Уайт Джеймс. Чрезвычайные происшествия

   По мере того как передний конец одного сегмента КРЛТ приближался к заднему концу другого, органическая пленка, покрывавшая противолежащие торцы, начала размягчаться, растворяться, а потом и вовсе исчезла. Посередине торцевой поверхности того сегмента, что двигался вперед передним торцом, образовалась коническая выпуклость со сглаженной вершиной. Эту выпуклость окружали мышцы, ходившие медленными, плавными волнами и постепенно образовавшие множество небольших выпуклостей и впадин. На противолежащей торцевой поверхности второго сегмента образовались собственные выпуклости и впадины, соответствующие тем, что появились у первого сегмента КРЛТ, а также четыре крупных треугольных лоскута, раскрывшихся подобно лепесткам неведомого цветка. А потом сегменты соединились между собой, и место их соединения стало практически невидимо.
   «А я еще переживал, как мы будем их соединять между собой! – не веря собственным глазам, подумал Конвей. – Главное-то в том, как их теперь расцепить!»
   – Не стали ли мы свидетелями совокупления, целью которого является размножение? – спросила Мерчисон, не обращаясь ни к кому конкретно.
   – Друг Мерчисон, – сказал Приликла, – эмоциональное излучение обоих существ не позволяет высказать предположение о том, что между ними имел место сознательный или непроизвольный половой акт. Ближайшая аналогия, которую я мог бы провести, – это ощущения ребенка, который обрел физическую поддержку родителя. Между тем в физической близости и психологической поддержке нуждаются оба существа. Они испытывают чувства смятения и потери, и эти чувства настолько единообразны, что объяснить их можно только объединенным сознанием.
   – Операторы гравиустановок, – торопливо проговорил Конвей, – растащите их, но очень осторожно!
   Конвея несказанно порадовало увиденное зрелище. Это означало, что при благоприятных условиях сегменты, являющиеся составными частями единого коллективного существа, соединятся без посторонней помощи, естественным путем. Единственным препятствием для воссоединения могло стать то, что некоторых сегментов недоставало. Однако Конвей не хотел, чтобы эти два сегмента окончательно соединились преждевременно. КРЛТ следовало вернуть в состояние анабиоза и водворить на прежние места внутрь отсеков. В противном случае они так бы и остались сиротами, отделенными от группового существа.
   Однако, несмотря на то что операторы гравиустановок уже перешли к более решительным действиям, сегменты КРЛТ упрямо отказывались рассоединяться. Вместо этого они демонстрировали явное возбуждение, пытались окончательно выбраться из отсеков, а их эмоциональное излучение начало серьезно беспокоить Приликлу.
   – Мы должны повернуть процесс вспять и… – начал Конвей.
   – Датчики реагируют на показатели гравитации и атмосферного давления, – поспешно прервал его Флетчер. – Мы не можем эвакуировать КРЛТ из отсека, не убив их, но если мы отключим искусственную гравитацию, только это позволит…
   – Механизм открывания торцевых дисков также был подсоединен к датчикам, – сказал Конвей, – и мы не сможем поставить диски на место, не разрубив сегменты на месте их соединения – вернее, в неправильном месте.
   – Это позволит приостановить приток препарата, выводящего КРЛТ из состояния анабиоза, и тогда они снова уснут, – закончил свою мысль Флетчер. – Иглы по-прежнему находятся в теле обоих существ, соединительные трубки гибкие, их целостность не нарушена, хотя долго им не продержаться, если мы будем стоять и смотреть на то, как эта парочка выбирается из отсеков. Доктор, я так думаю, что если мы зажмем стопорами трубки, ведущие к резервуарам с веществом, способствующим выходу из анабиоза, то можно будет обойти механизм закрывания дисков, и тогда снова начнет действовать препарат, под воздействием которого они опять уснут.
   – Но тогда вам придется работать внутри отсеков, – возразила Мерчисон, – рядом с двумя здоровенными и разозленными КРЛТ.
   – Нет, мэм, – покачал головой капитан. – Я – не законченный тупица и не ксенофоб, и работать я буду через отверстие в наружной обшивке. Это займет около двадцати минут.
   – Слишком долго, – сказал Конвей. – За это время они выберутся из отсеков. Мы можем рассчитать дозу препарата, необходимую для того, чтобы снова вогнать их в анабиоз. Могли бы вы просверлить оболочку резервуара, невзирая на датчики и реле, и извлечь из него нужное количество препарата?
