Страница:
Давайте-ка ненадолго уйдем от скучных бронированных коробок, окрашенных в единообразный защитный цвет 4БО, и немного помечтаем. Например, о том, что волшебник в голубом вертолете принес вам на день рождения подарок – новенький крутой джип. Или спортивный кабриолет, чтобы по шоссе, да с ветерком. Или вообще болид «Формулы-1» с дарственной открыткой от самого Шумахера – Ральфа, Микаэля или даже от обоих братьев сразу. Это уже дело вкуса – будем считать, что каждый получил у волшебника тот автомобиль, который заказал. И вот уже стоит ваша воплощенная мечта во дворе, садись и поезжай, красуясь, но в самый последний момент вдруг выясняется, что в машине нет руля. То ли Микаэль Шумахер, уходя, забрал на память, то ли волшебник решил, что и ему сувенир положен, но руля нет. И тут-то начинается…
Вы бросаетесь в мастерскую, а мастера разводят руками. «Установить-то его – раз плюнуть, – говорят они, – да вы бы и сами смогли»… только нет у них именно такого руля. К «жигулям» есть, к «москвичам» чего-то завалялось с незапамятных времен – а вот к болидам «Формулы-1» нет, не держим-с!
Вы мчитесь в самый-самый центральный авто-магазин, но и там продавцы не в силах вам помочь. И у них на складе нет нужной детали. Даже через Интернет – и все равно заказать не могут. ДЕТАЛИ НЕТ. А без неё ваша новая чудесная, и, что самое обидное, во всем остальном полностью исправная машина стоит во дворе, словно груда ржавого хлама.
Думаем, некоторым из читателей – в частности, владельцам старых иномарок – случалось оказываться в подобной ситуации. Вроде бы и мелочь нужна, и деньги отдать готов, но машина давно снята с производства, и детали для нее тоже уже не выпускают. А что осталось, то пылится на складе где-нибудь в европейской глубинке: пока найдешь, да пока закажешь, да пока привезут…
Помните фразу из нашей первой главы про 80 траков в год для танков БТ? А вот как это выглядело в 1941-м: «Для обеспечения в 1941 г. эксплуатации наличного парка машин, а также для заложения в Красной Армии неприкосновенного запаса по запчастям требуется запчастей и агрегатов: на 1941 год снабжение НКО запасными частями к танкам, тракторам и автомобилям недостаточно, а именно:
а) танковых запчастей выделено на 219 млн руб. вместо необходимых по заявке 476 млн рублей;
б) автомобильных и тракторных – выделено фондов на 112,5 млн рублей против 207 млн рублей по годовой заявке.
Поступление от промышленности автомобильных запчастей (из расчета на одну машину) из года в год уменьшается: по танковым остается почти без увеличения, несмотря на то, что машины стареют и изнашиваются…
На 1941 год заводы №№ 26, 48 и Кировский ввиду перехода на выпуск новой продукции прекратили производство запчастей для танков Т-28 и моторов М-5 и М-17.
Заводы № 37, 174 и 183 сокращают выпуск запчастей к танкам БТ, Т-26, Т-37—38 и трактору «Коминтерн».
Особенно плохо обстоит дело с подачей НКО остродефицитных танковых и автотракторных деталей. Детали моторной группы (поршни, шатуны, поршневые кольца и проч.) и целый ряд других недодается промышленностью из года в год».[34]
«Народному комиссару среднего машиностроения тов. Малышеву 18 июня 1941 г.
На основании Постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б) – НКСМ обязан в 1941 году изготовлять запасные части и агрегаты к танкам.
Вашими приказами № 186сс и 192сс изготовление запасных частей и агрегатов распределено по заводам Наркомата, но к настоящему времени большинство заводов договоры с ГАБТУ КА не оформили в соответствии с планом заказов.
По заключенным договорам сдача агрегатов и запасных частей идет совершенно неудовлетворительно.
Совершенно неудовлетворительно сдаются: коробки перемены передач, шестерни КПП, траки, полуоси, колеса в сборе и оборудование моторов.
(…) Наркомат и «Глававтотрактородеталь» совершенно отказываются от изготовления сложных дефицитных узлов и деталей (колеса, полуоси, балансиры, кривошипы, крышка бортовой передачи, гитары и т. д.)
Заключенные договора «Глававтотрактородеталью» на 1.6.41 выполнены только на 0.3 %…
Сдача запасных частей отстает от сроков, согласованных в договорах…
В количествах и номенклатуре сдача запасных частей идет неудовлетворительно.
Поставку траков Т-34 завод отодвигает на конец года, мотивируя отсутствием мощностей.
Договор был выслан на завод 23.1.41 года, но до выхода Постановления по плану заказов завод отказался от подписания договора. Вторично договор выслан 17.5.41 г. и до настоящего времени с завода не возвращен.
Сдачу запасных частей ЧТЗ не производил.
Сдача запасных частей к дизелям идет неудовлетворительно… Ввиду плохой поставки дизель-моторов, большое количество танков БТ-7М небоеспособно.
Завод № 75 отказывается от определения в договоре помесячных и поквартальных поставок, что делает совершенно невозможным планирование ремонтов танков. Со стороны Наркомата соответственных указаний заводу № 75 не дано…
Т-26 – завод № 174 (…)
Заводом № 174 не выдерживаются сроки поставки по договорам. Совершенно плохо сдаются дефицитные детали: цилиндры, нижние половины картера мотора, направляющие втулки клапанов, венцы ведущих колес, нижние катки, бандажи нижних катков и др. …
Танковые войска испытывают в настоящее время большую потребность в запчастях и агрегатах, особенно по остродефицитной номенклатуре. Неоднократные обращения ГАБТУ КА в НКСМ не нашли должного решения по вышеизложенным вопросам.
