Страница:
- Это ведь Храм?
- Здесь нет Чаши, - сказал сзади Бьюкенен, - в том-то и дело, Инди. Это не Храм. Судя по всему, Храм дальше, но нам никак не пройти тоннель. Мы запускаем туда чернозадых придурков, которые зачем-то напали на нас, так они мрут, как мухи. И вообще, всех пленных мы уже использовали.
Индиана положил отца на пол пещеры. Старик терпел, пытался не стонать, а может, стонать попросту не хватало сил. Рот его корчился в незнакомых до сих пор страданиях.
- И последнее… - возобновил он изнурительный шепот. - Третье испытание называется "Подножие Креста". Проверяется, достоин ли паломник Грааля. Ты все запомнил, Инди? Первое, это "Сердце киринеянина"…
- Каким образом погибали ваши пленные? - повернулся доктор Джонс к Бьюкенену.
- Взгляните сами, - любезно предложил Бьюкенен, указывая направление. - Мы обвязали веревкой одного из бандитов, потом вытащили обратно.
Индиана, сжав свои чувства в кулак, осмотрелся осмысленно, очень собранно - как он умел. Вход в тоннель можно было бы не заметить, если бы не большой крест, врубленный в поверхность скалы рядом. Если бы не что-то отвратительное, брошенное тут же - то, с чего закаленные нацисты не решились снять веревку.
- Раздавлен, - сказал Индиана, скривившись.
- Мы пытались понять, что там происходит. Нет нормальных фонарей, и вообще, вся аппаратура у Вольфганга осталась… Тоннель загибается под прямым углом, метрах в десяти от входа. Люди погибали, скрывшись за поворотом. Неясно только, мгновенно или успевали сделать шаг-два. Я бы сам пошел, чтобы убедиться своими глазами, но знаете, Инди, не хочется рисковать попусту. Думайте, Инди, думайте поскорее…
Сын непроизвольно посмотрел на отца. Старик свистяще шептал что-то со страстью обреченного на смерть человека.
- "Сердце киринеянина"… - повторил сын, поднимая взгляд. Теперь он посмотрел на тоннель. Точнее, на крест возле входа в тоннель. Точнее, он уже шагал в требуемом направлении.
- Ты пройдешь, у тебя получится, - ободряюще улыбалась Эльза ему вслед.
Крест был вставлен в специально вырубленную нишу. Он был деревянным, почерневшим или от времени, или от того, что подвергся в свое время особой обработке. Сделан из самшитового дерева - прочнейший легендарный материал. "Грааль спрашивает… - бормотал Индиана. - Грааль спрашивает меня: кто Он тебе?" Археолог провел по кресту пальцами. Затем взялся за гладкую холодную поверхность обеими руками… Человек по имени Симон, уроженец Киринеи, помог Иисусу, когда Он устал. Когда Он не просто устал, а совершенно выбился из сил. Иисус шел на Голгофу и нес крест на себе. Он упал, не выдержав чудовищного напряжения. Римские солдаты, эти сверхчеловеки Первого Рейха, разумеется, не собирались помогать ничтожному иудею. Зрители, пришедшие поглазеть на представление, жадно получали бесплатное удовольствие. Симон вышел из толпы и положил крест Иисуса на себя. В сердце киринеянина горели любовь и сострадание, хоть и не знал он, Кто сейчас страдает, Кого люди скоро потеряют… Индиана взялся покрепче и дернул за бревно, уперевшись ногой в стену. Самшитовый крест медленно вышел из ниши, но не упал, принятый в сильные руки.
Только так, - думал археолог, взгромоздив изделие древнего мастера себе на плечи. К Граалю - со своим крестом. Как это правильно, как точно хочешь служить Ему в большом, послужи и в малом…
Но можно ли служить Ему, не будучи верующим? - думал археолог, совершая шаг за шагом. - Я ведь не верю ни во что этакое… Впрочем, атеистом меня тоже нельзя назвать. Я не тот, ни другой, я просто живу. Главное, способно ли мое сердце на любовь и отчаяние, когда Он проходит мимо…
Индиана брел по тоннелю, сгибаясь под нечеловеческой тяжестью. Не видел стен, видел только свои драные колени, равномерно перемещающиеся во мраке. Когда наступило время поворачивать, он почувствовал это, приостановился и выглянул из-за угла. Тьма рваными кусками прилипала к камням. Далеко впереди тлел еле угадываемый источник света, давая чутким глазам возможность хоть что-то разглядеть. Пол покрывало невозможное кровавое месиво, к счастью, различимое не в деталях. Это были многочисленные остатки тех особо отличившихся воинов Братства, которые получили право войти в Храм - как свежие, так и давным-давно истлевшие. "Счастливчики… - думал Индиана, возобновляя движение. - Получившие право войти в Храм… А мне все не везет и не везет…"
"А ведь я грешник, - сжимался он от ужаса, тщательно выбирая место, куда ставить ноги. - Что, если таких сюда тоже не пускают?"
Пол провалился именно тогда, когда нужно.За мгновение до неизбежного. Невезучий паломник упал в яму, и тут же сработала ловушка: потолок рухнул, сомкнулся с поверхностью земли, сплющив все, что там находилось. Все, кроме паломника с тяжеленным крестом. Впрочем, рухнул не потолок, конечно, а всего лишь один из огромных каменных блоков, его составляющих.
"Спасся! - гулко застучало в голове Индианы. - Прошел!"
Прошел ли? Он ощупал яму руками: сплошной камень, снизу, сбоку, сверху. Каменный гроб, крышка которого захлопнулась. Он уперся руками в нависающую над головой поверхность и надавил изо всех сил, беснуясь, захлебываясь криком: "Что же вы делаете, ублюдки! Я же крест ваш тащил!" Кого он имел в виду, неясно. Очевидно, никого конкретно, просто излагал свою оценку сложившейся ситуации. Однако археолог недооценил предусмотрительность древних мастеров, потому что плита немедленно пошла вверх, легко и послушно. Слышно было, как гудят невидимые подъемники, как шумит падающая вода, отдавая накопленную энергию.
Прежде чем вылезти, доктор Джонс осмотрел спасительную яму. Неужели пол провалился исключительно под тяжестью креста? Но ведь тогда любой человек, несущий на себе что-нибудь тяжелое, или, например, толкающий перед собой тележку с аппаратурой, мог случайно преодолеть эту ловушку! Он исследовал пальцами поверхность стенок и обнаружил, что под провалившейся верхней частью расположены две толстенные створки, которые в настоящий момент были разомкнуты. Люк! Очевидно, створки открылись, когда из скальной ниши был вытащен крест. А сам пол, расположенный выше створок, наверняка рассчитан таким образом, чтобы выдержатьтяжесть одного человека, если, предположим, паломник по каким-либо причинам крест вытащит, но оставит его в пещере. У них тут все продуманно, - с уважением подумал Индиана. - Никакой "древней магии", одно лишь творение рук человеческих… Он махом выбрался обратно в тоннель. Было как-то неуютно находиться между створками, которые явно могли сомкнуться вновь. Еще более неуютно было под нависшим каменным блоком, падающим на головы всех любопытных.
