Уильямс Шон. Еретик Силы 2: Обездоленные

   Карш напряженно кивнул, отлично зная, что Шимрра так и сделает. Достав из ножен острый куфи, он одной рукой аккуратно отрезал другую. Отрезанная конечность шлепнулась на пол. Оними, подбежав, схватил ее.
   Шимрра некоторое время наблюдал, как кровь из обрубка течет на хитиновый пол. Потом он кивнул.
   – Можешь идти.
   Карш пошел к выходу. Все это было прекрасно видно по виллипу. Наконец у Ном Анора было то, что нужно: лидер еретиков видел, что делает Шимрра и слышал, о чем он говорит.
   Дела у Верховного Правителя явно шли не слишком хорошо. После освобождения Йуужань’Тара наступление йуужань-вонгов замедлилось, и военные неудачи немедленно начали сказываться на всем их обществе. На захваченных планетах возникали ячейки сопротивления, даже там, где раньше их не было, флот неверных нападал на конвои, перерезая линии снабжения, в терраформировании Йуужань’Тара успехов по-прежнему не было, а жрецы непрерывно сообщали о распространяющейся ереси. Последнее более всего обрадовало Ном Анора. Созданный его усилиями поток ереси скоро захлестнет стены крепости Шимрры.
   Ном Анор испытал еще большее удовлетворение, когда разговор в тронном зале Шимрры перешел на другие темы. Он отлично слышал каждое слово.
   Попытка убить Нгаалу привела к совершенно неожиданным результатам. Кроме того, что жрица стала бояться Ном Анора, этот случай, казалось, только усилил ее желание бросить вызов Верховному Правителю.
   – Я обязана тебе жизнью, Йу’Шаа, – прошептала Нгаалу, когда они встретились через день после того происшествия. Она была слабой и бледной, но возвращалась к жизни. Антидот Ном Анора оказывал свое действие, – Ты настоящий Пророк, тот, кто сочувствует угнетенным. Позволь мне служить твоему делу.
   Ном Анор сразу увидел блестящую возможность использовать ее службу.
   – Я вернул тебе жизнь, – сказал он жрице, – Чем ты готова отплатить за это?
   – Я готова отплатить тебе своей жизнью, Повелитель.
   – Ты готова подвергнуться смертельному риску ради меня?
   – Без промедления, Йу’Шаа.
   – А если я попрошу тебя рискнуть жизнью ради… джиидаев?
   – Даже если бы ты потребовал от меня рисковать жизнью ради червя-газакла, я сделала бы это без колебаний, – сказала Нгаалу, – Но за джиидаев я готова пожертвовать жизнью более чем за кого-либо, ибо так я могу снова стать единой с Силой.
 
   Сейчас Ном Анор вспомнил слова Нгаалу. К такому заключению она пришла сама, идея о единстве с Силой не исходила от Ном Анора или кого-то из его последователей. В последующие дни после этого разговора, когда жрица медленно выздоравливала, Ном Анор пытался выяснить, из каких источников Нгаалу узнала о Силе, прежде чем идти к Пророку. Выяснилось, что Нгаалу когда-то встречалась с предательницей Вержер, которая посеяла семена сомнения в ее душе. Нгаалу усомнилась в истинности богов йуужань-вонгского пантеона и размышляла над тем, как джедаи и Сила могут войти в мировоззрение йуужань-вонгов. Некоторые из ее выводов почти повторяли «пророчества» Ном Анора, например, идею, что Сила – это дух Йун-Йуужаня, другие же были ее собственными. Мысль о том, что смерть может объединить йуужань-вонга с душой Создателя, была, по мнению Ном Анора, очень удачной – она служила отличным оправданием того, что они рискуют своими жизнями на службе Пророку.