Прошу Ваших личных распоряжений, направленных на обеспечение запасными частями и агрегатами танковых войск Красной Армии, согласно решениям правительства по этому вопросу.
Начальник ГАБТУ Красной Армии генерал-лейтенант танковых войск Федоренко»[35]. До войны оставалось три дня…
А вот как обстояло дело с запчастями «на месте», то есть непосредственно в частях:
6-й мехкорпус ЗапОВО.
«По боевым машинам – к танку Т-28 отсутствуют запчасти по ходовой части бортовой передачи. К танку БТ отсутствуют ведущие колеса гусеничного хода и полуоси. По остальным маркам боевых машин обеспеченность запчастями на 60–70 %.
По вспомогательным машинам обеспеченность запчастями крайне недостаточна. За 4-й квартал 1940 года получено 10 % от потребности, за 1-й квартал 1941-го положение не улучшилось.
Полностью отсутствуют оборотные агрегаты, как-то: моторы, коробки перемены передач, задние мосты на все марки машин.
Обеспеченность резиной на машины М-1 совершенно отсутствует, в результате чего 30–40 % машин М-1 в частях стоят без резины. Полностью не обеспечены гусматиком бронеавтомобили БА-20.
Вследствие отсутствия остродефицитных запчастей не представляется возможность своевременного восстановления машин со средним и текущим ремонтом».[36]
8-й мехкорпус КОВО.
«7-я мотострелковая дивизия. Ремонтными средствами укомплектована на 22 %. В РВБ[37] нет стационарных мастерских и станков.
Запчастями для ремонта боевых и колесных машин дивизия обеспечена на 1 %. Запчастей в «НЗ» для боевых и колесных машин – нет.
Резиной грузовые и колесные машины обеспечены на 60 %; бронемашины на 100 %. Из числа наличия грузовых машин, 200 машин из-за отсутствия резины стоят на колодках. Средний износ резины на 70 %».[38]
9-й мехкорпус КОВО.
«Обеспеченность запасными частями неудовлетворительная, запчастей в НЗ нет вовсе. На текущем довольствии запчастей также нет, за исключением некоторого количества случайных неходовых деталей»[39].
Как видим, даже усредненные проценты обеспеченности не передают всей полноты картины – как правило, наиболее остродефицитные запчасти оказываются и самыми востребованными. Возвращаясь к примеру с рулем от «Формулы-1»: даже если у вас в гараже будет сложен высоченный штабель из нескольких сот спойлеров и антикрыльев, это даст довольно высокий «общий» процент обеспеченности запчастями, но никак не изменит факт, что вы не можете пользоваться машиной из-за отсутствия одного-единственного руля.
В случае с танками старых типов такими деталями были запчасти моторной группы и гусениц. Например, инспектируя в конце марта 1941 г. ход формирования и боевой подготовки 20-й танковой дивизии 9-го мехкорпуса, комиссия ГАБТУ отмечала: «В 39-м танковом полку танки получены после капитального ремонта от рембаз и зачислены в учебно-боевой парк. Танки не укомплектованы инструментом, принадлежностями и ЗИПом… В полку совершенно отсутствуют самые необходимые запчасти, что не позволяет исправить мелкие повреждения. Отсутствие запасных предохранителей приводит к попыткам установки “жучков”. На 25 % танков гусеницы сильно изношены и требуют замены»[40]. Причем подобное положение дел было более правилом, нежели уродливым исключением из него: «Имеющиеся в полку боевые машины отнесены к учебно-боевому парку и получены в большинстве случаев после капитального ремонта от ремонтных баз. Машины не укомплектованы инструментом, принадлежностями и возимыми запчастями… До 30 % наличного парка машин требует смены траков гусениц. Четыре танка имеют поломки, но не могут быть восстановлены из-за отсутствия запчастей. Один аварийный танк требует смены кривошипа ленивца, средствами полка восстановлен быть не может»[41] – это про 58-й танковый полк 131-й мотострелковой дивизии 9-го мехкорпуса Киевского особого военного округа. «Состояние материальной части самое неудовлетворительное. Из имеющихся машин 20 % отработали по 100 моточасов, 10 % по 50 моточасов. Ходовая часть у всех машин совершенно изношена… Зап. частей никаких нет. Ремонтной базы совершенно нет»[42] – а это 37-я легкотанковая бригада все того же Киевского особого военного округа.
А потом грянуло 22 июня, и неторопливая переписка от Понтия к Пилату относительно нарядов на ремонты и фондов дефицитных запчастей разом утратила актуальность. Части срывались по боевой тревоге, безжалостно бросая в пунктах постоянной дислокации неисправную технику. Например, 125-й танковый полк 202-й моторизованной стрелковой дивизии 12-го мехкорпуса Прибалтийского Особого военного округа вывел по тревоге 49 Т-26, а 16 машин оставил неисправными в парках[43]. 28-я танковая дивизия того же 12-го мехкорпуса, поднимаясь по тревоге, вывела из парков 210 БТ-7 и 26 машин оставила неисправными в парках, вывела 56 и оставила 13 Т-26[44]. 3-я танковая дивизия 1-го мехкорпуса Ленинградского военного округа вывела из парков 32 из 40 Т-28 (причем еще 17 машин отстало на марше из-за порчи тормозов)[45]. 21-я танковая дивизия 10-го мехкорпуса того же Ленинградского округа выступила в поход с 160 из 177 Т-26, 24-я танковая дивизия того же корпуса вывела по тревоге 232 БТ-2 и БТ-5 и оставила 49 машин этих типов в парках, там же были оставлены оба Т-26 дивизии[46]. 10-я танковая дивизия 15-го мехкорпуса Киевского особого военного округа вывела по тревоге 37 и оставила в парке 1 танк Т-34, вывела 44 и оставила 17 Т-28, вывела 147 и оставила 34 БТ-7, вывела 19 и оставила 3 Т-26[47] (любопытно, что, объясняя причины оставления матчасти, исполняющий обязанности комдива подполковник Сухоручкин указал в докладе: «…часть танков БТ-7 не имела экипажей, так как они были сверхштатными, а поэтому и не могли быть подняты по тревоге»).
