Уильямсон Джек. Империя магии

   Голос пирата дрожал от страха.
   — Разве вы не знаете, что Минос — самый могущественный чернокнижник? Даже великий и ужасный Дедал служит ему, он бессмертен и своей магией уничтожит любого, кто вознамериться занять его место, победив на играх!
   Тесей спокойно ответил:
   — Я слышал обо всем, о чем ты говоришь. Но ведь я никогда не дрался на играх в Кноссе. К тому же капитан Хитита сказал мне, что Ариадна очень красива, — голубые глаза ахейца игриво блеснули.
   Дориец широко оскалил в улыбке безупречные зубы, но усмешка быстро сошла с его лица.
   — Капитан Отважный, вы не можете покинуть нас сейчас. Прошел всего лишь год с тех пор, как мы повстречались в северных водах, и вы просили принять вас в нашу команду. Но вы уже мой капитан, и я люблю вас как брата. Если вам придется пойти в Кносский дворец, тогда я… я пойду с вами! — искренне прошептал пират, отводя глаза в сторону.
   Тесей снова улыбнулся и взял дорийца за руку:
   — Нет, Задира, я пойду туда один. Но не расстраивайся! Когда придет время делить дворец Миноса, ты будешь там.
   Цирон сощурился и усмехнулся.
   — Я… буду там… — задыхался он от смеха.
   Внезапно пират вздрогнул, смех оборвался. Его темные глаза в волнении расширились. Он уставился на Тесея, затем перевел взгляд на юго-запад.
   — Не шутите со мной, капитан Отважный. Отдайте приказ и мы с захваченным добром отправимся на поиски северных островов, — умолял он.
   Вытянутая рука Задиры дрожала.
   — Видите небо в направлении Кносса, капитан? Как близко линия горизонта? И как враждебно сгущаются тучи? Я почувствовал волшебство Кносса на себе и боюсь его! — хрипло бормотал пират.
   Голубые глаза Тесея сузились: он всматривался в морскую даль.
   — Да, странное небо сегодня! Но я не шучу. Задира, с этого момента ты становишься капитаном галеры — отдавай свои приказы и уводи людей и добычу на север. Я заберу лишь свои вещи, а сокровища в моей каюте оставляю тебе. Да еще возьму корабль торговца: надо же на чем-то доплыть до Кносса. Думаю, ветер будет попутным, — произнес ахеец и снова посмотрел на небо в северном направлении.
   — Капитан Отважный, не советую я вам… — пытался протестовать дориец.
   Тесей повернулся к нему и резким жестом указал на юго-запад, где на спокойной поверхности моря виднелась бесконечно длинная череда черных точек.
   — А вот и черные корабли Миноса спешат к нам при меняющемся ветре. Я поплыву им навстречу. Если ты, капитан Задира, надеешься ускользнуть от волшебства Кносса, то забирай поскорее свою желтокожую девчонку и отправляйся в плавание, — посоветовал ахеец.

Глава третья

   Тесей вернулся на пиратскую галеру за небольшой кожаной сумкой, в которой хранились его личные вещи. Когда же он перебрался на палубу торгового судна, то обнаружил, что пираты до сих пор не ушли оттуда. Группа нагруженных добром матросов столпилась у главной мачты, а Воркос, одноглазый кок, стоя на коленях, раздувал огонь, чтобы накалить на нем острие длинной бронзовой пики. Тесей пробился к центру круга. Цирон стоял возле маленького смуглого человечка, привязанного к мачте. Пленник пронзительно визжал от ужаса, пытаясь уклониться от второй раскаленной докрасна пики, которую дориец подносил к нему все ближе.
   — Ну-ка, покажи нам теперь свое колдовство! Против горячей бронзы! — приговаривал Цирон.
