Торп Кей. Рыжеволосая искусительница

   Керри старалась оставаться спокойной.
   — Ну и что же еще сказала вам Хелен?
   — Что в «Профилях» вы одна из самых надежных сотрудниц: умная, трудолюбивая и заслуживающая полного доверия.
   — Вот уж никогда бы не подумала, что я такой образец, — сухо сказала она. — Может быть, мне попросить прибавку к зарплате?
   — Кто не рискует, тот не пьет шампанского. — Ли подписал протянутый ему официантом счет, встал, обошел стол и, когда Керри поднялась, укутал ее плечи накидкой. — Никаких протестов, — твердо сказал он. — Я отвезу вас домой.
   Подыгрывать его мужскому самолюбию было неотъемлемой частью плана, напомнила себе Керри, проглотив резкий ответ. Но так или иначе, это лучше, чем ехать в метро.
   — Вы — босс! — выдавила она.
   Смех его был низким, она почувствовала его дыхание на своих волосах, его руки задержались там, где он прикоснулся к ней.
   — В самом деле?
   Как он и сказал, его машина была за углом. Только человек дьявольски удачливый мог бы припарковаться в таком месте, подумала Керри, скользнув на мягкое кожаное сиденье. К тому же машина простояла дольше положенного времени, заметила Керри, но на ней не было талона со штрафом.
   — Я не всегда так удачлив, — признался Ли, когда она упомянула об этом. — Меня не раз штрафовали.
   — И все же вы продолжаете рисковать. — Она уже не спрашивала, а утверждала.
   Включая двигатель, он искоса взглянул на нее, глаза его смеялись.
   — Что за жизнь без хотя бы маленького риска?
   Спокойная, вертелось у нее на кончике языка, но это звучало так скучно, без малейшей фантазии. Она и сама рисковала, заведя его на ту дорожку, которую придумала. Кто может сказать, как он отнесется к той западне, которую она ему готовила?
   Сияло солнце, небо было голубым, и Баттерси выглядел более привлекательным, чем обычно. Ли сразу же выехал на нужную улицу, не спрашивая ни о чем — возможно, он посмотрел на карту, когда узнал ее адрес.
   — Спасибо за ланч и за то, что подвезли, — поблагодарила Керри, когда они подъехали. — Я не ожидала ни того, ни другого.
   — Вы — мой должник. — И после короткой паузы весело добавил: — Я не буду против, если вы пригласите меня на чашечку кофе.
   Керри была в нерешительности: общепринятая вежливость не давала ей возможности прямо отказать ему, но в то же время ей не хотелось именно сейчас оставаться с ним наедине.
   — Только кофе, — заметил он, рассматривая ее лицо. — Я не имею привычки прыгать на женщину, если она этого не хочет.
   — В таком случае, — услышала она свой голос, еще не приняв никакого решения, — конечно, зайдите на чашечку кофе.
   Квартира на первом этаже, оформленная Керри и Джейн в пастельных тонах, с новыми занавесками на окнах и безделушками тут и там, выглядела раз в десять лучше, чем тогда, когда Керри жила тут с Сарой, но все же не шла ни в какое сравнение с тем, к чему привык Ли.
   — Присядьте, пока я приготовлю кофе, — предложила Керри, сбрасывая накидку и сумку на стул. — Боюсь, это будет растворимый. Другого у нас сейчас нет.
   — Растворимый — это прекрасно, — легко отозвался он.
   Вместо того, чтобы сесть и ждать, он пошел за ней в крохотную кухоньку и стоял, прислонясь, у дверей, пока она ставила чайник и готовила поднос.
   Она наблюдала за ним краем глаза — руки засунуты в карманы брюк, ткань на бедрах так натянулась, что каждый нерв ее напрягся. Она задела рукой за край банки, когда ложкой насыпала кофе, рассыпала немного на стол и воскликнула с раздражением на свою неловкость. Оглянувшись, Керри заметила, что Ли усмехнулся.
   — Не обращайте на меня внимания, — сказал он. — Хотя я бы выглядел лучше в подобной ситуации.
   — Если не считать того, что вы вряд ли попадете в подобную ситуацию. — Керри постаралась выглядеть спокойной.
   — О нет, я не только варю себе кофе. Время от времени я даже готовлю еду.
   — Что может заставить вас заниматься этим? — удивилась Керри.
   — У миссис Ралстон по воскресеньям выходной. С тех пор как я стал жить с матерью, иногда я готовлю для нас обоих. Ее вряд ли можно отнести к домохозяйкам. — И добавил спокойно: — Так или иначе, из мужчин получаются лучшие повара.
