Но она никогда бы не смогла быть такой откровенной с мужчиной, хотя в своей книге предлагала женщинам быть более честными по поводу их сексуального влечения к понравившемуся мужчине. Однако советовать другим женщинам поступать так и самой действовать в соответствии с этим советом — это совсем разные вещи. Созданный средствами массовой информации образ Др. Кейт, конечно, не предполагал в ней сексуального труса.
— Позвольте подумать, — сказала она.
— Хорошо.
— Но тем временем давайте поедим. — Она скользнула на стул, который он выдвинул для нее, и действительно обрадовалась ритуалу, когда он придвинул ее ближе к столу. Запах лосьона, который она так хорошо помнила с утра, охватил ее. Возможно, старые шовинистские привычки мужчины ослабляли позиции женщин, но они притягивали мужчин и женщин друг к другу, размышляла она. Данфорт не придерживал для нее ни стульев, ни дверей, и они, казалось, всегда находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки, как будто боялись ступить на чужую территорию. Гарт был «в ее ауре», как бы сказали ее друзья, и она находила, что ей это нравится.
Так как Гарт сел наискосок от нее, ей хотелось бы знать: это свечи смягчили черты его лица или он был более расслабленным, чем в полдень. Она подняла бокал с вином.
— За скорое возвращение Боза.
— Аминь. — Он прикоснулся своим бокалом к ее.
Она отпила вина и поняла, что оно лучше, чем то, которое было в баре.
— Вы действительно думаете, что с ним будет все в порядке?
— Я не доктор, но, кажется, он молодец, так как врачи в травмпункте были не очень встревожены, только осторожны. Боз крепкий. С ним все будет нормально.
— Хорошо. — Кейт облегченно вздохнула и принялась за ароматную курицу и спагетти с соусом. После первого же куска она похвалила блюдо. За время путешествия, насколько она помнила, это была первая еда, действительно вкусная и доставлявшая удовольствие.
— Рад, что вам нравится, — ответил он и занялся собственной горкой спагетти.
Она выпила немного вина и наблюдала, как он ест. Какова внутренняя энергия, такова и потребность в пище, думала она. Какова энергия, таков и секс. Она подложила себе еще спагетти, политых соусом с запахом трав, и ей было интересно, занимался ли Гарт сексом с таким же удовольствием, с каким ел. Если у него такой же аппетит к женщине… Черт, она должна следить за своими мыслями, если учесть, что она слишком труслива, чтобы следовать им. И расстроится, когда вечер кончится.
— Вы были с Бозом друзьями, да? — спросила она, отгоняя эротические мысли. Гарт кивнул.
— Мы познакомились с ним в точно таком же месте двадцать лет назад, когда нам было по восемнадцать и мы были первокурсниками Калифорнийского университета. Мы убирали грязную посуду со столов, работали посыльными, делали все, что могли, чтобы платить за обучение. — Он показал вилкой в направлении подноса на кофейном столе. — Когда я нес это сюда, конечно, нахлынули воспоминания.
— И таскали чемоданы, могу поспорить. — Для нее это была возможность продолжить беседу. Она не могла оторвать глаз от того, как ровно поднималась и опускалась его грудь, как двигались его плечи, когда он тянулся за бутылкой и наполнял их бокалы. Интересно, как бы это выглядело, если раздеть его и заставить его раздеть ее…
— Кстати, о чемоданах. Что там у вас в них… камни?
— Книги.
— Ваши? Кейт кивнула.
— Я знаю, это может показаться глупым, но я нервничаю, вдруг не окажется книг, когда я приезжаю, чтобы раздавать автографы.
— Не стоит волноваться. Все витрины заполнены ими в книжных магазинах на набережной Ла-Джоллы.
От тени, отбрасываемой подсвечником, ямочка на его подбородке стала более заметной. Кейт представила, как прижимается губами к ней.
— Люди хотят, чтобы книги находились там же, где я выступаю. Им не хочется бежать за ними в магазин и возвращаться за автографами.
Гарт поднял бокал.
— Правильно. — Он сделал глоток и смотрел на золотую жидкость в бокале. — Вижу, что вы очень целенаправленно действуете. Мне бы хотелось, чтобы Боз относился более серьезно к тому, что здесь происходит.
Она рассматривала его руку, когда он покачивал бокал. Он держал прекрасный сосуд твердо, но тем не менее осторожно. Она представила, как его рука гладит ее кожу, и ощутила сладостную дрожь желания.
— Вы всю жизнь работали с Бозом вместе? Он сначала поставил бокал, потом ответил:
— Только в этом, последнем году. Я… я был немного более удачлив, чем Боз, в финансовых делах, да и во многом другом. Я получил степень экономиста. Он же не получил степени, так как рано женился, имел двоих детей.
— Он женат? Но…
— Теперь нет. Они с Линдой развелись около пяти лет назад. Он руководил клубом здоровья, и это как раз совпало с тем временем, когда я искал менеджера для «Пеликана». Я предложил Бозу работу.
А он делает ее не очень хорошо, подумала Кейт, вспоминая неразбериху во время ее приезда. Но ведь именно благодаря неразберихе она смогла познакомиться с Гартом.
— Для вас было важно выручить его, предоставляя работу, — сказала она.
Гарт пожал плечами и взял еще спагетти. Она восхищалась его ртом. Он был широким и большим, как бы созданным для получения удовольствия от пищи и прочих чувственных наслаждений. Нужно заставить себя поддерживать разговор, иначе она бросится к нему и вытащит его из кресла, чтобы слиться с ним в долгом поцелуе.
— Такой курорт, должно быть, очень дорогая затея.
— Очень. — Гарт помолчал. — Я думал, что Боз будет управлять отелем лучше. Он любит людей, любит развлекаться, получает наслаждение от красивой природы, хорошей еды.
Кейт была удивлена, заметив, что уже съела большую часть своей порции спагетти.
— Он прекрасно справляется с кухней. Еда великолепна.
— Еда — это единственное, что остается здесь пока первоклассным Меня даже начинает интересовать: Боз тоже ходит каждый день кататься на волнах? Я думаю, вы можете представить себе, почему… — Он замолчал и смотрел на нее спокойно несколько секунд.
— Что? — Она задержала дыхание. Уж не догадался ли он о ее мыслях? Или ждал, пока свет свечей, окружающая обстановка не сотворят колдовства и она не растает настолько, чтобы обнять ее? Сердце забилось быстрее, так как она представила, как он поднимает ее со стула, глядя в глаза. Хватит ли у нее храбрости принять предложение и лечь с ним в постель? — У меня соус на подбородке или еще что-то? — спросила она с улыбкой.
