Страница:
О чем он говорит? Сэлли вопросительно посмотрела на него.
— Почему я должна все отрицать? — Она ничего не понимала. — И каким образом сова Кэрин связана со всем остальным?
— Ах, святая невинность!
Теперь Джош оттачивал на ней жало своего сарказма! Он положил фигурку на стол и снова откинулся в кресле. На его лице блуждала улыбка палача.
— Ты сказала, что хочешь знать, почему я решил прикрыть твой бизнес? Причина в этой сове.
Его глаза насмешливо поблескивали. Сэлли ничего не поняла. Он говорил загадками и перескакивал с одного предмета на другой. Ей нужно было добиться от него правды.
Она постаралась спокойно взять в руки тост — ее выводила из себя эта улыбочка на его лице. Сэлли намазала тост маслом и спокойно заметила:
— Мне казалось, ты отказывался обсуждать причины до тех пор, пока здесь не появится Клив. — Она холодно взглянула на Джоша из-под полуопущенных ресниц. — Ты что-то говорил насчет экономии времени!
— Да, я собирался сделать именно это.
Он отпил еще глоток кофе, не спуская с нее глаз.
— К сожалению, мне пришлось изменить планы. Я не собираюсь зря тратить время и ждать того, кто не собирается здесь появляться.
Сэлли откусила кусочек тоста.
— Не торопись, — сказала она ему. — Клив вернется сегодня к ланчу. Тебе осталось не так уж долго ждать. — Она протянула руку к чашке. — Поэтому зря ты порол горячку. Ты мог бы подождать еще пару часов.
В этот самый момент она чуть не подавилась тостом. Что-то просвистело около ее лица и со стуком вонзилось в стену справа от нее. Сэлли быстро повернулась, у нее учащенно забилось сердце.
— Черт возьми, что это такое? — Она увидела доску для метания дротиков. Она раньше не обратила на нее внимания. В центре доски все еще покачивался дротик с красным оперением. Она резко повернулась к Джошу; — Ты что, собирался убить меня?
— Если бы я собирался тебя убить, я бы целился в тебя, а не в доску. Она находится совершенно в другом месте, а не там, где сидишь ты.
Выражение лица Джоша будто предупреждало ее, что он всегда может изменить свои намерения. Он взял еще один дротик из коробки, лежавшей на столе. Сэлли так же не обратила внимания на эту коробку. Пущенный верной рукой дротик просвистел мимо Сэлли и вонзился прямо в «яблочко».
Сэлли уставилась на доску, а затем на Джоша.
— Я не удивлюсь, если ты прикрепишь к доске мою фотографию. Тогда ты сможешь метать дротики еще точнее!
Джош улыбнулся в ответ на ее выпад.
— Может, я так и делаю. Ты же не знаешь, может, я снял твою фотографию перед твоим приходом.
— Чтобы не обижать меня. — Сэлли поморщилась. — Это на тебя так не похоже!
Хотя она сама выдвинула такую идею, но подозрение, что это может оказаться правдой, отнюдь не улучшило ее настроения.
У Джоша в руке появился другой дротик.
— Так что ты говорила? Что-то о Клаве… Ты сказала, что ждешь его домой сегодня?..
— Да, я сказала именно это. Он приедет домой к ланчу.
Джош покачал головой.
— Не думаю, — заявил он.
— Как это, ты не думаешь? — возмутилась Сэлли. — Что ты хочешь этим сказать?
— Попробуй сказать мне еще раз, и на этот раз чистую правду. — Стальной дротик выглядел весьма угрожающе в его руке. — Мне надоело слушать ложь!
— Почему ты считаешь, что я лгу тебе? — Сэлли уставилась на дротик. Он выглядел гораздо безобиднее, чем злобный взгляд его темных глаз. — Я сказала тебе, что Клив вернется к ланчу.
Джош взмахнул рукой, и дротик снова просвистел мимо Сэлли. Она нервно подпрыгнула, когда дротик со стуком вонзился в доску. Но ей было неинтересно на этот раз, попал он в центр или нет. Она прекрасно знала, что он всегда попадает точно в цель.
Но Сэлли волновало другое. Она никак не могла понять, что хочет от нее Джош и откуда у него такая уверенность, что Клив не приедет. Она повторила еще раз:
— Он приедет к ланчу. Он сказал об этом по телефону, когда звонил мне вчера вечером.
Джош так внезапно вскочил с места, что Сэлли вздрогнула. Он схватил синюю сову со стола и почти бросил ее в руки Сэлли.
— Прочитай, что там написано.
Когда Сэлли взяла фигурку в руки, он отошел от нее, приблизился к доске и одним резким движением вытащил из нее все три дротика. Он стоял и внимательно наблюдал за ней.
— Читай вслух, что там написано. Ей было трудно сосредоточиться, когда он так нависал над ней. Его мускулистая, крепкая ляжка была рядом с ее локтем. Сэлли стало страшно, что она может нечаянно коснуться ее. Она сглотнула и взяла себя в руки. Ей не следует вести себя, как глупенькой одиннадцатилетней девчонке.
— Здесь написано — «Полли Онг». Она подняла на него глаза. Потом сразу же их отвела, так как ей показалось, что он сейчас испепелит ее взглядом.
— Я, наверное, ошиблась. Значит, эта фигурка не Кэрин.
Джош засмеялся таким смехом, что панический ужас охватил ее.
— Нет, ты не ошибаешься, и ты это великолепно знаешь! Эту сову сделала Кэрин!
— Я тоже так подумала сначала… Она очень похожа на ту, которую мы недавно продавали у нас в лавке. Но здесь написано: «Полли Онг».
Он отошел от нее, и Сэлли стало легче дышать.
— У них, видимо, одинаковый стиль творчества.
По какой-то неизвестной ей причине это замечание страшно разозлило его. Он пристально уставился на нее.
— Как ты смеешь лгать мне, глядя прямо в глаза! Ты что, считаешь меня идиотом? Я прекрасно понимаю, что здесь происходит!
— Тогда ты понимаешь все лучше, чем я! Сэлли вскочила со стула. У нее уже не было сил выносить его ужасные оскорбления. И эти дротики, со свистом проносящиеся мимо ее лица.
— Я ни черта не знаю про твою сову и про то, кто ее изготовил! Я понятия не имею, кто такая Полли Онг! И честно говоря, мне на нее наплевать! Я хочу, чтобы ты, черт возьми, объяснил мне наконец, в чем дело!
— Я объясню тебе, что я имею в виду. Ты — маленькая лгунья и обманщица!
Джош схватил ее за руку и подтащил ближе к себе, держа маленькую синюю сову прямо у нее перед глазами.
