Уэллс Робин. Замуж за босса

   Ему захотелось погасить это физическое влечение, и, как только она вышла из машины, он убрал руку и начал доставать розовую сумку с детскими вещами.
   – Просыпайся, моя дорогая, – тихо проворковала Рэйчел. – Добро пожаловать в твой новый дом.
   Открыв глазки, Дженни сонно посмотрела на нее. Отстегнув ремень безопасности, Рэйчел вынула девочку из машины. Крошка уютно прижалась к ее плечу. Рэйчел посмотрела на Ника.
   – Она такая лапочка, не хочешь ее подержать?
   Тот предпочел бы идти босиком по горячим углям, но никогда бы не признался в этом.
   – Может, не стоит ее снова расстраивать, – с сомнением сказал он.
   – Она успокоилась и, думаю, не будет плакать. Она была с тобой целый день и, вероятно, уже привыкла к тебе.
   Правильно, Дженни действительно привыкла к нему – привыкла громко плакать, вырываться, изо всех сил колотя его ручками. Но Рэйчел смотрела на него с такой надеждой, что ему не хотелось ее разочаровывать.
   – Хорошо, – неохотно согласился он, вешая сумку себе на плечо. – Давай попробуем.
   Рэйчел передала ему ребенка, и девочка мгновенно начала визжать, как обезьянка-ревун.
   – Не думаю, что у меня когда-нибудь получится. – Ник быстро вернул Рэйчел плачущую девочку.
   Дженни тут же успокоилась. Не стоит сердиться на нее за то, что она так реагирует на него, подумал Ник. Сейчас главное – это Рэйчел! Он вспомнил их объятия; ощущение ее шелковых волос на своем лице; нежное дыхание на его груди; одновременный стук их сердец. О, Боже! Надо контролировать свои мысли. Ник жестом показал в сторону дома.
   – Давай зайдем в дом.
   Достав ключ, Ник открыл двойные дубовые двери и включил свет в холле. Рэйчел вошла в дом, держа на руках улыбающуюся девочку.
   Пол и стены холла были выкрашены в бежевый цвет. Гостиную устилал пушистый ковер, а рядом, в столовой, вокруг большого овального стола стояли высокие, обитые красивой тканью стулья.
   – Просто великолепно, – тихо сказала Рэйчел.
   – Да, неплохо, – согласился Ник. Они осмотрели первый этаж, заглянув в кабинет с дубовым письменным столом и компьютером. Из окна этой уютной комнаты открывался вид на лужайку с пышной зеленью. Затем они зашли в большую кухню с деревянными шкафами, отделанными под старину.
   Ник открыл кухонный шкаф, и ему захотелось поблагодарить агента по недвижимости за то, что тот накупил столько продуктов для ребенка. На полках громоздились ряды баночек с соками, пюре и прочим детским питанием.
   – Ты знаешь, чем кормить девочку? – спросила Рэйчел.
   – Ее педиатр прислал мне инструкцию. – Ник наклонился к девочке и улыбнулся. – Детка, посмотри, похоже, для тебя закупили целый магазин детских продуктов. – Дженни всхлипнула и уткнулась Рэйчел в грудь. Боже мой! Видимо, я для нее пугало, в смятении подумал Ник. – Что я опять сделал не так? Рэйчел рассмеялась.
   – Не расстраивайся, – сказала она, поглаживая девочку по спинке. – Дженни устала, голодна и, вероятно, мокрая. Давай выкупаем, накормим ее и уложим спать.
   – Как я рад, что ты здесь! Откуда ты знаешь, как ухаживать за маленькими детьми?
   – В колледже я посещала специальный курс.
   Ник взглянул на нее с любопытством.
   – Это очень необычно в сочетании с бухгалтерским делом.
   – Да, действительно кажется странным. Я мечтала руководить дошкольным учреждением, но родители отговорили меня.
   Он не знал этого.
   – Почему?
   – Они считали, что это слишком рискованно, и, показав мне статистические данные о банкротстве подобных организаций, убедили, что жизнь моя будет ненадежной, если я решусь на такую работу.
