Страница:
Потягивая слабенький коктейль, Роннел прислушивался к беседе служащих, сидевших за соседним столиком. В городе только и разговоров было о том, что Марта Прайд выставила от своего Клана вольнягу – против вернорожденного воина, да еще и настоящего героя, от Стальных Гадюк. Разговоров прибавилось, когда стало известно, что поединок проходит всего в нескольких километрах от поселка.
Роннел, желая услышать чужое мнение, скрывал свою причастность к событиям. А он мог бы рассказать окружающим, что Прайды всегда шли на риск, и именно это и восхищало его в Эйдене, и именно поэтому он был счастлив служить Марте.
С другой стороны, Роннел отдавал себе отчет в том, что Клан Нефритового Сокола, его Клан, слишком часто подвергал своих воинов опасности, неся слишком большие потери на войне, страдая именно от этой самой отваги, которой он так восхищался.
Один из поселян, ученый по имени Флют, беседовал с некой Сюзанной, чья должность в служебной касте у Огненных Мандрилов Роннелу была неизвестна. Сюзанна считала, что Марта сделала смелый шаг, в то время как Флют называл его безрассудным.
– Доверять такое важное дело вольнорожденным – слишком большой риск.
– Прости, но я как-то считала тебя тоже одним из нас, то есть вольнорожденным, – возразила Сюзанна.
– Да не в этом дело. А что, если этот Жеребец проиграет, и тогда Хан Нефритовых Соколов подаст в отставку?
– Марта Прайд, кажется, не из тех, кто отступает…
Эта дискуссия явно готова была перерасти в спор, может, даже и в потасовку, но в этот момент прибежал какой-то человек и, задыхаясь, сообщил, что дуэль защитников Гадюк и Соколов переместилась совсем близко к Западному Рубцу.
Кабачок моментально опустел, поскольку поселяне, падкие до всего, что могло бы скрасить однообразие будней поселка, побежали к этому новому зрелищу, оставив Роннела на какое-то время одного допивать невкусное пойло.
Дохлебав коктейль, Роннел поднялся со своего места и направился за всеми к окраине поселка, чтобы самому понаблюдать за занимательным зрелищем.
Напор, с которым воды реки Рубец проносились мимо ступней «Разрушителя» Жеребца, ясно ощущался даже в кабине пилота.
Жеребец направил своего робота в реку, поскольку «Разрушитель» нагрелся до опасного уровня и машину срочно требовалось охладить. Поединок шел так долго, что пилот уже начал ощущать сильную усталость.
Его ноги и ноги робота были, по сути, одним целым, и Жеребец с большим трудом передвигался против бурного течения. Если бы он расслабился хоть на мгновение, то «Разрушитель» мог запросто рухнуть в воду – и на этом бы все закончилось: победа и почет – Стальным Гадюкам, позор – Жеребцу и всем вольнорожденным.
Впереди «Буревестник» упрямого звездного полковника Стальных Гадюк Ивана Синклера без особого труда преодолевал бушующий поток. Впрочем, Жеребец ясно видел, что его атака нанесла больший ущерб противнику, чем он предполагал.
Как часто бывает со слишком смелыми пилотами роботов, Синклер получил больше повреждений, нежели нанес сам, – а действовал он так потому, что отвага, противопоставляемая мастерству, может одним удачным попаданием решить исход поединка. Жеребец заметил, что корпус «Буревестника» потерял несколько бронеплит. Отлично.
Бросив взгляд на вспомогательный дисплей, Жеребец подумал, что, скорее всего, он и ошибся в своей оценке того, чьему боевому роботу было нанесено больше повреждений.
Правая рука «Разрушителя» плохо функционировала, лазеры были практически разряжены. Малый лазер был уничтожен особо удачным выстрелом Синклера. Осталось не так много РБД… Да, автопушка и РБД причинили наибольший ущерб корпусу «Буревестника».
Синклер был едва ли в лучшем состоянии. Однако, несмотря на значительные повреждения корпуса машины, у него оставалось больше ракет, а лазеры все еще представляли серьезную угрозу для Жеребца.
Да, наверное, просто так вот стоять и ждать, пока я не потону в реке или же Синклер опять не откроет огонь, – никудышная перспектива. Надо двигаться к берегу.
Но одно дело – подумать, а совсем другое – сделать. Подняв ногу робота, Жеребец шагнул к берегу, и тут же ступня машины провалилась в омут.
«Разрушитель» наклонился вперед и наверняка бы упал, но Жеребцу удалось переставить правую ногу робота и вновь обрести равновесие. На этот раз машина стояла твердо. Двигаясь так шаг за шагом, Жеребец нащупал верный путь и пошел быстрее.
Синклер несколько отдалился: он шел к берегу другой дорогой. Разумный ход с его стороны, поскольку вести огонь, стоя на твердом фунте, куда эффективнее, нежели болтаться, как щепка, в стремительно несущемся потоке.
Сперва боевой робот Жеребца несколько увяз в мягком и глубоком прибрежном иле, но он все-таки приноровился и скоро, миновав илистую часть берега, выбрался на сушу и повернулся к Синклеру. Непонятно почему, но «Буревестник» Синклера не шел к нему навстречу. Звездный полковник Клана Гадюк пустил своего боевого робота бегом по широкой дуге вокруг Жеребца. Только миновав «Разрушителя», он начал разворачивать свою машину лицом к противнику.
Жеребец с трудом повернул робота к Синклеру. «Буревестник» врага стоял на самой границе небольшого поселка. Глянув краем глаза на электронную карту, Жеребец увидел, что это – Западный Рубец. Понимая, что любая попытка прервать такой поединок могла быть роковой, он все же вызвал Синклера по рации.
Когда Жеребец услыхал звездного полковника, он отметил холодность и невозмутимость тона, а еще то, что в голосе врага не было и намека на усталость. Неприятно было слышать, что твой соперник нисколько не запыхался после долгого и ожесточенного боя. Сам Жеребец говорил с трудом, глотая воздух и пытаясь отдышаться.
– Я настоятельно прошу провести перестановку наших боевых роботов, звездный полковник Синклер. На линии огня находятся жилые дома. Мы не имеем права подвергать население опасности.
В ответ Синклер лишь рассмеялся. Жеребец невольно поежился. Пожалуй, это было слишком. Даже для воина Клана, даже для Гадюки.
Впрочем, воины Клана Стальных Гадюк давно были известны своим безразличием к окружающим, намного более сильным, чем у вернорожденных других Кланов, а Синклер, видимо, являлся верным солдатом своего, так сказать, тотема.
