Уэйс Маргарет. Драконы войны

   «Отказ Гунтара послать подкрепление является частью его плана», — решил, наконец, Дерек.
   Гунтар лишил воинов Дерека надежды, настроил против Дерека его собственного брата и сделал все, чтобы от рода Хранителей Венца остался лишь пепел. И все это ради того, чтобы не дать Дереку занять место, справедливо ему полагающееся.
   Зарычав, старший из братьев швырнул хрустальный бокал об стену. Прочертив в воздухе дугу из золотистого коньяка, бокал ударился о камень и разлетелся на мелкие осколки. Дерек сел и погрузился в созерцание сверкающих стекляшек. Так он сидел несколько часов, обдумывая новый план.
 
   К рассвету небеса над замком Хранителей Венца затянуло грозовыми облаками, по цвету напоминавшими нечищеные доспехи. Земли на юго-востоке подернулись дымкой: там вот-вот пойдет дождь; ветер, до этого слегка прохладный, стал влажным и холодным. Воины на стенах дрожащими руками сжимали алебарды и опустили забрала, защищая лица от ветра. Сейчас уже никто не пел. И почти никто не разговаривал. Доложили, что разведчики, отправленные из замка, пропали. Они должны были вернуться уже несколько часов назад, но даже самому остроглазому часовому не удалось заметить никаких признаков их приближения. Надвигалась буря, и уже совсем близко была вражеская армия, поэтому с каждым часом надежд на возвращение разведчиков становилось все меньше.
   К полудню по стенам замка уже хлестал дождь, а некоторые оруженосцы, не закаленные в битвах, поговаривали о том, не стоит ли последовать примеру жителей Арчестера, отправившихся в горы. Рыцари быстро пресекли такие разговоры, но даже самый строгий выговор не мог заставить молодых людей смотреть на происходящее без ужаса. Сэр Уинфрид приказал удвоить число часовых на воротах подземного выхода из крепости, чтобы предотвратить дезертирство, а самых трусливых посадили под замок, чтобы не позволить им сеять панику по всему замку,
   Дерек пришел в ярость, узнав о неподчинении, и запомнил имена всех виновных — если ему вдруг случится уцелеть, он непременно доложит об их трусости Высокому Совету. Никому из них не суждено стать рыцарями, если в этом вопросе его слово имеет какой-нибудь вес.
   Но это было еще не самое худшее. Дерек обнаружил, что его брат ушел в старую молельню, где по старинному обычаю устроил ночное бдение. Некоторые молодые рыцари хотели к нему присоединиться. Что за кощунственное сумасбродство! Дерек хотел было положить этому конец, но ему было все еще больно вспоминать злые слова, которые Эдвин сказал прошлой ночью. Дерек решил не препятствовать причудам брата.
   Выйдя из Большого Зала, Хранитель Венца отправился осматривать укрепления замка. Он пребывал в мрачном настроении. На высокой внутренней стене он обнаружил Эрана Длинного Лука, сидевшего с подветренной стороны деревянного навеса и старательно выстругивавшего стрелу. Рядом стоял его замечательный лук; тетива была прикрыта от дождя. Рыцарь поднял глаза, услышав громыхание доспехов Дерека.
   — Доброго дня, милорд, — сказал он с ухмылкой.
   Дерек сердито посмотрел на него. На приветствие он не ответил.
   — Незачем тебе делать стрелы, Эран, — сказал Дерек, присев под навесом и вытирая с лица капли дождя. — У нас, если потребуется, их хватит на всю зиму.
   Эран пожал плечами:
   — Ты же меня знаешь. Я скорее отправлюсь в бой в чужих доспехах, чем выпущу стрелу, которую не сам оперил. — Он обмакнул в глиняный горшочек кончик окрашенного в зеленый цвет пера и приклеил его к стреле. — Что слышно о разведчиках? — спросил он, вытащив из замшевого мешочка второе перо.
   Дерек покачал головой:
   — Возможно, пережидают грозу в укрытии.
