Уайт Этель Лина. Винтовая лестница

   – Спросите миссис Оутс, что ей особенно по вкусу, – сказала сестра Баркер. – Я думаю, вам придется поработать за нее.
   Охваченная неприятным предчувствием, Элен с грохотом поставила поднос на стол и бросилась к миссис Оутс. Но не успела она подойти к ней, как та вытянула руки на столе и опустила на них голову.
   – В чем дело? – крикнула Элен. – Вы больны? Миссис Оутс с трудом открыла один глаз.
   – Спать хочется, – пробормотала она. – Спать… Элен стала трясти ее за плечо.
   – Проснитесь! Не оставляйте меня! Вы же обещали! Глаза миссис Оутс на минуту осветились виноватой улыбкой, но тут же потухли.
   – Кто-то… подмешал… мне, – сказала она. – Меня опоили…
   Снова уронив голову на руки, она закрыла глаза и засопела.
   Чувствуя полную беспомощность, Элен наблюдала, как миссис Оутс погружается в тяжелый сон. Сестра Баркер стояла рядом, облизывая губы, словно смакуя всю смехотворность положения. Наконец Элен спросила:
   – Что с ней, по-вашему?
   Сестра Баркер презрительно засмеялась:
   – Не будьте дурой. Это яснее ясного. Она пьяна, как сапожник.

Глава XXIV
ЗВАНЫЙ ОБЕД

   – Как же она смогла достать бренди? Я уверена, что она была не в состоянии залезть на шкаф.
   Сестра Баркер ударом ноги выдвинула бутылку со шкафа.
   – Вы забываете, что не все женщины такие недоростки, как вы. Миссис Оутс ниже меня, но руки у нее длинные.
   Элен закусила губу, поняв, как ее провели.
   – Можете считать меня последней дурой, – сказала она, но я поверила ее обещанию. Все-таки она не тронула бренди. Бутылка наполовину полная.
   Презрительно фыркнув, сестра Баркер вынула пробку, понюхала ее и налила немного на тыльную сторону ладони.
   – Водичка, – заметила она.
   Элен с упреком посмотрела на миссис Оутс, похрапывающую на столе.
   – Что мы будем делать с ней? – беспомощно спросила она.
   – Оставим здесь.
   – Может, сделать ей холодный уксусный компресс? Ведь ей неудобно, и, по-моему, у нее температура.
   – Никаких компрессов! – отрезала сестра Баркер. – Нам некогда с ней возиться. Давайте поужинаем. Я прямо падаю от усталости. Принесите поднос в мою комнату, и мы там поедим.
   Элен наскоро заварила чай и быстро пошла вверх по лестнице, пугливо оглядываясь через плечо. Войдя в Синюю Комнату, она захлопнула за собой дверь.
   Сестра Баркер налила чаю и добавила в него несколько капель бренди. Элен с изумлением смотрела на женщину, которая накладывала себе на тарелку холодный картофель, паштет и толстые ломти мяса, переложив их маринованными огурчиками.
   «Этого хватило бы любому мужчине», – думала Элен, наблюдая, как сестра Баркер очищает тарелку.
   – Сестра, почему вы так плохо ко мне относитесь? – спросила она.
   – Вы напоминаете мне одну женщину, которую я ненавижу. Точь-в-точь как вы – маленькое, постоянно хихикающее создание с тонкими ножками. Только она была блондинка.
   – Почему же вы возненавидели эту блондинку?
   – Из-за мужчины. Это произошло, когда я только начинала работать. Он был доктор, очень умный человек, но такой маленький, что я могла бы положить его себе на колени и отшлепать.
   – Противоположности всегда сходятся, – заметила Элен. – Вы были помолвлены?
   – Нет, мы не были помолвлены, – ответила сестра Баркер. – Но к этому все шло. И мы бы поженились. Но проклятая блондинка отняла его у меня.
   – Какое безобразие!
   – Безобразие? – В коротком смехе сестры Баркер чувствовалась горечь. – Она разбила мне жизнь. Это был мой единственный мужчина. Больше никого не было. И никогда не будет.