   — Ну конечно же! — с энтузиазмом подхватила Керри.
   — Это что-то новенькое, — Ли удивленно поднял бровь, — вы уже начинаете поддакивать мне.
   — Только до тех пор, пока вы к этому не привыкнете, — легко парировала она.
   — Я не буду так самоуверен. — Он помолчал, разглядывая ее задумчиво. — Ну что, мы окончательно распрощались с нашей враждой?
   Зеленые глаза встретились с серыми, прикованные его гипнотическим взглядом. Керри почувствовала, как ускоряется ее пульс, как громко бьется ее сердце.
   — Это зависит от вас, захотите вы или нет, чтобы вражда возникла вновь, — пробормотала она.
   — Я до сих пор все еще пытаюсь выяснить, откуда она берет начало. — Керри попыталась заговорить, но он остановил ее жестом. — Не повторяйте мне, пожалуйста, что вы что-то читали или слышали. Вы слишком умны, чтобы принимать на веру газетные сплетни.
   — По-моему, вы доверяете мне больше, чем следует, — сказала она.
   — Но возможно, это потому, что я напоминаю вам кого-то? — предположил он.
   Керри сняла кипящий чайник и сосредоточилась на том, чтобы налить воду, не пролив ее мимо чашек.
   — Например, мужчину, который предположительно обманул меня, да?
   — Это может объяснить ваше отношение ко мне.
   — Я веду себя сегодня по-другому, потому что вы сегодня тоже другой, — уклончиво объяснила она, оставляя ему возможность сделать собственные выводы. — Во-первых, менее высокомерный.
   — Высокомерный? — чувствовалось, что это его забавляло. — Я так выгляжу со стороны?
   — Обычно да. Вы слишком привыкли отдавать приказы.
   — Если вы имеете в виду то, что я вас подвез, так я просто заботился о вас. — Он взял из ее рук поднос. — Я понесу это. Вы несите себя.
   Идя следом за ним, Керри поймала себя на том, что невольно восхищается его широкоплечей фигурой. Любая женщина с нормальными рефлексами возбудилась бы, видя перед собой такого мужчину, признала Керри. Чего ему не хватало при всех его положительных качествах — это честности в личных делах. Как бизнесмен он был безупречен. По крайней мере ничего компрометирующего в печати не появлялось.
   Если я уберу накидку и сумку со стула, чтобы не сесть рядом с ним на диван, это будет выглядеть слишком явно, решила она, входя в гостиную, хотя не совсем доверяла его прежнему заявлению.
   — У вас хорошая память, — заметил Ли, взяв чашку черного кофе без сахара.
   — Это легко, раз вам нравится то же, что и мне, — не торопясь заявила она.
   Голова на подушке, ноги скрещены, расслабившись, он смотрел на нее обманчиво ленивым взглядом.
   — Вы просто не знаете меня.
   — Я совсем вас не знаю, — отозвалась она. — Только то, что другие говорят о вас. — Керри придала оттенок сожаления и голосу, и выражению своего лица. — Я допускаю, что, возможно, это и несправедливо — судить о ком-то на этом основании.
   — Так почему бы нам не начать сначала? — предложил он. — Сделаем вид, что мы только что встретились, и начнем с этого.
   Керри смотрела на него внешне спокойная, хотя внутри все бушевало, понимая, что настал решительный момент. Одна половина ее была за то, чтобы отступить, но дух мщения в ней все еще был силен. Если она отступит сейчас, то всегда будет жалеть о потерянной возможности.
   — Я бы хотела, — сказала она. — Очень.
   Он сделал то, что она и предполагала — отставил свою чашку и забрал из ее рук другую. Сначала поцелуй был легким — простое прикосновение губ, но углублялся по мере того, как он чувствовал ее ответ, который она не смогла сдержать, как ни старалась. Она ощущала сосками твердость его груди, мягкие движения его пальцев вдоль своей спины.
   Когда он прижал ее крепче, она прильнула к нему уже сама, ее руки обвились вокруг его шеи, а губы открылись навстречу нежному давлению его языка. Она никогда раньше не ощущала такого напряженного наслаждения от поцелуя. Все ее существо жаждало еще большего наслаждения.
   Ли остановился первым, подняв голову и поглядев на нее со странным выражением.
   — Ты сегодня целый букет сюрпризов! Восхитительных! — Он поднял руку и пробежал кончиками пальцев по ее губам, повторяя их форму касаниями такими легкими, что она едва чувствовала их. — Совершенно восхитительных, — повторил он нежно.
