Страница:
янная готовность поддержать такие шали пролетарского ядра партии не имеет ничего общего с идейным примиренчеством, смазыванием разногласий или иллюзиями насчет чудотворной силы циркуляров и манифестов.
По вопросу о Конгрессе напишу недельки через две, когда до меня дойдут более или менее полные отчеты, и прежде всего основные резолюции, а также новый текст программы Предварительное впечатление вполне совпадает с Вашим, "малоотрадное зрелище".
Много ли времени отнимает у Вас работа в конторе
"Союзхлеба"? Думаю, что Вы там полезнее, чем Зиновьев в
Центросоюзе. Во всяком случае, для вступления в "Союз
хлеб" Вам не пришлось отрекаться от права на мысль и на
слово Между тем Зиновьеву такое отречение не принесло
ничего, кроме стула в Центросоюзе. Доказательство (допол
нительное) , что наш путь правильнее. Я уже писал некото
рым товарищам, что мы сейчас неизмеримо больше в пар
тии, чем Зиновьев и компания, которые для того, чтобы су
ществовать в партии, вынуждены вести себя так, как если
бы их вообще не существовало в природе. Это трансцедент
ная партийность. Наша -- куда реальнее. Кстати, нет худа
без добра: если бы блок наш сохранялся до сего дня, мы
были бы лишены возможности сказать Конгрессу всю прав
ду о политике Коминтерна начиная с 1923 года. А это было
бы совершенно необходимо и для нас самих, и особенно для
заграницы.
Получаете ли письма "с родины"? Какие вести до Вас доходят? Какие вести получаются другими актюбинцами которым прошу передать самый мой сердечный привет. Даже, и самые мелкие на первый взгляд незначительные сведения "с родины" имеют свой интерес, ибо позволяют следить за динамикой процесса и за их бытовой оболочкой, что совер-шенно необходимо, чтобы не попасться в плен настроениям "эмигрантщины".
Вот пока и все.
30 августа 1928 г. Алма-Ата
ПИСЬМО СМИЛГЕ
Дорогой друг Ивар Тенисович.
С огромнейшим запозданием получил Ваше письмо от 26 июля Телеграммы Ваши насчет отправки заявления и присоединения к моему заявлению получил своевременно. Ужасно обидно, что почта так плохо справляется с отде
ляющим нас расстоянием Отсюда-то и вытекает большинство недоразумений На Вас с разных сторон сыпалось немало нареканий за подачу сепаратного заявления. В этом духе писали и из Москвы. Я разъяснил им историю дела, т. е старался растолковать, что Ваша роль в основном была прямо противоположна той, какую Вам приписывают на основании некоторых внешних признаков. Думаю, что по всем внутренним вопросам у нас с Вами полное единомыслие. Что касается вопросов международных, то остается только подождать получения Вами моей критики программы [Коммунистического Интернационала], притом всех трех глав, а также письма "Что же дальше?". Тогда видно будет -- имеются ли разногласия в этой области. В первом Вашем письме ко мне соображения Ваши по китайскому вопросу давали мне право думать, что наши взгляды очень сблизились. О демократической диктатуре Вы говорили в том письме крайне условно и допускали ее возможность лишь в качестве эпизода. При случае я соответственную цитату из Вашего письма воспроизведу. Но Е. А. [Преображенский] зачисляет Вас в свой стан. Остается, повторяю, выждать ознакомления с основными документами. Сейчас я снова пишу о Китае (наряду с другими работами). Вопрос стоит о нашей тактике и о стратегии в первой столыпинско-чаякайшистской передышке между двумя революциями. Жду тезисов Конгресса. Опасаюсь, что весь этот период, когда мы загнаны "в хлев" го-миньдановокого режима, Бухарин думает перекрыть все тем же универсальным лозунгам демократической диктатуры. Между тем нам необходимы переходные лозунги, и прежде всего лозунг "Китайского Учредительного собрания, на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права". Так как сейчас на Конгрессе взят "двухсоставный курс" -- сочетания правого центризма с ультралевизной,-- то можно почти не сомневаться, что лозунг Учредительного собрания для Китая будет объявлен оппортунистическим. Люди забыли, что мы еще после февраля требовали скорейшего созыва Учредительного собрания, держа в то же время курс на диктатуру пролетариата. Учредилка в Китае противопоставляется сейчас военной диктатуре гоминьдановских верхов, которая из всех государств мира сейчас ближе всего подходит к итальянскому фашизму. Из борьбы за учредилку, из возможной революционно-парламентской борьбы внутри учредилки никакой демократической диктатуры не выйдет. Если революция развернется, если своевременно подопрем парламентскую фракцию Советами и пр., и пр , то придем к диктатуре пролетариата, ведущего за собой деревенскую бедноту Но перекрыть период консолидации буржуазных
сил и отлива революции абстракцией демократической дик-татуры -- дело совершенно безнадежное Нужны переходные требования На первом месте Учредительное собрание. Этот лозунг может внести раскол между буржуазными верхами и даже городской мелкобуржуазной массой. Может -- не сразу, конечно,-- позволить Компартии высунуться из подполья и начать новую кампанию мобилизации рабочих масс. Разумеется, наряду с этим необходим лозунг 8-часового рабочего дня, конфискации земельной собственности, ликвидации неравноправных договоров и проч. Разумеется, какие-либо неожиданные события могут изменить весь "маршрут". Но если таких неожиданных событий не окажется, то именно на этом пути китайская компартия будет выбираться из того тупика, в который ее загнал сталинско-мартыновекий курс Пишу здесь очень бегло, но надеюсь, что мысль моя ясная Очень интересуюсь Вашим мнением, как и мнением других товарищей, которым посылаю сегодня же копию этого письма. Очень прошу откликнуться немедленно, если возможно, даже по телеграфу. Дело идет в данном случае не об основном споре по вопросу о стратегической перспективе, дело идет о тактических лозунгах на ближайший политический интервал. Читали ли в "Правде" от 19 августа (No 101) речь индонез[ий]ского делегата Альфонсо[а]? Она напечатана под скромным редакционным заголовком "Принципиальные возражения". Вот что говорит Альфонсо*: Во-первых, "блок между пролетарской компартией Китая и мелкобуржуазным Гоминьданом в конечном счете пошел на пользу именно Гоминьдану; во-вторых, я считаю, что мы должны бороться за гегемонию пролетариата не после предательства буржуазии, а еще до него"; в-третьих, "было бы утопией считать, что мелкая или крупная буржуазия колониальных или полуколониальных стран способна провести хотя бы буржуазно-демократическую революцию"; в-четвертых, "'необходимо образовать Советы во время всей борьбы пролетариата с капиталистами, для того чтобы приучить рабочих к образованию Советов и руководства их борьбой"; в-пятых, "всюду, где проект говорит о гегемонии пролетариата, нужно добавлять: "для захвата государственной власти", и, наконец, в-шестых, что "предложенный проект программы не проникнут коммунистической мыслью и не может способствовать усилению пролетарского движения". Хотя отчет, несомненно, скомкан, но, как видите из этих шести цитат, речь отличается исключительной продуманностью и точностью
* Делегат Индонезии на Шестом конгрессе Коминтерна.-- Прим ред -сост.