   – Они поженились?
   – Нет, она его бросила, он ей понадобился ненадолго. Но от него осталась одна шелуха. И я была ему уже не нужна… Вот почему я ненавижу женщин, похожих на нее. И если кто-нибудь желает свернуть им шею, я только пожелаю им удачи.
   Сестра Баркер посмотрела на Элен, и та съежилась, словно улитка, замыкающаяся в своей раковине.
   – Знаете, – сказала она, – у нас с вами много общего. Меня мужчины не замечали, потому что я такая маленькая.
   – Но ведь у вас роман с доктором?
   – Эту сказку придумала миссис Оутс. У меня еще никогда не было настоящего романа. Всегда приходилось самой зарабатывать на жизнь, и никогда не было денег на красивые платья.
   – Это правда? – настаивала сестра Баркер.
   Элен кивнула, вспомнив свою заброшенность и бесчисленные унижения, которые ей пришлось испытать.
   Маленькая комната была вся затянута дымом. Хотя Элен лихорадочно старалась сосредоточиться на окружающем, в глубине души она была убеждена, что цепляется за что-то обманчивое, ускользающее из рук. Миссис Оутс предала ее, и сестра Баркер тоже предаст.
   По крайней мере ночь понемногу проходила.
   – Что там за шум? – нахмурившись, спросила сестра Баркер.
   Элен тоже услышала шум: глухие удары откуда-то снизу.
   – Как будто стучат во входную дверь, – сказала она.
   – Никуда не ходите, – предупредила ее сестра Баркер. – Это может быть ловушкой.
   – Но я должна! Вдруг это Оутс? Стук повторился – громкий и повелительный. Стучали во входную дверь, одновременно нажимая на кнопку звонка.
   Элен остановилась, держась за перила. Внезапно у нее возникла новая мысль. Она поняла, что за дверью доктор Перри.
   С заблестевшими глазами Элен помчалась вниз по ступенькам, а на площадку вышла сестра Баркер.
   – Стойте! – крикнула она. – Не открывайте дверь!
   – Но я должна! – задыхаясь, крикнула в ответ Элен. – Это доктор. Он обещал прийти. Я должна открыть ему!
   Элен услышала за собой тяжелые шаги сиделки и попыталась бежать быстрее. Но, несмотря на все усилия Элен, сильные руки схватили ее в тот момент, когда она была уже у дверей.
   – Тихо, дуреха, – прошептала сестра Баркер, зажимая Элен рот. – Это он!

Глава XXV
НАБЛЮДАТЕЛЬ

   Элен поняла, что проиграла сражение. Когда стук прекратился, сестра Баркер подержала Элен еще некоторое время.
   – Он пошел к задней двери, – мрачно сказала она. – Упрямый! Но я еще упрямее!
   Элен чувствовала, что задыхается в железных объятиях сестры Баркер. Когда через несколько минут атака на входную дверь возобновилась, Элен подумала, что больше не выдержит.
   «Уходи, милый, – мысленно заклинала она доктора Перри. – Это бесполезно. Ради меня. Уходи, это бесполезно».
   Наконец все стихло.
   – Ой! – схватилась за горло Элен. – Вы чуть меня не задушили.
   Сестра Баркер хрипло засмеялась.
   – Жди после этого благодарности! Жаль, что я не впустила его. Больше у вас не болело бы горло – он вылечил бы вас навсегда!.. Не стоило вас спасать!
   – Вы не спасли меня, – сказала Элен. – Это был доктор Перри.
   – Откуда вы знаете? Вы же говорили, что между вами ничего нет.
   Элен слишком плохо себя чувствовала, чтобы возражать.
   – Какое это сейчас имеет значение? Все равно вы его прогнали.
   – Вы только что солгали мне. Вы пытались вызвать мое сочувствие и сыграть на нем. И все это время исподтишка смеялись надо мной. Я точно знаю, как это начинается. Мне известен и конец. Глупая, пустая кукла с курчавыми волосами, как у вас.