Он тряхнул головой.
— Вы — это что-то. Вы знаете об этом?
Она почувствовала, что краснеет под его испытующим взглядом. Если бы он попросил, она не отказала бы ему в близости: она слишком долго была одна.
— Вы так думаете?
— Да. Я пришел сюда вечером с твердым намерением узнать о вас как можно больше, а вместо этого обсуждаю с вами своего лучшего друга. Я восхищаюсь вашей техникой.
Мечты Кейт рухнули.
— Техникой?
— Вы непростая, совсем непростая.
Злость захлестнула ее, но она постаралась сдержаться, думая, что, вероятно, не совсем правильно поняла его.
— Я не знаю, что вы имеете в виду, но я просто поддерживала разговор.
— Безусловно. Не сомневаюсь. — Он произнес это тихо, но каждое его слово было как пощечина. — Вы бурав. Разве не так? Вам нравится залезать в мысли людей, вынюхивать и выведывать скрытые мотивы их поступков.
— Ну и что из того? — решила она ответить ударом на удар, уязвленная тем, что он смог напасть на нее в тот момент, когда она думала о близости с ним. — А почему, собственно, нельзя проявлять интерес к людям, к тому, что с ними происходит? Я на самом деле нахожу это интересным и не собираюсь извиняться за это. И многие люди находят это интересным.
— Особенно женщины. Но для большинства из них копание в мозгах не является профессией. Я бы сказал, что у вас черный пояс в этой области, доктор Кейт, и это делает вас опасной.
Она швырнула салфетку на стол и встала.
— Опасной для кого? Что вас так пугает. Гарт? Он последовал ее примеру и выскочил из-за стола.
— Давайте представим, что на какое-то мгновение я забыл, что вы автор книги под названием «Как выбрать мужчину». Для меня это название уже говорит само за себя. Я очень легко могу представить, какие советы вы даете женщинам, чтоб им легче было манипулировать несчастными самцами, которые попались на их крючок, как лелеять их «это»… Черт побери, вот это, вероятно, и происходит сейчас здесь! На какой странице этот урок, профессор?
Он не заслуживал того, чтобы знать правду ни о ней, ни о ее книге. Особенно если он может делать такие возмутительные предположения.
— Вы, должно быть, считаете, причем абсолютно безосновательно, что интересуете меня как мужчина! Это вы-то говорите об «это», которое не надо лелеять!
Он встал и направился к ней. Подойдя вплотную, он ткнул в нее указательным пальцем.
— Да. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня лелеяли. Не нуждаюсь в том, чтобы какая-нибудь женщина мне подыгрывала, соблазняла меня, чтобы затащить в постель. Если я хочу женщину, то сам ее добиваюсь. Все очень просто.
Кейт надоела его непоследовательность. Она указала в сторону стола, освещенного свечами.
— Подобным образом? Он сжал челюсти.
— Нет, иначе. — И прежде, чем она могла остановить его, заключил ее в объятия.
Она терпеть не могла все эти разговоры о сильных мужских объятиях. Никогда не верила, что женщин можно возбудить, хватая их и целуя до потери сознания. Никогда не верила, вплоть до этой минуты. Но в его сильных руках она чувствовала себя в безопасности! Страстность его поцелуя разожгла в ней желание, которое в течение долгих часов нарастало с того момента, как она увидела его. Хотелось оттолкнуть его, вырваться из объятий, но она ничего не могла с собой поделать. Его поцелуй был настолько сладостным, что она застонала от переполнявших ее чувств.
Этого не должно быть, ее мысли путались, но тело откликалось на зов его тела. Минуту назад они спорили. Он не уважает ее работу и, возможно, не уважает ее. Но сейчас она нуждалась не в уважении. И разве в своей книге она не советовала женщинам отбросить строгие правила?
Она ощущала вкус вина и соуса, с которым они только что ели спагетти. Переход от одного физического удовлетворения к другому произошел так естественно. Она стала отвечать на его поцелуи языком, изучая его чудесный рот. Его запах кружил ей голову, возвращая к тем мгновениям, когда она представляла его под душем, когда надела его банный халат и вообразила, что он обнимает ее так же, как обнимал сейчас. Он ослабил объятия и стал гладить ее спину, бедра. Его руки скользили по ее талии и груди. Она не могла и даже не пыталась объяснить себе, что с ней происходит. Только бы чувствовать его прикосновения…
И внезапно все кончилось. Гарт оттолкнул ее так же неожиданно, как и обнял. Он тяжело дышал, и в его серых глазах отражалась внутренняя борьба.
— Какое ребячество! — сказал он, пытаясь успокоить дыхание.
Она стояла ошеломленная и старалась овладеть своими чувствами.
— Вы имеете в виду спор или?.. — Она не могла объяснить, что произошло между ними.
— Только что случившееся. — Он посмотрел на нее и тряхнул головой. — Я оказался не лучше тех негодяев, с которыми вам приходилось иметь дело, тех, о которых вы говорили, что они хотели доктора Кейт как еще одну дырку в своем поясе, как очередную победу.
— Так вот что это было? — Ее пронзила боль. — Так вы хотели совратить доктора Кейт?
— Нет! Я имею в виду, возможно… каким-то образом мысль о том, что вы своего рода эксперт в вопросах секса, должно быть, влияет на меня и мое поведение. — Он провел пальцами по волосам. — Мне нечем гордиться, но это, возможно, так, будь оно все проклято.
— Я думаю, вам лучше уйти. — Она пыталась сдержаться и не заплакать.
— Да. Пожалуй. — Он направился к двери, а затем обернулся к ней:
— Я очень сожалею.
— Я тоже. — И ты даже представить себе не можешь, как я сожалею. С этим человеком она была готова рискнуть, довериться своему инстинкту, что было ей несвойственно, но он ничем не отличался от остальных.
— Я распоряжусь, чтоб вам принесли утром завтрак. Во сколько?
— В шесть.
Он кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Кейт задыхалась. Погасив везде свет и задув свечи, она открыла дверь на балкон и сразу ощутила прохладное соленое дыхание. Легкий туман поднимался со стороны океана и клубился в свете фонарей, ярко освещающих кромку берега. Полная луна еще не вышла из-за гор, но время от времени посадочные огни самолета, направляющегося в аэропорт Сан-Диего, пробивались сквозь туман и отражались на воде серебристой дорожкой.