- О'кей! - крикнул он. - Они здесь прессовочную машину устроили! А в полу есть ниша, в которую нужно прятаться!
Тоннель оказался коротким, и заканчивался лестницей. Широкие каменные ступени, стиснутые по бокам скалой. Лестница вела вверх, задиралась футов на сто в длину, и упиралась… в окно! А в окне, представлявшем собой большую круглую дыру, сияло ясное мартовское небо. "Спасение Верой", вспомнил Индиана. - Второе испытание. Святая кровь спросит: зачем Он тебе…" Стоило лишь сделать шаг по этим ступеням, чтобы понять - лестница далеко не проста. Странная лестница - хоть и каменная была, она шатко раскачивалась, дышала, будто примитивный мостик, сплетенный из лиан. Индиана успел подняться ступеней на десять, когда наткнулся на свисающую сверху веревку.
Зачем здесь веревка?
Прочный кожаный канат, способный выдержать вес человека. Будто приглашает ухватиться за него и карабкаться - подниматься неизвестно куда, покинув непрочные камни лестницы. Путник поднял голову, пытаясь рассмотреть, куда его зовут. Виден был то ли крюк, то ли колесо подъемного блока, к которому веревка привязана… И вдруг послышался грохот. Страшный раскатистый звук, от которого лестница заходила ходуном. Индиана заметался взглядом - вперед, назад, - пытаясь что-то понять. Грохот повторился, уже громче, уже страшнее, словно стал ближе. А через мгновение - превратился в неудержимо накатывающую лавину ударов. Объяснение нашлось немедленно. Объяснение было чудовищным в своей простоте: лестница рушилась. Свет, проникавший сквозь дыру, давал возможность полюбоваться этим редкостным явлением. Широкие каменные ступени осыпались в бездну, одна за другой, поочередно. Катастрофа началась наверху, но стремительно распространялась от оконца книзу. Индиана оглянулся. Бежать назад, к тоннелю? Можно успеть - всего лишь десять ступенек. Или хвататься за веревку?.. Голова решительно отказывалась соображать, толкавшаяся там боль давно уже выросла до размеров вырубленных в скале помещений. Проверка на искренность, подумал археолог. Проверка мотивов, спасение Верой… Что важнее, жизнь или служение Граалю? Нет, не так! Можно ли жить, не служа Ему? Нет, нет, опять не так! Зачем жить, как не для того, чтобы можно было служить Ему… Индиана закрыл глаза, оставшись неподвижным.
Когда стих гул и отголоски гула, когда улеглась вековая пыль, когда успокоились остатки лестницы, он увидел, что процесс разрушения замер возле самых его ног. Ступенька, на которой он стоял, была теперь вершиной пирамиды. Процесс разрушения явился в то же время чудом созидания, поскольку рухнувшие камни легли поразительно ровно, с невероятной упорядоченностью. Часть лестницы, бывшая подъемом, сделалась спуском - все очень просто. Сработал очередной механизм, рожденный гением неизвестного мастера, и никакой вам магии… Прошел! - возликовал доктор Джонс. Он вновь оглянулся на тоннель, в этот раз - торжествующе. А ведь была секунда, когда он чуть было не струсил, чуть не бросился обратно!
Из тоннеля опасливо выглядывала Эльза Шнайдер и Джи-Си Бьюкенен.
- Грандиозно! - воскликнула немка. - Я знала, что ты справишься!
- Пресс пока не работает, - не менее радостно объявил менеджер музея. - Мы тоже прошли через тоннель.
- Он заработает, когда закроются створки люка, - Джонс, прищурившись, поочередно взглянул в глаза каждому. - Не боитесь остаться здесь навсегда?
- Идем, - Эльза решительно сделала шаг вперед.
Нет, не успела. "Стой!!!" - заорал Индиана, но женщина и сама заметила, отпрянула в ужасе. Едва она тронула ногой камень, желая поскорее подняться к герою-первопроходцу, как лестница вновь пришла в движение. С шумом обвалилось сразу несколько ступеней, открыв колодец шириной почти в три ярда. Вот, оказывается, что ожидало струсившего паломника, попробуй он побежать назад… Индиана с интересом, скорее даже с уважением взглянул на свисавшую веревку. Вполне возможно, что второй способ спастись был не намного безопаснее… Он сказал равнодушно:
- Придется вам, фройляйн, отпустить меня одного. А вы лучше возвращайтесь, за сэром Генри поухаживайте. Фонарь только киньте, темновато здесь.
- Ваш отец пока жив, не беспокойтесь, - откликнулся Бьюкенен. Работайте, Инди, не отвлекайтесь. Ловите фонарь… - Он выполнил просьбу своего сотрудника.
Доктор Джонс не собирался отвлекаться. Открывшийся ход упирался в арку. "Вадэ ветро", - было выбито над входом, что означало "уходи" по латыни. "Ну, нет… - пробормотал археолог, спускаясь вниз. - Не отделаетесь от меня так просто…" Затем следовал короткий коридор, украшенный другой надписью "Туо номинэ", а выражаясь современно - "Твое имя". Путник ответил: "Индиана Джонс", - в пустоту, неловким стесненным голосом. Он ждал, он готовился, он попросту боялся третьей ловушки, о которой говорил отец. Коридор упирался в новое помещение - последнее. Все, дальше ничего не было, путь заканчивался. "Можно войти?" - спросил на всякий случай паломник, переступая порог. Очередная надпись, теперь уже на полу, спрашивала: "Кэ воле", то есть "Чего хочешь". Вместо ответа вошедший поднял фонарь, осматриваясь.
Он попал в Храм.
