Страница:
Что же ей делать? Сэлли уговаривала себя, что ей не стоит впадать в панику. Все разъяснится, он скоро появится. Главное, не терять головы. Все очень просто, ему где-нибудь пришлось задержаться.
Поэтому она пошла в студию, надела халат и пыталась работать. Это был самый верный способ успокоиться. Она всегда так делала. Но на этот раз ей ничего не помогало. Она никак не могла сконцентрироваться. Каждую секунду она ждала звонка и молила Бога, чтобы зазвонил телефон. Но он упорно молчал, крутом царила безрадостная тишина.
— Пожалуйста, позвони! Прошу тебя! Мне нужно знать, где ты!
Сэлли вздохнула и потянулась за тряпкой на маленьком столике, где стояли банки с маслом и скипидаром и начала рассеянно вытирать кисть. Пока еще ей было трудно поверить во все те вещи, которые сказал ей Джош о Кливе.
— Он не вернется. Клив просто удрал, — сказал ей Джош.
Это все чепуха! Почему нужно удирать Кливу? Он так же, как и она, невиновен во всех этих идиотских обвинениях! Что бы ей ни говорил Джош о стычках между Кливом и законностью, если только он сам не выдумал всего, — все это сплошные выдумки от начала до конца!
Ей в голову пришла еще одна мысль как раз в тот момент, когда она опустила кисти в банку со скипидаром и начала протирать мастихин, которым она удаляла краски с полотна. Как кто-то мог ее видеть в лавке на Риджентс-парк, когда она никогда в жизни не бывала в этом районе? Значит, все обвинения, которыми забросал ее Джош, были ничем не обоснованным вымыслом.
Она положила мастихин на стол и отложила грязную тряпку. Потом опять уставилась на телефон. Позвони мне, позвони, умоляла она чертов аппарат. Но дьявольская машина молчала! В студии было тихо, как в могиле.
Сэлли посмотрела на часы. Ей пора спать. Нет никакого смысла чего-то ждать. У нее нет больше сил. Кроме того, рядом с постелью есть телефон и она услышит звонок, если, паче чаяния, позвонит Клив.
Она начала со вздохом расстегивать халат. Ну и денек! Такого ужасного дня никогда не было в ее жизни. Ей не только сообщили целую пачку лжи о Кливе и обвинили в преступлениях, которые она не совершала, но очевидно, что у нее есть двойник, который гуляет где-то по Лондону и покрывает грязью ее доброе имя!
При этой мысли она замерла! Почему она не подумала об этом раньше? Сэлли громко вскрикнула, побежала через комнату, схватила телефонную книгу, быстро перелистала ее и не дыша набрала номер телефона Джоша.
Ее сразу же соединили с ним. Сэлли нетерпеливо ждала ответа, крепко прижав трубку к уху. К телефону никто не подходил. Может, у Джоша находится Кэрин, с ужасом подумала Сэлли. И они занимаются любовью. Вероятно, именно поэтому он и не берет трубку. У нее замерло сердце. Она чуть не положила трубку. Мысль о Джоше и Кэрин была невыносима для нее.
Но в этот момент он ответил ей.
— Да?
Сэлли почти положила трубку на рычаг. Ей показалось, что он раздражен. Он действительно занимался любовью с Кэрин. Она, наверное, лежит рядом с ним, обнаженная и разомлевшая от его ласк, с отчаянием думала Сэлли.
Тогда он повторил более резко:
— Слушаю. Кто это?
Сэлли заставила себя ответить ему:
— Это я, Сэлли. У меня к тебе просьба… Я хочу поехать с тобой на Риджентс-парк, и как можно скорее. Может быть, завтра.
— Что ты мне предлагаешь?
Сэлли почувствовала, что он улыбается. Может, и Кэрин улыбается в этот момент, мелькнуло у нее в голове.
Она крепче схватилась за трубку, стараясь избавиться от подобных мыслей. Она должна четко объяснить ему, что она хочет.
— Это очень важно. Ты отвезешь меня? Пожалуйста, не отказывай мне!
Наступила тишина, потом Джош сказал:
— Приходи ко мне завтра утром, и мы поговорим.
Прежде чем она смогла что-то сказать, он положил трубку.
Сэлли тоже положила трубку. Можно было радоваться — Джош не отказал ей в ее просьбе. Но ничего подобного она не испытывала. Только одна мысль сверлила ее мозг: там, в особняке, в огромной постели Джоша под балдахином Джош и Кэрин занимаются любовью!
— Так в чем дело? Пожалуйста, объясни мне. Было ясное солнечное утро следующего дня. Джош и Сэлли во внутреннем дворике особняка пили кофе.
К огромному облегчению Сэлли, этим утром она не столкнулась с Кэрин. Но она приехала к нему немного позже, чем вчера. Кэрин, видимо, уже давно уехала.
Сэлли взглянула на голову Джоша, пока он ждал от нее ответа. Сегодня у него волосы в полном порядке. У него было время причесать их. Но, подумала Сэлли, могу поклясться, что, когда я звонила тебе вчера, они были в беспорядке. Эта ревнивая, гнетущая мысль гвоздем сидела в ее голове. Она постаралась ни о чем не думать, ненавидя себя за то, что продолжает думать об этом. Она должна объяснить ему все. Сэлли наклонилась вперед и начала:
— Я вдруг подумала вот о чем. Этот человек в лавке на Риджентс-парк… Я понимаю, ты веришь, что тот, кто приходил к нему, это я! Но меня там не было. Мне кажется, мы сможем во всем разобраться, если поедем к нему и он своими глазами увидит меня.
К ее ужасу, Джош просто покачал головой.
— Мне это не кажется стоящей идеей. Этот человек абсолютно уверен, что это была ты!
— Но он ошибается! Это была не я! Наверное, это был кто-то, кто немного похож на меня!
— Да, она была похожа на тебя! бот это правда! — В его голосе звучала ирония. — Метр шестьдесят, светлые волосы, пятьдесят пять килограммов, синие или зеленые глаза…
— Но у меня не синие или зеленые глаза. У меня зеленые глаза, насыщенного зеленого цвета, — радостно прервала его Сэлли.
— Ну, хорошо, он не был уверен насчет цвета глаз, разве что они были синие или зеленые… Но он четко описал все остальное. — Джош опять начал улыбаться. — Ты произвела на него неизгладимое впечатление.
Сэлли свирепо посмотрела на него в ответ на его ехидную улыбочку.
— Все это замечательно, за исключением того, что я никогда не была в этом магазинчике!
— Это ты так говоришь!
— Я говорю так потому, что меня там действительно не было! — Сэлли нетерпеливо потрясла головой. — Это описание, которое ты только что дал… Существуют тысячи… сотни тысяч девушек, которых можно описать подобным образом!
— Согласен!
