— Чай не волк, в лес не убежит, — мрачно сказал Майкл.
— Никто тебя не просил зубоскалить, — произнесла Мэри Поппинс таким тоном, что Майкл подумал: а ведь и правда — никто не просил.
— Дети, пора домой! — прибавила она.
Вот они, эти слова, которые Джейн с Майклом так боялись услышать!
— Ещё пять минуточек! — взмолилась Джейн.
— Пожалуйста, Мэри Поппинс! У вас такой прекрасный вид в этих перчатках, — подольстился Майкл.
Мэри Поппинс внутренне оценила похвалу Майкла, но на лесть, однако, не поддалась.
— Никаких пяти минут! — отрезала она и, поджав губы, поспешила к выходу.
«Господи, — думал Майкл, шатаясь под тяжестью покупок, — хоть бы один раз смягчилась!»
Мэри Поппинс не шла, а летела, и детям пришлось пуститься за ней вприпрыжку. Дед Мороз помахал им рукой. Снежная королева на ёлке и другие куклы шептали, печально улыбаясь: «Возьмите нас домой, хоть кто-нибудь!» Самолёты махали крыльями и тоненькими птичьими голосами просили: «Хотим летать в небе! Отпустите нас!»
Джейн и Майкл старались не слышать этих соблазнительных голосов. Какая глупость, какая жестокость — побыть в отделе игрушек всего какой-то час!
…Приключение началось, когда они подошли к выходу. Только хотели толкнуть стеклянную дверь и выйти наружу, как к входу с той стороны подбежала поблёскивающая детская фигурка.
— Смотрите! — в один голос воскликнули Джейн с Майклом.
— Господи, спаси и помилуй! — выдохнула Мэри Поппинс и остановилась как вкопанная.
Ещё бы! Девочка была почти раздета, её блестящее голенькое тельце окутывала лёгкая голубая дымка, точно кто-то оторвал клочок неба и накинул на неё.
Девочка, как видно, не умела проходить сквозь вращающуюся дверь, она кружилась и кружилась внутри и чем сильнее толкала дверь, тем быстрее кружилась — весело при этом смеясь. Вдруг лёгким рывком она выскочила из двери и замерла на цыпочках, глядя то в одну сторону, то в другую, точно искала кого-то. Увидела Джейн с Майклом, Мери Поппинс, и лицо её просияло.
— Вот вы где! — подбежала она к ним. — Спасибо, что подождали. Боюсь, я немного опоздала, — и девочка протянула блестящие ручки к Джейн и Майклу. — Ну что, — сказала она, — рады меня видеть? Ответьте — да, да, да!
— Да, — улыбнулась Джейн. Кто бы мог сказать «нет», увидев этого милого сияющего ребёнка. — Но кто ты? — спросила она.
— Как тебя зовут? — спросил Майкл, не отрывая от неё глаз.
— Кто я? Как меня зовут? Неужели вы не узнаёте меня? Да, конечно, конечно… — девочка была удивлена и чуть обижена. Посмотрев на Мэри Поппинс, она продолжала: — А вот она знает меня. А вы нет? А я была уверена, что знаете.
В лице Мэри Поппинс мелькнула догадка, глаза загорелись синими огоньками, точно в них отразилось голубое сияние девочки.
— Твоё имя начинается на «М»? — спросила она.
Девочка от радости подпрыгнула на одной ножке.
— Ну конечно! И вы его знаете — Майя! Я — Майя, — она повернулась к Джейн с Майклом. — Теперь узнали меня? Я — вторая звезда в созвездии Плеяд. Старшая сестра Электра не может надолго отлучаться, она сидит с Меропой. Меропа совсем маленькая. А между ними — ещё пять сестёр. Нас всего семеро, все девочки. Мама сперва расстраивалась. А теперь очень довольна.
Майя попрыгала немного и продолжала тоненьким взволнованным голоском:
— Ах, Джейн! Ах, Майкл! Я так часто любуюсь вами сверху. И вот — о, радость! — я говорю с вами. Я всё-всё знаю про вас. Майкл не любит причёсываться, а у тебя, Джейн, на каминной полке в банке из-под варенья дроздиное яйцо. А у вашего папы на макушке лысина. Мне он очень нравится. Это он нас познакомил. Помните? Прошлым летом как-то сказал вечером: «Посмотрите, это Плеяды. Семь звёздочек, они самые маленькие на небе. Одну даже не видно». Это он про Меропу. Она ещё совсем крошка. И не может ночью не спать. Очень рано ложится. Тут внизу нас иногда называют «Сестрички», или «Семеро голубок». А Орион, тот говорит просто: «Эй, девчонки», — и берёт нас охотиться.
— А что ты здесь делаешь? — спросил Майкл, не переставая удивляться.
— Спросите Мэри Поппинс, — рассмеялась Майя. — Я уверена, что она знает.
— Расскажите, пожалуйста, — попросила Джейн.
— Ха! — презрительно воскликнула Мэри Поппинс. — Не вы одни на свете ездите в магазин за рождественскими подарками.
— Ну конечно! — восхитилась Майя. — Она всё знает! Я спустилась вниз, чтобы купить сёстрам игрушек. Нам часто отлучаться нельзя, мы очень заняты — запасаем для весны тучи. Это работа Плеяд. Но я уже столько их нарисовала, что меня отпустили. Правда, как замечательно?
И она обняла сама себя маленькими ручками.
— Ну, идёмте скорее! Я очень тороплюсь. Вы поможете мне выбрать подарки.
Без остановки приплясывая, она подбегала то к одному, то к другому и так повела их обратно в игрушечный магазин. Вокруг сразу собралась толпа, люди смотрели на них и роняли в изумлении свёртки.
— Да она совсем продрогла! О чём только думают родители! — возмущались мамы, но голоса у них при этом были нежные и добрые.
— Ну и ну! — сердились папы. — Этого нельзя допускать! Надо немедленно написать в «Тайме»! — Их голоса были резкие и решительные.
Продавцы тоже вели себя странно. Увидев Майю, они кланялись ей как королеве.
Но ни Джейн, ни Майкл, ни Мэри Поппинс, ни сама Майя ничего этого не видели — так были увлечены своим разговором.
— Вот мы и пришли! — воскликнула Майя и впорхнула в отдел игрушек. — Ну, что же мы выберем?
Продавец, увидев её, встрепенулся и отвесил глубокий поклон.
— Я должна купить сёстрам подарки. У меня их шестеро. Помогите, пожалуйста, — просияв, попросила Майя.
— С удовольствием, мадам, — охотно откликнулся продавец.
— Сначала старшей сестре, — сказала Майя. — Она у нас очень домовитая. Ей я куплю маленькую плиту с серебряными сковородками. И ещё вон ту разноцветную щётку. У нас на небе столько звёздной пыли!
