В нескольких словах Дик объяснил свою миссию, и, к его изумлению, доктор ответил немедленно.
— Ах, книга? Она у меня! Она стояла там на полке. Мне она была нужна, и я ее взял!
— Но послушайте, — воскликнул потрясенный детектив, — кто вам разрешил уходить, взяв вещь, вам не принадлежащую, только потому, что она вам понадобилась?!
— Это ведь библиотека. Книги там дают почитать на время, не так ли? Я захотел почитать ее и унес на время! Я ничего не утаивал. Я взял книгу под мышку, приподнял шляпу, прощаясь с юной сеньорой, и все! Сейчас я закончил работать с книгой, она мне больше не нужна, и я могу ее возвратить. Гекел глуп! Его выводы абсурдны! Его теории необычны и странны! (Очевидно, это было его любимое выражение). Вам они могут показаться непонятными и банальными, но для меня… — Он пожал плечами и издал звук, похожий на кудахтанье, который Дик принял за смех.
Детектив прочел доктору небольшую лекцию о правилах пользования библиотекой и с книгой под мышкой вышел к ожидающему его мистеру Коулеру. Про себя он удовлетворенно отметил, что теперь будет иметь, по крайней мере, предлог еще раз зайти в библиотеку.
— Коулер, — начал он без излишнего вступления властным голосом. — Я хотел бы узнать кое-что. Сталлетти твой друг?
— Он мой доктор! — холодно ответил молодой человек. Он был одним из тех немногих людей, которые прошли через руки Дика, но которым, тем не менее, Дик искренне симпатизировал. Томми Коулер был известен как угонщик автомобилей, а «угонщиком» называют человека, который, обнаружив автомобиль без присмотра, садится в водительское кресло и был таков, пока хозяин не поймает свою машину. Томми дважды был судим за угоны благодаря деятельности человека, который обращался сейчас к нему с вопросами.
— Я получил постоянную работу. Я — шофер мистера Бертрама Коди, — сказал Том с достоинством. — Я «завязал» и ни за что в жизни не хотел бы вернуться к уголовным делам!
— Где живет мистер Коди, когда он не в отъезде? — спросил Дик недоверчиво.
— Уилд-Хаус. Это всего лишь в миле отсюда. Можете подняться и спросить, если хотите!
— А он знает о твоем печальном прошлом? — деликатно поинтересовался Дик.
— Да, знает. Я ему рассказал все. Он считает, что я лучший шофер, какого он когда-либо имел.
Дик внимательно оглядел юношу.
— Это э… униформа, которую предпочитает твой хозяин?
— По правде говоря, я собрался на прием, — сказал Коулер. — Хозяин большой выдумщик по части организации всяческих приемов. Вот его адрес, если нужно!
Коулер вынул из кармана конверт: «Для передачи Бертраму Коди, эсквайру, Уилд-Хаус, Южный Уилд, графство Суссекс».
— Они обращаются со мной как с лордом, — гордо сказал он, и это было похоже на правду. — С более блистательными леди и джентльменом, чем мистер и миссис Коди, можно и не мечтать встретиться.
— Хорошо, — согласился скептически настроенный Дик. — Прости за эти смущающие тебя вопросы, Томми, но в моем оптимистическом лексиконе нет такого слова «исправление».
— Я не знаю вашего друга, но вы восприняли это неправильно, — туманно изрек Томми.
В свое время Мартин дал ему шанс подняться, но то, что он видел теперь, выглядело еще большим падением.
Детектив вернулся в Лондон и, к своему глубокому сожалению, попал в библиотеку спустя полчаса после ухода девушки.
Он подумал, что сейчас уже поздновато встречаться с мистером Хевлоком из Линкольн-Инн-Филдс, и воспоминание об этом деле повлекло за собой какое-то чувство неловкости. Он уже мысленно претворял в жизнь свои планы. Месяц он проведет в Германии, прежде чем примется за дело, которое он себе уже наметил. Написание книги «Воры и их методы» будет, как он предполагал, приятным занятием на весь следующий год.
Дику, который никогда не был богат, повезло. Снид говорил о шестизначной цифре доходов и был почти прав, хотя эта цифра означала не фунты стерлингов, а доллары его дядюшки, удачливого фермера-скотовода из Альберты. Он покидал полицию, так как чувствовал, что его продвигают по службе по протекции, а ему казалось несправедливым стоять на пути тех, кто, по его мнению, больше нуждается в повышении звания. Сама по себе работа в полиции доставляла ему удовольствие. Это было его призвание, и он не мог представить себе жизнь без любимого дела.
Дик повернул было к своему дому, но в это время услышал голос, окликающий его. Обернувшись, он увидел человека, с которым расстался сегодня утром и который поспешно пересекал дорогу. Лу Фини, а это был он, обычно отличался хладнокровием, но в данный момент выглядел невменяемым.
— Можно с тобой потолковать, Отмычка? — с дрожью в голосе (чего ранее Дик никогда у него не слышал) спросил Лу.
— Конечно! Но что произошло?
— Я не знаю, — Фини беспокойно посмотрел сначала в одну, а затем в другую сторону улицы. — За мной следят!
— Ручаюсь, это не полиция! — сказал Дик.
— Полиция? — нервно отозвался мужчина. — Ты думаешь, это бы меня так обеспокоило? Нет! Это тот парень, ну, помнишь, о котором я говорил тебе утром. Что-то в этом деле неладно. Рассказывая, я утаил один эпизод. Когда я работал, то заметил, что этот малый тихонько постарался переложить пистолет в карман пальто. Он стоял, держа его все время, пока я работал, в руке. Мне тогда пришло в голову, что если я открою ту проклятую дверь, то мне ни за какие деньги не спастись. И я сказал, что мне надо выйти, а оказавшись снаружи, дал деру. Мне почудилось, что меня что-то преследовало. Бог знает, что это было: что-то похожее на животное. Но у меня не было никакого оружия — я никогда не ношу с собой оружия в этой стране, так как если тебя заметут с револьвером, судья может за это добавить срок.
Разговаривая на ходу, они пересекли вестибюль и поднялись по лестнице к квартире Дика-Отмычки. Взломщик без приглашения проследовал за хозяином в его жилище.
Дик провел гостя в кабинет и закрыл дверь.
— А теперь, Лу, давай начистоту — что за работу ты выполнял во вторник вечером?
Лу обвел взглядом комнату, окно, стараясь не встречаться с Диком глазами. Потом сказал приглушенно:
— Я пытался вскрыть чей-то склеп…
4
— Ах, книга? Она у меня! Она стояла там на полке. Мне она была нужна, и я ее взял!
