Страница:
— Давай же, — Ник подтолкнул лохматого пса. — Иди, разбуди Билли.
Бадди гавкнул, затем повернулся и потрусил вверх по лестнице к комнате для гостей. После бессонной ночи и холодного душа Ник чувствовал себя жалким суденышком, потрепанным штормом. Воспоминания о поцелуе накатывали на него, словно приливная волна. Слова, произнесенные прошлой ночью, все еще звучали в ушах.
Он дал Билли возможность выспаться, решив, что ей нужен отдых. Но уже почти девять часов. Неужели она заболела? Билли обычно встает до рассвета. Не в силах больше ждать. Ник начал собираться на работу. Джоди недавно позвонил и сообщил любопытную новость. Дуг Шеффер приехал в офис, чтобы поговорить с Ником. Чего же хочет жених Билли? Ник подумывал о том, чтобы оставить ей записку, но все же решил убедиться, что она здорова и что сказанное прошлой ночью не разрушило их дружбу навсегда.
Несколько минут спустя Бадди вернулся назад. Ник отвернулся от окна и сердито посмотрел на собаку.
— Что ты наделал? Мне нужна Билли, а не ее одежда.
Он взял из пасти Бадди прозрачную рубашку с магазинной этикеткой. Вертя в руках нежнейшую материю. Ник вспоминал смущенное, почти детское выражение глаз Билли, когда она прикладывала к себе тонкую ткань. Это выражение постепенно менялось, переходя в напряженный, отважный, неистовый взгляд, отражающий его собственные желания.
Рубашка была такой же приятной на ощупь, как шелковистые волосы Билли, как ее мягкая кожа. Ник сказал ей прошлой ночью, что не создан для брака, и это правда. Билли заслуживает лучшего. А значит, не Шеффера… и не Ника. После целой ночи, проведенной в размышлениях, он уже знал, что его влечение к ней было реальным, слишком реальным. Нельзя подвергать Билли новым обидам. Но, отталкивая ее, он причиняет боль себе.
Скомкав ночнушку, Ник бросил ее на журнальный столик и поднялся наверх. Надо покончить с этим наваждением. Избавиться от Билли, как от вредной привычки.
— Билли, — окликнул он. — Я ухожу на работу. Если хочешь позавтракать, там… — Его голос оборвался.
Перед Ником предстала тихая, опустевшая спальня. Он распахнул дверцу стенного шкафа. Вешалки были пусты. Чемодан и одежда Билли исчезли. Осталась только чертова ночнушка. Чтобы помучить его.
Ник сразу все понял, как если бы она исписала всю стену прощальным посланием. Она вернулась домой… к Шефферу… чтобы выйти замуж.
Словно пелена спала с его глаз. Он увидел ее, идущую по проходу в церкви к своему жениху. Представив, как она целует Дуга, обнимает его, Ник испытал жгучую ревность. Словно перематывая кинопленку, он видел картины ее будущего: деловые ужины, учеба, открытие собственной ветеринарной клиники и дети — маленькие лохматые ребятишки, унаследовавшие от Билли нахально вздернутые носики и огромные голубые глаза. Дети Шеффера. Сердце Ника облилось кровью.
Нет, Билли должна рожать детей от него, принадлежать ему, пока смерть не разлучит их. Наконец, устав бороться с собственными чувствами, Ник понял правду. Он любит Билли… не как сестру… больше, чем друга. Он хочет, чтобы она стала его женой.
Но этого не будет. Ведь она собирается замуж за другого… за Дуга Шеффера… какими бы ни были ее причины.
Разве Ник сможет любить ее так, как она того заслуживает? Он понимает ее еще меньше, чем свою бывшую жену. Если он проиграл в прошлый раз, то где уверенность в том, что не потерпит поражение и с Билли? А ведь она значит для него больше… гораздо больше.
— Билли? Билли Рэй?
Билли почувствовала, что кто-то трясет ее за плечо, и с трудом продрала глаза. Борясь с желанием накрыть голову подушкой, она заставила себя сесть.
— Что ты делаешь дома так рано? Когда ты вернулась? Ночью? — Голубые глаза Марты Гюнтер были полны материнской тревоги. Она плотнее запахнула бордовый халат, на котором ее растрепанные волосы напоминали серебристые полосы лунного света. — Ты заболела? — Ее прохладная ладонь коснулась щеки дочери.
— Нет, мама, — пробормотала Билли, чувствуя себя как в лихорадке. У нее болело все тело. Гудела голова. Сердце ныло, словно пронзенное стрелой. — Все в порядке.
Она протерла глаза, сгоняя остатки сна, и спустила ноги с дивана. Было еще темно, когда она вернулась домой. Со слипающимися глазами она вошла в дом и прилегла на диван, чтобы хоть чуточку вздремнуть до рассвета, прежде чем взяться за работу. Судя по солнечному свету, пробивающемуся сквозь шторы, она поняла, что проспала.
— Ты плохо выглядишь, — заметила мама, недовольно сдвинув брови.
Пораженная словами матери, Билли удивленно подняла глаза.
— Мамочка, я так рада тебя видеть.
— Ой, лапочка, а как я по тебе соскучилась! — Чмокнув дочку в лоб, Марта метнулась к кухне. — Может, сварить кофе, и мы обсудим, что случилось?
А что случилось? Билли села ровнее, ее лицо горело. Ей тут же вспомнился поцелуй Ника, сладкий вкус его губ, прикосновение его руки к ее груди. Даже сейчас, спустя несколько часов, тело откликнулось на это воспоминание, наполнившись жарким, мучительным желанием. Она как будто заново переживала настойчивое объятие Ника, разгорающуюся страсть.
— Что ты имеешь в виду? — робко спросила Билли, беспокоясь, не догадалась ли мать о ее чувствах к Нику.
— Разве ты не поссорилась со своим возлюбленным? — Марта засунула фильтр в кофеварку.
Билли моргнула. Неужели кто-то знает о ее чувствах к Нику?
— Н-наверное. — Она провела рукой по спутанным волосам. — То есть нет, не совсем. — Она покачала головой. Разве можно называть это ссорой с возлюбленным, когда у них нет никакой любви? И никогда не будет. Эта мысль была невыносима.
— А выглядело это именно так, — пробормотала мама, отмеряя нужное количество молотого кофе. — Дуг швырнул телефонную трубку и выскочил отсюда вчера, ругаясь, как…
— Дуг? — переспросила Билли, до нее наконец дошло. Она вздохнула с облегчением, но тут же на нее навалилось чувство вины.
— Что происходит? — раздался низкий мужской голос со стороны материнской спальни. Билли подскочила от неожиданности. — Что за шум, а драки нету? — повторил мужчина. — Где ты, сладенькая моя пышечка?
— М-мама? — запинаясь, воскликнула Билли, похолодев от изумления. — Мистер Джейкобсон? Гарольд Джейкобсон и моя… моя м-м-мама!
Взгляд Билли метался между двумя пожилыми людьми, одетыми в халаты и шлепанцы. От ее внимания не ускользнуло, что Гарольд Джейкобсон, ее сосед, когда-то учивший ее земледелию, надел старый папин халат. Нет, это уже слишком!