К ее удивлению, он согласился с ней.
— Ты понял, что это не я! Вполне возможно, что там был кто-то, кто только похож на меня!
Он снова утвердительно кивнул головой, и Сэлли порадовалась — неужели ей удалось убедить его?
Но затем он продолжил:
— Скажи мне одну вещь… Неужели все те тысячи девушек, которые отвечают этому описанию, тоже носят имя и фамилию — Сэлли Вудсток?!
Она непонимающе уставилась на него, и Джош добавил:
— Я вижу, ты согласна, что такого полного совпадения просто не может быть, потому что не может быть никогда!
Да, это уж слишком! Сэлли была в шоке.
— Ты хочешь сказать, что он назвал мое имя?
Все становилось более чем странным. Джош кивнул головой.
— И не только это. Он сказал, что ты приехала из деревни. Наверное, ты слишком много болтала. Ты все рассказала ему о своей квартире и о лавке.
Он снова покачал головой.
— Весьма неразумно с твоей стороны, — добавил Джош. — Если ты собираешься идти по пути преступлений, тебе следует стать более сдержанной. Поражен, что твой, дружок Клив не проинструктировал тебя.
Сэлли услышала обычный сарказм в его голосе, когда он говорил о Кливе, но, несмотря на это, почувствовала, что у него сегодня настроение гораздо лучше. Было видно, что ему не хочется ссориться. Может, он прекрасно провел ночь с Кэрин, подумала Сэлли. Господи, она все время об этом помнит. Это невыносимо. Ей нужно думать о более важных делах!
Она внимательно посмотрела на него и сказала:
— Отвези меня в лавку, чтобы я могла встретиться с ее владельцем. Ты увидишь, что ошибаешься. Пожалуйста. Ведь и тебе, вероятно, интересно узнать правду?
— Я уже все знаю.
Его бесчувственность убивала ее. Но прежде чем Сэлли смогла что-нибудь добавить, он спросил, не сводя с нее своих темных глаз:
— Итак, где же этот, ну как его… партнер и дружок? Он что, в лавке?
Он внимательно посмотрел на нее, произнеся это, и отхлебнул глоток кофе. Он ни на секунду не верил, что Клив вернулся.
К сожалению, он был прав. Хотя, конечно, не по тем причинам, что он перечислил ей. Сэлли посмотрела ему прямо в глаза.
— Клив не приехал.
— Не приехал?
Джош сделал вид, что поражен.
— Черт возьми, как странно! Интересно, что он еще задумал?
— Мне не кажется, что он что-то задумал. По крайней мере, ничего криминального. Он, наверное, задержался.
— Задержался. Да, похоже на то. Джош насмешливо посмотрел на нее.
— Он такой невнимательный?! — полувопросительно-полуутвердительно добавил он.
Сэлли зло уставилась на него. Он просто наслаждался ситуацией. Его черные глаза плясали от радости. Хотя ее и раздражала его радость, но, как ни странно, в этом крылась какая-то надежда для Сэлли. Вчера он не стал бы так шутить. Вчера мимо ее лица свистели дротики! Сегодня он несколько смягчился по отношению к Сэлли.
— Я уверена, что он сможет все объяснить. Такие вещи случаются. Человек может задержаться…
— Да, и не по его вине.
— Да, и не по его вине!!
Улыбаясь, Джош провел рукой по волосам. Он слегла взлохматил их, и сердце Сэлли опять сильно забилось. К своему ужасу и стыду, Сэлли, глядя на его взлохмаченные волосы, спросила:
— Как Кэрин? Я что-то не видела ее сегодня утром.
Джош странно посмотрел на нее. Потом, не отводя от нее взгляда, сказал:
— Естественно, Кэрин чувствует себя обманутой и обиженной. Она хочет получить заработанные ею деньги, — Он помолчал. — И я собираюсь помочь ей получить их обратно.
В его тоне было слишком много заботы, и это было неприятно Сэлли. Она как-то сразу внутренне сжалась. Потом, расхрабрившись, она постаралась отомстить ему:
— Как трогательно! Благородный рыцарь желает помочь слабой девушке!
Джошу ее шутка не показалась забавной.
— У тебя хватает наглости шутить по этому поводу?! Мне это кажется дурным тоном, — отчитал он ее.
— Это было бы дурным тоном, если бы я на самом деле была виноватой!
Сэлли стало обидно, что он так ринулся на защиту Кэрин. Он не только спит с ней. Кажется, он действительно озабочен ее судьбой.
Ну, и что? Какое мне дело? Она заставила себя не отводить от него взгляд и продолжала:
— Именно поэтому мы должны поехать в Лондон! Поэтому нам следует поговорить с владельцем лавки! Он единственный, кто может объяснить тебе, что это была не я!
Джош долго смотрел ей прямо в глаза. По его лицу невозможно было определить, что он думает.
— Пожалуйста! — умоляла его Сэлли» — Тебе же нечего терять! — Только время. И я ненавижу напрасно тратить время.
— Нет, проблема не в этом! Если тебе так дорого время, мы сможем обернуться в один день! В полдня! За полчаса, наконец! Человек в магазинчике только посмотрит на меня и скажет, что он никогда меня не видел.
Джош о чем-то задумался. Он не сводил с нее глаз.
Потом тихо сказал:
— Но дело не только в этом.
— Не в этом? Что ты еще имеешь в виду?
— Владелец лавки не только видел тебя и разговаривал с тобой. — Джош сделал паузу. — У него есть твоя подпись.
— Моя что?.. Ты хочешь сказать, что у него есть моя подпись?
— На разных письмах и соглашениях и тж. Он показал все мне. Это твоя подпись.
Сэлли стало дурно, ее затошнило. Она откинулась на спинку стула, казалось, что из нее выпустили весь воздух.
— У него не может быть моей подписи, — дрожащим голосом сказала она. Она едва сдержала подступившие к горлу рыдания.
— Ты видишь, сколько скопилось против тебя свидетельств. — Джош встал. — Твое отрицание ни к чему не приведет. Я никогда не стал бы обвинять тебя, если бы сам не был уверен.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Извини, но я не считаю нужным ехать в Лондон. Как я уже сказал, время для меня очень дорого!
Сэлли показалось, что на нее обрушилась крыша. Она сидела вся сгорбившись и не могла вымолвить ни слова. Она тупо смотрела, как Джош двинулся в направлении дома.
— Мы снова вернулись к самому началу, — сказал он. — Я не стану возобновлять твою аренду магазина. Я собираюсь прикрыть твое дело.
— Пропади пропадом магазин! К черту мое дело!
Сэлли уже не могла больше сдерживаться. Она вскочила на ноги, перевернула плетеный столик. Послышался треск, когда лиможские кофейные чашечки, расписанные вручную, посыпались на пол из разноцветных плиток.
Но Сэлли была вне себя от ярости.