   Жрица Йун-Харлы, будучи хорошо знакомой с хитростями и обманом, смогла отследить источник распространения Слова Пророка, и убедить его аколитов в своей искренности. Однако Ном Анор не был таким наивным, чтобы принять службу жрицы по «номинальной стоимости». Он отлично понимал, что Нгаалу может быть двойным агентом и петь в уши «Пророку» именно то, что он хочет слышать. Тем не менее, возможность внедрить Нгаалу с виллипом-передатчиком во дворец Шимрры была слишком ценной, чтобы отказываться от нее ради ничем не подтвержденных подозрений.
   – … заметный спад в достижениях наших агентов по дестабилизации тыла противника, – докладывал субалтерн, – Первая фаза по внедрению агентов в различные соперничающие сообщества и политические группировки прошла успешно, и в некоторых из них конфликт удалось довести до стадии открытой войны. Но неверным как минимум дважды удавалось пресечь нашу подрывную деятельность. И в обоих случаях деятельность наших агентов была не просто пресечена, но использована для усиления и консолидации неверных. Опасаюсь, что к настоящему времени неверные успешно противодействуют работе наших агентов и в других сообществах.
   – Эта программа по дестабилизации была начата Ном Анором, не так ли? – спросил адъютант, – Тогда…
   – Не произноси его имени в моем присутствии! – взревел Шимрра, вскочив. Потом, немного успокоившись, добавил, – Пока мне не принесут его голову и содранную шкуру, – мкаак’иты в глазницах Верховного Правителя сверкнули, как маленькие солнца, – Тебе лучше не забывать об этом. Иначе ты лишишься головы раньше него.
   Адъютант поклонился.
   – Да, о Величайший и Могущественнейший. Я просто хотел указать на то, что если эту программу начинал воплощать в жизнь… некий бывший исполнитель, то, возможно, это объясняет ее невысокую успешность. Она была порочна с самого начала, мой лорд, и, вероятно, должна быть остановлена.
   – Нет, – сказал Шимрра, снова усаживаясь на трон, – Это был хороший план, когда мне его предложили, и таковым он остается и сейчас. Мы продолжим эту программу. И никакие временные союзы, созданные неверными, не помогут им.
   Когда субалтерн, докладывавший о деятельности агентов, ушел, Ном Анор сказал себе, что должен испытывать удовлетворение, а не уязвленность. Шимрра высоко оценил его план по дестабилизации тыла неверных. Было приятно знать, что его способности так высоко оценены. Но то, что его назвали «неким бывшим исполнителем», сильно уязвило Ном Анора.
   – Что нового о еретиках? – спросил Шимрра.
   Верховный жрец Джакан почтительно вышел вперед.
   – Наши шпионы не смогли внедриться в их руководство. Преданность еретиков слишком велика…
   – Преданность кому?
   – Их лидеру, мой лорд. Тому, от кого исходит ересь.
   – Его имя известно?
   – Его называют Йу’Шаа.
   – Пророк? – Шимрра угрожающе рассмеялся, – И что, он видит будущее, этот пророк?
   – Так они говорят, мой лорд.
   – А может он увидеть собственную смерть?
   Джакан не мог ответить на этот вопрос, но Шимрра и не ожидал ответа.
   Верховный Правитель поднял сжатый кулак.
   – Я хочу, чтобы его уничтожили. Вы меня слышали? И его и всех его последователей!
   – Это будет нелегко, – равнодушным голосом сказала Нгаалу. Она убедила Харрара позволить ей прийти в тронный зал вместе с ним, сказав, что собрала важную информацию о еретиках, – Число последователей Йу’Шаа растет каждый день. Его Слово распространяется. Голос еретиков из шепота скоро превратится в крик.
   Шимрра повернулся к ней, на его лице застыла маска холодного гнева. Ном Анор видел, что Нгаалу не дрогнула, когда Верховный Правитель обратил свой устрашающий взгляд на нее.
   – И о чем же они кричат, жрица? – тихо спросил Шимрра. Сейчас он стоял так близко, что его свирепое изуродованное лицо, казалось, заполняло собой весь виллип, – Чего они хотят?
   Нгаалу не замедлила с ответом.
