Торопов Евгений. Место под Солнцем

землянина, или отношение ежегодных потребностей человечества в энергии к
суммарной составляющей планетарного потенциала минеральных энергоресурсов,
данные в процентах за двести шестнадцатое десятилетие со дня Р. Х. И так
далее.
Из-за полупрозрачной шелковой портьеры вышла Юнь с подносом в руках, с
тарелок поднимались струйки пара, что-то аппетитно шипело и трескалось.
- Мальчики, вы уже заждались! Разбирайте, - она поставила поднос на
стол и ушла за чем-то еще. "Что-то аппетитное" оказалось прекрасным пловом,
с шевелящимся жиром и пряностями, совсем как в ресторане "Факсимиле гомо..."
Вэн замолчал, сдвинулся к окну, выбрал тарелку. Вернулась Юнь с хлебом и
тоже села за стол.
- Вы тут о чем-то спорили? Могу помочь. Ешьте, Арт, есть и добавка.
Артур улыбнулся и сказал:
- Пытался объяснить твоему брату, что Великий Кризис был неизбежен.
Потребление энергии человеческой системой всегда возрастает до верхней
границы и этот закон невозможно обойти. Как перед кончиной света люди
метались, ничего не находили в душе и погружались в пучину безмерных
безмозглых наслаждений, оканчивающихся массовыми психическими сдвигами и
суицидами. Собственно ведь, Великий Кризис и был концом света: концом мира
прежних... А Вэн - идеалист, утверждает, что все-таки была возможность...
- Артур! Ей уже еда в рот не лезет.
- Что? - рассмеялась Юнь. - Ничего, я привычная. Там катастрофа, тут
хаос, здесь бедлам, вчера, сегодня, всегда.
- Все равно, - отозвался Вэн.
- И это еще цветочки, а вот ягодки, - продолжала девушка, - когда он
про Близнецов песнь заводит...
- Хватит! Близнецы - это реальный путь выкарабкаться из трясины
мертвечины. Они же умные люди, наступает эра цивилизованного диктата.
- Цивилизованного диктата не бывает, - сказал Артур.
- Ваше первое заблуждение, - странно бросил Вэн, - что вы проповедуете
свободного человека, но такого никогда не было и не будет! Знаешь Диогена
Синопского?
- Припоминаю. Один из великих.
- Он не нашел!..
- Кого?
- Свободного человека!
- Погода сегодня изумительная, - проговорила девушка. Артур подхватил:
- Местами кратковременные кислотные дожди, повышенный радиационный фон,
смог четвертой степени над Ланьчжоу, а к вечеру усиление активности
пустынных смерчей.
Невеселые смешки. В окно забарабанил дождь и комнатные лампы заморгали.
"Послушаем новости?"- полуспросил Артур и когда никто не ответил, включил
ньюс-диск. Бородатый ведущий с экрана поздоровался, начиная передачу. Со
стапелей "Рольфа" взлетел еще один глайдер, трехместный, стандартной
оснастки. Продажа будет производиться на аукционе с начальной ценой
полтораста тысяч таэлей. К сведению потенциальных покупателей: на глайдере
установлен дополнительный бортик, а также имеется багажный отсек...
Городской клуб археологов предоставил информацию, что при раскопках в старой
части города обнаружена старинная библиотека и призывает энтузиастов помочь
науке... В пятнадцати километрах от Ланьчжоу произошел взрыв на месте
захоронения радиоактивных отходов. Служба радиационной безопасности
приступила к обеззараживанию... Мистер Авраам Эйдельман, мэр города,
извещает граждан о категорическом прекращении продажи лошадей, быков и
прочих имеющихся в наличии животных как неприкосновенный транспортный запас
на случай Войны... Объявление: утерян ребенок двух лет по улице Тихой,
одетый в комбинезон сине-зеленого цвета, нашедшего просят сдать его в "Дом
милосердного содержания"...
Новости закончились и бородача сменил аккуратно причесанный юнец,
который стал брать интервью у деятелей различных партий...