— Мне наплевать на лавку! Меня волнует моя репутация. Я не смогу жить спокойно — люди будут считать меня преступницей. Я не могу позволить себе этого! Я требую, чтобы мне дали возможность очистить мое имя от подозрений!
Джош стоял очень тихо и не сводил с нее немигающего взгляда. Он собирается разорвать меня на куски, подумала Сэлли. Но, в конце концов, ей наплевать на него. И она не жалеет о своей вспышке ярости. Она жалеет только об одном — что сдерживалась все это время.
— Поэтому, — кричала она, — я требую, чтобы ты немедленно отвез меня в Лондон. — Ее зеленые глаза сверкали от ярости.
Джош все еще не произносил ни слова, продолжая смотреть на нее. Я ничего не добилась, с тревогой подумала Сэлли. Он не поедет со мной.
Когда он повернулся, чтобы уйти в дом, Сэлли почувствовала, что у нее сердце ушло в пятки. Все, она проиграла. Она никогда не отмоется от клички Воровка!
Но вдруг он остановился и повернулся к ней:
— Иди домой и приготовь с собой сумку. Я заеду за тобой после ланча. Мы отправляемся в Лондон.
Сэлли вернулась домой и положила несколько вещей в сумку. Она ничего не соображала и не замечала вокруг, поэтому бросала в сумку все, что ей попадалось под руку. Она чувствовала, как весело пело ее сердце — от облегчения, радости и возбуждения. Он все-таки согласился с ней! Она сможет доказать, что невиновна!
Она все еще не могла поверить этому, когда в два часа дня села в красный «феррари». Скоро закончится весь этот кошмар! Ей хотя бы представился шанс очистить свое имя от лжи.
Но в ее душу прокралась и еще одна ревнивая мысль, когда красная машина бесшумно глотала мили, как спагетти. Она поедет в квартиру на Риджентс-парк, где была Кэрин. Несмотря на неприятное положение, Сэлли была рада этому. Хотя это ничего и не означало, но она почти сравняла счет с Кэрин. Как странно, что она еще может думать о соперничестве с Кэрин! Но тем не менее у Сэлли становилось теплее на душе каждый раз, когда она думала, куда они направляются.
Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем ей становилось все лучше и лучше. И когда наконец Сэлли увидела зелень знаменитого парка, она просто светилась от радости.
Глава 6
Поэтому она пошла в студию, надела халат и пыталась работать. Это был самый верный способ успокоиться. Она всегда так делала. Но на этот раз ей ничего не помогало. Она никак не могла сконцентрироваться. Каждую секунду она ждала звонка и молила Бога, чтобы зазвонил телефон. Но он упорно молчал, крутом царила безрадостная тишина.
— Пожалуйста, позвони! Прошу тебя! Мне нужно знать, где ты!
Сэлли вздохнула и потянулась за тряпкой на маленьком столике, где стояли банки с маслом и скипидаром и начала рассеянно вытирать кисть. Пока еще ей было трудно поверить во все те вещи, которые сказал ей Джош о Кливе.
— Он не вернется. Клив просто удрал, — сказал ей Джош.
Это все чепуха! Почему нужно удирать Кливу? Он так же, как и она, невиновен во всех этих идиотских обвинениях! Что бы ей ни говорил Джош о стычках между Кливом и законностью, если только он сам не выдумал всего, — все это сплошные выдумки от начала до конца!
Ей в голову пришла еще одна мысль как раз в тот момент, когда она опустила кисти в банку со скипидаром и начала протирать мастихин, которым она удаляла краски с полотна. Как кто-то мог ее видеть в лавке на Риджентс-парк, когда она никогда в жизни не бывала в этом районе? Значит, все обвинения, которыми забросал ее Джош, были ничем не обоснованным вымыслом.
Она положила мастихин на стол и отложила грязную тряпку. Потом опять уставилась на телефон. Позвони мне, позвони, умоляла она чертов аппарат. Но дьявольская машина молчала! В студии было тихо, как в могиле.
Сэлли посмотрела на часы. Ей пора спать. Нет никакого смысла чего-то ждать. У нее нет больше сил. Кроме того, рядом с постелью есть телефон и она услышит звонок, если, паче чаяния, позвонит Клив.
Она начала со вздохом расстегивать халат. Ну и денек! Такого ужасного дня никогда не было в ее жизни. Ей не только сообщили целую пачку лжи о Кливе и обвинили в преступлениях, которые она не совершала, но очевидно, что у нее есть двойник, который гуляет где-то по Лондону и покрывает грязью ее доброе имя!
При этой мысли она замерла! Почему она не подумала об этом раньше? Сэлли громко вскрикнула, побежала через комнату, схватила телефонную книгу, быстро перелистала ее и не дыша набрала номер телефона Джоша.
Ее сразу же соединили с ним. Сэлли нетерпеливо ждала ответа, крепко прижав трубку к уху. К телефону никто не подходил. Может, у Джоша находится Кэрин, с ужасом подумала Сэлли. И они занимаются любовью. Вероятно, именно поэтому он и не берет трубку. У нее замерло сердце. Она чуть не положила трубку. Мысль о Джоше и Кэрин была невыносима для нее.
Но в этот момент он ответил ей.
— Да?
Сэлли почти положила трубку на рычаг. Ей показалось, что он раздражен. Он действительно занимался любовью с Кэрин. Она, наверное, лежит рядом с ним, обнаженная и разомлевшая от его ласк, с отчаянием думала Сэлли.
Тогда он повторил более резко:
— Слушаю. Кто это?
Сэлли заставила себя ответить ему:
— Это я, Сэлли. У меня к тебе просьба… Я хочу поехать с тобой на Риджентс-парк, и как можно скорее. Может быть, завтра.
— Что ты мне предлагаешь?
Сэлли почувствовала, что он улыбается. Может, и Кэрин улыбается в этот момент, мелькнуло у нее в голове.
Она крепче схватилась за трубку, стараясь избавиться от подобных мыслей. Она должна четко объяснить ему, что она хочет.
— Это очень важно. Ты отвезешь меня? Пожалуйста, не отказывай мне!
Наступила тишина, потом Джош сказал:
— Приходи ко мне завтра утром, и мы поговорим.
Прежде чем она смогла что-то сказать, он положил трубку.
Сэлли тоже положила трубку. Можно было радоваться — Джош не отказал ей в ее просьбе. Но ничего подобного она не испытывала. Только одна мысль сверлила ее мозг: там, в особняке, в огромной постели Джоша под балдахином Джош и Кэрин занимаются любовью!
— Так в чем дело? Пожалуйста, объясни мне. Было ясное солнечное утро следующего дня. Джош и Сэлли во внутреннем дворике особняка пили кофе.