— Что за… — Она вскочила и уперлась руками в бока. — Что происходит? Почему ты в папином халате? Мама, почему этот мужчина разгуливает по твоей спальне в папином халате?
— Ой, милая… — Марта вышла из-за кухонного стола и двинулась к дочери, сконфуженно хлопая голубыми глазами. — Прости, что так неудобно получилось. — Она махнула Гарольду рукой. — Гарри, иди оденься, пока я поговорю со своей дочерью… — Надо отдать ей должное, вид у нее был смущенный.
Шмыгнув носом и откашлявшись, Гарольд Джейкобсон пробормотал:
— Доброе утро, Билли Рэй. — Он повернулся и побрел по коридору к спальне матери.
Изогнув бровь, Билли взглянула на мать. Она чувствовала себя неуверенно, как стреноженная лошадь.
— Ты что-то забыла мне рассказать?
— Нет, киска, просто я… Нечего было рассказывать… до прошлой ночи. — При этом признании Марта густо покраснела, а глаза вспыхнули бриллиантами в солнечном свете. — Видишь ли, после того, как Дуг ушел вчера, я так переволновалась… — Она заломила руки, словно выкручивая свое любимое посудное полотенце. — И позвала Гарольда. Ты знаешь, что твой папа дружил с Гарольдом. И он всегда помогал нам после смерти твоего папы, когда был нужен совет. Он сразу пришел. Я так беспокоилась о тебе, и о ранчо, и о свадьбе… обо всем, и… в общем…
— И прогулка в конюшню закончилась в твоей спальне? — спросила Билли. От удивления она уже не соображала, что говорит.
Марта скрестила руки на груди.
— Мне не нравится твой тон, юная леди. Я взрослая женщина, и у меня есть определенные желания. Я вдова уже пять долгих лет. И не обязана отчитываться перед тобой или кем бы то ни было.
Вспомнив, что сама произносила почти такие же слова меньше суток назад. Билли улыбнулась.
— Прости, мам. Просто… ты меня удивила, вот и все. Дай мне минутку, чтобы прийти в себя.
— Ой, Билли, ты же знаешь, я любила твоего отца и ужасно по нему тосковала. И сейчас тоскую. Никто не сможет мне его заменить. Но это не значит, что я не могу полюбить кого-нибудь еще. А потом умер твой брат. Нет ничего тяжелее, чем смерть ребенка. Хоть Джейк уже стал взрослым мужчиной, все равно это был страшный удар. К смерти родителей еще можно как-то себя подготовить. И супруга, пожалуй, если живешь достаточно долго. Но ребенок… — Она вытерла слезы. — Когда умерла жена Гарри, мы с ним понимали друг друга, потому что оба пережили потери.
Взгляд Билли метнулся к тому месту, где секунду назад стоял Гарольд Джейкобсон.
— Так как же, — она покачала пальцем, — это получилось?
— Что ж, в конюшне мы этим не занимались. — На губах Марты появилась смущенная улыбка. — Ну, ты понимаешь меня, конечно. Все-таки ты уже невеста. И знаешь, что делает с человеком любовь.
Любовь? Билли чуть не задохнулась, услышав такое от матери.
— Мы начали обсуждать родительские заботы. — Марта похлопала Билли по руке. — Не важно, что дети вырастают, у нас все равно болит душа за вас. Говорили о смерти наших супругов, о том, как тяжело работать на ранчо, о трудностях и проблемах, и… — Она пожала плечами, как будто после такого разговора они с Гарольдом не могли не оказаться в халатах. — Мы с Гарри любим друг друга, — заявила Марта. — Мы давно уже играли в кошки-мышки, переглядывались в церкви, в магазинах, везде, где нам удавалось встретиться. И каждый раз, конечно, когда он заглядывал к нам на ранчо, чтоб убедиться, не нужно ли тебе чего, он оставался на чашечку кофе. Должна признаться, во второй раз это происходит по-другому. То есть мы ведь оба были женаты и овдовели. И оба знаем, чего хотим. И когда поняли, что наше чувство взаимно, то… — Она прикрыла рукой вырез своего халата, словно испугавшись собственной откровенности.
— Не думай плохо о своей матери, Билли Рэй. — Приглаживая на ходу волосы, в комнату вошел Гарольд, одетый в привычные джинсы и клетчатую рубашку. На ногах у него были только носки. Он опустил взгляд, заметил под журнальным столиком свои потерявшиеся сапоги и задвинул их подальше, с глаз долой. — Она прекрасная женщина. И у меня честные намерения. Мы собираемся пожениться.
— Но не сразу, — перебила его Марта. — Не хотим пропустить твою свадьбу.
Гарольд посмотрел на Марту серьезными карими глазами, подошел к ней и обнял за талию.
— Прости, дорогая. Я знаю, что ты хотела обсудить это с Билли Рэй наедине. Но не могу допустить, чтобы ты одна это расхлебывала.
Какие нежные и милые слова… Это была именно та поддержка, в которой нуждалась мама. У Билли на глазах выступили слезы облегчения и радости. Ей так много пришлось пережить в одиночку: смерть отца, гибель Джейка, работа на ранчо, беспокойство о матери. Приятно знать, что кто-то теперь позаботится о маме. Билли была рада за них. Она давно уже не видела маму такой счастливой.
Но, видя их любовь, она почувствовала себя еще более одинокой. Глубокая печаль охватила ее душу. Билли тосковала по сильным рукам, способным ее поддержать, по мужчине, в которого она могла бы влюбиться по-настоящему… и взаимно. Вздохнув, Билли расправила плечи. Она выживет… хотя придется выжить без этого. Потому что Нику она не нужна.
— Если это сделает тебя счастливой, мама, — сказала она, и ее сердце сжалось от наплыва чувств, — то я ужасно за тебя рада. Правда.
Билли подкрепила свое заявление, громко чмокнув маму в щечку и дружески обняв пожилого фермера.
— Не знаю, как вы, но мужчина в этом доме точно может помереть с голоду, — кашлянув в кулак, сказал Гарольд.
— Ой, нет, не помрешь, — рассмеялась Марта. — Мы тебя накормим. — Она подмигнула Билли. — Если ты накроешь на стол, Гарри.
Он посмотрел на Марту, затем перевел взгляд на Билли, словно ожидая от нее помощи.
— Я не хочу раскокать все ваши тарелки. Билли улыбнулась, на сердце у нее полегчало.
— Больше, чем Джейк, все равно не разобьешь. Привыкай к нашему укладу. У нас тут равноправие. Даже в отношении готовки.
— Готовки? — Мужчина судорожно сглотнул.
— Мы не заставим тебя делать что-то сложное поначалу. Может, пару котлет поджарить. Ну а пока, если тебе так удобнее, можешь пользоваться одноразовой посудой. Она в буфете за холодильником.
Гарольд нахмурился, а женщины дружно расхохотались.
После позднего завтрака, состоявшего из яичницы с ветчиной и поджаренного хлеба, Билли встала из-за стола и швырнула пустую тарелку в мусорное ведро.