Кейт прислонилась к перилам балкона, и ветерок охлаждал ее разгоряченную кожу. Надо было лучше думать. Она позволила физическому желанию вмешаться в ее разумное начало. Подобно многим другим мужчинам, которых она встречала, Гарт хотел выяснить, что она знает, и, может быть, научить эксперта одной или двум вещам. Он был разведен недавно, и из своего опыта психолога она знала, как это могло подействовать на мужчину. Возможно, он вообще относился к женщинам с предубеждением, особенно к женщине, которая хотела знать, как он себя при этом ощущал.
Ее ошибка позволила ей расслабиться и стать для него привлекательной, но это сделало ее уязвимой. Она была гораздо больше зла на себя, чем на него.
Высокие волны набегали на берег, вдребезги разбивались у кромки пляжа и растекались по песку, подобно пролитой на кухонном полу мыльной воде.Постоянный ритм и величие приближающегося прилива делали смешными ее мелкие проблемы, когда она пристально вглядывалась в даль в направлении еле различимого горизонта и думала об этой воде, преодолевающей тысячи миль, прежде чем омыть другой пляж. Успокоившись, она взглянула на нижнюю часть пляжа, где несколько припозднившихся бегунов плескались у края воды. В остальном пляж был пустынен. Дети оставили после себя песчаный замок, медленно пожираемый наступающим приливом. И только почти под ее балконом кто-то оставил знаки на песке. Она наклонилась пониже, чтобы рассмотреть, что они означали.
Это не были знаки. Кто-то что-то написал. Как только она поняла написанное, она вбежала в комнату и закрыла балконную дверь. Затем опустила занавески и стояла там не дыша, а слова снова и снова проносились в ее голове. Кто-то оставил ей предупреждение на песке. Предупреждение в словах: «Скоро встретимся, сука».
Глава 5
— Позвольте подумать, — сказала она.
— Хорошо.
— Но тем временем давайте поедим. — Она скользнула на стул, который он выдвинул для нее, и действительно обрадовалась ритуалу, когда он придвинул ее ближе к столу. Запах лосьона, который она так хорошо помнила с утра, охватил ее. Возможно, старые шовинистские привычки мужчины ослабляли позиции женщин, но они притягивали мужчин и женщин друг к другу, размышляла она. Данфорт не придерживал для нее ни стульев, ни дверей, и они, казалось, всегда находились друг от друга на расстоянии вытянутой руки, как будто боялись ступить на чужую территорию. Гарт был «в ее ауре», как бы сказали ее друзья, и она находила, что ей это нравится.
Так как Гарт сел наискосок от нее, ей хотелось бы знать: это свечи смягчили черты его лица или он был более расслабленным, чем в полдень. Она подняла бокал с вином.
— За скорое возвращение Боза.
— Аминь. — Он прикоснулся своим бокалом к ее.
Она отпила вина и поняла, что оно лучше, чем то, которое было в баре.
— Вы действительно думаете, что с ним будет все в порядке?
— Я не доктор, но, кажется, он молодец, так как врачи в травмпункте были не очень встревожены, только осторожны. Боз крепкий. С ним все будет нормально.
— Хорошо. — Кейт облегченно вздохнула и принялась за ароматную курицу и спагетти с соусом. После первого же куска она похвалила блюдо. За время путешествия, насколько она помнила, это была первая еда, действительно вкусная и доставлявшая удовольствие.
— Рад, что вам нравится, — ответил он и занялся собственной горкой спагетти.
Она выпила немного вина и наблюдала, как он ест. Какова внутренняя энергия, такова и потребность в пище, думала она. Какова энергия, таков и секс. Она подложила себе еще спагетти, политых соусом с запахом трав, и ей было интересно, занимался ли Гарт сексом с таким же удовольствием, с каким ел. Если у него такой же аппетит к женщине… Черт, она должна следить за своими мыслями, если учесть, что она слишком труслива, чтобы следовать им. И расстроится, когда вечер кончится.
— Вы были с Бозом друзьями, да? — спросила она, отгоняя эротические мысли. Гарт кивнул.
— Мы познакомились с ним в точно таком же месте двадцать лет назад, когда нам было по восемнадцать и мы были первокурсниками Калифорнийского университета. Мы убирали грязную посуду со столов, работали посыльными, делали все, что могли, чтобы платить за обучение. — Он показал вилкой в направлении подноса на кофейном столе. — Когда я нес это сюда, конечно, нахлынули воспоминания.
— И таскали чемоданы, могу поспорить. — Для нее это была возможность продолжить беседу. Она не могла оторвать глаз от того, как ровно поднималась и опускалась его грудь, как двигались его плечи, когда он тянулся за бутылкой и наполнял их бокалы. Интересно, как бы это выглядело, если раздеть его и заставить его раздеть ее…
— Кстати, о чемоданах. Что там у вас в них… камни?
— Книги.
— Ваши? Кейт кивнула.
— Я знаю, это может показаться глупым, но я нервничаю, вдруг не окажется книг, когда я приезжаю, чтобы раздавать автографы.
— Не стоит волноваться. Все витрины заполнены ими в книжных магазинах на набережной Ла-Джоллы.
От тени, отбрасываемой подсвечником, ямочка на его подбородке стала более заметной. Кейт представила, как прижимается губами к ней.
— Люди хотят, чтобы книги находились там же, где я выступаю. Им не хочется бежать за ними в магазин и возвращаться за автографами.
Гарт поднял бокал.
— Правильно. — Он сделал глоток и смотрел на золотую жидкость в бокале. — Вижу, что вы очень целенаправленно действуете. Мне бы хотелось, чтобы Боз относился более серьезно к тому, что здесь происходит.
Она рассматривала его руку, когда он покачивал бокал. Он держал прекрасный сосуд твердо, но тем не менее осторожно. Она представила, как его рука гладит ее кожу, и ощутила сладостную дрожь желания.
— Вы всю жизнь работали с Бозом вместе? Он сначала поставил бокал, потом ответил:
— Только в этом, последнем году. Я… я был немного более удачлив, чем Боз, в финансовых делах, да и во многом другом. Я получил степень экономиста. Он же не получил степени, так как рано женился, имел двоих детей.
— Он женат? Но…
— Теперь нет. Они с Линдой развелись около пяти лет назад. Он руководил клубом здоровья, и это как раз совпало с тем временем, когда я искал менеджера для «Пеликана». Я предложил Бозу работу.