   Каждое нервное окончание, казалось, удвоило свою чувствительность, ей потребовалась вся воля, чтобы протянуть руку и взять его за запястье.
   — Ты опаздываешь на свою встречу в четыре, — выдохнула она.
   Ожидая хоть какого-то сопротивления, она пришла в замешательство, когда он немедленно сдался — легко поцеловал ее в кончик носа, прежде чем отпустить, и решительно встал на ноги.
   — Я собираюсь уехать из города на несколько дней, — сказал он, — но мы можем провести вместе уикенд.
   Для Керри это прозвучало, скорее, утверждением, предполагающим полную уверенность в ее радостном согласии и вызвавшим в ней неожиданную волну неприязни.
   — Почему бы нам не обсудить это после твоего возвращения? ― спросила она. В конце концов, перед уикендом может неожиданно появиться еще что-то.
   — Это что-то должно быть действительно безотлагательным, чтобы заставить меня изменить решение, — возразил он. Не отводя взгляда от ее глаз, он нежно провел кончиком пальца вниз по щеке, отбросил зацепившийся каштановый локон. — До пятницы.
   Его техника безупречна, неохотно согласилась Керри. Каждое его движение казалось совершенно естественным. Ей было интересно, подсчитал ли он, сколько времени в среднем требуется ему, чтобы уложить женщину к себе в постель.
   В течение нескольких минут после того, как за ним закрылась дверь, она не двигалась, чувствуя настоятельную потребность отказаться от этой затеи. Принимая во внимание ответное чувство, которое он вызвал в ней только что, едва ли разумно было продолжать эту игру.
   Во вторник утром Эстелла была все в том же настроении. После двух часов безрезультатных попыток она сдалась.
   — Не будет никакого толку, — заявила она. — Мы никуда не движемся. Может быть, за это и не стоило браться? Ну кому захочется читать историю моей жизни!
   — Да почти каждому, кто когда-либо видел вас на сцене или в кино, — заверила ее Керри. — Публика вообще жаждет получать информацию о частной жизни знаменитостей. Зачем бы тогда прессе пускаться на всякие ухищрения, чтобы выудить какие-то личные детали? Мне очень хочется продолжить нашу работу, потому что, если вы забросите этот проект, я никогда не узнаю, какой была ваша жизнь в Голливуде.
   — В таком случае давайте продолжим. Эстелла тоже улыбнулась. — Вы закаляете мой характер. — И снова вытянувшись на диване, она добавила между прочим: — Насколько я знаю, Ли пригласил вас на вечер к Латтимерам в субботу?
   Слишком удивленная, чтобы притворяться, Керри выпалила:
   — Я ничего не слышала об этом.
   Эстелла повернулась, чтобы взглянуть на нее.
   — Но он сказал, что обо всем договорился! Может быть, он собирался пригласить вас, но у него не хватило времени сделать это перед отъездом. — Эстелла была искренне озадачена. — Вы знаете, что он уехал до пятницы?
   — Да. — В данный момент Керри считала, что ему лучше бы там и оставаться. Она приложила некоторое усилие, чтобы смягчить и выражение лица, и голос. — Так или иначе, кто эти Латтимеры?
   — Филип его старый друг. Они были вместе в Кембридже. В начале этого года он унаследовал семейное поместье и некоторое время спустя женился на Ренате. Они устраивают множество всяких развлечений. Я уверена, вам понравится этот вечер.
   — Думаю, у Ли не могло быть проблем с партнершами, чтобы пойти туда.
   — Я тоже не думаю, чтобы у него могли возникнуть проблемы, но вы, очевидно, единственная, с кем он хотел пойти туда, даже если он и забыл сказать вам об этом.
   — А вы сами не возражаете? — Керри не отводила глаз от страницы перед собой.
   — С какой стати мне возражать? — Эстелла усмехнулась. — Могу себе представить его реакцию, если бы я попыталась диктовать ему, кем он должен или не должен интересоваться! Большую часть своей жизни он идет своей собственной дорогой. — Она устроилась поудобнее. — Ну так давайте начнем снова. Только говорите мне, если я буду вдаваться в слишком скучные подробности.
   Неделя пролетела быстро, но не только из-за того, что Эстелла, казалось, снова взялась за мемуары с энтузиазмом. Керри продолжала пользоваться поездками на такси каждый вечер, потому что было глупо отказываться от них, и ей пришлось признать, что это выгодно. Джейн даже позавидовала ей.
