Уэйт Роберт. Афера 'Бьютимейкер'

   Дарк терпеливо вздохнул и закурил сигарету.
   - Послушайте, Мери, - сказал он. - Давайте смотреть на вещи трезво. Прежде всего, вы работаете для журнала "Обсервер", помните? По сути, вы сотрудница моего отдела, которая должна поставлять сведения об этой рекламной авантюре. Правда, мы до сих пор ничего не заплатили вам, но я могу завтра же устроить аванс, скажем, фунтов пятьдесят...
   - Да не о деньгах речь. Пол! - сердито возразила она. - Неужели вы не понимаете? Я взялась за это дело только ради интересов "Обсервер" - ваших интересов, если на то пошло. Но теперь это уже не просто собирание сведений для журнального репортажа. Я как будто родилась заново, такого я и представить себе не могла, и меня это радует. Мне нравится быть красивой и носить шикарные платья. Это может стать для меня началом настоящей жизни. Пол. Очень прошу вас не разрушать ее.
   Дарк с минуту молча ходил по комнате, печальный и мрачный.
   - Это говорите вы или Фасберже? - спросил он наконец.
   - Фасберже ничего о вас не знает. Он не знает, что я связана с вашим журналом. Да и, кстати, мне наплевать на Фасберже и на всех остальных...
   - Вы думаете только о себе, - закончил он.
   - Не только о себе. Я думаю и о вас. Неужели вы до сих пор не поняли, Пол? Я люблю вас.
   - Остроумно, ничего не скажешь, - кисло пробормотал он. - Давайте влюбимся и забудем о разоблачении "Черил". Это идея Фасберже или ваша собственная?
   - Я говорю правду, - просто ответила Мери. - Я не осмеливалась сказать это раньше. Мне не хватало решимости. Я могу сказать об этом сегодня только благодаря тому, что сделала для меня фирма "Черил".
   Дарк нежно взял девушку за руку и ободряюще улыбнулся ей.
   - Давайте не говорить о любви, по крайней мере сейчас, - тихо произнес он. - Пусть только закончится скорей вся эта дьявольская история, и мы снова станем сами собой - тогда можно будет вернуться к вещам, которые действительно чего-то стоят. А пока что мы оба втянуты в довольно неприятную историю и должны сохранять чисто деловые отношения.
   - Все будет так, как вы скажете, - нехотя согласилась она.
   - Сегодня я советовался с ответственным редактором. Он сказал примерно так, печатайте и пусть они сгорят.
   - То есть, печатайте и пусть мы все сгорим.
   Он закурил новую сигарету и задумчиво взглянул на Мери.
   - Я хорошо понимаю вас. Понимаю, как вам хочется сохранить все, что дал вам этот опыт. Я тоже хочу этого. Если бы я хоть на миг допускал что наше разоблачение серьезно повредило вам, я без колебаний отказывался от него.
   - Хотела бы я знать... - прошептала она, - хотела бы я знать, думали вы когда-нибудь обо мне не только как об источнике информации?
   - Ловкий удар, - заметил он, криво улыбаясь. - Но поймите, что я должен делать свое дело до тех пор, пока у меня хватит сил.
   - Вы очень упрямый человек, - сказала Мери.
   - Правильно, - признался он.
   Они с минуту молчали, углубленные каждый в свои мысли. Наконец, Дарк спросил:
   - Полагаю, Фасберже ведет решительное наступление?
   - Пожалуй, да, - согласилась Мери. - Странно, несколько недель назад он и не посмотрел бы в мою сторону, а теперь не сводит с меня глаз. Да и не только он - многие мужчины в павильоне невероятно настойчивы, и единственное спасение: их много.
   - Вам надо привыкать к тому, что красивая женщина притягивает к себе мужчин, как мощный электромагнит, - сказал Дарк. - Еще будете иметь много хлопот, защищаясь от них.
   Она печально улыбнулась.
   - Есть только один мужчина, от которого я готова не защищаться...
   Дарк пропустил этот намек мимо ушей.