   – Они хотят вернуть свое положение, о Величайший. Хотят перестать быть Отверженными.
   Ужасное лицо Шимрры исказилось гримасой удивления.
   «Перестать быть Отверженными?»
   Ном Анор едва не рассмеялся. Он практически угадал мысль Шимрры. Хотят вернуть свое положение? Перестать быть Отверженными? Что за чепуха?
   Шимрра отнюдь не был глупцом. Он отлично понимал цели еретиков. Желание избавиться от статуса Отверженных наносило удар в самое сердце йуужань-вонгской иерархии. Оно подрывало авторитет тех, кто стоял на самом верху этой иерархии.
   В тот славный день, когда Ном Анор войдет в тронный зал Шимрры как вождь победивших революционеров, он посмотрит в глаза Шимрры и встанет перед ним как равный. Тогда Шимрра поймет, как велика победа Ном Анора.
   И тот факт, что «некий бывший исполнитель» подкопает фундамент зиккурата власти Верховного Правителя и обрушит его, покажет всем и каждому, что Ном Анор – тот, с кем следует считаться. Его имя будут восхвалять, а не проклинать…
 
   Оними пропел высоким голосом:
 
   – Мой лорд, им ничего не добиться.
   Не суждено безумным мечтаньям сбыться!
 
   Шимрра задумчиво взглянул на своего любимца.
   – Разумеется, их желание абсурдно и неприемлемо… Но, если все Отверженные восстанут, если они все возьмут в руки оружие…
 
   – Численность им никак не поможет,
   Готовность пожертвовать жизнью тоже.
   Тебя охраняют могучие воины,
   Что звания лучших из лучших достойны!
 
   – Воистину так… – Шимрра, нахмурившись, оглядел всех присутствующих. И опять его мысли были очевидны для Ном Анора: лидеры формовщиков, интендантов и жрецов испытывали все большие трудности в выполнении поставленных перед ними задач, и их вины в этом не было; Хревен Карш подвел его; блестящий план по внедрению агентов в тыл противника терпел неудачи, а жрица только что озвучила желание еретиков, являвшееся смертным приговором для Верховного Правителя. И где же те, на кого может опереться его власть?
   Нет, дела Верховного Правителя определенно плохи.
   – Воистину так! – повторил Ном Анор, испытывая настоящий восторг.
   «И я постараюсь, Шимрра, чтобы твои дела стали еще хуже…»
 
   Когда Лейя вошла в палату бакурианского госпиталя, она не могла избавиться от ощущения, что все это происходило с ней и в прошлом. Ей часто приходилось бывать в медицинских учреждениях, все они были похожи друг на друга, и это не являлось исключением. Однако не это было источником ощущения дежа вю, а то, что она хорошо знала пациента.
   Тахири лежала на больничной койке без сознания, так же, как это было на Мон Каламари. Только глаза ее были другими – они были широко открыты. Шрамы, оставшиеся на ее лбу после йуужань-вонгских экспериментов, горели, словно в ответ на ее психологическое состояние. Медики Салис Д’аара не знали, как облегчить ее страдания. Девушка не была видна в Силе, и это не позволяло Лейе помочь ей. Она могла только догадываться, что происходит с душой и телом Тахири.
   Джейна и Джаг стояли рядом с ней. Медицинский дроид требовал, чтобы Джейна передвигалась только в репульсорном кресле, но она отказалась от него сразу, как только ей позволили встать с постели. Джаг не отходил от нее с тех пор, как она очнулась, несмотря на то, что устал не меньше ее. Они крепко держались за руки, как будто боялись потерять друг друга снова.
   Лейе стало немного легче от этой мысли. Она сама испытывала подобные чувства, и хорошо их понимала. Еще ее радовало то, что Джаг постепенно отказывался от своей привычки «играть на публику». Возможно, едва не попав на перекачку, он понял, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на притворство, заботясь о том, что подумают другие.
   – Как она? – спросила Лейя.
