Страница:
Бросив шляпу и контракт на рулон сена, он подошел к ней вплотную и обхватил ее лицо ладонями.
Клео хотела отстраниться, но его прикосновение было словно долгожданный дождь, полившийся на высохшую землю. Она жадно пила его и хотела еще больше, зная, что за это придется расплачиваться.
— Нет, — прошептала она, когда его голова наклонилась ближе.
— Все нормально. Я не одна из твоих моделей.
— Но я хочу тебя… уговорить.
— Никогда, крошка. — Прикосновение его губ было нежным, пробующим. Самообладание Клео разлетелось на части, и она превратилась в агрессивную изголодавшуюся женщину. Она с жадностью целовала его. Том с готовностью ответил на ее порыв.
Она дышала прерывисто, в такт его дыханию.
Он сжал ее в объятиях крепче, и Клео застонала. Он знал, как возбудить женщину, и Клео почти изнемогала от желания. Наконец он прижал ее к стене и расстегнул молнию у нее на джинсах. Его губы касались ее шеи, пальцы расстегивали ремень. Клео как в тумане подумала, что он собирается взять ее прямо здесь, в конюшне.
— Нет. — Это слово едва сорвалось у нее с губ. — Я не хочу. — Слова застревали у нее в горле.
Он остановился и, прерывисто дыша, поднял голову.
— Ты лжешь, черт возьми.
— Нет. — Призывая на помощь самообладание, Клео оттолкнула его. — Если между нами что-нибудь произойдет, я не смогу использовать твою фотографию для обложки.
— Милая, ты не сможешь даже сфотографировать меня. Выбрось все эти глупости из головы, и давай насладимся друг другом.
Она вздернула подбородок.
— Я не собираюсь сдаваться. Ты будешь мне позировать.
— Чтобы ты обошлась со мной, как с бедным Джитером?
— Так надо, Том. Все от этого только выигрывают. Это бизнес, и такова моя работа.
— Ну, со мной тебе так работать не придется. — Он уперся руками в бедра и шумно перевел дыхание. — Застегнись. Я хочу кое-что тебе показать.
Клео застегнула джинсы и только сейчас заметила, что пуговицы у нее на блузке тоже расстегнуты. Она так забылась, что даже не замечала, что он делает. Все тело у нее болело и горело от желания, но она не собиралась позволить примитивному инстинкту управлять собой. Тем более что это могло лишить ее шанса получить снимки, которые станут гвоздем ее работы.
Пока Клео приводила себя в порядок, Том поднял шляпу, отряхнул ее и надел. Затем взял контракт Джитера и быстро пробежал его глазами. Он громко присвистнул.
— А ты неплохо платишь.
— Конечно. — Может, деньги помогут переубедить его? — А в твоем случае мы сможем договориться об особой сумме — ведь речь пойдет о фотографии на обложку.
— Я не собираюсь этого делать, Клео. — Он с ухмылкой смотрел на нее. — И чем скорее ты поймешь это, тем скорее мы перейдем к хорошему сексу.
— Я не хочу этого.
— С трудом в это верится. Ты такая пылкая.
— Я же сказала: нет. — Клео перекинула камеру через плечо. — Связь с тобой разрушит… очень многое. — Она не собиралась рассказывать ему, что в этой поездке собирается найти мужа, а не завести мимолетный роман. — Пойдем?
— Конечно. Пришло время получить несколько уроков секса. — Том свернул контракт и положил его в карман.
— Может, это не лучшая идея, — сказала Клео, выходя из конюшни. — Мне нужно проверить, не пришла ли посылка от Берни, и…
— Не нужно. Я бы узнал об этом за ланчем: посылки тут бывают не так часто.
— Кстати, о ланче. Я пропустила его из-за съемки и сейчас очень голодна.
— Не буду спорить. Я бы даже сказал, что ты уже давно очень изголодалась. Краска прилила у нее к щекам.
— После съемок я всегда… очень впечатлительна. И тут появился ты, а я просто резко отреагировала. Но это ничего не значит.
— Брось.
— Сейчас, если позволишь, я бы хотела пойти на кухню и что-нибудь съесть.
— Нет, не позволю. — Том крепко схватил ее за руку и повел к загону.
— Что ты делаешь? — Клео пыталась вырваться, но пальцы крепко вцепились ей в плечо, не давая освободиться. — Том, я же сказала, что передумала и больше не хочу смотреть на это маленькое шоу. Отпусти меня, я не хочу устраивать скандал.
— Я тоже. Но я посмотрел на тебя с Джитером и теперь хочу, чтобы ты посмотрела на то, что будет происходить в загоне. Тогда ты лучше поймешь, почему я не стану сниматься для твоего календаря.
— Для моего календаря? Господи боже мой, какое отношение мой календарь имеет к тому, чем будут заниматься лошади? Том усмехнулся.
— Очень большое. Ты даже не представляешь.
— Да уж, — пробормотала Клео, но больше не сопротивлялась. Если, глядя на этот спектакль, она сможет понять, почему Том отказывается ей позировать, это будет просто здорово. — Ладно, я пойду с тобой.
— Хорошо.
— Можешь отпустить меня. Обещаю, что не убегу.
Он усмехнулся, отпуская ее.
— Наверное, было бы весело поймать тебя снова.
— Так вот как ты поступаешь с несговорчивыми женщинами? Ты привязываешь их веревками?
— Нет, милая. — Взгляд у него был опасно сексуален. — Я приберегаю себя для сговорчивых.
Глава 6
Глава 7
Клео хотела отстраниться, но его прикосновение было словно долгожданный дождь, полившийся на высохшую землю. Она жадно пила его и хотела еще больше, зная, что за это придется расплачиваться.
— Нет, — прошептала она, когда его голова наклонилась ближе.
— Все нормально. Я не одна из твоих моделей.
— Но я хочу тебя… уговорить.
— Никогда, крошка. — Прикосновение его губ было нежным, пробующим. Самообладание Клео разлетелось на части, и она превратилась в агрессивную изголодавшуюся женщину. Она с жадностью целовала его. Том с готовностью ответил на ее порыв.
Она дышала прерывисто, в такт его дыханию.
Он сжал ее в объятиях крепче, и Клео застонала. Он знал, как возбудить женщину, и Клео почти изнемогала от желания. Наконец он прижал ее к стене и расстегнул молнию у нее на джинсах. Его губы касались ее шеи, пальцы расстегивали ремень. Клео как в тумане подумала, что он собирается взять ее прямо здесь, в конюшне.
— Нет. — Это слово едва сорвалось у нее с губ. — Я не хочу. — Слова застревали у нее в горле.