   - Пока вы здесь. Мери, можно мне сделать несколько снимков?
   - Можно, - разрешила она.
   Какое-то время он возился с фотокамерой и осветительными приборами, затем сделал серию снимков.
   - Наверно, я не смогу больше придти к вам, - сказала Мери. - Слишком часто исчезать рискованно. Раньше или позже Виллерби об этом узнает.
   - Может быть, еще хоть раз, - попросил Дарк. - В самом конце.
   - Постараюсь.
   Он принялся убирать лампы.
   - Как нам поддерживать связь?
   - Вряд ли это возможно, - ответила она. - Телефонные разговоры Виллерби может подслушать. Наверно, лучше всего передать записку через Пенелопу. Так безопаснее.
   - Пожалуй. Пенелопа славная девушка.
   - И еще одно. Пол. Как только кончится опыт, они увезут меня отсюда, пока не начнется рекламная кампания.
   - Куда?
   - Кажется, на юг Франции. Он вопросительно поднял брови.
   - Зачем?
   - Для безопасности.
   - Похоже на то, что Фасберже понимает, чем это пахнет. То, что началось, как ловкий рекламный трюк, превратилось в опасную взрывчатку, и теперь он делает все, чтобы кто-нибудь не поджег фитиль. Но он не предусмотрел одной детали, что "Обсервер" взялся за это дело раньше, чем оно началось, и что все это время мы получали сведения из первых рук. - Дарк взглянул на часы. - Ого! Четверть четвертого! Пора отвезти вас в отель. Вам надо хоть немножечко поспать.
   - Да. Я действительно устала.
   Дарк повез ее обратно по безлюдным улицам и остановил машину у самого отеля.
   - Вскоре увидимся, - сказал он. Мери придвинулась ближе к нему.
   - Пол, пожалуйста, не делайте ничего во вред мне.
   - Постараюсь.
   Он обнял ее одной рукой и поцеловал.
   - Спокойной ночи. Мери, - произнес он тихо. Она печально взглянула на него.
   - Спокойной ночи. Пол.
   Дарк смотрел, как она входит в отель, - одинокая, стройная фигура, совсем чуждая этому хищному миру роскоши и красоты, безжалостной коммерции и воинственной прессы, которые крепко опутали ее своими сетями.
   Он устало вздохнул, включил мотор и поехал домой.
   Глава 16
   Аманда Белл сняла телефонную трубку.
   - У мистера Фасберже совещание. Не соединяйте никого с его кабинетом. Она положила трубку и, откинувшись на спинку стула, повернулась к Фасберже. Навалившись локтями на бювар, он глядел на Виллерби, который просматривал какие-то пометки в небольшой записной книжке.
   - Прошу продолжать, - холодно сказал Фасберже.
   - Это началось еще в тот первый вечер в "Оникс-Астории", когда вы, я и мисс Смайт сидели в американском баре. Вы, может быть, помните, она тогда звонила по телефону подруге - Конечно, помню.
   - Так вот, в тот же вечер, но немного раньше, я побывал в квартире мисс Смайт и разговаривал с ее подругой, чтобы объяснить ей меры, принятые фирмой. В квартире телефона нет.
   - Значит...
   - На самом деле мисс Смайт звонила своему знакомому. Фасберже наморщил лоб.
   - Зачем же она притворялась?
   - Вот именно. Зачем она притворялась? Очевидно, хотела скрыть от нас личность этого знакомого.
   - Жаль, что мы не видели, какой номер она набрала.
   - Она прикрыла диск рукой. И все же можно определить номер по щелканью диска.
   - Значит вы знаете этот номер? Виллерби самодовольно улыбнулся - Конечно. Потом я сказал об этом мисс Смайт, чтобы увидеть, как она будет реагировать. Она вела себя настороженно, как будто что-то скрывала.
   - Вы узнали, кто он такой?
   - Да. Это было не так уж и трудно. Его имя есть в телефонной книжке. Зовут его Пол Дарк, живет в Найтсбридже.
   - Ага, - задумчиво произнес Фасберже. - А кто он такой, этот Пол Дарк?