   – Нечестно вымещать на мне злость за чужие грехи! – возразила Элен. – Я не сделала вам ничего плохого.
   – И ничего хорошего. Вы отпускали наглые замечания по поводу моей внешности. Только потому, что я высокая и у меня решительное лицо, выражающее сильный характер, вы осмелились сказать, что я похожа на мужчину.
   – Это не я. Пожалуйста, будьте мне другом, хотя бы на одну ночь. Нам нельзя ссориться…
   Элен прервал телефонный звонок, прозвучавший как-то особенно пронзительно.
   Она бросилась через холл к телефону, крикнув на ходу:
   – Это, наверное, звонит доктор Перри.
   При звуке женского голоса Элен почувствовала горькое разочарование.
   – Это «Вершина»?
   – Да, слушаю, – тихо ответила она и через минуту обратилась к сестре Баркер. – Вас к телефону.
   – Кто звонит?
   – Не знаю.
   Элен без всякого интереса наблюдала за сиделкой.
   – Говорит сестра Баркер. Кто это? Ах, это вы, дорогая!
   Звонила секретарша медицинского центра.
   – Как приятно слышать ваш голос, дорогая. Я еще на дежурстве. У нас работы по горло, и я вот уже час стараюсь найти доктора Блейка. Вы еще не спите?
   – Нет, и вряд ли усну, – ответила сестра Баркер.
   – Значит, не очень-то весело. Что, трудный больной?
   – Чрезвычайно трудный. По правде говоря, очень неприятный и странный.
   – Я не удивляюсь, дорогая. Мне кажется, вам следует знать, что кто-то звонил мне из этого дома и задавал весьма необычные вопросы относительно вас.
   – Относительно меня?
   Голос сиделки изменился. С замирающим сердцем Элен вслушивалась в разговор.
   – Повторите, пожалуйста… Ну и ну! Еще что-нибудь?.. Что? Какая наглость! Кто вам звонил?.. Вы уверены, что это был женский голос?.. Когда? Пожалуйста, попытайтесь припомнить, потому что я хочу узнать источник… Вы уверены, что разговор происходил именно в это время?.. Тогда я знаю, кто звонил… Ни в коем случае. Вы совершенно правильно поступили, что дали мне знать. До свидания.
   Сестра Баркер повесила трубку и посмотрела на Элен.
   – Вы лгунья и доносчица. Если бы я могла спасти вас одним движением мизинца, я бы не пошевелилась.
   Элен поняла, что окончательно оттолкнула от себя единственную защитницу.
   Он все еще кружил по саду, сгибаясь под порывами бури. Ветви хлестали его по лицу, словно проволочные плети, когда он, скользя по мокрой земле, пытался заглянуть в каждое оконце первого этажа. Наконец ему показалось, что он нашел слабое место. Он просунул под раму перочинный нож и отодрал шпингалет, но натолкнулся на крепкие внутренние ставни. Глядя на гладкие стены, тщетно стараясь увидеть хотя бы слабый луч света в окнах верхнего этажа, он почувствовал, что его охватывает дрожь…
   Хотя доктор Перри любил одиночество, ему всегда был не по душе этот изолированней от людей дом, окруженный густыми деревьями. Сейчас он казался ему каким-то зловещим существом.
   Вдруг доктору пришла в голову мысль, как проще всего связаться с Элен. При свете зажигалки он одной рукой стал шарить в кармане. Найдя старый конверт, он с трудом нацарапал на нем короткое послание, потом засунул конверт в щель почтового ящика и постучал два раза, как это делают почтальоны.
   «Она живо прибежит на этот стук», – подумал доктор, отходя к дорожке, откуда открывался вид на весь дом.
   Но проходило время, и окна на верхнем этаже оставались темными. Доктор Перри задумался. Отсутствие любопытства не относилось к недостаткам Элен. Вспомнив, с какой скоростью девушка взбегала по лестнице, он подумал, что если бы она прочла записку, у нее не заняло бы много времени подняться на верхней этаж и зажечь свет в своем окне, извещая его о получении послания.