   Тесей удивленно уставился на плененного человечка. Он казался не выше гнома ростом, с широкими, как у лягушки, губами. Его морщинистое лицо было в высшей степени отталкивающим. Голова не носила никаких следов былой шевелюры, зато брови отличались необыкновенной густотой. От страха пленник почти позеленел, а глаза его в ужасе вылезали из орбит.
   — Откуда он взялся, капитан Задира? — поинтересовался Тесей.
   Цирон неопределенно пожал плечами. Ахеец вновь посмотрел на пленника, и только теперь заметил, что он был в лохмотьях из настоящего малинового шелка, а костлявые коричневые запястья и шея украшались бриллиантами и золотыми цепями.
   Тесей поймал занесенную в гневе руку дорийца.
   — Критский флот приближается, а с севера надвигается шторм. Если ты надеешься спастись, Задира, то самое время уносить ноги, — предупредил он.
   Цирон бросил раскаленную пику на палубу и постарался смирить свой гнев. Он беспокойно посмотрел на приближающиеся с юга черные точки и отдал приказ коку поторопиться с огнем.
   — Мы поплывем, капитан Отважный. Но сначала я своими руками выжгу глаза этому мелкому чародею, — ответил дориец, тяжело дыша.
   — Откуда взялся волшебник? И что случилось с твоей желтокожей женщиной? — спросил ахеец.
   Цирон нервно сглотнул и с ненавистью посмотрел на маленького человечка, скорченного от страха.
   — Не было никакой женщины — это все чары маленького чародея, чтоб ему пропасть! Он использовал магию, чтобы принять ее обличье и спасти свою жалкую шкуру! — в гневе вскричал бородатый дориец, от злости дав карлику увесистую затрещину.
   — Только я попытался поцеловать ее, как она прямо в моих руках превратилась в этого уродца! И подумать только, что я отдал за него всю свою долю добычи, мои драгоценности и даже накидку! А получил смеющуюся макаку! — голос пирата вибрировал от злости. Человечек выдержал еще один удар его тяжелой руки.
   — В любом случае я не стану отказывать себе в удовольствии и выжгу его паршивые наглые глаза — уж тогда я посмеюсь над ним!
   Пленник издал истошный вопль, словно уже чувствовал прикосновение раскаленной бронзы, и затрепыхался в крепко затянутых путах. Его выпученные желтые глаза неистово вращались от ужаса, пока взгляд не остановился на Тесее. К нему человечек и обратил свои мольбы:
   — О капитан Отважный! О величайший из пиратов, чья слава и храбрость известны даже в моем родном и далеком Вавилоне! Спаси меня!
   Тесей сжал пальцами свой кожаный ремень и отрицательно покачал головой:
   — Я не люблю магов.
   Пленник жалобно пропищал, не отрывая взгляда от лица ахейца:
   — Но я самый незначительный и беспомощный из волшебников. Мои заклинания очень слабы и практически бесполезны. Ни одно из них не способно принести вред людям. Ведь если бы я обладал могуществом чернокнижников Кносса, разве стоял бы сейчас тут, привязанный и ничтожный?
   Желтые зрачки в страхе уставились на Цирона, и Тесей подошел немного ближе.
   — Так значит, это ты был золотистой принцессой?
   — Да, я. Это самое сильное мое заклинание, но и оно не слишком значительно, ведь каждое прикосновение понемногу разрушает его чары, а поцелуй и вовсе снимает их, — жалостно бормотал пленник. Он вновь посмотрел на Цирона, и голос его продолжал умолять:
   — Я ведь не хотел никому навредить, капитан Отважный. Мне пришлось изменить облик, чтобы спасти свою жизнь. Помогите мне, капитан, и я стану вашим рабом. Вы можете пользоваться моей ничтожной магией, только спасите меня…
   Приблизился Цирон с раскаленной добела пикой, и голос человечка сорвался на крик.
   Тесей жестом приказал разгневанному пирату остановиться.