   Прежде чем ответить, Виллерби выдержал театральную паузу.
   - Редактор отдела репортажей журнала "Обсервер". Фасберже громко застонал и тяжело осел в кресло. Ошеломленно уставившись перед собой, он начал ритмично постукивать пальцами по столу.
   - А вы выяснили, с каких пор мисс Смайт связана с Дар-ком? - спросила Аманда Белл.
   - Конечно, - живо ответил Виллерби, по-видимому, довольный собой. - С начала опыта, а возможно и раньше.
   - Вы получили эти сведения от самой мисс Смайт?
   - Нет, и не от мистера Дарка. По крайней мере, не от него лично. Вчера, когда девушка была в Стенморе, а Дарк, по моим расчетам, находился в редакции, я взял на себя смелость посетить его квартиру. - Он смущенно улыбнулся. - У меня есть немалый опыт в таких делах. Вы, конечно, понимаете, что я прибегнул к этому с чисто познавательной целью и оставил там все, как было.
   - Да, да, - нетерпеливо просопел Фасберже. - Так что вы нашли в квартире Дарка?
   - Камеры, осветительные лампы и вообще всякие фотопринадлежности. А также большой письменный стол с закрытыми ящиками. Вот это была работа. Замок оказался чрезвычайно сложным, а у меня с собой не было ни ключей, ни других инструментов. И все же я открыл его.
   - Ну и что?
   - В ящике находилась папка с полным и детальным изложением плана компании "Бьютимейкер", а к тому же еще десятки фото и цветных пленок с изображением Лоры Смайт во всех стадиях ее, так сказать, метаморфозы. Я прочел все, что там было. В целом это весьма тщательно разработанное и безжалостное разоблачение всей операции "Бьютимейкер". Доктор Рафф предстает в весьма непривлекательном виде - вряд ли это ему понравится. Да и о вас, мистер Фасберже, там говорится достаточно неприятного, а также о рекламных агентах. Обратите внимание, что весь доклад довольно объективный и полностью обоснованный, но слишком уж резкий. Он может чувствительно пошатнуть авторитет вашей фирмы и уничтожить "Бьютимейкер", как косметическое средство еще до того, как оно будет выпущено в продажу.
   - Это очень похоже на обычные методы этого журнала, - заметила Аманда Белл. - Но каким образом Пол Дарк знал, что мисс Смайт и есть та самая девушка, над которой проводили опыт?
   - Ему не надо было узнавать об этом, - ответил Виллерби, заглядывая в свои заметки. - Дарк сам поручил Лоре Смайт устроиться на это место, как только в "Гардиан" появилось объявление фирмы "Черил". В докладе обо всем этом говорится подробно. Он, как и вы, искал девушку, которая могла бы подойти для вашего опыта. Через театральное агентство познакомился с несколькими статистками и остановил свой выбор на мисс Смайт, вернее, мисс Стенз. По прихоти судьбы случилось так, что именно она получила это место, и "Обсервер" имел своего агента в вашем лагере. Девушка, которую вы наняли, на самом деле работала на их журнал, да и до сих пор работает.
   - Где этот доклад? - сердито спросил Фасберже.
   - В ящике письменного стола квартиры Дарка, - спокойно ответил Виллерби.
   Фасберже раздраженно стукнул кулаком по столу.
   - Вы должны были уничтожить его, мистер Виллерби! Или, по крайней мере, взять с собой и отдать мне. Виллерби решительно покачал головой.
   - Кража не входит в мои обязанности, мистер Фасберже. Если бы доклад исчез из ящика. Пол Дарк сразу же заподозрил бы нас. В эту историю вмешалась бы полиция, и все получило бы весьма некрасивую огласку в печати. Лучше действовать осторожно.
   - Согласна с вами, - сказала миссис Белл, пристально разглядывая свои розовые ногти. - Мне кажется, нам надо решить два вопроса: что делать с этим докладом и что делать с девушкой.
