– Извини, сорвалось. Это такой компьютерный сленг. Точка с запятой и закрывающая скобка в электронном письме – это подмигивание. Двоеточие и закрывающая скобка передают улыбку. Если двоеточие с открывающей скобкой – это значит, что корреспондент нахмурился. Со временем все это сам освоишь. Ну, все записал?
– Записал.
– А теперь возьми листочки и аккуратно сложи пополам, а потом ещё пополам. И спусти в унитаз, двоеточие, закрывающая скобка. Все это есть в инструкциях, которые в бумажнике.
А на чистом листке запиши пин-код своей кредитки: 6391. И еще. Там есть права на твое имя, доверенность на жигуль, который стоит в твоем дворе. Можно было бы, конечно, и Понтиак тебе дать, да тебе не с руки все заметное и примечательное.
Запомни, отныне ты маленькая серая мышка, которая способна внезапно превратиться во льва рычащего и рвущего на куски добычу. А потом опять вернуться в исходное состояние.
– Ну, это опять демагогия пошла, – откликнулся Танцор. – Ты бы все-таки побольше про игру рассказал. Правила-то, надеюсь, есть?
– О, да! – Администратора опять повело на суесловие. – Их очень много, как звезд на небе. – Но тут, в середине последней фразы, он как-то резко изменил интонацию, так, что «как звезд на небе» получилось без восклицательного знака. И дальше продолжил так же четко, по деловому. – Правил много, и все они так или иначе соотносятся с законами современного мегаполиса. С самыми разнообразными законами: социальными, юридическими, нравственными, демографическими, финансовыми, криминальными и так далее. Перечислять я их не буду, поскольку все это ты прочтешь на сайте Игры. Запиши его адрес: http://www.megapolis.ranet.ru. При входе на сайт будешь набирать свое имя, ещё его называют ником, латинскими буквами, все маленькие: tancor. И пароль, внимательно запиши: ktP71S. Тут следи за тем, какая буква прописная, а какая строчная. Кстати, вопросы при входе задаются по-английски. Знаком с языком?
– Не жалуюсь. Когда-то в Бирмингеме без переводчика играл.
– Вот и отлично. Хоть это и не обязательно. Однако всякое дополнительное знание увеличивает шансы игрока на победу.
– Мы опять уходим в сторону, – Танцора уже начали доставать эти танцы вокруг да около. – Я, как один из основных игроков, имею право знать, с чем мне придется иметь дело? И главное – чем я рискую в случае проигрыша? Ты-то, небось, только бабками. Да и то не все потеряешь, а речь, наверняка идет о том, больше или меньше навара получишь.
– Ну, ты не прав! – прежде спокойный Администратор чуть не взвизгнул. – Я – Администратор, а не Хозяин. Что же касается тебя, то твоей судьбой будет распоряжаться сетевой коллективный разум. То есть все юзера, которые имеют доступ к Игре, присылают Магистру, это такая программа, если хочешь – машина, но и то, и другое очень приблизительно, так вот каждый из них присылает по электронной почте письмо с заданием тому или иному игроку.
А потом Магистр выбирает из этих многих тысяч самых разнообразных причуд, порой совершенно невероятных, десять наиболее часто встречающихся. Так сказать, самых типичных. Затем все юзера голосуют, и остается одно единственное задание, которое и предстоит выполнить игроку.
– Да, – взвился Танцор, – но если они наголосуют, чтобы я пустил себе пулю в лоб?! Что тогда?!
– Тогда придется пустить. Но это очень, очень маловероятно. Потому что те юзера, приславшие утвержденное задание, или похожее на него, получают бонус, который начисляется на их банковские счета. Так что все стараются придумать что-нибудь потипичнее. А народ у нас, как известно, совсем не кровожадный. Русский народ очень добрый, готовый помочь ближнему в трудную минуту. – Танцор уловил, что с голосом Администратора опять произошла какая-то перемена, он стал растягивать слова, удлинять паузы. – Наш народ всегда протянет руку помощи в трудную минуту.
– И что же в результате? – Танцор, несмотря на свое весьма зависимое положение, начал терять терпение. – Когда закончится Игра, то как этот самый ваш Магистр определит победителя?
– Во-первых, Игра не закончится никогда. Во всяком случае, она будет продолжаться до тех пор, пока существует Мировая паутина, то есть Сеть или Интернет. Понятно, что кто-то будет добровольно выходить из Игры. Но на их место будут приходить другие. Кстати, как я уже сказал, эта добровольность на игроков не распространяется.
А, во-вторых, победителей множество. Они определяются каждую неделю. Одни получают больше, другие меньше, третьи что-то, естественно, проигрывают. А фонд выплат складывается и из членских взносов, и из ставок нескольких тотализаторов, и из рекламных средств, и из других сборов, о которых ты узнаешь позже, когда как следует вникнешь в нашу кухню.
Представь себе, есть даже добровольные пожертвования, так сказать меценатство. И игроки получают деньги как за победу в каких-либо ристалищах, как правило, интеллектуальных, так и от симпатизирующих им юзеров. Предположим, ты производишь сильное впечатление на какую-либо состоятельную вдовицу-генеральшу, и она отстегивает тебе кучу баксов. Или за приятную внешность, или за могучий интеллект. Не хило?
– Деньги – это, конечно, хорошо. Но, как я понимаю, из Игры я смогу выйти лишь после собственной смерти. Так что ли? Выходит, всю жизнь я буду в этой кабале? Буду жить до седых волос маленькой серой мышкой?
– Да кто тебе сказал, что до седых волос? – Администратор впервые за весь разговор рассмеялся. – Есть иные варианты. Тебя могут просто-напросто списать. Проголосуют – и до свидания.
– Что значит – до свидания? Не понял!
– Ну, это же очень просто! Ты начнешь разочаровывать публику, не соответствовать её запросам. Когда твой рейтинг упадет ниже десяти процентов, то Магистр тебе вычеркивает. И заменяет другим игроком. Ясно?
– Да нет, ни хрена мне не ясно. Как это вычеркивает?! – Танцором овладел ещё больший пессимизм, чем в начале разговора, когда речь зашла о «присвоенном» бумажнике. – Пулю в затылок что ли?! – истерично заорал он в трубку.
