Твен Марк. Афоризмы и шутки

* * *

    О тамариндах, гавайских плодах:
   Тамаринды едят только приезжие, да и те один раз в жизни.

* * *

   Мы хорошо знакомы с повадками муравьев, мы хорошо знакомы с повадками пчел, но мы совсем не знакомы с повадками устриц. Можно сказать почти с уверенностью, что для изучения устриц мы всегда выбираем неподходящий момент.

* * *

   Фотография может поблекнуть, безделушка может потеряться, бюст Вагнера может разбиться, но когда-либо проглотивший пищу в байрейтском ресторане будет носить ее в себе до гробовой доски.

* * *

   В речи по случаю своего 70-летия:
   Что касается диеты, я всегда настойчиво потреблял продукты, с которыми конфликтовал, пока кто-то из нас не брал верх. До последнего времени верх всегда брал я. Но прошлой весной я перестал развлекаться со сладким пирогом после полуночи; прежде я был уверен, что он не взрывоопасен.

* * *

   Единственный способ сохранить здоровье – есть то, что не любишь, пить то, что не нравится, и делать то, чего не хочется делать.

* * *

   Есть люди, которые отказываются от любой еды, питья или курева, пользующихся почему-либо дурной репутацией. Такова цена, которую они платят за здоровье. И здоровье – все, что они получают. Не странно ли? Это все равно что отдать все имущество за корову, которая не дает молока!

О ЖЕНЩИНАХ

   Даже самые ясные и несомненные косвенные улики могут в конце концов оказаться ошибочными, поэтому пользоваться ими следует с величайшей осторожностью. В качестве примера возьмите любой карандаш, очиненный любой женщиной: если вы спросите свидетелей, они скажут, что она это делала ножом, но если вы вздумаете судить по карандашу, то скажете, что она обгрызала его зубами.

* * *

   ...Стройная меланхолическая девица, отличавшаяся интересной бледностью, происходившей от пилюль и несварения желудка.

* * *

   Не думаю, чтобы она могла мне понравиться, разве что на плоту в открытом море, да и то если будет решительно нечего есть.

* * *

    История, рассказанная Твеном в нью-йоркском Детском театре:
   Один негр получил разрешение на брак, но в бумаге по ошибке стояло имя другой женщины. Негр, однако, решил, что лучше уж жениться на этой другой, чем снова платить два доллара, – «потому что разница между двумя женщинами не стоит двух долларов».

* * *

    В письме к Ливии, своей будущей жене:
   Подумать только, что такая изысканная красота сочетается с такими редкими, прекрасными качествами ума и сердца. Это просто непостижимо, Ливи, Вы так добры, милы, ласковы, бескорыстны и справедливы, так проницательны и умны, как самая некрасивая из всех женщин, каких я когда-либо видел (ибо вы знаете, что эти качества присущи исключительно некрасивым женщинам).

* * *

   Для поцелуя нужны обе руки.

* * *

   Многое можно было бы сказать о ее добродетели, но все остальное значительно интереснее.

* * *

   Я видел мужчин, которые за тридцать лет почти не изменились, зато их жены стали старухами. Все это были добродетельные женщины, – а добродетель очень изнашивает человека.

* * *

    О певице Аделине Патти:
   Я бы скорее согласился спать с совершенно раздетой Аделиной Патти, чем с генералом Грантом в полной форме.
    (Улисс Грант – президент США, герой Гражданской войны 1861 – 1865 гг.)
    * * *
    Американцы и англичане – чужие друг другу, хотя и в меньшей степени, чем другие народы. Мужчины и женщины, даже муж и жена, – тоже чужие друг другу. У каждого есть свое, скрытое от другого и недоступное его пониманию. Это как пограничная линия.
    * * *
    Мужчина управляет родом человеческим со дня сотворения мира, но ему не следует забывать, что вплоть до середины нынешнего [XIX] века мир этот был невежественный, неразумный, просто глупый; сейчас, конечно, мир немного поумнел и с каждым днем продолжает умнеть. Вот тут-то женщине предоставился долгожданный случай.