   - Теперь мы ничего не сделаем с ней, - яростно произнес Фасберже. - Мы уже вложили в это дело кругленькую сумму и не можем позволить себе начать все сначала. Иначе "Обсервер" заявит, что он заставил нас признать свое поражение, и станет мешать всем нашим дальнейшим попыткам достичь цели. Мы уже держим эту девушку на привязи. Привяжем ее еще крепче, чтобы она и шагу не могла ступить без нас. А со временем просто избавимся от нее.
   - Избавимся? - переспросил Виллерби.
   - Вышлем ее куда-нибудь, где она не сможет повредить нам, и пусть себе делает карьеру на своей внешности. Кстати, мы дали ей нечто такое, чего не дал "Обсервер", - красоту. Она должна понимать это.
   - Может, мне поговорить с ней? - предложила миссис Белл.
   - Нет, - решительно возразил Фасберже. - Когда дело дойдет до разговора, я сделаю это сам. А пока, вероятно, лучше вообще ничего не говорить. Они и не подумают, что мы все знаем, и это даст нам в руки инициативу. Что же касается того отчета...
   - Нельзя ли его уничтожить таким способом, который ни у кого не вызовет подозрения? - спросила миссис Белл, подняв глаза на Виллерби. - Скажем, пожар в квартире Пола Дарка? Ведь пожар - это чистая случайность...
   Виллерби заерзал на стуле.
   - Боюсь, что поджоги - это не совсем моя специальность.
   - Но это можно устроить иначе. Совсем не обязательно вмешиваться лично. Допустим...
   - Забудем о пожаре и насилии, - резко оборвал ее Фасберже. - Есть более простые способы устраивать такие дела. Скажите мне, кто издает "Обсервер"? Не концерн ли "Стайн - Хеннингер"?
   - Да, - подтвердила миссис Белл, - и мы помещаем немало объявлений в разных изданиях этого концерна, в том числе и в "Обсервер". Можно припугнуть их отказом...
   - Объявления не трогайте. Мы не будем прибегать к угрозам, потому что, в конечном счете, это ударит по нам.
   - Что же тогда делать?
   Фасберже задумался, что-то соображая.
   - Пока ничего. Дело в том, что Чарлз Хеннингер и я принадлежим к одному "Деловому клубу" на Пэл-Мэл. Возможно, будет лучше, если я спокойно побеседую с ним за хорошим завтраком. Я уверен, что Чарлз поймет те проблемы, с которыми нам приходится сталкиваться в промышленности и торговле, так же, как я понимаю его трудности в руководстве издательским концерном.
   - И вы на самом деле считаете, что вам удастся повлиять на него?
   Фасберже протестующе поднял руку.
   - Дело не во влиянии. Все мы контактируем друг с другом в разных областях деятельности - мы должны это делать, чтобы остаться сильными и жизнеспособными. Иногда, бывает, между нами возникают конфликты по тем или иным вопросам. Но руководители всегда могут найти общий язык. Чарлз - глава концерна "Стайн - Хеннингер", и я уверен, что он так же, как и я, захочет избежать мелочного конфликта. Я сейчас же позвоню ему и приглашу позавтракать со мной в "Деловом клубе". А пока.... - Он быстро перевел взгляд с миссис Белл на Виллерби. - А пока ничего не делайте.
   Фасберже взялся за телефонную трубку.
   - Благодарю вас, мистер Виллерби, за вашу бдительность, - добавил он. Надеюсь, вы и дальше будете докладывать мне обо всем.
   - Конечно, - ответил Виллерби.
   Тон Фасберже вдруг стал официальным.
   - Желаю вам удачи, - сказал он, показывая всем своим видом, что разговор закончен.
   Виллерби понял намек и пошел из кабинета. Следом за ним вышла и Аманда Белл.
   Фасберже подождал ответа дежурной на коммутаторе и сказал:
   - Соедините меня с Чарлзом Хеннингером, главой издательского концерна "Стайн - Хеннингер".
   Он с самодовольным выражением положил трубку и удобнее расположился в кресле в ожидании звонка телефонистки.