   Ли появился в пятницу к вечеру. Работая на компьютере в кабинете, Керри обнаружила его присутствие, только почувствовав, как его губы коснулись ее затылка; это так ее испугало, что ей показалось — сердце вот-вот выскочит из груди.
   — Я увидел неожиданно пробор, — сказал он мягко. — Такое искушение.
   — А ты, конечно, никогда не можешь удержаться от искушения!
   — Только когда оно так восхитительно на вид. — Высокий, стройный, в серебристо-сером костюме, он рассматривал ее запрокинутое лицо с таким выражением глаз, что не было никаких сомнений в его желании. — Ты не шла у меня из головы последние несколько дней. Настоящее сумасшествие!
   — Сомневаюсь, что все уж так серьезно, — ответила она.
   — Но это так. Ты оказалась моей проблемой последние две недели. — Его голос — сама ласка, изгиб его губ — напоминание об их прикосновениях. — Один взгляд твоих глаз — и я убит!
   — Сражен в расцвете лет, — посочувствовала Керри.
   — Есть ли время лучше? — Он помолчал. — Что касается уикенда…
   — Твоя мать уже доверительно сообщила мне, что ты собираешься пригласить меня на какой-то вечер, — она намеренно прервала его.
   Если он и смутился, то не показал этого.
   — Она спросила меня, чем я собираюсь заниматься в выходные дни. У меня не было причины не ответить ей. Если тебе не нравится эта мысль, мы можем заняться чем-нибудь другим.
   Керри чувствовала, что ее спокойствие исчезает, пока она смотрела на него. Его близость возбуждала ее, зажигая медленный огонь глубоко внутри. Она, казалось, потеряла способность двигаться.
   Ли провел обеими руками по ее рукам, притянул к себе ближе, каждый его палец был отдельным источником жара, воспламеняющего ее сквозь тонкую ткань блузки. Как и прежде, его поцелуй был легок: губы едва касались, увлекали, рождали ответ, который она не могла, да и не хотела контролировать. Она потерялась в мире абсолютного чувственного наслаждения, все связные мысли исчезли.
   Когда он провел рукой по ткани блузки, она не стала сопротивляться, желая его прикосновений везде, вся ее плоть трепетала под его ласкающими пальцами.
   И только когда эти пальцы задвигались снова и начали расстегивать блузку, какой-то отблеск здравого смысла проснулся в ней. Хватит, этого достаточно, сказала она себе с усилием. Ей необходимо контролировать себя, если она хочет выиграть эту игру. Она положила свою руку поверх его руки, останавливая ее и изо всех сил стараясь успокоить свое колотящееся сердце.
   — Твоя мать может войти, — еле выговорила она.
   — Я сомневаюсь, чтобы это ее шокировало, — спокойно сказал он, — но ты, вероятно, права. Сейчас не время и не место. — Он посмотрел на нее минуту, потом неожиданно протянул руку и убрал ее растрепанные волосы с лица. — Ты все еще не ответила мне насчет уикенда.
   — Вечер — звучит великолепно, — согласилась она. — Но очень бы хотелось, чтобы мне сообщали, куда я собираюсь, прежде чем спрашивали.
   — Приношу свои извинения за то, что поспешил. — Это было что угодно, но не раскаяние. — Мне не хватает гибкости.
   — Когда? — спросила она.
   — Я заеду к тебе домой в восемь. На дорогу потребуется час.
   — Хорошо. — Она демонстративно повернулась к принтеру. — Я должна закончить, перед тем как уйти.
   — Конечно. — По его тону можно было понять, что ее слова больше позабавили его, чем расстроили. — Я пойду и поздороваюсь с матерью.
   Слава Богу, сказала она себе решительно, но знала, что лжет. Она все еще чувствовала отпечаток его губ на своих губах, все еще ощущала внутреннее беспокойство при воспоминании о его твердой плоти, прижимавшейся к ней, когда он держал ее в объятиях.
   Ей будет необходима каждая крупица силы воли, чтобы противостоять нахлынувшим чувствам, поняла она, но она обязательно справится. Это будет кампания, из которой Ли Хартфорд не выйдет победителем!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Керри особенно придирчиво выбирала одежду для вечера. Она достала облегающее фигуру платье гранатового цвета, которое приобрела на распродаже и еще ни разу не надевала. Платье украшал глубокий V-образный вырез, открывавший соблазнительные полукружия.