   – Все так же, – Джейна снова взглянула на Тахири, – Они никак не могут привести ее в сознание, а я не вижу ее в Силе. Может быть, мастер Силгэл смогла бы что-то сделать, но… – она беспомощно пожала плечами, -…ее здесь нет.
   Они смотрели на раненую девушку, и мысли их были одинаково мрачными. Наконец, Джейна с видимым усилием сменила тему разговора:
   – Так новый договор уже ратифицировали?
   – Да, договор заключен, – Лейя, казалось, тоже была рада сменить тему, – Теперь Движение Освобождения п’в’еков и Бакура являются формальными союзниками. Лвотин и Паниб поставили свои подписи полчаса назад. Они договорились разделить между собой все корабли сси-руук, захваченные в бою и разработать программу освобождения п’в’еков, которые еще остаются в рабстве. Я думаю, что как только о восстании п’в’еков станет известно в Империуме Сси-рууви, все больше п’в’еков последует примеру Лвотина и присоединится к нему. Надеюсь, у Бакуры хватит сил, чтобы помочь им.
   – А что насчет Кирамака? – спросил Джаг.
   – Его тело отправлено обратно на Лвекк. Лвотин полагает, что возвращение тела Шриифтата на какое-то время успокоит Конклав сси-рууви. Кроме того, вероятно, у них начнется борьба за власть, что позволит п’в’екам выиграть время.
   Лейя была невольно восхищена элегантностью и дерзостью плана Кирамака. Придя к власти через десять лет после разгрома Империума Сси-рууви Новой Республикой и чиссами, Кирамак в полной мере использовал свое уникальное положение, и разработал великолепный план реванша, который почти удался. Мысль о «восстании п’в’еков» была почти очевидной: миры Новой Республики были очень восприимчивы к идее восстания против угнетателей, и бакурианцы охотно в это поверили. Страх бакурианцев, что п’в’еки могут оказаться ничуть не лучше сси-руук, мог быть успокоен только заверениями самого бакурианского правительства, и Кирамак нашел блестящий способ решить и эту проблему…
   – Техники закончили исследовать руку Кандертола, – сказала она.
   Лицо Джейны помрачнело.
   – И?…
   – Как ты и подозревала. Это дроид-репликант.
   Джейна вздрогнула. Джаг обнял ее.
   – Он выглядел… как настоящий человек.
   Лейя кивнула, понимая какое отвращение испытывала ее дочь.
   – Спецификации его руки соответствуют деталям дроидов, разработанных Симонеллем более тридцати лет назад. Кости сделаны из специального сплава. Мускулы и другие органы из биоволокон. Кожа выращена методом клонирования. Все остальное – синтплоть. Конечно, это извращение, но это и настоящее произведение искусства.
   – Не удивительно, что он не хотел проходить медицинское обследование на «Гордости Селонии», – сказала Джейна.
   – Я не думал, что такое возможно, – сказал Джаг Лейе, – Имперская разведка сообщала, что проект «Приманка» потерпел неудачу.
   – Да, мы так и не смогли усовершенствовать их интеллект. Хотя Симонелль пытался модифицировать интеллект дроидов АА-1. В некоторых ситуациях они могут быть полезны, но вообще они довольно глупы и неуклюжи.
   – К Кандертолу это никак не относится, – сказала Джейна, потирая грудную клетку, которая все еще болела после удара премьер-министра.
   – Возможно, какие-то из этих дроидов успели попасть на черный рынок. Задолго до твоего рождения, Джейна, цена одного дроида-репликанта превышала десять миллионов кредитов. Могу только предположить, сколько такой дроид стоит сейчас.
   – Я уверена, мы выясним это, когда Вирам и Малинза отследят, куда ушли пропавшие миллионы кредитов.
   Бывшие активисты подполья сейчас сотрудничали с правительством, чтобы продемонстрировать, что информация, которую они обнародовали ранее, является подлинной. Хотя обвинения в похищении Кандертола были сняты, технически «Свобода» все еще оставалась подпольной организацией, и некоторые фракции временного правительства хотели удостовериться, что они не будут втянуты в нелегальную активность.