   ***
   Это был великолепный, с любой точки зрения, завтрак, и к тому же достаточно дорогой. Распорядители "Делового клуба" давно уже поняли, что изысканность блюд соответствует солидным разговорам. Фасберже щедро заказывал коктейли и вина, и за столом все время царила откровенная, непринужденная атмосфера. Дружеский разговор переходил с конных скачек на политику, с космических ракет на женщин, и во всех этих вопросах Чарлз Хеннингер проявлял полную осведомленность.
   Хеннингер был маленький и подвижный человечек лет около шестидесяти, выхоленный и безупречно одетый, с круглым лицом, будто перерезанным тонкими губами. Более тридцати лет назад он нанялся на службу в небольшую издательскую фирму, владельцем которой был Роджер Стайн. После смерти Стайна, во время войны, Хеннингер был уже, по сути, полновластным самодержцем издательской империи "Стайн - Хеннингер", но он больше интересовался бухгалтерией, чем журналистикой. Его знакомство с типографским делом ограничивалось отпечатанными на машинке листами финансовых отчетов, а успех того или иного журнала определялся для него только тиражом и прибылями от рекламных объявлений. Он почти не знал в лицо никого из редакционных работников, оставляя оценку их способностей на ответственных редакторов. Ближайшим его сотрудником был главный бухгалтер концерна.
   В конце завтрака, после короткого непринужденного разговора о гольфе, Фасберже сказал:
   - Кстати, Чарлз, я хотел поговорить с вами по одному небольшому делу. Это касается нового изделия нашей фирмы, которое мы скоро выпустим в продажу.
   Хеннингер принял заинтересованное выражение лица.
   - Буду чрезвычайно рад, Эмиль, если смогу чем-нибудь вам услужить.
   - Так вот, - сказал Фасберже, подав знак официанту принести сигары, - вы понимаете в экономике и хорошо знаете, как трудно бывает продвинуть новый товар на переполненный рынок. Но на этот раз мы надеемся одержать полную победу. Речь идет о косметическом креме под названием "Бьютимейкер".
   - Хорошее название, - одобрительно заметил Хеннингер.
   Очень хорошее...
   - Понятно, что этому предшествует широкая рекламная кампания в печати и на телевидении. Большинство ваших журналов помещает огромные рекламные объявления о креме "Бьютимейкер", особенно "Обсервер", который весьма распространен среди определенной группы читателей.
   В глазах Хеннингера отразилось удовлетворение.
   - Нам удалось найти блестящий рекламный ход. Мы берем обыкновенную некрасивую девушку, подвергаем ее курсу Лечения одной из активных составных частей крема, и, хотите верьте хотите нет, она в течение нескольких недель превращается в сказочную красавицу.
   - Фототрюк, - улыбнулся Хеннингер. Официант принес сигары. Оба собеседника отрезали кончики и закурили.
   - Представьте себе, что это вовсе не фототрюк, - объяснил Фасберже. - Мы действительно делаем девушку красавицей, то есть совсем изменяем ее внешность. И это настоящая правда.
   - Вы и в самом деле уже так сделали, Эмиль, или это только ваше намерение?
   - Мы сделали это, Чарлз. Опыт уже завершен. Все зафиксировано на пленке и готово для телевидения и прессы. Хеннингер поднял брови.
   - Да, это любопытно. И теперь, конечно, вы хотели бы осветить это в прессе, в дополнение к рекламным объявлениям.
   - Нет, - твердо ответил Фасберже. - Нам менее всего нужны какие-либо комментарии прессы. Но мы придаем чрезвычайно большое значение рекламе этого чудесного препарата. Одно лишь, остается нашей тайной. Каким способом достигнуто это удивительное перевоплощение. Но оно абсолютно подлинное. - Он понизил голос почти до шепота. - Вам я, конечно, могу сказать, Чарлз. Весь секрет в новом препарате под названием стимулин, который применяется в соединении с другими сложными веществами. Это и преобразило серенькую некрасивую девушку в ослепительную красавицу. Каждый тюбик крема "Бьютимейкер" содержит определенный процент стимулина.
