Уинтерз Ребекка. Вверяю тебе свою жизнь

   — Да?
   — Брит? — услышала она глубокий голос, который так любила. Любила.
   — Да, Роман?
   — Ты уже позвонила родителям?
   — Я… я как раз собиралась.
   — Скажи, что я отвезу тебя к ним. Мне все равно нужно съездить в центр и встретиться там с Эриком. Возможно, это на всю ночь. По дороге нам нужно кое-что обсудить. Хорошо?
   Нет. Не хорошо. Я боюсь, ты поймешь то, что я пытаюсь скрыть от тебя.
   — Брит… Что с тобой?
   — Н-ничего. Все в порядке, — солгала она, почувствовав, как больно сжалось сердце. — Думаю, что я еще не оправилась от шока.
   Помолчав, он сказал:
   — Тебе не надо притворяться со мной. Я знаю, что ты нервничаешь, но для этого нет причин. Я не собираюсь устраивать тебе очную ставку с Бэрдом. Ты обо всем рассказала полиции. Теперь ты можешь просто забыть про это.
   Она крепко зажмурила глаза. Он всегда заботился о ней, всегда ставил ее спокойствие на первое место.
   — Спасибо, Роман. Я очень ценю твою заботу. Дай мне десять минут, и я буду готова.
   Ей потребовалось полчаса. Дозвонившись до родных, которые, конечно, очень обрадовались, что ее мучитель пойман, она начала паковать вещи.
   Ну и ну… Ее вещи оказались разбросаны по всему дому, как если бы это бил ее родной дом!
   — Я что-то не видела Жанну и Юрия, — сказала она, чтобы поддержать разговор, когда они отъехали от дома. Ей было неловко перебрасываться с ними этими отрывочными фразами. Возникла натянутость, которой не было раньше.
   — Узнав, что я, возможно, не вернусь домой до утра, они решили пообедать где-нибудь одни, — сказал Роман потухшим голосом.
   — Мне очень жаль, что из-за меня у тебя осложнения с твоей семьей. Я знаю, как тебе хотелось бы побыть с братом. — Она смотрела в окно, боясь даже взглянуть в его сторону.
   — Не извиняйся за то, в чем не виновата. Мы с Юрием видимся часто. Для них этот приезд — неплохой повод отдохнуть без детей, хотя они их очень любят.
   — Они замечательные люди, Роман.
   — Я знаю. Давай поговорим о тебе. Утром я позвоню твоему домовладельцу и скажу, что ты готова снова вселиться. Затем свяжусь с агентством по перевозкам, почтой и коммунальными службами.
   — Спасибо, — прошептала она, чувствуя, как что-то в ней умирает с каждым его словом, потому что каждое его слово все больше и больше отдаляло ее от него.
   Слишком скоро они подъехали к дому ее родителей. Он еще не выключил зажигание, когда она сняла с пальца его кольцо.
   Чувствуя, что задыхается, Брит пробормотала:
   — Оно очень дорогое. Возьми, пока я не забыла.
   Роман пристально посмотрел на кольцо, которое лежало на ее ладони. Она не поняла, почему он заколебался, прежде чем взял его, подержал в руке, а потом опустил в карман.
   Прикосновение пальцев Романа заставило каждую клеточку ее тела трепетать.
   Подавленная, она открыла дверцу машины и вышла, чтобы избежать его проницательного взгляда.
   Он не мог не видеть, что она чувствовала. Но он, вероятно, привык к тому, что женщины влюблялись в него, и не позволял себе поддаваться им. Джентльмен с головы до пят…
   Когда они поднялись по ступенькам подъезда, Брит поставила чемодан и повернулась к Роману.
   — Спасибо. Дальше я сама доберусь. В тусклом свете подъезда его глаза казались черными.
   — Нет, пока не откроешь дверь и я не увижу, что ты вошла в квартиру.
   Поискав ключ, она наконец нашла его, вставила в замок, открыла дверь. Роман внес ее вещи.
   Брит услышала голос матери, которая приглашала Романа зайти. . Нет! Больше нет!