Артур пролистал дальше и остановился на докторе имярек от официальной
науки, который рассказал о том, что совокупное количество "зеленой" биомассы
Земли (т.н. флоры) резко уменьшилось за истекший месяц. Мониторинг
свидетельствует, что в ближайшем будущем это уменьшение продолжится.
Во-вторых, в ходе обычного исследования пробы воды из Хуанхэ, в ней был
обнаружен вирус совершенно необычной конструкции. Штамм очень пассивен, цикл
жизнедеятельности нераспознан и принята рабочая гипотеза, что это один из
известных науке неинфекционных вирусов, измененный под воздействием
мутагенов... На оставшейся части диска была записана современная эстрадная
музыка. И все. Просто к концу передачи Юнь успела вымыть посуду и убежать к
подруге, а Вэн вышел покурить. Артур выключил видео и долго сидел молча,
приводя мысли в порядок. Пришел китаец, наполнил старенький чайник водой и
вскоре они вновь сидели в креслах, попивая крепкий чай.
- Расскажи мне что-нибудь, - попросил Артур. - Ты так много знаешь.
- Ну что тебе... хочешь про Великий Кризис?
- Хочу!
- Тогда слушай... Ну и вот, лет сто пятьдесят назад человечество
подошло к самой грани катастрофы. Главное, все навалилось одновременно:
упала добыча большинства видов топлива, лучевое загрязнение превысило все
допустимые нормы, имевшиеся ограничения на термоядерную реакцию так и не
удалось снять. Что касается солнечных батарей, то воздух был беспросветно
задымлен промышленностью. Короче, энергии для потребления не стало.
Перестала родить земля. И тогда сразу все рухнуло: лавинообразно
останавливались заводы, разваливались государства. Можешь представить?..
Лихорадило несколько десятков лет, но люди до сих пор так и не смогли
оправиться.
Вэн отхлебнул чаю. Артур снял с полки толстую коричневую Библию, наугад
раскрыл, отлистнул назад несколько страничек и зачитал вслух:
- "Поражал Я вас ржавчиной и блеклостью хлеба и градом все труды рук
ваших... И ты скажи им... не будьте такими, как отцы ваши,.. обратитесь от
злых путей ваших и от злых дел ваших; но они не слушались... Скажи...
потрясу Я небо и землю... Господи... Доколе Ты не умилосердишься... над
городами... на которые Ты гневаешься вот уже семьдесят лет?"
Артуру неожиданно вспомнилась Африка, комплекс Школы, прохлада класса.
Впереди сидит Учитель, которого все звали Антошей, и рассказывает о
достижениях человеческой мысли (теперь уже - о максимальных достижениях). О
древних религиях, о Ледяной и Жаркой индийских философиях, вспоминает мир
эллинов. Наконец, урок окончен. Ребята вскакивают, наперебой благодарят
Антошу и наперегонки бегут к бассейну. А после купания Учитель Люк будет
показывать боевые приемы и развивать у каждого молниеносную реакцию. И
рассказывать удивительные (если не выдуманные) про себя истории...
Он вернулся к действительности. Вэн с силой тер пальцами виски. Артур
спросил у него, откуда он так много знает? Оказалось, его дед еще знавал те
времена, когда по дорогам ездили автомобили. Тот много рассказывал о своем
детстве. Дед! С виду он был такой щупленький - да, но какой характер! Какая
выносливость! Родившийся в годы Великого Кризиса среди белых вершин гор, он
и сам был таким же непостигаемым, таким же свободолюбивым, как сами горы. В
их поселке разводили немногочисленных коз, на каждом утесе и выступе, еще
способных что-то взрастить они выращивали овощи и хлеба... Но эти люди
уходили в горы не затем, чтобы дожить дни в покое, нет, они ушли чтобы
вернуться, и поэтому часто спускались вниз, туда, где мир превращался в
пустыню. Пустыня уверенно завоевывала Землю. Под ее натиском отступали люди,
звери, растения, уходила Жизнь. И возвращались тогда борцы со Смертью
обратно в Тибет, неистовство находило на них и они работали, работали,
молились близкому Великому Солнцу, они хватали Смерть за ворот и отшвыривали
от себя в безумии...