формулировки и в то же время выражает полностью нашу позицию. Это не случайно. Индонез[ий]ская компартия имеет очень богатую историю, не уступающую китайской. Значит, все-таки на Конгрессе наш голос раздался, хотя и далеким рикошетом от Индонезии. Зато уж доклады Куусинена и Маяуильского поистине увенчали здание. Ну да об этом будет еще особая речь.
Мне пишут с 'большой похвалой о Ваших, И. Т., тезисах насчет июльского пленума. Я их не получал. Посылали Вы их мне? Необходимо ,на этот счет поддерживать со всяческой заботливостью правильную связь, иначе накладные расходы недоразумений будут неизбежны. Получили ли Вы мое "Пос-слесловие", посланное Конгрессу и также посвященное июльскому пленуму, точнее сказать, докладу Рыкова о июльском пленуме? Об Е. А. [Преображенском] пишут мне из Москвы, что он там виделся c Ярославским и вел с ним будто бы большие политические беседы. По возвращении из Москвы он ничего мне не писал. Не знаю, сообщал ли он кому-нибудь о своих беседах с Ярославским. Вот что значит запутаться. С другой стороны, сообщают, что Е. А. подписал и Ваше заявление, и мое. Словом, понять ничего невозможно. Боюсь все же, что кончится это плохо, ибо такого состояния внутренней качки ни один политический организм долго выдержать не может. Какие у Вас на сей счет последние бюллетени? Прислали мне за последние дни из разных мест копии писем В. М. Смирнова и его ближайших единомышленников. Нечто уму непостижимое. Особенно поразило меня письмо Смирнова. Дочитать его я, правда, был не в силах: до такой степени оно надумано, придирчиво и фальшиво-кляузно. На основании конспективного майского наброска, рассчитанного на ближайших друзей, которые понимают друг друга с полуслова, Смирнов делает вывод, что я обеляю политику руководства ссылкой на объективные международные процессы и пр. Трудно придумать что-нибудь более нелепое. С. А. Ашкинази из группы Смирнова подписала наше заявление. Из Москвы я имел от какой-то группы д[емократического] ц[ентрализма] коллективную телеграмму о том, что наше заявление снимает разногласие. Думаю, что под влиянием таких фактов Смирнов и решил взять самую визгливую ноту, какая имеется в его регистре. Все это было, правда, до выработки наших документов. Остается ждать, как он "самоопределится" теперь по отношению к этим документам.
Я сейчас отвечаю одному доброжелателю из большинства, который написал мне дружеское увещание: пора-де кончать, пора идти с большинством и быть как все, пора стано
виться на работу. Я ему подробно и популярно разъясняю, что мы себя безработными не чувствуем, что и сейчас мы сидим в партии гораздо глубже, чем он, обыватель, и десятки тысяч ему подобных, и что курс наш отнюдь не на переход из партии в Центросоюз. Н. И. Муралов пишет мне, что когда он прочитал о назначении нашего бывшего союзника в Центросоюз, то хохотал в полном одиночестве полчаса, так что привел в смущение своего квартирного хозяина. Наталья Ивановна [Седова-Троцкая] призналась, что после назначения ей даже стало жалко Зиновьева. Из испытаний последних месяцев наиболее побитым, измятым и скомпрометированным вышло примиренчество. Наиболее последовательно в формалистическом духе и поэтому наиболее нелепо формулированное в заявлении Пятакова. Если наши, к счастью, единичные примиренцы второго призыва и теперь не поймут, куда сей путь ведет, то они погибли безвозвратно. Ищенко сейчас в Москве. Из Каинска он перед отъездом писал мне, требуя чего-то вроде заявления о нашем признании программы и о нашем подчинении всем решениям Конгресса. Из Москвы он прислал мне телеграмму в том духе, что оба эти предложения снимает. Не знаю, что повлияло на него в Москве, но, вообще говоря, я склонен московскую телеграмму истолковать в хорошем смысле. Огромный плюс последнего периода тот, что в обсуждение всех вопросов нашей политики втянуты сейчас полностью сотни наших единомышленников, в том числе и молодых. Эта школа совершенно незаменимая. В результате наша группа в целом выросла на целую голову. Вы пишете, что Сталин на июльском пленуме понес серьезное поражение. Я с этим согласен, если рассматривать июльское поражение как крупное тактическое, а не стратегическое поражение. В общем, конечно, он сильно ослабел. Но и поражение правых нелегкое. Аппарат, по-ви-димому, все же в руках у центристов довольно крепко. Еще зигзаги будут, возможно даже, что линия зигзагов уже в ближайший период получит форму малярийной кривой. Это требует от нас очень пристального, детального, конкретного анализа меняющейся экономической и политической обстановки. Русская экономика ложится, очевидно, на Вас. В этой области работает и Палатников. Я сейчас больше занят международными вопросами, которые отнимут у меня ближайший месяц, а может, и два.
Крепко жму руку и желаю всего хорошего.
[Троцкий] Алма-Ата, 4 сентября 1928 г.
циркулярное письмо
Дорогой товарищ.
Вы опрашиваете моего мнения насчет Конгресса. Я не имею пока ни окончательного текста программы, ни резолюций Конгресса, за исключением тактической резолюции по докладу Бухарина, полученной вчера. Проекты резолюций не печатались, как известно, чтобы не дать "посторонним" сравнить их с окончательным текстом Поэтому значительная часть прений звучала для читателей "намеками на то, чего не ведает никто". Окончательное суждение можно будет вынести после получения всех решений. Пока ограничиваюсь предварительными замечаниями.