К огромному облегчению Сэлли, этим утром она не столкнулась с Кэрин. Но она приехала к нему немного позже, чем вчера. Кэрин, видимо, уже давно уехала.
Сэлли взглянула на голову Джоша, пока он ждал от нее ответа. Сегодня у него волосы в полном порядке. У него было время причесать их. Но, подумала Сэлли, могу поклясться, что, когда я звонила тебе вчера, они были в беспорядке. Эта ревнивая, гнетущая мысль гвоздем сидела в ее голове. Она постаралась ни о чем не думать, ненавидя себя за то, что продолжает думать об этом. Она должна объяснить ему все. Сэлли наклонилась вперед и начала:
— Я вдруг подумала вот о чем. Этот человек в лавке на Риджентс-парк… Я понимаю, ты веришь, что тот, кто приходил к нему, это я! Но меня там не было. Мне кажется, мы сможем во всем разобраться, если поедем к нему и он своими глазами увидит меня.
К ее ужасу, Джош просто покачал головой.
— Мне это не кажется стоящей идеей. Этот человек абсолютно уверен, что это была ты!
— Но он ошибается! Это была не я! Наверное, это был кто-то, кто немного похож на меня!
— Да, она была похожа на тебя! бот это правда! — В его голосе звучала ирония. — Метр шестьдесят, светлые волосы, пятьдесят пять килограммов, синие или зеленые глаза…
— Но у меня не синие или зеленые глаза. У меня зеленые глаза, насыщенного зеленого цвета, — радостно прервала его Сэлли.
— Ну, хорошо, он не был уверен насчет цвета глаз, разве что они были синие или зеленые… Но он четко описал все остальное. — Джош опять начал улыбаться. — Ты произвела на него неизгладимое впечатление.
Сэлли свирепо посмотрела на него в ответ на его ехидную улыбочку.
— Все это замечательно, за исключением того, что я никогда не была в этом магазинчике!
— Это ты так говоришь!
— Я говорю так потому, что меня там действительно не было! — Сэлли нетерпеливо потрясла головой. — Это описание, которое ты только что дал… Существуют тысячи… сотни тысяч девушек, которых можно описать подобным образом!
— Согласен!
К ее удивлению, он согласился с ней.
— Ты понял, что это не я! Вполне возможно, что там был кто-то, кто только похож на меня!
Он снова утвердительно кивнул головой, и Сэлли порадовалась — неужели ей удалось убедить его?
Но затем он продолжил:
— Скажи мне одну вещь… Неужели все те тысячи девушек, которые отвечают этому описанию, тоже носят имя и фамилию — Сэлли Вудсток?!
Она непонимающе уставилась на него, и Джош добавил:
— Я вижу, ты согласна, что такого полного совпадения просто не может быть, потому что не может быть никогда!
Да, это уж слишком! Сэлли была в шоке.
— Ты хочешь сказать, что он назвал мое имя?
Все становилось более чем странным. Джош кивнул головой.
— И не только это. Он сказал, что ты приехала из деревни. Наверное, ты слишком много болтала. Ты все рассказала ему о своей квартире и о лавке.
Он снова покачал головой.
— Весьма неразумно с твоей стороны, — добавил Джош. — Если ты собираешься идти по пути преступлений, тебе следует стать более сдержанной. Поражен, что твой, дружок Клив не проинструктировал тебя.
Сэлли услышала обычный сарказм в его голосе, когда он говорил о Кливе, но, несмотря на это, почувствовала, что у него сегодня настроение гораздо лучше. Было видно, что ему не хочется ссориться. Может, он прекрасно провел ночь с Кэрин, подумала Сэлли. Господи, она все время об этом помнит. Это невыносимо. Ей нужно думать о более важных делах!
Она внимательно посмотрела на него и сказала:
— Отвези меня в лавку, чтобы я могла встретиться с ее владельцем. Ты увидишь, что ошибаешься. Пожалуйста. Ведь и тебе, вероятно, интересно узнать правду?
— Я уже все знаю.
Его бесчувственность убивала ее. Но прежде чем Сэлли смогла что-нибудь добавить, он спросил, не сводя с нее своих темных глаз:
— Итак, где же этот, ну как его… партнер и дружок? Он что, в лавке?
Он внимательно посмотрел на нее, произнеся это, и отхлебнул глоток кофе. Он ни на секунду не верил, что Клив вернулся.
К сожалению, он был прав. Хотя, конечно, не по тем причинам, что он перечислил ей. Сэлли посмотрела ему прямо в глаза.
— Клив не приехал.
— Не приехал?
Джош сделал вид, что поражен.
— Черт возьми, как странно! Интересно, что он еще задумал?
— Мне не кажется, что он что-то задумал. По крайней мере, ничего криминального. Он, наверное, задержался.
— Задержался. Да, похоже на то. Джош насмешливо посмотрел на нее.
— Он такой невнимательный?! — полувопросительно-полуутвердительно добавил он.
Сэлли зло уставилась на него. Он просто наслаждался ситуацией. Его черные глаза плясали от радости. Хотя ее и раздражала его радость, но, как ни странно, в этом крылась какая-то надежда для Сэлли. Вчера он не стал бы так шутить. Вчера мимо ее лица свистели дротики! Сегодня он несколько смягчился по отношению к Сэлли.
— Я уверена, что он сможет все объяснить. Такие вещи случаются. Человек может задержаться…
— Да, и не по его вине.
— Да, и не по его вине!!
Улыбаясь, Джош провел рукой по волосам. Он слегла взлохматил их, и сердце Сэлли опять сильно забилось. К своему ужасу и стыду, Сэлли, глядя на его взлохмаченные волосы, спросила:
— Как Кэрин? Я что-то не видела ее сегодня утром.
Джош странно посмотрел на нее. Потом, не отводя от нее взгляда, сказал:
— Естественно, Кэрин чувствует себя обманутой и обиженной. Она хочет получить заработанные ею деньги, — Он помолчал. — И я собираюсь помочь ей получить их обратно.
В его тоне было слишком много заботы, и это было неприятно Сэлли. Она как-то сразу внутренне сжалась. Потом, расхрабрившись, она постаралась отомстить ему:
— Как трогательно! Благородный рыцарь желает помочь слабой девушке!
Джошу ее шутка не показалась забавной.
— У тебя хватает наглости шутить по этому поводу?! Мне это кажется дурным тоном, — отчитал он ее.
— Это было бы дурным тоном, если бы я на самом деле была виноватой!
Сэлли стало обидно, что он так ринулся на защиту Кэрин. Он не только спит с ней. Кажется, он действительно озабочен ее судьбой.
Ну, и что? Какое мне дело? Она заставила себя не отводить от него взгляд и продолжала:
— Именно поэтому мы должны поехать в Лондон! Поэтому нам следует поговорить с владельцем лавки! Он единственный, кто может объяснить тебе, что это была не я!