   — Он не может, мам, — ответила Брит за него. — Ему надо вернуться в полицию!
   На виске у Романа забилась крохотная жилка. Брит знала, что это признак какого-то глубокого переживания. Она уже забыла Глена Бэрда, а Роману предстояло работать всю ночь. Она подумала, что ему не терпится приступить к допросу извращенца.
   Что ж. Брит была далека от мысли удерживать его.
   Не глядя ему в глаза, она нашла в себе силы сказать:
   — У меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты сделал. Пришли мне счет, как только подсчитаешь все расходы. Если даже на это потребуется вся моя оставшаяся жизнь, я выплачу тебе свой долг. Но этого все равно будет недостаточно. — Ее голос задрожал. — Храни тебя Господь, Роман.
   И прежде чем дверь захлопнулась, она еще раз увидела любимое лицо, словно выточенное из благородного камня.
   Солнце выглянуло из-за горных вершин и жгло Роману глаза, когда на рассвете он наконец въехал на подъездную аллею своего дома. Ночь была кошмарной.
   Все, что было обнаружено в фургоне Бэрда, — фотографии, карты, туристические буклеты — давало основание для раскрытия полудюжины преступлений в разных штатах.
   Сам Бэрд вызвал у Романа неприязненное чувство. Он определенно был психически ненормален. Роман предоставил Эрику вести допрос.
   Они посовещались несколько часов кряду и выработали стратегию — как им казалось, наилучшую — для сбора показаний. Но все это время Роман мысленно проигрывал последние события — то полное напряжения расставание с Брит, которое так мучило его, наполняя душу невыразимой болью.
   Боже милостивый! Он чувствовал себя так, как будто умерла часть его самого. За все свои тридцать восемь лет он ничего подобного не испытывал.
   Ты ошибся с самого начала, когда решил играть роль ее мужа.
   Твоя проблема, Луфкилович, в том, что ты не умеешь вовремя остановиться. Ты так вошел в роль, что не знаешь, кто ты и что реально, а что нет…
   — Доброе утро.
   — Юрий! — Роман застыл на пороге кухни, куда направлялся с намерением выпить крепкого виски, чтобы притупить боль. — Еще нет семи. Почему ты не спишь?
   — жду тебя, чтобы наконец поговорить. Роман подошел к шкафчику над микроволновкой и достал бутылку «Джека Даниэля».
   — О чем?
   — О том, зачем тебе это нужно. Когда Юрий говорил так спокойно, Роман знал, что братец готовится прочитать ему лекцию.
   — У меня была трудная ночь.
   — С каких пор тебя это беспокоит?
   — Большое дело закончено, я устал. Роман поставил стакан и бутылку на стол. Они сели друг против друга.
   Юрий отставил бутылку в сторону.
   — Меня на это не купишь. Давай поговорим о Британи Лангфорд.
   От одного упоминания ее имени Роман почувствовал острую боль.
   — Зачем? Сегодня ночью я закрыл ее дело. Брат покачал головой.
   — Было время, я думал, ты втюрился в Анджелу. Но после того, как увидел в аэропорту тебя и Брит, я понял две вещи. Ты влюблен в Брит, а Анджела никогда не занимала в твоей жизни большого места. Все это время ты делал вид, что сердце твое разбито, но на самом-то деле ничего подобного не было. Разве не так?
   К черту, Юрий. Замолчи лучше.
   — Я думал всю ночь. И я понял: раз ты уехал из Нью-Йорка не из-за нее, значит, у тебя на то была другая причина. А коль скоро ты хочешь сбежать от женщины, в которую влюблен, значит, ты ввязался во что-то такое, что тебя держит.
   Заткнись, Юрий.
   — Около четырех утра я спросил себя: какая же сила может так владеть твоей жизнью, что ты идешь против природы? Около пяти пришел ответ — ясный как Божий день. И как только я не догадался за все эти годы. Ведь ответ был буквально у меня под носом. Ты агент.
   Призвав на помощь все свои актерские способности, Роман вопросительно поднял бровь.
   — И теперь это открытие не дает тебе спать.