Продавец аккуратно заворачивал подарки в цветную бумагу.
— А теперь для Тайгеты. Она так любит плясать и прыгать. Ей мы купим скакалки. Упакуйте, пожалуйста, получше. Мне очень далеко возвращаться.
Майя ни секунды не стояла на месте, ходила от прилавка к прилавку мелкими, быстрыми, как ртуть, шажками и переливалась голубым светом, точно была не в игрушечном отделе, а мерцала на небе. Мэри Поппинс и Джейн с Майклом не могли глаз от неё оторвать.
— А теперь для Алкионы. Для неё трудно выбрать. Она у нас тихая, задумчивая, и ей никогда ничего не хочется. Может, купить ей книжку, а, Мэри Поппинс? Про Гулливера. Думаю, она ей понравится. А если не понравится, посмотрит картинки. Заверните, пожалуйста! — и она протянула продавцу книгу. — А вот что надо Келено, я знаю, — продолжала Майя. — Ей нужен обруч. Днём будет бросать его по небу, а ночью крутить хула-хуп. Вон тот ей понравится — красный с синим.
Продавец опять поклонился и стал заворачивать обруч.
— Ну вот, осталось всего два подарка. Майкл, что ты посоветуешь для Стеропы? — спросила Майя.
— А что, если волчок? — предложил Майкл после некоторого раздумья.
— Музыкальный волчок? Какая прекрасная мысль! Он будет кружиться в небе и петь! Вот Стеропа обрадуется! А что, по-твоему, Джейн, купить Меропе?
— У Джона и Барбары, — застенчиво проговорила Джейн, — есть резиновые уточки.
Майя даже взвизгнула от восторга и опять обняла сама себя.
— Ах, Джейн, ну какая ты умница! Я бы ни за что до этого не додумалась. Резиновую уточку для Меропы, пожалуйста. Вон ту — голубую с жёлтыми глазками.
Продавец завязывал покупки, а Майя прыгала рядом, поправляла бумагу, дёргала за шнурок — крепко ли завязаны узелки.
— Прекрасно, — сказала она. — А то я очень боюсь что-нибудь потерять.
Майкл всё смотрел, смотрел на Майю. Вдруг повернулся к Мэри Поппинс и сказал громким шёпотом:
— Но у неё нет кошелька! Кто будет платить за игрушки?
— Не твоего ума дело, — сердито ответила Мэри Поппинс. — Ты забыл — некрасиво шептаться. — Но всё-таки стала шарить у себя в кармане.
— Что он сказал? — потребовала Майя, устремив на них круглые, удивлённые глаза. — Кто будет платить? Никто не будет! Разве надо за что-нибудь платить? — и она устремила мерцающий взор на продавца.
— Ничего не надо, мадам, — уверил её продавец, протянул огромный свёрток и в который раз поклонился.
— Я так и думала! Вот видите! — сказала она, глядя на Майкла. — В этом и заключается прелесть Рождества — тебе всё дают просто так. Впрочем, мне бы и платить было нечем. У нас ведь там наверху денег нет, — и Майя рассмеялась, как колокольчик. — Но нам пора уходить, — продолжала она, беря Майкла за руки. — Всем пора идти домой. Уже очень поздно. А я слышала, ваша мама велела возвращаться к чаю. Да и мне надо спешить. Идёмте! — И, увлекая за собой Майкла, Джейн и Мэри Поппинс, Майя побежала вприпляску через магазин, и скоро вертящиеся двери выпустили их наружу.
И тут Джейн всплеснула руками.
— А подарок для Майи! Она купила игрушки для всех, а себе ничего! Майя осталась без рождественского подарка! — И Джейн стала перебирать свёртки: у неё столько всего, она найдёт, чем поделиться с Майей.
Мэри Поппинс бросила быстрый взгляд в витринное стекло. На неё глянула оттуда очень элегантная, очень интересная особа — шляпка, пальто без единой морщинки, и довершают портрет новые перчатки с меховой опушкой.
— Успокойся, — сказала она Джейн самым презрительным голосом. Стащила с рук перчатки и надела на ручки Майи.
— Носи, — буркнула она. — Сегодня холодно. Тебе будет в них хорошо.
Майя посмотрела на перчатки: они были такие большие и казались на её ручках пустыми. Майя ничего не сказала, она подошла к Мэри Поппинс, обняла её свободной рукой и поцеловала. Обе посмотрели друг на друга долгим взглядом и улыбнулись, как улыбаются друг другу друзья. Потом Майя повернулась к детям и легко прикоснулась пальцами к их щекам. Какое-то мгновение они стояли, образовав кружок, и глядели друг на друга, как заворожённые.
— Мне было так приятно с вами, — тихо сказала Майя, нарушив молчание. — Смотрите, не забывайте меня! Не забудете?
Дети замотали головами.
— Прощайте! — махнула Майя рукой.
— Прощай, — ответила вся компания, хотя им очень не хотелось прощаться.
Стоя на цыпочках, Майя подняла кверху руки, подпрыгнула. И вдруг как по ступенькам побежала вверх, стремясь в сизо-серое небо. Она махала им, то и дело оборачиваясь, и дети махали ей изо всех сил.
— Что тут происходит? — сказал рядом чей-то голос.
— Но это невозможно! — подхватил второй голос.
— Это неслыханно! — воскликнул третий.
Толпа, привлечённая невиданным зрелищем, росла. Расталкивая зевак своим жезлом, к детям приближался полицейский…
— Что такое? Что случилось? Автомобильная катастрофа? — И он посмотрел на небо, куда смотрели все остальные. — Ну знаешь ли! — воскликнул он, грозя Майе кулаком. — Слезай оттуда! Что ты там делаешь? Сейчас же слезай! Так себя вести в общественном месте! Это же сверхъестественно!
Но Майя только смеялась наверху, из её рук выскользнули скакалки и полоснули по небу блестящей молнией: пакет всё-таки разорвался.
Ещё секунду они видели, как она приплясывает на воздушных ступеньках. Потом её подхватила тёмная туча, и Майя исчезла. Но дети знали — Майя там, за тучей, потому что по тёмным краям засветилась блестящая каёмка.
— Чёрт меня побери! — воскликнул полицейский и почесал под шлемом затылок.
— И хорошо бы — побрал! — воскликнула Мэри Поппинс своим самым презрительным голосом, кто-то даже мог подумать, что она грубит полицейскому. Но Джейн и Майкла эта грубость не могла обмануть. Они заметили, как заблестели её глаза. Не будь это Мэри Поппинс, они бы подумали, что в глазах у неё слёзы…
— Нам могло всё это почудиться? — спросил Майкл у мамы, когда они вернулись домой и рассказали ей эту историю.