А внизу было абсолютное сумасшествие. Внизу были драки, войны,
раздавались взрывы - последние взрывы, и катились по дорогам последние
автомобили. Последние люди прожигали свои последние дни. Закатывалась
цивилизация - нет, не та, что ушла в горы, а та, что осталась - планета
варваров, пустоцветов, пожухлых снобов и смердящих, мертвых душ. Они теряли
право на Жизнь, оставляя после себя пустоту, они уходили насовсем. И
действительно, после них осталось одно выжженное бесплодие.
Но ты умный, понимаешь, что и концу света когда-то приходит конец. И
тогда спустились Борцы с поднебесной на эти горячие пески и красные камни.
Они возвратились, но не просто так, а по настоящему праву - ведь они выжили,
а значит сохранили за собой то Место под Солнцем, что боги дали людям. Это
чудное и прекрасное Место под Солнцем...
Вэн замолк и стал усиленно тереть лоб, затылок, шею. Артур вдруг тоже
почувствовал себя дурно. Что-то мешало, такое ухающее, размеренно долбящее -
как контрабас. Это что еще такое? Волны слабости ритмично заливали тело,
пенящиеся гребни поднимались и обрушивались, бессильно опустились веки и
невозможно было пошевелить даже пальцем. Кто ты? Что же ты со мной делаешь?!
Артур изо всех сил попробовал поднять руку, собрал всю энергию - рука
немного приподнялась, начала мелко-мелко дрожать и безвольно упала на
колени. Превозмогая невидимого врага, Артур открыл глаза. В соседнем кресле,
задрав подбородок кверху, неестественно развалился Вэн и его перекошенные
губы помертвели. Мысли беспомощно блуждали в густом тумане. Организм
охватило какое-то онемение, паралич... Ух! Сознание скачком рухнуло вниз, а
затем сразу обратно. В ушах возник ненормальный шум.
Опять шум.
Что же это такое? Ведь никакой физической боли - только бешеная
слабость. И тогда Артур испугался. За свою жизнь. Он от страха начал
отчаянно бороться с неизвестностью... Это было практически невозможно, но он
натужился, давил, крошил любую попытку поддаться слабоволию... Отравление?!
А Вэн уже скорчился, перегнулся пополам и так лежал среди вышитого
гобелена, только лишь не в меру длинные руки плетьми свисали вниз. Он
бормотал что-то, чуть шевеля губами. Больше Артур ничего не увидел,
проблески сил оставили его.

* * *
"Со всех сторон обложили", - затравленно подумал Артур, когда
проснулся. Теперь придется рассчитывать только на себя.
За окном брюзжало утреннее солнце, превращаясь в палящее и беспощадное.
Он черканул на клочке бумаги слова прощания, кинул на плечи потертую
куртяжку и вышел. Не имея изначального плана, он опять направился к Бюро
проката, до которого было недалеко. Всего три квартала
крашенных-перекрашенных на тысячу раз зелеными, и ядовито-коричневыми
красками, и ярко красными, и лиловыми, но это были все те же дряхлые
лачужки, стареющие сотнями лет. Редко проглядывали домики поновее. Люди еще
жили, неизвестно где добывая пропитание. Город бурлил, спешили пешеходы,
мчались велосипедисты, скрипели на проезжей части ржавые мобили... О, Колесо
Жизни еще крутилось, огромное такое колесо, инерционное, которое не так-то
просто остановить...
На двери Бюро висел неуклюжий амбарный замок и было приколото рваное
сообщение, что глайдеров пока нет и не предвидется, по крайней мере, в
ближайшие три недели, а там будет видно.