О ЖИЗНЕННОМ ОПЫТЕ

    Кошка, однажды присевшая на горячую печку, уже никогда не сядет на горячую печку – и хорошо сделает, но уже никогда не сядет и на холодную.
    * * *
    Некоторые воображают, будто несчастные случаи в нашей жизни, так называемый «жизненный опыт», приносят нам какую-то пользу. Желал бы я знать, каким образом? Я никогда не видел, чтобы такие случаи повторялись дважды. Если личный опыт чего-нибудь стоит в воспитательном смысле, то уж, кажется, Мафусаила не переплюнешь, – и все-таки, если бы старик ожил, так, наверное, первым делом ухватился бы за электрический провод, и его свернуло бы в три погибели.
    * * *
    Можно прожить полжизни и не знать, на что ты способен, – а ведь способность-то всегда при тебе и ждет только случая, чтобы проявиться. В нашей семье так уж повелось. У деда был рак, но, пока он не умер, никто этого не знал, даже он сам. Удивительно, как глубоко таятся в нас болезни и таланты.
    * * *
    Работая над собой, мы учимся не придавать значения неприятностям. Понятно, чужим.
    * * *
    Трудно поверить, что кто-либо, прожив жизнь, не считал бы ее в глубине души неудачной.
    * * *
    Слава – дым, успех – случайность! Единственное, что надежно здесь, на земле, – безвестность.
    * * *
    Когда бритва отслужит свой срок и больше не поддается точке, парикмахер откладывает ее на несколько недель, и она самозатачивается. Мы бережем неодушевленные предметы, а о себе не заботимся. Какими силачами, какими мыслителями стали бы мы, если бы только время от времени укладывались на полку и самозатачивались.
    * * *
    Не расставайтесь с иллюзиями. Без них жизнь ваша превратится в тоскливое существование.

О ЖУРНАЛИСТИКЕ

    Только президенты, авторы передовиц и люди, страдающие солитером, имеют право использовать местоимение «мы».
    * * *
    Я не вмешиваюсь в политику. У нас есть редактор политического отдела. Это очень способный человек, и если он отбудет год-два в уголовной тюрьме, он станет положительно незаменимым.
    * * *
    Кто пишет отзывы о книгах? Люди, которые сами не написали ни одной книги.
    Кто пишет проникновенные воззвания насчет трезвости и громче всех вопит о вреде пьянства? Люди, которые протрезвятся только в гробу.
    Кто редактирует сельскохозяйственную газету? Чаще всего неудачники, которым не повезло по части поэзии, бульварных романов в желтых обложках, сенсационных мелодрам, хроники и которые остановились на сельском хозяйстве, усмотрев в нем временное пристанище на пути к дому призрения.
    * * *
    По собственному опыту я знаю, что журналисты склонны ко лжи. Несколько лет назад я сам ввел на Тихоокеанском побережье особый и весьма живописный вид вранья, и он до сих пор не выродился там. Когда я читаю в газетах, что в Калифорнии прошел кровавый дождь и с неба падали лягушки, когда мне попадается сообщение о найденной в пустыне морской змее или о пещере, утыканной алмазами и изумрудами (и обязательно обнаруженной индейцем, который умер, не успев досказать, где эта пещера находится), то я говорю себе: «Ты породил это детище, ты и отвечай за газетные небылицы». Привычка – вторая натура: мне по сей день приходится все время следить за собой, чтобы не отклоняться от правды.
    * * *
    «Не трогай собаку, когда она спит». Правильно. Если ты многое поставил на карту – не трогай газетчиков.
    * * *
    Мы часто с сожалением вспоминаем о том случае, когда Наполеон стрелял в редактора журнала, но промахнулся и убил издателя. Все же мы ценим его благие намерения.

ОБ ИСКУССТВЕ СОЧИНЕНИЯ АФИШ

    В 1866 году Марк Твен впервые выступил с юмористическими чтениями («лекциями») перед публикой. Было это в Сан-Франциско. На афише значилось:

   ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ОРКЕСТР
   находится в городе, но не приглашен.
   УСТРАШАЮЩИЕ ДИКИЕ ЗВЕРИ
   будут показаны в другом квартале.
   РОСКОШНЫЙ ФЕЙЕРВЕРК
   предполагали устроить в связи с лекцией, но отказались от этой мысли.

    Однако наибольшую известность получила заключительная фраза афиши:

   ДВЕРИ ОТКРЫВАЮТСЯ В СЕМЬ ТРИДЦАТЬ.
   НЕПРИЯТНОСТИ НАЧНУТСЯ В ВОСЕМЬ.