– Чудак человек! Ты что, не имеешь ни малейшего представления о том, что такое виртуальная реальность? Какая пуля? Какой затылок? Давай, начинай, и со временем во всем разберешься. Уверен, станешь ассом. Мешок бабок срубишь. Будешь на меня богу молиться.
Так что действуй. Прямо сейчас двигай за компьютером. Советую фирму «Эверест», там хоть и подороже, но зато надежность, сервис и прочее на высоте. Ну а все следующие директивы будешь получать уже не по телефону, а по Емеле.
– Это ещё что такое?
– Электронная почта, E-mail по-ихнему. Действуй! Да, и не вздумай хоть бы одну бумажку из лопатника выкинуть. Я тебе ещё не обо всем рассказал. Все они тебе пригодятся.
И Администратора заменили короткие гудки.
Танцор вторично за день выругался. Еще более грязно, чем когда на большой скорости сваливал из, можно сказать, родного кабака. Жизнь представала перед ним в абсолютно новом свете. Ультрафиолетовом.
Апплет 0010. Дебют подкрался незаметно
– Записал.
– А теперь возьми листочки и аккуратно сложи пополам, а потом ещё пополам. И спусти в унитаз, двоеточие, закрывающая скобка. Все это есть в инструкциях, которые в бумажнике.
А на чистом листке запиши пин-код своей кредитки: 6391. И еще. Там есть права на твое имя, доверенность на жигуль, который стоит в твоем дворе. Можно было бы, конечно, и Понтиак тебе дать, да тебе не с руки все заметное и примечательное.
Запомни, отныне ты маленькая серая мышка, которая способна внезапно превратиться во льва рычащего и рвущего на куски добычу. А потом опять вернуться в исходное состояние.
– Ну, это опять демагогия пошла, – откликнулся Танцор. – Ты бы все-таки побольше про игру рассказал. Правила-то, надеюсь, есть?
– О, да! – Администратора опять повело на суесловие. – Их очень много, как звезд на небе. – Но тут, в середине последней фразы, он как-то резко изменил интонацию, так, что «как звезд на небе» получилось без восклицательного знака. И дальше продолжил так же четко, по деловому. – Правил много, и все они так или иначе соотносятся с законами современного мегаполиса. С самыми разнообразными законами: социальными, юридическими, нравственными, демографическими, финансовыми, криминальными и так далее. Перечислять я их не буду, поскольку все это ты прочтешь на сайте Игры. Запиши его адрес: http://www.megapolis.ranet.ru. При входе на сайт будешь набирать свое имя, ещё его называют ником, латинскими буквами, все маленькие: tancor. И пароль, внимательно запиши: ktP71S. Тут следи за тем, какая буква прописная, а какая строчная. Кстати, вопросы при входе задаются по-английски. Знаком с языком?
– Не жалуюсь. Когда-то в Бирмингеме без переводчика играл.
– Вот и отлично. Хоть это и не обязательно. Однако всякое дополнительное знание увеличивает шансы игрока на победу.
– Мы опять уходим в сторону, – Танцора уже начали доставать эти танцы вокруг да около. – Я, как один из основных игроков, имею право знать, с чем мне придется иметь дело? И главное – чем я рискую в случае проигрыша? Ты-то, небось, только бабками. Да и то не все потеряешь, а речь, наверняка идет о том, больше или меньше навара получишь.
– Ну, ты не прав! – прежде спокойный Администратор чуть не взвизгнул. – Я – Администратор, а не Хозяин. Что же касается тебя, то твоей судьбой будет распоряжаться сетевой коллективный разум. То есть все юзера, которые имеют доступ к Игре, присылают Магистру, это такая программа, если хочешь – машина, но и то, и другое очень приблизительно, так вот каждый из них присылает по электронной почте письмо с заданием тому или иному игроку.
А потом Магистр выбирает из этих многих тысяч самых разнообразных причуд, порой совершенно невероятных, десять наиболее часто встречающихся. Так сказать, самых типичных. Затем все юзера голосуют, и остается одно единственное задание, которое и предстоит выполнить игроку.
– Да, – взвился Танцор, – но если они наголосуют, чтобы я пустил себе пулю в лоб?! Что тогда?!
– Тогда придется пустить. Но это очень, очень маловероятно. Потому что те юзера, приславшие утвержденное задание, или похожее на него, получают бонус, который начисляется на их банковские счета. Так что все стараются придумать что-нибудь потипичнее. А народ у нас, как известно, совсем не кровожадный. Русский народ очень добрый, готовый помочь ближнему в трудную минуту. – Танцор уловил, что с голосом Администратора опять произошла какая-то перемена, он стал растягивать слова, удлинять паузы. – Наш народ всегда протянет руку помощи в трудную минуту.
– И что же в результате? – Танцор, несмотря на свое весьма зависимое положение, начал терять терпение. – Когда закончится Игра, то как этот самый ваш Магистр определит победителя?
– Во-первых, Игра не закончится никогда. Во всяком случае, она будет продолжаться до тех пор, пока существует Мировая паутина, то есть Сеть или Интернет. Понятно, что кто-то будет добровольно выходить из Игры. Но на их место будут приходить другие. Кстати, как я уже сказал, эта добровольность на игроков не распространяется.
А, во-вторых, победителей множество. Они определяются каждую неделю. Одни получают больше, другие меньше, третьи что-то, естественно, проигрывают. А фонд выплат складывается и из членских взносов, и из ставок нескольких тотализаторов, и из рекламных средств, и из других сборов, о которых ты узнаешь позже, когда как следует вникнешь в нашу кухню.
Представь себе, есть даже добровольные пожертвования, так сказать меценатство. И игроки получают деньги как за победу в каких-либо ристалищах, как правило, интеллектуальных, так и от симпатизирующих им юзеров. Предположим, ты производишь сильное впечатление на какую-либо состоятельную вдовицу-генеральшу, и она отстегивает тебе кучу баксов. Или за приятную внешность, или за могучий интеллект. Не хило?
– Деньги – это, конечно, хорошо. Но, как я понимаю, из Игры я смогу выйти лишь после собственной смерти. Так что ли? Выходит, всю жизнь я буду в этой кабале? Буду жить до седых волос маленькой серой мышкой?