Джош долго смотрел ей прямо в глаза. По его лицу невозможно было определить, что он думает.
— Пожалуйста! — умоляла его Сэлли» — Тебе же нечего терять! — Только время. И я ненавижу напрасно тратить время.
— Нет, проблема не в этом! Если тебе так дорого время, мы сможем обернуться в один день! В полдня! За полчаса, наконец! Человек в магазинчике только посмотрит на меня и скажет, что он никогда меня не видел.
Джош о чем-то задумался. Он не сводил с нее глаз.
Потом тихо сказал:
— Но дело не только в этом.
— Не в этом? Что ты еще имеешь в виду?
— Владелец лавки не только видел тебя и разговаривал с тобой. — Джош сделал паузу. — У него есть твоя подпись.
— Моя что?.. Ты хочешь сказать, что у него есть моя подпись?
— На разных письмах и соглашениях и тж. Он показал все мне. Это твоя подпись.
Сэлли стало дурно, ее затошнило. Она откинулась на спинку стула, казалось, что из нее выпустили весь воздух.
— У него не может быть моей подписи, — дрожащим голосом сказала она. Она едва сдержала подступившие к горлу рыдания.
— Ты видишь, сколько скопилось против тебя свидетельств. — Джош встал. — Твое отрицание ни к чему не приведет. Я никогда не стал бы обвинять тебя, если бы сам не был уверен.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Извини, но я не считаю нужным ехать в Лондон. Как я уже сказал, время для меня очень дорого!
Сэлли показалось, что на нее обрушилась крыша. Она сидела вся сгорбившись и не могла вымолвить ни слова. Она тупо смотрела, как Джош двинулся в направлении дома.
— Мы снова вернулись к самому началу, — сказал он. — Я не стану возобновлять твою аренду магазина. Я собираюсь прикрыть твое дело.
— Пропади пропадом магазин! К черту мое дело!
Сэлли уже не могла больше сдерживаться. Она вскочила на ноги, перевернула плетеный столик. Послышался треск, когда лиможские кофейные чашечки, расписанные вручную, посыпались на пол из разноцветных плиток.
Но Сэлли была вне себя от ярости.
— Мне наплевать на лавку! Меня волнует моя репутация. Я не смогу жить спокойно — люди будут считать меня преступницей. Я не могу позволить себе этого! Я требую, чтобы мне дали возможность очистить мое имя от подозрений!
Джош стоял очень тихо и не сводил с нее немигающего взгляда. Он собирается разорвать меня на куски, подумала Сэлли. Но, в конце концов, ей наплевать на него. И она не жалеет о своей вспышке ярости. Она жалеет только об одном — что сдерживалась все это время.
— Поэтому, — кричала она, — я требую, чтобы ты немедленно отвез меня в Лондон. — Ее зеленые глаза сверкали от ярости.
Джош все еще не произносил ни слова, продолжая смотреть на нее. Я ничего не добилась, с тревогой подумала Сэлли. Он не поедет со мной.
Когда он повернулся, чтобы уйти в дом, Сэлли почувствовала, что у нее сердце ушло в пятки. Все, она проиграла. Она никогда не отмоется от клички Воровка!
Но вдруг он остановился и повернулся к ней:
— Иди домой и приготовь с собой сумку. Я заеду за тобой после ланча. Мы отправляемся в Лондон.
Сэлли вернулась домой и положила несколько вещей в сумку. Она ничего не соображала и не замечала вокруг, поэтому бросала в сумку все, что ей попадалось под руку. Она чувствовала, как весело пело ее сердце — от облегчения, радости и возбуждения. Он все-таки согласился с ней! Она сможет доказать, что невиновна!
Она все еще не могла поверить этому, когда в два часа дня села в красный «феррари». Скоро закончится весь этот кошмар! Ей хотя бы представился шанс очистить свое имя от лжи.
Но в ее душу прокралась и еще одна ревнивая мысль, когда красная машина бесшумно глотала мили, как спагетти. Она поедет в квартиру на Риджентс-парк, где была Кэрин. Несмотря на неприятное положение, Сэлли была рада этому. Хотя это ничего и не означало, но она почти сравняла счет с Кэрин. Как странно, что она еще может думать о соперничестве с Кэрин! Но тем не менее у Сэлли становилось теплее на душе каждый раз, когда она думала, куда они направляются.
Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем ей становилось все лучше и лучше. И когда наконец Сэлли увидела зелень знаменитого парка, она просто светилась от радости.
Глава 6
Через несколько минут красный «феррари» остановился перед элегантным домом. Пораженная красотой, Сэлли вошла вслед за Джошем в прекрасный холл, а затем в просторный бесшумный лифт. Апартаменты Джоша были на самом верху. Роскошные апартаменты!
Через секунду они оказались внутри. Сэлли просто разинула рот от восхищения.
— Поразительно. Я даже не представляла себе, что ты так живешь!
Сэлли не смогла сдержать свое восхищение.
Она огляделась вокруг себя.
— Все просто потрясающе!
— Тебе здесь нравится?
В его тоне не слышалось ложной скромности. Сэлли увидела его улыбку и засмеялась.
— Как здесь может не понравиться? Она вошла вслед за ним в великолепно обставленную гостиную. Здесь прекрасно сочетались классическая старинная мебель и модерн. Она подошла к окну, откуда открывался великолепный вид на парк. Потом повернулась к Джошу и улыбнулась:
— Хочу сказать тебе, что потрясена!
— Рад, что тебе здесь нравится. Он внимательно смотрел на нее.
— Я тебе уже не раз повторял, что снимаю шляпу перед твоим вкусом!
Сэлли не смогла сдержать улыбки.
— Это только потому, что он совпадает с твоим.
Потом она добавила, чтобы немного поддразнить его:
— Я часто говорила тебе об этом. Джош улыбнулся ей в ответ.
— Да, ты права! Кажется, раньше нам было о чем поговорить. У нас было так много общего.
Говоря так, он не отрываясь смотрел ей в глаза. У Сэлли сильно забилось сердце. Я его знаю гораздо дольше, чем остальных своих знакомых, подумала она. Он — часть моей жизни. Мы просто неотделимы друг от друга. Этот вывод заставил ее улыбнуться светлой улыбкой, но с оттенком горечи. Она не отводила своих глаз от глаз Джоша.
— Может, судьбой нам предназначено постоянно колоть друг друга? — предположила она.
Она сказала это так спокойно. Джош утвердительно кивнул головой.
— Возможно.
Он все еще не отводил от нее глаз. Потом подошел к звонку на стене.
— Мне кажется, нам стоит выпить кофе, прежде чем мы… займемся чем-нибудь еще, — сказал он, позвонив в колокольчик.