   Последовала короткая пауза. На лице Флетчера яснее ясного была запечатлена его мысль: «Как же я сам до этого не додумался?»
   – Конечно, доктор, – сказал он.
   Но даже тогда, когда все было подготовлено для того, чтобы ввести КРЛТ анабиотическое вещество, беды не закончились. Операторы гравиустановок никак не могли обеспечить обездвиживание КРЛТ при том, чтобы одновременно не превратить в лепешки работающих рядом с ними медиков. Единственный возможный компромисс состоял в том, чтобы создать двухметровую зону по обе стороны от операционного поля, где бы на врачей не действовали фиксирующие гравилучи. Но это, в свою очередь, означало, что четырехметровый отрезок объединенного туловища КРЛТ остался без фиксации, и отрезок этот дергался, извивался, размахивал боковыми конечностями – словом, всем своим видом красноречиво давал понять, что не желает, чтобы к нему прикасались всякие чужаки и тыкали в него иголками.
   Несколько раз Конвея отбрасывало в сторону от непослушного пациента, а один раз, если бы его вовремя не предупредил Флетчер, он мог бы лишиться шлема, а с ним заодно – и головы. Мерчисон ворчливо заметила, что преимущество работы с трупами, независимо от того, к какому виду они принадлежали при жизни, состоит в том, что они не нападают на патофизиологов и не одаривают их синяками и шишками. Но в конце концов Нэйдрад обвила своим длинным, гусеницеподобным телом одну конечность, Флетчер с Окосси повисли на другой, упорно пытавшейся заслонить операционное поле, Мерчисон постаралась крепко держать на месте сканер, а Конвей оседлал КРЛТ, как строптивого неоседланного коня, и ему удалось попасть иглой шприца в нужный кровеносный сосуд и ввести нужное количество препарата до того, как КРЛТ в очередной раз дернулся и выбил шприц из рук Конвея.
   Через несколько секунд Приликла, которому природная хрупкость не позволяла держаться вблизи от этой зоны сумасшедшей физической активности, сообщил со своей боевой позиции под потолком отсека о том, что существо засыпает. Когда все отошли в сторону и посмотрели на то, как ведет себя второй из соединившихся сегментов, то убедились в том, что его движения стали не такими резкими.
   К тому времени, как та же самая процедура была проделана со вторым сегментом КРЛТ, существа разъединились. С поверхности соединительных торцов исчезли все выпуклости, впадины, лоскуты, она разгладилась, начала источать прозрачную жидкость, которая, застывая, превратилась в тонкую пленку. Операторы гравиустановок осторожно подняли оба сегмента КРЛТ и вернули в отсеки. Конвей распорядился, чтобы искусственную гравитацию понизили до нуля, и потом удалось без труда запечатать отсеки дисками. Затем давление в грузовом отсеке постепенно понизили, чтобы убедиться в том, что при преждевременном открытии отсеков из них не произошло утечки воздуха. Утечки, как выяснилось, не произошло.
   – Пока все хорошо, – сказал Конвей. – Верните отсеки на их места в спирали и доставьте сюда следующие два отсека.
   Первые два сегмента находились в примыкающих друг к другу отсеках, и их соединение прошло автоматически, естественным путем. А вот следующие два отсека располагались не по порядку, между ними в свое время находился отсек, который при аварии сильно пострадал, а его обитатель погиб. Конвей сильно опасался того, что сродство двух новых сегментов КРЛТ может оказаться не таким близким.
   Однако сегменты срослись точно так же стремительно и естественно, как первые два. Процесс выхода из анабиоза прервали вовремя, не дав КРЛТ окончательно прийти в сознание во избежание второго раунда межвидовой борьбы, и снова ввели их в спячку. Приликла оповестил коллег о небольшом всплеске эмоционального излучения при первичном контакте двух сегментов и сказал, что это было временное чувство разочарования. Но главным было то, что и эти сегменты КРЛТ оказались способными к соединению, а следовательно, можно было обойтись без недостающего звена при восстановлении целостности спирали.
   Конвей нервничал. Его тревожило то, что все идет так гладко. Что-то беспокоило и Приликлу – Конвей давно научился различать реакции эмпата на его собственные чувства и на чувства окружающих.
