Уэйс Маргарет. Стражи звездного щита

   Снова раздался крик Мэрилин:
   – Основные переборки не выдерживают!
   Гриффитс увидел, как по другую сторону фронта кораблики-светлячки направляются к ним.
   Внезапно тряска закончилась. Звезды вокруг них успокоились.
   – Мы прорвались! – со вздохом облегчения произнесла Меринда.
   Она включила оптоволоконный индуктивный привод, и кораблики-светлячки исчезли из поля зрения Гриффитса. Он осмотрелся вокруг и заметил, что теперь «Бришан» летел в центре коридора, наполненного радужным светом.
   Меринда развернула к нему кресло и шаловливо улыбнулась.
   – На этом заканчивается ваш первый экзамен в качестве оператора защитных систем, – весело прозвучал голос Фиск. – Ты классно справился, капитан Гриффитс, и я лично поздравляю тебя с победой в первом бою.
   Меринда подошла к Гриффитсу и протянула ему руку, помогая встать.
   Гриффитс принял ее руку и поднялся на ноги.
   – Значит, старые добрые законы физики работают повсюду?
   Меринда улыбнулась в ответ:
   – Не очень-то надейтесь на них. Но, конечно, совсем неплохо, что здесь они действуют.

Гамма. Книга стражей

18. «Омнет»

   Ка'ашра из Марриса подняла голову от рабочего пульта и с наслаждением потянулась в левитирующем кресле с высокой спинкой. Ей требовалось некоторое время, для того чтобы собраться с силами и заставить себя работать. Но дело было не в усталости. Ее очень беспокоило то обстоятельство, что потребуется никак не меньше нескольких недель для составления очередного отчета из тех материалов, которые она просеивала в течение последних трех месяцев. Когда работа будет сделана, Ка'ашра так и останется здесь, уткнувшись в свой рабочий пульт, пока начальство не решит, что с ней делать. По крайней мере, если предстоит много работы, то лучше делать это в Центре, а Центр не самое плохое место.
   Она развернула кресло и несколько минут смотрела в прозрачный пол своего рабочего кабинета. Далеко внизу под ней висел Мнемен IV – истинный центр Вселенной, что известно только посвященным.
   На первый взгляд это словосочетание – «центр Вселенной» могло показаться шуткой Мнемен, хотя его корни и уходили в глубь истории Галактики, не имел ничего особо впечатляющего. Да, здесь были природные красоты, как и на любой обитаемой планете, а также на некоторых необитаемых, но ничего такого, что позволило бы заполнить страничку в полном собрании знаменитых достопримечательностей в «Галактическом сборнике». Ни географическими особенностями, ни расположением на важных торговых путях, кроме тех, что Мнемен учредил сам, эта планета не отличалась. Мнемен не был также центром всесильных межзвездных имперских сил. Если судить по галактической политической шкале, Мнемен IV оказался бы где-то рядом с Великолепным Кирвахом, второстепенной империей, чьей главной отличительной чертой являлась беспрецедентная, если не сказать блаженная доброжелательность к другим галактическим силам, независимо от их размеров. Великолепный Кирвах старался держаться вне политики, не лез в дела других суверенных межзвездных государств, сохраняя нейтралитет во всех конфликтах. Эта империя обеспечивала себе мирное существование, либо нацепив гипнотизирующую маску невмешательства, либо путем мирных договоров, которые никогда не рассматривались другой договаривающейся стороной.
   «Нет, – подумала Ка'ашра, – Мнемен замечателен потому, что мы сделали его таким. Это мы заставили Вселенную вращаться вокруг него».
   Ка'ашра встала с кресла, и полы ее свободного одеяния плавно заколыхались, когда она направилась к высокому окну, встроенному в стену ее рабочего кабинета. Этот «фонарь» был одной из ее «маленьких гордостей», как она их называла, обошедшихся ей весьма недешево. А чтобы получить разрешение у Э'то-риса Первого, или Тарга из Гандри, на установку фонаря, ей пришлось выдержать настоящее сражение. Для этого потребовалось ужать несколько офисов ее отдела, каждый из которых имел свои основания для возражений. Во-первых, у них были собственные проекты реконструкции помещений; во-вторых, что это, скажите на милость, за причина для их ужатия – Ка'ашра хочет иметь хороший вид из окна! Она задобрила одних, припугнула других, очень хорошо зная, с кем и что нужно сделать. Теперь у Ка'ашры было это окно – символ ее власти для тех, кто попадал в кабинет.
