Тронина Татьяна Михайловна. Одноклассница.ru

   Пожалуй, именно несвобода вызывала в Веронике самое стойкое отвращение.
   Конечно, если бы она все-таки забеременела, то родила бы – ну надо, надо, возраст и все такое...
   Или – нет?
   «Сделала бы аборт», – подсказал спокойный голос внутри ее.
   Когда Вероника сейчас сама призналась себе в этом, то радость ее еще больше усилилась. Раз она не беременна, то ничего не надо делать, не надо принимать никаких решений – все само собой образовалось. Какое счастье...
   Находясь в приподнятом, радужном настроении, Вероника прибежала вечером домой.
   Тарас уже был дома, жарил мясо.
   – И на меня порцию, Тарасик... – раздеваясь в прихожей, крикнула Вероника.
   – Ес... Понял. Ты в хорошем настроении, судя по голосу?
   – О да! Делала доклад, Ашотович был очень доволен... Мыши в контрольной группе не дохнут, препарат еще очень долго надо испытывать, но все равно... Есть перспективы!
   – Я тебя поздравляю.
   Вероника вымыла руки и побежала на кухню – обнимать мужа.
   – Сегодня двадцать пятое мая! – неожиданно вспомнила она.
   – И что?
   – Ровно двадцать лет назад у нас был последний звонок. Двадцать лет прошло!
   – И не говори... – вздохнул Тарас, переворачивая мясо. – Как говорится, нет повода не выпить!
   Он достал бутылку вина.
   – Отлично! – засмеялась Вероника и, в свою очередь, поставила на стол красивые фигурные свечи. – Будет романтический ужин... Хотя не совсем романтический, я тебя честно предупреждаю. По сокращенной программе.
   Тарас оглянулся, окинул Веронику удивленным взглядом, мгновение медлил, потом у него вырвалось:
   – А... Понятно.
   Вероника села за стол, потерла ладони одну о другую:
   – Холодно как... Отопление уже отключили, да? – и тут же без перехода выпалила: – Слушай, я вот что... Мне все уши прожужжали об этом сайте. Может, зарегистрироваться?
   – Где?
   – На сайте «Однокашники. ру». По-моему, забавно.
   Тарас обернулся и снова смерил Веронику взглядом – на этот раз очень мрачным.
   – Ты спятила.
   – Почему? Я, конечно, понимаю, что в одну реку нельзя войти дважды, но Машка сегодня такие веселые истории рассказывала...
   – Да пошла она куда подальше, твоя Машка, – жестко произнес Тарас. – Чума болотная – вот она кто.
   – Тарас! – с удивленным смехом ахнула Вероника. – Слышали бы тебя сейчас наши дамы... Они, между прочим, тебя чуть ли не до небес превозносят!
   Муж поставил тарелки с мясом на стол, сел напротив Вероники, взял в руку нож.
   – Приятного аппетита, дорогая.
   – Тарас, ты иногда бываешь просто удивительно груб! – недовольно произнесла Вероника. – Чем тебе этот сайт не угодил, скажи на милость?
   Тарас отрезал кусок стейка, методично прожевал его. Проглотил. Чокнулся с Вероникой бокалом, опять сморщился:
   – Черт, забыл...
   – Что?
   – Забыл, что муж с женой не чокаются. Денег в семье не будет...
   – Ты в это веришь?
   – Нет, конечно... Ладно, поговорим о сайте. Ты вот думаешь, что все это – хи-хи, ха-ха... А на самом деле все очень серьезно. Опасный сайт. Очень опасный. Я бы даже сказал – самый опасный из всех.
   – Почему? – удивилась Вероника.
   – На первый взгляд все замечательно – благодаря этому сайту можно найти своих одноклассников, с которыми не виделся много лет. Или однокурсников. Ту девчонку, которая тебе нравилась в детстве. С кем служил в армии... Или найти друга детства – написал в строке поиска нужное имя: Вася Пупкин, такого-то года рождения, – и вот тебе, пожалуйста, Вася Пупкин собственной персоной... Все крайне просто и легко, и не имеет значения, что Вася уже десять лет как в Австралии живет, – главное, чтобы он тоже на этом сайте был зарегистрирован, и все.
