Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Бандит

   — С чего это вдруг? — изумился Билл.
   — Я силюсь объяснить тебе, что некоторые излишки, «заработанные» этими джентльменами, должны перейти в наши карманы! — весело возразил Энтони.
   — Гм… я и не знал, что у тебя такие прекрасные знакомства, — для солидности бесстрастно обронил Билл.
   — Время — деньги… Детали предстоящей операции обсудим в моей конторе. Поехали! Выше голову, дружище!
 
   На двери его маленькой конторы на Теобальдс-роуд висела медная дощечка:
 
   «Э. Ньютон. Частное сыскное бюро».
 
   Энтони уселся за письменный стол и вытащил из папки две газетные вырезки, положив их перед собой вместе с железнодорожным расписанием.
   — Послушай! — воскликнул Тони. — Я прочту тебе описание аукциона у Флоретти. «Резная шкатулка красного дерева, содержащая различные рукописи, досталась мистеру Николасу Флекку». Не буду тебе докучать дальнейшими подробностями… Мистер Флекк — знаменитый коллекционер и отъявленный негодяй.
   Тони взял в руки другую газетную вырезку.
   — «Спешно: в Слау продается небольшой дом с участком в один акр. Цена 250 фунтов». Поторопись, Билл, редингская электричка отправляется в двенадцать двадцать…
   — Постой! И купить этот дом должен я? — спросил ошеломленный Билл.
   Тони утвердительно кивнул.
   — Именно. Ты должен купить этот дом. Я уже осматривал его; у меня даже есть его план… Все же не заключай сделки, пока не получишь от меня подтверждения. Никто не должен знать, что ты действуешь от моего имени…
   Час спустя Билл уже сидел в поезде. Тони вернулся в отель и принялся за работу.
   В одном из ящиков комода хранились пожелтевшие листы пергамента, и он весь день что-то строчил на них мелким бисерным почерком.
 
   Мистер Флекк был поистине одним из воротил финансового и делового мира. По его воле рынки Лондона, Копенгагена, Роттердама понижали и повышали цены на масло.
   В Соединенном Королевстве у него был шестьсот тридцать один склад пищевых продуктов. От времени до времени пресса извещала англичан, что «фирма прилагает все усилия для снабжения населения дешевым маслом», но «что вследствие неурожая в Дании или в Ирландии и повышения фрахта, цена на масло должна быть повышена на три пенса»
   Покупатели ворчали, но покорялись судьбе, и миллиарды лишних пенсов текли в казну удачливого предпринимателя.
   У мистера Флекка был свой дом на Сент-Джонс-сквер в лучшей части Лондона. Кроме того, ему принадлежали: образцовая ферма в Норфолке, охота в Йоркшире и рыболовная речка в Шотландии. Правда, он не был ни охотником, ни рыболовом, но — «настоящий джентльмен должен быть спортсменом»! Это был обрюзгший, толстый человек, в облике которого было что-то бульдожье. Любимым его развлечением было лежать у себя на ферме под стогом сена и читать детективы.
   Флекк был холостяком; штат его прислуги состоял из экономки, трех секретарей, четырех шоферов, двенадцати лакеев, главного повара и целой армии маленьких поварят в белых колпаках.
   В то утро король масла сидел за своим столом огромным письменным столом, просматривая свежие газеты. Когда лакей в белых перчатках подал ему на серебряном подносе визитную карточку Энтони, он невольно поднял голову:
   — Кто он такой и что ему нужно?
   — Не знаю, сэр. У него вид джентльмена, и он настаивает на том, чтобы вы его незамедлительно приняли, сэр, — ответил лакей. — Я объяснял ему, что вы очень заняты, но…
   — Хорошо, пусть войдет, — проворчал мистер Флекк.
   В дверях показался Энтони в безукоризненном сером костюме. Хозяин кабинета окинул его быстрым взглядом.