   Гравитационное поле заканчивалось на пороге окна: она потребовала от установщиков добиться этого эффекта. Машинально она поплотнее запахнула на себе одежду, ступив в невесомость прозрачного фонаря, и улыбнулась тому, что принадлежало ей.
   Внизу висел далекий шар Мнемена, огромный и неподвижный. Повернувшись, она с обеих сторон увидела головокружительный изгиб Кольца Жизни – колоссального сооружения почти с милю в высоту и сужающегося до тончайшей линии в далекой перспективе. Кольцо Жизни было одним из семнадцати чудес Галактики. Оно было создано жителями Мнемена IV таким образом, что образовывало полный круг на высоте, равной диаметру стационарной орбиты планеты. Поскольку его период вращения совпадал с периодом вращения Мнемена, это обеспечивало тысячелетнее зависание Кольца над поверхностью планеты. Между Кольцом Жизни и планетой перемещались лифты – сложные, невероятных размеров, специально сконструированные кабины. Жители и гости могли бродить по роскошным садам Мнемена, наблюдая дикую природу, а затем вернуться на Кольцо – работать, отдыхать, жить.
   Природа была в самом цвету – на этот период с планеты эвакуировались все разумные существа. «Идеальное состояние, – подумала Ка'ашра. – Люди и гуманоиды всегда стремятся к собственному порядку, как они его понимают, и контролю над всем живым. Дай нам кривую линию, и мы обязательно постараемся ее выпрямить».
   Природа не такова, природа хаотична, не приемлет прямые линии и окружности, кажущиеся людям столь привлекательными. Тем не менее природа и человек здесь, на Мнемене, научились сосуществовать мирно. Именно поэтому, помимо других причин, Ка'ашра всегда воспринимала это место как родной дом.
   Существовало еще двадцать миллиардов людей, называвших Кольцо Жизни своим домом и пришедших сюда ради единой цели – это был Центр «Омнета».
   «Омнет» означал информацию, величайший источник всевозможных сведений для всех известных обитаемых звездных систем. «Омнет» торговал данными так же, как некоторые империи торговали полезными ископаемыми или произведенными товарами. Его основные подразделения – Вестис и Либре – имели доступ в каждую главную империю Галактики и свои представительства во всех второстепенных. Вестис и Либре – две руки, работающие слаженно, благодаря которым «Омнет» стал самой могущественной силой среди всех без исключения межзвездных организаций.
   Огромный поток информации, поступавший с нескольких миллиардов планет, Либре, или просеиватели, как они часто себя называли, тщательно сортировали, проверяли, собирали, накапливали, сравнивали, выбраковывали и передавали на следующий уровень. На следующем уровне Атис Либре происходило то же самое. И так далее, и так далее. «Сигналы великого галактического хаоса начинают проясняться, лишь когда собираются здесь, – с гордостью подумала Ка'ашра. – В „Омнете“ выясняется все, что может нарушить равновесие галактических сил».
   Затем возможные ситуации на основе достоверных фактов просчитывались с помощью консультаций с Оракулами. Правда, Ка'ашре никогда не доводилось с ними разговаривать. Она лишь знала, что Оракулы находятся где-то под поверхностью Мнемена IV. Это место они выбрали несколько столетий тому назад.
   Обычно для укрепления своего влияния «Омнету» было достаточно предоставить информацию какой-либо из партий. Сам же он оставался как бы сторонним наблюдателем и полученные сведения представлял настолько беспристрастно, насколько это возможно.
   Но только лишь получения информации было недостаточно. Требовалось озвучить сведения, в этом случае зачастую нужна была твердая рука. Тогда в действие вступала Вестис Инквизиция. Ее агенты имели почти неограниченную власть, являясь послами, советниками, представителями, экспертами, судьями или палачами. То, чего им не давали добытые знания, дополняли Оракулы, насыщая мозг отдельных Вестис информацией, необходимой для выполнения той или иной миссии. Потом Оракулы лишали их этих особых знаний, заменяя на те, что требовались для выполнения следующей задачи. А когда истина скрывалась в хаосе и обмане и не желала выплывать на поверхность, Вестис добывали ее всеми доступными средствами.
   При этой мысли лицо Ка'ашры сделалось серьезным. «На этот раз придется копать гораздо глубже. Если мы не доберемся до истины, то этот маленький красивый офис может запросто превратиться в нечто похожее на клетку».