– Мой противник испытывает угрызения совести при мысли о гибели нескольких зевак, воут? – с ледяной насмешливостью произнес Синклер.
Во время переговоров он не обращался к Жеребцу по имени или званию. Синклер даже не обзывал его «вольнягой». Следуя правилам воинской учтивости, он использовал фразы типа «мой противник» или «коллега-воин».
– Конечно, мирное население совершенно ни при чем, – убеждающе сказал Жеребец.
– А вот мне плевать, – усмехнулся Синклер в микрофон. – Конечно, я не буду специально расстреливать этих обормотов, это было бы пустой тратой боеприпасов, но если кого-то случайно и угрохаю, то – пусть. К тому же перестановка была бы моему противнику на руку, позволив выиграть время… Нет уж, я останусь на том же месте. Если несколько здешних жителей и подохнет, то ничего страшного не случится. И вообще, они всего лишь вольняги. А ты – сам грязный вольняга. Вот и думай о них.
Если Синклер хотел разъярить Жеребца, то эффект превзошел все его ожидания.
Дикая ярость забурлила в теле Жеребца, кровь стремительно побежала по жилам – куда там какой-то речке…
Он пустил «Разрушителя» бегом прямо на «Буревестника». Синклер принялся стрелять в Жеребца изо всего имевшегося у него оружия. Лучи лазера пронзили пространство над ярко-зеленым полем. В большинстве своем они попали в цель, и клочья сорванной брони полетели во все стороны. Ракета, пущенная «Буревестником», едва не угодила прямо в кокпит, но Жеребец вовремя увернулся.
Где-то на периферии сознания, глубже своей ярости, Жеребец осознавал, что может подвести Марту Прайд и навлечь позор на них обоих, на Клан и на всю касту вольнорожденных. Другая часть его рассудка говорила ему, что вернорожденные воины с негодованием относились к лобовой атаке противника с использованием корпуса своего боевого робота, и сама мысль о таком нападении могла бы привести Синклера в бешенство, отчего он потерял бы способность к трезвой оценке. Это было бы опасным и для Жеребца, поскольку он оказался бы уязвимым вблизи для сохранившего больше огневой мощи «Буревестника».
Жеребец увидел, как жители Западного Рубца выбегают из поселка, чтобы лучше видеть детали схватки. Люди казались совсем крошечными… Как они могли быть так безрассудны!.. Подвергать себя такой опасности – как будто Синклер был прав и жизни здешних обитателей гроша ломаного не стоили.
Однако для Жеребца человеческая жизнь имела цену. Перед ним были люди. Да, как и он сам, низкого происхождения. Да, потеря нескольких была бы малозначимой для Клана – словно фишки на карте, сбитые небрежным движением руки… Да, другие вольнорожденные приветствовали безрассудство своих товарищей. И все же их гибель была бы расточительной тратой людских ресурсов, и Жеребец не мог этого допустить.
Остановив «Разрушителя», он поскорее настроил прыжковый двигатель так, чтобы приземлиться после прыжка позади «Буревестника» и сразу же атаковать его с тыла, вынудив отойти подальше от поселка. Вне сектора боя поселяне были бы в безопасности. Если же они окажутся в нем, то смогут полагаться только на удачу…
Жеребец уже собрался прыгнуть, и тут на экране монитора замигала тревожная красная метка. Прыжковый двигатель был выведен из строя в результате попадания ракеты Синклера.
Робот не мог прыгать.
Все ругательства, выученные еще ребенком, пронеслись бешеным потоком в голове Жеребца. Он разозлился еще сильнее после серии точных выстрелов, которые произвел противник.
Под градом снарядов «Разрушитель» зашатался. Его левая нога была сильно повреждена. Ладно-ладно, – подумал Жеребец вне себя от злости. – Победа все равно будет за мной…
Новая порция обывателей высыпала на окраину поселка. Синклер сделал шаг назад и вбок – поближе к поселянам. Жеребцу стал ясен этот тактический ход. Страваг хотел намеренно поставить Жеребца перед выбором – либо продолжать наступление, подвергнув людей опасности, либо пожертвовать исходом поединка, пытаясь защитить их.
Тем временем Синклер продолжал яростно обстреливать машину Жеребца. Самое ужасное в попытке управлять поврежденным боевым роботом заключается в том, что воин, до конца борясь за победу, понимает, что машина может до нее и не дотянуть.
Пилоту необходимо найти в себе силы, чтобы заставить поврежденного «Разрушителя» продолжать двигаться. Каждый шаг давался Жеребцу с великим трудом, но все же он, пусть и медленно, вел своего боевого робота прямо на Синклера.
Жеребец не стрелял. Его лазеры совсем отказали после очередного залпа Синклера. Жеребец видел, что его возможности атаковать сводились к использованию автопушки и РБД, и он не хотел применять их, пока не подошел совсем близко.
Невзирая на душившую его ярость, он выжидал нужный момент, неотрывно следя за показаниями монитора, на котором постоянно меняющиеся кривые показывали вероятность попадания в каждую конкретную секунду. И Жеребец едва не упустил этот момент. Луч лазера, пущенный Синклером, прошел совсем близко от ракетных направляющих «Разрушителя». Надо было поскорее начать стрелять самому, иначе будет поздно…
Однако сначала Жеребец навел автопушку на поврежденный участок корпуса «Буревестника» и нажал на гашетку. Ему надо было только попасть в нужное место – и он попал.
Бронеплиты на корпусе робота противника треснули и разошлись, из внутренностей машины повалил густой дым. «Буревестник» отпрянул назад и зашатался – очевидно, один из снарядов угодил в гироскоп.
Жеребец мог бы окончательно добить «Буревестника», если бы второй очередью сумел точно попасть между треснувших бронеплит, но не успел он навести автопушку, как Синклер бросился вперед.
Жеребец быстро выпустил половину своих РБД по нижней части «Буревестника». Первый залп угодил по левой ноге чуть выше ступни робота, а второй попал по правому колену.
Из пробоин вылезли наружу рваные куски миомерного волокна. «Буревестник» накренился еще больше. Жеребец понимал, что Синклер – пилот слишком опытный, и действительно, он не дал упасть своему разбитому роботу. Пришлось выпустить по нему оставшуюся часть ракет.
Первый веер ракет поразил поврежденную левую ногу «Буревестника» туда, куда Жеребец и целился, – прямо в коленный сустав. Однако совсем неожиданно правая нога «Буревестника» начала подгибаться еще раньше выстрелов, и снаряды попали выше, чем было нужно – в бедро боевой машины.