   — Присядьте, капитан… Ньютон, — наконец, снисходительно предложил король. — Чем могу быть вам полезен?
   Тони не спеша снял перчатки, положил их рядом со шляпой на меленький столик и неторопливо вытащил записную книжку.
   — Мистер Флекк, если я не ошибаюсь, вы купили несколько дней назад на аукционе у Флоретти шкатулку, содержащую различные рукописи? — начал он.
   Мистер Флекк утвердительно кивнул.
   — Эти рукописи принадлежали покойному лорду Уайтроллу, известному коллекционеру, — продолжал Тони.
   — Я сделал эту покупку исключительно ради шкатулки… — перебил его миллионер. — Я даже еще и не просматривал этой писанины. Думаю, однако, что они не стоят и двух пенсов.
   Тони облегченно вздохнул.
   — И однако же я осмелился побеспокоить вас именно из-за этих рукописей, — заявил он. — Один из моих клиентов поручил мне переговорить с вами с глазу на глаз. Дело заключается в следующем: один из старых и доверенных слуг лорда дал своему хозяину на сохранение документ, содержание которого я, к сожалению, не могу вам открыть. Слуга этот (его фамилия Самуэльс) умер несколько лет тому назад. Его родственники уверяют, что лорд Уайтролл всегда хранил этот документ в купленной вами шкатулке. Если документ действительно куплен вами вместе со шкатулкой, клиент мой предлагает за его возвращение двести фунтов… Речь идет о некоем письме на имя Самуэльса…
   Мистер Флекк был прежде всего деловым человеком. Прикинув, что никто не стал бы предлагать за документ двухсот фунтов, если бы он не стоил дороже, он нажал кнопку звонка и приказал вошедшему секретарю:
   — Принесите мне шкатулку, купленную на аукционе у Флоретти…
   И, вернувшись к разговору, добавил:
   — Это отнюдь не значит, что я согласен возвратить вам этот документ, мистер Ньютон, на предложенных вами условиях. Все, что находилось в шкатулке, — отныне моя собственность, и я волен делать с ней, что захочу…
   Тони понимающе кивнул.
   — Я лишь осмелюсь добавить, что родственники Самуэльса очень бедны, и для покупки документа они идут на большие издержки.
   — Бедность и богатство — понятия относительные, — назидательно заметил мистер Флекк. — Ведь я тоже небогат, если сравнить меня с миллиардерами Америки.
   — Но вы богач по сравнению с этими людьми, — настаивал Тони. — И я уверен, что такой благородный человек, как вы, не пожелает наживаться за счет бедняков…
   — Чушь! — резко перебил «король». — Мое состояние не с неба свалилось, я сам сколачивал его… и, должен сознаться, никогда не задумывался о тех, которые при этом теряли. Сделка есть сделка… Если я купил эту вещь, то и все, что находится в ней, теперь принадлежит мне.
   В это время в кабинет вошел секретарь и поставил перед Флекком небольшую шкатулку красного дерева.
   — Впрочем, — добавил Флекк спокойно, — я ведь еще ничего не решил, мистер Ньютон. — Быть может, я и уступлю этот документ за предложенную вам цену.
   Он быстро разрезал бечевку и откинул крышку шкатулки. Она была наполнена пожелтевшими от времени рукописями. Некоторые были связаны в пачки поблекшими розовыми лентами.
   Мистер Флекк начал их перебирать.
   — Так вы говорите, что это было письмо? — переспросил он.
   Энтони молча кивнул.
   — Это, по-видимому, рецензия на какую-то театральную пьесу, — пробормотал Флекк, пробегая взглядом пожелтевшие листы, — Это… А вот и письма.
   Энтони нагнулся над шкатулкой, как бы для того, чтобы ближе ее разглядеть. Еще секунда — и мелко исписанные им накануне листки были уже среди других писем. Затем он снова сосредоточенно принялся разглядывать резьбу по дереву.