— Но послушайте, — воскликнул потрясенный детектив, — кто вам разрешил уходить, взяв вещь, вам не принадлежащую, только потому, что она вам понадобилась?!
— Это ведь библиотека. Книги там дают почитать на время, не так ли? Я захотел почитать ее и унес на время! Я ничего не утаивал. Я взял книгу под мышку, приподнял шляпу, прощаясь с юной сеньорой, и все! Сейчас я закончил работать с книгой, она мне больше не нужна, и я могу ее возвратить. Гекел глуп! Его выводы абсурдны! Его теории необычны и странны! (Очевидно, это было его любимое выражение). Вам они могут показаться непонятными и банальными, но для меня… — Он пожал плечами и издал звук, похожий на кудахтанье, который Дик принял за смех.
Детектив прочел доктору небольшую лекцию о правилах пользования библиотекой и с книгой под мышкой вышел к ожидающему его мистеру Коулеру. Про себя он удовлетворенно отметил, что теперь будет иметь, по крайней мере, предлог еще раз зайти в библиотеку.
— Коулер, — начал он без излишнего вступления властным голосом. — Я хотел бы узнать кое-что. Сталлетти твой друг?
— Он мой доктор! — холодно ответил молодой человек. Он был одним из тех немногих людей, которые прошли через руки Дика, но которым, тем не менее, Дик искренне симпатизировал. Томми Коулер был известен как угонщик автомобилей, а «угонщиком» называют человека, который, обнаружив автомобиль без присмотра, садится в водительское кресло и был таков, пока хозяин не поймает свою машину. Томми дважды был судим за угоны благодаря деятельности человека, который обращался сейчас к нему с вопросами.
— Я получил постоянную работу. Я — шофер мистера Бертрама Коди, — сказал Том с достоинством. — Я «завязал» и ни за что в жизни не хотел бы вернуться к уголовным делам!
— Где живет мистер Коди, когда он не в отъезде? — спросил Дик недоверчиво.
— Уилд-Хаус. Это всего лишь в миле отсюда. Можете подняться и спросить, если хотите!
— А он знает о твоем печальном прошлом? — деликатно поинтересовался Дик.
— Да, знает. Я ему рассказал все. Он считает, что я лучший шофер, какого он когда-либо имел.
Дик внимательно оглядел юношу.
— Это э… униформа, которую предпочитает твой хозяин?
— По правде говоря, я собрался на прием, — сказал Коулер. — Хозяин большой выдумщик по части организации всяческих приемов. Вот его адрес, если нужно!
Коулер вынул из кармана конверт: «Для передачи Бертраму Коди, эсквайру, Уилд-Хаус, Южный Уилд, графство Суссекс».
— Они обращаются со мной как с лордом, — гордо сказал он, и это было похоже на правду. — С более блистательными леди и джентльменом, чем мистер и миссис Коди, можно и не мечтать встретиться.
— Хорошо, — согласился скептически настроенный Дик. — Прости за эти смущающие тебя вопросы, Томми, но в моем оптимистическом лексиконе нет такого слова «исправление».
— Я не знаю вашего друга, но вы восприняли это неправильно, — туманно изрек Томми.
В свое время Мартин дал ему шанс подняться, но то, что он видел теперь, выглядело еще большим падением.
Детектив вернулся в Лондон и, к своему глубокому сожалению, попал в библиотеку спустя полчаса после ухода девушки.
Он подумал, что сейчас уже поздновато встречаться с мистером Хевлоком из Линкольн-Инн-Филдс, и воспоминание об этом деле повлекло за собой какое-то чувство неловкости. Он уже мысленно претворял в жизнь свои планы. Месяц он проведет в Германии, прежде чем примется за дело, которое он себе уже наметил. Написание книги «Воры и их методы» будет, как он предполагал, приятным занятием на весь следующий год.
Дику, который никогда не был богат, повезло. Снид говорил о шестизначной цифре доходов и был почти прав, хотя эта цифра означала не фунты стерлингов, а доллары его дядюшки, удачливого фермера-скотовода из Альберты. Он покидал полицию, так как чувствовал, что его продвигают по службе по протекции, а ему казалось несправедливым стоять на пути тех, кто, по его мнению, больше нуждается в повышении звания. Сама по себе работа в полиции доставляла ему удовольствие. Это было его призвание, и он не мог представить себе жизнь без любимого дела.
Дик повернул было к своему дому, но в это время услышал голос, окликающий его. Обернувшись, он увидел человека, с которым расстался сегодня утром и который поспешно пересекал дорогу. Лу Фини, а это был он, обычно отличался хладнокровием, но в данный момент выглядел невменяемым.
— Можно с тобой потолковать, Отмычка? — с дрожью в голосе (чего ранее Дик никогда у него не слышал) спросил Лу.
— Конечно! Но что произошло?
— Я не знаю, — Фини беспокойно посмотрел сначала в одну, а затем в другую сторону улицы. — За мной следят!
— Ручаюсь, это не полиция! — сказал Дик.
— Полиция? — нервно отозвался мужчина. — Ты думаешь, это бы меня так обеспокоило? Нет! Это тот парень, ну, помнишь, о котором я говорил тебе утром. Что-то в этом деле неладно. Рассказывая, я утаил один эпизод. Когда я работал, то заметил, что этот малый тихонько постарался переложить пистолет в карман пальто. Он стоял, держа его все время, пока я работал, в руке. Мне тогда пришло в голову, что если я открою ту проклятую дверь, то мне ни за какие деньги не спастись. И я сказал, что мне надо выйти, а оказавшись снаружи, дал деру. Мне почудилось, что меня что-то преследовало. Бог знает, что это было: что-то похожее на животное. Но у меня не было никакого оружия — я никогда не ношу с собой оружия в этой стране, так как если тебя заметут с револьвером, судья может за это добавить срок.
Разговаривая на ходу, они пересекли вестибюль и поднялись по лестнице к квартире Дика-Отмычки. Взломщик без приглашения проследовал за хозяином в его жилище.
Дик провел гостя в кабинет и закрыл дверь.
— А теперь, Лу, давай начистоту — что за работу ты выполнял во вторник вечером?
Лу обвел взглядом комнату, окно, стараясь не встречаться с Диком глазами. Потом сказал приглушенно:
— Я пытался вскрыть чей-то склеп…
4
Минуту царила тишина. С трудом веря собственным ушам, Дик смотрел на Лу Фини.
— Ты пытался вскрыть склеп? — повторил он. — Садись и расскажи мне все по порядку, Лу.
— Я не могу сейчас этого сделать. Мне страшно, — ответил Лу упрямо. — Этот человек из преисподней. И, поскольку он сам имеет обличье дьявола, я боюсь еще раз пережить такую же ночь, как во вторник.
