– Когда Абигейл вышла замуж за Трейвика, родные отреклись от нее, – объяснил Ник, который узнал об этом от Смитерса.
– Зачем же Трейвик отправил к ним Ричарда?
– Чтобы отомстить, заставить их опекать чужого ребенка – и вместе с тем успешно спрятать его от нас. Если бы не Смитерс, нам ни за что не удалось бы найти Ричарда.
– Получается, что нам невероятно повезло. И если бы Смитерс не сопровождал Трейвика... Ведь только он знал, где находится Ричард, – размышляла Мэри вслух. – Может, поэтому Трейвик и взял его с собой? Или потому, что на континенте ему был нужен слуга?
– Вряд ли Смитерсу удалось бы ступить на землю Франции, – заметил Вейл.
– Ты хочешь сказать... Трейвик собирался убить его?
– Кроме Трейвика и Смитерса, в лодке никого не было; никто не знал, куда они поплыли. В темноте, посреди пролива, Трейвик без труда избавился бы от ненужного попутчика.
– И никто не узнал бы, что произошло, и что стало с Ричардом, – заключила Мэри, а герцог кивнул.
– Как думаешь, Трейвик вернется?
– На такое отважится только глупец, а Трейвик отнюдь не глуп. Я выкупил все векселя и закладные Трейвика, и как только мы получим Ричарда, я исполню давнюю угрозу – уничтожу врага. Ему незачем будет возвращаться в Англию.
Да, он не глупец, мысленно подтвердила Мэри, но безумец. Ник был прав: как только Ричард окажется с ними, Трейвик не сможет причинить им вред.
В огромном холле было холодно и мрачно, несмотря на пылающий камин и обилие зажженных свечей. Первое впечатление Мэри подтвердилось: это был не замок, а скорее крепость.
В кресле у камина восседала миниатюрная пожилая дама, устремив на нежданных гостей пристальный взгляд блестящих черных глаз. Мэри могла только догадываться, какое плачевное зрелище представляет она сама и ее спутники: за два дня, проведенных в пути, они окончательно выбились из сил. Только Ник выглядел вполне сносно благодаря выдержке и безукоризненным светским манерам. Приблизившись к камину, Мэри вдруг поняла, какая сложная задача им предстоит. Она молчала, ожидая, что Ник первым начнет разговор: ему принадлежала эта привилегия, это была его обязанность. Пожилая дама перевела взгляд на Вейла, ожидая объяснений.
– Леди Кейт, прошу простить нас за вторжение, особенно в столь поздний час, но мы должны обсудить с вами дело огромной важности. Мы проделали долгий путь, чтобы...
– Кто вы? – бесцеремонно прервала дама эту учтивую речь. Губы Ника дрогнули, и Мэри с удивлением поняла, что он прячет улыбку.
– Я – герцог Вейл, – машинально произнес он свое имя, хотя и не надеялся, что это поможет ему расположить к себе хозяйку дома.
– Вейл? – переспросила дама. – Герцог Вейл? Я была знакома с вашим дедом. Редкостный негодяй! – В ее голосе отчетливо прозвучал вызов.
– Но весьма обаятельный человек, – добавил Ник, улыбаясь ей. Он помнил, каким успехом пользовался его дед у дам. Хозяйка дома разразилась дребезжащим смехом, словно ей редко случалось смеяться.
– Похоже, вы слишком небрежно обошлись со своей собственностью, – произнесла она, и Ник согласно кивнул. – Я думала, этот негодяй Трейвик опередит вас! – Пожилая дама принадлежала к поколению женщин, которым позволялось гораздо больше, нежели их внучкам, связанным по рукам и ногам светскими условностями.
– Меня беспокоило, – негромко произнес Вейл, – сумею ли я объяснить цель нашего визита, но, очевидно, это беспокойство было напрасным.
– Я с самого начала знала, что он вовсе не сын Абигейл. В жизни не встречала такой тряпки, как Абби! Она сумела настоять на своем лишь однажды, когда сбежала из дома, вообразив, что влюбилась в этого подлеца, или, скорее, уверенная, что он влюблен в нее. Омерзительное существо! Вам представился случай прикончить его? – вдруг с живым интересом осведомилась она.
– К сожалению, нет, – Вейл развел руками.
– Жаль, – отозвалась дама. – Знаете, вы с мальчиком похожи как две капли воды. Вы с ним – точные копии вашего деда. Странно, как я раньше не догадалась? Я никак не могла понять, чей он сын, но твердо знала, что в нем нет ни капли крови Трейвика или Абби. Я терялась в догадках, зачем этот грязный ублюдок прислал ребенка ко мне.
– Он в безопасности? – не выдержала Мэри.
Пожилая дама пристально оглядела ее.
– А вы кто такая?
– Прошу прощения, леди Кейт, – вмешался Ник, – позвольте представить вам мою жену, герцогиню Вейл.
– Мэри, – добавила герцогиня, еще не успев привыкнуть к титулу.
– Вы его мать! – заявила леди Кейт, и Мэри кивнула. – Тогда почему же...
– Это очень длинная история, – перебил Вейл, – и мучительная для нас обоих.
Некоторое время леди Кейт молча переводила взгляд с Вейла на Мэри и обратно и вдруг кивнула.
– Если ваш муж намерен молчать, я готова выслушать вас, детка. У меня хватит времени на длинную историю, я люблю тайны и загадки. Знаете, свой первый светский сезон я провела в Лондоне. В мои времена чем пикантней была сплетня, тем охотнее мы слушали ее. А ваша история пикантна?
– Если она повторится, ребенок может погибнуть, – просто объяснила Мэри.
– Через полгода я умру – это единственное, в чем врачи согласны со мной, – произнесла пожилая дама с таким видом, будто удачно пошутила. – И потом, мне некому поверять ваши тайны. У меня не осталось родных. Я вышла замуж за графа Кейта потому, что он был столь же очарователен, как ваш муж, и с тех пор не бывала в Лондоне: мой муж не мог расстаться со своей обожаемой Шотландией. – (Вейл учтиво улыбнулся, различив в голосе хозяйки замка легкий шотландский акцент.) – Так что вам нечего бояться, дорогая, – как и вашему сыну, – заключила она. – Надеюсь, ваш рассказ окажется достойной платой за то, что я опекала мальчика.
Хозяйка замка попросила мужчин удалиться, Мэри села перед камином и начала рассказ, временами спотыкаясь и надолго замолкая, но не пропуская почти никаких подробностей, кроме самых интимных.
– ... Сегодня мы добрались до вашего замка, а остальное вам известно, – закончила она.
– Вы хотите увидеть его? – негромко спросила леди Кейт. Сердце Мэри дрогнуло. – Конечно, он уже спит, но я могу отвести вас к нему в комнату.
Мэри кивнула, но отклонила предложение пригласить с собой Ника.