Как он искусно избежал открытых намеков! Ему, видимо, тоже не хотелось портить возникшее между ними согласие. Но тем не менее Сэлли вдруг стало как-то не по себе. «Чем-нибудь еще» означало визит в лавку сувениров — ей все-таки удалось уговорить его сходить туда. Она напомнила себе, что у нее нет причин волноваться. Теперь ей осталось совсем немного — доказать, что она действительно невиновна.
Через секунду появился слуга средних лет. Он шагал совершенно бесшумно.
— Вы звонили, сэр?
Когда он обратился к Джошу, Сэлли едва удержалась от улыбки. Этот человек, дворецкий Джоша, являл собой классический тип дворецкого! Более характерного дворецкого просто не существовало на белом свете!
— Пожалуйста, Роберт, принеси нам кофе. — Джош быстро взглянул на Сэлли. — Но, может быть, ты предпочитаешь чай?
— Нет, я с удовольствием выпью кофе. Сэлли подошла к обитому золотой парчой креслу у окна и села в него. Но сразу же пожалела об этом. Оно было таким мягким и глубоким, что она просто утонула в нем.
Сэлли выпрямилась, когда Роберт ушел, а Джош снял пиджак и небрежно бросил его на спинку дивана.
— Так где же находится эта лавка? — спросила она, пытаясь вылезти на поверхность из моря мягких подушек. — Она недалеко отсюда? Нам придется ехать или идти?
На секунду у него опасно потемнели глаза и в них вспыхнул мрачный огонек. Сэлли пожалела, что начала сейчас этот разговор. Ей было так приятно, что они разговаривали по-дружески. Но он уже вполне овладел собой и, опять улыбаясь, ответил:
— Если идти пешком, то десять минут, если ехать на машине, то двадцать. В Лондоне постоянные пробки.
Сэлли в ответ улыбнулась ему, ей понравилось, что он пытается развлечь ее. Так что пока между ними все было в порядке. Она попыталась поудобнее сесть в предательское кресло и с интересом оглядела комнату.
— У тебя здесь собраны такие любопытные картины! — сказала она Джошу. Как только она вошла в комнату, сразу же обратила внимание на это. — Ты получил их от своих родителей?
Джош уселся в кресло напротив Сэлли. Но он отнюдь не утонул в нем, напротив, золотая парча кресла выгодно подчеркивала его смуглую, благородную красоту.
Он ответил ей ровным голосом:
— Я ничего не унаследовал от своих родителей. Ничего, кроме долгов!
Сэлли все вспомнила и покраснела до корней волос. Она не знала деталей — они ее совершенно не касались, — но она вспомнила, как ее мать рассказывала, что, когда умерли родители Джоша — они погибли во время лодочных гонок, — они оставили ему огромные долги. Несмотря на то что они вели жизнь богатых бездельников, они были по уши в долгах!
— Извини, ради Бога. — Сэлли сочувственно посмотрела на него. — Это не мое дело, я задала вопрос, не подумав!
Но, казалось, Джоша это совсем не беспокоит. Он пожал плечами, расстегнул запонки и закатал рукава.
— Не имеет значения. Меня это не волнует! Это случилось довольно давно, я уже оправился от шока, — добавил он с кривой усмешкой.
Но в его нарочито-небрежной усмешке Сэлли отметила нюанс горечи. У нее защемило сердце. Этот оттенок горького сожаления она часто отмечала у него, когда он упоминал о своих родителях. И так было почти всегда. Даже когда он был еще мальчиком. Растроганная Сэлли в свою очередь улыбнулась ему, хотя в воздухе чувствовалась какая-то неловкость.
— Да, конечно, — почти робко заметила Сэлли.
— Кроме того, в отличие от тебя я почти не знал своих родителей. Я, конечно, любил их, но всю жизнь они были для меня таинственными незнакомцами. Они всегда куда-то уезжали. Я очень редко видел их.
Говоря это, Джош взял фотографию в серебряной рамке, стоявшую на маленьком столике. Но фотография была повернута обратной стороной к Сэлли. Видимо, это фото его родителей, решила Сэлли. Джош мельком посмотрел на фото и снова поставил его на место.
Он улыбался.
— Нет, тетушка Мими — вот моя настоящая семья. Она всегда была большей матерью для меня, чем настоящая мать.
Он нахмурился, и Сэлли догадалась, о чем он подумал. Он вспомнил, как она дважды предала женщину, которую он так сильно любит. В первый раз, когда она пыталась украсть ее ожерелье, а второй — из-за магазинчика в деревне. Тетушка Мими отдала его ей в аренду только из-за своей доброты, а Сэлли использовала его как ширму для своих преступлений.
Но она была невиновна ни в одном из этих преступлений!
Сэлли открыла было рот, чтобы все объяснить ему. Ей было очень важно, чтобы он знал правду. И не только в отношении махинаций с керамикой — он все равно скоро все узнает, — но главное, правду об ожерелье. Но прежде чем она смогла что-то сказать, он поразил ее своей фразой.
— Ты знаешь, я всегда завидовал тебе, — сказал ей Джош.
— Завидовал мне? Господи, кто бы мог подумать?!
— Да, завидовал тебе. Не смотри на меня так удивленно. Тебе мог позавидовать любой мальчик, оказавшийся в моем положении.
Он говорил совершенно искренне, но не жалел себя. Жалость к самому себе. Нет! Это чувство было не знакомо Джошу.
— У тебя было так много, — продолжал он, глядя на Сэлли. Он положил свои загорелые сильные руки на подлокотники кресла. — У тебя были самые важные вещи на свете — прекрасная, преданная друг другу семья, любящие отец и мать. Они всегда были рядом с тобой, когда ты нуждалась в них.
Сэлли не могла отрицать этого. Ей повезло, и она ценила это Божье благословение. Но она все еще старалась во всем разобраться.
— Но у тебя было… так много другого.
— Дорогие игрушки и все остальное. Ты это имеешь в виду? Сэлли кивнула.
— У тебя был такой велосипед, ему завидовали все ребята. В деревне такого не было больше ни у кого!
— Да, я помню этот велосипед. — Улыбка пробежала по его лицу. — Я помню, как я свалился на нем с моста и сломал руку. Мои родители ничего не узнали об этом. Они могли бы рассердиться на меня, что я едва не сломал такой дорогой велосипед!
Он засмеялся, когда говорил ей об этом, и Сэлли смеялась вместе с ним, но ей стало так обидно за него. Как скверно иметь родителей, которых больше волновал испорченный велосипед, чем сломанная рука их сына!
— Ты понимаешь… — Он продолжал, а Сэлли смотрела на него. — Я всегда считал тебя одной из самых счастливых людей из тех, кого я когда-либо знал.
— Наверное, так и есть.