— Кто он?
— Я не могу сказать тебе этого, — ответил взломщик угрюмо. — Возможно, я на краю пропасти, но я не могу рассказать тебе о нем сейчас. Если мне удастся найти тихое местечко — я обо всем напишу на бумаге; если со мной что-нибудь случится, ты все прочтешь.
Он находился в состоянии необычайного возбуждения, и Дик, знавший Лу много лет по Англии и Канаде, был поражен, видя этого обычно флегматичного человека таким подавленным.
Лу отказался от ужина, приготовленного старой экономкой, удовлетворившись лишь виски с содовой. Дик понял, что задавать ему вопросы сейчас было бы неразумно.
— Почему бы тебе не остаться здесь на ночь и не изложить свою историю? Я не настаиваю, но здесь ты будешь в большей безопасности, чем где бы то ни было.
Очевидно, такая идея заинтересовала Лу, поскольку он сразу с ней согласился и, как показалось Дику, даже сам имел в мыслях нечто подобное. Ужин почти закончился, когда Дика пригласили к телефону.
— Это мистер Мартин? — судя по акценту, голос принадлежал иностранцу.
— Да, — подтвердил Дик.
— Я мистер Хейвлок. Комиссар прислал мне письмо сегодня вечером, и я полагал, что вы зайдете ко мне в офис. Не смогли бы вы встретиться со мной сегодня? — в тоне его голоса звучала безотлагательная просьба и тревога.
— Конечно, — ответил Дик. — Где вы живете?
— Акация-роуд, 907, Сент-Джонс-Вуд. Я почти рядом с вами, такси доставит вас за пять минут. Вы уже поужинали? Боюсь, что да. Не придете ли на чашечку кофе через четверть часа?
Дик Мартин согласился, забыв на мгновение о своем госте и его странной истории. Но потом подумал, что это может быть к лучшему — оставить человека самого, чтобы он спокойно описал свое загадочное приключение. Отозвав экономку в сторону, Дик тихонько разрешил ей уйти домой пораньше.
Лу Фини с готовностью согласился с предложением Дика. Казалось, ему стало легче от перспективы остаться одному, и через четверть часа Дик Мартин уже звонил в дверь внушительного особняка, окруженного акром сада и расположенного в фешенебельной части Сент-Джонс-Вуда. Старый дворецкий, взяв трость и шляпу, провел его в продолговатую столовую, обставленную с исключительным вкусом. Чувствовалось, что мистер Хейвлок был в некотором роде знатоком живописи, поскольку из четырех висевших на стене картин одна явно принадлежала кисти Коро, а портрет над каминной доской, без сомнения, был написан Рембрандтом.
Стряпчий ужинал в одиночестве в дальнем конце длинного полированного стола. Перед ним стоял бокал красного вина, а в зубах дымилась тонкая сигарета. Это был мужчина между пятьюдесятью и шестьюдесятью, высокий, довольно стройный. У него были брови и челюсть борца, а медно-седые бакенбарды придавали лицу несколько свирепый вид.
Дику он понравился, поскольку глаза за очками в респектабельной и дорогой роговой оправе смотрели очень располагающе.
— А, мистер Мартин! — он привстал и протянул свою узкую, но сильную ладонь. — Садитесь. Что будете пить? У меня есть портвейн, который поставляют королевский семье. Уолтерс, подай мистеру Мартину бокал!
Хозяин снова опустился в кресло и, сжав губы, внимательно взглянул на молодого человека.
— Итак, вы детектив, хм… — Дик вспомнил утреннее знакомство в библиотеке и ухмыльнулся про себя. — Комиссар сказал, что вы завтра увольняетесь со службы в полиции и что вам хочется подыскать себе занятие по душе. Я могу помочь вам найти такое занятие, которое спасет меня к тому же от многих бессонных ночей. Уолтерс, обслужи, пожалуйста, мистера Мартина и можешь быть свободным. Я не хочу, чтобы меня прерывали. Отключи заодно телефон. Меня абсолютно ни для кого нет дома.
Когда дверь за дворецким закрылась, мистер Хейвлок встал и начал без устали ходить по комнате. У него была резкая, быстрая, почти бесцеремонная манера говорить, произнося фразы в повелительном тоне.
— Я стряпчий. Вы, наверное, знаете мое имя, хотя никогда в жизни мне не приходилось иметь дело с полицией. Я вообще крайне редко бывал в каком-либо суде. Я имею дела с компаниями, занимающимися недвижимостью, и одновременно являюсь попечителем полудюжины или дюжины различных приютов. Я — попечитель состояния Селфорда, — он сделал на этом ударение, видимо, считая, что Дик должен понять и оценить особую значимость сказанного. — Я
— попечитель состояния Селфорда, — повторил он. — Но, боже! Как бы я не хотел им быть! Конечно, нельзя сказать, что старый лорд Селфорд был без грехов и пороков, но последний из лордов Селфордов, который оставил меня единственным исполнителем его воли относительно собственности и опекуном его несчастного ребенка, был крайне неприятным человеком, с дурным характером, полусумасшедшим, как, впрочем, и большинство его предков. Вы знаете усадьбы Селфорд-Менор?
Дик улыбнулся:
— Любопытно то, что сегодня я чуть не попал туда. До сегодняшнего дня я и не подозревал, что на свете есть такое место. Точно так же я и понятия не имел о существовании лорда Селфорда. Так он живет там?
— Нет! — резко выпалил Хейвлок. Его глаза при этом свирепо блеснули за стеклами очков. — Ради всего святого! Я очень бы хотел узнать, где он живет! Похоже, что он нигде не живет. А точнее — он нигде не живет дольше двух-трех дней кряду. Он — бродяга из бродяг! Таким же был в юности его отец. Пирс (это его фамилия и, кстати, его всегда называли именно Пирс) последние десять лет провел, переезжая из города в город, из страны в страну, имея весьма смутное представление о своих доходах (что ему было, впрочем, позволительно, поскольку его доходы велики) и возвращаясь в Англию лишь ненадолго. Я не видел его уже четыре года, — медленно рассказывал Хейвлок. — Я изложил вам все это, мистер Мартин, чтобы вы могли лучше меня понять. Когда Селфорд умер, Пирсу было всего шесть лет. У него не было матери и, что очень любопытно, не было никаких близких родственников. Селфорд был единственным ребенком в семье, как, впрочем, и его жена, так что не оказалось ни дядюшек, ни тетушек, которым я мог бы передать опекунство. Мальчик был нежным, как мне казалось, когда я в восьмилетнем возрасте отправлял его в подготовительную школу, предполагая на какое-то время избавиться от забот о малыше. Но не прошло и дня, как он прислал мне записку с просьбой забрать его домой. В конце концов, я подыскал для мальчика частного преподавателя, и он получил-таки кое-какое образование. Этого было недостаточно, чтобы сдать вступительные экзамены в Кембридж, и я отправил мальчика с учителем путешествовать за границу. Господи! Лучше бы я этого никогда не делал! Ибо дух путешествий глубоко запал в его душу, и он до сих пор в пути! Четыре года назад он вернулся ко мне в Лондон. Тогда он ехал в Америку, где изучал экономику. У него была бредовая идея — написать книгу. Одно из заблуждений, от которого страдает большинство людей, заключается в том, что они считают, что кого-то заинтересуют их воспоминания.