Получается, что только в парках оставляли 10–25 % танков старых типов. А сколько машин с изношенными гусеницами и агрегатами вышло из строя во время маршей и осталось на обочинах дорог, так и не вступив в бой?
Забегая вперед, заметим, что ситуация с ремонтными средствами и запчастями означала и то, что и те подбитые машины, которые удастся вытащить с поля боя, придется чинить методом «каннибализации» – то есть, делая из двух-трех подбитых и вышедших из строя по техническим причинам танков один исправный. Лучше, чем ничего, но много хуже, чем ввод в бой всех ремонтопригодных танков. Но это будет уже потом, после начала войны. А пока войны нет, разукомплектовывать «почти» боеготовые танки, стоящие в ожидании запчастей или нарядов на ремонт, никто не позволит.
Сколько же их было 22 июня 1941-го – танков 2-й категории, нуждающейся в войсковом ремонте? Который мог бы быть произведен даже силами экипажей этих танков – если бы нашлись нужные запчасти?
Мы не знаем точного ответа на этот вопрос. А потому…
Утром 22 июня в западных округах СССР были готовы вступить в бой:
Танков 1-й категории: 2145
Танков 2-й категории:??? Этой цифры никто не знает и никогда не узнает. Мы можем только высказывать разнообразные предположения.
А теперь перенесемся на другой берег Буга. Тут-то вроде бы особых проблем быть не должно. Всем ведь известно: немец – педант, немец – это учет, орднунг, вошедший в пословицы и легенды немецкий «порядок». Это вам не пентюхи из РККА, которые исхитрились посчитать исправные и сломанные танки в одной и той же графе категории учета. Уж у них-то подсчитано все до самой последней заклепки…
А все ли?
Еще раз – для войны с СССР было выделено 3658 танков и 252 самоходных орудия. Уточним: под самоходными орудиями в этом предложении понимаются исключительно штурмовые орудия типа StuG.III, самоходки на базе среднего танка T-III. Хорошие, удачные машины, впоследствии неоднократно модернизировавшиеся. Но ведь кроме них были еще и другие…
Вот, например, 4,7 cm PaK(t) auf PzKw I Ausf B. Длинное название, пока выговоришь – язык сломаешь, зато понимать его удобно. Только глянул – и сразу видишь, что речь идет о чешской 47-мм противотанковой пушке, установленной на шасси немецкого Pz.I серии B. То есть об истребителе танков, тем более что второе ее название Panzerjager I. Поступала она на вооружение отдельных истребительно-противотанковых дивизионов РГК. Проще говоря, «артиллеристов», а не «танкистов», и потому в общий состав парка бронетехники вермахта ее традиционно включить забывают. А таких дивизионов противотанковых орудий к началу операции «Барбаросса» на советско-германской границе было целых пять, что составляет 135 самоходок и 20 командирских машин на шасси Pz.I.
А 15 cm sIG 33 (Sf) Panzer I Ausf B – это на то же шасси «единички» поставили немецкое 150-мм тяжелое пехотное орудие. Фотографии этой самоходки очень любят ставить в книжки о немецкой технике – вот, мол, полюбуйтесь, какой громоздкий и неуклюжий сарай на гусеницах немцы «в бессильной злобе» придумали. А вот сказать, сколько же этих самоходок 22 июня готовилось перейти советскую границу, как правило, забывают. 38 штук.
И снова дело в том, что аккуратные и педантичные немцы отделили мух от котлет – вместе с танками учитывались только штурмовые орудия, те самые StuG-и. А остальные подсчитывались отдельно, потому что считались не танкистами, а артиллеристами, зенитчиками и так далее.
Ищем еще? Вот, например, 4,7cm PaK(t) auf Panzerkampfwagen 35R(f) – уже знакомая чешская 47-мм пушка, но уже на базе трофейного французского танка R-35. И таких на будущем Восточном фронте к началу операции «Барбаросса» набралась 81 штука.
А вот еще более интересный зверь – 8.8cm Flak 18 Selbstfahrlafette auf Zugkraftwagen 12t. Знаменитая ахт-комма-ахт – 88-мм зенитка, установленная на полугусеничном тягаче. Ахт-комма-ахт «брала» любой советский танк с предельных дистанций, даже в 1945-м оставаясь опаснейшим врагом танков армий союзников по антигитлеровской коалиции. Сколько их было? Этого не знает никто – встречаются цифры в 10, 12 и 25 изготовленных машин, с успехом прошедших польскую и французскую кампании в составе 8-го отдельного тяжелого противотанкового дивизиона и воевавшие в его составе до переформирования в 1942 г. (а последние 3 САУ этого типа дослужили аж до 1943 г.). 22-го июня рота 8-го отдельного тяжелого противотанкового дивизиона входила в состав 39-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы. Тоже Восточный фронт. И тоже не входит в состав «3300 танков».
