева, заставив Малхара распластаться на земле.
— Хорошо сработано, Нат! — закричал Шекспир.
— А теперь откуси ему нос! — добавил Безумный Джордж.
Ната так и подмывало пнуть лежащего англичанина, но он справился с собой и шагнул в сторону, позволяя Малхару встать.
— Ты заплатишь за это, дьявол! — прорычал тот.
— Ты сам начал драку, — заметил Нат. — А я собираюсь ее закончить.
— Мечтать не вредно, мальчик!
Это презрительное замечание заставило Ната безрассудно ринуться в бой. Ему удалось еще дважды ударить англичанина, но недостаточно сильно, чтобы уложить на месте, зато сам он в ответ получил выворачивающий внутренности удар в живот. Следующий удар был направлен ему в лицо, однако Нат сумел увернуться.
— Проклятие! Стой на месте и дерись как мужчина!
— Может, мне еще дать себя связать? — с издевкой спросил Нат.
Отбросив всякую осторожность, Малхар снова устремился в атаку; издевательская усмешка исказила его лицо, пот выступил на лбу, крепкие руки так и мелькали.
Нат проворно уклонялся, подставляя под его кулаки предплечья, надеясь, что противник откроется, а он воспользуется этим. И вот наконец англичанин замахнулся правой рукой, держа левую у талии, и оставил открытым подбородок. Нат сделал правый хук, вложив в удар весь вес своего тела. Малхар тяжело рухнул на спину.