   Эран приклеил третье перо и начал насаживать на стрелу широкий стальной наконечник.
   — А сам ты в это не веришь? — спросил он и постучал по наконечнику, проверяя, надежно ли тот держится, а потом внимательно осмотрел готовую стрелу. — Но если ветер не стихнет, то будет еще хуже. Твои лучники ничего не смогут сделать.
   Дерек проворчал:
   — Но и вражеские — тоже.
   — Это нам не больно поможет, когда они приставят к стенам осадные лестницы. — Довольный своей работой, Эран положил готовую стрелу в колчан, который был уже наполовину полон, и тут же снова взялся за работу. — Давно видел Эдвина?
   — Он в старой молельне.
   — Молится Благословенному Паладайну? Надеюсь, он получит от него ответ.
   Дерек сердито глянул на рыцаря. Эран улыбнулся.
   — Попробуй иногда посмеяться над шутками, друг мой.
   Дерек, нахмурившись, покачал головой и отвел взгляд. Эран всегда отлично попадал в цель — не только стрелой, но и словом. Дерек с ужасом подумал, что Эдвин действительно молится древним Богам. Только этого сейчас и не хватало!
   Дерек обернулся и осмотрел внутренний двор замка. Несколько слуг пытались прикрыть окно Большого Зала, с которого бурей сорвало ставни. Возле северо-восточной башни стояли поглощенные разговором сэр Пакс и сэр Уинфрид. Лакей бежал за плащом, который сорвал и нес по двору ветер.
   С восточной стороны в небе появилось что-то темное. Оно начало резко снижаться, приближаясь к замку. Затаив дыхание. Дерек тронул Эрана за руку. Рыжеволосый рыцарь перестал выстругивать стрелу и посмотрел в небо.
   — Что это, Бездна его побери? — спросил он, и глаза его округлились. — Клянусь Хумой, Молотом и Копьем!
   Летевший предмет был человеком; то есть человеком он был прежде.
   С отвратительным глухим звуком тело ударилось о западную стену внутреннего двора и упало на крышу амбара. Несколько рыцарей отнесли труп вниз, во двор. Когда подошли Дерек и Эран, сэр Уинфрид уже прикрыл лежавшее на булыжниках тело своим темно-синим плащом. Эран заставил толпу расступиться, а Дерек подошел к трупу и сдернул покров.
   Судя по одежде, это был один из разведчиков, но обезображенное лицо не позволяло узнать, кто именно. На трупе было множество следов, оставленных огромными когтями, острыми, как наконечники копий.
   Дерек, как ни старался, не смог не содрогнуться, снова накрывая тело.
   — Отнесите тело в молельню, — сказал он с деланным спокойствием. — И возвращайтесь на свои посты.
   Воины начали неохотно расходиться. Дерек повернулся и направился к воротам.
   Сэр Уинфрид быстрыми шагами догнал его.
   — Милорд! — позвал он. Дерек остановился и обернулся.
   — Там было и еще кое-что, милорд, — сказал сенешаль, протягивая влажный свиток пергамента. — Эта записка была прикреплена к телу.
   Дерек молча взял пергамент и пошел к воротам. Эран последовал за ним. Как только они укрылись от бури, Дерек развернул записку и поднес ее поближе к факелу. Чернила размыло дождем, один из углов пергамента был измазан кровью, но слова все равно можно было прочитать. К удивлению Дерека, послание, написанное уверенным быстрым почерком, было на безупречном соламнийском:
   «Господину этого замка. Посмотрите, какая смерть вам предстоит. Сдавайтесь. Темная Владычица».
   — Так что же, — сказал Эран с неестественной улыбкой, — нам пришел конец или как?
 
   Слухи разлетелись быстро. Враг был уже рядом, и слуги, оруженосцы и лакеи решили, что лучше встретиться в горах с разъездом хобгоблинов, чем иметь дело с драконами. Рыцари у ворот подземного выхода отважно сдерживали перепуганных мужчин и женщин, надеявшихся покинуть замок Хранителей Венца. В конце концов, опасаясь бунта, Дерек приказал рыцарям пропустить уходящих. К наступлению сумерек в замке остались только рыцари и несколько храбрых простолюдинов. Новость о предостережении, полученном от Темной Владычицы, укрепила решимость многих рыцарей, правда, те, кто помоложе, начинали трусить.