Еще? 3.7 cm Pak auf Renault UE(f). Эрзац из разряда «слеплено на коленке», а точнее, в армейских мастерских, где и занимались установкой 37-мм противотанковой пушки PaK.36 на трофейную французскую танкетку. На фотографиях эта эрзац-пт-сау выглядит несерьезной, игрушечной, но раз уж мы посчитали среди танков РККА даже переданные в тягачи Т-27, то учесть опасную для всех советских легких танков самоходку стоило бы. Вот только сколько же их было? 17 декабря 1940 г. Гальдер записал в служебный дневник, что для переделки должно быть передано 700 машин (из 1200 имевшихся в войсках). Сколько их успели сделать до 22 июня? Явно не одну и даже не десять…
Все? Или пропустили еще что-нибудь? Бронированное, гусеничное, имевшееся у Германии 22 июня 1941-г. Ну-ка, ну-ка… Sd.Kfz.251/10 – ты что за зверь? Уже отлично знакомая нам 37-мм пушка, броня, гусеницы… казалось бы, что еще нужно, чтобы быть посчитанным? Однако не считают. Ларчик открывается просто – Sd.Kfz.251/10 не танк, а бронетранспортер, машина командиров взводов в мотопехотных частях. Считать же БТРы что у старых советских, что у многих нынешних историков было как-то «не принято» по той простой причине, что в соответствующей графе у СССР красовался жирный ноль. Ни до войны, ни во время войны советская промышленность освоить производство этих полезных машин так и не сумела. По вполне объективным причинам, заметим, но все равно сознаваться было неприятно, как и в том, что в конце войны советские мотострелки ездили на полученных по ленд-лизу американских полугусеничных бронетранспортерах. Так что про немецкие БТР вспоминали (и учитывали наравне с танками), как правило, лишь когда надо было живописать несметное количество набитых бусурманских бронетушек. «На поле боя осталось до сотни вражеских танков и бронетранспортеров»… и так далее.
Список того, что осталось за рамками «официального» счета немецких танков и САУ, окажется достаточно длинным – туда попадут зенитные установки на шасси Pz.I, бронированные транспортеры боеприпасов на той же базе, 20-мм и 37-мм зенитные установки на шасси полугусеничных тягачей, огнеметные машины на шасси бронетранспортеров…
Ну теперь-то все? Нет, уважаемые читатели, опять не все. Помимо сухопутных войск, у Германии были еще люфтваффе. Казалось бы, какое отношение военно-воздушные силы имеют к счету танков? А вот поди ж ты, Геринг у Гитлера в 1941 г. сотню стареньких французских Renault FT 17 выпросил для охраны аэродромов. И эсэсовцы сколько-то трофейных Рено для своих целей получили, а вот сколько именно – никто не знает. С войсками СС вообще разобраться сложно – у них собственное отдельное командование было, собственная система учета и отчетности, собственная система обучения и укомплектования личным составом. Есть небесспорные данные о том, что трофейные польские танки 7 TP – польский лицензионный клон Виккерса 6-тонного, который в СССР Т-26 стал, – в войска СС попали, а вот так ли это или нет, вопрос, сколько тех 7 TP было – тоже неведомо…
Вот и получается, что педантично посчитанная цифирь немецких танков и штурмовых САУ – она немножечко лукавая. Потому что если СССР до войны штамповал во всевозрастающих объемах танки, снова танки и еще раз танки, то его противник произвел на свет куда более разнообразный зоопарк бронетехники самого разного назначения. И если уж кто-то начинает размахивать всеми, совсем всеми 25 000 советских танков, изготовившимися к нападению на беззащитный рейх, стоит озадачить этого «кого-то» маленьким встречным вопросом: а сколько же всего было у Германии 22 июня 1941 г. бронетехники всех мастей и видов? Или хотя бы только в частях на Востоке – не вспоминая, уж так и быть, про гонявшихся за сербскими партизанами французских трофеями FT-17, но постаравшись не забыть, например, о трофейных Hothkiss Н-39 и Somua S-35 воевавшего в Финляндии 211 танкового батальона группы «Норд»?
Ответы на эти вопросы вполне заслуживают отдельной книги. К сожалению, пока никем еще не написанной. А пока…
Утром 22 июня на восточной границе рейха были готовы к нападению на СССР:
Танков производства Германии и Чехии: 3658
Самоходных артустановок, трофейных танков и другой бронетехники:???
В завершение главы о подсчете численности бронированного поголовья стоит заметить, впрочем, что количество немецких танков и САУ к началу операции «Барбаросса» совсем не казалось советским военным смехотворным и ничтожным даже победным летом сорок пятого: на поданный в мае 1945 г. запрос о численности немецкого танкового парка по годам, производстве и потерях немецких танков Главное разведывательное управление Генштаба выдало ответ: по данным разведуправления к 22.06.1941 г. Германия располагала 21 000 танков и САУ, из которых 9000 находились на советско-германском фронте и 12 000 внутри страны и на других театрах военных действий. Потери немецкой бронетанковой техники на советско-германском фронте за 1941 г., по оценке ГРУ, составили 12 тыс. единиц, производство – 8 тыс. единиц[48]. Никому в Генеральном штабе Красной Армии не пришло в голову посмеяться над жалкими 3300 «легкими и устаревшими» танчиками, с которыми обезумевший от безысходного отчаяния кролик накинулся на изготовившегося к броску грозного бронированного удава с 25 тысячами самых совершенных в мире танков…
Приложение к главе 2
Вы бросаетесь в мастерскую, а мастера разводят руками. «Установить-то его – раз плюнуть, – говорят они, – да вы бы и сами смогли»… только нет у них именно такого руля. К «жигулям» есть, к «москвичам» чего-то завалялось с незапамятных времен – а вот к болидам «Формулы-1» нет, не держим-с!