   – Друг Конвей, – сказал Приликла в то время, когда они ожидали прибытия третьей пары КРЛТ, – первые два сегмента были относительно незрелыми, и отсеки, внутри которых они находились, были взяты из передней части спирали, то есть из хвостового отдела КРЛТ, если рассматривать его как единое целое. Вторая пара сегментов поступила из той части спирали, которая находится ближе к корме. Полученные нами сведения, которые подтверждены данными о родной планете КРЛТ, позволяют высказать предположение о том, что хвостовые сегменты этого группового создания являются существами, не достигшими зрелого возраста – скорее всего это юные особи, а головные сегменты являются более взрослыми существами, более опытными и обладающими самым высоким интеллектом из всех сегментов КРЛТ, поскольку именно они отвечали за управление кораблем и выходом из него после посадки.
   – Согласен, – проговорил Конвей, желая, чтобы Приликла скорее высказал свои соображения, какими бы неприятными они ни были, вместо того чтобы ходить вокруг да около.
   – КРЛТ, обитающие ближе к корме, друг Конвей, – продолжал эмпат, – должны быть старше. Те же два сегмента, с которыми мы только что расстались, судя по их эмоциональному излучению, еще моложе предыдущих двоих.
   Конвей глянул на Мерчисон. Та, как бы защищаясь, проговорила:
   – Я не знаю, почему это может быть так, простите. Не подсказывают ли ответа на этот вопрос сведения насчет родной планеты КРЛТ, если речь действительно идет об их родной планете?
   – Я почти уверен в том, что речь идет именно об их родине, – ответил Конвей задумчиво, – потому что другая такая планета вряд ли отыщется. Однако сведения устаревшие, разрозненные, они получены задолго до того, как на орбите этой планеты был собран и стартовал от нее спиралевидный корабль. А мы были слишком заняты в то время, как «Тирель» доставил эти сведения, и пока их толком не обсуждали.
   – У нас есть полчаса, – напомнила Мерчисон, – до прибытия следующей парочки.
 
   За много столетий до образования Галактической Федерации эврилиане приступили к освоению космического пространства. Ими двигало сильнейшее любопытство, к которому, однако, примешивалась необычайная осторожность, то есть настолько необычайная, что по сравнению с эврилианами цинрусскийцы, к коим принадлежал Приликла, в сравнении с ними были просто-таки отъявленными храбрецами. Код физиологической классификации эврилиан звучал как МСВК. Это были привычные к невысокой силе притяжения трехногие создания, смутно напоминавшие аистов, чьи крылья в процессе эволюции превратились в манипуляторные конечности со множеством пальцев. Они были и оставались лучшими наблюдателями в Галактике, и свое извечное любопытство удовлетворяли посредством использования датчиков и зондов дальнего радиуса действия. За счет применения такой аппаратуры они избегали того, что их присутствие становилось известным крупным и наделенным, по мнению эврилиан, опасно значительной мышечной массой представителям других видов, как разумных, так и неразумных, коих они изучали.
   Во время своих странствий эврилиане обнаружили звездную систему, единственная обитаемая планета которой следовала по орбите с необычайно высоким эксцентриситетом, что вынудило тамошнюю флору и фауну адаптироваться к условиям окружающей среды. Летом там в полярных джунглях царили жара и влажность, а зимой – такой мороз, что по идее все живое там должно было вымирать. Впервые эврилиане наблюдали за этой планетой зимой и были готовы признать ее необитаемой, но затем их датчики показали, что под шапками полярных льдов обитают разумные существа, наделенные высочайшим интеллектом и достигшие высокой степени развития техники. В ходе более тщательных исследований было установлено, что существа, обитавшие подо льдом, были живы и ожидали наступления весны, чтобы выйти из спячки, как, впрочем, и вся прочая животная и растительная жизнь планеты.
   Только с наступлением на полюсах весны эврилиане стали свидетелями того, что представители цивилизации, на зиму впадавшие в спячку, не кто иные, как крупные червеобразные существа, зимой лежавшие подо льдом внутри и вокруг городов.
   – На основании этих сведений можно сделать вывод о том, – продолжал свой рассказ Конвей, – что речь идет о коллективном существе, которое, по пока не до конца понятным причинам, до начала спячки должно распадаться на отдельные сегменты. Поскольку спячка – это естественное состояние для этих существ, задача ее искусственного продления и выхода из нее, с медицинской точки зрения, для них должна была быть относительно несложной.