Жеребец увидел, что левая нога робота врага вот-вот сломается и многотонный «Буревестник» начнет падать прямо на зевак. Однако из-за попадания в правое бедро «Буревестник» двинулся в обратном направлении.
Действия Синклера не были направлены против поселян. Это была просто отчаянная попытка удержать боевого робота в прямостоящем положении столько времени, сколько потребуется для того, чтобы успеть выпустить весь оставшийся у него боезаряд по ставшему вдруг уязвимым «Разрушителю».
Эта попытка не увенчалась успехом. Жеребец стал стрелять из автопушки, пытаясь отогнать «Буревестника» подальше от мирных жителей. Один из снарядов, видимо, окончательно разбил гороскоп машины врага, потому что «Буревестник» заглох и начал падать на поселян.
Жеребец не успел осознать, что победил в схватке, и пустил «Разрушителя» бегом к «Буревестнику». Если бы он сумел добежать до противника вовремя, до того, как чужой робот, выпустив последний, отчаянный залп куда-то вверх, начал заваливаться на спину, то он смог бы оттолкнуть машину врага таким образом, чтобы тот упал в сторону, не на поселян, которые только теперь, осознав грозящую им опасность, бросились врассыпную… но нет, слишком много повреждений в бою получил «Разрушитель», чересчур уменьшилась его скорость… а впрочем, времени все равно бы не хватило.
Жеребец словно во сне наблюдал за тем, как Синклер, катапультировавшись из своей кабины, летит по странной траектории над поселянами к плоской крыше какого-то здания на самой окраине поселка, как искалеченный «Буревестник», жутко скрежеща изуродованными бронеплитами, ужасающе медленно валится прямо на толпу вопящих от ужаса людей…
После того как Жеребец остановил «Разрушителя», машинально при этом отметив про себя, что Синклер так мастерски рассчитал свои последние выстрелы, что ему осталось всего-то ничего, чтобы окончательно уничтожить робота, он выбрался из боевой машины и побежал к обломкам «Буревестника», чтобы попытаться спасти хоть кого-то…
Те, кого ему удалось высвободить, все равно не выжили. Роннел, остававшийся на окраине города, прибежал на помощь. Но и он никого не спас.
Роннел, чувствуя болезненную тошноту, увидел исковерканные, перемешанные друг с другом части тел Флюта и Сюзанны – поселян из разных Кланов, обнявшихся в последний раз. В какой-то момент Жеребец посмотрел в сторону Роннела с выражением смеси горечи и гнева во взгляде. Роннел разглядел в его лице то, что чувствовал сам.
Позже, когда Роннел шел куда глаза глядят по улицам Западного Рубца в мрачном расположении духа и с полными слез глазами, он набрел на драку в одном из переулков.
Сперва ему показалось, что это просто уличная потасовка, обычный пьяный мордобой, но потом неожиданно узнал в одном из дерущихся Жеребца. На его противнике болтались, как сумел разглядеть Роннел, изодранные лохмотья, которые еще недавно были формой пилота боевого робота Клана Стальных Гадюк.
Роннела осенило: точно, это был соперник Жеребца в поединке.
Как там бишь его звали? Синклер?
Синклер был уже явно без сознания, но Жеребцу было все равно. Он поднимал врага с земли, прислонял его к стене, бил, снова бил, потом Синклер падал, а Жеребец поднимал его опять и бил заново – как куклу, как тряпку, как кусок мяса…
У Роннела на какое-то мгновение мелькнуло сильное желание помочь Жеребцу, но он быстро понял, что помощь, тем более такому специалисту и тем более от клерка касты служащих, совершенно не требуется. Роннел лишь продолжал смотреть, пока Жеребец не свалился с ног без сил, и теперь оба воина выглядели немногим лучше, чем оставленные ими на поле боя боевые роботы.
– Говорят, что Синклер не очень скоро вернется к исполнению своих обязанностей, – сказала Марта Прайд, внимательно разглядывая Жеребца.
На вольнорожденном воине был новенький, с иголочки, мундир. Сам он держался очень прямо, на тщательно выглаженных брюках имелись бритвенно-острые стрелочки.
После памятного боя прошла уже неделя, часть которой Жеребец провел в медицинском центре, где ему залечивали раны. В официальном отчете о поединке они значились как полученные в бою, но Марта знала, что травмы были результатом той драки, которую Сокол устроил с Синклером уже после дуэли роботов. Несколько ссадин на его левой щеке были покрыты засохшей коркой.
– Жалею, что не прикончил его, – бесстрастно проговорил Жеребец.
Марта согласно кивнула.
– Понимаю. Я и сама бы с удовольствием его замочила.
У Жеребца глаза полезли на лоб.
– Вы чем-то удивлены, Жеребец?
– Я не предполагал, что поддержка Ханом вольнорожденных, несущих службу в боевых частях, доходит до такой степени, чтобы сочувствовать гибели нескольких поселян…
Марта вздрогнула. Жеребец умел заглянуть в суть дела. Из-за этого он, являясь замечательным воином, ставшим для нее верным соратником, был одним из самых невозможных людей, с кем ей когда-либо приходилось сталкиваться… Хотя и не таким невозможным, каким порою бывал Эйден Прайд.
– Не пытайтесь выставить меня этаким образчиком жалостливости, Жеребец. Я не сомневаюсь в превосходстве созданной по генетической программе касты воинов, но это не значит, что я не собираюсь использовать вольнорожденных с наибольшей пользой для Клана и что я не сожалею о гибели вольнорожденных поселян и поломке оборудования. Не принимайте прагматизм за, как вы выразились, сочувствие.
– Вы говорите, что сожалеете о гибели полезных служащих… А получилось так, что никто из погибших не принадлежал Клану Нефритового Сокола. Вся ирония в том, что больше всего погибших было из числа Стальных Гадюк.
– Я поняла, Жеребец. Полагаю, лучше было бы на какое-то время удалить вас отсюда. Дайте мне воспользоваться плодами вашей победы. Я устроила вам перевод на Айронхолд. Вы отправитесь туда завтра рано утром – об этом вы, собственно, и просили. Будете участвовать в подготовке пилота боевого робота Дианы к схваткам за родовое имя, воут?
– Ут, мой Хан.
Жеребец повернулся к выходу.
– Жеребец? – Да?
– Клан гордится вашей победой. Почему такая кислая мина?
– Мне бы очень хотелось разделить радость и гордость, но воспоминания об изуродованных телах мирных…
– Довольно! – по-настоящему рассердилась Марта. – Больше при мне не упоминайте об этом!
– Да, мой Хан.
