С первых же мгновений ритуала Соколиную Стражу опять принялись восхвалять за проявленное мужество и героизм на Перекрестке Робина, за успешные действия в Эйлале, за решительность и твердость при создании заслона для удачного отступления основных сил Клана Кречета с плато Презно. Многие присутствующие поднимались с мест и громко, так, чтобы слышали все, выражали искреннее восхищение действиями этого подразделения. Если у кого-то еще оставались сомнения в отваге воинов Соколиной Стражи, то они, несомненно, рассеялись во время этих речей.
Затем вышла вперед Марта Прайд.
– Мне оказали честь быть Хранителем Закона Дома Прайдов. Особенно лестно для меня провести для офицеров Клана Кречета обряд, один из самых значительных в традиции клана. Неистовая храбрость – это высочайшая оценка для любого воина. Но иногда бойцы могут превзойти даже самый, казалось бы, высокий показатель. Такие воины заслуживают особой награды и специального места в истории клана.
– Сайла, – прошептали несколько воинов, сидевших на нижних ярусах. Другие эхом ответили им, и будто волна прокатилась по огромному залу. Все собравшиеся произнесли одновременно: «Сайла». Хор голосов был глубоким и сильным.
– Таким воином являлся полковник Эйден Прайд.
Диана украдкой взглянула на Джоанну. Лицо женщины-воина оставалось бесстрастным. Насколько Диана знала, лишь Джоанна, Пери, а теперь еще и Жеребец были единственными в этом огромном зале, кому известно, что она дочь Эйдена Прайда. Какая невероятная удача, подумала Диана, попасть на эту церемонию. Пусть даже случайно, пусть даже в качестве простого водителя боевого робота из Соколиной Стражи.
Пока Марта торжественно перечисляла деяния Эйдена Прайда (только героические, ни одного позорного эпизода), Диана переживала целую гамму чувств. Она раскаивалась в том, что упустила шанс поближе познакомиться с отцом. Искренне сожалела, что провалилась в беспамятство именно в тот момент, когда отец наконец узнал, что она его дочь. Прайд сражался, чтобы защитить, спасти ее. Но к тому времени, как Диана полностью пришла в себя, он уже погиб.
Эйден Прайд уничтожил столько вражеских машин, что, наверное, точное их число вряд ли будет записано в его кодексе. Втайне радуясь тому, что отец достиг зенита высшей славы, Диана в то же время горько жалела, что так и не увидела отцовского лица после того, как он узнал о существовании дочери. Жалела, что не поговорила с ним, не рассказала о безумных детских фантазиях, об играх, где отцу отводилось особое место. Диана поделилась бы с ним самым сокровенным. Однако быть сентиментальным – это не по-клановски. А Диана хотела свято соблюдать традиции клана. Она никогда особенно не надеялась, что Эйден примет ее как своего отпрыска. В конце концов, это расходилось с клановым образом жизни. Просто ей так хотелось хоть разок поговорить с отцом.
– И наконец, – продолжала тем временем Хранитель Клятвы, – именно лидерство Эйдена Прайда удержало Клан Кречета от полного поражения. Предводительствуемые им воины Соколиной Стражи мужественно сдерживали натиск гвардейцев. Благодаря тому что Эйден Прайд и его подразделение уничтожили огромное количество боевой техники Ком-Гвардии, Клан Кречета не проиграл битву, а закончил ее вничью. За одно это деяние он заслуживает всех почестей, которые мы только можем ему воздать.
– Сайла! – откликнулись собравшиеся в зале воины.
– С одобрения Хана Чистоу и при единогласном голосовании на Совете Клана Наследие Доблести Эйдена Прайда даст жизнь следующему поколению воинов Клана Кречета.
Диана изумилась этой новости. Даже обычно бесстрастная, хладнокровная Джоанна чуть вздрогнула от удивления. Чаще всего Наследие Доблести, образчик генов, взятый у погибшего воина, хранился годами, прежде чем включался в активный генофонд... если вообще включался.
– Ты хоть представляешь, что это за почесть? – наклонившись к Диане, шепотом спросила Джоанна.
– Не совсем.
