Удовиченко Диана. История бастарда

   Под его руководством я присмотрел молодое деревцо и соорудил из него вполне пристойную слегу.
   - Идем цепочкой, след в след, - поучал бородач. - со следа не сходить, вокруг себя шестом протыкайте. Первый - я, потом мой десяток. Дальше - ты, лейтенант, следом его магичество. Остальные сами построятся. Ну, с Лугом, двинули, ребята!
   Никогда не путешествуйте по Южному континенту! Ну, а уж если угораздило - держитесь подальше от Горючей топи! Все познается в сравнении: я очень быстро осознал, что поход по джунглям был просто милой увеселительной прогулкой. То, что поначалу я принял за кочковатую землю, при ближайшем рассмотрении оказалось жижей, покрытой толстым слоем ряски. Она была настолько густо затянута водяными растениями, что при шаге раздавался треск, словно лопалась корка льда. А потом в образовавшейся прорехе начинало проступать густое коричневое вещество, назвать которое землей или водой язык не поворачивался. Пахло оно соответственно виду. В это во все нога проваливалась чуть ли не по колено, и я молился лишь о том, чтобы не оставить в болоте сапоги. Попытка прощупать глубину вокруг недоразумения, которое Зарайя почему-то упорно именовал тропой, дала неожиданный результат: дна у топи, похоже, не было. Впрочем, что же я все о плохом? В болоте имелись кочки! Почти сухие комья, образованные разросшейся ряской, пружинили и ходили ходуном, когда я на них наступал. Продвигались мы со скоростью обожравшейся гусеницы, потому что после каждого шага Зарайя останавливался, тщательно исследуя шестом колышущееся перед ним пространство. А если учесть, что с неба падали уже не струи, а единый поток, больше похожий на водопад, можно себе представить, как мы себя чувствовали. Позади меня сосредоточенно пыхтел Дрианн.
   - Рик, - вдруг спросил он, - а у вас жена есть?
   Своевременность его вопроса повергла меня в изумление. Сделав еще шаг и наступив на след идущего впереди солдата, я безуспешно потыкал слегой справа от себя и ответил:
   - Нет, а что?
   - Да ничего, - пригорюнился маг. - И у меня тоже нет. Я просто подумал: вдруг утону в болоте, а по мне даже плакать некому будет, кроме родителей. Если выберусь отсюда, обязательно женюсь!
   Я пожал плечами: по моему мнению, еще неизвестно, что лучше: болото или женитьба. Болото уж точно милосерднее, засасывает быстро. Чего не скажешь о супружеской жизни, которая может длиться несколько десятилетий. Хотя, конечно, случаются и счастливые браки. Надеюсь, Дрианну повезет, и мне тоже. Потому что я всегда хотел семью.
   Откуда-то сзади раздался испуганный крик, потом разом заговорили сразу несколько человек:
   - Никому не сходить с места! - голос Йока.
   - Помогите, братцы, тону!
   - Шест, шест ему давай!
   - Хватайся, Кар! Держись крепче!
   - Тяни!
   Я не мог видеть, что там происходит, но догадаться было нетрудно. Зарайя остановился, выжидая. Наконец голос незадачливого Кара облегченно произнес:
   - Ух, спасибо, ребята!
   - Ты чего со следа сошел? - упрекнул его Йок.
   - Да не сходил я, капрал! В аккурат на него встал, а оно возьми и провались! - оправдывался спасенный.
   - Всем внимательнее! - рявкнул Зарайя. - И про шесты не забывать!
   Мы поползли дальше. Болото казалось бесконечным, оно тянулось до самого горизонта, лишь вдалеке виднелись кое-где небольшие островки хилого леса. Но до них еще надо было добраться.
   Опять кто-то вскрикнул, теперь уже впереди, ему ответили отчаянные вопли солдат. Потом над болотом разнеслось жирное чавканье, и наступило молчание, которое взрезал голос Зарайи:
   - Ситен потонул.
   - Как так? Что ж вы его не вытащили? - возмутился сзади Йок.
   - Не успели, моментом ушел, как в воду. Раз - и нету.
   - Капрал, - нерешительно произнес кто-то из десятка бородача, - а ведь Ситен со следа не сходил.