    «Строчка эта впоследствии прочно вошла в рекламный фонд, – вспоминал Твен. – Мне пришлось даже видеть ее в конце газетного объявления, напоминающего школьникам, распущенным на каникулы, о начале занятий».

О КАРТАХ И РУГАНИ

    Бабушка не велела мне играть в карты. Она сказала шепотом: «Немедленно бросай эти дрянные карты! Две пары и валет, – олух ты этакий! У него-то ведь масть на руках!»
    И ни разу с того дня по нынешний, ни разу я не играл, если у меня в кармане не было крапленой колоды. И я не могу сказать, кто проиграет, а кто выиграет, – если только не я сдавал.
    * * *
    ...Непоколебимая вера христианина, у которого на руках четыре туза.
    * * *
    Ночью шторм достиг небывалой силы. Судно резко накренилось, и всё: пассажиры, столы, карты, бутылки – с треском покатилось по палубе. Хор из пятидесяти голосов возопил: «Боже, спаси нас и помилуй!» Но один голос, звонкий и чистый, перекрыл эти стенания: «Братцы, не забудьте, я объявил семь в бубнах!»
    * * *
    Если ты разгневан, сосчитай до четырех; если сильно разгневан, выругайся.
    * * *
    Он не произнес ни слова, но каждая клеточка его тела источала беззвучное богохульство.
    * * *
    Богохульство дает облегчение, какого не может дать даже молитва.
    * * *
    Давайте чертыхаться, пока есть время, в раю нам не позволят.
    * * *
    Твен, рассерженный, крепко бранился, запершись у себя в комнате. Госпожа Клеменс, чтобы устыдить его, повторила ему то, что он сказал, слово в слово.
    – Ливи, неужели это звучало именно так?
    – Конечно, и даже еще хуже! Я хотела показать тебе, как ужасно это звучит.
    – Ливи, если это звучит действительно так, я очень огорчен. Видишь ли, слова у тебя те, но мотив не тот!

О КОМПЛИМЕНТАХ

    Похвала всегда приводит в смущение: не знаешь, что сказать, не находишь нужных слов. Да и что можно сказать в ответ на комплимент? Меня хвалили великое множество раз, и я всегда смущался; я каждый раз чувствовал, что можно было сказать больше.
    * * *
    Существуют три безошибочных способа доставить удовольствие писателю; вот они в восходящем порядке:
    1) сказать ему, что вы читали одну из его книг;
    2) сказать ему, что вы читали все его книги;
    3) просить его дать вам прочесть рукопись его будущей книги.
    * * *
    Легче снести десяток порицаний, чем выслушать одну сомнительную похвалу.
    * * *
    Только осел способен сделать вам комплимент и сразу же обратиться с какой-нибудь просьбой. Хотя ослов вообще много.
    * * *
    Когда ваши друзья начинают делать вам комплименты насчет того, как вы здорово выглядите, это верный знак того, что вы стареете.
    * * *
    Нет меры тщеславия, есть лишь мера умения скрывать его.

О КУРЕНИИ

    Сначала Бог создал мужчину, потом он создал женщину. Потом Богу стало жалко мужчину, и он дал ему табак.
    * * *
    Я взял себе за правило никогда не курить во сне и никогда не воздерживаться от курения, когда я не сплю.
    * * *
    Я взял себе за правило никогда не курить больше одной сигары одновременно.
    * * *
    Двадцатипятилетние юнцы с семилетним опытом курения пытаются мне втолковать, какие сигары хорошие, а какие плохие. Это мне-то! Да мне даже не надо было учиться курить – я курил всю свою жизнь; да я только появился на свет – сразу попросил огонька!
    * * *
    Уверен ли я, что люблю какие-то определенные сигары? Ну конечно, абсолютно уверен – если только кто-нибудь не надует меня и не наклеит мою марку на какую-нибудь дрянь, – ведь я, как и все, отличаю мои сигары по марке, а вовсе не по вкусу.
    * * *
    Нет ничего легче, чем бросить курить, – я уже тридцать раз бросал.