А он делает ее не очень хорошо, подумала Кейт, вспоминая неразбериху во время ее приезда. Но ведь именно благодаря неразберихе она смогла познакомиться с Гартом.
— Для вас было важно выручить его, предоставляя работу, — сказала она.
Гарт пожал плечами и взял еще спагетти. Она восхищалась его ртом. Он был широким и большим, как бы созданным для получения удовольствия от пищи и прочих чувственных наслаждений. Нужно заставить себя поддерживать разговор, иначе она бросится к нему и вытащит его из кресла, чтобы слиться с ним в долгом поцелуе.
— Такой курорт, должно быть, очень дорогая затея.
— Очень. — Гарт помолчал. — Я думал, что Боз будет управлять отелем лучше. Он любит людей, любит развлекаться, получает наслаждение от красивой природы, хорошей еды.
Кейт была удивлена, заметив, что уже съела большую часть своей порции спагетти.
— Он прекрасно справляется с кухней. Еда великолепна.
— Еда — это единственное, что остается здесь пока первоклассным Меня даже начинает интересовать: Боз тоже ходит каждый день кататься на волнах? Я думаю, вы можете представить себе, почему… — Он замолчал и смотрел на нее спокойно несколько секунд.
— Что? — Она задержала дыхание. Уж не догадался ли он о ее мыслях? Или ждал, пока свет свечей, окружающая обстановка не сотворят колдовства и она не растает настолько, чтобы обнять ее? Сердце забилось быстрее, так как она представила, как он поднимает ее со стула, глядя в глаза. Хватит ли у нее храбрости принять предложение и лечь с ним в постель? — У меня соус на подбородке или еще что-то? — спросила она с улыбкой.
Он тряхнул головой.
— Вы — это что-то. Вы знаете об этом?
Она почувствовала, что краснеет под его испытующим взглядом. Если бы он попросил, она не отказала бы ему в близости: она слишком долго была одна.
— Вы так думаете?
— Да. Я пришел сюда вечером с твердым намерением узнать о вас как можно больше, а вместо этого обсуждаю с вами своего лучшего друга. Я восхищаюсь вашей техникой.
Мечты Кейт рухнули.
— Техникой?
— Вы непростая, совсем непростая.
Злость захлестнула ее, но она постаралась сдержаться, думая, что, вероятно, не совсем правильно поняла его.
— Я не знаю, что вы имеете в виду, но я просто поддерживала разговор.
— Безусловно. Не сомневаюсь. — Он произнес это тихо, но каждое его слово было как пощечина. — Вы бурав. Разве не так? Вам нравится залезать в мысли людей, вынюхивать и выведывать скрытые мотивы их поступков.
— Ну и что из того? — решила она ответить ударом на удар, уязвленная тем, что он смог напасть на нее в тот момент, когда она думала о близости с ним. — А почему, собственно, нельзя проявлять интерес к людям, к тому, что с ними происходит? Я на самом деле нахожу это интересным и не собираюсь извиняться за это. И многие люди находят это интересным.
— Особенно женщины. Но для большинства из них копание в мозгах не является профессией. Я бы сказал, что у вас черный пояс в этой области, доктор Кейт, и это делает вас опасной.
Она швырнула салфетку на стол и встала.
— Опасной для кого? Что вас так пугает. Гарт? Он последовал ее примеру и выскочил из-за стола.
— Давайте представим, что на какое-то мгновение я забыл, что вы автор книги под названием «Как выбрать мужчину». Для меня это название уже говорит само за себя. Я очень легко могу представить, какие советы вы даете женщинам, чтоб им легче было манипулировать несчастными самцами, которые попались на их крючок, как лелеять их «это»… Черт побери, вот это, вероятно, и происходит сейчас здесь! На какой странице этот урок, профессор?
Он не заслуживал того, чтобы знать правду ни о ней, ни о ее книге. Особенно если он может делать такие возмутительные предположения.
— Вы, должно быть, считаете, причем абсолютно безосновательно, что интересуете меня как мужчина! Это вы-то говорите об «это», которое не надо лелеять!
Он встал и направился к ней. Подойдя вплотную, он ткнул в нее указательным пальцем.
— Да. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня лелеяли. Не нуждаюсь в том, чтобы какая-нибудь женщина мне подыгрывала, соблазняла меня, чтобы затащить в постель. Если я хочу женщину, то сам ее добиваюсь. Все очень просто.
Кейт надоела его непоследовательность. Она указала в сторону стола, освещенного свечами.
— Подобным образом? Он сжал челюсти.
— Нет, иначе. — И прежде, чем она могла остановить его, заключил ее в объятия.
Она терпеть не могла все эти разговоры о сильных мужских объятиях. Никогда не верила, что женщин можно возбудить, хватая их и целуя до потери сознания. Никогда не верила, вплоть до этой минуты. Но в его сильных руках она чувствовала себя в безопасности! Страстность его поцелуя разожгла в ней желание, которое в течение долгих часов нарастало с того момента, как она увидела его. Хотелось оттолкнуть его, вырваться из объятий, но она ничего не могла с собой поделать. Его поцелуй был настолько сладостным, что она застонала от переполнявших ее чувств.
Этого не должно быть, ее мысли путались, но тело откликалось на зов его тела. Минуту назад они спорили. Он не уважает ее работу и, возможно, не уважает ее. Но сейчас она нуждалась не в уважении. И разве в своей книге она не советовала женщинам отбросить строгие правила?
Она ощущала вкус вина и соуса, с которым они только что ели спагетти. Переход от одного физического удовлетворения к другому произошел так естественно. Она стала отвечать на его поцелуи языком, изучая его чудесный рот. Его запах кружил ей голову, возвращая к тем мгновениям, когда она представляла его под душем, когда надела его банный халат и вообразила, что он обнимает ее так же, как обнимал сейчас. Он ослабил объятия и стал гладить ее спину, бедра. Его руки скользили по ее талии и груди. Она не могла и даже не пыталась объяснить себе, что с ней происходит. Только бы чувствовать его прикосновения…
И внезапно все кончилось. Гарт оттолкнул ее так же неожиданно, как и обнял. Он тяжело дышал, и в его серых глазах отражалась внутренняя борьба.
— Какое ребячество! — сказал он, пытаясь успокоить дыхание.
Она стояла ошеломленная и старалась овладеть своими чувствами.
— Вы имеете в виду спор или?.. — Она не могла объяснить, что произошло между ними.