   Он хотел повернуться и уйти, как вдруг в спальне Элен зажегся свет. Охваченный внезапным ужасом, доктор увидел на колеблющемся экране занавески скрюченную тень.
   Это была тень мужчины.

Глава XXVI
ПРЕДЧУВСТВИЕ КАПИТАНА

   Испуганная зрелищем потемневшего, распухшего лица сестры Баркер, Элен лихорадочно пыталась хоть немного смягчить ее.
   – Неужели вы не можете понять? Это было сразу после убийства. Мы все устали и изнервничались. Миссис Оутс была уверена, что вы самозванка.
   Ее объяснения лишь увеличивали гнев сестры Баркер.
   – Вы пытались вкрасться в доверие, – торжественно заявила она. – Вы вовлекли меня в разговор о… самом заветном сразу же после вашего звонка в центр. Это грязный трюк.
   Элен молчала, со страхом ожидая нового нападения со стороны сестры Баркер. Внезапно раздался негромкий стук, словно что-то упало.
   Сиделка скомандовала:
   – Посмотрите, не упала ли старуха с кровати.
   Довольная, что может хоть чем-то услужить, Элен бросилась вверх по лестнице и осторожно заглянула в Синюю Комнату.
   Леди Варрен лежала, свернувшись в клубочек, храп ее был естественным.
   Элен осторожно положила в камин несколько угольков, и это занятие так отвлекло ее, что она не услышала, как доктор Перри постучал во входную дверь.
   Но сестра Баркер услышала стук. Подозрительно оглянувшись, она прошла в переднюю.
   Ее внимание привлек какой-то белый предмет, видневшийся сквозь внутреннюю стеклянную стенку почтового ящика. Вынув конверт, она, прищурив глаза, изучала его. На обороте конверта, адресованного доктору Перри, была записка, подписанная Д. П.
   Сердце ее сжалось от ревности.
   «Она знала, – пробормотала женшина. – Но каким образом?»
   Записка предназначалась Элен.
   «Пригнал мотоцикл, чтобы самому посмотреть, как у вас тут дела. Стучал как сумасшедший – никакого результата. Когда получите эту записку, откройте окно вашей спальни, и я крикну, чтобы вы убедились, что это действительно я, а не какой-нибудь негодяй. Ради бога, впустите меня, потом я все объясню профессору».
   Сиделка судорожно проглотила слюну, порвала конверт на мелкие кусочки и бросила их в мусорную корзину.
   Тем временем Элен хлопотала в Синей Комнате. Она расставила стулья и столики, взбила подушки и убрала в шкаф разбросанную одежду. Затем вышла на площадку, держа в руках большой таз с мыльной водой и перекинув через плечо охапку смятых полотенец. Поставив таз на ковер, Элен опустилась на нижнюю ступеньку и столкнулась с сестрой Баркер.
   – Почему вы задержались?
   – Я убирала у леди Варрен.
   – А в свою комнату вы не поднимались?
   – Нет.
   – На вашем месте я бы не делала этого. Она очень далеко, и я не успею прийти к вам на помощь. Снова раздались глухие удары.
   – Опять! – вскрикнула сестра Баркер. – Мне бы хотелось, чтобы это прекратилось. Стук действует на нервы. Они прислушались, и Элен определила, откуда идет звук.
   – Это внизу, в подвале. Наверное, он стучит в окно, которое я кое-как подвязала. Должно быть, рама опять отскочила.
   – Преступная небрежность, – заявила сестра Баркер, широко зевая.
   – Вам хочется спать?
   – У меня слипаются глаза. Я приехала сюда прямо с ночного дежурства. Мне надо хорошенько выспаться. Сестра Баркер медленно поднялась на ноги.
   – Куда вы идете? – беспокойно спросила Элен.
   – Иду спать.
   – Куда?
   – В комнату своей больной.
   – Не надо! Не оставляйте меня здесь одну!
   – Дом заперт. Вам ничего не угрожает до тех пор, пока вы будете помнить, что нельзя открывать дверь.