   Тяжелое серебряное колье и подходящие к нему серьги подарили ей родители на ее двадцать первый день рождения. Она надевала их только по особым случаям и чувствовала себя немного неловко, собираясь надеть их на этот вечер, но и платье, и сам вечер требовали чего-то более роскошного, чем простая бижутерия.
   С волосами, закрепленными на затылке в виде сверкающего каштанового кольца, в туфлях на высоких каблуках, делающих ее еще выше, она чувствовала себя вполне уверенно для любой компании. По крайней мере Джейн от всего сердца одобрила ее внешность.
   — Они все просто умрут! — заявила она без всякой зависти. — Я жду от тебя подробнейшего отчета, так что держи свои глаза и уши открытыми на все, что происходит в этом твоем высшем обществе.
   — Я постараюсь, — пообещала Керри, посмеиваясь. — Надеюсь, что ты тоже неплохо проведешь вечер — ведь ты встречаешься с Дру в восемь?
   Звонок предупредил ответ Джейн. Она немедленно кинулась открывать дверь, пренебрегая всеми правилами безопасности, бросила на мужчину, стоящего в дверях, быстрый критический взгляд, затем глянула через плечо на Керри, широко открыв глаза и изобразив ей губами «О!.. », прежде чем беззаботно выпалить:
   — Привет, Ли! Я — Джейн.
   — Привет, Джейн, — ответил он, явно забавляясь игрой. — Я могу войти?
   — Конечно. — Она отступила в сторону, пропуская его, и закрыла дверь.
   Увидев его, Керри поняла реакцию подруги. Распахнутое легкое пальто не скрывало безукоризненного черного костюма с белоснежной сорочкой, в котором он выглядел потрясающе, чем и вызвал слишком знакомые ощущения в желудке.
   — Ты вовремя, — заметила она.
   — Ну, так как? — Он пробежался по ней оценивающим взглядом. — Ты выглядишь удивительно!
   — Спасибо, — ответила она. — Я только возьму пальто.
   Она кинула еще один оценивающий взгляд в зеркало, проходя мимо, и попыталась увидеть себя глазами Ли. Общество, в котором он вращался, было очень далеко от нее. И она боялась, что все, что на ней надето, не могло идти ни в какое сравнение с тем, что будет сегодня вечером на других женщинах.
   Очень плохо, если это так, думала она, надевая шелковое черное пальто. Но ей надо думать о гораздо более важных вещах.
   Когда она вышла, Ли, все еще в пальто, сидел на подлокотнике кресла и болтал с Джейн. При ее появлении он неторопливо поднялся.
   — Ты готова?
   Теперь уже поздно отступать, даже если бы мне и хотелось, подумала она, когда они пошли к двери. Игра началась.
   Найти место для парковки рядом с домом оказалось невозможно, и Ли оставил машину недалеко, на соседней улице. Керри предпочла идти с ним, а не ждать, пока он подгонит машину, хотя ее одежда была вряд ли подходящей для такого холода. Он ничего не сказал, когда она скользнула, дрожа, на свое сиденье, только быстро включил обогреватель на полную мощность.
   — Давно вы с Джейн живете вместе? — небрежно спросил он, когда они поехали.
   — Года два, — ответила она.
   — А тебе бы не хотелось иметь свою квартиру?
   — Я не могу себе это позволить, — возразила она. — Квартиры недешевы даже здесь. Кроме того, я скучаю в одиночестве.
   — Твои родители живут далеко от Лондона? — спросил он через минуту.
   Керри отнеслась к перемене темы с облегчением. Предполагалось, что ты будешь соблазнять его, а не отталкивать, напомнила она себе.
   — Довольно далеко, ответила она. — Харрогит. Но я люблю навещать их.
   — Тот факт, что они там, а ты здесь, вряд ли свидетельствует о близких отношениях.
   — Здесь выше зарплата.
   — Но и жизнь здесь дороже.
   — Я прекрасно справляюсь с этим, и здесь интереснее общественная жизнь. Во всяком случае, — добавила она, словно защищаясь, — они не против, чтобы я жила собственной жизнью.
   — Я совсем не намекаю, что ты должна вернуться на север. Моя мать надеется на тебя.
   Керри подождала минуту, прежде чем задать вопрос, уверенная, что ступает на зыбкую почву.
   — Ты не находишь несколько неудобным жить с ней в одном доме?
   — В том смысле, что я не могу оставить подружек на ночь? Я не думаю, что она возражала бы, но так случилось, что эта проблема не возникала.
   — Ты предпочитаешь заниматься любовью вне дома?