   — Подождите, капитан Задира. Позвольте мне поговорить с этим маленьким волшебником. Говорят, что лучшим оружием против магии является другая магия. А я ведь собираюсь сражаться с чернокнижниками Крита.
   Цирон нетерпеливо взмахнул горячей пикой:
   — Но я купил этого волшебника. Его паршивые глаза тоже принадлежат мне, и я могу выжечь их, когда захочу. Вероятно, его заклинания не потеряют силы, если он ослепнет.
   Маленький пленник тонко взвыл. Ахеец обратился к Цирону:
   — Все сокровища в моей каюте принадлежат вам, капитан Задира. Вы можете купить любую из светловолосых рабынь.
   Пират в бешенстве повторял:
   — Но они-то не золотистые принцессы! Чародей ответит за свой обман, a вы можете поговорить с ним до этого.
   Тесей подошел ближе к дрожащему пленнику и спросил:
   — Кто ты такой и как очутился на корабле?
   — Меня зовут Сниш. Я родился в далеком Вавилоне, где живут многие волшебники и колдуны. Но ни один из них не достиг такого могущества, каким обладает самый ничтожный чернокнижник Крита. А я уж и вовсе слабейший из всех, — в надежде бормотал человечек.
   — В таком случае, зачем ты собирался плыть на Крит? — поинтересовался Тесей.
   — Это лишь неудачный каприз погоды, — ответил Сниш.
   — Погоды?
   Маленький волшебник в страхе смотрел на пику Цирона. С трудом отведя взгляд от дорийца, он объяснил:
   — Только самые могущественные и одаренные колдуны способны управлять стихиями. Минойским жрецам иногда удается подчинить их своей власти и направить в нужное русло. Одним очень засушливым летом я собрался в плавание по своим делам. Все поля вокруг города были выжжены солнцем, каналы пересохли, а уровень воды в реках опустился так низко, что судоходство стало невозможно. И вот в такое ужасное время я, как видно, потерял разум и пообещал вызвать дождь. Каждая подобная засуха рано или поздно заканчивается дождем, и наверняка какой-нибудь маг хотя бы ради тренировки вызвал его. Тем временем я построил башню в полях, сжигал волшебные травы на ее вершине, принес в жертву ребенка и бодрствовал ночами, ожидая вместе с крестьянами благословенного дождя.
   Никогда раньше не было в Вавилоне такой долгой засухи. Днем небо походило на раскаленную медную сковородку, а ночью звезды сверкали как никогда. Побеги кукурузы засохли, и ветер унес их с полей, голодная скотина полегла, а некоторые сколачивали состояния, продавая на улицах грязную воду. Мои клиенты проявляли нетерпение. Я собрал их, разъяснил, с какими трудностями мне приходится сталкиваться, и… утроил свой гонорар. В конце концов они потребовали вернуть все, что заплатили. К несчастью, я уже потратил полученные деньги. Мои клиенты ушли ни с чем и обратились к другому магу. Им оказался какой-то незнакомец, лишь недавно прибывший в Вавилон: почти в тот же день, когда началась засуха. Никто не знал о нем ничего определенного, но по городу прошел слух, что маг приплыл с Крита, где долгое время изучал искусство Дедала и Миноса. Незнакомец предложил вызвать дождь в ту же ночь, но за баснословный гонорар. Мои клиенты были в отчаянии. Они отправились за помощью к ростовщикам Хитита, заложили свои земли, скотину, рабов и даже жен, лишь бы одолжить денег для уплаты магу.
   Той ночью на Вавилон пролился благословенный дождь. Я понял, что незнакомец обладал могуществом, которое мне и не снилось. Тогда я решил разыскать мага и умолять его взять меня в ученики. Однако выяснилось, что незнакомец уже покинул Вавилон. Никто не знал, в каком направлении он отбыл и как далеко ушел, но многие видели огромную черную птицу, взмывшую в сумрачное небо. Вернувшись по грязным улицам в свое жилище я обнаружил там некоторых бывших клиентов, они в гневе требовали вернуть их деньги. Тогда мне тоже пришлось принять облик женщины и тайком покинуть Вавилон верхом на ишаке.