— Эта подпись «Полли Онг» сделана сверху первоначальной настоящей подписи художницы, изготовившей эту фигурку. Это трудно увидеть невооруженным глазом, но я могу тебя уверить, что вначале там была подпись «КС». Ты знаешь, что так всегда подписывается Кэрин.
Пока он тряс ее, Сэлли выпалила:
— Да, я это знаю.
Неожиданно она почувствовала, что не может пошевелить ни единым суставом. Его рука была на ее руке. Его бедро прижималось к ее бедру, и она ощущала его теплое дыхание у себя на волосах. Сэлли не могла уже больше ни о чем думать. Он уже не удерживал ее, но казалось, что он приковал ее к себе наручниками. Она даже пожелала, чтобы это было именно так. Тогда можно было бы объяснить, почему она не может пошевелиться. Тогда можно было бы свалить вину на Джоша. Но она не могла этого сделать. Она сама стояла рядом с ним, упивалась его теплом, чувствуя, как его близость волнует ее. В груди сердце билось, как загнанный зверек.
Она пришла в ужас от своей реакции, но ничего не могла с собой поделать. Потом до нее дошло, что он снова произносит имя Клива.
— Ты все еще настаиваешь, что он прибудет сюда к ланчу? — спрашивал ее Джош.
Сэлли стало стыдно. О чем она думает? Клив был ее другом. Человеком, который хочет жениться на ней, человеком, с которым она собирается провести всю свою жизнь. А сама Сэлли страстно желала человека, которого ненавидит и который только и мечтает о том, чтобы разрушить их бизнес и втоптать ее в грязь. Она просто погибала от страсти. Ее чувства нельзя было назвать по-другому. То, что она чувствовала в чреслах, было обычной грубой, животной похотью!
Она отступила назад, испугавшись самой себя, и постаралась ответить на вопрос Джоша.
— Конечно, он приедет, — хрипло проговорила она. И быстро откашлявшись, продолжила:
— Он приедет домой к ланчу, еще раз повторяю тебе.
— Нет, он не приедет, и ты знаешь это. Джош с брезгливым выражением на лице отошел от нее. Его взгляд колол ее тысячью иголок.
— Он не вернется сюда, и уж во всяком случае не сегодня. Я прекрасно знаю, впрочем, как и ты, что твой любезный Клив сбежал!
Сэлли поморгала.
— Сбежал? Но почему?
— Потому, что он понимает, что я собираюсь разоблачить вас обоих. Ты, конечно, сказала ему это. С его прошлым для него будет лучше исчезнуть отсюда хотя бы на время, даже оставив тебя расхлебывать эту кашу в одиночку.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Сэлли просто плюхнулась на стул. Она вдруг страшно устала от попыток что-то понять в его намеках.
— Послушай, объясни мне все толком, чтобы я смогла наконец все понять, — сказала она вяло.
Джош хитро посмотрел на нее. Он все еще считал, что она притворяется.
— Хорошо, — согласился он и снова сел напротив Сэлли. — Я тебе перечислю обычные простые факты, и посмотрим, поймешь ли ты их.
Он снова поднес к ее липу маленькую синюю фигурку.
— Скажи мне, сколько она может стоить? Сэлли призадумалась на секунду.
— Я не совсем уверена. Клив специалист по керамике, а не я. Но мне кажется, что та сова, которая продавалась у нас в магазине, стоила примерно пятнадцать или шестнадцать фунтов.
— Вполне подходящая цена. Господи, хотя бы что-то она сделала правильно. Неожиданно на ее губах появилась улыбка.
Но это продолжалось совсем недолго. Джош наклонился к ней.
— Так почему же эта фигурка в Лондоне стоит примерно в десять раз больше?
— В десять раз больше?
— Не делай вид, что ты поражена. Ты прекрасно знаешь, что совушки продаются в Лондоне именно за эту цену.
Сэлли ничего не знала об этом. Она совсем растерялась. Ей казалось, что в этот момент она не смогла бы с уверенностью назвать свое имя. Она молча уставилась на Джоша, а тот продолжал:
— Представь себе, что почувствовала бедная Кэрин, когда вошла в магазин, расположенный недалеко от того места, где я живу, и увидела свою работу, но под другим именем и за такую цену, которая ей никогда и не снилась. Она была просто в шоке. Ты, наверное, поймешь, как она была расстроена.
Сэлли не сводила с него глаз. Он сказал ей очень много, но ее волновала только одна деталь.
Она тихо спросила:
— Художественная лавка недалеко от твоего дома?
— Правильно, недалеко от Риджентс-парк-роуд.
Сэлли знала, где он живет; потом она нахмурилась и спросила:
— Что Кэрин делала на Риджентс-парк? Черная бровь поплыла вверх.
— Она гостила у меня. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к нашему разговору?
Конечно, это ничего не меняло. Но тем не менее… Его связь с Кэрин… Сэлли поняла, что это не было быстрым и ни к чему не обязывающим флиртом.
Она услышала себя.
— И когда это все произошло?
— Ты хочешь знать, когда Кэрин все обнаружила? Несколько недель назад. Нет ничего удивительного, что с тех пор она не может прийти в себя.
Немного похоже на мои чувства, подумала Сэлли. Она понимала, что не имеет права так думать. Она лихорадочно пыталась рассортировать всю информацию и не думать о Риджентс-парк и о квартире, где останавливалась Кэрин.
— Может, это не ее фигурки. — Сэлли заставила себя сказать хотя бы что-то. Он наблюдал за ней, ожидая ее реакции. — Я хочу сказать, что, может, эта синяя сова, подписанная «Полли Онг», вовсе не сова Кэрин, а действительно была сделана Полли Онг. — Она нахмурилась, желая, чтобы Клив был здесь. Он прекрасно разбирался в керамике. — Может, эта Полли Онг знаменитость. Она должна быть ею… или хотя бы пользоваться спросом, иначе она не может требовать подобные цены!
Джош ничего не сказал, он продолжал гипнотизировать ее. Сэлли поняла, что на него не произвело впечатление ее разумное предположение.
Он резко ответил ей.
— Да, она очень популярна. Но на свете не существует Полли Онг. И совы были сделаны Кэрин.
— Как ты можешь быть в этом уверен? Может, ты ошибаешься, что на них поменяли имя.
— Прекрати выкручиваться, Сэлли!
— Я не выкручиваюсь! Я пытаюсь как-то все объяснить. Много сов, похожих на сделанные Кэрин, могут оказаться в Лондоне и дорого продаваться. Я могу объяснить это только одним: они очень похожи на совы Кэрин, но сделал их кто-то другой!
Джош неожиданно нагнулся к ней, и Сэлли отпрянула назад.