   — Не знаю, какой именно, возможно, агент ЦРУ. — Юрий продолжал говорить, не обратив ни малейшего внимания на слова Романа. — С тех пор как я научил тебя взламывать сейфы, — тебе тогда только-только исполнилось двенадцать, — ты всегда воображал себя шпионом.
   Братец, на сей раз ты превзошел сам себя.
   — Должно быть, это случилось, когда ты служил в Вооруженных силах. Ты поверил во все эти небылицы о «зеленых беретах» и стал одним из них! Если бы ты доверился мне, я сказал бы, что не стоит этого делать, потому что тебя ждет разочарование. Наш коррумпированный мир не удастся исправить, как ты делал это в наших детских играх.
   Ты прав, Юрий. Это не имело ничего общего с тем, что я пофантазировал, будучи подростком.
   — Я отдаю себе отчет в том, что ты не можешь мне ничего рассказать, но твое молчание выдает тебя. Кроме того, я все вижу по твоим глазам. Почему бы тебе не выйти из игры, пока еще не слишком поздно? Обнимать ночью женщину куда приятнее, чем сжимать револьвер в одиноком номере отеля. Особенно такую женщину, как Брит Лангфорд.
   У тебя ум вроде железного капкана, ЦРУ следовало бы тебя завербовать вместо меня.
   Лицо у Юрия стало очень серьезным.
   — Я знаю, что прав, боюсь только, ты можешь потерять ее и так и не узнать настоящего счастья. Подумай об этом.
   Он поставил бутылку прямо перед Романом и встал.
   — Довольно жалкая замена. Подожди ложиться. Мы с Жанной едем в аэропорт через несколько минут. Так как праздновать нечего, мы возвращаемся домой. Я всем скажу, что Эрик пошутил. А жаль.
   Если бы ты только знал, братец, что пытаешься обратить обращенного. Я собираюсь покончить с этим, как только смогу им сказать об этом. Юрий, ты скоро будешь танцевать на моей свадьбе.

Глава 9

   — Мэ-эм? Я внес последнюю коробку, но она не помечена. Куда ее поставить?
   Стоя на коленях, Брит убирала всякую бытовую химию под кухонную раковину. Она заканчивала уборку. Пришлось потратить целый день, чтобы привести квартиру в порядок, и она очень устала.
   — Минутку.
   Брит встала и буквально рот открыла от изумления: перед ней стоял Роман в белой футболке и плотно облегающих джинсах, в руках он держал картонную коробку. Ноги у Брит подкосились, и она прислонилась к раковине.
   Его глаза скользнули по ее лицу и волосам, которые она заколола повыше, чтобы они не лезли в глаза. Ну и видик: поношенные джинсы «Левис», старая футболка и ни следа косметики.
   Прошло четыре дня с того мучительного прощания перед дверью в квартиру ее родителей. Все эти дни она была как зомби, не могла ни спать, ни есть — так ужасна оказалась разлука с ним.
   — Ч-что ты здесь делаешь?
   — Помогаю тебе въехать, — вежливо сказал он, ставя коробку на пол. — Рабочие не знают, что мы не женаты. Они сказали мне, что закончили разгрузку, и попросили подписать накладную. Я так вжился в роль, что, недолго думая, нацарапал свою подпись. Надеюсь, ты не возражаешь?
   Она облизала сухие губы, стараясь, чтобы глаза не слишком выдали ее.
   — Разумеется. Ведь это ты их нанимал. Но я уже говорила тебе, ты и так сделал слишком много. Я не могу позволить себе и дальше оплачивать твою помощь.
   Его лицо исказилось, и она поняла, что ее слова неприятно задели его.
   — Я здесь не как частный сыщик, а как друг, Брит.
   Он произнес это так сухо, что она испугалась. Сама Того не желая, она, видимо, обидела его.
   — По правде говоря, я в восто… — Она оборвала себя на полуслове, и краска залила ее лицо. — Я рада, что ты заскочил. Честное слово. Ты так много работаешь — ты заслуживаешь небольшого отдыха.