После того как Жеребец вышел, Марта Прайд какое-то время сидела, довольно тупо разглядывая закрывшуюся за ним дверь.
Несколькими часами ранее ей встретился Влад Уорд. Он поздравил Марту с победой Соколов, отметив, что сегодня Гадюкам досталось по заслугам.
– Однако на этом война не закончена, – добавил он. – Гадюки теперь постараются прижать Нефритовых Соколов к стенке. Перигарду Залману некуда отступать. Только тот факт, что Кланы под завязку заняты заключительной стадией подготовки к новому вторжению, препятствует открытому выступлению Гадюк против вас… да еще, пожалуй, то, что Ильхан склонен к мирному разрешению конфликтов между Ханами. Однако после того, как мы опрокинем войска Внутренней Сферы, вам придется столкнуться с Гадюками в открытом бою.
– Я понимаю, – кивнула Марта. – Жду и даже готовлюсь к этому.
– Ваше понимание рецептов политической кухни растет с каждой минутой, Марта Прайд, – насмешливо поклонился Влад. – Эдак мне скоро придется действовать с оглядкой…
– Именно это я вам и советую, Влад Уорд, – мило улыбнулась Марта.
В ответ Влад улыбнулся ей так, что его покрытое шрамами лицо приняло совершенно волчий вид.
– Послушайте, Марта. Возможно, из-за этой победы вы и не станете самым ненавистным из всех Ханов. С другой стороны, именно благодаря своему триумфу вы вполне можете навлечь на себя неприятности.
Марта подождала, пока он уйдет, и тихо сказала самой себе: Однако благодаря этой победе я, возможно, двигаюсь к тому, чтобы стать самым могущественным из всех Ханов…
Роннел, желая услышать чужое мнение, скрывал свою причастность к событиям. А он мог бы рассказать окружающим, что Прайды всегда шли на риск, и именно это и восхищало его в Эйдене, и именно поэтому он был счастлив служить Марте.
С другой стороны, Роннел отдавал себе отчет в том, что Клан Нефритового Сокола, его Клан, слишком часто подвергал своих воинов опасности, неся слишком большие потери на войне, страдая именно от этой самой отваги, которой он так восхищался.
Один из поселян, ученый по имени Флют, беседовал с некой Сюзанной, чья должность в служебной касте у Огненных Мандрилов Роннелу была неизвестна. Сюзанна считала, что Марта сделала смелый шаг, в то время как Флют называл его безрассудным.
– Доверять такое важное дело вольнорожденным – слишком большой риск.
– Прости, но я как-то считала тебя тоже одним из нас, то есть вольнорожденным, – возразила Сюзанна.
– Да не в этом дело. А что, если этот Жеребец проиграет, и тогда Хан Нефритовых Соколов подаст в отставку?
– Марта Прайд, кажется, не из тех, кто отступает…
Эта дискуссия явно готова была перерасти в спор, может, даже и в потасовку, но в этот момент прибежал какой-то человек и, задыхаясь, сообщил, что дуэль защитников Гадюк и Соколов переместилась совсем близко к Западному Рубцу.
Кабачок моментально опустел, поскольку поселяне, падкие до всего, что могло бы скрасить однообразие будней поселка, побежали к этому новому зрелищу, оставив Роннела на какое-то время одного допивать невкусное пойло.
Дохлебав коктейль, Роннел поднялся со своего места и направился за всеми к окраине поселка, чтобы самому понаблюдать за занимательным зрелищем.
Напор, с которым воды реки Рубец проносились мимо ступней «Разрушителя» Жеребца, ясно ощущался даже в кабине пилота.
Жеребец направил своего робота в реку, поскольку «Разрушитель» нагрелся до опасного уровня и машину срочно требовалось охладить. Поединок шел так долго, что пилот уже начал ощущать сильную усталость.
Его ноги и ноги робота были, по сути, одним целым, и Жеребец с большим трудом передвигался против бурного течения. Если бы он расслабился хоть на мгновение, то «Разрушитель» мог запросто рухнуть в воду – и на этом бы все закончилось: победа и почет – Стальным Гадюкам, позор – Жеребцу и всем вольнорожденным.
Впереди «Буревестник» упрямого звездного полковника Стальных Гадюк Ивана Синклера без особого труда преодолевал бушующий поток. Впрочем, Жеребец ясно видел, что его атака нанесла больший ущерб противнику, чем он предполагал.
Как часто бывает со слишком смелыми пилотами роботов, Синклер получил больше повреждений, нежели нанес сам, – а действовал он так потому, что отвага, противопоставляемая мастерству, может одним удачным попаданием решить исход поединка. Жеребец заметил, что корпус «Буревестника» потерял несколько бронеплит. Отлично.
Бросив взгляд на вспомогательный дисплей, Жеребец подумал, что, скорее всего, он и ошибся в своей оценке того, чьему боевому роботу было нанесено больше повреждений.
Правая рука «Разрушителя» плохо функционировала, лазеры были практически разряжены. Малый лазер был уничтожен особо удачным выстрелом Синклера. Осталось не так много РБД… Да, автопушка и РБД причинили наибольший ущерб корпусу «Буревестника».
Синклер был едва ли в лучшем состоянии. Однако, несмотря на значительные повреждения корпуса машины, у него оставалось больше ракет, а лазеры все еще представляли серьезную угрозу для Жеребца.
Да, наверное, просто так вот стоять и ждать, пока я не потону в реке или же Синклер опять не откроет огонь, – никудышная перспектива. Надо двигаться к берегу.
Но одно дело – подумать, а совсем другое – сделать. Подняв ногу робота, Жеребец шагнул к берегу, и тут же ступня машины провалилась в омут.
«Разрушитель» наклонился вперед и наверняка бы упал, но Жеребцу удалось переставить правую ногу робота и вновь обрести равновесие. На этот раз машина стояла твердо. Двигаясь так шаг за шагом, Жеребец нащупал верный путь и пошел быстрее.
Синклер несколько отдалился: он шел к берегу другой дорогой. Разумный ход с его стороны, поскольку вести огонь, стоя на твердом фунте, куда эффективнее, нежели болтаться, как щепка, в стремительно несущемся потоке.
Сперва боевой робот Жеребца несколько увяз в мягком и глубоком прибрежном иле, но он все-таки приноровился и скоро, миновав илистую часть берега, выбрался на сушу и повернулся к Синклеру. Непонятно почему, но «Буревестник» Синклера не шел к нему навстречу. Звездный полковник Клана Гадюк пустил своего боевого робота бегом по широкой дуге вокруг Жеребца. Только миновав «Разрушителя», он начал разворачивать свою машину лицом к противнику.
