Трункатов Тур. Приключения Гука

   – Я дельфин Гук из рода Эрр! Здравствуй, друг! Опасность прошла! Всё спокойно!
   – Здравствуй, здравствуй, Гук! На глубине здесь такие вкусные кальмары! Но что-то неспокойно наверху, и я хочу уплыть отсюда в другие моря! – пробасил Моби Дик, даже не подозревая, какую опасность только что отвёл от него своим телом Гук.
   Гук из этого ответа понял только, что Моби Дик узнал его и хочет куда-то уплыть подальше от этого места.
   «Это как раз то, чего мне давно хотелось, – подумал Гук, – попробую-ка я двинуться вслед за ним в путешествие. Надоело болтаться около одного и того же места!»
   А в идущей под всеми парусами к берегу шлюпке в это время только что очнулся и заново переживал всё случившееся Родригес. Он говорил прерывающимся голосом и почему-то шепотом, время от времени оглядываясь вокруг:
   – Понимаете, когда я увидел, что дельфин мешает убить кашалота, я решил убить их обоих сразу. В меня вселился какой-то дьявол. И я бы сделал это, клянусь девой Марией, если бы не этот сумасшедший дельфин. Но знаете, что я увидел, когда очнулся в воде? Глаза! Широко раскрытые глаза дельфина около моего лица! Они были как человеческие… – Родригес умолк, погрузился в какие-то далекие мысли. Прошло несколько минут, и вдруг он приподнялся, опираясь на здоровую руку, и торжественно прошептал: – Клянусь своей жизнью, что больше никогда не возьму в руки гарпун!..
   Солнце достигло зенита. Верхние слои воды были горячими. Глубоко и надолго ныряя, Гук плыл следом за громадным Моби Диком на юг, навстречу новым приключениям и опасностям.