– Гены Эйдена Прайда войдут в активный генофонд сразу, без традиционного ожидания специального решения. Это самая высокая честь для воина клана.
Марта Прайд подняла правую руку и жестом указала на панель управления, находившуюся на возвышении рядом с черной плоскостью стены. К пульту подошел тех и нажал несколько кнопок. Со скрипом часть стены начала подниматься. В открывшемся проходе стояли воины почетного караула, а в середине – невысокая женщина в одеянии касты ученых. Вид этой старухи шокировал Диану. С тех пор как она покинула родной поселок, Диане не приходилось встречать столь старых людей. В касте воинов даже самые видавшие виды ветераны выглядели в два раза моложе этой женщины.
Старуха держала в руках маленький черный контейнер, который покоился на отрезе черной ткани. Верхнюю плоскость контейнера украшало изображение расправившего крылья Кречета. По краю черного отреза также были вышиты соколиные головы.
Медленным мерным шагом женщина вышла вперед, почетный караул следовал чуть позади. Когда воины перестроились, то все собравшиеся в зале увидели еще одного человека. Он был одет вместо церемониального наряда в простую форму рядового воина. Мундир идеально выглажен, украшен многочисленными медалями и нашивками.
«Этот воин прослужил очень долго», – подумала Диана.
Когда человек, прихрамывая, вышел на свет, оказалось, что его лицо скрывает полумаска. Диана вспомнила, что ей много раз приходилось слышать об этом странном воине.
– Его имя Каэль Першоу. Он, должно быть, здесь представляет Хана. Смотри, что он несет, – сказала Джоанна.
В здоровой руке Каэль Першоу держал черную кожаную папку, и Диана догадалась, что в папке наверняка находятся официальные бумаги, относящиеся к церемонии.
– Он выглядит, как привидение, – заметила она.
– Некоторые думают, что он и есть привидение, – откликнулась Джоанна.
Процессия остановилась напротив стола, в центре зала. Свита ученых, возглавляемая Пери, приблизилась к женщине, которая держала контейнер.
– Ты несешь Наследие благородного воина Эйдена Прайда? – спросила Пери женщину.
– Этот контейнер содержит Наследие Эйдена Прайда, – ответила женщина.
– Я уполномочена принять Наследие Эйдена Прайда. Делая это, я осознаю ту честь, которая возлагается на меня.
Пери приняла контейнер из рук старухи, которая слегка поклонилась и отошла в сторону. Вокруг Пери и остальных ученых встал почетный караул. Марта жестом показала Пери на противоположную стену. После манипуляций теха с панелью управления стена разошлась на две секции. Открылся черный шкаф-хранилище высотой около двух метров. Над хранилищем висело большое панно, изображающее кречета в полете.
Пери медленно прошла к хранилищу. Эскорт ученых и почетный караул следовали за ней, держась, правда, на почтительном расстоянии. Каэль Першоу, несмотря на искалеченную ногу, тоже соблюдал ритм церемониального шествия. Из-за его призрачного присутствия при передаче наследства Эйдена Прайда это событие долго вспоминалось еще спустя многие годы.
У Хранилища Пери остановилась. Один из ученых включил механизм, и Хранилище раскрылось. Изнутри появилась небольшая полка. Пери поднесла ящик к Хранилищу и произнесла:
– Я предлагаю Наследие Эйдена Прайда для священного генного пула Клана Кречета. Наследие этого благородного воина обладает прекрасной Линией Крови, обогащено личным опытом и неподражаемой стойкостью. Клан Кречета извлечет огромную пользу от принятия этого Наследия в свой священный пул.
Затем она поместила контейнер в нишу и отступила назад. Стоявшие позади нее разошлись в стороны, и Каэль Першоу шагнул вперед. Приподняв кожаную папку, он заговорил хриплым, срывающимся, но в то же время торжественным голосом.
– Эта папка содержит официальное подтверждение оказанной почести Эйдену Прайду. Его кодекс воинской чести расшифрован и закреплен свидетельством Хана. Эйден Прайд признан одним из лучших воинов Клана Кречета. Об этом с сегодняшнего дня может прочесть каждый соответствующие строки в Предании.