Артур еще читал объявление, когда вдруг спиной почувствовал
пронзительный взгляд. Он резко обернулся. У полосы бордюра стоял уродец,
вперя в Артура тяжелый взгляд. Сильно укороченные ноги в обуви на высоченных
каблуках и редкой уродливости лицо выдавали в нем выродка даже не второго
поколения. С такими тяжело иметь дело, они тебя ненавидят заранее и
безусловно.
Уродец долго разглядывал в упор, потом наконец спросил:
- Тебе глайдер нужен?
Артура покоробило от внезапной фамильярности, но, приглушив отвращение,
он спокойно ответил:
- Да!
- У меня есть, - произнес незнакомец, развернулся и заковылял к
веломобилю. Это было приглашением, заманчивым и опасным. Но не пешком же
идти до Столицы. Эх, была не была, ну что я потеряю? Щелкнула крыша и мобиль
рывком тронулся с места.
- Ты нам деньги - мы тебе глайдер. Остальное нас... меня не интересует,
- произнес уродец и, закрыв один глаз, опрокинул голову назад. Второй глаз
при этом уставился в потолок, а рот до конца пути больше не открылся.
Рыжебородый водитель тоже тяжело молчал.
Тогда Артур отвернулся и стал глядеть в окошко. Мобиль долго-долго
выезжал из города, наконец выехал и запылил по разбитой грунтовой дороге.
Жилые домики кончились, а сразу за ними началась свалка. Старая,
многоопытная свалка, развалясь, царствовала над пригородом как громадная
опухоль. Дорога пролегала вдоль нее: с одной стороны лежало поле, а с другой
Она, молчаливое кладбище металла, пластика, стекла. Огромные кучи хлама:
трубы, проволока, ржавые и дохлые остовы машин - чего здесь только не было,
и все высилось к небу, хищно и вонюче подбираясь к богам. Артур еще не бывал
в этой стороне города, поэтому сидел настороженно. Копошились мысли, что
никакие это не продавцы глайдеров, а, например, агенты гибридов. Что,
например, ужасные четырехлапые завербовали парочку негодяев и с их помощью
нащупывают слабое место у людей, куда можно крепко ударить... А впрочем, это
не гибриды. Кто их видел? Это просто слухи, распространяемые паникерами и
слюнтяями, что-де на ваших глазах они из человека могут превратиться в
собаку или просто исчезнуть...
Уродец подремывал. Мобиль круто накренился и въехал в узкий невзрачный
переулок свалки в проем между двумя нависшими кучами беспорядочно
наваленного железа. Рисково лавируя на поворотах, водитель минут пятнадцать
гонял машину по закоулкам. Очевидно было, петлял он кругом по одним и тем же
местам, Артур подметил это довольно быстро. Уродец проснулся и заспанно
спросил: "Все?" - "Нет", - ответил водитель. - "Ну тогда, может, глаза
завяжем и напрямую?" - "Помолчи!"- выдавил рыжебородый и громко выругался.
Веско подбрасывало на ухабах. Наконец, мобиль свернул в арку, образованную
пробитым спереди и сзади перевернутым железнодорожным вагоном, и
остановился. В полумраке уродец сказал: "Приехали", и Артур вылез. В прорезь
вагона виднелась полянка, отсвечивающая бурым матовым цветом, как покрытая
порошком застарелой ржавчины. Уродец повел Артура вперед. Под ноги ему
попался чайник с оторванным носиком - он со всего размаху зло ударил и
бедная посудина зарылась в куче перепутанной проволоки. Они пересекли
открытое пространство поляны и подошли к фургону, некогда служившего
рефрижератором. Яркие краски по бокам отлупились, оставив единственное
слово: "Международные..." Уродец целенаправленно нажал ботинком под бампером
и за стенкой почти неслышно звякнул колокольчик, а спустя целую вечность
дверь распахнул человек при костылях. В глаза бросился громоздкий, во все
лицо орлиный нос-ятаган. Человек недоверчиво оглядел Артура.
- Тот самый? - спросил он уродца. - Ну пьивет, пьивет!