– Тогда идем, – заявила леди Кейт и встала. – Мы не разбудим его, а завтра утром вы познакомите мальчика с отцом. С «па», как говорят здесь, в Шотландии.
Опираясь на трость, она зашагала по коридору.
Мальчик спал на боку, подложив ладонь под разрумянившуюся во сне щеку. Леди Кейт высоко подняла свечу, пламя которой подчеркивало оттенок золотистых кудрей и нежной кожи. От радости Мэри была готова разразиться слезами. Ричард невредим! Больше он никогда не увидит Маркуса Трейвика!
– Чудесный мальчик, – прошептала леди Кейт, – таким сыном можно гордиться. Жаль, что он мне не родной внук.
Мэри осторожно провела ладонью по золотистым локонам ребенка.
– Не знаю, как благодарить вас за все, что вы сделали, тем более что вы с самого начала обо всем догадались... Абигейл любила его, как родного сына. Она была славная женщина. Я поняла это сразу, как только увидела ее, потому и согласилась отдать ей ребенка.
– Глупая девчонка! – почти сердито выпалила леди Кейт. – Скажите, он был добр к ней?
Мэри вспомнились синяки на истощенном теле Абигейл Трейвик.
– Конечно, – прошептала она, понимая, что правде здесь нет места. – Он был хорошим мужем.
– Вы не умеете лгать, дорогая, но я благодарна вам за сочувствие. – Повернувшись, она вышла из комнаты. Шагая следом, Мэри слышала, как пожилая дама шепотом повторяет: – Несчастная моя, глупенькая девочка!
Пожелав леди Кейт спокойной ночи, Мэри направилась в спальню. Ждавшая у двери горничная предложила свою помощь, но Мэри решила раздеться сама. Едва служанка ушла, в спальне появился Ник.
– Ты видела его? – спросил он, глядя, как Мэри расстегивает пуговицы. Она кивнула. – И не стала будить? – Она кивнула еще раз. – Что ты скажешь ему завтра, Мэри?
– Не знаю. Пожалуй, пока ничего – просто объясню, что мы приехали за ним и что Трейвик исчез. – Внезапно Мэри охватило беспокойство: как объяснить случившееся малышу? – Пойми, он еще слишком мал! Недавно он потерял мать – единственную мать, которую знал и любил. А потом наступила та страшная ночь, когда Трейвик был ранен, а меня упрятали за решетку, обвиняя в покушении на убийство. Потом Трейвик отправил его к чужим людям. Потом внезапно появились мы... Ник, я не знаю, что сказать ему...
– Неужели ты утаишь от него правду?
– Ни в коем случае! – воскликнула Мэри. – В свое время он все узнает, но не сейчас. Пусть привыкнет к нам, к жизни в замке. Не стоит объяснять, что вся его прежняя жизнь была ненастоящей.
Мэри права: ради Ричарда не следует спешить, подумал герцог. По крайней мере в замке мальчик будет в безопасности.
– Идем спать, – позвал он, пряча отчаяние под улыбкой. – Утро вечера мудренее.
– Сначала помоги мне раздеться – как видишь, я отпустила горничную леди Кейт. – Подойдя поближе к мужу, Мэри вдруг смущенно вспыхнула.
– Разве жене пристало краснеть? – мягко упрекнул он и вдруг задумался, целуя Мэри в шею. – Знаешь, ты давно стала моей женой, но так и не узнала, что такое быть невестой. Жаль, что исправить это упущение нам уже не удастся: после того, как судья подтвердил законность нашего брака, нелепо устраивать пышные церемонии.
– Мне не на что сетовать, – возразила Мэри, с помощью мужа снимая платье. – Любой церемонии я предпочитаю право быть твоей женой. Пусть с самого начала наш брак был неудачным, все еще можно исправить. В глубине души я всегда считала себя твоей женой.
На миг заглянув в глаза Мэри, Ник свободной рукой развязал ленты ее нижней кофточки и спустил ее с плеч, а затем прижался губами к впадинке у основания нежной шеи, и весь мир для него вновь перестал существовать.
Незадолго до рассвета Мэри разбудил негромкий стук в дверь. На пороге стоял Пирс.
– Леди Кейт просила вас с полковником спуститься вниз, – сообщил он. – Только оденьтесь, и побыстрее, – добавил он.
– Что-нибудь с Ричардом?
– Уверяю вас, с мальчиком ничего не случилось. Леди Кейт была так добра к нему...
Через несколько минут они уже следовали за Пирсом по коридорам старинного замка. Пирс привел их в небольшую фамильную часовню, единственным украшением которой был небольшой витраж над каменным алтарем. В тишине часовни ждали графиня Кейт и католический священник – старик с совершенно белыми волосами. Леди Кейт взволнованно взглянула на Мэри и объяснила:
– Я думала, вы не станете возражать... Конечно, это не англиканская церковь, но мой духовник – прекрасный человек. Долгие годы мы вели религиозные споры, пока наконец не пришли к соглашению, что Богу они безразличны. Он ценит только нашу преданность и любовь к ближнему...
Мэри кивнула и подняла голову к окну, сквозь которое начал пробиваться утренний свет. В присутствии старшего сержанта Джона Пирса и графини Кейт союз герцога и герцогини Вейл был наконец освящен церковью.
Глава четырнадцатая
– Зачем же Трейвик отправил к ним Ричарда?
– Чтобы отомстить, заставить их опекать чужого ребенка – и вместе с тем успешно спрятать его от нас. Если бы не Смитерс, нам ни за что не удалось бы найти Ричарда.
– Получается, что нам невероятно повезло. И если бы Смитерс не сопровождал Трейвика... Ведь только он знал, где находится Ричард, – размышляла Мэри вслух. – Может, поэтому Трейвик и взял его с собой? Или потому, что на континенте ему был нужен слуга?
– Вряд ли Смитерсу удалось бы ступить на землю Франции, – заметил Вейл.
– Ты хочешь сказать... Трейвик собирался убить его?
– Кроме Трейвика и Смитерса, в лодке никого не было; никто не знал, куда они поплыли. В темноте, посреди пролива, Трейвик без труда избавился бы от ненужного попутчика.
– И никто не узнал бы, что произошло, и что стало с Ричардом, – заключила Мэри, а герцог кивнул.
– Как думаешь, Трейвик вернется?
– На такое отважится только глупец, а Трейвик отнюдь не глуп. Я выкупил все векселя и закладные Трейвика, и как только мы получим Ричарда, я исполню давнюю угрозу – уничтожу врага. Ему незачем будет возвращаться в Англию.
Да, он не глупец, мысленно подтвердила Мэри, но безумец. Ник был прав: как только Ричард окажется с ними, Трейвик не сможет причинить им вред.
В огромном холле было холодно и мрачно, несмотря на пылающий камин и обилие зажженных свечей. Первое впечатление Мэри подтвердилось: это был не замок, а скорее крепость.
