Трейси Энн Уоррен. Игры на брачном ложе

 
   На следующее утро Адам ждал Мэллори у конюшни, нетерпеливо постукивая хлыстом по голенищу своего щегольского, начищенного до блеска сапога. Было уже десять минут восьмого, а она еще не появлялась.
   Лошади уже были оседланы. Гнедой жеребец Адама шумно фыркал и бил копытом землю в предвкушении прогулки. Адам выбрал для Мэллори резвую кобылу по кличке Пенси, зная, что Мэллори не любит меланхоличных, вялых лошадей. Конюхи заверили Адама, что он сделал отличный выбор.
   К Адаму подошла одна из кошек, живших на хозяйственном дворе, и, потершись об его сапог, с гордым видом удалилась.
   Адаму надоело ждать, и он решил сходить в дом и поторопить Мэллори, однако именно в эту минуту она появилась из-за живой изгороди. Судя по учащенному дыханию, она сильно спешила, стараясь не опоздать к назначенному времени. Увидев Адама, она остановилась: ее грудь высоко вздымалась и опускалась.
   Мэллори была в амазонке цвета морской волны с золотыми пуговицами на корсаже. Голову ее украшала изящная шляпка.
   – Простите за опоздание, – промолвила она. – И не отчитывайте за мрачный цвет амазонки! За столь короткое время Пенни успела подготовить только этот наряд для верховой езды. Я сто лет не каталась верхом!
   Адам с улыбкой шагнул ей навстречу.
   – Передайте горничной мои комплименты! Она прекрасно справилась с задачей – ваш наряд великолепен. Что же касается вашего опоздания, то, поверьте, я очень рад, что вы вообще пришли. Честно говоря, я боялся, что вы передумаете.
   – Но ведь я знаю, что, если бы я не пришла, вы явились бы за мной в комнату.
   Адам рассмеялся. Мэллори попала в точку.
   Мэллори глубоко вздохнула, и ее пышная женственная грудь снова высоко поднялась и опустилась. Адам не мог оторвать от нее восхищенных глаз. Блестевшие на солнце золотые пуговицы манили его взгляд.
   – Надеюсь, вы хорошо сегодня спали, – промолвил Адам, пытаясь отвлечься от соблазнительных прелестей Мэллори.
   – Да, в общем неплохо.
   – Неплохо? – встревожился Адам, уловив в ее интонации печальные нотки. – Вам привиделся дурной сон?
   Мэллори слегка нахмурилась.
   – Не будем об этом, – сказала она и повернулась к оседланным лошадям. – Я вижу, лошади готовы. Может быть, отправимся в путь, милорд?
   Адам понял, что Мэллори снова мучили кошмары, но не стал расспрашивать ее об этом. В конце концов, она имела право на свои маленькие секреты.
   – Хорошо, нам действительно пора в путь, пока кто-нибудь из гостей, ранних пташек, не вздумал составить нам компанию.
   Мэллори подошла к кобыле и погладила ее по переносице. Лошадь тихо заржала.
   – О, да я вижу, вы хорошо знакомы! – воскликнул Адам.
   – Мы с Пенси старые друзья. Эдвард купил ее для меня в тот год, когда я начала выезжать в свет. Тогда я много ездила верхом. Мы хотели перевезти ее в город вместе с другими лошадьми, но Пенси стала кусать их, и мы решили оставить ее в деревне.
   – Если она попытается укусить Эрика, то получит от него сдачи, – предупредил Адам.
   – Эрика?
   Адам улыбнулся.
   – Так зовут моего жеребца. Он большой и сильный, как викинг, да еще к тому же гнедой, то есть имеет рыжевато-огненный окрас. Поэтому я и назвал его Эриком, Эриком Рыжим.
   В аквамариновых, похожих на два драгоценных камня глазах зажегся веселый огонек, и Адаму на мгновение показалось, что она сейчас улыбнется, однако этого не произошло.
   Взяв Пенси под уздцы, Мэллори подвела ее к деревянной скамейке, с которой можно было подняться в седло.