— Наверное, могло, — ответила миссис Банкс. — Нам всем иногда чудятся странные и приятные вещи.
— А куда же делись перчатки Мэри Поппинс? — сказала Джейн. — Мы сами видели, как она отдала их Майе. И потом всю дорогу ехала без перчаток! Так что это, наверное, правда.
— Что такое, Мэри Поппинс! — воскликнула миссис Банкс. — Вы отдали свои меховые перчатки с опушкой?! Отдали насовсем?
— Перчатки — мои. — Мэри Поппинс фыркнула. — Я могу делать с ними что хочу.
Она поправила свою шляпку и пошла на кухню готовить чай…
Глава 12. Западный ветер
Был первый день весны.
Джейн с Майклом сразу об этом догадались. Мистер Банкс пел в ванной, а пел он в ванной всего один раз в году — в первый весенний день.
Они навсегда запомнили это утро. Во-первых, им наконец позволили завтракать внизу, а во-вторых, мистер Банкс потерял свой чёрный портфель. Как видите, день начался с двух совершенно исключительных событий.
— Где мой ПОРТФЕЛЬ? — кричал мистер Банкс, бегая кругами по прихожей, как собака, которая гоняется за своим хвостом.
И вместе с ним забегали все домочадцы: Эллен, миссис Банкс и дети. Даже Робертсон Эй поборол лень и сделал два круга. Портфель наконец нашёлся. Мистер Банкс обнаружил его у себя в кабинете и вбежал в прихожую, держа его на вытянутой руке.
— Так вот, — начал он, как будто хотел произнести проповедь, — мой портфель всегда висит на своём месте. Здесь, — показал он на стойку для зонтиков. — Кто отнёс его в кабинет? — рявкнул он.
— Ты сам отнёс, милый, помнишь, ты вечером доставал документы о налогах, — сказала недипломатично миссис Банкс и тут же пожалела о сказанном — такой несчастный вид стал у мистера Банкса. Взяла бы уж лучше вину на себя.
— Хм, хм, — наконец буркнул мистер Банкс, громко высморкался, снял с вешалки пальто и пошёл к двери.
— Глядите-ка, — повеселел он. — Тюльпаны уже набрали цвет! — Он прошёл в сад и потянул носом. — Хм, а ветер-то, кажется, с запада, — он посмотрел в конец улицы на дом Адмирала Бума.
Флюгер в виде подзорной трубы действительно показывал Западный ветер. — Так я и думал. Значит, будет тёплая ясная погода. Можно идти без пальто.
С этими словами он подхватил портфель, надел цилиндр, бросил пальто на скамейку и зашагал в Сити.
— Ты слышала, что он сказал? — Майкл дёрнул за рукав Джейн.
Джейн кивнула.
— Ветер подул с запада, — медленно произнесла она.
Оба больше ничего не сказали, но в голове у них мелькнула одна и та же ужасная мысль.
Но они тут же о ней забыли: всё шло, как обычно, только солнце заливало дом таким ярким светом, что полы, казалось, свежеокрашены, а стены оклеены новыми обоями. Словом, лучшего дома на Вишнёвой улице в тот день не было.
Беда заявила о себе после обеда.
Джейн была на огороде, только что посеяла редиску, как вдруг из детской донёсся какой-то шум, послышались быстрые шаги по лестнице. И в огороде появился Майкл, красный и запыхавшийся.
— Смотри, Джейн! — протянул он ладонь. На ней лежал компас Мэри Поппинс, диск его вращался как бешеный, потому что ладонь Майкла сильно дрожала.
— Компас? — Джейн вопросительно посмотрела на него.
— Она отдала мне его, — вдруг заплакал Майкл. — Сказала, что он мой. Что теперь будет? Наверное, что-то совсем ужасное. Она никогда ничего мне не давала.
— Может, ей захотелось быть доброй, — предположила Джейн, она хотела утешить Майкла. Но и ей стало не по себе. Мэри Поппинс терпеть не могла сантиментов.
Весь день Мэри Поппинс ни разу не рассердилась. Правда, она за весь день и двух слов не произнесла. Казалось, она была в глубокой задумчивости, на вопросы отвечала каким-то отрешённым, не своим голосом. И Майкл не выдержал.
— Мэри Поппинс, пожалуйста, рассердитесь! Ну хоть один разок! Вы сегодня совсем другая. И мне очень, очень страшно. — Сердце его сжималось от тревожного предчувствия: что-то сегодня должно случиться в доме № 17 по Вишнёвой улице.
— Не зови беду — накличешь, — обычным сердитым голосом буркнула Мэри Поппинс.
И Майклу тотчас стало легче.
— Может, это просто я так себя чувствую, — сказал он Джейн. — Может, ничего страшного. И я всё это напридумывал, а, Джейн?
— Вполне возможно, — медленно проговорила Джейн. Но и у неё на сердце кошки скребли.
К вечеру ветер усилился и по дому заходили сквозняки. Он свистел в печных трубах, врывался сквозь оконные щели. Загибал в детской ковёр по углам.
Мэри Поппинс всё делала как всегда — убрала со стола, тарелки составила в аккуратные стопки. Привела в порядок детскую и поставила чайник на подставку в камин.
— Ну вот! — сказала она, удовлетворённо оглядев комнату. Помолчала с минуту, затем положила одну руку Майклу на голову, другую Джейн на плечо.
— Я сейчас понесу вниз туфли, — начала она, — чтобы Робертсон Эй их почистил. Ведите себя хорошо, пока меня не будет.
С этими словами она вышла и тихонько затворила за собой дверь. Джейн с Майклом будто кто толкнул — надо немедленно бежать за Мэри Поппинс. Но они как прилипли к стульям. Сидели, не шелохнувшись, положив локти на стол, подбадривая друг друга взглядами.
— Какие мы глупые, — наконец сказала Джейн. — Ничего плохого не случилось. — Но она сознавала, что говорит это, чтобы успокоить Майкла, а может, и самоё себя.
Часы громко тикали на каминной полке. В камине догорали, потрескивая, пунцовые угли. А они всё сидели и ждали.
— Она ведь уже очень давно ушла, — с тревогой проговорил Майкл.
Как будто в ответ ветер завыл сильнее, засвистел. А часы вторили ему мрачным размеренным тиканьем.
Вдруг тишину расколол звук хлопнувшей двери внизу.
— Майкл! — вскочила Джейн.
— Джейн! — крикнул Майкл, побледнев.
Дети прислушались и бросились к окну. Внизу на крыльце стояла Мэри Поппинс, одетая в пальто и шляпу, с саквояжем в одной руке и зонтиком в другой. Ветер вился вихрями вокруг неё, теребя юбку, сдвинув набок шляпку до опасного положения. Но Мэри Поппинс, по-видимому, была довольна, она улыбалась ветру — похоже, они понимали друг Друга.