— Любой художник различит свою работу среди тысячи похожих вещей. Кэрин не могла ошибиться. Она увидела фигурки и сразу же узнала их. Она трогала их и уверена, что это ее работа! Она в этом не сомневается. — Он мрачно посмотрел на Сэлли темными глазами. — Ты бы сомневалась, если бы тебе показали твою собственную картину? Даже если бы на ней было написано «Полли Онг»? — Он сделал паузу, чтобы она почувствовала иронию, заключенную в его голосе. — Даже тогда ты бы точно знала, что это твоя работа.
— Конечно.
Сэлли уставилась на пол. С этим она не могла спорить. Другие могли бы спутать ее работу, но с ней этого не могло бы случиться. Каждый штрих, каждое касание кисти любой ее картины навеки запечатлелось в ее воображении.
Она вздохнула.
— Кэрин абсолютно уверена, что это ее вещи? Когда она подняла глаза на Джоша, она вся похолодела. Она никогда еще не видела такого презрения на его лице.
Он не ответил, и наступившая тишина была ужасна. Сэлли почувствовала, как разрывается ее сердце под давящей тяжестью этой зловещей тишины.
Джош медленно и не глядя на Сэлли снова метнул дротик в доску, как бы желая немного успокоиться.
— Ты знаешь, когда тетушка Мими рассказывала мне о лавке, — начал он, когда со стуком дротик вонзился в доску, — мне понравилась идея. Мне показалась прекрасной мысль зарабатывать себе на жизнь с помощью магазинчика, где продаются предметы прикладного искусства, и продолжать рисовать в свободное время…
Он с отвращением посмотрел на нее.
— Правильно я передаю твои намерения? В доску вонзился второй дротик, — Ты рассказывала тетушке Мими именно это, когда просила ее отдать тебе магазин в аренду, не так ли? И мы все должны были поверить твоей истории, верно?
Сэлли затаила дыхание. Что сейчас здесь происходит?
Она кивнула.
— Это было… и есть — правда, — сказала она.
— Я так не думаю. — У Джоша был мрачный и спокойный голос. В его руке был еще один дротик, нацеленный на доску. — Мне кажется, магазин был только удобным прикрытием для твоих грязных делишек. Ты стала работать с Кливом… Да, ты выбрала себе прекрасного партнера. Разве я не прав? У него богатый опыт в подобных вещах. Ты начала искать себе талантливых людей среди местных художников, чтобы продавать их вещи за огромные суммы там, в Лондоне, продолжая делать вид, что продаешь их вещи здесь за весьма скромные деньги. — Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Но меня это не удивляет. — Его взгляд резал ее, как самый острый нож. — У тебя всегда были такие наклонности…
— Нет!
Сэлли вскочила и начала было обороняться, но в это время дротик просвистел мимо ее уха, и она замолчала от ужаса.
Джош двинулся к ней, его глаза были черными от гнева.
— Теперь уж не будет больше воровства и обмана! Твоя карьера закончена! Я собираюсь остановить тебя — тебя и твоего гнусного дружка! Ты меня поняла?
Он стоял и метал в нее громы и молнии. Он выглядел как Ангел мщения!
— Ты всегда была воровкой, и теперь тебе придется заплатить за это!
Сэлли больше не могла выносить оскорбления. Она решительно выпрямилась и начала кричать на него, как уличная торговка.
Глава 5
— Почему я должна все отрицать? — Она ничего не понимала. — И каким образом сова Кэрин связана со всем остальным?
— Ах, святая невинность!
Теперь Джош оттачивал на ней жало своего сарказма! Он положил фигурку на стол и снова откинулся в кресле. На его лице блуждала улыбка палача.
— Ты сказала, что хочешь знать, почему я решил прикрыть твой бизнес? Причина в этой сове.
Его глаза насмешливо поблескивали. Сэлли ничего не поняла. Он говорил загадками и перескакивал с одного предмета на другой. Ей нужно было добиться от него правды.
Она постаралась спокойно взять в руки тост — ее выводила из себя эта улыбочка на его лице. Сэлли намазала тост маслом и спокойно заметила:
— Мне казалось, ты отказывался обсуждать причины до тех пор, пока здесь не появится Клив. — Она холодно взглянула на Джоша из-под полуопущенных ресниц. — Ты что-то говорил насчет экономии времени!
— Да, я собирался сделать именно это.
Он отпил еще глоток кофе, не спуская с нее глаз.
— К сожалению, мне пришлось изменить планы. Я не собираюсь зря тратить время и ждать того, кто не собирается здесь появляться.
Сэлли откусила кусочек тоста.
— Не торопись, — сказала она ему. — Клив вернется сегодня к ланчу. Тебе осталось не так уж долго ждать. — Она протянула руку к чашке. — Поэтому зря ты порол горячку. Ты мог бы подождать еще пару часов.
В этот самый момент она чуть не подавилась тостом. Что-то просвистело около ее лица и со стуком вонзилось в стену справа от нее. Сэлли быстро повернулась, у нее учащенно забилось сердце.
— Черт возьми, что это такое? — Она увидела доску для метания дротиков. Она раньше не обратила на нее внимания. В центре доски все еще покачивался дротик с красным оперением. Она резко повернулась к Джошу; — Ты что, собирался убить меня?
— Если бы я собирался тебя убить, я бы целился в тебя, а не в доску. Она находится совершенно в другом месте, а не там, где сидишь ты.
Выражение лица Джоша будто предупреждало ее, что он всегда может изменить свои намерения. Он взял еще один дротик из коробки, лежавшей на столе. Сэлли так же не обратила внимания на эту коробку. Пущенный верной рукой дротик просвистел мимо Сэлли и вонзился прямо в «яблочко».
Сэлли уставилась на доску, а затем на Джоша.
— Я не удивлюсь, если ты прикрепишь к доске мою фотографию. Тогда ты сможешь метать дротики еще точнее!
Джош улыбнулся в ответ на ее выпад.
— Может, я так и делаю. Ты же не знаешь, может, я снял твою фотографию перед твоим приходом.
— Чтобы не обижать меня. — Сэлли поморщилась. — Это на тебя так не похоже!
Хотя она сама выдвинула такую идею, но подозрение, что это может оказаться правдой, отнюдь не улучшило ее настроения.
У Джоша в руке появился другой дротик.
— Так что ты говорила? Что-то о Клаве… Ты сказала, что ждешь его домой сегодня?..
— Да, я сказала именно это. Он приедет домой к ланчу.
Джош покачал головой.
— Не думаю, — заявил он.
— Как это, ты не думаешь? — возмутилась Сэлли. — Что ты хочешь этим сказать?
— Попробуй сказать мне еще раз, и на этот раз чистую правду. — Стальной дротик выглядел весьма угрожающе в его руке. — Мне надоело слушать ложь!
— Почему ты считаешь, что я лгу тебе? — Сэлли уставилась на дротик. Он выглядел гораздо безобиднее, чем злобный взгляд его темных глаз. — Я сказала тебе, что Клив вернется к ланчу.
