Грегор не помнил, как отключился. Последнее, что он помнил, — как влетел в комнату рядом с той, где держали Амалию, и залюбовался резной вазой.
Остальные пребывали в гораздо более приподнятом состоянии. Все болтали не переставая и с той самой минуты, как флайеры припарковались у дома Майджстраля, только и делали, что хохотали, вспоминая пережитое.
Майджстраль поднял бокал с шампанским.
— Мистер Кихано, — сказал он, — вы проявили себя с лучшей стороны. Вы разделались с двумя врагами, включая злобного Ронни Ромпера, и спасли Грегора. Я пью за вас, сэр.
Педро покраснел и уставился в пол.
— Да ничего такого… — пробормотал он.
— Совсем наоборот, — возразила Амалия. — Я бы эту тварь, Ромпера, ни за что бы не прибила, хотя много лет занималась кикбоксингом.
Педро покраснел еще сильнее. Амалия все еще парила в воздухе, пока Роман разыскивал подходящий инструмент, чтобы распилить ее кандалы.
Роман подлил всем шампанского, поклонился и продолжил поиск. Теперь, когда спасение похищенной дамы состоялось, он снова принял на себя роль бесстрастного судьи и сменил костюм-невидимку на обычную домашнюю одежду. Майджстраль тоже переоделся — в рубашку со шнуровкой и темный вышитый домашний халат, выбрав такой, который не надо было шнуровать, но скроенный так, что пистолета в потайном кармане заметно не было.
— Кстати, — заметил Майджстраль, — похоже, герой все еще облачен в наши защитные экраны и при нашем оружии.
— О, да, — спохватился Педро и отдал Майджстралю пистолет, который незаметно исчез в другом потайном кармане, и снял костюм-невидимку, который Майджстраль бросил на стол. Грегор мило улыбнулся, что было для него крайне несвойственно и явно вызвано теми успокоительными средствами, которые посылал через его кожу биологический пластырь.
— Многим там досталось? — спросила Амалия. — То есть, кроме Ронни Ромпера?
— Не думаю, — ответил Майджстраль. — А там был кто-то, кому вы особенно желали зла?
Амалия прикусила нижнюю губу:
— Нет. Ромпер был единственным, кто вел себя противно. Остальные только делали свою работу. А кто-нибудь из вас заметил в драке маленькую дамочку-хозалиха?
Остальные переглянулись.
— Вроде бы нет, — отозвался Майджстраль. — Единственным хозалихом, которого заметил я, был барон.
К удивлению Дрейка, Амалия, похоже, обрадовалась. Майджстраль решил ее ни о чем не спрашивать.
Роман вернулся с резаком и колпаком, оборудованным микроскопом, который позволил бы ему осуществить тонкую работу — освободить ноги Амалии от тоненьких, не толще кожи, кандалов.
— Прошу вас, сядьте на диван, моя госпожа, — попросил Роман, — и положите ноги на стол.
Остальные следили за ними, затаив дыхание и потягивая шампанское. Роман надел на голову колпак и аккуратно срезал кандалы с ног Амалии и наручники — с запястий.
Амалия расправила ноги.
— Ой, как хорошо. И ни единой царапинки. Спасибо, Роман.
— Пойду принесу еще бутылку, — сказал слуга и унес инструменты, кандалы и наручники.
— Послушайте, — сказал Педро, — а почему бы нам не показать мисс Йенсен реликвию?
Он протянул руку к вертящейся Голове Бартлетта. Пальцы его сжались, схватив пустоту.
Майджстраль вздохнул. Какая жалость, что столь приятное празднество должно было так скоро закончиться. Он подумал, что вовремя разоружил Педро, и хорошо сделал. Тот казался ему милым парнем, но с этими нетерпеливыми молодыми людьми никогда ничего наперед не угадаешь.
— Ах, — проговорил Майджстраль так, будто только что вспомнил, — я перенес Имперский Артефакт в другое место. На тот случай, если бы наши враги устроили за нами погоню или сумели схватить кого-то из нас и выудить у него сведения о том, где хранится Артефакт.
Педро тупо уставился на него:
— Но когда?
— Когда мы улетали к дому графини. Вы находились в другом флайере, а я ненадолго вернулся домой.
Педро нахмурился:
— Может, стоит его принести? Тогда мы смогли бы обсудить цену.
Амалия Йенсен коснулась руки Педро.
— Мы с Майджстралем заключили новый договор, Педро, — проговорила она.
Педро изумился:
— Когда?! Вы же были…
— Я тут вспомнила… — Амалия встала и поставила бокал с шампанским на стол. Голос ее, когда она вспомнила то, о чем забыла в порыве радости от освобождения, стал холоден. — Нам пора идти, Педро. Нам нужно многое успеть.
— Нужно? Но что именно?
Майджстраль расправил плечи и тоже поставил бокал на стол.
— Роман отвезет вас, куда скажете, — сказал он голосом, в котором появилась бархатность Высшего Ритуала.
— А я-то думал, что вечеринка только началась! — запротестовал Педро.
Роман вошел с непочатой бутылкой и сразу почувствовал, что атмосфера в гостиной изменилась. Он посмотрел на Майджстраля и вопросительно произнес:
— Сэр?
— Пожалуйста, отвези наших гостей домой.
Роман поклонился:
— Конечно, сэр. Желаете пальто, мадам?
— Нет. Спасибо, Роман. Мы торопимся.
— Как пожелаете, мадам.
Взяв Педро под руку, Амалия Йенсен выскочила в открытую для нее слугой дверь. Майджстраль поднял бокал и выпил. Шампанское немного выдохлось.
Грегор взирал на хозяина с обезболенной радостью.
— Коротковата вышла вечеринка, босс, — проговорил он.
— Нам лучше уложить вещички, — сказал Майджстраль. — Надо успеть смотать удочки, пока мисс Йенсен не явилась с подкреплением.
— Можно еще разок, босс?
— Весьма вероятно, Грегор, что наши приятели вернутся с оружием и прикончат нас, — изложил Майджстраль свою мысль более подробно.
Грегор, глядя на него остекленевшими глазами, с видимым усилием обдумал это сообщение.
— Коротковата вышла вечеринка, — повторил он.
Майджстраль решил, что фраза Грегора как нельзя лучше подвела итог всему происшедшему. Он поставил бокал на стол.
— Весьма коротковата, Грегор. Пора вещички укладывать.
До рассвета оставалось еще четыре часа. Ночной ветер разгулялся и гнал листья вдоль границы обсаженной желтой травой лужайки у дома Амалии Йенсен. Они с Педро, стоя на крыше, проводили взглядом улетевший «Густафсон», на котором Роман довез их до дома. Амалия обеднела на шестьдесят нов. Спасение загнало ее в долги на ближайшие двенадцать лет. Педро обернулся к ней и ошарашенно спросил:
— В чем дело, мисс Йенсен?
