Страница:
Но еще сильнее задело то, что Антонио не стал оспаривать ее слова.
— Я отказываюсь верить бездоказательным домыслам, — упрямо заявил он.
Так ему нужны доказательства… Что ж, они у нее есть. Другое дело, стоит ли извлекать их на свет божий. Когда последний раз разговор коснулся этой темы, она причинила мужу такую боль, что поклялась никогда больше этого не делать. Но тут Анджела подумала о сыне и, тяжело вздохнув, решилась.
— В тот ужасный день, — начала она, — я звонила и везде искала тебя. И выяснила, что ты дома у Каридад.
— Знаю, — напрягся Антонио. — Никогда не скрывал этого обстоятельства.
Только всегда уверял, будто пытался найти забвение в вине, вспомнила Анджела знакомое объяснение. Однако Каридад придерживалась другой версии.
— Тогда почему, если Каридад сразу сообщали тебе о моем звонке, ты приехал в больницу только через шесть часов? — спросила Анджела, видя, как бледнеет лицо мужа. — Пробки на дорогах? Горючее кончилось? Ведь так мужчины оправдывают свое отсутствие, когда проводят время в постели с женщиной, да? Или Каридад просто передала тебе мою просьбу только тогда, когда посчитала нужным? Что скажешь?
Но Анджела не дождалась ответа и продолжила:
— Хорошо, можешь не отвечать. Это действительно уже неважно сейчас… Но только изволь верить мне, когда я говорю, что эта женщина — медленный яд. Мы с Санди уедем отсюда, если ты не будешь держать ее подальше от нас. Если по-прежнему считаешь все сказанное мной бездоказательным — что ж, твое право. Но ты слышал мои слова.
Воцарилась тишина. Оба молча смотрели на мерцающие в лунном свете струи фонтана. Анджела понятия не имела, о чем Антонио знал, а о чем лишь догадывался. Но одно понимала со всей определенностью: если и теперь муж примется защищать Каридад, их брак обречен.
— Хорошо, — произнес он наконец ровным тоном. — Попробую что-нибудь предпринять. Мы планируем открыть два новых филиала — в Нью-Йорке и Париже. Каридад идеально подойдет на должность управляющего одного из них. Но мне потребуется время, чтобы все это устроить, — предупредил Антонио. — Да и Каридад придется разобраться со своими делами, прежде чем она сможет уехать. К тому же приближается юбилей матери и она собирается отпраздновать его с особой торжественностью. Естественно, мама захочет, чтобы Каридад была рядом, пойми это, Анхела!
Скрепя сердце Анджела признала, что Антонио имеет право считаться с желаниями своей матери.
— Всего две недели, — повторил он. — И обещаю, Каридад уедет из Валенсии…
Две недели, прикинула Анджела. Смогу ли я прожить их рядом с этой женщиной? Но она понимала, что у нее нет выбора.
— Ладно, даю тебе две недели, — произнесла Анджела. — Но постарайся, чтобы все это время Каридад держалась подальше от нас с Санди.
С этими словами она повернулась, намереваясь уйти обратно в комнату.
— Я не спал с Каридад в тот день, когда ты потеряла ребенка, — раздался у нее за спиной звучный голос Антонио.
— Что не спал, в это я могу поверить, — презрительно ответила Анджела.
Резко выдохнув, Антонио сделал шаг и заступил дорогу жене.
— Ты хоть раз слышала, чтобы я произнес во сне имя Каридад? — с горечью спросил он.
Анджела догадалась, куда метит муж, но мужественно признала:
— Нет.
— В отличие от тебя с твоим Мэтью!
— Я никогда не спала с Мэтью, — холодно произнесла Анджела.
— Заба-авно, — протянул Антонио. — Но я тебе не верю. Разве у нас осталось хоть какое-то доверие друг к другу?
— А разве оно у нас было? — возразила Анджела. — Ты женился на мне, потому что считал это своим долгом. Я вышла за тебя замуж, потому что тоже сочла это своим долгом. А долг — плохой фундамент для доверия.
Казалось, у Антонио не нашлось, что возразить. Открыв дверь, Анджела шагнула в спальню. Антонио, оставшись на галерее, долго о чем-то думал. Анджела не знала, о чем именно, но, когда муж вернулся в комнату, по выражению его лица она догадалась, что размышления не доставили ему удовольствия.
Достигнутая днем близость была безвозвратно утрачена.
8
9
— Я отказываюсь верить бездоказательным домыслам, — упрямо заявил он.
Так ему нужны доказательства… Что ж, они у нее есть. Другое дело, стоит ли извлекать их на свет божий. Когда последний раз разговор коснулся этой темы, она причинила мужу такую боль, что поклялась никогда больше этого не делать. Но тут Анджела подумала о сыне и, тяжело вздохнув, решилась.
— В тот ужасный день, — начала она, — я звонила и везде искала тебя. И выяснила, что ты дома у Каридад.
— Знаю, — напрягся Антонио. — Никогда не скрывал этого обстоятельства.
Только всегда уверял, будто пытался найти забвение в вине, вспомнила Анджела знакомое объяснение. Однако Каридад придерживалась другой версии.
— Тогда почему, если Каридад сразу сообщали тебе о моем звонке, ты приехал в больницу только через шесть часов? — спросила Анджела, видя, как бледнеет лицо мужа. — Пробки на дорогах? Горючее кончилось? Ведь так мужчины оправдывают свое отсутствие, когда проводят время в постели с женщиной, да? Или Каридад просто передала тебе мою просьбу только тогда, когда посчитала нужным? Что скажешь?
Но Анджела не дождалась ответа и продолжила:
— Хорошо, можешь не отвечать. Это действительно уже неважно сейчас… Но только изволь верить мне, когда я говорю, что эта женщина — медленный яд. Мы с Санди уедем отсюда, если ты не будешь держать ее подальше от нас. Если по-прежнему считаешь все сказанное мной бездоказательным — что ж, твое право. Но ты слышал мои слова.
Воцарилась тишина. Оба молча смотрели на мерцающие в лунном свете струи фонтана. Анджела понятия не имела, о чем Антонио знал, а о чем лишь догадывался. Но одно понимала со всей определенностью: если и теперь муж примется защищать Каридад, их брак обречен.
— Хорошо, — произнес он наконец ровным тоном. — Попробую что-нибудь предпринять. Мы планируем открыть два новых филиала — в Нью-Йорке и Париже. Каридад идеально подойдет на должность управляющего одного из них. Но мне потребуется время, чтобы все это устроить, — предупредил Антонио. — Да и Каридад придется разобраться со своими делами, прежде чем она сможет уехать. К тому же приближается юбилей матери и она собирается отпраздновать его с особой торжественностью. Естественно, мама захочет, чтобы Каридад была рядом, пойми это, Анхела!