Дик смущенно покраснел, но стряпчий продолжал, не замечая его замешательства.
— Сейчас я беспокоюсь об этом мальчике. Время от времени ко мне поступают требования на получение денег, и время от времени я высылаю весьма крупные суммы, которые он, конечно, имеет право получать. Ему сейчас двадцать четыре года.
— Его финансовое положение… — начал Дик.
— Прекрасно сказано, прекрасно сказано, — произнес с чувством мистер Хейвлок, — но проблема не в деньгах. Что меня беспокоит, так это слишком длительное нахождение юноши вне моего поля зрения. С ним ведь может что-либо случиться; он может попасть в плохую компанию. — Хейвлок слегка замешкался и добавил: — Я чувствую, что должен установить с ним контакт, если не непосредственно, то хотя бы через третье лицо. Иными словами, я хочу, чтобы вы на следующей неделе отправились в Америку и познакомились с молодым лордом Селфордом, не говоря при этом ни слова о том, что это я вас послал. Кстати, он путешествует под именем мистера Джона Пирса. Так как он очень быстро меняет свое местонахождение, вам самому придется наводить справки относительно того, куда он уехал, поскольку я не обещаю, что смогу информировать вас об этом так хорошо, как мне бы этого хотелось. Если в ваше отсутствие я получу от него телеграмму, то, конечно, перешлю ее вам. Я хочу, чтобы вы нашли Пирса, но ни при каких обстоятельствах не сообщали полиции Америки, что вы его преследуете или что в его перемещениях есть что-то подозрительное. Единственное, что я хочу знать точно, — не вступил ли он в какой-нибудь нежелательный союз? Свободен ли он? Используются ли деньги, которые я ему посылаю, для его собственных нужд? Между прочим, он сообщил мне, что купил акции промышленных концернов в разных частях света и некоторые из этих акций принадлежат мне. На большое их количество я, конечно, не могу рассчитывать, но он меня заверил, что акции надежно вложены в дело Южно-Африканской банковской корпорации. Причина, по которой я прошу не привлекать ничьего внимания в этому делу, заключается в том, что мне не хотелось бы смущать его вниманием местных властей. И больше всего мне не хотелось бы, чтобы он узнал, что это я вас послал. Ну как, мистер Мартин, подходит ли вам мое предложение?
— Мне это представляется чем-то вроде приятного отпуска. Как долго будет длиться эта «охота»?
— Я не знаю. Может, несколько месяцев, может, недель… все будет зависеть от информации, которую я от вас получу и которую, кстати, вы должны телеграфировать непосредственно мне. В средствах я не стеснен и могу позволить вам расходовать столько, сколько потребуется. Кроме того, вы получите хорошее вознаграждение. — Тут он назвал сумму, которая была на редкость щедрой.
— Когда, по вашему мнению, я должен отправиться в путь?
Стряпчий взял маленькую записную книжку и, очевидно, посмотрел в календарь.
— Сегодня среда. Я полагаю, вам следует отправляться в следующую среду. Сейчас он в Бостоне, но сообщил, что собирается в Нью-Йорк, где остановится в «Коммодоре». Бостон — весьма удобное место для «охоты» на него, — губы Хейвлока скривились. — Мне кажется, Пирс намерен подготовить главу об американской войне за независимость, — сказал он сухо, — и, естественно, Бостон для него — прекрасный объект исследования.
— Только один вопрос, — промолвил Дик, поднимаясь, чтобы уйти. — У вас есть основания предполагать, что он заключил с кем-то, как вы выразились, нежелательный союз? Иными словами, что он женился на ком-либо, или что он должен жениться?
— Совсем никаких оснований, только моя подозрительность, — улыбнулся Хейвлок. — Если вы с ним подружитесь, а я в этом не сомневаюсь, так же как не сомневаюсь, что вы приложите все усилия для этого, мне очень хотелось бы, чтобы вы повлияли на него. Прежде всего — пусть возвращается в Англию и поселится в своем имении Хаус-Пирс. Это очень важно. Кроме того, я хотел бы, чтобы он провел сезон в Лондоне. За это время он мог бы жениться и снять, наконец, все заботы с моей головы. Селфорд-Менор собираются разрушить по желанию жильца. Это позорно, что такой прекрасный старый особняк должен оставаться на попечении сторожа. Так или иначе, Пирс должен возвратиться, чтобы быть похороненным здесь, — добавил Хейвлок с мрачным юмором, и Дик понял скрытый смысл этого выражения лишь спустя восемь месяцев.
Задание было, выражаясь словами Сталлетти, странным и необычным, но оно не казалось Дику из ряда вон выходящим. Конечно, первое, что ему пришло в голову, что задание совершенно простое. Оно более всего походило на продолжительный отпуск, и его сожаления по поводу расставания со Скотланд-Ярдом компенсировались такой приятной перспективой.
Было девять часов сырого октябрьского вечера, когда он вышел на Акация-роуд. Такси не было видно, и он прошел полмили, пока не дошел до стоянки. Дома Дик обнаружил свою квартиру погруженной в темноту, а Лу Фини, к его большому удивлению, исчез. На столе были остатки ужина — он предупредил экономку, что сам уберет со стола. Угол скатерти был отвернут, и на столе лежало полдюжины листков бумаги и ручка. Очевидно, Лу собирался вернуться, но хотя Дик прождал до двух часов ночи, «потрошитель склепов» так и не появился.
На следующий день в половине одиннадцатого Дик направился в библиотеку с книгой, отобранной накануне у Сталлетти. Когда он вошел, девушка взглянула на него с легкой улыбкой.
— Признаюсь, я пошутил, — сказал ей Дик виновато. — Вот ваша книга. Ее взял иностранец, считающий, что брать книги в библиотеке можно без излишних формальностей.
Девушка изумленно уставилась на книгу.
— Ну, мистер Мартин, вы потрясли меня до глубины души! Расскажите, пожалуйста, как вам это удалось?