   И вдруг, озабоченно нахмурившись, поднял голову.
   — Сэр, если цена вам кажется слишком незначительной, то мой клиент не постоит за несколькими лишними сотнями… Ему важно во что бы то ни стало получить документ…
   Мистер Флекк насторожился.
   — Мне надо подумать… — буркнул он. — А сейчас я очень занят… Через несколько дней я дам вам ответ.
   Энтони пожал плечами, встал и холодно откланялся.
   Очутившись на улице, он поспешил в ближайшее почтовое отделение и послал телеграмму в «Зеленый попугай»:
   «Совершай сделку».
 
   Четыре дня спустя у маленького домика в Слау остановился роскошный лимузин. Из него вылез тучный джентльмен и стал пристально разглядывать домик и сад, Особенно заинтересовало его местонахождение огорода, расположенного позади дома. Наконец, он решительно толкнул калитку.
   Из-за домика показался высокий молодой человек в вылинявшей рубашке, одетой набекрень старенькой кепке, с большой садовой лейкой в руке. Он поставил лейку на землю, вытер руки о кожаный передник и приветливо обратился к приезжему:
   — Прекрасная погода, сэр!
   «Типичный деревенский простофиля», — подумал Флекк.
   — Доброе утро, милейший, — приветствовал его мистер Флекк. — Это ваш дом?
   — Да, сэр… — с готовностью ответил Билл.
   — Гм… Недурной домик!.. Прекрасно расположен… — продолжал миллионер. — Он достался вам по наследству?
   — Я купил его недавно; хочу заняться ранними овощами.
   — Вот как… А кто владел этим домом до вас? — промолвил мистер Флекк.
   — Не могу припомнить фамилии, — немного подумав, ответил Билл. — Я слышал, что земля принадлежала одной семье, столетие переходя от отца к сыну…
   — Гм… — проворчал толстяк. — Неужели вы так и не можете припомнить фамилию?
   — Затрудняюсь ответить, сэр, — развел руками Билл, — кажется, что-то вроде Сомсон… — он наморщил лоб.
   — А может быть, Самуэльс?
   — Ну, конечно, Самуэльс!.. — радостно вскричал Билл. — Наконец-то вспомнил!
   — Простите за нескромный вопрос, — продолжал Флекк. — Сколько вы заплатили за этот коттедж?
   — О! Все мои сбережения… — со вздохом признался молодой человек.
   — А за сколько вы согласились бы продать его?
   — Продать?! — изумленно воскликнул «фермер». — Но я не собираюсь продавать своего дома, сэр. Я в восторге от своей покупки. И, кроме того, как уже говорил вам, я хочу заняться ранними овощами. Мой шпинат…
   — Оставим в покое ваш шпинат… — нетерпеливо перебил его Флекк. — Ну, скажем, за лишних сто фунтов вы согласились бы перепродать его?
   — Что вы!.. Даже, если бы вы мне предложили лишнюю тысячу фунтов, я бы не расстался с моим домом… — как бы несколько обиженно воскликнул Билл.
   И прибавил, понизив голос:
   — Про это место ходят странные слухи… Его уже однажды собирались перекупить у меня. А на днях приходил сыщик в сопровождении местного адвоката.
   — Ближе к делу, — нетерпеливо перебил Флекк. — Я деловой человек и не люблю терять даром времени… Тысячу фунтов!.. Идет?
   — Нет, сэр! Ни за какие деньги! Мой шпинат…
   — А! К черту ваш шпинат! Мне понравился этот дом, и я согласен заплатить за него хорошую цену в разумных пределах… — многозначительно добавил толстяк.
   Немного подумав, Билл распахнул дверь коттеджа.
   — Войдите, сэр, — любезно пригласил он.
   …Час спустя мистер Флекк уселся в свой роскошный лимузин. Рядом с ним сидел Билл. Шоферу дан был адрес одного из крупных лондонских банков: Билл недоверчиво относился к чекам…
   Он согласился совершить купчую на продажу дома лишь после того, как мистер Флекк отсчитал ему круглую сумму наличными.