Скрепя сердце Анджела признала, что Антонио имеет право считаться с желаниями своей матери.
— Всего две недели, — повторил он. — И обещаю, Каридад уедет из Валенсии…
Две недели, прикинула Анджела. Смогу ли я прожить их рядом с этой женщиной? Но она понимала, что у нее нет выбора.
— Ладно, даю тебе две недели, — произнесла Анджела. — Но постарайся, чтобы все это время Каридад держалась подальше от нас с Санди.
С этими словами она повернулась, намереваясь уйти обратно в комнату.
— Я не спал с Каридад в тот день, когда ты потеряла ребенка, — раздался у нее за спиной звучный голос Антонио.
— Что не спал, в это я могу поверить, — презрительно ответила Анджела.
Резко выдохнув, Антонио сделал шаг и заступил дорогу жене.
— Ты хоть раз слышала, чтобы я произнес во сне имя Каридад? — с горечью спросил он.
Анджела догадалась, куда метит муж, но мужественно признала:
— Нет.
— В отличие от тебя с твоим Мэтью!
— Я никогда не спала с Мэтью, — холодно произнесла Анджела.
— Заба-авно, — протянул Антонио. — Но я тебе не верю. Разве у нас осталось хоть какое-то доверие друг к другу?
— А разве оно у нас было? — возразила Анджела. — Ты женился на мне, потому что считал это своим долгом. Я вышла за тебя замуж, потому что тоже сочла это своим долгом. А долг — плохой фундамент для доверия.
Казалось, у Антонио не нашлось, что возразить. Открыв дверь, Анджела шагнула в спальню. Антонио, оставшись на галерее, долго о чем-то думал. Анджела не знала, о чем именно, но, когда муж вернулся в комнату, по выражению его лица она догадалась, что размышления не доставили ему удовольствия.
Достигнутая днем близость была безвозвратно утрачена.
8
Не было ничего удивительного в том, что ужин проходил в напряженной атмосфере. Исабель не успела в полной мере оправиться от сцены, устроенной в гостиной внуком. Тревожные взгляды, которые она то и дело бросала на сына и невестку, выдавали ее беспокойство. Исабель понимала, что гармония, в которой пребывали супруги с момента возвращения в Испанию, поколеблена.
Интересно, спрашивает ли себя мать Антонио, почему все так происходит? Анджела полагала, что нет, поскольку в противном случае Исабель не смогла бы и дальше закрывать глаза на недостатки своих ближних.
Даже Каридад притихла и провела большую часть ужина в глубоком раздумье. Когда Исабель заботливо спросила, все ли в порядке у обожаемой крестницы, та отговорилась усталостью. Однако попыталась, тем не менее, завязать с Анджелой светскую беседу.
— Я правильно помню, что в Дублине ты работала у Рочестера и Берда? — спросила Каридад.
Больше всего Анджеле хотелось послать ее к дьяволу, но она вежливо улыбнулась и сказала:
— Да. Я, собственно, училась именно на секретаря-юриста.
— Должно быть, твои способности к языкам очень пригодились фирме, которая специализируется по европейскому праву? — И, не дожидаясь ответа, Каридад повернулась к Антонио: — А мы когда-нибудь работали с ними?
Тот с недовольным видом уставился в свой бокал и буркнул:
— Не припомню такого.
— Странно, — нахмурилась Каридад. — Ведь Мэтью Берд там старший партнер, не так ли? — снова обратилась она к Анджеле.
— Нет. Мэтью — Рочестер, а Берд — Уолтер, — поправила та, чувствуя на себе горящий взгляд мужа.
— Ах да, я ошиблась. Тебе, наверное, теперь скучно сидеть здесь без дела?
— Мне надо работать. — Антонио поднялся так резко, что все вздрогнули. — Каридад, если ты не собираешься отправиться прямо сейчас в постель, я бы хотел обсудить с тобой кое-что.
— Конечно! — сразу же согласилась она и очень скоро последовала за Антонио, оставив Анджелу в компании со свекровью.
Так что, когда молодая женщина поднялась в спальню, ей ничего не хотелось, кроме как поскорее лечь и забыться сном. Но только она разделась и нырнула под одеяло, как появился Антонио. Анджела свернулась калачиком и закрыла глаза, притворяясь, что уже спит.
Но когда через мгновение рука мужа коснулась ее щеки, глаза распахнулись сами самой. Антонио сидел рядом с ней на постели.
— Кое-какие сложности на работе, — произнес он спокойно. — Мне надо ненадолго съездить в офис.
— Ты поедешь один? — помимо воли сорвалось с губ Анджелы.
При виде того, как темнеет лицо Антонио, ей захотелось дать себе самой пинка.
— Да, один, — резко ответил муж. — Смотри, Анхела, недоверие скоро сожрет тебя!
С этими словами он встал, повернулся и вышел из спальни. Анджела не винила мужа, ведь он был прав — недоверие и в самом деле не давало ей спокойно спать.
— Проклятье! — выдохнула она, перекатившись на спину и уставившись в потолок. — Что же я делаю, а?
Ты прекрасно это знаешь, ответила Анджела себе самой. Мучаешься сейчас так же, как и все последние семь лет. И все из-за этого человека…
Услышав шум мотора, она поднялась с постели и подошла к окну, чтобы посмотреть вслед Антонио. И увидела вдали габаритные огни его автомобиля.
— Я люблю тебя, — прошептала Анджела. — Хотя сама этого не хочу.
С грустью она следила, как красные огоньки петляют вниз по склону. Когда они исчезли, Анджела собралась вернуться в постель, но ее внимание снова привлек шум мотора, и она увидела, как из-за дома, где находились гаражи, выезжает черный «БМВ».
Это был автомобиль Каридад.
Анджела не сомневалась, что за рулем сидит ее соперница, которая последовала за Антонио туда, где они назначили встречу.
Для меня это уже слишком, подумала Анджела. Но как ни странно, не почувствовала ни злобы, ни обиды, ни даже горечи. Она долго не могла уснуть той ночью и слышала, как около половины пятого к дому подъехала машина. Потом Анджела задремала.
Ее разбудил легкий шум в спальне: приоткрыв глаза, Анджела увидела, что Антонио одевается. Его половина постели осталась непримятой. Тогда она закрыла глаза, притворяясь, что спит.
Через час она спустилась по лестнице, одетая в свой старый костюм. Классическому покрою недлинной прямой кремовой юбки не суждено было состариться, а шелковая блузка без рукавов нежно-кофейного цвета выигрышно оттеняла золотистые волосы и зеленоватые глаза.