Внезапно воздух словно толкнуло поршнем, из-за чего на вершине ближней
кучи пошатнулся рваный лист железа и с грохотом пополз вниз, цепляясь и
снова срываясь, затихнув уже только в завалах подножия. Все тревожно
поглядели на небо. Почти одновременно зазвонил колокольчик внутри
рефрижератора и где-то наверху, из застывшего цунами металла высунулась
человеческая голова и закричала:
- Капитан Леннарт... - потом очевидно увидала Артура и побелела. -
Извините, капитан, я не заметил... От города "пташка" летит, может
спрячетесь?
- Носит тут, - просопел Леннарт своим безразмерным носом - целым
заводом по очистке атмосферы и быстро запустил всех внутрь фургона. Дверца
захлопнулась. Артур очутился в уютной комнатенке: стол с креслом в дальнем
конце, по бокам приколочены скамьи, на стенах ковры. Капитан, как хозяин
пригласил всех сесть и сам устроился в кресле.
- Артур, - уверенно заговорил он. - Я тебя знаю, поэтому не удивьяйся!
- Я вас не знаю, - спокойно заметил Артур.
- А мне докладывали, что ты более догадлив.
Гм, интересный вопрос! Неужели это Серая Банда? Люди, которые не
гнушаются ничем, лишь бы им жилось лучше других. Чтобы была нормальная и
постоянная пища, как у прежних, удобная и красивая одежда, чтобы жизнь не
была скучной и трезвой. Где-то проходила информация, что банда имеет
несколько кланов, специализирующихся на "отдельных способах" добычи денег.
Каждый клан имеет свое руководство и свою систему организации, и друг с
другом, как правило, никак не связаны. Артур подозрительно посмотрел на
капитана. Нет, нет, не похож он на отца семейства, скорее уж кто-нибудь из
низших чинов в их иерархии... Серая Банда - крупная, но очень осторожная
организация. Был случай, полиция изловила их человека, продержала под
арестом около года, но знать о Банде ни на йоту больше не стала.
Капитан нетерпеливо постучал подушечками пальцев по столу и
вопросительно взглянул на Артура беспокойным взглядом.
- Ну так с'ушай вниматейно. Меня зовут Леннарт, как ты уже слышал. Я...
с Серой, как говорится, Банды.
Артур кивнул, изображая из себя благодарного слушателя.
- Мои йуди до-ожили о тебе с месяц назад, говорят: "Хорош собой". Я
пьисмотрелся и правда... И кто он? Беженец, нищий, г'айдера нет. А ведь
такой мо-одой здоровый мужик, тебе бы султаном быть!.. Ты посмотри - тебе же
цены нет: руки-ноги целы, го-ова не болит! Ты же красавчик! Настоящий
че-овек. В любой области: конфетку из тебя можно с'епить и деньги
зако-ачивать! Иди к нам!
Он перевел дух. Артур слушал эту галиматью вполуха.
- Скажи, например, болит у тебя го-ова каждый день? - спросил Леннарт и
искусно пустил слезу. - А у меня вот... - Дрожащими пальцами он достал из
стола таблетки в шелестящей обертке, выткнул розовую кнопочку, тщательно
разжевал и запил водой из грязного, заляпанного жиром, графина.
Воздух слегка завибрировал - отличительная черта глайдера, устойчиво и
бесшумно скользящего по эквипотенциальной поверхности.
- Что ты молчишь! Мне помощник нужен, дела проворачивать!
- Какие дела? - взорвался Артур. - Грязные, подлые?! Человечество
катится в пропасть, а вы, мелкие душенки, обремененные тряпом, эпикурейцы,
скачете сзади и подталкиваете, подталкиваете!
- Но-но-но! - предупредил капитан и демонстративно проверил контроль
заряда бластера. - Нашелся, умник! Каждый приходит тут и тычет в бровь: мы
плохие, мы сякие. Пусть! Пусть мы плохие! С какой это стати я должен быть
хорошим? Черта с два я буду жить во имя твоего трупного человечества!.. Мы
имеем право на все, что имели Прежние!! - от волнения Леннарта бурно
распирало.