В кресле у камина восседала миниатюрная пожилая дама, устремив на нежданных гостей пристальный взгляд блестящих черных глаз. Мэри могла только догадываться, какое плачевное зрелище представляет она сама и ее спутники: за два дня, проведенных в пути, они окончательно выбились из сил. Только Ник выглядел вполне сносно благодаря выдержке и безукоризненным светским манерам. Приблизившись к камину, Мэри вдруг поняла, какая сложная задача им предстоит. Она молчала, ожидая, что Ник первым начнет разговор: ему принадлежала эта привилегия, это была его обязанность. Пожилая дама перевела взгляд на Вейла, ожидая объяснений.
– Леди Кейт, прошу простить нас за вторжение, особенно в столь поздний час, но мы должны обсудить с вами дело огромной важности. Мы проделали долгий путь, чтобы...
– Кто вы? – бесцеремонно прервала дама эту учтивую речь. Губы Ника дрогнули, и Мэри с удивлением поняла, что он прячет улыбку.
– Я – герцог Вейл, – машинально произнес он свое имя, хотя и не надеялся, что это поможет ему расположить к себе хозяйку дома.
– Вейл? – переспросила дама. – Герцог Вейл? Я была знакома с вашим дедом. Редкостный негодяй! – В ее голосе отчетливо прозвучал вызов.
– Но весьма обаятельный человек, – добавил Ник, улыбаясь ей. Он помнил, каким успехом пользовался его дед у дам. Хозяйка дома разразилась дребезжащим смехом, словно ей редко случалось смеяться.
– Похоже, вы слишком небрежно обошлись со своей собственностью, – произнесла она, и Ник согласно кивнул. – Я думала, этот негодяй Трейвик опередит вас! – Пожилая дама принадлежала к поколению женщин, которым позволялось гораздо больше, нежели их внучкам, связанным по рукам и ногам светскими условностями.
– Меня беспокоило, – негромко произнес Вейл, – сумею ли я объяснить цель нашего визита, но, очевидно, это беспокойство было напрасным.
– Я с самого начала знала, что он вовсе не сын Абигейл. В жизни не встречала такой тряпки, как Абби! Она сумела настоять на своем лишь однажды, когда сбежала из дома, вообразив, что влюбилась в этого подлеца, или, скорее, уверенная, что он влюблен в нее. Омерзительное существо! Вам представился случай прикончить его? – вдруг с живым интересом осведомилась она.
– К сожалению, нет, – Вейл развел руками.
– Жаль, – отозвалась дама. – Знаете, вы с мальчиком похожи как две капли воды. Вы с ним – точные копии вашего деда. Странно, как я раньше не догадалась? Я никак не могла понять, чей он сын, но твердо знала, что в нем нет ни капли крови Трейвика или Абби. Я терялась в догадках, зачем этот грязный ублюдок прислал ребенка ко мне.
– Он в безопасности? – не выдержала Мэри.
Пожилая дама пристально оглядела ее.
– А вы кто такая?
– Прошу прощения, леди Кейт, – вмешался Ник, – позвольте представить вам мою жену, герцогиню Вейл.
– Мэри, – добавила герцогиня, еще не успев привыкнуть к титулу.
– Вы его мать! – заявила леди Кейт, и Мэри кивнула. – Тогда почему же...
– Это очень длинная история, – перебил Вейл, – и мучительная для нас обоих.
Некоторое время леди Кейт молча переводила взгляд с Вейла на Мэри и обратно и вдруг кивнула.
– Если ваш муж намерен молчать, я готова выслушать вас, детка. У меня хватит времени на длинную историю, я люблю тайны и загадки. Знаете, свой первый светский сезон я провела в Лондоне. В мои времена чем пикантней была сплетня, тем охотнее мы слушали ее. А ваша история пикантна?
– Если она повторится, ребенок может погибнуть, – просто объяснила Мэри.
– Через полгода я умру – это единственное, в чем врачи согласны со мной, – произнесла пожилая дама с таким видом, будто удачно пошутила. – И потом, мне некому поверять ваши тайны. У меня не осталось родных. Я вышла замуж за графа Кейта потому, что он был столь же очарователен, как ваш муж, и с тех пор не бывала в Лондоне: мой муж не мог расстаться со своей обожаемой Шотландией. – (Вейл учтиво улыбнулся, различив в голосе хозяйки замка легкий шотландский акцент.) – Так что вам нечего бояться, дорогая, – как и вашему сыну, – заключила она. – Надеюсь, ваш рассказ окажется достойной платой за то, что я опекала мальчика.
Хозяйка замка попросила мужчин удалиться, Мэри села перед камином и начала рассказ, временами спотыкаясь и надолго замолкая, но не пропуская почти никаких подробностей, кроме самых интимных.
– ... Сегодня мы добрались до вашего замка, а остальное вам известно, – закончила она.
– Вы хотите увидеть его? – негромко спросила леди Кейт. Сердце Мэри дрогнуло. – Конечно, он уже спит, но я могу отвести вас к нему в комнату.
Мэри кивнула, но отклонила предложение пригласить с собой Ника.
– Тогда идем, – заявила леди Кейт и встала. – Мы не разбудим его, а завтра утром вы познакомите мальчика с отцом. С «па», как говорят здесь, в Шотландии.
Опираясь на трость, она зашагала по коридору.
Мальчик спал на боку, подложив ладонь под разрумянившуюся во сне щеку. Леди Кейт высоко подняла свечу, пламя которой подчеркивало оттенок золотистых кудрей и нежной кожи. От радости Мэри была готова разразиться слезами. Ричард невредим! Больше он никогда не увидит Маркуса Трейвика!
– Чудесный мальчик, – прошептала леди Кейт, – таким сыном можно гордиться. Жаль, что он мне не родной внук.
Мэри осторожно провела ладонью по золотистым локонам ребенка.
– Не знаю, как благодарить вас за все, что вы сделали, тем более что вы с самого начала обо всем догадались... Абигейл любила его, как родного сына. Она была славная женщина. Я поняла это сразу, как только увидела ее, потому и согласилась отдать ей ребенка.
– Глупая девчонка! – почти сердито выпалила леди Кейт. – Скажите, он был добр к ней?
Мэри вспомнились синяки на истощенном теле Абигейл Трейвик.
– Конечно, – прошептала она, понимая, что правде здесь нет места. – Он был хорошим мужем.
– Вы не умеете лгать, дорогая, но я благодарна вам за сочувствие. – Повернувшись, она вышла из комнаты. Шагая следом, Мэри слышала, как пожилая дама шепотом повторяет: – Несчастная моя, глупенькая девочка!
Пожелав леди Кейт спокойной ночи, Мэри направилась в спальню. Ждавшая у двери горничная предложила свою помощь, но Мэри решила раздеться сама. Едва служанка ушла, в спальне появился Ник.