   – Твои родители тоже бухгалтеры?
   – Да, оба. – Она взглянула на него с легкой завистью. – Ты счастливый, твои родители не заставляли тебя идти по их стопам.
   – Ошибаешься, заставляли. – Ник кисло улыбнулся.
   – Я не знала об этом. – Брови Рэйчел удивленно поднялись. Видимо, она еще многого не знает о нем. Он почти ничего не рассказывал о своем детстве, семье, кроме того что в раннем возрасте жил в Оклахоме на ферме. Ник всегда менял тему разговора, когда речь заходила об этом.
   – Итак, ты знаешь о детях не по книгам.
   – Я много работала приходящей няней, когда была совсем еще молоденькой.
   – Ты была приходящей няней? Я удивлен.
   – Почему?
   Он посмотрел на нее оценивающим взглядом.
   – Не могу себе представить, чтобы такая девушка, как ты, ни с кем не встречалась в то время.
   Очень смешно! Но его комплимент вызвал приятные чувства. Рэйчел прижала к себе девочку и начала подниматься по лестнице, покрытой пушистым ковром.
   – О, я действительно не пользовалась успехом в школе.
   – В это трудно поверить.
   Рэйчел печально улыбнулась. Ник, вероятно, единственный человек, который не замечал, что она все еще не пользуется успехом у мужчин, так как слишком застенчива. В ней глубоко укоренилась уверенность, что она самый обычный, может быть, даже скучный и банальный человек.
   Однако с Ником она чувствовала себя совсем другой – жизнерадостной, привлекательной, интересной, волнующей. Правда, ее тревожило, что их взаимоотношения с Ником не имеют будущего.
   – И когда же ты стала пользоваться успехом? – спросил Ник.
   Рэйчел легкомысленно ухмыльнулась.
   – О, я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. – Она поспешила вверх по лестнице, туда, где огромный коридор расходился вправо и влево.
   Наугад Рэйчел свернула налево и вошла в темную комнату. Ник, следовавший за ней, зажег свет.
   О, Боже! Она случайно привела его в спальню. Отделанная в светло-коричневых тонах, комната походила на свадебные апартаменты. Огромная дубовая кровать под пологом из тонкой, как паутинка, прозрачной ткани, казалось, манила и соблазняла. А огромное джакузи, видневшееся в ванной комнате, усиливало впечатление.
   В испуге Рэйчел отступила назад и внезапно натолкнулась на Ника. Он обхватил ее за талию, и она ощутила притягательную силу его рук.
   – Извини, – тихо сказала она и вырвалась, боясь, что вот-вот лишится чувств.
   Такое же состояние было у нее два с половиной года назад, когда он впервые поцеловал ее. Это случилось субботним днем, в январе. День был прекрасный, теплый, и они с коллегами решили съездить в Аризону, подняться на гору Скво.
   Рэйчел с Ником задержались на вершине, когда все уже начали спускаться вниз. Стоя сзади нее. Ник вдруг крепко обнял ее за талию. Ее сердце готово было разорваться от волнения и счастья. Ник приподнял ее волосы и поцеловал в шею, и у нее возникло ощущение полета, будто она птица, свободно парящая в небесах. Повернув ее к себе, он жаждал поцелуя, а она просто потеряла сознание…
   Внезапно заплакавший ребенок прервал ее воспоминания.
   Ник шутя поднял руки, как бы сдаваясь.
   – Хорошо, хорошо, Дженни. Я обещаю не подходить.
   Прежде он никогда не давал подобных обещаний. Рэйчел только всегда чувствовала его горячий взгляд и силу притяжения, возникавшую между ними. Прижимая ребенка к груди, она отошла от Ника подальше, сделав вид, что ее интересует интерьер спальни.
   – Какая красивая комната!
   – Да, конечно, особенно когда она имеет определенные перспективы, – хмыкнул Ник.
   Рэйчел ощутила слабость в ногах и, стиснув Дженни, настороженно посмотрела на него.