Он положил папку рядом с контейнером. Ниша скользнула обратно в недра Хранилища, верхняя плоскость закрылась.
Свита ученых и воины почетного караула развернулись и чинно проследовали в зал. Стена за их спинами вновь сомкнулась.
– Прославится вовек Наследие Эйдена Прайда, – воскликнула Хранитель Закона.
– Сайла! – проревели собравшиеся воины.
– Прославятся вовек его боевые деяния!
– Сайла!
– Прославится вовек путь воина Клана Кречета!
– Сайла!
Пока Марта Прайд медленно вела процессию вдоль зала, Диана вновь взглянула на Джоанну. Ей стало любопытно, что именно думает женщина-воин о почестях, выпавших Эйдену, действительно ли она считает его благородным воином клана. Искупил ли Эйден в ее глазах тот позор, тяжесть которого он так долго носил.
Когда ритуал закончился и все собравшиеся в зале умолкли, погрузившись каждый в собственные думы, неожиданно со скамьи резко поднялся какой-то воин.
– Я, полковник Каро Прайд из тринария «Браво» двенадцатого соединения Клана Кречета, предлагаю своего кандидата, отличного воина Айзека на состязание за почетное Родовое Имя, завещанное воином Эйденом Прайдом.
Марта даже не успела ответить, как встали два других воина.
– Я, командир звена Дэйра Прайд из тринария «Чарли» второго соединения Клана Кречета, предлагаю умелого и отважного воина Новалиса на состязание за самое почетное и навеки благословенное Родовое Имя, завещанное воином Эйденом Прайдом.
– Я, капитан Мансур Прайд из тринария «Эхо» пятнадцатого соединения Клана Кречета, предлагаю доблестного и необыкновенно находчивого звеньевого Велина на состязание за самое почетное Родовое Имя, завещанное по Линии Крови воином Эйденом Прайдом.
Сначала Диана удивлялась той выспренности, с которой воины Дома Прайда делали свои заявки. Каждый из них вставал и представлял кандидата для почетной Линии Крови Родового Имени Эйдена Прайда. Однако пока церемония продолжалась, Диана неожиданно для себя почувствовала, что плачет. Это был ее отец. Конечно, лить слезы – позорно для воина. Но это были слезы искренней радости. Наконец-то ее отцу повезло, к нему пришла слава. Та слава, о которой мечтает каждый воин. Честь, к которой нужно стремиться и которую можно достичь, только пройдя сквозь все испытания и невзгоды.
Этот день Диана запомнит навсегда. Она все-таки соединилась с отцом. Пусть даже вот таким образом, почти как в детских грезах, через игру воображения. Но Диане этого было вполне достаточно.
После церемонии, когда все возвращались на верхние этажи геноцентра, Пери лицом к лицу столкнулась в дверях с Дианой.
– Ну, что ж, – проговорила она. – Кажется, ты нашла отца.
– Он так и не узнал, кто я, только в самом конце своей жизни, и то я не уверена в этом.
– Ты хорошо выглядишь. Образ воина тебя сделал еще более красивой.
– Меня это не заботит.
– Я знаю. Но в данный момент мне любопытно, что ты чувствуешь по отношению ко мне.
– Я не понимаю вопроса. Ты моя мать.
– А что это понятие значит для тебя, для той, которая происходит из общества, где в неразберихе перемешаны понятия и верного, и вольного рождения? Я спрашиваю тебя как ученый, чья жизнь посвящена изучению внедрения генов и выведения сибов.
Диана непроизвольно вздрогнула.
– Знаешь, ты, как он, как Эйден Прайд, такая же сухая.
– Не забывай, что я тоже когда-то была воином-кадетом, – произнесла Пери. – Я вернорожденная. И если я кажусь сухой, то, может быть, только из-за этого. Но скажи мне, что ты понимаешь под родительскими чувствами?
– Ну... я не знаю, что сказать. Во время этой церемонии я чувствовала смущение. Я слишком вольнорожденная, чтобы быть вернорожденной, и слишком вернорожденная, чтобы быть вольнорожденной. Я что-то вроде неудачницы, и, может быть, вот это он и имел в виду.