Он остановился и, прерывисто дыша, поднял голову.
— Ты лжешь, черт возьми.
— Нет. — Призывая на помощь самообладание, Клео оттолкнула его. — Если между нами что-нибудь произойдет, я не смогу использовать твою фотографию для обложки.
— Милая, ты не сможешь даже сфотографировать меня. Выбрось все эти глупости из головы, и давай насладимся друг другом.
Она вздернула подбородок.
— Я не собираюсь сдаваться. Ты будешь мне позировать.
— Чтобы ты обошлась со мной, как с бедным Джитером?
— Так надо, Том. Все от этого только выигрывают. Это бизнес, и такова моя работа.
— Ну, со мной тебе так работать не придется. — Он уперся руками в бедра и шумно перевел дыхание. — Застегнись. Я хочу кое-что тебе показать.
Клео застегнула джинсы и только сейчас заметила, что пуговицы у нее на блузке тоже расстегнуты. Она так забылась, что даже не замечала, что он делает. Все тело у нее болело и горело от желания, но она не собиралась позволить примитивному инстинкту управлять собой. Тем более что это могло лишить ее шанса получить снимки, которые станут гвоздем ее работы.
Пока Клео приводила себя в порядок, Том поднял шляпу, отряхнул ее и надел. Затем взял контракт Джитера и быстро пробежал его глазами. Он громко присвистнул.
— А ты неплохо платишь.
— Конечно. — Может, деньги помогут переубедить его? — А в твоем случае мы сможем договориться об особой сумме — ведь речь пойдет о фотографии на обложку.
— Я не собираюсь этого делать, Клео. — Он с ухмылкой смотрел на нее. — И чем скорее ты поймешь это, тем скорее мы перейдем к хорошему сексу.
— Я не хочу этого.
— С трудом в это верится. Ты такая пылкая.
— Я же сказала: нет. — Клео перекинула камеру через плечо. — Связь с тобой разрушит… очень многое. — Она не собиралась рассказывать ему, что в этой поездке собирается найти мужа, а не завести мимолетный роман. — Пойдем?
— Конечно. Пришло время получить несколько уроков секса. — Том свернул контракт и положил его в карман.
— Может, это не лучшая идея, — сказала Клео, выходя из конюшни. — Мне нужно проверить, не пришла ли посылка от Берни, и…
— Не нужно. Я бы узнал об этом за ланчем: посылки тут бывают не так часто.
— Кстати, о ланче. Я пропустила его из-за съемки и сейчас очень голодна.
— Не буду спорить. Я бы даже сказал, что ты уже давно очень изголодалась. Краска прилила у нее к щекам.
— После съемок я всегда… очень впечатлительна. И тут появился ты, а я просто резко отреагировала. Но это ничего не значит.
— Брось.
— Сейчас, если позволишь, я бы хотела пойти на кухню и что-нибудь съесть.
— Нет, не позволю. — Том крепко схватил ее за руку и повел к загону.
— Что ты делаешь? — Клео пыталась вырваться, но пальцы крепко вцепились ей в плечо, не давая освободиться. — Том, я же сказала, что передумала и больше не хочу смотреть на это маленькое шоу. Отпусти меня, я не хочу устраивать скандал.
— Я тоже. Но я посмотрел на тебя с Джитером и теперь хочу, чтобы ты посмотрела на то, что будет происходить в загоне. Тогда ты лучше поймешь, почему я не стану сниматься для твоего календаря.
— Для моего календаря? Господи боже мой, какое отношение мой календарь имеет к тому, чем будут заниматься лошади? Том усмехнулся.
— Очень большое. Ты даже не представляешь.
— Да уж, — пробормотала Клео, но больше не сопротивлялась. Если, глядя на этот спектакль, она сможет понять, почему Том отказывается ей позировать, это будет просто здорово. — Ладно, я пойду с тобой.
— Хорошо.
— Можешь отпустить меня. Обещаю, что не убегу.
Он усмехнулся, отпуская ее.
— Наверное, было бы весело поймать тебя снова.
— Так вот как ты поступаешь с несговорчивыми женщинами? Ты привязываешь их веревками?
— Нет, милая. — Взгляд у него был опасно сексуален. — Я приберегаю себя для сговорчивых.
Глава 6
Том подошел к загону, где уже гарцевала молодая кобылка по имени Сузетта. Он велел Джозу и Стэну привести старого коня Блэйза в соседний загон. Гости и работники собрались вокруг, желая увидеть происходящее. Клео тоже стояла у загона, скрестив руки на верхней балке и опершись на них подбородком. Она так естественно вписывалась в окружающую обстановку, что Том невольно остановился. Дейрдра всегда казалась здесь чужой. Может, потому, что на Клео так мало косметики и одета она просто и ногти у нее не накрашены? А может, потому, что ей здесь все интересно? Дейрдру ничего здесь не интересовало. А у Клео есть цель. Правда, когда она ее добьется, ее интерес может улетучиться. Ее упрямство просто удивительно. Том не часто встречал таких целеустремленных людей. Но ее упрямство может стоить им хорошего секса. Если он не сумеет использовать ее правило не смешивать работу с развлечением против нее самой. Соблазнив ее, он навсегда покончит с этим спором и вычеркнет себя из ее списка моделей для календаря. Все, что нужно, — подходящее стечение обстоятельств, и она разгорится, как ворох сухих щепок. Волосы падали ей на лицо, и Том едва удержался, чтобы не подойти и не поправить прядь. Но еще не время.
Джоз и Стэн ввели Блэйза, старого жеребца со слишком большими недостатками, чтобы от него можно было получить хорошее потомство. Он гарцевал в соседнем от Сузетты загоне, удерживаемый веревками.
— А зачем это? — спросила Клео. — Он не может подойти к ней.
— Он и не должен. Блэйз должен только раздразнить.
Клео повернулась к нему.
— Что?
— Я должен удостовериться, что Сузетта готова, прежде чем мы приведем Чика, молодого жеребца. Иначе она еще может лягнуть его или укусить, а мне это совсем не нужно. Этот жеребец стоит намного больше, чем старик Блэйз.
— Понятно. — Клео снова перевела взгляд на лошадей. — Мне и самой иногда очень хочется иметь пару копыт.
— Ты говоришь о недавней истории? — спросил Том, понизив голос.
— Нет, — ответила Клео, не поднимая глаз. — Меня и правда влечет к тебе, но поддаться своему влечению я не могу.
— Я просто проверил. Не хочу, чтобы меня лягнули.
Сузетта подошла к загородке, через которую рвался Блэйз. Она подняла хвост и разрешила ему понюхать себя. Хороший знак.