— Только что случившееся. — Он посмотрел на нее и тряхнул головой. — Я оказался не лучше тех негодяев, с которыми вам приходилось иметь дело, тех, о которых вы говорили, что они хотели доктора Кейт как еще одну дырку в своем поясе, как очередную победу.
— Так вот что это было? — Ее пронзила боль. — Так вы хотели совратить доктора Кейт?
— Нет! Я имею в виду, возможно… каким-то образом мысль о том, что вы своего рода эксперт в вопросах секса, должно быть, влияет на меня и мое поведение. — Он провел пальцами по волосам. — Мне нечем гордиться, но это, возможно, так, будь оно все проклято.
— Я думаю, вам лучше уйти. — Она пыталась сдержаться и не заплакать.
— Да. Пожалуй. — Он направился к двери, а затем обернулся к ней:
— Я очень сожалею.
— Я тоже. — И ты даже представить себе не можешь, как я сожалею. С этим человеком она была готова рискнуть, довериться своему инстинкту, что было ей несвойственно, но он ничем не отличался от остальных.
— Я распоряжусь, чтоб вам принесли утром завтрак. Во сколько?
— В шесть.
Он кивнул и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Кейт задыхалась. Погасив везде свет и задув свечи, она открыла дверь на балкон и сразу ощутила прохладное соленое дыхание. Легкий туман поднимался со стороны океана и клубился в свете фонарей, ярко освещающих кромку берега. Полная луна еще не вышла из-за гор, но время от времени посадочные огни самолета, направляющегося в аэропорт Сан-Диего, пробивались сквозь туман и отражались на воде серебристой дорожкой.
Кейт прислонилась к перилам балкона, и ветерок охлаждал ее разгоряченную кожу. Надо было лучше думать. Она позволила физическому желанию вмешаться в ее разумное начало. Подобно многим другим мужчинам, которых она встречала, Гарт хотел выяснить, что она знает, и, может быть, научить эксперта одной или двум вещам. Он был разведен недавно, и из своего опыта психолога она знала, как это могло подействовать на мужчину. Возможно, он вообще относился к женщинам с предубеждением, особенно к женщине, которая хотела знать, как он себя при этом ощущал.
Ее ошибка позволила ей расслабиться и стать для него привлекательной, но это сделало ее уязвимой. Она была гораздо больше зла на себя, чем на него.
Высокие волны набегали на берег, вдребезги разбивались у кромки пляжа и растекались по песку, подобно пролитой на кухонном полу мыльной воде.Постоянный ритм и величие приближающегося прилива делали смешными ее мелкие проблемы, когда она пристально вглядывалась в даль в направлении еле различимого горизонта и думала об этой воде, преодолевающей тысячи миль, прежде чем омыть другой пляж. Успокоившись, она взглянула на нижнюю часть пляжа, где несколько припозднившихся бегунов плескались у края воды. В остальном пляж был пустынен. Дети оставили после себя песчаный замок, медленно пожираемый наступающим приливом. И только почти под ее балконом кто-то оставил знаки на песке. Она наклонилась пониже, чтобы рассмотреть, что они означали.
Это не были знаки. Кто-то что-то написал. Как только она поняла написанное, она вбежала в комнату и закрыла балконную дверь. Затем опустила занавески и стояла там не дыша, а слова снова и снова проносились в ее голове. Кто-то оставил ей предупреждение на песке. Предупреждение в словах: «Скоро встретимся, сука».
Глава 5
Кейт дрожала в темноте и не знала, что делать. У нее не было сомнений в том, что это тот самый человек, который изводит ее по телефону, написал послание на песке. Но даже если именно он это сделал, она не могла вызвать полицию из-за того, что какой-то придурок оставил послание на песке. Оно было написано настолько близко к прибою, что могло быть смыто к тому времени, когда прибудет полиция.
Еще ей хотелось бы, чтобы обмен номерами не передвинул ее на этаж ближе к пляжу. Очень плохо, что в этом отеле нет четвертого этажа или даже десятого. Очень плохо, что вертолет не может взять ее отсюда и перебросить в другое место… Но куда? Наверно, ей просто хотелось возвратиться в тот период своей жизни, какой был до продажи ее книги.
Стелла предупреждала ее после первой пары оскорбительных звонков, что такого рода вещи часто сопровождают известность. Но Кейт не собиралась быть знаменитой. Она только намеревалась изгнать духов, которые мучили ее после расставания с Данфортом. Разрыв с Данфортом она считала главным событием, которое произошло в ее жизни, поэтому решила изучить и проанализировать его.
Ее интервью и наблюдения естественно укладывались в книжную форму, как и предсказывали подруги. Она надеялась использовать то, что она написала, на уроках в качестве учебника о взаимоотношениях мужчин и женщин. Однако у ее издателя были, далеко идущие планы. Кейт было приятно сознавать, что ее открытия доставят удовольствие более широкой аудитории, а не только студентам в Нортблафе. Однако она не вполне представляла себе, что чем больше женщин познакомится с ее книгой, тем меньше у нее останется времени для своей личной жизни.
Она проверила замок на балконной двери еще раз и затем на ощупь прошла сквозь темноту к двери холла, которая, она была уверена, автоматически закрылась, когда ушел Гарт. Да, она закрыта. Почувствовав себя глупо из-за того, что крадется в темноте, Кейт зажгла свет и начала приводить в порядок номер. Составила обеденную посуду на поднос и опустила его на пол около двери. Ей не хватило смелости выставить его в холл. Она сделает это утром.
Экземпляр ее книги, который она приготовила, чтобы ударить им Боза, лежал на краю стола. Она взяла его с собой в спальню и хотела положить в чемодан вместе с другими книгами. Кейт пристально вглядывалась в стопки книг с ярко-красными обложками. Название в очередной раз покоробило ее. Все еще держа книгу в руке, она подошла к ночному столику и оставила ее там.
Прежде чем лечь спать, она взяла книгу, чтобы еще раз убедиться, что это хорошая книга, добросовестная научная работа, содержащая сотни интервью с женщинами, которые не могли объяснить мужчинам, что им надо в сексуальной и эмоциональной сфере их жизни. Она брала интервью и у мужчин и обнаружила, что не все они внимательны к тому, что хотят женщины в сексуальных или других отношениях. Ее совет, если бы она осмелилась назвать это советом, предлагал женщинам искать мужчин, которые бы хотели слушать, а затем говорить — говорить обо всем.