   В течение следующего года, – продолжал он, – эврилиане наблюдали несколько обитателей планеты в бодрствующем состоянии. Существа занимались своими делами в составе небольших групповых сообществ, находясь под куполами, обеспеченными подогревом, под толщей полярных льдов. Это означало, что в спячку местные жители впадают только тогда, когда она становится вынужденной. Исходя из этого, на той новой планете, которая будет избрана для КРЛТ, нет необходимости воссоздавать крайности их родного климата. КРЛТ подойдет любая планета, где погода летом будет примерно такая же, как у них на родине. Не будь это так, им можно было бы и не думать о попытке колонизации какой-нибудь другой планеты. Становится понятным и то, почему КРЛТ, прежде объединявшиеся в сравнительно небольшие сообщества, в конце концов стали коллективным существом.
   Еще в то время, когда за КРЛТ наблюдали эврилиане, КРЛТ, невзирая на высокие достижения в области техники, не жили, так сказать, по своему усмотрению. Они обитали на невероятно суровой планете, где не было четкой границы между хищными животными и растениями. Для того чтобы КРЛТ вообще уцелели как вид, они должны были рождаться хорошо сформированными физически и оставаться как можно дольше под защитой родителей. В итоге КРЛТ появлялись на свет, достигая юношеского возраста, а к этому времени они уже успевали постичь азы науки выживания и знали, как помочь выжить родителям.
   Каждую зиму КРЛТ делились на сегменты, и тогда засыпала вся жизнь на планете, и им ничто не грозило, а весной юные особи воссоединялись с родителями, чтобы вернуться к урокам выживания. Юные особи, на этой стадии развития являвшиеся исключительно женскими, рано достигали зрелости и производили на свет детей. Ребенок соединялся со взрослой особью, которая к этому времени начинала менять пол на мужской. В итоге за взрослой особью образовывалась длинная цепочка существ убывающего возраста и опыта.
   – Мозг КРЛТ образует часть центрального нервного ствола, который при соединении сегментов между собой соединяется с мозгом сегментов, располагающихся впереди и позади, посредством соответствующих поверхностей, – продолжал пояснения Конвей. – Поэтому отдельный сегмент обучается не только на основании собственного опыта, но и благодаря опыту всех сегментов, расположенных впереди него. А это означает, что чем больше в составе группового существа индивидуумов, тем интеллектуальнее его предводитель – мужская особь, и сегменты, расположенные непосредственно следом за ним. Если головная особь, самая старшая и мудрая в составе группового существа, в силу каких-то причин гибнет, ее роль принимает на себя следующая по порядку мужская особь.
   Мерчисон тактично кашлянула и сказала:
   – Если сейчас кто-нибудь пожелает высказаться на предмет физического или интеллектуального превосходства мужских особей над женскими, имейте в виду: я плюну тому существу, независимо от его половой принадлежности, в глаз.
   Конвей улыбнулся, покачал головой и сказал совершенно серьезно:
   – Головная мужская особь, естественно, участвует в оплодотворении нескольких юных женских особей, представляющих собой хвостовые сегменты других групповых существ, но гут есть проблема. Наверняка должны возникать серьезные психологические трудности из-за того, что в составе группового существа многие сегменты не являются ни зрелыми мужскими, ни зрелыми женскими особями и не способны…
   – Никаких сложностей возникать не должно, – прервала его Мерчисон, – если соединенные между собой сегменты обладают общим сознанием и психикой. Это означает, что все они должны одинаково реагировать на ощущения боли и удовольствия.
   – Ну да, конечно, я об этом совсем забыл, – спохватился Конвей. – Но я имел в виду другое. Подумайте о длине нашего пациента. Если сознание и жизненный опыт всех фрагментов объединены, то КРЛТ должны быть необычайно живучим и высокоинтеллектуальным коллективным существом.
   Консилиум был прерван. Сработала сигнализация. Прибыла третья пара КРЛТ.