— Не думаю, чтобы тебя часто лягали, — пробормотала Клео.
— Я этого не допускаю.
— Кажется, он очень хочет этого.
— О да, скоро ты увидишь, как сильно он этого хочет.
— Теперь я вижу, что ты пытался сказать, — пробормотала Клео. — О господи. Он бросил на нее взгляд.
— Мужчины не умеют скрывать это.
— А как насчет нее? Как ты узнаешь, что она уже достаточно разогрелась?
— Посмотрев ей в глаза.
Том повернул голову и встретил взволнованный взгляд Клео. О да, она готова, даже больше чем готова.
— Мы говорим о лошадях?
Пронзительное ржание Сузетты заставило их повернуть головы. Кобыла выгнула спину, прижала уши и снова пронзительно заржала.
— Все в порядке, — сказал Том, — дело пошло. — Он повысил голос:
— Джоз, Стэн, уводите его и ведите Чика!
— Хорошо, босс, — прокричал Стэн. Они с трудом уводили Блэйза, который боролся и ржал, пытаясь вырваться.
— Это ужасно, — сказала Клео. — Бедный Блэйз.
— Так надо, это бизнес. — Том посмотрел на нее. — Разве не это ты мне говорила?
— Если ты хочешь сказать, что мои съемки имеют хоть что-то общее с этим… с этим…
— Именно это я и хочу сказать. Все время, пока я смотрел на тебя и Джитера, я думал только о Блэйзе. Не знаю, есть ли у тебя парень, который пожинает плоды твоих разыгравшихся гормонов, но я не желаю, чтобы меня использовали как приманку, пока другой будет участвовать в главном событии.
Клео тяжело дышала, губы у нее дрожали. Том подумал, что сейчас был бы самый подходящий момент, чтобы поднести спичку. Если бы вокруг не было столько людей… Краем глаза он смотрел, как в загон к Сузетте ввели Чика, молодого гнедого жеребца.
— У меня нет парня, — сказала Клео, не отводя глаз от его лица.
— Тогда тебе, наверное, приходится нелегко, дорогая.
— Не твоя забота, — отозвалась Клео.
— А я мог бы неплохо об этом позаботиться.
— Нет. — Она облизнула губы.
Тело у Тома напряглось при воспоминании о ее языке, ласкающем ему рот… Тут он заметил, что лошади вот-вот готовы сойтись.
— Эй, я не хочу, чтобы ты что-нибудь пропустила. — Он взял ее за локоть и повернул лицом к загону, где Чик напрыгнул на Сузетту. Том заметил, как Клео задрожала, и подумал, что сейчас она сбежит. Теперь он даст ей уйти: он уже все ей объяснил. Но Клео продолжала стоять, не отрывая взгляда.
Ему не хотелось оставлять ее именно сейчас. Если бы он проводил ее до комнаты, все могло бы решиться прямо сегодня. Но Тома ждали дела.
— Мне нужно идти, — сказал он, мягко пожимая ей руку. Клео кивнула, не глядя на него. — Если что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.
Клео снова кивнула, и Том пошел прочь, впервые желая переложить ответственность за дела на ранчо на кого-нибудь другого. В эти минуты они с Клео могли бы заниматься любовью до полного изнеможения. Но уже через час чары будут разрушены.
В голове у Клео перемешались жеребцы и сексуальные ковбои. Она не помнила, как дошла до своего домика. Желание было одно: поскорее уединиться. Надо было разобраться со своими чувствами. Теперь она не может заниматься любовью с Томом Макбрайдом, потому что потом не сможет фотографировать его, а также рискует снова остаться без мужа. Однако, открыв дверь дома и ощутив его прохладу, Клео забыла обо всем, мечтая только оказаться в объятиях Тома.
Она заметила конверт на кровати и облегченно вздохнула: ее ждала работа. Это были снимки мужчин-пожарников для календаря, которые прислала Берни. Чтобы отобрать лучшие, требовались бесстрастность, критичность и больше внимания, чем даже для самих съемок.
Клео вытряхнула из конверта письмо. В нем не было ничего важного, обычная информация… кроме последнего абзаца.
«Звонил твой отец. Он хочет, чтобы ты разрешила ему дарить твой календарь клиентам его компании на это Рождество. Я пообещала поговорить с тобой. Конечно, это будет неплохая реклама, но все же мне кажется, что твой папаша перебьется. Думаю, ты со мной согласишься. Календарь раскупят и без его помощи. Кстати, как там у тебя: уже нашла себе мужа? Берни».
Клео села на кровать и еще раз перечитала последние строчки. Она вспомнила, как просила отца об этом, когда первый календарь только выходил в свет. Ей тогда были так необходимы поддержка и реклама. Просить было тяжело, но это не сравнится с тем, что она пережила, выслушав его отказ. И вот теперь, когда она добилась славы, отец хочет использовать ее имя.
Клео не знала, как поступить, но в одном она была уверена: этот календарь будет лучшим из всех, что она делала. А успеха она добьется, только поместив Тома на обложку. Конечно, придется потрудиться, чтобы уговорить его, но Клео никогда не искала легких путей. Отец с детства учил ее этому. Остаток дня Клео избегала встречи с Томом и не пошла на обед в главный дом. Ей не терпелось поскорее забраться в горячую ванну, но Клео не хотелось рисковать: Том мог зайти проведать ее и застать там. Она уже не полагалась на голос разума, когда была рядом с ним, даже одетая.
Клео занялась отбором фотографий пожарных, присланных Берни. Работа поглотила ее, так что, закончив, она почувствовала усталость и отправилась спать.
Клео забралась под одеяло. Эту ночь ей предстоит спать на мягком матрасе, а вот следующие две она проведет под звездами. Конечно, там будет еще и Том. Но и много других людей, кроме него. А еще лошади, собаки и домашний скот. Так что она будет в безопасности и не поддастся искушению оказаться с ним в постели.
Клео быстро уснула, несмотря на вой, шорох и шум, которые не давали ей покоя прошлой ночью. Наверное, все дело в горном воздухе и солнце. Или она просто привыкает к Монтане, успела подумать Клео, погружаясь в сон.
Наступило утро, и сердце у Клео забилось при мысли о том, что в течение двух дней ей придется постоянно видеться с Томом. Она не пошла на завтрак, долго решая, что надеть и что с собой взять. В конце концов она остановилась на джинсах, малиновой рубашке и жилете, а с собой захватила белье, некоторые личные вещи и несколько плиток шоколада, сунув их в сумку с камерой. Надев солнечные очки, Клео взяла куртку и вышла из домика.