– Ты видела его? – спросил он, глядя, как Мэри расстегивает пуговицы. Она кивнула. – И не стала будить? – Она кивнула еще раз. – Что ты скажешь ему завтра, Мэри?
– Не знаю. Пожалуй, пока ничего – просто объясню, что мы приехали за ним и что Трейвик исчез. – Внезапно Мэри охватило беспокойство: как объяснить случившееся малышу? – Пойми, он еще слишком мал! Недавно он потерял мать – единственную мать, которую знал и любил. А потом наступила та страшная ночь, когда Трейвик был ранен, а меня упрятали за решетку, обвиняя в покушении на убийство. Потом Трейвик отправил его к чужим людям. Потом внезапно появились мы... Ник, я не знаю, что сказать ему...
– Неужели ты утаишь от него правду?
– Ни в коем случае! – воскликнула Мэри. – В свое время он все узнает, но не сейчас. Пусть привыкнет к нам, к жизни в замке. Не стоит объяснять, что вся его прежняя жизнь была ненастоящей.
Мэри права: ради Ричарда не следует спешить, подумал герцог. По крайней мере в замке мальчик будет в безопасности.
– Идем спать, – позвал он, пряча отчаяние под улыбкой. – Утро вечера мудренее.
– Сначала помоги мне раздеться – как видишь, я отпустила горничную леди Кейт. – Подойдя поближе к мужу, Мэри вдруг смущенно вспыхнула.
– Разве жене пристало краснеть? – мягко упрекнул он и вдруг задумался, целуя Мэри в шею. – Знаешь, ты давно стала моей женой, но так и не узнала, что такое быть невестой. Жаль, что исправить это упущение нам уже не удастся: после того, как судья подтвердил законность нашего брака, нелепо устраивать пышные церемонии.
– Мне не на что сетовать, – возразила Мэри, с помощью мужа снимая платье. – Любой церемонии я предпочитаю право быть твоей женой. Пусть с самого начала наш брак был неудачным, все еще можно исправить. В глубине души я всегда считала себя твоей женой.
На миг заглянув в глаза Мэри, Ник свободной рукой развязал ленты ее нижней кофточки и спустил ее с плеч, а затем прижался губами к впадинке у основания нежной шеи, и весь мир для него вновь перестал существовать.
Незадолго до рассвета Мэри разбудил негромкий стук в дверь. На пороге стоял Пирс.
– Леди Кейт просила вас с полковником спуститься вниз, – сообщил он. – Только оденьтесь, и побыстрее, – добавил он.
– Что-нибудь с Ричардом?
– Уверяю вас, с мальчиком ничего не случилось. Леди Кейт была так добра к нему...
Через несколько минут они уже следовали за Пирсом по коридорам старинного замка. Пирс привел их в небольшую фамильную часовню, единственным украшением которой был небольшой витраж над каменным алтарем. В тишине часовни ждали графиня Кейт и католический священник – старик с совершенно белыми волосами. Леди Кейт взволнованно взглянула на Мэри и объяснила:
– Я думала, вы не станете возражать... Конечно, это не англиканская церковь, но мой духовник – прекрасный человек. Долгие годы мы вели религиозные споры, пока наконец не пришли к соглашению, что Богу они безразличны. Он ценит только нашу преданность и любовь к ближнему...
Мэри кивнула и подняла голову к окну, сквозь которое начал пробиваться утренний свет. В присутствии старшего сержанта Джона Пирса и графини Кейт союз герцога и герцогини Вейл был наконец освящен церковью.
Глава четырнадцатая
– А теперь можешь открыть глаза, – произнесла леди Кейт.
Мальчик, которого она держала за руку, до сих пор старательно жмурился, нетерпеливо переступая на месте. В его короткой жизни было слишком мало приятных сюрпризов, но он не сомневался в том, что бабушка ни за что не обманет его. Узнав сегодня утром, что его ждет нечто особенное, Ричард помечтал было о новом деревянном солдатике, но вскоре рассудил: нечего рассчитывать, что бабушка догадается о его заветном желании.
– Мэри! – воскликнул он, узнав в стоящей поодаль женщине любимую гувернантку, и бросился к ней навстречу, не обращая внимания на рослого незнакомца. – Мэри, я так соскучился! – признался он, обняв ее обеими руками.
– И я, – ответила Мэри, борясь со слезами. Присев на корточки, она гладила сына по головке, не зная, долго ли сумеет сдерживать чувства. Ричард отстранился, внимательно посмотрел на нее и подхватил пальцем покатившуюся по щеке слезу.
– Тебя прислал сюда отец? – спросил Ричард, оглядываясь на леди Кейт. – Чтобы ты отвезла меня домой?
– Твой отец... уехал. – Мэри решила избегать пространных объяснений. Чем меньше слов, тем меньше лжи.
– Уехал? – эхом повторил мальчик. – Куда? В Лондон?
– На этот раз – нет. – Мэри бессознательным жестом отвела локоны со лба мальчика и улыбнулась. – Он вернется не скоро, Ричард. Поэтому леди Кейт разрешила тебе пожить у меня.
– В доме отца? – с сомнением допытывался Ричард.
– Нет. – Мэри впервые перевела взгляд на Вейла. – Теперь я живу в другом доме, вместе с мужем. И мы будем очень рады, если ты согласишься погостить у нас.
– А как же бабушка? – Ричард нерешительно взглянул на пожилую даму, которая наблюдала за происходящим, опираясь на трость.
– Бабушка одобряет предложение Мэри, – откликнулась леди Кейт. – Одинокая старуха – слишком неподходящая компания для мальчика. Мальчишки обычно шумливы и дерзки, они вечно возятся с собаками и лошадьми, – насмешливо добавила она.
– Я не такой, – неуверенно запротестовал мальчик, считая обвинения несправедливыми. – У меня нет даже пони...
– А теперь будет, – прервала его леди Кейт, – у тебя должно быть все. Это лучше, чем торчать здесь со слугами и глупой старухой!
– Мне здесь нравится...
– Милый, здесь не место ребенку, – увещевала леди Кейт. – Ты поедешь домой вместе с Мэри и своим... – она осеклась, а Ричард перевел взгляд на рослого незнакомца, стоявшего рядом с Мэри. До сих пор незнакомец молчал. – С человеком, за которого она вышла замуж, – поправилась леди Кейт. – У него для тебя наверняка уже приготовлен пони. А может, и щенок – верно, ваша светлость?
– Даже не один пони, а два, – подтвердил Вейл.
– Два пони? – ошеломленно переспросил малыш, глаза которого стали круглыми от изумления.
– Да, и еще собаки.
– И мне разрешат... – Ричард не знал, верить ли услышанному. Может быть, пони, о которых упомянул герцог, предназначены для совсем другого мальчика? Жаль, что он; не выразился яснее... Ричард растерянно обернулся к Мэри. – И мне разрешат кататься на них? – наконец выговорил он.