   С наступлением ночи буря усилилась. Завыл ветер. На затянутом тучами небе вспыхивали молнии, и от грома содрогались камни замка. Эран с неудовольствием прекратил делать стрелы и начал чистить меч. Дерек шел по внутренней стене и старался приободрить рыцарей. Он обнаружил, что некоторых из них на посту не оказалось, и решил, что они дезертировали.
   — М-милорд, — сказал сэр Пакс. — Они пошли в старую молельню.
 
   Эдвин стоял на коленях в молельне, склонив голову, и руки его сжимали старинный меч Трумбранд. Истерзанное тело разведчика было положено на погребальные носилки. Эдвин не шелохнулся. Возможно, он и заметил, что внесли труп, но не подал виду.
   Молодые рыцари пробрались вперед, нервно поглядывая друг на друга. Эдвин не поднял глаз даже тогда, когда они преклонили колени слева и справа от него. Глаза его были закрыты, дышал он медленно и глубоко, губы были слегка приоткрыты.
   — Подайте мне знак, — молился он, обращаясь ко всем силам, которые могли бы прислушаться к его мольбам. — Я не боюсь. Я сделаю то, что вы потребуете. Только дайте мне знать, что я не один.
   Снова и снова повторял он свою простую мольбу. Молитва заполняла его мысли, не давала чувствовать голод и усталость, приносила мир и спокойствие. В юности он часто заходил в молельню, когда удавалось, незаметно для Дерека, отлучиться на час или два. Бывало, он преклонял колени и совершал бдения, как это делали в преданиях Хума, Винас и Рыцарь в Капюшоне. Иногда Эдвину казалось, что он почувствовал что-то, но никогда не был в этом уверен. Сейчас его молитва, была пылкой как никогда. К замку приближались драконы — настоящиедраконы. Но если существуют настоящие драконы, значит, и Хума мог существовать на самом деле. А, следовательно — Эдвин трепетал от этой мысли — существует и Паладайн!
   — Ты, должно быть, устал, молодой человек.
   Эдвин внезапно затаил дыхание и чуть не закашлялся. Он открыл глаза и удивленно осмотрелся. Перед ним никого не было. Слева и справа дремали решившие присоединиться к нему молодые рыцари.
   — Я говорю, ты, наверно, устал, Эдвин.
   Голос раздавался из-за его спины. Хранитель Венца поморщился, чувствуя, как одеревенели от многочасовой неподвижности суставы, и повернулся вполоборота, чтобы посмотреть на пришедшего. Позади Эдвина стоял Пакс Гаретт, и на лице старого рыцаря читалось сочувствие. Он опустил руку в железной перчатке на плечо Эдвину и ласково улыбнулся.
   — С-сэр Пакс! — запинаясь, пробормотал Эдвин. — Почему вы пришли? Что-то стряслось? — Он начал подниматься, тревожно наморщив лоб, сжимая в руке Трумбранд. — Нас атакуют?
   — Нет-нет, — сказал Пакс. Мягко, но настойчиво он заставил Эдвина снова опуститься на колени. — Ничего настолько дурного не стряслось. Мне просто нужно было ненадолго передохнуть от этой несносной бури. — Он глянул через плечо на закрытую дверь молельни. — А еще этой ночью я должен был поговорить с тобой. — Он взял фляжку, висевшую у пояса, откупорил ее и сделал большой глоток. Вытерев седые усы, он передал флягу Эдвину. — К сожалению, это просто вода, — добавил старый рыцарь. — Пришли времена, когда более крепкие напитки обжигают мое старое нутро.
   Эдвин взял флягу и жадно отпил. Хрустнув коленями, Пакс присел рядом с ним.