Утреннее солнце высушило росу, и в воздухе пахло свежестью. Клео вспомнила одно лето — ей тогда было четырнадцать. Обычно она проводила лето за уроками танцев и музыки. У отца, а следовательно, у матери и у самой Клео отпусков и каникул не было, но в то лето подружка пригласила ее на неделю в их летний дом в Коннектикуте. Тогда и сейчас запах травы и росы ассоциировался у Клео со свободой.
Группа всадников собралась у загона, где еще продолжали седлать лошадей. Невдалеке стоял вагончик с вещами. Даже с такого расстояния Клео сразу же выделила Тома из толпы. Она узнала его по походке, по широкому развороту плеч, по тому, как он носит шляпу. Сорок восемь часов назад они были незнакомы, а сейчас она чувствовала удивительное расположение к нему. Что ж, это к лучшему — удачнее будут фотографии.
Еще она увидела Джитера и Джоза, что тоже было неплохо: поговорит с Джозом, согласен ли он стать ее моделью. Может, удастся сделать снимки за время перегона. К тому же он неплохой кандидат в мужья. Пытаясь сосредоточиться исключительно на Джозе, Клео перевела взгляд на Тома, вспоминая вчерашний день. Да, этот человек знал, что делал, показывая ей сцену в загоне именно после бурной встречи в конюшне. Если она поддастся его чарам, ей никогда не получить его фото на обложку. И ей надо помнить об этом при любых обстоятельствах.
Клео увидела гостей, которые тоже собирались ехать. Она не помнила их имен, но в лицо знала уже всех. Молодые парень и девушка, казалось, только недавно закончили школу. У другой пары была уже дочка, которой Том сейчас помогал седлать лошадь.
Он повернулся и увидел Клео. Широко улыбнувшись ей, он крикнул людям, седлающим лошадей:
— Джоз, не мог бы ты привести Динамита для мисс Гриффин?
Динамита? У Клео перехватило дыхание. Том подошел, и Клео опять подумала, что из всех ковбоев он был самым привлекательным. Он сдвинул шляпу на затылок и улыбнулся.
— Итак, ты едешь с нами?
— Я же обещала. Но я хотела спросить насчет лошади, которую ты собираешься мне дать. Я…
— Мне нравятся женщины, которые держат слово. — Он окинул ее взглядом с головы до ног. — Тебе нужна шляпа.
— У меня нет шляпы, обойдусь и без нее. Слушай, этот Динамит очень…
— У меня в команде все в шляпах. — Он взял ее за руку. — Пойдем подыщем что-нибудь для тебя.
— Я не люблю шляп, — Клео все же пошла — не хотелось спорить и устраивать сцену, — и никогда их не ношу.
— Но сейчас тебе придется это сделать. Не хочу, чтобы ты потом слегла от солнечного удара или подпалила свой милый маленький носик.
— У меня очки, а от солнечного удара меня защитят волосы. И носик у меня совсем не маленький. Том рассмеялся, ведя ее по ступенькам дома.
— Да, ты права: у тебя один из самых аристократических носов. Но он будет страшно болеть, если обгорит.
— Перестань, ты обращаешься со мной, как с ребенком. Я уже большая девочка и сама могу о себе позаботиться.
— В Нью-Йорке — может быть. — Том подтолкнул ее в кабинет и захлопнул дверь. — Тебе нужна шляпа, но сначала мне нужно кое-что еще. — Он снял свою шляпу и накрыл ее рот своими губами.
Они начали с того, на чем остановились. Клео позабыла все свои доводы, отдаваясь настойчивым губам, вдыхая запах сильного тела, смешанный с запахами лосьона после бритья и чистой кожи. Да, он умел целовать.
Том прижал ее к себе и, оторвавшись от ее губ, посмотрел ей в глаза.
— Доброе утро, Клео.
— Ты хочешь, чтобы у меня были проблемы, ковбой? — спросила она, переводя дыхание.
— Я пытаюсь решить все твои проблемы, милая. Вчера ты целый день меня избегала.
— Я работала.
Его руки скользнули по ее спине вниз, крепко сжимая ей бедра.
— Я тоже, но для тебя я нашел бы время. Желание мутило сознание Клео, но она попыталась взять себя в руки.
— Ты все еще нужен мне для обложки, Том. Его губы медленно сложились в улыбку.
— До чего же ты упрямая, Клео Гриффин. А ты — самый сексуальный мужчина из всех, которых я когда-либо знала. Клео как завороженная смотрела в его серые глаза, благодаря Бога, что за дверью люди и что сейчас им надо ехать. Иначе неизвестно, что могло бы произойти, вот хотя бы даже на этом огромном дубовом столе.
— Нам пора, — сказала она.
— Именно это я тебе и твержу все время. Жизнь так коротка.
— Нам пора к загону. И после всего этого шума мне лучше явиться туда в шляпе.
— Я говорил о шляпе серьезно. — Том подошел к ряду вешалок, где висели шляпы разных цветов и размеров. — Насчет остального я тоже говорил серьезно, но сначала надо укрыть тебе голову.
Том выбрал шляпу и надел ей на голову. Потом отошел в сторону, и губы у него растянулись в улыбке.
— Что такое? — Клео осмотрелась, пытаясь найти зеркало, но в кабинете его не было. — Я выгляжу смешно?
— Наоборот — она словно для тебя сделана. Возьми ее себе на память.
— Вот это уже смешно. Когда я отсюда уеду, она мне больше не понадобится. — Когда она уедет, она больше не увидит Тома Макбрайда. От этой мысли Клео испытала странное щемящее чувство. Она постаралась отбросить эту мысль. — Когда все закончится, я тебе ее верну.
— Я бы на твоем месте не торопился. Найти шляпу, которая так хорошо сидела бы на голове и подчеркивала индивидуальность, очень нелегко. Некоторым приходится перемерить сотни, пока они не найдут подходящей. А эта как раз для тебя. — Взяв свою шляпу, Том направился к двери. — Пойдем.
Клео поспешила за ним, польщенная его оценкой.
— Почему ты думаешь, что она мне так хорошо подходит?
— Она подчеркивает тонкие черты твоего лица, говорил Том, не сбавляя шага. — Она подходит к твоим золотым волосам. Поля не слишком широкие, и это хорошо, иначе она казалась бы не по размеру большой.
Слушая этот поток комплиментов, Клео чувствовала, как они приятно согревают ее. Если он делал это только для того, чтобы добиться своего, то нужно признать, делал он это очень искусно. Вскоре она поймала себя на том, что уже успела полюбить эту шляпу.
Джоз и Стэн ввели Блэйза, старого жеребца со слишком большими недостатками, чтобы от него можно было получить хорошее потомство. Он гарцевал в соседнем от Сузетты загоне, удерживаемый веревками.