— Спасибо, мам. Было вкусно. А теперь пойду посмотрю, что тут без меня наворотили.
— Уверен, что все в порядке, — сказал Гарольд. — Но жаль, что мой сын не сумел поладить с твоим женихом. Он трудный человек. Конечно, я говорил сыну, чтоб он не лодырничал. Но бывают моменты, когда мужчина не может больше поступаться своей гордостью.
И женщина тоже, подумала Билли. Дуг не только трудный человек, и жених он тоже непростой. Между ее бровями залегла морщинка.
— Как твой сын? Дуг сказал, что его боднул бык.
— Ничего страшного. Всего лишь здоровенный синяк. Они с твоим женихом встали не с той ноги и не сошлись во мнениях, как надо управлять ранчо. Ну и мой парнишка вспылил немного. Надеюсь, ты на него не в обиде.
— Вовсе нет. — Билли знала, кто виноват во всех этих неприятностях. — Пусть придет, и я ему заплачу за ущерб. Если захочет, я его найму. Только на этот раз он будет работать на меня.
— Думаю, против этого он вряд ли будет возражать. — Гарольд вытер губы салфеткой и положил ее на стол. — Спасибо, дорогая. — Он поцеловал Марту в щеку. — Просто объеденье.
Билли закусила губу. Ей было трудно смириться с тем, что место отца рядом с матерью занял другой мужчина. Но при виде ослепительной улыбки на Мартином лице она слегка расслабилась. Внезапно эта картина напомнила ей прошлое: как будто Джейк с Ником вот-вот ворвутся через дверь черного хода.
— Помочь тебе в конюшне, Билли Рэй? — спросил Гарольд, задвигая стул.
— Не торопись, Гарри. — Марта перекинула через плечо полотенце. — Мне еще сковородки мыть. Надо, чтобы кто-то вытирал.
Улыбаясь, Билли распахнула заднюю дверь и оглянулась.
— Отдыхай пока. Я скоро вернусь.
По пути к конюшне Билли почувствовала, что комок подступил к ее горлу. От множества событий, происшедших за последние сутки, голова шла кругом. Счастье ее матери, нежное и бережное отношение к ней Гарольда Джейкобсона согрели сердце Билли, смягчив боль утраты.
Отбросив все мысли. Билли погрузилась в работу. Накормила быков, затем проверила телок на южном пастбище и объехала все остальные пастбища. Проезжая по своей земле, по земле, принадлежащей ее семье. Билли обдумывала грядущие перемены. Наверное, Гарольд Джейкобсон сможет взять на себя ее обязанности. Может быть, она сумеет обойтись без мужа и его денег. Наверное, ей и самой удастся поступить в колледж.
Удостоверившись, что ничего страшного не случилось за ее недолгое отсутствие, Билли вернулась в конюшню, чтобы накормить Беду и Дьявола и вычистить их стойла. Ведро звякнуло, когда Билли сняла его с крючка на стене. Двигаясь, как автомат, она обдумывала свое будущее — с Дутом… или без него.
Прежде чем она успела насыпать ведро овса, снаружи раздался шум мотора. Спустя минуту послышались чьи-то шаги. Ее сердце чуть не выскочило из груди. Это Ник? Приехал за ней? Жаркая, лихорадочная надежда вспыхнула в душе.
— Так ты вернулась, а? — Язвительный мужской голос разочаровал ее.
— Да, Дуг, — раздраженно ответила Билли. Настроение тут же испортилось. — Я вернулась.
Ее разозлило, что Дуг воспринял ее возвращение как само собой разумеющееся.
— Хорошо.
— Но мне понадобится помощь. — Билли повернулась к нему спиной, скрывая лукавую улыбку. — Можешь почистить денник Дьявола.
— Я приехал сюда не для этого. У меня встреча через сорок минут.
— Боишься испачкаться, — буркнула Билли.
— Что ты сказала?
— Ничего. — Она взяла ведро с овсом и, войдя в денник Беды, приласкала кобылу, глядя, как та тянется к корму. — Для чего тогда ты приехал?
— Убедиться, что ты вернулась.
— Я рада, что оправдала твои надежды. — Наклонившись к мешкам с кормом, Билли насыпала овса для Дьявола. Обойдя жениха, она направилась к последнему в ряду деннику, где находился мерин.
Дуг остановил ее, схватив за руку.
— Так что было в Хьюстоне? Вспыхнувшее чувство вины напомнило о поцелуе Ника.
— О чем это ты?
— О твоей поездке. Ты ходила по магазинам? Что купила?
Билли не была настроена обсуждать дурацкие покупки. Она проскользнула мимо Дуга, нарочно задев его ведром.
— У меня нет времени на светскую болтовню. Я занята. И тебя ждет работа. Позвони мне позже.
Он нагнулся, счищая грязь, оставленную ведром на брюках.
— Я виделся с Лэтэмом сегодня утром. Билли остановилась. Справившись с удивлением, она обернулась к Дугу. Ей хотелось вытрясти из него каждую мелочь о Нике — что он говорил, как выглядел. Упоминал ли о ней? Что сказал? Выглядел ли таким же усталым, как она? Были ли у него круги под глазами, как у нее? Но, с другой стороны, она надеялась, что Ник не проболтался о происшедшем между ними.
Правда? А может, это наилучший способ избавиться от Дуга? Внезапно Билли поняла, что не хочет выходить за него замуж. Отчаянно не хочет.
— Зачем ты с ним встречался? — спросила Билли, чувствуя себя как на иголках.
— По работе. Он о тебе и словом не обмолвился. По-моему, даже не знал, что ты уехала. Мне показалось это странным. Или между вами что-то произошло?
Билли уклонилась от ответа.
— Ревнуешь?
— Ревновать к Нику Лэтэму? — Дуг рассмеялся. — Ни капельки.
Билли задело равнодушие жениха. Она хотела, чтобы Дуг ревновал ее, как ревновал Ник.
Эта мысль заставила ее остановиться у стойла Дьявола. Какие у Ника причины для ревности? Или его чувства сильнее, чем он готов признать?
Ручка ведра до боли врезалась ей в руку. Дьявол тяжело, со свистом дышал. Билли увидела, что мерин приподнимает заднюю ногу, словно пытаясь дотянуться до живота. Войдя в денник, Билли окинула взглядом норовистую лошадь своего брата и подняла ведро, чтобы высыпать овес в кормушку. Затем остановилась.
— Ты уже кормил Дьявола сегодня? — спросила она, перебирая пальцами зерна.
— Нет. — Дуг остановился на пороге. — Я же только что приехал.
Набрав полную горсть, Билли понюхала оставшийся корм в поисках плесени. Ничего особенного не обнаружив, она внимательно взглянула на мерина. Слишком поглощенная мыслями о Нике, она не сразу заметила, как низко опущена голова лошади. Дьявол взмахнул хвостом и снова поджал заднюю ногу. От волнения Билли забыла про все на свете.
— Когда ты кормил его в последний раз?
— Не помню.