   — Зачем же вы пришли сюда? — спросил Эдвин. — Мой брат, конечно же…
   Пакс покачал головой, пронзительно посмотрев на Эдвина:
   — У твоего брата и без того полно забот. Я знал, что рано или поздно настанет такой день. И, — добавил он с лицом человека, у которого сбылась заветная мечта, — я в некотором роде рад, что он настал. Ты всегда был особым человеком, Эдвин. Немногие в наши дни верят в предания. Во времена моего детства тоже находились люди, насмехавшиеся над легендами, но таких было мало. Теперь другие времена. Сказания считают вымыслом, а Кивалена Сота и Рутгера из Сэддлвея — просто ловкими лгунами.
   Эдвин кивнул. Ему всю жизнь приходилось выслушивать такие насмешки от Дерека и от остальных.
   — Значит… все в легендах… действительно правда? — медленно и тихо спросил он.
   Пакс улыбнулся и хохотнул.
   — Кто знает? — ответил он. — Мне не довелось видеть ни как Хума шел в поход против Всебесцветной, ни как скакал Рыцарь в Капюшоне сражаться с Ангетримом. Но, с другой стороны, я и ни одного дракона никогда не видел. Одни легенды — вымысел, другие — правда, а в третьих есть и то и другое. Какое это имеет значение? Важно только то, что мы во что-то верим. Дереку я так и не смог это объяснить, но ты… — Пакс с любовью погладил Эдвина по плечу, — ты это знал всегда. Не теряй веры, Эдвин, и однажды, может статься, барды сложат песни и о тебе.
   Эдвин взял старика за руку.
   — А о вас, Пакс? — спросил он. — Будут ли и о вас петь барды?
   Пакс снова хохотнул, но в глазах его мелькнуло сожаление.
   — Сомневаюсь, — ответил он. — Не так много в сказаниях упоминается восьмидесятилетних Губителей Драконов. Но кто знает, верно? — Слегка качнувшись, Пакс поднялся на ноги и положил ладонь на лоб Эдвину. — Не теряй веры, молодой человек.
   Сказав это, старик ушел.
   Эдвин посмотрел на похоронные носилки, которые опустили там, где когда-то стоял алтарь Паладайна. Он с удивлением увидел, что сквозь ставни, закрывавшие узкие окошки над носилками, пробивается первый неяркий свет наступившего дня.
   Раздалось громкое, пронзительное пение птицы, пробудившее дремавших молодых рыцарей. Эдвин затаил дыхание. Ставни распахнулись. На подоконнике сидел зимородок. На его голубых перьях блестели капли дождя; наклонив головку, птица разглядывала рыцарей. Потом она открыла клювик, снова издала свой резкий клич и улетела, мелькнув голубыми крылышками.
   Эдвин молча кивнул собственным мыслям.
   — Благодарю, — прошептал он и улыбнулся.
 
   Бледной тенью наступило утро. Рыцари смотрели и ждали, большинство из них переполняли безнадежность и отчаяние. Даже старый Пакс, стоявший с мечом в руках возле северо-восточной башни, казался тоскливым и погруженным в раздумья. На исхлестанных непогодой равнинах часами нельзя было ничего разглядеть. Дерек мрачно сказал Эрану, что хуже, скорее всего, уже не будет. А потом, в полдень, буря стихла.
   Ветер достаточно ослаб, так что Эран снова взял свой лук. Дождь превратился в мелкую морось, а от чернильного цвета грозовых туч остались светлые облака. Рыцари напряженно вглядывались в юго-восточную сторону, подрагивали их алебарды. Все ждали, что вот-вот увидят на равнине темные фигуры вражеских воинов. Дерек, спустившийся на внутренний двор поговорить с Уинфридом, тронул свой меч и тревожно посмотрел на небо. Эран, стоявший на юго-восточной башне, положил стрелу на тетиву и стал ждать.
   Дверь молельни отворилась. Жмурясь от света, оттуда вышел Эдвин, В неярких лучах солнца поблескивали его доспехи, щит и меч. Вслед за ним, щурясь, как впервые выбравшиеся из норы крольчата, вышли пять молодых рыцарей. Дерек повернулся и сурово посмотрел на них.