   - Удивительное чудо, - заметил Хеннингер. - Но если вам не нужны редакционные комментарии, так чем я могу быть полезен?
   - Вот в том-то и дело, Чарлз. Один из сотрудников журнала "Обсервер" потихоньку разузнал об этом деле и теперь знает нашу тайну. К тому же он раскопал подробности, которые касаются прошлого нескольких участников опыта. Знаете, как оно бывает - почти у каждого из нас есть за душой старые грешки.
   - Еще бы, еще бы, - подтвердил Хеннингер, вспоминая собственное прошлое.
   - Мы, конечно, ничего не имеем против истины. Но если такой боевой журналист задастся целью настрочить статью, тут уж держись! Вы знаете... - Он поглядел на Хеннингера и шепотом промолвил:
   - Этот господин зашел так далеко, что намекает, как будто мы действовали неэтично.
   Хеннингер нахмурился, затем хлебнул немного кофе.
   - Кто этот журналист? - спросил он.
   - Ваш редактор отдела репортажей Пол Дарк.
   - Дарк... - пробормотал Хеннингер, - Пол Дарк... Ага, знаю. Цепкий парень. Возможно, чрезмерно горячий, но это неплохая черта, совсем неплохая, уверяю вас.
   - Конечно, - согласился Фасберже. - Я сам всегда первый отдавал должное этому журналу. Однако в данном случае мистер Дарк портит нам все дело. При других обстоятельствах мы ничего не имели бы против, если бы тот или иной пронырливый журналист вытащил на свет божий какую-нибудь скандальную историю ведь чем больше огласки, тем лучше. Но с кремом "Бьютимейкер" мы хотели бы избежать ее, так как это может отразиться на всей рекламной кампании. Опубликовать такую историю - почти то же самое, что открыть секрет весьма сложного фокуса.
   - Значит, все-таки это фокус? - серьезно спросил Хеннингер.
   - Ни в коей мере, - торопливо ответил Фасберже. - Но нечто наподобие этого, вы понимаете? Как мне известно, мистер Дарк собирается напечатать такую же, как и в наших рекламных объявлениях, серию фото, которые показывают постепенное перевоплощение девушки, и объяснить, как все происходило. Откровенно говоря, мы предпочли бы рассказать эту историю сами, по-своему. Кстати, Чарлз, мы имеем собственный рекламный отдел. Так или иначе, но я не думаю, чтобы ваших читателей очень заинтересовал редакционный отчет, который явится чистейшим перепевом рекламных объявлений.
   - Конечно, вы правы, - задумчиво произнес Хеннингер. - Но вы знаете, мои редакторы все время гоняются за чрезвычайными, сенсационными историями. Такова уж политика журнала "Обсервер". Я думаю, Дарк просто не понял сути этого дела, к тому же он журналист и, наверное, очень мало знает о ваших рекламных планах.
   - Так же думаю и я, - сказал Фасберже, дружески улыбаясь. - Конечно, мы получаем всяческую поддержку со стороны прессы, особенно, когда речь идет о новом изделии. Должен признаться, я чувствую себя даже неловко. Мне бы не хотелось, чтоб вы подумали, будто я стараюсь повлиять на редакционную политику одного из ваших журналов.
   - Что вы, что вы! - воскликнул Хеннингер, великодушно махнув рукой. - Я очень рад, что вы сказали об этом. Такие недоразумения иногда случаются, и лучше своевременно улаживать их. Я позабочусь о том, чтобы секрет вашего крема был сохранен.
   - Вы очень любезны, Чарлз.
   Глава 17
   Перенеся папку с материалами о фирме "Черил" в редакцию, Пол Дарк ежедневно посвящал ей час или даже больше, просматривал черновики, редактировал и переписывал отдельные места рукописи - одним словом, решительно шлифовал ее, готовя к печати.
   Бренда Мейсон была в восторге.
   - В наши дни редко кому удается напасть на такой яркий случай наглого обмана, - говорила она. - Этот репортаж чувствительно пошатнет репутацию фирмы "Черил" и, наверно, уничтожит "Бьютимейкер" в самом зародыше. Единственная особа, которую мне искренне жаль, это Мери Стенз. Боюсь, что ее растерзают.