– Если ты будешь ухаживать за своими пони, – откликнулся Вейл серьезным тоном. – Лошади служат нам и доставляют удовольствие быстрой ездой, а мы в свою очередь должны заботиться о них.
Этот урок Нику когда-то преподал отец, а ему – дед. Вместе с привилегиями появляется ответственность – об этом Нику напоминали постоянно. Чем больше привилегий, тем выше ответственность – в конце концов этот принцип стал руководящим в жизни Ника.
– Я не умею ухаживать за пони, – горестно признался Ричард, уверенный, что теперь незнакомец передумает.
– Тебя научит Пирс, – ответил Вейл, кивнув в сторону денщика. Заметив, как лицо Ричарда осветилось надеждой, Пирс согласно кивнул.
– Конечно, малыш, – подтвердил он, – я охотно научу тебя всему. Только пусть герцог сам выберет тебе лошадь – он знает в них толк, как никто другой.
Вейл поблагодарил денщика взглядом.
– Это правда, сэр? – возликовал Ричард. – Вы выберете для меня пони?
Минуту Вейл вглядывался в запрокинутое раскрасневшееся личико. Его сын...
Между ними по-прежнему ощущался некий барьер. Мэри права: не стоит сразу взваливать на ребенка ношу, которую выдержит далеко не всякий взрослый. И все-таки больше всего Вейлу в эту минуту хотелось присесть перед ребенком и обнять его. Но с признанием следовало повременить. Вейлу пришлось сохранять расстояние – как в то время, когда он впервые узнал о существовании сына. Обеспокоенная его молчанием, Мэри нахмурилась.
– Мы непременно найдем подходящего пони для тебя, Ричард. В конюшнях замка много отличных лошадей.
– Но... – Мальчик потупился, боясь, что, если он скажет правду, рослый незнакомец откажется от своего обещания. – Но я не умею ездить верхом, – наконец сознался он.
– В таком случае я научу тебя, – пообещал Вейл. – Конечно, если ты захочешь.
– Разумеется! – воскликнул малыш. – Если вы не против, сэр.
На сдержанном, почти холодном лице сероглазого мужчины впервые появилась улыбка.
– Нет, я не против, – произнес он и был вознагражден робкой улыбкой, так похожей на его собственную.
– А вот здесь – детская, – объявила Мэри, открывая дверь последней из комнат, которые показала Ричарду во время импровизированной экскурсии по замку. Они прибыли домой вчера поздно ночью, и Мэри уложила ребенка в свою постель. Утомленный Ричард заснул прежде, чем его голова коснулась подушки. Немного посидев рядом, Мэри ушла в соседнюю спальню к мужу.
Ник уже послал за своей бывшей гувернанткой, которая согласилась присмотреть за мальчиком, пока не будут наняты учителя. Вместе с Мэри Вейл решил, что отсылать Ричарда в школу пока не следует – до тех пор, пока не станет ясно, что Трейвик больше не вернется в Англию.
Ник отказался сопровождать Мэри и Ричарда во время экскурсии, не желая навязывать мальчику свое общество. Собираясь встретиться с управляющим, Ник вдруг вспомнил об обгорелой деревяшке, лежащей в кармане жилета. Он не знал, зачем до сих пор хранит сломанного деревянного солдатика. Поначалу он был для Ника талисманом, а теперь просто напоминал о том, что Ричарду ничто не угрожает.
Проходя мимо детской, Ник застыл на пороге и долго наблюдал, как Ричард разглядывает комнату, трогает собранные им и Чарлзом сокровища – разноцветные камушки и ракушки, птичье гнездышко с тремя голубоватыми яичками, найденное более тридцати лет назад. Обернувшись к Мэри, ребенок заметил стоящего в дверях герцога, бережно положил яркое перышко обратно на полку и заложил руки за спину, словно застыдившись своего любопытства.
– Это все ваше, ваша светлость? – спросил он.
Мэри улыбкой пригласила Ника войти. Собаки вбежали в детскую следом за хозяином, увидели ребенка и бросились навстречу, виляя хвостами. Ричард робко погладил одну из них по шелковистому уху. Он уже забыл о своем вопросе и вздрогнул, услышав ответ герцога.
– Эти вещи принадлежали мне и моему брату Чарлзу. Кроме ракушек, все они были найдены здесь, в поместье, – объяснил Ник. – Теперь твоя очередь исследовать здешний парк. Там не только красиво, но и безопасно, – добавил он, заметив тревогу в глазах жены. – Собаки последуют за тобой.
– Правда? – воскликнул мальчик, обрадованный возможностью поиграть с собаками.
– Их зовут Ромул и Рем, и ты можешь брать их с собой куда пожелаешь, – подтвердил Вейл, прислоняясь к дверному косяку. – Хотя кто за кем будет бегать – еще неизвестно, – усмехнулся он.
– Спасибо, ваша светлость, – вежливо произнес мальчик, гладя спаниелей по голове. Пес ткнулся в маленькую ладонь мокрым носом, и Ричард засмеялся от щекотки.
– Теперь этот дом твой, Ричард. Здесь ты можешь бывать, где пожелаешь. Не бойся, Мэри, с ним ничего не случится, – добавил Ник. – Я хочу кое-что показать тебе, Ричард, – по-моему, ты будешь рад. – Хромая, герцог прошел в дальний угол комнаты, открыл один из шкафов и вытащил маленькую деревянную шкатулку, крышку которой покрывал тонкий слой пыли. В детстве Ник непременно сдул бы ее, но сейчас удержался. Ричард стоял на месте, не выказывая никаких признаков радости.
Мальчик ведет себя слишком скованно, подумал Вейл. А может, его просто пугают незнакомый дом и недавние воспоминания?
Вейл перенес шкатулку на детский стол, открыл замок большим пальцем и поднял крышку. Содержимое шкатулки осталось точь-в-точь таким, каким он запомнил его. Кусочки литого металла ничуть не изменились, только яркие мундиры солдат двух маленьких армий чуть поблекли со временем. Гарцующие кони несли в бой бесстрашных всадников, пушки были готовы изрыгать воображаемые ядра. Одну за другой Вейл начал вынимать игрушки из шкатулки. В детстве у него было множество игрушек, но эти он любил особенно. Каждый день маленький Ник водил в бой свои крохотные армии и всегда выходил победителем.
Когда все солдатики были выстроены на столе, Ричард подошел поближе, но руки по-прежнему сжимал за спиной. Казалось, он боится прикоснуться к ним и в то же время очень хочет это сделать. Наконец Ник закрыл шкатулку и перевел взгляд на мальчика, пристально следившего за каждым его движением.
– Конечно, они не заменят того солдатика, которого подарила тебе Мэри, но в детстве я очень любил их, – произнес Вейл. – Надеюсь, они станут и твоими любимцами.
– Значит, когда вы были маленьким, вы хотели стать солдатом?