   – Позвольте вам помочь, – остановил ее Адам, когда она уже хотела встать на скамейку.
   Мэллори не успела ничего возразить. Адам подхватил ее на руки, поднял легко, как пушинку, и посадил в седло. Правила приличий требовали, чтобы он сразу же, как только дама обретет равновесие, выпустил ее из своих объятий и отошел в сторону, однако Адаму было не привыкать нарушать всяческие правила и нормы этикета.
   Ладонь Адама продолжала лежать на мягком бедре Мэллори. Ему было приятно прикасаться к нежному трепетному женскому телу. Мэллори заерзала, устраиваясь в дамском седле. Согнув одну ногу в колене на луке седла, она вдела другую в стремя. С каким наслаждением Адам помог бы ей сейчас! Он был готов залезть к ней под юбку и погладить по мягкому бедру и гладкой икре.
   Но это было бы уже слишком даже для такого дерзкого человека, как Адам. Он не хотел выглядеть в ее глазах отпетым негодяем. Впрочем, Адам не находил в своих желаниях ничего постыдного. В конце концов, он взрослый здоровый мужчина, который давно уже не имел близости с женщиной. Месяца три Адам отказывал себе в этом удовольствии, не желая размениваться на случайных партнерш. А теперь ему уже не хотелось ложиться в постель ни с кем, кроме Мэллори.
   «Она будет моей, – твердил он себе как заклинание. – Она должна стать моей».
   Убедившись в том, что Мэллори удобно устроилась, Адам передал ей поводья, а потом потрепал кобылу по холке. Только после этого он вскочил на своего жеребца.
   – Готовы? – весело спросил Адам.
   Мэллори кивнула.
   – Давайте поедем в сторону Сноусхилла, – предложила она.
   Адам легко согласился. Цокнув языком, он пришпорил жеребца и поскакал вперед, следя за тем, чтобы спутница не отставала.
   Они ехали мимо живописных полей и рощ, кругом простирались мирные сельские пейзажи, неброская красота которых благотворно воздействовала на истерзанную душу Мэллори. Запах влажной земли и травы смешивался с запахом пасущихся овец, зреющих на полях ячменя и пшеницы. На горизонте виднелась коричневато-зеленая полоска леса. Засеянные зерновыми культурами поля чередовались с пастбищами – лугами, на которых цвели цветы и росла буйная зелень.
   Они перешли вброд неширокую речку, а затем поднялись на зеленый холм, с которого открывался великолепный вид на долину и расположившуюся за ней небольшую деревушку.
   Позади них, на востоке, находился Брейборн-Холл. С высокого холма был виден импозантный многоэтажный усадебный дом, крышу которого золотили лучи утреннего солнца. «Это, без сомнения, один из красивейших уголков Англии», – с восхищением подумал Адам. В ландшафтных садах поместья были устроены искусственные пруды и озера, стояли причудливые беседки и располагалась часовня – настоящий шедевр архитектуры.
   Вскоре они продолжили путь и остановились в роще среди берез и дубов, чтобы полюбоваться красотой пейзажа. Лучи утреннего солнца пронизывали рощу и падали на лицо Мэллори. Она закрыла глаза от наслаждения, ощущая их нежное тепло.
   – Давайте остановимся, чтобы передохнуть, а потом повернем назад, – предложил Адам и, не дожидаясь ответа, спешился.
   Подойдя к Мэллори, он протянул руки, чтобы помочь ей слезть с лошади. После некоторого колебания она приняла его помощь. Адам спустил ее на землю, на мгновение прижав к себе. Она ощутила исходивший от него манящий запах мыла, крахмала и нагретых солнцем кожаных ремней.
   Адам достал из седельной сумки одеяло и небольшую плетеную корзинку с провизией.
   – Я попросил собрать нам в дорогу немного еды. Вы наверняка не успели позавтракать.
   – Да, я только попила чаю, – призналась Мэллори, вспомнив, что так и не дотронулась до гренков, которые ей подала горничная.
   У нее сосало под ложечкой, и она жалела о том, что отказалась от завтрака.