   Дориец нетерпеливо взмахнул горячей пикой. Маленький волшебник начал извиваться в веревках подобно змее, и Тесей снова остановил пирата.
   — Подожди, пока не узнаешь о моем главном несчастье. Незнакомец из Кносса, должно быть, наложил на меня какое-то заклятье, которое позабыл снять, покидая наш город. И неприятности из-за погоды продолжаются. Сколько времени уже я нахожусь в дороге! Несколько лун назад меня высадили с корабля на берег возле Трои, потому что египетский капитан заподозрил, что это из-за меня попутные ветры обходят его судно стороной.
   Цирон снова накалил остывающую пику на огне и подошел к волшебнику, говоря:
   — Капитан Отважный, ну позвольте же мне, наконец, расправиться с этим маленьким чернокнижником. Критский флот уже приближается, а этот лгунишка пытается заговорить вам зубы, чтобы мы попали в лапы критянам. Дайте, я выжгу его поганые глаза, и мы поплывем отсюда.
   Ахеец остановил пирата и повернулся к дрожащему волшебнику:
   — Если у тебя есть причины опасаться кносских чернокнижников, то объясни-ка мне, зачем тогда ты так стремишься попасть на Крит? Да говори быстрее!
   Сниш, испуганно вращая маленькими желтыми глазками, с трудом выдохнул:
   — Я пытаюсь попасть туда, потому что меня плохо встретили в Трое. В Вавилоне (до того, как я решил заняться магией) моим ремеслом было изготовление обуви. Я пытался найти работу в лавках Трои, но мне не везло, и голод заставил зарабатывать деньги с помощью маленьких фокусов. Я принялся предсказывать судьбу тем, кто приходил ко мне, но неудачно.
   Сниш с сожалением потряс лысой коричневой головой, и глаза его вновь обратились на Цирона, поглядывавшего на юг и в нетерпении помахивавшего раскаленной пикой.
   — Видите ли, даже Троя вынуждена приносить жертвы Миносу, и многих интересовала его судьба. Говорят, чернокнижники Крита в совершенстве владеют искусством предсказания, но обычным колдунам лучше всего игнорировать свои предчувствия и говорить клиентам то, что те хотят услышать. Так вот, я и убедил троянцев в том, что над Миносом навис злой рок и что однажды все великолепие и могущество Крита будет разрушено, а Троя станет хозяйкой мира. Я не сказал ни об одном дурном предзнаменовании для самой Трои, упомянув лишь, что ее жителям следует опасаться лошадей. Не имея конкурентов по части колдовства (ведь Троя небольшой город), я жил безбедно. И, пожалуй, слишком безбедно, потому что слава обо мне достигла ушей критского посла. Тот послал за жрецом, и жрец арестовал меня.
   Сниш заерзал в веревках.
   — Оказалось, что все предсказатели в землях, подвластных Миносу, образуют закрытую гильдию со строгим уставом, и никто со стороны не имеет права заниматься их ремеслом. Сам того не зная, я нарушил закон. Меня собирались привезти в Кносс на так называемый суд Сатаны.
   Маленький вавилонянин вздрогнул, и лицо его стало приобретать зеленоватый оттенок.
   — Возможно, вы слышали о таком суде. Это самая жуткая судьба, какая только может постигнуть смертного. Жертва помещается в черный Лабиринт под дворцом Миноса — жилище Сатаны. Это злое божество, как говорят, пожирает одновременно тело и душу всякого входящего туда.
   Сниш пытался сдержать дрожь и с надеждой смотрел на Тесея.
   — Я убедил капитана галеры не заковывать меня в кандалы и надеялся, что смогу бежать в Египет сегодня ночью. Хотя это навело бы на мой след всех чернокнижников Кносса, — торопливо бормотал маг.