— Исключительно с помощью дедукции, — весело отозвался он. — Я узнал, что человек, который взял книгу, иностранец. Вы ведь сами мне об этом сказали. Я нашел его адрес опять же потому, что вы сами мне его дали. Ну а уж саму книгу я обнаружил в результате головоломно сложного процесса расспрашивания о ней.
— Восхитительно, — вздохнула девушка, и они дружно рассмеялись.
Это была небольшая, но уважительная причина, позволившая ей отвлечься от дел почти на час. К счастью, библиотечное начальство так рано не вставало, и утренние часы были лучшей частью рабочего дня девушки.
— На следующей неделе я уезжаю за границу на несколько месяцев, — сказал Дик весьма небрежно. — Я не знаю сам, почему я вам это говорю, но я подумал, что вас интересуют зарубежные путешествия.
Девушка усмехнулась.
— Вы самый непосредственный из всех детективов, с которыми мне когда-либо приходилось встречаться! На самом же деле мне довелось встречаться с ними лишь однажды, — добавила она. Затем, видя явное замешательство Дика, девушка продолжала почти дружелюбно: — Видите ли, мистер Мартин, я получила исключительно хорошее воспитание, — даже при всей кажущейся любезности ее ирония заставляла его вздрагивать, — а это значит, что ужасно вежлива. Вы и представить себе не можете, сколько раз за неделю встречаешь мужчин, пытающихся тебя заинтересовать своими семейными делами. По правде говоря, мне не хотелось бы быть нелюбезной по отношению к вам, — она засмеялась, когда юноша попытался возразить.
— Я был довольно груб вначале, я крайне сожалею об этом, — искренне оправдывался Дик. — И я заслужил все ваши насмешки. Но это же вполне естественное для скромного офицера полиции желание — поближе познакомиться с особой, которая, если можно так выразиться, не вызывая румянца на ваших девичьих щечках, обладает весьма привлекательным характером.
— Теперь мы начнем говорить исключительно комплиментами, — сказала она, хотя краска залила все ее лицо и даже глаза стали выглядеть чуточку ярче. — Вы — лучший в мире детектив, и если у меня что-либо пропадет, я немедленно пошлю только за вами!
— Тогда у вас ничего не получится, — торжествующе сказал Дик. — Я оставляю службу в полиции и с завтрашнего дня становлюсь респектабельным членом общества, мисс?..
Но она не пришла ему на помощь, и тут он отметил, что на ее лице отразилась какая-то новая мысль.
— Вы случайно не тот человек, которого мистер Хейвлок посылает следить на моим родственником?
— Вашим родственником? — неподдельно изумился Дик. — Так лорд Сэлфорд
— ваш родственник?
Девушка согласно кивнула.
— Вообще-то он мне — седьмая вода на киселе. Отец был его троюродным братом. Как-то мы с мамой ужинали у мистера Хейвлока и он сказал, что намеревается послать какого-нибудь молодого человека, чтобы тот отыскал Селфорда.
— Вы когда-нибудь встречались с ним? — спросил Дик.
Девушка покачала головой.
— Нет. Но моя мама знала его, когда он был еще мальчиком. Мне кажется, она и видела его только однажды. Его отец был ужасно неприятен. Думаю, мистер Хейвлок говорил вам это. Так значит, мое предположение соответствует действительности — вы едете искать Селфорда?
Дик подтвердил.
— Самое печальное во всей этой истории то, что я вынужден расстаться с вами, — сказал он. В этот момент их уединение было нарушено появлением пожилого мужчины с неприятным голосом, который, как догадался Дик, и был секретарем библиотеки.
Дик пошел в Скотланд-Ярд побеседовать с капитаном Снидом, отсутствовавшим на работе утром, когда Дик звонил туда. Снид выслушал необычную историю о полуночном визите и исчезновении Лу Фини без комментариев.
— Это, конечно, похоже на небылицу, а то, что похоже на небылицу, обычно таковой и оказывается, — сказал он. — Почему же он не остался? И кто охотится за ним? Ты кого-нибудь видел?
— Никого, — ответил Дик. — Но он действительно был испуган!
— Трудная задача! — сказал Снид и, нажав кнопку, дал команду дежурному: — Пошли кого-нибудь за Фини, пусть доставят его сюда. Я хочу задать ему несколько вопросов. — А затем, отпустив дежурного, обратился к Дику: — Ты ведь знаешь его адрес? Иди и достань его хоть из-под земли.
— Срок моей службы кончается сегодня в двенадцать дня.
— В двенадцать ночи, — отрезал Снид. — Займись тем, чем я сказал!
Лу Фини жил на Грейт-Куин-стрит в квартире, которую снимал уже много лет. Его хозяйка мало что могла сообщить о нем. По ее словам, Фини ушел вчера днем, где-то около пяти часов, и больше не возвращался. Излюбленным местом времяпрепровождения взломщика был специфический клуб, членами которого была определенная часть общества, имеющая сложные отношения с законом.
Фини, обычно приходившего сюда завтракать и забирать почту, там не оказалось. В клубе Дик встретил знакомого, который сказал ему, что должен был встретиться с Фини накануне вечером и что он зря прождал его здесь до полуночи.
— Где я еще могу его найти?
Однако никакой информации Дик ни от кого не получил. О профессии Дика Мартина здесь было всем столь же хорошо известно, как и о роде занятий Лу Фини.
Вернувшись, Дик доложил о результатах своих визитов капитану Сниду, который почему-то воспринял услышанное гораздо серьезнее, чем Дик предполагал.
— Сейчас я верю в эту историю с ограблением склепов, — сказал Снид. — И это, конечно, весьма существенно, что Лу был в панике. Обычно даже землетрясение не выбивало его из колеи. Может быть, он находится у тебя дома?
Когда Дик пришел домой, квартира была пуста. Экономка не видела и не слышала посетителя. Детектив прошел в спальню, снимая на ходу пальто и намереваясь надеть охотничий пиджак, в котором он обычно работал за столом. А сейчас, до того, как он окончательно распрощается со Скотланд-Ярдом, ему нужно написать кучу отчетов. Пиджака на его обычном месте не оказалось, и Дик вспомнил, что экономка как-то говорила, что перевесила его в шкаф, в наиболее объемную и высокую часть гарнитура красного дерева, где на плечиках обычно висели все четыре костюма Дика.
Ни о чем не думая, он повернул ручку и потянул дверцу шкафа на себя. В этот момент на него упало человеческое тело. Чуть не свалив его с ног, оно ударилось об пол с глухим звуком неживого предмета… Это был Лу Фини, и он был мертв.
— Ты пытался вскрыть склеп? — повторил он. — Садись и расскажи мне все по порядку, Лу.