– Такова была моя заветная мечта, – признался Вейл.
– Вейл – полковник кавалерии, – пояснила Мэри. – Он служил в армии герцога Веллингтона.
– Мистер Смитерс сражался при Ватерлоо, – сообщил Ричард. Трейвик запрещал ему беседовать с бывшим солдатом о войне, но не мог запретить думать о ней. – Значит, и вы тоже... – Он вдруг осекся, вспомнив об угрозах отца.
– Да, я был там. И на Пиренейском полуострове, – кивнул Ник.
Почувствовав, что герцог не прочь продолжить разговор, мальчик не выдержал. Вопросы посыпались градом:
– Потому вы и хромаете? Вас ранили, да? А мистер Смитерс потерял при Ватерлоо руку. Вы тоже герой, ваша светлость, – как мистер Смитерс?
– Я был ранен при Ватерлоо, – тихо произнес Ник. Когда-нибудь его сыну предстояло узнать обо всем, но время еще не пришло. – Надеюсь, тебе понравились солдатики.
– Спасибо, ваша светлость, – ответил он. Только когда герцог покинул комнату, детские пальчики наконец потянулись к командиру британской армии в ярко-красном мундире с позолотой.
– Ну, так какого ты выбрал? – спросил Ник у Ричарда несколько дней спустя, после осмотра обещанных пони. В конюшню Вейла привели четырех карликовых лошадок – послушных, вышколенных животных. Ричард мог без опасений выбрать любую из них.
Мальчик обвел взглядом изящные головы животных, виднеющиеся над низкими дверями денников, бережно прикоснулся к каждой, всматриваясь в огромные глаза.
– Мистер Пирс обещал, что вы поможете мне выбрать, ваша светлость, – наконец робко отозвался Ричард.
– Все они отличные животные. Выбирай того, который тебе понравился больше всех, к которому потянешься душой. Хороший пони станет не только твоим помощником, но и настоящим другом.
– А что будет с остальными? – неожиданно спросил малыш.
Герцог озадаченно покачал головой, между золотистых бровей залегла морщинка.
– Их отправят обратно к хозяевам.
– И они достанутся другим мальчикам? – настойчиво допытывался Ричард.
– Не знаю, может быть. Не беспокойся, их не обидят. Посмотри, какие они ухоженные. – Что тревожит ребенка? Почему он не выбирает?
– Как вы думаете, они поймут? – Вейл непонимающе смотрел на него, и Ричард пояснил: – Поймут, что я выбрал другого? Почувствуют, что их отправили домой потому, что другой оказался лучше?
– Вряд ли они настолько понятливы, – мягко возразил Ник, невольно погладил мальчика по голове и улыбнулся. – А если выбор сделаю я, тебе станет легче?
– Только... разрешите мне попрощаться с остальными.
Вейл задумался, глядя на четырех животных. В просторных конюшнях они никому не помешают.
– Оставьте всех, – велел он Пирсу, на лице которого отразилось явное удивление. Места здесь хватит.
– Конечно, как вам будет угодно, ваша светлость, – спохватился Пирс. – Конюшня принадлежит вам! – И сын тоже, мысленно добавил он.
– Значит, все они мои? – изумленно выговорил Ричард. – Но их слишком много! Я не думал... – Он нахмурился.
– Знаешь, я давно понял, что с герцогом лучше не спорить – себе дороже, – усмехнулся Пирс и повел мальчика вдоль денников. – Тем более что места здесь и вправду хватит, – добавил он с удовлетворенной улыбкой.
– Как прошел выбор пони? – спросила тем же вечером Мэри, оставшись вдвоем с герцогом в спальне. Весь день Вейл совещался со своим секретарем, прибывшим из Лондона, – судя по всему, речь шла о том, как распорядиться имуществом Трейвика. Кроме того, герцог решил сообщить властям о том, что Трейвик связан с контрабандистами кентского побережья. Теперь обратный путь для торговца был надежно закрыт.
– Он испугался, – ответил Вейл, вспоминая лицо сына. – Побоялся, что отвергнутые пони обидятся. Он унаследовал твою чуткость, Мэри. В его возрасте мне и в голову не приходило думать о чувствах лошадей!..
– Возможно, потому, что тебя никогда не отвергали, – объяснила Мэри.
Вейл небрежно бросил на туалетный стол отстегнутую булавку. Обдумывая замечание Мэри, он развязывал галстук.
– Значит, с Ричардом обращались не слишком хорошо? – наконец спросил он.
Мэри, сидевшая на постели, отвела взгляд.
– Трейвик, которого Ричард считал отцом, недолюбливал мальчика. Он наказывал его – но не более сурово, чем другие отцы. По крайней мере я уверяла себя в этом. Ричарду приходилось хуже, если я или Абигейл пробовали вступиться за него. В конце концов я научилась сдерживаться.
– Мне следовало убить его, – прошептал Вейл. – Напрасно я поверил угрозам. Он не смог бы причинить мальчику вред. Надо было задушить Трейвика при первой же встрече.
– Тогда нам не удалось бы отыскать Ричарда, – напомнила Мэри. – Все еще можно исправить. В конце концов Ричард поймет, что его любят.
– Разве это искупит мою вину? – с горечью произнес Вейл.
Мальчик, которого она держала за руку, до сих пор старательно жмурился, нетерпеливо переступая на месте. В его короткой жизни было слишком мало приятных сюрпризов, но он не сомневался в том, что бабушка ни за что не обманет его. Узнав сегодня утром, что его ждет нечто особенное, Ричард помечтал было о новом деревянном солдатике, но вскоре рассудил: нечего рассчитывать, что бабушка догадается о его заветном желании.
– Мэри! – воскликнул он, узнав в стоящей поодаль женщине любимую гувернантку, и бросился к ней навстречу, не обращая внимания на рослого незнакомца. – Мэри, я так соскучился! – признался он, обняв ее обеими руками.
– И я, – ответила Мэри, борясь со слезами. Присев на корточки, она гладила сына по головке, не зная, долго ли сумеет сдерживать чувства. Ричард отстранился, внимательно посмотрел на нее и подхватил пальцем покатившуюся по щеке слезу.
– Тебя прислал сюда отец? – спросил Ричард, оглядываясь на леди Кейт. – Чтобы ты отвезла меня домой?
– Твой отец... уехал. – Мэри решила избегать пространных объяснений. Чем меньше слов, тем меньше лжи.
– Уехал? – эхом повторил мальчик. – Куда? В Лондон?
– На этот раз – нет. – Мэри бессознательным жестом отвела локоны со лба мальчика и улыбнулась. – Он вернется не скоро, Ричард. Поэтому леди Кейт разрешила тебе пожить у меня.
– В доме отца? – с сомнением допытывался Ричард.
– Нет. – Мэри впервые перевела взгляд на Вейла. – Теперь я живу в другом доме, вместе с мужем. И мы будем очень рады, если ты согласишься погостить у нас.