— А зачем это? — спросила Клео. — Он не может подойти к ней.
— Он и не должен. Блэйз должен только раздразнить.
Клео повернулась к нему.
— Что?
— Я должен удостовериться, что Сузетта готова, прежде чем мы приведем Чика, молодого жеребца. Иначе она еще может лягнуть его или укусить, а мне это совсем не нужно. Этот жеребец стоит намного больше, чем старик Блэйз.
— Понятно. — Клео снова перевела взгляд на лошадей. — Мне и самой иногда очень хочется иметь пару копыт.
— Ты говоришь о недавней истории? — спросил Том, понизив голос.
— Нет, — ответила Клео, не поднимая глаз. — Меня и правда влечет к тебе, но поддаться своему влечению я не могу.
— Я просто проверил. Не хочу, чтобы меня лягнули.
Сузетта подошла к загородке, через которую рвался Блэйз. Она подняла хвост и разрешила ему понюхать себя. Хороший знак.
— Не думаю, чтобы тебя часто лягали, — пробормотала Клео.
— Я этого не допускаю.
— Кажется, он очень хочет этого.
— О да, скоро ты увидишь, как сильно он этого хочет.
— Теперь я вижу, что ты пытался сказать, — пробормотала Клео. — О господи. Он бросил на нее взгляд.
— Мужчины не умеют скрывать это.
— А как насчет нее? Как ты узнаешь, что она уже достаточно разогрелась?
— Посмотрев ей в глаза.
Том повернул голову и встретил взволнованный взгляд Клео. О да, она готова, даже больше чем готова.
— Мы говорим о лошадях?
Пронзительное ржание Сузетты заставило их повернуть головы. Кобыла выгнула спину, прижала уши и снова пронзительно заржала.
— Все в порядке, — сказал Том, — дело пошло. — Он повысил голос:
— Джоз, Стэн, уводите его и ведите Чика!
— Хорошо, босс, — прокричал Стэн. Они с трудом уводили Блэйза, который боролся и ржал, пытаясь вырваться.
— Это ужасно, — сказала Клео. — Бедный Блэйз.
— Так надо, это бизнес. — Том посмотрел на нее. — Разве не это ты мне говорила?
— Если ты хочешь сказать, что мои съемки имеют хоть что-то общее с этим… с этим…
— Именно это я и хочу сказать. Все время, пока я смотрел на тебя и Джитера, я думал только о Блэйзе. Не знаю, есть ли у тебя парень, который пожинает плоды твоих разыгравшихся гормонов, но я не желаю, чтобы меня использовали как приманку, пока другой будет участвовать в главном событии.
Клео тяжело дышала, губы у нее дрожали. Том подумал, что сейчас был бы самый подходящий момент, чтобы поднести спичку. Если бы вокруг не было столько людей… Краем глаза он смотрел, как в загон к Сузетте ввели Чика, молодого гнедого жеребца.
— У меня нет парня, — сказала Клео, не отводя глаз от его лица.
— Тогда тебе, наверное, приходится нелегко, дорогая.
— Не твоя забота, — отозвалась Клео.
— А я мог бы неплохо об этом позаботиться.
— Нет. — Она облизнула губы.
Тело у Тома напряглось при воспоминании о ее языке, ласкающем ему рот… Тут он заметил, что лошади вот-вот готовы сойтись.
— Эй, я не хочу, чтобы ты что-нибудь пропустила. — Он взял ее за локоть и повернул лицом к загону, где Чик напрыгнул на Сузетту. Том заметил, как Клео задрожала, и подумал, что сейчас она сбежит. Теперь он даст ей уйти: он уже все ей объяснил. Но Клео продолжала стоять, не отрывая взгляда.
Ему не хотелось оставлять ее именно сейчас. Если бы он проводил ее до комнаты, все могло бы решиться прямо сегодня. Но Тома ждали дела.
— Мне нужно идти, — сказал он, мягко пожимая ей руку. Клео кивнула, не глядя на него. — Если что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.
Клео снова кивнула, и Том пошел прочь, впервые желая переложить ответственность за дела на ранчо на кого-нибудь другого. В эти минуты они с Клео могли бы заниматься любовью до полного изнеможения. Но уже через час чары будут разрушены.
В голове у Клео перемешались жеребцы и сексуальные ковбои. Она не помнила, как дошла до своего домика. Желание было одно: поскорее уединиться. Надо было разобраться со своими чувствами. Теперь она не может заниматься любовью с Томом Макбрайдом, потому что потом не сможет фотографировать его, а также рискует снова остаться без мужа. Однако, открыв дверь дома и ощутив его прохладу, Клео забыла обо всем, мечтая только оказаться в объятиях Тома.
Она заметила конверт на кровати и облегченно вздохнула: ее ждала работа. Это были снимки мужчин-пожарников для календаря, которые прислала Берни. Чтобы отобрать лучшие, требовались бесстрастность, критичность и больше внимания, чем даже для самих съемок.
Клео вытряхнула из конверта письмо. В нем не было ничего важного, обычная информация… кроме последнего абзаца.
«Звонил твой отец. Он хочет, чтобы ты разрешила ему дарить твой календарь клиентам его компании на это Рождество. Я пообещала поговорить с тобой. Конечно, это будет неплохая реклама, но все же мне кажется, что твой папаша перебьется. Думаю, ты со мной согласишься. Календарь раскупят и без его помощи. Кстати, как там у тебя: уже нашла себе мужа? Берни».
Клео села на кровать и еще раз перечитала последние строчки. Она вспомнила, как просила отца об этом, когда первый календарь только выходил в свет. Ей тогда были так необходимы поддержка и реклама. Просить было тяжело, но это не сравнится с тем, что она пережила, выслушав его отказ. И вот теперь, когда она добилась славы, отец хочет использовать ее имя.
Клео не знала, как поступить, но в одном она была уверена: этот календарь будет лучшим из всех, что она делала. А успеха она добьется, только поместив Тома на обложку. Конечно, придется потрудиться, чтобы уговорить его, но Клео никогда не искала легких путей. Отец с детства учил ее этому. Остаток дня Клео избегала встречи с Томом и не пошла на обед в главный дом. Ей не терпелось поскорее забраться в горячую ванну, но Клео не хотелось рисковать: Том мог зайти проведать ее и застать там. Она уже не полагалась на голос разума, когда была рядом с ним, даже одетая.
Клео занялась отбором фотографий пожарных, присланных Берни. Работа поглотила ее, так что, закончив, она почувствовала усталость и отправилась спать.