Джош взмахнул рукой, и дротик снова просвистел мимо Сэлли. Она нервно подпрыгнула, когда дротик со стуком вонзился в доску. Но ей было неинтересно на этот раз, попал он в центр или нет. Она прекрасно знала, что он всегда попадает точно в цель.
Но Сэлли волновало другое. Она никак не могла понять, что хочет от нее Джош и откуда у него такая уверенность, что Клив не приедет. Она повторила еще раз:
— Он приедет к ланчу. Он сказал об этом по телефону, когда звонил мне вчера вечером.
Джош так внезапно вскочил с места, что Сэлли вздрогнула. Он схватил синюю сову со стола и почти бросил ее в руки Сэлли.
— Прочитай, что там написано.
Когда Сэлли взяла фигурку в руки, он отошел от нее, приблизился к доске и одним резким движением вытащил из нее все три дротика. Он стоял и внимательно наблюдал за ней.
— Читай вслух, что там написано. Ей было трудно сосредоточиться, когда он так нависал над ней. Его мускулистая, крепкая ляжка была рядом с ее локтем. Сэлли стало страшно, что она может нечаянно коснуться ее. Она сглотнула и взяла себя в руки. Ей не следует вести себя, как глупенькой одиннадцатилетней девчонке.
— Здесь написано — «Полли Онг». Она подняла на него глаза. Потом сразу же их отвела, так как ей показалось, что он сейчас испепелит ее взглядом.
— Я, наверное, ошиблась. Значит, эта фигурка не Кэрин.
Джош засмеялся таким смехом, что панический ужас охватил ее.
— Нет, ты не ошибаешься, и ты это великолепно знаешь! Эту сову сделала Кэрин!
— Я тоже так подумала сначала… Она очень похожа на ту, которую мы недавно продавали у нас в лавке. Но здесь написано: «Полли Онг».
Он отошел от нее, и Сэлли стало легче дышать.
— У них, видимо, одинаковый стиль творчества.
По какой-то неизвестной ей причине это замечание страшно разозлило его. Он пристально уставился на нее.
— Как ты смеешь лгать мне, глядя прямо в глаза! Ты что, считаешь меня идиотом? Я прекрасно понимаю, что здесь происходит!
— Тогда ты понимаешь все лучше, чем я! Сэлли вскочила со стула. У нее уже не было сил выносить его ужасные оскорбления. И эти дротики, со свистом проносящиеся мимо ее лица.
— Я ни черта не знаю про твою сову и про то, кто ее изготовил! Я понятия не имею, кто такая Полли Онг! И честно говоря, мне на нее наплевать! Я хочу, чтобы ты, черт возьми, объяснил мне наконец, в чем дело!
— Я объясню тебе, что я имею в виду. Ты — маленькая лгунья и обманщица!
Джош схватил ее за руку и подтащил ближе к себе, держа маленькую синюю сову прямо у нее перед глазами.
— Эта подпись «Полли Онг» сделана сверху первоначальной настоящей подписи художницы, изготовившей эту фигурку. Это трудно увидеть невооруженным глазом, но я могу тебя уверить, что вначале там была подпись «КС». Ты знаешь, что так всегда подписывается Кэрин.
Пока он тряс ее, Сэлли выпалила:
— Да, я это знаю.
Неожиданно она почувствовала, что не может пошевелить ни единым суставом. Его рука была на ее руке. Его бедро прижималось к ее бедру, и она ощущала его теплое дыхание у себя на волосах. Сэлли не могла уже больше ни о чем думать. Он уже не удерживал ее, но казалось, что он приковал ее к себе наручниками. Она даже пожелала, чтобы это было именно так. Тогда можно было бы объяснить, почему она не может пошевелиться. Тогда можно было бы свалить вину на Джоша. Но она не могла этого сделать. Она сама стояла рядом с ним, упивалась его теплом, чувствуя, как его близость волнует ее. В груди сердце билось, как загнанный зверек.
Она пришла в ужас от своей реакции, но ничего не могла с собой поделать. Потом до нее дошло, что он снова произносит имя Клива.
— Ты все еще настаиваешь, что он прибудет сюда к ланчу? — спрашивал ее Джош.
Сэлли стало стыдно. О чем она думает? Клив был ее другом. Человеком, который хочет жениться на ней, человеком, с которым она собирается провести всю свою жизнь. А сама Сэлли страстно желала человека, которого ненавидит и который только и мечтает о том, чтобы разрушить их бизнес и втоптать ее в грязь. Она просто погибала от страсти. Ее чувства нельзя было назвать по-другому. То, что она чувствовала в чреслах, было обычной грубой, животной похотью!
Она отступила назад, испугавшись самой себя, и постаралась ответить на вопрос Джоша.
— Конечно, он приедет, — хрипло проговорила она. И быстро откашлявшись, продолжила:
— Он приедет домой к ланчу, еще раз повторяю тебе.
— Нет, он не приедет, и ты знаешь это. Джош с брезгливым выражением на лице отошел от нее. Его взгляд колол ее тысячью иголок.
— Он не вернется сюда, и уж во всяком случае не сегодня. Я прекрасно знаю, впрочем, как и ты, что твой любезный Клив сбежал!
Сэлли поморгала.
— Сбежал? Но почему?
— Потому, что он понимает, что я собираюсь разоблачить вас обоих. Ты, конечно, сказала ему это. С его прошлым для него будет лучше исчезнуть отсюда хотя бы на время, даже оставив тебя расхлебывать эту кашу в одиночку.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Сэлли просто плюхнулась на стул. Она вдруг страшно устала от попыток что-то понять в его намеках.
— Послушай, объясни мне все толком, чтобы я смогла наконец все понять, — сказала она вяло.
Джош хитро посмотрел на нее. Он все еще считал, что она притворяется.
— Хорошо, — согласился он и снова сел напротив Сэлли. — Я тебе перечислю обычные простые факты, и посмотрим, поймешь ли ты их.
Он снова поднес к ее липу маленькую синюю фигурку.
— Скажи мне, сколько она может стоить? Сэлли призадумалась на секунду.
— Я не совсем уверена. Клив специалист по керамике, а не я. Но мне кажется, что та сова, которая продавалась у нас в магазине, стоила примерно пятнадцать или шестнадцать фунтов.
— Вполне подходящая цена. Господи, хотя бы что-то она сделала правильно. Неожиданно на ее губах появилась улыбка.
Но это продолжалось совсем недолго. Джош наклонился к ней.
— Так почему же эта фигурка в Лондоне стоит примерно в десять раз больше?
— В десять раз больше?
— Не делай вид, что ты поражена. Ты прекрасно знаешь, что совушки продаются в Лондоне именно за эту цену.