ЗА МОБИ ДИКОМ

   В течение первых нескольких дней плавания за Моби Диком Гуку пришлось немало поволноваться. Он то и дело терял своего приятеля. Приходилось искать его по басистому голосу или по знакомым пахнущим следам.
   Странные отношения установились между ними. Моби Дик был флегматичным увальнем и ужасным обжорой и, конечно, постоянно занят своими делами и поэтому был плохим собеседником. Моби Дик давно уже покинул свое стадо, которое он возглавлял на протяжении десятков лет. Последние годы жизни он проводил, странствуя по хорошо знакомым океанским просторам, не нуждаясь ни в чьей помощи, не боясь никого в своем одиночестве. Да и маршруты его были уже постоянны: с наступлением тёплых летних месяцев в южных полярных морях он покидал тропики и направлялся на юг, где проводил время в поисках кальмаров, в беспощадных схватках с самыми крупными из них – археотевтисами. Вот и сейчас Моби Дик отправился в Антарктику тысячелетиями известным всем кашалотам маршрутом: с водами Канарского, а потом Северного экваториального течения через Атлантический океан, затем к югу вдоль берегов Южной Америки с водами Бразильского течения.
   Моби Дик столько повидал в своей жизни, столько узнал от своих родителей и друзей, что всё в океане было ему знакомо и ко всему, что бы ни случилось, он относился очень спокойно. Теперь он так же спокойно отнёсся к настойчивому сопровождению Гука.
   Зато как было интересно Гуку плыть с кашалотом! День за днём наблюдал он за гигантом, и многое стало ему понятным. За это время Гук, например, выучился нырять так глубоко, что ни один дельфин из рода Эрр не смог бы теперь потягаться с ним. А всё началось с любопытства.
   «На какую же глубину опускается кашалот? Как он умудряется так долго оставаться под водой?» – спрашивал себя Гук.
   Сначала дельфин попробовал нырнуть вслед за Моби Диком, но не смог опуститься глубже ста двадцати своих длин. На этой глубине свет самого яркого дня исчезал и в чёрно-синей темноте без локатора ничего нельзя было разобрать. Все здешние морские жители днём уходили глубже: даже то ничтожное количество света, которое достигало этих глубин, раздражало их чувствительные органы, приспособленные к вечной тьме.
   С первой встречи с Моби Диком Гук понял, что тот хватает на глубине кальмаров. До этого Гук никогда не ел кальмаров, но однажды вечером, погрузившись, как обычно, на глубину в сто длин, Гук решил их попробовать. Большого труда стоило ему схватить самого маленького кальмарчика: его сигналы никак не действовали на этих подвижных моллюсков. Через несколько минут, после того как он проглотил кальмара, Гук почувствовал прилив бодрости и сил. Гук чувствовал, что вдох можно отложить еще на несколько минут, он плыл легко и свободно. Так Гук открыл, сам того не ведая, один из секретов Дика: добыча на глубине влекла. Можно было дольше нырять.
   Вскоре Гук понял, какими звуками лучше всего останавливать кальмаров и на каком расстоянии надо включать свой ультразвуковой прожектор, чтобы ошеломить моллюска. Дело пошло было на лад. Но оказалось, что некоторые виды кальмаров могли обнаруживать его присутствие издалека. Гук не знал, что у кальмаров есть «глаза», устроенные таким образом, что могут воспринимать невидимые тепловые лучи, расходящиеся от всякого теплокровного животного. Этих «глаз» иногда бывает несколько десятков, и расположены они на поверхности плавников кальмара. Особенно развиты эти тепловые «глаза» у кальмаров-мастиго, и Гуку редко-редко удается подплыть к этим созданиям близко.
   Теперь Гук отставал от Моби Дика только на глубине двухсот – двухсот пятидесяти длин, а однажды ему удалось нырнуть не меньше чем на триста длин. В тот раз он пробыл под водой столько, что можно было не меньше двух тысяч раз повторить интернациональный призыв. А Гук, как и все дельфины, отсчитывал время не минутами и секундами, а длиной ультразвуковых сигналов. Для самого короткого из них требовались тысячные доли секунды. Вся фраза приветствия: «Кто ты, друг? И нужна ли тебе моя помощь?» – занимала меньше полутысячи таких сигналов и, по-нашему, приближалась к половине секунды. Повторенный две тысячи раз, этот призыв занимал время не меньше чем семнадцать минут! Вот как долго Гук пробыл под водой!
   Чем глубже нырял Гук за Моби Диком, тем больше разных кальмаров встречалось ему. Были в океане места, где кальмары властвовали полностью. На глубине ста – ста пятидесяти длин обычно встречались гистиотевтисы со своими рядами разноцветных огоньков. Здесь же и выше встречались и другие кальмары, тоже всегда объединенные в стаи. Перед такими стаями Гук иногда чувствовал себя как-то неловко: ему казалось, что стая кальмаров чем-то значительным и важным отличается от стай тех рыб, на которых он бесцеремонно нападал. Ему нравилось наблюдать, как эти морские ракеты неслись вперед толчками, которые то редко следовали один за другим, то повторялись с такой быстротой, что глаз не успевал их различить. Все студенистое тело кальмара становилось упругой полупрозрачной стрелой с треугольными плавниками-стабилизаторами по бокам.