– Да кто тебе сказал, что до седых волос? – Администратор впервые за весь разговор рассмеялся. – Есть иные варианты. Тебя могут просто-напросто списать. Проголосуют – и до свидания.
– Что значит – до свидания? Не понял!
– Ну, это же очень просто! Ты начнешь разочаровывать публику, не соответствовать её запросам. Когда твой рейтинг упадет ниже десяти процентов, то Магистр тебе вычеркивает. И заменяет другим игроком. Ясно?
– Да нет, ни хрена мне не ясно. Как это вычеркивает?! – Танцором овладел ещё больший пессимизм, чем в начале разговора, когда речь зашла о «присвоенном» бумажнике. – Пулю в затылок что ли?! – истерично заорал он в трубку.
– Чудак человек! Ты что, не имеешь ни малейшего представления о том, что такое виртуальная реальность? Какая пуля? Какой затылок? Давай, начинай, и со временем во всем разберешься. Уверен, станешь ассом. Мешок бабок срубишь. Будешь на меня богу молиться.
Так что действуй. Прямо сейчас двигай за компьютером. Советую фирму «Эверест», там хоть и подороже, но зато надежность, сервис и прочее на высоте. Ну а все следующие директивы будешь получать уже не по телефону, а по Емеле.
– Это ещё что такое?
– Электронная почта, E-mail по-ихнему. Действуй! Да, и не вздумай хоть бы одну бумажку из лопатника выкинуть. Я тебе ещё не обо всем рассказал. Все они тебе пригодятся.
И Администратора заменили короткие гудки.
Танцор вторично за день выругался. Еще более грязно, чем когда на большой скорости сваливал из, можно сказать, родного кабака. Жизнь представала перед ним в абсолютно новом свете. Ультрафиолетовом.
Апплет 0010. Дебют подкрался незаметно
На следующий день Танцор, достав из-под шкафа пакет, сохранившийся от прошлой, точнее – позапрошлой жизни, начал слегка трансформировать физиономию. Поскольку он уже успел посмотреть на сайте свою фотографию, то было ясно, от чего надо плясать.
Приклеил усы с изрядной проседью, навел мешки под глазами, напялил парик с небольшой, но акцентированной лысиной. И, опустив плечи и шаркая ногами, словно изнуренный лыжник, минут пять походил по комнате, вживаясь в образ.
Оставшись довольным собой, спустился в лифте, выйдя из подъезда, тщательно и незаметно огляделся, – это уже иная роль, постоянная – сел в жигуль и поехал на Киевский.
В камере хранения было необычайное оживление, словно встречали большую партию героина. У входа переминалась с ноги на ногу зыркающая во все стороны толпа. А внутри разнополые люди, преимущественно молодого возраста, вытворяли, с точки зрения здравого смысла, что-то необычайно странное. Медленно, словно это не проточный вокзал, а стоячая тюремная камера, где торопиться некуда, они засовывали худосочные пакеты в одни ячейки для того, чтобы тут же перезасунуть их в другие.
Да и не транзитники это были, у каждого на лбу была отпечатана московская прописка и начертана размашистая подпись Лужкова.
Поскольку Магистр не обнародовал номер ячейки, а указал лишь секцию, то задача Танцору была поставлена совершенно плевая. Протиснувшись в секцию бочком и покряхтывая, он пробрался к своей ячейке. К счастью, она была самая верхняя. Поэтому с провинциальной простотой он обрушил на близстоящего парня лет двадцати пяти, узкого в кости и похожего на русскую борзую, шквал слов со смягченными на малорусский манер согласными:
«Сынок, помоги старику. На самую верхотуру засунули. А мне с моим радикулитом нипочем не достать. Надысь все камеры были заняты, так только эта была свободная. Так мне тоже, как ты, такой же гарный хлопец поклал…
А ещё брешут, что в Москве люди плохие живут. Кого не спросишь чего, так любой поможет. К старикам уважение имеют. Поотрезать бы тем брехунам языки…
Вот, вот эта самая камера и есть. Счас, погоди, родной, у меня все в бумажке записано. Где же она запропастилася-то? Счас, я ничего не теряю…
Да, вот эта самая, не эта, а которая рядом, все верно: один, два, шесть, четыре. И, значит, на колесиках надо накрутить А, пять, три, девять…
Не перепутал, нет? А то как зазвенит, так и в милицию на старости лет сволокут. Сраму не оберешься. Там-то они разбираться не будут, сразу вором запишут. Мол, хохол, значит, вор, потому что Кучма газ у России ворует…
А? Что, сувать, говоришь, надо? Ах я старый дурень. Счас, мигом сбегаю куплю…
У тебя есть? А сколько стоит-то? Да как же это не надо? Счас каждый непросто живет. Особенно, если молодой парень в Москве – и прилично одеться надо, и девку в кино сводить, и на винцо с пивцом…
Ну, спасибо так спасибо, уважил пенсионера. А то ведь последнее собрал, гостинцы внучатам везу, в Вологду, край не сытый. Сын с невесткой на трех работах с ног сбиваются, а все без толку. Все в долгах, как в шелках. Так надо внучат сальцом подкормить, а то на фотках совсем тощие.
Душа-то у нас со старухой болит, ох, болит! Не чужие чай! Вот и везу гостинцы-то в эту самую Вологду.
Там, один в поезде говорил, скоро зима будет, а я налегке отправился. Уж и не знаю, как теперь быть. Оно, конечно, к сыну с невесткой еду, не к чужим, дак его обувка мне не подойдет, богатырь вырос, в мать…
Ну, спасибо, сынок, удружил старику. Дай тебе бог доброго здоровьица. Да хорошую невесту, чтоб с машиной, с дачей, и чтоб компьютер был не хуже, чем у вашего президента».
Оттянувшись по полной программе, Танцор, довольный собой, взял сумку и пошел к выходу.
Однако в этом спектакле необходимо было поставить последнюю точку. И, отыскав у входа в вокзал неповоротливого, изнывающего от скуки мента, поведал товарищу милиционеру, что он, как человек бывалый и тертый, только что был свидетелем того, как в камере хранения орудует огромная шайка жуликов.
Тридцать восемь юзеров провели остаток дня в линейном отделении милиции киевского направления Московской железной дороги, двадцать семь из них, в связи с отсутствием каких бы то ни было удостоверений личности, вынуждены были дать представителям охраны общественного порядка, не только показания, но и взятки.