Она не разговаривала с Данфортом — ошибка номер один, — но каким-то образом знала, что он не стал бы ее слушать, даже если бы она попыталась. Смешно, но, несмотря на колкости Гарта по поводу ее профессии, у нее было чувство, что он способен слушать. По крайней мере он не выражал своего недоверия к ней. А Данфорт был лицемером — опытным психологом, который говорил всем приятное, но тем не менее втайне ненавидел женщин. В результате своих исследований Кейт научилась распознавать этот тип людей и считала, что Гарт не похож на них. Но это уже не имело никакого значения. Еще один день, и она больше никогда его не увидит.
Кейт положила книгу на тумбочку, выключила свет и уютно устроилась на пуховой подушке. Еще одна ночь, думала она. Затем она могла бы поехать домой на неделю и отдохнуть перед тем, как участвовать в ток-шоу Джерри Перри в Лос-Анджелесе. Слава Богу, что Стелла не смогла привлечь всех знаменитостей, создающих ток-шоу. Издатель ее был очень этим разочарован. Но Кейт теперь все равно. Реклама книги почти закончилась, почти закончилась и ее роль автора. Скоро, возможно, она вернется к своей прежней жизни.
В верхней части пляжа, вне досягаемости прожекторов, мужчина увидел, как в спальне на втором этаже погас свет. Он смял банку из-под пива и бросил ее в песок. Затем выдернул другую банку из упаковки и открыл крышку.
Эдди Гамп считал себя сильным человеком. Этому научила его мать. Когда она его била, он молчал. Недавно она клялась, что никогда не секла его, но он это помнил, хотя и не винил ее. Он любил свою мать. Она сделала его сильным, а это много значило в мире, где любая шлюха могла написать книгу и превратить его Джейн в одну из ярых феминисток.
У Эдди были небольшие проблемы со школой. Не то чтобы он не был находчивым, ловким. Они состояли в том, что большинство его учителей были шлюхами, пытающимися говорить ему, что он должен делать. Из-за этого он бросил школу, ушел в армию, научился сварке. Найти работу, как говорили рекруты, нелегко после армии, но он нашел. Всякий раз, когда его увольняли, как теперь, он уходил охотиться или лазать по горам. Он сохранял форму, что само по себе уже было неплохо, если учесть, как все обернулось с Др. Кейт.
Она увидела послание, которое он оставил ей на песке. Ее реакция стоила тех волнений, которые он испытывал, когда писал его, боясь, как бы кто-нибудь его не заметил. Он уже почти все написал, когда какой-то тип из Калифорнии в багровом спортивном костюме прогарцевал около него и спросил, что он пишет.
— Дурачусь, знаешь ли, — сказал он, кружа у слов, чтобы этот тип не смог прочитать их. Парень улыбнулся и пожелал ему развлекаться дальше.
Развлечение. Да, это было своего рода развлечение, особенно теперь, когда он знал, что она напугана. Она так старалась уверенно отвечать по телефону, но он видел, как ее недавно сдуло с балкона. Она воображала себя такой значительной, щеголеватой в своих нарядах с подкладными плечами. Джейн обычно никогда не носила таких вещей. В первый раз он догадался, что что-то происходит, когда она появилась в жакете с подкладными плечами. Затем она начала демонстрировать разные приемы в постели, говоря о чем-то, называемом «фазой ухаживания». К черту все это. Когда он хотел ее, то он хотел.
Понадобилось меньше недели, чтобы Джейн превратилась в настоящую командиршу. Он не мог понять, в чем дело, пока не нашел в ее квартире книгу Др. Кейт Ньюберри «Как выбрать мужчину». Джейн хотела, чтобы он пошел на ланч, где эта шлюха будет выступать. Но он действовал правильно. Не для Джейн. Для себя. У него был план.
Сегодня ночью наступит финал его кампании. Ему повезло с высоким прибоем: ревущие волны производили такой шум, что никто ничего не заметит и не услышит. Он был бы рад покинуть Южную Калифорнию. Здесь слишком много хиппи, чтобы он мог приспособиться к этому. Но прежде он должен добраться до этой шлюхи, показать ей, кто хозяин. После того как он продемонстрирует ей раз или два, каким образом настоящий мужчина получает «удовлетворение», он заставит ее написать Джейн письмо, убеждая вернуться к прежнему образу жизни. На Джейн это произвело бы чертовски сильное впечатление.
Он допил пиво и раздавил эту банку, как и первую. Он хотел выпить третью банку, но передумал. Ему необходимо быть для намеченного собранным. Собранным и сильным.
Наняв последнего из персонала для завтрашнего ланча, Гарт вернулся в номер и позвонил в госпиталь. Сестра, которая ответила по телефону на этаже Боза, сказала, что мистер Бозворт чувствует себя прекрасно, стоит сейчас рядом с ней, сводя ее с ума. Она была более чем счастлива позвать Боза к телефону и попросила Гарта сделать выговор своему другу за то, что он такой плохой пациент.
— Эй, дружище! — Голос Боза оглушил Гарта. — Приезжай и забери меня. Здесь ужасно скучно.
— Госпиталям не полагается быть бочками смеха, — сказал Гарт. — Из этого я заключаю, что твоей голове лучше?
— Как новая. На мне все заживает как на собаке. Ты помнишь, как после той драки на втором курсе быстро зажил мой нос? Для твоей раны на щеке потребовалось две недели, а у меня все было прекрасно через пару дней.
— Господи, Боз, я давно не вспоминаю об этом. Действительно, ты вверг нас в чертовскую передрягу той ночью.
— Это я-то? Не ты ли был тем парнем, который заметил, что два футболиста пристали к маленьким пижонам?
Гарт улыбнулся, вспоминая.
— Да, но я не просил тебя брать обоих на себя.
— Я и не брал обоих. Мы их поделили.
— Но только после того, как я понял, что ты не справляешься с ними.
— Гарт, ты же был сзади. Как только я сказал:
«Давай разделаемся с ними», ты сразу же ввязался в драку.
Гарт откинулся на спинку стула с улыбкой на лице.
— И тогда половина бара присоединилась к нам, и все мы были арестованы. Ты видишь, какие у меня о тебе воспоминания, Боз. Единство в драке.
— Знаешь, дружище, этот бар не закрыт еще. Приходи и вытащи меня отсюда, и мы побьем кое-кого по дороге домой.
Улыбка Гарта погасла. Единственно, о чем они могли говорить, так это о старых временах.
— Не могу, дружище. Если доктор говорит, что тебе нужно остаться там до утра, чтобы убедиться, что все нормально, тогда я хочу, чтобы ты так и сделал.