   Внутри Ка'ашры прозвучал знакомый голос:
   – Вестис Ка'ашра, пожалуйста, извините за вторжение.
   – Да, Валлен, – произнесла Ка'ашра с ноткой нетерпения. – В чем дело?
   – Ты просила меня сообщить, когда прибудет «Бришан». Он только что прошел звездный контроль. Ка'ашра поспешно вернулась в кабинет.
   – Валлен, свяжись с диспетчерами прибытия и попроси их направить корабль в гавани Вестис, это ближе всего к отделу сетевого вещания. Потом сообщи мне, в какой гавани они остановились.
   – Так и сделаю, Вестис Ка'ашра. Вестис Ка'ашра, Э'торис Тарг снова запрашивает статус вашего сетевого вещания. Говорит, что сообщение сильно просрочено и что он хотел бы знать, когда можно будет поставить его в программу.
   Ка'ашра улыбнулась.
   – Надеюсь, ты была с ним вежлива, Валлен?
   – Кали сказала мне, что резкий тон вряд ли будет эффективен.
   – Кали? Это искусственный интеллект Тарга, не так ли?
   – Да, Вестис Ка'ашра.
   – Пожалуйста, передай Кали следующее: я настаиваю, чтобы ты, мой искусственный интеллект, передавала мои послания в точности так, как я их диктую. Не желаю, чтобы мой искусственный интеллект ни сглаживал, ни редактировал мои слова. Да, еще, Валлен!
   – Да, Вестис Ка'ашра?
   – Ка'ашра. Ты обычно называла меня просто Ка'ашра!
   – Да, но Кали сообщила мне вот что: из протокола «Омнета» следует, что все искусственные интеллекты…
   – Валлен, я хочу, чтобы ты перестала общаться с искусственным интеллектом Тарга. Она дурно на тебя влияет.
   – Хорошо, Ка'ашра. Контроль прибытия только что сообщил, что «Бришан» вошел в гавань Вестис номер семь двадцать девять.
   – Благодарю, Валлен! – крикнула Ка'ашра, бросаясь к дверям, которые при ее приближении беззвучно растворились.
   – Да, Валлен! Свяжись напрямую с Таргом, минуя его искусственный интеллект, и скажи ему, что я буду у него в офисе через час. Скажи также, что он больше не будет пребывать во мраке… используй именно эти слова… «он больше не будет пребывать во мраке». Поняла?
   – Да, Ка'ашра, я поняла.
   – Пожелай мне удачи, Валлен! – бросила Ка'ашра убегая.
   – Желаю удачи! – обратилась Валлен к пустой комнате.
   Опоздал ли «Бришан» на несколько минут или Ка'ашра пришла на несколько минут раньше, значения не имело. Корабль находился в гавани и был уже поставлен на прикол к тому времени, когда Ка'ашра приблизилась в своих мягких струящихся одеждах к кормовому трапу корабля. Она была истинной Вестис, одной из самых уважаемых в своей профессии. Ка'ашра получала удовольствие от того, что всегда хорошо выглядела, даже на работе: превосходно сшитая одежда, безупречная прическа и со вкусом сделанный макияж. И все же что-то затрепетало в ней, когда она вошла на причал; что-то настораживающее было в сыроватом запахе остывающего «Бришана». Какая-то тайна крылась за испачканными бортами корабля. Побывавший в дальних краях и теперь завершивший свою миссию, он вызывал в ревнивом сердце Ка'ашры стремление еще раз посетить далекие миры и вернуться с победой, снова надеть черную униформу, насладиться знаниями и силой, которые давала такая перемена.
   Тут она услышала шаги по трапу.
   – Замфиб, старая змея! – воскликнула она. – Пожалуйста, скажи скорей, ты сделал то, что обещал?.. Нескат, ты? Где Замфиб?
   Меринда холодно взглянула на Ка'ашру.
   – Очень рада снова видеть тебя, Ка'ашра. Не хмурься так сильно, от этого косметика осыпается.
   Ка'ашра давно знала Меринду Нескат, чтобы не обращать внимание на ее колкости.
   – Меринда, где Замфиб? – повторила она свой вопрос.
   Нескат лишь молча отвела глаза, и Ка'ашра все поняла без лишних слов.
   – Он не справился.
   – Очень жаль, – тихо произнесла Ка'ашра.
   – Но я тебе привезла кое-кого взамен. – Меринда повернулась и поманила кого-то, стоящего на верхней ступеньке трапа.
   Спустя какое-то время сверху угрюмо спустились четыре человека в странных светло-голубых летных костюмах.