Помещение, вырубленное в скале, было намного меньше пещеры, где остались отец с Маркусом. Стоял стул, похожий на табурет с квадратным сидением, ножки которого пересекались буквой "Х". (Очевидно, форма "Х" не случайна выбрана для здешней мебели.) Стол - абсолютно такой же, как стул, только больше, с такими же перекрещенными ножками. Вдоль стен скамьи. На стенах - барельефы со сценами распятия. И были три ниши, каждая из которых имела собственное, отличное от других предназначение. Одна явно выполняла функции алтаря: на каменном возвышении в ней покоилась Библия. Бесценная вещь - пергаментные страницы, обтянутая кожей деревянная обложка, очень впечатляюще. В другой тихо струился источник воды, выходящий прямо из скальной породы. А в третьей…
Третья ниша была спальней. Пол устилало подобие постели: солома с тряпьем, - и на постели этой лежал единственный обитатель Храма. Точнее, то, что от него осталось. Скелет, впрочем, на удивление хорошо сохранился - вместе с одеждой, которую человек когда-то носил, - да и тряпка, постеленная на солому, выглядела вполне прилично. Похоже, что человек умер не так уж давно, например, не далее прошлого века. Доктор Джонс склонился над останками, внимательно рассматривая их. Одна рука отшельникаобхватывала круглую керамическую шкатулку, и гость, осторожно разжав сухие фаланги пальцев скелета, взял предмет в свои руки. Ничего особенного, простенькая керамика умопомрачительной давности. Открыл хрупкую крышку, стараясь не испортить находку - края шкатулки и так уже были отбиты. Внутри лежал кожаный мешочек с каким-то порошком. Доктор Джонс сразу потерял к этому интерес - не то, явно не имеет отношения к решению поставленной задачи. Возле стены белел аккуратно свернутый лист пергамента, придавленный другой рукой отшельника, и вот это было действительно интересно, потому что там имелся какой-то текст.
Да, но где же Чаша?
В комнате присутствовало огромное число посуды, всевозможной, на любой вкус. Повсюду - на столе, на полу, в нишах. Причем, главным образом именно чаши, от золотых до медных, от роскошных византийских, украшенных цветной эмалью, камнями и филигранью, до обычных литых, обработанных только канфаренных дел мастерами. Откровенно говоря, каждый экспонат из этой коллекции утвари мгновенно заинтересовал бы самые авторитетные музеи мира… Спокойно, - приказал себе доктор Джонс. "Кэ воле", таков был вопрос, поэтому - все по порядку, без суеты, не отвлекаясь… Он вернулся к нише с останками отшельника и бережно вытащил лист пергамента, второй раз потревожив хозяина.
Когда он просматривал этот документ, в келью вошли его коллеги: фройляйн Шнайдер и мистер Бьюкенен. Археолог пусто взглянул на них и произнес:
- Забавно…
- Мы подтащили крест и положили на колодец, вместо мостика, объяснила Эльза свое чудесное появление, решив, что прозвучавшая реплика относилась к ней.
- Забавно, говорю. Похоже, этот парень родом из одиннадцатого-двенадцатого века. Однако, умер он недавно, что очевидно. Взгляните сами…
- Где Грааль? - перебил его Бьюкенен. Музейный работник хищно озирался.
- Да подождите вы, Джей! Я не понимаю… Время здесь затормозилось, что ли? Деревянная мебель, между прочим, тоже замечательно сохранилась, можете проверить.
- Я же вам пытался втолковать! - возбужденно ответил Бьюкенен. Грааль - это мощнейший источник биологической энергии! А вы мне не верили, Инди.
- Кем был этот человек? - спросила женщина, указывая на соломенную постель со скелетом.
- Он ничего не написал о себе, - Индиана вновь уставился в рукописный латинский текст. - Зато он написал, что…
- Это крестоносец, - невежливо встрял Бьюкенен. Попав в Храм, бизнесмен растерял весь свой лоск. - Готов держать пари, что это рыцарь Первого Крестового, проживший здесь несколько веков и умерший от старости. Чаша Грааля, оказывается, не всесильна, господа. Вы не допускаете, Инди, что он может быть одним из трех братьев, который остался охранять святыню? Ведь до Европы дошли только двое.
- Теперь это уже не проверишь, - возразил Джонс. - Я давно созрел для того, чтобы начать верить в подобные сказки, но, если откровенно, пока все чудеса, с которыми я столкнулся, были сотворены человеком. Каким-то гениальным механиком. Разве не так?
- О чем он написал, Инди? - напомнила Эльза.
- Здесь что-то вроде короткой инструкции, специально для меня.
- Для тебя?
- Для того, кто придет ему на смену. Например, рассказывается, как возобновить работу ловушек, как снова запустить пресс, поставить лестничные ступени на место…
- Чепуха, - нетерпеливо заявил Бьюкенен. - Ловушки - чепуха. Надеюсь, возобновлять их работу нам не понадобится. Вы не верите в сказки, Инди, однако я вынужден ткнуть вас носом в очевидное. Рыцарь прожил в Храме невероятное количество лет, причем, без еды, на одной воде. Как ему это удалось? Очень просто: он пил воду из Чаши. Где Грааль, Инди, почему вы не ищете его?
- Еще там написано, - терпеливо продолжал доктор Джонс, - что Грааль нельзя выносить за Черту. Я думаю, имеется в виду та белая линия, возле выхода из пещеры. Иначе, как я понял, произойдет что-то плохое.
- Нельзя выносить?.. Что ж, водичку можно и местную попить. Будем приезжать раз в год, как на курорт. Понять бы только, которая из них - та самая… - Бьюкенен одну за другой брал в руки чаши, стоящие на столе, и задумчиво их рассматривал. - Вы не подскажете мне, господа? В конце концов, кто из нас специалист?
- Вот! - неожиданно вскрикнула Эльза. Нагнувшись, она подняла с пола большой серебряный кубок. Кованый, золоченый, с крышкой - необыкновенной красоты изделие. Она что, с ума сошла, - подумал доктор Джонс, - какой же это Грааль, это же средние века, изготовлен не раньше девятого века… однако, поймав острый взгляд немки, решил промолчать.
- Дайте, - скомандовал Бьюкенен.
- Нет! - всхлипнула Эльза, прижимая кубок к груди, отступая на шаг.
Бьюкенен покрутил в руках браунинг, взвешивая ситуацию. И раскатисто хохотнул, пряча оружие:
- Доверять женщине вроде вас - все равно, что доверять еврею, торгующему антиквариатом, - сказал он, шаловливо погрозив пальцем. Обмануть хотели, да? Разумеется, ваш серебряный кубок не может быть чашей Грааля. Я уверен, что Чаша не имеет никакого отношения к роскоши, это должно быть что-то очень простое, продававшееся тогда в каждой лавке… он заглянул в нишу с Библией. - Например, что-то такое, - он взял с каменного возвышения небольшую пиалу, сделанную из дерева.
Деревянная чаша…
- А действительно… - прошептал Бьюкенен, завороженно разглядывая находку. Тягуче струилась пауза. Свидетели его триумфа молчали, давая человеку возможность насладиться своей удачливостью. - Вещь работы плотника, все сходится… - стремительным взглядом он обежал келью. Господа, деревянных чаш здесь больше нет!
Ни мгновения больше не колеблясь, он шагнул в нишу с ключевой водой, подставил деревянную чашу, подождал, пока туда нацедится достаточное количество жидкости, и начал пить.