   Эти два сегмента поступили из витков спирали, располагавшихся ближе других к носовой части корабля, где отмечалась наибольшая частота гибели самых старших и интеллектуальных КРЛТ. По сведениям бортового компьютера «Веспасиана» и данным, полученным экспертами «Декарта» в области письменных языков и систем счисления, в результате катастрофы было разрушено пятьдесят три отсека корабля, и их обитатели погибли. Между теми двумя отсеками, которые в данный момент были доставлены медикам, располагалось семнадцать отсеков.
   Другие бреши в спирали оказались намного меньше – максимум по пять отсеков, а большей частью три-четыре. Конвей очень надеялся на то, что если удастся успешно ликвидировать самую большую прореху, то при ликвидации меньших возникнет меньше трудностей.
   Как и при работе с другими парами КРЛТ, в ответ на сочетание показателей гравитации и атмосферного давления отсеки разгерметизировались и процесс анабиоза пошел вспять. Конвей заранее ввел в туловища КРЛТ иглы для внутривенного вливания лекарственного вещества, готовясь снова погрузить пациентов в спячку, если бы что-то пошло не так. Приликла сообщил о том, что сегменты КРЛТ просыпаются. Их эмоциональное излучение свидетельствовало о том, что перед медиками – зрелые существа, здоровые и обладающие высокой степенью интеллекта. Как только к ним полностью вернулось сознание, они задвигались навстречу друг другу.
   Но прикоснувшись друг к другу, сегменты КРЛТ резко дернулись назад.
   – Что за… – вырвалось у Конвея. Но Приликла уже отвечал на тот вопрос, что он не успел задать.
   – Имеют место ощущения сильнейшего дискомфорта, друг Конвей, – сообщил эмпат, трясясь, как в лихорадке. – А также чувства обескураженности, разочарования и отторжения. Отмечается также фоновая эмоция, смесь волнения с любопытством – вероятно, эти чувства относятся к тому окружению, в котором находятся существа.
   Не придумав, что на это ответить, Конвей занял позицию между теми поверхностями тела КРЛТ, которыми они по идее должны были соединиться друг с другом. Позицию эту он не счел опасной, поскольку, если Приликла верно определил испытываемые сегментами КРЛТ ощущения, они вряд ли должны были соединиться между собой. Конвей приступил к обследованию поверхностей – и на глаз, и с помощью сканера. Он произвел кое-какие замеры. Через несколько минут к нему присоединилась Мерчисон, а Приликла отважился покинуть свой безопасный наблюдательный пункт под потолком и завис в нескольких метрах над КРЛТ.
   – Даже невооруженным глазом видно, что эти две поверхности несочетаемы, – обеспокоенно проговорил Конвей. – Имеются три участка, которые никак не смогут соединиться без применения хирургического вмешательства. Но мне не хотелось бы брать в руки скальпель, не имея ясного представления о том, что я буду резать. Мне бы хотелось заручиться согласием и сотрудничеством пациентов..
   – Это будет непросто, – сказал полковник Окосси. – Но я мог бы попросить моих ребят попробовать…
   – Поднять сегменты КРЛТ гравилучами и добиться того, чтобы произошел новый телесный контакт, – закончил за него фразу Конвей. – Мне нужна еще одна попытка соединения, как минимум одна, и чтобы она была заснята вблизи спереди, сзади и сбоку. Мне также нужно, чтобы Приликла внимательно проследил за эмоциональным излучением сегментов во время попытки соединения, чтобы мы могли точно определить, в каких именно участках соприкасающихся поверхностей возникают самые неприятные ощущения и где, следовательно, более потребуется произвести хирургическое вмешательство. При проведении операции можно будет не прибегать к анестезии, а снова ввести КРЛТ в состояние анабиоза. Договорились, доктор?
   – А ты учел, друг Конвей… – начал было Приликла, но Конвей прервал его.
   – Маленький друг, – сказал он, – я хорошо знаком с твоей тактичной манерой выражать несогласие, так же как и с тем, как ты не любишь причинять ненужные неприятности пациентам. Ты прекрасно знаешь, что эти твои чувства я разделяю. Но как бы ни неприятно мне было причинять кому-либо боль, сейчас это просто необходимо.
   – Доктор Конвей, – нетерпеливо вмешался полковник Окосси, – не так давно я пытался втолковать вам, что поскольку эти существа пребывают в полном сознании, поскольку они разумны и поскольку показатели зрения у них при мерно такте же, как у нас с вами, мы могли бы заручиться их согласием на операцию путем объяснения положения дел в графической форме. Думаю, стоит попробовать.