 
   На рассвете мистер Флекк принялся за поиски клада.
   Он захватил с собой три исписанных бисерным почерком листка и в сотый раз перечел рассказ о том, как Вильям Самуэльс украл из банка, где служил швейцаром, драгоценности маркизы Тьерри и как спрятал этот клад, оцененный примерно в сто двадцать тысяч фунтов, у своего тестя, владевшего маленькой фермой в Слау.
   Наконец, отсчитав три ярда от яблони по направлению к колодцу (так было указало в документе), мистер Флекк, обливаясь потом, принялся за работу.
   О, радость! Через полчаса лопата его наткнулась на квадратную каменную плиту. Он наклонился и поднял ее.
   Дрожащими от волнения руками, он извлек из-под камня заржавевшую коробку из жести, до странности похожую на самые обычные коробки из-под печенья.
   Несмотря на свою тяжесть, она показалась толстяку легче перышка, когда он переносил ее из сада в дом. Лишь тщательно заперев дверь на ключ, он решил приподнять крышку: коробка была наполовину наполнена песком…
   Мистер Флекк нетерпеливо высыпал его на стол. Увы… он не нашел ничего, кроме маленького кусочка картона.
   Это была визитная карточка Энтони Ньютона. Внизу мелким бисерным почерком было начертано:
   «Один из несчастных покупателей масла».
   Вне себя от гнева, мистер Флекк бросился в контору Энтони.
   — Вы с вашей шайкой ограбили меня на восемь тысяч фунтов! — завопил он. — Сейчас же верните мне деньги или я обращусь в суд…
   — Я предпочитаю последнее, — невозмутимо заметил Тони.
   — Да вы просто бандит!.. — завизжал толстяк.
   — Из этой комнаты два выхода, — еще невозмутимей продолжал Тони, — через окно и через дверь. Вы заплатили деньги и, следовательно, можете выбирать…
   — Хорошо! В таком случае, я иду в полицию! — задыхаясь от гнева, прокричал мистер Флекк и взялся за шляпу.
   — Дорогой Флекк, — остановил его Тони. — Я получил с вас восемь тысяч фунтов по совершенно законной сделке, не так ли… И предупреждаю вас: если вы будете ее оспаривать, я не успокоюсь до тех пор, пока не вытяну из вас восьмидесяти тысяч…
   — Вор!.. Бандит!.. — в совершенном бешенстве заорал король пищевых продуктов.
   — Билл!.. — негромко позвал Тони.
   В тоже мгновение на пороге появился бывший «владелец» усадьбы с кладом и молча, но решительно выставил мистера Флекка за дверь.

Глава 4.
ДАМА В СЕРОМ

   Во время войны Энтони познакомился с Сибиллой Мартин. Он называл ее «дамой в сером», ибо она, по словам мужа, почти всегда носила только серые платья. (Цвет этот был, между прочим, ей весьма к лицу).
   Дочь обедневшего аристократа, она отличалась необычайно благородной красотой и внушала Энтони благоговение, близкое к страху: такое чувство могут внушать античные статуи; то была красота античной богини.
   Ее муж, полковник Джим Мартин, был командиром Тони и для своего подчиненного всегда оставался веселым и преданным другом. Во время одной из неприятельских атак Джим Мартин был смертельно ранен. Когда Энтони на себе тащил своего друга на перевязочный пункт, полковник Мартин скончался. Его последними словами были:
   — Не оставляй мою жену… Сделай для нее все, что можешь!..
   Энтони не забыл о предсмертном завещании друга и решил навестить «даму в сером», снимавшую уютную квартиру в доме на Керзон-стрит.
   Она встретила Энтони удивительно холодно и надменно.
   Он невнятно пробормотал несколько приветственных слов и спросил ее, не может ли чем-нибудь быть ей полезен.