   Глаза Ли были устремлены на дорогу, а в отбрасывающем тени свете уличных фонарей было трудно определить выражение его лица.
   — Можно сказать и так. Единственной женщиной, которую я возьму в свою постель, будет та, на которой я женюсь. А ты? Ты собираешься остаться одна?
   — Как и большинство людей, я ищу идеал, — ответила Керри по возможности легко.
   — Тогда ты закончишь тем, что станешь злобной старой девой.
   — Лучше уж так, — возразила она, — чем злобной разведенной.
   — Даже те, кто начинают жизнь как идеальные пары, могут все же окончить ее подобным образом, — ответил он мягко. — Мои родители тому примером.
   — И сколько тебе было, когда это случилось? — спросила она через некоторое время.
   — Пятнадцать или около того. Одно время я был просто в отчаянии, но потом понял, что им лучше быть врозь, чем вместе. Моему отцу было трудно находиться на втором плане.
   Ты сам оказался в таком положении, подумала Керри. Сначала — театр, потом — Ричард Салливан. И только когда и того, и другого не стало, Эстелла обратилась к сыну. Это очень благородно, что он предложил ей теперь свой дом.
   — Ты видишься со своим отцом? — рискнула спросить она.
   — Время от времени. Его нет в Англии. Слушай, давай сменим тему.
   Керри была только рада этому. На несколько мгновений она даже забыла о своих планах мести. Возможно, он сочувствовал своей матери, но не ощущал сочувствия ни к Саре, ни к кому из тех, кого он бросил на своем пути.
   Они выехали за город: в свете фар перед ними открывалась узкая дорога с деревьями, растущими по обочинам, и редко встречающимися домами. Вдруг он неожиданно свернул на край дороги.
   — У меня, вероятно, будет мало возможностей сделать это, когда мы приедем на место, — сказал он расчетливо, — поэтому я воспользуюсь случаем сейчас.
   Все это часть техники, сказала себе Керри, когда его чувственный рот требовательно прижался к ее губам. А моя часть моего плана — заставить его поверить, что я на самом деле совершенно готова отдаться ему, добавила Керри, оправдывая то, что совершенно не сопротивлялась ему.
   Когда одна его рука скользнула вниз по шее к груди, она все еще не протестовала. Ласка была нежной, кончики пальцев с легкостью перышка оставили след на полной крепкой груди, его пальцы, ласкавшие обнаженную кожу в вырезе ее платья, рождали в ней желание большего, еще большего. Ей хотелось схватить его руку и прижать к себе, почувствовать тепло его ладони, поднести ее к своим губам.
   — Я хочу тебя, Керри, — мягко сказал он.
   В этот момент и она тоже хотела его, так сильно, что нельзя было не признать этого, хотя ей и было стыдно.
   — Не всегда можно то, что хочется, хрипло пробормотала она.
   — Нет, если очень сильно хотеть, то можно. — Темные, бездонные глаза изучали ее лицо. — Вызов — у меня в крови. Ты бросила мне вызов в первую нашу встречу, когда посмотрела на меня так, будто я только что выполз из-под камня!
   Он помолчал, ожидая ответа, потом засмеялся и отпустил ее, принеся насмешливые извинения.
   — Боюсь, я испортил тебе прическу.
   — Если уж на то пошло, у тебя на подбородке моя губная помада, — сказала она нерешительно. Возможно, нам обоим нужно привести себя в порядок, прежде чем мы поедем дальше.
   — Пожалуй. — Он достал из кармана носовой платок. — Въезд в поместье как раз за поворотом.
   Керри выудила маленькую расческу из своей сумочки и пробежалась ею по выбившимся локонам, заправляя их обратно, затем, глядя в зеркальце, подправила помаду на губах. Глаза ее казались чересчур яркими в отраженном свете фонарей, кожа светилась теплом. Каждой дрожащей клеточкой она ощущала рядом с собой мужчину.
   Уинстер-Холл находился в конце дороги, ведущей через парк. Большой, квадратный, ярко освещенный. Двор перед домом был уже забит машинами. Ли не стал тратить время на поиски места, а завернул за дом, проехав через каменную арку на конюшню, свободные стойла в которой были превращены в гаражи. Керри обнаружила это, выйдя из машины.
   — Мы войдем сзади, — сказал Ли. — Твои каблуки не приспособлены для дальних прогулок.
   — Они достаточно удобны, — ответила она, защищаясь. — С вечерним платьем вряд ли сочетались бы кроссовки!