   — Я был прав, Дерек, — сказал Эдвин. Голос его звучал так безмятежно, что у старшего брата побежали мурашки по спине. — Я не ошибался, когда верил в легенды. Так сказал мне Пакс.
   Дерек нахмурился:
   — О чем ты говоришь?
   — Этой ночью в молельне Паладайн подал мне знак, — повторил Эдвин. — Я был прав, Дерек, и теперь это знаю.
   — Прекрати, Эдвин! — рявкнул Дерек, раздраженный и смущенный. — Хватит нести ерунду. Отправь воинов на посты. Свое наказание они получат позже.
   — Но…
   — Сейчас же, Эдвин! — закричал Дерек и отвернулся.
   В следующее мгновение Эдвин тихо вздохнул и зашагал прочь; пять молодых рыцарей последовали за ним.
   — Как вы полагаете, что с ним произошло? — спросил сэр Уинфрид.
   Дерек пожал плечами:
   — Может, он уснул. Это же настолько в духе Эдвина, не замечать разницы между сном и… — Он замолчал, видя, что Уинфрид смотрит уже в другую сторону. — Что там еще?
   — Ваш брат, — ответил сэр Уинфрид, — поднимается на северо-восточную башню.
   Дерек про себя выругался. Повернувшись, он успел увидеть, как сэр Пакс шагнул в сторону, а Эдвин и пять молодых рыцарей прошли по внутренней стене и вошли в высокую башню. Показавшись на самом верху, они подняли мечи. Остальные воины заворожено наблюдали, как Эдвин встал под развевавшимся над башней знаменем Хранителей Венца.
   — Глупец проклятый! — крикнул Дерек.
   Эдвин поднял Трумбранд к губам и поцеловал эфес.
   И тогда сквозь облака спустилось существо из страшных снов.
   Дракон был огромен — длинным телом он мог бы накрыть больше половины замка Хранителей Венца. Его чешуйчатое тело несли гигантские лазурные крылья, и сам он сверкал, как чудовищный сапфир. Блеснули изогнутые когти. На морде, похожей на посмертную маску, горели глаза, красные, как пламя Бездны. В раскрытой пасти виднелось несколько рядов клыков, похожих на мечи. Огромен был змеиный хвост.
   Рыцари, побросав оружие, бросились наутек. Сэр Пакс зарычал от ярости, когда молодые попытались спастись от плавно кружившего над замком чудовища. Дракон внушал сильный, сверхъестественный ужас, от которого у самых мужественных бойцов дрожали колени, а в голову лезли мысли о смерти. Выдержали лишь немногие, среди которых были пепельно-бледный Пакс и остолбеневший Эран, потрясение наблюдавший за драконом. Во дворе стоял Уинфрид, замерший на месте под зловещим взглядом монстра. И даже не ведавший страха Дерек, который в молодости сражался вместе с Эраном и Брианом Громом против людоедов, колдунов и кое-кого еще похуже, упал духом и похолодел, охваченный волной потустороннего ужаса, обрушившейся на замок Хранителей Венца.
   Лишь Эдвин, находившийся со своими людьми на северо-восточной башне, казался спокойным. Он твердо стоял на месте, выпрямив спину.
   Дракон описал круг. Дерек тщетно старался сделать хотя бы шаг. Одна часть его существа пронзительно призывала его скрыться из поля зрения чудовища; другая же рвалась броситься на северо-восточную башню спасать брата. И Дерек оставался на месте. Сэр Уинфрид, стоявший возле него, утратил самообладание и бросился в укрытие над воротами замка. Дерек этого не заметил.
   Наконец дракон взмыл в облака и исчез. Эран неуверенно издал ликующий возглас, но тут же смолк: воздух содрогнулся от ужасающего громогласного вопля.
   Широко разинув пасть, сложив крылья, дракон стрелой несся вниз. Он летел прямо к северо-восточной башне. На Эдвина. Тот, не дрогнув, наблюдал за ним. А потом Дерек услышал нечто странное и не мог поверить своим ушам. Его брат пел!