   «Дама в сером» любезно поблагодарила Энтони, решительно отклонив его помощь. За завтраком она вела разговор о самых невинных вещах, и смущенный Энтони поспешил как можно скорее откланяться.
   После этого он видел Сибиллу Мартин еще два раза.
   Первый раз — в дни самой ужасающей бедности: она проехала мимо, видимо, не узнав и не сразу ответив на его поклон, в щегольском автомобиле, когда он, голодный, уныло брел по Пикадилли. На ней было светло-серое пальто и прелестная серая шляпка, очень шедшая к ее пепельно-русым вьющимся волосам.
   Во второй раз Тони увидел красавицу в вестибюле одною из модных театров. Смокинг Тони сидел на нем безукоризненно.
   Она приветливо кивнула ему.
   — Мне кажется, я мельком видела вас на улице, мистер Ньютон, — промолвила она, величественно протягивая руку. Я так была погружена тогда в свои мысли, что но сразу узнала вас… Буду очень рада, если вы как-нибудь навестите меня.
   — Я буду счастлив… — с поклоном ответил Энтони.
   Он вдруг вспомнил своего мертвого друга и подумал, что полковник Мартин мог быть спокоен: жена его, видимо, не испытывала нужды. Достаточно было взглянуть на ее туалет и бриллианты в ушах.
   Поклонившись «даме в сером», Энтони заметил приближающегося к ним маленького лысого человека в смокинге и очках в тонкой золотой оправе.
   — Черт возьми! Джебюрн? — невольно вырвалось у Тони.
   Фото Джебюрна находилось в его «иконостасе» знаменитых мошенников на одном из видных мест, хотя сам этот джентльмен предпочитал всегда оставаться в тени.
   Когда-то в Дувр приехал безвестный австрийский эмигрант с двадцатью кронами в кармане и с презрением к своему отечеству в душе. Фамилию свою — Джебюрн — он увидел впервые на указателе дуврской набережной в тот памятный день, когда очутился здесь.
   Со временем мистер Джебюрн разбогател; способы, которыми он нажил свое состояние, не лишены были известной оригинальности. Он основал в Лондоне целый ряд клубов, для чего в различных кварталах Вест-Энда покупал или снимал меблированные или немеблированные дома, нанимал штат слуг из бывших своих соотечественников и непременно привлекал в качестве почетных гостей обедневших аристократов. В каждом клубе была неизменно любезная, прекрасно воспитанная хозяйка, принимавшая гостей. Первые этажи были отведены под дансинги для молодежи. Во втором же, куда допускались лишь избранные, шла крупная игра в «тридцать и сорок».
   Официально имя Джебюрна не было связано ни с одним из его клубов. Никто из приглашенных, например, на танцевальный вечер к миссис Девидсон, не знал, что очаровательной хозяйке не принадлежит ни один стул из всего роскошного убранства особняка на Флавери-гарденс; никто из гостей не подозревал и того, что она получала тысячу фунтов в год от маленького лысого человека, жившего в небольшой, но уютной квартире в совсем другой части города.
   Вполне естественно, что гости, собравшиеся на танцы, попадали и в верхний этаж.
   Крупье, заведовавшие игрой, были, конечно, людьми мистера Джебюрна. Их труд оплачивался несравненно лучше, чем труд хозяйки дома. И неудивительно: эти господа ловким движением рук умели переместить карту и повернуть в пользу хозяина «колесо фортуны».
   Несмотря на огромные расходы по содержанию штата служащих, каждый игорный дом приносил Джебюрну чистых двадцать тысяч фунтов в год.
   Полиция, конечно, ни к чему не могла придраться: хозяйкой в каждом доме была всеми уважаемая дама, игра велась между друзьями и знакомыми, а законы Соединенного Королевства, как известно, охраняют неприкосновенность частной собственности.