   Ник бесцельно походил по комнате и направился к кровати. Подпрыгнув, он плюхнулся на матрац и, оглядев комнату, посмотрел на Рэйчел с какой-то странной улыбкой.
   – Ты знаешь, мне кажется это просто чудом!
   – Что?
   – Два с половиной года назад я мечтал, чтобы ты оказалась в моей спальне. И вот это наконец произошло.
   Рэйчел почувствовала, что краснеет. Ей стало жарко, особенно когда мысли ее вернулись к событиям той ночи, которую она провела с ним два года назад.
   Это случилось субботней ночью, два месяца спустя после их первого поцелуя, в течение которых влюбленные были неразлучны. Они провели волшебный день на Фестивале искусств в Аризоне, а затем поехали к Нику, чтобы посмотреть фильм по телевизору. Но как только они расположились на кожаном диване, то забыли обо всем на свете и полностью отдались своим чувствам.
   Она вспомнила сейчас их сплетенные руки, неистовые поцелуи и страстные ласки. Вдруг Ник неохотно отодвинулся от нее.
   – Я лучше отвезу тебя домой, прежде чем мы сделаем то, о чем потом будем сожалеть. – Его дыхание было затрудненным, а голос – напряженным и хриплым.
   – О чем мы будем сожалеть? – прошептала Рэйчел.
   – Ты женщина, которой нужны гарантии и будущее, а я ничего этого не могу тебе предложить. – Вздохнув, Ник провел рукой по лицу. – Я не тот, кто тебе нужен, и не хочу причинять тебе боль.
   – Какая чушь, о чем ты говоришь?
   – Я не собираюсь жениться. Мне хорошо известно, что такое свобода. Я все детство батрачил на родительской ферме, поэтому, уехав оттуда, дал себе обещание никогда ни с кем не связывать себя в жизни. – Он посмотрел на нее сожалеющим взглядом. – Я не из тех, кто хочет остепениться. А ты… – Он медленно провел кончиком пальца по ее щеке. – Ты именно такая. – Он поднялся с дивана и подал ей руку, помогая встать. – Пойдем. Я отвезу тебя. В дальнейшем, думаю, нам лучше ходить в кинотеатр. Я сомневаюсь, что в следующий раз смогу отпустить тебя так благородно, как сегодня.
   Скрип кровати вернул ее к действительности. Ник встал и подошел к ней.
   – Ну, я не хотел тебя обидеть.
   – Я не обижена.
   – Хорошо, извини, я просто пошутил и не хотел тебя смутить.
   – Со мной все в порядке. – Рэйчел улыбнулась. Улыбка была притворной, но что оставалось делать, как не улыбаться? И вообще как они будут вместе работать?
   В будущем она должна быть с ним осторожной и не позволять себе вспоминать, что было раньше между ними, не должна мечтать о нем. Он остался тем же Ником, которого она знала прежде, с тем же обезоруживающим обаянием, которое кружило ей голову и заставляло колотиться сердце, оставаясь только мечтой.
   – Девочка уже очень устала. Принеси вещи в дом, пока я найду детскую комнату и поменяю ей памперс.
   Полчаса спустя Ник стоял у двери ванной и наблюдал, как Рэйчел купала Дженни.
   – Надо отжимать мочалку, прежде чем мыть ей личико, – говорила Рэйчел. – Дети не любят, когда вода попадает им в глаза.
   Ник кивнул. Он понимал, что должен внимательно слушать ее подробные указания, так как на следующий день ему предстоит купать Дженни самому, но его интересовало лишь одно: как грациозно склонялась Рэйчел над ванной, купая девочку. Он видел очертания ее кружевного бюстгальтера под блузкой и не мог оторвать взгляда от соблазнительного тела, красивых длинных ног.
   О, Боже! Она восхитительна. Как он мог забыть, насколько она прелестна! Ее волосы, ниспадавшие вниз, открывали шею – и это было очень возбуждающе. Он вспомнил, как целовал ее в шею, вспомнил запах ее нежных духов и ароматного шампуня. Ник подошел ближе, наклонился, желая вдохнуть этот прекрасный запах, но девочка, увидев его, сморщила личико и опять громко заплакала. Ник быстро отступил.