   С другой стороны, Салкели были предъявлены все возможные обвинения. Родианец не увидит дневного света еще очень долго…
   – Итак, – сказал Джаг, нахмурившись, – Кандертол украл государственные деньги и заказал на них дроида-репликанта, правильно?
   Джейна кивнула.
   – Потом он нанял «Веселого Кавалера», чтобы забрать дроида у продавца и доставить его… мы точно не знаем, куда, вероятно, на какую-то заброшенную базу или станцию. Но это и не важно.
   – Потом он имитировал свое похищение, – продолжила Лейя, – Это была весьма трудная, но необходимая часть плана. Ему надо было улететь с планеты и вернуться обратно, не возбуждая никаких подозрений. Он не мог взять с собой телохранителей или советников. Он должен быть один, когда начнется процесс…
   – И этот процесс – перекачка, – Джаг побледнел при мысли об этом, – Я не могу поверить, что он добровольно пошел на это… чтобы сси-руук вытянули из него душу…
 
   – Ну, он вполне понимал, что сси-руук невыгодно просто перекачать его в дроид-истребитель. Ведь он был их ключом к Бакуре. И когда они дали ему то, чего он хотел, он был должен заплатить за это.
   – Просто блестящий план, – сказала Джейна, – Они получают целую планету в обмен на бессмертие для Кандертола. И он почти сработал.
   – Но как же это «бессмертие»? – спросил Джаг, – Я думал, что перекачка не сохраняет душу навечно. Жизненная энергия, перекачанная в дроида постепенно истощается.
   Джейна кивнула.
   – Лвотин говорил, что они значительно усовершенствовали технологию перекачки. Наверное, это правда.
   – Похожий случай произошел с джедаем-учеником по имени Никос Марр, – сказала Лейя, – Ему пришлось подвергнуться перекачке в медицинских целях. Но он погиб вместе с «Глазом Палпатина», и мы не знаем, как долго еще он мог прожить.
   – Но Кандертол был больше похож на человека, чем Никос, – возразила Джейна, – Он выглядел абсолютно как человек, и даже запах у него был такой же, хоть он и не смог обмануть Миуолх и Кахмаима. И когда сси-руук перекачали его душу в дроида-репликанта, ему оставалось только вернуться на Бакуру.
   Джаг встряхнул головой.
   – Вы забыли об экипаже «Веселого Кавалера». Кандертол пожертвовал ими, чтобы не было никаких противоречий в его истории.
   – Это характерно для злого ума, – сказала Лейя, вспоминая свое первое посещение Бакуры и первую встречу с духом своего отца, – Для него, если речь идет о собственном выживании, никакая цена не окажется слишком высокой.
   Джейна посмотрела на Тахири. За все время разговора девушка ни разу не шевельнулась. Ее открытые глаза смотрели в потолок, изредка моргая. Только это и медленное движение грудной клетки при дыхании показывали, что она еще жива.
   – Вы не нашли его тело, – сказала Джейна. Это было утверждение, а не вопрос.
   Лейя кивнула.
   – Не нашли.
   В дверях возникло какое-то движение. Подумав, что это пришли медики, чтобы проверить состояние Тахири, Лейя отошла в сторону. Но это оказался Гур, рин, с которым познакомилась Тахири. С ним был курцен – представитель расы аборигенов Бакуры, одетый в песочного цвета безрукавку с широким кожаным поясом, на котором были многочисленные карманы.
   – Извините, – смущенно сказал рин, – Я не хотел вам мешать.
   – Ты не помешал. Заходи.
   Джейна успела рассказать Лейе то немногое, что она узнала о Гуре от Тахири.
   – Скоро придет Хэн. Я знаю, он хотел поговорить с тобой.
   Гур удивленно посмотрел на нее.
   – Вот как?
   – У него есть друг, о котором он не слышал очень давно. Рин по имени Дрома.