Она лениво поддела носком туфли какую-то деталь бывшего Говарда. Железка задребезжала, покатившись по крыше.
— Пошли со мной вниз. Я хочу прибраться и все расскажу в процессе.
Уборка — отличное лекарство от злости. Хотя Амалия была не ахти какой хозяйкой — обычно этим занимался Говард и его напарник, — физическая работа таки творила чудеса с ее сознанием, пока она объясняла Педро, каким образом Майджстраль обставил условия освобождения. Педро, который не так усердствовал в уборке, наоборот, распалялся все сильнее, в то время как Амалия успокаивалась.
— Будь он проклят, гад такой. Да знай я, я бы его кокнул!
— Дело в том, Педро, что я не знала, что и ты в отряде спасателей, — объяснила Амалия. — Если бы я знала, что ты тоже там был, я бы смогла отказаться. Тогда он не смог бы в твоем присутствии отвертеться, не смог бы все бросить и не спасти меня — ты бы заподозрил неладное.
— Да, если бы он оставил меня в живых, — буркнул Педро.
— Я бы, конечно, что-нибудь придумала, будь у меня время все обмозговать. Только теперь я понимаю, что моим похищением была задета его честь; если бы Майджстраль не спас меня, ему пришлось бы вызывать похитителей на дуэль или еще каким-то образом выкручиваться.
— А меня так и подмывает вызвать его, — проскрежетал зубами Педро и указал пальцем на воображаемого Майджстраля. — Ба-бах! Прикончить его и забрать Артефакт.
— Если ты вызовешь Майджстраля, можешь не сомневаться — Артефакт он с собой на дуэль не принесет, — печально сказала Амалия. — И потом, Педро, ты можешь и проиграть. — Она взяла его за руку. — А ты нужен для другого. Нам надо выяснить, где находится Артефакт, и украсть его, а если не украсть, то уничтожить.
Педро почувствовал, как в душе его растет уверенность в собственных силах. Он сегодня отличился, теперь это понятно, и ему не терпелось снова взяться за дело, ринуться в бой. Пальцы его готовы были сомкнуться вокруг шеи Майджстраля. Он погладил руку Амалии.
— Верно, — сказал он. — Я займусь этим. Мы знаем, где они живут.
— Но у нас оружия не будет, — уточнила Амалия, — а у них — да.
— Вместо оружия мы применим стратегию, — хитро улыбнулся Педро.
— Отлично. Ты уже что-то придумал?
Удар сердца.
— Нет. — Еще удар. — А вы?
— Уже пора завтракать. Давай что-нибудь поедим и подумаем, ладно?
— Да, мисс Йенсен.
По-прежнему держа Педро за руку, Амалия повела его в кухню.
— Я думаю, — промурлыкала она, — что в свете всего происшедшего и того, что ты спас меня, ты можешь называть меня Амалией.
— С радостью, — просиял Педро. — Амалия…
Имя прозвучало в его устах, словно строчка из песни.
Врач, которому помогало несколько роботов-ассистентов, вправлял Котвинну кости. Особняк оглашали жуткие стоны здоровенного хозалиха. Барон Синн отряхнул огнетушительную пену с рукава. С бархата посыпался пепел. Барон наморщил нос. От него гораздо сильнее, чем обычно, несло дымом.
Пожарные и полиция только что ушли, ошарашенные рассказом о том, как в дом проникли и устроили тут потасовку совершенно неизвестные хозяйке лица. Барону предстояло договориться о встрече графини с представителем домовладельческой компании на завтра. До прибытия оных Чанга и Бикса отправили домой — Синн не верил, что они запомнят любую версию, какую бы они с графиней ни сочинили и которая объясняла их присутствие.
По коридорам прогрохотал еще один стон Котвинна. Синн постучал в дверь гостиной на нижнем этаже. Голос графини пригласил его войти.
— Моя госпожа.
На графине были облегающая черная шелковая пижама и шикарный пеньюар с оборочками, изящество которого несколько портил ремень с револьверными кобурами. Графиня объяснила полицейским, что ее разбудили среди ночи выстрелы и она даже не успела одеться, вот только ремень нацепила. Однако, несмотря на ночное одеяние и поздний час, графиня вовсе не выглядела сонной. Она обнюхалась с бароном, закурила сигарету и принялась расхаживать по комнате, расправив плечи и выпрямив спину.
— От Тви пока сообщений нет, — сказал барон. — Надеюсь, она преследует Майджстраля.
— Вы полагаете, что она не работает на Майджстраля, — уточнила графиня.
— Не вижу, как ее можно было подкупить. Она никого не знает на этой планете, она прибыла сюда вместе со мной, когда консулат обнаружил существование Имперской Реликвии.
Графиня повернулась к нему всем телом, как хозалих, не шевельнув торсом.
— Майджстраль каким-то образом вышел на нее, я уверена. Или ее как-то подкупила эта тварь Йенсен.
— Но… может быть, она в плену.
— Она, может быть, грибочки в лесу собирает, милый мой барон. Или новые тряпки покупает в круглосуточном бутике. Мы должны смотреть правде в глаза.
Синн уселся на стул и принялся смотреть, как графиня меряет комнату шагами. Настроение у барона было самое паршивое, ситуация совершенно вышла у него из-под контроля, и это ему не нравилось.
— Правде? О какой правде вы говорите, моя госпожа?
Графиня снова развернулась к нему всем корпусом, и поза ее по мере вышагивания туда-сюда становилась все более и более напряженной.
— Ваши Тайные Драгуны предали вас, барон, — фыркнула она. — Тви отсутствует, а Котвинн на ближайшие несколько дней выведен из строя. Придется мне, господин мой, подключить моих людей.
Синн неловко заерзал на стуле:
— Вы уверены, моя госпожа? Предпринять нужное секретное действие — это, знаете ли, большое искусство. И чем меньше осведомленных…
Графиня черканула по воздуху сигаретой.
— Но мы не обязаны им ничего объяснять. Всем отдадим распоряжение следить за Майджстралем, а кого-то оставим тут, в доме, — таких, как Чанг и Бикс, которые умеют работать по-грубому, когда… когда это необходимо.
Синн встал. Выбора не было — условия диктовало создавшееся положение.
— Но зачем все это нужно, не должен знать никто. Ни мои люди, ни ваши.
Графиня это заявление восприняла как согласие и была права. Она кивнула барону:
— Никто ничего не узнает. Мы придумаем легенду для ответов на любые вопросы. Займемся этим, пожалуй, во время первого завтрака.