– А как же бабушка? – Ричард нерешительно взглянул на пожилую даму, которая наблюдала за происходящим, опираясь на трость.
– Бабушка одобряет предложение Мэри, – откликнулась леди Кейт. – Одинокая старуха – слишком неподходящая компания для мальчика. Мальчишки обычно шумливы и дерзки, они вечно возятся с собаками и лошадьми, – насмешливо добавила она.
– Я не такой, – неуверенно запротестовал мальчик, считая обвинения несправедливыми. – У меня нет даже пони...
– А теперь будет, – прервала его леди Кейт, – у тебя должно быть все. Это лучше, чем торчать здесь со слугами и глупой старухой!
– Мне здесь нравится...
– Милый, здесь не место ребенку, – увещевала леди Кейт. – Ты поедешь домой вместе с Мэри и своим... – она осеклась, а Ричард перевел взгляд на рослого незнакомца, стоявшего рядом с Мэри. До сих пор незнакомец молчал. – С человеком, за которого она вышла замуж, – поправилась леди Кейт. – У него для тебя наверняка уже приготовлен пони. А может, и щенок – верно, ваша светлость?
– Даже не один пони, а два, – подтвердил Вейл.
– Два пони? – ошеломленно переспросил малыш, глаза которого стали круглыми от изумления.
– Да, и еще собаки.
– И мне разрешат... – Ричард не знал, верить ли услышанному. Может быть, пони, о которых упомянул герцог, предназначены для совсем другого мальчика? Жаль, что он; не выразился яснее... Ричард растерянно обернулся к Мэри. – И мне разрешат кататься на них? – наконец выговорил он.
– Если ты будешь ухаживать за своими пони, – откликнулся Вейл серьезным тоном. – Лошади служат нам и доставляют удовольствие быстрой ездой, а мы в свою очередь должны заботиться о них.
Этот урок Нику когда-то преподал отец, а ему – дед. Вместе с привилегиями появляется ответственность – об этом Нику напоминали постоянно. Чем больше привилегий, тем выше ответственность – в конце концов этот принцип стал руководящим в жизни Ника.
– Я не умею ухаживать за пони, – горестно признался Ричард, уверенный, что теперь незнакомец передумает.
– Тебя научит Пирс, – ответил Вейл, кивнув в сторону денщика. Заметив, как лицо Ричарда осветилось надеждой, Пирс согласно кивнул.
– Конечно, малыш, – подтвердил он, – я охотно научу тебя всему. Только пусть герцог сам выберет тебе лошадь – он знает в них толк, как никто другой.
Вейл поблагодарил денщика взглядом.
– Это правда, сэр? – возликовал Ричард. – Вы выберете для меня пони?
Минуту Вейл вглядывался в запрокинутое раскрасневшееся личико. Его сын...
Между ними по-прежнему ощущался некий барьер. Мэри права: не стоит сразу взваливать на ребенка ношу, которую выдержит далеко не всякий взрослый. И все-таки больше всего Вейлу в эту минуту хотелось присесть перед ребенком и обнять его. Но с признанием следовало повременить. Вейлу пришлось сохранять расстояние – как в то время, когда он впервые узнал о существовании сына. Обеспокоенная его молчанием, Мэри нахмурилась.
– Мы непременно найдем подходящего пони для тебя, Ричард. В конюшнях замка много отличных лошадей.
– Но... – Мальчик потупился, боясь, что, если он скажет правду, рослый незнакомец откажется от своего обещания. – Но я не умею ездить верхом, – наконец сознался он.
– В таком случае я научу тебя, – пообещал Вейл. – Конечно, если ты захочешь.
– Разумеется! – воскликнул малыш. – Если вы не против, сэр.
На сдержанном, почти холодном лице сероглазого мужчины впервые появилась улыбка.
– Нет, я не против, – произнес он и был вознагражден робкой улыбкой, так похожей на его собственную.
– А вот здесь – детская, – объявила Мэри, открывая дверь последней из комнат, которые показала Ричарду во время импровизированной экскурсии по замку. Они прибыли домой вчера поздно ночью, и Мэри уложила ребенка в свою постель. Утомленный Ричард заснул прежде, чем его голова коснулась подушки. Немного посидев рядом, Мэри ушла в соседнюю спальню к мужу.
Ник уже послал за своей бывшей гувернанткой, которая согласилась присмотреть за мальчиком, пока не будут наняты учителя. Вместе с Мэри Вейл решил, что отсылать Ричарда в школу пока не следует – до тех пор, пока не станет ясно, что Трейвик больше не вернется в Англию.
Ник отказался сопровождать Мэри и Ричарда во время экскурсии, не желая навязывать мальчику свое общество. Собираясь встретиться с управляющим, Ник вдруг вспомнил об обгорелой деревяшке, лежащей в кармане жилета. Он не знал, зачем до сих пор хранит сломанного деревянного солдатика. Поначалу он был для Ника талисманом, а теперь просто напоминал о том, что Ричарду ничто не угрожает.
Проходя мимо детской, Ник застыл на пороге и долго наблюдал, как Ричард разглядывает комнату, трогает собранные им и Чарлзом сокровища – разноцветные камушки и ракушки, птичье гнездышко с тремя голубоватыми яичками, найденное более тридцати лет назад. Обернувшись к Мэри, ребенок заметил стоящего в дверях герцога, бережно положил яркое перышко обратно на полку и заложил руки за спину, словно застыдившись своего любопытства.
– Это все ваше, ваша светлость? – спросил он.
Мэри улыбкой пригласила Ника войти. Собаки вбежали в детскую следом за хозяином, увидели ребенка и бросились навстречу, виляя хвостами. Ричард робко погладил одну из них по шелковистому уху. Он уже забыл о своем вопросе и вздрогнул, услышав ответ герцога.
– Эти вещи принадлежали мне и моему брату Чарлзу. Кроме ракушек, все они были найдены здесь, в поместье, – объяснил Ник. – Теперь твоя очередь исследовать здешний парк. Там не только красиво, но и безопасно, – добавил он, заметив тревогу в глазах жены. – Собаки последуют за тобой.
– Правда? – воскликнул мальчик, обрадованный возможностью поиграть с собаками.
– Их зовут Ромул и Рем, и ты можешь брать их с собой куда пожелаешь, – подтвердил Вейл, прислоняясь к дверному косяку. – Хотя кто за кем будет бегать – еще неизвестно, – усмехнулся он.
– Спасибо, ваша светлость, – вежливо произнес мальчик, гладя спаниелей по голове. Пес ткнулся в маленькую ладонь мокрым носом, и Ричард засмеялся от щекотки.