   - Не мо… - начал было Зарайя, но не договорил, теперь крик раздался за моей спиной, совсем близко.
   Дрианн резко развернулся назад, из-за его плеча мне было видно, как по топи расходятся ленивые круги, затягивая отчаянно борющегося с трясиной человека. Стоящий позади него воин протягивал несчастному руку, но было уже поздно: из жижи виднелась только голова. Тогда, отшвырнув шест, парень упал на живот, схватил товарища за волосы и изо всех сил потянул вверх.
   - Не могу, - прохрипел он. - Не пускает его что-то…
   Другие солдаты рванулись было, чтобы помочь.
   - На месте стоять! - осадил их окрик капралов.
   Спустя мгновение воин погрузился в болото еще глубже, теперь над поверхностью осталась лишь верхняя половина лица, на котором молчаливо молили о помощи широко открытые обезумевшие глаза. Дрианн воткнул свой шест прямо перед утопающим, в надежде, что тот сумеет высвободить руки и уцепиться за спасение. Поняв, что это бесполезно, принялся плести заклинание. Успеть было невозможно, слишком стремительно все происходило. Макушка несчастного скрылась под водой, на ее месте образовался большой пузырь, потом с мерзким звуком лопнул, заставив трясину еще раз взволноваться… вскоре на том месте, где еще минуту назад был живой человек, расстилалась ровная, невозмутимая жижа. "Сто пять маленьких гномиков гуляли, веселились, сто пять маленьких гномиков в болоте порезвились. Один из них утоп…" - прозвенела в моей голове глупая бесконечная детская песенка, в каждом куплете которой одним гномиком становилось меньше. Хотелось взвыть и перевернуть все эти проклятые джунгли, стереть их с тела Аматы вместе с болотами, дикарями, змеями… Во мне закипало что-то похожее на истерику, я с трудом боролся с ней, уговаривая себя: "Ты - командир, ты обязан быть сильным…" Вдруг почва под ногой предательски зашевелилась и начала медленно уходить вниз.
   - Ну уж нет! - заорал вдруг Дрианн. - Только не так!
   Что-то невидимое обвилось вокруг моего тела, приподняло над поверхностью болота и бросило в объятия мага. Тот зашатался, но устоял.
   - На ноги мне становись, - натужно прохрипел он.
   - "Воздушный аркан"? - вопросительно пробормотал я, обретя опору в его ногах и страшась пошевелиться.
   - Он самый, - усмехнулся мальчишка, крепко придерживая меня за спину.
   - Ребята, простите меня! - вдруг громко сказал Зарайя. - Завел я вас, похоже…
   Еще несколько воинов, издав сдавленные крики, начали погружаться в трясину. Слава Лугу, больше никто не уходил в нее так мгновенно, как первые двое. Мы с Дрианном ничего поделать не могли, я обеими руками держался за его шею, а он так же цепко меня обнимал, чтобы не уронить. Среди солдат нарастала паника.
   - Спокойно! Стой, где стоите! - прозвучал повелительный окрик Лютого. - Лейтенант, смотрите, кто там, возле кустов? Вроде бы ваш зеленый друг?
   Я вытянул шею и всмотрелся туда, куда указывала рука Ома. У толстого пучка болотной травы, шагах в десяти по правую руку от меня, сидел на корточках мой старый знакомец - гоблин - и что-то шептал над болотом, размахивая лапками. Потом выпрямился и, неблагозвучно затрещав, призывно помахал, попеременно указывая то на кочку под своими ногами, то на меня.
   - По-моему, он вас зовет, Рик, - потрясенно выдавил Дрианн, от волнения снова перейдя на "вы".
   - Иди, лейтенант, авось выручит ушастый! - посоветовал Йок.
   Решив, что терять мне все равно нечего, я отцепился от мага и смело ступил в коричневое месиво. К моему вящему удивлению, нога встретилась с чем-то твердым. Я осторожно двинулся дальше, и в конце концов достиг той кочки, на которой только что стоял гоблин. Тот уже отскочил на шаг и снова поманил за собой. Так, похоже, маленький народец умеет помнить добро. Действительно, вдруг да выведет? Я тоже сделал шаг. На этот раз нога ушла в трясину, но неглубоко, так, по щиколотку. "Тропа", - сообразил я и заорал:
   - За мной, по одному!