Она окинула Дуга яростным взглядом.
— Не помнишь? Так вспомни. Это важно. — Билли прижала ладонь к животу Дьявола, и мерин вздрогнул. Обнаружив у лошади слишком учащенное, поверхностное дыхание, она вспомнила вчерашнюю перебранку с Дутом и его заявление, что он не собирается больше никого кормить. — Ты накормил его вчера, как обещал?
— Ага. После телефонного разговора с тобой… я решил накормить скотину еще раз, чтобы не приезжать сюда утром. Тогда они бы не так сильно проголодались. А поскольку я не такой уж лодырь, как ты меня считаешь, я насыпал им вдвое больше.
— Что? — Отвернувшись от Дуга, она вновь посмотрела на Дьявола.
— В чем дело? Он же не все съел.
— Потому что он болен. — Жгучие слезы выступили у нее на глазах, но Билли сдержалась. Надо что-то делать. Она окинула взглядом денник и не обнаружила свежего навоза. — Черт!
— Я делал так, как ты сказала…
— Нет, не так. Разве не понимаешь? Я оставила животных на твою ответственность. Я все тебе объяснила.
— Черт, эта лошадь уже старая. Дьявол подогнул передние ноги и попытался лечь.
— Ой, нет, не надо! — воскликнула Билли, обхватив мерина за шею и удерживая на ногах. Оглянувшись через плечо, она заорала:
— Дай мне недоуздок и веревку. Быстро.
Дуг с изумлением подчинился. Билли объяснила ему, как сделать пойло из отрубей. Одновременно она успокаивала Дьявола и не давала ему лечь.
— Что с ним? — спросил Дуг, втаскивая в денник ведро с пойлом.
— Это должно настояться минут десять, — сказала Билли, кивком приказывая ему поставить ведро и отойти.
— Что с ним? — переспросил Дуг.
— Колики.
— Как у детей, что ли?
— Да, если не считать, что для лошадей они смертельно опасны. — Ее горло сжалось от горестной мысли. Дьявол не умрет. Она не позволит ему умереть. — Я не даю ему лечь. Иначе он начнет кататься по земле, чтобы облегчить боль в животе. Может быть заворот кишок.
— И все из-за того, что я насыпал больше корма?
— Возможно. Лошади очень чувствительны. Он старый. У него может быть непроходимость кишечника…
— Да не волнуйся ты так. Рано или поздно он все равно сдохнет. И тогда у тебя сразу убавится хлопот. Вообще-то, тебе следует всех их продать. Не стоит тратить на них время и силы. Просто продай всех сразу.
— Не хочу даже слушать. — Билли нахмурилась. — Я не продаю свой скот. И не позволю этой лошади умереть, чтобы избавиться от лишних хлопот!
— Почему нет? Ведь ты не хочешь здесь больше жить. — Его замечание хлестнуло ее, как пощечина. — Продай скотину. А я сделаю из этого ранчо золотое дно.
Поглаживая шею Дьявола нежными, успокаивающими движениями, она возмущенно взглянула на Дуга.
— Что ты задумал?
— Дом престарелых. Масса народу мечтает уехать из Хьюстона после ухода на пенсию. Почему бы им не перебраться сюда? Мы бы сделали бассейн, построили домики.
— Для этого ты встречался с Ником в Хьюстоне? Это и есть твой план?
— Да. Он принесет нам кучу денег.
— И когда ты собирался рассказать мне об этом? После того, как все здесь уничтожишь?
— Нет, я бы сказал сразу после свадьбы. А до этого у тебя и так много проблем. — Его глаза самоуверенно блеснули. — Я уже проработал это с подрядчиком. Поговорил с Ником насчет дорог. Здесь будет поле для гольфа, плавательный бассейн, теннисные корты, домики. Крошка, когда ты закончишь колледж, будешь богатой, как Ивана Трамп, тебе уже не придется думать о работе ветеринара. Тогда ты сможешь занять свое место рядом со мной. В качестве моей жены.
Билли в бешенстве уставилась на него, ее дыхание было таким же тяжелым, как у Дьявола.
— Убирайся отсюда.
— Что?
Она пошатнулась и крепче вцепилась в недоуздок Дьявола.
— Я не для того так много работала, чтобы продавать ранчо.
— Тебе не придется продавать его, в этом весь смысл.
— Я не продаю свой скот и тебе не продамся. Свадьба отменяется. Дуг.
— Ты не можешь! — Его лицо побагровело. — Мы договорились. Я дал слово…
— Меня не волнует, что ты там кому наобещал. Это моя земля. Земля моей семьи. Я ее не продам. — Билли отвернулась, испытывая к себе гораздо большее отвращение, чем к Дугу. Ей следовало ожидать от него нечто подобное. Но и она хороша. Оба преследовали каждый свои цели. По крайней мере теперь она узнала, на что рассчитывал Дуг. — Вот, значит, зачем тебе понадобилось на мне жениться. А я-то думала… удивлялась, что ты мог найти в такой пацанке, как я.
— Билли, это не…
— Да, это так. Как ты думаешь, почему я согласилась выйти за тебя? Я хотела пойти учиться, но чтобы дела на ранчо шли по-прежнему. Получив диплом, я бы смогла работать здесь. У меня осталось бы все то, что мой отец создавал тяжелым трудом всю свою жизнь, что Джейк так отчаянно пытался сохранить. И я смогла бы заниматься любимым делом.
Дьявол опускал голову и подгибал ноги, пытаясь лечь. Но Билли не позволяла ему этого. Подведя его к стене, она прижалась к его боку, изо всех сил вцепившись в недоуздок.
— Я не дам разорять свое ранчо, строить здесь какие-то дома и не позволю превратить свои пастбища в дебильные лужайки. Ни ради тебя. Ни ради исполнения моих желаний. Ни за что.
— Но…
— Ты не получишь ни одной травинки на этом ранчо. — Билли схватила ведро с пойлом и сунула его Дьяволу под нос. — Давай, милый, поешь. Тебе полегчает.
Взглянув на Дуга через плечо, она сказала:
— Прости, Дуг. Свадьбы не будет. Я не могу выйти за тебя. Мы слишком разные. А теперь поезжай домой. Ты здесь больше не нужен. Мне надо работать. Лошадь спасать.
— Билли, можно я…
— Нет, твои слова ничего не изменят. — Она повернулась к Дьяволу и обняла его за шею, почувствовав, как горячие слезы текут по щекам.
В погоне за неисполнимой мечтой Билли не заметила, как попала в беду. Из-за нее пострадал сын Гарольда Джейкобсона, а жизнь этой лошади висит на волоске. Она стремилась иметь все — ранчо, карьеру, семейную жизнь. Ей давно уже следовало понять, что нельзя обладать сразу всем, чего желаешь. Так не бывает.
Ника она никогда не получит. Эта мысль окончательно лишила ее самообладания.
Глава 10
Бадди гавкнул, затем повернулся и потрусил вверх по лестнице к комнате для гостей. После бессонной ночи и холодного душа Ник чувствовал себя жалким суденышком, потрепанным штормом. Воспоминания о поцелуе накатывали на него, словно приливная волна. Слова, произнесенные прошлой ночью, все еще звучали в ушах.