Клео забралась под одеяло. Эту ночь ей предстоит спать на мягком матрасе, а вот следующие две она проведет под звездами. Конечно, там будет еще и Том. Но и много других людей, кроме него. А еще лошади, собаки и домашний скот. Так что она будет в безопасности и не поддастся искушению оказаться с ним в постели.
Клео быстро уснула, несмотря на вой, шорох и шум, которые не давали ей покоя прошлой ночью. Наверное, все дело в горном воздухе и солнце. Или она просто привыкает к Монтане, успела подумать Клео, погружаясь в сон.
Наступило утро, и сердце у Клео забилось при мысли о том, что в течение двух дней ей придется постоянно видеться с Томом. Она не пошла на завтрак, долго решая, что надеть и что с собой взять. В конце концов она остановилась на джинсах, малиновой рубашке и жилете, а с собой захватила белье, некоторые личные вещи и несколько плиток шоколада, сунув их в сумку с камерой. Надев солнечные очки, Клео взяла куртку и вышла из домика.
Утреннее солнце высушило росу, и в воздухе пахло свежестью. Клео вспомнила одно лето — ей тогда было четырнадцать. Обычно она проводила лето за уроками танцев и музыки. У отца, а следовательно, у матери и у самой Клео отпусков и каникул не было, но в то лето подружка пригласила ее на неделю в их летний дом в Коннектикуте. Тогда и сейчас запах травы и росы ассоциировался у Клео со свободой.
Группа всадников собралась у загона, где еще продолжали седлать лошадей. Невдалеке стоял вагончик с вещами. Даже с такого расстояния Клео сразу же выделила Тома из толпы. Она узнала его по походке, по широкому развороту плеч, по тому, как он носит шляпу. Сорок восемь часов назад они были незнакомы, а сейчас она чувствовала удивительное расположение к нему. Что ж, это к лучшему — удачнее будут фотографии.
Еще она увидела Джитера и Джоза, что тоже было неплохо: поговорит с Джозом, согласен ли он стать ее моделью. Может, удастся сделать снимки за время перегона. К тому же он неплохой кандидат в мужья. Пытаясь сосредоточиться исключительно на Джозе, Клео перевела взгляд на Тома, вспоминая вчерашний день. Да, этот человек знал, что делал, показывая ей сцену в загоне именно после бурной встречи в конюшне. Если она поддастся его чарам, ей никогда не получить его фото на обложку. И ей надо помнить об этом при любых обстоятельствах.
Клео увидела гостей, которые тоже собирались ехать. Она не помнила их имен, но в лицо знала уже всех. Молодые парень и девушка, казалось, только недавно закончили школу. У другой пары была уже дочка, которой Том сейчас помогал седлать лошадь.
Он повернулся и увидел Клео. Широко улыбнувшись ей, он крикнул людям, седлающим лошадей:
— Джоз, не мог бы ты привести Динамита для мисс Гриффин?
Динамита? У Клео перехватило дыхание. Том подошел, и Клео опять подумала, что из всех ковбоев он был самым привлекательным. Он сдвинул шляпу на затылок и улыбнулся.
— Итак, ты едешь с нами?
— Я же обещала. Но я хотела спросить насчет лошади, которую ты собираешься мне дать. Я…
— Мне нравятся женщины, которые держат слово. — Он окинул ее взглядом с головы до ног. — Тебе нужна шляпа.
— У меня нет шляпы, обойдусь и без нее. Слушай, этот Динамит очень…
— У меня в команде все в шляпах. — Он взял ее за руку. — Пойдем подыщем что-нибудь для тебя.
— Я не люблю шляп, — Клео все же пошла — не хотелось спорить и устраивать сцену, — и никогда их не ношу.
— Но сейчас тебе придется это сделать. Не хочу, чтобы ты потом слегла от солнечного удара или подпалила свой милый маленький носик.
— У меня очки, а от солнечного удара меня защитят волосы. И носик у меня совсем не маленький. Том рассмеялся, ведя ее по ступенькам дома.
— Да, ты права: у тебя один из самых аристократических носов. Но он будет страшно болеть, если обгорит.
— Перестань, ты обращаешься со мной, как с ребенком. Я уже большая девочка и сама могу о себе позаботиться.
— В Нью-Йорке — может быть. — Том подтолкнул ее в кабинет и захлопнул дверь. — Тебе нужна шляпа, но сначала мне нужно кое-что еще. — Он снял свою шляпу и накрыл ее рот своими губами.
Они начали с того, на чем остановились. Клео позабыла все свои доводы, отдаваясь настойчивым губам, вдыхая запах сильного тела, смешанный с запахами лосьона после бритья и чистой кожи. Да, он умел целовать.
Том прижал ее к себе и, оторвавшись от ее губ, посмотрел ей в глаза.
— Доброе утро, Клео.
— Ты хочешь, чтобы у меня были проблемы, ковбой? — спросила она, переводя дыхание.
— Я пытаюсь решить все твои проблемы, милая. Вчера ты целый день меня избегала.
— Я работала.
Его руки скользнули по ее спине вниз, крепко сжимая ей бедра.
— Я тоже, но для тебя я нашел бы время. Желание мутило сознание Клео, но она попыталась взять себя в руки.
— Ты все еще нужен мне для обложки, Том. Его губы медленно сложились в улыбку.
— До чего же ты упрямая, Клео Гриффин. А ты — самый сексуальный мужчина из всех, которых я когда-либо знала. Клео как завороженная смотрела в его серые глаза, благодаря Бога, что за дверью люди и что сейчас им надо ехать. Иначе неизвестно, что могло бы произойти, вот хотя бы даже на этом огромном дубовом столе.
— Нам пора, — сказала она.
— Именно это я тебе и твержу все время. Жизнь так коротка.
— Нам пора к загону. И после всего этого шума мне лучше явиться туда в шляпе.
— Я говорил о шляпе серьезно. — Том подошел к ряду вешалок, где висели шляпы разных цветов и размеров. — Насчет остального я тоже говорил серьезно, но сначала надо укрыть тебе голову.
Том выбрал шляпу и надел ей на голову. Потом отошел в сторону, и губы у него растянулись в улыбке.
— Что такое? — Клео осмотрелась, пытаясь найти зеркало, но в кабинете его не было. — Я выгляжу смешно?
— Наоборот — она словно для тебя сделана. Возьми ее себе на память.
— Вот это уже смешно. Когда я отсюда уеду, она мне больше не понадобится. — Когда она уедет, она больше не увидит Тома Макбрайда. От этой мысли Клео испытала странное щемящее чувство. Она постаралась отбросить эту мысль. — Когда все закончится, я тебе ее верну.