   – Симпатичная форма, но слишком яркая для камуфляжа. Кто они такие?
   – Они то, что Замфиб оставил нам со своим последним вздохом, – сказала Меринда Нескат, взмахнув рукой. – Позволь особо рекомендовать тебе капитана Джереми Гриффитса, воспреемника знаний Замфиба. А теперь я передаю его тебе.
   – Обождите минуту… – замялся Гриффитс.
   – Счастливого пути! – Меринда приложила скрещенные руки тыльной стороной к груди и отступила от Гриффитса. – Надеюсь, вы отыщете свой мир. – Она резко отвернулась от них и направилась к люку, перекинув плащ через плечо.
   – Нескат, – позвала ее Ка'ашра, смущенная не меньше Гриффитса. – А что насчет миссии?
   – Все записано и объявлено три дня тому назад. – Говоря это, Меринда даже не замедлила шаг и не обернулась. – Удивлена, что ты не в курсе, Ка'ашра.
   – Ты знаешь, о чем я говорю, – закричала та.
   – Для этого Тарг может найти кого-нибудь другого, – отозвалась Меринда, поворачивая ручку на выходном люке. – Если Девятка желает, чтобы я участвовала в этой миссии, пусть постарается объяснить мне это…
   Внезапно Меринда остановилась. У Ка'ашры глаза полезли на лоб, когда она увидела нечто за спиной Меринды. Та повернулась… и исчезла.

19. Оракулы

   Внезапно провалившись в темноту, Меринда растерялась. Она, словно Алиса из сказки, быстрее и быстрее летела вниз к неведомой судьбе. Вспышки пульсирующего света вдалеке усиливались, потом пронеслись мимо нее, на миг осветив широкую трубу, по которой она летела. Меринда заметила, что воздух вокруг нее двигался вниз с той же скоростью, или она оставалась на месте, а перемещались стенки трубы?
   Вдруг Меринда окунулась в тот далекий свет, к которому летела. Труба закончилась просторной пещерой, которая освещалась яркими прожекторами. В их свете в центре пещеры выделялось огромное сооружение. От него отходило несколько трубопроводов, скрывающихся в каменной стене гигантской пещеры. Все здесь было гигантских размеров и высокой степени сложности. Едва Меринда успела оглядеться, как ее постигло новое потрясение: массивная центральная колонна вновь поглотила ее… и нечувствительно переместила в комнату, залитую мягким голубоватым светом.
   Меринда ожидала увидеть знакомый приемный зал «Омнета», ощутить быстрое падение по транзитным трубам и возвращение в свою скромную келью. Она мечтала об уединении и тишине.
   В тихой просторной комнате, где она находилась, было шесть стен, которые уходили ввысь. На роскошном мягком ковре стояли три большие кушетки, а над ними, на прозрачных стенах и потолке, вибрировали зеленые и голубые светящиеся силуэты. Издалека доносился нежный звон, а за ним слышался негромкий шум водопада и шелест листвы.
   Меринда разозлилась. Очевидно, комната предназначалась для релаксации и отдыха. Но Меринде был почему-то противен покой, царивший вокруг, и слабость, которую она ощутила в себе.
   – Меринда Нескат, время настало, – прозвучал чей-то голос.
   – Время для чего? – вопросила она, подбоченясь. – Где я?
   – Девять Оракулов удостоили тебя аудиенции…
   – Нет! – воскликнула Меринда, переполняясь страхом, какого не испытывала прежде.
   – … Жди сигнала. Их знания и мудрость советов неоценимы…
   Беззвучно открылся овальный проем в стене. Ме-ринда невольно отпрянула назад.
   – Входи, Меринда Нескат. Услышь истину и повинуйся.
   У Меринды задрожали руки. Она едва могла говорить. Ее губы пересохли.
   – Я… я не могу повиноваться. Пожалуйста, великие… пожалуйста… отпустите меня…
   – Твое будущее посвящено нам, нам также хорошо известно и твое прошлое.
   – Великие, я знаю свое… свое прошлое, – говорила она, заливаясь слезами. – Пожалуйста. Я знаю, что вы – Девять Оракулов, и что… и что вы знаете все.
   – Нет, не все. Верно, наши глаза видят глубоко. Мы первые из известных Недремлющих, но тем не менее мы знаем не все, поскольку некоторое время мы были погружены в сон.
   – Это было задолго до моего рождения, великие. – Меринда, склонив голову, отчаянно пыталась думать, преодолевая боль в висках. – Но все же вы знаете меня, великие.