Войдя в освещенную утренним солнцем столовую, она нашла там Каридад и Антонио, работавших с бумагами.
Надо же, какой у них деловой вид, мысленно усмехнулась Анджела. Каридад — как обычно, в черном, Антонио — в серо-стальном. Учитывая, что не спал всю ночь, он выглядит превосходно, подумала Анджела о муже. Тот повернул голову на звук шагов, и его глаза сузились, когда он понял, что его супруга сегодня встала явно не с той ноги.
Антонио сразу догадался, почему Анджела снова надела старый костюм и заколола волосы на затылке черепаховым гребнем: теперь ее прическа была аккуратной, но не слишком строгой.
— Куда-то собираешься? — спросил он недовольным тоном.
Анджела деланно улыбнулась.
— Хочу возобновить старые связи, — ответила она, подходя к столу.
Каридад подняла на нее свои черные глаза.
— Доброе утро, — поздоровалась она и добавила, оглядев Анджелу. — Никак на работу решила устроиться?
— Все лучше, чем ничего не делать, не так ли? — легко ответила Анджела, усаживаясь на стол и пододвигая к себе чашку.
— Я вчера сказала что-то не то? — осведомилась красавица-брюнетка. — Извини, я не нарочно.
Напротив, нарочно, мысленно возразила Анджела, когда Каридад вернулась к бумагам и спросила у Антонио про какие-то цифры.
Тот не слышал ее. Глаза Антонио были прикованы к жене, которая спокойно наливала себе кофе, как будто ничего не случилось. Однако он знал: Анджела взбунтовалась.
— Сандро с бабушкой, — произнес он, не ответив Каридад. — Они снова ушли на пляж на весь день.
— Я в курсе. Я помахала им из окна, — спокойно улыбнулась Анджела, взяв тост и вазочку с домашним апельсиновым джемом.
— Тоньо, если ты…
— Потерпи, Каридад, — отмахнулся он. Черные глаза удивленно расширились.
— Я вам мешаю? — спросила она.
— Совсем нет, — уверила ее Анджела, намазывая джем на кусочек хлеба.
— Да! — возразил Антонио. — Не оставишь ли нас наедине?
На лице Каридад не промелькнуло и тени раздражения. Она послушно собрала бумаги и вышла.
Глядя ей вслед, Анджела откусила от тоста. Антонио поднялся и пересел на стул, стоявший возле жены.
— Я не хочу, чтобы ты работала, — коротко произнес он.
— Не думаю, что твое нежелание хоть что-то значит для меня, — ответила она.
Антонио раздраженно нахмурился.
— Убегать из дома на первое попавшееся место, чтобы досадить мне, — это по-детски.
— Но я вовсе не пытаюсь досадить тебе, — возразила Анджела, отпивая кофе.
— Тогда зачем все это? Ты же ни разу не говорила, что хочешь найти работу!
— Я делаю это ради себя самой, — объяснила Анджела.
Мысль найти работу пришла ей в голову ночью. Работа означала жизнь за пределами этого дома — этого любовного треугольника.
— А как же Сандро? — зашел Антонио с другой стороны.
Анджела грустно улыбнулась.
— В этом доме есть кому развлечь его.
— Но он предпочел бы, чтобы это делала его мать! И я бы тоже. Какой смысл во всей этой роскоши, — Антонио обвел рукой пространство вокруг себя, имея в виду виллу, — если ты не желаешь пользоваться ею?
— Очень высокомерное заявление, тебе не кажется? — спросила Анджела.
— По правде говоря, меня злит, что ты не посоветовалась со мной, принимая решение, — объяснил Антонио. — Хотя это так на тебя похоже, — продолжал он, не замечая внезапной бледности жены.
— Очень жаль, что ты видишь все в таком свете, — тем не менее спокойно ответила она.
Антонио раздраженно вздохнул.
— Послушай меня, — произнес он, накрыв рукой пальцы Анджелы. — Я не хочу ссориться с тобой каждый раз, когда вижу тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы мы были счастливы!
— Чтобы ты гордился ролью добытчика, а я пылилась в углу как охотничий трофей? — усмехнулась Анджела. — Нет, спасибо. На это я не гожусь.
— Ну почему эта чертовка не может укоротить свой длинный язык? — пробормотал Антонио.
Ого, да мы никак осуждаем Каридад? Анджела едва не ухмыльнулась.
— Ты вроде как собирался поработать? — спросила она у мужа.
В этот момент дверь распахнулась и Каридад — подслушивала она, что ли? — холодно произнесла:
— Вы закончили? Тоньо, у нас еще много работы, если мы все-таки летим сегодня в Париж.
Анджелу словно ударило током.
— Ты собираешься в Париж? С нею?
Судя по виду, Антонио сейчас кого-нибудь прикончит, подумала она.
— О, а разве ты не знала, Анхела? — притворно удивилась Каридад. — Я полагала, вы с мужем как раз об этом и беседовали…
— Я собирался сказать… — прорычал Антонио, обращаясь к жене.
Анджела отняла у него руку и поднялась.
— Что ж, твоя на редкость расторопная сотрудница избавила тебя от этого труда.
— Анхела…
— Прошу прощения, — холодно произнесла Анджела, обращаясь и к мужу, и к Каридад. — Мне надо позвонить в город. Развлекаешься? — бросила она брюнетке, проходя мимо нее к двери.
— Даже не понимаю, о чем ты? — захлопала та длинными ресницами.
Анджела резко рассмеялась и оставила их вдвоем. У нее за спиной раздался удивленный возглас Каридад:
— Тоньо, мне очень жаль, я не думала…
Муж бросился вслед за Анджелой и нашел ее в спальне. Она с мрачным видом продевала руки в рукава кремового жакета.
— Как, разве ты не собираешься закончить свои дела до отлета? — саркастически спросила она.
Лицо Антонио застыло.
— Не серди меня, Анхела, я работал всю ночь, и у меня сейчас плохо с терпением.
— И где же ты работал всю ночь? — поинтересовалась Анджела.
— Ты прекрасно знаешь где — в офисе. Я же сказал тебе, — ответил он.
— Один?
— Да, один!
— А во сколько ты добрался домой?
— Часов в пять. А почему ты допрашиваешь меня? — недовольно поморщился Антонио.
— Видишь ли, вслед за тобой поехала Каридад. И сюда она вернулась где-то за полчаса до твоего приезда, — проинформировала Анджела мужа.
— А, ты думаешь, я был с ней, — догадался Антонио. — О Господи, ну когда же ты научишься доверять мне?
Никогда в жизни, зло подумала Анджела.
— Сколько тебя не будет?
— Около недели…
Антонио хотел сказать что-то еще, но Анджела прервала его:
— Где ты будешь жить?