   Его лицо смягчилось.
   — Ты знаешь, чем я зарабатываю на жизнь, так что помочь тебе привести квартиру в порядок — это ли не отдых?
   — Не совсем. — Она не могла не улыбнуться. — Ты законченный лжец. Роман Луфка, но я не откажусь от твоей помощи.
   — Хорошо. Но я, кажется, опоздал. Все и так уже выглядит как раньше.
   Натянутость между ними вдруг исчезла. Может, ей это показалось, но в глазах Романа появился блеск, которого раньше не было.
   — Основное уже сделано, но кое-что еще осталось.
   Он, казалось, изучал ее лицо.
   — А что в коробке, которую я принес? На ней ничего не написано. Она нахмурилась.
   — По-моему, я все пометила. Открой ее.
   — Какие-то консервные банки.
   — А, вспомнила. У меня были два суповых набора и кошачий корм для Тигруши!
   — Да, я и забыл о твоей приблудной любимице. — Он поднял голову и бросил на нее непроницаемый взгляд. — Ты уже видела ее?
   — Нет.
   Брит отвернулась к раковине, чтобы Роман не заметил, как огорчило ее исчезновение кошки, и снова взялась за банки с чистящими средствами. Конечно, это глупо, но она боялась, что кошечка пропала навсегда.
   — А кто там мяукает у тебя на балконе? Брит всполошилась.
   — Роман!.. — радостно крикнула она. — Значит, Тигруша все-таки вернулась!
   Она бросилась в столовую. Отдернула занавеску, отперла балконную дверь и распахнула ее.
   — Это разве Тигруша? — спросил Роман, стоя позади нее так близко, что она чувствовала жар его тела.
   — Нет… — прошептала она с удивлением, чувствуя, как от его близости голова у нее идет кругом. Наклонившись, он поднял маленького пушистого полосатого котенка. — Но он похож на ее детеныша. Ох, Роман, он очаровательный. Посмотри, какой маленький и беспомощный…
   — Ну, кажется, он не ошибся. Знает, где найти любовь и ласку. Может, твоя Тигруша его сюда принесла.
   Брит взглянула на Романа. Его наклоненная голова была совсем близко. Она чувствовала его дыхание на своей щеке.
   — Ты так думаешь?
   — Случались и более странные вещи. Мне кто-то говорил, что кошки сами выбирают себе хозяев. Тигруша знала, что с тобой ее котенок не пропадет.
   Губы Романа были слишком близко. Ей так хотелось вновь ощутить их вкус. Боже! Как она любила его. С трудом сглотнув, она отстранилась, держа котенка на руках.
   Боковым зрением Брит заметила его частое, прерывистое дыхание.
   — К сожалению, твой домовладелец не позволяет держать животных.
   — Я знаю. Тигрушу мне приходилось кормить тайком. Но не могу же я бросить такую крошку.
   Брит уже полюбила котенка и не хотела расставаться с ним, а тот лизал ее пальцы нежным розовым язычком.
   — Ой, она голодная, а у меня молока нет. Как ты думаешь, она не слишком мала для кошачьей еды?
   — Надо попробовать. — Он взял котенка из ее рук и осмотрел его. — Боюсь, что она — это он. Как ты его назовешь?
   — Клузо, — ответила Брит машинально, и только потом до нее дошло, что она сказала.
   Роман громко рассмеялся, и его смех глубоко тронул ее.
   — Ты имеешь в виду этого бесславного, смешного французского инспектора Клузо?
   Пристыженная, она легонько тронула его за локоть и посмотрела на него снизу вверх.
   — Роман, я ничего такого не имела в виду. Ты же знаешь. Ты его полная противоположность, просто, поскольку ты частный детектив, это имя само выскочило у меня. Правда, имя какое-то нелепое.
   — Пусть будет Клузо. — Его белозубая улыбка просто сразила ее. — Я не жалуюсь. Француз ведь был легендарной личностью, несмотря на то, что работал неважно.
   Теперь котенок лизал руки Романа. Похоже, он действительно хотел есть.