1. Пытаюсь открыть новую полосу, Конгресс не завершил
старой. Одна полоса вклинивается в другую механически.
По многим вопросам оппортунистические, ревизионистские
предпосылки сочетаются то с оппортунистическими, то с
ультралевыми выводами. Конгресс линял даже в течение ме
сяца своих заседаний, линял скорее "влево". Наиболее оп
портунистическое истолкование стабилизации дано в первом
докладе Бухарина. Но уже в самом хвосте тезисов по его
докладу прибавлены слова "о возможности крутых истори
ческих переломов", заимствованные дословно из наших до
кументов, но совершенно не мотивированные характеристи
кой империалистской эпохи.
Несмотря на прилив новых колониальных и вообще заокеанских элементов, несмотря на живые струйки, пробивающиеся в речах и предложениях многих и многих делегатов -- общий дух руководства Конгресса и его решений есть дух эклектики и эпигонства.
2. Хотя, как сказано, окончательного текста программы
нет, но ясно, что дальше маскировки наиболее обнаженных
мест дело не пошло. Программа есть убийственное закрепле
ние эклектики, и потому станет идейным источником самых
различных оппортунистических, ревизионистских и ультрале
вых нагноений. Программа, как и все вообще решения Ше
стого конгресса, открывают эпоху глубокой дифференциации
внутри Конгресса.
3. Конгресс работал все время, озираясь на оппозицию.
Конгресс шел под знаком обороны -- обороны от нас. Это
придавало ему особенную неуверенность и сбивчивость. Он
страховался оговорками по каждому вопросу. Кто захочет,
возьмет тезис; кто не захочет, воспользуется оговоркой. Во
всяком случае, оппозиция занимала один из важнейших
"секторов" в зале заседания, хотя ее представителей там,
по-видимому, не было. Только по вопросу о программе резко
в нашем духе высказался представитель Индонезии Альфон-со (Правда, No 191).
Вопрос о стабилизации решался по-разному в разные
моменты Конгресса, опять-таки под большим влиянием на
шей постановки вопроса. Для Европы и Америки стабилиза
ция превращена в "органическую", а не "случайную" (Буха
рин). Из этого нелепого противопоставления могут быть лег
ко сделаны выводы, порывающие со всей ленинской оценкой
империалистической эпохи (см. 2-ю главу моей критики про
екта программы). В то же самое время для Китая -- "рево
люция продолжается". Кто считает, что Китай после пора
жений вступил в довольно длительный межреволюционный
период, тот ликвидатор.
На период "органической" стабилизации совершенно
не дано программы переходных боевых требований, кроме
лозунга борьбы с войной.
Лозунг борьбы с войной поставлен изолированно, ме
ханически, по-бухарински, и партиям предложено на этой
борьбе "сосредоточить все свои силы". Как будто есть осо
бый секрет борьбы с войной, помимо правильной революци
онной политики борьбы с буржуазией и ее государством.
Совершенно так же поставлен Бухариным вопрос о борьбе с социал-демократией. "Мы, мол, всему научились, а вот бороться с социал-демократией еще не научились". Как будто борьба с социал-демократией есть особое "искусство", независимое от правильной революционной линии.
Но если не дана программа переходных требований,
то и борьба за власть отодвинута в неопределенную даль.
Одной из важнейших задач европейских компартий указана
борьба за... китайскую революцию. Но в Китае сейчас рево
люции нет и есть контрреволюция. Когда возродится в Ки
тае революция -- неизвестно. Перспектива же революции в
самой Европе практически совершенно снята.
Прямо-таки постыдный характер имел доклад Кууси
нена о колониальных и полуколониальных странах. Бедняга
попросту отрыгнул в непереваренном виде весь меньшевизм.
Мартынов имел удовольствие слушать себя снова таким, ка
ким он был двадцать лет тому назад. То обстоятельство, что
Конгресс не смел Куусинена с трибуны грязной метлой, само
собой представляется угрожающим.
Вопрос о "крестьянских" и "рабоче-крестьянских" пар
тиях остался открытым. К Крестинтерну не решились при
коснуться. Раздавались решительные голоса за создание кре
стьянских и рабоче-крестьянских партий и за вхождение в
них компартий. Возражения имели не принципиальный, а
трусливо ограничительный характер. Нашел ли этот вопрос
какое-либо отражение в резолюциях, еще не знаю. Между тем это вопрос жизни и смерти для колониальных компартий, да и для всего Коминтерна.
Лозунг демократической рабоче-крестьянской дикта
туры окончательно превращен в надысторическую абстрак
цию для четырех пятых человечества (Азия, Африка, Южная
Америка..). Дебаты на Конгрессе, даже сквозь подчищен
ные, приглаженные и подмалеванные отчеты "Правды",
свидетельствуют с полной несомненностью, что "демократи
ческая диктатура пролетариата и крестьянства" означает
путь гоминьдановщины во всех возможных ее исторических
вариациях.
Считаю необходимым привести здесь на эту тему по
истине освещающие слова Мартынова:
"По мнению тов. Бензета, мы в Индии находимся накануне этапа превращения буржуазно-демократической революции в социалистическую. Но ведь это то же самое, что Радек говорил о Китае. Где же остается борьба против империализма, борьба за Национальное освобождение, этап антиимпериалистической демократической диктатуры рабочих и крестьян? Они исчезают".
Борьба против империализма "исчезает", если она ведется при диктатуре пролетариата. Так у нас "исчезла" аграрная революция, которая совершилась только после октябрьского переворота.
"Антиимпериалистская лига" оставлена как некий
сверхгоминьдан, как арена, на которой авантюристы и карь
еристы колониальных и империалистских стран будут осве
жать свою репутацию за счет угнетенных народов и особен
но их пролетариата. Достаточно сказать, что председателем
этой маскарадно-шарлатанской лиги является один из анг
лийских полуперселей Макстон, которому наш ТАСС делает
рекламу, как в свое время Перселю.