— В принадлежащей компании квартире, очевидно, — тяжело вздохнул Антонио. — Анхела, ведь это ты просила меня держать Каридад подальше. Именно этим я и занимаюсь.
— Ну что ж, желаю приятно провести время.
Ох, зря я это сказала, промелькнуло в голове у Анджелы. Потому что Антонио неожиданно шагнул к ней и сжал в объятиях, а его губы жадно впились в ее рот.
Конечно же она уступила, как всегда уступала… Без сопротивления приоткрыла губы и позволила мужу делать все, чего он желал. Рабыня и господин, подумала Анджела, даже не трудясь презирать себя, когда страсть потоком затопила ее.
Руки Антонио, казалось, были везде — они сорвали с Анджелы жакет, блузку, кружевной лифчик. Женщина застонала от наслаждения. Тогда Антонио рассмеялся, схватил ее руку и прижал к своему паху.
— Вот это я называю «приятно провести время», — прошептал он.
Неожиданно зазвонил телефон. Наверняка это Каридад хотела поторопить Антонио.
— Только попробуй снять трубку — и ты покойник! — прошипела Анджела, сжав руку мужа.
С низким стоном Антонио припал к ее губам. Телефон продолжал надрываться, каждым звонком подстегивая их…
Но внезапно Антонио оторвался от Анджелы. Он сделал это так быстро, что она не успела опомниться. А иначе ему было не спастись.
Антонио широко ухмыльнулся.
— Держись этой мысли и впредь, — приказал он и нагло подмигнул жене. — Закончим, когда я вернусь.
И вышел прежде, чем потрясенная Анджела успела сказать хоть слово. И пока она стояла в ошеломлении, глядя на дверь, телефон все звонил и звонил…
Анджела поймала себя на том, что испытывает радость: наверняка Каридад сходит с ума от досады!
Неделя прошла в томительном ожидании. Анджела чувствовала себя невестой, которая считает дни в предвкушении Великого Дня. И сама злилась на себя за это.
Этот мужчина, ее муж, был слабостью Анджелы. Ему она поклонялась, хотела того или нет. Ни о каком самоконтроле и речи не шло! Так было всегда. Слабость разума, слабость тела, слабость духа — вот ее удел…
Анджела пыталась бороться с собой, бросившись в водоворот деятельности, но результат не оправдал ожиданий. Каждый день она обедала в городе со старыми знакомыми, пыталась найти работу по душе, пока не обнаружила, что не чувствует ни малейшего желания приниматься за дело. Хотя сама считала: работа — это единственное, что способно скрасить ее жизнь в Валенсии…
К тому же выяснилось, что Исабель готова проводить с Санди двадцать четыре часа в сутки. Бабушка обожала внука и не желала ничего иного, кроме как возиться с ним дни напролет. И Санди расцвел, как цветок, пересаженный из холодного дублинского садика в щедрую испанскую почву.
Не то чтобы он был несчастен прежде, в Ирландии, но, глядя со стороны, как Исабель обращается с Санди, Анджела поняла, почему Антонио стал таким, какой он есть. Исабель исподволь взращивала во внуке веру в свои силы точно так же, как раньше-в сыне.
Каждый вечер Антонио звонил домой, беседовал с сыном, матерью. И с Анджелой. Во время этих разговоров супруги не упоминали о Каридад. Анджела боялась, что та прознает о ее беспокойстве, если муж говорит по телефону при сопернице. Антонио же молчал, по мнению Анджелы, потому, что Каридад и в самом деле была рядом с ним и он не хотел, чтобы об этом знала жена…
Н-да, доверием здесь и не пахнет, мрачно думала молодая женщина, стоя под холодным душем. Стояла такая жара, что даже кондиционеры не справлялись.
Но не только пекло заставило Анджелу второй раз за день принимать душ. Дело было в муже, который обещал вернуться ближе к вечеру. Несмотря на хлещущие по ее телу струи ледяной воды, Анджела чувствовала, как горит грудь, как напряглись соски, как что-то трепещет внутри. И стоило ей хоть на мгновение закрыть глаза, как перед ее мысленным взором возникал Антонио: вот он срывает с себя одежду, обнимает ее…
Так что, когда две смуглые руки прижали ее к поросшей черными завитками груди, Анджела в первый момент решила, что ей почудилось.
— Тоньо! — выдохнула она в следующее мгновение, едва не лишившись чувств. Но Антонио поддержал ее. — Ты меня чуть до смерти не напугал! — воскликнула Анджела.
— Прости, — промурлыкал он, — однако, услышав, как ты тут плещешься, я не смог устоять перед искушением.
— Но я думала, ты приедешь только вечером, — произнесла Анджела, пытаясь отдышаться.
— Я успел на утренний рейс. — И Антонио прижался губами к шее жены. — Ммм, какой восхитительный вкус! Однако здесь несколько холодновато, — пожаловался он и повернул кран, чтобы сделать воду погорячее. — Ты, что, в ледышку хочешь превратиться?
— Сегодня так жарко… — пробормотала Анджела, чувствуя, как на щеках проступает румянец, изобличающий ее во лжи.
Естественно, Антонио обо всем догадался.
— Ага, — протянул он. — Значит, ты обо мне скучала, верно?
— Даже ни разу не вспомнила, — бодро солгала Анджела.
— Ну а я по тебе скучал, — прошептал Антонио, поворачивая к себе жену. — И обрати внимание: я не так горд, чтобы молчать об этом. — Просто потому, что ты кое-чего хочешь, — насмешливо ответила Анджела.
Антонио негромко рассмеялся и согласно кивнул. Обвив своими стройными ногами бедра мужа, Анджела улыбнулась себе самой. Ведь если этот мужчина так жаждет ее, вряд ли он провел целую неделю в постели с другой женщиной…
— Целуй меня, — простонала Анджела. — Я хочу, чтобы ты целовал меня!
Антонио припал к ее рту, и их тяжелое дыхание слилось с плеском воды. Потом он поднял жену на руки и вынес из-под душа. Поставив ее на пол и прислонив к себе — ноги едва держали Анджелу, — Антонио принялся вытирать жену, пока та лениво целовала его ключицы и смуглую шею.
Супруги молчали. Должно быть, оба чувствовали, что слова все погубят. С тоской глядя на красивое лицо мужа, Анджела мечтала снова полюбить его.
— Если ты так будешь на меня смотреть, — лукаво улыбнулся он, — то остаток дня мы проведем в спальне.
— Санди сегодня в гостях у своего друга Федерико, — как бы между прочим сообщила Анджела.
Антонио приподнял черную бровь.
— Ты хочешь подобным образом довести до моего сведения, что не прочь остаться в спальне?