   Тони заинтересовала встреча в театре, и в один из ближайших дней он отправился на чай к «даме в сером».
   — Джебюрн?.. — переспросила красавица. — Да, я немного знакома с ним… Он забавный рассказчик… Знаком со многими знаменитостями. Вам, вероятно, показалось странным, что я его поджидала в театре?
   Энтони улыбнулся.
   — Я никогда не задумываюсь над такими вещами… — ответил он. — Ведь вы не очень дружны с ним?
   — Нет, конечно.
   В торопливом ответе миссис Мартин проскользнул испуг.
   Впрочем, она тотчас же овладела собой и продолжала спокойно:
   — Мы собирались в театр целой компанией… Леди Мембюри взяла ложу и пригласила меня… К сожалению, трое, в том числе и леди Мембюри, заболели гриппом… Такая досада!
   Энтони облегченно вздохнул.
   — Мне кажется, вы недолюбливаете мистера Джебюрна? — спросила миссис Мартин: от нее не ускользнул этот вздох.
   — Очень уж сомнительна его репутация… — уклончиво ответил Тони.
   — Вот как? — изумилась она. — Что же именно ему ставят в вину?
   — Как вам сказать, — замялся Тони. — Его имя связывают как-то с игорными домами.
   — И это… общее мнение? — спросила она, помолчав.
   — Я бы этого не сказал… — Скорее — мое личное впечатление…
   Снова наступило молчание.
   — Какая пошлость! — промолвила, наконец, миссис Мартин. — А мистер Джебюрн знаком с вами?
   Энтони должен был сознаться, что мистер Джебюрн и не подозревает о его существовании.
 
   Через три дня после разговора с миссис Мартин, Тони столкнулся с этим джентльменом в одном дорогом ресторане, где мистер Джебюрн постоянно обедал, — метрдотель всегда сохранял для него угловой столик.
   К этому-то столику и подсел Энтони. Он, видимо, был сильно навеселе и заплетающимся языком пробормотал:
   — У меня на родине нет обычая сохранять столики для важных клиентов… У нас все люди равны…
   — Вы — американец? — спросил заинтересованный Джебюрн, оглядывая Тони через стекла очков.
   — Вы угадали, — рассмеялся Энтони. — И я жду не дождусь, когда вернусь к себе на родину… Лондон — просто скучнейшая дыра… Негде потратить деньги, черт возьми… На будущей неделе я удираю в Париж… Быть может, там удастся повеселиться…
   Мистер Джебюрн живо заинтересовался новым знакомым.
   — Все зависит от того, что называть весельем… — осторожно заметил он. — Вкусы бывают различные… Всюду можно повеселиться, если есть деньги… Быть может, вы стеснены в средствах?
   — Ну уж нет! — вскрикнул Тони, швырнув на стол пригоршню крупных кредиток. — За этим дело не станет… Подумайте, сегодня я хотел развлечься в покер у себя в отеле… и не мог найти партнеров! Все завопили, что я играю слишком крупно, что здесь не игорный дом и тому подобную ерунду…
   Мистер Джебюрн оглядел зал: за одним из соседних столиков обычно сидел «свой человек». Он подозвал его и объяснил:
   — Позвольте вас познакомить с моим приятелем мистером…
   — Смитом из Нью-Йорка… — подсказал Тони.
   — Мой приятель Девидсон — лондонский старожил, — продолжал Джебюрн. — Он с удовольствием покажет вам город… Ведь и в Лондоне можно повеселиться, не так ли, мистер Девидсон?
   Поверх очков он многозначительно взглянул на Девидсона.
   — Вы надолго пожаловали в Лондон? — тотчас осведомился мистер Девидсон.
   — Не знаю, — зевая изрек тот. — Я здесь решительно умираю со скуки…
   — О! После сегодняшнего вечера, надеюсь, вы перемените мнение о нашей столице, — усмехнулся Девидсон. — Поехали!
   Через несколько мгновений Тони сидел в автомобиле своего нового знакомого.