   – Извини, Дженни. Я не хотел мешать тебе купаться.
   Рэйчел улыбнулась ему через плечо.
   – Хороший сон сегодня ночью улучшит ее отношение к тебе.
   – Хотелось бы. Иначе последующие восемнадцать лет будут просто ужасными, – сказал Ник.
   Рэйчел рассмеялась. Ник наблюдал, как она вынула ребенка из ванны, вытерла махровым полотенцем, а затем, взяв на руки, понесла девочку через коридор в детскую. Ник пошел следом за ней, стараясь держаться на расстоянии, не желая волновать Дженни.
   Рэйчел действительно умеет обращаться с детьми, размышлял он, наблюдая, как девочка улыбалась, когда Рэйчел, припудрив ей тельце, надевала памперс. Дженни с аппетитом поела с ложечки, а потом была облачена в пижамку с изображением Винни-Пуха.
   – Ну вот, мы готовы ко сну, – тихо сказала Рэйчел.
   В этот момент у Ника возникло желание поднять Рэйчел на руки и унести в спальню.
   Одумайся, Делани, приказал он себе и постарался отбросить подобные мысли.
   – Итак, что будет сейчас? Рэйчел взяла ребенка на руки.
   – А сейчас время сказки. У Дженни есть какие-нибудь книжки? Ник кивнул.
   – Не слишком ли она мала, чтобы читать ей сказки?
   – Детки любят сказки. Это очень полезно. Дети, которым читают книжки в детстве, любят читать и в старшем возрасте.
   Ник вошел в комнату, осторожно обойдя Дженни, как матадор быка. Порывшись в чемодане с игрушками, он вытащил несколько разноцветных книжек.
   – Вот, пожалуйста, – сказал он, протягивая их Рэйчел.
   Она взяла «Три медвежонка» и перенесла Дженни на большое кресло-качалку в углу комнаты.
   Стоя в дверях. Ник слушал ее чтение, наслаждаясь, как ребенок, нежным, мягким голосом.
   К концу сказки девочка уже крепко спала. Рэйчел осторожно перенесла ее в кроватку и заботливо укрыла.
   – Спокойной ночи, моя дорогая! – Она поцеловала девочку в щечку и подняла боковые стенки кроватки. – Прекрасных сновидений!
   – Это просто невероятно. – Ник взглянул на нее с признательностью. – Я просто не знаю, как благодарить тебя.
   Рэйчел скромно пожала плечами.
   – Я рада, что смогла помочь тебе.
   – Пообедаешь со мной? Я хочу заказать на дом пиццу.
   – Хорошо…
   Нику не хотелось, чтобы она уходила.
   – Я нарушил все твои планы. Ты, наверное, собиралась провести вечер интереснее.
   – Нет-нет!
   Он шагнул к ней.
   – Послушай, Рэйчел. Поскольку мы будем работать вместе, нам нужно привыкнуть друг к другу. И сегодняшняя встреча поможет нам.
   – Думаю, ты прав.
   Ник почувствовал облегчение.
   – Тебе все еще нравится пицца с зеленым перцем, грибами и маслинами?
   – Даже не предполагала, что ты помнишь это, – удивилась Рэйчел.
   – Ты не знаешь, у Марио все еще лучшая пиццерия в городе?
   Рэйчел кивнула. Ник взял телефонную трубку, мысленно предупреждая себя не ворошить прошлое. Однако он слишком хорошо помнил, что она никогда не препятствовала его желаниям.
   Спустя полтора часа Рэйчел сидела в элегантно отделанной столовой. Пустая коробка из-под пиццы лежала на длинном столе. Она чувствовала себя прекрасно. И вино, и непринужденная беседа способствовали легкой, естественной обстановке во время обеда.
   – Ты куда-нибудь ездила в последнее время? – спросил Ник, наливая ей вина.
   – Только на Рождество к родителям.
   – Ну и как они?
   – Прекрасно. Но очень беспокоятся обо мне.
   – Это потому, что ты единственный ребенок.