Он дал Билли возможность выспаться, решив, что ей нужен отдых. Но уже почти девять часов. Неужели она заболела? Билли обычно встает до рассвета. Не в силах больше ждать. Ник начал собираться на работу. Джоди недавно позвонил и сообщил любопытную новость. Дуг Шеффер приехал в офис, чтобы поговорить с Ником. Чего же хочет жених Билли? Ник подумывал о том, чтобы оставить ей записку, но все же решил убедиться, что она здорова и что сказанное прошлой ночью не разрушило их дружбу навсегда.
Несколько минут спустя Бадди вернулся назад. Ник отвернулся от окна и сердито посмотрел на собаку.
— Что ты наделал? Мне нужна Билли, а не ее одежда.
Он взял из пасти Бадди прозрачную рубашку с магазинной этикеткой. Вертя в руках нежнейшую материю. Ник вспоминал смущенное, почти детское выражение глаз Билли, когда она прикладывала к себе тонкую ткань. Это выражение постепенно менялось, переходя в напряженный, отважный, неистовый взгляд, отражающий его собственные желания.
Рубашка была такой же приятной на ощупь, как шелковистые волосы Билли, как ее мягкая кожа. Ник сказал ей прошлой ночью, что не создан для брака, и это правда. Билли заслуживает лучшего. А значит, не Шеффера… и не Ника. После целой ночи, проведенной в размышлениях, он уже знал, что его влечение к ней было реальным, слишком реальным. Нельзя подвергать Билли новым обидам. Но, отталкивая ее, он причиняет боль себе.
Скомкав ночнушку, Ник бросил ее на журнальный столик и поднялся наверх. Надо покончить с этим наваждением. Избавиться от Билли, как от вредной привычки.
— Билли, — окликнул он. — Я ухожу на работу. Если хочешь позавтракать, там… — Его голос оборвался.
Перед Ником предстала тихая, опустевшая спальня. Он распахнул дверцу стенного шкафа. Вешалки были пусты. Чемодан и одежда Билли исчезли. Осталась только чертова ночнушка. Чтобы помучить его.
Ник сразу все понял, как если бы она исписала всю стену прощальным посланием. Она вернулась домой… к Шефферу… чтобы выйти замуж.
Словно пелена спала с его глаз. Он увидел ее, идущую по проходу в церкви к своему жениху. Представив, как она целует Дуга, обнимает его, Ник испытал жгучую ревность. Словно перематывая кинопленку, он видел картины ее будущего: деловые ужины, учеба, открытие собственной ветеринарной клиники и дети — маленькие лохматые ребятишки, унаследовавшие от Билли нахально вздернутые носики и огромные голубые глаза. Дети Шеффера. Сердце Ника облилось кровью.
Нет, Билли должна рожать детей от него, принадлежать ему, пока смерть не разлучит их. Наконец, устав бороться с собственными чувствами, Ник понял правду. Он любит Билли… не как сестру… больше, чем друга. Он хочет, чтобы она стала его женой.
Но этого не будет. Ведь она собирается замуж за другого… за Дуга Шеффера… какими бы ни были ее причины.
Разве Ник сможет любить ее так, как она того заслуживает? Он понимает ее еще меньше, чем свою бывшую жену. Если он проиграл в прошлый раз, то где уверенность в том, что не потерпит поражение и с Билли? А ведь она значит для него больше… гораздо больше.
— Билли? Билли Рэй?
Билли почувствовала, что кто-то трясет ее за плечо, и с трудом продрала глаза. Борясь с желанием накрыть голову подушкой, она заставила себя сесть.
— Что ты делаешь дома так рано? Когда ты вернулась? Ночью? — Голубые глаза Марты Гюнтер были полны материнской тревоги. Она плотнее запахнула бордовый халат, на котором ее растрепанные волосы напоминали серебристые полосы лунного света. — Ты заболела? — Ее прохладная ладонь коснулась щеки дочери.
— Нет, мама, — пробормотала Билли, чувствуя себя как в лихорадке. У нее болело все тело. Гудела голова. Сердце ныло, словно пронзенное стрелой. — Все в порядке.
Она протерла глаза, сгоняя остатки сна, и спустила ноги с дивана. Было еще темно, когда она вернулась домой. Со слипающимися глазами она вошла в дом и прилегла на диван, чтобы хоть чуточку вздремнуть до рассвета, прежде чем взяться за работу. Судя по солнечному свету, пробивающемуся сквозь шторы, она поняла, что проспала.
— Ты плохо выглядишь, — заметила мама, недовольно сдвинув брови.
Пораженная словами матери, Билли удивленно подняла глаза.
— Мамочка, я так рада тебя видеть.
— Ой, лапочка, а как я по тебе соскучилась! — Чмокнув дочку в лоб, Марта метнулась к кухне. — Может, сварить кофе, и мы обсудим, что случилось?
А что случилось? Билли села ровнее, ее лицо горело. Ей тут же вспомнился поцелуй Ника, сладкий вкус его губ, прикосновение его руки к ее груди. Даже сейчас, спустя несколько часов, тело откликнулось на это воспоминание, наполнившись жарким, мучительным желанием. Она как будто заново переживала настойчивое объятие Ника, разгорающуюся страсть.
— Что ты имеешь в виду? — робко спросила Билли, беспокоясь, не догадалась ли мать о ее чувствах к Нику.
— Разве ты не поссорилась со своим возлюбленным? — Марта засунула фильтр в кофеварку.
Билли моргнула. Неужели кто-то знает о ее чувствах к Нику?
— Н-наверное. — Она провела рукой по спутанным волосам. — То есть нет, не совсем. — Она покачала головой. Разве можно называть это ссорой с возлюбленным, когда у них нет никакой любви? И никогда не будет. Эта мысль была невыносима.
— А выглядело это именно так, — пробормотала мама, отмеряя нужное количество молотого кофе. — Дуг швырнул телефонную трубку и выскочил отсюда вчера, ругаясь, как…
— Дуг? — переспросила Билли, до нее наконец дошло. Она вздохнула с облегчением, но тут же на нее навалилось чувство вины.
— Что происходит? — раздался низкий мужской голос со стороны материнской спальни. Билли подскочила от неожиданности. — Что за шум, а драки нету? — повторил мужчина. — Где ты, сладенькая моя пышечка?
— М-мама? — запинаясь, воскликнула Билли, похолодев от изумления. — Мистер Джейкобсон? Гарольд Джейкобсон и моя… моя м-м-мама!
Взгляд Билли метался между двумя пожилыми людьми, одетыми в халаты и шлепанцы. От ее внимания не ускользнуло, что Гарольд Джейкобсон, ее сосед, когда-то учивший ее земледелию, надел старый папин халат. Нет, это уже слишком!
— Что за… — Она вскочила и уперлась руками в бока. — Что происходит? Почему ты в папином халате? Мама, почему этот мужчина разгуливает по твоей спальне в папином халате?