Так как китайская революция объявлена попросту
"продолжающейся", то это избавило руководителей, от обя
занности дать Киткомпартии программу действий для того
столыпинско-чанкайшистского периода, в который вступил
Китай. Не выдвинуты необходимейшие переходные лозунги:
учредилка на основе четырехвостки, экспроприация "поме
щичьих" земель, восьмичасовой рабочий день, ликвидация
неравных договоров. Борьба за эти лозунги, в том числе и
парламентская борьба, если осуществится парламент, при
первом же подъеме революции должна привести к созданию
Советов и к борьбе за диктатуру пролетариата, ведущего за
собою деревенскую и городскую бедноту. Между тем наши
горе-стратеги "перескакивают" через наступивший ныне ре
акционный период в развитии Китая и пытаются все дыры заткнуть универсальным лозунгом демократической диктатуры, который для Китая имеет заведомо реакционное гоминь-дановское значение.
Доклад Мануильского замечателен только личностью
докладчика. Далеко же зашло дело, если этого шута горо
хового, которого никто не берет всерьез, и меньше всего те,
которые дают ему поручения, пришлось выставить в каче
стве генерал-прокурора и охранителя доктрины марксизма и
заветов большевизма. Здесь борьба против оппозиции пере
ведена на язык сборника анекдотов из национального и ино
го быта. Неосторожный шаг! Группировка, которая выстав
ляет Мануильского своим идейным знаменосцем, тем самым
свидетельствует, что она дошла до какой-то роковой черты.
Доклад Варги есть осторожно уклончивая сервировка
материалов под углом зрения социализма в отдельной стра
не, но так, чтобы и не нести за эту теорию полной ответст
венности. Варга слишком теоретически грамотен, чтобы не
понимать жалкой несостоятельности теории социализма в от
дельной стране В бытность мою в Берлине (весною 1926 го
да) Варга, в присутствии Лапинского и Крестинского, гово
рил мне буквально следующее:
"Разумеется, теория эта неверна, но она дает перспекти-ву русскому рабочему и поддерживает его дух; если бы русский рабочий был настолько развит, чтобы вдохновляться международной перспективой, не было бы необходимости в теории социализма в отдельной стране"
Словом, поповская "ложь во спасение". Варга является в Коминтерне теоретическим Полонием (из "Гамлета"). Он готов представить теоретические доказательства тому, что облако на горизонте похоже на верблюда, впрочем, и на рыбу, а если принцу угодно (т. е дежурному вождю), то и на социализм в отдельной стране и на всякую вообще самобытную яичницу. При Коминтерне действует уже целый корпус таких Полониев разных родов оружия.
16. Тезисы констатируют "большевизацию и консолида
цию" партий Коминтерна и "преодоление внутренней борь
бы". Между тем съезд, даже пропущенный сквозь игольное
ушко редакционной цензуры, дает картину прямо противопо
ложного характера. Ожесточенная глухая борьба шла по
всей линии. Фракционные группировки большей или мень
шей оформленности обнаружили себя на Конгрессе в деле
гациях Германии, Англии, Польши, Соединенных Штатов,
Румынии, Югославии и пр и пр. Делегация СССР, конечно,
не составляла исключения, а, наоборот, сама вносила раскол
в другие партии. В бесчисленных речах раздавались жало
бы на ожесточенную фракционную борьбу, "не оправдываемую сколько нибудь крупными политическими разногласиями"
Никто не дал себе, однако, труда поставить вопрос,
почему же фракционная борьба разъедает "внутренне консо
лидированный" Коминтерн Ответ между тем ясен Нынеш
ний Коминтерн основан на блоке правоцентристской или
прямо оппортунистической фракции с левоцентристской и
неоформленно пролетарской Положение в СССР и режим
Коминтерна удерживают противоречия этих группировок в
неразвитом, придушенном виде, между тем давление клас
совой борьбы делает блок тянущих в разные стороны сил со
вершенно невыносимым Отсюда жестокая фракционная
борьба при видимом отсутствии "крупных политических раз
ногласий"
На Конгрессе не раз говорилось о сращивании соци
ал-демократии с капиталистическим государством Несомнен
но, что положение мелкобуржуазного средостения между
империализмом и пролетариатом вынуждает социал-демокра
тическую и профсоюзную бюрократию брать нa себя во все
критические моменты по всем основным вопросам прямую
ответственность за буржуазное государство Но этим самым
социал-демократическая бюрократия очищает место для но
вого мелкобуржуазного средостения Это место занимает от
части левая социал-демократия, в большей мере -- правое
крыло Коминтерна В Китае и Англии это обнаружилось в
классически законченной форме Но те же тенденции име
ются во всех странах Основой же является ВКП
В левоцентристских группировках Коминтерна мы видим нередко искаженное преломление пролетарской тенденции, которая при нынешнем режиме и при механическом разгроме оппозиции не находит себе легального членораздельного выражения
Дифференциация пролетарских и мелкобуржуазных тенденций в Коминтерне абсолютно неизбежна и вся еще впереди
С этим связана похвальба тезисов насчет "преодоле
ния троцкистской оппозиции" Выше уже сказано, что весь
Конгресс шел под знаком обороны от нас Мы уже перешли
в идейное наступление по всей линии международного фрон
та Только безнадежные тупицы могут думать (а лицемер
ные бюрократы утверждать), что резолюция Шестого
конгресса, одобряющая решение Пятнадцатого съезда ВКП,
означает "конец оппозиции" Нет, до конца далеко Это
только начало
Резолюция делает жалкую попытку подкинуть нам
группу зульоких авантюристов, которые вместе со сбитыми с толку рабочими из оппозиции перешли к социал демократам Не стану разъяснять, что общая вина за то, что подчас хорошие революционные рабочие загоняются во всякие тупики, из которых собственными силами не способны выбраться, лежит на руководстве Коминтерна Разумеется, косвенно известная вина лежит и на нас мы не сумели до сих пор достаточно ясно, достаточно решительно, достаточно конкретно изложить свои взгляды применительно к обстановке каждой отдельной стороны Но ясно одно за то, что известная группа, временно примыкавшая к нам через наших бывших союзников по блоку (Зиновьев и К°), отошла к социал-демократам, мы отвечаем никак не в большей мере, чем руко-водители нынешнего режима отвечают за возникшие и укрепившиеся под их руководством смоленские, артемов-скиие, шахтинские и другие "монолитные" дела Если мы отвечаем за группу зульских перебежчиков, то наши обвинители отвечают за фракцию малаховцев
По вопросу о Конгрессе напишу недельки через две, когда до меня дойдут более или менее полные отчеты, и прежде всего основные резолюции, а также новый текст программы Предварительное впечатление вполне совпадает с Вашим, "малоотрадное зрелище".