   Сиделка прошла в большую, безвкусно обставленную гостиную, подняла несколько атласных подушек, лежавших на полу, подсунула их себе под голову, растянулась на широкой голубой кушетке и мгновенно уснула.
   «Вот я и осталась одна, – подумала Элен. – Но если что-нибудь случится, я всегда могу ее разбудить».
   Сквозь хаос мыслей тревожно пробивалась одна, но Элен никак не могла ухватить ее.
   Наконец она вспомнила. Подвальное окно.
   Оно было открыто в течение нескольких минут, когда засов внутренней ставни лежал на кухонном столе, а она со Стефаном слушали рассказы миссис Оутс.
   У Элен сильнее забилось сердце, но она постаралась успокоить себя. Вряд ли преступник найдет ту единственную щель, сквозь которую можно было бы пробраться в дом.
   «Но если он все же забрался, – думала Элен, то сможет спрятаться в любом из темных подвалов. А когда все стихнет, проберется через моечную на заднюю лестницу».
   Сестра Баркер спала так крепко, что не заметила, как Элен вышла из комнаты.
   Внезапно она проснулась, села, протирая глаза, и огляделась в поисках Элен.
   Девушка исчезла.
   Пробежав рощей, доктор Перри оказался у выбеленного коттеджа капитана Бина.
   Жалюзи в окне не были опущены, и он видел освещенную лампой гостиную. Капитан Бин сидел, засучив рукава рубашки, за столом, заваленным бумагами. Рядом с ним стоял чайник. Он работал над очередной статьей о путешествиях.
   Услышав звонок доктора Перри, капитан тотчас же подошел к двери.
   У него было чисто выбритое лицо с мелкими расплывчатыми чертами; кожа, белая от природы, была обожже-на тропическим солнцем.
   – Вы, наверное, удивитесь, что я пришел к вам так поздно, – сказал доктор Перри. – Но меня беспокоит то, что происходит у ваших соседей.
   – Войдите! – пригласил его капитан.
   Доктор Перри был поражен той серьезностью, с которой капитан Бин выслушал его рассказ.
   – В общем, – закончил он, – в этом доме есть девушка, о которой я очень беспокоюсь. Она такая хрупкая. И она очень испугана.
   – На ее месте я бы тоже испугался, – отрывисто произнес капитан Бин. – После того, как я нашел у себя в саду ту девушку, никак не могу опомниться.
   Доктор Перри с беспокойством посмотрел на капитана.
   – Мне никогда не нравился дом, да и семейство этого профессора, – сказал капитан. – Я пройдусь с вами; посмотрим, что там происходит.
   – Бесполезно. Этот дом вроде крепости. Можно зво-нить, пока не оборвешь звонок, и все без толку.
   – Может быть, позвать полицию?
   – Я уже думал об этом. Но не могу придумать предлога, чтобы высадить дверь. – Доктор Перри встал и взволнованно прошелся по комнате. – Меня беспокоит тгяъ. Тень в ее комнате. Непохоже, чтобы это был женский силуэт.
   – Но в доме есть и молодые люди, – заметил капитан.
   – Нет, они все ушли. Из мужчин остался один профессор. Он спит, но можно предположить, что квар-лонекс уже перестал действовать.
   Капитан Бин что-то проворчал, набивая трубку свежим табаком.
   – Я побывал во многих местах и видел очень неприятные вещи. Но тело девушки в моем собственном саду вывело меня из равновесия. С того момента, как я его увидел, я думаю о разных вещах…
   Капитан попросил доктора повторить свой рассказ, потом решительно встал и надел резиновые сапоги.
   – Куда вы идете? – спросил доктор Перри.
   – В бар. Звонить в полицию.
   – Зачем?
   – О некоторых вещах нельзя просто рассказывать. Их надо доказать, имея неопровержимые улики… Но у меня всегда возникают подозрения, когда крысы бегут с корабля…
   – Черт возьми! Бросьте свои намеки, капитан. Скажите прямо, что вы имеете в виду.
   Капитан покачал головой.