— Ой, милая… — Марта вышла из-за кухонного стола и двинулась к дочери, сконфуженно хлопая голубыми глазами. — Прости, что так неудобно получилось. — Она махнула Гарольду рукой. — Гарри, иди оденься, пока я поговорю со своей дочерью… — Надо отдать ей должное, вид у нее был смущенный.
Шмыгнув носом и откашлявшись, Гарольд Джейкобсон пробормотал:
— Доброе утро, Билли Рэй. — Он повернулся и побрел по коридору к спальне матери.
Изогнув бровь, Билли взглянула на мать. Она чувствовала себя неуверенно, как стреноженная лошадь.
— Ты что-то забыла мне рассказать?
— Нет, киска, просто я… Нечего было рассказывать… до прошлой ночи. — При этом признании Марта густо покраснела, а глаза вспыхнули бриллиантами в солнечном свете. — Видишь ли, после того, как Дуг ушел вчера, я так переволновалась… — Она заломила руки, словно выкручивая свое любимое посудное полотенце. — И позвала Гарольда. Ты знаешь, что твой папа дружил с Гарольдом. И он всегда помогал нам после смерти твоего папы, когда был нужен совет. Он сразу пришел. Я так беспокоилась о тебе, и о ранчо, и о свадьбе… обо всем, и… в общем…
— И прогулка в конюшню закончилась в твоей спальне? — спросила Билли. От удивления она уже не соображала, что говорит.
Марта скрестила руки на груди.
— Мне не нравится твой тон, юная леди. Я взрослая женщина, и у меня есть определенные желания. Я вдова уже пять долгих лет. И не обязана отчитываться перед тобой или кем бы то ни было.
Вспомнив, что сама произносила почти такие же слова меньше суток назад. Билли улыбнулась.
— Прости, мам. Просто… ты меня удивила, вот и все. Дай мне минутку, чтобы прийти в себя.
— Ой, Билли, ты же знаешь, я любила твоего отца и ужасно по нему тосковала. И сейчас тоскую. Никто не сможет мне его заменить. Но это не значит, что я не могу полюбить кого-нибудь еще. А потом умер твой брат. Нет ничего тяжелее, чем смерть ребенка. Хоть Джейк уже стал взрослым мужчиной, все равно это был страшный удар. К смерти родителей еще можно как-то себя подготовить. И супруга, пожалуй, если живешь достаточно долго. Но ребенок… — Она вытерла слезы. — Когда умерла жена Гарри, мы с ним понимали друг друга, потому что оба пережили потери.
Взгляд Билли метнулся к тому месту, где секунду назад стоял Гарольд Джейкобсон.
— Так как же, — она покачала пальцем, — это получилось?
— Что ж, в конюшне мы этим не занимались. — На губах Марты появилась смущенная улыбка. — Ну, ты понимаешь меня, конечно. Все-таки ты уже невеста. И знаешь, что делает с человеком любовь.
Любовь? Билли чуть не задохнулась, услышав такое от матери.
— Мы начали обсуждать родительские заботы. — Марта похлопала Билли по руке. — Не важно, что дети вырастают, у нас все равно болит душа за вас. Говорили о смерти наших супругов, о том, как тяжело работать на ранчо, о трудностях и проблемах, и… — Она пожала плечами, как будто после такого разговора они с Гарольдом не могли не оказаться в халатах. — Мы с Гарри любим друг друга, — заявила Марта. — Мы давно уже играли в кошки-мышки, переглядывались в церкви, в магазинах, везде, где нам удавалось встретиться. И каждый раз, конечно, когда он заглядывал к нам на ранчо, чтоб убедиться, не нужно ли тебе чего, он оставался на чашечку кофе. Должна признаться, во второй раз это происходит по-другому. То есть мы ведь оба были женаты и овдовели. И оба знаем, чего хотим. И когда поняли, что наше чувство взаимно, то… — Она прикрыла рукой вырез своего халата, словно испугавшись собственной откровенности.
— Не думай плохо о своей матери, Билли Рэй. — Приглаживая на ходу волосы, в комнату вошел Гарольд, одетый в привычные джинсы и клетчатую рубашку. На ногах у него были только носки. Он опустил взгляд, заметил под журнальным столиком свои потерявшиеся сапоги и задвинул их подальше, с глаз долой. — Она прекрасная женщина. И у меня честные намерения. Мы собираемся пожениться.
— Но не сразу, — перебила его Марта. — Не хотим пропустить твою свадьбу.
Гарольд посмотрел на Марту серьезными карими глазами, подошел к ней и обнял за талию.
— Прости, дорогая. Я знаю, что ты хотела обсудить это с Билли Рэй наедине. Но не могу допустить, чтобы ты одна это расхлебывала.
Какие нежные и милые слова… Это была именно та поддержка, в которой нуждалась мама. У Билли на глазах выступили слезы облегчения и радости. Ей так много пришлось пережить в одиночку: смерть отца, гибель Джейка, работа на ранчо, беспокойство о матери. Приятно знать, что кто-то теперь позаботится о маме. Билли была рада за них. Она давно уже не видела маму такой счастливой.
Но, видя их любовь, она почувствовала себя еще более одинокой. Глубокая печаль охватила ее душу. Билли тосковала по сильным рукам, способным ее поддержать, по мужчине, в которого она могла бы влюбиться по-настоящему… и взаимно. Вздохнув, Билли расправила плечи. Она выживет… хотя придется выжить без этого. Потому что Нику она не нужна.
— Если это сделает тебя счастливой, мама, — сказала она, и ее сердце сжалось от наплыва чувств, — то я ужасно за тебя рада. Правда.
Билли подкрепила свое заявление, громко чмокнув маму в щечку и дружески обняв пожилого фермера.
— Не знаю, как вы, но мужчина в этом доме точно может помереть с голоду, — кашлянув в кулак, сказал Гарольд.
— Ой, нет, не помрешь, — рассмеялась Марта. — Мы тебя накормим. — Она подмигнула Билли. — Если ты накроешь на стол, Гарри.
Он посмотрел на Марту, затем перевел взгляд на Билли, словно ожидая от нее помощи.
— Я не хочу раскокать все ваши тарелки. Билли улыбнулась, на сердце у нее полегчало.
— Больше, чем Джейк, все равно не разобьешь. Привыкай к нашему укладу. У нас тут равноправие. Даже в отношении готовки.
— Готовки? — Мужчина судорожно сглотнул.
— Мы не заставим тебя делать что-то сложное поначалу. Может, пару котлет поджарить. Ну а пока, если тебе так удобнее, можешь пользоваться одноразовой посудой. Она в буфете за холодильником.
Гарольд нахмурился, а женщины дружно расхохотались.
После позднего завтрака, состоявшего из яичницы с ветчиной и поджаренного хлеба, Билли встала из-за стола и швырнула пустую тарелку в мусорное ведро.
— Спасибо, мам. Было вкусно. А теперь пойду посмотрю, что тут без меня наворотили.