Она подошла к пульту и нажала клавишу с надписью «кухня».
— Присоединитесь ко мне, мой господин?
— С удовольствием, графиня. Только я, с вашего позволения, сначала приму душ. Боюсь, я несколько… задымился.
— Спасибо, сэр.
— С превеликим, босс.
Грегор поднес чек к губам и символически прикусил его зубами — на счастье. Золотистая надпись «деньги» блеснула около его клыка; пластырь на виске напоминал родимое пятно клубничного цвета.
Майджстраль убрал свою кредитную карточку в карман. Он только что поделился с помощниками тем, что им причиталось из шестидесяти нов Амалии Йенсен. Домашний робот заканчивал прибирать со стола после завтрака.
Майджстраль перебрался в дом, который снял под вымышленным именем в Пеленге, решив, что как раз в городе-то его меньше всего станут искать. А в загородном доме все было сделано для того, чтобы создать иллюзию, будто бы там кипит жизнь, — закрывались и открывались ставни, включался и выключался свет.
Городской дом, снятый Майджстралем, был выстроен лет сорок назад, во времена архитектурного авантюризма, последовавшие за успехом Мятежа, когда прежние традиции были посланы куда подальше, а человеческим возможностям, казалось, не было предела. Дом был больше похож на голубую плетеную летающую тарелку, вонзившуюся под углом в сорок градусов в соломенно-желтый склон небольшого горного хребта. По ночам край «блюдца» светился стробоскопическими вспышками и отбрасывал цветные лучи рассеянного света. Гравитационные стабилизаторы создавали у находящихся в доме вертикальное положение относительно пола, но, если вы выглядывали в окно и видели оттуда покосившийся горизонт, голова у вас запросто могла закружиться.
Стилистика обстановки по тамошним временам казалась несколько странноватой, в особенности в том, что касалось домашних удобств, которые были изготовлены с подчеркнутой нарочитостью и как бы говорили: «Мы — то, что мы есть, и ничто другое». Раковины и туалеты сверкали металлическими трубами и кранами, причудливо изогнутыми на соединениях с ручками. Пульты домофона были обрамлены металлическими рамочками и вместо клавиш с надписями были оборудованы кнопками и лампочками. Домашние роботы выглядели так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, что они — механические устройства: их руки и ноги управлялись моторчиками и гидравлическими поршнями. Роботы издавали дребезжание, шипение и клацанье, когда работали, как будто бы передвигались с помощью паровых двигателей. Голоса роботов звучали нарочито искусственно, и когда они разговаривали, то мигали лампочками. Майджстраль, которому претила сама мысль об умных роботах, быстро понял, что, если бы он задержался в этом доме подольше, он бы обзавелся тяжелым гаечным ключом и расколотил бы всю механику в доме, пока дребезжание и клацанье не свели его с ума.
Дрейк встал из-за стола, потянулся и зевнул.
— Днем, попозже, — сказал он, — мы свяжемся с мисс Йенсен и графиней. — Он похлопал по карману, где лежала его кредитная карточка. — Они будут торговаться, и нам это пойдет на пользу.
Майджстраль заметил, что упоминание о деньгах порадовало Грегора не так, как обычно. Он уж было подумал, не слишком ли быстро биологический пластырь израсходовал запас болеутоляющих средств, но потом вспомнил о том, как озаботила Грегора судьба Созвездия. Он кивнул Грегору:
— Не отчаивайся. Думаю, результат тебя удовлетворит.
Грегор вроде бы от этих слов сразу приободрился. Робот, занимавшийся мытьем посуды, каждые несколько секунд издавал звук, напоминавший позвякивание столовым серебром.
— Хочу отдохнуть немного, — сказал Майджстраль. — Если сам не проснусь, разбудите меня в тринадцать. И пусть к этому времени будет готов второй завтрак.
Роман встал:
— Сэр. На пару слов.
Снова задребезжала посуда. Майджстраль скрипнул зубами.
— Конечно, Роман. Пойдем ко мне.
Слуга пошел за Майджстралем в жилые отсеки «летающей тарелки». Придя в спальню, Дрейк выложил пистолет на прикроватную тумбочку и, сняв камзол, перебросил его через спинку стула. Посмотрев на Романа, он заметил, что тот развернул одно ухо к двери, словно боится, что его подслушивают.
— Если хочешь — закрой дверь, Роман.
Ухо Романа покраснело, но от двери не отвернулось.
— Не надо, сэр, — проговорил он негромко.
Майджстраль сел на кровать и принялся расшнуровывать рукава. Роман подошел к окну и без слов взял эту работу на себя.
— Могу ли я полюбопытствовать, сэр, — проговорил он, — как вы собираетесь в конце концов поступить с Имперским Артефактом?
Майджстраль даже глаз на Романа не поднял.
— Продать, конечно, — ответил он. — И как можно скорее. Если мы оставим его у себя, хлопот не оберешься.
Шерсть на плечах у Романа встала дыбом, несколько волосков выбилось из-под воротника. Он молча убрал манжеты Майджстраля в ящик.
— Думаю, мы можем не сомневаться, сэр, — сказал он, — что вопрос об оскорблении чести после спасения мисс Йенсен полностью снят.
Майджстраль сбросил рубашку и повесил ее поверх камзола. Повертев рукой, он почувствовал легкую боль в плечевом суставе. Видимо, во время ночных приключений ухитрился растянуть плечо. Он рассеянно проговорил:
— Это точно. Благодарю тебя и за работу, и за участие во всем мероприятии.
— Было бы стыдно, — сказал Роман, — наказывать империалистов за непристойное поведение некоторых представителей этого движения. Но я думаю, что Империя гораздо лучше обеспечена, чем мисс Йенсен и ее друзья.
— Не исключено, — согласился Майджстраль и ненадолго задумался. — Мы должны тщательно продумать наши требования. В какой-то момент им будет гораздо проще от нас избавиться.
— Думаете, они пойдут на такой риск?
— Графиня Анастасия — да. Барон Синн — может быть, нет.
— Но все равно, — упрямо проговорил Роман, — мне бы не по душе было, если династия будет уничтожена из-за чьего-то поведения на Пеленге.
Майджстраль глянул на Романа и едва заметно улыбнулся:
— В таком случае, Роман, мы должны быть осторожны.
— Как скажете, сэр.
— Это все?
— Все. Благодарю вас, сэр.
— Закрой за собой дверь, пожалуйста.