Да, разумеется, вертелось у нее в голове, теперь он думает, как же плохо она кончила, несмотря на все преимущества ее детства, и твердо решила, что первое, что ей необходимо сделать, — это рассказать ему правду об ожерелье тетушки Мими. Она была уверена, что здесь главный стержень проблемы их отношений. Но не успела она открыть рот, как он сказал:
— Я поражен, что ты, с твоими любящими родителями, все-таки умудрилась связаться с таким подонком, как Клив.
— Клив?
Сэлли нахмурилась, ей не понравилось, что он упомянул о Кливе среди их разговора-воспоминания о детстве. Казалось, Кливу здесь не было места. Клив и упоминание о нем внесли) фальшивую ноту в их задушевный разговор. Разговор касался только ее и Джоша!
Неожиданно проснувшееся чувство вины по отношению к Кливу и злое выражение лица Джоша — все это заставило ее резко ответить ему:
— Какого черта, тебе нет дела до Клива!
— Премного благодарен тебе за это! — сказал он ледяным голосом. — Я бы не желал иметь никаких дел с твоим Кливом. — Он холодно взглянул на нее. — Если бы у тебя было хотя бы чуточку здравого смысла, ты бы тоже никогда не имела с ним никаких дел!
Он сделал паузу, потом продолжил в прежнем холодно-менторском тоне:
— Может, наши вкусы и совпадают в мелочах, скажем в убранстве комнат. Но, к сожалению, они весьма расходятся, когда речь идет о серьезных вещах: к примеру, кого мы выбираем либо не выбираем в качестве своих друзей!
В одну секунду своим заявлением он разрушил те теплые отношения, которые с таким трудом только что установились между ними. Ему было наплевать на них, поняла Сэлли. Милые разговоры для него всего лишь способ провести время. Она ненавидела его за то, что он так обидел ее.
Она крепко сжала руки в кулаки и зашипела на него:
— Да, уж конечно, я выбираю себе друзей, руководствуясь своим вкусом. Так что ты можешь не беспокоиться, я никогда не выберу тебя в свои друзья!
И ей снова стало безразлично, знает ли он правду об ожерелье или нет. Ей так же все равно, что он думает о ней. Он жестокий и беспардонный эгоист. В конце концов, для нее важно только одно — ей нужно обелить свое имя!
В этот момент открылась дверь и вошел дворецкий, толкая перед собой серебряную тележку.
— Ваш кофе, сэр, — объявил он. Джош кивнул и посмотрел на Сэлли, у нее снова пробежали мурашки по спине.
Через секунду они оказались внутри. Сэлли просто разинула рот от восхищения.
— Поразительно. Я даже не представляла себе, что ты так живешь!
Сэлли не смогла сдержать свое восхищение.
Она огляделась вокруг себя.
— Все просто потрясающе!
— Тебе здесь нравится?
В его тоне не слышалось ложной скромности. Сэлли увидела его улыбку и засмеялась.
— Как здесь может не понравиться? Она вошла вслед за ним в великолепно обставленную гостиную. Здесь прекрасно сочетались классическая старинная мебель и модерн. Она подошла к окну, откуда открывался великолепный вид на парк. Потом повернулась к Джошу и улыбнулась:
— Хочу сказать тебе, что потрясена!
— Рад, что тебе здесь нравится. Он внимательно смотрел на нее.
— Я тебе уже не раз повторял, что снимаю шляпу перед твоим вкусом!
Сэлли не смогла сдержать улыбки.
— Это только потому, что он совпадает с твоим.
Потом она добавила, чтобы немного поддразнить его:
— Я часто говорила тебе об этом. Джош улыбнулся ей в ответ.
— Да, ты права! Кажется, раньше нам было о чем поговорить. У нас было так много общего.
Говоря так, он не отрываясь смотрел ей в глаза. У Сэлли сильно забилось сердце. Я его знаю гораздо дольше, чем остальных своих знакомых, подумала она. Он — часть моей жизни. Мы просто неотделимы друг от друга. Этот вывод заставил ее улыбнуться светлой улыбкой, но с оттенком горечи. Она не отводила своих глаз от глаз Джоша.
— Может, судьбой нам предназначено постоянно колоть друг друга? — предположила она.
Она сказала это так спокойно. Джош утвердительно кивнул головой.
— Возможно.
Он все еще не отводил от нее глаз. Потом подошел к звонку на стене.
— Мне кажется, нам стоит выпить кофе, прежде чем мы… займемся чем-нибудь еще, — сказал он, позвонив в колокольчик.
Как он искусно избежал открытых намеков! Ему, видимо, тоже не хотелось портить возникшее между ними согласие. Но тем не менее Сэлли вдруг стало как-то не по себе. «Чем-нибудь еще» означало визит в лавку сувениров — ей все-таки удалось уговорить его сходить туда. Она напомнила себе, что у нее нет причин волноваться. Теперь ей осталось совсем немного — доказать, что она действительно невиновна.
Через секунду появился слуга средних лет. Он шагал совершенно бесшумно.
— Вы звонили, сэр?
Когда он обратился к Джошу, Сэлли едва удержалась от улыбки. Этот человек, дворецкий Джоша, являл собой классический тип дворецкого! Более характерного дворецкого просто не существовало на белом свете!
— Пожалуйста, Роберт, принеси нам кофе. — Джош быстро взглянул на Сэлли. — Но, может быть, ты предпочитаешь чай?
— Нет, я с удовольствием выпью кофе. Сэлли подошла к обитому золотой парчой креслу у окна и села в него. Но сразу же пожалела об этом. Оно было таким мягким и глубоким, что она просто утонула в нем.
Сэлли выпрямилась, когда Роберт ушел, а Джош снял пиджак и небрежно бросил его на спинку дивана.
— Так где же находится эта лавка? — спросила она, пытаясь вылезти на поверхность из моря мягких подушек. — Она недалеко отсюда? Нам придется ехать или идти?
На секунду у него опасно потемнели глаза и в них вспыхнул мрачный огонек. Сэлли пожалела, что начала сейчас этот разговор. Ей было так приятно, что они разговаривали по-дружески. Но он уже вполне овладел собой и, опять улыбаясь, ответил:
— Если идти пешком, то десять минут, если ехать на машине, то двадцать. В Лондоне постоянные пробки.
Сэлли в ответ улыбнулась ему, ей понравилось, что он пытается развлечь ее. Так что пока между ними все было в порядке. Она попыталась поудобнее сесть в предательское кресло и с интересом оглядела комнату.
— У тебя здесь собраны такие любопытные картины! — сказала она Джошу. Как только она вошла в комнату, сразу же обратила внимание на это. — Ты получил их от своих родителей?
Джош уселся в кресло напротив Сэлли. Но он отнюдь не утонул в нем, напротив, золотая парча кресла выгодно подчеркивала его смуглую, благородную красоту.
Он ответил ей ровным голосом:
— Я ничего не унаследовал от своих родителей. Ничего, кроме долгов!