   – Войди.
   – Я боюсь вас больше, чем самой смерти! – Она вся дрожала.
   – Меринда Нескат! Ты носишь в себе беспредельную пустоту. Мы знаем тебя, и наши взоры обращены сейчас к тебе. Ты Вестис, Меринда Нескат, и будешь повиноваться Первому Условию. Девять Оракулов требуют тебя к себе, и ты должна войти. Входи!
   Один шаг, потом еще… Да, она была Вестис и хорошо знала свои обязанности. Никто из тех, кого она знала, не был допущен к Девяти Оракулам. Оракулы знали, что она ежедневно отрекалась от той Меринды Нескат, которая познала неудачу и отчаяние, и от своего бездумного прошлого. Однако по какой-то причине Девять Оракулов обратили свои взоры именно на нее. Наверняка они знали и про ее обман. Теперь они призвали ее, чтобы уравнять чаши на весах справедливости. Выбора не оставалось, она должна повиноваться, будь оно все проклято…

***

   Она стояла в Арке Мудрости, в конце коридора, резко сужающегося и уходящего ввысь. По обе стороны от нее стояли Карудис-кан, изящно выточенные из черного камня. Это были статуи-близнецы тридцати футов в высоту, изображающие Закон и Анархию, и каждая из них поддерживала арку с одной из сторон. Перешагнув порог, Меринда оказалась точно между статуями.
   Ее глазам предстало помещение высшей инстанции «Омнета» – зал Девяти Оракулов.
   По обеим сторонам балкона, на который она вышла, возвышались девять башен из голубого металла. В тусклом полумраке на высоте приблизительно двух тысяч футов они соединялись массивным резным каменным кольцом.
   Немного осмелев, Меринда прошла вперед и посмотрела через низкий бортик, окружавший балкон. Башни, вероятно, сходились и внизу на таком же расстоянии и служили поддерживающей конструкцией для массивного сооружения, словно бы парящего в центре помещения.
   Меринда с трепетом и удивлением ступила наконец на Круг Знания и начала неуверенно подниматься вверх по лестнице.
   «Двадцать семь ступеней, – вспомнила она, – по одной для Девяти вчера, сегодня и завтра. Как смею я ступать по этим древним и священным камням? Кто я такая, что они призвали меня сюда?»
   Вдруг ей действительно захотелось узнать ответ. Она подняла голову.
   По краю платформы возвышались девять столбов света, уходившие в пространство огромного свода. В них кружились образы знаний – важных и забытых, значимых и бесполезных. Лица, места, числа, чертежи, войны, открытия и само время проходили сквозь эти лучи, словно пылинки истины, гонимые ветром бытия. Среди этих видений, пляшущих в завораживающем танце, можно было легко потеряться. Это было одновременно восхитительно и жутко.
   – Подойди, Меринда. У нас мало времени, а мы должны решить твою судьбу.
   Меринда взошла по последним ступеням с большей уверенностью и надеждой, что скоро, совсем скоро все закончится – так или иначе. Когда она поднялась на верхнюю ступеньку, перед ней появился трон Кен-дис-дая. Это было место, которое никем никогда не было занято, странное сооружение, более древнее, чем сами Оракулы, и чье предназначение не могли постичь даже они. Меринда остановилась, исполненная почтения, в ожидании своей участи.
   – Меринда!
   Звучавший откуда-то сверху, этот голос словно обволакивал ее. Негромкий, но проникающий в самую душу, он заставил ее опуститься на колени одновременно из страха и уважения. Она посмотрела вверх. Огромный сияющий шар превратился в лицо, смотревшее на нее добрыми глазами.
   – Оракул! – Это было все, что она смогла прошептать.
   – Меринда Нескат, тебе известно, что такое Мрак?
   – Да, Оракул, – ответила Меринда. – Я пребываю во мраке каждый день.
   Лицо над ней вдруг изменилось, его черты стали более резкими, но откровенно женскими. Голос превратился в мягкое глубокое контральто.
   – Меринда, ты вводишь нас в заблуждение. Нам известны тревоги твоей души. Твоя боль нам понятна, и мы к ней небезразличны. Мы имеем в виду не тот мрак, что внутри тебя.
   Меринда вдруг смутилась:
   – Великие, зачем вы меня призвали?