   — В Лондоне много мест, известных лишь старожилам, — с лукавой усмешкой пояснил ему дорогой мистер Девидсон. — Я познакомлю вас сейчас с моим другом, мистером Вестбюри…
   — Вы очень любезны, — пробормотал Тони.
   — Мне приходилось так часто встречать совершенно исключительное радушие со стороны американцев, что я счастлив отплатить… — оживленно добавил его собеседник.
   Вскоре они подъехали к большому особняку на Кадоган-гарден.
   В большом зале были танцы.
   Девидсон взял Тони под руку и повел по широкой мраморной лестнице наверх.
   — Здесь идет небольшая игра, — небрежно пояснил он, вводя Энтони в игорный зал. Не советую вам принимать в ней участие: в азартных играх легко проиграться…
   Клубы мистера Джебюрна делились на разряды: в этом клубе ставки были невелики.
   Услышав слово «небольшая», Тони громко запротестовал.
   — Я позволю себе отвезти вас в другой дом, — торопливо предложил его любезный спутник. — Сегодня как раз танцевальный вечер у миссис Крессельвайт около Беркли-сквер.
   Энтони согласился и вскоре очутился в еще более богато обставленном доме. В первом этаже также танцевала нарядная молодежь.
   Наверху вокруг зеленого стола сидело человек пять-десять: тут играли в «тридцать и сорок».
   — Здесь ставки уже выше, — пояснил спутник Тони. — Однако они не должны превышать пятидесяти фунтов…
   …В три часа утра Тони распростился со своим новым приятелем: он проиграл сто фунтов, но зато ознакомился с четырьмя игорными притонами мистера Джебюрна.
 
   Друзья Тони собирались в его конторе в Сити. С тех пор как «дела» Тони пошли на лад, у него всегда здесь были припасены бутылка виски и ящик с сигарами. Утопая в клубах дыма, молодые люди вспоминали совместную службу во время войны; но все чаще здесь речь шла о том, как заработать деньги.
   На следующий день после своего проигрыша, Энтони, придя в контору, застал там пятерых приятелей. Он с грустью окинул взглядом поношенные плащи и костюмы своих однополчан.
   — Куда вы все запропастились? Рад, что пришли, — улыбнулся он. — Я уже собирался вас разыскивать, ребята.
   — В чем дело, Тони? — поинтересовался Билл. — Новый гениальный план? — Билл всегда гордился тем, что на этих встречах он присутствует на равных с друзьями своего патрона.
   Энтони сел за письменный стол. Все разместились вокруг и приготовились слушать.
   — Как вам известно, — начал Тони, — богатства наживаются честными и нечестными путями… Оставим в стороне честных богачей и ополчимся против воров и мошенников… Они не станут беднее, если часть награбленных ими барышей перейдет в наши дырявые карманы…
   — Золотые слова, Тони!.. — воскликнул Боб. — Ты уже нашел «жертву»?
   — «Жертву» можно видеть ежедневно за обедом в ресторане Парони, — усмехнулся Тони. — Отъявленный негодяй, шантажист и мошенник. Его следует проучить, Боб…
   Он попеременно взглянул на каждого в отдельности и негромко произнес:
   — Для этого мне срочно понадобится ваша помощь, ребятки. Но предупреждаю: путь, на который вы вступаете, не усыпан розами, скорее чреват тюрьмой… Все же симпатии всех честных людей будут на вашей стороне… Так кто пойдет со мной?..
   В следующую же ночь, когда улицы были уже почти пустынны, к особняку на Кадоган-гарден подъехал автомобиль. Из него вышли пять бравых молодцов.
   Тони позвонил в дверь. На пороге появился лакей в ливрее. Он и пикнуть не успел, как один из молодцов зажал ему рот кляпом и связал.
   Другой бравый молодец встал на страже у дверей танцевального зала. Остальные быстро поднялись наверх.