Правда, в результате массированной милицейской операции, спровоцированной Танцором, был задержан матерый поездной вор, находившийся во всероссийском розыске.
Тусовке пришелся по вкусу и артистизм, и находчивость, и дерзость. Ну а способность столь искусно перевоплощаться все расценили как проекцию на реальность главного принципа сетевого сообщества – постоянной нацеленности на мимикрию, мистификацию, маскарад.
Понятно, что в разных гостиных был и разный уровень разговора. В белой, элитарной, куда ходили исключительно интеллектуалы и эстеты, в связи с возникновением Танцора речь шла о симулякрах, о дискурсах, об анонимности создателя, о текстуальности мира и о смерти автора. Цитаты из Барта опровергались цитатами из Дерриды, или Делеза.
Впрочем, сам Танцор как личность мало интересовал эту публику, а лишь послужил толчком для нового витка коллективного исследования проблемы актуального и виртуального, вскользь очерченной Делезом в одноименной блистательной статье. И вскоре о нем забыли, уйдя в свои, уже застарелые склоки и дрязги.
А затем в гостиную вперся какой-то мамонт, без ника, под искренней своей фамилией, который пытатлся доказать что-то абсолютно невнятное в терминах Хайдеггера и даже Канта. Тут вся тусовка на него и набросилась, и стала рвать зубами на части.
В розовой же гостиной царили совсем иные эмоции, поскольку это был своего рода женский клуб, традиционно женский. Тут Танцор был чуть ли не единодушно воспринят прежде всего как породистый самец, с которым было бы не плохо хоть разок переспать. Причем, к такому выводу женская аудитория пришла на основании лишь скудной информации о Танцоре, которую пока успели повесить на сайте. Лишь две его крупные фотографии. Несколько снимков из камеры хранения, где он окучивал недотепистого охотника за мелкими бонусами. Да набор анкетных данных. Вот, собственно, и все.
Однако женщинам свойственна своя психология, которая вопреки распространенному мнению опирается более не на какую-то особую женскую интуицию, которой в природе нет и быть не может, а на общественное мнение. Если Танцором восхищаются все, то, значит, он того стоит, и с ним неплохо хотя бы разок переспать.
Многие, очень многие юзерши, скрываясь за экзотическими никами типа Лилит, Ненасытная, Бутончик, Диана, Тело и так далее, и тому подобное, делились своими эротическими фантазиями в отношении Танцора. Как вполне целомудренными, так и предельно плотскими.
Эти женские вопли начинались, как правило, словами: «Я бы ему отдалась…» А далее следовало: где отдалась, как, сколько раз, под какую музыку, в окружении каких ароматов… Заканчивались же, словно юзерши заранее договорились, причастием «изнеможенно». При этом неуемно фантазировали относительно мужских качеств Танцора, как анатомических, так и физиологических.
Магистр, несомненно, очень совершенный Магистр, который даже был наделен чувством юмора, вывел из этого многообразия средние величины параметров Танцоров, и повесил для всеобщего обозрения. Получилось так, что этот собирательный плод фантазии, окажись он реальным человеком, должен был бы не только возглавить Книгу рекордов Гинесса, но и зваться как-то особенно, что-нибудь вроде хомо сексуса.
В других гестбуках была своя специфика. Голубые также высоко оценили новичка. Причем активные непонятно на каком основании разглядели в нем своего потенциального партнера, пассивные пришли к совершенно противоположному выводу, выразив непоколебимую уверенность в том, что он активный гей.
В зеленой гостиной, где собирались подростки, несмотря на присущий им нигилизм, Танцора назвали хоть и старым козлом, но вполне правильным чуваком.
Но все сошлись в том, что это прекрасная замена выбывшему из игры дуэту: Оранжевой Пурге и Длинному Баксу. Последние месяца два они совершенно не тянули и в результате осточертели всей тусовке. При этом Магистр почему-то все тянул и тянул, хоть их рейтинг целый месяц лежал на уровне пяти-семи процентов.
Главной же заслугой Танцора, вполне объективной, стало то, что он на некоторое время положил конец яростным спорам, которые уже долгое время бушевали в среде юзеров «Мегаполиса». Суть этих дискуссий сводилась к тому, что очень многие сомневались в реальности игроков. Ведь Магистр мог генерировать какие угодно изображения, мог как угодно мистифицировать аудиторию, сочинять любые результаты выполнения заданий вымышленными игроками.
Спорили до остервенения. Однако к единому мнению не приходили. Слали коллективные телеги Магистру, где обвиняли его во лжи, требовали доказательств. Магистр пытался доказать, однажды это даже закончилось трагедией – смертью одного из игроков, однако никто ничему не верил. Доводы признавались неубедительными.
Впрочем, организаторам игры эти коллективные волнения особой головной боли не доставляли. Потому что основным побудительным мотивом у юзеров было не стремление выяснить истину, а надежда выиграть побольше баксов.
Единственное, что досаждало, так это возникавшие технические проблемы. Когда вспыхивала очередная эпидемия поисков правды, то сервер, обладавший не бесконечной емкостью и производительностью, от чрезмерных потоков информации, которой обменивались правдолюбцы, перегружался, начинал медленней работать, сайт начинал глючить, а то и вовсе повисал часа на два. А время, как небезосновательно считал Администратор, – это деньги. В данном случае потерянные.
Так вот Танцор, сам того не предполагая, убедил юзеров в своей реальности. Суть этого доказательства заключается в том, что в результате его акции тридцать восемь человек попали в ментовку. И все они на следующий день особо цинично ругались на Танцора как на реального человека, а не фикцию.
Можно было бы предположить, что все они также являются виртуальными детьми Магистра. Однако четверо среди них были известны как одни из самых закоренелых приверженцев идеи о виртуальной природе игроков. И если уж они стали утверждать, что Танцор – реальный человек, то так оно и есть.
Помимо этого Танцор записал на диктофон свой разговор в камере хранения, и звуковой файл с этим разговором стал доступен всем юзерам. И юзер Чарли, над которым вволю поиздевался «украинский дедушка», признал достоверность этой записи.
Все это, конечно, не является строгим доказательством. Однако для подавляющего большинства недоверчивых этих фактов вполне хватило. И они надолго замолчали, существенно разгрузив от лишних проблем софтовую и хардовую обслугу интернет-узла Ranet.