— Ну, если у тебя нет других предложений… — улыбнулась Анджела.
Первой о Каридад вспомнила Исабель, за семейным ужином.
— Она осталась в Париже, — ответил Антонио. — Но не волнуйся, к твоему дню рождения она успеет вернуться.
Целая неделя без Каридад! — мысленно возликовала Анджела. Хорошее настроение не покидало ее следующие несколько дней. Жизнь вошла в прежнюю колею: по утрам Антонио работал у себя в кабинете, а днем и вечером проводил время с женой и сыном, пока его мать хлопотала, готовя празднество.
По правде говоря, такую жизнь вполне можно было бы назвать счастливой. Чтобы спастись от гнетущей жары, они плавали в бассейне и море. А однажды Антонио увез куда-то на день Санди с толпой друзей, чтобы Анджела могла помочь свекрови. Потом ей предложили работу — настоящее чудо! — переводить для одного издательства книгу по знаменитой средневековой майолике Испании.
— Теперь я вижу, что разленилась, — покаялась Анджела мужу в тот же вечер, когда супруги улеглись в постель.
— А может, дело в том, что сейчас ты полностью довольна жизнью? — предположил Антонио.
Выходит, я так напряженно работала все эти годы, потому что была недовольна жизнью? — спросила себя Анджела. Весьма вероятно, ответила она самой себе. Уже очень давно я не чувствовала себя такой свободной и счастливой…
— Все равно имей в виду, что теперь я сделаю из библиотеки кабинет, — предупредила она мужа. — Вряд ли ты будешь доволен, если я стану работать в одной комнате с тобой.
— Тогда точно никакой работы не будет, — согласился с ней Антонио. — Ух, как у тебя это здорово получается…
Он лежал на животе, а пальцы Анджелы пробегали по шелковистой коже его спины, лаская мощные мышцы. Антонио наслаждался.
— Ага, — согласилась Анджела. — У меня большая практика, ты же знаешь.
Она имела в виду, что прежде они могли лежать вот так часами. Но, почувствовав, как напрягся Антонио, сообразила, что он превратно ее понял.
— И какая же именно практика? — спросил он.
Вздохнув, Анджела убрала руки. Антонио перевернулся на спину и мрачно посмотрел на жену.
— Сколько любовников у тебя было, Анхела?
— Ты же знаешь, что до тебя никого, — ответила она. — Так зачем же спрашивать?
— Нет, я спрашиваю: сколько любовников у тебя было уже после того, как мы поженились?
Анджела взглянула на мужчину, чье тело знала, как свое, но не имела ни малейшего понятия о том, что творится у него в голове.
— А сколько у тебя было любовниц за это время? — ответила она вопросом на вопрос.
— Ни одной, — твердо произнес Антонио.
— Вот и у меня ни одного, — ответила Анджела, понимая, что оба не верят друг другу. — А это важно?
— Нет.
Но, глядя на гримасу, которую состроил муж, догадалась, что и это неправда. Она провела рукой по его гладкой золотистой коже, и Антонио со вздохом закрыл глаза.
— Ладно, я понял, что у тебя на уме, — произнес он.
Анджела прижалась к нему и тихо прошептала на ухо:
— Разговоры нас до добра не доводят. Давай будем беседовать только тогда, когда это по-настоящему необходимо. Какой смысл разговаривать, если можно наслаждаться?
Интересно, спрашивает ли себя мать Антонио, почему все так происходит? Анджела полагала, что нет, поскольку в противном случае Исабель не смогла бы и дальше закрывать глаза на недостатки своих ближних.
Даже Каридад притихла и провела большую часть ужина в глубоком раздумье. Когда Исабель заботливо спросила, все ли в порядке у обожаемой крестницы, та отговорилась усталостью. Однако попыталась, тем не менее, завязать с Анджелой светскую беседу.
— Я правильно помню, что в Дублине ты работала у Рочестера и Берда? — спросила Каридад.
Больше всего Анджеле хотелось послать ее к дьяволу, но она вежливо улыбнулась и сказала:
— Да. Я, собственно, училась именно на секретаря-юриста.
— Должно быть, твои способности к языкам очень пригодились фирме, которая специализируется по европейскому праву? — И, не дожидаясь ответа, Каридад повернулась к Антонио: — А мы когда-нибудь работали с ними?
Тот с недовольным видом уставился в свой бокал и буркнул:
— Не припомню такого.
— Странно, — нахмурилась Каридад. — Ведь Мэтью Берд там старший партнер, не так ли? — снова обратилась она к Анджеле.
— Нет. Мэтью — Рочестер, а Берд — Уолтер, — поправила та, чувствуя на себе горящий взгляд мужа.
— Ах да, я ошиблась. Тебе, наверное, теперь скучно сидеть здесь без дела?
— Мне надо работать. — Антонио поднялся так резко, что все вздрогнули. — Каридад, если ты не собираешься отправиться прямо сейчас в постель, я бы хотел обсудить с тобой кое-что.
— Конечно! — сразу же согласилась она и очень скоро последовала за Антонио, оставив Анджелу в компании со свекровью.
Так что, когда молодая женщина поднялась в спальню, ей ничего не хотелось, кроме как поскорее лечь и забыться сном. Но только она разделась и нырнула под одеяло, как появился Антонио. Анджела свернулась калачиком и закрыла глаза, притворяясь, что уже спит.
Но когда через мгновение рука мужа коснулась ее щеки, глаза распахнулись сами самой. Антонио сидел рядом с ней на постели.
— Кое-какие сложности на работе, — произнес он спокойно. — Мне надо ненадолго съездить в офис.
— Ты поедешь один? — помимо воли сорвалось с губ Анджелы.
При виде того, как темнеет лицо Антонио, ей захотелось дать себе самой пинка.
— Да, один, — резко ответил муж. — Смотри, Анхела, недоверие скоро сожрет тебя!
С этими словами он встал, повернулся и вышел из спальни. Анджела не винила мужа, ведь он был прав — недоверие и в самом деле не давало ей спокойно спать.
— Проклятье! — выдохнула она, перекатившись на спину и уставившись в потолок. — Что же я делаю, а?
Ты прекрасно это знаешь, ответила Анджела себе самой. Мучаешься сейчас так же, как и все последние семь лет. И все из-за этого человека…
Услышав шум мотора, она поднялась с постели и подошла к окну, чтобы посмотреть вслед Антонио. И увидела вдали габаритные огни его автомобиля.
— Я люблю тебя, — прошептала Анджела. — Хотя сама этого не хочу.
С грустью она следила, как красные огоньки петляют вниз по склону. Когда они исчезли, Анджела собралась вернуться в постель, но ее внимание снова привлек шум мотора, и она увидела, как из-за дома, где находились гаражи, выезжает черный «БМВ».