Много ли времени отнимает у Вас работа в конторе
"Союзхлеба"? Думаю, что Вы там полезнее, чем Зиновьев в
Центросоюзе. Во всяком случае, для вступления в "Союз
хлеб" Вам не пришлось отрекаться от права на мысль и на
слово Между тем Зиновьеву такое отречение не принесло
ничего, кроме стула в Центросоюзе. Доказательство (допол
нительное) , что наш путь правильнее. Я уже писал некото
рым товарищам, что мы сейчас неизмеримо больше в пар
тии, чем Зиновьев и компания, которые для того, чтобы су
ществовать в партии, вынуждены вести себя так, как если
бы их вообще не существовало в природе. Это трансцедент
ная партийность. Наша -- куда реальнее. Кстати, нет худа
без добра: если бы блок наш сохранялся до сего дня, мы
были бы лишены возможности сказать Конгрессу всю прав
ду о политике Коминтерна начиная с 1923 года. А это было
бы совершенно необходимо и для нас самих, и особенно для
заграницы.
Получаете ли письма "с родины"? Какие вести до Вас доходят? Какие вести получаются другими актюбинцами которым прошу передать самый мой сердечный привет. Даже, и самые мелкие на первый взгляд незначительные сведения "с родины" имеют свой интерес, ибо позволяют следить за динамикой процесса и за их бытовой оболочкой, что совер-шенно необходимо, чтобы не попасться в плен настроениям "эмигрантщины".
Вот пока и все.
30 августа 1928 г. Алма-Ата
ПИСЬМО СМИЛГЕ
Дорогой друг Ивар Тенисович.
С огромнейшим запозданием получил Ваше письмо от 26 июля Телеграммы Ваши насчет отправки заявления и присоединения к моему заявлению получил своевременно. Ужасно обидно, что почта так плохо справляется с отде
ляющим нас расстоянием Отсюда-то и вытекает большинство недоразумений На Вас с разных сторон сыпалось немало нареканий за подачу сепаратного заявления. В этом духе писали и из Москвы. Я разъяснил им историю дела, т. е старался растолковать, что Ваша роль в основном была прямо противоположна той, какую Вам приписывают на основании некоторых внешних признаков. Думаю, что по всем внутренним вопросам у нас с Вами полное единомыслие. Что касается вопросов международных, то остается только подождать получения Вами моей критики программы [Коммунистического Интернационала], притом всех трех глав, а также письма "Что же дальше?". Тогда видно будет -- имеются ли разногласия в этой области. В первом Вашем письме ко мне соображения Ваши по китайскому вопросу давали мне право думать, что наши взгляды очень сблизились. О демократической диктатуре Вы говорили в том письме крайне условно и допускали ее возможность лишь в качестве эпизода. При случае я соответственную цитату из Вашего письма воспроизведу. Но Е. А. [Преображенский] зачисляет Вас в свой стан. Остается, повторяю, выждать ознакомления с основными документами. Сейчас я снова пишу о Китае (наряду с другими работами). Вопрос стоит о нашей тактике и о стратегии в первой столыпинско-чаякайшистской передышке между двумя революциями. Жду тезисов Конгресса. Опасаюсь, что весь этот период, когда мы загнаны "в хлев" го-миньдановокого режима, Бухарин думает перекрыть все тем же универсальным лозунгам демократической диктатуры. Между тем нам необходимы переходные лозунги, и прежде всего лозунг "Китайского Учредительного собрания, на основе всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права". Так как сейчас на Конгрессе взят "двухсоставный курс" -- сочетания правого центризма с ультралевизной,-- то можно почти не сомневаться, что лозунг Учредительного собрания для Китая будет объявлен оппортунистическим. Люди забыли, что мы еще после февраля требовали скорейшего созыва Учредительного собрания, держа в то же время курс на диктатуру пролетариата. Учредилка в Китае противопоставляется сейчас военной диктатуре гоминьдановских верхов, которая из всех государств мира сейчас ближе всего подходит к итальянскому фашизму. Из борьбы за учредилку, из возможной революционно-парламентской борьбы внутри учредилки никакой демократической диктатуры не выйдет. Если революция развернется, если своевременно подопрем парламентскую фракцию Советами и пр., и пр , то придем к диктатуре пролетариата, ведущего за собой деревенскую бедноту Но перекрыть период консолидации буржуазных
сил и отлива революции абстракцией демократической дик-татуры -- дело совершенно безнадежное Нужны переходные требования На первом месте Учредительное собрание. Этот лозунг может внести раскол между буржуазными верхами и даже городской мелкобуржуазной массой. Может -- не сразу, конечно,-- позволить Компартии высунуться из подполья и начать новую кампанию мобилизации рабочих масс. Разумеется, наряду с этим необходим лозунг 8-часового рабочего дня, конфискации земельной собственности, ликвидации неравноправных договоров и проч. Разумеется, какие-либо неожиданные события могут изменить весь "маршрут". Но если таких неожиданных событий не окажется, то именно на этом пути китайская компартия будет выбираться из того тупика, в который ее загнал сталинско-мартыновекий курс Пишу здесь очень бегло, но надеюсь, что мысль моя ясная Очень интересуюсь Вашим мнением, как и мнением других товарищей, которым посылаю сегодня же копию этого письма. Очень прошу откликнуться немедленно, если возможно, даже по телеграфу. Дело идет в данном случае не об основном споре по вопросу о стратегической перспективе, дело идет о тактических лозунгах на ближайший политический интервал. Читали ли в "Правде" от 19 августа (No 101) речь индонез[ий]ского делегата Альфонсо[а]? Она напечатана под скромным редакционным заголовком "Принципиальные возражения". Вот что говорит Альфонсо*: Во-первых, "блок между пролетарской компартией Китая и мелкобуржуазным Гоминьданом в конечном счете пошел на пользу именно Гоминьдану; во-вторых, я считаю, что мы должны бороться за гегемонию пролетариата не после предательства буржуазии, а еще до него"; в-третьих, "было бы утопией считать, что мелкая или крупная буржуазия колониальных или полуколониальных стран способна провести хотя бы буржуазно-демократическую революцию"; в-четвертых, "'необходимо образовать Советы во время всей борьбы пролетариата с капиталистами, для того чтобы приучить рабочих к образованию Советов и руководства их борьбой"; в-пятых, "всюду, где проект говорит о гегемонии пролетариата, нужно добавлять: "для захвата государственной власти", и, наконец, в-шестых, что "предложенный проект программы не проникнут коммунистической мыслью и не может способствовать усилению пролетарского движения". Хотя отчет, несомненно, скомкан, но, как видите из этих шести цитат, речь отличается исключительной продуманностью и точностью
* Делегат Индонезии на Шестом конгрессе Коминтерна.-- Прим ред -сост.