— Я бы на твоем месте не торопился. Найти шляпу, которая так хорошо сидела бы на голове и подчеркивала индивидуальность, очень нелегко. Некоторым приходится перемерить сотни, пока они не найдут подходящей. А эта как раз для тебя. — Взяв свою шляпу, Том направился к двери. — Пойдем.
Клео поспешила за ним, польщенная его оценкой.
— Почему ты думаешь, что она мне так хорошо подходит?
— Она подчеркивает тонкие черты твоего лица, говорил Том, не сбавляя шага. — Она подходит к твоим золотым волосам. Поля не слишком широкие, и это хорошо, иначе она казалась бы не по размеру большой.
Слушая этот поток комплиментов, Клео чувствовала, как они приятно согревают ее. Если он делал это только для того, чтобы добиться своего, то нужно признать, делал он это очень искусно. Вскоре она поймала себя на том, что уже успела полюбить эту шляпу.
Глава 7
— Поторапливайся, Динамит. Посмотри, как мы уже отстали. — Доев шоколадку, Клео пришпорила коня и цокнула языком. Вообще-то в этом была ее вина. Она сама остановила коня, чтобы полюбоваться широким оврагом, пестреющим цветами, горными вершинами, покрытыми снегом, и рекой, бегущей к ранчо, которое постепенно становилось похоже на маленький игрушечный домик.
Тропа вилась по пролеску осин, листья у которых трепетали при каждом дуновении ветерка. На лугу пасся олень. Вдруг он услышал что-то, поднял голову и через мгновение скрылся в лесу. В ветвях щебетали птицы, воздух был напоен ароматом хвои.
Клео не торопилась вперед и, пропустив всех остальных, любовалась прекрасной природой, держа фотоаппарат наготове. Она уже успела истратить одну пленку и сейчас переходила ко второй. Конь тоже не спешил. Динамитом его назвали, должно быть, в шутку, подумала Клео.
— Поторапливайся, малыш, — понукала его Клео, боясь отстать от группы и встретить пуму или медведя. Впереди Джитер управлял вагончиком, Том ехал рядом. Он остановился и посмотрел на Клео через плечо. Потом развернул лошадь и поехал к ней. Она любовалась его красивой посадкой и тем, как покачивалось его тело в ритм шага ярко-красного коня. Он был великолепен.
Том поехал рядом, придерживая свою быструю лошадь и заставляя ее держаться наравне с Динамитом. Клео с волнением заметила, что вагончик скрылся за холмом и они остались почти одни.
— Что-то я не могу найти фитиль у этого коня, Макбрайд, — сказала Клео. Том усмехнулся.
— Я не знал, что тебе нужен победитель конных скачек.
— Мне не нужна такая быстрая лошадь, как у тебя, это точно, но мне уже давно хочется спрыгнуть на землю и толкать этого коня сзади.
— Я подумал, что лучше всего дать тебе спокойную лошадь, ведь ты давно не ездила верхом. А это самый спокойный конь из всех. Не волнуйся, когда будем перегонять скот, он будет держаться наравне со всеми. И не будет шарахаться и не понесет тебя. А если упадешь, то не убежит и будет стоять рядом.
Клео была тронута такой заботой. Кажется, ему небезразлично, что с ней может произойти.
— А кто придумал ему такое имя? Это неплохая шутка.
— Я. И не в шутку. Ребенок не шутит, когда выбирает имя своему собственному коню.
— Так он принадлежал тебе, когда ты был еще ребенком? А сколько ему лет?
— Двадцать шесть.
— Ничего себе! Зачем же я заставляла его бежать? Может, его уже пора отправить на пастбище или что-нибудь в этом роде?
— Нет, он еще силен и любит выбираться на волю, чтобы посмотреть мир. Правда, Динамит? — (Конь навострил уши, услышав свое имя.) — Я видел, как он появился на свет, — продолжал Том. — Когда отец подарил мне его, это было так, словно он подарил мне весь мир. Я назвал его Динамитом, потому что он любил внезапно срываться в галоп. На ранчо у него уже есть праправнуки.
— Ого! — Клео теперь смотрела на коня с уважением. Но с еще большим уважением и нежностью она смотрела на его хозяина, который разрешил ей ехать на его первом коне. — А у меня никогда не было животных, кроме хомяков. — Она улыбнулась, впервые за долгие годы вспомнив своих маленьких пушистых друзей.
— У тебя есть братья или сестры? — спросил Том.
— Нет, мне предстоит одной нести знамя семьи Гриффин. Как и тебе, наверное. Ведь твоя сестра больше не занимается делами ранчо?
— Не занимается, — кивнул Том. — Я понятия не имел, как все обстоит, до позапрошлого года, когда отец передал управление ранчо мне.
— Что-то не так?
— Не совсем так, как хотелось бы. Я… — Он остановился и удивленно посмотрел на нее. — А с чего это мы вдруг заговорили об этом?
— Это лежит у тебя на плечах тяжелым грузом, да?
Том смотрел в сторону, на густой темный лес.
— Да нет, — сказал он, усмехнувшись, — не очень. Клео не поверила ему. Но Том Макбрайд был слишком горд, чтобы рассказывать кому-то о своих проблемах и заботах.
— Позируй мне, — сказала Клео. — Как заметил Джитер, это безболезненный способ заработать немало денег. Может, за этим пойдут новые доходы, и ты сможешь расширить дело.
— Для чего придется увеличить ранчо, а мне оно нравится таким, какое оно сейчас есть.
Клео тоже оно очень нравилось. Она не могла представить себе «Шепот ветров» гигантским комплексом.
— Ну ладно, забудь об этом, подумай просто о своем гонораре. Я уже говорила, что могу поднять цену, потому что действительно очень хочу снять тебя для обложки.
— Я бы предпочел, чтобы ты просто хотела меня. Хотя бы ненадолго.
Ну, его-то Клео хотела давно. К тому же они уже слишком долго были одни. Она откашлялась.
— Кажется, нам пора догонять остальных.
— Ты боишься меня, Клео? Или боишься, что вместо обложки твоего календаря я окажусь в твоей постели? — (Внутри у Клео все напряглось, она едва сдерживала дрожь и желание перейти к делу.) — Я никогда не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.
— Тогда сейчас я хочу вернуться к остальным.
— Договорились, — вздохнул Том. Проезжая мимо дерева, он отломал ветку и протянул ее Клео. — Пришпорь Динамита этим пару раз, и все будет в порядке.
Клео отвергла предложенную помощь.
— Бить прапрадедушку? Никогда.
— Кто-то должен сделать это. Иначе я стащу тебя с лошади и займусь с тобой любовью прямо здесь, на перине из еловых веток. — (Она смотрела ему в глаза, горящие желанием, и чувствовала, что сердце ее вот-вот выпрыгнет из груди.) — Держись, Клео.