Какой-то миг она ещё помедлила на крыльце, оглянулась на дверь. Потом быстрым движением раскрыла зонтик, хотя дождя не было, и вскинула его над головой.
С диким завыванием ветер подхватил зонтик, как будто хотел вырвать его из рук Мэри Поппинс. Но она держала его крепко; впрочем, ветер не возражал, но ещё сильнее дёрнул зонтик, и Мэри Поппинс оторвалась от земли. Сначала она почти касалась ногами гравия. Легко перемахнула через калитку и скоро уже летела над кронами вишнёвых деревьев.
— Она улетает, Джейн, улетает! — горько плакал Майкл.
— Скорее! — крикнула Джейн. — Бери Барбару, а я возьму Джона, пусть они посмотрят на неё последний раз.
Теперь уже ни она, ни Майкл не сомневались, что Мэри Поппинс покинула их навсегда, потому что ведь ветер-то переменился.
Они схватили близнецов и поднесли их к окну. Мэри Поппинс летела высоко над деревьями и крышами домов, крепко держа в одной руке зонтик, в другой — саквояж.
Близнецы тихонько заплакали.
Джейн и Майкл открыли окно и сделали последнюю отчаянную попытку вернуть её:
— Мэри Поппинс! — кричали они. — Мэри Поппинс! Вернитесь!
Но она как не слышала, летела всё выше и выше среди туч и ветра, пока наконец не залетела за холм и скрылась из виду. Дети ещё долго смотрели, как вишни на улице гнулись и скрипели от яростных порывов Западного ветра…
— Она просто сдержала слово — улетела, когда переменился ветер. — Джейн вздохнула, отвернулась от окна и уложила спать Джона. Майкл ничего не сказал, отнёс в кроватку Барбару, укрыл её одеяльцем и всхлипнул.
— Интересно, увидим мы её ещё когда-нибудь? — сказала Джейн.
Вдруг на лестнице послышались голоса.
— Дети, дети! — кричала миссис Банкс, отворив дверь. — Дети, я очень расстроена. Мэри Поппинс ушла от нас.
— Да, — ответили вместе Джейн с Майклом.
— Значит, вы знали? — удивилась мама. — Она вам сказала, что уйдёт?
Джейн с Майклом отрицательно покачали головой.
— Это неслыханно! — возмущалась миссис Банкс. — Весь вечер ходила здесь — секунда, и нет её! Даже не принесла извинений. Просто сказала: «Ухожу», — и всё. Более чудовищного, более легкомысленного, более эгоистичного поступка… Что такое, Майкл? — рассердилась миссис Банкс: Майкл схватил её за юбку и начал трясти. — Что случилось?
— А она обещала вернуться? — закричал он, чуть не уронив миссис Банкс. — Скажи, обещала?
— Фу, Майкл, ты ведёшь себя, как краснокожий индеец, — миссис Банкс освободила юбку от цепких пальцев Майкла. — Я не помню, что она ещё сказала: Я поняла только то, что она уходит. И я, конечно же, не возьму её обратно, если ей вдруг взбредёт в голову вернуться. Оставить меня одну, без всякой помощи, не предупредив заранее!
— Мама! — с упрёком проговорила Джейн.
— Ты очень жестокая женщина, — Майкл сжал кулачки, точно приготовился к нападению.
— Дети! Мне стыдно за вас! Как вы можете хотеть, чтобы эта женщина, которая так поступила с вашей мамой, вернулась в наш дом! Я потрясена!
Джейн расплакалась, а Майкл сказал:
— Я не хочу никого другого во всём мире, кроме Мэри Поппинс! — и он вдруг упал на пол и громко заревел.
— Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь! Я не могу этого понять! Прошу вас, ведите себя хорошо. За вами некому сегодня смотреть. Мы с папой приглашены на обед. А у Эллен сегодня выходной. Вас уложит спать миссис Брилл.
Миссис Банкс рассеянно поцеловала детей, на лбу у неё прорезалась лёгкая морщинка, и она покинула детскую…
— …Это уже ни на что не похоже. Уйти и оставить вас, бедных деток, одних-одинёшенек, — пропела вошедшая в детскую миссис Брилл. — Каменное сердце у этой девушки, или моё имя не Клара Брилл! И ведь было не подступись к ней! Хоть бы носовой платок или заколку для шляпки оставила на память. Встаньте, пожалуйста, Майкл! — продолжала она, отдуваясь. — И как мы могли столько её терпеть! Со всеми её фокусами и фырканьем. Какое множество у вас пуговиц, мисс Джейн! Не вертитесь, пожалуйста, Майкл! Я должна вас раздеть или нет? И ведь совсем простушка, смотреть не на что! Если на то пошло, так, по-моему, нам будет без неё гораздо лучше! Где ваша ночная сорочка, мисс Джейн? А что это у вас тут под подушкой?
Миссис Брилл извлекла на свет божий аккуратно завязанный пакетик.
— Что это? — воскликнула Джейн. — Сейчас же отдайте! — Джейн вся тряслась от возбуждения и, не успела миссис Брилл рта открыть, выхватила пакет из её рук. Подошёл Майкл, Джейн развязала ленточку и стала снимать обёртку, а миссис Брилл удалилась к близнецам. Наконец последняя обёртка снята и в руках у Джейн оказалась рамка с каким-то рисунком.
— Это её портрет, — прошептала она, внимательно разглядывая его.
Это и правда был её портрет. Резная рамка, в ней изображение Мэри Поппинс, а внизу подпись: «Мэри Поппинс. Рисовал Берт».
— Это — Спичечник. Вот кто её нарисовал, — сказал Майкл, взяв портрет из рук Джейн.
А Джейн вдруг заметила письмецо, вложенное в рамку. Аккуратно развернула его и стала читать:
— Миссис Брилл! — позвала она. — Что такое «au revoir»?
— Что такое «au revoir», детка? — откликнулась миссис Брилл из другой комнаты. — Сейчас, сейчас, дай мне подумать. Я не сильна в иностранных языках. Может, это значит «Господи, помилуй»? Хотя, нет. «Господи, помилуй» как-то совсем по-другому. А-а, вспомнила! Это значит, мисс Джейн, «до встречи».
Джейн и Майкл переглянулись. В глазах у них заблестели радость и надежда. Они поняли, что хотела сообщить им Мэри Поппинс.
— Ну, тогда всё в порядке, — дрожащим голосом проговорил Майкл и протяжно вздохнул. — Она всегда выполняет свои обещания. — И он отвернулся.
— Ты плачешь, Майкл? — спросила Джейн.
— Нет, не плачу. Просто что-то попало в глаз.