   – Ну да, очень удобно... – нерешительно кивнула Вероника. – Так чем ты недоволен-то?
   – Тем, что информация обо мне становится известна всем. В том числе криминальным структурам.
   – Но ты же не будешь писать, что ты владелец колбасного завода! Только фото, имя – и все!
   – Вот именно. Этого достаточно – для тех, кто в курсе, что я вовсе не бедный человек. Я не супербогач, да, но мне есть что терять... И о человеке можно узнать многое по косвенным данным. Выставляешь фото на фоне Эйфелевой башни – и всем ясно, что в отпуск ездил в Париж. Фотографируешься на фоне своего авто представительского класса – и ага, выводы сделаны. А там еще, на этом сайте, – те, с кем дружишь. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты...
   – На сайте зарегистрируюсь только я, а о тебе – ни слова!
   – Кому надо, тот все узнает.
   – Это паранойя, Тарас... – нерешительно возразила Вероника.
   – Нет, дорогая, это жизнь, – усмехнулся муж. – Твое здоровье... Очень несложно собрать всю первичную информацию о человеке через этот твой сайт. Откуда ты родом, где жил в определенные периоды времени... Кредиторы обожают этот сайт, к твоему сведению!
   – Но у тебя нет долгов...
   – Мало ли что! А еще я слышал, что через «Однокашников» военкоматы ищут своих потенциальных жертв...
   – Но тебе тридцать семь лет, тебя уже никто в армию не заберет! – засмеялась Вероника, мысленно согласившись с позицией мужа, и только из какого-то упрямства продолжая спорить с Тарасом.
   – Всем фээсбэшникам официально запрещено регистрироваться на этом сайте... Это тебе о чем-то говорит?
   – Ну надо же...
   – Я не в ФСБ работаю, но... «Однокашники. ру» – это мощная систематизация данных о населении по городам, учебным центрам, предприятиям, войсковым частям с указанием дат службы, личные данные с фотографиями... – отчеканил Тарас. – И все это в одном месте сконцентрировано, на одном сайте! А некоторые размещают еще фото своих родных, детей... Ох, Ника, даже не говори мне про этих «Однокашников»!
   – Ладно, не буду, – кивнула Вероника, погладила Тараса по плечу. – Ты прав. Ни к чему там светиться...
   Тарас вздохнул, постепенно его лицо стало разглаживаться.
   – И потом... – уже мягко, без раздражения, продолжил он. – Чего ты хочешь там найти? Вернее – кого?
   – Да нет, никого конкретного, просто...
   – У тебя есть один одноклассник рядом – я.
   – Девчонки мне так сегодня и сказали, кстати! – засмеялась Вероника.
   – Вспомни – у нас же ни одной интересной личности не было в классе. Сплошная серость! Скучные, завистливые, недалекие... Я больше чем уверен, что самые успешные – это лишь мы с тобой. Вспомни хоть Лилю Рыжову. Бр-р...
   С Лилей Рыжовой Вероника сидела за одной партой в последних классах. Лиля была твердой «хорошисткой» и очень сознательной девочкой. Симпатичной – белобрысой, нежно-румяной...
   Несколько лет назад Вероника столкнулась с Лилей на улице, пригласила бывшую одноклассницу к себе домой. Думала, Тарас обрадуется. Как бы не так – пришел в ужас.
   «Господи, Ника, что время с людьми делает... Я бы эту Лилю ни за что не узнал, если б встретил!» – признался он потом. «А по-моему, она ничего...» – «Она чудовищна, Ника, она чудовищна! Больше никогда не приводи ее к нам. Бр-р, мерзость...» – «А она, между прочим, кажется, была даже влюблена в тебя, Тарас!» – Вероника немного обиделась за свою приятельницу.