   – Лопату не назовешь лопатой, пока не убедишься точно, что это не вилка. Я вам одно скажу: я не оставил бы свою дочь сегодня в этом доме даже за миллион фунтов.

Глава XXVII
«БЕСПЕЧНОСТЬ – ХУДШИЙ ИЗ ГРЕХОВ»

   Сестра Баркер огляделась, стараясь различить маленькую фигурку среди хаоса кушеток и стульев.
   Чувствуя, что сонливость окончательно покинула ее, она вышла в холл и крикнула:
   – Мисс Кейпел!
   Никто ей не ответил. Она сердито нахмурилась, и в глазах ее появился зеленый огонек ревности.
   «Девчонка впустила его. Ну что же, это не мое дело».
   С кривой усмешкой она поднялась в Синюю Комнату. Леди Варрен привстала на постели и позвала:
   – Девочка!
   – Разве так обращаются к сиделке? – с упреком ответила сестра Баркер.
   – А вы уходите! – Леди Варрен с трудом села. – Мне нужна девушка.
   – Закройте глаза и спите. Уже поздно. Леди Варрен уставилась круглыми, как у совы, глазами на сестру Баркер.
   – Почему так тихо? – спросила она. – Куда все ушли?
   – Все спят.
   – Скажите профессору, что я хочу его видеть.
   Не имея ни малейшего желания объяснять леди Варрен, что случилось с профессором, сестра прошла в его спальню.
   Профессор спал, лицо казалось неестественно бледным, словно слепленным из желтого воска, застывшее тело еще больше напоминало восковую фигуру.
   – Ну что, придет профессор? – спросила леди Варрен, как только сестра Баркер вернулась в Синюю Комнату.
   – Нет, он крепко спит.
   Леди Варрен наблюдала, как сиделка прошла через комнату и заперла дверь на площадку.
   – Почему вы это сделали? – спросила она.
   – Я всегда закрываю свою дверь в чужом доме, – ответила сиделка.
   – А я всегда держала свою дверь открытой, чтобы быстрее удрать, если нужно.
   – Ну ладно, не хочу больше ничего слышать, – прервала ее сестра Баркер, сбрасывая туфли. – Я ложусь спать.
   Она легла на узкую кровать, с завистью думая об Элен и ее любовнике. Интересно, где они и что делают…
   В эту минуту доктор Перри страдал в одиночку, а Элен с мерцающей свечой в руке пробиралась пыльными проходами в царстве мышей, пауков и пляшущих теней.
   Каждую минуту она ожидала нападения, но убийца все медлил, спрятавшись за ближайшим поворотом.
   Ее постоянно преследовал звук шагов, но когда она останавливалась, шаги замирали.
   Элен повернула за угол, и свеча погасла.
   Она очутилась в полной темноте, между окном и тем местом, где была найдена убитая служанка. Ей показалось, что окно отворилось и кто-то мягко спрыгнул на пол.
   Элен чувствовала, что больше не выдержит. С трудом передвигая ноги, она пробралась в кухню, где миссис Оутс все еще храпела в своем кресле, и поднялась по лестнице.
   Все еще дрожа от страха, Элен повернула ручку Синей Комнаты. Поняв, что сестра заперлась от нее, она возмутилась и застучала в дверь изо всех сил. Сестра Баркер не обращала никакого внимания на стук, но наконец вынуждена была ответить.
   – Уходите! – крикнула она. – Вы беспокоите больную!
   – Впустите меня!
   Сестра Баркер приоткрыла дверь.
   – Идите к своему доктору.
   – Моему… что? Но я ведь одна!
   Сестра Баркер неожиданно открыла дверь.
   – Где вы были? – спросила она.
   – Внизу, в подвале. – Элен с виноватым видом проглотила слюну. – Я… я вспомнила, что одно из окон внизу не заколочено, и спустилась, чтобы посмотреть, не забрался ли кто-нибудь через это окно.
   Сестра Баркер поняла, что ее подозрения были совершенно беспочвенными.
   – Я должна отдохнуть, – сказала она. – Может быть, мне удастся уснуть.