Сэлли все вспомнила и покраснела до корней волос. Она не знала деталей — они ее совершенно не касались, — но она вспомнила, как ее мать рассказывала, что, когда умерли родители Джоша — они погибли во время лодочных гонок, — они оставили ему огромные долги. Несмотря на то что они вели жизнь богатых бездельников, они были по уши в долгах!
— Извини, ради Бога. — Сэлли сочувственно посмотрела на него. — Это не мое дело, я задала вопрос, не подумав!
Но, казалось, Джоша это совсем не беспокоит. Он пожал плечами, расстегнул запонки и закатал рукава.
— Не имеет значения. Меня это не волнует! Это случилось довольно давно, я уже оправился от шока, — добавил он с кривой усмешкой.
Но в его нарочито-небрежной усмешке Сэлли отметила нюанс горечи. У нее защемило сердце. Этот оттенок горького сожаления она часто отмечала у него, когда он упоминал о своих родителях. И так было почти всегда. Даже когда он был еще мальчиком. Растроганная Сэлли в свою очередь улыбнулась ему, хотя в воздухе чувствовалась какая-то неловкость.
— Да, конечно, — почти робко заметила Сэлли.
— Кроме того, в отличие от тебя я почти не знал своих родителей. Я, конечно, любил их, но всю жизнь они были для меня таинственными незнакомцами. Они всегда куда-то уезжали. Я очень редко видел их.
Говоря это, Джош взял фотографию в серебряной рамке, стоявшую на маленьком столике. Но фотография была повернута обратной стороной к Сэлли. Видимо, это фото его родителей, решила Сэлли. Джош мельком посмотрел на фото и снова поставил его на место.
Он улыбался.
— Нет, тетушка Мими — вот моя настоящая семья. Она всегда была большей матерью для меня, чем настоящая мать.
Он нахмурился, и Сэлли догадалась, о чем он подумал. Он вспомнил, как она дважды предала женщину, которую он так сильно любит. В первый раз, когда она пыталась украсть ее ожерелье, а второй — из-за магазинчика в деревне. Тетушка Мими отдала его ей в аренду только из-за своей доброты, а Сэлли использовала его как ширму для своих преступлений.
Но она была невиновна ни в одном из этих преступлений!
Сэлли открыла было рот, чтобы все объяснить ему. Ей было очень важно, чтобы он знал правду. И не только в отношении махинаций с керамикой — он все равно скоро все узнает, — но главное, правду об ожерелье. Но прежде чем она смогла что-то сказать, он поразил ее своей фразой.
— Ты знаешь, я всегда завидовал тебе, — сказал ей Джош.
— Завидовал мне? Господи, кто бы мог подумать?!
— Да, завидовал тебе. Не смотри на меня так удивленно. Тебе мог позавидовать любой мальчик, оказавшийся в моем положении.
Он говорил совершенно искренне, но не жалел себя. Жалость к самому себе. Нет! Это чувство было не знакомо Джошу.
— У тебя было так много, — продолжал он, глядя на Сэлли. Он положил свои загорелые сильные руки на подлокотники кресла. — У тебя были самые важные вещи на свете — прекрасная, преданная друг другу семья, любящие отец и мать. Они всегда были рядом с тобой, когда ты нуждалась в них.
Сэлли не могла отрицать этого. Ей повезло, и она ценила это Божье благословение. Но она все еще старалась во всем разобраться.
— Но у тебя было… так много другого.
— Дорогие игрушки и все остальное. Ты это имеешь в виду? Сэлли кивнула.
— У тебя был такой велосипед, ему завидовали все ребята. В деревне такого не было больше ни у кого!
— Да, я помню этот велосипед. — Улыбка пробежала по его лицу. — Я помню, как я свалился на нем с моста и сломал руку. Мои родители ничего не узнали об этом. Они могли бы рассердиться на меня, что я едва не сломал такой дорогой велосипед!
Он засмеялся, когда говорил ей об этом, и Сэлли смеялась вместе с ним, но ей стало так обидно за него. Как скверно иметь родителей, которых больше волновал испорченный велосипед, чем сломанная рука их сына!
— Ты понимаешь… — Он продолжал, а Сэлли смотрела на него. — Я всегда считал тебя одной из самых счастливых людей из тех, кого я когда-либо знал.
— Наверное, так и есть.
Да, разумеется, вертелось у нее в голове, теперь он думает, как же плохо она кончила, несмотря на все преимущества ее детства, и твердо решила, что первое, что ей необходимо сделать, — это рассказать ему правду об ожерелье тетушки Мими. Она была уверена, что здесь главный стержень проблемы их отношений. Но не успела она открыть рот, как он сказал:
— Я поражен, что ты, с твоими любящими родителями, все-таки умудрилась связаться с таким подонком, как Клив.
— Клив?
Сэлли нахмурилась, ей не понравилось, что он упомянул о Кливе среди их разговора-воспоминания о детстве. Казалось, Кливу здесь не было места. Клив и упоминание о нем внесли) фальшивую ноту в их задушевный разговор. Разговор касался только ее и Джоша!
Неожиданно проснувшееся чувство вины по отношению к Кливу и злое выражение лица Джоша — все это заставило ее резко ответить ему:
— Какого черта, тебе нет дела до Клива!
— Премного благодарен тебе за это! — сказал он ледяным голосом. — Я бы не желал иметь никаких дел с твоим Кливом. — Он холодно взглянул на нее. — Если бы у тебя было хотя бы чуточку здравого смысла, ты бы тоже никогда не имела с ним никаких дел!
Он сделал паузу, потом продолжил в прежнем холодно-менторском тоне:
— Может, наши вкусы и совпадают в мелочах, скажем в убранстве комнат. Но, к сожалению, они весьма расходятся, когда речь идет о серьезных вещах: к примеру, кого мы выбираем либо не выбираем в качестве своих друзей!
В одну секунду своим заявлением он разрушил те теплые отношения, которые с таким трудом только что установились между ними. Ему было наплевать на них, поняла Сэлли. Милые разговоры для него всего лишь способ провести время. Она ненавидела его за то, что он так обидел ее.
Она крепко сжала руки в кулаки и зашипела на него:
— Да, уж конечно, я выбираю себе друзей, руководствуясь своим вкусом. Так что ты можешь не беспокоиться, я никогда не выберу тебя в свои друзья!
И ей снова стало безразлично, знает ли он правду об ожерелье или нет. Ей так же все равно, что он думает о ней. Он жестокий и беспардонный эгоист. В конце концов, для нее важно только одно — ей нужно обелить свое имя!
В этот момент открылась дверь и вошел дворецкий, толкая перед собой серебряную тележку.
— Ваш кофе, сэр, — объявил он. Джош кивнул и посмотрел на Сэлли, у нее снова пробежали мурашки по спине.