– Кто и что имел в виду?
– Эйден Прайд. Я спросила его, почему я нахожусь по его приказу в Соколиной Страже, а он сказал, что просто хочет меня здесь видеть. Может быть, он почувствовал, что я принадлежу к его воинам, потому что считала себя такой же неудачницей, как и все остальные: застряла между двух миров.
Пери кивнула и пошла прочь.
– И это все? – бросила ей вслед Диана.
Пери обернулась и улыбнулась так, как не улыбаются ни вернорожденные, ни вольнорожденные.
– Ты дала мне ответ.
– Извини, но можно я навещу тебя через несколько дней, чтобы ты объяснила мне это подробнее?
– Нет.
Пери развернулась и ушла, оставив Диану, которая в недоумении все еще говорила:
– Мама!
Церемония закончилась, и Марта Прайд осталась в огромном зале одна. Она пристально смотрела на стену, за которой наследство Эйдена заняло свое место в генофонде.
Она вспомнила, что они с Эйденом должны были встретиться на квартире у него или у нее. Слишком плохо, думала она, что встреча никогда не произойдет. Это подвело бы итог их жизни, от сиб-группы до этого короткого воссоединения.
Ладно, думала она, что произошло, то произошло. Во время ритуала из ее глаз текли слезы, но теперь она забудет Эйдена Прайда. Слишком много было дел.
Шаркающий звук в темноте заставил ее вскочить и приготовиться отразить нападение.
Выглядя еще более призрачным, чем когда-либо, в тусклом свете появился Каэль Першоу.
– Ты все хорошо сделала, Марта Прайд, – произнес он. – Церемония была волнующей, предложения для Линии Крови положительно вдохновляли.
– Что происходит теперь? Что с кланами? Мы должны удовлетвориться лишь управлением захваченных миров, пока тянется это пятнадцатилетнее перемирие?
– О, я уверен, мы найдем причину подраться. Если не с Внутренней Сферой, то с кем-нибудь еще. Мы клановцы, в конце концов. Мы воины. Мы сражаемся. Это образ...
– Я знаю. Клановский образ жизни. И это все, Каэль Першоу? Честь, поединок. Родовое Имя и Линия Крови – все?
– Этого для тебя недостаточно. Марта Прайд?
– Для меня, Каэль Першоу? Для меня достаточно.
– Тогда этого достаточно и для других.
– Сайла, – прошептала Марта и, пройдя мимо хромого старика, вышла из зала.
– Я не ожидала, что церемония будет такой впечатляющей, – заметила Джоанна, встретив Диану. – Когда все закончилось, я остановила Каэля Першоу и спросила его, не повлиял ли он на решение так быстро перенести Наследие Эйдена Прайда в активный генофонд.
– И что?
– Он повел себя соответственно своему мерзкому характеру. Отказался говорить со мной. Лишь протянул руку, слегка поправил свою отвратительную полумаску и ушел. Я ненавидела этого человека, когда служила под его началом на Глории, а теперь ненавижу еще больше.
– Но ты говоришь, что ненавидишь всех, даже меня.
– Ну, тебя, положим, нет. Ты, конечно, глупая вольняга, но я привязалась к тебе. По крайней мере, у меня нет желания придушить тебя. Что касается всех остальных, полагаю, большинство из них я ненавижу.
– А моего отца? Эйдена Прайда?
Джоанна надолго замолчала, раздумывая. Потом ответила, старательно подбирая слова.
– Эйден был воином особого порядка. Таких очень немного. Когда он впервые прибыл на Железную Твердыню со своей сиб-группой, я предсказала, что он пройдет весь путь. И он его прошел.
– Он тебе понравился тогда?
– Нет, он мне не понравился. Иногда мне хотелось разорвать его голыми руками.
Видя разочарование, которое Диана не сумела скрыть, Джоанна удивилась. У Дианы явно что-то не в порядке с головой. Почему ее так волнует отец, которого она и видела-то только издалека?