— Уверен, что все в порядке, — сказал Гарольд. — Но жаль, что мой сын не сумел поладить с твоим женихом. Он трудный человек. Конечно, я говорил сыну, чтоб он не лодырничал. Но бывают моменты, когда мужчина не может больше поступаться своей гордостью.
И женщина тоже, подумала Билли. Дуг не только трудный человек, и жених он тоже непростой. Между ее бровями залегла морщинка.
— Как твой сын? Дуг сказал, что его боднул бык.
— Ничего страшного. Всего лишь здоровенный синяк. Они с твоим женихом встали не с той ноги и не сошлись во мнениях, как надо управлять ранчо. Ну и мой парнишка вспылил немного. Надеюсь, ты на него не в обиде.
— Вовсе нет. — Билли знала, кто виноват во всех этих неприятностях. — Пусть придет, и я ему заплачу за ущерб. Если захочет, я его найму. Только на этот раз он будет работать на меня.
— Думаю, против этого он вряд ли будет возражать. — Гарольд вытер губы салфеткой и положил ее на стол. — Спасибо, дорогая. — Он поцеловал Марту в щеку. — Просто объеденье.
Билли закусила губу. Ей было трудно смириться с тем, что место отца рядом с матерью занял другой мужчина. Но при виде ослепительной улыбки на Мартином лице она слегка расслабилась. Внезапно эта картина напомнила ей прошлое: как будто Джейк с Ником вот-вот ворвутся через дверь черного хода.
— Помочь тебе в конюшне, Билли Рэй? — спросил Гарольд, задвигая стул.
— Не торопись, Гарри. — Марта перекинула через плечо полотенце. — Мне еще сковородки мыть. Надо, чтобы кто-то вытирал.
Улыбаясь, Билли распахнула заднюю дверь и оглянулась.
— Отдыхай пока. Я скоро вернусь.
По пути к конюшне Билли почувствовала, что комок подступил к ее горлу. От множества событий, происшедших за последние сутки, голова шла кругом. Счастье ее матери, нежное и бережное отношение к ней Гарольда Джейкобсона согрели сердце Билли, смягчив боль утраты.
Отбросив все мысли. Билли погрузилась в работу. Накормила быков, затем проверила телок на южном пастбище и объехала все остальные пастбища. Проезжая по своей земле, по земле, принадлежащей ее семье. Билли обдумывала грядущие перемены. Наверное, Гарольд Джейкобсон сможет взять на себя ее обязанности. Может быть, она сумеет обойтись без мужа и его денег. Наверное, ей и самой удастся поступить в колледж.
Удостоверившись, что ничего страшного не случилось за ее недолгое отсутствие, Билли вернулась в конюшню, чтобы накормить Беду и Дьявола и вычистить их стойла. Ведро звякнуло, когда Билли сняла его с крючка на стене. Двигаясь, как автомат, она обдумывала свое будущее — с Дутом… или без него.
Прежде чем она успела насыпать ведро овса, снаружи раздался шум мотора. Спустя минуту послышались чьи-то шаги. Ее сердце чуть не выскочило из груди. Это Ник? Приехал за ней? Жаркая, лихорадочная надежда вспыхнула в душе.
— Так ты вернулась, а? — Язвительный мужской голос разочаровал ее.
— Да, Дуг, — раздраженно ответила Билли. Настроение тут же испортилось. — Я вернулась.
Ее разозлило, что Дуг воспринял ее возвращение как само собой разумеющееся.
— Хорошо.
— Но мне понадобится помощь. — Билли повернулась к нему спиной, скрывая лукавую улыбку. — Можешь почистить денник Дьявола.
— Я приехал сюда не для этого. У меня встреча через сорок минут.
— Боишься испачкаться, — буркнула Билли.
— Что ты сказала?
— Ничего. — Она взяла ведро с овсом и, войдя в денник Беды, приласкала кобылу, глядя, как та тянется к корму. — Для чего тогда ты приехал?
— Убедиться, что ты вернулась.
— Я рада, что оправдала твои надежды. — Наклонившись к мешкам с кормом, Билли насыпала овса для Дьявола. Обойдя жениха, она направилась к последнему в ряду деннику, где находился мерин.
Дуг остановил ее, схватив за руку.
— Так что было в Хьюстоне? Вспыхнувшее чувство вины напомнило о поцелуе Ника.
— О чем это ты?
— О твоей поездке. Ты ходила по магазинам? Что купила?
Билли не была настроена обсуждать дурацкие покупки. Она проскользнула мимо Дуга, нарочно задев его ведром.
— У меня нет времени на светскую болтовню. Я занята. И тебя ждет работа. Позвони мне позже.
Он нагнулся, счищая грязь, оставленную ведром на брюках.
— Я виделся с Лэтэмом сегодня утром. Билли остановилась. Справившись с удивлением, она обернулась к Дугу. Ей хотелось вытрясти из него каждую мелочь о Нике — что он говорил, как выглядел. Упоминал ли о ней? Что сказал? Выглядел ли таким же усталым, как она? Были ли у него круги под глазами, как у нее? Но, с другой стороны, она надеялась, что Ник не проболтался о происшедшем между ними.
Правда? А может, это наилучший способ избавиться от Дуга? Внезапно Билли поняла, что не хочет выходить за него замуж. Отчаянно не хочет.
— Зачем ты с ним встречался? — спросила Билли, чувствуя себя как на иголках.
— По работе. Он о тебе и словом не обмолвился. По-моему, даже не знал, что ты уехала. Мне показалось это странным. Или между вами что-то произошло?
Билли уклонилась от ответа.
— Ревнуешь?
— Ревновать к Нику Лэтэму? — Дуг рассмеялся. — Ни капельки.
Билли задело равнодушие жениха. Она хотела, чтобы Дуг ревновал ее, как ревновал Ник.
Эта мысль заставила ее остановиться у стойла Дьявола. Какие у Ника причины для ревности? Или его чувства сильнее, чем он готов признать?
Ручка ведра до боли врезалась ей в руку. Дьявол тяжело, со свистом дышал. Билли увидела, что мерин приподнимает заднюю ногу, словно пытаясь дотянуться до живота. Войдя в денник, Билли окинула взглядом норовистую лошадь своего брата и подняла ведро, чтобы высыпать овес в кормушку. Затем остановилась.
— Ты уже кормил Дьявола сегодня? — спросила она, перебирая пальцами зерна.
— Нет. — Дуг остановился на пороге. — Я же только что приехал.
Набрав полную горсть, Билли понюхала оставшийся корм в поисках плесени. Ничего особенного не обнаружив, она внимательно взглянула на мерина. Слишком поглощенная мыслями о Нике, она не сразу заметила, как низко опущена голова лошади. Дьявол взмахнул хвостом и снова поджал заднюю ногу. От волнения Билли забыла про все на свете.
— Когда ты кормил его в последний раз?
— Не помню.
Она окинула Дуга яростным взглядом.
— Не помнишь? Так вспомни. Это важно. — Билли прижала ладонь к животу Дьявола, и мерин вздрогнул. Обнаружив у лошади слишком учащенное, поверхностное дыхание, она вспомнила вчерашнюю перебранку с Дутом и его заявление, что он не собирается больше никого кормить. — Ты накормил его вчера, как обещал?