Жеребец с трудом повернул робота к Синклеру. «Буревестник» врага стоял на самой границе небольшого поселка. Глянув краем глаза на электронную карту, Жеребец увидел, что это – Западный Рубец. Понимая, что любая попытка прервать такой поединок могла быть роковой, он все же вызвал Синклера по рации.
Когда Жеребец услыхал звездного полковника, он отметил холодность и невозмутимость тона, а еще то, что в голосе врага не было и намека на усталость. Неприятно было слышать, что твой соперник нисколько не запыхался после долгого и ожесточенного боя. Сам Жеребец говорил с трудом, глотая воздух и пытаясь отдышаться.
– Я настоятельно прошу провести перестановку наших боевых роботов, звездный полковник Синклер. На линии огня находятся жилые дома. Мы не имеем права подвергать население опасности.
В ответ Синклер лишь рассмеялся. Жеребец невольно поежился. Пожалуй, это было слишком. Даже для воина Клана, даже для Гадюки.
Впрочем, воины Клана Стальных Гадюк давно были известны своим безразличием к окружающим, намного более сильным, чем у вернорожденных других Кланов, а Синклер, видимо, являлся верным солдатом своего, так сказать, тотема.
– Мой противник испытывает угрызения совести при мысли о гибели нескольких зевак, воут? – с ледяной насмешливостью произнес Синклер.
Во время переговоров он не обращался к Жеребцу по имени или званию. Синклер даже не обзывал его «вольнягой». Следуя правилам воинской учтивости, он использовал фразы типа «мой противник» или «коллега-воин».
– Конечно, мирное население совершенно ни при чем, – убеждающе сказал Жеребец.
– А вот мне плевать, – усмехнулся Синклер в микрофон. – Конечно, я не буду специально расстреливать этих обормотов, это было бы пустой тратой боеприпасов, но если кого-то случайно и угрохаю, то – пусть. К тому же перестановка была бы моему противнику на руку, позволив выиграть время… Нет уж, я останусь на том же месте. Если несколько здешних жителей и подохнет, то ничего страшного не случится. И вообще, они всего лишь вольняги. А ты – сам грязный вольняга. Вот и думай о них.
Если Синклер хотел разъярить Жеребца, то эффект превзошел все его ожидания.
Дикая ярость забурлила в теле Жеребца, кровь стремительно побежала по жилам – куда там какой-то речке…
Он пустил «Разрушителя» бегом прямо на «Буревестника». Синклер принялся стрелять в Жеребца изо всего имевшегося у него оружия. Лучи лазера пронзили пространство над ярко-зеленым полем. В большинстве своем они попали в цель, и клочья сорванной брони полетели во все стороны. Ракета, пущенная «Буревестником», едва не угодила прямо в кокпит, но Жеребец вовремя увернулся.
Где-то на периферии сознания, глубже своей ярости, Жеребец осознавал, что может подвести Марту Прайд и навлечь позор на них обоих, на Клан и на всю касту вольнорожденных. Другая часть его рассудка говорила ему, что вернорожденные воины с негодованием относились к лобовой атаке противника с использованием корпуса своего боевого робота, и сама мысль о таком нападении могла бы привести Синклера в бешенство, отчего он потерял бы способность к трезвой оценке. Это было бы опасным и для Жеребца, поскольку он оказался бы уязвимым вблизи для сохранившего больше огневой мощи «Буревестника».
Жеребец увидел, как жители Западного Рубца выбегают из поселка, чтобы лучше видеть детали схватки. Люди казались совсем крошечными… Как они могли быть так безрассудны!.. Подвергать себя такой опасности – как будто Синклер был прав и жизни здешних обитателей гроша ломаного не стоили.
Однако для Жеребца человеческая жизнь имела цену. Перед ним были люди. Да, как и он сам, низкого происхождения. Да, потеря нескольких была бы малозначимой для Клана – словно фишки на карте, сбитые небрежным движением руки… Да, другие вольнорожденные приветствовали безрассудство своих товарищей. И все же их гибель была бы расточительной тратой людских ресурсов, и Жеребец не мог этого допустить.
Остановив «Разрушителя», он поскорее настроил прыжковый двигатель так, чтобы приземлиться после прыжка позади «Буревестника» и сразу же атаковать его с тыла, вынудив отойти подальше от поселка. Вне сектора боя поселяне были бы в безопасности. Если же они окажутся в нем, то смогут полагаться только на удачу…
Жеребец уже собрался прыгнуть, и тут на экране монитора замигала тревожная красная метка. Прыжковый двигатель был выведен из строя в результате попадания ракеты Синклера.
Робот не мог прыгать.
Все ругательства, выученные еще ребенком, пронеслись бешеным потоком в голове Жеребца. Он разозлился еще сильнее после серии точных выстрелов, которые произвел противник.
Под градом снарядов «Разрушитель» зашатался. Его левая нога была сильно повреждена. Ладно-ладно, – подумал Жеребец вне себя от злости. – Победа все равно будет за мной…
Новая порция обывателей высыпала на окраину поселка. Синклер сделал шаг назад и вбок – поближе к поселянам. Жеребцу стал ясен этот тактический ход. Страваг хотел намеренно поставить Жеребца перед выбором – либо продолжать наступление, подвергнув людей опасности, либо пожертвовать исходом поединка, пытаясь защитить их.
Тем временем Синклер продолжал яростно обстреливать машину Жеребца. Самое ужасное в попытке управлять поврежденным боевым роботом заключается в том, что воин, до конца борясь за победу, понимает, что машина может до нее и не дотянуть.
Пилоту необходимо найти в себе силы, чтобы заставить поврежденного «Разрушителя» продолжать двигаться. Каждый шаг давался Жеребцу с великим трудом, но все же он, пусть и медленно, вел своего боевого робота прямо на Синклера.
Жеребец не стрелял. Его лазеры совсем отказали после очередного залпа Синклера. Жеребец видел, что его возможности атаковать сводились к использованию автопушки и РБД, и он не хотел применять их, пока не подошел совсем близко.
Невзирая на душившую его ярость, он выжидал нужный момент, неотрывно следя за показаниями монитора, на котором постоянно меняющиеся кривые показывали вероятность попадания в каждую конкретную секунду. И Жеребец едва не упустил этот момент. Луч лазера, пущенный Синклером, прошел совсем близко от ракетных направляющих «Разрушителя». Надо было поскорее начать стрелять самому, иначе будет поздно…
Однако сначала Жеребец навел автопушку на поврежденный участок корпуса «Буревестника» и нажал на гашетку. Ему надо было только попасть в нужное место – и он попал.