   Сливочно-зефирная Лиля, если оценивать объективно, действительно не сильно изменилась. Правда, была белобрысой, а стала фиолетово-медной. И слишком черные стрелки-тени навела вокруг глаз. Очень сухая кожа, если приглядеться... Но это – все. Тарасу же эти перемены показались отвратительными.
   И дело даже не в том, что Лиля чуть-чуть постарела. «Она стала теткой», – заметил Тарас потом, после паузы. Зефир засох. Вчерашнее лакомство...
   – А Женя Мещерская, а Сеня Мухин? Кеша Свиркин? – Вероника пыталась вспомнить имена своих одноклассников. – Помнишь их?
   – Тебе действительно интересно, что с ними стало?
   Вероника помедлила мгновение, потом ответила честно:
   – Нет.
   – Ну и слава богу... – Тарас привстал, поцеловал жену в щеку. – Обещай мне, что никогда не будешь регистрироваться на этих «Однокашниках».
   – Обещаю.
   – Я тебя люблю.
   – И я тебя люблю.
   Остаток вечера прошел в милой беседе. Сначала Вероника рассказала, как идут дела с витазионом, потом Тарас поведал ей, как сегодня прошли переговоры с поставщиками.
   – Ладно, все, мне завтра очень рано надо выехать... – вспомнил Тарас. – Заканчиваем посиделки.
   – И я тоже устала... – От вина у Вероники стали слипаться глаза. – В небольших количествах красное сухое вино очень полезно. Взять тех же французов...
   Они легли спать.
   Сон приснился Веронике какой-то странный, радостно-тревожный, по мотивам сегодняшних событий и разговоров. Или вино подстегнуло ее воображение?
   ...Солнце. Яркое – слепит глаза, мешает. Солнце везде – бликует на стеклах, на гладких металлических поверхностях, отражается серебряными всполохами от наручных часов и даже чьих-то сережек.
   Оглушительно пахнет сирень.
   Холодно.
   – Та-ак, не расходимся... Все сюда. Девочки, девочки! Мещерская, ну ты у нас сегодня кинозвезда... Рыжова, поправь бант, он тебе прямо на глаз сполз. Мухин! А еще взрослый парень... Андрей Максимович, я не представляю, как вы с ними справлялись...
   Командует парадом Нина Ильинична – немолодая, но очень энергичная женщина. Она пытается построить 10-й «А» (тогда учились десять, а не одиннадцать лет) перед входом в школу, дабы сделать групповое фото.
   Классный – Андрей Максимович – отчитывал в стороне Вовку Воскобойникова – тот был годом младше, учился в девятом и, по мнению Нины Ильиничны, являлся самым неприятным и егозливым юношей в школе. Она неоднократно хотела его исключить, но Воскобойников как-то ловко этого избегал, не доводя ситуацию до крайности...
   – Андрей Максимович! – заверещали девчонки. – Мы только вас ждем!
   – Да. Иду... Ты все понял, Воскобойников? Ладно, топай отсюда...
   Солнце, холод. Запах сирени.
   Она, Ника Одинцова, стоит в среднем ряду, почти в середине. Рядом, ровно в серединке, ангелоподобная, сливочно-карамельная Лилька щурится, морщит носик, на светлых ресницах дрожит слезинка.
   – Ну скорее уже фотографируйте! – недовольно пищит Лиля. – Невозможно против солнца стоять...
   За малипуськой Лилей – Тарас. Если повернуть голову налево, то можно увидеть его.
   Но Нике Одинцовой смертельно хочется повернуть голову направо. Дрожит сердце, какое-то безумное возбуждение, радостно-тревожное беспокойство, тоска... Откуда тоска, зачем? Все хорошо же... Еще целый июнь впереди, экзамены, она будет видеть егово время экзаменов!
   Клим Иноземцев – высокий. Он стоит справа, в последнем ряду. Странное имя, странный юноша. Они ни разу не разговаривали, ну, кроме, разумеется, «да, нет, передай тетрадь».