Вы мчитесь в самый-самый центральный авто-магазин, но и там продавцы не в силах вам помочь. И у них на складе нет нужной детали. Даже через Интернет – и все равно заказать не могут. ДЕТАЛИ НЕТ. А без неё ваша новая чудесная, и, что самое обидное, во всем остальном полностью исправная машина стоит во дворе, словно груда ржавого хлама.
Думаем, некоторым из читателей – в частности, владельцам старых иномарок – случалось оказываться в подобной ситуации. Вроде бы и мелочь нужна, и деньги отдать готов, но машина давно снята с производства, и детали для нее тоже уже не выпускают. А что осталось, то пылится на складе где-нибудь в европейской глубинке: пока найдешь, да пока закажешь, да пока привезут…
Помните фразу из нашей первой главы про 80 траков в год для танков БТ? А вот как это выглядело в 1941-м: «Для обеспечения в 1941 г. эксплуатации наличного парка машин, а также для заложения в Красной Армии неприкосновенного запаса по запчастям требуется запчастей и агрегатов: на 1941 год снабжение НКО запасными частями к танкам, тракторам и автомобилям недостаточно, а именно:
а) танковых запчастей выделено на 219 млн руб. вместо необходимых по заявке 476 млн рублей;
б) автомобильных и тракторных – выделено фондов на 112,5 млн рублей против 207 млн рублей по годовой заявке.
Поступление от промышленности автомобильных запчастей (из расчета на одну машину) из года в год уменьшается: по танковым остается почти без увеличения, несмотря на то, что машины стареют и изнашиваются…
На 1941 год заводы №№ 26, 48 и Кировский ввиду перехода на выпуск новой продукции прекратили производство запчастей для танков Т-28 и моторов М-5 и М-17.
Заводы № 37, 174 и 183 сокращают выпуск запчастей к танкам БТ, Т-26, Т-37—38 и трактору «Коминтерн».
Особенно плохо обстоит дело с подачей НКО остродефицитных танковых и автотракторных деталей. Детали моторной группы (поршни, шатуны, поршневые кольца и проч.) и целый ряд других недодается промышленностью из года в год».[34]
«Народному комиссару среднего машиностроения тов. Малышеву 18 июня 1941 г.
На основании Постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б) – НКСМ обязан в 1941 году изготовлять запасные части и агрегаты к танкам.
Вашими приказами № 186сс и 192сс изготовление запасных частей и агрегатов распределено по заводам Наркомата, но к настоящему времени большинство заводов договоры с ГАБТУ КА не оформили в соответствии с планом заказов.
По заключенным договорам сдача агрегатов и запасных частей идет совершенно неудовлетворительно.
БТ – завод № 183
Совершенно неудовлетворительно сдаются: коробки перемены передач, шестерни КПП, траки, полуоси, колеса в сборе и оборудование моторов.
БТ – заводы «Глававтотрактородеталь»
(…) Наркомат и «Глававтотрактородеталь» совершенно отказываются от изготовления сложных дефицитных узлов и деталей (колеса, полуоси, балансиры, кривошипы, крышка бортовой передачи, гитары и т. д.)
Заключенные договора «Глававтотрактородеталью» на 1.6.41 выполнены только на 0.3 %…
Т-34 – завод № 183
Сдача запасных частей отстает от сроков, согласованных в договорах…
Т-34 – завод СТЗ
В количествах и номенклатуре сдача запасных частей идет неудовлетворительно.
Поставку траков Т-34 завод отодвигает на конец года, мотивируя отсутствием мощностей.
КВ – завод ЧТЗ
Договор был выслан на завод 23.1.41 года, но до выхода Постановления по плану заказов завод отказался от подписания договора. Вторично договор выслан 17.5.41 г. и до настоящего времени с завода не возвращен.
Сдачу запасных частей ЧТЗ не производил.
Дизеля В-2 – завод № 75
Сдача запасных частей к дизелям идет неудовлетворительно… Ввиду плохой поставки дизель-моторов, большое количество танков БТ-7М небоеспособно.
Завод № 75 отказывается от определения в договоре помесячных и поквартальных поставок, что делает совершенно невозможным планирование ремонтов танков. Со стороны Наркомата соответственных указаний заводу № 75 не дано…
Т-26 – завод № 174 (…)
Заводом № 174 не выдерживаются сроки поставки по договорам. Совершенно плохо сдаются дефицитные детали: цилиндры, нижние половины картера мотора, направляющие втулки клапанов, венцы ведущих колес, нижние катки, бандажи нижних катков и др. …
Танковые войска испытывают в настоящее время большую потребность в запчастях и агрегатах, особенно по остродефицитной номенклатуре. Неоднократные обращения ГАБТУ КА в НКСМ не нашли должного решения по вышеизложенным вопросам.
Прошу Ваших личных распоряжений, направленных на обеспечение запасными частями и агрегатами танковых войск Красной Армии, согласно решениям правительства по этому вопросу.
Начальник ГАБТУ Красной Армии генерал-лейтенант танковых войск Федоренко»[35]. До войны оставалось три дня…
А вот как обстояло дело с запчастями «на месте», то есть непосредственно в частях:
6-й мехкорпус ЗапОВО.