Бронеплиты на корпусе робота противника треснули и разошлись, из внутренностей машины повалил густой дым. «Буревестник» отпрянул назад и зашатался – очевидно, один из снарядов угодил в гироскоп.
Жеребец мог бы окончательно добить «Буревестника», если бы второй очередью сумел точно попасть между треснувших бронеплит, но не успел он навести автопушку, как Синклер бросился вперед.
Жеребец быстро выпустил половину своих РБД по нижней части «Буревестника». Первый залп угодил по левой ноге чуть выше ступни робота, а второй попал по правому колену.
Из пробоин вылезли наружу рваные куски миомерного волокна. «Буревестник» накренился еще больше. Жеребец понимал, что Синклер – пилот слишком опытный, и действительно, он не дал упасть своему разбитому роботу. Пришлось выпустить по нему оставшуюся часть ракет.
Первый веер ракет поразил поврежденную левую ногу «Буревестника» туда, куда Жеребец и целился, – прямо в коленный сустав. Однако совсем неожиданно правая нога «Буревестника» начала подгибаться еще раньше выстрелов, и снаряды попали выше, чем было нужно – в бедро боевой машины.
Жеребец увидел, что левая нога робота врага вот-вот сломается и многотонный «Буревестник» начнет падать прямо на зевак. Однако из-за попадания в правое бедро «Буревестник» двинулся в обратном направлении.
Действия Синклера не были направлены против поселян. Это была просто отчаянная попытка удержать боевого робота в прямостоящем положении столько времени, сколько потребуется для того, чтобы успеть выпустить весь оставшийся у него боезаряд по ставшему вдруг уязвимым «Разрушителю».
Эта попытка не увенчалась успехом. Жеребец стал стрелять из автопушки, пытаясь отогнать «Буревестника» подальше от мирных жителей. Один из снарядов, видимо, окончательно разбил гороскоп машины врага, потому что «Буревестник» заглох и начал падать на поселян.
Жеребец не успел осознать, что победил в схватке, и пустил «Разрушителя» бегом к «Буревестнику». Если бы он сумел добежать до противника вовремя, до того, как чужой робот, выпустив последний, отчаянный залп куда-то вверх, начал заваливаться на спину, то он смог бы оттолкнуть машину врага таким образом, чтобы тот упал в сторону, не на поселян, которые только теперь, осознав грозящую им опасность, бросились врассыпную… но нет, слишком много повреждений в бою получил «Разрушитель», чересчур уменьшилась его скорость… а впрочем, времени все равно бы не хватило.
Жеребец словно во сне наблюдал за тем, как Синклер, катапультировавшись из своей кабины, летит по странной траектории над поселянами к плоской крыше какого-то здания на самой окраине поселка, как искалеченный «Буревестник», жутко скрежеща изуродованными бронеплитами, ужасающе медленно валится прямо на толпу вопящих от ужаса людей…
После того как Жеребец остановил «Разрушителя», машинально при этом отметив про себя, что Синклер так мастерски рассчитал свои последние выстрелы, что ему осталось всего-то ничего, чтобы окончательно уничтожить робота, он выбрался из боевой машины и побежал к обломкам «Буревестника», чтобы попытаться спасти хоть кого-то…
Те, кого ему удалось высвободить, все равно не выжили. Роннел, остававшийся на окраине города, прибежал на помощь. Но и он никого не спас.
Роннел, чувствуя болезненную тошноту, увидел исковерканные, перемешанные друг с другом части тел Флюта и Сюзанны – поселян из разных Кланов, обнявшихся в последний раз. В какой-то момент Жеребец посмотрел в сторону Роннела с выражением смеси горечи и гнева во взгляде. Роннел разглядел в его лице то, что чувствовал сам.
Позже, когда Роннел шел куда глаза глядят по улицам Западного Рубца в мрачном расположении духа и с полными слез глазами, он набрел на драку в одном из переулков.
Сперва ему показалось, что это просто уличная потасовка, обычный пьяный мордобой, но потом неожиданно узнал в одном из дерущихся Жеребца. На его противнике болтались, как сумел разглядеть Роннел, изодранные лохмотья, которые еще недавно были формой пилота боевого робота Клана Стальных Гадюк.
Роннела осенило: точно, это был соперник Жеребца в поединке.
Как там бишь его звали? Синклер?
Синклер был уже явно без сознания, но Жеребцу было все равно. Он поднимал врага с земли, прислонял его к стене, бил, снова бил, потом Синклер падал, а Жеребец поднимал его опять и бил заново – как куклу, как тряпку, как кусок мяса…
У Роннела на какое-то мгновение мелькнуло сильное желание помочь Жеребцу, но он быстро понял, что помощь, тем более такому специалисту и тем более от клерка касты служащих, совершенно не требуется. Роннел лишь продолжал смотреть, пока Жеребец не свалился с ног без сил, и теперь оба воина выглядели немногим лучше, чем оставленные ими на поле боя боевые роботы.
***
– Говорят, что Синклер не очень скоро вернется к исполнению своих обязанностей, – сказала Марта Прайд, внимательно разглядывая Жеребца.
На вольнорожденном воине был новенький, с иголочки, мундир. Сам он держался очень прямо, на тщательно выглаженных брюках имелись бритвенно-острые стрелочки.
После памятного боя прошла уже неделя, часть которой Жеребец провел в медицинском центре, где ему залечивали раны. В официальном отчете о поединке они значились как полученные в бою, но Марта знала, что травмы были результатом той драки, которую Сокол устроил с Синклером уже после дуэли роботов. Несколько ссадин на его левой щеке были покрыты засохшей коркой.
– Жалею, что не прикончил его, – бесстрастно проговорил Жеребец.
Марта согласно кивнула.
– Понимаю. Я и сама бы с удовольствием его замочила.
У Жеребца глаза полезли на лоб.
– Вы чем-то удивлены, Жеребец?
– Я не предполагал, что поддержка Ханом вольнорожденных, несущих службу в боевых частях, доходит до такой степени, чтобы сочувствовать гибели нескольких поселян…
Марта вздрогнула. Жеребец умел заглянуть в суть дела. Из-за этого он, являясь замечательным воином, ставшим для нее верным соратником, был одним из самых невозможных людей, с кем ей когда-либо приходилось сталкиваться… Хотя и не таким невозможным, каким порою бывал Эйден Прайд.
– Не пытайтесь выставить меня этаким образчиком жалостливости, Жеребец. Я не сомневаюсь в превосходстве созданной по генетической программе касты воинов, но это не значит, что я не собираюсь использовать вольнорожденных с наибольшей пользой для Клана и что я не сожалею о гибели вольнорожденных поселян и поломке оборудования. Не принимайте прагматизм за, как вы выразились, сочувствие.