— Ага. После телефонного разговора с тобой… я решил накормить скотину еще раз, чтобы не приезжать сюда утром. Тогда они бы не так сильно проголодались. А поскольку я не такой уж лодырь, как ты меня считаешь, я насыпал им вдвое больше.
— Что? — Отвернувшись от Дуга, она вновь посмотрела на Дьявола.
— В чем дело? Он же не все съел.
— Потому что он болен. — Жгучие слезы выступили у нее на глазах, но Билли сдержалась. Надо что-то делать. Она окинула взглядом денник и не обнаружила свежего навоза. — Черт!
— Я делал так, как ты сказала…
— Нет, не так. Разве не понимаешь? Я оставила животных на твою ответственность. Я все тебе объяснила.
— Черт, эта лошадь уже старая. Дьявол подогнул передние ноги и попытался лечь.
— Ой, нет, не надо! — воскликнула Билли, обхватив мерина за шею и удерживая на ногах. Оглянувшись через плечо, она заорала:
— Дай мне недоуздок и веревку. Быстро.
Дуг с изумлением подчинился. Билли объяснила ему, как сделать пойло из отрубей. Одновременно она успокаивала Дьявола и не давала ему лечь.
— Что с ним? — спросил Дуг, втаскивая в денник ведро с пойлом.
— Это должно настояться минут десять, — сказала Билли, кивком приказывая ему поставить ведро и отойти.
— Что с ним? — переспросил Дуг.
— Колики.
— Как у детей, что ли?
— Да, если не считать, что для лошадей они смертельно опасны. — Ее горло сжалось от горестной мысли. Дьявол не умрет. Она не позволит ему умереть. — Я не даю ему лечь. Иначе он начнет кататься по земле, чтобы облегчить боль в животе. Может быть заворот кишок.
— И все из-за того, что я насыпал больше корма?
— Возможно. Лошади очень чувствительны. Он старый. У него может быть непроходимость кишечника…
— Да не волнуйся ты так. Рано или поздно он все равно сдохнет. И тогда у тебя сразу убавится хлопот. Вообще-то, тебе следует всех их продать. Не стоит тратить на них время и силы. Просто продай всех сразу.
— Не хочу даже слушать. — Билли нахмурилась. — Я не продаю свой скот. И не позволю этой лошади умереть, чтобы избавиться от лишних хлопот!
— Почему нет? Ведь ты не хочешь здесь больше жить. — Его замечание хлестнуло ее, как пощечина. — Продай скотину. А я сделаю из этого ранчо золотое дно.
Поглаживая шею Дьявола нежными, успокаивающими движениями, она возмущенно взглянула на Дуга.
— Что ты задумал?
— Дом престарелых. Масса народу мечтает уехать из Хьюстона после ухода на пенсию. Почему бы им не перебраться сюда? Мы бы сделали бассейн, построили домики.
— Для этого ты встречался с Ником в Хьюстоне? Это и есть твой план?
— Да. Он принесет нам кучу денег.
— И когда ты собирался рассказать мне об этом? После того, как все здесь уничтожишь?
— Нет, я бы сказал сразу после свадьбы. А до этого у тебя и так много проблем. — Его глаза самоуверенно блеснули. — Я уже проработал это с подрядчиком. Поговорил с Ником насчет дорог. Здесь будет поле для гольфа, плавательный бассейн, теннисные корты, домики. Крошка, когда ты закончишь колледж, будешь богатой, как Ивана Трамп, тебе уже не придется думать о работе ветеринара. Тогда ты сможешь занять свое место рядом со мной. В качестве моей жены.
Билли в бешенстве уставилась на него, ее дыхание было таким же тяжелым, как у Дьявола.
— Убирайся отсюда.
— Что?
Она пошатнулась и крепче вцепилась в недоуздок Дьявола.
— Я не для того так много работала, чтобы продавать ранчо.
— Тебе не придется продавать его, в этом весь смысл.
— Я не продаю свой скот и тебе не продамся. Свадьба отменяется. Дуг.
— Ты не можешь! — Его лицо побагровело. — Мы договорились. Я дал слово…
— Меня не волнует, что ты там кому наобещал. Это моя земля. Земля моей семьи. Я ее не продам. — Билли отвернулась, испытывая к себе гораздо большее отвращение, чем к Дугу. Ей следовало ожидать от него нечто подобное. Но и она хороша. Оба преследовали каждый свои цели. По крайней мере теперь она узнала, на что рассчитывал Дуг. — Вот, значит, зачем тебе понадобилось на мне жениться. А я-то думала… удивлялась, что ты мог найти в такой пацанке, как я.
— Билли, это не…
— Да, это так. Как ты думаешь, почему я согласилась выйти за тебя? Я хотела пойти учиться, но чтобы дела на ранчо шли по-прежнему. Получив диплом, я бы смогла работать здесь. У меня осталось бы все то, что мой отец создавал тяжелым трудом всю свою жизнь, что Джейк так отчаянно пытался сохранить. И я смогла бы заниматься любимым делом.
Дьявол опускал голову и подгибал ноги, пытаясь лечь. Но Билли не позволяла ему этого. Подведя его к стене, она прижалась к его боку, изо всех сил вцепившись в недоуздок.
— Я не дам разорять свое ранчо, строить здесь какие-то дома и не позволю превратить свои пастбища в дебильные лужайки. Ни ради тебя. Ни ради исполнения моих желаний. Ни за что.
— Но…
— Ты не получишь ни одной травинки на этом ранчо. — Билли схватила ведро с пойлом и сунула его Дьяволу под нос. — Давай, милый, поешь. Тебе полегчает.
Взглянув на Дуга через плечо, она сказала:
— Прости, Дуг. Свадьбы не будет. Я не могу выйти за тебя. Мы слишком разные. А теперь поезжай домой. Ты здесь больше не нужен. Мне надо работать. Лошадь спасать.
— Билли, можно я…
— Нет, твои слова ничего не изменят. — Она повернулась к Дьяволу и обняла его за шею, почувствовав, как горячие слезы текут по щекам.
В погоне за неисполнимой мечтой Билли не заметила, как попала в беду. Из-за нее пострадал сын Гарольда Джейкобсона, а жизнь этой лошади висит на волоске. Она стремилась иметь все — ранчо, карьеру, семейную жизнь. Ей давно уже следовало понять, что нельзя обладать сразу всем, чего желаешь. Так не бывает.
Ника она никогда не получит. Эта мысль окончательно лишила ее самообладания.
Глава 10
— Билли Рэй Гюнтер, ты не можешь выйти замуж за Дуга Шеффера!
От голоса Ника задрожали стропила. Ник шел по конюшне, заглядывая во все денники, пока не обнаружил Билли вместе с Дьяволом. В лучах заходящего солнца ее волосы светились янтарным блеском.
От голоса Ника задрожали стропила. Ник шел по конюшне, заглядывая во все денники, пока не обнаружил Билли вместе с Дьяволом. В лучах заходящего солнца ее волосы светились янтарным блеском.