Недурное расположение духа было вызвано ещё и тем, с каким обожанием к нему отнеслась юзерская тусовка, обычно достаточно жесткая и едкая. Танцор самым естественным образом клюнул на эту удочку, не мог не клюнуть, поскольку прежде всего был, конечно же, актером, а уж потом танцором, недавним неудачником, беспутным малым, холостяком, брюнетом и человеком правильной сексуальной ориентации.
А для актера, как известно, самое дорогое – овации, овации и ещё раз овации. Без них он превращается в злобного и завистливого старикашку, сколько бы лет ему ни было и как бы ни обманчива была его внешность, пусть бы и самая лучезарная.
Это очень важный момент, который на всю катушку использовал Администратор. Танцора, что называется, повело. Танцор заторчал от своего первого успеха. И все его опасения, все страхи по поводу неопределенности своего положения, которое сулит все что угодно, вплоть, может быть, до мученической смерти, отступили на задний план.
Опьяненный чудесным запахом, доносящимся из мышеловки, он определил свое новое положение, словно был древним философом афинской Академии: да, все мы смертны, но это знание не должно омрачать нашу жизнь. Кто-то из нас, возможно, не доживет не только до старости, но и до зрелых лет, однако постоянная печаль ожидания собственной кончины способна её приблизить.
Ну а поскольку Игра для Танцора отныне стала чуть ли не всей его жизнью, то этот закон стоического оптимизма должен распространяться и на Игру. Тем более что начало оказалось столь приятным.
Пять дней Танцор сидел дома и усиленно готовился к предстоящим ристалищам. К счастью, никто не отвлекал. Да и некому было. После того, как покончил с первой, артистической, жизнью, то самолюбиво оборвал все концы.
Правда, пару раз звонил Гиви, слезно просил вернуться. Мол, зря так испугался, мол, это случайные шизики были, мол, ничего подобного не повторится, мол, озолочу, в смысле, удвою зарплату. Вот ведь сентиментальный человек, остро чувствующий искусство, прекрасно понимает, что насильно заставить художника нельзя, неправильно это, потому что одна лажа получится.
Танцор оценил это благородство и посоветовал Гиви найти какого-нибудь молодого актера в Театре оперетты.
Вначале Танцор попытался изучить правила Игры, наивно полагая, что без этого в будущем нельзя будет и шагу ступить. Но они почему-то оказались довольно невнятными и чрезвычайно раздутыми, состояли из множества параграфов, пунктов и подпунктов, которые порой противоречили друг другу.
Например, в подпункте 4.2.1.а игроку гарантировался доступ ко всей имеющейся на сайте информации.
В тоже время в пункте 8.5.3 приводился перечень закрытых для игроков мужского пола файлов.
В одном месте говорилось о том, что ставки заключавшихся между юзерами пари ничем не ограничиваются, в другом, что не должны быть ниже ста долларов, в третьем ограничивались пятьюдесятью долларами.
С одной стороны, такие нестыковки казались неизбежными, поскольку объем «Биля о правах игроков и юзеров» был чудовищным – 965 килобайтов текста, что соответствует 536 машинописным страницам. В этих дебрях немудрено было заблудиться и составителям Биля. Однако этот документ сочинял не падкий на ошибки и описки человек, не группа авторов, а компьютер, работающий под управлением программы «Магистр».
Компьютеры же, как представлял себе Танцор, ошибаться не способны. Они либо безошибочно работают, либо ломаются, и в этом состоянии ошибиться также неспособны, как и любое безжизненное тело, любой труп.
Однако все эти противоречия устраняло главное правило, гласившее:
«Любые конфликтные ситуации решаются при помощи прямого тайного голосования, на основании результатов которого Магистр выносит окончательный приговор, не подлежащий обжалованию».
Получалось как в суде присяжных. Не всегда объективно, но зато справедливо. «Ничего, – отметил Танцор, – со временем притремся. Никто из русских пока ещё особо не страдал от несовершенства отечественного законодательства. Более того, это несовершенство и является двигателем прогресса, источником реализации самых разнообразных талантов».
В самом низу пространного документа красовалось набранное петитом примечание:
«Экспертный совет оставляет за собой неограниченное право вносить в данный документ любые изменения без согласования с участниками Игры».
«Ну-ну, – подумал Танцор, – мы рождены, чтоб сделать Кафку былью!», – имея в виду его «Замок». А, может быть, и «Виллу» или «Коттедж». Впрочем, все это очень походило и на суровую столичную действительность, где любого человека можно сажать без суда, следствия, и оглашения приговора, и он прекрасно поймет – за что.
Затем Танцор, естественно, зашел на свою персональную страничку.
И немало удивился увиденному.
Создалось ощущение, что попал на страницы глянцевого журнала для бедных. В каком-то совершенно плебейском стиле были навраны его привычки и пристрастия, склонности и самые разнообразные таланты, вплоть до выращивания неколючих кактусов.
Танцор питался исключительно суши, спаржей и анчоусами, предпочитал отдыхать на берегу Карибского моря, стимулировал творческие взлеты при помощи чистейшего кокаина, которым его снабжал постоянный поставщик звезд российской эстрады, впускал в свое сердце на две-три ночи (именно так там и было написано) лишь стройных шатенок от восемнадцати до двадцати четырех, преимущественно вегетарианок, либо проституток не ниже тысячи долларов за час.
Одевался, понятное дело, в неаполитанских бутиках, стричься летал в Сидней, брился лезвиями «Жиллетт», которых, естественно, для мужчины лучше нет. Было там и про напитки, и про черный пояс, и про аудиенцию, которую дала ему минувшим летом британская королева.