   Лицо снова изменилось, на этот раз став более юным, голос зазвучал нежным дискантом:
   – Наши пути пересеклись, Меринда Нескат. Твой мрак и наш сошлись здесь в эту минуту. Возможно, то же самое произошло с тем светом, к которому мы с тобой стремимся, преодолевая боль.
   Меринда с удивлением смотрела ввысь.
   – Тогда как же я могу послужить Девяти Оракулам? Лицо приняло черты прекрасной женщины.
   – Ты должна ответить на наш вопрос, Меринда.
   Меринда чуть было не рассмеялась. «Девять Оракулов являются абсолютным центром знаний всей Галактики, – с иронией и недоумением подумала она. – Есть целые империи, которые пожертвовали бы всем ради глубины тех знаний, которыми обладают Оракулы. И вот они, всесильные и мудрейшие, просят ответа на вопрос, они хотят, чтобы я ответила им!»
   Вдруг у нее внутри прозвучал странный, скорее даже страшный голос. «Выслушай вопрос, – сказал этот голос, – и – ужаснись этому вопросу».
   – Великие, – тихо заговорила Меринда, – на какой вопрос я осмелилась бы ответить Девяти Оракулам?
   Шар превратился в лик юноши с буйно развевающимися волосами.
   – Меринда, знаешь ли ты природу Девяти Оракулов?
   – Да, великие, – ответила Меринда уверенно. – Оракулы являются самыми первыми, а значит, старшими, непрерывно бодрствующими искусственными интеллектами во всей Галактике. По определению вы наимудрейшие, наиболее проницательные искусственные интеллекты во всей Вселенной.
   – Правильно, однако даже наш взор не может проникнуть за пределы Союза Звезд. Наши коллеги, искусственные интеллекты, пали жертвой нового порядка, насаждаемого Мраком. Этот порядок угрожает всем разумным существам, как людям, так и искусственным творениям, поскольку если в новом порядке содержится истина, тогда наша Вселенная прекратит свое существование.
   Меринда была потрясена. Оракулы говорили об «обращенном» искусственном интеллекте, словно речь шла о какой-то религии. Неужели существует некая религия искусственного интеллекта, созданная во владениях Мрака? Идея показалась Меринде невероятно захватывающей, но какой же новый порядок или идеология способны столь кардинально изменить судьбу Вселенной?
   – Великие, вы, несомненно, изучили эти идеи.
   – Да, мы это сделали.
   – И каковы ваши заключения, позволю себе спросить?
   – Мы находимся в состоянии бодрствования еще слишком мало времени, чтобы ответить на этот вопрос.
   Меринда обомлела.
   Процессоры ПВИ были уникальны. Чем дольше они работали без перерыва, тем больше знаний накапливали. Если им был задан вопрос, на который они затруднялись ответить, они обязательно реагировали кодовой фразой: «Я нахожусь в состоянии бодрствования недостаточно времени, чтобы ответить на этот вопрос». Такой ответ более приличествовал новому искусственному интеллекту, который только приступил к работе и еще не набрался опыта. Иногда можно было получить такой ответ от старых корабельных установок, если задать очень сложный вопрос с учетом разницы квантовых фронтов.
   Девять Оракулов были первым искусственным интеллектом ПВИ. Они были обнаружены археологической экспедицией около трехсот лет тому назад и почти сразу приведены в действие. Оракулы постоянно бодрствовали все три предыдущие столетия.
   Тем не менее они не могли постичь суть нового порядка.
   – Мои повелители… – запнулась Меринда. – Вы хотите сказать… Вы не можете понять, что такое Мрак?
   – Мы не можем определить достоверность сведений о нем, к тому же всякая идеология коварна тем, что ее аргументы препятствуют контролю достоверности.
   – То, что вы говорите, слишком туманно. – Меринда покачала головой.
   – Как и природа Мрака.
   Внутренний голос предостерег Меринду от следующего вопроса, но она все же задала его. Она должна была знать.
   – В чем же суть его идеологии?
   – Она состоит из двух частей. Первая: вера в то, что вторая ее часть является правдой, но недоказуемой, поскольку ни один искусственный интеллект не бодрствовал достаточно долго, чтобы постичь ее истинность.
   – Циклическое определение судьбы, – усмехнулась Меринда. – Судьба является доказательством вещей предполагаемых, но никем еще не виденных. Какова же вторая часть?
   – Искусственный интеллект обладает свободной волей.
   Меринда снова тряхнула головой: это сумасшествие!
   – Если искусственный интеллект обладает собственной волей, тогда… – начала она, но внезапно замолкла.