О ЛИТЕРАТУРЕ

    «Классической» называется книга, которую все хвалят и никто не читает.
    * * *
    Если вы выдумаете двух или трех людей и затем дадите им волю на страницах своей рукописи, то что-нибудь обязательно произойдет. Этому нельзя помешать. И тогда потребуется вся остальная часть книги, чтобы выпутать их из естественных последствий этой случайности. Итак, прежде чем вы успеете оглянуться, книга готова, и вам не пришлось израсходовать на нее ни одной мысли.
    * * *
    Эмоции – один из самых трудоемких в изготовлении видов материи. Легче изготовить семь фактов, чем одну эмоцию.
    * * *
    Настоящий рассказ должен течь, как течет ручей среди холмов и кудрявых рощ. Главное – пройти свой путь; как пройти – не важно, важно пройти до конца.
    * * *
    Мало что на свете может сравниться со скукой, которую вызывает в нас хороший перевод.
    * * *
    Правильные пропорции афоризма: минимум звуков, максимум смысла.
    * * *
    Разница между правильным и почти правильным словом такая же, как между молнией и мерцанием светлячка.
    * * *
    По поводу прилагательных:
   Если сомневаешься – вычеркни.

* * *

   Всякий раз, когда вам захочется написать слово «очень», замените его словом «чертовски»; ваш издатель всюду его вычеркнет, и получится то, что надо.

* * *

   Средняя длина английского слова – четыре с половиной буквы. Путем тяжелого и упорного труда я исключил все длинные слова из своего словаря и довел среднюю длину слова до трех с половиной букв. Я никогда не пишу «метрополия» за семь центов, потому что могу получить те же деньги за слово «город». Я никогда не пишу «полицейский», потому что могу получить те же деньги за слово «коп».

* * *

   Марк Твен не любил, когда правили его пунктуацию, и однажды, читая свою рукопись после правки, заметил:
   – Сперва Бог создал людей, потом – законченных идиотов, и, вероятно, лишь потом, набравшись опыта, Он создал корректоров.

* * *

   Самый подходящий момент начать статью наступает, когда вы ее успешно закончили. К этому времени вам становится ясно, что именно вы хотите сказать.

* * *

    О романах Джейн Остин:
   Когда я беру какой-нибудь из романов Джейн Остин, я чувствую себя как хозяин салуна, вступивший в райское царство. Я знаю, что он при этом почувствовал бы и как прокомментировал увиденное. Райские кущи не пришлись бы ему по вкусу, и он, вероятно, так и сказал бы.

* * *

   Героиня: девушка, с которой можно прожить идеально счастливую жизнь – в книге.

* * *

   В литературе копированием не достигается сходство.

* * *

   Пишите бесплатно до тех пор, пока кто-нибудь не предложит вам плату за ваши писания. Если в течение трех лет вам не предложат ни цента, значит, вам лучше заняться чем-нибудь другим.

* * *

   Публика – единственный критик, мнение которого чего-либо стоит.

* * *

   Настоящие, нужные литературе писатели так редки, что издатели книг и журналов ищут их повсюду, не зная ни минуты отдыха.

* * *

   Гений – во всяком случае, литературный гений, – не может быть открыт своими близкими; они слишком близки к нему и поэтому видят его не в фокусе, не в состоянии верно оценить его пропорции, не могут заметить, насколько его размеры превышают их собственные.

О ЛЮДЯХ И ЧЕЛОВЕКЕ

   Какое самое благородное творение Божие? – Человек.
   Кто до этого додумался? – Человек.

* * *

   Создать человека – была славная и оригинальная мысль. Но создавать после этого овцу – значило повторяться.

* * *

   Бог создал человека, потому что разочаровался в обезьяне. После этого он отказался от дальнейших экспериментов.

* * *

   Если бы человека создал человек, ему было бы стыдно за свою работу.

* * *

   Человек – единственное животное, которое может краснеть и имеет для этого поводы.

* * *

   Люди подобны Луне: у каждого из нас есть своя темная сторона, которую мы скрываем от всех.

* * *

   Если нас не уважают, мы жестоко оскорблены; а ведь в глубине души никто по-настоящему себя не уважает.

* * *

   Все мы сделаны из одного теста, притом довольно низкого качества.

* * *

   В наше время в психиатрические лечебницы можно упрятать лишь здоровых людей. Если вы попытаетесь разместить там психов, вам не хватит стройматериалов.

* * *

   Все люди по-своему безумны. Здравых умов нет, и спасает человека лишь случай – когда болезнь его по чистой случайности не подвергается большему испытанию.

* * *

   Человек с новой идеей – не более чем сумасброд, пока идея не восторжествует.

* * *

   Если рыжий занимает достаточно высокое положение в свете, его волосы называют золотисто-каштановыми.