Тут же, кстати, красовалось и фото: Танцор и Ее Королевское высочество, которое (и так там тоже было написано, по всем канонам склонения слов, относящихся к существительным среднего рода) приобнимает левой рукой своего юного друга за плечо, а правой приветливо помахивает прессе, ухайдакавшей её строптивую невестку Диану…
Танцор прервал это захватывающее чтение, открыл программу Outl ook и отстучал письмо Администратору:
С большим интересом познакомился со своей персональной страницей. Очень жаль, что там нет ничего про то, как после выступления в Совете Безопасности ООН я трахался с Папой Римским:(
Неожиданно быстро, через три минуты, пришел ответ:
:):):) Крепись, Танцор! Мы из тебя звезду делаем. За такой промоушн попсовики сотни тысяч отстегивают. Цени. Однако помни, вложенный капитал должен вернуться с процентами:(
«Как вложили, так и выложите!» – совершенно бездумно сострил Танцор и переключился на изучение своих конкурентов – других игроков. Понимая, что сопроводительному тексту верить глупо, внимательно рассматривал лишь фотографии. Любопытно, что они, как в уголовных делах, были парными – анфас и в профиль. Отличие заключалось в том, что снимали людей до пояса.
Приклеил усы с изрядной проседью, навел мешки под глазами, напялил парик с небольшой, но акцентированной лысиной. И, опустив плечи и шаркая ногами, словно изнуренный лыжник, минут пять походил по комнате, вживаясь в образ.
Оставшись довольным собой, спустился в лифте, выйдя из подъезда, тщательно и незаметно огляделся, – это уже иная роль, постоянная – сел в жигуль и поехал на Киевский.
В камере хранения было необычайное оживление, словно встречали большую партию героина. У входа переминалась с ноги на ногу зыркающая во все стороны толпа. А внутри разнополые люди, преимущественно молодого возраста, вытворяли, с точки зрения здравого смысла, что-то необычайно странное. Медленно, словно это не проточный вокзал, а стоячая тюремная камера, где торопиться некуда, они засовывали худосочные пакеты в одни ячейки для того, чтобы тут же перезасунуть их в другие.
Да и не транзитники это были, у каждого на лбу была отпечатана московская прописка и начертана размашистая подпись Лужкова.
Поскольку Магистр не обнародовал номер ячейки, а указал лишь секцию, то задача Танцору была поставлена совершенно плевая. Протиснувшись в секцию бочком и покряхтывая, он пробрался к своей ячейке. К счастью, она была самая верхняя. Поэтому с провинциальной простотой он обрушил на близстоящего парня лет двадцати пяти, узкого в кости и похожего на русскую борзую, шквал слов со смягченными на малорусский манер согласными:
«Сынок, помоги старику. На самую верхотуру засунули. А мне с моим радикулитом нипочем не достать. Надысь все камеры были заняты, так только эта была свободная. Так мне тоже, как ты, такой же гарный хлопец поклал…
А ещё брешут, что в Москве люди плохие живут. Кого не спросишь чего, так любой поможет. К старикам уважение имеют. Поотрезать бы тем брехунам языки…
Вот, вот эта самая камера и есть. Счас, погоди, родной, у меня все в бумажке записано. Где же она запропастилася-то? Счас, я ничего не теряю…
Да, вот эта самая, не эта, а которая рядом, все верно: один, два, шесть, четыре. И, значит, на колесиках надо накрутить А, пять, три, девять…
Не перепутал, нет? А то как зазвенит, так и в милицию на старости лет сволокут. Сраму не оберешься. Там-то они разбираться не будут, сразу вором запишут. Мол, хохол, значит, вор, потому что Кучма газ у России ворует…
А? Что, сувать, говоришь, надо? Ах я старый дурень. Счас, мигом сбегаю куплю…
У тебя есть? А сколько стоит-то? Да как же это не надо? Счас каждый непросто живет. Особенно, если молодой парень в Москве – и прилично одеться надо, и девку в кино сводить, и на винцо с пивцом…
Ну, спасибо так спасибо, уважил пенсионера. А то ведь последнее собрал, гостинцы внучатам везу, в Вологду, край не сытый. Сын с невесткой на трех работах с ног сбиваются, а все без толку. Все в долгах, как в шелках. Так надо внучат сальцом подкормить, а то на фотках совсем тощие.
Душа-то у нас со старухой болит, ох, болит! Не чужие чай! Вот и везу гостинцы-то в эту самую Вологду.
Там, один в поезде говорил, скоро зима будет, а я налегке отправился. Уж и не знаю, как теперь быть. Оно, конечно, к сыну с невесткой еду, не к чужим, дак его обувка мне не подойдет, богатырь вырос, в мать…
Ну, спасибо, сынок, удружил старику. Дай тебе бог доброго здоровьица. Да хорошую невесту, чтоб с машиной, с дачей, и чтоб компьютер был не хуже, чем у вашего президента».
Оттянувшись по полной программе, Танцор, довольный собой, взял сумку и пошел к выходу.
Однако в этом спектакле необходимо было поставить последнюю точку. И, отыскав у входа в вокзал неповоротливого, изнывающего от скуки мента, поведал товарищу милиционеру, что он, как человек бывалый и тертый, только что был свидетелем того, как в камере хранения орудует огромная шайка жуликов.
Тридцать восемь юзеров провели остаток дня в линейном отделении милиции киевского направления Московской железной дороги, двадцать семь из них, в связи с отсутствием каких бы то ни было удостоверений личности, вынуждены были дать представителям охраны общественного порядка, не только показания, но и взятки.
Правда, в результате массированной милицейской операции, спровоцированной Танцором, был задержан матерый поездной вор, находившийся во всероссийском розыске.
***
Дебют Танцора юезерская тусовка оценила по достоинству. Голосовалка рейтингов показывала девяносто пять процентов. Так резво никто из игроков ещё не начинал. Все разговоры во всех гестбуках, которые на сайте назывались гостиными – розовая, голубая, оранжевая, белая и так далее, были только о нем.Тусовке пришелся по вкусу и артистизм, и находчивость, и дерзость. Ну а способность столь искусно перевоплощаться все расценили как проекцию на реальность главного принципа сетевого сообщества – постоянной нацеленности на мимикрию, мистификацию, маскарад.
Понятно, что в разных гостиных был и разный уровень разговора. В белой, элитарной, куда ходили исключительно интеллектуалы и эстеты, в связи с возникновением Танцора речь шла о симулякрах, о дискурсах, об анонимности создателя, о текстуальности мира и о смерти автора. Цитаты из Барта опровергались цитатами из Дерриды, или Делеза.
Впрочем, сам Танцор как личность мало интересовал эту публику, а лишь послужил толчком для нового витка коллективного исследования проблемы актуального и виртуального, вскользь очерченной Делезом в одноименной блистательной статье. И вскоре о нем забыли, уйдя в свои, уже застарелые склоки и дрязги.