   Адам расстелил одеяло на траве под деревом, сквозь ажурную листву которого, играя бликами, сеялся солнечный свет. Мэллори села на краешек и расправила длинный шлейф. Адам опустился рядом с ней.
   – Посмотрим, что приготовил для нас повар, – промолвил он, откидывая крышку корзинки. Заглянув в нее, он стал выкладывать продукты на одеяло. – Мягкий овечий сыр, галеты, булочки с маслом и медом, два куска пирога с говядиной, кусок холодной курицы. – Адам снова порылся в корзинке. – О, свежие персики и груши! А еще фляжка пива и кувшинчик молока.
   – О Боже, да это настоящий пир!
   Усмехнувшись, Адам подал ей полотняную салфетку.
   – Зная, что вы постоянно ходите голодная, повар, по-видимому, перестарался.
   Мэллори хмыкнула.
   – Ешьте то, что вам хочется, – продолжал Адам. – Нас никто не заставляет съедать это все до последней крошки. С чего начнете? Может быть, намажете сыр на галету? Или отведаете пирог с говядиной? Он пахнет очень аппетитно, у меня слюнки текут.
   – Пожалуй, я съем немного сыра и булочку. Что касается пива, то можете осушить всю фляжку, мне не нужно.
   – Отлично; я знал, что мы с вами поладим. Я буду пить пиво, а вы – молоко. Честно говоря, если бы я польстился на него, у меня началось бы жуткое расстройство желудка, – сказал он и состроил комичную гримасу.
   Уголки губ Мэллори дрогнули, однако до улыбки дело так и не дошло. Нахмурившись, она отвела глаза в сторону, недовольная собой. Адам намазал галету мягким овечьим сыром и протянул своей спутнице. Мэллори взяла хрустящую галету и откусила.
   Адам заметил, что она близка к тому, чтобы наконец улыбнуться, и решил не оставлять усилий развеселить ее.
   Некоторое время они молча ели, слушая птичий щебет и жужжание пчел, кружившихся над цветами в поисках нектара. Солнце стояло уже высоко, и с каждой минутой становилось все жарче. К счастью, дул легкий ветерок, приносивший прохладу с полей и лугов. Погода благоприятствовала пикнику на свежем воздухе.
   У Мэллори, к ее удивлению, разыгрался аппетит. Она съела не только галету с мягким сыром, но и полбулочки с маслом, персик и пару маленьких кусочков курицы. Утолив голод, Мэллори стала собираться в дорогу.
   Адам тем временем доел пирог с говядиной и допил пиво. Укладывая в плетеную корзинку остатки пиршества, Мэллори сладко зевнула. Ее клонило в сон.
   – У меня слипаются глаза, – призналась она. – Это от того, что я слишком плотно позавтракала.
   Адам посмотрел на нее с сочувствием.
   – Я подозреваю, что вы не выспались, – сказал он и, вытерев руки салфеткой, закрыл корзинку и поставил ее в сторону. – Почему бы вам пару минут не подремать на одеяле?
   – О, со мной все в порядке, – заявила Мэллори и тут же прикрыла рот рукой, чувствуя, что вот-вот снова зевнет.
   Адам засмеялся, качая головой.
   – Отдохните немного. Здесь, на одеяле, вам будет удобно.
   – Нам пора возвращаться.
   – К чему такая спешка? Боюсь, что в таком состоянии вы заснете в седле и упадете с Пенси.
   Услышав свою кличку, привязанная к дереву лошадь, мирно щипавшая травку, подняла голову и негромко заржала.
   Адам засмеялся.
   – Вот видите? Пенси разделяет мое мнение. Она считает, что вы должны немного подремать, прежде чем отправляться в обратный путь.
   – Пенси вовсе так не считает, – возразила Мэллори, хотя чувствовала слабость во всем теле. – Что же касается меня, то я уверена в своих силах. Не беспокойтесь, я не упаду с лошади.
   Последовать совету Адама было бы верхом неприличия с ее стороны.