   Солдаты по очереди становились на сотворенную колдовством ушастика дорожку, благополучно достигали той самой, первой кочки и переходили уже на созданную природой тропу, которую указывал мне гоблин. Он резво скакал на локоть впереди меня, время от времени поощрительно взвизгивая. Через некоторое время я оглянулся: вся рота покинула опасное место и двигалась по моим следам. Так вот чьи глаза смотрели на меня из кустов возле шахты! Получается, зеленый следил за мной на протяжении всего дня и поняв, что я в опасности, решил прийти на выручку.
   Болото действительно было огромным: даже в хорошем темпе, по надежной тропе, мы достигли его края к вечеру. Небесные хляби закрываться не собирались, продолжая поливать нас щедрыми потоками дождя. Топь превратилась в сырую местность, теперь уже нога не проваливалась в грязевое месиво, а мягко пружинила на густом покрове похожей на мох растительности. Тут и там торчали заросли длинной жесткой травы, и стояли низкие, причудливо искривленные деревца. Кругом пузырились под струями дождя большие лужи. Гоблин, на прощание свистнув и взмахом руки указав мне дальнейшее направление, исчез за кустами. Мы прошли еще немного, отыскали пригорок, торчащий среди залитой низины, и расположились на ночлег. Капралы выставили часовых, остальные, облепленные тиной, ряской и густой жирной грязью болота, насквозь промокшие, измученные и злые, подстелив под себя полы плащей, увалились прямо на мокрую траву. Я поступил так же, постаравшись, чтобы широкое одеяние защищало меня и от земли, и от дождя. Конечно, получилось не очень, но обессиленное тело с благодарностью восприняло даже такое подобие отдыха. Под шелест падающих струй я уснул.

13

    - Мальчик все еще жив?
    - Мой господин, видимо, его душа упорно сопротивляется. Астральный паразит убил солдата, который спал рядом с бастардом.
    - Что ж, придется тебе действовать самостоятельно.
    - Слушаюсь, господин. Но что именно я должен сделать?
    - То, что с таким успехом проделывал в Аллириле, разумеется!
    - Это будет трудно, остаться с ним наедине невозможно. К тому же он сумел подружиться со всей ротой. Его уважают солдаты, а капралы во всем ему помогают.
    - Найди способ. Ты неплохо потрудился в Лесном крае, так не разочаровывай меня теперь!
    - Да, мой господин!
    - Будь всегда рядом с ним, стань его тенью! Постарайся втереться в доверие, так легче будет выбрать подходящий момент.

* * *

   … Как хорошо, что я опять оказался здесь и увидел маму. Она все так же, сидя спиной ко мне, смотрит на неподвижную воду, а по ее волосам пробегают задорные золотые блики. Какая она тоненькая, хрупкая! Я смотрю на нее, и в груди становится тесно от разрастающейся и заполняющей все мое существо любви. Сколько маме лет? Мне двадцать пять, значит, ей должно быть не меньше… Т-с-с, я не стану даже в мыслях обижать ее предположениями, ведь женщины так болезненно относятся к возрасту. Какая у нее прямая спина, осанка просто девичья! А может быть, я вижу маму такой, какая она была в юности? Ведь это сон, в нем возможно все. Как хочется подойти, обнять ее, сказать: "Здравствуй, наконец-то я нашел тебя!" Но проклятое мертвое время не дает сделать и шага, превращая воздух в густое тягучее вещество, сковывая движения. И все же, движимый любовью, я сумел сделать один шаг, длившийся целую вечность. Я стал еще ближе к маме. Как странно произносить это слово, хотя бы мысленно, ведь я столько лет избегал этого простого, незатейливого сочетания звуков. Мне казалось, будет легче, это поможет избежать горечи сиротства. Я даже верил, что так оно и есть, что, искореняя в себе тоску по несбывшейся материнской ласке, становлюсь сильнее. Я пытался злиться на женщину, давшую мне жизнь, ненавидеть за то, что оставила свое дитя один на один с враждебным миром. Но где-то в глубине души всегда пряталось желание увидеть ее, прикоснуться к щеке почтительным сыновним поцелуем, склонить голову и забыть обо всех бедах и несчастьях, услышав нежное: "Все будет хорошо, милый". Неправда, что я не мечтал об этом, просто прятал эту мечту ото всех, и даже от себя. И сейчас, найдя ее, я не отступлюсь, сумею пробиться через разделяющую нас невидимую стену. "Мама!" - кричу я, и рыжеволосая женщина вздрагивает, затем медленно, бесконечно медленно начинает поворачивать голову…