Как только дверь за Романом закрылась, Майджстраль забросил ноги на кровать и вытянулся. Кровь пульсировала у него в висках. Сонливость как рукой сняло. Он всегда знал, что его слуга — убежденный ортодокс и внутренне не оправдывает существование Человеческого Созвездия. Роман старался обо всем иметь собственное мнение и, видимо, все-таки страдал сентиментальной ностальгией по Империи. Грегор же, наоборот, ненавидел всякую аристократию и желал Империи погибели. Во власти Майджстраля сейчас было угодить одному из них, но никак не обоим.
А трудности заключались в том, что Майджстраль рассчитывал на них обоих. Грегору нужны были деньги и четкие инструкции — покуда ему хорошо платили, он делал свою работу. Роман никогда ничего не сделал бы за спиной Майджстраля, никогда не предал бы его доверия, но Майджстраль нуждался не просто в сотрудничестве, а в сотрудничестве по собственному желанию. Работа предстояла рискованная, ей нужно было отдаться всей душой, иначе могла произойти роковая ошибка. Пропущенный элемент сигнализации, оставленный на подоконнике инструмент, неубранная ловушка — кто скажет потом, что это такое было — недосмотр или бессознательный саботаж, вызванный тем, что кто-то из помощников сильно волновался?
Нужно было все провернуть так, чтобы оба его работника были счастливы и довольны и хотели по-прежнему защищать его от угрозы, которую собой представляли партия «Расцвет Человечества» и шайка Анастасии.
Майджстраль поудобнее устроился на подушках и закрыл глаза. Надо было все это как следует обдумать.
Остальные пребывали в гораздо более приподнятом состоянии. Все болтали не переставая и с той самой минуты, как флайеры припарковались у дома Майджстраля, только и делали, что хохотали, вспоминая пережитое.
Майджстраль поднял бокал с шампанским.
— Мистер Кихано, — сказал он, — вы проявили себя с лучшей стороны. Вы разделались с двумя врагами, включая злобного Ронни Ромпера, и спасли Грегора. Я пью за вас, сэр.
Педро покраснел и уставился в пол.
— Да ничего такого… — пробормотал он.
— Совсем наоборот, — возразила Амалия. — Я бы эту тварь, Ромпера, ни за что бы не прибила, хотя много лет занималась кикбоксингом.
Педро покраснел еще сильнее. Амалия все еще парила в воздухе, пока Роман разыскивал подходящий инструмент, чтобы распилить ее кандалы.
Роман подлил всем шампанского, поклонился и продолжил поиск. Теперь, когда спасение похищенной дамы состоялось, он снова принял на себя роль бесстрастного судьи и сменил костюм-невидимку на обычную домашнюю одежду. Майджстраль тоже переоделся — в рубашку со шнуровкой и темный вышитый домашний халат, выбрав такой, который не надо было шнуровать, но скроенный так, что пистолета в потайном кармане заметно не было.
— Кстати, — заметил Майджстраль, — похоже, герой все еще облачен в наши защитные экраны и при нашем оружии.
— О, да, — спохватился Педро и отдал Майджстралю пистолет, который незаметно исчез в другом потайном кармане, и снял костюм-невидимку, который Майджстраль бросил на стол. Грегор мило улыбнулся, что было для него крайне несвойственно и явно вызвано теми успокоительными средствами, которые посылал через его кожу биологический пластырь.
— Многим там досталось? — спросила Амалия. — То есть, кроме Ронни Ромпера?
— Не думаю, — ответил Майджстраль. — А там был кто-то, кому вы особенно желали зла?
Амалия прикусила нижнюю губу:
— Нет. Ромпер был единственным, кто вел себя противно. Остальные только делали свою работу. А кто-нибудь из вас заметил в драке маленькую дамочку-хозалиха?
Остальные переглянулись.
— Вроде бы нет, — отозвался Майджстраль. — Единственным хозалихом, которого заметил я, был барон.
К удивлению Дрейка, Амалия, похоже, обрадовалась. Майджстраль решил ее ни о чем не спрашивать.
Роман вернулся с резаком и колпаком, оборудованным микроскопом, который позволил бы ему осуществить тонкую работу — освободить ноги Амалии от тоненьких, не толще кожи, кандалов.
— Прошу вас, сядьте на диван, моя госпожа, — попросил Роман, — и положите ноги на стол.
Остальные следили за ними, затаив дыхание и потягивая шампанское. Роман надел на голову колпак и аккуратно срезал кандалы с ног Амалии и наручники — с запястий.
Амалия расправила ноги.
— Ой, как хорошо. И ни единой царапинки. Спасибо, Роман.
— Пойду принесу еще бутылку, — сказал слуга и унес инструменты, кандалы и наручники.
— Послушайте, — сказал Педро, — а почему бы нам не показать мисс Йенсен реликвию?
Он протянул руку к вертящейся Голове Бартлетта. Пальцы его сжались, схватив пустоту.
Майджстраль вздохнул. Какая жалость, что столь приятное празднество должно было так скоро закончиться. Он подумал, что вовремя разоружил Педро, и хорошо сделал. Тот казался ему милым парнем, но с этими нетерпеливыми молодыми людьми никогда ничего наперед не угадаешь.
— Ах, — проговорил Майджстраль так, будто только что вспомнил, — я перенес Имперский Артефакт в другое место. На тот случай, если бы наши враги устроили за нами погоню или сумели схватить кого-то из нас и выудить у него сведения о том, где хранится Артефакт.
Педро тупо уставился на него:
— Но когда?
— Когда мы улетали к дому графини. Вы находились в другом флайере, а я ненадолго вернулся домой.
Педро нахмурился:
— Может, стоит его принести? Тогда мы смогли бы обсудить цену.
Амалия Йенсен коснулась руки Педро.
— Мы с Майджстралем заключили новый договор, Педро, — проговорила она.
Педро изумился:
— Когда?! Вы же были…
— Я тут вспомнила… — Амалия встала и поставила бокал с шампанским на стол. Голос ее, когда она вспомнила то, о чем забыла в порыве радости от освобождения, стал холоден. — Нам пора идти, Педро. Нам нужно многое успеть.
— Нужно? Но что именно?
Майджстраль расправил плечи и тоже поставил бокал на стол.
— Роман отвезет вас, куда скажете, — сказал он голосом, в котором появилась бархатность Высшего Ритуала.
— А я-то думал, что вечеринка только началась! — запротестовал Педро.
Роман вошел с непочатой бутылкой и сразу почувствовал, что атмосфера в гостиной изменилась. Он посмотрел на Майджстраля и вопросительно произнес:
— Сэр?
— Пожалуйста, отвези наших гостей домой.
Роман поклонился:
— Конечно, сэр. Желаете пальто, мадам?
— Нет. Спасибо, Роман. Мы торопимся.