Это был автомобиль Каридад.
Анджела не сомневалась, что за рулем сидит ее соперница, которая последовала за Антонио туда, где они назначили встречу.
Для меня это уже слишком, подумала Анджела. Но как ни странно, не почувствовала ни злобы, ни обиды, ни даже горечи. Она долго не могла уснуть той ночью и слышала, как около половины пятого к дому подъехала машина. Потом Анджела задремала.
Ее разбудил легкий шум в спальне: приоткрыв глаза, Анджела увидела, что Антонио одевается. Его половина постели осталась непримятой. Тогда она закрыла глаза, притворяясь, что спит.
Через час она спустилась по лестнице, одетая в свой старый костюм. Классическому покрою недлинной прямой кремовой юбки не суждено было состариться, а шелковая блузка без рукавов нежно-кофейного цвета выигрышно оттеняла золотистые волосы и зеленоватые глаза.
Войдя в освещенную утренним солнцем столовую, она нашла там Каридад и Антонио, работавших с бумагами.
Надо же, какой у них деловой вид, мысленно усмехнулась Анджела. Каридад — как обычно, в черном, Антонио — в серо-стальном. Учитывая, что не спал всю ночь, он выглядит превосходно, подумала Анджела о муже. Тот повернул голову на звук шагов, и его глаза сузились, когда он понял, что его супруга сегодня встала явно не с той ноги.
Антонио сразу догадался, почему Анджела снова надела старый костюм и заколола волосы на затылке черепаховым гребнем: теперь ее прическа была аккуратной, но не слишком строгой.
— Куда-то собираешься? — спросил он недовольным тоном.
Анджела деланно улыбнулась.
— Хочу возобновить старые связи, — ответила она, подходя к столу.
Каридад подняла на нее свои черные глаза.
— Доброе утро, — поздоровалась она и добавила, оглядев Анджелу. — Никак на работу решила устроиться?
— Все лучше, чем ничего не делать, не так ли? — легко ответила Анджела, усаживаясь на стол и пододвигая к себе чашку.
— Я вчера сказала что-то не то? — осведомилась красавица-брюнетка. — Извини, я не нарочно.
Напротив, нарочно, мысленно возразила Анджела, когда Каридад вернулась к бумагам и спросила у Антонио про какие-то цифры.
Тот не слышал ее. Глаза Антонио были прикованы к жене, которая спокойно наливала себе кофе, как будто ничего не случилось. Однако он знал: Анджела взбунтовалась.
— Сандро с бабушкой, — произнес он, не ответив Каридад. — Они снова ушли на пляж на весь день.
— Я в курсе. Я помахала им из окна, — спокойно улыбнулась Анджела, взяв тост и вазочку с домашним апельсиновым джемом.
— Тоньо, если ты…
— Потерпи, Каридад, — отмахнулся он. Черные глаза удивленно расширились.
— Я вам мешаю? — спросила она.
— Совсем нет, — уверила ее Анджела, намазывая джем на кусочек хлеба.
— Да! — возразил Антонио. — Не оставишь ли нас наедине?
На лице Каридад не промелькнуло и тени раздражения. Она послушно собрала бумаги и вышла.
Глядя ей вслед, Анджела откусила от тоста. Антонио поднялся и пересел на стул, стоявший возле жены.
— Я не хочу, чтобы ты работала, — коротко произнес он.
— Не думаю, что твое нежелание хоть что-то значит для меня, — ответила она.
Антонио раздраженно нахмурился.
— Убегать из дома на первое попавшееся место, чтобы досадить мне, — это по-детски.
— Но я вовсе не пытаюсь досадить тебе, — возразила Анджела, отпивая кофе.
— Тогда зачем все это? Ты же ни разу не говорила, что хочешь найти работу!
— Я делаю это ради себя самой, — объяснила Анджела.
Мысль найти работу пришла ей в голову ночью. Работа означала жизнь за пределами этого дома — этого любовного треугольника.
— А как же Сандро? — зашел Антонио с другой стороны.
Анджела грустно улыбнулась.
— В этом доме есть кому развлечь его.
— Но он предпочел бы, чтобы это делала его мать! И я бы тоже. Какой смысл во всей этой роскоши, — Антонио обвел рукой пространство вокруг себя, имея в виду виллу, — если ты не желаешь пользоваться ею?
— Очень высокомерное заявление, тебе не кажется? — спросила Анджела.
— По правде говоря, меня злит, что ты не посоветовалась со мной, принимая решение, — объяснил Антонио. — Хотя это так на тебя похоже, — продолжал он, не замечая внезапной бледности жены.
— Очень жаль, что ты видишь все в таком свете, — тем не менее спокойно ответила она.
Антонио раздраженно вздохнул.
— Послушай меня, — произнес он, накрыв рукой пальцы Анджелы. — Я не хочу ссориться с тобой каждый раз, когда вижу тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы мы были счастливы!
— Чтобы ты гордился ролью добытчика, а я пылилась в углу как охотничий трофей? — усмехнулась Анджела. — Нет, спасибо. На это я не гожусь.
— Ну почему эта чертовка не может укоротить свой длинный язык? — пробормотал Антонио.
Ого, да мы никак осуждаем Каридад? Анджела едва не ухмыльнулась.
— Ты вроде как собирался поработать? — спросила она у мужа.
В этот момент дверь распахнулась и Каридад — подслушивала она, что ли? — холодно произнесла:
— Вы закончили? Тоньо, у нас еще много работы, если мы все-таки летим сегодня в Париж.
Анджелу словно ударило током.
— Ты собираешься в Париж? С нею?
Судя по виду, Антонио сейчас кого-нибудь прикончит, подумала она.
— О, а разве ты не знала, Анхела? — притворно удивилась Каридад. — Я полагала, вы с мужем как раз об этом и беседовали…
— Я собирался сказать… — прорычал Антонио, обращаясь к жене.
Анджела отняла у него руку и поднялась.
— Что ж, твоя на редкость расторопная сотрудница избавила тебя от этого труда.
— Анхела…
— Прошу прощения, — холодно произнесла Анджела, обращаясь и к мужу, и к Каридад. — Мне надо позвонить в город. Развлекаешься? — бросила она брюнетке, проходя мимо нее к двери.
— Даже не понимаю, о чем ты? — захлопала та длинными ресницами.
Анджела резко рассмеялась и оставила их вдвоем. У нее за спиной раздался удивленный возглас Каридад:
— Тоньо, мне очень жаль, я не думала…
Муж бросился вслед за Анджелой и нашел ее в спальне. Она с мрачным видом продевала руки в рукава кремового жакета.