ДЕСЯТИРУКИЕ ЧЕРНИЛЬНИЦЫ

   «Всё-таки кальмары – удивительные существа!» – думал Гук. В редкие моменты их можно увидеть вечером или утром недалеко от поверхности. И тогда сквозь полупрозрачное тело кальмара видно всё его внутреннее строение. Вот просвечивает тёмный участок – это знаменитая чернильная сумка, с запасом настоящих чернил. Вот венчик из восьми коротких и двух длинных щупалец. Все щупальца отходят прямо от головы этого странного существа, но саму голову трудно рассмотреть: с двух сторон на ней сидят огромные, невероятно большие глаза, а дальше её окружает воротничок мантии – цилиндрического покрова, одевающего всё тело моллюска. Вот мантия на мгновение раскрывается – и вода заполняет все обширное пространство внутри. В следующий миг края мантии «застегнулись»: выступы одной стороны вошли во впадины другой – настоящие одёжные кнопки; мышцы напряглись – и вода с силой забила из небольшого отверстия воронки: заработал реактивный двигатель. И как ракета летит вперёд вытянувшееся тельце кальмара.
   Когда кальмары двигаются медленно, чуть шевеля боковыми плавниками на хвосте, видно, как пульсируют их сердца в глубине мантии: два гонят кровь в жабры, а третье – главное – по всему телу. Кровь у кальмаров не как у Гука – красная, а… голубая. Она подходит к жабрам совсем прозрачная, а от них оттекает, насытившись кислородом, почти синяя.
   Гуку нравилось пугать кальмаров издали, посылая сжатый в узкий пучок луч ультразвука. Сначала кальмар резко дергался вперёд, потом старался ускользнуть в сторону из зоны действия луча. При этом нарушался строй движения стаи кальмаров, и всё новые и новые моллюски попадали под луч. Наконец то один, то другой, то третий начинали выпускать чернильную жидкость, густым тёмным пятном обволакивающую в конце концов всю стаю или, точнее, то место, где только что была стая. Неприятно было не только то, что эта жидкость мешала разглядеть, что же делают в чернильном облаке кальмары, но и то, что она очень щипала глаза и имела препротивный вкус.
   Кальмары не отвечали на интернациональный призыв Гука, но его забавляли и интересовали удивительно слаженные охоты на рыб, их необычное строение и способ движения в толще воды, наконец, их глаза – огромные, смотрящие вперёд, будто пронизывающие насквозь, заставляли Гука инстинктивно стараться узнать как можно больше о жизни этих странных существ.
   В теле их не было скелета из твёрдых костей, как у рыб. Самыми твёрдыми частями тела были несколько хрящей, небольшая известковая пластинка, идущая вдоль тела, – остатки раковины, когда-то окружавшей тело их предков, да пара роговых клювов, похожих на клюв какой-нибудь хищной птицы. Наконец, что особенно поражало Гука, у кальмаров было много выростов-щупалец, которые пучком прикреплялись к одному из концов тела. И рот с клювом располагался как раз где-то между основаниями этих выростов-щупалец. При плавании все эти выросты складывались вместе, составляя как бы продолжение тела кальмара. При ловле рыбы они превращались в грозное оружие, охватывая и оплетая жертву со всех сторон, присасываясь к ней сотнями присосок, рядами сидящих от вершины до основания на каждом щупальце. Щупальца надежно держали добычу и сантиметр за сантиметром подтягивали её к маленькому рту с хищно раскрывающимся клювом.
   Стаи кальмаров, как много раз наблюдал Гук, легко и успешно охотились на косяки трески и сельдей. Тысячи кальмаров организованно обходили стаю рыб справа и слева, сверху и снизу. Другие оставались на месте и ждали, пока совершится окружение рыбьей стаи. Потом по сигналу все кальмары бросались в гущу рыб, и через несколько минут от огромного косяка селёдки не оставалось и следа.
   Первыми хватали добычу два самых длинных щупальца – ловчие руки, которые выбрасывались вперёд. Рыба подтягивается к клюву, и следует молниеносный укус – жертва мгновенно парализована. Мёртвая хватка щупалец ослабляется, кальмар, откусывая своим клювом кусок за куском от добычи, отправляет её внутрь тела, где работает сложный механизм – роговая тёрка, перетирающая всё съеденное. Только тщательно перетертая в мелкую кашицу пища может передаваться по узкому пищеводу в желудок.
   Со стороны наблюдать за пиршеством кальмаров было очень интересно. Не так интересно было чувствовать на своей спине и голове скользкие присоски с зазубренным краем, которые, впиваясь, оставляли на коже маленькие круглые следы. В этих местах кожа горела, как будто её коснулась медуза-пилема. Боль вскоре проходила, но следы от присосок оставались в виде круглых шрамиков с беловатым ободком. Теперь-то Гук знал, что за странные пятна покрывали голову и спину Моби Дика. Это были следы от присосок громадных размеров. «Каких же размеров должны быть сами кальмары, – думал Гук, – если их присоски величиной с голову дельфина?» Длина этих огромных кальмаров должна во много раз превосходить длину тела Гука. Но таких огромных кальмаров Гук никогда не видел, а потому сомневался, существуют ли они в океане.
   Гуку нравилось преследовать стаю кальмаров. В первое время он с огорчением убеждался, что кальмары легко его обгоняют. Потом он придумал интересную игру: стая кальмаров обычно сравнительно недолго плывёт в одном направлении, стараясь свернуть вглубь. И в этот-то момент Гук посылал сильный пучок ультразвука, целясь как раз под стаю и отрезая ей путь в глубину. Он быстро покачивал головой, превращая узкий луч в широкий веер. Этот веер заставлял кальмаров из передних рядов в страхе отпрянуть назад, а всю стаю – на какое-то время потерять ориентировку и начать перестраиваться для движения в другом направлении.