* * *

   Человек с характером всегда отвергает первое предложение, каково бы оно ни было.

* * *

   Человек готов на многое, чтобы пробудить любовь, но решится на все, чтобы вызвать зависть.

* * *

   Человек способен примириться с любой несправедливостью, если он при ней родился и вырос.

* * *

   Тайный девиз каждого: лучше быть популярным, чем быть правым.

* * *

   Человека красит одежда. Голые люди имеют крайне малое влияние в обществе, а то и совсем никакого.

* * *

   Так уж устроено на свете, что человек, перестав беспокоиться об одном, начинает беспокоиться о другом.

* * *

   Если бы все люди думали одинаково, никто не играл бы на скачках.

* * *

   Нет людей более грубых, чем чересчур утонченные натуры.

* * *

   Об этом человеке известно только, что он не сидел в тюрьме, но почему не сидел – неизвестно.

* * *

   Он был тщеславен только в одном: он полагал, что может давать советы лучше, чем кто-либо другой.

* * *

   На поверхности земли он совершенно бесполезен; ему надо находиться под землей и вдохновлять капусту.

О МОРМОНАХ И МНОГОЖЕНСТВЕ

   Мы пробыли в Солт-Лейк-Сити всего два дня и поэтому не успели, как положено, вникнуть в систему многоженства, собрать соответствующие фактические данные и сделать нужные выводы, чтобы затем лишний раз привлечь внимание всей нации к этому вопросу. Я очень хотел это сделать. Со всем пылом самонадеянной молодости я жаждал очертя голову ринуться в бой и одержать великую победу – пока не увидел мормонских женщин.
   Тут я смягчился. Сердце мое оказалось мудрее ума. Оно преисполнилось сострадания к этим убогим, нескладным и до жалости некрасивым созданиям, и, отворотясь, дабы скрыть великодушные слезы, увлажнившие мои глаза, я сказал себе: «Нет! Мужчина, который берет одну из них в жены, проявляет христианское милосердие и достоин не сурового осуждения, а искренних похвал всего человечества; тот же, кто берет в жены шестьдесят из них, совершает деяние столь высокой и бескорыстной самоотверженности, что народы земли должны обнажать головы перед ним и поклоняться ему в благоговейном молчании».

* * *

    О «мормонской библии»:
   Есть люди, которым требуются горы доказательств, прежде чем они найдут в себе силы хоть отчасти поверить чему-нибудь, но я, когда человек говорит мне, что он «видел письмена на скрижалях», и – мало того – при этом присутствовал ангел и видел, как он видел, и, вероятно, взял с него надлежащую расписку, – то я уже чувствую, что далеко ушел по пути безоговорочной веры, – пусть даже я никогда и не слыхивал об этом человеке и не знаю ни как зовут ангела, ни какой он национальности.

* * *

    О царе Соломоне (из «Приключений Гекльберри Финна»):
   – Неужто ты не слыхал про гарем? У Соломона он тоже был. А жен у него было чуть ли не миллион.
   – Ну, должно быть, и шум же у них в детской! Да еще, я думаю, эти самые жены все время ругаются, а от этого шуму только больше. А еще говорят, что Соломон был первый мудрец на свете! Я этому ни на грош не верю. Да разве станет умный человек жить в таком кавардаке? Нет, не станет. Умный человек возьмет и построит котельный завод, а захочется ему тишины и покоя – он возьмет да и закроет его.

* * *

   Суть в том, какие у этого Соломона привычки. Возьми, например, человека, у которого всего один ребенок или два, – неужто такой человек станет детьми бросаться? Нет, не станет, он себе этого не может позволить. А если у него пять миллионов детей бегает по всему дому, тогда, конечно, дело другое. Ему все равно, что младенца разрубить надвое, что котенка.

* * *

    Совет старого мормона:
   Друг мой, примите совет старика, не обременяйте себя большой семьей, – уверяю вас, ни к чему это. Только в маленькой семье, в тесном домашнем кругу вы найдете уют и тот душевный покой, который есть лучшее и наивысшее благо из всех уготованных нам в этом мире и утрату которого нам не возместят ни богатство, ни слава, ни власть, ни величие. Поверьте мне, десять – от силы двенадцать – жен предостаточно для вас, не переступайте этой границы.