Пил он медленно, смакуя каждый глоток. Он с наслаждением прикрывал глаза и говорил в редких промежутках:
- Мое тысячелетие… Моя энергия… Они не верили, идиоты…
Зрители по прежнему молчали, наблюдая. Эльза, правда, попыталась двинуться, затрепетала, подалась вперед, но Индиана жестом удержал ее. Индиана был совершенно спокоен. Бьюкенен между тем доделал то, к чему стремился всю сознательную жизнь, после чего вернул чашу на возвышение и замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
- Странно, - взволнованно удивился он. - В животе что-то такое… Вдруг согнулся в поясе пополам и сообщил напряженным голосом:
- Ой!
Снизу вверх он посмотрел на молчащих зрителей, вывернув голову, и закончил мысль:
- Не понимаю.
И только затем закричал. Он закричал и повалился набок, на пыльный безжизненный камень, он рванул, разбрызгивая пуговицы, пиджак и рубашку, задрал нательное белье, комкая ткань дрожащими пальцами, и вцепился себе в живот, не переставая кричать.
- Что с вами? - спросила Эльза, отпрянув.
Бьюкенен собрался с силами и героически ответил:
- Со мной что-то такое!
Доктор Джонс, наоборот, шагнул ближе, посветив фонарем. Лежащий на полу человек размашисто дергал ногой и старательно драл обнаженную кожу ногтями. В области пупка у него было большое темное пятно, причем, чернота эта расползалась прямо-таки на глазах. "Выньте из меня ЭТО!" - умолял Бьюкенен, лязгая челюстью. "Инди, вы же были мне другом, выньте ЭТО!" Вскрыть живот пальцами никак не получалось, тогда несчастный схватил с пояса кинжал (под пиджаком у него обнаружились ножны) - а кинжал был непростой, характерной эсэсовской формы, - и помог сам себе, ничего больше не сказав, лишь кричал, кричал, кричал…
- Что он делает? - выдохнула женщина, отвернувшись. - Что с ним?
- Он обретает бессмертие, - хладнокровно сказал доктор Джонс. Очевидно, процесс оказался слишком болезненным.
Крик оборвался: Бьюкенен недолго совершал вскрытие. Кинжал остался в животе. Из нескольких глубоких разрезов почему-то ничего не вытекало - ни капли крови не выжалось. А тело под рубашкой стало уже сплошь черным.
- Уйдем отсюда! - взвизгнула женщина. - Мне страшно, Инди!
- Успокойся, - доктор Джонс взял ее за плечи и легонько встряхнул. Он отравился, поняла? Всего-навсего яд, поняла?
- Яд?
- Возможно, в источнике, а может, в этом деревянном стакане. Мне кажется более вероятным, что в воде… У него кровь начала свертываться, вот и все объяснение. Я, правда, про такие яды ничего раньше не слышал…
Эльза прижалась к Индиане и прошелестела:
- Его Чаша убила, да?
- Его убил яд, - терпеливо повторил тот. - Каким образом эта штука подействовала на кровь через слизистую желудка, да еще так быстро, я не могу объяснить, но это не меняет дело. А Грааль, дорогая, не убивает, Грааль дает жизнь. Только достойным. Джеймс Сайрус оказался недостойным, не выдержал третьего испытания…
Индиана отстранился и медленно пошел по комнате, перешагивая через стоящую на полу посуду.
- Джей зря не дослушал то, что я хотел рассказать про текст на пергаменте. Там как раз есть грозное предупреждение насчет поспешного выбора. Он просто неправильно выбрал, Эльза. Чаша вряд ли деревянная, в Палестине этот материал редкий, не характерный. Чаша скорее всего
керамическая, купленная Иосифом у какого-нибудь уличного торговца.
Эльза с надеждой посмотрела на его широкую спину.
- Ты все знаешь, Инди. Ты - достоин.
- Яд в воде, - продолжал размышлять археолог. - Яд в воздухе. Мы тоже отравлены, Эльза, и уходить отсюда, не найдя Чаши, бесполезно. Только Грааль может нас спасти…
Взгляд его случайно наткнулся на лежащее под ногами тело. Уже и руки, и лицо Джи-Си Бьюкенена сделались неестественно темными - весь он сделался Темным, на этот раз буквально. Впрочем, он и был таким всю жизнь. А я? подумал археолог. - Темен ли я? Достоин ли, выдержу ли?
"Подножие Креста", - подумал он. Что бы это могло значить? Теперь, когда добрались до Храма, когда другие ловушки пройдены, когда остается только взять Грааль в руки… Вот оно! Третье испытание - это сделать выбор. Перенестись на девятнадцать веков в прошлое, чтобы понять, чтобы увидеть, как ЭТО происходило. Мало знать,нужно чувствовать… Индиана закрыл глаза. Нужно увидеть Его так, как видел Иосиф, нужно поставить себя на место Иосифа. Грааль - у подножия Креста. Грааль - это истинная кровь, святая кровь. Как можно собрать Его кровь? Распятие охраняется равнодушными животными, вооруженными пиками и мечами. Кровь стекает по телу, смешиваясь с потом, капает и капает, передавая Его силу земле. Посуда - это нелепо, золотая ли, деревянная ли, керамическая ли, - посуда не поможет собрать с умирающего тела святой кровавый пот, не поможет подобраться к охраняемому месту казни. А кровь все капает - к подножию Креста…
- Чаша - это не чаша! - оглушительно вскрикнул доктор Джонс. Эльза увидела его исказившееся Пониманием лицо, поймала безумный, вырвавшийся из Прошлого взгляд, и попятилась, струсив окончательно.
- Не бойся, я не сошел с ума! - засмеялся Индиана. - Грааль - не посуда, не чаша, вообще не предмет! Это горсть земли, Эльза, горсть земли, смешанная с кровью! - он заметался по келье. - Но в чем Иосиф хранил ЭТО?
И тут же вспомнил.
И тут же оказался в нише, где спал вечным сном последний и единственный жрец Храма, взял глиняную шкатулку, посмотрел на кожаный мешочек… Мешочек, возможно, был когда-то кошельком. Иосиф вытряхнул находившиеся там деньги, которые потеряли всякий смысл с Его уходом, и наполнил тем, ради чего отныне стоило жить. Вот она, святая кровь, подумал Индиана, благоговея. - Истинная, в отличие от темной крови бьюкененов и вольфгангов…
- Но ведь из этого нельзя пить, - растерянно сказал он. - А как же отец? Как отца-то спасти?..
Забыв про все, он бросился прочь из Храма.
4. ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ
- Здесь нет Чаши, - сказал сзади Бьюкенен, - в том-то и дело, Инди. Это не Храм. Судя по всему, Храм дальше, но нам никак не пройти тоннель. Мы запускаем туда чернозадых придурков, которые зачем-то напали на нас, так они мрут, как мухи. И вообще, всех пленных мы уже использовали.
Индиана положил отца на пол пещеры. Старик терпел, пытался не стонать, а может, стонать попросту не хватало сил. Рот его корчился в незнакомых до сих пор страданиях.