   – Можно, я пойду с вами?
   – Нет, идите к себе.
   – Но я должна остаться с вами, – настаивала Элен. – Понимаете, если кто-то хочет убить меня, то он должен прежде всего избавиться от вас.
   – Кто это хочет вас убить? – ворчливо спросила сиделка.
   – Маньяк! Вы сами это говорили.
   – Не будьте дурой! Как это он войдет в запертый дом?
   Она отвернулась, но Элен схватила ее за рукав.
   – Подождите. Почему вы подумали, что я была с доктором Перри?
   – Потому что недавно он был здесь, но теперь, слава Богу, ушел.
   Несмотря на злорадный блеск в глазах сиделки, с шумом захлопнувшей дверь Синей Комнаты, Элен почувствовала, что избавилась от страха.
   Она позвала рыжего кота, игравшего с небольшим предметом, лежавшим на циновке.
   Если бы девушка полюбопытствовала, что именно он подбрасывает лапами, уверенность ее поубавилась бы.
   Это был небольшой кусок коры лиственницы из рощи. Кто-то принес его в дом на подошве и, вытирая ноги, оставил на циновке.
   К счастью, Элен не подозревала, что рыжий кот, сам того не желая, обнаружил важную улику…
   Элен прошла в гостиную и включила приемник. Лондон уже прекратил передачи, и из аппарата доносился громкий треск.
   Эти звуки напомнили ей сценические успехи и тот единственный случай, когда она появилась на сцене. Это был скромный вечер в бельгийском монастыре, где она получила свое, явно недостаточное, образование.
   Раздавали награды за успехи в науках. Воспитанницы из Англии разыграли сцену с ведьмами из «Макбета», и ей досталась совершенно неподходящая роль Гекаты. Она еще так перепугалась, что забыла конец своей роли и удрала со сцены.
   Сейчас ей припомнилось несколько слов, словно зло-вещее напоминание:
   – «Беспечность – худший из грехов».
   Элен вздрогнула – порыв ветра в каминной трубе, казалось, проревел эти давно забытые строки.
   «Я ведь не одна в доме, – подумала Элен. – На моей стороне сестра Баркер, хотя у нее и ужасный характер. Мне не понадобилось спать в Синей Комнате. Оутс скоро вернется. И пока что ничего не случилось».
   Элен успокаивала себя, но в то же время понимала, что постоянно ждет чего-то ужасного.
   Она прислушалась.
   Какой-то звук коснулся ее ушей, слабый и жалобный, словно крик чайки.
   Кто-то негромко плакал.

Глава XXVIII
ЛЕВ И ТИГР

   Элен подняла голову. Кто-то плакал, всхлипывая, как плачут маленькие дети или старики. И звук шел из Синей Комнаты.
   «Надо держаться!» – с отчаянием подумала Элен.
   Она напомнила себе, что леди Варрен отнюдь не слабая беззащитная старушка, отданная во власть грубой сиделки. В лучшие свои моменты она была ворчливой, взбалмошной самодуркой, в худшие – могла стать убийцей.
   Хотя Элен намеренно рисовала себе портрет, леди Варрен в самых черных красках, ее тянуло к Синеей Комнате, и скоро она оказалась у самых дверей.
   Она сразу же услышала приглушенные рыдания, явно непритворные.
   При звуке грубого голоса Элен дернулась, словно ее ударили.
   – Прекрати этот шум!
   Рыдания немедленно прекратились. Через некоторое время леди Варрен умоляюще сказала:
   – Сестра, пожалуйста, подойдите ко мне!
   Элен услышала, как сиделка тяжелыми шагами двинулась к больной и крикнула:
   – Если я подойду, вы пожалеете об этом!
   Элен возмутилась и, не задумываясь, постучала в дверь.
   – Что-нибудь случилось? – спросила она.
   – Нет, – ответила сестра.
   – Не хотите, чтобы я немного посидела с леди Варрен?
   – Нет.
   Элен отошла от двери, но, дойдя до верха лестницы, остановилась, услышав громкий крик боли и ярости.