— Как пожелаете, мадам.
Взяв Педро под руку, Амалия Йенсен выскочила в открытую для нее слугой дверь. Майджстраль поднял бокал и выпил. Шампанское немного выдохлось.
Грегор взирал на хозяина с обезболенной радостью.
— Коротковата вышла вечеринка, босс, — проговорил он.
— Нам лучше уложить вещички, — сказал Майджстраль. — Надо успеть смотать удочки, пока мисс Йенсен не явилась с подкреплением.
— Можно еще разок, босс?
— Весьма вероятно, Грегор, что наши приятели вернутся с оружием и прикончат нас, — изложил Майджстраль свою мысль более подробно.
Грегор, глядя на него остекленевшими глазами, с видимым усилием обдумал это сообщение.
— Коротковата вышла вечеринка, — повторил он.
Майджстраль решил, что фраза Грегора как нельзя лучше подвела итог всему происшедшему. Он поставил бокал на стол.
— Весьма коротковата, Грегор. Пора вещички укладывать.
До рассвета оставалось еще четыре часа. Ночной ветер разгулялся и гнал листья вдоль границы обсаженной желтой травой лужайки у дома Амалии Йенсен. Они с Педро, стоя на крыше, проводили взглядом улетевший «Густафсон», на котором Роман довез их до дома. Амалия обеднела на шестьдесят нов. Спасение загнало ее в долги на ближайшие двенадцать лет. Педро обернулся к ней и ошарашенно спросил:
— В чем дело, мисс Йенсен?
Она лениво поддела носком туфли какую-то деталь бывшего Говарда. Железка задребезжала, покатившись по крыше.
— Пошли со мной вниз. Я хочу прибраться и все расскажу в процессе.
Уборка — отличное лекарство от злости. Хотя Амалия была не ахти какой хозяйкой — обычно этим занимался Говард и его напарник, — физическая работа таки творила чудеса с ее сознанием, пока она объясняла Педро, каким образом Майджстраль обставил условия освобождения. Педро, который не так усердствовал в уборке, наоборот, распалялся все сильнее, в то время как Амалия успокаивалась.
— Будь он проклят, гад такой. Да знай я, я бы его кокнул!
— Дело в том, Педро, что я не знала, что и ты в отряде спасателей, — объяснила Амалия. — Если бы я знала, что ты тоже там был, я бы смогла отказаться. Тогда он не смог бы в твоем присутствии отвертеться, не смог бы все бросить и не спасти меня — ты бы заподозрил неладное.
— Да, если бы он оставил меня в живых, — буркнул Педро.
— Я бы, конечно, что-нибудь придумала, будь у меня время все обмозговать. Только теперь я понимаю, что моим похищением была задета его честь; если бы Майджстраль не спас меня, ему пришлось бы вызывать похитителей на дуэль или еще каким-то образом выкручиваться.
— А меня так и подмывает вызвать его, — проскрежетал зубами Педро и указал пальцем на воображаемого Майджстраля. — Ба-бах! Прикончить его и забрать Артефакт.
— Если ты вызовешь Майджстраля, можешь не сомневаться — Артефакт он с собой на дуэль не принесет, — печально сказала Амалия. — И потом, Педро, ты можешь и проиграть. — Она взяла его за руку. — А ты нужен для другого. Нам надо выяснить, где находится Артефакт, и украсть его, а если не украсть, то уничтожить.
Педро почувствовал, как в душе его растет уверенность в собственных силах. Он сегодня отличился, теперь это понятно, и ему не терпелось снова взяться за дело, ринуться в бой. Пальцы его готовы были сомкнуться вокруг шеи Майджстраля. Он погладил руку Амалии.
— Верно, — сказал он. — Я займусь этим. Мы знаем, где они живут.
— Но у нас оружия не будет, — уточнила Амалия, — а у них — да.
— Вместо оружия мы применим стратегию, — хитро улыбнулся Педро.
— Отлично. Ты уже что-то придумал?
Удар сердца.
— Нет. — Еще удар. — А вы?
— Уже пора завтракать. Давай что-нибудь поедим и подумаем, ладно?
— Да, мисс Йенсен.
По-прежнему держа Педро за руку, Амалия повела его в кухню.
— Я думаю, — промурлыкала она, — что в свете всего происшедшего и того, что ты спас меня, ты можешь называть меня Амалией.
— С радостью, — просиял Педро. — Амалия…
Имя прозвучало в его устах, словно строчка из песни.
Врач, которому помогало несколько роботов-ассистентов, вправлял Котвинну кости. Особняк оглашали жуткие стоны здоровенного хозалиха. Барон Синн отряхнул огнетушительную пену с рукава. С бархата посыпался пепел. Барон наморщил нос. От него гораздо сильнее, чем обычно, несло дымом.
Пожарные и полиция только что ушли, ошарашенные рассказом о том, как в дом проникли и устроили тут потасовку совершенно неизвестные хозяйке лица. Барону предстояло договориться о встрече графини с представителем домовладельческой компании на завтра. До прибытия оных Чанга и Бикса отправили домой — Синн не верил, что они запомнят любую версию, какую бы они с графиней ни сочинили и которая объясняла их присутствие.
По коридорам прогрохотал еще один стон Котвинна. Синн постучал в дверь гостиной на нижнем этаже. Голос графини пригласил его войти.
— Моя госпожа.
На графине были облегающая черная шелковая пижама и шикарный пеньюар с оборочками, изящество которого несколько портил ремень с револьверными кобурами. Графиня объяснила полицейским, что ее разбудили среди ночи выстрелы и она даже не успела одеться, вот только ремень нацепила. Однако, несмотря на ночное одеяние и поздний час, графиня вовсе не выглядела сонной. Она обнюхалась с бароном, закурила сигарету и принялась расхаживать по комнате, расправив плечи и выпрямив спину.
— От Тви пока сообщений нет, — сказал барон. — Надеюсь, она преследует Майджстраля.
— Вы полагаете, что она не работает на Майджстраля, — уточнила графиня.
— Не вижу, как ее можно было подкупить. Она никого не знает на этой планете, она прибыла сюда вместе со мной, когда консулат обнаружил существование Имперской Реликвии.
Графиня повернулась к нему всем телом, как хозалих, не шевельнув торсом.
— Майджстраль каким-то образом вышел на нее, я уверена. Или ее как-то подкупила эта тварь Йенсен.
— Но… может быть, она в плену.
— Она, может быть, грибочки в лесу собирает, милый мой барон. Или новые тряпки покупает в круглосуточном бутике. Мы должны смотреть правде в глаза.
Синн уселся на стул и принялся смотреть, как графиня меряет комнату шагами. Настроение у барона было самое паршивое, ситуация совершенно вышла у него из-под контроля, и это ему не нравилось.