- И последнее… - возобновил он изнурительный шепот. - Третье испытание называется "Подножие Креста". Проверяется, достоин ли паломник Грааля. Ты все запомнил, Инди? Первое, это "Сердце киринеянина"…
- Каким образом погибали ваши пленные? - повернулся доктор Джонс к Бьюкенену.
- Взгляните сами, - любезно предложил Бьюкенен, указывая направление. - Мы обвязали веревкой одного из бандитов, потом вытащили обратно.
Индиана, сжав свои чувства в кулак, осмотрелся осмысленно, очень собранно - как он умел. Вход в тоннель можно было бы не заметить, если бы не большой крест, врубленный в поверхность скалы рядом. Если бы не что-то отвратительное, брошенное тут же - то, с чего закаленные нацисты не решились снять веревку.
- Раздавлен, - сказал Индиана, скривившись.
- Мы пытались понять, что там происходит. Нет нормальных фонарей, и вообще, вся аппаратура у Вольфганга осталась… Тоннель загибается под прямым углом, метрах в десяти от входа. Люди погибали, скрывшись за поворотом. Неясно только, мгновенно или успевали сделать шаг-два. Я бы сам пошел, чтобы убедиться своими глазами, но знаете, Инди, не хочется рисковать попусту. Думайте, Инди, думайте поскорее…
Сын непроизвольно посмотрел на отца. Старик свистяще шептал что-то со страстью обреченного на смерть человека.
- "Сердце киринеянина"… - повторил сын, поднимая взгляд. Теперь он посмотрел на тоннель. Точнее, на крест возле входа в тоннель. Точнее, он уже шагал в требуемом направлении.
- Ты пройдешь, у тебя получится, - ободряюще улыбалась Эльза ему вслед.
Крест был вставлен в специально вырубленную нишу. Он был деревянным, почерневшим или от времени, или от того, что подвергся в свое время особой обработке. Сделан из самшитового дерева - прочнейший легендарный материал. "Грааль спрашивает… - бормотал Индиана. - Грааль спрашивает меня: кто Он тебе?" Археолог провел по кресту пальцами. Затем взялся за гладкую холодную поверхность обеими руками… Человек по имени Симон, уроженец Киринеи, помог Иисусу, когда Он устал. Когда Он не просто устал, а совершенно выбился из сил. Иисус шел на Голгофу и нес крест на себе. Он упал, не выдержав чудовищного напряжения. Римские солдаты, эти сверхчеловеки Первого Рейха, разумеется, не собирались помогать ничтожному иудею. Зрители, пришедшие поглазеть на представление, жадно получали бесплатное удовольствие. Симон вышел из толпы и положил крест Иисуса на себя. В сердце киринеянина горели любовь и сострадание, хоть и не знал он, Кто сейчас страдает, Кого люди скоро потеряют… Индиана взялся покрепче и дернул за бревно, уперевшись ногой в стену. Самшитовый крест медленно вышел из ниши, но не упал, принятый в сильные руки.
Только так, - думал археолог, взгромоздив изделие древнего мастера себе на плечи. К Граалю - со своим крестом. Как это правильно, как точно хочешь служить Ему в большом, послужи и в малом…
Но можно ли служить Ему, не будучи верующим? - думал археолог, совершая шаг за шагом. - Я ведь не верю ни во что этакое… Впрочем, атеистом меня тоже нельзя назвать. Я не тот, ни другой, я просто живу. Главное, способно ли мое сердце на любовь и отчаяние, когда Он проходит мимо…
Индиана брел по тоннелю, сгибаясь под нечеловеческой тяжестью. Не видел стен, видел только свои драные колени, равномерно перемещающиеся во мраке. Когда наступило время поворачивать, он почувствовал это, приостановился и выглянул из-за угла. Тьма рваными кусками прилипала к камням. Далеко впереди тлел еле угадываемый источник света, давая чутким глазам возможность хоть что-то разглядеть. Пол покрывало невозможное кровавое месиво, к счастью, различимое не в деталях. Это были многочисленные остатки тех особо отличившихся воинов Братства, которые получили право войти в Храм - как свежие, так и давным-давно истлевшие. "Счастливчики… - думал Индиана, возобновляя движение. - Получившие право войти в Храм… А мне все не везет и не везет…"
"А ведь я грешник, - сжимался он от ужаса, тщательно выбирая место, куда ставить ноги. - Что, если таких сюда тоже не пускают?"
Пол провалился именно тогда, когда нужно.За мгновение до неизбежного. Невезучий паломник упал в яму, и тут же сработала ловушка: потолок рухнул, сомкнулся с поверхностью земли, сплющив все, что там находилось. Все, кроме паломника с тяжеленным крестом. Впрочем, рухнул не потолок, конечно, а всего лишь один из огромных каменных блоков, его составляющих.
"Спасся! - гулко застучало в голове Индианы. - Прошел!"
Прошел ли? Он ощупал яму руками: сплошной камень, снизу, сбоку, сверху. Каменный гроб, крышка которого захлопнулась. Он уперся руками в нависающую над головой поверхность и надавил изо всех сил, беснуясь, захлебываясь криком: "Что же вы делаете, ублюдки! Я же крест ваш тащил!" Кого он имел в виду, неясно. Очевидно, никого конкретно, просто излагал свою оценку сложившейся ситуации. Однако археолог недооценил предусмотрительность древних мастеров, потому что плита немедленно пошла вверх, легко и послушно. Слышно было, как гудят невидимые подъемники, как шумит падающая вода, отдавая накопленную энергию.
Прежде чем вылезти, доктор Джонс осмотрел спасительную яму. Неужели пол провалился исключительно под тяжестью креста? Но ведь тогда любой человек, несущий на себе что-нибудь тяжелое, или, например, толкающий перед собой тележку с аппаратурой, мог случайно преодолеть эту ловушку! Он исследовал пальцами поверхность стенок и обнаружил, что под провалившейся верхней частью расположены две толстенные створки, которые в настоящий момент были разомкнуты. Люк! Очевидно, створки открылись, когда из скальной ниши был вытащен крест. А сам пол, расположенный выше створок, наверняка рассчитан таким образом, чтобы выдержатьтяжесть одного человека, если, предположим, паломник по каким-либо причинам крест вытащит, но оставит его в пещере. У них тут все продуманно, - с уважением подумал Индиана. - Никакой "древней магии", одно лишь творение рук человеческих… Он махом выбрался обратно в тоннель. Было как-то неуютно находиться между створками, которые явно могли сомкнуться вновь. Еще более неуютно было под нависшим каменным блоком, падающим на головы всех любопытных.
- О'кей! - крикнул он. - Они здесь прессовочную машину устроили! А в полу есть ниша, в которую нужно прятаться!