   Леди не следовало спать в присутствии джентльмена, если это не родственник. Впрочем, если бы Мэллори во всех тонкостях соблюдала правила приличий, то не отправилась бы на прогулку без сопровождающих лиц и не стала бы завтракать наедине с ним, сидя на расстеленном одеяле.
   Мэллори снова подавила зевок, а потом сдалась. Глубоко вздохнув, она прилегла на одеяло и оперлась щекой на руку.
   – Нет, так дело не пойдет, вам придется снять шляпку, – заметил Адам. – Вам неудобно лежать в такой позе.
   – Вы правы, – согласилась Мэллори, сонно моргая, и попыталась вытащить шпильки, которыми шляпка крепилась к волосам.
   Адам тут же ринулся помогать. Сняв шляпку, он погладил Мэллори по голове.
   – А теперь ложитесь, – мягко сказал он.
   Мэллори откинулась на спину и закрыла глаза. Адам лег рядом, так что голова Мэллори касалась его плеча.
   – Спите, Мэллори, – прошептал Адам, и она погрузилась в сладкий сон.
   Лежа на спине рядом с ней, Адам чувствовал, как пульсирует кровь у него в висках. Он испытывал наслаждение от того, что Мэллори находилась сейчас так близко. По сути, она была в его власти. Страсть обострила все его чувства. Каждая клеточка его тела томилась от жгучего желания любви. Однако радость от того, что Мэллори полностью доверяла ему, заглушала влечение страсти.
   Закрыв глаза, Адам глубоко вдохнул исходивший от Мэллори аромат жасмина. С каким наслаждением он вынул бы сейчас оставшиеся шпильки, распустил бы густые темные шелковистые волосы и зарылся в них лицом! Адаму давно уже хотелось посмотреть, как она выглядит с распущенными волосами. Доходят ли они до пояса, или их волна спускается ниже?
   Воображение Адама рисовало соблазнительные картины. Он представил, как Мэллори привстает, ее волосы падают ему на лицо, а потом она наклоняется и целует его. Они сливаются в страстной ласке, и окружающий мир перестает существовать для них…
   Желание близости становилось нестерпимым. Неприятные ощущения тяжести в паху вернули Адама к действительности. Подавив стон, он попытался обуздать свою фантазию и отвлечься от дерзких мыслей.
   Взяв себя в руки, Адам повернул голову и стал рассматривать лицо мирно спящей Мэллори. Ее беззащитный вид вызвал у него нежную улыбку. Не удержавшись, он коснулся губами щеки и лба своей спутницы. У нее была гладкая как атлас кожа.
   Вздохнув во сне, Мэллори прижалась к нему крепче.
   Едва не застонав, Адам снова лег навзничь и уставился в голубое бездонное небо.

Глава 5

   Мэллори медленно просыпалась. Ей не хотелось выходить из восхитительного состояния, в котором было тепло и уютно, и она долго дрейфовала в безбрежном море дремоты между сном и явью. Мэллори чувствовала, что ее голова лежит на какой-то теплой удобной подушке. Что это было? И когда она в последний раз так мирно безмятежно спала?
   «Так хорошо я не спала уже несколько месяцев… или даже лет…» – сонно подумала Мэллори, и в ее душе проснулось беспокойство.
   Она вдруг заметила, что подушка у нее под головой какая-то слишком… жесткая. Она набита явно не гусиным пером. Кроме того, из глубины подушки доносился ритмичный стук. Обычно так бьется сердце.
   «Но у подушек нет сердца», – мелькнуло в голове Мэллори.
   Она знала, что от подушек – во всяком случае, от ее подушек – не пахнет мужчиной. Мэллори глубже вдохнула смешанный запах пота, кожаной сбруи и мыла. Он был ей знаком.
   «Адам!» – наконец догадалась она и тут же открыла глаза.
   Мэллори встретила взгляд его карих глаз, и в памяти вспыли события этого утра: прогулка верхом, завтрак на свежем воздухе, внезапный приступ слабости…
   – Я, кажется, уснула, – промолвила она.
   Адам усмехнулся.
   – Да, вы немного поспали.