– Думаю, бывали в моей жизни моменты, когда я поминала Эйдена добрым словом, – продолжала Джоанна. – Определенно. Могу сказать точно – я ненавидела его меньше, чем остальных.
Диана улыбнулась, но улыбка получилась вымученной.
– Он прошел весь путь, – еще раз повторила Джоанна.
Затем вышла вперед Марта Прайд.
– Мне оказали честь быть Хранителем Закона Дома Прайдов. Особенно лестно для меня провести для офицеров Клана Кречета обряд, один из самых значительных в традиции клана. Неистовая храбрость – это высочайшая оценка для любого воина. Но иногда бойцы могут превзойти даже самый, казалось бы, высокий показатель. Такие воины заслуживают особой награды и специального места в истории клана.
– Сайла, – прошептали несколько воинов, сидевших на нижних ярусах. Другие эхом ответили им, и будто волна прокатилась по огромному залу. Все собравшиеся произнесли одновременно: «Сайла». Хор голосов был глубоким и сильным.
– Таким воином являлся полковник Эйден Прайд.
Диана украдкой взглянула на Джоанну. Лицо женщины-воина оставалось бесстрастным. Насколько Диана знала, лишь Джоанна, Пери, а теперь еще и Жеребец были единственными в этом огромном зале, кому известно, что она дочь Эйдена Прайда. Какая невероятная удача, подумала Диана, попасть на эту церемонию. Пусть даже случайно, пусть даже в качестве простого водителя боевого робота из Соколиной Стражи.
Пока Марта торжественно перечисляла деяния Эйдена Прайда (только героические, ни одного позорного эпизода), Диана переживала целую гамму чувств. Она раскаивалась в том, что упустила шанс поближе познакомиться с отцом. Искренне сожалела, что провалилась в беспамятство именно в тот момент, когда отец наконец узнал, что она его дочь. Прайд сражался, чтобы защитить, спасти ее. Но к тому времени, как Диана полностью пришла в себя, он уже погиб.
Эйден Прайд уничтожил столько вражеских машин, что, наверное, точное их число вряд ли будет записано в его кодексе. Втайне радуясь тому, что отец достиг зенита высшей славы, Диана в то же время горько жалела, что так и не увидела отцовского лица после того, как он узнал о существовании дочери. Жалела, что не поговорила с ним, не рассказала о безумных детских фантазиях, об играх, где отцу отводилось особое место. Диана поделилась бы с ним самым сокровенным. Однако быть сентиментальным – это не по-клановски. А Диана хотела свято соблюдать традиции клана. Она никогда особенно не надеялась, что Эйден примет ее как своего отпрыска. В конце концов, это расходилось с клановым образом жизни. Просто ей так хотелось хоть разок поговорить с отцом.
– И наконец, – продолжала тем временем Хранитель Клятвы, – именно лидерство Эйдена Прайда удержало Клан Кречета от полного поражения. Предводительствуемые им воины Соколиной Стражи мужественно сдерживали натиск гвардейцев. Благодаря тому что Эйден Прайд и его подразделение уничтожили огромное количество боевой техники Ком-Гвардии, Клан Кречета не проиграл битву, а закончил ее вничью. За одно это деяние он заслуживает всех почестей, которые мы только можем ему воздать.
– Сайла! – откликнулись собравшиеся в зале воины.
– С одобрения Хана Чистоу и при единогласном голосовании на Совете Клана Наследие Доблести Эйдена Прайда даст жизнь следующему поколению воинов Клана Кречета.
Диана изумилась этой новости. Даже обычно бесстрастная, хладнокровная Джоанна чуть вздрогнула от удивления. Чаще всего Наследие Доблести, образчик генов, взятый у погибшего воина, хранился годами, прежде чем включался в активный генофонд... если вообще включался.
– Ты хоть представляешь, что это за почесть? – наклонившись к Диане, шепотом спросила Джоанна.
– Не совсем.
– Гены Эйдена Прайда войдут в активный генофонд сразу, без традиционного ожидания специального решения. Это самая высокая честь для воина клана.