   — Знаешь, а почему бы нам не поселить его у меня? По дороге заедем в зоомагазин и купим все, что ему нужно. Поначалу можно поселить его в кухне. . Брит посмотрела на него с недоверием.
   — Ты не против того, чтобы держать котенка?
   — Нет. Я давно собирался завести, но мешала работа. Хорошо, наверное, приходить домой, когда тебя там встречает такой живой и теплый комочек. А ты не могла бы заботиться о нем, когда меня не будет дома? Иногда я пропадаю надолго.
   — Конечно, хоть каждый день, если потребуется.
   Брит, ты сошла с ума. Ты ведь собиралась окончательно порвать с Романом, потому что он любит другую женщину. Не воображай, что он хочет встречаться с тобой!
   — Я обычно возвращаюсь домой рано утром. Если бы ты смогла приходить после работы, то, думаю, мы бы справились. Напомни мне, чтобы я дал тебе ключ от входной двери, когда будем у меня. Я поведу машину, а ты подержишь Клузо, а потом я тебя провожу домой. Поехали?
   — Да, — пробормотала она с бьющимся сердцем, потому что ехала домой со своим мужем.
   За одну-единственную неделю жизни в доме Романа эта мысль стала привычной для Брит. Его дом стал и ее домом. По сравнению с ним ее квартира напоминала номер в мотеле.
   — Я только потушу свет и все закрою.
   К восьми часам вечера котенок мирно спал в корзине на фланелевой подстилке у Романа в кухне. Он попил молока и поел.
   Пора было ехать домой.
   Она как раз собиралась спросить, проводит ли он ее, когда зазвонил телефон. Он извинился и взял трубку в кабинете.
   В ожидании, когда он освободится, Брит прошла в гостиную. Стопка фотографий на кофейном столике привлекла ее внимание.
   Ее свадебные фотографии!
   Фотографировал Сид. Он снял Романа за несколько секунд до того, как тот обнял ее, и после того, как Фил объявил их мужем и женой. Она запомнила этот огонек в его глазах, прежде чем их губы встретились. Камера запечатлела взгляд Романа, полный желания.
   Как может мужчина, который только притворяется влюбленным, быть таким чувственным?
   Вновь переживая те мгновения, она почувствовала дрожь во всем теле.
   Она взглянула на следующую фотографию и закрыла глаза. Это была она сама за секунду до того, как Роман поцеловал ее. Фотография не оставляла никаких сомнений: эта женщина влюблена. Неужели ее глаза так сияли?
   Брит перешла к третьему снимку.
   Боже милостивый! Так могли целоваться только страстные любовники.
   А на этой фотографии — неужели это я так прижалась к Роману, будто в нем заключена вся моя жизнь?
   — Вижу, ты нашла фотографии.
   Услыхав низкий трепещущий голос Романа, Брит выронила снимки. Она и не слышала, как он вошел в гостиную.
   С горящим лицом она опустилась на колени и начала собирать фотографии с ковра.
   — Я ждала тебя здесь и у-увидела их на столе, — неловко оправдывалась она.
   — Я специально положил их сюда, чтобы не забыть отдать тебе. Их Сид принес. Все, что связано с твоим делом, принадлежит тебе и перечислено по пунктам в счете, чтобы ты точно знала, что подлежит оплате.
   Все поплыло у Брит перед глазами. Слабая надежда на то, что эти фотографии дороги Роману, была разрушена. Девушка чувствовала себя так, как будто он вонзил кинжал прямо ей в сердце.
   Брит глубоко вздохнула и положила снимки в сумочку. Напряженно улыбнувшись, она попросила:
   — Не мог бы ты отвезти меня домой? Я жду звонка от Денизы. Они с Родом прилетают завтра, и я собираюсь встретить их в аэропорту. Он кивнул.
   — Я бы поехал с тобой, но возникли кое-какие дела. Мне надо исчезнуть из города на неделю.
   — Новое дело?
   — Нет. Нечто совсем другое. Я должен ехать. Скорее всего, в Нью-Йорк. К ней.