Она легонько подтолкнула брата к его кровати, а когда он лёг, побыстрее сунула ему в руку рамку с портретом, а то вдруг станет жалко.
— Сегодня ночью ты будешь с ним спать, — прошептала ему Джейн и подоткнула со всех сторон одеяло, как делала Мэри Поппинс.
— Никто тебя не просил зубоскалить, — произнесла Мэри Поппинс таким тоном, что Майкл подумал: а ведь и правда — никто не просил.
— Дети, пора домой! — прибавила она.
Вот они, эти слова, которые Джейн с Майклом так боялись услышать!
— Ещё пять минуточек! — взмолилась Джейн.
— Пожалуйста, Мэри Поппинс! У вас такой прекрасный вид в этих перчатках, — подольстился Майкл.
Мэри Поппинс внутренне оценила похвалу Майкла, но на лесть, однако, не поддалась.
— Никаких пяти минут! — отрезала она и, поджав губы, поспешила к выходу.
«Господи, — думал Майкл, шатаясь под тяжестью покупок, — хоть бы один раз смягчилась!»
Мэри Поппинс не шла, а летела, и детям пришлось пуститься за ней вприпрыжку. Дед Мороз помахал им рукой. Снежная королева на ёлке и другие куклы шептали, печально улыбаясь: «Возьмите нас домой, хоть кто-нибудь!» Самолёты махали крыльями и тоненькими птичьими голосами просили: «Хотим летать в небе! Отпустите нас!»
Джейн и Майкл старались не слышать этих соблазнительных голосов. Какая глупость, какая жестокость — побыть в отделе игрушек всего какой-то час!
…Приключение началось, когда они подошли к выходу. Только хотели толкнуть стеклянную дверь и выйти наружу, как к входу с той стороны подбежала поблёскивающая детская фигурка.
— Смотрите! — в один голос воскликнули Джейн с Майклом.
— Господи, спаси и помилуй! — выдохнула Мэри Поппинс и остановилась как вкопанная.
Ещё бы! Девочка была почти раздета, её блестящее голенькое тельце окутывала лёгкая голубая дымка, точно кто-то оторвал клочок неба и накинул на неё.
Девочка, как видно, не умела проходить сквозь вращающуюся дверь, она кружилась и кружилась внутри и чем сильнее толкала дверь, тем быстрее кружилась — весело при этом смеясь. Вдруг лёгким рывком она выскочила из двери и замерла на цыпочках, глядя то в одну сторону, то в другую, точно искала кого-то. Увидела Джейн с Майклом, Мери Поппинс, и лицо её просияло.
— Да, — улыбнулась Джейн. Кто бы мог сказать «нет», увидев этого милого сияющего ребёнка. — Но кто ты? — спросила она.
— Как тебя зовут? — спросил Майкл, не отрывая от неё глаз.
— Кто я? Как меня зовут? Неужели вы не узнаёте меня? Да, конечно, конечно… — девочка была удивлена и чуть обижена. Посмотрев на Мэри Поппинс, она продолжала: — А вот она знает меня. А вы нет? А я была уверена, что знаете.
В лице Мэри Поппинс мелькнула догадка, глаза загорелись синими огоньками, точно в них отразилось голубое сияние девочки.
— Твоё имя начинается на «М»? — спросила она.
Девочка от радости подпрыгнула на одной ножке.
— Ну конечно! И вы его знаете — Майя! Я — Майя, — она повернулась к Джейн с Майклом. — Теперь узнали меня? Я — вторая звезда в созвездии Плеяд. Старшая сестра Электра не может надолго отлучаться, она сидит с Меропой. Меропа совсем маленькая. А между ними — ещё пять сестёр. Нас всего семеро, все девочки. Мама сперва расстраивалась. А теперь очень довольна.
Майя попрыгала немного и продолжала тоненьким взволнованным голоском:
— Ах, Джейн! Ах, Майкл! Я так часто любуюсь вами сверху. И вот — о, радость! — я говорю с вами. Я всё-всё знаю про вас. Майкл не любит причёсываться, а у тебя, Джейн, на каминной полке в банке из-под варенья дроздиное яйцо. А у вашего папы на макушке лысина. Мне он очень нравится. Это он нас познакомил. Помните? Прошлым летом как-то сказал вечером: «Посмотрите, это Плеяды. Семь звёздочек, они самые маленькие на небе. Одну даже не видно». Это он про Меропу. Она ещё совсем крошка. И не может ночью не спать. Очень рано ложится. Тут внизу нас иногда называют «Сестрички», или «Семеро голубок». А Орион, тот говорит просто: «Эй, девчонки», — и берёт нас охотиться.
— А что ты здесь делаешь? — спросил Майкл, не переставая удивляться.
— Спросите Мэри Поппинс, — рассмеялась Майя. — Я уверена, что она знает.
— Расскажите, пожалуйста, — попросила Джейн.
— Ха! — презрительно воскликнула Мэри Поппинс. — Не вы одни на свете ездите в магазин за рождественскими подарками.
— Ну конечно! — восхитилась Майя. — Она всё знает! Я спустилась вниз, чтобы купить сёстрам игрушек. Нам часто отлучаться нельзя, мы очень заняты — запасаем для весны тучи. Это работа Плеяд. Но я уже столько их нарисовала, что меня отпустили. Правда, как замечательно?
И она обняла сама себя маленькими ручками.
— Ну, идёмте скорее! Я очень тороплюсь. Вы поможете мне выбрать подарки.
Без остановки приплясывая, она подбегала то к одному, то к другому и так повела их обратно в игрушечный магазин. Вокруг сразу собралась толпа, люди смотрели на них и роняли в изумлении свёртки.
— Да она совсем продрогла! О чём только думают родители! — возмущались мамы, но голоса у них при этом были нежные и добрые.
— Ну и ну! — сердились папы. — Этого нельзя допускать! Надо немедленно написать в «Тайме»! — Их голоса были резкие и решительные.
Продавцы тоже вели себя странно. Увидев Майю, они кланялись ей как королеве.
Но ни Джейн, ни Майкл, ни Мэри Поппинс, ни сама Майя ничего этого не видели — так были увлечены своим разговором.
— Вот мы и пришли! — воскликнула Майя и впорхнула в отдел игрушек. — Ну, что же мы выберем?
Продавец, увидев её, встрепенулся и отвесил глубокий поклон.
— Я должна купить сёстрам подарки. У меня их шестеро. Помогите, пожалуйста, — просияв, попросила Майя.
— С удовольствием, мадам, — охотно откликнулся продавец.
— Сначала старшей сестре, — сказала Майя. — Она у нас очень домовитая. Ей я куплю маленькую плиту с серебряными сковородками. И ещё вон ту разноцветную щётку. У нас на небе столько звёздной пыли!