А затем в гостиную вперся какой-то мамонт, без ника, под искренней своей фамилией, который пытатлся доказать что-то абсолютно невнятное в терминах Хайдеггера и даже Канта. Тут вся тусовка на него и набросилась, и стала рвать зубами на части.
В розовой же гостиной царили совсем иные эмоции, поскольку это был своего рода женский клуб, традиционно женский. Тут Танцор был чуть ли не единодушно воспринят прежде всего как породистый самец, с которым было бы не плохо хоть разок переспать. Причем, к такому выводу женская аудитория пришла на основании лишь скудной информации о Танцоре, которую пока успели повесить на сайте. Лишь две его крупные фотографии. Несколько снимков из камеры хранения, где он окучивал недотепистого охотника за мелкими бонусами. Да набор анкетных данных. Вот, собственно, и все.
Однако женщинам свойственна своя психология, которая вопреки распространенному мнению опирается более не на какую-то особую женскую интуицию, которой в природе нет и быть не может, а на общественное мнение. Если Танцором восхищаются все, то, значит, он того стоит, и с ним неплохо хотя бы разок переспать.
Многие, очень многие юзерши, скрываясь за экзотическими никами типа Лилит, Ненасытная, Бутончик, Диана, Тело и так далее, и тому подобное, делились своими эротическими фантазиями в отношении Танцора. Как вполне целомудренными, так и предельно плотскими.
Эти женские вопли начинались, как правило, словами: «Я бы ему отдалась…» А далее следовало: где отдалась, как, сколько раз, под какую музыку, в окружении каких ароматов… Заканчивались же, словно юзерши заранее договорились, причастием «изнеможенно». При этом неуемно фантазировали относительно мужских качеств Танцора, как анатомических, так и физиологических.
Магистр, несомненно, очень совершенный Магистр, который даже был наделен чувством юмора, вывел из этого многообразия средние величины параметров Танцоров, и повесил для всеобщего обозрения. Получилось так, что этот собирательный плод фантазии, окажись он реальным человеком, должен был бы не только возглавить Книгу рекордов Гинесса, но и зваться как-то особенно, что-нибудь вроде хомо сексуса.
В других гестбуках была своя специфика. Голубые также высоко оценили новичка. Причем активные непонятно на каком основании разглядели в нем своего потенциального партнера, пассивные пришли к совершенно противоположному выводу, выразив непоколебимую уверенность в том, что он активный гей.
В зеленой гостиной, где собирались подростки, несмотря на присущий им нигилизм, Танцора назвали хоть и старым козлом, но вполне правильным чуваком.
Но все сошлись в том, что это прекрасная замена выбывшему из игры дуэту: Оранжевой Пурге и Длинному Баксу. Последние месяца два они совершенно не тянули и в результате осточертели всей тусовке. При этом Магистр почему-то все тянул и тянул, хоть их рейтинг целый месяц лежал на уровне пяти-семи процентов.
Главной же заслугой Танцора, вполне объективной, стало то, что он на некоторое время положил конец яростным спорам, которые уже долгое время бушевали в среде юзеров «Мегаполиса». Суть этих дискуссий сводилась к тому, что очень многие сомневались в реальности игроков. Ведь Магистр мог генерировать какие угодно изображения, мог как угодно мистифицировать аудиторию, сочинять любые результаты выполнения заданий вымышленными игроками.
Спорили до остервенения. Однако к единому мнению не приходили. Слали коллективные телеги Магистру, где обвиняли его во лжи, требовали доказательств. Магистр пытался доказать, однажды это даже закончилось трагедией – смертью одного из игроков, однако никто ничему не верил. Доводы признавались неубедительными.
Впрочем, организаторам игры эти коллективные волнения особой головной боли не доставляли. Потому что основным побудительным мотивом у юзеров было не стремление выяснить истину, а надежда выиграть побольше баксов.
Единственное, что досаждало, так это возникавшие технические проблемы. Когда вспыхивала очередная эпидемия поисков правды, то сервер, обладавший не бесконечной емкостью и производительностью, от чрезмерных потоков информации, которой обменивались правдолюбцы, перегружался, начинал медленней работать, сайт начинал глючить, а то и вовсе повисал часа на два. А время, как небезосновательно считал Администратор, – это деньги. В данном случае потерянные.
Так вот Танцор, сам того не предполагая, убедил юзеров в своей реальности. Суть этого доказательства заключается в том, что в результате его акции тридцать восемь человек попали в ментовку. И все они на следующий день особо цинично ругались на Танцора как на реального человека, а не фикцию.
Можно было бы предположить, что все они также являются виртуальными детьми Магистра. Однако четверо среди них были известны как одни из самых закоренелых приверженцев идеи о виртуальной природе игроков. И если уж они стали утверждать, что Танцор – реальный человек, то так оно и есть.
Помимо этого Танцор записал на диктофон свой разговор в камере хранения, и звуковой файл с этим разговором стал доступен всем юзерам. И юзер Чарли, над которым вволю поиздевался «украинский дедушка», признал достоверность этой записи.
Все это, конечно, не является строгим доказательством. Однако для подавляющего большинства недоверчивых этих фактов вполне хватило. И они надолго замолчали, существенно разгрузив от лишних проблем софтовую и хардовую обслугу интернет-узла Ranet.
***
Хоть задание было и неофициальным, пробным, Танцору начислили на счет две тысячи баксов. Еще полторы пришли как пожертвования от поклонников. «И здесь чаевые, – подумал он, – никуда от них не деться. Какое-то пожизненное лакейство!» Однако остался доволен, поскольку три с половиной штуки за час работы – это очень неплохо.Недурное расположение духа было вызвано ещё и тем, с каким обожанием к нему отнеслась юзерская тусовка, обычно достаточно жесткая и едкая. Танцор самым естественным образом клюнул на эту удочку, не мог не клюнуть, поскольку прежде всего был, конечно же, актером, а уж потом танцором, недавним неудачником, беспутным малым, холостяком, брюнетом и человеком правильной сексуальной ориентации.
А для актера, как известно, самое дорогое – овации, овации и ещё раз овации. Без них он превращается в злобного и завистливого старикашку, сколько бы лет ему ни было и как бы ни обманчива была его внешность, пусть бы и самая лучезарная.