   – Да, и больной астмой, – напомнила она ему. – Одна из причин моего отъезда – мамины ежеутренние проверки, тепло ли я оделась.
   – Ты все еще ребенок. – Ник рассмеялся.
   – Я бы хотела, чтобы это было так.
   – Они, наверное, действительно были недовольны, что ты уехала от них так далеко?
   – Они согласились лишь потому, что в Финиксе хороший климат. Мама считает, что здесь лучше для моего здоровья, а папа – для моей карьеры.
   – Ты счастливая, что у тебя такие родители, которые любят тебя и разрешили тебе уехать.
   Рэйчел с интересом посмотрела на него. Она знала лишь, что мать Ника умерла, когда он еще учился в колледже, а отец скончался пять лет назад.
   – Мы с тобой столько лет знакомы, а ты никогда не рассказывал мне о своих родителях.
   – Я мало что могу рассказать о них, – уклончиво сказал Ник. Его взгляд стал отчужденным.
   Он все так же избегал этого разговора.
   – Как тебе жилось на ферме?
   – Трудно. – Ник отпил вина. – Много тяжелой работы, много несчастливых дней. Мне не нравилось там. Почти ничего не зависит от людей – дождь, засуха, ураганы, насекомые. – Он поставил бокал на стол. – Думаю, поэтому люблю цифры. Они надежны. Один плюс один всегда будет два.
   Прежде Рэйчел поражалась, как мог Ник, любящий приключения, риск, искушающий судьбу, выбрать такую профессию, как бухгалтерское дело. Но сейчас она понимала, почему он так поступил. Нику необходима была возможность контроля. В любых рискованных ситуациях он всегда контролировал себя.
   – Но что-то, наверное, тебе все-таки нравилось там? – продолжала расспросы Рэйчел.
   – Нет, ничего, – Ник решительно покачал головой. – Ферма погубила моих родителей. У меня была бы такая же судьба, но я вовремя уехал. Моему брату повезло меньше.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Ферма принадлежала нашей семье со дня основания штата Оклахома и передавалась по наследству старшему сыну. Отец не хотел продавать ферму, он собирался передать ее мне. Он говорил, что это семейная традиция. – Ник нервно стиснул зубы. Его взгляд стал суровым и подавленным. – Я не хотел быть фермером, поссорился с отцом и уехал. К сожалению, брат взвалил эту ношу на себя.
   – Он бы мог тоже уехать, как и ты, – мягко сказала Рэйчел.
   – Вен никогда не спорил с отцом. – Резко сменив тему разговора. Ник спросил:
   – Тебе понравилась пицца? Хочешь еще кусочек?
   – Нет, спасибо. У меня в желудке нет больше места.
   – Очень плохо! – Ник усмехнулся. – У нас с тобой еще шоколадное мороженое.
   – Шоколадное? – Рэйчел заулыбалась. – Ну для него я найду местечко!
   – Ты совсем не изменилась. – Ник рассмеялся и наклонился к ней. – Помнишь, какой огромный десерт мы однажды заказали?
   – О да, он был на пять или шесть человек. – Рэйчел застонала.
   – Я помню, как он понравился тебе. – Ник тепло улыбнулся.
   – А я помню, как ты кормил меня им с ложечки…
   – И целовал твои губы, испачканные шоколадом. Вот… здесь! – Его палец скользнул по ее нижней губе. В глазах появился темный блеск, будто он собирался ее поцеловать. Этот взгляд делал Рэйчел его пленницей. – Я помню, что твои губы были слаще, чем шоколад, – хрипло добавил он.
   Не поддавайся, не поддавайся, говорил ей разум, в то время как тело стремилось к нему. С большим усилием Рэйчел встала.
   – У тебя хорошая память. – Она старалась, чтобы голос не выдавал ее волнения, но тщетно.
   – Все, что касается тебя, я прекрасно помню.
   – А почему же ты тогда уехал? – Этот вопрос, беспокоивший ее два года, вырвался у нее совершенно неожиданно.
   – Мне предложили повышение. – Ник вздохнул и откинулся на стуле.