— Я не могу сейчас этого сделать. Мне страшно, — ответил Лу упрямо. — Этот человек из преисподней. И, поскольку он сам имеет обличье дьявола, я боюсь еще раз пережить такую же ночь, как во вторник.
— Кто он?
— Я не могу сказать тебе этого, — ответил взломщик угрюмо. — Возможно, я на краю пропасти, но я не могу рассказать тебе о нем сейчас. Если мне удастся найти тихое местечко — я обо всем напишу на бумаге; если со мной что-нибудь случится, ты все прочтешь.
Он находился в состоянии необычайного возбуждения, и Дик, знавший Лу много лет по Англии и Канаде, был поражен, видя этого обычно флегматичного человека таким подавленным.
Лу отказался от ужина, приготовленного старой экономкой, удовлетворившись лишь виски с содовой. Дик понял, что задавать ему вопросы сейчас было бы неразумно.
— Почему бы тебе не остаться здесь на ночь и не изложить свою историю? Я не настаиваю, но здесь ты будешь в большей безопасности, чем где бы то ни было.
Очевидно, такая идея заинтересовала Лу, поскольку он сразу с ней согласился и, как показалось Дику, даже сам имел в мыслях нечто подобное. Ужин почти закончился, когда Дика пригласили к телефону.
— Это мистер Мартин? — судя по акценту, голос принадлежал иностранцу.
— Да, — подтвердил Дик.
— Я мистер Хейвлок. Комиссар прислал мне письмо сегодня вечером, и я полагал, что вы зайдете ко мне в офис. Не смогли бы вы встретиться со мной сегодня? — в тоне его голоса звучала безотлагательная просьба и тревога.
— Конечно, — ответил Дик. — Где вы живете?
— Акация-роуд, 907, Сент-Джонс-Вуд. Я почти рядом с вами, такси доставит вас за пять минут. Вы уже поужинали? Боюсь, что да. Не придете ли на чашечку кофе через четверть часа?
Дик Мартин согласился, забыв на мгновение о своем госте и его странной истории. Но потом подумал, что это может быть к лучшему — оставить человека самого, чтобы он спокойно описал свое загадочное приключение. Отозвав экономку в сторону, Дик тихонько разрешил ей уйти домой пораньше.
Лу Фини с готовностью согласился с предложением Дика. Казалось, ему стало легче от перспективы остаться одному, и через четверть часа Дик Мартин уже звонил в дверь внушительного особняка, окруженного акром сада и расположенного в фешенебельной части Сент-Джонс-Вуда. Старый дворецкий, взяв трость и шляпу, провел его в продолговатую столовую, обставленную с исключительным вкусом. Чувствовалось, что мистер Хейвлок был в некотором роде знатоком живописи, поскольку из четырех висевших на стене картин одна явно принадлежала кисти Коро, а портрет над каминной доской, без сомнения, был написан Рембрандтом.
Стряпчий ужинал в одиночестве в дальнем конце длинного полированного стола. Перед ним стоял бокал красного вина, а в зубах дымилась тонкая сигарета. Это был мужчина между пятьюдесятью и шестьюдесятью, высокий, довольно стройный. У него были брови и челюсть борца, а медно-седые бакенбарды придавали лицу несколько свирепый вид.
Дику он понравился, поскольку глаза за очками в респектабельной и дорогой роговой оправе смотрели очень располагающе.
— А, мистер Мартин! — он привстал и протянул свою узкую, но сильную ладонь. — Садитесь. Что будете пить? У меня есть портвейн, который поставляют королевский семье. Уолтерс, подай мистеру Мартину бокал!
Хозяин снова опустился в кресло и, сжав губы, внимательно взглянул на молодого человека.
— Итак, вы детектив, хм… — Дик вспомнил утреннее знакомство в библиотеке и ухмыльнулся про себя. — Комиссар сказал, что вы завтра увольняетесь со службы в полиции и что вам хочется подыскать себе занятие по душе. Я могу помочь вам найти такое занятие, которое спасет меня к тому же от многих бессонных ночей. Уолтерс, обслужи, пожалуйста, мистера Мартина и можешь быть свободным. Я не хочу, чтобы меня прерывали. Отключи заодно телефон. Меня абсолютно ни для кого нет дома.
Когда дверь за дворецким закрылась, мистер Хейвлок встал и начал без устали ходить по комнате. У него была резкая, быстрая, почти бесцеремонная манера говорить, произнося фразы в повелительном тоне.
— Я стряпчий. Вы, наверное, знаете мое имя, хотя никогда в жизни мне не приходилось иметь дело с полицией. Я вообще крайне редко бывал в каком-либо суде. Я имею дела с компаниями, занимающимися недвижимостью, и одновременно являюсь попечителем полудюжины или дюжины различных приютов. Я — попечитель состояния Селфорда, — он сделал на этом ударение, видимо, считая, что Дик должен понять и оценить особую значимость сказанного. — Я
— попечитель состояния Селфорда, — повторил он. — Но, боже! Как бы я не хотел им быть! Конечно, нельзя сказать, что старый лорд Селфорд был без грехов и пороков, но последний из лордов Селфордов, который оставил меня единственным исполнителем его воли относительно собственности и опекуном его несчастного ребенка, был крайне неприятным человеком, с дурным характером, полусумасшедшим, как, впрочем, и большинство его предков. Вы знаете усадьбы Селфорд-Менор?
Дик улыбнулся:
— Любопытно то, что сегодня я чуть не попал туда. До сегодняшнего дня я и не подозревал, что на свете есть такое место. Точно так же я и понятия не имел о существовании лорда Селфорда. Так он живет там?
— Нет! — резко выпалил Хейвлок. Его глаза при этом свирепо блеснули за стеклами очков. — Ради всего святого! Я очень бы хотел узнать, где он живет! Похоже, что он нигде не живет. А точнее — он нигде не живет дольше двух-трех дней кряду. Он — бродяга из бродяг! Таким же был в юности его отец. Пирс (это его фамилия и, кстати, его всегда называли именно Пирс) последние десять лет провел, переезжая из города в город, из страны в страну, имея весьма смутное представление о своих доходах (что ему было, впрочем, позволительно, поскольку его доходы велики) и возвращаясь в Англию лишь ненадолго. Я не видел его уже четыре года, — медленно рассказывал Хейвлок. — Я изложил вам все это, мистер Мартин, чтобы вы могли лучше меня понять. Когда Селфорд умер, Пирсу было всего шесть лет. У него не было матери и, что очень любопытно, не было никаких близких родственников. Селфорд был единственным ребенком в семье, как, впрочем, и его жена, так что не оказалось ни дядюшек, ни тетушек, которым я мог бы передать опекунство. Мальчик был нежным, как мне казалось, когда я в восьмилетнем возрасте отправлял его в подготовительную школу, предполагая на какое-то время избавиться от забот о малыше. Но не прошло и дня, как он прислал мне записку с просьбой забрать его домой. В конце концов, я подыскал для мальчика частного преподавателя, и он получил-таки кое-какое образование. Этого было недостаточно, чтобы сдать вступительные экзамены в Кембридж, и я отправил мальчика с учителем путешествовать за границу. Господи! Лучше бы я этого никогда не делал! Ибо дух путешествий глубоко запал в его душу, и он до сих пор в пути! Четыре года назад он вернулся ко мне в Лондон. Тогда он ехал в Америку, где изучал экономику. У него была бредовая идея — написать книгу. Одно из заблуждений, от которого страдает большинство людей, заключается в том, что они считают, что кого-то заинтересуют их воспоминания.