«По боевым машинам – к танку Т-28 отсутствуют запчасти по ходовой части бортовой передачи. К танку БТ отсутствуют ведущие колеса гусеничного хода и полуоси. По остальным маркам боевых машин обеспеченность запчастями на 60–70 %.
По вспомогательным машинам обеспеченность запчастями крайне недостаточна. За 4-й квартал 1940 года получено 10 % от потребности, за 1-й квартал 1941-го положение не улучшилось.
Полностью отсутствуют оборотные агрегаты, как-то: моторы, коробки перемены передач, задние мосты на все марки машин.
Обеспеченность резиной на машины М-1 совершенно отсутствует, в результате чего 30–40 % машин М-1 в частях стоят без резины. Полностью не обеспечены гусматиком бронеавтомобили БА-20.
Вследствие отсутствия остродефицитных запчастей не представляется возможность своевременного восстановления машин со средним и текущим ремонтом».[36]
8-й мехкорпус КОВО.
«7-я мотострелковая дивизия. Ремонтными средствами укомплектована на 22 %. В РВБ[37] нет стационарных мастерских и станков.
Запчастями для ремонта боевых и колесных машин дивизия обеспечена на 1 %. Запчастей в «НЗ» для боевых и колесных машин – нет.
Резиной грузовые и колесные машины обеспечены на 60 %; бронемашины на 100 %. Из числа наличия грузовых машин, 200 машин из-за отсутствия резины стоят на колодках. Средний износ резины на 70 %».[38]
9-й мехкорпус КОВО.
«Обеспеченность запасными частями неудовлетворительная, запчастей в НЗ нет вовсе. На текущем довольствии запчастей также нет, за исключением некоторого количества случайных неходовых деталей»[39].
Как видим, даже усредненные проценты обеспеченности не передают всей полноты картины – как правило, наиболее остродефицитные запчасти оказываются и самыми востребованными. Возвращаясь к примеру с рулем от «Формулы-1»: даже если у вас в гараже будет сложен высоченный штабель из нескольких сот спойлеров и антикрыльев, это даст довольно высокий «общий» процент обеспеченности запчастями, но никак не изменит факт, что вы не можете пользоваться машиной из-за отсутствия одного-единственного руля.
В случае с танками старых типов такими деталями были запчасти моторной группы и гусениц. Например, инспектируя в конце марта 1941 г. ход формирования и боевой подготовки 20-й танковой дивизии 9-го мехкорпуса, комиссия ГАБТУ отмечала: «В 39-м танковом полку танки получены после капитального ремонта от рембаз и зачислены в учебно-боевой парк. Танки не укомплектованы инструментом, принадлежностями и ЗИПом… В полку совершенно отсутствуют самые необходимые запчасти, что не позволяет исправить мелкие повреждения. Отсутствие запасных предохранителей приводит к попыткам установки “жучков”. На 25 % танков гусеницы сильно изношены и требуют замены»[40]. Причем подобное положение дел было более правилом, нежели уродливым исключением из него: «Имеющиеся в полку боевые машины отнесены к учебно-боевому парку и получены в большинстве случаев после капитального ремонта от ремонтных баз. Машины не укомплектованы инструментом, принадлежностями и возимыми запчастями… До 30 % наличного парка машин требует смены траков гусениц. Четыре танка имеют поломки, но не могут быть восстановлены из-за отсутствия запчастей. Один аварийный танк требует смены кривошипа ленивца, средствами полка восстановлен быть не может»[41] – это про 58-й танковый полк 131-й мотострелковой дивизии 9-го мехкорпуса Киевского особого военного округа. «Состояние материальной части самое неудовлетворительное. Из имеющихся машин 20 % отработали по 100 моточасов, 10 % по 50 моточасов. Ходовая часть у всех машин совершенно изношена… Зап. частей никаких нет. Ремонтной базы совершенно нет»[42] – а это 37-я легкотанковая бригада все того же Киевского особого военного округа.
А потом грянуло 22 июня, и неторопливая переписка от Понтия к Пилату относительно нарядов на ремонты и фондов дефицитных запчастей разом утратила актуальность. Части срывались по боевой тревоге, безжалостно бросая в пунктах постоянной дислокации неисправную технику. Например, 125-й танковый полк 202-й моторизованной стрелковой дивизии 12-го мехкорпуса Прибалтийского Особого военного округа вывел по тревоге 49 Т-26, а 16 машин оставил неисправными в парках[43]. 28-я танковая дивизия того же 12-го мехкорпуса, поднимаясь по тревоге, вывела из парков 210 БТ-7 и 26 машин оставила неисправными в парках, вывела 56 и оставила 13 Т-26[44]. 3-я танковая дивизия 1-го мехкорпуса Ленинградского военного округа вывела из парков 32 из 40 Т-28 (причем еще 17 машин отстало на марше из-за порчи тормозов)[45]. 21-я танковая дивизия 10-го мехкорпуса того же Ленинградского округа выступила в поход с 160 из 177 Т-26, 24-я танковая дивизия того же корпуса вывела по тревоге 232 БТ-2 и БТ-5 и оставила 49 машин этих типов в парках, там же были оставлены оба Т-26 дивизии[46]. 10-я танковая дивизия 15-го мехкорпуса Киевского особого военного округа вывела по тревоге 37 и оставила в парке 1 танк Т-34, вывела 44 и оставила 17 Т-28, вывела 147 и оставила 34 БТ-7, вывела 19 и оставила 3 Т-26[47] (любопытно, что, объясняя причины оставления матчасти, исполняющий обязанности комдива подполковник Сухоручкин указал в докладе: «…часть танков БТ-7 не имела экипажей, так как они были сверхштатными, а поэтому и не могли быть подняты по тревоге»).