— В чем дело, у тебя свидание или еще что-нибудь?
— Нет. — Гарт подумал о неприятной ситуации, в которую он попал с Кейт. — Ничего похожего.
— Послушай, сейчас самое время повести атаку на доктора Кейт. Она чувствует себя неудобно из-за того, что саданула меня. А теперь, когда мы знаем, что она не такая уж шлюха, может быть, ты бы проник к ней в номер и выяснил, не хочется ли ей провести некоторое исследование для ее следующей книги. Ты знаешь, о чем я говорю, дружище?
— Я знаю, о чем ты говоришь, ты, старый развратник. К твоему сведению, я обедал с нашей доктором Кейт, и мы немного поспорили. Я сомневаюсь, чтобы она хотела включить меня в свое исследование.
— Ты затеял борьбу с такой лакомой бабенкой. Что с тобой? Ты, должно быть, утратил свой пыл.
— Я не затевал борьбы. — Гарт закрыл глаза. — Возможно, только отчасти, поскольку ей хочется заняться моим психоанализом.
— Так разреши ей! Давай, скажи ей, что ты вытянешься на койке, если она ляжет там с тобой. Я признаюсь тебе, что если бы у меня не было Ширли… Ладно, не будем об этом. У меня Ширли. Так что действуй. Как ты узнал, что она хочет заняться психоанализом с тобой? Что она сказала?
— Не имеет значения, — буркнул Гарт. Он был все еще расстроен тем, что чуть не раскрыл душу перед Кейт по поводу своих проблем с Бозом, и ему чертовски не хотелось, чтобы Боз узнал, что он частично явился причиной их разногласий. — Она не в моем вкусе, поэтому неважно, прекрасное у нее тело или нет. Кстати, я нанял несколько официантов дополнительно, чтобы справиться с завтрашним ланчем. Похоже, что половина персонала взяла выходной.
Еще ей хотелось бы, чтобы обмен номерами не передвинул ее на этаж ближе к пляжу. Очень плохо, что в этом отеле нет четвертого этажа или даже десятого. Очень плохо, что вертолет не может взять ее отсюда и перебросить в другое место… Но куда? Наверно, ей просто хотелось возвратиться в тот период своей жизни, какой был до продажи ее книги.
Стелла предупреждала ее после первой пары оскорбительных звонков, что такого рода вещи часто сопровождают известность. Но Кейт не собиралась быть знаменитой. Она только намеревалась изгнать духов, которые мучили ее после расставания с Данфортом. Разрыв с Данфортом она считала главным событием, которое произошло в ее жизни, поэтому решила изучить и проанализировать его.
Ее интервью и наблюдения естественно укладывались в книжную форму, как и предсказывали подруги. Она надеялась использовать то, что она написала, на уроках в качестве учебника о взаимоотношениях мужчин и женщин. Однако у ее издателя были, далеко идущие планы. Кейт было приятно сознавать, что ее открытия доставят удовольствие более широкой аудитории, а не только студентам в Нортблафе. Однако она не вполне представляла себе, что чем больше женщин познакомится с ее книгой, тем меньше у нее останется времени для своей личной жизни.
Она проверила замок на балконной двери еще раз и затем на ощупь прошла сквозь темноту к двери холла, которая, она была уверена, автоматически закрылась, когда ушел Гарт. Да, она закрыта. Почувствовав себя глупо из-за того, что крадется в темноте, Кейт зажгла свет и начала приводить в порядок номер. Составила обеденную посуду на поднос и опустила его на пол около двери. Ей не хватило смелости выставить его в холл. Она сделает это утром.
Экземпляр ее книги, который она приготовила, чтобы ударить им Боза, лежал на краю стола. Она взяла его с собой в спальню и хотела положить в чемодан вместе с другими книгами. Кейт пристально вглядывалась в стопки книг с ярко-красными обложками. Название в очередной раз покоробило ее. Все еще держа книгу в руке, она подошла к ночному столику и оставила ее там.
Прежде чем лечь спать, она взяла книгу, чтобы еще раз убедиться, что это хорошая книга, добросовестная научная работа, содержащая сотни интервью с женщинами, которые не могли объяснить мужчинам, что им надо в сексуальной и эмоциональной сфере их жизни. Она брала интервью и у мужчин и обнаружила, что не все они внимательны к тому, что хотят женщины в сексуальных или других отношениях. Ее совет, если бы она осмелилась назвать это советом, предлагал женщинам искать мужчин, которые бы хотели слушать, а затем говорить — говорить обо всем.
Она не разговаривала с Данфортом — ошибка номер один, — но каким-то образом знала, что он не стал бы ее слушать, даже если бы она попыталась. Смешно, но, несмотря на колкости Гарта по поводу ее профессии, у нее было чувство, что он способен слушать. По крайней мере он не выражал своего недоверия к ней. А Данфорт был лицемером — опытным психологом, который говорил всем приятное, но тем не менее втайне ненавидел женщин. В результате своих исследований Кейт научилась распознавать этот тип людей и считала, что Гарт не похож на них. Но это уже не имело никакого значения. Еще один день, и она больше никогда его не увидит.
Кейт положила книгу на тумбочку, выключила свет и уютно устроилась на пуховой подушке. Еще одна ночь, думала она. Затем она могла бы поехать домой на неделю и отдохнуть перед тем, как участвовать в ток-шоу Джерри Перри в Лос-Анджелесе. Слава Богу, что Стелла не смогла привлечь всех знаменитостей, создающих ток-шоу. Издатель ее был очень этим разочарован. Но Кейт теперь все равно. Реклама книги почти закончилась, почти закончилась и ее роль автора. Скоро, возможно, она вернется к своей прежней жизни.
В верхней части пляжа, вне досягаемости прожекторов, мужчина увидел, как в спальне на втором этаже погас свет. Он смял банку из-под пива и бросил ее в песок. Затем выдернул другую банку из упаковки и открыл крышку.
Эдди Гамп считал себя сильным человеком. Этому научила его мать. Когда она его била, он молчал. Недавно она клялась, что никогда не секла его, но он это помнил, хотя и не винил ее. Он любил свою мать. Она сделала его сильным, а это много значило в мире, где любая шлюха могла написать книгу и превратить его Джейн в одну из ярых феминисток.