   Клим – корь, ветрянка, коклюш. Детская болезнь, которой надо переболеть и забыть о ней раз и навсегда.
   Вероника медленно, осторожно поворачивает голову направо. «Ты здесь...»
   – Внимание, все смотрим на меня! – пронзительным козлиным голосом кричит приглашенный фотограф. – Сейчас вылетит птичка. Та-ак... – Громкий щелчок. – Отлично.
   – Не расходимся, идем в класс, там будем фотографироваться по одному, для альбома! – командует Андрей Максимович.
   Мухин басом начинает петь какую-то старую песню о последнем звонке. Кеша Свиркин ему подпевает...
   Веронику терзает ужас. А что, если фотограф прямо так и запечатлел, как она пялится на Иноземцева?!! Вот позор...
   Все расходятся. Школьный двор – пустой, залитый солнцем, с вытоптанным до пыли газоном...
   Клим и она. Посреди двора. (Этого наяву никогда не было – отметила в своем сне Вероника.)
   Он подходит. Его лица не видно – мешает солнце.
   Клим протягивает ей руки. Она шагает ему навстречу, тоже распахнув объятия, и...
   (Здесь надо заметить, что Клим Иноземцев не так уж редко снился Веронике. Раз в год, раз в два года... Но никогда сны с его участием не были эротичным шоу. Только ощущение счастья. То тревожное, радостно-счастливое беспокойство, которое почему-то связано с детством, юностью, но никак не со взрослой жизнью.)
   Итак, они протягивают друг другу руки, и...
   Но тут Вероника проснулась.
   Она обнаружила, что сидит на кровати, вытянув вперед руки. Сумасшедше колотилось сердце, дыхания не хватало.
   Досада охватила Веронику: ведь еще через мгновение она бы обняла Клима – и ощущение счастья стало бы окончательным, законченным, полным. «Господи, что это было?..»
   Она машинально провела ладонью по лицу и обнаружила, что оно залито слезами.
   – Ты чего не спишь? – сонно заворчал рядом Тарас из-под одеяла. – Который час?
   – Шесть... – прошептала Вероника.
   – Мне через полчаса только вставать... Спи давай.
   Вероника послушно опустилась на подушки. Сквозь неплотно сдвинутые шторы едва-едва пробивался голубоватый утренний свет. Вероника отчетливо понимала, кто она и где, но еще не могла поверить в то, что Клим Иноземцев ей приснился.
   Сон был абсолютно реален.
   Лишь через несколько минут Вероника смогла смириться с тем, что ей так и не удалось обнять Клима. Еще же минут через пять поняла, что Клим Иноземцев задаром ей не нужен.
   Тот Клим из ее сна – фантом. Ночной морок. Голем. Призрак. Игра воображения. Реальный Клим не имел к нему никакого отношения (как и не имело значения то, что Вероника двадцать лет его не видела). Наверняка Клим Иноземцев сейчас – скучный лысоватый дядька в офисном костюме (это в лучшем случае). В худшем он – спившийся алкоголик с мешками под глазами и дрожащими, пропахшими никотином пальцами рук.
   «А если не то и не другое? Если он – красивый, молодой (тридцать семь лет – золотые для мужчины годы!), очень успешный? Жена, дети... Он счастлив, ему никто не нужен. Или, похожий вариант, он – красивый, молодой, успешный, без жены и детей, но все равно ему никто не нужен? Бабник, плейбой. Хотя вряд ли – в школе Клим был довольно замкнут, с девчонками не общался – с какой стати он вдруг превратился бы в бабника? Вот Сенька Мухин – да, он бы мог... Хотя... В жизни все может быть!»
   И перед глазами Вероники пронеслась целая дюжина Климов Иноземцевых в самых различных ипостасях.
   Зазвенел будильник.
   Веронике надо было вставать позже, и она сделала вид, что еще спит. Тарас быстро собрался, оделся, на прощание прикоснулся прохладными губами к Вероникиной щеке.