— Правде? О какой правде вы говорите, моя госпожа?
Графиня снова развернулась к нему всем корпусом, и поза ее по мере вышагивания туда-сюда становилась все более и более напряженной.
— Ваши Тайные Драгуны предали вас, барон, — фыркнула она. — Тви отсутствует, а Котвинн на ближайшие несколько дней выведен из строя. Придется мне, господин мой, подключить моих людей.
Синн неловко заерзал на стуле:
— Вы уверены, моя госпожа? Предпринять нужное секретное действие — это, знаете ли, большое искусство. И чем меньше осведомленных…
Графиня черканула по воздуху сигаретой.
— Но мы не обязаны им ничего объяснять. Всем отдадим распоряжение следить за Майджстралем, а кого-то оставим тут, в доме, — таких, как Чанг и Бикс, которые умеют работать по-грубому, когда… когда это необходимо.
Синн встал. Выбора не было — условия диктовало создавшееся положение.
— Но зачем все это нужно, не должен знать никто. Ни мои люди, ни ваши.
Графиня это заявление восприняла как согласие и была права. Она кивнула барону:
— Никто ничего не узнает. Мы придумаем легенду для ответов на любые вопросы. Займемся этим, пожалуй, во время первого завтрака.
Она подошла к пульту и нажала клавишу с надписью «кухня».
— Присоединитесь ко мне, мой господин?
— С удовольствием, графиня. Только я, с вашего позволения, сначала приму душ. Боюсь, я несколько… задымился.
— Спасибо, сэр.
— С превеликим, босс.
Грегор поднес чек к губам и символически прикусил его зубами — на счастье. Золотистая надпись «деньги» блеснула около его клыка; пластырь на виске напоминал родимое пятно клубничного цвета.
Майджстраль убрал свою кредитную карточку в карман. Он только что поделился с помощниками тем, что им причиталось из шестидесяти нов Амалии Йенсен. Домашний робот заканчивал прибирать со стола после завтрака.
Майджстраль перебрался в дом, который снял под вымышленным именем в Пеленге, решив, что как раз в городе-то его меньше всего станут искать. А в загородном доме все было сделано для того, чтобы создать иллюзию, будто бы там кипит жизнь, — закрывались и открывались ставни, включался и выключался свет.
Городской дом, снятый Майджстралем, был выстроен лет сорок назад, во времена архитектурного авантюризма, последовавшие за успехом Мятежа, когда прежние традиции были посланы куда подальше, а человеческим возможностям, казалось, не было предела. Дом был больше похож на голубую плетеную летающую тарелку, вонзившуюся под углом в сорок градусов в соломенно-желтый склон небольшого горного хребта. По ночам край «блюдца» светился стробоскопическими вспышками и отбрасывал цветные лучи рассеянного света. Гравитационные стабилизаторы создавали у находящихся в доме вертикальное положение относительно пола, но, если вы выглядывали в окно и видели оттуда покосившийся горизонт, голова у вас запросто могла закружиться.
Стилистика обстановки по тамошним временам казалась несколько странноватой, в особенности в том, что касалось домашних удобств, которые были изготовлены с подчеркнутой нарочитостью и как бы говорили: «Мы — то, что мы есть, и ничто другое». Раковины и туалеты сверкали металлическими трубами и кранами, причудливо изогнутыми на соединениях с ручками. Пульты домофона были обрамлены металлическими рамочками и вместо клавиш с надписями были оборудованы кнопками и лампочками. Домашние роботы выглядели так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в том, что они — механические устройства: их руки и ноги управлялись моторчиками и гидравлическими поршнями. Роботы издавали дребезжание, шипение и клацанье, когда работали, как будто бы передвигались с помощью паровых двигателей. Голоса роботов звучали нарочито искусственно, и когда они разговаривали, то мигали лампочками. Майджстраль, которому претила сама мысль об умных роботах, быстро понял, что, если бы он задержался в этом доме подольше, он бы обзавелся тяжелым гаечным ключом и расколотил бы всю механику в доме, пока дребезжание и клацанье не свели его с ума.
Дрейк встал из-за стола, потянулся и зевнул.
— Днем, попозже, — сказал он, — мы свяжемся с мисс Йенсен и графиней. — Он похлопал по карману, где лежала его кредитная карточка. — Они будут торговаться, и нам это пойдет на пользу.
Майджстраль заметил, что упоминание о деньгах порадовало Грегора не так, как обычно. Он уж было подумал, не слишком ли быстро биологический пластырь израсходовал запас болеутоляющих средств, но потом вспомнил о том, как озаботила Грегора судьба Созвездия. Он кивнул Грегору:
— Не отчаивайся. Думаю, результат тебя удовлетворит.
Грегор вроде бы от этих слов сразу приободрился. Робот, занимавшийся мытьем посуды, каждые несколько секунд издавал звук, напоминавший позвякивание столовым серебром.
— Хочу отдохнуть немного, — сказал Майджстраль. — Если сам не проснусь, разбудите меня в тринадцать. И пусть к этому времени будет готов второй завтрак.
Роман встал:
— Сэр. На пару слов.
Снова задребезжала посуда. Майджстраль скрипнул зубами.
— Конечно, Роман. Пойдем ко мне.
Слуга пошел за Майджстралем в жилые отсеки «летающей тарелки». Придя в спальню, Дрейк выложил пистолет на прикроватную тумбочку и, сняв камзол, перебросил его через спинку стула. Посмотрев на Романа, он заметил, что тот развернул одно ухо к двери, словно боится, что его подслушивают.
— Если хочешь — закрой дверь, Роман.
Ухо Романа покраснело, но от двери не отвернулось.
— Не надо, сэр, — проговорил он негромко.
Майджстраль сел на кровать и принялся расшнуровывать рукава. Роман подошел к окну и без слов взял эту работу на себя.
— Могу ли я полюбопытствовать, сэр, — проговорил он, — как вы собираетесь в конце концов поступить с Имперским Артефактом?
Майджстраль даже глаз на Романа не поднял.
— Продать, конечно, — ответил он. — И как можно скорее. Если мы оставим его у себя, хлопот не оберешься.
Шерсть на плечах у Романа встала дыбом, несколько волосков выбилось из-под воротника. Он молча убрал манжеты Майджстраля в ящик.
— Думаю, мы можем не сомневаться, сэр, — сказал он, — что вопрос об оскорблении чести после спасения мисс Йенсен полностью снят.