Сэлли ничего не знала об этом. Она совсем растерялась. Ей казалось, что в этот момент она не смогла бы с уверенностью назвать свое имя. Она молча уставилась на Джоша, а тот продолжал:
— Представь себе, что почувствовала бедная Кэрин, когда вошла в магазин, расположенный недалеко от того места, где я живу, и увидела свою работу, но под другим именем и за такую цену, которая ей никогда и не снилась. Она была просто в шоке. Ты, наверное, поймешь, как она была расстроена.
Сэлли не сводила с него глаз. Он сказал ей очень много, но ее волновала только одна деталь.
Она тихо спросила:
— Художественная лавка недалеко от твоего дома?
— Правильно, недалеко от Риджентс-парк-роуд.
Сэлли знала, где он живет; потом она нахмурилась и спросила:
— Что Кэрин делала на Риджентс-парк? Черная бровь поплыла вверх.
— Она гостила у меня. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к нашему разговору?
Конечно, это ничего не меняло. Но тем не менее… Его связь с Кэрин… Сэлли поняла, что это не было быстрым и ни к чему не обязывающим флиртом.
Она услышала себя.
— И когда это все произошло?
— Ты хочешь знать, когда Кэрин все обнаружила? Несколько недель назад. Нет ничего удивительного, что с тех пор она не может прийти в себя.
Немного похоже на мои чувства, подумала Сэлли. Она понимала, что не имеет права так думать. Она лихорадочно пыталась рассортировать всю информацию и не думать о Риджентс-парк и о квартире, где останавливалась Кэрин.
— Может, это не ее фигурки. — Сэлли заставила себя сказать хотя бы что-то. Он наблюдал за ней, ожидая ее реакции. — Я хочу сказать, что, может, эта синяя сова, подписанная «Полли Онг», вовсе не сова Кэрин, а действительно была сделана Полли Онг. — Она нахмурилась, желая, чтобы Клив был здесь. Он прекрасно разбирался в керамике. — Может, эта Полли Онг знаменитость. Она должна быть ею… или хотя бы пользоваться спросом, иначе она не может требовать подобные цены!
Джош ничего не сказал, он продолжал гипнотизировать ее. Сэлли поняла, что на него не произвело впечатление ее разумное предположение.
Он резко ответил ей.
— Да, она очень популярна. Но на свете не существует Полли Онг. И совы были сделаны Кэрин.
— Как ты можешь быть в этом уверен? Может, ты ошибаешься, что на них поменяли имя.
— Прекрати выкручиваться, Сэлли!
— Я не выкручиваюсь! Я пытаюсь как-то все объяснить. Много сов, похожих на сделанные Кэрин, могут оказаться в Лондоне и дорого продаваться. Я могу объяснить это только одним: они очень похожи на совы Кэрин, но сделал их кто-то другой!
Джош неожиданно нагнулся к ней, и Сэлли отпрянула назад.
— Любой художник различит свою работу среди тысячи похожих вещей. Кэрин не могла ошибиться. Она увидела фигурки и сразу же узнала их. Она трогала их и уверена, что это ее работа! Она в этом не сомневается. — Он мрачно посмотрел на Сэлли темными глазами. — Ты бы сомневалась, если бы тебе показали твою собственную картину? Даже если бы на ней было написано «Полли Онг»? — Он сделал паузу, чтобы она почувствовала иронию, заключенную в его голосе. — Даже тогда ты бы точно знала, что это твоя работа.
— Конечно.
Сэлли уставилась на пол. С этим она не могла спорить. Другие могли бы спутать ее работу, но с ней этого не могло бы случиться. Каждый штрих, каждое касание кисти любой ее картины навеки запечатлелось в ее воображении.
Она вздохнула.
— Кэрин абсолютно уверена, что это ее вещи? Когда она подняла глаза на Джоша, она вся похолодела. Она никогда еще не видела такого презрения на его лице.
Он не ответил, и наступившая тишина была ужасна. Сэлли почувствовала, как разрывается ее сердце под давящей тяжестью этой зловещей тишины.
Джош медленно и не глядя на Сэлли снова метнул дротик в доску, как бы желая немного успокоиться.
— Ты знаешь, когда тетушка Мими рассказывала мне о лавке, — начал он, когда со стуком дротик вонзился в доску, — мне понравилась идея. Мне показалась прекрасной мысль зарабатывать себе на жизнь с помощью магазинчика, где продаются предметы прикладного искусства, и продолжать рисовать в свободное время…
Он с отвращением посмотрел на нее.
— Правильно я передаю твои намерения? В доску вонзился второй дротик, — Ты рассказывала тетушке Мими именно это, когда просила ее отдать тебе магазин в аренду, не так ли? И мы все должны были поверить твоей истории, верно?
Сэлли затаила дыхание. Что сейчас здесь происходит?
Она кивнула.
— Это было… и есть — правда, — сказала она.
— Я так не думаю. — У Джоша был мрачный и спокойный голос. В его руке был еще один дротик, нацеленный на доску. — Мне кажется, магазин был только удобным прикрытием для твоих грязных делишек. Ты стала работать с Кливом… Да, ты выбрала себе прекрасного партнера. Разве я не прав? У него богатый опыт в подобных вещах. Ты начала искать себе талантливых людей среди местных художников, чтобы продавать их вещи за огромные суммы там, в Лондоне, продолжая делать вид, что продаешь их вещи здесь за весьма скромные деньги. — Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Но меня это не удивляет. — Его взгляд резал ее, как самый острый нож. — У тебя всегда были такие наклонности…
— Нет!
Сэлли вскочила и начала было обороняться, но в это время дротик просвистел мимо ее уха, и она замолчала от ужаса.
Джош двинулся к ней, его глаза были черными от гнева.
— Теперь уж не будет больше воровства и обмана! Твоя карьера закончена! Я собираюсь остановить тебя — тебя и твоего гнусного дружка! Ты меня поняла?
Он стоял и метал в нее громы и молнии. Он выглядел как Ангел мщения!
— Ты всегда была воровкой, и теперь тебе придется заплатить за это!
Сэлли больше не могла выносить оскорбления. Она решительно выпрямилась и начала кричать на него, как уличная торговка.
Глава 5
— Я не позволю тебе говорить обо мне такие вещи! Я не воровка! И никогда не была ею!
Она подбежала к нему и начала колотить его кулаками. Из глаз у нее потоками лились слезы ярости и унижения.
— Ты не имеешь права говорить такие вещи обо мне!
— Да? Ты сама невинность, не так ли? — Джош улыбался насмешливой улыбкой, пока Сэлли изо всех сил колотила его по рукам и груди. — Бедная, оскорбленная невинность! Конечно, так я тебе и поверил! — Это правда! Я клянусь тебе!
Она схватила его за грудь и начала крутить рубашку, словно пыталась содрать ее с его тела.