   – Немного? А точнее можете сказать?
   Адам приподнялся, опершись на локоть.
   – Чтобы сказать точнее, нужно взглянуть на часы. Но по-моему, вы проспали часа два.
   На лице Мэллори отразилось изумление.
   – Два часа?! – ахнула она. – О, как вы могли допустить такое? Почему вы не разбудили меня раньше?
   – Почему не разбудил? Я видел, что вы устали, выбились из сил. Вы спали как убитая.
   – И тем не менее вам следовало разбудить меня! – настаивала на своем Мэллори. – Сейчас, должно быть, уже около одиннадцати часов.
   Адам сел и достал из кармана жилета золотые часы.
   – Вы недалеки от истины. Сейчас одиннадцать часов двадцать четыре минуты.
   Щелкнув крышкой, он закрыл часы и снова спрятал их в карман.
   – Нам нужно возвращаться, – сказала Мэллори и попыталась встать, однако ее ноги запутались в длинной широкой юбке со шлейфом. – Я никого, кроме Пенни, не предупредила о своем отъезде. Нас, должно быть, уже хватились.
   Адам помог Мэллори встать на ноги. Она безропотно приняла его помощь.
   – Нам нужно ехать, – сказала Мэллори, разглаживая складки на платье.
   – Но сначала вы должны надеть шляпку, – промолвил Адам, поднимая с земли этот предмет женского туалета. – И еще хотел бы заметить, что вам не о чем беспокоиться. Я поставил Клер в известность о том, что мы сегодня утром поедем на прогулку вместе.
   Мэллори оторопела.
   – Клер знает об этом? Вы известили ее? Когда?
   – Вчера вечером, после того как вы удалились к себе, – с невозмутимым видом ответил Адам. – Я уверен, что Эдвард тоже в курсе дела. И если бы он имел что-нибудь против нашей прогулки, то явился бы утром в конюшню и запретил вам ехать со мной.
   – О… – вырвался у Мэллори вздох облегчения.
   У нее наконец отлегло от сердца. Адам, несомненно, прав. И все же в глубине души ее терзала тревога. В поместье гостили родители Клер, которые могли не одобрить столь вольного поведения незамужней леди.
   Впрочем, Адам был для нее как брат. Она знала его с детства и относилась как к близкому родственнику, члену большой семьи.
   – Надеюсь, завтра утром мы снова вместе поедем на прогулку? – спросил Адам, убирая с ее виска выбившийся из прически завиток и закладывая его за ушко так, словно Мэллори была малым ребенком.
   – Завтра? Рано утром?
   – Да, если не возражаете.
   – Но из-за прогулок со мной вы можете лишиться многих развлечений. Я знаю, что Эдвард собирается устроить охоту на куропаток. Сезон уже начался.
   – Мне приятнее кататься с вами, чем стрелять в бедных птиц. Пусть этим занимаются другие. Поверьте, я вовсе не кровожаден, хотя от жареных куропаток на ужин не откажусь.
   – Вы прагматик.
   Адам искоса посмотрел на Мэллори.
   – Большинство тех, кто меня знает, поспорили бы с вами. Впрочем, можете считать меня прагматиком. Но в таком случае вам нет резона отказываться от прогулок со мной. Прагматики, как известно, руководствуются разумом и не совершают необдуманных поступков. – Адам усмехнулся. – А вот от гостящих в поместье дам неизвестно чего ждать. Завтра они могут придумать какое-нибудь несуразное развлечение и заставить вас участвовать в нем. Кстати, я слышал, ваша кузина Вильгельмина собирается поставить пьесу и устроить спектакль. Она обожает театр. Я не сомневаюсь, что для вас тоже найдется роль.
   – В таком случае мне придется отказать ей. Пусть в ее спектакле играют другие дамы, – заявила Мэллори. – Меня не интересуют театральные постановки.
   – Я вас понимаю. Но мне кажется, вам будет легче избежать участия в этих развлечениях, если вы будете держаться подальше от кружка милых леди. Поэтому вы должны согласиться поехать со мной завтра на прогулку. Это в ваших же интересах.