Майджстраль сбросил рубашку и повесил ее поверх камзола. Повертев рукой, он почувствовал легкую боль в плечевом суставе. Видимо, во время ночных приключений ухитрился растянуть плечо. Он рассеянно проговорил:
— Это точно. Благодарю тебя и за работу, и за участие во всем мероприятии.
— Было бы стыдно, — сказал Роман, — наказывать империалистов за непристойное поведение некоторых представителей этого движения. Но я думаю, что Империя гораздо лучше обеспечена, чем мисс Йенсен и ее друзья.
— Не исключено, — согласился Майджстраль и ненадолго задумался. — Мы должны тщательно продумать наши требования. В какой-то момент им будет гораздо проще от нас избавиться.
— Думаете, они пойдут на такой риск?
— Графиня Анастасия — да. Барон Синн — может быть, нет.
— Но все равно, — упрямо проговорил Роман, — мне бы не по душе было, если династия будет уничтожена из-за чьего-то поведения на Пеленге.
Майджстраль глянул на Романа и едва заметно улыбнулся:
— В таком случае, Роман, мы должны быть осторожны.
— Как скажете, сэр.
— Это все?
— Все. Благодарю вас, сэр.
— Закрой за собой дверь, пожалуйста.
Как только дверь за Романом закрылась, Майджстраль забросил ноги на кровать и вытянулся. Кровь пульсировала у него в висках. Сонливость как рукой сняло. Он всегда знал, что его слуга — убежденный ортодокс и внутренне не оправдывает существование Человеческого Созвездия. Роман старался обо всем иметь собственное мнение и, видимо, все-таки страдал сентиментальной ностальгией по Империи. Грегор же, наоборот, ненавидел всякую аристократию и желал Империи погибели. Во власти Майджстраля сейчас было угодить одному из них, но никак не обоим.
А трудности заключались в том, что Майджстраль рассчитывал на них обоих. Грегору нужны были деньги и четкие инструкции — покуда ему хорошо платили, он делал свою работу. Роман никогда ничего не сделал бы за спиной Майджстраля, никогда не предал бы его доверия, но Майджстраль нуждался не просто в сотрудничестве, а в сотрудничестве по собственному желанию. Работа предстояла рискованная, ей нужно было отдаться всей душой, иначе могла произойти роковая ошибка. Пропущенный элемент сигнализации, оставленный на подоконнике инструмент, неубранная ловушка — кто скажет потом, что это такое было — недосмотр или бессознательный саботаж, вызванный тем, что кто-то из помощников сильно волновался?
Нужно было все провернуть так, чтобы оба его работника были счастливы и довольны и хотели по-прежнему защищать его от угрозы, которую собой представляли партия «Расцвет Человечества» и шайка Анастасии.
Майджстраль поудобнее устроился на подушках и закрыл глаза. Надо было все это как следует обдумать.
10
Николь, удобно устроившись на кушетке, рассматривала свои ноги и сокрушалась по поводу того, как они обезобразились. Профессия требовала, чтобы она проводила на ногах долгие часы, и хотя пять лет назад она делала на ногах пластическую операцию, пора было снова ими заняться. «Нужно, — решила она, — улучить недельку или дней десять и сделать это, а потом пообвыкнуть после операции, прежде чем явиться в обновленном виде на людях».
Маленькие собственные отражения смотрели на Николь с каждого из ногтей на пальцах ног. Она помахала своему отражению рукой — вроде как сказала «доброе утро» — и пошевелила в ответ пальцами. В дверь позвонили.
— Второй завтрак, мадам.
— Комната, неси.
Стол-робот подлетел к кушетке, движимый бесшумным антигравитационным полем, выпустил ножки, встал. Вся мебель встала по-другому. К столу подъехал стул и немного откатился, приглашая сесть.
— Ваш завтрак, мадам.
Очаровательный концерт Эммануэля Баха зазвучал сразу отовсюду.
— Спасибо, комната.
Николь пересела на стул. С тарелок сами собой снялись крышки, и над столом распространился ароматный пар. Второй завтрак на Пеленге всегда бывал намного плотнее первого. Николь не знала наверняка, хочет ли еще Майджстраль поддерживать у прессы впечатление, будто бы он по-прежнему находится у нее в номере, но она заказала завтрак только для себя — смотреть на второй прибор ей было невыносимо. От всего, предложенного ей столом, она отказалась и сама налила кофе.
Раздался новый нежный звонок.
— Дрейк Майджстраль, мадам.
— О. — Николь опустила на стол сливочник. — Немедленно соединить.
Настроение у Майджстраля, похоже, значительно улучшилось. В его зеленых глазах горела былая уверенность, и сердце Николь забилось веселее. В остальном его узнать было трудновато: лицо его было покрыто пастельно-голубым гримом, в ушах болтались какие-то кошмарные серьги, качавшиеся туда-сюда, словно механические игрушки. За спиной виднелась игровая аркада.
Николь, привыкшая к таким выбрыкам четыре года назад, заключила, что раз Майджстраль в гриме и звонит из автомата, стало быть, он еще не совсем вне опасности.
Она подняла чашку и улыбнулась:
— Рада видеть тебя, Дрейк. Похоже, ты в хорошем настроении.
— Ты прекрасно выглядишь. Как всегда, Николь.
— Как я погляжу, твой извращенный вкус в отношении грима не изменился.
Майджстраль поклонился экрану топографической камеры.
— Следую обстоятельствам службы, мадам, — ответил он, и глаза его скользнули к границам изображения, словно пытались заглянуть за них. Он осторожно прикоснулся пальцем к одной из сережек. — Могу я полюбопытствовать — да простится мне моя неучтивость, — завтракаете ли вы, мадам, в одиночестве?
— Это, я бы сказала, зависит от того, живешь ли ты еще у меня или нет.
Он улыбнулся:
— К несчастью для нашей выдумки, ее жертвы очень даже хорошо осведомлены о том, где я провел нынешнюю ночь.
— А я так поняла, что тебе сопутствовал успех. Все прошло хорошо — что бы то ни было?
— Неплохо. Во всяком случае, зло было наказано.
— А то наказанное зло, о котором идет речь, имеет какое-либо отношение к графине Анастасии? — Николь улыбнулась, заметив, как дрогнули веки Майджстраля. — Она сюда вчера звонила, искала тебя и просила тебе кое-что передать на словах. Только, видимо, это уже устарело.
Дрейк лениво пожал плечами:
— Расскажи. Вдруг это меня позабавит.
— Она сказала, что у тебя есть что-то, что ей нужно, и она готова за это заплатить. Очень похоже на настоящее послание от злодейки.
Майджстраль усмехнулся:
— Вот именно. Рад слышать, что она готова заплатить за то, что есть у меня. Именно об этом я и мечтал.