Получается, что только в парках оставляли 10–25 % танков старых типов. А сколько машин с изношенными гусеницами и агрегатами вышло из строя во время маршей и осталось на обочинах дорог, так и не вступив в бой?
Забегая вперед, заметим, что ситуация с ремонтными средствами и запчастями означала и то, что и те подбитые машины, которые удастся вытащить с поля боя, придется чинить методом «каннибализации» – то есть, делая из двух-трех подбитых и вышедших из строя по техническим причинам танков один исправный. Лучше, чем ничего, но много хуже, чем ввод в бой всех ремонтопригодных танков. Но это будет уже потом, после начала войны. А пока войны нет, разукомплектовывать «почти» боеготовые танки, стоящие в ожидании запчастей или нарядов на ремонт, никто не позволит.
Сколько же их было 22 июня 1941-го – танков 2-й категории, нуждающейся в войсковом ремонте? Который мог бы быть произведен даже силами экипажей этих танков – если бы нашлись нужные запчасти?
Мы не знаем точного ответа на этот вопрос. А потому…
Утром 22 июня в западных округах СССР были готовы вступить в бой:
Танков 1-й категории: 2145
Танков 2-й категории:??? Этой цифры никто не знает и никогда не узнает. Мы можем только высказывать разнообразные предположения.
А теперь перенесемся на другой берег Буга. Тут-то вроде бы особых проблем быть не должно. Всем ведь известно: немец – педант, немец – это учет, орднунг, вошедший в пословицы и легенды немецкий «порядок». Это вам не пентюхи из РККА, которые исхитрились посчитать исправные и сломанные танки в одной и той же графе категории учета. Уж у них-то подсчитано все до самой последней заклепки…
А все ли?
Еще раз – для войны с СССР было выделено 3658 танков и 252 самоходных орудия. Уточним: под самоходными орудиями в этом предложении понимаются исключительно штурмовые орудия типа StuG.III, самоходки на базе среднего танка T-III. Хорошие, удачные машины, впоследствии неоднократно модернизировавшиеся. Но ведь кроме них были еще и другие…
Вот, например, 4,7 cm PaK(t) auf PzKw I Ausf B. Длинное название, пока выговоришь – язык сломаешь, зато понимать его удобно. Только глянул – и сразу видишь, что речь идет о чешской 47-мм противотанковой пушке, установленной на шасси немецкого Pz.I серии B. То есть об истребителе танков, тем более что второе ее название Panzerjager I. Поступала она на вооружение отдельных истребительно-противотанковых дивизионов РГК. Проще говоря, «артиллеристов», а не «танкистов», и потому в общий состав парка бронетехники вермахта ее традиционно включить забывают. А таких дивизионов противотанковых орудий к началу операции «Барбаросса» на советско-германской границе было целых пять, что составляет 135 самоходок и 20 командирских машин на шасси Pz.I.
А 15 cm sIG 33 (Sf) Panzer I Ausf B – это на то же шасси «единички» поставили немецкое 150-мм тяжелое пехотное орудие. Фотографии этой самоходки очень любят ставить в книжки о немецкой технике – вот, мол, полюбуйтесь, какой громоздкий и неуклюжий сарай на гусеницах немцы «в бессильной злобе» придумали. А вот сказать, сколько же этих самоходок 22 июня готовилось перейти советскую границу, как правило, забывают. 38 штук.
И снова дело в том, что аккуратные и педантичные немцы отделили мух от котлет – вместе с танками учитывались только штурмовые орудия, те самые StuG-и. А остальные подсчитывались отдельно, потому что считались не танкистами, а артиллеристами, зенитчиками и так далее.
Ищем еще? Вот, например, 4,7cm PaK(t) auf Panzerkampfwagen 35R(f) – уже знакомая чешская 47-мм пушка, но уже на базе трофейного французского танка R-35. И таких на будущем Восточном фронте к началу операции «Барбаросса» набралась 81 штука.
А вот еще более интересный зверь – 8.8cm Flak 18 Selbstfahrlafette auf Zugkraftwagen 12t. Знаменитая ахт-комма-ахт – 88-мм зенитка, установленная на полугусеничном тягаче. Ахт-комма-ахт «брала» любой советский танк с предельных дистанций, даже в 1945-м оставаясь опаснейшим врагом танков армий союзников по антигитлеровской коалиции. Сколько их было? Этого не знает никто – встречаются цифры в 10, 12 и 25 изготовленных машин, с успехом прошедших польскую и французскую кампании в составе 8-го отдельного тяжелого противотанкового дивизиона и воевавшие в его составе до переформирования в 1942 г. (а последние 3 САУ этого типа дослужили аж до 1943 г.). 22-го июня рота 8-го отдельного тяжелого противотанкового дивизиона входила в состав 39-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы. Тоже Восточный фронт. И тоже не входит в состав «3300 танков».