   – Ну все, я пошел... До вечера, дарлинг.
   Вероника едва сдержалась, чтобы не открыть глаза. Ей все еще хотелось оставаться в своих фантазиях, на грани сна и реальности. В глубине души она еще тешила себя мыслью, что опять заснет сейчас и Клим снова появится перед ней, они обнимутся, и она успокоится наконец, пресытившись ощущением счастья.
   Но даже сейчас Вероника не могла назвать Клима Иноземцева своей первой любовью. Ее первой и единственной любовью был Тарас, другой ее одноклассник. Сразу после школы у них начался бурный роман, закончившийся свадьбой.
   Вероника ничуть не солгала вчера в разговоре с Машей и Нонной Игнатьевной, назвав Тараса своей первой любовью.
   А то, что она чувствовала к Климу в далекие школьные годы, – так, легкая влюбленность. «Легкая! – ехидно возразил внутренний голос. – Легкую влюбленность двадцать лет не помнят!» – «Нет, легкая, – упрямо возразила самой себе Вероника. – Мы с Климом и двух слов друг другу не сказали, не говоря уж там о всяких поцелуях и свиданиях! Просто у меня было такое скучное, обыкновенное детство, что и вспомнить-то больше не о чем! Вот и привязался этот Клим...»
   Вероника зашевелилась, повернулась на бок. Простыня под ней была влажной. «Что это?» – провела она рукой.
   Она выпростала руку из-под одеяла. Кровь...
   В первый момент Вероника пришла в ужас, потом вспомнила, что это. «Фу... Нет, ну надо же!» – с досадой подумала она. Моментально вскочила, сорвала с кровати постельное белье, запихнула его в стиральную машину... Ничего необычного – не так уж редко с женщинами происходят подобные конфузы. Врут рекламщики, обещая абсолютную надежность всяких там гигиенических средств!
   Но тем не менее она чувствовала отвращение к себе.
   Как дурочка, думает обо всякой ерунде...
   Перед глазами все еще была собственная рука с багрово-красным потеком. Солнце уже пробилось сквозь шторы, золотой луч скользнул по ладони. Золото и кровь. Клим и кровь. Кровь и слезы. Кровь и Клим Иноземцев. Слезы и кровь – вот что такое Клим Иноземцев.
   – Как же ты мне надоел! – вслух с ненавистью произнесла Вероника, обращаясь к далекому призраку школьных времен. – Вот привязался...
   Ей вдруг до смерти захотелось найти ту самую фотографию с последнего звонка. Веронике надо было посмотреть на фото реального Клима Иноземцева – для того чтобы убедить себя, что ничего в этом Климе нет. Нет причин помнить его...
   Здесь надо заметить, Вероника с Тарасом уже три раза переезжали с места на место, улучшая свои жилищные условия. Часть вещей была не распакована с первого переезда. Все это должно лежать где-то в шкафу... Там, скорее всего, и хранились старые фото.
   У Вероники еще было время до работы. И вообще, сегодня можно было и опоздать – никаких запланированных мероприятий, доклад был сделан еще вчера...
   Она достала стремянку и поставила ее в коридоре возле огромного, во всю стену, шкафа с раздвижными дверцами. Действительно, на верхних полках купейного монстра аккуратно теснились какие-то коробки. Вероника стала заглядывать во все подряд. Обнаружила кучу всякой ненужной ерунды – какие-то квитанции столетней давности, дурацкую посуду, вещи мамы... Их, кстати, надо отдать маме при оказии – вдруг там есть что нужное?
   Наконец Вероника наткнулась на стопку фотографий в бумажном пакете.
   Слезла вниз и принялась прямо на полу разбирать пакет.
   Ее детство, детство Тараса. Какие-то усатые родственники. Виды Венеции. И...
   Вероника выдернула из стопки черно-белое фото с группой учащихся. Андрей Максимович, его знаменитые усы... Нина Ильинична, ее знаменитые очки и ее знаменитая макиавеллиевская усмешка...