   Желтые глазки Сниша следили за пикой Цирона. Он вновь заговорил:
   — Это большое счастье для меня, что вы захватили корабль, капитан Отважный. Если бы вы только отговорили своего пирата от злых намерений по отношению к ничтожнейшему, добрейшему и самому маленькому из волшебников! Спасите меня, капитан! Позвольте мне служить вам! — голос Сниша срывался на визг.
   Цирон потянул капитана за руку, прося:
   — Ну, дайте же мне разобраться с этим отродьем. Критский флот все ближе, они плывут быстро, а небо на севере не сулит нам ничего хорошего.
   — Подожди, Задира. Возможно, мне и правда пригодится его магия, — настаивал Тесей.
   Сниш в надежде завозился в веревках и проговорил:
   — Ну, конечно же, я пригожусь вам, капитан Отважный А что касается вас, капитан Задира, то я бы посоветовал вам оставить меня в покое и поскорее уносить ноги, потому что злой рок и стихии преследуют именно меня. Вне всяких сомнений надвигающийся шторм последует по моим следам, — Сниш выразительно посмотрел на заволакиваемое черными тучами небо.
   Мрачные опасения взяли верх над остывающим гневом Цирона. Он швырнул пику на палубу и выкрикнул матросам приказ спешно готовиться к отплытию.
   — Оставьте его себе, капитан Отважный, но не спускайте с него глаз. Ни одному волшебнику нельзя верить, даже такому жалкому подобию, как этот, — сказал на прощание дориец.
   Он перебрался на палубу пиратской галеры и одним взмахом топора перерубил канаты, связывавшие ее с торговым кораблем.
   — Удачи вам, капитан Отважный! Остерегайтесь чернокнижника! — его голос прозвучал хрипло и оборвался.
   Красные паруса взвились над галерой: помогло ослабевающее дыхание попутного ветра с юга. Длинный микенский кнут прошелся по спинам рабов, и быстро мелькающие весла понесли судно на север — навстречу шторму.
   Тесей остался на захваченном корабле наедине со Снишем: даже рабы были переправлены на борт пиратской галеры. Ахеец разрубил связывавшие мага веревки и послал его держать рулевое весло. Сам же взобрался на мачту и спустил огромный желтый парус, предоставив его усиливавшимся порывам ветра. Парус расправился, и почти сразу южный ветер стих, потянуло холодом с севера.
   — Куда править, капитан Отважный? Может, поплывем на восток и попытаемся укрыться от критян за завесой шторма? — спросил обеспокоенный Сниш.
   Тесей высоко поднял голову, его рыжие волосы трепал ветер. Ахеец посмотрел на приближающуюся полосу черных точек, подгоняемых странным ветром. Наконец он повернулся к волшебнику, во взгляде его читалась решимость, голос звучал спокойно:
   — Нет. Правь прямо им навстречу.
   Коричневое лягушачье лицо вновь приобрело зеленоватый оттенок, и костлявые руки мага на рулевом весле дрогнули. Он пропищал:
   — Да вы что, капитан Отважный! Править им навстречу?! Моя интуиция подсказывает мне, что безопаснее было бы остаться с Задирой, даже если бы это стоило мне глаз!
   И волшебник сокрушенно покачал своей лысой головой.

Глава четвертая

   Закрепив паруса, Тесей вернулся на корму. Он не очень удивился, увидев, что Сниш снова принял облик желтокожей принцессы.
   Тай Лэнг улыбалась ему, ее удлиненные миндалевидные глаза призывно блестели. Возбуждающие округлости ее золотистого тела вызывали у Тесея желание прикоснуться к ним и проверить на собственном опыте прочность заклинания.
   Но желтокожая принцесса покачала головой.
   — Это лишь мера предосторожности. Женщина беззащитна перед определенными опасностями, но необыкновенная красота может спасти ее, — прозвучал мелодичный женский голос.