   – Я слышала, по твоей просьбе?
   – Да, это так.
   – Но почему ты ничего не сказал мне?
   – Вероятно, я еще не совсем был готов к этому.
   Не готов к повышению по службе, которое сам просил? Рэйчел поморщилась.
   – Я не понимаю, о чем ты говоришь?
   – Я не хотел уезжать от тебя. Сердце ее подпрыгнуло.
   – Почему же ты все-таки уехал? – тихо повторила она свой вопрос.
   – Все по той же причине. Казалось, время остановилось.
   – Я… не понимаю тебя.
   – Вспомни, Рэйчел, наши отношения… С самого начала я сказал тебе, что не имею намерения жениться, но ты не из тех женщин, с кем можно просто проводить время. Так больше не могло продолжаться. И я принял решение уехать.
   Она старалась сдержать слезы. В памяти возникла их последняя встреча.

* * *

   Они провели целый месяц в Каньоне. Было начало июня. Ярко светило солнце, делая красноватые скалы похожими на замысловатые скульптуры.
   Весь день у Рэйчел было ощущение, что Ник хочет что-то сказать.
   Он сделает мне предложение, думала девушка. Она любила его и была уверена, что он тоже любит ее. Правда, они не говорили о своих чувствах. Однако что-то должно произойти. Ей казалось, что он изменил свое отрицательное отношение к браку за эти последние два месяца. Было ощущение, что Ник выжидает подходящего момента. Привезя ее домой, он стоял у двери ее квартиры и смотрел на нее задумчивым, нежным взглядом.
   – День был просто великолепным. Я бы хотел, чтобы он никогда не кончался.
   – А он и не кончается, – прошептала Рэйчел, открывая дверь. – Зайди ко мне.
   Он взял ее на руки и понес в комнату, закрыв на ходу дверь ногой. Все чувства, которые он старался сдерживать, выплеснулись наружу. Его поцелуи были горячими, жадными и возбуждающими.
   Ник положил ее на кровать и лег рядом, его глаза светились любовью. Рэйчел никогда не забудет этот взгляд, взгляд влюбленного мужчины. Он хотел что-то сказать, но вдруг вскочил и, извиняясь, бросился вон.
   Только утром в понедельник Ник вызвал ее в свой кабинет и сказал, что уезжает.
   Это потрясло ее. Их разговор был прерван. Весь день Рэйчел ждала момента, чтобы поговорить с ним, но он был занят. После работы она понуро побрела домой, надеясь, что он позвонит. Но звонка не дождалась. А на следующий день его уже не было на работе.
   – Рэйчел, я все так же не намерен жениться. – Внезапно голос Ника прервал ее воспоминания.
   Она проглотила комок в горле и постаралась улыбнуться.
   – Я не хотела тебе говорить, но, мне кажется, тебе нужно жениться из-за ребенка, которого ты должен растить.
   – Нет, только не жениться. Ребенок вырастет, станет взрослым, независимым. А брак останется…
   Почему он так зло рассуждает о браке? Рэйчел не могла понять, но по его тону чувствовала, что это твердое убеждение.
   – Я не хочу быть связанным с кем-то на всю жизнь. Мысль об этом вызывает у меня просто клаустрофобию.
   Она чувствовала, что сама скоро станет страдать какой-нибудь фобией, если будет поддаваться своим мыслям и воспоминаниям. Надо, пока не поздно, уйти. Ей хотелось плакать.
   – Уже… поздно. Я поем мороженое в другой раз. – Она встала и быстро направилась в прихожую.
   Ник нагнал ее уже у двери.
   – Не надо так торопиться.
   – Если я поспешу, то, может быть, еще застану моих друзей.
   Вряд ли Ник поверил ее неубедительному объяснению.
   – Я провожу тебя до машины, – сказал он.
   – Не надо. Ты должен быть рядом с Дженни.
   – Спасибо тебе. Я просто не знаю, как тебя благодарить.
   – Старые друзья нужны, чтобы помогать, грустно улыбнулась Рэйчел и поспешно вышла.