   Она, Ника. «Слава богу, хоть голову успела отвернуть!» На фото юная и невероятно серьезная Вероника Одинцова смотрела куда-то вверх, будто и вправду надеялась увидеть «птичку». Вот Лилька. Вот Тарас – милый, милый... Тарас, будущий муж, косился поверх Лилькиной белобрысой макушки на Веронику. Тарас позже признался, что был влюблен в Веронику с шестого класса.
   И в самый последний момент Вероника нашла на фото Клима Иноземцева. Его лицо едва угадывалось – края снимка потускнели, а Клим стоял как раз с самого края. Были четко видны только его зрачки. Он тоже смотрел прямо перед собой – на Веронику. На Веронику сегодняшнюю, из будущего.
   – Идиотка... Дура! – с бессильной яростью произнесла Ника и едва удержалась от того, чтобы не порвать фотографию.
   Она ругала себя. В медицинском институте она, еще до того как выбрать свою специализацию, какое-то время посвятила психологии и психиатрии – так, в общих чертах. Ознакомительно. Да и сейчас, сотрудничая с Родионовым (тот – психотерапевт, плотно работавший с больными анорексией), кое-чего нахваталась.
   И по всему выходило, что Клим Иноземцев был ее «пунктиком». Манией. Навязчивой идеей. «Я его не люблю. И не любила никогда. И даже влюбленности никакой тоже у меня к нему не было! Просто я на нем почему-то зациклилась!» – решила Вероника.
   И еще она решила бороться со своей навязчивой идеей, пока та окончательно не испортила ей жизнь. Это ж надо – при таком замечательном, верном и нежном муже, как Тарас, вспоминать какого-то Клима двадцатилетней свежести!
   А для того чтобы забыть Клима, надо было... Господи, тут и думать нечего! Всего лишь раз надо было взглянуть на Клима сегодняшнего – и расстаться с иллюзиями навсегда.
   Вероника даже не боялась того, что Клим сегодняшний мог оказаться успешным и привлекательным мужчиной. Холостым плейбоем, готовым закрутить с бывшей одноклассницей роман. Нет, не страшно! Просто Вероника должна была увидеть реальногочеловека, не имеющего ничего общего с ее детскими воспоминаниями.
   Избавиться от детских воспоминаний – вот чего она хотела. Перебить наконец навязчивый аромат сирени... да чем угодно, да хоть каким запахом! Пусть это будет запах перегара. Табака. Бензина. Амбре элитного парфюма... Не имеет значения.
   Когда Вероника увидела перед собой цель, ей сразу стало легче. Оставалась только самая малость – встретиться с Климом.
   Как его найти? Номер телефона в записных книжках...
   «Но у меня и не было никогда его телефона! – озарило вдруг Веронику. – Хотя можно поговорить с бывшими одноклассниками... Да хоть с Лилькой Рыжовой! И почему я ее еще в тот раз не спросила, как там Иноземцев поживает?..»
   Но тут Вероника вспомнила, что и телефона Лили у нее тоже нет. Детские записные книжки все давным-давно потеряны или выброшены (это вам не фотографии, которые принято хранить), Лилька тоже сто раз переезжала после школы с места на место, а нынешний ее номер Вероника так и не удосужилась записать.
   «Может, найти Клима через Мосгорсправку?» Вероника знала, что такая служба существует до сих пор. Правда, что-то с этой Мосгорсправкой не то... А, да – она теперь выдает адреса только после письменного согласия разыскиваемого лица. То есть она, Вероника, посылает запрос, запрос добирается до Клима, Клим отвечает отказом или согласием, и если согласием, то только тогда Веронике сообщают его координаты.
   Бред.
   Вероника запихнула коробки обратно в шкаф, оделась и побежала на работу.
   В лифте кто-то из сотрудников болтал о сайте «Однокашники. ру» – видимо, тема эта была сейчас у всех на устах.
   Чтобы зайти на этот сайт, надо было зарегистрироваться. А Вероника клятвенно обещала Тарасу, что на этот сайт – ни ногой.