   …На этот раз в сценарии моего ночного пробуждения наметилось некоторое разнообразие. Я проснулся не от кошачьего укуса, а от прикосновения к моей щеке чего-то сухого и шершавого. Посреди дождливой ночи горели два огонька. Спросонья я принял было их за глаза Бродяги, но потом, всмотревшись, понял: глаза, точно, да не те. Больше, чем у кота, и мерцают не желтым, а густо-зеленым сиянием. Неведомое существо что-то протрещало мне прямо в ухо, потом раздался щелчок, и в воздухе повис маленький, но яркий светящийся шарик, озаривший сморщенную то ли детскую, то ли старческую мордашку, увенчанную острыми ушами. Положительно, непоседливое существо начинало меня злить. Конечно, гоблин спас нам жизнь, спасибо ему за это. При случае помолюсь за его здоровье. Но зачем же будить среди ночи, да еще и прерывая такой важный для меня сон? Вот интересно, кстати, как он сумел обойти караул? Я шикнул на него, надеясь, что это напугает человечка, но тот, приняв таинственный вид, только отбежал на пару шажков и сделал приглашающий жест. Я махнул на него рукой и снова завернулся в плащ с твердым намерением снова отбыть в страну сновидений. Но зеленый не успокоился и громко заверещал. Открыв один глаз, я увидел, что гоблин нетерпеливо подпрыгивает на месте. Опасаясь, что неблагозвучные вопли разбудят усталых солдат, и ушастику достанется от них за нарушение ночного покоя, или привлекут внимание часовых, которые тоже церемониться не станут - пока еще разберутся - я сел и тихо спросил:
   - Ну, и чего тебе надо?
   Тот обрадованно осклабился и поманил меня за собой. А может, гоблин действительно хочет показать что-то важное? Ведь он уже доказал свою благонадежность, выведя роту из топи. Я встал и подошел поближе.
   - Ладно, пошли уж.
   Еще раз подпрыгнув, зеленый быстро поскакал в сторону болота, время от времени останавливаясь и проверяя, не исчез ли я. Огненный шарик летел вслед за ним, освещая дорогу. Вдруг за спиной послышался топот. Обернувшись, я увидел перепуганного Дрианна. Как это он заметил мое отсутствие? В последнее время парень стал устраиваться на ночлег подальше от меня, что не могло не радовать.
   - Рик, вы куда?
   - Да вот, прогуляться решил, - непринужденно ответил я.
   - Один, ночью, на болото?!
   - Почему один? - я кивнул на гоблина, физиономия которого выразила крайнее недовольство.
   - Позвольте мне сопровождать вас, Рик.
   - Слушай, иди спать, а? Что ты за мной все время ходишь?
   Пристальное внимание Дрианна действительно давно уже меня раздражало. И сейчас, невыспавшийся, лишенный своих сладких грез, стоя под остонадоевшим ливнем, я не церемонился в выражениях.
   - Навязался на мою голову… чародей недоделанный.
   В нежном свете, изливающемся из огненного шарика, видно было, как лицо мальчишки болезненно скривилось. Глаза стали большими и какими-то жалкими.
   - Я просто… я думал, мы с вами друзья… а друзья ведь друг друга защищают…
   О, боги, ребенка обидел… Извини, малыш, дядю Рика. У меня никогда не было семьи, поэтому не умею обращаться с младшими. Хотя вроде бы разница в возрасте невелика, но все же Дрианн сейчас казался мне мальчишкой, которого старший брат не хочет взять на такую интересную прогулку.