— Как ты можешь верить в такие ужасные вещи обо мне?
Когда она смотрела в его лицо, в ее глазах были боль и отчаяние. Она подумала об ожерелье, вспомнив, что она все собиралась рассказать ему. Но теперь не было никакого смысла пытаться убедить его в ее правоте. Теперь дело было не в ожерелье. Все было гораздо ужаснее. Ее обвиняли в гнусной бесчестности и предательстве. Ее обвиняли в том, что она предавала и эксплуатировала своих друзей-художников. Само предположение было для нее невероятным и оскорбительным.
Она продолжала цепляться за его рубашку.
— В том, что ты сказал, нет ни слова правды! Почему ты меня обвиняешь в выдуманных преступлениях?
— Можешь мне поверить, что эти преступления истинные, а не выдуманные.
Джош легонько взял ее за руки, чтобы она перестала колотить его по груди. Он вдруг успокоился и посмотрел ей прямо в глаза.
— Почему ты сделала это, Сэлли? Ты была таким милым ребенком. Как ты могла так подвести свою семью?
— Мою семью?
Сэлли непонимающе смотрела на него. Она опять была в смятении. Он очень осторожно держал ее руки и смотрел на нее почти ласково и тепло. Она сразу начала дрожать.
Ей так хотелось прижаться к нему, заставить поверить ей, почувствовать, как его руки ласково обнимут ее, прижмут к себе. Его тепло проникнет в ее тело, поможет, поддержит ее и очистит от той гадости, в которую он так легко поверил!
— Его руки продолжали держать ее, они были твердыми, но нежными. Он внимательно смотрел на нее. Потом нахмурился:
— Твоя семья — это милые и честные люди. Разве тебе безразлично, что они будут убиты, когда узнают обо всем?
— Конечно, я люблю их. Но ведь они ничего .не знают, не так ли?
Сэлли стало плохо, когда она подумала о своих родителях. Они уехали из деревни и поселились в Сомерсете, где оба продолжали работать. Она подумала о тетках, кузинах и кузенах, которые продолжали здесь жить. Она сгорит от стыда, если кто-нибудь из них услышит об этом страшном обвинении.
Джош отрицательно покачал головой.
— Надеюсь, они никогда ни о чем не узнают. Особенно твоя мать. Она не заслуживает подобного удара. Твоя мать одна из самых достойных женщин, которых я когда-либо знал!
— Я знаю.
Сэлли понимала, что Джош говорит совершенно искренне. У него были свои недостатки. Он мог быть наглым и давить на всех, но он всегда относился к ее матери с уважением и был добр к ней. Она раньше не понимала этого, но теперь она была благодарна ему за это.
— Так почему ты это сделала? — Он осторожно потряс ее. — Несколько сотен или даже тысяч фунтов не стоят того, чтобы ты и твое семейство были обесчещены.
То, как он смотрел на нее, заставило сильнее биться ее сердце. Сэлли многие годы не видела, чтобы он так смотрел на нее. Она забыла, каким он может быть внимательным и мягким — совсем как в тот далекий день, когда он учил ее играть в пинг-понг.
Одна рука легко тронула ее за подбородок.
— Что случилось, Сэлли? Что этот человек сделал с тобой?
Сэлли ничего не понимала.
— Какой человек?
Она была как бы в прострации. Она ни о чем не думала, а только ощущала пальцы, которые ласково прикасались к ее подбородку. По ее телу пробежала волна желания. Ей было приятно прикосновение этих длинных сильных пальцев. Сэлли облизнула сухие губы.
— Какой человек? — снова спросила она.
— Клив. Это Клив уговорил тебя сделать это?
— Он меня ни о чем не уговаривал.
— Перестань все отрицать, Сэлли. Он погладил ее по щеке, и Сэлли задрожала от удовольствия. Прикосновение его пальцев было гипнотическим и так успокаивало ее.
— Ты мне только скажи, что этот человек… Клив… уговорил тебя сделать это. Я все пойму, и мы перестанем говорить об этом. Помни, я знаю, каков этот Клив. Ты не первая, кого он сбил с праведного пути.
Сэлли нахмурилась, она опять ничего не понимала. Почему он продолжает говорить такие вещи о Кливе? Она заглянула ему в глаза.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она его. — Что ты имеешь в виду, говоря, что я не первая, кого он сбил с праведного пути? Что это за грязные делишки, которые якобы за ним числятся?
— Ты что, ничего не знала?
— О чем?
— О его приводах в полицию?
— Конечно, я ничего не знала. У него все в порядке.
— Наверное, ты права. Ему удалось отвертеться благодаря некоторым формальностям. Но он был виновен. Даже его адвокат в этом не сомневался. Он участвовал в ограблении вместе со своим другом.
— О чем ты говоришь?
Их разговор становился все более странным. Более чем странным. Сэлли подумала, что он снова становится тяжелым и опасным. Какое он имеет право говорить все эти гадости о Кливе?!
Она неожиданно пришла в себя и резко отодвинулась от Джоша.
— Ты просто клевещешь на него! Я больше не стану тебя слушать!
— Как благородно с твоей стороны! — Джош снова стал мрачным. — Обычно я нахожу подобные чувства достойными сочувствия, но в данном случае они мне кажутся отвратительными! Сэлли, подобная верность преступнику не достойна тебя!
— Почему бы и нет, если ты считаешь и меня преступницей? Тогда все становится на свои места! Мы, преступники, должны держаться друг за друга!
— Верность среди воров! Такой вещи вообще не существует! Сэлли, если ты останешься с этим человеком, ты сама вскоре все узнаешь о нем!
— Я не собираюсь его бросать.
Неожиданно она здорово разозлилась, и ей стало наплевать, что думал обо всем этом Джош. Такого просто не могло случиться с ней!
Она резко отвернулась от него.
— Хватит с меня всех этих глупостей. Если у тебя все, то я ухожу!
Сэлли схватила свою сумку, но Джош загораживал ей выход.
— Но я еще не закончил. Далеко нет! — Он снова пристально смотрел на нее. Его глаза были темными и угрожающими. — По правде говоря, я еще даже и не начинал!
Сэлли опять стало страшно. Она поняла, что Джош все говорил ей вполне серьезно. Он никогда не был ее другом, но теперь он стал ее врагом.
Сэлли заставила себя не отводить от него взгляд.
— Что ты собираешься сделать со мной? Ты что, хочешь четвертовать меня, а голову насадить на кол?
— Ну не так драматично! — Джош мрачно улыбнулся. — Я просто собираюсь положить конец твоим уловкам и обману. И самое главное, забрать у тебя деньги, которых ты лишила художника, и передать их законному владельцу!