– Вы говорите, что сожалеете о гибели полезных служащих… А получилось так, что никто из погибших не принадлежал Клану Нефритового Сокола. Вся ирония в том, что больше всего погибших было из числа Стальных Гадюк.
– Я поняла, Жеребец. Полагаю, лучше было бы на какое-то время удалить вас отсюда. Дайте мне воспользоваться плодами вашей победы. Я устроила вам перевод на Айронхолд. Вы отправитесь туда завтра рано утром – об этом вы, собственно, и просили. Будете участвовать в подготовке пилота боевого робота Дианы к схваткам за родовое имя, воут?
– Ут, мой Хан.
Жеребец повернулся к выходу.
– Жеребец? – Да?
– Клан гордится вашей победой. Почему такая кислая мина?
– Мне бы очень хотелось разделить радость и гордость, но воспоминания об изуродованных телах мирных…
– Довольно! – по-настоящему рассердилась Марта. – Больше при мне не упоминайте об этом!
– Да, мой Хан.
После того как Жеребец вышел, Марта Прайд какое-то время сидела, довольно тупо разглядывая закрывшуюся за ним дверь.
Несколькими часами ранее ей встретился Влад Уорд. Он поздравил Марту с победой Соколов, отметив, что сегодня Гадюкам досталось по заслугам.
– Однако на этом война не закончена, – добавил он. – Гадюки теперь постараются прижать Нефритовых Соколов к стенке. Перигарду Залману некуда отступать. Только тот факт, что Кланы под завязку заняты заключительной стадией подготовки к новому вторжению, препятствует открытому выступлению Гадюк против вас… да еще, пожалуй, то, что Ильхан склонен к мирному разрешению конфликтов между Ханами. Однако после того, как мы опрокинем войска Внутренней Сферы, вам придется столкнуться с Гадюками в открытом бою.
– Я понимаю, – кивнула Марта. – Жду и даже готовлюсь к этому.
– Ваше понимание рецептов политической кухни растет с каждой минутой, Марта Прайд, – насмешливо поклонился Влад. – Эдак мне скоро придется действовать с оглядкой…
– Именно это я вам и советую, Влад Уорд, – мило улыбнулась Марта.
В ответ Влад улыбнулся ей так, что его покрытое шрамами лицо приняло совершенно волчий вид.
– Послушайте, Марта. Возможно, из-за этой победы вы и не станете самым ненавистным из всех Ханов. С другой стороны, именно благодаря своему триумфу вы вполне можете навлечь на себя неприятности.
Марта подождала, пока он уйдет, и тихо сказала самой себе: Однако благодаря этой победе я, возможно, двигаюсь к тому, чтобы стать самым могущественным из всех Ханов…
XI
Тренировочный Полигон No17
Воинский Сектор
Айронхолд-Сити
Айронхолд
Кластер Керенского
Пространство Кланов
13 февраля 3060 года
Джоанна внезапно открыла глаза. Ей приснилось что-то связанное с войной.
Джоанна часто видела во сне эпизоды боевых столкновений. Сегодня она хотя бы не воевала с Черной Вдовой… И на том спасибо.
Она заснула прямо в одежде, что в последнее время с ней часто случалось. Доведенная до изнеможения, Джоанна обычно не находила столько сил, чтобы еще и переодеваться на ночь.
Бросив взгляд на хронометр, всегда оставляемый ею на ночном столике, Джоанна увидела, что было уже шесть утра. Действительно, за окном занимался серый рассвет Айронхолда.
Джоанна резко поднялась с кровати. Обычно она вставала в четыре и уже через полчаса была на тренировочном полигоне вместе с Дианой. Сегодня же она проспала, в первый раз за очень много лет…
Уже подходя к двери, Джоанна подумала, что нельзя появляться на публике в настолько измятой одежде. Она поспешно вытащила свой последний чистый оставшийся комплект из выдвижного ящика.
Наставница оглядела комнату. Привычный кавардак. Такой же царил во всех предоставляемых ей на протяжении долгой военной карьеры апартаментах. Ну и что?
Наспех одевшись, Джоанна подобрала все свои грязные шмотки, валявшиеся повсюду на полу, на комоде и конторке, а потом, выбегая из комнаты, бросила белье в корзину, из которой его позже заберет служащая. К вечеру все будет возвращено – в чистом, выглаженном и аккуратно сложенном стопкой на ее койке виде. На какое-то время чистое белье окажется единственной опрятной деталью здешней обстановки.
Джоанна нашла Диану на тренировочном полигоне. Девушка заканчивала свои упражнения в стрельбе. Она вела огонь из спортивной лазерной винтовки.
Луч. Еще луч. Как с одобрением отметила Джоанна, кучность была неплохая – она увидела показания телемонитора, регистрирующего попадания. Из-за плохого зрения наставница не могла разглядеть что-либо на самой мишени.
– Почему ты не разбудила меня? – спросила девушку, по своему обыкновению, сердито.
– Я старалась вовсю, – ответила Диана, – но, поверьте, вы дрыхли как бревно, храпели, словно простуженный шурат, и выглядели такой изможденной, что я подумала, что вам не мешало бы еще часок-другой поспать.
– Возмутительно! Ты что, намекаешь, что я не в состоянии тягаться с тобой, что я слишком стара?! – моментально взъелась Джоанна.
– Да ни на что я не намекаю! – стала оправдываться Диана. – Однако только старый конь борозды не испортит…
Джоанна понимала, что следовало бы рассердиться на реплику девушки, но вместо этого ей было почему-то смешно.
Что это такое со мной? – удивилась она, а вслух проворчала:
– Ну а ты делаешь успехи, по крайней мере, в одном – высокомерии.
Диана улыбнулась:
– А я училась у хорошего наставника.
– Думай не о том, как бы сострить, а о мишени… Диана повернулась к наставнице:
– Я прекрасно подготовлена, Джоанна. Если бы не все эти задержки, продержавшие нас в родных мирах дольше, чем следовало, я бы уже прошла Аттестацию и летела бы сейчас на какой-нибудь из наших форпостов во Внутренней Сфере. Вместо этого я только и делаю, что изо дня в день тренируюсь. Мне не нужны больше тренировки. Мне нужен бой, чтобы не забыть совсем, что это такое.
– Понимаю. Говорят, что твое Испытание начнется совсем скоро, что это вопрос нескольких дней.