   - Ладно, не обижайся, - примирительно сказал я. - Пошли уже.
   Маг просиял и поплелся рядом, то и дело вставляя удивительные по наивности замечания.
   - Мы изучали гоблинов в университете, они - недоразвитая раса, низшая. У них нет письменности, примитивный язык и магия слабая. Они живут в лесах, на болотах, роют норы вместо домов. Так что гоблинской культуры не существует, хотя они красивые, правда?
   Луг, покровитель магов и носитель божественной мудрости, что за каша у парня в голове? Хотел бы я посмотреть на того яйцеголового наставника, который внушил ему всю эту ерунду! Слабая магия? Ха! Попробуйте заговорить кусок бездонной топи так, чтобы он превратился в твердую тропу, способную выдержать сотню здоровых мужиков. А этот шарик, освещающий нам дорогу, разве не есть произведение волшебного искусства? Я называю его огненным, но только потому, что не могу подобрать более подходящего слова. Он больше напоминает гномьи вечные свечи, или даже "маленькие солнца", которые висят в здании Совета магов. Принцип скорее всего тот же, но шарик еще способен передвигаться по воздуху, при этом умеет распознавать своего хозяина. И, видя его, Дрианн всерьез рассуждает о недоразвитости гоблинов как расы. Насчет гоблинской культуры. Ее кто-то изучал? Не думаю. Многомудрые профессоры сделали такой вывод, сидя в своих уютных кабинетах. Норы в болотах тоже вызывали у меня сомнения. Кому захочется жить в сырой, сочащейся вонючей жижей, землянке? Ну, а что касается красоты этого народа, тут парню явно зрение отказывает. Никто, пребывая в здравом уме и твердой памяти, не назовет красивым сморщенное ушастое существо, покрытое пупырчатой жесткой кожей зеленого цвета. Странный он все же, Дрианн. Видно, что тянется к знаниям, ко всему новому, живо интересуется любой магией, но при этом обнаруживает такие пробелы в образовании, что даже я, самоучка и лентяй, только диву даюсь. Ну, да это не его вина, а тех, кто учит юных волшебников. Именно на них лежит ответственность за прорехи в познаниях мальчишки. Хотя… наставники ведь преподают так, как требует Совет. Значит, получается, Совету наплевать на уровень подготовки чародеев? Или это ему почему-то выгодно?
   Между тем гоблин привел нас обратно к топи, и заверещал, тыча лапкой себе под ноги. В болоте торчали высокие, плотные на вид, кочки, образовывающие уходящую на восток тропу. Ушастик скакнул на первую, затем на вторую, и помахал мне.
   - Вы уверены, что это безопасно, Рик? - спросил Дрианн.
   - Нет, конечно.
   - А зачем тогда идете?
   - Интересно. Тебе разве нет?
   Этот аргумент полностью убедил любознательного паренька, и он следом за мной зашагал с кочки на кочку, туда, куда зазывал нас довольный гоблин. Шли мы не очень долго, и вскоре очутились в лесистой местности. Растительность здесь была такая же, как в джунглях, только деревья стояли пореже, и под ногами ощущалась глубинная дрожь болота. Между стволами плавали густые клубы голубоватого тумана, настолько плотного, что, попав в одно такое облако, я не смог разглядеть собственную руку. Наш зеленый проводник разразился каскадом резких звуков, исполнив при этом нечто вроде ритуального танца дикарей. Внезапно туман исчез, и среди деревьев обнаружилось селеньице, состоявшее из десятка добротных деревянных жилищ, украшенных веселенькой резьбой.
   - А ты говорил, норы, - хмыкнул я. - Вон какие дома себе отгрохали!
   - Где дома? - Дрианн завертел головой.
   - Да вот же они!
   - Вы шутите, Рик? Я ничего не вижу.
   Сначала я подумал было, что маг придуривается, даже рассердился немного: нашел тоже время! Но потом понял: мальчишка действительно не видит деревню. А значит, она покрыта каким-то очень сильным мороком, или заклинанием Невидимости. Слабая магия, как же! Я под страхом смерти не сумею спрятать целое село! Да и себя одного тоже… Гоблин взял меня за руку и потащил к домам, строго погрозив пальцем ничего не понимавшему Дрианну.