 

 
Рыцарь в Капюшоне в Ханфорд прискакал,
На гнедом коне, в золотом плаще,
Меч его блестел, серебром сверкал,
И дракону голову обещал отсечь.
 

 
   Эдвин поднял меч. Огромный синий дракон затаил дыхание. Мелькнула молния.
   Ее удар попал прямо в меч Эдвина. От его доспехов ливнем полетели во все стороны искры. Ослепительная вспышка — и северо-восточная башня замка Хранителей Венца раскололась надвое.
   — Эдвин! — прокричал Дерек, прикрывая рукой глаза. Он услышал пронзительный крик дракона, треск пожара, грохот камней, обрушивающихся во двор. Потом все это заглушил громогласный раскат:
   башня рухнула. Осколок камня царапнул Дерека по щеке. Потекла кровь, Дерек в ярости прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Он посмотрел на громадное синее пятно — должно быть, это был дракон, — которое поднялось прямо над ним и взмыло в небо. Поток воздуха от крыльев сбил Дерека с ног, и он растянулся на булыжниках. Когда ему удалось подняться, огромного голубого пятна было уже не видно.
   Все стихло. В воздухе веяло свежестью, как после грозы.
   Дерек посмотрел на облака. Дракон был далеко — в этом он не сомневался, поскольку ужас перед чудовищем больше не сковывал его сердца. Он перевел взгляд на руины северо-восточной башни.
   От нее осталась куча камней, многие из которых от удара молнии превратились в стекло. Через пробоину в стене, оставшуюся на месте башни, Дерек видел равнины Соламнии. На обломках догорало лазоревое знамя, украшенное золотым венцом.
 
   Среди развалин нашли тела четырех молодых рыцарей. Пятого рыцаря и Эдвина найти пока не удавалось, и рыцари продолжали разбирать завалы. Падающие камни пробили крышу Большого Зала и завалили стол, на котором у Дерека лежала карта с аккуратно воткнутыми флажками; Невероятно, но старая молельня, стоявшая как раз под башней, не пострадала. Рыцари отнесли в нее тела убитых товарищей и положили их, завернув в белые саваны, возле мертвого разведчика. Они не произнесли ни одной молитвы и не стали петь гимнов в память погибших.
   Дерек стоял в тускло освещенной молельне один. Взгляд его был направлен на похоронные носилки:
   В сознании его крепла уверенность, что брат мертв. Тело так и не нашли, но ведь и выжить при обрушении башни было невозможно.
   За спиной у него тихо скрипнула дверь молельни. Дерек не обернулся. Послышались приближающиеся шаги, и Дерек узнал идущего по стуку стрел в его колчане.
   — Это моя вина, Эран, — монотонно проговорил он. — Я должен был остановить его.
   Эран Длинный Лук не нашел что ответить на это. Он переминался с ноги на ногу, тихо бряцая доспехами.
   Дерек повернулся к нему.
   — У тебя для меня есть новости, — решительно произнес он. — Так выкладывай!
   Рыжеволосый рыцарь покачал головой:
   — Мы с Уинфридом оценили повреждения. Стены восстановить невозможно. Хорошо подготовленная армия сможет прорваться через брешь в стене за один день, как бы мы ни пытались их сдержать.
   — Значит, все кончено, — подытожил Дерек, измученно прислоняясь к помосту с погребальными носилками. — Еще не началась осада, а замок Хранителей Венца уже пал.
   В дверь молельни постучали.
   — Войдите, — отозвался Дерек. Дверь распахнулась, и показался осунувшийся сэр Уинфрид. Как и большинству рыцарей, ему было стыдно вспоминать, как он бросился спасаться бегством при виде дракона.
   — Нашли еще одного рыцаря, — сказал Уинфрид. — Это не Эдвин, — добавил он, увидев, как в глазах Дерека промелькнула искра. — Сэр Рохан Белый Плащ, Рыцарь Короны.