Тоннель оказался коротким, и заканчивался лестницей. Широкие каменные ступени, стиснутые по бокам скалой. Лестница вела вверх, задиралась футов на сто в длину, и упиралась… в окно! А в окне, представлявшем собой большую круглую дыру, сияло ясное мартовское небо. "Спасение Верой", вспомнил Индиана. - Второе испытание. Святая кровь спросит: зачем Он тебе…" Стоило лишь сделать шаг по этим ступеням, чтобы понять - лестница далеко не проста. Странная лестница - хоть и каменная была, она шатко раскачивалась, дышала, будто примитивный мостик, сплетенный из лиан. Индиана успел подняться ступеней на десять, когда наткнулся на свисающую сверху веревку.
Зачем здесь веревка?
Прочный кожаный канат, способный выдержать вес человека. Будто приглашает ухватиться за него и карабкаться - подниматься неизвестно куда, покинув непрочные камни лестницы. Путник поднял голову, пытаясь рассмотреть, куда его зовут. Виден был то ли крюк, то ли колесо подъемного блока, к которому веревка привязана… И вдруг послышался грохот. Страшный раскатистый звук, от которого лестница заходила ходуном. Индиана заметался взглядом - вперед, назад, - пытаясь что-то понять. Грохот повторился, уже громче, уже страшнее, словно стал ближе. А через мгновение - превратился в неудержимо накатывающую лавину ударов. Объяснение нашлось немедленно. Объяснение было чудовищным в своей простоте: лестница рушилась. Свет, проникавший сквозь дыру, давал возможность полюбоваться этим редкостным явлением. Широкие каменные ступени осыпались в бездну, одна за другой, поочередно. Катастрофа началась наверху, но стремительно распространялась от оконца книзу. Индиана оглянулся. Бежать назад, к тоннелю? Можно успеть - всего лишь десять ступенек. Или хвататься за веревку?.. Голова решительно отказывалась соображать, толкавшаяся там боль давно уже выросла до размеров вырубленных в скале помещений. Проверка на искренность, подумал археолог. Проверка мотивов, спасение Верой… Что важнее, жизнь или служение Граалю? Нет, не так! Можно ли жить, не служа Ему? Нет, нет, опять не так! Зачем жить, как не для того, чтобы можно было служить Ему… Индиана закрыл глаза, оставшись неподвижным.
Когда стих гул и отголоски гула, когда улеглась вековая пыль, когда успокоились остатки лестницы, он увидел, что процесс разрушения замер возле самых его ног. Ступенька, на которой он стоял, была теперь вершиной пирамиды. Процесс разрушения явился в то же время чудом созидания, поскольку рухнувшие камни легли поразительно ровно, с невероятной упорядоченностью. Часть лестницы, бывшая подъемом, сделалась спуском - все очень просто. Сработал очередной механизм, рожденный гением неизвестного мастера, и никакой вам магии… Прошел! - возликовал доктор Джонс. Он вновь оглянулся на тоннель, в этот раз - торжествующе. А ведь была секунда, когда он чуть было не струсил, чуть не бросился обратно!
Из тоннеля опасливо выглядывала Эльза Шнайдер и Джи-Си Бьюкенен.
- Грандиозно! - воскликнула немка. - Я знала, что ты справишься!
- Пресс пока не работает, - не менее радостно объявил менеджер музея. - Мы тоже прошли через тоннель.
- Он заработает, когда закроются створки люка, - Джонс, прищурившись, поочередно взглянул в глаза каждому. - Не боитесь остаться здесь навсегда?
- Идем, - Эльза решительно сделала шаг вперед.
Нет, не успела. "Стой!!!" - заорал Индиана, но женщина и сама заметила, отпрянула в ужасе. Едва она тронула ногой камень, желая поскорее подняться к герою-первопроходцу, как лестница вновь пришла в движение. С шумом обвалилось сразу несколько ступеней, открыв колодец шириной почти в три ярда. Вот, оказывается, что ожидало струсившего паломника, попробуй он побежать назад… Индиана с интересом, скорее даже с уважением взглянул на свисавшую веревку. Вполне возможно, что второй способ спастись был не намного безопаснее… Он сказал равнодушно:
- Придется вам, фройляйн, отпустить меня одного. А вы лучше возвращайтесь, за сэром Генри поухаживайте. Фонарь только киньте, темновато здесь.
- Ваш отец пока жив, не беспокойтесь, - откликнулся Бьюкенен. Работайте, Инди, не отвлекайтесь. Ловите фонарь… - Он выполнил просьбу своего сотрудника.
Доктор Джонс не собирался отвлекаться. Открывшийся ход упирался в арку. "Вадэ ветро", - было выбито над входом, что означало "уходи" по латыни. "Ну, нет… - пробормотал археолог, спускаясь вниз. - Не отделаетесь от меня так просто…" Затем следовал короткий коридор, украшенный другой надписью "Туо номинэ", а выражаясь современно - "Твое имя". Путник ответил: "Индиана Джонс", - в пустоту, неловким стесненным голосом. Он ждал, он готовился, он попросту боялся третьей ловушки, о которой говорил отец. Коридор упирался в новое помещение - последнее. Все, дальше ничего не было, путь заканчивался. "Можно войти?" - спросил на всякий случай паломник, переступая порог. Очередная надпись, теперь уже на полу, спрашивала: "Кэ воле", то есть "Чего хочешь". Вместо ответа вошедший поднял фонарь, осматриваясь.
Он попал в Храм.
Помещение, вырубленное в скале, было намного меньше пещеры, где остались отец с Маркусом. Стоял стул, похожий на табурет с квадратным сидением, ножки которого пересекались буквой "Х". (Очевидно, форма "Х" не случайна выбрана для здешней мебели.) Стол - абсолютно такой же, как стул, только больше, с такими же перекрещенными ножками. Вдоль стен скамьи. На стенах - барельефы со сценами распятия. И были три ниши, каждая из которых имела собственное, отличное от других предназначение. Одна явно выполняла функции алтаря: на каменном возвышении в ней покоилась Библия. Бесценная вещь - пергаментные страницы, обтянутая кожей деревянная обложка, очень впечатляюще. В другой тихо струился источник воды, выходящий прямо из скальной породы. А в третьей…
Третья ниша была спальней. Пол устилало подобие постели: солома с тряпьем, - и на постели этой лежал единственный обитатель Храма. Точнее, то, что от него осталось. Скелет, впрочем, на удивление хорошо сохранился - вместе с одеждой, которую человек когда-то носил, - да и тряпка, постеленная на солому, выглядела вполне прилично. Похоже, что человек умер не так уж давно, например, не далее прошлого века. Доктор Джонс склонился над останками, внимательно рассматривая их. Одна рука отшельникаобхватывала круглую керамическую шкатулку, и гость, осторожно разжав сухие фаланги пальцев скелета, взял предмет в свои руки. Ничего особенного, простенькая керамика умопомрачительной давности. Открыл хрупкую крышку, стараясь не испортить находку - края шкатулки и так уже были отбиты. Внутри лежал кожаный мешочек с каким-то порошком. Доктор Джонс сразу потерял к этому интерес - не то, явно не имеет отношения к решению поставленной задачи. Возле стены белел аккуратно свернутый лист пергамента, придавленный другой рукой отшельника, и вот это было действительно интересно, потому что там имелся какой-то текст.