   – Дрома? – Гур на секунду задумался, – Боюсь, я не знаю такого. Но я могу помочь найти его, если хотите. Возможно, кто-то из моих коллег знает его.
   – Не надо, – сказала Лейя, – я уверена, что с ним все в порядке. Хэн просто полюбопытствовал. У Дромы есть такой же талант, как у моего мужа.
   Гур удивленно сморщил лоб.
   – Какой же?
   – Талант к выживанию.
   Они улыбнулись друг другу. Курцен терпеливо стоял в стороне, его голый гребнистый череп блестел в свете больничной лампы.
   – Это Арризза, – сказал Гур, – Я просил его прийти.
   – Рада познакомиться, – сказала Лейя, слегка поклонившись, – Это моя дочь подполковник Джейна Соло, а это полковник Джаггед Фэл.
   Арризза поклонился в ответ.
   – Но вы, наверное, пришли к Тахири, а не к нам.
   – Да, мы пришли помочь ей, – сказал курцен, обменявшись взглядом с Гуром.
   – Но как? – спросила Джейна, – Медики и целители не смогли ничего сделать для нее. Почему вы думаете, что сможете?
   – Они не могут помочь ей, – прервал ее Гур, – потому что не знают, что с ней. Они ищут физическую болезнь, и не могут ее найти, потому что ее нет у Тахири. Она сражается не с болезнью. Она сражается с… собой.
   Джейна посмотрела на Лейю и снова обернулась к Гуру.
   – Она рассказала вам о том, что произошло с ней?
   – Я видел достаточно, чтобы подтвердилось то, что я уже слышал о ней. Все рины знают историю девушки-джедая, которая подверглась формовке. Мы знаем, что Отверженные йуужань-вонгов рассказывают это в своем Послании Надежды. Мы также знаем, что в определенных кругах Галактического Альянса к этой истории относятся… очень настороженно. Если общественности станет известно о том, что йуужань-вонгские формовщики смогли переформировать личность джедая – что такое вообще возможно – джедаи немедленно лишатся всякой поддержки.
   Возразить чему-либо из сказанного было невозможно.
   – Все верно, – согласилась Лейя, – Межань Кваад пыталась превратить Тахири в йуужань-вонга, дав ей новую личность по имени Риина. Мой сын Энакин спас ее, прервав этот страшный эксперимент. Мы думали, что новая личность стерлась, но, похоже, Тахири не смогла справиться с этим…
   – Не с «этим», – сказал Гур, – С ней. Риина из домена Кваад не хочет быть уничтоженной. Она хочет жить, как любое разумное существо. И она не успокоится, пока ее не перестанут подавлять.
   – Так она реальна? – спросил Джаг, – Она не плод воображения Тахири?
   Рин встряхнул головой.
   – Можно сказать, что Риина так же реальна, как сама Тахири. Видите ли, Тахири не просто промыли мозги, чтобы она думала и действовала как йуужань-вонг. Межань Кваад создала в ее разуме настоящую новую личность, со всеми вытекающими из этого последствиями. Когда Тахири вернула контроль над собой, она обрела больше чем просто знание языка и обычаев йуужань-вонгов. Она обнаружила в себе новую личность, которая хочет управлять ее телом.
   – Но Тахири смогла прийти в себя, – сказал Джаг, – Она чувствовала себя вполне нормально.
   – До тех пор, пока не погиб Энакин, – вздохнула Лейя, – И с тех пор две личности борются за контроль над ее телом.
   – Но эта Риина не могла появиться снова без какой-либо причины, – возразил Джаг, – Это было чем-то вызвано.
   – Я согласен, – сказал Гур, – И думаю, это связано с тем, что Галактический Альянс начал одерживать верх над йуужань-вонгами. Не забывайте, что когда Риина… начала существовать, ее народ выигрывал войну. Риина проиграла свой бой, но мы проиграли Корускант. Ее личная потеря была незначительна по сравнению с победами ее соплеменников. Я полагаю, она вообще не ожидала, что йуужань-вонги могут потерпеть поражение. Перед лицом поражения дух йуужань-вонга отчаянно сопротивляется. К несчастью для Тахири это сопротивление идет внутри нее.