Это очень важный момент, который на всю катушку использовал Администратор. Танцора, что называется, повело. Танцор заторчал от своего первого успеха. И все его опасения, все страхи по поводу неопределенности своего положения, которое сулит все что угодно, вплоть, может быть, до мученической смерти, отступили на задний план.
Опьяненный чудесным запахом, доносящимся из мышеловки, он определил свое новое положение, словно был древним философом афинской Академии: да, все мы смертны, но это знание не должно омрачать нашу жизнь. Кто-то из нас, возможно, не доживет не только до старости, но и до зрелых лет, однако постоянная печаль ожидания собственной кончины способна её приблизить.
Ну а поскольку Игра для Танцора отныне стала чуть ли не всей его жизнью, то этот закон стоического оптимизма должен распространяться и на Игру. Тем более что начало оказалось столь приятным.
Пять дней Танцор сидел дома и усиленно готовился к предстоящим ристалищам. К счастью, никто не отвлекал. Да и некому было. После того, как покончил с первой, артистической, жизнью, то самолюбиво оборвал все концы.
Правда, пару раз звонил Гиви, слезно просил вернуться. Мол, зря так испугался, мол, это случайные шизики были, мол, ничего подобного не повторится, мол, озолочу, в смысле, удвою зарплату. Вот ведь сентиментальный человек, остро чувствующий искусство, прекрасно понимает, что насильно заставить художника нельзя, неправильно это, потому что одна лажа получится.
Танцор оценил это благородство и посоветовал Гиви найти какого-нибудь молодого актера в Театре оперетты.
Вначале Танцор попытался изучить правила Игры, наивно полагая, что без этого в будущем нельзя будет и шагу ступить. Но они почему-то оказались довольно невнятными и чрезвычайно раздутыми, состояли из множества параграфов, пунктов и подпунктов, которые порой противоречили друг другу.
Например, в подпункте 4.2.1.а игроку гарантировался доступ ко всей имеющейся на сайте информации.
В тоже время в пункте 8.5.3 приводился перечень закрытых для игроков мужского пола файлов.
В одном месте говорилось о том, что ставки заключавшихся между юзерами пари ничем не ограничиваются, в другом, что не должны быть ниже ста долларов, в третьем ограничивались пятьюдесятью долларами.
С одной стороны, такие нестыковки казались неизбежными, поскольку объем «Биля о правах игроков и юзеров» был чудовищным – 965 килобайтов текста, что соответствует 536 машинописным страницам. В этих дебрях немудрено было заблудиться и составителям Биля. Однако этот документ сочинял не падкий на ошибки и описки человек, не группа авторов, а компьютер, работающий под управлением программы «Магистр».
Компьютеры же, как представлял себе Танцор, ошибаться не способны. Они либо безошибочно работают, либо ломаются, и в этом состоянии ошибиться также неспособны, как и любое безжизненное тело, любой труп.
Однако все эти противоречия устраняло главное правило, гласившее:
«Любые конфликтные ситуации решаются при помощи прямого тайного голосования, на основании результатов которого Магистр выносит окончательный приговор, не подлежащий обжалованию».
Получалось как в суде присяжных. Не всегда объективно, но зато справедливо. «Ничего, – отметил Танцор, – со временем притремся. Никто из русских пока ещё особо не страдал от несовершенства отечественного законодательства. Более того, это несовершенство и является двигателем прогресса, источником реализации самых разнообразных талантов».
В самом низу пространного документа красовалось набранное петитом примечание:
«Экспертный совет оставляет за собой неограниченное право вносить в данный документ любые изменения без согласования с участниками Игры».
«Ну-ну, – подумал Танцор, – мы рождены, чтоб сделать Кафку былью!», – имея в виду его «Замок». А, может быть, и «Виллу» или «Коттедж». Впрочем, все это очень походило и на суровую столичную действительность, где любого человека можно сажать без суда, следствия, и оглашения приговора, и он прекрасно поймет – за что.
Затем Танцор, естественно, зашел на свою персональную страничку.
И немало удивился увиденному.
Создалось ощущение, что попал на страницы глянцевого журнала для бедных. В каком-то совершенно плебейском стиле были навраны его привычки и пристрастия, склонности и самые разнообразные таланты, вплоть до выращивания неколючих кактусов.
Танцор питался исключительно суши, спаржей и анчоусами, предпочитал отдыхать на берегу Карибского моря, стимулировал творческие взлеты при помощи чистейшего кокаина, которым его снабжал постоянный поставщик звезд российской эстрады, впускал в свое сердце на две-три ночи (именно так там и было написано) лишь стройных шатенок от восемнадцати до двадцати четырех, преимущественно вегетарианок, либо проституток не ниже тысячи долларов за час.
Одевался, понятное дело, в неаполитанских бутиках, стричься летал в Сидней, брился лезвиями «Жиллетт», которых, естественно, для мужчины лучше нет. Было там и про напитки, и про черный пояс, и про аудиенцию, которую дала ему минувшим летом британская королева.
Тут же, кстати, красовалось и фото: Танцор и Ее Королевское высочество, которое (и так там тоже было написано, по всем канонам склонения слов, относящихся к существительным среднего рода) приобнимает левой рукой своего юного друга за плечо, а правой приветливо помахивает прессе, ухайдакавшей её строптивую невестку Диану…
Танцор прервал это захватывающее чтение, открыл программу Outl ook и отстучал письмо Администратору:
С большим интересом познакомился со своей персональной страницей. Очень жаль, что там нет ничего про то, как после выступления в Совете Безопасности ООН я трахался с Папой Римским:(
Неожиданно быстро, через три минуты, пришел ответ:
:):):) Крепись, Танцор! Мы из тебя звезду делаем. За такой промоушн попсовики сотни тысяч отстегивают. Цени. Однако помни, вложенный капитал должен вернуться с процентами:(
«Как вложили, так и выложите!» – совершенно бездумно сострил Танцор и переключился на изучение своих конкурентов – других игроков. Понимая, что сопроводительному тексту верить глупо, внимательно рассматривал лишь фотографии. Любопытно, что они, как в уголовных делах, были парными – анфас и в профиль. Отличие заключалось в том, что снимали людей до пояса.