   — Очень удачно, что ты сможешь приглядывать, как тут Клузо. Не могла бы ты полить цветы разок, пока меня не будет?
   — Да, конечно. — Она отчаянно пыталась сдержать набегающие слезы.
   — Дениза? Это Роман Луфка.
   — Роман, вы вернулись! Брит говорила, что вас не будет неделю, но, кажется, дела задержали вас на больший срок.
   — Я вернулся, как только смог, — последовал неопределенный ответ. Весь процесс занял около десяти дней. Но теперь я свободен. Я никому и ничем не обязан. — Как вам Диснейленд?
   — Там было изумительно! Благодаря вам все так замечательно теперь, когда избавились от Глена Бэрда. Мои родители и я, мы послали вам чек дня два назад. Они хотят познакомиться с вами и поблагодарить вас лично. Но, как говорит Брит, то, что вы для нас сделали, не поддается денежному выражению.
   — Спасибо, Дениза. — Ее слова были приятны Роману. — Там работы было на один день.
   — Но не для нас! — Немного помолчав, Дениза спросила:
   — Хотите забрать Клузо или мне привезти его к вам?
   Он нахмурился.
   — Клузо у вас? — У него неприятно засосало под ложечкой.
   — Да. — Она, видимо, удивилась вопросу. — Разве вы звоните не потому, что хотите забрать Клузо?
   — Как он у вас очутился? — Снова молчание.
   — Разве Брит вам не сказала?
   — Не сказала что?
   — Я думала, вы знаете. У нее новый клиент. Он увез ее в Сент-Джордж осматривать его владения и разрабатывать предварительные эскизы. Ее родители уехали отдыхать, вот она и попросила меня приютить Клузо до своего возвращения.
   — Поэтому ее телефон и не отвечает, — проговорил Роман больше для себя самого, чем для Денизы. Разочарование было столь острым, что он растерялся. А когда подумал, что Брит улетела на частном самолете с незнакомым мужчиной, совсем приуныл. — Как давно она уехала?
   — Два дня назад.
   — Вы не знаете, когда она должна вернуться?
   — Нет.
   — Может, с ней можно связаться по телефону?
   — К сожалению, нет. Но в ее фирме вам, наверное, скажут, когда она вернется. Он глубоко вздохнул.
   — Сейчас уже слишком поздно.
   — Роман, если вы только что вернулись, Клузо может остаться еще на одну ночь у меня. Он мне не в тягость.
   — Нет, нет. Я сейчас заеду за ним. Как он себя вел?
   — Превосходно. Брит очень расстроилась, что ей пришлось уехать.
   В тот вечер в кухне он видел, как Брит возилась с котенком. (Он так старался найти похожего на Тигрушу!) Если она могла так любить животное, то как же будет она любить собственного ребенка. Его ребенка.
   Юрий был прав. Ничто не может заменить семью.
   — Твою собственную, братец. Ты ведь не молодеешь, — сказал он Роману, когда тот заехал к нему по пути из Виргинии. Наконец он смог признаться ему, что развязался с ЦРУ и собирается домой в Солт-Лейк.
   Узнать, что Брит уехала, было для него тяжелым ударом. Ему до боли хотелось видеть ее, и боль эта не отпускала. Пока ему оставалось довольствоваться обществом Клузо и ждать.
   Разумеется, не надо было так долго тянуть. Роман чувствовал, что нравится Брит, но открыто она свои чувства не проявляла, и он терялся в догадках.
   Он намеренно с наигранным равнодушием сказал ей, что фотографии принадлежат ей. Надеялся, что она обидится, а значит, они имеют для нее такое же большое значение, как и для него. И когда увидел, как она побледнела и замерла, безмерная радость наполнила его душу. Он едва мог ее скрыть. Итак, он убедился, что Брит неравнодушна к нему, но ничего не мог предпринять, пока числился на секретной службе.
   Это было десять дней назад. Он вернулся другим человеком… и обнаружил, что Брит в Сент-Джордже с клиентом-мужчиной. Роман ощутил самую банальную ревность.
   Может, это нелепо, но Роман чувствовал, что Брит действительно его жена. Жена во всех смыслах этого слова, кроме одного.