Николь рассмеялась:
— Похоже, ты все держишь в руках.
— Пока, — уточнил Майджстраль и осторожно оглянулся через плечо.
— Ты собираешься попросить меня о новой встрече, — сказала Николь.
— Ты права, именно это и собираюсь сделать, — выпалил Майджстраль после секундного замешательства.
— Я слишком хорошо знаю тебя, Дрейк. Давай покончим с этим.
— А я посмотрел твое опубликованное расписание и выяснил, что у тебя ничего не запланировано после встречи с какими-то метановыми созданиями в зоопарке, и закончится эта встреча в полдень.
— Все точно. У меня свободный день и вечер. — Николь пошевелила пальцами босых ног, утонувших в мягком ворсе ковра, предвкушая радости свободного времени. — Надеюсь, ты не собираешься нарушить мой отдых, посвященный красоте?
— Надеюсь, только самым приятным образом. Думаю, что ты не откажешься пригласить некого Майджстраля к себе на обед.
Николь рассмеялась:
— С твоего позволения, Дрейк, я позавтракаю, пока ты будешь объяснять мне, в чем дело.
— Давай, давай. Я уже поел.
Николь слушала замысел Майджстраля и с каждой секундой становилась веселее. Она расхохоталась и сказала:
— Отлично, Дрейк. Я все сделаю. Где-то у меня есть твоя голограмма. — Она откусила кусочек чего-то и, пережевывая, задумчиво помахала вилкой. — Сказать тебе правду, Дрейк, я рада, что ты втянул меня в это приключение. В последнее время жизнь в Диадеме невыносимо скучна.
Маленькие собственные отражения смотрели на Николь с каждого из ногтей на пальцах ног. Она помахала своему отражению рукой — вроде как сказала «доброе утро» — и пошевелила в ответ пальцами. В дверь позвонили.
— Второй завтрак, мадам.
— Комната, неси.
Стол-робот подлетел к кушетке, движимый бесшумным антигравитационным полем, выпустил ножки, встал. Вся мебель встала по-другому. К столу подъехал стул и немного откатился, приглашая сесть.
— Ваш завтрак, мадам.
Очаровательный концерт Эммануэля Баха зазвучал сразу отовсюду.
— Спасибо, комната.
Николь пересела на стул. С тарелок сами собой снялись крышки, и над столом распространился ароматный пар. Второй завтрак на Пеленге всегда бывал намного плотнее первого. Николь не знала наверняка, хочет ли еще Майджстраль поддерживать у прессы впечатление, будто бы он по-прежнему находится у нее в номере, но она заказала завтрак только для себя — смотреть на второй прибор ей было невыносимо. От всего, предложенного ей столом, она отказалась и сама налила кофе.
Раздался новый нежный звонок.
— Дрейк Майджстраль, мадам.
— О. — Николь опустила на стол сливочник. — Немедленно соединить.
Настроение у Майджстраля, похоже, значительно улучшилось. В его зеленых глазах горела былая уверенность, и сердце Николь забилось веселее. В остальном его узнать было трудновато: лицо его было покрыто пастельно-голубым гримом, в ушах болтались какие-то кошмарные серьги, качавшиеся туда-сюда, словно механические игрушки. За спиной виднелась игровая аркада.
Николь, привыкшая к таким выбрыкам четыре года назад, заключила, что раз Майджстраль в гриме и звонит из автомата, стало быть, он еще не совсем вне опасности.
Она подняла чашку и улыбнулась:
— Рада видеть тебя, Дрейк. Похоже, ты в хорошем настроении.
— Ты прекрасно выглядишь. Как всегда, Николь.
— Как я погляжу, твой извращенный вкус в отношении грима не изменился.
Майджстраль поклонился экрану топографической камеры.
— Следую обстоятельствам службы, мадам, — ответил он, и глаза его скользнули к границам изображения, словно пытались заглянуть за них. Он осторожно прикоснулся пальцем к одной из сережек. — Могу я полюбопытствовать — да простится мне моя неучтивость, — завтракаете ли вы, мадам, в одиночестве?
— Это, я бы сказала, зависит от того, живешь ли ты еще у меня или нет.
Он улыбнулся:
— К несчастью для нашей выдумки, ее жертвы очень даже хорошо осведомлены о том, где я провел нынешнюю ночь.
— А я так поняла, что тебе сопутствовал успех. Все прошло хорошо — что бы то ни было?
— Неплохо. Во всяком случае, зло было наказано.
— А то наказанное зло, о котором идет речь, имеет какое-либо отношение к графине Анастасии? — Николь улыбнулась, заметив, как дрогнули веки Майджстраля. — Она сюда вчера звонила, искала тебя и просила тебе кое-что передать на словах. Только, видимо, это уже устарело.
Дрейк лениво пожал плечами:
— Расскажи. Вдруг это меня позабавит.
— Она сказала, что у тебя есть что-то, что ей нужно, и она готова за это заплатить. Очень похоже на настоящее послание от злодейки.
Майджстраль усмехнулся:
— Вот именно. Рад слышать, что она готова заплатить за то, что есть у меня. Именно об этом я и мечтал.
Николь рассмеялась:
— Похоже, ты все держишь в руках.
— Пока, — уточнил Майджстраль и осторожно оглянулся через плечо.
— Ты собираешься попросить меня о новой встрече, — сказала Николь.
— Ты права, именно это и собираюсь сделать, — выпалил Майджстраль после секундного замешательства.
— Я слишком хорошо знаю тебя, Дрейк. Давай покончим с этим.
— А я посмотрел твое опубликованное расписание и выяснил, что у тебя ничего не запланировано после встречи с какими-то метановыми созданиями в зоопарке, и закончится эта встреча в полдень.
— Все точно. У меня свободный день и вечер. — Николь пошевелила пальцами босых ног, утонувших в мягком ворсе ковра, предвкушая радости свободного времени. — Надеюсь, ты не собираешься нарушить мой отдых, посвященный красоте?
— Надеюсь, только самым приятным образом. Думаю, что ты не откажешься пригласить некого Майджстраля к себе на обед.
Николь рассмеялась:
— С твоего позволения, Дрейк, я позавтракаю, пока ты будешь объяснять мне, в чем дело.
— Давай, давай. Я уже поел.
Николь слушала замысел Майджстраля и с каждой секундой становилась веселее. Она расхохоталась и сказала:
— Отлично, Дрейк. Я все сделаю. Где-то у меня есть твоя голограмма. — Она откусила кусочек чего-то и, пережевывая, задумчиво помахала вилкой. — Сказать тебе правду, Дрейк, я рада, что ты втянул меня в это приключение. В последнее время жизнь в Диадеме невыносимо скучна.