У Эдди были небольшие проблемы со школой. Не то чтобы он не был находчивым, ловким. Они состояли в том, что большинство его учителей были шлюхами, пытающимися говорить ему, что он должен делать. Из-за этого он бросил школу, ушел в армию, научился сварке. Найти работу, как говорили рекруты, нелегко после армии, но он нашел. Всякий раз, когда его увольняли, как теперь, он уходил охотиться или лазать по горам. Он сохранял форму, что само по себе уже было неплохо, если учесть, как все обернулось с Др. Кейт.
Она увидела послание, которое он оставил ей на песке. Ее реакция стоила тех волнений, которые он испытывал, когда писал его, боясь, как бы кто-нибудь его не заметил. Он уже почти все написал, когда какой-то тип из Калифорнии в багровом спортивном костюме прогарцевал около него и спросил, что он пишет.
— Дурачусь, знаешь ли, — сказал он, кружа у слов, чтобы этот тип не смог прочитать их. Парень улыбнулся и пожелал ему развлекаться дальше.
Развлечение. Да, это было своего рода развлечение, особенно теперь, когда он знал, что она напугана. Она так старалась уверенно отвечать по телефону, но он видел, как ее недавно сдуло с балкона. Она воображала себя такой значительной, щеголеватой в своих нарядах с подкладными плечами. Джейн обычно никогда не носила таких вещей. В первый раз он догадался, что что-то происходит, когда она появилась в жакете с подкладными плечами. Затем она начала демонстрировать разные приемы в постели, говоря о чем-то, называемом «фазой ухаживания». К черту все это. Когда он хотел ее, то он хотел.
Понадобилось меньше недели, чтобы Джейн превратилась в настоящую командиршу. Он не мог понять, в чем дело, пока не нашел в ее квартире книгу Др. Кейт Ньюберри «Как выбрать мужчину». Джейн хотела, чтобы он пошел на ланч, где эта шлюха будет выступать. Но он действовал правильно. Не для Джейн. Для себя. У него был план.
Сегодня ночью наступит финал его кампании. Ему повезло с высоким прибоем: ревущие волны производили такой шум, что никто ничего не заметит и не услышит. Он был бы рад покинуть Южную Калифорнию. Здесь слишком много хиппи, чтобы он мог приспособиться к этому. Но прежде он должен добраться до этой шлюхи, показать ей, кто хозяин. После того как он продемонстрирует ей раз или два, каким образом настоящий мужчина получает «удовлетворение», он заставит ее написать Джейн письмо, убеждая вернуться к прежнему образу жизни. На Джейн это произвело бы чертовски сильное впечатление.
Он допил пиво и раздавил эту банку, как и первую. Он хотел выпить третью банку, но передумал. Ему необходимо быть для намеченного собранным. Собранным и сильным.
Наняв последнего из персонала для завтрашнего ланча, Гарт вернулся в номер и позвонил в госпиталь. Сестра, которая ответила по телефону на этаже Боза, сказала, что мистер Бозворт чувствует себя прекрасно, стоит сейчас рядом с ней, сводя ее с ума. Она была более чем счастлива позвать Боза к телефону и попросила Гарта сделать выговор своему другу за то, что он такой плохой пациент.
— Эй, дружище! — Голос Боза оглушил Гарта. — Приезжай и забери меня. Здесь ужасно скучно.
— Госпиталям не полагается быть бочками смеха, — сказал Гарт. — Из этого я заключаю, что твоей голове лучше?
— Как новая. На мне все заживает как на собаке. Ты помнишь, как после той драки на втором курсе быстро зажил мой нос? Для твоей раны на щеке потребовалось две недели, а у меня все было прекрасно через пару дней.
— Господи, Боз, я давно не вспоминаю об этом. Действительно, ты вверг нас в чертовскую передрягу той ночью.
— Это я-то? Не ты ли был тем парнем, который заметил, что два футболиста пристали к маленьким пижонам?
Гарт улыбнулся, вспоминая.
— Да, но я не просил тебя брать обоих на себя.
— Я и не брал обоих. Мы их поделили.
— Но только после того, как я понял, что ты не справляешься с ними.
— Гарт, ты же был сзади. Как только я сказал:
«Давай разделаемся с ними», ты сразу же ввязался в драку.
Гарт откинулся на спинку стула с улыбкой на лице.
— И тогда половина бара присоединилась к нам, и все мы были арестованы. Ты видишь, какие у меня о тебе воспоминания, Боз. Единство в драке.
— Знаешь, дружище, этот бар не закрыт еще. Приходи и вытащи меня отсюда, и мы побьем кое-кого по дороге домой.
Улыбка Гарта погасла. Единственно, о чем они могли говорить, так это о старых временах.
— Не могу, дружище. Если доктор говорит, что тебе нужно остаться там до утра, чтобы убедиться, что все нормально, тогда я хочу, чтобы ты так и сделал.
— В чем дело, у тебя свидание или еще что-нибудь?
— Нет. — Гарт подумал о неприятной ситуации, в которую он попал с Кейт. — Ничего похожего.
— Послушай, сейчас самое время повести атаку на доктора Кейт. Она чувствует себя неудобно из-за того, что саданула меня. А теперь, когда мы знаем, что она не такая уж шлюха, может быть, ты бы проник к ней в номер и выяснил, не хочется ли ей провести некоторое исследование для ее следующей книги. Ты знаешь, о чем я говорю, дружище?
— Я знаю, о чем ты говоришь, ты, старый развратник. К твоему сведению, я обедал с нашей доктором Кейт, и мы немного поспорили. Я сомневаюсь, чтобы она хотела включить меня в свое исследование.
— Ты затеял борьбу с такой лакомой бабенкой. Что с тобой? Ты, должно быть, утратил свой пыл.
— Я не затевал борьбы. — Гарт закрыл глаза. — Возможно, только отчасти, поскольку ей хочется заняться моим психоанализом.
— Так разреши ей! Давай, скажи ей, что ты вытянешься на койке, если она ляжет там с тобой. Я признаюсь тебе, что если бы у меня не было Ширли… Ладно, не будем об этом. У меня Ширли. Так что действуй. Как ты узнал, что она хочет заняться психоанализом с тобой? Что она сказала?
— Не имеет значения, — буркнул Гарт. Он был все еще расстроен тем, что чуть не раскрыл душу перед Кейт по поводу своих проблем с Бозом, и ему чертовски не хотелось, чтобы Боз узнал, что он частично явился причиной их разногласий. — Она не в моем вкусе, поэтому неважно, прекрасное у нее тело или нет. Кстати, я нанял несколько официантов дополнительно, чтобы справиться с завтрашним ланчем. Похоже, что половина персонала взяла выходной.