— Как, разве ты не собираешься закончить свои дела до отлета? — саркастически спросила она.
Лицо Антонио застыло.
— Не серди меня, Анхела, я работал всю ночь, и у меня сейчас плохо с терпением.
— И где же ты работал всю ночь? — поинтересовалась Анджела.
— Ты прекрасно знаешь где — в офисе. Я же сказал тебе, — ответил он.
— Один?
— Да, один!
— А во сколько ты добрался домой?
— Часов в пять. А почему ты допрашиваешь меня? — недовольно поморщился Антонио.
— Видишь ли, вслед за тобой поехала Каридад. И сюда она вернулась где-то за полчаса до твоего приезда, — проинформировала Анджела мужа.
— А, ты думаешь, я был с ней, — догадался Антонио. — О Господи, ну когда же ты научишься доверять мне?
Никогда в жизни, зло подумала Анджела.
— Сколько тебя не будет?
— Около недели…
Антонио хотел сказать что-то еще, но Анджела прервала его:
— Где ты будешь жить?
— В принадлежащей компании квартире, очевидно, — тяжело вздохнул Антонио. — Анхела, ведь это ты просила меня держать Каридад подальше. Именно этим я и занимаюсь.
— Ну что ж, желаю приятно провести время.
Ох, зря я это сказала, промелькнуло в голове у Анджелы. Потому что Антонио неожиданно шагнул к ней и сжал в объятиях, а его губы жадно впились в ее рот.
Конечно же она уступила, как всегда уступала… Без сопротивления приоткрыла губы и позволила мужу делать все, чего он желал. Рабыня и господин, подумала Анджела, даже не трудясь презирать себя, когда страсть потоком затопила ее.
Руки Антонио, казалось, были везде — они сорвали с Анджелы жакет, блузку, кружевной лифчик. Женщина застонала от наслаждения. Тогда Антонио рассмеялся, схватил ее руку и прижал к своему паху.
— Вот это я называю «приятно провести время», — прошептал он.
Неожиданно зазвонил телефон. Наверняка это Каридад хотела поторопить Антонио.
— Только попробуй снять трубку — и ты покойник! — прошипела Анджела, сжав руку мужа.
С низким стоном Антонио припал к ее губам. Телефон продолжал надрываться, каждым звонком подстегивая их…
Но внезапно Антонио оторвался от Анджелы. Он сделал это так быстро, что она не успела опомниться. А иначе ему было не спастись.
Антонио широко ухмыльнулся.
— Держись этой мысли и впредь, — приказал он и нагло подмигнул жене. — Закончим, когда я вернусь.
И вышел прежде, чем потрясенная Анджела успела сказать хоть слово. И пока она стояла в ошеломлении, глядя на дверь, телефон все звонил и звонил…
Анджела поймала себя на том, что испытывает радость: наверняка Каридад сходит с ума от досады!
Неделя прошла в томительном ожидании. Анджела чувствовала себя невестой, которая считает дни в предвкушении Великого Дня. И сама злилась на себя за это.
Этот мужчина, ее муж, был слабостью Анджелы. Ему она поклонялась, хотела того или нет. Ни о каком самоконтроле и речи не шло! Так было всегда. Слабость разума, слабость тела, слабость духа — вот ее удел…
Анджела пыталась бороться с собой, бросившись в водоворот деятельности, но результат не оправдал ожиданий. Каждый день она обедала в городе со старыми знакомыми, пыталась найти работу по душе, пока не обнаружила, что не чувствует ни малейшего желания приниматься за дело. Хотя сама считала: работа — это единственное, что способно скрасить ее жизнь в Валенсии…
К тому же выяснилось, что Исабель готова проводить с Санди двадцать четыре часа в сутки. Бабушка обожала внука и не желала ничего иного, кроме как возиться с ним дни напролет. И Санди расцвел, как цветок, пересаженный из холодного дублинского садика в щедрую испанскую почву.
Не то чтобы он был несчастен прежде, в Ирландии, но, глядя со стороны, как Исабель обращается с Санди, Анджела поняла, почему Антонио стал таким, какой он есть. Исабель исподволь взращивала во внуке веру в свои силы точно так же, как раньше-в сыне.
Каждый вечер Антонио звонил домой, беседовал с сыном, матерью. И с Анджелой. Во время этих разговоров супруги не упоминали о Каридад. Анджела боялась, что та прознает о ее беспокойстве, если муж говорит по телефону при сопернице. Антонио же молчал, по мнению Анджелы, потому, что Каридад и в самом деле была рядом с ним и он не хотел, чтобы об этом знала жена…
Н-да, доверием здесь и не пахнет, мрачно думала молодая женщина, стоя под холодным душем. Стояла такая жара, что даже кондиционеры не справлялись.
Но не только пекло заставило Анджелу второй раз за день принимать душ. Дело было в муже, который обещал вернуться ближе к вечеру. Несмотря на хлещущие по ее телу струи ледяной воды, Анджела чувствовала, как горит грудь, как напряглись соски, как что-то трепещет внутри. И стоило ей хоть на мгновение закрыть глаза, как перед ее мысленным взором возникал Антонио: вот он срывает с себя одежду, обнимает ее…
Так что, когда две смуглые руки прижали ее к поросшей черными завитками груди, Анджела в первый момент решила, что ей почудилось.
— Тоньо! — выдохнула она в следующее мгновение, едва не лишившись чувств. Но Антонио поддержал ее. — Ты меня чуть до смерти не напугал! — воскликнула Анджела.
— Прости, — промурлыкал он, — однако, услышав, как ты тут плещешься, я не смог устоять перед искушением.
— Но я думала, ты приедешь только вечером, — произнесла Анджела, пытаясь отдышаться.
— Я успел на утренний рейс. — И Антонио прижался губами к шее жены. — Ммм, какой восхитительный вкус! Однако здесь несколько холодновато, — пожаловался он и повернул кран, чтобы сделать воду погорячее. — Ты, что, в ледышку хочешь превратиться?
— Сегодня так жарко… — пробормотала Анджела, чувствуя, как на щеках проступает румянец, изобличающий ее во лжи.
Естественно, Антонио обо всем догадался.
— Ага, — протянул он. — Значит, ты обо мне скучала, верно?
— Даже ни разу не вспомнила, — бодро солгала Анджела.
— Ну а я по тебе скучал, — прошептал Антонио, поворачивая к себе жену. — И обрати внимание: я не так горд, чтобы молчать об этом. — Просто потому, что ты кое-чего хочешь, — насмешливо ответила Анджела.