формулировки и в то же время выражает полностью нашу позицию. Это не случайно. Индонез[ий]ская компартия имеет очень богатую историю, не уступающую китайской. Значит, все-таки на Конгрессе наш голос раздался, хотя и далеким рикошетом от Индонезии. Зато уж доклады Куусинена и Маяуильского поистине увенчали здание. Ну да об этом будет еще особая речь.
Мне пишут с 'большой похвалой о Ваших, И. Т., тезисах насчет июльского пленума. Я их не получал. Посылали Вы их мне? Необходимо ,на этот счет поддерживать со всяческой заботливостью правильную связь, иначе накладные расходы недоразумений будут неизбежны. Получили ли Вы мое "Пос-слесловие", посланное Конгрессу и также посвященное июльскому пленуму, точнее сказать, докладу Рыкова о июльском пленуме? Об Е. А. [Преображенском] пишут мне из Москвы, что он там виделся c Ярославским и вел с ним будто бы большие политические беседы. По возвращении из Москвы он ничего мне не писал. Не знаю, сообщал ли он кому-нибудь о своих беседах с Ярославским. Вот что значит запутаться. С другой стороны, сообщают, что Е. А. подписал и Ваше заявление, и мое. Словом, понять ничего невозможно. Боюсь все же, что кончится это плохо, ибо такого состояния внутренней качки ни один политический организм долго выдержать не может. Какие у Вас на сей счет последние бюллетени? Прислали мне за последние дни из разных мест копии писем В. М. Смирнова и его ближайших единомышленников. Нечто уму непостижимое. Особенно поразило меня письмо Смирнова. Дочитать его я, правда, был не в силах: до такой степени оно надумано, придирчиво и фальшиво-кляузно. На основании конспективного майского наброска, рассчитанного на ближайших друзей, которые понимают друг друга с полуслова, Смирнов делает вывод, что я обеляю политику руководства ссылкой на объективные международные процессы и пр. Трудно придумать что-нибудь более нелепое. С. А. Ашкинази из группы Смирнова подписала наше заявление. Из Москвы я имел от какой-то группы д[емократического] ц[ентрализма] коллективную телеграмму о том, что наше заявление снимает разногласие. Думаю, что под влиянием таких фактов Смирнов и решил взять самую визгливую ноту, какая имеется в его регистре. Все это было, правда, до выработки наших документов. Остается ждать, как он "самоопределится" теперь по отношению к этим документам.
Я сейчас отвечаю одному доброжелателю из большинства, который написал мне дружеское увещание: пора-де кончать, пора идти с большинством и быть как все, пора стано
виться на работу. Я ему подробно и популярно разъясняю, что мы себя безработными не чувствуем, что и сейчас мы сидим в партии гораздо глубже, чем он, обыватель, и десятки тысяч ему подобных, и что курс наш отнюдь не на переход из партии в Центросоюз. Н. И. Муралов пишет мне, что когда он прочитал о назначении нашего бывшего союзника в Центросоюз, то хохотал в полном одиночестве полчаса, так что привел в смущение своего квартирного хозяина. Наталья Ивановна [Седова-Троцкая] призналась, что после назначения ей даже стало жалко Зиновьева. Из испытаний последних месяцев наиболее побитым, измятым и скомпрометированным вышло примиренчество. Наиболее последовательно в формалистическом духе и поэтому наиболее нелепо формулированное в заявлении Пятакова. Если наши, к счастью, единичные примиренцы второго призыва и теперь не поймут, куда сей путь ведет, то они погибли безвозвратно. Ищенко сейчас в Москве. Из Каинска он перед отъездом писал мне, требуя чего-то вроде заявления о нашем признании программы и о нашем подчинении всем решениям Конгресса. Из Москвы он прислал мне телеграмму в том духе, что оба эти предложения снимает. Не знаю, что повлияло на него в Москве, но, вообще говоря, я склонен московскую телеграмму истолковать в хорошем смысле. Огромный плюс последнего периода тот, что в обсуждение всех вопросов нашей политики втянуты сейчас полностью сотни наших единомышленников, в том числе и молодых. Эта школа совершенно незаменимая. В результате наша группа в целом выросла на целую голову. Вы пишете, что Сталин на июльском пленуме понес серьезное поражение. Я с этим согласен, если рассматривать июльское поражение как крупное тактическое, а не стратегическое поражение. В общем, конечно, он сильно ослабел. Но и поражение правых нелегкое. Аппарат, по-ви-димому, все же в руках у центристов довольно крепко. Еще зигзаги будут, возможно даже, что линия зигзагов уже в ближайший период получит форму малярийной кривой. Это требует от нас очень пристального, детального, конкретного анализа меняющейся экономической и политической обстановки. Русская экономика ложится, очевидно, на Вас. В этой области работает и Палатников. Я сейчас больше занят международными вопросами, которые отнимут у меня ближайший месяц, а может, и два.
Крепко жму руку и желаю всего хорошего.
[Троцкий] Алма-Ата, 4 сентября 1928 г.
циркулярное письмо
Дорогой товарищ.
Вы опрашиваете моего мнения насчет Конгресса. Я не имею пока ни окончательного текста программы, ни резолюций Конгресса, за исключением тактической резолюции по докладу Бухарина, полученной вчера. Проекты резолюций не печатались, как известно, чтобы не дать "посторонним" сравнить их с окончательным текстом Поэтому значительная часть прений звучала для читателей "намеками на то, чего не ведает никто". Окончательное суждение можно будет вынести после получения всех решений. Пока ограничиваюсь предварительными замечаниями.