Да, но где же Чаша?
В комнате присутствовало огромное число посуды, всевозможной, на любой вкус. Повсюду - на столе, на полу, в нишах. Причем, главным образом именно чаши, от золотых до медных, от роскошных византийских, украшенных цветной эмалью, камнями и филигранью, до обычных литых, обработанных только канфаренных дел мастерами. Откровенно говоря, каждый экспонат из этой коллекции утвари мгновенно заинтересовал бы самые авторитетные музеи мира… Спокойно, - приказал себе доктор Джонс. "Кэ воле", таков был вопрос, поэтому - все по порядку, без суеты, не отвлекаясь… Он вернулся к нише с останками отшельника и бережно вытащил лист пергамента, второй раз потревожив хозяина.
Когда он просматривал этот документ, в келью вошли его коллеги: фройляйн Шнайдер и мистер Бьюкенен. Археолог пусто взглянул на них и произнес:
- Забавно…
- Мы подтащили крест и положили на колодец, вместо мостика, объяснила Эльза свое чудесное появление, решив, что прозвучавшая реплика относилась к ней.
- Забавно, говорю. Похоже, этот парень родом из одиннадцатого-двенадцатого века. Однако, умер он недавно, что очевидно. Взгляните сами…
- Где Грааль? - перебил его Бьюкенен. Музейный работник хищно озирался.
- Да подождите вы, Джей! Я не понимаю… Время здесь затормозилось, что ли? Деревянная мебель, между прочим, тоже замечательно сохранилась, можете проверить.
- Я же вам пытался втолковать! - возбужденно ответил Бьюкенен. Грааль - это мощнейший источник биологической энергии! А вы мне не верили, Инди.
- Кем был этот человек? - спросила женщина, указывая на соломенную постель со скелетом.
- Он ничего не написал о себе, - Индиана вновь уставился в рукописный латинский текст. - Зато он написал, что…
- Это крестоносец, - невежливо встрял Бьюкенен. Попав в Храм, бизнесмен растерял весь свой лоск. - Готов держать пари, что это рыцарь Первого Крестового, проживший здесь несколько веков и умерший от старости. Чаша Грааля, оказывается, не всесильна, господа. Вы не допускаете, Инди, что он может быть одним из трех братьев, который остался охранять святыню? Ведь до Европы дошли только двое.
- Теперь это уже не проверишь, - возразил Джонс. - Я давно созрел для того, чтобы начать верить в подобные сказки, но, если откровенно, пока все чудеса, с которыми я столкнулся, были сотворены человеком. Каким-то гениальным механиком. Разве не так?
- О чем он написал, Инди? - напомнила Эльза.
- Здесь что-то вроде короткой инструкции, специально для меня.
- Для тебя?
- Для того, кто придет ему на смену. Например, рассказывается, как возобновить работу ловушек, как снова запустить пресс, поставить лестничные ступени на место…
- Чепуха, - нетерпеливо заявил Бьюкенен. - Ловушки - чепуха. Надеюсь, возобновлять их работу нам не понадобится. Вы не верите в сказки, Инди, однако я вынужден ткнуть вас носом в очевидное. Рыцарь прожил в Храме невероятное количество лет, причем, без еды, на одной воде. Как ему это удалось? Очень просто: он пил воду из Чаши. Где Грааль, Инди, почему вы не ищете его?
- Еще там написано, - терпеливо продолжал доктор Джонс, - что Грааль нельзя выносить за Черту. Я думаю, имеется в виду та белая линия, возле выхода из пещеры. Иначе, как я понял, произойдет что-то плохое.
- Нельзя выносить?.. Что ж, водичку можно и местную попить. Будем приезжать раз в год, как на курорт. Понять бы только, которая из них - та самая… - Бьюкенен одну за другой брал в руки чаши, стоящие на столе, и задумчиво их рассматривал. - Вы не подскажете мне, господа? В конце концов, кто из нас специалист?
- Вот! - неожиданно вскрикнула Эльза. Нагнувшись, она подняла с пола большой серебряный кубок. Кованый, золоченый, с крышкой - необыкновенной красоты изделие. Она что, с ума сошла, - подумал доктор Джонс, - какой же это Грааль, это же средние века, изготовлен не раньше девятого века… однако, поймав острый взгляд немки, решил промолчать.
- Дайте, - скомандовал Бьюкенен.
- Нет! - всхлипнула Эльза, прижимая кубок к груди, отступая на шаг.
Бьюкенен покрутил в руках браунинг, взвешивая ситуацию. И раскатисто хохотнул, пряча оружие:
- Доверять женщине вроде вас - все равно, что доверять еврею, торгующему антиквариатом, - сказал он, шаловливо погрозив пальцем. Обмануть хотели, да? Разумеется, ваш серебряный кубок не может быть чашей Грааля. Я уверен, что Чаша не имеет никакого отношения к роскоши, это должно быть что-то очень простое, продававшееся тогда в каждой лавке… он заглянул в нишу с Библией. - Например, что-то такое, - он взял с каменного возвышения небольшую пиалу, сделанную из дерева.
Деревянная чаша…
- А действительно… - прошептал Бьюкенен, завороженно разглядывая находку. Тягуче струилась пауза. Свидетели его триумфа молчали, давая человеку возможность насладиться своей удачливостью. - Вещь работы плотника, все сходится… - стремительным взглядом он обежал келью. Господа, деревянных чаш здесь больше нет!
Ни мгновения больше не колеблясь, он шагнул в нишу с ключевой водой, подставил деревянную чашу, подождал, пока туда нацедится достаточное количество жидкости, и начал пить.
Пил он медленно, смакуя каждый глоток. Он с наслаждением прикрывал глаза и говорил в редких промежутках:
- Мое тысячелетие… Моя энергия… Они не верили, идиоты…
Зрители по прежнему молчали, наблюдая. Эльза, правда, попыталась двинуться, затрепетала, подалась вперед, но Индиана жестом удержал ее. Индиана был совершенно спокоен. Бьюкенен между тем доделал то, к чему стремился всю сознательную жизнь, после чего вернул чашу на возвышение и замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
- Странно, - взволнованно удивился он. - В животе что-то такое… Вдруг согнулся в поясе пополам и сообщил напряженным голосом:
- Ой!