   – Непременно стоит, – отозвался Конвей, нашел взглядом Флетчера и пробормотал: – А как же я сам до этого не додумался?
   Капитан «Декарта» улыбнулся и сказал:
   – Распоряжусь как можно скорее установить проекционный экран, доктор.
   Конвей принялся готовить хирургические инструменты, Мерчисон и Нэйдрад занялись точными замерами поверхностей, а Приликла, паря над ними, излучал наилучшие пожелания пациентам.
 
   Большущий экран разместили у задней стенки отсека под углом, чтобы оба КРЛТ могли видеть его боковыми глазами без искажения поля зрения. Специалисты с «Декарта» были большими экспертами в деле общения с существами всевозможных видов, и демонстрационный фильм получился коротким и доступным для понимания.
   Первая его часть содержала сведения, всем уже знакомые, поскольку представляла собой ту информацию, которую командующий флотом сообщил Конвею во время их последнего разговора. На экране была показана схематическая реконструкция огромного спиралевидного корабля КРЛТ во всей красе – с осевым стержнем, спицами, которыми к нему крепились витки спирали, двигателями и отсеком управления. «Корабль» медленно двигался вперед на фоне звездного неба. Затем на самом краю экрана неожиданно появился крупный метеор и направился прямо навстречу кораблю. Столкнувшись с ним, метеор помчался дальше, вдоль внутренней поверхности витков, уничтожил двигатели, систему управления и все крепежные конструкции. От удара спираль распалась, а отдельные отсеки под действием центробежной силы разлетелись в разные стороны, словно шрапнель при взрыве, показанном с замедленной скоростью.
   В связи с тем, что кормовые отсеки спирали отличались большей жесткостью, удар сильнее всего сказался именно на них, и там оказалось более всего жертв и разрушений. Отсеки, обитатели которых погибли, на схеме были помечены красным цветом. Затем кадр на несколько минут застыл в таком виде, в каком реальную ситуацию застали прибывшие к месту катастрофы корабли. Потом было показано, как «Веспасиан», «Декарт» и «Клавдий» трудятся, воссоздавая целостность спирали при помощи целого флота менее крупных кораблей. Затем последовал новый, более продолжительный сюжет, в котором было показано, как корабль, роль осевого стержня в котором исполнят «Веспасиан», «Декарт» и «Клавдий», совершает посадку на прекрасной, поросшей зеленью планете.
   Демонстрационный фильм завершался показом спиралевидного корабля КРЛТ, отсутствующие отсеки которого вновь были отмечены мигающими красными огоньками. Затем эти огоньки угасли, а бреши были ликвидированы, в результате чего спираль стала немного короче. В качестве финальной сцены было продемонстрировано успешное воссоединение первой пары сегментов КРЛТ.
   Не понять сути этого видеоматериала было практически невозможно, и Конвею вовсе не обязательно было обзаводиться эмпатическим талантом Приликлы для того, чтобы почувствовать, что КРЛТ поняли, что им пытались втолковать: фрагменты уже осторожно сближались.
   – Видеокамеры? – встревоженно спросил Конвей.
   – Включены, – отозвалась Мерчисон.
   Конвей затаил дыхание. Два гигантских сегмента снова предприняли попытку соединения. Движения их коротких конечностей были почти незаметны, а боковые манипуляторы вообще не двигались, отчего существа были похожи на два огромных ствола каких-то инопланетных деревьев, медленно плывущих вдоль по невидимой реке. Когда сегменты отделяли друг от друга шесть дюймов, передний торец первого КРЛТ преобразился: на его поверхности образовались выпуклости и впадины, как у самого первого КРЛТ. На заднем торце второго КРЛТ вырисовались собственные впадины и выпуклости, а в самой середине образовалась глубокая яма. По краям поверхности выросли четыре огромных треугольных мышечных лоскута, острия которых были увенчаны костной тканью. Назначения этих мышц у спящих и мертвых КРЛТ медики не смогли определить. Неожиданно размеры мясистых треугольников увеличились почти в четыре раза, и они раскрылись, словно толстые, увеченные рогами лепестки. Но именно эти лепестки и явились несовпадающей подробностью рельефа двух поверхностей. Сегменты КРЛТ прикоснулись друг к другу, но через три секунды дрогнули и рассоединились.