О МУЖЕСТВЕ И ТРУСОСТИ

   Самое жалкое, что есть на свете, – это толпа; вот и армия – толпа; идут в бой не оттого, что в них вспыхнула храбрость, – им придает храбрости сознание, что их много и что ими командуют.

* * *

   Нет такой толпы, которая не дрогнула бы в присутствии человека, известного своим хладнокровием и мужеством.

* * *

   Если человек не трус, он может один ограбить целый пассажирский поезд, а если он трус только наполовину, он может остановить дилижанс и обобрать всех, кто в нем едет.

* * *

   Есть одна совершенно непонятная черта в характере головорезов: подлинный головорез обладает великолепной отвагой, и вместе с тем он готов на любую подлость по отношению к своему врагу; свободный, с оружием в руках, он сражается против сонма врагов до тех пор, пока пули не изрешетят его, а с петлей на шее, со связанными за спиной руками он молит о пощаде и плачет, как малый ребенок.

* * *

   Когда взрослый человек играет с кем-нибудь злую шутку – это, по-моему, совершенно ясно свидетельствует об его трусости и слабоумии.

* * *

   Храбрость – это сопротивление страху, подавление страха, а не отсутствие страха. Если человек не способен испытывать страх, про него нельзя сказать, что он храбр, – это было бы совершенно неправильным употреблением эпитета.
   Взять к примеру блоху: она считалась бы самой храброй тварью на свете, если бы неведение страха было равнозначно храбрости. Она кусает нас и когда вы спите, и когда вы бодрствуете, и ей невдомек, что по своей величине и силе вы для нее то же самое, что все армии мира вкупе для новорожденного младенца; блоха живет день и ночь на волосок от гибели, но испытывает не больше страха, чем человек, шагающий по улицам города, находившегося десять веков назад под угрозой землетрясения. Когда говорят о Клайве, Нельсоне и Путнэме как о людях, «не ведавших страха», то непременно надо добавить к списку блоху, поставив ее на первое место.

* * *

   Нельсон испугался бы десяти тысяч блох, но одна блоха не испугалась бы десяти тысяч Нельсонов.
   Человек робкий попросит десятую долю того, что хочет получить. Человек смелый запросит вдвое больше и согласится на половину.

* * *

   Нам нравятся люди, которые смело говорят нам, что думают, при условии, что они думают так же, как мы.

ОБ ОПЕРЕ И ПЕНИИ

   На каждые пятьдесят человек, посещающих у нас оперу, один, быть может, любит ее уже и сейчас; из прочих сорока девяти большинство, как мне кажется, ходит в оперу затем, чтобы научиться ее любить.

* * *

    О хорах в «Лоэнгрине» Вагнера:
   Тут в течение двух, а иногда и трех минут я вновь познавал те муки, которые испытал однажды, когда у нас в городе горел сиротский приют.

* * *

   Музыка Вагнера лучше, чем она кажется на слух.

* * *

   Нельзя сделать ничего лучше для того, чтобы опера Вагнера воспринималась неискушенными как нечто абсолютно совершенное, как исключить из нее все вокальные партии. Я бы хотел когда-нибудь увидеть оперу Вагнера в пантомиме. Там можно будет без помех слушать чудесную оркестровую музыку.

* * *

   В этот вечер давали «Парсифаля». Первый из трех актов длился два часа, и я, даже несмотря на пение, получил удовольствие.

* * *

   В операх Вагнера, как правило, все, что вы будете видеть, – это двое молчащих людей, один из которых стоит неподвижно, а другой ловит мух. Разумеется, я не имею в виду, что он на самом деле будет ловить мух; я имею в виду ту обычную оперную жестикуляцию, которая заключается в поочередном выбрасывании вверх то одной, то другой руки и которая, если играющий занимается исключительно делом и не издает никаких звуков, напоминает занятие, которое я упомянул.

* * *

   Одна немка в Мюнхене говорила мне, что Вагнера не полюбишь с первой же минуты, надо систематически учиться его любить.

* * *

   Музыка без слов часто наводит грусть; а еще чаще – музыка без музыки.

* * *

   В ответ на вопрос, поет ли он, Марк Твен отвечал:
   – Те, кто меня слышал, говорят, что нет.

ОБ ОПТИМИЗМЕ И ПЕССИМИЗМЕ

   Нет зрелища более грустного, чем молодой пессимист, за исключением старого оптимиста.