- Ты просто мертвяк, капитан, - сказал Артур, - Великий Кризис прошел
мимо тебя, ты его не заметил. Только одного я никак не возьму в толк: зачем
создавать лишние неудобства другим людям, зачем суетиться, создавая
перерасход энергии? Или уж такие они и есть мертвяки - тянут всех за собой.
Леннарт, людей надо уважать, всех людей, всех без исключения, будь они хоть
сто крат хуже тебя!
- Свинья, - пробормотал Леннарт. - Все вы такие, красавчики...
Он вдруг нагнулся и поднял с пола банку с мутной жидкостью.
- Мы тебя, каскадер, насийственно будем - раз и готово! И без приказа
потом и фиософствовать не будешь, ха-ха... Рэг! - заорал он на уродца,
дремлющего у двери. - Рэг, позови там кого-нибудь, мы каскадеру шейк вольем.
Артур молниеносно, через гигантский прыжок ударил ботинком по
некрасивой капитанской морде: орлиный нос дрыгнулся и тот грузно, вместе с
креслом повалился назад. Артур тоже упал. Уродец Рэг опомнился и, неудачно
вскинув пистолет, выстрелил. Пурпурный луч прошел в полуметре с зудящим
звуком и прожег стену, оплавленный металл стекал толстыми корявыми, сразу
застывающими ручейками. Едва увернувшись от следующего выстрела, Артур
заполучил пистолет капитана и залег за столом. Из-под затылка капитана
сочилась темная кровь. Бесцельно пальнув, уродец испуганно дернул дверцу и с
воплями выскочил из рефрижератора. Стол запылал.
Медлить было опасно и Артур тоже выскочил наружу, вслед за
улепетывающим бандитом, а затем сделал спринтерский бросок в обратном
направлении. Он сворачивал во все повороты, чтобы уйти как можно хитрее.
Потом свернул на малохоженную тропу в мрачном узком ущелье среди хищных
металлических, пластмассовых и резиновых скал и перешел на шаг. Здесь он
постоянно спотыкался о мусорные предметы, коротавшие свой долгий незавидный
век в густой переплетающейся траве. Он только сейчас заметил, что идет по
траве. По траве, которая не растет в городе, но растет на свалке в
прогаженной земле и прокисшем воздухе. Да так растет, что не хватает места.
В городе траву выжили люди, а здесь людей практически нет и стала расти
трава - разве не обычная борьба за место под Солнцем? Там победили люди, но
передрались между собой. Здесь победила трава, но и она борется за каждый
клочок земли друг с другом - эта Битва никогда не смолкает. Битва за
существование!
Посреди дороги сидела стайка молодых хорохорящихся ворон. Опять же,
было неизвестно откуда они могли здесь взяться. Увидав спешащего Артура,
вороны неохотно взлетели и тут же приземлились поодаль в тесный кружок.
Становилось жарко. Воздух цепко сжимал грудь, а в пересохшем горле неприятно
першило. Радиация здесь чувствовалась всем нутром, выворачивала наизнанку.
Проклятие прогресса.
Наступил полуденный зной и Артур снял куртку, подставляя безжалостным
лучам вспотевшую спину. Он знал, что шел по внутренней части свалки, куда
давным-давно не приезжали машины с мусором. Все здесь походило на кладбище,
было погребено и оставлено на съедение времени. Битое стекло, шлаки,
проволока, автомобильные шины, пришедшие в негодность и просто невероятные
количества железа и пластмасс, могила некогда существовавшей высокой
человеческой культуры. Нагромождения использованного и неиспользованного,
нужного и ненужного барахла, вещизма выглядели зловеще и жутко. Гиблые
места. Дорожки между завалами образовывали настоящий критский лабиринт
Миноса с единственным направлением - на погибель. Заброшенные каньоны не
могли служить дорогами, ведь кому по ним ездить?
И мозг Артура, хоть и воспаленно, чего-то еще работал в этой жаре.