В ЩУПАЛЬЦАХ СМЕРТИ

   На этот раз Гук вовсе не хотел съедать или даже ловить кого-нибудь из этой стаи довольно крупных – чуть ли не в его длину – моротевтисов, которые, круто развернувшись, уходили в непроглядную тьму глубины. Просто ему было интересно, удастся ли их так же, как гистиотевтисов, заставить развернуться. И вдруг – именно вдруг – Гук почувствовал легкое движение воды у брюха и сбоку. И в тот же момент его тело оказалось оплетённым двумя широкими мускулистыми лентами. Быстроте реакции Гука ещё в родном стаде завидовал Тен, а в этот момент он превзошел самого себя. Вложив всю свою силу, он рванулся вперёд, изогнулся, выпрямился как пружина и снова рванулся вперёд. Напрасно! Как в мягких тисках, держали его непонятные ленты. Пролетели мгновения замешательства, и, оценив обстановку, Гук решился. Пользуясь тем, что голова оставалась свободной, он изогнулся, повёл ультразвуковым лучом назад, наугад, стараясь определить, что же держит его сзади. Чуть слышное эхо немедленно сообщило, что рядом огромный кальмар! И, словно подтверждая его догадку, поодаль, на расстоянии двух длин, вспыхнули синеватым светом и замерцали два больших диска. «Глаза!» – мелькнуло у Гука. И сразу вода вокруг словно засветилась от сотен и тысяч переливающихся красноватых искр – это вдруг заиграли огоньки на гигантских щупальцах. По направлению их движения Гук определил, что его держали два ловчих щупальца – плоские и широкие на конце. Ужас охватил Гука при виде всех этих искрящихся змей.
   «Два щупальца ещё дают мне возможность как-то двигаться, но если к ним добавятся ещё два или три, вряд ли удастся вырваться», – мелькнула мысль. Но тут же он вспомнил совет мудрой Эрр: «Никогда не забывайте, что вы дельфины и что нет безвыходных положений… Вы дельфины, и вы способны решать любые задачи…»
   «Мозг! Мозг кальмара!» – обожгла мысль Гука, стремившегося вырваться из смертельных объятий. Он неожиданно снова повернулся назад и что было сил рванулся прямо между мерцающими голубоватыми глазами. Ловкие щупальца на мгновение ослабли, и он со всего размаха врезался в мягкую студенистую массу. Зажмуривая глаза перед ударом, он еще видел, как вспыхнули ярким синим светом глаза кальмара. А потом густая тягучая слизь охватила голову Гука. Извивающиеся щупальца кальмара старались оторвать его, к ним на помощь подоспели другие восемь щупалец. Все они плотно и намертво обхватили тело Гука, не оставляя свободного места.
   Первый раз в жизни Гук почувствовал превосходство чужой грубой физической силы. Неподвижное, согнутое неестественным полукольцом тело дельфина мелко задрожало.
   «Это конец…» – мелькнуло в голове Гука. И он сделал единственное, на что был ещё способен в таком положении: поворачивая голову в стороны, он свистел, трещал, визжал, скрипел, челюстями хватал что-то мягкое, скользкое и рвал, рвал, рвал…
   Но вот что-то тревожно вспыхнуло в, казалось, погасшем сознании дельфина: хвост был свободен. Ещё не понимая, что происходит, и как будто обретя новые силы, Гук дернулся и почувствовал, что вырывается из смертельных объятий. Ещё не веря в спасение, Гук инстинктивно рванулся вверх, к поверхности, к воздуху, прочь из этой чёрной глубины и мрака.
   С разбитым носом, с кровоточащими следами от присосок, весь изломанный и разбитый, вымазанный какой-то дурно пахнущей слизью, жадно хватал он свежий морской воздух, не замечая ни блеска солнечного дня, ни криков фрегатов, реющих над ним, ни испуганно взметнувшейся в воздух качурки, напуганной его появлением.
   «Спасён! Спасён! Спасён!» – звенело на разные лады в его голове.