Марта Прайд подняла правую руку и жестом указала на панель управления, находившуюся на возвышении рядом с черной плоскостью стены. К пульту подошел тех и нажал несколько кнопок. Со скрипом часть стены начала подниматься. В открывшемся проходе стояли воины почетного караула, а в середине – невысокая женщина в одеянии касты ученых. Вид этой старухи шокировал Диану. С тех пор как она покинула родной поселок, Диане не приходилось встречать столь старых людей. В касте воинов даже самые видавшие виды ветераны выглядели в два раза моложе этой женщины.
Старуха держала в руках маленький черный контейнер, который покоился на отрезе черной ткани. Верхнюю плоскость контейнера украшало изображение расправившего крылья Кречета. По краю черного отреза также были вышиты соколиные головы.
Медленным мерным шагом женщина вышла вперед, почетный караул следовал чуть позади. Когда воины перестроились, то все собравшиеся в зале увидели еще одного человека. Он был одет вместо церемониального наряда в простую форму рядового воина. Мундир идеально выглажен, украшен многочисленными медалями и нашивками.
«Этот воин прослужил очень долго», – подумала Диана.
Когда человек, прихрамывая, вышел на свет, оказалось, что его лицо скрывает полумаска. Диана вспомнила, что ей много раз приходилось слышать об этом странном воине.
– Его имя Каэль Першоу. Он, должно быть, здесь представляет Хана. Смотри, что он несет, – сказала Джоанна.
В здоровой руке Каэль Першоу держал черную кожаную папку, и Диана догадалась, что в папке наверняка находятся официальные бумаги, относящиеся к церемонии.
– Он выглядит, как привидение, – заметила она.
– Некоторые думают, что он и есть привидение, – откликнулась Джоанна.
Процессия остановилась напротив стола, в центре зала. Свита ученых, возглавляемая Пери, приблизилась к женщине, которая держала контейнер.
– Ты несешь Наследие благородного воина Эйдена Прайда? – спросила Пери женщину.
– Этот контейнер содержит Наследие Эйдена Прайда, – ответила женщина.
– Я уполномочена принять Наследие Эйдена Прайда. Делая это, я осознаю ту честь, которая возлагается на меня.
Пери приняла контейнер из рук старухи, которая слегка поклонилась и отошла в сторону. Вокруг Пери и остальных ученых встал почетный караул. Марта жестом показала Пери на противоположную стену. После манипуляций теха с панелью управления стена разошлась на две секции. Открылся черный шкаф-хранилище высотой около двух метров. Над хранилищем висело большое панно, изображающее кречета в полете.
Пери медленно прошла к хранилищу. Эскорт ученых и почетный караул следовали за ней, держась, правда, на почтительном расстоянии. Каэль Першоу, несмотря на искалеченную ногу, тоже соблюдал ритм церемониального шествия. Из-за его призрачного присутствия при передаче наследства Эйдена Прайда это событие долго вспоминалось еще спустя многие годы.
У Хранилища Пери остановилась. Один из ученых включил механизм, и Хранилище раскрылось. Изнутри появилась небольшая полка. Пери поднесла ящик к Хранилищу и произнесла:
– Я предлагаю Наследие Эйдена Прайда для священного генного пула Клана Кречета. Наследие этого благородного воина обладает прекрасной Линией Крови, обогащено личным опытом и неподражаемой стойкостью. Клан Кречета извлечет огромную пользу от принятия этого Наследия в свой священный пул.
Затем она поместила контейнер в нишу и отступила назад. Стоявшие позади нее разошлись в стороны, и Каэль Першоу шагнул вперед. Приподняв кожаную папку, он заговорил хриплым, срывающимся, но в то же время торжественным голосом.
– Эта папка содержит официальное подтверждение оказанной почести Эйдену Прайду. Его кодекс воинской чести расшифрован и закреплен свидетельством Хана. Эйден Прайд признан одним из лучших воинов Клана Кречета. Об этом с сегодняшнего дня может прочесть каждый соответствующие строки в Предании.
Он положил папку рядом с контейнером. Ниша скользнула обратно в недра Хранилища, верхняя плоскость закрылась.
Свита ученых и воины почетного караула развернулись и чинно проследовали в зал. Стена за их спинами вновь сомкнулась.