   Приблизившись, Тесей отметил, что красавица все же сохраняла некоторое отдаленное сходство с лягушачьим обликом Сниша, а в ее прекрасном голосе звучали произносимые в нос согласные.
   — Я могу сделать неузнаваемым и вас, капитан Отважный. Мое скромное искусство в вашем распоряжении, — сказала она.
   Тесей отрицательно покачал головой и передернул плечами:
   — Я стремлюсь уничтожить волшебство, а не пользоваться им. В любом случае, борьба за трон Миноса — не женское дело.
   — Внешность не обязательно должна быть женской. Просто меня она спасает наилучшим образом. А вам я могу придать тот облик, какой вы сами выберете, — убеждала желтокожая девушка.
   Тесей посмотрел на приближающие с огромной скоростью черные корабли и потер подбородок в раздумье.
   — Как насчет того черного жреца, которого я убил сегодня? Пожалуй, иногда сменить внешность может быть полезным. Но сейчас я намерен встретить критян как пират, капитан Отважный с Падающей Звездой в руке.
   Миндалевидные глаза золотистой красавицы загадочно блеснули, а ее шелковый голос слабо запротестовал:
   — Но капитан Отважный слишком хорошо известен. Кроме того, он разыскивается: Минос предложил десять талантов серебром за вашу голову…
   Тонкий голосок оборвался, и что-то промелькнуло в затуманенных глазах Тай Лэнг.
   Тесей беззлобно усмехнулся:
   — Думаешь, как бы получить такую уйму денег? Тогда никакое обличье не спасет тебя от Падающей Звезды!
   Чтобы подчеркнуть силу предупреждения, он крепко сжал плечо красавицы, прикрытое разорванной накидкой из малинового шелка. Это вызвало незамедлительную реакцию: прекрасная золотистая плоть девушки под его пальцами менялась на глазах, становясь костлявым коричневым Снишем. Экзотическое женское лицо таяло, превращаясь в лягушачью мордочку волшебника, а носовые нотки в голосе усилились:
   — Разве вы не доверяете мне, капитан Отважный? Я готов расстаться ради вас со своими глазами и даже жизнью. Я ваш ничтожнейший, несчастнейший и самый преданный раб.
   В ответ Тесей сказал:
   — Я не доверяю волшебникам — даже если они размером с вошь. Но твои способности могут принести пользу, хоть они и ничтожны в сравнении с могуществом кносских чернокнижников. Я не убью тебя… пока.
   Принцесса упала на колени и поцеловала его руку. Ахеец чувствовал, как меняются ее губы, а водопад черных волос в одно мгновение растворился в воздухе, и осталась склоненная лысая голова Сниша.
   — Возвращайся к веслу. Слово волшебника ничего не стоит, но раз уж мы оба враги Кносса, то можем пригодиться друг другу, — произнес пират.
   Он подкинул сена трем мычащим от голода быкам, с опаской глядя на их огромные острые рога, и подумал об играх, участники которых сражаются за трон Миноса. Легкая дрожь пробежала по телу ахейца. Множество опасностей лежало на пути к трону, и эти рога являлись символом несокрушимого могущества Сатаны.
   Двигаясь в противоположную надвигающемуся шторму сторону, торговый корабль плыл на юг. Критский флот, не без помощи странного южного ветра, шел ему навстречу, и узкие черные ленты трепетали на ветру поверх черных же квадратных парусов.
   Вот уже возможно стало различить головы быков на штандартах галер, и Тесей разглядел пурпурную ленту на вершине мачты флагмана. Ахеец приказал желтокожей женщине править ему навстречу. Тай Лэнг молча повиновалась. Ее желтое лицо побледнело, и страх отчетливо читался в узких раскосых глазах.
   Холодный штормовой ветер ослабевал по мере того, как галеры подплывали ближе. Торговый корабль неуклюже качался на волнах, желтый парус обвис, безветрие накрыло их. Наконец флагман критского флота поравнялся с судном ахейца.