   Мэллори, насупившись, глубоко задумалась.
   – К сожалению, мы не можем кататься с утра до самого вечера, – наконец промолвила она. – И после утренней прогулки кузина может подстеречь меня.
   – Да, но чем реже вы попадаетесь дамам на глаза, тем скорее они о вас забудут и в конце концов оставят в покое.
   Прищурившись, Мэллори внимательно взглянула на Адама.
   – Мне почему-то кажется, что вы мною манипулируете.
   Адам с видом оскорбленной невинности приложил руку к сердцу.
   – С чего вы это взяли? Ваши слова ранят меня, дорогая. Я просто пытаюсь помочь вам. Итак, решено? Вы едете со мной завтра утром?
   Поколебавшись немного, Мэллори кивнула:
   – Еду.
   – Отлично. – Адам улыбнулся. – Я хотел еще кое-что сказать вам, Мэллори.
   – Что именно? Я слушаю.
   – Я даю вам разрешение засыпать в моих объятиях всякий раз, как только вы этого пожелаете. Мне понравилось быть вашей подушкой.
   Мэллори покраснела.
   – В таком случае обещаю, что больше никогда не усну в вашем присутствии.
   – Никогда не давайте обещаний, которые вы не способны выполнить, – сказал Адам.
   Подмигнув Мэллори, он надел ей на голову шляпку и стал заботливо закреплять ее шпильками.
 
   Вернувшись в поместье, Адам и Мэллори оставили лошадей на конюшне и направились к дому. По дороге им так никто и не встретился. Когда они вошли в холл, Крофт сообщил, что джентльмены уехали на охоту, а дамы отправились в ближайший лесок собирать цветы.
   Гости и обитатели усадьбы должны были вернуться примерно через час и, переодевшись, собраться в столовой к обеду.
   – В таком случае будет лучше, если я поднимусь к себе, – сказала Мэллори Адаму, когда дворецкий удалился. – Может быть, мне удастся остаться в спальне, сославшись на головную боль, и не спускаться к обеду.
   – Нет, так дело не пойдет. Распорядитесь лучше, чтобы горничная помогла вам выбрать подходящее для выхода к обеду платье. Я буду ждать вас в столовой.
   Мэллори с изумлением взглянула на Адама.
   – В столовой? Но я не желаю спускаться к обеду и общаться с гостями! Мы же обо всем договорились.
   – На этот счет мы ни о чем не договаривались.
   – Как? Вы же обещали помогать мне! На чьей вы стороне, Адам?!
   – В данном случае на стороне вашего желудка, – ответил он и, взяв за руку, подвел Мэллори к ступеням мраморной лестницы. – Я готов помогать вам уклоняться от участия в дурацких развлечениях, таких, например, как составление букетов из полевых цветов, но что касается еды, то вы должны хорошо питаться. Я настаиваю на этом.
   Мэллори открыла было рот, собираясь что-то возразить, но Адам не дал ей произнести ни слова.
   – Не спорьте со мной! Ступайте в свою комнату и отдохните часок-другой. А в обед я жду вас в столовой.
   Мэллори с горечью посмотрела на Адама и высвободила свою руку, которую он сжимал.
   – А я-то думала, что вы все поняли.
   – Я действительно все понял, – мягко промолвил Адам. – И даже лучше, чем это может показаться.
   Бросив на него еще один, на этот раз сердитый, взгляд, Мэллори резко повернулась и поспешила прочь. Шлейф ее амазонки волочился за ней по мраморным ступеням. Адам следил за Мэллори до тех пор, пока она не скрылась за поворотом лестницы.
   – Вы нашли к ней правильный подход, – прозвучал за его спиной голос Эдварда Байрона, герцога Клайборна.
   Повернувшись, Адам увидел, что хозяин поместья вышел из комнаты на первом этаже, расположенной рядом с холлом. По-видимому, он все слышал.
   – Добрый день, ваша светлость. Я и не знал, что вы дома. Я думал, что вы отправились на охоту вместе со всеми.
   Эдвард покачал головой.