– Прославится вовек Наследие Эйдена Прайда, – воскликнула Хранитель Закона.
– Сайла! – проревели собравшиеся воины.
– Прославятся вовек его боевые деяния!
– Сайла!
– Прославится вовек путь воина Клана Кречета!
– Сайла!
Пока Марта Прайд медленно вела процессию вдоль зала, Диана вновь взглянула на Джоанну. Ей стало любопытно, что именно думает женщина-воин о почестях, выпавших Эйдену, действительно ли она считает его благородным воином клана. Искупил ли Эйден в ее глазах тот позор, тяжесть которого он так долго носил.
Когда ритуал закончился и все собравшиеся в зале умолкли, погрузившись каждый в собственные думы, неожиданно со скамьи резко поднялся какой-то воин.
– Я, полковник Каро Прайд из тринария «Браво» двенадцатого соединения Клана Кречета, предлагаю своего кандидата, отличного воина Айзека на состязание за почетное Родовое Имя, завещанное воином Эйденом Прайдом.
Марта даже не успела ответить, как встали два других воина.
– Я, командир звена Дэйра Прайд из тринария «Чарли» второго соединения Клана Кречета, предлагаю умелого и отважного воина Новалиса на состязание за самое почетное и навеки благословенное Родовое Имя, завещанное воином Эйденом Прайдом.
– Я, капитан Мансур Прайд из тринария «Эхо» пятнадцатого соединения Клана Кречета, предлагаю доблестного и необыкновенно находчивого звеньевого Велина на состязание за самое почетное Родовое Имя, завещанное по Линии Крови воином Эйденом Прайдом.
Сначала Диана удивлялась той выспренности, с которой воины Дома Прайда делали свои заявки. Каждый из них вставал и представлял кандидата для почетной Линии Крови Родового Имени Эйдена Прайда. Однако пока церемония продолжалась, Диана неожиданно для себя почувствовала, что плачет. Это был ее отец. Конечно, лить слезы – позорно для воина. Но это были слезы искренней радости. Наконец-то ее отцу повезло, к нему пришла слава. Та слава, о которой мечтает каждый воин. Честь, к которой нужно стремиться и которую можно достичь, только пройдя сквозь все испытания и невзгоды.
Этот день Диана запомнит навсегда. Она все-таки соединилась с отцом. Пусть даже вот таким образом, почти как в детских грезах, через игру воображения. Но Диане этого было вполне достаточно.
После церемонии, когда все возвращались на верхние этажи геноцентра, Пери лицом к лицу столкнулась в дверях с Дианой.
– Ну, что ж, – проговорила она. – Кажется, ты нашла отца.
– Он так и не узнал, кто я, только в самом конце своей жизни, и то я не уверена в этом.
– Ты хорошо выглядишь. Образ воина тебя сделал еще более красивой.
– Меня это не заботит.
– Я знаю. Но в данный момент мне любопытно, что ты чувствуешь по отношению ко мне.
– Я не понимаю вопроса. Ты моя мать.
– А что это понятие значит для тебя, для той, которая происходит из общества, где в неразберихе перемешаны понятия и верного, и вольного рождения? Я спрашиваю тебя как ученый, чья жизнь посвящена изучению внедрения генов и выведения сибов.
Диана непроизвольно вздрогнула.
– Знаешь, ты, как он, как Эйден Прайд, такая же сухая.
– Не забывай, что я тоже когда-то была воином-кадетом, – произнесла Пери. – Я вернорожденная. И если я кажусь сухой, то, может быть, только из-за этого. Но скажи мне, что ты понимаешь под родительскими чувствами?
– Ну... я не знаю, что сказать. Во время этой церемонии я чувствовала смущение. Я слишком вольнорожденная, чтобы быть вернорожденной, и слишком вернорожденная, чтобы быть вольнорожденной. Я что-то вроде неудачницы, и, может быть, вот это он и имел в виду.
– Кто и что имел в виду?