   На какое-то время Вероника забыла о Климе, пока работала. В этот день она начала новую серию лабораторных испытаний, изменив состав витазиона.
   «Бороться с истощением организма возможно с помощью сильных антиоксидантов. Давно известно, насколько важно обезвредить свободные радикалы. Но даже с помощью сильных антиоксидантов не удавалось существенное продление жизни теплокровных животных и человека. Проблема здесь вот в чем. Свободные радикалы образуются в процессе окисления питательных веществ кислородом. Процессы окисления происходят в митохондриях. Очевидно, что и большинство свободных радикалов образуется в митохондриях и антиоксиданты нужно доставлять именно туда. Но большинство антиоксидантов плохо проникают в митохондрии или не проникают туда вовсе...» – начала Вероника новый протокол опытов.
   Внесла новые корректировки в состав витазиона, распечатала свои записи и попросила Машу ввести этот состав контрольной группе подопытных мышей.
   – Думаете, получится? – спросила Маша, немедленно приступая к работе.
   – Не знаю... – рассеянно ответила Вероника.
   Стоило ей едва отвлечься от работы, как снова начала думать о Климе!
   Вероника села за компьютер. Подключилась к Интернету. Минуту медлила, а потом, находясь в каком-то нервном исступлении, набрала в строке поиска – «Однокашники. ру». И стала регистрироваться – страна, город, номер школы, год окончания... Ввела свой электронный адрес, придумала пароль. Фамилию оставила девичью. Все делала с сумасшедшей скоростью. Точно с «американских горок» катилась...
   Итак, она нарушила клятву, данную Тарасу, но утешала себя тем, что не будет сообщать о себе ничего лишнего, не будет размещать никаких фотографий и заводить ни с кем из бывших сотоварищей переписку. Только найти Клима и встретиться с ним. Аминь.
   «Поздравляю, вы зарегистрированы на сайте „Однокашники. ру“» – мелькнуло сообщение. А потом перед Вероникой вдруг выскочило окно.
   Фотографии. Довольно много – штук двадцать, с подписями. С ходу увидела Лилю Рыжову – в ее новом, медно-фиолетовом цвете. Глаза бежали по лицам, разыскивая одно-единственное.
   Женя Мещерская, Витя Ерохин, Алеша Грушин... Как изменились, не узнать... Женька – просто красавица! Ой, а это кто – Сенька Мухин?!
   У многих одноклассниц в скобочках стояли новые фамилии. Парни оставались, естественно, при своих прежних. Но Клима Иноземцева в этом списке не было.
   Вероника испытала приступ ни с чем не сравнимого разочарования. Прошептала: «Скотина Иноземцев...» Потом вдруг увидела, что есть вторая страничка. Лихорадочно щелкнув мышкой, перешла на нее, но на экране отразились сведения только о двух людях – некоем Абдурахмане ибн Хоттабе (фотография бородатого старикана из древнего советского фильма прилагалась) и Жорке Трухине. Трухин учился на два класса старше – наверное, оказался в их выпуске по недоразумению.
   Но Клима Иноземцева не было и тут!
   Некоторое время Вероника сидела, тупо уставившись на физиономию ехидного Хоттабыча. Что сие значит? Через плечо заглянула Маша, коротко всхохотнула:
   – И ты туда же...
   – Да ну, бред какой-то! – с досадой воскликнула Вероника и отъехала на кресле от стола. – Зря я это сделала. Всего-то разок на наших хотелось взглянуть!
   – Любопытство разобрало? Ты могла бы зайти на сайт через меня... – великодушно предложила Маша. – В смысле, через мою страничку. И вовсе не надо было регистрироваться! Или вот как этот умник, ибн Хоттаб... прикинулась какой-нибудь Анной Карениной!
   – Господи, я же ничего в этих электронных премудростях не понимаю... – Вероника потерла виски. – Я могу удалить себя оттуда? – Она тыкнула пальцем в экран.