Когда она зло уставилась на него, он добавил:
— Ради спокойствия твоих родителей, я надеюсь, мы обойдемся без полиции. Но если бы не они, я не задумался бы ни на минуту и обратился за помощью в полицию. Я бы с удовольствием посмотрел, как тебя посадят за решетку.
Приятные желания! Сэлли вздохнула: он говорил это таким холодным тоном. Она вздрогнула, когда он сдвинулся с места, но он просто давал дорогу ей.
— Ты можешь идти, — сказал он ей. — На сегодня достаточно, но только на сегодня.
Сэлли быстро протиснулась мимо него и почти побежала к двери. В дверях она неожиданно остановилась и посмотрела на него.
— Почему ты так уверен, что я связана со всем этим?
Ей вдруг стало так горько — он совершенно уверен в ее виновности.
Он долго смотрел на нее.
— Да, я абсолютно в этом уверен, — сказал он, — У меня есть точное описание твоей внешности от владельца магазина на Риджентс-парк. Он прекрасно запомнил тебя еще с того времени, когда ты в первый раз привезла ему партию сов. — Джош улыбался ей. — Это было довольно глупо с твоей стороны. Тебе стоило как-нибудь изменить свою внешность. Твои светлые волосы легко запоминаются.
Потом он резко отвернулся и больше не обращал на нее внимания.
— Теперь уходи и не волнуйся, я свяжусь с тобой. — Он презрительно улыбнулся ей, глядя на нее через плечо. — Я уже предупредил тебя, что с тобой еще далеко не закончил.
Было уже очень поздно, почти полночь. Сэлли находилась у себя в студии и лениво, без энтузиазма пыталась что-то рисовать на холсте, прикрепленном к мольберту. Но это была пустая трата времени. Она не могла сосредоточиться. Сэлли отложила кисть и села на стул.
Больше всего ее беспокоило, что Клив так и не появился. Ланч давно прошел, а Клива все нет и нет! Он даже не позвонил ей.
Это было непонятно и неприятно. Ода весь день была как на иголках.
— Ты уверена, что никто не звонил утром? — Она задавала этот вопрос Шерон несколько раз. На Клива это было не похоже. Совсем не похоже. Он всегда звонил ей, когда задерживался. Но на этот раз он этого не сделал и не появился. Сэлли много раз звонила ему на квартиру, оставляя послания автоответчику. Но он так и не позвонил ей. Вечером, после того как она заперла магазин, она поехала к нему на квартиру, долго звонила в дверь и даже поговорила с соседями.
Никто его не видел. В квартире было темно и тихо. Его здесь не было.
Именно тогда она начала волноваться. Может, с ним произошел несчастный случай? Его машина попала в аварию, или что-то еще? Тогда она позвонила в полицию и спросила, не случилось ли чего-нибудь на дороге, ведущей в деревню?
К ее облегчению, там ответили, что на этой дороге ничего не случилось. Но если ей и стало легче, она все равно не узнала, где же Клив? Черт возьми, куда же делся Клив и почему?
Она не могла обедать и позвонила в гостиницу, где Клив обычно останавливался, когда объезжал их район, делая закупки.
— Да, он был здесь, — ответила ей хозяйка, — но он уехал вчера и не сообщил, куда поедет.
Она подбежала к нему и начала колотить его кулаками. Из глаз у нее потоками лились слезы ярости и унижения.
— Ты не имеешь права говорить такие вещи обо мне!
— Да? Ты сама невинность, не так ли? — Джош улыбался насмешливой улыбкой, пока Сэлли изо всех сил колотила его по рукам и груди. — Бедная, оскорбленная невинность! Конечно, так я тебе и поверил! — Это правда! Я клянусь тебе!
Она схватила его за грудь и начала крутить рубашку, словно пыталась содрать ее с его тела.
— Как ты можешь верить в такие ужасные вещи обо мне?
Когда она смотрела в его лицо, в ее глазах были боль и отчаяние. Она подумала об ожерелье, вспомнив, что она все собиралась рассказать ему. Но теперь не было никакого смысла пытаться убедить его в ее правоте. Теперь дело было не в ожерелье. Все было гораздо ужаснее. Ее обвиняли в гнусной бесчестности и предательстве. Ее обвиняли в том, что она предавала и эксплуатировала своих друзей-художников. Само предположение было для нее невероятным и оскорбительным.
Она продолжала цепляться за его рубашку.
— В том, что ты сказал, нет ни слова правды! Почему ты меня обвиняешь в выдуманных преступлениях?
— Можешь мне поверить, что эти преступления истинные, а не выдуманные.
Джош легонько взял ее за руки, чтобы она перестала колотить его по груди. Он вдруг успокоился и посмотрел ей прямо в глаза.
— Почему ты сделала это, Сэлли? Ты была таким милым ребенком. Как ты могла так подвести свою семью?
— Мою семью?
Сэлли непонимающе смотрела на него. Она опять была в смятении. Он очень осторожно держал ее руки и смотрел на нее почти ласково и тепло. Она сразу начала дрожать.
Ей так хотелось прижаться к нему, заставить поверить ей, почувствовать, как его руки ласково обнимут ее, прижмут к себе. Его тепло проникнет в ее тело, поможет, поддержит ее и очистит от той гадости, в которую он так легко поверил!
— Его руки продолжали держать ее, они были твердыми, но нежными. Он внимательно смотрел на нее. Потом нахмурился:
— Твоя семья — это милые и честные люди. Разве тебе безразлично, что они будут убиты, когда узнают обо всем?
— Конечно, я люблю их. Но ведь они ничего .не знают, не так ли?
Сэлли стало плохо, когда она подумала о своих родителях. Они уехали из деревни и поселились в Сомерсете, где оба продолжали работать. Она подумала о тетках, кузинах и кузенах, которые продолжали здесь жить. Она сгорит от стыда, если кто-нибудь из них услышит об этом страшном обвинении.
Джош отрицательно покачал головой.
— Надеюсь, они никогда ни о чем не узнают. Особенно твоя мать. Она не заслуживает подобного удара. Твоя мать одна из самых достойных женщин, которых я когда-либо знал!
— Я знаю.
Сэлли понимала, что Джош говорит совершенно искренне. У него были свои недостатки. Он мог быть наглым и давить на всех, но он всегда относился к ее матери с уважением и был добр к ней. Она раньше не понимала этого, но теперь она была благодарна ему за это.
— Так почему ты это сделала? — Он осторожно потряс ее. — Несколько сотен или даже тысяч фунтов не стоят того, чтобы ты и твое семейство были обесчещены.
То, как он смотрел на нее, заставило сильнее биться ее сердце. Сэлли многие годы не видела, чтобы он так смотрел на нее. Она забыла, каким он может быть внимательным и мягким — совсем как в тот далекий день, когда он учил ее играть в пинг-понг.
Одна рука легко тронула ее за подбородок.