   - Рик, вы куда, а я как же?
   - Подожди меня здесь! - сказал я мальчишке.
   В конце концов, хозяин - барин, и приглашает в гости тех, кого считает нужным. Но ушастик, видимо, сжалившись над уныло съежившимся под дождем пареньком, оставив меня на пороге, кинулся к соседнему домику и вскоре выбежал оттуда с полной тарелкой каких-то сочных красных ягод и большим зонтом, похоже, из муринки. Отдал все это раскрывшему рот от изумления Дрианну, и вернулся ко мне, а шарик остался с магом, разгонять ночную тьму. Гоблин громко постучал в дверь. В ответ раздался старческий скрипучий голос, он что-то произнес, и мы вошли. Убранство и чистота комнаты, в которой мы оказались, сделали бы честь любой деревенской хозяюшке. Стены расписаны яркими цветами и забавными фигурками животных, на полу - плетеные из травы циновки. Под потолком висела масленая лампа, видно, светящиеся шары использовались только за пределами дома. Посреди комнаты стоял низенький круглый стол, покрытый резными узорами. А за ним восседала старая гоблинша. Или гоблинская старушка, называйте как хотите. Глядя на нее, я понял, что наш проводник еще молод. Кожа дамы была испещрена глубокими морщинами, даже складками, такими, что из-за них почти не видно было глаз. Между ушей топорщился седой хохолок, из чего я, собственно, и сделал вывод, что передо мной женщина - у моего старого знакомца волос на голове не наблюдалось. Грудь, или то, что у гоблинов ее заменяет, целомудренно прикрывалась фартучком, сделанным все из той же травы. В руках милая старушка держала большой острый нож. При виде меня она взмахнула им, растянув рот в дружеской беззубой улыбке, и что-то произнесла приказным тоном, обращаясь к моему сопровождающему. Тот поклонился и исчез, оставив нас наедине. Нож в лапках гоблинши внушал мне некоторые опасения, но она вроде бы не проявляла никаких признаков злонамеренности. Поэтому я, желая быть вежливым, поклонился и произнес:
   - Здравствуйте, бабушка. Я - Рик.
   Она что-то прогыркала в ответ, затем, ударив себя свободной рукой по груди на манер воинов, отдающих честь, раздельно произнесла:
   - Гир-га.
   Как я понял, звали ее так. Гир-га. Ну, ничего, ничего, главное, что не карга. Я снова представился:
   - Рик.
   Старушка кивнула в знак того, что поняла, и пригласила меня присесть. Около стола стояла скамеечка, настолько крохотная, что я побоялся раздавить ее и опустился прямо на пол. Хозяйка снова довольно наклонила голову, а в этот момент вернулся молодой гоблин, неся деревянную доску, на которой, как на подносе, были расставлены тарелки с угощением. Здесь были уже виденные мною ягоды, какие-то лепешки, коренья, разноцветные плоды и большой кус копченого мяса. Судя по форме, чья-то нога. Гоблин принялся расставлять все это на столе, а бабка, бесцеремонно ткнув в него пальцем, сказала:
   - Дар-ха.