– Теперь этот дом твой, Ричард. Здесь ты можешь бывать, где пожелаешь. Не бойся, Мэри, с ним ничего не случится, – добавил Ник. – Я хочу кое-что показать тебе, Ричард, – по-моему, ты будешь рад. – Хромая, герцог прошел в дальний угол комнаты, открыл один из шкафов и вытащил маленькую деревянную шкатулку, крышку которой покрывал тонкий слой пыли. В детстве Ник непременно сдул бы ее, но сейчас удержался. Ричард стоял на месте, не выказывая никаких признаков радости.
Мальчик ведет себя слишком скованно, подумал Вейл. А может, его просто пугают незнакомый дом и недавние воспоминания?
Вейл перенес шкатулку на детский стол, открыл замок большим пальцем и поднял крышку. Содержимое шкатулки осталось точь-в-точь таким, каким он запомнил его. Кусочки литого металла ничуть не изменились, только яркие мундиры солдат двух маленьких армий чуть поблекли со временем. Гарцующие кони несли в бой бесстрашных всадников, пушки были готовы изрыгать воображаемые ядра. Одну за другой Вейл начал вынимать игрушки из шкатулки. В детстве у него было множество игрушек, но эти он любил особенно. Каждый день маленький Ник водил в бой свои крохотные армии и всегда выходил победителем.
Когда все солдатики были выстроены на столе, Ричард подошел поближе, но руки по-прежнему сжимал за спиной. Казалось, он боится прикоснуться к ним и в то же время очень хочет это сделать. Наконец Ник закрыл шкатулку и перевел взгляд на мальчика, пристально следившего за каждым его движением.
– Конечно, они не заменят того солдатика, которого подарила тебе Мэри, но в детстве я очень любил их, – произнес Вейл. – Надеюсь, они станут и твоими любимцами.
– Значит, когда вы были маленьким, вы хотели стать солдатом?
– Такова была моя заветная мечта, – признался Вейл.
– Вейл – полковник кавалерии, – пояснила Мэри. – Он служил в армии герцога Веллингтона.
– Мистер Смитерс сражался при Ватерлоо, – сообщил Ричард. Трейвик запрещал ему беседовать с бывшим солдатом о войне, но не мог запретить думать о ней. – Значит, и вы тоже... – Он вдруг осекся, вспомнив об угрозах отца.
– Да, я был там. И на Пиренейском полуострове, – кивнул Ник.
Почувствовав, что герцог не прочь продолжить разговор, мальчик не выдержал. Вопросы посыпались градом:
– Потому вы и хромаете? Вас ранили, да? А мистер Смитерс потерял при Ватерлоо руку. Вы тоже герой, ваша светлость, – как мистер Смитерс?
– Я был ранен при Ватерлоо, – тихо произнес Ник. Когда-нибудь его сыну предстояло узнать обо всем, но время еще не пришло. – Надеюсь, тебе понравились солдатики.
– Спасибо, ваша светлость, – ответил он. Только когда герцог покинул комнату, детские пальчики наконец потянулись к командиру британской армии в ярко-красном мундире с позолотой.
– Ну, так какого ты выбрал? – спросил Ник у Ричарда несколько дней спустя, после осмотра обещанных пони. В конюшню Вейла привели четырех карликовых лошадок – послушных, вышколенных животных. Ричард мог без опасений выбрать любую из них.
Мальчик обвел взглядом изящные головы животных, виднеющиеся над низкими дверями денников, бережно прикоснулся к каждой, всматриваясь в огромные глаза.
– Мистер Пирс обещал, что вы поможете мне выбрать, ваша светлость, – наконец робко отозвался Ричард.
– Все они отличные животные. Выбирай того, который тебе понравился больше всех, к которому потянешься душой. Хороший пони станет не только твоим помощником, но и настоящим другом.
– А что будет с остальными? – неожиданно спросил малыш.
Герцог озадаченно покачал головой, между золотистых бровей залегла морщинка.
– Их отправят обратно к хозяевам.
– И они достанутся другим мальчикам? – настойчиво допытывался Ричард.
– Не знаю, может быть. Не беспокойся, их не обидят. Посмотри, какие они ухоженные. – Что тревожит ребенка? Почему он не выбирает?
– Как вы думаете, они поймут? – Вейл непонимающе смотрел на него, и Ричард пояснил: – Поймут, что я выбрал другого? Почувствуют, что их отправили домой потому, что другой оказался лучше?
– Вряд ли они настолько понятливы, – мягко возразил Ник, невольно погладил мальчика по голове и улыбнулся. – А если выбор сделаю я, тебе станет легче?
– Только... разрешите мне попрощаться с остальными.
Вейл задумался, глядя на четырех животных. В просторных конюшнях они никому не помешают.
– Оставьте всех, – велел он Пирсу, на лице которого отразилось явное удивление. Места здесь хватит.
– Конечно, как вам будет угодно, ваша светлость, – спохватился Пирс. – Конюшня принадлежит вам! – И сын тоже, мысленно добавил он.
– Значит, все они мои? – изумленно выговорил Ричард. – Но их слишком много! Я не думал... – Он нахмурился.
– Знаешь, я давно понял, что с герцогом лучше не спорить – себе дороже, – усмехнулся Пирс и повел мальчика вдоль денников. – Тем более что места здесь и вправду хватит, – добавил он с удовлетворенной улыбкой.
– Как прошел выбор пони? – спросила тем же вечером Мэри, оставшись вдвоем с герцогом в спальне. Весь день Вейл совещался со своим секретарем, прибывшим из Лондона, – судя по всему, речь шла о том, как распорядиться имуществом Трейвика. Кроме того, герцог решил сообщить властям о том, что Трейвик связан с контрабандистами кентского побережья. Теперь обратный путь для торговца был надежно закрыт.
– Он испугался, – ответил Вейл, вспоминая лицо сына. – Побоялся, что отвергнутые пони обидятся. Он унаследовал твою чуткость, Мэри. В его возрасте мне и в голову не приходило думать о чувствах лошадей!..
– Возможно, потому, что тебя никогда не отвергали, – объяснила Мэри.
Вейл небрежно бросил на туалетный стол отстегнутую булавку. Обдумывая замечание Мэри, он развязывал галстук.
– Значит, с Ричардом обращались не слишком хорошо? – наконец спросил он.
Мэри, сидевшая на постели, отвела взгляд.
– Трейвик, которого Ричард считал отцом, недолюбливал мальчика. Он наказывал его – но не более сурово, чем другие отцы. По крайней мере я уверяла себя в этом. Ричарду приходилось хуже, если я или Абигейл пробовали вступиться за него. В конце концов я научилась сдерживаться.
– Мне следовало убить его, – прошептал Вейл. – Напрасно я поверил угрозам. Он не смог бы причинить мальчику вред. Надо было задушить Трейвика при первой же встрече.
– Тогда нам не удалось бы отыскать Ричарда, – напомнила Мэри. – Все еще можно исправить. В конце концов Ричард поймет, что его любят.
– Разве это искупит мою вину? – с горечью произнес Вейл.