— Что случилось, Сэлли? Что этот человек сделал с тобой?
Сэлли ничего не понимала.
— Какой человек?
Она была как бы в прострации. Она ни о чем не думала, а только ощущала пальцы, которые ласково прикасались к ее подбородку. По ее телу пробежала волна желания. Ей было приятно прикосновение этих длинных сильных пальцев. Сэлли облизнула сухие губы.
— Какой человек? — снова спросила она.
— Клив. Это Клив уговорил тебя сделать это?
— Он меня ни о чем не уговаривал.
— Перестань все отрицать, Сэлли. Он погладил ее по щеке, и Сэлли задрожала от удовольствия. Прикосновение его пальцев было гипнотическим и так успокаивало ее.
— Ты мне только скажи, что этот человек… Клив… уговорил тебя сделать это. Я все пойму, и мы перестанем говорить об этом. Помни, я знаю, каков этот Клив. Ты не первая, кого он сбил с праведного пути.
Сэлли нахмурилась, она опять ничего не понимала. Почему он продолжает говорить такие вещи о Кливе? Она заглянула ему в глаза.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она его. — Что ты имеешь в виду, говоря, что я не первая, кого он сбил с праведного пути? Что это за грязные делишки, которые якобы за ним числятся?
— Ты что, ничего не знала?
— О чем?
— О его приводах в полицию?
— Конечно, я ничего не знала. У него все в порядке.
— Наверное, ты права. Ему удалось отвертеться благодаря некоторым формальностям. Но он был виновен. Даже его адвокат в этом не сомневался. Он участвовал в ограблении вместе со своим другом.
— О чем ты говоришь?
Их разговор становился все более странным. Более чем странным. Сэлли подумала, что он снова становится тяжелым и опасным. Какое он имеет право говорить все эти гадости о Кливе?!
Она неожиданно пришла в себя и резко отодвинулась от Джоша.
— Ты просто клевещешь на него! Я больше не стану тебя слушать!
— Как благородно с твоей стороны! — Джош снова стал мрачным. — Обычно я нахожу подобные чувства достойными сочувствия, но в данном случае они мне кажутся отвратительными! Сэлли, подобная верность преступнику не достойна тебя!
— Почему бы и нет, если ты считаешь и меня преступницей? Тогда все становится на свои места! Мы, преступники, должны держаться друг за друга!
— Верность среди воров! Такой вещи вообще не существует! Сэлли, если ты останешься с этим человеком, ты сама вскоре все узнаешь о нем!
— Я не собираюсь его бросать.
Неожиданно она здорово разозлилась, и ей стало наплевать, что думал обо всем этом Джош. Такого просто не могло случиться с ней!
Она резко отвернулась от него.
— Хватит с меня всех этих глупостей. Если у тебя все, то я ухожу!
Сэлли схватила свою сумку, но Джош загораживал ей выход.
— Но я еще не закончил. Далеко нет! — Он снова пристально смотрел на нее. Его глаза были темными и угрожающими. — По правде говоря, я еще даже и не начинал!
Сэлли опять стало страшно. Она поняла, что Джош все говорил ей вполне серьезно. Он никогда не был ее другом, но теперь он стал ее врагом.
Сэлли заставила себя не отводить от него взгляд.
— Что ты собираешься сделать со мной? Ты что, хочешь четвертовать меня, а голову насадить на кол?
— Ну не так драматично! — Джош мрачно улыбнулся. — Я просто собираюсь положить конец твоим уловкам и обману. И самое главное, забрать у тебя деньги, которых ты лишила художника, и передать их законному владельцу!
Когда она зло уставилась на него, он добавил:
— Ради спокойствия твоих родителей, я надеюсь, мы обойдемся без полиции. Но если бы не они, я не задумался бы ни на минуту и обратился за помощью в полицию. Я бы с удовольствием посмотрел, как тебя посадят за решетку.
Приятные желания! Сэлли вздохнула: он говорил это таким холодным тоном. Она вздрогнула, когда он сдвинулся с места, но он просто давал дорогу ей.
— Ты можешь идти, — сказал он ей. — На сегодня достаточно, но только на сегодня.
Сэлли быстро протиснулась мимо него и почти побежала к двери. В дверях она неожиданно остановилась и посмотрела на него.
— Почему ты так уверен, что я связана со всем этим?
Ей вдруг стало так горько — он совершенно уверен в ее виновности.
Он долго смотрел на нее.
— Да, я абсолютно в этом уверен, — сказал он, — У меня есть точное описание твоей внешности от владельца магазина на Риджентс-парк. Он прекрасно запомнил тебя еще с того времени, когда ты в первый раз привезла ему партию сов. — Джош улыбался ей. — Это было довольно глупо с твоей стороны. Тебе стоило как-нибудь изменить свою внешность. Твои светлые волосы легко запоминаются.
Потом он резко отвернулся и больше не обращал на нее внимания.
— Теперь уходи и не волнуйся, я свяжусь с тобой. — Он презрительно улыбнулся ей, глядя на нее через плечо. — Я уже предупредил тебя, что с тобой еще далеко не закончил.
Было уже очень поздно, почти полночь. Сэлли находилась у себя в студии и лениво, без энтузиазма пыталась что-то рисовать на холсте, прикрепленном к мольберту. Но это была пустая трата времени. Она не могла сосредоточиться. Сэлли отложила кисть и села на стул.
Больше всего ее беспокоило, что Клив так и не появился. Ланч давно прошел, а Клива все нет и нет! Он даже не позвонил ей.
Это было непонятно и неприятно. Ода весь день была как на иголках.
— Ты уверена, что никто не звонил утром? — Она задавала этот вопрос Шерон несколько раз. На Клива это было не похоже. Совсем не похоже. Он всегда звонил ей, когда задерживался. Но на этот раз он этого не сделал и не появился. Сэлли много раз звонила ему на квартиру, оставляя послания автоответчику. Но он так и не позвонил ей. Вечером, после того как она заперла магазин, она поехала к нему на квартиру, долго звонила в дверь и даже поговорила с соседями.
Никто его не видел. В квартире было темно и тихо. Его здесь не было.
Именно тогда она начала волноваться. Может, с ним произошел несчастный случай? Его машина попала в аварию, или что-то еще? Тогда она позвонила в полицию и спросила, не случилось ли чего-нибудь на дороге, ведущей в деревню?
К ее облегчению, там ответили, что на этой дороге ничего не случилось. Но если ей и стало легче, она все равно не узнала, где же Клив? Черт возьми, куда же делся Клив и почему?
Она не могла обедать и позвонила в гостиницу, где Клив обычно останавливался, когда объезжал их район, делая закупки.
— Да, он был здесь, — ответила ей хозяйка, — но он уехал вчера и не сообщил, куда поедет.