1. Пытаюсь открыть новую полосу, Конгресс не завершил
старой. Одна полоса вклинивается в другую механически.
По многим вопросам оппортунистические, ревизионистские
предпосылки сочетаются то с оппортунистическими, то с
ультралевыми выводами. Конгресс линял даже в течение ме
сяца своих заседаний, линял скорее "влево". Наиболее оп
портунистическое истолкование стабилизации дано в первом
докладе Бухарина. Но уже в самом хвосте тезисов по его
докладу прибавлены слова "о возможности крутых истори
ческих переломов", заимствованные дословно из наших до
кументов, но совершенно не мотивированные характеристи
кой империалистской эпохи.
Несмотря на прилив новых колониальных и вообще заокеанских элементов, несмотря на живые струйки, пробивающиеся в речах и предложениях многих и многих делегатов -- общий дух руководства Конгресса и его решений есть дух эклектики и эпигонства.
2. Хотя, как сказано, окончательного текста программы
нет, но ясно, что дальше маскировки наиболее обнаженных
мест дело не пошло. Программа есть убийственное закрепле
ние эклектики, и потому станет идейным источником самых
различных оппортунистических, ревизионистских и ультрале
вых нагноений. Программа, как и все вообще решения Ше
стого конгресса, открывают эпоху глубокой дифференциации
внутри Конгресса.
3. Конгресс работал все время, озираясь на оппозицию.
Конгресс шел под знаком обороны -- обороны от нас. Это
придавало ему особенную неуверенность и сбивчивость. Он
страховался оговорками по каждому вопросу. Кто захочет,
возьмет тезис; кто не захочет, воспользуется оговоркой. Во
всяком случае, оппозиция занимала один из важнейших
"секторов" в зале заседания, хотя ее представителей там,
по-видимому, не было. Только по вопросу о программе резко
в нашем духе высказался представитель Индонезии Альфон-со (Правда, No 191).
Вопрос о стабилизации решался по-разному в разные
моменты Конгресса, опять-таки под большим влиянием на
шей постановки вопроса. Для Европы и Америки стабилиза
ция превращена в "органическую", а не "случайную" (Буха
рин). Из этого нелепого противопоставления могут быть лег
ко сделаны выводы, порывающие со всей ленинской оценкой
империалистической эпохи (см. 2-ю главу моей критики про
екта программы). В то же самое время для Китая -- "рево
люция продолжается". Кто считает, что Китай после пора
жений вступил в довольно длительный межреволюционный
период, тот ликвидатор.
На период "органической" стабилизации совершенно
не дано программы переходных боевых требований, кроме
лозунга борьбы с войной.
Лозунг борьбы с войной поставлен изолированно, ме
ханически, по-бухарински, и партиям предложено на этой
борьбе "сосредоточить все свои силы". Как будто есть осо
бый секрет борьбы с войной, помимо правильной революци
онной политики борьбы с буржуазией и ее государством.
Совершенно так же поставлен Бухариным вопрос о борьбе с социал-демократией. "Мы, мол, всему научились, а вот бороться с социал-демократией еще не научились". Как будто борьба с социал-демократией есть особое "искусство", независимое от правильной революционной линии.
Но если не дана программа переходных требований,
то и борьба за власть отодвинута в неопределенную даль.
Одной из важнейших задач европейских компартий указана
борьба за... китайскую революцию. Но в Китае сейчас рево
люции нет и есть контрреволюция. Когда возродится в Ки
тае революция -- неизвестно. Перспектива же революции в
самой Европе практически совершенно снята.
Прямо-таки постыдный характер имел доклад Кууси
нена о колониальных и полуколониальных странах. Бедняга
попросту отрыгнул в непереваренном виде весь меньшевизм.
Мартынов имел удовольствие слушать себя снова таким, ка
ким он был двадцать лет тому назад. То обстоятельство, что
Конгресс не смел Куусинена с трибуны грязной метлой, само
собой представляется угрожающим.
Вопрос о "крестьянских" и "рабоче-крестьянских" пар
тиях остался открытым. К Крестинтерну не решились при
коснуться. Раздавались решительные голоса за создание кре
стьянских и рабоче-крестьянских партий и за вхождение в
них компартий. Возражения имели не принципиальный, а
трусливо ограничительный характер. Нашел ли этот вопрос
какое-либо отражение в резолюциях, еще не знаю. Между тем это вопрос жизни и смерти для колониальных компартий, да и для всего Коминтерна.
Лозунг демократической рабоче-крестьянской дикта
туры окончательно превращен в надысторическую абстрак
цию для четырех пятых человечества (Азия, Африка, Южная
Америка..). Дебаты на Конгрессе, даже сквозь подчищен
ные, приглаженные и подмалеванные отчеты "Правды",
свидетельствуют с полной несомненностью, что "демократи
ческая диктатура пролетариата и крестьянства" означает
путь гоминьдановщины во всех возможных ее исторических
вариациях.
Считаю необходимым привести здесь на эту тему по
истине освещающие слова Мартынова:
"По мнению тов. Бензета, мы в Индии находимся накануне этапа превращения буржуазно-демократической революции в социалистическую. Но ведь это то же самое, что Радек говорил о Китае. Где же остается борьба против империализма, борьба за Национальное освобождение, этап антиимпериалистической демократической диктатуры рабочих и крестьян? Они исчезают".
Борьба против империализма "исчезает", если она ведется при диктатуре пролетариата. Так у нас "исчезла" аграрная революция, которая совершилась только после октябрьского переворота.
"Антиимпериалистская лига" оставлена как некий
сверхгоминьдан, как арена, на которой авантюристы и карь
еристы колониальных и империалистских стран будут осве
жать свою репутацию за счет угнетенных народов и особен
но их пролетариата. Достаточно сказать, что председателем
этой маскарадно-шарлатанской лиги является один из анг
лийских полуперселей Макстон, которому наш ТАСС делает
рекламу, как в свое время Перселю.