– Так говорят вот уже…
– Постой, – перебила ее неожиданно Джоанна. – Посмотри-ка, кто к нам идет… Риза Прайд!
Звездный полковник Риза Прайд являлась уже несколько лет Главой Дома Прайда и, кстати, была Главой Дома еще тогда, когда Эйден Прайд боролся за родовое имя.
Хотя Риза Прайд всегда была довольно миниатюрна, Джоанна отметила, что она выглядела еще более хрупкой, чем когда-либо, и более худой, но все такой же деловитой.
– Ваше состязание начнется через неделю, – без предисловий заговорила Риза, подойдя к женщинам. – Его начало было сдвинуто ввиду прибытия на Айронхолд Сахана Саманты Клис, которая приезжает для инспекции предприятий оборонной отрасли. Она появится в Айронхолд-Сити на следующей неделе и, кстати, уже изъявила желание присутствовать на состязании за родовое имя. Саманта Клис подчеркнула, что ее особенно интересуют те поединки, в которых примет участие пилот боевого робота Диана. Так что имейте это в виду.
Джоанна почувствовала, что Диана улыбнулась, но не хотела этого видеть и потому не стала оборачиваться. Кроме того, было и еще на что посмотреть.
Поверх правого плеча Ризы она увидела чью-то бегущую в их сторону фигуру. Сперва Джоанна заподозрила бегуна в дурных намерениях, но потом подумала, что вряд ли кто-нибудь стал бы набрасываться посередь бела дня на такое важное лицо, как Риза Прайд.
Воинский Сектор
Айронхолд-Сити
Айронхолд
Кластер Керенского
Пространство Кланов
13 февраля 3060 года
Джоанна внезапно открыла глаза. Ей приснилось что-то связанное с войной.
Джоанна часто видела во сне эпизоды боевых столкновений. Сегодня она хотя бы не воевала с Черной Вдовой… И на том спасибо.
Она заснула прямо в одежде, что в последнее время с ней часто случалось. Доведенная до изнеможения, Джоанна обычно не находила столько сил, чтобы еще и переодеваться на ночь.
Бросив взгляд на хронометр, всегда оставляемый ею на ночном столике, Джоанна увидела, что было уже шесть утра. Действительно, за окном занимался серый рассвет Айронхолда.
Джоанна резко поднялась с кровати. Обычно она вставала в четыре и уже через полчаса была на тренировочном полигоне вместе с Дианой. Сегодня же она проспала, в первый раз за очень много лет…
Уже подходя к двери, Джоанна подумала, что нельзя появляться на публике в настолько измятой одежде. Она поспешно вытащила свой последний чистый оставшийся комплект из выдвижного ящика.
Наставница оглядела комнату. Привычный кавардак. Такой же царил во всех предоставляемых ей на протяжении долгой военной карьеры апартаментах. Ну и что?
Наспех одевшись, Джоанна подобрала все свои грязные шмотки, валявшиеся повсюду на полу, на комоде и конторке, а потом, выбегая из комнаты, бросила белье в корзину, из которой его позже заберет служащая. К вечеру все будет возвращено – в чистом, выглаженном и аккуратно сложенном стопкой на ее койке виде. На какое-то время чистое белье окажется единственной опрятной деталью здешней обстановки.
Джоанна нашла Диану на тренировочном полигоне. Девушка заканчивала свои упражнения в стрельбе. Она вела огонь из спортивной лазерной винтовки.
Луч. Еще луч. Как с одобрением отметила Джоанна, кучность была неплохая – она увидела показания телемонитора, регистрирующего попадания. Из-за плохого зрения наставница не могла разглядеть что-либо на самой мишени.
– Почему ты не разбудила меня? – спросила девушку, по своему обыкновению, сердито.
– Я старалась вовсю, – ответила Диана, – но, поверьте, вы дрыхли как бревно, храпели, словно простуженный шурат, и выглядели такой изможденной, что я подумала, что вам не мешало бы еще часок-другой поспать.
– Возмутительно! Ты что, намекаешь, что я не в состоянии тягаться с тобой, что я слишком стара?! – моментально взъелась Джоанна.
– Да ни на что я не намекаю! – стала оправдываться Диана. – Однако только старый конь борозды не испортит…
Джоанна понимала, что следовало бы рассердиться на реплику девушки, но вместо этого ей было почему-то смешно.
Что это такое со мной? – удивилась она, а вслух проворчала:
– Ну а ты делаешь успехи, по крайней мере, в одном – высокомерии.
Диана улыбнулась:
– А я училась у хорошего наставника.
– Думай не о том, как бы сострить, а о мишени… Диана повернулась к наставнице:
– Я прекрасно подготовлена, Джоанна. Если бы не все эти задержки, продержавшие нас в родных мирах дольше, чем следовало, я бы уже прошла Аттестацию и летела бы сейчас на какой-нибудь из наших форпостов во Внутренней Сфере. Вместо этого я только и делаю, что изо дня в день тренируюсь. Мне не нужны больше тренировки. Мне нужен бой, чтобы не забыть совсем, что это такое.
– Понимаю. Говорят, что твое Испытание начнется совсем скоро, что это вопрос нескольких дней.
– Так говорят вот уже…
– Постой, – перебила ее неожиданно Джоанна. – Посмотри-ка, кто к нам идет… Риза Прайд!
Звездный полковник Риза Прайд являлась уже несколько лет Главой Дома Прайда и, кстати, была Главой Дома еще тогда, когда Эйден Прайд боролся за родовое имя.
Хотя Риза Прайд всегда была довольно миниатюрна, Джоанна отметила, что она выглядела еще более хрупкой, чем когда-либо, и более худой, но все такой же деловитой.
– Ваше состязание начнется через неделю, – без предисловий заговорила Риза, подойдя к женщинам. – Его начало было сдвинуто ввиду прибытия на Айронхолд Сахана Саманты Клис, которая приезжает для инспекции предприятий оборонной отрасли. Она появится в Айронхолд-Сити на следующей неделе и, кстати, уже изъявила желание присутствовать на состязании за родовое имя. Саманта Клис подчеркнула, что ее особенно интересуют те поединки, в которых примет участие пилот боевого робота Диана. Так что имейте это в виду.
Джоанна почувствовала, что Диана улыбнулась, но не хотела этого видеть и потому не стала оборачиваться. Кроме того, было и еще на что посмотреть.
Поверх правого плеча Ризы она увидела чью-то бегущую в их сторону фигуру. Сперва Джоанна заподозрила бегуна в дурных намерениях, но потом подумала, что вряд ли кто-нибудь стал бы набрасываться посередь бела дня на такое важное лицо, как Риза Прайд.