Дик смущенно покраснел, но стряпчий продолжал, не замечая его замешательства.
— Сейчас я беспокоюсь об этом мальчике. Время от времени ко мне поступают требования на получение денег, и время от времени я высылаю весьма крупные суммы, которые он, конечно, имеет право получать. Ему сейчас двадцать четыре года.
— Его финансовое положение… — начал Дик.
— Прекрасно сказано, прекрасно сказано, — произнес с чувством мистер Хейвлок, — но проблема не в деньгах. Что меня беспокоит, так это слишком длительное нахождение юноши вне моего поля зрения. С ним ведь может что-либо случиться; он может попасть в плохую компанию. — Хейвлок слегка замешкался и добавил: — Я чувствую, что должен установить с ним контакт, если не непосредственно, то хотя бы через третье лицо. Иными словами, я хочу, чтобы вы на следующей неделе отправились в Америку и познакомились с молодым лордом Селфордом, не говоря при этом ни слова о том, что это я вас послал. Кстати, он путешествует под именем мистера Джона Пирса. Так как он очень быстро меняет свое местонахождение, вам самому придется наводить справки относительно того, куда он уехал, поскольку я не обещаю, что смогу информировать вас об этом так хорошо, как мне бы этого хотелось. Если в ваше отсутствие я получу от него телеграмму, то, конечно, перешлю ее вам. Я хочу, чтобы вы нашли Пирса, но ни при каких обстоятельствах не сообщали полиции Америки, что вы его преследуете или что в его перемещениях есть что-то подозрительное. Единственное, что я хочу знать точно, — не вступил ли он в какой-нибудь нежелательный союз? Свободен ли он? Используются ли деньги, которые я ему посылаю, для его собственных нужд? Между прочим, он сообщил мне, что купил акции промышленных концернов в разных частях света и некоторые из этих акций принадлежат мне. На большое их количество я, конечно, не могу рассчитывать, но он меня заверил, что акции надежно вложены в дело Южно-Африканской банковской корпорации. Причина, по которой я прошу не привлекать ничьего внимания в этому делу, заключается в том, что мне не хотелось бы смущать его вниманием местных властей. И больше всего мне не хотелось бы, чтобы он узнал, что это я вас послал. Ну как, мистер Мартин, подходит ли вам мое предложение?
— Мне это представляется чем-то вроде приятного отпуска. Как долго будет длиться эта «охота»?
— Я не знаю. Может, несколько месяцев, может, недель… все будет зависеть от информации, которую я от вас получу и которую, кстати, вы должны телеграфировать непосредственно мне. В средствах я не стеснен и могу позволить вам расходовать столько, сколько потребуется. Кроме того, вы получите хорошее вознаграждение. — Тут он назвал сумму, которая была на редкость щедрой.
— Когда, по вашему мнению, я должен отправиться в путь?
Стряпчий взял маленькую записную книжку и, очевидно, посмотрел в календарь.
— Сегодня среда. Я полагаю, вам следует отправляться в следующую среду. Сейчас он в Бостоне, но сообщил, что собирается в Нью-Йорк, где остановится в «Коммодоре». Бостон — весьма удобное место для «охоты» на него, — губы Хейвлока скривились. — Мне кажется, Пирс намерен подготовить главу об американской войне за независимость, — сказал он сухо, — и, естественно, Бостон для него — прекрасный объект исследования.
— Только один вопрос, — промолвил Дик, поднимаясь, чтобы уйти. — У вас есть основания предполагать, что он заключил с кем-то, как вы выразились, нежелательный союз? Иными словами, что он женился на ком-либо, или что он должен жениться?
— Совсем никаких оснований, только моя подозрительность, — улыбнулся Хейвлок. — Если вы с ним подружитесь, а я в этом не сомневаюсь, так же как не сомневаюсь, что вы приложите все усилия для этого, мне очень хотелось бы, чтобы вы повлияли на него. Прежде всего — пусть возвращается в Англию и поселится в своем имении Хаус-Пирс. Это очень важно. Кроме того, я хотел бы, чтобы он провел сезон в Лондоне. За это время он мог бы жениться и снять, наконец, все заботы с моей головы. Селфорд-Менор собираются разрушить по желанию жильца. Это позорно, что такой прекрасный старый особняк должен оставаться на попечении сторожа. Так или иначе, Пирс должен возвратиться, чтобы быть похороненным здесь, — добавил Хейвлок с мрачным юмором, и Дик понял скрытый смысл этого выражения лишь спустя восемь месяцев.
Задание было, выражаясь словами Сталлетти, странным и необычным, но оно не казалось Дику из ряда вон выходящим. Конечно, первое, что ему пришло в голову, что задание совершенно простое. Оно более всего походило на продолжительный отпуск, и его сожаления по поводу расставания со Скотланд-Ярдом компенсировались такой приятной перспективой.
Было девять часов сырого октябрьского вечера, когда он вышел на Акация-роуд. Такси не было видно, и он прошел полмили, пока не дошел до стоянки. Дома Дик обнаружил свою квартиру погруженной в темноту, а Лу Фини, к его большому удивлению, исчез. На столе были остатки ужина — он предупредил экономку, что сам уберет со стола. Угол скатерти был отвернут, и на столе лежало полдюжины листков бумаги и ручка. Очевидно, Лу собирался вернуться, но хотя Дик прождал до двух часов ночи, «потрошитель склепов» так и не появился.
На следующий день в половине одиннадцатого Дик направился в библиотеку с книгой, отобранной накануне у Сталлетти. Когда он вошел, девушка взглянула на него с легкой улыбкой.
— Признаюсь, я пошутил, — сказал ей Дик виновато. — Вот ваша книга. Ее взял иностранец, считающий, что брать книги в библиотеке можно без излишних формальностей.
Девушка изумленно уставилась на книгу.