— А теперь для Тайгеты. Она так любит плясать и прыгать. Ей мы купим скакалки. Упакуйте, пожалуйста, получше. Мне очень далеко возвращаться.
Майя ни секунды не стояла на месте, ходила от прилавка к прилавку мелкими, быстрыми, как ртуть, шажками и переливалась голубым светом, точно была не в игрушечном отделе, а мерцала на небе. Мэри Поппинс и Джейн с Майклом не могли глаз от неё оторвать.
— А теперь для Алкионы. Для неё трудно выбрать. Она у нас тихая, задумчивая, и ей никогда ничего не хочется. Может, купить ей книжку, а, Мэри Поппинс? Про Гулливера. Думаю, она ей понравится. А если не понравится, посмотрит картинки. Заверните, пожалуйста! — и она протянула продавцу книгу. — А вот что надо Келено, я знаю, — продолжала Майя. — Ей нужен обруч. Днём будет бросать его по небу, а ночью крутить хула-хуп. Вон тот ей понравится — красный с синим.
Продавец опять поклонился и стал заворачивать обруч.
— Ну вот, осталось всего два подарка. Майкл, что ты посоветуешь для Стеропы? — спросила Майя.
— А что, если волчок? — предложил Майкл после некоторого раздумья.
— Музыкальный волчок? Какая прекрасная мысль! Он будет кружиться в небе и петь! Вот Стеропа обрадуется! А что, по-твоему, Джейн, купить Меропе?
— У Джона и Барбары, — застенчиво проговорила Джейн, — есть резиновые уточки.
Майя даже взвизгнула от восторга и опять обняла сама себя.
— Ах, Джейн, ну какая ты умница! Я бы ни за что до этого не додумалась. Резиновую уточку для Меропы, пожалуйста. Вон ту — голубую с жёлтыми глазками.
Продавец завязывал покупки, а Майя прыгала рядом, поправляла бумагу, дёргала за шнурок — крепко ли завязаны узелки.
— Прекрасно, — сказала она. — А то я очень боюсь что-нибудь потерять.
Майкл всё смотрел, смотрел на Майю. Вдруг повернулся к Мэри Поппинс и сказал громким шёпотом:
— Но у неё нет кошелька! Кто будет платить за игрушки?
— Не твоего ума дело, — сердито ответила Мэри Поппинс. — Ты забыл — некрасиво шептаться. — Но всё-таки стала шарить у себя в кармане.
— Что он сказал? — потребовала Майя, устремив на них круглые, удивлённые глаза. — Кто будет платить? Никто не будет! Разве надо за что-нибудь платить? — и она устремила мерцающий взор на продавца.
— Ничего не надо, мадам, — уверил её продавец, протянул огромный свёрток и в который раз поклонился.
— Я так и думала! Вот видите! — сказала она, глядя на Майкла. — В этом и заключается прелесть Рождества — тебе всё дают просто так. Впрочем, мне бы и платить было нечем. У нас ведь там наверху денег нет, — и Майя рассмеялась, как колокольчик. — Но нам пора уходить, — продолжала она, беря Майкла за руки. — Всем пора идти домой. Уже очень поздно. А я слышала, ваша мама велела возвращаться к чаю. Да и мне надо спешить. Идёмте! — И, увлекая за собой Майкла, Джейн и Мэри Поппинс, Майя побежала вприпляску через магазин, и скоро вертящиеся двери выпустили их наружу.
И тут Джейн всплеснула руками.
— А подарок для Майи! Она купила игрушки для всех, а себе ничего! Майя осталась без рождественского подарка! — И Джейн стала перебирать свёртки: у неё столько всего, она найдёт, чем поделиться с Майей.
Мэри Поппинс бросила быстрый взгляд в витринное стекло. На неё глянула оттуда очень элегантная, очень интересная особа — шляпка, пальто без единой морщинки, и довершают портрет новые перчатки с меховой опушкой.
— Успокойся, — сказала она Джейн самым презрительным голосом. Стащила с рук перчатки и надела на ручки Майи.
— Носи, — буркнула она. — Сегодня холодно. Тебе будет в них хорошо.
Майя посмотрела на перчатки: они были такие большие и казались на её ручках пустыми. Майя ничего не сказала, она подошла к Мэри Поппинс, обняла её свободной рукой и поцеловала. Обе посмотрели друг на друга долгим взглядом и улыбнулись, как улыбаются друг другу друзья. Потом Майя повернулась к детям и легко прикоснулась пальцами к их щекам. Какое-то мгновение они стояли, образовав кружок, и глядели друг на друга, как заворожённые.
— Мне было так приятно с вами, — тихо сказала Майя, нарушив молчание. — Смотрите, не забывайте меня! Не забудете?
Дети замотали головами.
— Прощайте! — махнула Майя рукой.
— Прощай, — ответила вся компания, хотя им очень не хотелось прощаться.
— Что тут происходит? — сказал рядом чей-то голос.
— Но это невозможно! — подхватил второй голос.
— Это неслыханно! — воскликнул третий.
Толпа, привлечённая невиданным зрелищем, росла. Расталкивая зевак своим жезлом, к детям приближался полицейский…
— Что такое? Что случилось? Автомобильная катастрофа? — И он посмотрел на небо, куда смотрели все остальные. — Ну знаешь ли! — воскликнул он, грозя Майе кулаком. — Слезай оттуда! Что ты там делаешь? Сейчас же слезай! Так себя вести в общественном месте! Это же сверхъестественно!
Но Майя только смеялась наверху, из её рук выскользнули скакалки и полоснули по небу блестящей молнией: пакет всё-таки разорвался.
Ещё секунду они видели, как она приплясывает на воздушных ступеньках. Потом её подхватила тёмная туча, и Майя исчезла. Но дети знали — Майя там, за тучей, потому что по тёмным краям засветилась блестящая каёмка.
— Чёрт меня побери! — воскликнул полицейский и почесал под шлемом затылок.
— И хорошо бы — побрал! — воскликнула Мэри Поппинс своим самым презрительным голосом, кто-то даже мог подумать, что она грубит полицейскому. Но Джейн и Майкла эта грубость не могла обмануть. Они заметили, как заблестели её глаза. Не будь это Мэри Поппинс, они бы подумали, что в глазах у неё слёзы…
— Нам могло всё это почудиться? — спросил Майкл у мамы, когда они вернулись домой и рассказали ей эту историю.
— Наверное, могло, — ответила миссис Банкс. — Нам всем иногда чудятся странные и приятные вещи.
— А куда же делись перчатки Мэри Поппинс? — сказала Джейн. — Мы сами видели, как она отдала их Майе. И потом всю дорогу ехала без перчаток! Так что это, наверное, правда.