   – Я попросил Кейда и Джека взять на себя роль радушных хозяев. А у меня есть кое-какие неотложные дела в усадьбе.
   – Хозяйственные дела важнее, чем слава удачливого охотника, – согласился Адам. – Тем более что с вашим отсутствием пострадает меньше куропаток.
   Уголки губ герцога слегка дрогнули. Ему понравилось замечание Адама.
   – Верно. Насколько я знаю, вы тоже в последнее время много занимаетесь хозяйственными делами. Как продвигаются работы по реконструкции поместья Грешем-Парк?
   – Честно говоря, по существу, они только начались, но пока все идет хорошо.
   Эдвард немного помолчал.
   – Расскажите мне обо всем подробнее, – наконец произнес он. – Меня интересуют детали.
   Адам был бы рад обсудить свои дела с герцогом, отличавшимся проницательностью, умом и большим опытом.
   – А вы уверены, – вдруг снова заговорил герцог, не дожидаясь ответа, – что можете позволить себе долгое отсутствие? Ведь за реконструкцией усадьбы нужен глаз да глаз. Что же касается развлечений, то вы вполне могли бы позже наверстать упущенное.
   Адам понял, куда клонит Эдвард, и решил быть честным с ним.
   – Я высоко ценю ваше гостеприимство, милорд, но признаюсь, что меня в Брейборн привела не тяга к развлечениям.
   Эдвард с многозначительным видом кивнул:
   – Я это знаю. Но моя сестра еще не оправилась от пережитого горя. Кроме того, она так долго страдала, что я не потерплю, если кто-нибудь снова причинит ей боль.
   На скулах Адама заходили желваки.
   – Клянусь, она больше не будет страдать! Я убью всякого, что попытается причинить ей боль.
   – Я ждал этих слов от вас. Мэллори считает вас своим другом, поэтому примет от вас помощь и заботу.
   – Поверьте, я очень бережно отношусь к ней. Мои намерения по отношению к вашей сестре честны.
   – Я знаю. Если бы это было не так, вы не подошли бы к ней на пушечный выстрел. – Герцог усмехнулся. – По правде говоря, вы мне нравитесь, Грешем. Вы хорошо вписываетесь в нашу семью. Мэллори считает вас родным человеком, почти братом.
   Адам встрепенулся, почувствовав подвох.
   – Я не желаю быть ее братом!
   – Я вас понимаю.
   – Вы не хотите, чтобы я ухаживал за ней?
   – Вовсе нет. Я просто предостерегаю вас от поспешных действий.
   Адам криво улыбнулся.
   – Учитывая, сколько лет я терпел и держался в тени, меня никак нельзя заподозрить в поспешности.
   Эдвард, прищурившись, бросил на него внимательный взгляд. Казалось, он выяснил что хотел, расставил все по местам в этой головоломке и наконец успокоился.
   – Завтра утром мы снова отправимся на прогулку, – сказал Адам. – Надеюсь, вы не возражаете?
   Герцог вздохнул.
   – Думаю, вы разработали великолепный план. Я вижу, что в последние два дня Мэллори ожила. Такой подвижной и окрыленной я не видел ее уже давно. До вашего приезда она походила на бледную тень. – Эдвард вдруг замолчал и некоторое время внимательно смотрел на Адама, вертя на пальце кольцо с печаткой, а потом заговорил снова: – Я слышал, как вы сейчас ссорились, и заметил, что Мэллори снова, как в былые дни, проявляла свой характер. Она как будто ожила после долгой летаргии. Постарайтесь окончательно вернуть ее к жизни, Грешем, заклинаю вас. Но только не переусердствуйте.
   – Я уже говорил, что бережно отношусь к Мэллори. Она для меня – смысл жизни.
   – Мне она дорога не меньше, чем вам, – сказал Эдвард и, достав из кармана жилета золотые часы, взглянул на циферблат. – Думаю, у нас есть время немного выпить перед обедом. Пойдемте, пропустим по стаканчику, и вы расскажете мне, как идут работы по реконструкции поместья Грешем-Парк.