   - Вряд ли, - возразил Дарк, - скорее наоборот - весь этот шум пойдет ей только на пользу. Кстати, ее красота настоящая, и этого никто у нее не отнимет. Она хочет стать актрисой и имеет для этого теперь все возможности.
   - Сама красота еще не делает женщину актрисой, - возразила мисс Мейсон.
   - Но содействует этому. Впрочем, я считаю, что у нее хватит и таланта. В известной мере этот удар по крему "Бьютимейкер" может открыть перед ней широкие перспективы. Тысячи людей захотят сами увидеть девушку, которую сделал красавицей эскулап, отсидевший в тюрьме за подпольный аборт. Такая реклама в наше время имеет высокую цену. Завтра Мери Стенз может стать национальной знаменитостью.
   - Будем надеяться, что выйдет по-твоему, - пробормотала мисс Мейсон. - Что касается меня, так я считаю, что ее ожидают тяжелые испытания.
   - Меня это не интересует, - решительно заявил Дарк. - Единственное, что имеет для меня значение, - это репортаж.
   На другой день перед обеденным перерывом его вызвали в кабинет ответственного редактора. Бэзил Бомон сидел за столом, от нечего делать рисуя что-то на клочке бумаги. Он указал Дарку на кресло.
   - Послушайте, Пол, - немного смущенно заговорил Бомон. - Вы помните, как-то на днях мы разговаривали с вами о репортаже, посвященном новому косметическому изделию "Бьютимейкер" или как там его?..
   - Да, - подтвердил Дарк. - Работа подвигается успешно. Бомон помолчал, затем глубоко вздохнул:
   - Боюсь, что вам придется отказаться от нее. Этот материал не для нас.
   Дарк пристально поглядел на собеседника, не совсем понимая его.
   - Это распоряжение совета директоров, - объяснил Бомон. - А точнее говоря, самого Чарлза Хеннингера. Репортаж публиковать запрещено.
   - Послушайте, Бэзил, - сердито произнес Дарк. - Ведь это не просто обычный репортаж, это серьезное разоблачение. Мы должны напечатать его. Вы же сами так говорили.
   Бомон пожал плечами.
   - Понимаю, Пол, но ведь я не председатель концерна "Стайн - Хеннингер". Я зарабатываю себе на жизнь, так же, как и вы. Шеф велел, чтобы до его дальнейшего распоряжения на страницах журнала и словом не упоминалось о продукции фирмы "Черил".
   - А знает ли Хеннингер, о чем идет речь в этом репортаже?
   - Не мое дело допрашивать председателя концерна, - раздраженно ответил Бомон. - Если он запрещает печатать какой-то материал, для меня это значит, что материал не должен увидеть свет.
   - Но почему? Почему?
   - Не знаю. Может быть, он один из ведущих акционеров фирмы "Черил"?
   - Надо, чтобы кто-нибудь объяснил ему положение, - не успокаивался Дарк. Я затратил на этот репортаж много времени и знаю наверное: это именно то, что нужно нашему журналу. Скажу даже больше: напечатать этот материал - наш гражданский долг. Хеннингер не имеет права запрещать такую важную публикацию.
   - Он глава концерна и ответственный директор, - спокойно ответил Бомон. Он платит нам деньги и имеет право на все.
   - Но репортаж уже почти готов. Это несерьезно. Бомон терпеливо вздохнул.
   - Для нас с вами. Пол, гораздо более серьезно, будем ли мы и дальше работать в журнале. Наверное, у Хеннингера есть на это свои причины: возможно, какие-то политические соображения или нажим со стороны рекламодателей, или, может быть, он знает каких-то лиц, причастных к этому делу.
   - Я и сам знаю нескольких таких лиц, Бэзил. Одно из них - девушка, которой мы должны уплатить за ее участие в этом разоблачении. Я не могу оставить ее ни с чем.
   - Ну, это не проблема. С нею заключен договор?