   «Старые друзья», – печально думал он, глядя ей вслед. Неужели она действительно так считает? А кто же еще? Ведь любовниками они никогда не были.
   «Старые друзья», – опять повторил про себя Ник. Почему эти слова так беспокоят его? Разве не таких отношений он хотел? Но почему же тогда ее слова так взволновали его сейчас, как будто ему, голодному, вместо обеда подали камень?

Глава 3

   Резкий звонок телефона разбудил Рэйчел на следующее утро. Полусонная, она зажмурилась от солнечного света, проникающего через цветные занавески спальни, и взглянула на будильник.
   Семь часов. Кто мог звонить ей так рано в субботу? Не поднимая головы с подушки, она взяла трубку.
   – Рэйчел, это Ник.
   Она быстро села, в телефонной трубке был слышен громкий плач ребенка.
   – Что случилось с Дженни? Я слышу ее плач.
   – Она плачет с трех часов ночи. Я пытался сделать все возможное, чтобы успокоить ее, ничего не помогло. – Его голос был взволнованным. – Извини, что побеспокоил тебя, но я не знаю, что делать.
   – Скажи, у нее нет температуры?
   – Не думаю, но я в этом не разбираюсь. Она ужасно красная, но, возможно, потому, что так долго плачет.
   – У тебя есть градусник?
   – Нет. Но даже если бы и был, я бы не рискнул его поставить. Рэйчел, что мне делать? Ник был очень взволнован. Девочка плакала навзрыд.
   – Хорошо, я скоро приеду.
   Она откинула покрывало и встала. Возобновлять сейчас отношения с Ником было глупо, но ее сердце ликовало. Прошедшие два года она часто думала, почему он так неожиданно уехал. Вероятно, она не правильно истолковала его отношение к ней. Возможно, он не любил ее так, как она его. Может быть, просто считал, что лучше уехать, чем продолжать вместе работать.
   Нет, она не права. Ник любил ее. Он не хотел причинять ей боль, однако остался честным по отношению к ней. В нем глубоко укоренилась антипатия к постоянству и браку. И прошлым вечером он опять повторил ей, что никогда не женится. Время прошло, а Ник не изменился.
   Но Дженни! Мысль о бедной осиротевшей, безутешно плачущей девочке мгновенно заставила Рэйчел откинуть все сомнения.
   Когда через тридцать минут она подъехала к дому Ника, он с Дженни на руках ждал ее у входа.
   Увидев их, Рэйчел сама едва не заплакала. Ник выглядел плохо – небритый, с красными, воспаленными глазами, в мятых синих брюках и покрытой пятнами майке. Сейчас он был полной противоположностью тому Нику, которого она знала. Дженни между тем громко рыдала. Жалкое зрелище.
   – Слава Богу, что ты здесь!
   Рэйчел взяла девочку на руки и покачала ее.
   – Ну что, моя сладкая, – мягко сказала она, что случилось?
   – Ее опекун – неумеха, вот что случилось, печально улыбаясь, сказал Ник.
   Рэйчел хотелось успокоить и Ника, и Дженни.
   – Она ведь недавно потеряла родителей.
   – А может быть, заболела? Рэйчел потрогала лоб ребенка.
   – Нет, жара нет, но надо показать ее педиатру.
   – А как найти его?
   – Я позвоню Оливии. Она беременна и консультировалась почти у всех детских врачей Финикса, стараясь найти лучшего для будущего ребенка.
   – Миллион благодарностей, Рэйчел.
   – Я рада помочь тебе, – сухо ответила она. В душе Рэйчел была очень довольна, просто счастлива, что он в ней нуждается. Она снова с Ником и Дженни! Хотя многое тревожило ее. Она не хотела возврата переживаний, связанных с Ником, надеясь, что время, когда она не могла существовать без него, прошло. Однако сердце говорило обратное.
   – Добрый день! Я доктор Джексон, – сказал седовласый мужчина, входя в медицинский кабинет. – Рад с вами познакомиться, мистер Делани. – Он приветливо кивнул Рэйчел, державшей Дженни на коленях. – Мое почтение, миссис Делани.