Так как китайская революция объявлена попросту
"продолжающейся", то это избавило руководителей, от обя
занности дать Киткомпартии программу действий для того
столыпинско-чанкайшистского периода, в который вступил
Китай. Не выдвинуты необходимейшие переходные лозунги:
учредилка на основе четырехвостки, экспроприация "поме
щичьих" земель, восьмичасовой рабочий день, ликвидация
неравных договоров. Борьба за эти лозунги, в том числе и
парламентская борьба, если осуществится парламент, при
первом же подъеме революции должна привести к созданию
Советов и к борьбе за диктатуру пролетариата, ведущего за
собою деревенскую и городскую бедноту. Между тем наши
горе-стратеги "перескакивают" через наступивший ныне ре
акционный период в развитии Китая и пытаются все дыры заткнуть универсальным лозунгом демократической диктатуры, который для Китая имеет заведомо реакционное гоминь-дановское значение.
Доклад Мануильского замечателен только личностью
докладчика. Далеко же зашло дело, если этого шута горо
хового, которого никто не берет всерьез, и меньше всего те,
которые дают ему поручения, пришлось выставить в каче
стве генерал-прокурора и охранителя доктрины марксизма и
заветов большевизма. Здесь борьба против оппозиции пере
ведена на язык сборника анекдотов из национального и ино
го быта. Неосторожный шаг! Группировка, которая выстав
ляет Мануильского своим идейным знаменосцем, тем самым
свидетельствует, что она дошла до какой-то роковой черты.
Доклад Варги есть осторожно уклончивая сервировка
материалов под углом зрения социализма в отдельной стра
не, но так, чтобы и не нести за эту теорию полной ответст
венности. Варга слишком теоретически грамотен, чтобы не
понимать жалкой несостоятельности теории социализма в от
дельной стране В бытность мою в Берлине (весною 1926 го
да) Варга, в присутствии Лапинского и Крестинского, гово
рил мне буквально следующее:
"Разумеется, теория эта неверна, но она дает перспекти-ву русскому рабочему и поддерживает его дух; если бы русский рабочий был настолько развит, чтобы вдохновляться международной перспективой, не было бы необходимости в теории социализма в отдельной стране"
Словом, поповская "ложь во спасение". Варга является в Коминтерне теоретическим Полонием (из "Гамлета"). Он готов представить теоретические доказательства тому, что облако на горизонте похоже на верблюда, впрочем, и на рыбу, а если принцу угодно (т. е дежурному вождю), то и на социализм в отдельной стране и на всякую вообще самобытную яичницу. При Коминтерне действует уже целый корпус таких Полониев разных родов оружия.
16. Тезисы констатируют "большевизацию и консолида
цию" партий Коминтерна и "преодоление внутренней борь
бы". Между тем съезд, даже пропущенный сквозь игольное
ушко редакционной цензуры, дает картину прямо противопо
ложного характера. Ожесточенная глухая борьба шла по
всей линии. Фракционные группировки большей или мень
шей оформленности обнаружили себя на Конгрессе в деле
гациях Германии, Англии, Польши, Соединенных Штатов,
Румынии, Югославии и пр и пр. Делегация СССР, конечно,
не составляла исключения, а, наоборот, сама вносила раскол
в другие партии. В бесчисленных речах раздавались жало
бы на ожесточенную фракционную борьбу, "не оправдываемую сколько нибудь крупными политическими разногласиями"
Никто не дал себе, однако, труда поставить вопрос,
почему же фракционная борьба разъедает "внутренне консо
лидированный" Коминтерн Ответ между тем ясен Нынеш
ний Коминтерн основан на блоке правоцентристской или
прямо оппортунистической фракции с левоцентристской и
неоформленно пролетарской Положение в СССР и режим
Коминтерна удерживают противоречия этих группировок в
неразвитом, придушенном виде, между тем давление клас
совой борьбы делает блок тянущих в разные стороны сил со
вершенно невыносимым Отсюда жестокая фракционная
борьба при видимом отсутствии "крупных политических раз
ногласий"
На Конгрессе не раз говорилось о сращивании соци
ал-демократии с капиталистическим государством Несомнен
но, что положение мелкобуржуазного средостения между
империализмом и пролетариатом вынуждает социал-демокра
тическую и профсоюзную бюрократию брать нa себя во все
критические моменты по всем основным вопросам прямую
ответственность за буржуазное государство Но этим самым
социал-демократическая бюрократия очищает место для но
вого мелкобуржуазного средостения Это место занимает от
части левая социал-демократия, в большей мере -- правое
крыло Коминтерна В Китае и Англии это обнаружилось в
классически законченной форме Но те же тенденции име
ются во всех странах Основой же является ВКП
В левоцентристских группировках Коминтерна мы видим нередко искаженное преломление пролетарской тенденции, которая при нынешнем режиме и при механическом разгроме оппозиции не находит себе легального членораздельного выражения
Дифференциация пролетарских и мелкобуржуазных тенденций в Коминтерне абсолютно неизбежна и вся еще впереди
С этим связана похвальба тезисов насчет "преодоле
ния троцкистской оппозиции" Выше уже сказано, что весь
Конгресс шел под знаком обороны от нас Мы уже перешли
в идейное наступление по всей линии международного фрон
та Только безнадежные тупицы могут думать (а лицемер
ные бюрократы утверждать), что резолюция Шестого
конгресса, одобряющая решение Пятнадцатого съезда ВКП,
означает "конец оппозиции" Нет, до конца далеко Это
только начало
Резолюция делает жалкую попытку подкинуть нам
группу зульоких авантюристов, которые вместе со сбитыми с толку рабочими из оппозиции перешли к социал демократам Не стану разъяснять, что общая вина за то, что подчас хорошие революционные рабочие загоняются во всякие тупики, из которых собственными силами не способны выбраться, лежит на руководстве Коминтерна Разумеется, косвенно известная вина лежит и на нас мы не сумели до сих пор достаточно ясно, достаточно решительно, достаточно конкретно изложить свои взгляды применительно к обстановке каждой отдельной стороны Но ясно одно за то, что известная группа, временно примыкавшая к нам через наших бывших союзников по блоку (Зиновьев и К°), отошла к социал-демократам, мы отвечаем никак не в большей мере, чем руко-водители нынешнего режима отвечают за возникшие и укрепившиеся под их руководством смоленские, артемов-скиие, шахтинские и другие "монолитные" дела Если мы отвечаем за группу зульских перебежчиков, то наши обвинители отвечают за фракцию малаховцев