   — Эй! Что за корабль плывет под желтыми парусами Омара Хитита? — крикнул капитан флагмана, молодой офицер. Тесей сложил рупором загорелые ладони и ответил:
   — Этот корабль — военная добыча. Его капитаном является свободный ахеец капитан Отважный. Он плывет на Крит с подарками великому Миносу к предстоящим играм: тремя черными быками и желтокожей принцессой Китая для ублажения царя царей. Но кто плывет под черными парусами Кносса?
   Последовала угрожающая пауза, затем офицер прокричал:
   — Этот корабль является флагманом северного флота Миноса, бога под покровительством Сатаны, правителя Крита и близлежащих островов. Командую кораблем я — Фиастро — первый вельможа Кносса и адмирал всех флотов Миноса.
   Галеры подплыли ближе. Критские моряки с флагмана, вооруженные сетями и трезубцами, перепрыгнули на борт торгового судна и тщательно осмотрели его. Затем пожаловал сам Фиастро.
   Адмирал оказался выше типичных критцев, очень гибким и тонкокостным. Его смуглое лицо отличалось аристократической утонченностью, почти красотой. Но Тесей вгляделся в его черты и отметил слабый подбородок, полные алые губы и темные угрюмые глаза. Несмотря на всю свою страстность и гордыню, адмирал не отличался силой воли.
   Фиастро ступил на борт торгового корабля с почти женской грациозностью. Тесей почувствовал тонкий запах его надушенных волос, уложенных по последней критской моде: тремя кольцами с длинными вьющимися локонами по бокам.
   Одежда также походила на облачение избалованной аристократки. Узкое церемониальное платье было пурпурного цвета, согласно рангу владельца. Разделенное спереди, оно открывало взгляду толстый золотой пояс и набедренную повязку из белого льна. Многочисленные золотые и серебряные браслеты украшали обнаженные руки воина, на ногах он носил высокие котурны.
   Адмирал приблизился к Тесею в окружении небольшой группы офицеров с острыми мечами наготове. Его узкое лицо, казалось, выражало невольное восхищение.
   — Так ты есть знаменитый капитан Отважный? — спросил он.
   — Так меня называют люди, — скромно ответил ахеец.
   — Тогда где же твоя легендарная быстрая галера, столько раз побеждавшая в морских сражениях? И где твоя бесстрашная команда? — поинтересовался адмирал, сверля Тесея темными блестящими глазами.
   — Спроси об этом у своих чернокнижников.
   Фиастро едва не задохнулся от гнева, глаза его метали молнии, а голос дрожал от возмущения:
   — Где вся судовая команда? Где сокровища с северных побережий, что были на борту? Где царские конвоиры?!
   Тесей лишь усмехнулся.
   — Капитан и его люди в целости и сохранности на одном из островов позади нас. Что же до сокровищ, то спроси и об этом у своих чернокнижников. Или отправляйся ко всем чертям!
   Адмирал издал какой-то неопределенный звук и нервно вздрогнул. Голос его стал натянутым и резким:
   — Капитан Отважный, мы в Кносском дворце слышали о вас…
   Тесей прервал его речь:
   — И вы услышите еще больше, ведь я отправляюсь на Крит с дарами Миносу, — он кивнул в сторону трех черных быков и желтокожей принцессы. — Кроме того, я намерен принять участие в циклических играх как претендент на трон Миноса.
   Адмирал остолбенел. Несколько мгновений он даже не дышал, а его темные глаза расширились от удивления. Затем его тонкое лицо покраснело, он скорчился, словно в конвульсиях, и разразился оглушительным хохотом. Повернувшись к своим офицерам, низкорослым молодым мужчинам в черных набедренных повязках с кожаными ремнями, Фиастро выдавил сквозь смех:
   — Он собирается принять участие в играх, чтобы заполучить трон Миноса! Вот это шутка!