   — Белый Плащ, — эхом повторил Дерек. Он попытался вспомнить, как выглядел этот человек, но не смог. — Когда его достанут из-под камней, принесите тело сюда, к остальным…
   — Но, милорд, — сказал сэр Уинфрид, — он все еще жив. — Дерек и Эран обменялись потрясенными взглядами и бросились к двери.
 
   Сэр Рохан был все еще жив, но страшно изуродован. Ноги ему раздробило, позвоночник был сломан, лицо обожжено. Голова рыцаря бессильно перекатывалась из стороны в сторону, в каждом вдохе и выдохе слышался хрип, и на иссохших губах выступала кровавая пена.
   — Он хотел поговорить с вами, милорд, — сказал один из рыцарей.
   Дерек и Эран забрались по камням наверх и подошли к небольшой группе защитников, пытавшихся заделать брешь в стене, но отложивших работу, чтобы утешить умирающего товарища.
   — Сэр Рохан, — сказал Дерек, присев, и поморщился от запаха обгоревшей плоти. — Я здесь. Что вы хотели сказать мне?
   — Милорд, — прохрипел Рохан. Взгляд его широко раскрытых стекленеющих глаз устремился в сторону Дерека. Говорил он еле слышным шепотом, и Дереку с Эраном пришлось наклониться, чтобы услышать его слова. — Ваш… брат… — Рыцарь застонал.
   Эран молча взял его за руку и посмотрел на Дерека.
   Лицо Хранителя Венца казалось безжизненным, на нем нельзя было прочесть никаких чувств.
   — Что вы знаете о моем брате?
   — Он заколол дракона… вонзил меч… в шею, — задыхаясь, говорил Рохан. — Не выпустил… не выпустил… — Белый Плащ мучительно вдохнул сквозь зубы, зажмурился и больше уже не открывал глаз. — Как раз перед тем, как башня… рухнула, я увидел, как… улетает дракон. А он… Эдвин… все еще… держался за… свой… меч…
   Рохан медленно выдохнул. Рука его обмякла, и ладонь выскользнула из руки Эрана.
   — Покойся с миром, — прошептал Эран, положив руку на лоб мертвого рыцаря. Он поднял на Дерека взгляд, в котором теплилась надежда, но выражение лица его друга было прежним. — Что ты думаешь об этом?
   Дерек покачал головой:
   — Он бредил.
   — Возможно. — Эран задумчиво погладил рыжие усы. — Ты, конечно, нрав, Дерек, Но все же… — Он внимательно взглянул на друга.
   — Нет, — сказал Дерек, и по его тону было понятно, что обсуждать больше нечего. — Мой брат мертв и лежит где-то под этими руинами. — Он махнул рукой, указывая на лежащие вокруг груды каменных обломков. — Это же не старинное предание, Эран. Человек не может улететь, вцепившись в меч, которым он пронзил горло дракону. Эдвин всю жизнь верил в песни, и это навлекло на него такую смерть. Я не допущу, чтобы из-за бреда умирающего о моем брате начали рассказывать небылицы.
   Эран поджал губы и собрался было возразить, но, увидев в глазах Дерека свирепое выражение, промолчал и положил ладонь сэра Рохана на его бездыханную грудь.
   — Мы больше не можем тратить время на бессмысленные поиски. Могилой моему брату станут эти руины.
   Дерек поднялся и отряхнул плащ.
   — Отнесите этого человека в молельню, где лежат остальные, — приказал он, кивком указав на тело Рохана. — И прекращайте копать. Соберите людей. — Сердито окинув всех взглядом, Хранитель Венца отвернулся от мертвого рыцаря и пошел прочь.
 
   Через два часа замок Хранителей Венца опустел. Еще недавно могущественный и неприступный, он стал теперь всего лишь еще одними дымящимися руинами на просторах Соламнии. Рыцари оставили в замке все, что не могли увезти с собой на лошадях. Они оставили и мертвых: разведчика, пятерых рыцарей Эдвина и сэра Пакса Гаретта.