   Понятно, имена у них разнообразием не блещут. Зато выяснилось, зачем Гир-га держит в руках нож. Она принялась ловко кромсать им копченую ножку, а мне указала на тарелки, широко поведя над столом, угощайся, мол. В последние дни в моем желудке не было ничего, кроме нескольких сухарей, и сейчас он напомнил о себе грозным урчанием. Я начал с ягод, показавшихся мне наиболее съедобными. Кто его знает, может, что для гоблина хорошо, для человека - смерть. Но ничего, вкусно было. Под умиленным взглядом моего приятеля я сметал с тарелок все, что там лежало. Только мясо вызывало сомнения, уловив которые, Дар-ха подошел к расписной стене и указал на рисунок, изображавший животное, похожее на барана. Успокоившись, я воздал должное и копченой ножке. Когда посуда опустела, гоблин унес ее, а старушка подвинула мне кувшин с кисловатым освежающим напитком. Сама же водрузила на стол стеклянный шар, похожий на Зеркало судьбы, которым так любит пользоваться для гадания дядюшка Ге. Только в отличие от дядиного шара, сделанного из сплошного куска стекла и укрепленного на подставке, этот имел отверстие и был полым внутри, как колпачок масленой лампы. Дар-ха принес небольшую жаровенку, в которую насыпал сухих трав и поджег. Травки задымились, разлив над комнатой слабый приятный аромат, а Гир-га накрыла их сверху шаром. Взятый в плен дым наполнил собой стеклянную оболочку, и гоблинша, взяв мою ладонь, положила ее на поверхность шара, который при моем прикосновении сразу же окрасился в нежно-зеленые тона. Лицо старушки выразило удовлетворение. Покивав сама себе, она что-то пробормотала и стала внимательно вглядываться в заполнявшие стекло клубы. Не знаю уж, что она там видела, но до меня дошло наконец, зачем я сюда приглашен. Наверняка, молодой - сын или даже внук хозяйки, и она решила меня отблагодарить за его чудесное спасение. Солдаты не сделали бы Дар-ха ничего плохого, но он, видно, истолковал их поведение по-своему. Ну, а платой за мою доброту стали ужин и гадание. Хотя по мне, достаточно было того, что гоблин вывел роту из топи. Кстати, спас-то всех, хоть и считал воинов врагами.
   Гир-га тихо вскрикнула, я посмотрел на шар и увидел, что дым в нем постепенно чернеет, а внутри вспыхивают красные искры. Старушка что-то быстро и страстно проговорила, указывая то на меня, то на стеклянную безделушку. Да знаю я, знаю, бабушка! Конечно, мне грозит опасность, и думаю, не одна. А как может быть иначе на этой земле? Вообще-то, несмотря на то, что я убедился в силе волшебства гоблинов, в гадание не поверил. Это ведь такой особенный раздел магии, граничащий с шарлатанством. Никогда не узнаешь, правдиво ли гадание, пока не дождешься будущего. Уж на что дядя Ге дока в этом деле, но и он, бывает, ошибается. А опасность можно было предвидеть и без стеклянного шара.
   Дар-ха опять посерел, что означало у него крайнюю степень волнения. Гоблины сначала долго переговаривались друг с другом, потом попытались мне что-то втолковать. Я лишь улыбался и разводил руками. Безнадежно вздохнув, Гир-га прикоснулась к моей груди и быстро отдернула пальцы. Что еще такое? Я достал из ворота рубахи все висящие на мне амулеты. Гоблинша тоже покрылась серостью, ткнула в подарок Вериллия и опять залопотала. Может, хочет получить его себе? Я снял через голову толстую цепь из белого золота и протянул старушке. Она отчаянно замотала головой и отшатнулась. Ну, было бы предложено… Я собрался было снова надеть амулет (или артефакт?) на шею, но оба гоблина выразили протест. Ну уж, нет, ребята! Понимаю, вы узнали в нем коготь Угелука. Теперь у меня уже нет сомнений, это он. Не знаю, что двигало Вериллием в тот момент, когда он вручал мне Темный артефакт, но эта штука уже один раз выручила меня. Путешествовать по стране, жители которой поклоняются демону, гораздо легче и безопаснее, имея при себе вещь, способную внушить им страх и уважение. И даже если коготь является тем источником, который превращает мои заклятия в Темные, придется потерпеть. Опять же, хоть и противно ощущать силы Мрака, в бою еще не то пригодится. Плохо только, что за это приходится расплачиваться опустошенностью… Я все же надел цепь с когтем. Расстроенная Гир-га поцокала языком и положила передо мной небольшой плоский камешек. Я взял его в руки и повертел - обычная светло-коричневая галька, таких полно на берегу любой речки или моря. С одной стороны гладкая, приятная на ощупь, с другой - испещрена непонятными значками и закорючками. Вот тебе и нет письменности! Старушка знаками показала мне, что это подарок. Я встал, благодарно поклонился и сунул гальку в карман. Кто знает, может, это сильный гоблинский амулет? Однако пора было и честь знать, бедный Дрианн, наверное, заждался меня и извелся от тревоги. Я распрощался с Гир-гой и в сопровождении ее внука покинул гостеприимное жилище.