— Что такое, Мэри Поппинс! — воскликнула миссис Банкс. — Вы отдали свои меховые перчатки с опушкой?! Отдали насовсем?
— Перчатки — мои. — Мэри Поппинс фыркнула. — Я могу делать с ними что хочу.
Она поправила свою шляпку и пошла на кухню готовить чай…
Глава 12. Западный ветер
Джейн с Майклом сразу об этом догадались. Мистер Банкс пел в ванной, а пел он в ванной всего один раз в году — в первый весенний день.
Они навсегда запомнили это утро. Во-первых, им наконец позволили завтракать внизу, а во-вторых, мистер Банкс потерял свой чёрный портфель. Как видите, день начался с двух совершенно исключительных событий.
— Где мой ПОРТФЕЛЬ? — кричал мистер Банкс, бегая кругами по прихожей, как собака, которая гоняется за своим хвостом.
И вместе с ним забегали все домочадцы: Эллен, миссис Банкс и дети. Даже Робертсон Эй поборол лень и сделал два круга. Портфель наконец нашёлся. Мистер Банкс обнаружил его у себя в кабинете и вбежал в прихожую, держа его на вытянутой руке.
— Так вот, — начал он, как будто хотел произнести проповедь, — мой портфель всегда висит на своём месте. Здесь, — показал он на стойку для зонтиков. — Кто отнёс его в кабинет? — рявкнул он.
— Ты сам отнёс, милый, помнишь, ты вечером доставал документы о налогах, — сказала недипломатично миссис Банкс и тут же пожалела о сказанном — такой несчастный вид стал у мистера Банкса. Взяла бы уж лучше вину на себя.
— Хм, хм, — наконец буркнул мистер Банкс, громко высморкался, снял с вешалки пальто и пошёл к двери.
— Глядите-ка, — повеселел он. — Тюльпаны уже набрали цвет! — Он прошёл в сад и потянул носом. — Хм, а ветер-то, кажется, с запада, — он посмотрел в конец улицы на дом Адмирала Бума.
Флюгер в виде подзорной трубы действительно показывал Западный ветер. — Так я и думал. Значит, будет тёплая ясная погода. Можно идти без пальто.
С этими словами он подхватил портфель, надел цилиндр, бросил пальто на скамейку и зашагал в Сити.
— Ты слышала, что он сказал? — Майкл дёрнул за рукав Джейн.
Джейн кивнула.
— Ветер подул с запада, — медленно произнесла она.
Оба больше ничего не сказали, но в голове у них мелькнула одна и та же ужасная мысль.
Но они тут же о ней забыли: всё шло, как обычно, только солнце заливало дом таким ярким светом, что полы, казалось, свежеокрашены, а стены оклеены новыми обоями. Словом, лучшего дома на Вишнёвой улице в тот день не было.
Беда заявила о себе после обеда.
Джейн была на огороде, только что посеяла редиску, как вдруг из детской донёсся какой-то шум, послышались быстрые шаги по лестнице. И в огороде появился Майкл, красный и запыхавшийся.
— Смотри, Джейн! — протянул он ладонь. На ней лежал компас Мэри Поппинс, диск его вращался как бешеный, потому что ладонь Майкла сильно дрожала.
— Компас? — Джейн вопросительно посмотрела на него.
— Она отдала мне его, — вдруг заплакал Майкл. — Сказала, что он мой. Что теперь будет? Наверное, что-то совсем ужасное. Она никогда ничего мне не давала.
— Может, ей захотелось быть доброй, — предположила Джейн, она хотела утешить Майкла. Но и ей стало не по себе. Мэри Поппинс терпеть не могла сантиментов.
Весь день Мэри Поппинс ни разу не рассердилась. Правда, она за весь день и двух слов не произнесла. Казалось, она была в глубокой задумчивости, на вопросы отвечала каким-то отрешённым, не своим голосом. И Майкл не выдержал.
— Мэри Поппинс, пожалуйста, рассердитесь! Ну хоть один разок! Вы сегодня совсем другая. И мне очень, очень страшно. — Сердце его сжималось от тревожного предчувствия: что-то сегодня должно случиться в доме № 17 по Вишнёвой улице.
— Не зови беду — накличешь, — обычным сердитым голосом буркнула Мэри Поппинс.
И Майклу тотчас стало легче.
— Может, это просто я так себя чувствую, — сказал он Джейн. — Может, ничего страшного. И я всё это напридумывал, а, Джейн?
— Вполне возможно, — медленно проговорила Джейн. Но и у неё на сердце кошки скребли.
К вечеру ветер усилился и по дому заходили сквозняки. Он свистел в печных трубах, врывался сквозь оконные щели. Загибал в детской ковёр по углам.
Мэри Поппинс всё делала как всегда — убрала со стола, тарелки составила в аккуратные стопки. Привела в порядок детскую и поставила чайник на подставку в камин.
— Ну вот! — сказала она, удовлетворённо оглядев комнату. Помолчала с минуту, затем положила одну руку Майклу на голову, другую Джейн на плечо.
— Я сейчас понесу вниз туфли, — начала она, — чтобы Робертсон Эй их почистил. Ведите себя хорошо, пока меня не будет.
С этими словами она вышла и тихонько затворила за собой дверь. Джейн с Майклом будто кто толкнул — надо немедленно бежать за Мэри Поппинс. Но они как прилипли к стульям. Сидели, не шелохнувшись, положив локти на стол, подбадривая друг друга взглядами.
— Какие мы глупые, — наконец сказала Джейн. — Ничего плохого не случилось. — Но она сознавала, что говорит это, чтобы успокоить Майкла, а может, и самоё себя.
Часы громко тикали на каминной полке. В камине догорали, потрескивая, пунцовые угли. А они всё сидели и ждали.
— Она ведь уже очень давно ушла, — с тревогой проговорил Майкл.
Как будто в ответ ветер завыл сильнее, засвистел. А часы вторили ему мрачным размеренным тиканьем.
Вдруг тишину расколол звук хлопнувшей двери внизу.
— Майкл! — вскочила Джейн.
— Джейн! — крикнул Майкл, побледнев.
Дети прислушались и бросились к окну. Внизу на крыльце стояла Мэри Поппинс, одетая в пальто и шляпу, с саквояжем в одной руке и зонтиком в другой. Ветер вился вихрями вокруг неё, теребя юбку, сдвинув набок шляпку до опасного положения. Но Мэри Поппинс, по-видимому, была довольна, она улыбалась ветру — похоже, они понимали друг Друга.
Какой-то миг она ещё помедлила на крыльце, оглянулась на дверь. Потом быстрым движением раскрыла зонтик, хотя дождя не было, и вскинула его над головой.