Вертелось: день потерял. И зачем только я поехал сюда, не сиделось! За
глайдером? В городе, во всяком случае, их нет. Да и где же они, родимые, как
не на свалке. Только вот где именно?
Я найду глайдер, - приказал себе Артур. - У этой комичной мусорной
каморры где-то должны быть склады. И найти их совсем нетрудно.

Глава третья. Очерствение разума

У Алексея "Кандидата" сжались все внутренности, когда он подходил к
телефонной будке. Вдоль улицы продувал сквозной ветер, поднимая песок. Вот
даже и жена сказала, подумал он: "Другого выхода у нас нет - либо ты за них,
либо они против тебя. А ты знаешь какие они. И если бы ты не сманил тогда с
собой Назара Михайленко обратно на Балканы, то не сгорела бы Научная
Лаборатория со всем содержимым. А чего стоит та квартира в Сплите, что
вдребезги разлетелась, обрушив за собой весь подъезд - очередная дикость со
стороны Близнецов. Ведь не зря же приходило столько записок, призывающих
образумиться и прилететь к ним в Китай с повинной. Упрямство, Алеша, не
поможет. Ну ради дочери! Что тебе стоит!"
Кандидат судорожно сглотнул и снял трубку. Послышались гудки. Он набрал
зловещие семь цифр и... было занято. Тогда он походил вокруг будки, наблюдая
за страшненькими на лицо прохожими, и снова набрал номер.
- Приемная соПредседателей, - отозвался ангельский голосок секретарши.
- Э... здравствуйте, - не своим голосом произнес Алексей. - Мне можно
поговорить с Робертом Джапаридзе?
- Близнецы заняты... на этой неделе. Запишитесь на прием.
- Да нет,... нельзя ли их пригласить к телефону?
- Ну что вы, разумеется нет! Говорю - заняты!
- Они меня знают! Спросите! Скажите, Кандидат беспокоит.
- Обождите немного...
В трубке что-то шкваркнуло и стихло. Алексей нашарил скамейку. Внезапно
разболелась голова и страстно захотелось прямо сейчас уйти и попытаться еще
раз куда-нибудь сбежать. Хоть в холодную Антарктиду, хоть в отупевшую
Америку - пусть отупею, пусть все мои знания обратятся в тлен, зато тогда
никакие Близнецы не захотят искать. Искать и находить.
Когда секунды оплаченного разговора почти истекли, он опустил в автомат
еще жетон, чтобы тот, бренча и позвякивая, пал в его ненасытное чрево. По
дороге, переругиваясь, прокатили два грязных велосипедиста. Улица вдруг
показалась опустевшей, по стенам домов пробежала отчетливая тень. Намечалась
гроза, мир погрузился в полумрак. "Странный город - Столица, - подумал
Алексей. - Страна непрерывных дождей".
Наконец, ангельский голосок сообщил: "Вас ожидают к приему в Резиденции
на бульваре Хубилая 14".
- Спасибо, - крикнул Кандидат вдогонку, но связь уже прервалась. Идти
или не идти?
Это оказалось совсем рядом и вскоре он прошел в просторный холл, мимо
старика швейцара, сидевшего на высоком табурете, задрав ногу на ногу и
противно скаля зубы. В одну сторону уходили анфилады с колоннами, с другой
же стороны холла располагались гардероб с лифтом и мрачные бетонные лестницы
вверх и вниз. Алексей остановился. Из тени гардеробной отделилась темная
фигура и двинулась на него. Пробежали мурашки по спине... Вот... Вот
сейчас... Не простят...
Из-за черной грубой накидки с капюшоном приближающегося человека
невозможно было разглядеть. Зловещая рука потянулась к нему. Кандидат
попятился.
- Ты что!.. Ты кто? - бормотал Алексей и все отступал, отступал, как
вдруг его спина уперлась во что-то мягкое и упругое, уперлась в человеческую
ладонь. Ноги подкосились. Кандидат медленно обернулся и увидел швейцара,