Клео вовремя успела схватиться за луку седла. Едва ветка с размаху опустилась на круп коня, как он рванулся в галоп. Том скакал следом, не упуская ее из виду.
Когда Клео привыкла к скорости, ей стало хорошо: ветер в лицо и движение помогали выбросить из головы мысли о сексе. Но она же не будет скакать вот так все время. Когда она остановится, то снова окажется в плену страсти. Надо как-нибудь отвлечься, хотя бы на время. Думать, например, о Джозе и решать, как его лучше фотографировать.
Тропа вилась по пролеску осин, листья у которых трепетали при каждом дуновении ветерка. На лугу пасся олень. Вдруг он услышал что-то, поднял голову и через мгновение скрылся в лесу. В ветвях щебетали птицы, воздух был напоен ароматом хвои.
Клео не торопилась вперед и, пропустив всех остальных, любовалась прекрасной природой, держа фотоаппарат наготове. Она уже успела истратить одну пленку и сейчас переходила ко второй. Конь тоже не спешил. Динамитом его назвали, должно быть, в шутку, подумала Клео.
— Поторапливайся, малыш, — понукала его Клео, боясь отстать от группы и встретить пуму или медведя. Впереди Джитер управлял вагончиком, Том ехал рядом. Он остановился и посмотрел на Клео через плечо. Потом развернул лошадь и поехал к ней. Она любовалась его красивой посадкой и тем, как покачивалось его тело в ритм шага ярко-красного коня. Он был великолепен.
Том поехал рядом, придерживая свою быструю лошадь и заставляя ее держаться наравне с Динамитом. Клео с волнением заметила, что вагончик скрылся за холмом и они остались почти одни.
— Что-то я не могу найти фитиль у этого коня, Макбрайд, — сказала Клео. Том усмехнулся.
— Я не знал, что тебе нужен победитель конных скачек.
— Мне не нужна такая быстрая лошадь, как у тебя, это точно, но мне уже давно хочется спрыгнуть на землю и толкать этого коня сзади.
— Я подумал, что лучше всего дать тебе спокойную лошадь, ведь ты давно не ездила верхом. А это самый спокойный конь из всех. Не волнуйся, когда будем перегонять скот, он будет держаться наравне со всеми. И не будет шарахаться и не понесет тебя. А если упадешь, то не убежит и будет стоять рядом.
Клео была тронута такой заботой. Кажется, ему небезразлично, что с ней может произойти.
— А кто придумал ему такое имя? Это неплохая шутка.
— Я. И не в шутку. Ребенок не шутит, когда выбирает имя своему собственному коню.
— Так он принадлежал тебе, когда ты был еще ребенком? А сколько ему лет?
— Двадцать шесть.
— Ничего себе! Зачем же я заставляла его бежать? Может, его уже пора отправить на пастбище или что-нибудь в этом роде?
— Нет, он еще силен и любит выбираться на волю, чтобы посмотреть мир. Правда, Динамит? — (Конь навострил уши, услышав свое имя.) — Я видел, как он появился на свет, — продолжал Том. — Когда отец подарил мне его, это было так, словно он подарил мне весь мир. Я назвал его Динамитом, потому что он любил внезапно срываться в галоп. На ранчо у него уже есть праправнуки.
— Ого! — Клео теперь смотрела на коня с уважением. Но с еще большим уважением и нежностью она смотрела на его хозяина, который разрешил ей ехать на его первом коне. — А у меня никогда не было животных, кроме хомяков. — Она улыбнулась, впервые за долгие годы вспомнив своих маленьких пушистых друзей.
— У тебя есть братья или сестры? — спросил Том.
— Нет, мне предстоит одной нести знамя семьи Гриффин. Как и тебе, наверное. Ведь твоя сестра больше не занимается делами ранчо?
— Не занимается, — кивнул Том. — Я понятия не имел, как все обстоит, до позапрошлого года, когда отец передал управление ранчо мне.
— Что-то не так?
— Не совсем так, как хотелось бы. Я… — Он остановился и удивленно посмотрел на нее. — А с чего это мы вдруг заговорили об этом?
— Это лежит у тебя на плечах тяжелым грузом, да?
Том смотрел в сторону, на густой темный лес.
— Да нет, — сказал он, усмехнувшись, — не очень. Клео не поверила ему. Но Том Макбрайд был слишком горд, чтобы рассказывать кому-то о своих проблемах и заботах.
— Позируй мне, — сказала Клео. — Как заметил Джитер, это безболезненный способ заработать немало денег. Может, за этим пойдут новые доходы, и ты сможешь расширить дело.
— Для чего придется увеличить ранчо, а мне оно нравится таким, какое оно сейчас есть.
Клео тоже оно очень нравилось. Она не могла представить себе «Шепот ветров» гигантским комплексом.
— Ну ладно, забудь об этом, подумай просто о своем гонораре. Я уже говорила, что могу поднять цену, потому что действительно очень хочу снять тебя для обложки.
— Я бы предпочел, чтобы ты просто хотела меня. Хотя бы ненадолго.
Ну, его-то Клео хотела давно. К тому же они уже слишком долго были одни. Она откашлялась.
— Кажется, нам пора догонять остальных.
— Ты боишься меня, Клео? Или боишься, что вместо обложки твоего календаря я окажусь в твоей постели? — (Внутри у Клео все напряглось, она едва сдерживала дрожь и желание перейти к делу.) — Я никогда не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.
— Тогда сейчас я хочу вернуться к остальным.
— Договорились, — вздохнул Том. Проезжая мимо дерева, он отломал ветку и протянул ее Клео. — Пришпорь Динамита этим пару раз, и все будет в порядке.
Клео отвергла предложенную помощь.
— Бить прапрадедушку? Никогда.
— Кто-то должен сделать это. Иначе я стащу тебя с лошади и займусь с тобой любовью прямо здесь, на перине из еловых веток. — (Она смотрела ему в глаза, горящие желанием, и чувствовала, что сердце ее вот-вот выпрыгнет из груди.) — Держись, Клео.
Клео вовремя успела схватиться за луку седла. Едва ветка с размаху опустилась на круп коня, как он рванулся в галоп. Том скакал следом, не упуская ее из виду.
Когда Клео привыкла к скорости, ей стало хорошо: ветер в лицо и движение помогали выбросить из головы мысли о сексе. Но она же не будет скакать вот так все время. Когда она остановится, то снова окажется в плену страсти. Надо как-нибудь отвлечься, хотя бы на время. Думать, например, о Джозе и решать, как его лучше фотографировать.