– Эйден Прайд. Я спросила его, почему я нахожусь по его приказу в Соколиной Страже, а он сказал, что просто хочет меня здесь видеть. Может быть, он почувствовал, что я принадлежу к его воинам, потому что считала себя такой же неудачницей, как и все остальные: застряла между двух миров.
Пери кивнула и пошла прочь.
– И это все? – бросила ей вслед Диана.
Пери обернулась и улыбнулась так, как не улыбаются ни вернорожденные, ни вольнорожденные.
– Ты дала мне ответ.
– Извини, но можно я навещу тебя через несколько дней, чтобы ты объяснила мне это подробнее?
– Нет.
Пери развернулась и ушла, оставив Диану, которая в недоумении все еще говорила:
– Мама!
Церемония закончилась, и Марта Прайд осталась в огромном зале одна. Она пристально смотрела на стену, за которой наследство Эйдена заняло свое место в генофонде.
Она вспомнила, что они с Эйденом должны были встретиться на квартире у него или у нее. Слишком плохо, думала она, что встреча никогда не произойдет. Это подвело бы итог их жизни, от сиб-группы до этого короткого воссоединения.
Ладно, думала она, что произошло, то произошло. Во время ритуала из ее глаз текли слезы, но теперь она забудет Эйдена Прайда. Слишком много было дел.
Шаркающий звук в темноте заставил ее вскочить и приготовиться отразить нападение.
Выглядя еще более призрачным, чем когда-либо, в тусклом свете появился Каэль Першоу.
– Ты все хорошо сделала, Марта Прайд, – произнес он. – Церемония была волнующей, предложения для Линии Крови положительно вдохновляли.
– Что происходит теперь? Что с кланами? Мы должны удовлетвориться лишь управлением захваченных миров, пока тянется это пятнадцатилетнее перемирие?
– О, я уверен, мы найдем причину подраться. Если не с Внутренней Сферой, то с кем-нибудь еще. Мы клановцы, в конце концов. Мы воины. Мы сражаемся. Это образ...
– Я знаю. Клановский образ жизни. И это все, Каэль Першоу? Честь, поединок. Родовое Имя и Линия Крови – все?
– Этого для тебя недостаточно. Марта Прайд?
– Для меня, Каэль Першоу? Для меня достаточно.
– Тогда этого достаточно и для других.
– Сайла, – прошептала Марта и, пройдя мимо хромого старика, вышла из зала.
– Я не ожидала, что церемония будет такой впечатляющей, – заметила Джоанна, встретив Диану. – Когда все закончилось, я остановила Каэля Першоу и спросила его, не повлиял ли он на решение так быстро перенести Наследие Эйдена Прайда в активный генофонд.
– И что?
– Он повел себя соответственно своему мерзкому характеру. Отказался говорить со мной. Лишь протянул руку, слегка поправил свою отвратительную полумаску и ушел. Я ненавидела этого человека, когда служила под его началом на Глории, а теперь ненавижу еще больше.
– Но ты говоришь, что ненавидишь всех, даже меня.
– Ну, тебя, положим, нет. Ты, конечно, глупая вольняга, но я привязалась к тебе. По крайней мере, у меня нет желания придушить тебя. Что касается всех остальных, полагаю, большинство из них я ненавижу.
– А моего отца? Эйдена Прайда?
Джоанна надолго замолчала, раздумывая. Потом ответила, старательно подбирая слова.
– Эйден был воином особого порядка. Таких очень немного. Когда он впервые прибыл на Железную Твердыню со своей сиб-группой, я предсказала, что он пройдет весь путь. И он его прошел.
– Он тебе понравился тогда?
– Нет, он мне не понравился. Иногда мне хотелось разорвать его голыми руками.
Видя разочарование, которое Диана не сумела скрыть, Джоанна удивилась. У Дианы явно что-то не в порядке с головой. Почему ее так волнует отец, которого она и видела-то только издалека?
– Думаю, бывали в моей жизни моменты, когда я поминала Эйдена добрым словом, – продолжала Джоанна. – Определенно. Могу сказать точно – я ненавидела его меньше, чем остальных.
Диана улыбнулась, но улыбка получилась вымученной.
– Он прошел весь путь, – еще раз повторила Джоанна.