Еще? 3.7 cm Pak auf Renault UE(f). Эрзац из разряда «слеплено на коленке», а точнее, в армейских мастерских, где и занимались установкой 37-мм противотанковой пушки PaK.36 на трофейную французскую танкетку. На фотографиях эта эрзац-пт-сау выглядит несерьезной, игрушечной, но раз уж мы посчитали среди танков РККА даже переданные в тягачи Т-27, то учесть опасную для всех советских легких танков самоходку стоило бы. Вот только сколько же их было? 17 декабря 1940 г. Гальдер записал в служебный дневник, что для переделки должно быть передано 700 машин (из 1200 имевшихся в войсках). Сколько их успели сделать до 22 июня? Явно не одну и даже не десять…
Все? Или пропустили еще что-нибудь? Бронированное, гусеничное, имевшееся у Германии 22 июня 1941-г. Ну-ка, ну-ка… Sd.Kfz.251/10 – ты что за зверь? Уже отлично знакомая нам 37-мм пушка, броня, гусеницы… казалось бы, что еще нужно, чтобы быть посчитанным? Однако не считают. Ларчик открывается просто – Sd.Kfz.251/10 не танк, а бронетранспортер, машина командиров взводов в мотопехотных частях. Считать же БТРы что у старых советских, что у многих нынешних историков было как-то «не принято» по той простой причине, что в соответствующей графе у СССР красовался жирный ноль. Ни до войны, ни во время войны советская промышленность освоить производство этих полезных машин так и не сумела. По вполне объективным причинам, заметим, но все равно сознаваться было неприятно, как и в том, что в конце войны советские мотострелки ездили на полученных по ленд-лизу американских полугусеничных бронетранспортерах. Так что про немецкие БТР вспоминали (и учитывали наравне с танками), как правило, лишь когда надо было живописать несметное количество набитых бусурманских бронетушек. «На поле боя осталось до сотни вражеских танков и бронетранспортеров»… и так далее.
Список того, что осталось за рамками «официального» счета немецких танков и САУ, окажется достаточно длинным – туда попадут зенитные установки на шасси Pz.I, бронированные транспортеры боеприпасов на той же базе, 20-мм и 37-мм зенитные установки на шасси полугусеничных тягачей, огнеметные машины на шасси бронетранспортеров…
Ну теперь-то все? Нет, уважаемые читатели, опять не все. Помимо сухопутных войск, у Германии были еще люфтваффе. Казалось бы, какое отношение военно-воздушные силы имеют к счету танков? А вот поди ж ты, Геринг у Гитлера в 1941 г. сотню стареньких французских Renault FT 17 выпросил для охраны аэродромов. И эсэсовцы сколько-то трофейных Рено для своих целей получили, а вот сколько именно – никто не знает. С войсками СС вообще разобраться сложно – у них собственное отдельное командование было, собственная система учета и отчетности, собственная система обучения и укомплектования личным составом. Есть небесспорные данные о том, что трофейные польские танки 7 TP – польский лицензионный клон Виккерса 6-тонного, который в СССР Т-26 стал, – в войска СС попали, а вот так ли это или нет, вопрос, сколько тех 7 TP было – тоже неведомо…
Вот и получается, что педантично посчитанная цифирь немецких танков и штурмовых САУ – она немножечко лукавая. Потому что если СССР до войны штамповал во всевозрастающих объемах танки, снова танки и еще раз танки, то его противник произвел на свет куда более разнообразный зоопарк бронетехники самого разного назначения. И если уж кто-то начинает размахивать всеми, совсем всеми 25 000 советских танков, изготовившимися к нападению на беззащитный рейх, стоит озадачить этого «кого-то» маленьким встречным вопросом: а сколько же всего было у Германии 22 июня 1941 г. бронетехники всех мастей и видов? Или хотя бы только в частях на Востоке – не вспоминая, уж так и быть, про гонявшихся за сербскими партизанами французских трофеями FT-17, но постаравшись не забыть, например, о трофейных Hothkiss Н-39 и Somua S-35 воевавшего в Финляндии 211 танкового батальона группы «Норд»?
Ответы на эти вопросы вполне заслуживают отдельной книги. К сожалению, пока никем еще не написанной. А пока…
Утром 22 июня на восточной границе рейха были готовы к нападению на СССР:
Танков производства Германии и Чехии: 3658
Самоходных артустановок, трофейных танков и другой бронетехники:???
В завершение главы о подсчете численности бронированного поголовья стоит заметить, впрочем, что количество немецких танков и САУ к началу операции «Барбаросса» совсем не казалось советским военным смехотворным и ничтожным даже победным летом сорок пятого: на поданный в мае 1945 г. запрос о численности немецкого танкового парка по годам, производстве и потерях немецких танков Главное разведывательное управление Генштаба выдало ответ: по данным разведуправления к 22.06.1941 г. Германия располагала 21 000 танков и САУ, из которых 9000 находились на советско-германском фронте и 12 000 внутри страны и на других театрах военных действий. Потери немецкой бронетанковой техники на советско-германском фронте за 1941 г., по оценке ГРУ, составили 12 тыс. единиц, производство – 8 тыс. единиц[48]. Никому в Генеральном штабе Красной Армии не пришло в голову посмеяться над жалкими 3300 «легкими и устаревшими» танчиками, с которыми обезумевший от безысходного отчаяния кролик накинулся на изготовившегося к броску грозного бронированного удава с 25 тысячами самых совершенных в мире танков…
Приложение к главе 2
Таблица 1
Количественный и качественный состав бронетанкового парка Красной Армии по состоянию на 1-е июня 1941 г.
Таблица 2
Ремонт и экранировка танков Т-28 на Кировском заводе. Документы.
Количественный и качественный состав бронетанкового парка Красной Армии по состоянию на 1-е июня 1941 г.
Таблица 2
Ремонт и экранировка танков Т-28 на Кировском заводе. Документы.