ДЫХАНИЕ ПУСТЫНИ

   Рядом послышалось знакомое сопение Моби Дика. Впервые за много дней совместного путешествия Моби Дик, казалось, обратил внимание на Гука. Маленьким насмешливым глазом он понимающе оглядел потрёпанного Гука и что-то просвистел непонятное. Единственное, что тот смог уловить, – это намерение кашалота двигаться дальше. И, как бы подтверждая это, Моби Дик решительно направился на юго-запад, почти не ныряя. Ослабевший Гук с сожалением наблюдал, как струйки водяной пыли и пара, вылетающие при каждом выдохе кашалота, становились все меньше и меньше. Исчезали и звуки Моби Дика. Двигаться с такой скоростью Гук не мог.
   Медленно двигаясь следом за Диком и всем телом ощущая приятную теплоту верхних слоёв воды, прогретой горячим субтропическим солнцем, Гук пытался восстановить картину произошедшего. Конечно, он допустил ошибку, увлекшись преследованием кальмаров и забыв об осторожности. Надо было хоть время от времени прощупывать эхолокатором ближайшие окрестности. Тогда бы он успел вовремя заметить этого разбойника. Теперь-то Гук не сомневался, что гигантские кальмары существуют в глубинах океана. Ведь напавший на него кальмар был по крайней мере в несколько раз больше его длины. Интересно, выслеживал ли он его специально или просто охотился за стаей более мелких жертв и наткнулся на Гука?
   «В любом случае нужно будет во время таких глубоких спусков быть особенно внимательным», – решил Гук.
   «Дальше я, пожалуй, поступил правильно, – размышлял Гук. – Если бы мне не удалось растерзать голову кальмара и разрушить его огромный мозг, лежащий кольцом между глазами и вокруг пищевода, мне больше никогда не пришлось бы выплыть на поверхность».
   Постепенно настоящее вытесняло событие, которое только что чуть было не кончилось так печально. Где-то впереди Моби Дик. За ним, и поскорее!
   Вот уже несколько дней, как Гук чувствовал что-то непривычное в воздухе. Вроде это был тот же морской воздух, но дышать им становилось всё труднее, першило в лёгких, не хотелось дышать полной грудью. Наши путешественники сейчас находились в нескольких сотнях километров к западу от островов Зеленого Мыса. Густая белесая пелена накрыла море и повисла над волнами. Туман. Но туман не обычный, из мелких капелек влаги, – таких туманов не бывает в постоянно теплых тропических водах, – а особенный, сухой и едкий. Гук никогда прежде не встречал ничего подобного и сначала здорово испугался. Но Моби Дик, сердито пыхтя, как ни в чём не бывало упорно плыл всё дальше. Может быть, он был уже знаком с этим странным туманом? Это был знаменитый пылевой туман, состоящий из мельчайших песчинок, принесенных пассатом из пустынных просторов Сахары.
   Странное впечатление производило море, подёрнутое непроницаемой пеленой белесого, сухого тумана: стало тихо, крики фрегатов и качурок раздавались глухо, и трудно было определить, далеко или близко находятся хозяева этих голосов. Даже волны, казалось, замедлили свой бег и стали менее быстрыми и крутыми.
   Гук решил, что на сегодня хватит впечатлений и приключений и что главной задачей остаётся догнать Моби Дика, сопевшего и трещавшего далеко впереди. Неожиданно из густого тумана прямо навстречу Гуку, только что поднявшемуся к поверхности, с огромной скоростью ринулось какое-то существо. Гук лишь рассмотрел, что это создание, похожее на птицу, словно приклеено к поверхности. Никогда Гук не видал таких странных птиц, умеющих так широко раскрывать клюв и бороздить нижней челюстью море. А это был водорез, одна из своеобразных чаек открытого океана.
   Водорез подхватывает раскрытым клювом с поверхности всякую живность. Этот водорез летал не во всех направлениях, а старался держаться вдоль больших волн, чтобы как можно равномернее бороздить море. Время от времени он поднимался над волнами и захлопывал огромный клюв, что-то глотая. Когда водорез проносился рядом с Гуком, то отчетливо слышалось бульканье разрываемой клювом поверхности воды. Такой треск Гук много раз слыхал по ночам и лишь теперь узнал, откуда он исходит. Водорезы, в основном, сумеречные и ночные птицы, и наблюдать их очень трудно. Вероятно, густой туман подвел водореза, и он решил, что уже наступил вечер, и принялся за охоту.