   Он не представлял себе, что его чувства будут такими необузданными. Его сводила с ума одна мысль о том, что другой мужчина находится так близко от нее. Он воображал, как этот другой дотрагивается до нее, обнимает ее…
   Трехдневная поездка в Сент-Джордж тянулась бесконечно для Брит. Конечно, смешно беспокоиться, вернулся Роман в Солт-Лейк или нет. Все это не имело значения. У нее не было желания вновь увидеть его.
   Может, он будет отсутствовать несколько недель. Чтобы побыть снова с Анджелой. Свою личную жизнь Роман держал в такой тайне, что Брит не имела представления о его планах. Лучше избегать даже случайных встреч с ним. Он догадается, что она чувствует к нему, и, пожалуй, пожалеет ее. Мысль об этом была невыносима.
   В конце концов, у нее есть гордость, и совершенно не обязательно ему знать, что он перевернул всю ее жизнь.
   Когда Брит вернулась домой, Дениза сказала ей, что Роман накануне забрал Клузо к себе.
   Брит приняла душ, приготовила себе поесть, привела в порядок кухню и собралась позвонить Роману, чтобы решить судьбу Клузо.
   Он, вероятно, уже занят новым делом, но надо попробовать застать его дома. Хотя ее охватывал ужас при мысли о разговоре с ним, откладывать Брит не любила.
   К ее изумлению, Роман взял трубку почти сразу. Как всегда при звуке его мужественного голоса, ее охватил трепет, стало трудно дышать, и ее голос прозвучал сдавленно и ненатурально.
   — Привет! Р-роман?
   — С приездом. Брит, или ты звонишь из Сент-Джорджа?
   Она прикусила губу.
   — Нет… Я вернулась. — Пытаясь сдержать обуревавшие ее чувства, Брит спросила:
   — Как ты съездил?
   — Можно сказать, что эта поездка совершила переворот в моей жизни.
   Потрясенная, она с трудом выговорила:
   — У тебя счастливый голос.
   — Я счастлив, — услышала она в ответ. — Пожалуй, так счастлив, как не был на протяжении многих лет.
   Должно быть, он вернулся не один, а с Анджелой.
   Ее сердце готово было разорваться.
   — Я рада за тебя. Ты как никто другой заслуживаешь счастья. — Она кашлянула. — Роман, насчет Клузо…
   — Он вырос вдвое, пока меня не было. Я его не узнал. А он, как ни странно, меня узнал. По-моему, шалунишка очень доволен, что вернулся домой.
   — Это оттого, что он избрал тебя своим хозяином.
   — Не совсем. Ты не заметила, что оставила свой синий кардиган на стуле в кабинете? Так вот: когда бы я ни искал Клузо, я всегда нахожу его на нем. Он лежит, свернувшись клубочком, и, видимо, скучает по тебе. Так что я не решаюсь отнять у него твою вещь.
   Роман! Как бы мне хотелось, чтобы ты мне этого не говорил. Разлука с тобой убивает меня. Только полный разрыв может излечить меня от этой боли.
   — Это пройдет. Скоро он начнет охотиться на мышей. Знаешь, я сейчас занята проектом нового жилого комплекса в Сент-Джордже, и какое-то время мне придется довольно часто отлучаться туда. У меня будет много работы, и я не смогу регулярно наведываться.
   На другом конце провода воцарилась глухая тишина. Собравшись с духом, Брит продолжала:
   — Думаю, надо решить, кто из нас возьмет к себе Клузо. Если ты не можешь уделять ему достаточно времени, я отвезу его к моим родителям, пока не закончу этот проект. Их кошка, Мэппи, недавно умерла, а Клузо утешит их. Но это в крайнем случае.
   — Я оставлю Клузо у себя, — спокойно ответил Роман. — Когда меня не будет дома, я попрошу присматривать за ним женщину, которая у меня убирает.
   Теперь ты должна быть довольна. Брит. Операция завершена, и все связи обрублены. Скажи ему, что тебе пора уходить, и повесь трубку.