Снизу вверх он посмотрел на молчащих зрителей, вывернув голову, и закончил мысль:
- Не понимаю.
И только затем закричал. Он закричал и повалился набок, на пыльный безжизненный камень, он рванул, разбрызгивая пуговицы, пиджак и рубашку, задрал нательное белье, комкая ткань дрожащими пальцами, и вцепился себе в живот, не переставая кричать.
- Что с вами? - спросила Эльза, отпрянув.
Бьюкенен собрался с силами и героически ответил:
- Со мной что-то такое!
Доктор Джонс, наоборот, шагнул ближе, посветив фонарем. Лежащий на полу человек размашисто дергал ногой и старательно драл обнаженную кожу ногтями. В области пупка у него было большое темное пятно, причем, чернота эта расползалась прямо-таки на глазах. "Выньте из меня ЭТО!" - умолял Бьюкенен, лязгая челюстью. "Инди, вы же были мне другом, выньте ЭТО!" Вскрыть живот пальцами никак не получалось, тогда несчастный схватил с пояса кинжал (под пиджаком у него обнаружились ножны) - а кинжал был непростой, характерной эсэсовской формы, - и помог сам себе, ничего больше не сказав, лишь кричал, кричал, кричал…
- Что он делает? - выдохнула женщина, отвернувшись. - Что с ним?
- Он обретает бессмертие, - хладнокровно сказал доктор Джонс. Очевидно, процесс оказался слишком болезненным.
Крик оборвался: Бьюкенен недолго совершал вскрытие. Кинжал остался в животе. Из нескольких глубоких разрезов почему-то ничего не вытекало - ни капли крови не выжалось. А тело под рубашкой стало уже сплошь черным.
- Уйдем отсюда! - взвизгнула женщина. - Мне страшно, Инди!
- Успокойся, - доктор Джонс взял ее за плечи и легонько встряхнул. Он отравился, поняла? Всего-навсего яд, поняла?
- Яд?
- Возможно, в источнике, а может, в этом деревянном стакане. Мне кажется более вероятным, что в воде… У него кровь начала свертываться, вот и все объяснение. Я, правда, про такие яды ничего раньше не слышал…
Эльза прижалась к Индиане и прошелестела:
- Его Чаша убила, да?
- Его убил яд, - терпеливо повторил тот. - Каким образом эта штука подействовала на кровь через слизистую желудка, да еще так быстро, я не могу объяснить, но это не меняет дело. А Грааль, дорогая, не убивает, Грааль дает жизнь. Только достойным. Джеймс Сайрус оказался недостойным, не выдержал третьего испытания…
Индиана отстранился и медленно пошел по комнате, перешагивая через стоящую на полу посуду.
- Джей зря не дослушал то, что я хотел рассказать про текст на пергаменте. Там как раз есть грозное предупреждение насчет поспешного выбора. Он просто неправильно выбрал, Эльза. Чаша вряд ли деревянная, в Палестине этот материал редкий, не характерный. Чаша скорее всего
керамическая, купленная Иосифом у какого-нибудь уличного торговца.
Эльза с надеждой посмотрела на его широкую спину.
- Ты все знаешь, Инди. Ты - достоин.
- Яд в воде, - продолжал размышлять археолог. - Яд в воздухе. Мы тоже отравлены, Эльза, и уходить отсюда, не найдя Чаши, бесполезно. Только Грааль может нас спасти…
Взгляд его случайно наткнулся на лежащее под ногами тело. Уже и руки, и лицо Джи-Си Бьюкенена сделались неестественно темными - весь он сделался Темным, на этот раз буквально. Впрочем, он и был таким всю жизнь. А я? подумал археолог. - Темен ли я? Достоин ли, выдержу ли?
"Подножие Креста", - подумал он. Что бы это могло значить? Теперь, когда добрались до Храма, когда другие ловушки пройдены, когда остается только взять Грааль в руки… Вот оно! Третье испытание - это сделать выбор. Перенестись на девятнадцать веков в прошлое, чтобы понять, чтобы увидеть, как ЭТО происходило. Мало знать,нужно чувствовать… Индиана закрыл глаза. Нужно увидеть Его так, как видел Иосиф, нужно поставить себя на место Иосифа. Грааль - у подножия Креста. Грааль - это истинная кровь, святая кровь. Как можно собрать Его кровь? Распятие охраняется равнодушными животными, вооруженными пиками и мечами. Кровь стекает по телу, смешиваясь с потом, капает и капает, передавая Его силу земле. Посуда - это нелепо, золотая ли, деревянная ли, керамическая ли, - посуда не поможет собрать с умирающего тела святой кровавый пот, не поможет подобраться к охраняемому месту казни. А кровь все капает - к подножию Креста…
- Чаша - это не чаша! - оглушительно вскрикнул доктор Джонс. Эльза увидела его исказившееся Пониманием лицо, поймала безумный, вырвавшийся из Прошлого взгляд, и попятилась, струсив окончательно.
- Не бойся, я не сошел с ума! - засмеялся Индиана. - Грааль - не посуда, не чаша, вообще не предмет! Это горсть земли, Эльза, горсть земли, смешанная с кровью! - он заметался по келье. - Но в чем Иосиф хранил ЭТО?
И тут же вспомнил.
И тут же оказался в нише, где спал вечным сном последний и единственный жрец Храма, взял глиняную шкатулку, посмотрел на кожаный мешочек… Мешочек, возможно, был когда-то кошельком. Иосиф вытряхнул находившиеся там деньги, которые потеряли всякий смысл с Его уходом, и наполнил тем, ради чего отныне стоило жить. Вот она, святая кровь, подумал Индиана, благоговея. - Истинная, в отличие от темной крови бьюкененов и вольфгангов…
- Но ведь из этого нельзя пить, - растерянно сказал он. - А как же отец? Как отца-то спасти?..
Забыв про все, он бросился прочь из Храма.
4. ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ ЗАКРЫВАЮТСЯ
Боль, свирепствовавшая в ушибленных мозгах доктора Джонса, отпустила его через минуту - хватило короткой пробежки между Храмом и пещерой. Был ли тому причиной предмет, который бегун нес в руках? Он не задумывался над этим. Он не заметил даже, что головной боли теперь не существует…
Отец был еще в сознании. Маркус поддерживал его в полусидячем положении, чтобы хоть немного стихла острейшая боль в груди. Дыхание раненого было прерывистым, едва заметным, лицо побледнело до цвета Луны, в полумраке это особенно пугало. Похоже, он уже проваливался в шоковое состояние.
Отец был еще в сознании. Маркус поддерживал его в полусидячем положении, чтобы хоть немного стихла острейшая боль в груди. Дыхание раненого было прерывистым, едва заметным, лицо побледнело до цвета Луны, в полумраке это особенно пугало. Похоже, он уже проваливался в шоковое состояние.