   – Так как же нам избавиться от этой Риины? – спросила Джейна. В ее глазах блеснули слезы. Лейя знала, что Джейна чувствует себя виноватой в том, что произошло с Тахири на Бакуре.
   – Есть только один способ сделать это с уверенностью… – сказал Гур.
   – Какой? – настаивала Джейна.
   Рин спокойно взглянул на нее.
   – Убить Тахири.
   – Что?! – голос Джейны наполнился холодной злостью, – Даже не думай…
   – Это не шутка, уверяю вас, – рин дернул хвостом, – Вы все допускаете большую ошибку, полагая, что Риина – нечто такое, что можно просто удалить из Тахири. Нет, Риина – это не что-то вроде раковой опухоли. Она часть Тахири.
   Джаг встряхнул головой.
   – Я не понимаю…
   Рин с извиняющимся видом сказал:
   – Честно говоря, я не уверен, что сам понимаю… Хотя, полагаю, моя раса знает об изгоях и беженцах больше, чем кто-либо, потому что большую часть нашей истории мы были или изгоями, или беженцами, или теми и другими вместе. После своего спасения из йуужань-вонгской лаборатории Тахири уже не была прежней – она отделилась от всех из-за того, что ей пришлось пережить. Энакин принимал ее и такой, потому что любил ее, но после его смерти она осталась совсем одна. Мы знаем, что для йуужань-вонгов понятие семьи очень важно, и Тахири пыталась стать частью вашей семьи, семьи Энакина. Но, видимо, этого было недостаточно… Никто не может дать ей то, что ей нужно, кроме нее самой.
   Рин подошел к Тахири и положил руку ей на лоб. Если она и замечала его присутствие, она никак этого не проявила.
   – Формовщики знали, что они делают. Они хотели превратить Тахири в йуужань-вонга, и достигли своей цели.
   – Но они не смогли уничтожить личность Тахири, – сказала Лейя.
   Гур кивнул.
   – Да, благодаря Энакину она смогла вернуться назад – и обнаружила, что ее разум занят кем-то другим. И этот «кто-то» не собирается уходить. С точки зрения Риины Тахири – агрессор. Тахири сопротивляется ей, но не может победить, и этот бой слишком дорого ей обходится.
   – Если Риину нельзя победить, – сказала Джейна, – что ты предлагаешь делать с ней?
   – Риину нельзя уничтожить, не уничтожив Тахири, – ответил рин, – Поэтому остается только одно: мы должны помочь им научиться жить вместе.
   Джейна недоверчиво усмехнулась.
   – Нет.
   Лейя шагнула вперед.
   – Джейна…
   – Нет, мама, – быстро сказала она, – Чтобы Тахири приняла в свою душу йуужань-вонга? После того, что они с ней сделали? После того, что они сделали с Энакином? – она встряхнула головой, – Нет, я не позволю этому случиться. Должен быть другой способ удалить Риину, не причинив вреда Тахири. Должен быть!
   Рин, не дрогнув, встретил ее разгневанный взгляд.
   – Нет такого способа, – твердо сказал он, – Как бакурианцы не могут, заключив союз с п’в’еками, остаться прежними, то же самое и с Тахири. И необходимость здесь та же. Бакурианцы должны научиться сотрудничать с п’в’еками, чтобы спасти свою планету от сси-руук. А Тахири должна научиться сотрудничать с личностью Риины Кваад, чтобы спасти себя от безумия.
   Джейна открыла рот, чтобы возразить, но Лейя жестом заставила ее замолчать. Лейя понимала, что чувствует ее дочь. Предположение, что Тахири невозможно излечить от того, что сделали с ней йуужань-вонги, самой Лейе казалось страшным и нелепым, но она также знала, что все средства, предпринятые, чтобы помочь Тахири, не достигли ни малейшего успеха.