ДОРОГА НА ЮГ

   Вот уже несколько дней Гук и Моби Дик пересекали Атлантический океан с востока на запад. Гук не переставал удивляться разнообразию природы кругом. Через полдня пути океан совершенно изменился: вода стала мутновато-зелёной от огромного количества микроскопических водорослей, всюду сновали золотистые макрели, то и дело встречались удивительные луна-рыбы, а если нырнуть, то можно было встретить и уродливых на вид молот-рыб, скатов. У поверхности весело пыхтели небольшие группы усатых китов – голубых, горбачей, финвалов, малых полосатиков. Они собрались сюда, привлечённые обилием планктона и мелких рыбьих стай.
   В безбрежном просторе океана кое-где изредка встречались острова. Казалось, Моби Дик, хорошо зная дорогу, специально плыл так, чтобы их путь проходил возле этих островков. Сначала Гук не понимал, почему так поступает Моби Дик, но потом заметил, что возле таких островков или групп скал, поднимающихся с огромных глубин, оказывается больше всякого морского населения. Особенно много здесь было птиц. Они тучами носились в воздухе. Гук не знал, что их гнезда покрывали всё пространство, свободное от растений и воды, на каменистых карнизах островков. Скалы и отвесные стены островов издалека казались белыми, так сильно они были окрашены помётом множества обитателей: глупышей, огромных морских чаек, фрегатов. Рядом с островами всегда были воды, особенно богатые растительностью и планктоном, а значит, и более крупными морскими обитателями, которые и привлекали сурового увальня Моби Дика.
   Наши спутники продвигались всё южнее и южнее с водами тёплого Бразильского течения. В нескольких сотнях километров и западнее от них угадывалась громада Южной Америки. Она чувствовалась и по обилию птиц, и по изредка встречавшимся плавающим деревьям. Дни шли за днями. В ясные ночи Гук видел серп луны, уже не плывущий лодкой по небу, как в тропиках, а всё более наклонявшийся.
   С каждым днём длиннее становились сумерки. Вскоре стала всё заметнее перемена, происшедшая в океане. Вода стала холоднее и в ней появилось множество микроскопических существ, от которых цвет её стал светло-зеленый; тут и там встречались остатки водорослей, влекомых течением уже не на юг, а на север. Гук попал в зону холодного Фолклендского течения. Впрочем, никакого холода он пока не чувствовал. Температура была даже приятной и напоминала родную воду Чёрного моря. А потом, ведь даже в жарких тропических морях на глубине свыше ста метров температура сохраняется низкой круглый год.
   Однажды Гук был чрезвычайно удивлён, увидев вдали огромный белый остров. Гук, конечно, немедленно поплыл к нему поближе и вскоре попал в необычно прохладную воду, окружающую этот остров. Подплыв ещё ближе, он обнаружил, что этот остров – плавучий. Он медленно, но заметно двигался прямо на север. Гук никогда прежде не встречал айсберги – горы плавающего льда, и теперь он потратил немало времени, чтобы рассмотреть это создание природы. Сначала Гук нырнул на 30 длин, но так и не добрался до основания плавучего острова. Отдышавшись, Гук нырнул длин на 60 и только тогда достиг подошвы этой ледяной горы. Удивительное дело – над водой возвышалась всего лишь пятая часть всего айсберга. Четыре пятых было погружено в воду. Гук подумал, что если и называть айсберг плавающим островом, то правильнее было бы называть его подводным плавающим островом.
   Для Гука нашлось и ещё интересное занятие. Рядом с айсбергом, в зоне холодной воды вокруг него, двигалось много странных животных, которые прежде не встречались Гуку в тёплых водах. Среди них было множество крупных – сантиметров десять в длину – и очень вкусных креветок. Встречались и необычные небольшие рыбы, такие, каких Гук никогда раньше не видел ни в Средиземном море, ни в тропической части Атлантики.
   Встреча с этой ледяной горой и сопровождавшей её компанией очень обрадовала Гука. Значит, скоро кончатся однообразные тропические воды, скоро должно появиться что-то новое и интересное.
   «Вот бы показать другим дельфинам из рода Эрр эту ледяную гору!» – подумал вдруг Гук, но тут же сообразил, что думать об этом совершенно бесполезно. Стада больше нет, и он изгнан всеми… Но кому же передать всё, что он увидел? Как выполнить одну из самых главных обязанностей дельфина: сообщать обо всём интересном и важном всем остальным? Он ни за что не сознался бы в этот момент, что впервые после многих месяцев изгнания он на какое-то мгновение вновь почувствовал себя членом рода Эрр.

ТАИНСТВЕННЫЕ КЧИДЖИ

   Моби Дик куда-то пропал. Несколько последних дней он вёл себя необычно. Активнее стал нырять в глубину, дольше там находился и двигался не прямо на юг, как раньше, а как будто что-то искал, поворачивая то к западу, то к востоку на тысячи своих длин. Гук решил попробовать расспросить Моби Дика о его дальнейших планах. Совместное путешествие в течение десятков дней вроде бы давало ему на это право.