С диким завыванием ветер подхватил зонтик, как будто хотел вырвать его из рук Мэри Поппинс. Но она держала его крепко; впрочем, ветер не возражал, но ещё сильнее дёрнул зонтик, и Мэри Поппинс оторвалась от земли. Сначала она почти касалась ногами гравия. Легко перемахнула через калитку и скоро уже летела над кронами вишнёвых деревьев.
— Она улетает, Джейн, улетает! — горько плакал Майкл.
— Скорее! — крикнула Джейн. — Бери Барбару, а я возьму Джона, пусть они посмотрят на неё последний раз.
Теперь уже ни она, ни Майкл не сомневались, что Мэри Поппинс покинула их навсегда, потому что ведь ветер-то переменился.
Близнецы тихонько заплакали.
Джейн и Майкл открыли окно и сделали последнюю отчаянную попытку вернуть её:
— Мэри Поппинс! — кричали они. — Мэри Поппинс! Вернитесь!
Но она как не слышала, летела всё выше и выше среди туч и ветра, пока наконец не залетела за холм и скрылась из виду. Дети ещё долго смотрели, как вишни на улице гнулись и скрипели от яростных порывов Западного ветра…
— Она просто сдержала слово — улетела, когда переменился ветер. — Джейн вздохнула, отвернулась от окна и уложила спать Джона. Майкл ничего не сказал, отнёс в кроватку Барбару, укрыл её одеяльцем и всхлипнул.
— Интересно, увидим мы её ещё когда-нибудь? — сказала Джейн.
Вдруг на лестнице послышались голоса.
— Дети, дети! — кричала миссис Банкс, отворив дверь. — Дети, я очень расстроена. Мэри Поппинс ушла от нас.
— Да, — ответили вместе Джейн с Майклом.
— Значит, вы знали? — удивилась мама. — Она вам сказала, что уйдёт?
Джейн с Майклом отрицательно покачали головой.
— Это неслыханно! — возмущалась миссис Банкс. — Весь вечер ходила здесь — секунда, и нет её! Даже не принесла извинений. Просто сказала: «Ухожу», — и всё. Более чудовищного, более легкомысленного, более эгоистичного поступка… Что такое, Майкл? — рассердилась миссис Банкс: Майкл схватил её за юбку и начал трясти. — Что случилось?
— А она обещала вернуться? — закричал он, чуть не уронив миссис Банкс. — Скажи, обещала?
— Фу, Майкл, ты ведёшь себя, как краснокожий индеец, — миссис Банкс освободила юбку от цепких пальцев Майкла. — Я не помню, что она ещё сказала: Я поняла только то, что она уходит. И я, конечно же, не возьму её обратно, если ей вдруг взбредёт в голову вернуться. Оставить меня одну, без всякой помощи, не предупредив заранее!
— Мама! — с упрёком проговорила Джейн.
— Ты очень жестокая женщина, — Майкл сжал кулачки, точно приготовился к нападению.
— Дети! Мне стыдно за вас! Как вы можете хотеть, чтобы эта женщина, которая так поступила с вашей мамой, вернулась в наш дом! Я потрясена!
Джейн расплакалась, а Майкл сказал:
— Я не хочу никого другого во всём мире, кроме Мэри Поппинс! — и он вдруг упал на пол и громко заревел.
— Успокойтесь, пожалуйста, успокойтесь! Я не могу этого понять! Прошу вас, ведите себя хорошо. За вами некому сегодня смотреть. Мы с папой приглашены на обед. А у Эллен сегодня выходной. Вас уложит спать миссис Брилл.
Миссис Банкс рассеянно поцеловала детей, на лбу у неё прорезалась лёгкая морщинка, и она покинула детскую…
— …Это уже ни на что не похоже. Уйти и оставить вас, бедных деток, одних-одинёшенек, — пропела вошедшая в детскую миссис Брилл. — Каменное сердце у этой девушки, или моё имя не Клара Брилл! И ведь было не подступись к ней! Хоть бы носовой платок или заколку для шляпки оставила на память. Встаньте, пожалуйста, Майкл! — продолжала она, отдуваясь. — И как мы могли столько её терпеть! Со всеми её фокусами и фырканьем. Какое множество у вас пуговиц, мисс Джейн! Не вертитесь, пожалуйста, Майкл! Я должна вас раздеть или нет? И ведь совсем простушка, смотреть не на что! Если на то пошло, так, по-моему, нам будет без неё гораздо лучше! Где ваша ночная сорочка, мисс Джейн? А что это у вас тут под подушкой?
Миссис Брилл извлекла на свет божий аккуратно завязанный пакетик.
— Что это? — воскликнула Джейн. — Сейчас же отдайте! — Джейн вся тряслась от возбуждения и, не успела миссис Брилл рта открыть, выхватила пакет из её рук. Подошёл Майкл, Джейн развязала ленточку и стала снимать обёртку, а миссис Брилл удалилась к близнецам. Наконец последняя обёртка снята и в руках у Джейн оказалась рамка с каким-то рисунком.
— Это её портрет, — прошептала она, внимательно разглядывая его.
Это и правда был её портрет. Резная рамка, в ней изображение Мэри Поппинс, а внизу подпись: «Мэри Поппинс. Рисовал Берт».
— Это — Спичечник. Вот кто её нарисовал, — сказал Майкл, взяв портрет из рук Джейн.
А Джейн вдруг заметила письмецо, вложенное в рамку. Аккуратно развернула его и стала читать:
«Дорогая Джейн,Джейн читала громко; дошла до незнакомого слова и остановилась.
Майкл получил компас, а у тебя пусть будет портрет.
Au revoir
Мэри Поппинс».
— Миссис Брилл! — позвала она. — Что такое «au revoir»?
— Что такое «au revoir», детка? — откликнулась миссис Брилл из другой комнаты. — Сейчас, сейчас, дай мне подумать. Я не сильна в иностранных языках. Может, это значит «Господи, помилуй»? Хотя, нет. «Господи, помилуй» как-то совсем по-другому. А-а, вспомнила! Это значит, мисс Джейн, «до встречи».
Джейн и Майкл переглянулись. В глазах у них заблестели радость и надежда. Они поняли, что хотела сообщить им Мэри Поппинс.
— Ну, тогда всё в порядке, — дрожащим голосом проговорил Майкл и протяжно вздохнул. — Она всегда выполняет свои обещания. — И он отвернулся.
— Ты плачешь, Майкл? — спросила Джейн.
— Нет, не плачу. Просто что-то попало в глаз.
Она легонько подтолкнула брата к его кровати, а когда он лёг, побыстрее сунула ему в руку рамку с портретом, а то вдруг станет жалко.
— Сегодня ночью ты будешь с ним спать, — прошептала ему Джейн и подоткнула со всех сторон одеяло, как делала Мэри Поппинс.