— Ну, мистер Мартин, вы потрясли меня до глубины души! Расскажите, пожалуйста, как вам это удалось?
— Исключительно с помощью дедукции, — весело отозвался он. — Я узнал, что человек, который взял книгу, иностранец. Вы ведь сами мне об этом сказали. Я нашел его адрес опять же потому, что вы сами мне его дали. Ну а уж саму книгу я обнаружил в результате головоломно сложного процесса расспрашивания о ней.
— Восхитительно, — вздохнула девушка, и они дружно рассмеялись.
Это была небольшая, но уважительная причина, позволившая ей отвлечься от дел почти на час. К счастью, библиотечное начальство так рано не вставало, и утренние часы были лучшей частью рабочего дня девушки.
— На следующей неделе я уезжаю за границу на несколько месяцев, — сказал Дик весьма небрежно. — Я не знаю сам, почему я вам это говорю, но я подумал, что вас интересуют зарубежные путешествия.
Девушка усмехнулась.
— Вы самый непосредственный из всех детективов, с которыми мне когда-либо приходилось встречаться! На самом же деле мне довелось встречаться с ними лишь однажды, — добавила она. Затем, видя явное замешательство Дика, девушка продолжала почти дружелюбно: — Видите ли, мистер Мартин, я получила исключительно хорошее воспитание, — даже при всей кажущейся любезности ее ирония заставляла его вздрагивать, — а это значит, что ужасно вежлива. Вы и представить себе не можете, сколько раз за неделю встречаешь мужчин, пытающихся тебя заинтересовать своими семейными делами. По правде говоря, мне не хотелось бы быть нелюбезной по отношению к вам, — она засмеялась, когда юноша попытался возразить.
— Я был довольно груб вначале, я крайне сожалею об этом, — искренне оправдывался Дик. — И я заслужил все ваши насмешки. Но это же вполне естественное для скромного офицера полиции желание — поближе познакомиться с особой, которая, если можно так выразиться, не вызывая румянца на ваших девичьих щечках, обладает весьма привлекательным характером.
— Теперь мы начнем говорить исключительно комплиментами, — сказала она, хотя краска залила все ее лицо и даже глаза стали выглядеть чуточку ярче. — Вы — лучший в мире детектив, и если у меня что-либо пропадет, я немедленно пошлю только за вами!
— Тогда у вас ничего не получится, — торжествующе сказал Дик. — Я оставляю службу в полиции и с завтрашнего дня становлюсь респектабельным членом общества, мисс?..
Но она не пришла ему на помощь, и тут он отметил, что на ее лице отразилась какая-то новая мысль.
— Вы случайно не тот человек, которого мистер Хейвлок посылает следить на моим родственником?
— Вашим родственником? — неподдельно изумился Дик. — Так лорд Сэлфорд
— ваш родственник?
Девушка согласно кивнула.
— Вообще-то он мне — седьмая вода на киселе. Отец был его троюродным братом. Как-то мы с мамой ужинали у мистера Хейвлока и он сказал, что намеревается послать какого-нибудь молодого человека, чтобы тот отыскал Селфорда.
— Вы когда-нибудь встречались с ним? — спросил Дик.
Девушка покачала головой.
— Нет. Но моя мама знала его, когда он был еще мальчиком. Мне кажется, она и видела его только однажды. Его отец был ужасно неприятен. Думаю, мистер Хейвлок говорил вам это. Так значит, мое предположение соответствует действительности — вы едете искать Селфорда?
Дик подтвердил.
— Самое печальное во всей этой истории то, что я вынужден расстаться с вами, — сказал он. В этот момент их уединение было нарушено появлением пожилого мужчины с неприятным голосом, который, как догадался Дик, и был секретарем библиотеки.
Дик пошел в Скотланд-Ярд побеседовать с капитаном Снидом, отсутствовавшим на работе утром, когда Дик звонил туда. Снид выслушал необычную историю о полуночном визите и исчезновении Лу Фини без комментариев.
— Это, конечно, похоже на небылицу, а то, что похоже на небылицу, обычно таковой и оказывается, — сказал он. — Почему же он не остался? И кто охотится за ним? Ты кого-нибудь видел?
— Никого, — ответил Дик. — Но он действительно был испуган!
— Трудная задача! — сказал Снид и, нажав кнопку, дал команду дежурному: — Пошли кого-нибудь за Фини, пусть доставят его сюда. Я хочу задать ему несколько вопросов. — А затем, отпустив дежурного, обратился к Дику: — Ты ведь знаешь его адрес? Иди и достань его хоть из-под земли.
— Срок моей службы кончается сегодня в двенадцать дня.
— В двенадцать ночи, — отрезал Снид. — Займись тем, чем я сказал!
Лу Фини жил на Грейт-Куин-стрит в квартире, которую снимал уже много лет. Его хозяйка мало что могла сообщить о нем. По ее словам, Фини ушел вчера днем, где-то около пяти часов, и больше не возвращался. Излюбленным местом времяпрепровождения взломщика был специфический клуб, членами которого была определенная часть общества, имеющая сложные отношения с законом.
Фини, обычно приходившего сюда завтракать и забирать почту, там не оказалось. В клубе Дик встретил знакомого, который сказал ему, что должен был встретиться с Фини накануне вечером и что он зря прождал его здесь до полуночи.
— Где я еще могу его найти?
Однако никакой информации Дик ни от кого не получил. О профессии Дика Мартина здесь было всем столь же хорошо известно, как и о роде занятий Лу Фини.
Вернувшись, Дик доложил о результатах своих визитов капитану Сниду, который почему-то воспринял услышанное гораздо серьезнее, чем Дик предполагал.
— Сейчас я верю в эту историю с ограблением склепов, — сказал Снид. — И это, конечно, весьма существенно, что Лу был в панике. Обычно даже землетрясение не выбивало его из колеи. Может быть, он находится у тебя дома?
Когда Дик пришел домой, квартира была пуста. Экономка не видела и не слышала посетителя. Детектив прошел в спальню, снимая на ходу пальто и намереваясь надеть охотничий пиджак, в котором он обычно работал за столом. А сейчас, до того, как он окончательно распрощается со Скотланд-Ярдом, ему нужно написать кучу отчетов. Пиджака на его обычном месте не оказалось, и Дик вспомнил, что экономка как-то говорила, что перевесила его в шкаф, в наиболее объемную и высокую часть гарнитура красного дерева, где на плечиках обычно висели все четыре костюма Дика.
Ни о чем не думая, он повернул ручку и потянул дверцу шкафа на себя. В этот момент на него упало человеческое тело. Чуть не свалив его с ног, оно ударилось об пол с глухим звуком неживого предмета… Это был Лу Фини, и он был мертв.