Антонио негромко рассмеялся и согласно кивнул. Обвив своими стройными ногами бедра мужа, Анджела улыбнулась себе самой. Ведь если этот мужчина так жаждет ее, вряд ли он провел целую неделю в постели с другой женщиной…
— Целуй меня, — простонала Анджела. — Я хочу, чтобы ты целовал меня!
Антонио припал к ее рту, и их тяжелое дыхание слилось с плеском воды. Потом он поднял жену на руки и вынес из-под душа. Поставив ее на пол и прислонив к себе — ноги едва держали Анджелу, — Антонио принялся вытирать жену, пока та лениво целовала его ключицы и смуглую шею.
Супруги молчали. Должно быть, оба чувствовали, что слова все погубят. С тоской глядя на красивое лицо мужа, Анджела мечтала снова полюбить его.
— Если ты так будешь на меня смотреть, — лукаво улыбнулся он, — то остаток дня мы проведем в спальне.
— Санди сегодня в гостях у своего друга Федерико, — как бы между прочим сообщила Анджела.
Антонио приподнял черную бровь.
— Ты хочешь подобным образом довести до моего сведения, что не прочь остаться в спальне?
— Ну, если у тебя нет других предложений… — улыбнулась Анджела.
Первой о Каридад вспомнила Исабель, за семейным ужином.
— Она осталась в Париже, — ответил Антонио. — Но не волнуйся, к твоему дню рождения она успеет вернуться.
Целая неделя без Каридад! — мысленно возликовала Анджела. Хорошее настроение не покидало ее следующие несколько дней. Жизнь вошла в прежнюю колею: по утрам Антонио работал у себя в кабинете, а днем и вечером проводил время с женой и сыном, пока его мать хлопотала, готовя празднество.
По правде говоря, такую жизнь вполне можно было бы назвать счастливой. Чтобы спастись от гнетущей жары, они плавали в бассейне и море. А однажды Антонио увез куда-то на день Санди с толпой друзей, чтобы Анджела могла помочь свекрови. Потом ей предложили работу — настоящее чудо! — переводить для одного издательства книгу по знаменитой средневековой майолике Испании.
— Теперь я вижу, что разленилась, — покаялась Анджела мужу в тот же вечер, когда супруги улеглись в постель.
— А может, дело в том, что сейчас ты полностью довольна жизнью? — предположил Антонио.
Выходит, я так напряженно работала все эти годы, потому что была недовольна жизнью? — спросила себя Анджела. Весьма вероятно, ответила она самой себе. Уже очень давно я не чувствовала себя такой свободной и счастливой…
— Все равно имей в виду, что теперь я сделаю из библиотеки кабинет, — предупредила она мужа. — Вряд ли ты будешь доволен, если я стану работать в одной комнате с тобой.
— Тогда точно никакой работы не будет, — согласился с ней Антонио. — Ух, как у тебя это здорово получается…
Он лежал на животе, а пальцы Анджелы пробегали по шелковистой коже его спины, лаская мощные мышцы. Антонио наслаждался.
— Ага, — согласилась Анджела. — У меня большая практика, ты же знаешь.
Она имела в виду, что прежде они могли лежать вот так часами. Но, почувствовав, как напрягся Антонио, сообразила, что он превратно ее понял.
— И какая же именно практика? — спросил он.
Вздохнув, Анджела убрала руки. Антонио перевернулся на спину и мрачно посмотрел на жену.
— Сколько любовников у тебя было, Анхела?
— Ты же знаешь, что до тебя никого, — ответила она. — Так зачем же спрашивать?
— Нет, я спрашиваю: сколько любовников у тебя было уже после того, как мы поженились?
Анджела взглянула на мужчину, чье тело знала, как свое, но не имела ни малейшего понятия о том, что творится у него в голове.
— А сколько у тебя было любовниц за это время? — ответила она вопросом на вопрос.
— Ни одной, — твердо произнес Антонио.
— Вот и у меня ни одного, — ответила Анджела, понимая, что оба не верят друг другу. — А это важно?
— Нет.
Но, глядя на гримасу, которую состроил муж, догадалась, что и это неправда. Она провела рукой по его гладкой золотистой коже, и Антонио со вздохом закрыл глаза.
— Ладно, я понял, что у тебя на уме, — произнес он.
Анджела прижалась к нему и тихо прошептала на ухо:
— Разговоры нас до добра не доводят. Давай будем беседовать только тогда, когда это по-настоящему необходимо. Какой смысл разговаривать, если можно наслаждаться?
9
Все было готово к приему гостей. Лампы превратили белые стены дома в золотые, в саду горели многочисленные фонарики. Внутри все было вычищено и отполировано, а в парадной столовой рядом с бальным залом накрыли буфет, достойный особ королевской крови.
Теперь обитателям дома оставалось только надеть полагающиеся к случаю туалеты. Для праздничного вечера Анджела выбрала длинное красное шелковое платье, весьма смелое по фасону и при этом удивительно подчеркивающее ее золотистые волосы и зеленые глаза. Волосы она заколола украшенной бриллиантами шпилькой, оставив несколько прядей касаться шеи и ушей, в которых качались бриллиантовые серьги. На ноги она надела красные лакированные босоножки. Из-за высоких каблуков-шпилек двигалась она весьма волнующе.
Несомненно, Антонио, наблюдавший, как Анджела спускается к нему по лестнице, успел подумать об этом. Он только что отвез сына к матери его друга Федерико, где Санди должен был провести ночь.
Однако это не значило, что малыш остался без праздника. Исабель хотела справить свой юбилей как можно лучше и, когда Санди решил, что обязан отметить бабушкин юбилей со своими друзьями, поддержала его. Все было как полагается: пирог со свечами, воздушные шарики, игры, сопутствующие, по мнению детей, такому событию, как день рождения.
Теперь обитателям дома оставалось только надеть полагающиеся к случаю туалеты. Для праздничного вечера Анджела выбрала длинное красное шелковое платье, весьма смелое по фасону и при этом удивительно подчеркивающее ее золотистые волосы и зеленые глаза. Волосы она заколола украшенной бриллиантами шпилькой, оставив несколько прядей касаться шеи и ушей, в которых качались бриллиантовые серьги. На ноги она надела красные лакированные босоножки. Из-за высоких каблуков-шпилек двигалась она весьма волнующе.
Несомненно, Антонио, наблюдавший, как Анджела спускается к нему по лестнице, успел подумать об этом. Он только что отвез сына к матери его друга Федерико, где Санди должен был провести ночь.
Однако это не значило, что малыш остался без праздника. Исабель хотела справить свой юбилей как можно лучше и, когда Санди решил, что обязан отметить бабушкин юбилей со своими друзьями, поддержала его. Все было как полагается: пирог со свечами, воздушные шарики, игры, сопутствующие, по мнению детей, такому событию, как день рождения.